Варлей Вика : другие произведения.

Полет орлов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вика Колесникова становится волею судьбы яснознающей и впереди ее ждут неожиданные открытия и новые испытания. Все ошибки до встречи с ее орлом должны быть исправлены... Сумеет ли девушка подняться над прошлым и обрести свое счастье? Обо всем Вы узнаете на страницах романа...

   Вика Варлей
   http://varlei.ru Полет орлов

Глава 1

  
   На дворе стоял март. Солнечные лучи ласково пригревали, с озорством сшибая на пути сосульки и зазывая всех на улицу. Один из лучей зайчиком прыгнул в окно новой многоэтажки, скользнул по женскому лицу. Вика Колесникова зажмурилась. Может, и в самом деле высунуть нос на улицу? Она направилась к зеркальному шкафу. Чуть помедлив, потянулась за теплым пальто. Ей давно не шестнадцать. Опыт, как ни крути, штука полезная. В такую погоду лучше одеваться теплее. Внутренний голос тут же напомнил, что когда ей было шестнадцать, она считала тридцатилетних кем-то вроде древних старушек, искренне удивляясь про себя: с чего это они вдруг тоже мечтают, ждут, надеются... Вика вздохнула. Как показало время, в ожидании счастья живут все и здесь ни возраст, ни статус, ни семейное положение не играют никакой роли. Имеет значение лишь единственный факт: произошло с тобой это чудо или нет.
   Вика быстро добралась до центра города. Ее каблуки звонко цокали, приближаясь к месту встречи; Оля пообещала составить компанию в обеденный перерыв и наверняка уже нетерпеливо то посматривает на часы, то выискивает ее в спешащей мимо толпе.
   Оля все так же работала архитектором в творческой мастерской, а Вика все так же пребывала в долгосрочном отпуске, занимаясь исключительно собой, и получая от нового для себя процесса неизмеримое удовольствие. Раньше могла бы она вот так вот взять и посреди бела дня побродить по городу? Никуда не торопясь и впитывая атмосферу городской весны, фимиамы мятной свежести. Нет, конечно! Все ее сознание было занято работой, работой и еще раз работой... Вот и Оля!
   - Джорджио так и не объявлялся? - осторожно уточнила подруга после обмена приветствиями и еще парой незначительных фраз.
   Они вышли на центральную аллею парка и бодро зашагали по ней.
   - Не, - мотнула Вика головой. - Ни звонков, ни писем.
   - Ко-зел... - еще более осторожно протянула Оля и бросила на Вику внимательный взгляд. А вдруг последует бурная реакция?
   В ответ девушка лишь пожала плечами. Оля со вздохом заметила:
   - Ты его столько ждала, писала, ездила... сама умница-красавица...Чего еще надо? Не понимаю я этих мужиков! Мне кажется, он просто возвел тебя на недосягаемый пьедестал, а потом сам же напугался: "Кто я по сравнению с ней?". До сих пор не верится, что вы расстались... Думаешь, у вас действительно все?
   - Давай сменим тему! - буркнула Вика и сверкнула на Олю говорящим взглядом. - Честно говоря, у меня уже мозоль на языке от обсуждения Джорджио; Джорджио то, Джорджио се, что он сказал, что Джорджио подумал, что сделал или не сделал... Хватит с него! Да и с меня тоже... Расскажи лучше о себе. Сядем?
   Вика жестом показала на свободную лавочку. Девушки присели, оглядывая спешащих мимо прохожих. Оля повернула к Вике лицо и улыбнулась своей неизменной детской улыбкой.
   - У меня все как обычно: работа - дом, дом - работа.
   - Понятно... А кавалеров куда засунула?
   - Кавалеры есть, но они мне не нравятся настолько, чтобы...
   - Много - значит никого...
   - Можно и так сказать...
   Пауза. Взгляд Вики бесцельно блуждал по окрестностям. Ларек с цветами. Кованая ограда парка. Лужица под ногой. А вон с невысоких крыш домов сталактитами свисают сосульки, готовые вот-вот обрушиться на голову неудачника или, как минимум, каплей скатиться ему за шиворот...
   - Кстати, мне тут звонил наш старый знакомый, - нарушила тишину Оля. - Догадаешься, кто?
   - Мухин, что ли? - предположила Вика, быстро перебрав в голове всех общих знакомых.
   - Нет, не Мухин. Звонил твой бывший главный инженер.
   - Ложкин? Чего хотел?
   - Работу предлагал. У них вакансия открылась на какую-то, правда, не совсем понятную должность: бегать по инстанциям, согласовывать проекты. Все мои старые и новые связи приветствуются. Короче, нужно официально подсидеть даму на пенсии, которая делиться контактами не хочет.
   - И правильно делает! - хмыкнула Вика.
   - Участь незавидная, но зато в перспективе...
   Вихрь воспоминаний закружился в Викиной голове: Мухин, Строгая, ну и, конечно же, Вадим Ворон. Определенно, предложить работу - его инициатива. Вообще, обычно такие вопросы решает директор, а не главный инженер... Интересно, с чего такой ход конем? Или Оля что-то недоговаривает?
   Она бросила на подругу изучающий взгляд и сказала:
   - А Вадима Сергеевича видела? Его этот вопрос, наверное, волнует больше всех...
   - Да, - кивнула Оля. Ее лицо при этом загорелось таким ярким румянцем, что Викины брови непроизвольно поползли вверх. - Я к нему недавно забегала. Показывала эскиз ресторана...
   - Ну и как? Как встретил? Хлебом-солью?
   - О!У него, как всегда, была куча народу. Пока я ждала своей очереди в приемной, Вадим Сергеевич кричал и топал ногами, но, когда я вошла, он, видимо, решил сменить гнев на милость. Предложил кофе и больше не матерился. Короче, вел себя довольно прилично, если не считать... - на лице Оли появилось то восторженное выражение, которое свойственно влюбленным только в юности. - Представляешь, положил при всех свою руку на мою и держал все время, пока я была там! Прижимался... Мне было жутко неловко. Он все время выкинет что-нибудь из ряда вон...
   Вика набрала в легкие побольше воздуха, наблюдая за собой со стороны; вот сейчас, по идее, должна быть ее бурная реакция... Нет. Тишина. С удовлетворением выдохнув, Вика будничным тоном предложила:
   - А ты переспи с ним.
   Оля заалела как пионерский галстук и уставилась на подругу во все глаза. Вика остро почувствовала, насколько Оле были приятны ее последние слова. В принципе, только поэтому она их и произнесла.
   - А что тут такого? - пожала Вика плечом, - тебе же Ворон давно нравится. Внешне он парень хоть куда. Относится к отряду олигархов, что тоже немаловажно и льстит самолюбию, согласись. При этом этот олигарх - мужчина любвеобильный, и жена ему не помеха. Не теряйся, а то ведь свято место пусто не бывает! У него же была эта... Как ее? Киселева! Точно! Ну, с которой он еще на катере катался...
   - Знаешь, а Киселева у него все так же работает. Теперь она - директор ресторана...
   - Вот! - подняла Вика палец. - Умеют некоторые устраиваться без образования и без опыта. И ты пользуйся, пока заигрывает. Поможет связями или деньгами. К тому же, если уйдешь к Ворону, то ты будешь видеть его гораздо чаще. Ты же этого хочешь?
   - Честно говоря, не знаю...
   Оля инстинктивно сжалась, и в это мгновение Вика увидела, как за Олиной спиной вспышкой появилось серое облако. Облако на несколько секунд замерло, но потом рассеялось в воздухе. Мельчайшие частицы коснулись Викиной кожи, и та поежилась от неприятных ощущений. Оказывается, Оля панически боится что-то менять в своей жизни, и этот страх гораздо сильнее того чувства, которое внушает ей Вадим.
   Вика в недоумении уставилась на подругу. Насколько они разные! Она бы сама давно стремглав понеслась устраиваться на перспективную во всех отношениях работу. Чего Оля ждет? Почему до сих пор не закрутит роман? Намеки их общего бывшего шефа более чем прозрачны...
   Как выяснилось, все претензии на бывшего возлюбленного испарились из Викиной головы и сердца, поэтому она вполне искренне могла позволить себе подобный жест. Вадим ей когда-то помог, за что ему отдельное спасибо. Почему бы не помочь еще и подруге, которая столько лет не может его забыть? Со своей стороны, она готова подтолкнуть Олю плечиком навстречу счастью. Если б не Олины страхи... Но рассказывать подруге, что чувства, как и предметы, тоже имеют структуру, цвет и распространяются, как запах... а главное, что она теперь может их видеть, все же пока не стоит.
   Вика переключила внимание с размышлений на Олю, которая, очевидно, была несколько шокирована ее прямолинейностью.
   - Ну, что ты сама думаешь все-таки? Уйдешь?
   - Не знаю, - повторила Оля и отвела смущенный взгляд в сторону. - Ладно, мне пора бежать. Созвонимся?
   Вика кивнула, тоже почувствовав себя обескураженно. Оля явно что-то недоговаривает... Интересно, она всегда с ней была настолько закрытой? Такое ощущение, что в голове у нее одно, на лице и языке совсем другое, а на деле вообще третье. И почему она не замечала этого раньше?
   Неожиданно голос внутри Вики пропел, что новые способности принесут ей еще массу сюрпризов в отношениях с людьми, которых она казалось бы хорошо знает...

Глава 2

  
   Вика привычно уселась на стул в комнате целительницы и, пока сонная Елена удалилась на кухню, задумалась. Сколько она ходит уже сюда? Больше полугода. И каков результат? Елена помогла ей открыть дверь в другую реальность. Хорошо. Да, но она ведь изначально пришла сюда не за этим. Конечно, в плане осознания ошибок что-то сдвинулось с мертвой точки. Да, но и только.
   Елена вернулась, осветив собою пространство. Вика испытывала сейчас некоторый дискомфорт, поскольку ей до Елены в плане внутренней чистоты было далеко. Наверняка женщина читает ее как раскрытую книгу, чувствует каждую мысль, и не всегда для нее приятную. А Вика только-только начала следить за тем, что творится в ее собственной голове...
   - С утра опять летала, - скороговоркой произнесла Елена. - Извини. Никак не могу вернуться на грешную землю... Ну, что? Как ты себя сегодня чувствуешь?
   - Нормально вроде, - откликнулась Вика. - Ощущение тяжести ушло.
   - Это от того, что родовые грехи почистили. Оттуда грязи много липло, - проговорила целительница и стала перечислять: - Вседозволенность, цинизм, жестокосердие, гордыня, невыполнение обещанного...
   - Разве все это ко мне относится?
   - Я сейчас говорю про род. И потом, практически все грехи есть у всех, избавиться от них совсем очень сложно. Наша задача, скажем так, понизить их удельный вес, чтоб никакая гадость не липла...
   Вика в беспокойстве заерзала на стуле и задала вопрос, про который на пути сюда боялась забыть.
   - А почему у меня появились способности? Почему раньше их не было?
   - Были задатки, хорошо развитая интуиция. Последние несколько лет ты ходила по краю, была не раз на грани. В такие моменты многое обостряется, нарабатывается.
   - Я получаю информацию о других. Почему я не могу видеть себя саму? События своего будущего?
   - Я тоже не могу. Мало кто может. Иногда только, как вспышки, вижу некоторые моменты и все.
   - Почему?
   - Почему, да почему... - улыбнулась Елена. - Потому что так лучше для тебя! Толку больше. Нужно всегда жить своей головой. Бывает, даже специально дают неверную информацию, чтобы пережила нужные чувства и в итоге получила нужный опыт. Ладно, закрывай глаза...
  
