Аннотация: Написано под впечатлением от "Мы - Зло (Колонна)" Ю.Погуляя. Из цикла "Разминка пальцев на клавиатуре"
Мы - мерзость (Прокаженные)
Чуть позвякивает колокольчик в руке первого. Задние его не слышат - нас много. В рваных рубищах, закрывающих лица, одинаковые, как звенья большой цепи. Сквозь полотно почти невидима дорога. Мы - мерзость и страх этого мира, мы - прокаженные.
С каждым днем нас становится больше, новички пристраиваются взад колонны. У каждого рука на плече переднего, ночью мы прижимаемся друг к другу, спина к животу. Кто первый, куда и зачем нас ведет, кто второй, зачем он пошел за первым - нас не интересуют эти вопросы. Мы идем, потому что идем. Мы - мерзость, прокаженные.
Всеми гонимы, нас травят собаками, стреляют из луков, встречают факелами и вилами. Но на место одного встают двое, живых, но не здоровых - полуживых и полуразложившихся. Мы - неистребимы, мы - вся мерзость, которую выплеснул мир, мы - прокаженные, мы будем всегда.
Правая рука на плече переднего, в левой посох с бубенцами. Идем в ногу, медленно, не сбиваясь, бубним молитвы под нос, хором поем псалмы. Набожная знать и духовенство крестятся, когда нас видят. Некоторые кидают монеты, но нам не нужны деньги, мы к ним не прикасаемся. Все, до чего дотрагиваемся - становится прокаженным, таким же, как мы. Иногда бросают еду, так и живем, но часто умираем от голода. Это выход - лучше смерть, чем жизнь в обличье мерзости, лучше умереть, чем быть прокаженным.
Голые, в рваной обуви, закутанные в тряпки ноги месят грязь мира. За нами следуют стаи волков, не решаются напасть, даже звери боятся нас. Но иногда один из нас совсем ослабевает, падает, очередь пододвигается. Мы не слышим воплей собрата, не слышим счастливого воя волков, нам жаль его, жаль, что он оказался тем, кто не выдержал. Почему он, почему не мы, остальные? Неужели он более мерзок, неужели он больше прокаженный?
Иногда хочется лечь всей цепочкой на дорогу и умереть, но мы продолжаем идти, мы должны, но не знаем, зачем. Знает тот, передний, который ведет колонну, или тот, второй, кто присоединился к нему первым. Наверное, они приведут всех туда, где нет мерзости, нет зла, нет грязи, нет крестьян с вилами, нет дворян с собаками, нет священников с ненужным состраданием. Туда, где мы больше не будем прокаженными. И мы дойдем.
Нам хочется так думать, но мы не думаем, мы просто идем. Останавливаемся, когда останавливается первый, ускоряем шаг вместе с ним. Мы никогда не бежим, мы не умеем бегать, только по отдельности. Иногда, перед жуткой облавой хочется порвать цепь, убежать, спрятаться, бросится каждый рассыпную. Но мы только сильнее сжимаем плечо переднего и идем дальше. Пусть нас всех убьют, мы жаждем этого. Но нельзя погубить всю мерзость, всегда будут прокаженные.
Нас у границ встречают с копьями, перегораживают дорогу, кричат, чтоб мы поворачивали. И мы подчиняемся, как река обходим любое препятствие. Но мы все равно просочимся, нельзя отгородится от мерзости, нельзя спрятаться, мы все равно пройдем, мы всегда будем, не мешайте нам, иначе станете, такими, как мы, прокаженными.
Первый непостоянен, непостоянен и второй. Мы сменяемся очень быстро, мы помним, как погиб самый первый. На пути колонны оказалась пропасть, и многие упали. Почему не все, почему тот, кто стал первым, остановился? Решил, что не это цель мерзости, похода прокаженных?
Мы, каждый, не желаем быть первым. Не хотим думать, решать за всех. Не алчем главенствующей роли, не жаждем колокольчика власти, мы стремимся быть в середине, такими, как все, безликой мерзостью. Однажды мы встретили таких, как мы. Такую же колонну, такую же серую цепочку прокаженных, с такими же посохами, бубенцами и закрытыми лицами. Мы остановились, они остановились, никто ничего не говорил, всем и так понятно - мы - не единственная мерзость, есть еще прокаженные, и вот они - перед нами. А потом мы двинулись, и они двинулись. Им не было конца, медленно шли друг за другом, мы затянули псалом, они нам подпевали.
Наконец, их цепочка кончилась, мы повернули и пристроились к ним, наш первый не захотел быть первым. Но что это? Их первый тоже не захотел быть первым. Теперь мы ходили по кругу. Неужели это выход, теперь нет хвоста, некуда пристраиваться новичкам, а как на счет выбывших? Один упал и круг ужался. Упал второй, третий - мы все ужимались. Скоро мы все умрем, не будет больше прокаженных.
Но круг порвался, в нем оказались препятствия, нас осталось немного, некоторое время первый держался хвоста, пока его видел. А после повернулся в другую сторону, теперь это опять была цепочка, и опять шла вперед, без цели. Переднему передали колокольчик.