Его больно кольнуло в бок и он, преодолевая тяжесть на плече, медлен -
но обернул голову. Над ним стоял какой-то мужик в короткой юбке и держал
перед его лицом палку с железным наконечником.
--
Вставай,- вяло произнёс он и ещё раз больно ткнул его в плечо.
Полный возмущения он дёрнулся было вверх, что бы встать, но его пра -
вое плечо оказалось придавленным огромным деревяным брусом. Cзади, по
спине и по плечам, его полыхнуло так, что он изогнулся удерживая груз.
Этого боло бы довольно, что бы привести его в бешенство, но на удивление, мысли о ярости промелькнули только в голове, внутри же он почему-то был спокоен - сердце билось ровно, дыхание не участилось и не возникало нео - сознанных порывов устроить взбучку обидчикам.
Ему ещё раз обожгло спину ударом плети, но он не нашёл сил подняться вместе с грузом. Тогда подошли двое в таких же одинаковых юбках и помогли
ему встать с колена.
Впереди, метрах в десяти, стоояли и ждали его двое с огромными кре --стами на плечах. Он посмотрел на своё плечо и теперь увидел, что держит
огромный, грубо отёсаный крест, который продавливает его кровоточащее
плечо. Он посмотрел вокруг и только сейчас увидел сколько людей окружало
дорогу на которой он стоял. Только сейчас он услышал множество криков, со -
стоящих большей частью из ругани, которая адресовывалась почему-то ему.
Множество с угрозой смотрели на него, требуя его смерти.
Протянутая из толпы рука расцарапала ему щеку от глаза до рта. Он
обернулся на ту, которая это сделала, её лицо было перекошенно от ненаисти,
она пыталась накинуться на него ещё раз, но солдат, да, это был солдат в юбке, на манер римского легионера, грубо оттолкнул её назад к общей массе людей.
Все они были одеты то-ли в халаты, то-ли в балахоны, у мужчин, как и у жен -щин на головах, кроме тюрбанов,были намотаны платки. Такие наряды ещё можно встретить в Азии...Но, он то ещё десять минут назад даже очень далеко
находился от подобных мест. А может и ни десять минут, а может вечность
назад?...
Он посмотрел вокруг и только теперь, словно проснувшись, понял, что
что-то с ним происходит. Куда делась дорога, куда делась машина, куда де -
лось то дерево, наконец, в которое он врезался, куда делось всё?!. Кстати,
дерево и мнущийся о него капот были последними, что он помнит. А кто эти
люди, почему они все так кричат? Ему ещё не приводилсь видеть такое коли -
чество злых лиц.
Навстречу вышла женщина, она нагнулась, взяла в пригоршню дорожной пыли и кинула ему в лицо. За что?.. Чумазые дети, бегающие от идущих спере -ди под крестами и до него, и неугомонно крутящиеся вокруг, подражая родите -лям, плюя, норовили попасть в лицо. Отовсюду его старались толкнуть, поболь-
нее ударить. Его по разному обзывали, называли царём иудейским и смеялись.
Кто-то, выпучив глаза и тыча ему в лицо пальцем, трясущимися губами кричал
не переставя: Дьявол, дьявол.
Ему стало страшно от окружающего его зла. Нет, это был ни страх за
свою жизнь, ни страх за физическую боль, а самый настоящий страх перед
злом этих людей. Ему приходилось встречаться со злостью людей, участвовать
в конфликтах, но такую злобу и ожесточение он ещё не видел.
Куда его гонят, как сильно его бьют, что с ним будет - этим вопросам
он не искал ответов, но вот зло, которое присутствовало вокруг, оно забирало
все мысли, всё прстранство внутри него. Оно проникало в него через рты, че -
рез глаза, через руки этих людей, они смотрели, они дышали, они прикасались
злобой к нему. Зло шло отовсюду, и он шёл ко злу.
Он посмотрел вперёд, дорога подходила к подножью холма и там, на его
вершине кончалась небольшой площадкой. Он напряг силы перед подъёмом, но
их у него больше не нашлось. Падая, он только шептал: Кто вы, кто вы?.
Его падение вызвало злорадствующие надсмешки в толпе и каждый спе-
шил теперь вытерить о него свои ноги. Он плакал, он лежал и плакал. Что это были за слёзы? Слёзы унижения, слёзы боли, слёзы неизвестности? Сейчас, вновь споминая эту страшную аварию и всё приключившееся с ним в те минуты, он может сказать только одно, - что это были слёзы о тех самых людях, кото -
рые жили злом и жаждали его. Это были его слёзы о нём самом, ведь где-то, в
своей личной жизни он был не лучше их самих. Почему он тогда плакал? Какое,
казалось, ему было дело до всех этих злых и отвратительных людей, когда его
жизнь была в опасности? А может, это был просто бред в его сознании, вызван-
ный травмами аварии? Ведь он был какое-то время без сознания, пока не приехала неотложка и ему не дали под нос дозу нашатыря. Но почему его душу стало после этого страшить зло,ужасать мысли о нём? Куда делась его беззабот -ность, его лёгкость жизни? Он не может всё забыть тот крест и того, кто был на нём распят.
Из толпы взяли какого-то человека и заставили нести его крест. Он мед-
ленно встал и пошёл за ним, стараясь не смотреть на лица людей. Но вот к не-
му прикоснулась чья-то добрая рука и он увидел пожилую женщину, которая смотрела на него с материнскою любовью, а рядом с ней стоял молодой юноша
и плакал.
Толпа медленно, вместе с осуждёнными, двигалась к горе и он теперь
старался разглядеть в ней эти добрые и страдающие вместе с ним лица. Ока -
залось, они были не одни, он увидел ещё трёх - четырёх человек переживаю -
щих за него. Это дало ему бодрости и вселило в него веру, что добро ещё возможно для человека.
Когда они уже стали выходить на открытую площадку на горе, из толпы, ни-кем не замечаемый, вышел человек, взял его за руку и ввёл в толпу, а сам,
под конвоем солдат, пошёл к поднимающимся над людьми крестам. Этот чело - век был побит и раны кровоточили на нём, сейчас ему кричали унизительное
и страшное. Его прибили ко кресту и вознесли между двумя другими. А этот
человек плакал как и он о злых сердцах людей и он плакал о нём.
Он подошёл поближе к кресту увидеть этого человека. Для него, в
эту минуту, не существовало чувства действительности и времени, там, ря-
дом с этим человеком была вечность, не терпящая присутствия зла...