   Вика послушалась. Внутри приятно зашумело, полился яркий свет, от которого становилось все труднее дышать. Мысль, вцепившаяся в мозг, словно клещ, снова выплыла наружу и стала нагонять во внутренности все большее беспокойство. С чем она сюда изначально пришла? С проблемой одиночества. Интуитивно Вика чувствовала, что Елена просто не видит, в чем дело, и пробует на ней все лекарства подряд. Странно! Почему? У нее же есть дар! И человек она светлый, только из-за денег голову морочить не будет. С другой стороны, Елена уже многие навыки на ней отработала. И ничего. И никаких гарантий. "Что-то" до сих пор в ней сидит?
   Из груди вырвался протяжный стон. Вика открыла глаза.
   - Что случилось? - коснулась ее плеча Елена. - Все в порядке?
   - Ммм... Вы видите, у меня будет семья?
   - Да. Однозначно. Но попозже.
   - А почему не сейчас?
   - Потому.
   - Ну а все-таки?
   - Потому что ты своего мужчину ищешь. Вы с ним договорились встретиться в этой жизни, написали путь и теперь по нему шлепаете.
   - А он меня ищет?
   - Конечно. Он тоже чувствует, что где-то ходит его вторая половина. Что ты есть. Но пока ни ты, ни твой мужчина к встрече не готовы. Вы сейчас оба в стадии переоценки ценностей и отработки грехов родителей. Нужно многому научиться, многое понять, прежде чем найдете друг друга, от многого освободиться. Конечно, он тоже очень хочет и давно хочет семью, детей... На вас обоих лежит большая ответственность. Сейчас в мир приходят новые души более высокого порядка, которые изменят мир. Их родители должны быть готовы к новым энергиям, и таким родителям приходится в одной жизни распутать все клубки прошлого и подняться на новый уровень. Даже если ты выскочишь замуж за другого, тебе детей долгое время давать не будут, показывая, что это - не твое... У него сейчас, кстати, близкий человек ушел из жизни. Он переживает горе.
   Вика нахмурилась и спросила чуть слышно:
   - Почему все так сложно? Для чего эти жертвы?
   - Вика, только испытания заставляют нас набираться сил, чтобы двигаться вперед, шагать на новые ступени. Ничто так не заставляет осознать, что важно, а что нет, как потеря. Счастье нужно выстрадать, узнать ему цену. Только тогда, когда встретитесь, вы не пройдете мимо друг друга, не разбежитесь на второй день. Будете готовы чем-то пожертвовать, поступиться ради семьи. Вообще, взаимная любовь, да еще к своей половинке - это самое высшее, что только есть на свете. Самое крутое, как говорит молодежь. Душа каждого из вас должна быть готова к этому. Знаешь, его душа плачет от того, что ты его не чувствуешь. Закрыта.
   - А вы его чувствуете?
   - Да. Он сейчас здесь.
   - Ой! А описать его можете?
   - Не буду...
   - Почему? - Вика повернула к Елене лицо и смотрела на нее теперь взглядом просителя.
   - Мне говорят, чтобы ты не зацикливалась на внешности, а искала сердцем. Теперь расслабься, пожалуйста. Ты мне сегодня не помогаешь - мешаешь больше. А мне нужно сосредоточиться...
   Вика пошевелила плечами и вновь впала в состояние транса. Жар внутри нарастал; Елена чистила ауру Вики вибрациями собственной ауры. Внутри все ярче распространялся свет и еще что-то... Похожее чувство испытываешь, когда подходишь к кроватке со спящим младенцем. Тишина. Чистота. Покой. Мир...
   Сеанс подошел к концу. Елена пробормотала, что ей нужно не забыть кое-что сказать, и поспешила в ванную мыть руки.
   - Ты больно много на себя успеваешь нацеплять за те пару дней, что мы с тобой не видимся, - раздалось из ванной недовольным тоном. - Я еще не успею восстановить свои энергии, а ты уже вся как в грязи извалялась. Лежу после тебя лежкой!
   Последнюю фразу Елена произнесла рядом с Викой. Девушка подняла на нее глаза и пересела на диван с немым вопросом на лице. Елена пояснила:
   - Ты не бережешь те энергии, которыми я тебя наполняю. Час после сеанса - и ты уже все расплескала, разбазарила на окружающих. Я тут стараюсь-стараюсь...
   - Я бы рада...А что я сделаю? Перестану общаться? - в недоумении пробормотала Вика. - Кстати, вы мне что-то хотели сообщить...
   - Ах, да! Точно!
   Елена наморщила лоб, на несколько мгновений ее взгляд стал отсутствующим, затем она словно для себя, а не для Вики, проговорила:
   - Нужно обязательно заниматься творчеством. Танцы, курсы актерского мастерства - что больше нравится. Душу можно и нужно разрабатывать, как мышцу. Чтобы при знакомстве с тобой можно было сказать, что ты не только умная и красивая, но еще и душевный человек. Через танец ты почувствуешь свое тело, сможешь себя выразить настоящую. Актерское мастерство - это вообще сплошная работа души. Тебе все это необходимо сейчас как воздух. Нельзя жизнь воспринимать только головой.
   - Только за счет головы я всегда выживала...
   - Конечно, мы все живем в материальном мире и материальное благополучие - необходимая часть жизни, но одного этого недостаточно. Да, есть первые три чакры, отвечающие за материальное благополучие, но только душа стоит выше, еще выше стоит дух. Должна быть гармония между низом и верхом. Баланс. Благополучие во всех сферах. А через сердце ты ничего не пропускаешь. Вот человек поморщился, вздрогнул, нахмурился. Быстренько происходит анализ и выскакивает результат: значит, расстроился, что-то не понравилось... Пойми, голова - не сердце. Сердце не разбирает по полкам, не оценивает, не наблюдает. Оно со-переживает, со-чувствует и поэтому знает...
   "Где-то я уже это слышала..."
   - Вик, нужно работать дальше и больше. Иначе со временем тебе все перекроют: и карьеру и достаток. Останешься у разбитого корыта.
   - Вот так вот! За что? И вообще, это довольно жестоко... Вам не кажется?
   - А не жестоко свою драгоценную жизнь прожить офисным сухарем, на одном расчете, так и не почувствовав, что это такое - жизнь? Не ощутив ее на вкус? Ее формы, грани и краски? Своего рода монстром?
   - Я - не монстр...
   - Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Только пойми, каким бы хорошим человеком ты ни была, все равно пройдешь испытания, которые необходимы для твоего внутреннего роста. Невозможно от этого скрыться, избежать этого. Не понимаешь по-хорошему - станут учить по-плохому. Хочу напомнить, что ты сама себе выбрала такую дорогу. Наше высшее "Я" всегда стремится к совершенству. И не стоит оглядываться на других и думать, почему у них все иначе... У тебя свой путь.
   - Знаете, я всегда мечтала написать книгу... - пробормотала Вика, глядя в пол. - Еще в детстве. До института не могла от художественной литературы оторваться. Словно погружаешься в другой мир, живешь там. Потом уж понеслись дебеты, кредиты, сплошная математика...
   - Все верно. Нравились такие книги, потому что ты сама обладаешь художественной душой. При этом еще прекрасный аналитик и в сфере цифр чувствуешь себя как рыба в воде. Но ты была уже на той вершине, и на ней уже стоит табличка с твоим именем. Тебе же неинтересно лезть на одну и ту же гору. Ты ведь Козерог по гороскопу?
   - Да.
   - Очень упертый, волевой знак. Пиши! Захочешь - покоришь и новую вершину. Будешь получать удовольствие, радость от прикосновения к творческим энергиям, от самого процесса создания. И прежний опыт сослужит тебе здесь хорошую службу...Ну, все, - стала Елена провожать пациентку, - до следующего четверга.
   - А сколько мне еще ходить к вам?
   - Еще минимум полгода потребуется, чтобы ты научилась сохранять в себе свет...
   "Полгода! Минимум!"
   - Но ты не переживай! - продолжала Елена. -В любом случае найдем тебе твоего орла. Никуда не денется. Книгу напишешь - и книгу твою продвинем...
   Вика растерянно замерла, прислушиваясь к тому, как внутри нее все зароптало. Словно последними словами Елена пристегнула ее к юбке и повернула в замке ключик. Нет, такого уговора не было! Как вспышка прилетела мысль о том, что сюда больше она не придет. Поблагодарит за все, и баста! Мило! Получается, она "подсела" на Елену, на ее наработанные энергии, на ее более чистую ауру. Вместо того, чтобы решать проблему, ради которой пришла. Зависла здесь, как компьютер, и меняла деньги на то, чтобы сидеть на чужом фундаменте. После всех неудач разуверившись в себе, она передала свое будущее целиком в руки чужого человека, и Елена только что, как свершившийся факт, сие действо озвучила.
   "Научилась сохранять свет!" Как себе Елена это представляет? Елена будет постоянно вытеснять из нее то, что через пару часов вернется на круги своя? А Викин удел - быть на вечном "подсосе", да еще с чувством вины в глазах? Еще чего не хватало! Ползать в темноте, как раньше, она совсем не хочет. Дудки! Но ей нужен свой собственный фундамент. Свои наработки. Свои инструменты. Независимость!
   Вика чувствовала как никогда остро, что потеряла себя. Не хватало еще, чтобы Елена нашла ей мужика! Раньше она как-то сама справлялась с подобными проблемами и уважала себя за это. И кто-нибудь скажет ей, наконец, причем четко и ясно - почему все ее отношения с мужчинами заканчивались ничем? Чтобы после тех слов внутри нее воцарились покой и легкость, а внутреннее радио уверенно подтвердило, что так оно и есть. Елена абсолютно права: ей нужно жить своей головой...

Глава 3

  
   Для начала Вика решила провести уборку квартиры, которая заключалась в надраивании полов, мебели, а главное - стоило разобраться в ящиках и выкинуть все лишнее. Вика любила, чтобы под рукой было только самое необходимое, а в шкафах гулял свежий ветер. Кому нужен хлам? Ей точно не нужен...
   Расчистке сначала подвергся шкаф в спальне, затем комод в зале. Через некоторое время она плавно переместилась на кухню; несколько ящиков были забиты ее заметками и "списками добрых дел". Здесь приподнятое настроение и боевой настрой резко угасли. Девушка застыла, рассматривая листки с адресами и телефонами людей, которых она посетила за последнее время, стараясь избавиться от пресловутого "креста над головой" и наконец-то воссоединиться с Джорджио. Сколько надежд, сколько иллюзий она потеряла! А времени? Когда они с Джорджио познакомились, ей было тридцать. Два года она его ждала и ходила по людям. Тридцать два. Потом он от нее отказался. Год прострации, в течение которого она старалась хоть на миг забыть и залечить ноющую рану. Тридцать три. В сердце резким толчком всколыхнулась боль при воспоминании - ведь всего год назад она ездила к нему в Италию... Так надеялась! Так скучала! Так мечтала! И что? Наплевал на все приличия. Не побоялся обидеть. Просто сбежал!
   "Сука! Ненавижу!" - пронеслось вихрем в голове, а сознание беспощадно рисовало картины ее постоянного одиночества все эти годы. Как она сидела и ждала. Ждала здесь. Ждала, там, в Италии. Она ковриком стелилась ради него, а он вместо того, чтобы оценить ее жесты, просто сел на шею и поехал. Мол, я буду делать то, что считаю нужным, а ты тут хоть головой об стенку бейся - мне все равно. Куда ты денешься? Я - хозяин положения. Я же знаю, что ты меня любишь и ждешь...
   Накручивая себя все сильнее, Вика поняла, что не избавилась от самого главного. Она включила компьютер и стала удалять фотографии Джорджио. После небольшой передышки в ход пошла переписка, телефонные номера. Все! Никаких мостов! Даже веревочных! Ничего, кроме воспоминаний! Но они душили сильнее всего. Обманул! Предал! Стер ее, как женщину, будто ластиком - так, что теперь при одном слове "мужчина" ее колотит! Выжег все внутри!
   Что толку себе врать? Она даже не надеется теперь хоть когда-нибудь создать семью и иметь детей, несмотря на прогнозы Елены. Если только отважится взять ребенка из детдома. Вот до чего она дошла! А он при этом наверняка считает себя жертвой! Жертвой обстоятельств! Будто не он их создал!
   Вика чувствовала, что еще мгновение - и ее разорвет, словно того хомячка. Если она сейчас что-нибудь не сделает с окружающим миром, то обязательно сделает с собой! От несправедливости, от невыпущенной ярости и горечи мутился рассудок. Тяжело дыша, Вика распахнула дверцы посудного шкафа. Чашка полетела на пол и с грохотом разбилась. Легче не стало, но что-то созвучное грохоту внутри отразилось снаружи, и на миг Вика почувствовала неуловимую гармонию. Через секунду она с силой бросила в пол тарелку, следующая тарелка полетела в стену. Почувствовав, как что-то течет по щеке, Вика машинально вытерла ее и посмотрела на ладонь. Кровь. Ну и наплевать!
   За минуту она перебила всю оставшуюся посуду. Стало все же легче. Промелькнула мысль о том, что соседи, наверное, прислушиваются и стараются понять, что происходит. Ярость резко сменилась слабостью; голова закружилась, к горлу подступила тошнота, по спине побежал липкий пот. Вика прижалась к стене, равнодушным взглядом оценивая следы крушения.
   "Нужно все подмести, пока никто не заявился. Потом идти в кровать и постараться поспать с часик", - пропело радио в голове. Она осторожно переместилась в ванную за веником и совком, затем вернулась на кухню.
  
   Часы показывали одиннадцать вечера. Вика, не вылезая из постели, бесцельно щелкала пультом. Несмотря на шестьдесят каналов, смотреть было нечего. Очередные разборки и все те же обсуждения в "Доме-2" по "ТНТ", байки про конец света на Первом, "Скарлетт" на Втором. Вика недолго понаблюдала за тем, как главная героиня проходит через одно за другим невероятные испытания, при этом остается внешне невозмутимой и прекрасной. Вика усмехнулась; одно такое вот испытание - и в реальности от человека останется лишь горстка пепла... Вика вздохнула и щелкнула пультом. Абсолютно неправдоподобная и очевидно сделанная на скорую руку мистическая нарезка по "ТВ-3"; сейчас время, когда люди хавают мистику, значит, надо усиленно кормить... На следующем по списку канале также красовалась "потомственная ведьма", которая с крайне надменным видом рассказывала о том, как наказала одного из обидчиков и мнила себя при этом вершительницей судеб. Словно в мире нет причинно-следственной связи.
   "Кругом одно вранье!" - подумала про себя Вика и снова нажала на плюс. Загорелось название одного из региональных каналов. На экране опять был экстрасенс, но на этот раз Вика переключать не стала, а добавила звук и замерла в ожидании. На Зульфию Реджепову смотреть было интересно; таких проводников тонкого мира, как она - единицы. Вика внимательно слушала, что говорила победительница битвы о наступающих переменах.
   "Вы можете встретиться с нашей гостьей завтра в пятнадцать ноль-ноль. Семинар будет проходить по адресу...", - проговорил хорошо поставленным голосом ведущий передачи.
   Вика нутром ощутила, что последняя информация предназначена именно для нее. "Нужно идти. В любом случае, хуже не будет". Решив для себя, что обязательно пойдет, Вика выключила телевизор и вскоре провалилась в сон.
  
   На следующий день желание ехать на встречу безвозвратно исчезло. Порывистый ветер и свинцовые тучи требовали остаться дома. Вика поежилась, взглянув на неприятную картину за окном. Может, не стоит? Это придется стоять, мерзнуть на остановке, торопиться ко времени... Бр-р... Девушка посмотрела на часы: было около двенадцати.
   "Проедусь лучше по хозяйственным магазинам, пока вечерних пробок нет; надо как-то компенсировать вчерашний погром".
   Вика вышла из дома, села на маршрутку и отправилась в другую часть города.
   За несколько часов она купила все, что планировала, сверилась со списком и часами на телефоне: высвечивало начало четвертого.
   "Семинар уже начался! И до нужного здания рукой подать... Не! Ну их всех к черту! Сколько я уже слушала этих экстрасенсов! И что толку?"
   Вика повернулась было в сторону автобусной остановки, но в этот момент ее словно кто-то пихнул в бок, а ноги сами развернулись и довольно быстро зашагали в противоположную сторону.
   Через пять минут она уже входила в фойе здания. Заметив у входа толпившийся народ, в основном женщин за пятьдесят, она с беспокойством на лице спросила:
   - Реджепова не приехала, что ли?
   - Как же? Приехала! В сто второй комнате собирает всех, - откликнулась одна из женщин и тут же с нескрываемой обидой добавила: - Только семинар-то не бесплатный! Три тысячи запросила! Вот ведь! А откуда у нас такие деньги?!
   В толпе разгорелось жаркое обсуждение того, что любой целитель должен помогать бесплатно. Когда это было по-другому? Вообще, грех брать деньги с больных и немощных старух, с пенсионерок; пенсия и так крошечная... Что они, не люди?
   Гул поднялся нешуточный, а Вика тем временем уже нашла нужную дверь, достала из сумочки деньги и скользнула внутрь.
   В аудитории находилась Зульфия и еще человек тридцать. Экстрасенс скользнула по Вике взглядом и продолжала объяснять, что "бесплатно" идет от слова "бес платит" и что любая затрата энергии должна компенсироваться. Деньги - самая удобная, пусть и довольно грязная энергия. Грязной она становится от того, что проходит через множество рук и негативных эмоций...
   Вика поняла, что успела вовремя. Стараясь не шуметь, присела за одну из передних парт, положила рядом с собой пакет с чашками и пальто.
   Реджепова в это время оглядывала присутствующих. Заметив, как многие полезли в сумки за диктофонами, она замотала головой и довольно резко произнесла:
   - Уберите! Уберите немедленно! Терпеть не могу эти штуки!
   Народ удивленно переглянулся, но послушался. Зульфия попробовала было включить музыку - церковный хор, но музыкальный центр "приказал долго жить".
   "Что ты будешь делать! И где, называется, мои помощники? За что плачу - непонятно..." - недовольно пробормотала экстрасенс себе под нос.
   Глаза Вики следовали за Зульфией, как нитка за иголкой, отмечая каждый жест, каждое новое выражение лица. Радио внутри шептало не переставая, что не стоит строить иллюзий. Не стоит относить людей со сверхспособностями к рангу святых и всемогущих. Разные бывают люди-проводники - кто сильнее и объективнее, кто слабее, но в любом случае, когда они прекращают работать, то превращаются в обычных людей с обычными проблемами и кучей достоинств и недостатков.
   Зульфия не была исключением из общего правила, но удивительной она была точно. Вика отметила, с какой поразительной скоростью женщина анализирует обстановку, насколько молниеносно "щупает" всех вместе взятых и каждого в отдельности. И тут же начинает внутри себя выстраивать схему работы. Если себя в деле Вика относила к локомотиву, то эту женщину без всяких сомнений можно было отнести к летающей тарелке, перемещающейся в многомерном пространстве со скоростью света. При этом она оставалась удивительно женственной и хрупкой. На вид Зульфие было не больше тридцати, хотя, глядя на нее по телевизору, Вика прибавляла ей еще десяток сверху.
   - Я смотрю, у всех ко мне куча личных вопросов, - начала Зульфия. - Обычно я так не поступаю, но сегодня вместо семинара предлагаю просто ответить на ваши вопросы, раз в этом такая потребность. Согласны?
   Зал одобрительно загудел.
   - Хорошо. Тогда разобью вас на сектора. Вы даже расселись-то не случайно... Могу сразу сказать, что вот тот ряд пришел ко мне по здоровью, напротив меня сидят те, кто хочет решить финансовые проблемы, а тех, кто слева, волнует личная жизнь.
   Поскольку Вика сидела среди "левых", она согласно кивнула и стала слушать дальше. Неожиданно у нее засосало под ложечкой от предчувствия того, что придется доставать скелет из шкафа при всех... С другой стороны, с таким человеком, как Зульфия, шанса встретиться могло больше и не быть, поэтому стоило на время прищемить хвост своим страхам и сделать все правильно.
   Зульфия уже начала рассказывать семейной паре в первом ряду, из-за чего до сих пор у них нет детей. Оборвав себя на полуслове, она метнулась к ним и шепнула каждому что-то на ухо. Затем так же быстро вернулась и наставительным тоном проговорила:
   - Я всем говорю, что до четырнадцати лет по ребенку можно читать все ошибки родителей, как по Библии: в любви ли зачинали, как проходила беременность, как относятся друг к другу. Запомните, ребенок появляется в момент зачатия, а не когда рождается на свет. Душа тогда уже все чувствует, все переживает, и ей необходимы, как воздух, любовь и внимание и отца и матери. Никогда не ждите ребенка конкретного пола - вы только в него насадите комплексы. Не зря говорят: "как Бог даст". Вообще, спросите себя, что вы делаете для Бога? Часто ли делаете добрые дела? Ездите ли по святым местам? Я сама часто езжу. К тому же, каждый год провожу по сорок дней в монастыре, чтоб восстановиться, - работа того требует...
   Один из присутствующих мужчин спросил про методы защиты от порчи. Зульфия подалась вперед и быстро проговорила:
   - От тебя самого чертовщиной за версту несет. А икону лучше убери куда-нибудь подальше.
   - Какую икону? - переспросил мужчина удивленно.
   - В деревянной рамке. Ту самую, на которой обряды делались. Кстати, это всех касается...
   Зульфия продиктовала блок молитв, которые читаются на защиту от порчи, а в конце добавила, обращаясь к молодому человеку:
   - За все будет плата своим здоровьем и здоровьем детей. И потом, кого надо, Бог все равно защитит. Мне самой чего только ни подбрасывали и чего только ни нагоняли. И ничего! Жива-здорова. Если бы все было так просто, как некоторые полагают...
   Молодой человек замолчал, глядя себе под ноги, в то время как все присутствующие уставились на него. Зульфия, не мешкая, понеслась с ответами на вопросы дальше.
   Вика почувствовала сильное волнение, поскольку очередь приближалась к ней. Но ей не пришлось даже формулировать и озвучивать свой вопрос. Посмотрев на нее пару секунд, Зульфия сказала:
   - Вспомни-ка женатого любовника из своего прошлого. Свой служебный роман с ним. Высокий такой мужчина, черноволосый...
   В голове Вики тут же нарисовался образ Ворона.
   - Он самый, - подтвердила экстрасенс вслух ее мысли. - Это из-за него тебе перекрыли все. Связь с женатым мужчиной - большой грех, потому что страдает не только супруга, но и дети. На плане души все прекрасно чувствуют, что происходит, и это причиняет боль; за это и наказывают... Тебе нужно обязательно отмолить связь с ним!
   - Да, но я ведь уже была в церкви...
   - Все не так просто. Далеко не все батюшки умеют отчитывать этот грех. Нужны специальные знания. И еще. Ты ставишь мужчину выше Бога - вот Бог тебе его и не дает. И себя научись любить. Это важно.
   - Спасибо...
   Вика уставилась себе под ноги так же, как до нее молодой человек, ощущая на себе взгляды всех присутствующих.

Глава 4

   Домой Вика возвращалась со смешанными чувствами: волнение и неверие переплетались в ее груди и острым комком подступали к горлу. Очередная версия. Не больно-то и правдоподобная...Стоит ли воспринимать всерьез? Но где-то в глубине ее существа звенела твердая уверенность в том, что вот она - главная причина ее бед! Но разум твердил: нет, не может быть; если "Бог ее наказал", то почему тогда не наказывает других? Мало ли гуляют на стороне? И замуж выходят потом, и детей рожают... Взять того же Вадима? Тот как кутил, так и продолжает кутить, и как с гуся вода. И что значит "не ставь мужчину выше Бога"? Вика разочарованно вздохнула; она-то думала, что у Бога нет человеческих недостатков вроде ревности или зависти. А выходит, "любите сильно только Меня одного, а если ослушаетесь, то потеряете самое дорогое". Попахивает не только ревностью, но и гордыней. Нет. Не может быть. Не верится...
   Тем не менее, Вика на весь вечер исчезла в Интернете, рассылая на подходящие по теме сайты, форумы волнующие ее вопросы. Может, кто объявится сведущий? Зульфия - глыба, и пихнули Вику к ней не просто так.
   В ответ пришло много сообщений, а в них - все что угодно: от советов "не обращать внимания на всякую хрень" до причитаний: "вам придется всю жизнь нести этот крест, и ничего уж тут не поделаешь...". "Вот сама и неси!" - буркнула Вика в ответ незнакомке, просматривая текст сообщений дальше. Но ничего из присланного, на ее взгляд, не заслуживало внимания...
  
   Автобус долго трясло по разбитой колее. Внутри было жарко. Удушающе коптел старенький двигатель, выбрасывая в салон новые порции газа. Народ пытался спастись от духоты, обмахиваясь газетами, платками. Кто-то дремал, кто-то тихо беседовал, рассказывая, как ему, а также его знакомому чудесным образом помогла поездка по святым местам. Чем-то спокойным и усыпляющим веяло от подобных разговоров. Удивительная атмосфера царила вокруг. Вика вспомнила бабушкины рассказы про библейских героев: об отрубленной голове Иоанна Крестителя, из которой потом сделали чашу...
   Вика задремала, но вскоре очнулась. Огляделась. Заметила на себе несколько любопытствующих взглядов взрослых женщин. Стало не по себе.
   "Наверняка гадают, что именно меня сюда привело: отсутствие детей или пьющий муж".
   Вика уставилась в окно. Показался знак с изображением женского монастыря, следом - золоченые шпили. Народ заторопился к выходу. Вместе со всеми Вика выбралась наружу, намотала на голову платок, и ее фигура скрылась под высокими сводами.
   Когда она вошла, служба уже началась. Хор пел чудесно: мужские и женские голоса улетали под купол сказочными птицами и возвращались обратно, впархивая в сердца небесным блаженством. Поставив свечи с просьбой послать ей знающего человека, Вика отошла в сторонку и пригляделась. В правом крыле принимали исповедь прихожан, и оттуда доносился громовой голос батюшки, мужчины лет сорока. Вика уже знала, что услышать тайну исповеди нельзя даже случайно, поэтому сделала несколько шагов к выходу. Теперь до ее слуха лишь изредка долетали обрывки фраз.
   "Тебе бы тоже подойти, спросить не мешает", - пропел внутренний голос.
   Вика выждала, когда возле батюшки никого не останется, затем обратилась к нему со словами: "Вы мне поможете?". Взгляд отца Николая (Вика успела узнать его имя) устремился прямо на нее.
   - Да? Что у вас?
   Вика набрала в легкие побольше воздуха и чуть слышно выдохнула:
   - У меня была связь с женатым мужчиной. После нее не складываются серьезные отношения ни с кем. Вы знаете, что делать в таких ситуациях? Как исповедоваться? Какие молитвы читать?
   Отец Николай зацепился взглядом за ее бедра, потом за грудь и с интересом остановился на лице. Повисла неловкая пауза. Внутренний голос сухо констатировал, что ничто человеческое батюшке не чуждо.
   - Причащались?
   - Да.
   - По церковным правилам?
   - Да.
   - И ничего?
   - Нет.
   - Ну, ничего страшного... ничего страшного... - произнес отец Николай ободряюще. - Знаете, вам, наверное, лучше обратиться с подобной проблемой не ко мне, а к настоятельнице монастыря, матушке Анастасии. Но она будет свободна лишь к вечеру. И, честно говоря, может вообще не принять; у нее сейчас полно хлопот с сиротами.
   В Викином взгляде загорелась надежда.
   - Я все же попробую... Только как я потом доберусь обратно? Здесь есть гостиница?
   - Да. Вы можете остаться в монастырской гостинице на ночь, а завтра на автобусе вернетесь. Кстати, могу вас туда подбросить. Подождете с полчаса?
   Вика кивнула.
   Сначала старенькая "Волга" остановилась возле магазина стройматериалов. Отец Николай пробормотал, что никак не доделает в доме ремонт, и скрылся. Вскоре он вернулся с кучей пакетов в руках, которые переместились на заднее сиденье. Затем машина притормозила возле ларька с надписью "Квас". "Пить хочу!" - пояснил батюшка. К несчастью, ларек уже закрылся на обед. Продавщица практически перед носом хлопнула дверцей, быстро сосчитала выручку, и на настойчивые просьбы открыть крикнула "Закрыто!". К ларьку подошла еще одна женщина. Постучав, она исчезла внутри.
   - Ну, налей квасу! - не унимался отец Николай, стуча кулаком по стеклу. - Что тебе, жалко, что ли? Люди от жажды умирают!
   - А мы от голода! - глухо раздалось изнутри. - Или ждите, или езжайте до любого другого магазина...
   - Давай, открывай! - посуровел батюшка и ударил в окно посильнее, отчего оно чуть не треснуло. - Открывай, бестия, а то в следующий раз грехи не отпущу!
   Уголок Викиного рта непроизвольно пополз вниз. Через несколько мгновений ларек открылся. Оттуда в мертвой тишине появилась кружка кваса. Получив желаемое, отец Николай бросил в окно купюру, вновь нырнул в машину, и они, наконец, направились к гостинице.
   Несколько слов пожилой тучной женщине в рабочем халате и засаленном переднике - и отец Николай скрылся за дверью. Женщина вручила Вике ключи и кивком показала, куда идти.
   - Сколько я должна за проживание? - подняла Вика брови.
   - Господь с тобой, нисколько... В столовой пол подметешь, и то ладно, Бог спасет... А хочешь - оставайся у нас насовсем. А что? У нас здесь хорошо...
   Вика пообещала подмести полы и быстро ретировалась в номер.
   В монастырской гостинице комнаты были убогими, зданию давно требовался ремонт, но постель оказалась чистой, белье проглаженным. Благодарная, Вика зарылась лицом в подушку и тут же улетела в царство сновидений...
   Ее разбудили телефонные трели, - матушка Анастасия согласилась принять гостью. Вика села на постели и тут заметила на тумбочке какие-то картинки. Она потянулась рукой, повертела перед глазами буклет о местном монастыре; внутри была фотография настоятельницы на общем снимке рядом с детьми. Вика присмотрелась; вероятно, это те самые сироты, о которых упоминал отец Николай.
   Матушка Анастасия жила в двухэтажном строении, где ранее, видимо, размещалось общежитие. Здание освежали пластиковые окна и свежеокрашенная железная дверь. Миновав лужайку с аккуратно подстриженными кустами, Вика позвонила. Дверь открыла одна из сирот и махнула рукой, показывая, куда идти: "Матушка там".
   Хозяйка сидела за компьютером в длинном фланелевом халате и домашних тапочках и что-то читала. Вика поздоровалась, беглым взором сфотографировала обстановку: светлый ламинат, светлые в мелкий цветок обои, занавески с красивым декором, иконы всех размеров из дерева, иконы, вышитые вручную...
   - Извините, можно? Я звонила насчет встречи...
   - Да-да... - кивнула матушка. - Слушаю. Вы с какой бедой пришли?
   Вика почувствовала, что к горлу неожиданно и совсем некстати подкатил комок. Ее голос предательски дрогнул, но потом кратко и довольно сухо она поведала о причине визита. Матушка Анастасия внимательно слушала, не сводя с гостьи изучающего взгляда, а когда Вика закончила свою речь, покачала головой.
   - Никогда не стоит отчаиваться. Мы - женщины. Нужно уметь сохранять себя, какие бы бури над тобой ни бушевали. Склонилась, перетерпела, отряхнулась и снова - хозяйка жизни. Я не знаю, про что именно тебе говорили. Не знаю специальных обрядов. Знаю только, что Бог добрый. Прощает, если искренне покаяться. И почему вы с итальянцем расстались, не знаю. И зачем вообще тебе итальянец? Мне кажется, что тебе в мужья нужно какого-нибудь француза, ты слишком хрупкая и утонченная для этой жизни. Твое место в красивом салоне, в высшем обществе. То, что твой итальянец расстался из-за ребенка, конечно же, полная ерунда. Это - не причина. Если мужчина действительно решает создать семью, дети не остановят.
   - Я сама брата вырастила, - заметила Вика, задетая словами матушки. И почему та приняла ее за неженку? - И много чего знаю и умею. Честно говоря, мне сложно сказать, чего я не умею делать...
   - Сюда, к нам в монастырь, как попала?
   Вика кратко рассказала про отца Николая. Матушка кивнула и проговорила:
   - Случайного ничего не бывает. Оставайся на ночь, почитай молитвы, а утром причастись. Хорошо, что отец Николай тебя сюда привел, хотя не знаю, на сколько он сам здесь задержится...
   Из груди матушки Анастасии с шумом вырвался тяжкий вздох.
   - Несколько лет назад ударился в религию, принял сан. Жена его тут же и бросила; они и так-то не больно хорошо жили... Теперь больше пьет, чем на службу ходит. Буянит часто. Его начальство перекидывает с места на место, но он везде успевает нажить неприятности. Сейчас сюда вот определили. А что делать? Батюшек не хватает, а путных из них - дай Бог, один на сотню. Как наше начальство все терпит, дай Бог им здоровья, пытается еще что-то здравое внушить - не знаю... Нет хуже работы, чем работа с людьми. Что взрослые, что дети малые - все одно... Хотя у каждого крест свой. Я вон в монастырь по малодушию от семьи сбежала, от родных детей, трое их у меня. И что толку? Прошло время, и меня чужих заставили брать и воспитывать. Двенадцать девочек, и каждая проблемная. Господь все видит. То, от чего бегаем, все равно придется решать. И никуда не денешься. Мне тут несколько монахинь помогали с уроками, но им это быстро надоело. Все разбежались под разными предлогами. Я их понимаю...
   Матушка проговорила с гостьей больше часа, очевидно, радуясь возможности просто по-женски поболтать. Затем сама проводила до ворот.
   Перед исповедью Вика сильно нервничала; она всегда чувствовала себя в этот момент словно нашкодивший ребенок и боялась, что батюшка, как суровый родитель, сейчас ее отругает или, еще хуже, оттолкнет. Поскольку отец Николай не пришел вовремя, исповедовать стал другой, отец Анатолий.
   Наконец, в дверях появилось уже знакомое Вике лицо. Заметив отца Николая, отец Анатолий удалился, и народ потянулся на исповедь к отцу Николаю. Вика тоже заняла место в очереди. Несколько человек миновало батюшку довольно спокойно, но на третьем прихожанине тот неожиданно резко махнул рукой, гневно выкрикнул что-то и велел убираться подобру-поздорову... На лице отвергнутого читалась целая гамма чувств: от удивления до паники. "Что я сделал не так? Я - настолько плохой? Неужели это - знак свыше?!" - без труда читала Вика.
   Очевидно, за батюшкиными действиями наблюдала не только она. Матушка Анастасия, облаченная в черную монашескую одежду и ставшая неожиданно очень строгой и представительной, подошла к обделенному прихожанину и еле слышно поинтересовалась, что случилось. Мужчина в недоумении развел руками. Матушка скрылась за дверями во внутреннее помещение. Оттуда через минуту появился отец Анатолий с молитвенником в руках. Он вежливо попросил отца Николая вести службу вместо него. Исповедь продолжилась. Атмосфера в храме вновь пришла в норму, а в голове у Вики пронеслась мысль о том, что рабочий день в церкви мало чем отличается от рабочего дня в офисе; те же люди, те же проблемы.

Глава 5

  
   Москва встретила ее людской суетой и чистым, безоблачным небом. Вика вышла из перехода метро и покрутила головой; ей направо. Она двинулась вдоль улицы, с любопытством посматривая на прохожих и на номера домов. До Покровского монастыря всего две остановки. Погода чудесная. Она с удовольствием прогуляется. Легкие наполнялись атмосферой города - ничто не сравнится с Москвой! Шальная свежесть вокруг, бешеная пульсация и адреналин, присущие только столице, а надо всем этим - вековой покой и неизменность. Москва - ее город! Та же стремительность, та же мощь. Безграничные возможности реализоваться!
   В Викиной голове тут же нарисовался образ большой матрешки, в которой куча маленьких, непоседливых деток-матрешек бегают, мечутся в поисках своей мечты, не замечая никого и ничего вокруг, сталкиваясь друг с другом, падая и снова поднимаясь. А мама-матрешка, подперев рукой щеку и глядя через стекло, созерцает человеческую игру внутри нее, - без злости, с материнским всепрощением и принятием любого дитяти, каким бы он ни был, и, размышляя про себя, что весь мир за стеклом - пустая, бессмысленная суета...
   Вика дошла до монастыря, купила цветов, а еще текст молитвы к Матроне и встала в очередь к мощам. Длинная очередь двигалась крайне медленно. Прошло более пяти часов, прежде чем девушка смогла прикоснуться к святыне.
   Очутившись на улице, Вика тут же направилась к монастырской трапезной. Она зашла в небольшое помещение и поставила сумку на столик. Народу никого, кроме нее, не было, если не считать трех женщин за прилавком.
   - Три пирога: с капустой, картошкой и яблоками! - бодро проговорила Вика, доставая мелочь. - И еще чай с лимоном.
   Одна из женщин стала обслуживать заказ, а Вика уставилась на монахинь. Может, они что-то знают? Наверняка знают обо всем, что здесь творится. И народу пока нет... Вика кашлянула и обратилась ко всем трем одновременно:
   - А у вас здесь, в монастыре, нет случайно кого прозорливого? Может, просто знающего? Мне бы поговорить о своих проблемах...
   Женщина, что была постарше, бросила на Вику изучающий взгляд и выразительно подняла брови.
   - Вы хотите остаться в монастыре? Хотите стать послушницей? Тогда вам нужно обратиться в администрацию. Пойдемте, я покажу, где вход...
   - Нет, я не в послушницы, - замотала Вика головой. - Я - приезжая, и вечером у меня поезд обратно...
   - Хм... Если хотите что-то узнать, то нужно остаться как минимум на месяц. Что вы за вечер узнаете?
   "А я могу что-то узнать? В любом случае, остаться на месяц - не вариант. Стоит поспрашивать еще..."
   Перекусив, Вика направилась обратно к храму. Служба только-только закончилась. Может, ей удастся поговорить с одним из батюшек, пока ее смелость не скатилась к нулю? Вике всегда было неловко просить, надоедать незнакомым людям. Главное - увидеть в ответ тягостную неприязнь. Она вообще давно привыкла выкручиваться из любых ситуаций сама... Нет, сейчас сама она точно не выкрутится!
   В какое из зданий направиться? Вика робко взглянула по сторонам. Казалось, кто-то сверху ее услышал; батюшка сам направлялся быстрым шагом в ее сторону.
   - Извините, пожалуйста, можно вас спросить?
   Батюшка вежливо остановился, сложа руки на животе, машинально стал перебирать четки. С пятого на десятое Вика рассказала, что именно она ищет.
   - Что ж, сестра, - вздохнул батюшка. - Если Господь не дает семью, то не просто так. Значит, судьба тебе выпала такая. Смирись. Нужно поблагодарить Всевышнего и довериться его разумению...
   - Все же, может, есть человек?
   - Никого такого, кто бы мог тебе помочь, сестра, я здесь не знаю. Возвращайся домой. Найди утешение в работе. В помощи ближнему.
   Вика почувствовала, как внутри все опускается от безысходности.
   - Спасибо, батюшка...
   - Вот и молодец! Храни тя Господь, - довольным тоном откликнулся тот, перекрестил девушку и поспешил дальше по своим делам.
   Ноги сами донесли ее до ближайшей скамьи. Рассеянный взгляд скользил по золоченым шпилям. Вот тебе и съездила в Покровский монастырь! Неужели так мало грамотных людей под крышей церкви? Тех, кто действительно разбирается в законах мироздания, в энергиях и способен дать ей дельный совет?
   "Скороговоркой пропел мне тут избитые фразы на все случаи жизни! - разочарованно думала она. - Что воля, что неволя - все равно...Лапки кверху и плыви водорослью... Мне вот далеко не все равно. Нет, это все не то... Уф!"
   Громко выдохнув, она поднялась на ноги, одернула сзади юбку и зашагала в сторону остановки. Ничего страшного не случилось. Ей просто нужно двигаться дальше, только и всего. Это не единственное место, где могут быть нужные ей люди. Мир огромный...
  
   - Вик, доченька, помоги... Мне больше не к кому... - раздалось с мольбой в трубке. - Ты дома? Я б заскочила к тебе ненадолго...
   "Что-то действительно стряслось", - шепнуло радио. Мать звонила только тогда, когда у нее были проблемы. Сколько они вообще не виделись с последнего раза? Месяца четыре, не меньше.
   - Я дома, - откликнулась Вика. - Приходи.
  
   Мария, словно ураган, ворвалась в прихожую и бросила сумку на тумбочку. Затем с кряхтением стала снимать обувь.
   - У меня полная жопа! - истерично выдала она. - Причем с большой буквы!
   Вика закрыла дверь, присела рядом с матерью на корточки, чтобы достать из тумбочки тапки.
   - Надевай! - проговорила она и выжидающе уставилась на мать. - Со Степкой, что ли, опять поссорились?
   - Если бы! Нет. Все гораздо хуже...
   Викины брови поползли вверх: что может быть для матери страшнее разрыва со Степаном? Мария пояснила:
   - Нас кинули с квартирой, представляешь? Застройщики. Оказывается, наша квартира продана уже два раза. Дом достроить не могли никак столько лет, деньги кончились, и начали крутить-вертеть. Переругались все: и застройщики, и заказчики с подрядчиками. Осталась мать у тебя на старости лет у разбитого корыта! Господи! Я этого не переживу! Правда, Вик! - Мария оперлась дрожащей ладонью о стену. - У тебя есть че покрепче?
   Вика кивнула и прошла на кухню, чувствуя, как заражается материнским беспокойством. Сунув нос в холодильник, она спросила:
   - Ты когда узнала-то? Вроде все нормально было. Мы же ездили все вместе тогда. Квартиру подрядчик имел право продать, и я документы сама смотрела...
   - У них, оказывается, есть несколько договоров между собой - на все случаи жизни ребята подстраховались. По одному договору они мою квартиру друг другу поставили в зачет, по другому - не поставили... Моя квартира стала вдруг свободна и выставлена теперь на продажу.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мне ихняя юристка звонила. Ее вчера уволили с работы, а сегодня, видимо в отместку начальству, она решила обзвонить всех "счастливчиков" и сообщить последние новости. Говорит, давно уже суды идут с подрядчиком. Шесть квартир строители якобы толкнули незаконно, потому что не выполнили объемы. И моя квартира в том числе подлежит возврату за долги. Я в той шестерке оказалась. Повезло!
   - Охренеть! - внимательно слушая мать, проговорила Вика. - Это же мошенничество! Пусть платят неустойку за счет своей прибыли. Ты-то тут причем? На момент покупки все было в порядке. Это ты на них можешь в суд подать за долгострой...
   - Моя квартира куплена давно, зарегистрирована не была, поэтому они ее и выбрали. Кто был поумнее и пошустрее, те свою долевку зарегистрировали. Мне еще год назад подрядчики звонили, советовали подсуетиться и внести себя в списки. Предупредили, что они свою часть работ выполнили и отваливают. Что у них теперь инструментов повлиять на ту сторону уже не будет...
   - А ты что? Махнула рукой?
   - Да, идиотка, не захотела куда-то ехать и права качать. Была уверена, что мне и так все причитается... Мне юрист сообщила, что в лучшем случае возвратят сумму по договору. Но опять же под вопросом, поскольку денег нет ни копейки, одни долги, и я буду последняя в списке...
   - Я, конечно, не юрист, но мне такой расклад не кажется грамотным. Ты первая купила квартиру. Все. Поезд ушел. Вот если бы ты купила уже проданную квартиру... Тогда да.
   - Вик, я не знаю, что делать! - выдохнула Мария и быстро опрокинула в рот стопку коньяка. - Даже если мне и вернут деньги... Цены на квартиры поднялись с тех пор раз в пять! Если не в десять...
   Глядя на белое как мел лицо матери и блуждающий, как у сомнамбулы, взгляд, Вика почувствовала, как под ложечкой засосало. Не хватало еще, чтобы ее мать кто-то надул самым наглым образом! Мать не для того столько лет горбатилась и выплачивала кредиты, чтобы какой-то умник залез ей в карман или с барского плеча возвращал сумму договора. В голове зашумело.
   - Вот, уроды! - вырвалось у Вики со злостью. -Да за это башку можно запросто открутить! Судятся они! В игрушки, что ли, играют? Или думают, что фирму за две тысячи открыли, офис сняли и теперь все, круче только яйца? Теперь можно людей кидать на бабки, а себе покупать джипы? Придурки! А Степка твой что? Он туда ездил? Разговаривал?
   - Нет. Костерит меня на чем свет стоит: я ему рассказала. Не хотелось, а куда деваться? Все равно узнает...
   - А делать-то что он думает?
   - А что он сделает?! Он на меня всегда смотрел как на мамку. Я и есть мамка для него. У нас всегда я решаю все проблемы. Только вот на эту у меня сил уж никаких нет. Господи! Я столько лет ждала эту гребаную квартиру, тряслась, что не достроят...Перед Степкой неудобно до смерти - это ж я его уговорила! Он материну комнату продал, остался без угла. Я его полгода убеждала, уговаривала сложиться вместе и купить квартиру. А знаешь, как мне перед его матерью стыдно? Комнаты у сына нет, дом никак не достроится... Степка столько лет живет на одной территории с Васькой - у них постоянно конфликты. Ты когда переехала-то?
   - Года три назад, наверное...
   - Да. Получается, три года уж вместе живем. Теперь дом готов, только нам опять там места не-ет... За что мне все э-э-это?! - Мария заревела навзрыд.
   Вика прижала ее голову к своему плечу, стала покачивать, словно ребенка.
   - Маленькая моя... Успокойся... Не паникуй. Че ты запаниковала-то сразу? Ставишь железную дверь, берешь шмотки и быстренько переезжаешь. Всем хорошо: и тебе, и Степке и Ваське. И вряд ли кто твою квартиру продаст еще разок, пока ты там живешь. Рисковать никто не будет. Дураков нет.
   - Я боюсь! - уставилась Мария на дочь, в глазах которой искрился воинствующий блеск.
   - А ты не бойся! Чего ты ждешь-то вообще? У тебя же договор на руках? Имеешь полное право. Тем более, дом сдан. Там, уж, наверное, ремонт начали некоторые. И ты начинай! Пусть застройщик знает, что ты за свое им кровь тоже попьешь и просто так квартиру не подаришь.Ты гляди, какие звезды! Еще посмотрим, кто кого! Нечего нюни распускать! У них ведь нет пока решения суда?
   - Юристка сказала, что нет...
   - Вот! Все верно. Значит, так. Сама подавай в суд первая, и станешь собственником жилья по решению суда. По нему же свидетельство получишь. И наплевать, нравится это кому-то или нет! Тогда сможешь всем, кто в дверь постучится, показать зеленую бумажку и слать куда подальше. Главное - твой комплект документов должен выплыть наружу раньше их. Потом пусть бегают, доказывают, судятся-рядятся меж собой... Какая разница?
   - Вик! Какой суд? Это нужно знать законы, составлять иск, адвокат нужен...
   - Правильно! Причем хороший, опытный адвокат...
   - Тем более! Это деньги нужны, и немалые...
   Вика на секунду замолчала, глядя матери глаза в глаза, потом моргнула и уверенно проговорила:
   - Да наплевать! Дам я тебе деньги - квартира того стоит. Не оставлять же все как есть! Завтра же ищи юриста. Я тоже знакомых поспрашиваю. А главное - найди риэлторов, которые сделку оформляли. Они же проверяли чистоту сделки? У тебя договор с ними сохранился?
   - Где-то был... Думаешь, эта контора еще жива? Это было сто лет назад!
   - Пробуй! Ищи! Тебе есть что терять! Найдешь адвоката - скажешь, сколько денег нужно будет. Сколько тебе сейчас надо на дверь? Тысяч шесть хватит?
   - Да...- кивнула Мария и вздохнула с облегчением. - Знаешь, по-моему, у меня был в записной книжке телефон юриста. Я как-то, было дело, консультировалась...
   - Вот и отлично! Завтра же мне позвони! - произнесла Вика, растерянно наблюдая за тем, как мать наливает новую стопку.
   - А ты не будешь? - жестом показала Мария на бутылку.
   - Не. Я вообще пришла к выводу, что мне от алкоголя хуже, а не лучше.
   - Ну и правильно!
   Мать ушла, а Вика села за ноутбук и стала проверять почту. Нервно побарабанила пальцами по столу. Было несколько новых сообщений с форумов, - опять одни размышления на тему, и ничего конкретного. Где ж ей волшебного батюшку-то искать? Куда податься? Не может быть, чтобы об отчитке знала одна лишь Зульфия! Просто сверху не хотят ее прощать? Какое еще святое место посетить?
   Она может махнуть в Израиль. Вот уж где ее молитвы должны быть услышаны! Конечно, пока у матери проблема не решится, она никуда поехать не сможет...

Глава 6

  
   Как и обещала, Мария позвонила Вике на следующий день. Из ее интонаций раздавленного червяка было очевидно, что надежды матери на успех потерпели полный крах.
   - Вик, их там никого уже нет...
   - Здрасьте! А куда они все подевались? - не поняла Вика. - Ты про кого сейчас, вообще?
   - Про риэлторов! Телефоны не отвечают, а в Интернете информации никакой нет!
   - А договор нашла?
   - Нашла... Что толку? Где они сидят, я уже не помню, помню только район. Да мы же вместе тогда ездили...
   - Я тоже не помню, честно говоря...
   - Это еще не все радости. Я ездила к юристу...
   - И?
   - И та сказала, что в суд идти бесполезно. Что мы однозначно проиграем дело. Мои документы, оказывается, составлены неверно. Нет даты на акте по передаче квартиры между фирмами. Дата договора есть, а даты акта нет. Поэтому сделка недействительна. Короче, все кончено...
   - Погоди еще справлять похороны-то... Давай попробуем найти все-таки этих риэлторов! Договор у тебя на руках? Ты в офисе?
   - Да. Только ничего, Вик, уже не сделаешь. Ничего! Только деньги потратишь зря и время.
   - Приеду на такси сейчас. Никуда не уходи!
   Добравшись до офиса и взяв у матери договор, Вика помчалась на место, где, по ее памяти, сидели риэлторы. Она судорожно вспоминала, что здание было, кажется, административным и вроде пятиэтажным... Покружив с полчаса по району, ничего похожего они с таксистом не нашли.
   - Подождите меня здесь, пожалуйста, - попросила она водителя, сунула ему в руку купюру и отправилась на поиски пешком.
   Несколько домов - и на глаза попалась вывеска "Продажа и покупка недвижимости". Вика машинально поднялась по ступеням на нужный этаж. Оказавшись в комнате на три стола, за каждым из которых находилась женщина, она перевела с одной на другую растерянный взгляд.
   - Добрый день. Я извиняюсь, конечно. Вы случайно не знаете, где находится фирма "Гранит"? - Вика достала из сумочки договор и потрясла им. - Мне очень надо! Они где-то неподалеку находились... - Вика вкратце обрисовала ситуацию.
   Видимо, по ее лицу одна из сотрудниц в розовой кофточке догадалась, что действительно надо ОЧЕНЬ.
   - Они переехали, - произнесла она. - Их фирма действительно раньше сидела неподалеку. Я хорошо знаю директора "Гранита". Ирина Петровна - прекрасный человек, и я уверена, она вам поможет, насколько сможет. У меня, кстати, есть их новый адрес. Записываете?
   Не в силах поверить в подобную удачу, Вика полезла в сумку за ручкой. Женщина в розовом продолжала:
   - Я помню, что они весь ваш дом продавали, соседний тоже - у них эксклюзивный договор был. И, кстати, у них есть грамотный юрист; они сотрудничают с юридической фирмой "Глория". Юриста Маша, по-моему, зовут. Я к ней тоже обращалась в свое время. Ирина даст вам номер телефона.
   - Спасибо вам огромное! - выдохнула Вика. - Не знаю, чтобы я без вас делала! Просто чудо какое-то!
   Теми же ногами Вика помчалась по указанному адресу. Через двадцать минут она уже беседовала с Ириной Петровной и заручилась ее поддержкой. Затем направилась в юридическую контору. К сожалению, Маши на месте не оказалось. Вика оставила ей копии документов, свои координаты и записку с просьбой позвонить. Тем же вечером Маша связалась с ней по телефону и невозмутимо, как добрая медсестра пациенту, проговорила:
   - Только не переживайте! Все будет хорошо. Я такие же точно дела вела и ни разу не проиграла; суд всегда на стороне дольщика. Поверьте мне, у вас есть все основания рассчитывать на успех.
   - А как же дата в акте между застройщиком и подрядчиком? Нам сказали же...
   - Ну и что? Есть ваш договор. Есть ваша оплата. Есть документы, из которых следует, что подрядчик имел право квартиру продать на момент заключения договора с вами. Этого более чем достаточно. Ну, что? Мне браться за ваше дело? В вашей ситуации чем раньше подадим иск, тем лучше...
   Вика почувствовала, как у нее гора упала с плеч. Договорившись о сумме аванса, она повыла от удовольствия в голос и тут же стала набирать номер матери...
  
   В поездку Вика отправилась не одна. Ее племянница, Лизина дочь Ксюша, как раз окончила первый курс института. Поскольку девочка училась на лингвиста, Вика решила ее взять с собой; Ксюша попрактикует язык, да и в дороге веселей. К тому же девочка никогда раньше не выезжала за рубеж - впечатлений хватит надолго. Лиза с радостью отпустила дочь, наказав той все же соблюдать осторожность.
   Самолет приземлился в Шарм-эль-Шейхе. Вика с улыбкой наблюдала, как Ксюша, светлыми волосами и голубыми глазами как две капли воды похожая на Лизу, прыгает от радости. Дернув Вику за руку, Ксюша блеснула глазами:
   - Мы уже скоро приедем в отель?
   - Скоро, - кивнула Вика. - Ехать минут тридцать всего.
   - Море рядом? Да?
   - Рядом!
   Из глубин Ксюшиной души вырвался такой долгий и такой счастливый вздох, что Вика отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Ее саму поездка в Египет привлекала только тем, что эта страна граничит с Израилем и такой вот "ход конем" ей обойдется гораздо дешевле.
   Их вещи благополучно отправились в номер, а они сами решили для начала осмотреться. Пятизвездочный отель был большой, с ухоженной территорией и немного потрепанной, но все еще красивой мебелью. Виднелась водная горка с большим бассейном, в центре последнего размещался бар с напитками. Доносился запах готовящихся на гриле блюд. Ксюша крутила головой направо и налево и счастливо улыбалась. Вика шла за ней и тоже улыбалась, но совсем по другому поводу. Может, она просто стареет?
   Окончив беглый осмотр отеля, они, держась за руки, отправились к морю. Было очень рано. На пляже никого не было; и зонтики, и лежаки под ними пустовали. Подойдя к краю обрыва и увидев понтон, Ксюша вскрикнула "Ух ты!", затем бросилась вниз по ступеням. Девочка зашла по щиколотку в воду и принялась крошить приготовленную булку. Рыбки всевозможных цветов и форм тут же устремились к ней. При этом каждый раз, когда морские обитатели дотрагивались до Ксюшиной кожи, раздавался искристо-радостный визг: "Смотри! Смотри, сколько их тут!".
   Вика, в свою очередь, не стала спускаться, но получала не меньше удовольствия от радости племянницы, чем та от новых ощущений.
   - Нам пора на завтрак! - выкрикнула, наконец, Вика, закрывшись от солнца ладонью, как козырьком, и махнула рукой. - Ну, что? Готова показать класс в английском?
   - Ноу проблем! - хихикнула Ксюша и поспешила наверх. Добравшись до Вики, уверенно добавила, поправляя волосы: - Конечно, смогу! У ведь меня пятерка за год!
   Добравшись до ресторана, Вика присела за столик и с удовольствием потянула носом. Затем жестом подозвала официанта и попросила чашку кофе. Ксюша с интересом наблюдала за ее действиями, затем все внимание девочки устремилось к подносам, полным еды. Ксюша с быстротой молнии исчезла и вернулась не скоро, артистично уставив тарелками весь стол.
   - Надо все попробовать! А ты? - подняла она на Вику сияющий взгляд чистых как небо глаз.
   - У меня пока пост...
   - А для чего люди постятся? - подняла брови Ксюша.
   - Для чего? - Вика задумалась, собираясь с мыслями, потом медленно протянула: - Это связано с очищением нашего ДНК и развитием духа. Во время любого поста сверху идет нужная информация и посылаются испытания, которые толкают человека вперед в развитии по спирали. Если забивать организм и ДНК животной, грубой пищей, то эффект почти нулевой, информация распыляется. И вместо обучения просто начинает рваться там, где тонко... Это все довольно сложно... Не забивай голову! Короче, наемся после Израиля. Честно говоря, сейчас при всем желании ничего не влезет. Разве что вода.
   - А-а... Я тоже хочу пить!
   - Попроси - принесут, - посоветовала Вика и улыбнулась.
   - Может, лучше ты? - Ксюшины глаза сначала блеснули надеждой, затем округлились от страха.
   Вика замотала головой.
   - Не смотри на меня так! Поверь, тебя никто не съест!
   Ксения поискала глазами официанта и бросила на него выразительный взгляд, который, впрочем, остался без ответа. Молодой человек проплыл мимо и стал наливать сок даме рядом. Ксюша несколько раз выразительно моргала, но безуспешно. Вика отвернулась, чтобы не захохотать на весь зал. Она и спиной чувствовала, насколько племяннице сложно выдавить из себя хоть звук. Все же Ксюшины потуги попали в поле зрения молодого человека. Пользуясь моментом, та неловко сложила ладошку и поманила ею официанта, словно подзывая голубей. Официант приблизился и спросил на ломаном английском: "Добрый день. Чего желаете?". Ксения покопалась в глубинах своей памяти и отрыла там, как будет по-английски "апельсиновый сок". Вскоре на ее столе появился стакан с соком, цветным зонтиком и трубочкой в придачу. Ксюша выдохнула так, словно перекопала гектар земли.
   - Блин! Вроде все знаешь, а в самый ответственный момент как Герасим, и даже "Муму!" сказать не можешь! Все слова повылетали куда-то!
   - Все хорошо. Главное - начать, - ободрила ее Вика. - Поверь мне, ни у кого в первый раз не получается. Но я б тебе посоветовала все же заглянуть в словарик, пока меня не будет. Иначе весь отпуск будешь пить исключительно апельсиновый сок.
   - Ты мне еще обещала показать, как делаются красивые прически...
   - Все обязательно попробуем, - с улыбкой кивнула Вика. - Пора уж тебе начать превращаться из прелестной гусенички в еще более прелестную бабочку.
   В ответ Ксюша хихикнула, чокнулась стаканом с Викиной чашкой и переключила все свое внимание на еду.

Глава 7

  
   Пейзажи Израиля мало чем отличались от пейзажей Египта. Но на границе Вика остро почувствовала разницу между арабами и евреями в части организации контроля: сейчас все было на высоком уровне. К ее немалому удивлению молодые женщины в форме и с табельным оружием за поясом несли вахту наравне с мужчинами.
   С шести утра до позднего вечера Вика вместе с группой осматривала достопримечательности Иерусалима: храм Гроба Господня, возведенный на месте, где был распят, погребен, а затем воскрес Иисус Христос, собор Святого Иакова, Стену плача, башню Давида, монастырь Святой Марии Магдалины. Прошла по Дороге скорби - путем, по которому Иисус Христос прошел от места приговора к казни до Голгофы.
   Позднее, с любопытством и трепетом, зашла в узкую и длинную пещеру, чтобы увидеть ясли, в которых родился Иисус.
   Под конец увидела Мертвое море и даже успела в нем искупаться.
   Вика никогда раньше не думала, что в природе бывает что-то подобное. Слышать рассказы других - это одно. Совсем другое дело - искупаться в Мертвом море самой.
   - Осторожно! - раздался рядом голос гида. - Заходим очень осторожно! Ни в коем случае вода не должна попасть на кожу шеи, а тем более лица! Не рекомендую мочить крашеные волосы - соль краску съест. Через пять, максимум десять минут жду всех на берегу!
  
   Вика осторожно потрогала ступней острое, шероховатое дно, удивляясь про себя тому, что нет и намека на растительность или живность вокруг. И почему она не захватила специальную обувь? Затем крайне медленно дошла до места, где вода, больше похожая на бледно-зеленое масло, ей доходила до пояса и, стараясь не делать резких движений, легла на спину.
   В голове проносились картинки и события прошедшего дня. Воспоминания прошлого. Сколько раз она слышала рассказы об эмиграции в Израиль в поисках новой, счастливой жизни. Как там было чудесно, по тем рассказам! Окружающие, в том числе ее родители, с завистью слушали подобные истории.
   Вот она здесь собственной персоной. И что? Палящий зной, песок, суровые лица вокруг, похожие на пещеры памятники архитектуры, каменные катакомбы, испещренные религиозными символами дома... Ее трясло, словно осиновый лист, возле Стены плача, до которой она еле-еле смогла дотянуться сквозь толпу страждущих. Прикладывая руки к Стене, Вика отмечала лица молящихся - словно она попала в иную реальность. Древнюю, как кусок папируса с иероглифами, и такую же непонятную, странную, жесткую. У нее по телу побежали мурашки от непривычной картины. И почему она до поездки сюда представляла себе Израиль частью Европы? Цивилизацией, напоминающей ту же Италию? На самом деле нет более контрастных стран, чем эти...
   Вика лежала на воде и вспоминала, как впервые приехала в Италию. Сколько прямо-таки щенячьего восторга она тогда испытывала! Совсем как Ксюшка сейчас. Как ей нравится Италия! Может... Мысли о Джорджио тут же перечеркнули крест-накрест все, и ноющей тяжестью откликнулись в сердце. Как она поедет туда, если он там?! Нет. Это выше ее сил!
   Вздохнув, Вика качнулась на воде, направилась к берегу, щурясь на очередь в душевую. Кожу на груди и ладонях нещадно щипало. Вика осмотрела себя и поняла, что пересидела в морской соли лишнего.
   Через короткое время она вновь очутилась в автобусе, который теперь направлялся в сторону Египта. Потрогала рукой набитую кремами сумку. Бросила оценивающий взгляд вперед, на дорогу. За рулем сидел араб.
   "Только бы обошлось без происшествий! Эти веселые хлопцы способны посадить людей в автобус и со сломанными тормозами!"
   Чтобы не нервничать, она отвернулась. Нескончаемо унылый пейзаж за окном навевал дрему. Вика пошевелилась, чтобы принять более удобное положение. Неожиданно она поняла, что за ее действиями внимательно наблюдают.
   - Русская? - раздалось с соседнего кресла.
   Вика бросила оценивающий взгляд на сероглазого шатена, от которого исходила реплика. Хм! Иностранец, но говорит по-русски. Наверное, тоже решил сэкономить и съездить в Иерусалим через Египет. И откуда ей так до боли знакома его певучая речь?
   - Добрый вечер. Вы хорошо говорите по-русски, - вежливо заметила она. - Вы ведь...
   - Итальянец! Да. Я долго жил в Москве. Четыре года. Перо... не все слова помню. Время проходит. Все забывается... Марко. А тебя как зовут?
   - Вика.
   - Слушай, Вика, скажешь мне правду, если спрошу? Правду про русских девушек...
   Вика пожала плечом и выжидающе замолчала.
   - Я познакомился в своем отеле с одной девушкой; девушка тоже приехала отдыхать в Египет. Я к ней подошел знакомиться. Она дала мне свой телефон. Сказала, что едет завтра в Израиль на экскурсию. Я тоже поехал на экскурсию, чтобы быть с ней. В автобусе мы сидели рядом. Потом, уже у моря, я заметил, что она смотрит не на меня, а на другого мужчину! Тот, другой мужчина, попросил ее натереть ему спину кремом. И она намазала!
   - И какой вопрос ко мне?
   - Почему она так поступила?!Я был уверен, что она меня пригласила с собой вместе. Меня! - возмутился не на шутку Марко.
   - Не знаю... Может, тот мужчина ей понравился больше... Может, хотела заставить ревновать... Не знаю...
   - Я же поехал за ней специально! Потратил деньги! Не понимаю, зачем она так со мной? Ма, перо...тогда я подошел к ней сам. Вежливо попросил, чтобы она тоже намазала мне спину кремом.
   Вика усмехнулась, в ее глазах промелькнуло любопытство.
   - Да? И что она сделала?
   - Сделала вот так, - он помотал головой.
   Вика вновь пожала плечом и отвернулась к окну. Задетое мужское самолюбие. И при чем тут русские девушки? Будто итальянки или итальянцы так не поступают...
   Вика погрузилась в привычную тишину, но Марко долго молчать не мог. Он тронул ее за локоть, при этом с его губ стал слетать загадочный шепот:
   - А у тебя были мужчины просто так? Ну, раз и все, до свидания... Только честно?
   Вика бросила на соседа изумленный взгляд, но затем все же порылась в памяти. Что такого, если и скажет? Им детей вместе не крестить...
   - Да. Были.
   - А почему?
   - Ну, разные ситуации были. Хотела отомстить. И кто по молодости не делает глупости?
   - И тот мужчина для тебя ничего не делал? Не водил в ресторан? Не дарил цветов?
   - Нет. Зачем мне это надо было? Был просто секс.
   - Вот! Кому-то просто так! А я дурак, получается? Почему я должен платить в ресторане? Платить за цветы? Платить за экскурсию? И еще нет гарантии, что будет секс!
   - А тебе не хочется девушке сделать приятное? Чтобы понравиться? Чтобы почувствовать себя мужчиной?
   - Да, но она тоже должна тогда сделать мне приятное! Где гарантии, что она мне даст себя трогать?
   - Если у тебя все сводится к сексу, то проще, по-моему, купить его! - сухо проговорила Вика, при этом ее взгляд стал холодным, как у рыбы.
   - Я не люблю проституток. Это унизительно!
   - Тогда нужно предложить еще что-то помимо денег! Что, предложить нечего? Тебе бы все за так, чтобы просто легла; без денег, вообще без какого-либо интереса?
   - Но почему я должен платить? Почему одним все просто так, а другим - ничего? - не унимался итальянец.
   - Слава богу, не все мужчины рассуждают подобным образом, - выдохнула Вика себе под нос и поднялась с кресла, стараясь избежать неприятного для себя общения.
   Итальянец все же услышал ее последнюю фразу и с усмешкой возразил:
   - Ага! Конечно! Ничего подобного! Я разговариваю с мужчинами гораздо больше тебя! Я знаю, что все думают так же!
   - Рыбак рыбака видит издалека! - огрызнулась Вика и устало побрела в конец автобуса. И почему ей попадаются такие вот идиоты?
   Марко несколько раз оборачивался в ее сторону, но Вика немигающим взглядом уставилась на желтые холмы с мусорными кучками у подножий. Марко своей речью сейчас до боли напомнил ей Джорджио. И чем Джорджио так ее зацепил?
   Мысли вихрем унеслись в их первую встречу, в то место и время, где они гуляли, держа друг друга за руки. Их страстные объятия, такие тревожно-сладкие поцелуи на мосту...Как было хорошо! Она чувствовала его как себя и была просто счастлива. Эх, Джорджио.... В то же мгновение Вика громко ойкнула вслух. Представив перед глазами образ Джорджио, она будто с размаху влетела в него! Как иначе интерпретировать то, что с ней произошло? Вика поняла, что сейчас она стала им самим. Она в нем и знает все, о чем он думает на самом деле, сейчас каждое движение его души - это ее движение...
   Истина открылась ей во всей полноте: он действительно, как выразилась Елена, "не ее мужчина"! Насколько они разные! Насколько Джорджио думает и чувствует все по-другому! От следующей волны информации Вика аж приоткрыла рот. Вот это да! Джорджио даже не собирался создавать с ней семью! Не собирался! Конечно, он мечтал, рассуждал об этом. Как о каком-то кругосветном путешествии, в которое он со временем отправится. Может быть. В реальности же не верил, что это возможно... С Викиных губ сорвался стон. Все было враньем! Он врал и себе и ей! Она сломала всю свою бедную голову, мучаясь от сомнений - что сделала не так, чего еще не сделала, чтобы сохранить отношения, готова была биться головой об стенку, а на самом деле Джорджио просто ничего не хотел. Для него иллюзии были гораздо приятней реальности...
   Невидимый штепсель выдернулся из розетки. Ее грудь сама собой задышала свободней, а ноги сами вытянулись под стоящее впереди сиденье. Как хорошо! Как хорошо, оказывается, вновь быть самой себе хозяйкой!

Глава 8

  
   "Я - целитель с двадцатилетним стажем, и могла бы взяться за Вашу проблему, но у меня слишком напряженный график и без Вас. Я напишу, что нужно сделать, чтобы снять этот грех, а там уж сами себе помогайте. Главное - просить прощения искренне. Игры с совестью не пройдут. Люди совершают массу ошибок по незнанию и легкомыслию, но это не освобождает от ответственности. Бог Вас любит, раз дал возможность исправить все до создания семьи и рождения ребенка. На исповеди обязательно скажите, что встречались с женатым мужчиной и сколько времени. Если после причастия почувствуете облегчение - значит, Вас простили. И не поступайте так больше". Далее прилагалась инструкция.
   Вика не верила своим глазам. Наконец-то! Наконец-то! Она получила то, что так долго искала, да еще просто так!
   Вика снова взяла пост, думая про себя, насколько права незнакомка, сказав, что люди совершают массу ошибок, не задумываясь о последствиях. В церкви Вика прочла нужные молитвы, поставила за здравие всех обиженных ею свечи и попросила прощения. Когда Вика начала читать первый раз текст молитвы, то уже знала, что все получится. Сработает. В ее душе творился полный хаос: острые как бритва камни поднимались из глубин души и вылезали на поверхность, расходясь по коже горящими кругами. Осознание совершенного вызвало, казалось, целую бурю в груди.
   "Очищение! Происходит очищение!" - пел радостно голос внутри. Она была свободна.
  
   После того, как Мария подала иск в суд, застройщики немедленно подали встречный иск. И Вика и Мария надеялись теперь только на адвоката. Мать часто наведывалась к Вике, чтобы взять денег и сообщить последние новости.
   - Мне кажется, тезка меня не подведет! - эту фразу, как заезженную пластинку, повторяла Мария то и дело. - Прошлый раз на заседании она так спокойно отбрила эту их новую юристку, что мне захотелось ей прямо похлопать в ладоши. Этой новенькой, мне кажется, и бегать-то по судам особо некогда; только из декрета вышла.
   - Будем надеяться, мам. Сейчас все зависит только от решения суда...
   В полной прострации Мария слушала зачитываемое решение суда, беспокойно всматриваясь в лицо адвоката. Когда Маша, наконец, подошла к ней и пробормотала с улыбкой: "Мои поздравления", - Мария часто заморгала, до конца не веря, что выиграла.
   - Я же слышала, что говорили что-то вроде "отказать в претензии"... - пробормотала она, сосредоточенно нахмурив брови.
   - Ну, все правильно! Им отказали-то! Не вам!
   Глядя на растерянное лицо клиентки, Маша предложила:
   - Если не верите, можно прямо сейчас попросить сделать копию. Оригинал чуть позже получите - так положено. С ним же и будете оформлять свидетельство о собственности...
   Мария еще долгое время не могла поверить, что квартира ее целиком и полностью. Со страхом прислушивалась к шагам за дверью. Боялась отвечать на незнакомые номера. И только получив зеленую бумагу, стала плакать уже от радости. Вика радовалась вместе с ней и с удовольствием просматривала журналы с красивыми интерьерами, делая для матери пометки.
   - Я тебе так благодарна, Вик! Ты даже не представляешь как! - повторяла то и дело Мария. - Чтоб я без тебя делала вообще? Хотя Степан и говорит, что ты стала помогать нам только из чувства вины. Ну, что документы ты же проверяла, когда сделку заключали...
   - И что? - насторожилась Вика.
   - Ты же тогда не заметила, что даты на акте нет. Весь сыр-бор был только из-за этого, и мы могли потерять квартиру...
   Вика смотрела на мать так, словно ее ударили, не в силах поверить в то, что услышала. А Мария продолжала:
   - Я с ним не согласна, ты не думай. Но он вот так вот считает. Что ты и деньги поэтому даешь. Кстати, мне еще денег нужно.
   - Сколько?
   - Я Маше еще должна десятку и на унитаз срочно надо. У нас вообще денег на ремонт нет. Плюс долги по аренде... Не знаю, когда всего этого выберусь... Ну, слава богу, хоть с квартирой все обошлось... Представляешь, Степка требует, чтобы пирожное было каждый день на столе; он без сладкого вообще жить не может... Кофе тоже любит очень. Кофе закончилось... У тебя случайно нет лишней банки?
   - Случайно нет.
   Вика прошла к шкафу и достала деньги. Затем протянула их матери.
   - Сколько здесь?
   - Десять.
   - А на унитаз? На аренду?
   - Заработаете...
   - Вик, ну сколько-нибудь дай!
   - Мам, у меня денег больше нет. Мне тоже жить на что-то нужно. Я ведь пока не работаю.
   - Но у тебя же есть деньги!
   - Есть. Они мне самой нужны. Я вообще хочу машину брать.
   - На машину есть, а для матери нет... Понятно...Ты прямо как папочка твой! Набьет себе карман и сидит, жмотится. И плевать на всех вокруг хотел! Плевать, что остальные десятый хрен глодают!
   - Нашла классового врага! Я у тебя как украла прям!
   Мария на короткий миг запнулась, но продолжила с еще большим напором:
   - Пожалела бы мать! Не стыдно? У меня знаешь сколько проблем сейчас? Мы матери Степана кучу денег должны...Ну, дай, пожалуйста! Вик, мне правда очень надо! Очень! Хочешь, на колени встану?
   "Если я сейчас дам слабину, она высосет из меня все до копейки. Деньги исчезнут в неизвестном направлении, потом еще найдет повод обидеться. С каким бы удовольствием она сейчас на меня села, как раньше, и поехала..."
   - Вставай! Пожалуйста! Я тоже встану! Дальше что? Я не собираюсь взвалить на свои плечи все твои проблемы, а до кучи - все семейство Степана...
   Повисла напряженная пауза. У Марии дрожали ноздри и губы. Она обдала Вику ледяной волной молчаливого возмущения и демонстративно отправилась в прихожую. Наклонилась за туфлями. Вика последовала за ней. Неужели мама вот так и уйдет?! Только-только меж ними все вроде наладилось... В груди болезненно заныло. Может...
   - Мамуль, вы же оба работаете, - попробовала Вика объясниться. - У вас свой бюджет. Свой бизнес. Живете, по сути, только для себя. При этом я тебе сколько уже долгов простила? Сейчас еще семьдесят тысяч отдала. Я пообещала помочь и помогла, хотя у меня самой пока одни расходы. Я тоже должна рассчитывать, на что завтра жить буду. Кто обо мне позаботится, кроме меня самой? И я не знаю, почему у тебя вечно нет денег! Куда ты их деваешь? Помочь разобраться ты не даешь. Надо просто жить по средствам, наверное...
   - Ну да, поучи ка еще мать-то щи варить! Умная больно выросла! Мало мне унижений и стресса! Думаешь, мать двужильная? Может, сдохну завтра! Один суд только сколько из меня крови выпил... Спать не могу...Денег у нее нет! Нечего было племянниц возить по заграницам, да шарлатанкам всяким платить! Лизу тоже к бабке какой-то отправила...
   - Лиза сама попросила; у нее почки больные. И, потом, Елена - не шарлатанка и не бабка, и еще она мне здорово помогла...
   - Нашла б ты лучше мужика, милая моя! И работу заодно! Занимаешься всякой херней! Вроде умная баба... Взяла бы давно пример с Лизы; у сестры и семья, и дети давно есть. Уж в институт ходят! У меня молодой мужик под боком. Одна ты...
   - Ну, договаривай, не стесняйся... - протянула Вика, чувствуя, как внутри все закипает.
   - Одна ты как паршивая овца в стаде!
   - Живу, как умею... Я, значит, паршивая овца? Да? Ты-то, конечно, жить научилась! Ты - молоде-ец... Обзавидуешься просто! Че ж ты тогда к этой паршивой овце прибежала-то? Или у паршивой овцы деньги брать незазорно?
   - У всех есть проблемы. И все живут как-то. Не летают в облаках!
   - Ну и живи! Радуйся! Че распереживалась-то за меня так сильно? Я ж с тебя денег не спрашиваю!
   - И на том спасибо!
   Входная дверь со свистом грохнула. Вика еще несколько минут стояла в прихожей, опустив голову. Где-то в глубине души Вика отдавала себе отчет в том, что знала, знала - именно так все и будет. Чего, собственно, она ждала? Что мать изменится? Впрочем, она бы ей помогла в любом случае, не дарить же застройщикам квартиру... Несмотря на внутреннюю апатию, радио в голове громко пропело:
   "Все рассуждают на тему, как сильно деньги портят людей! И почему никто не говорит о том, насколько портятся люди вокруг тех людей? Гораздо занятнее понаблюдать, по-моему..."

Глава 9

  
   О чем начать писать? Никто особенно не интересовался, что же происходит с ней на самом деле; ни ее родителям, ни ее мужчинам не было дела до того, как и чем она живет. А ей так хочется высказаться!
   Вика села за компьютер и попыталась набросать некий план. Прошло больше часа, а на листе показалась лишь одна строчка. Вика пробежалась по ней глазами, затем поморщилась, и строчка исчезла. Вырастала невидимая, но вполне осязаемая стена неизвестности.
   С чего начать? Чем закончить? Чем наполнить? В каком стиле писать? Как? И что это вообще такое - книга? Интуиция подсказывала, что это что-то вроде тех бизнес-планов, что она раньше делала для банка: в основе всего лежит математика. Только потом каркас должен превратиться в историю с настоящими героями и их чувствами. И еще потребуется больше сил, времени и знаний, чем у нее есть сейчас. В очередной институт, она, конечно, не пойдет. Хватит с нее учебников! Да и что это ей даст, кроме штампов? Придется в очередной раз разбивать большое на мелкие кусочки и долго и придирчиво изучать каждый, пока не откроется истина...
   Вздохнув, Вика встала из-за стола. Открыла стеклянную дверцу шкафа, за которой размещались ее любимые книги. Раскрыла одну из зачитанных до дыр историй и перечитала первые абзацы. Как, оказывается, раньше сложно, витиевато писали! Почему такой факт никогда не бросался ей в глаза? У Шарлотты Бронте описание одной погоды занимало больше полстраницы. То же самое касалось выражения глаз, лица, одежды. Вика вернулась за компьютер и, подражая признанным авторам, попробовала написать такое же длинное, красочное вступление.
   Готово! Оценивающий взгляд Вики застыл на абзаце. Пальцы нервно забарабанили по столу и тут же все снова стерли. Ерунда какая-то! Так дело не пойдет. Времена давным-давно изменились...
   Несколько недель ушло на поиски. В Интернете нашлась масса советов на тему - "как написать бестселлер". Вика несколько раз перечитала мнение уже известных авторов. Попробовала самостоятельно разложить по полкам одну из их книг. Оказывается, насколько трудоемко создание книги! Полгода жизни положить на текст, на сцены, которые потом следует сшить, склеить, соединить кости, нервы, мышцы, сосуды, кожу... В результате всех поисков она поняла, что если и садиться писать, то делать это так, как она сама чувствует, думает, видит.
   По сути, как правильно писать книги, не знает никто. Творчество изначально не попадает в категорию "правильно" или "неправильно". Писать можно как угодно, а главное - нужно. Без индивидуальности ничего не выйдет. Не без робости Вика вновь села за компьютер, и на свет стали появляться первые строчки...
   Новое занятие поглотило Вику целиком, не оставляя времени больше ни на что. Все же, чтобы не чувствовать себя одинокой, она решила взять в дом живое существо. Птичка у нее уже была...Кого выбрать? Кошку? В голове тут же пронеслась притча: "Собака думает - человек меня поит, кормит, убирает за мной. Значит, он - Бог. Кошка думает - человек меня поит, кормит, убирает за мной. Значит, я - Бог."
   "Хватит с меня и мамы в роли кошки!" - благоразумно пропело радио.
   Вика залезла на тематические сайты и просмотрела все породы собак.
   За щенком мальтийской болонки Вика поехала вдвоем с племянницей. Им обеим показался странным тот факт, что хозяин вынес щенка прямо на улицу и не пригласил в дом. Но Вика вмиг забыла обо всем, увидев, как из сумки появляется белый пушистый комок. Еще не рассмотрев ничего толком, она безоговорочно, безоглядно влюбилась. "Беру!" - воскликнула Вика и, получив рекомендации по уходу, отправилась домой. Щенка тут же окрестили Тихоном.
   Песик вел себя довольно сдержанно. Всю дорогу он тихонько сидел на Викиных коленях и принюхивался к новым запахам. Такому же обнюхиванию подверглось новое жилье. Вика чувствовала, что щенку понравились и она сама, и ее дом.
   - Будешь теперь хозяином тут, - с улыбкой проговорила Вика и поставила перед Тихоном блюдечко с водой. - Моим любимым мужчиной, не считая Васьки, конечно. Васька - май лаф форева, уж извини...
   Лизнув руку, щенок немного попил и отошел, забавно помахивая хвостиком. Вика пулей помчалась в зоомагазин, чтобы купить Тихону новый дом, миски, игрушки...
   Уже вечером в воздухе стало ощущаться приближение беды: щенок лежал пластом. На следующий день улучшений не было. Появился понос. Тихон забился мордочкой под ванну, при этом его живот то и дело сводило судорогой.
   Вика вызвала ветеринара. Тихону сделали укол антибиотика. Несколько дней ушло на то, чтобы сдать анализы. Узнав результат, Вика забеспокоилась не на шутку; от коронавируса погибал слишком большой процент щенков. Тихон совсем перестал есть и пить, лишь тихонько скулил у нее на руках.
   Вика забросила все дела. Два раза в день приезжал ветеринар, поскольку приступы участились, и лишь капельница ненадолго приносила облегчение. Вика перечитала всю информацию, какую нашла. Плюнув на мнения врачей, колола Тихону все, что только могло помочь. Но тот продолжал быстро угасать. Вика была в отчаянии...
  
   Как-то вечером раздался звонок в дверь. Вика открыла, впустив интеллигентного мужчину лет пятидесяти.
   - Ветеринара вызывали? - произнес тот и, поставив чемоданчик на тумбу, стал разуваться.
   - Да-да, конечно, - Вика указала жестом на комнату, в которой находился Тихон.
   После недолгого осмотра ветеринар поинтересовался, чем именно лечили щенка, когда купили, затем вставил Тихону в вену катетер.
   - Сейчас, дружок, тебе станет полегче, - произнес он и бросил взгляд на груду лекарств на столе. - А что уж вы иглы какие толстые ему тыкали? У него венки-то как паутинки...
   - Если бы я знала, что есть что-то наподобие ваших... - завистливо вздохнула Вика, глядя на "бабочку", которую использовал ветеринар. - Я ведь все аптеки, наверное, в городе уж облазила...
   - Таких иголок там нет, - произнес он со знанием дела. - Только в специализированных клиниках... и в тех чаще экономят... Кстати, а вы не пробовали щенка вернуть?
   Вика похлопала ресницами и непонимающе уставилась на ветеринара.
   - Я имею в виду, что вы, скорее всего, купили уже больного щенка. Вам должны вернуть за него деньги. Вы звонили хозяевам?
   - Конечно, звонила! Они знают, что щенок болен. Но возвращать его не буду. Только через мой труп!
   - Как знаете... Хочу предупредить, что щенок может не пережить эту ночь. У него уже хрипы в груди.
   - Неужели ничего нельзя сделать?!
   - Не смотрите на меня так, я не Господь Бог. Поймите, если бы он был человеком, то его уже бы отправили в реанимацию.
   - А разве у нас в городе нет такой клиники для животных?
   - К сожалению, нет. Вас как зовут?
   - Вика...
   - Поймите, Вика, бывает, что даже за деньги не купишь те жизненные силы, что необходимы для выживания. Может, оно и к лучшему? Он отмучается. Вы отдохнете. Который день вы уже не спите?
   Вика прикинула в уме, что пошли третьи сутки без сна, и, наверное, она больше похожа на привидение...
   - Он иногда приходит в себя. Вчера у меня даже кушал сам, в туалет ходил. Я нарадоваться не могла! Думала, все, выкарабкался! А сегодня опять ухудшение! Не знаю, что делать! Я так надеялась...
   - Температура тела очень низкая. Если бы вы его не держали постоянно на лекарствах и на грелке, то он давно бы погиб. Я советую вам все-таки лечь поспать. Для щенка я сделал все, что только можно сделать в такой ситуации...
   Когда ветеринар ушел, Тихон пошевелился и высунул из кучи одеял, в которые был завернут, мордочку. Раздался его жалобный писк. Вика вздохнула:
   - Ох, ты боже мой! Откуда в тебе еще вода-то?
   Она осторожно достала худого и бледного Тихона и перенесла его в прихожую на пеленку. Щенок даже не мог устоять на лапках - те разъезжались в разные стороны и дрожали. "Маленький мой!" - всхлипнула Вика, не в силах смотреть, как тот ослабел. Одним пальцем она гладила щенка по голове.
   - Прости меня, что я так много и больно тебя колола всякими лекарствами. Ставила на тебе эксперименты. Не помогла - измучила только. Прости меня, пожалуйста. Ты - самый лучший пес на свете. Самый-самый! Я тебя очень люблю. Ну и что, что ты больной был. Все равно, ты - самый лучший...
   Тихон положил мордочку на Викину ладонь и иногда моргал, глядя на нее, словно понимая все, что она ему говорила. Вика вздохнула, вернула щенка обратно на подушки, завела будильник. Нужно будет встать через несколько часов, проверить...
   Когда Вика очнулась и не без страха вошла в комнату, щенок был мертв.
  
   - Не переживай ты так! - проговорила Лиза и погладила Вику по спине.
   Они сидели на диване в зале, и приехавшая час назад сестра расстроенно смотрела на заплаканную Вику.
   - Это - не самое страшное в жизни. Гораздо страшнее, когда дети болеют, а ты не можешь ничем помочь...
   - Согласна. Щенки - не дети... - выдохнула Вика и вытерла ладонью слезы. - Все равно жалко не знаю как. За что со мной так? Одни потери кругом...Неужели все это нужно для моего развития? Бред! Чем мне это, интересно, помогло? А щенку за что? Такой маленький, а столько мучился...
   - Ладно, Вик...Уже ничего не изменишь...
   - Это точно... Сама-то как? Как Ксюша с Данькой?
   - Да нормально... У Ксюшки сессия началась. В связи с этим переехала жить к бабушке - так ей легче добираться до института.
   - А сама как? Елена тебе помогла?
   - Помогла, - уверенно кивнула Лиза. - Даже более чем! Я даже не ожидала ТАКОГО!
   Поняв, что случилось нечто экстраординарное, Вика ждала продолжения, уставившись на Лизу во все глаза. Машинально отметила на лице сестры несколько новых морщинок. Лиза состроила непонятную гримасу и до крайности загадочным тоном произнесла:
   - Мне нужно тебе кое-что сообщить. По большому счету, мне, кроме как с тобой, и поделиться-то не с кем... Честно говоря, не знаю с чего и начать-то...Но ты только не смейся! Я и так боюсь рот-то открыть...
   - Слушай, не мучайся! Ты же знаешь, что я не любитель хождений вокруг да около. Говори, как есть.
   - Сижу я на сеансе у этой твоей Елены... Короче, сижу с закрытыми глазами на стуле и слышу, как мне кто-то говорит: "Сейчас ты будешь и видеть и слышать".
   - Кто кто-то?
   - Я не могу сказать. Я даже не могу сказать, что эти слова я слышала ушами. Они у меня в мозгу были. Сразу после этого этот кто-то дотронулся до моих ушей и глаз. Мне стало не по себе. Я подумала уж было, что у меня глюки начались. Думаю, ладно. Елена - экстрасенс. Мало ли какая у меня на нее реакция может быть... И как только я отмахнулась от всего, меня толкнул этот кто-то в бок и говорит: "Скажи Елене, что ты стала видеть все, что происходит. Ей это поможет. Тебе тоже".
   - Что?! - изумилась Вика. - Ты хочешь сказать, что ты теперь - ясновидящая?
   - Вроде того... Ну и как было велено, рассказала обо всем Елене.
   У Вики перехватило дыхание.
   - А она?
   - Плечами пожала. Сказала, что у нас способности в роду. Что у мамы очень интуиция развита. А самое главное, что ты у нас яснознающая, оказывается! У тебя дар, который со временем еще больше разовьется. Это - правда?!
   - Правда! - эхом откликнулась Вика и по-детски хихикнула - у сестры вид был не менее ошарашенный, чем у нее самой.
   - И молчала?!
   - Знаешь, как-то не верилось... не до конца... Чаю будешь?
   - Ага.
   Вика вышла на кухню, пытаясь принять новость. Новость и в самом деле поразительная для них обеих! Получается, она дала денег Лизе, чтобы помочь сестре, а в результате сестра теперь может помочь ей самой. И ей не придется больше обивать чужие пороги!
   Вика заварила чай и поторопилась вернуться в зал.
   - Ну, скажи что-нибудь... - попросила Вика уже с улыбкой. - Для проверки связи!
   - Что сказать? - не поняла Лиза.
   - Ну, что-нибудь...
   - А можно? Мне кажется, что просто так нельзя пользоваться даром. Я вообще, честно говоря, еще ни разу толком не пробовала получать информацию. Только слушаю, что мне говорят. Как от Елены вышла, меня толкнули в сторону ближайшей кафешки и велели заказать тарелку супа. Сказали, что мне нужно срочно подкрепиться и не терпеть до дома!
   - А че такого-то? Мы ж никому не навредим... - пожала плечом Вика. - Наоборот. Тебе же было ясно сказано, что все в помощь.
   - По сути, да...- Лиза закрыла лицо обеими руками, чтобы скрыть стеснение и одновременно отгородиться от всего мира. - Давай, спрашивай!
   - Почему щенок умер? Почему так все получилось?
   - Почему... Говорят, потому что ты, не зная броду, сунулась в воду. Нужно было все сначала проверить, потом уж покупать. Тебе это урок. Еще говорят мне, что все не случайно. Что ты закрыла долг по птичке. Что нельзя было брать в дом животное, раз не было времени ухаживать. И еще говорят, что у тебя сердце за эту неделю стало пропускать гораздо больше энергии. Что горе сердце как-то углубляет... Поэтому не стали ничего менять, хотя ты и просила перед иконой помощи...
   В памяти немедленно всплыло, как она, узнав результаты анализов, действительно стояла перед иконой и просила, чтобы щенок выздоровел.
   - Действительно просила... - прошептала Вика. - Не захотели, значит... А песик в роли жертвы? Ему-то за что?
   - Он знал, что все так получится. Знал, что у него будет короткая жизнь здесь, прежде чем он перейдет на другой план. Что к тебе попадет, чтобы выполнить свою миссию и уйти. Понимал все, что ты ему говорила перед смертью. Он тебя тоже очень любит. Посылает тебе сейчас поцелуйчики и сердечки. Ему сейчас там хорошо. Показывают - на лугу прыгает, резвится... Насколько я понимаю, животные умеют только картинками общаться. Хотя я могу и ошибаться...
   - На какой план Тихон ушел? Что это еще за план?
   - Понятия не имею, Вик. Мне только показывают, что у людей и животных разные планы. Люди уходят куда-то наверх, а животные - куда-то вниз. У них более низшие планы, видимо...
   - Спасибо...Правда! Мне стало гораздо легче при мысли, что Тихону хорошо сейчас. Тебе, кстати, очень легко информация идет. Надо же...
   - А тебе как идет?
   - Ну... - задумалась Вика. - Это как клубочек в кармашке, а над головой куча этих кармашков. Настроился на нужный кармашек, дернул за веревочку, и тебя сразу накрыло. Все сразу знаешь. Но это не всегда получается. И мне никто ничего не говорит. Картинки вижу редко. Честно говоря, мне пока многое не ясно...
   - Мне тоже... - с досадой пробормотала Лиза. - Чувствую себя полным чайником...
   - Спроси еще, почему мне каждый новый экстрасенс называл свою причину. Я про неудачи с мужчинами... Кто из них врал?
   На этот раз Лиза задумчиво уставилась в пустоту.
   - Кто, значит... Хм! Говорят, что никто не врал. Говорят, что дорог в одну яму обычно несколько... Экстрасенсы озвучивали только то, что лежало на поверхности именно в тот момент времени, когда ты к ним обращалась. Причина, которая в тебе в тот момент преобладала, та и выскакивала наружу...
   - Давай теперь узнаем светские новости, - засияла Вика. - Про наших селебрити...
   - Про кого ты хочешь узнать? - подняла брови Лиза.
   - Ну... Не знаю... Про Боню, например... - буркнула Вика первое, что всплыло в памяти.
   - Мне сейчас показывают Викторию Боню и тебя вместе. Будто вы с ней очень похожи по судьбе, та тоже как личность поздно сформировалась, и намучилась, прежде чем нашла свое. Тот же Степка - грубый очень. Абсолютно не ее уровень. А до своего уровня ей пришлось упорно карабкаться - она вообще из деревни какой-то родом. Просто чувствовала, что ей там не место, что ломает себя, а ей все время доказывали, что она - никто. Она очень много училась, работала, меняла себя, лепила. Не раз готова была опуститься до уровня быдла, устала и искать и ждать. Сейчас она на своем месте, счастлива. Викин муж - очень интеллигентный, образованный молодой человек. Сдувает с нее пылинки. Если что-то и высказывает, то очень мягко и корректно: "Викусечка, ну нельзя же так, нужно было сказать это как-то по-другому...".
   - Она своего мужчину нашла?
   - Да. Причем ей есть еще в чем до него тянуться. Как учитель для нее - в плане отношений с людьми...
   Вика пробормотала:
   - Я смотрела раньше "Дом-2" и Степка мне нравился...
   - Степа многим нравился, но сейчас он испортился.
   - А Ксюша?
   - Ну, блин, спросила... От негатива устаешь. Она за свои годы столько дров уже наломала, столько грязных дел наделала, особенно через постель... Ее детям отрабатывать и отрабатывать! Она сама почувствовала, что никому не интересно ее стало слушать, пришлось быстро перекрашиваться и включать дипломатию... У нее какая-то мания против всех политиков... Скоро на сцену выйдут люди гораздо более богатые внутренне. Будут новые передачи, и вдруг, откуда ни возьмись, появятся такие таланты, которые затмят мировых звезд. Бриллианты, которые будут сверкать, переливаться разными гранями в разных сферах. Будут удивлять душевностью, высоким полетом, многогранностью. России будут завидовать и спрашивать: "Откуда все это?"... Кстати, а у Васьки нет ничего такого?
   - Не знаю, - мотнула головой Вика. - Во всяком случае, я об этом ничего не слышала...

Глава 10

  
   "Добрый день, Виктория! Вы спрашиваете, что означает "ставить мужчину выше Бога", и тут же сами даете ответ. Боюсь, вы слишком буквально воспринимаете эту фразу. Вижу, что вы уже долгое время находитесь в поисках причин своих неудач и похожи на горную козочку, которая все копытца сбила. Если судить по высланным фотографиям, то видно, что Вы человек очень целеустремленный, у Вас хороший аналитический склад ума, огромная работоспособность, есть и деловая хватка и управленческий талант. Но это вопрос скорее деловых качеств..."
   Вика несколько раз прочитала начало сообщения, присланного на почту некой Анной, адрес которой ей ничего не говорил. Откуда она вообще взялась? Наверное, получила одно из тех писем, что Вика рассылала в огромном количестве несколько месяцев назад всем подряд. Только вот почему ответ запоздал? Тем не менее, слова женщины на Вику произвели должное впечатление, и она стала читать дальше.
   "В эмоциональном плане видно, что Вы замкнуты, напуганы. Много сексуальной энергии. Желание любви - как получать любовь, так и отдавать, но поток ненаправленный. Много молитесь. И высшие силы пытаются Вам помочь, но Вы пока не умеете видеть плюсов в происходящем. Думаете, что все, что Вы любите, у Вас забирают. Это не так. Про людей иногда говорят, что у них каша в голове, так вот у Вас каша в сердце. Что касается мужчин, то здесь Вы пытаетесь рабочее поведение перенести в личные отношения, и каждый раз терпите фиаско. Также у Вас изначально неправильно сформированные представления о будущем партнере, о семье. Ищете подходящий вариант, но не ищете любви и понимания в первую очередь. Не развиваете сами отношения..."
   Вика почувствовала, как наконец-то все внутри нее кивает и кричит: "Да!". Наконец-то нашелся тот, кто может ей что-то объяснить! Вика, стараясь совладать с нахлынувшими чувствами, торопливо стала читать дальше.
   "Вижу, что Ваша мама была не очень ласковой женщиной и потребительски относилась к Вашему отцу. В общем, материалистка. Вы копируете ее поведение, хотя Вам кажется, что Вы делаете все наоборот. Это у Вас в подсознании. Я могу Вам помочь увидеть ошибки и сделать так, чтобы Вы не встали опять на старые рельсы и обошли без потерь острые углы. Освободили себя. Можете поработать сами над собой. Это, возможно, займет больше времени, зато совершенно бесплатно. Если решитесь, укажу, в каком направлении работать. Вы много по знатокам да целителям ходили, а я бы хотела, чтобы после нашей работы Вы сами себя исцеляли. Это только в первый раз трудно. Но на работу со мной соглашайтесь, при условии, что сможете быть предельно откровенны, потому что у каждого есть нелицеприятные моменты и поступки в жизни. Нам придется разобрать по кирпичику Ваши прошлые отношения. Вы сами скоро все поймете и будете смотреть назад другими глазами. Что гораздо важнее - другими глазами будете смотреть в будущее. Будем брать только те отношения, в которых Вы были влюблены и желали видеть мужчину партнером. Нужны еще будут фотографии этих мужчин. Я не смогла написать сразу - сильно болела. Я настраиваю линию сердца, эмоции. Деловой сферой не занимаюсь".
   Перечитав сообщение целиком еще раз, Вика набрала текст сообщения:
   - "Да, все верно написано. Напишите, пожалуйста, стоимость. Занятия каким образом?".
   - "Занятия по скайпу. Работаем следующим образом: в первой части находим причины, которые мешают Вам обрести простое женское счастье. Это мы делаем путем обсуждения ваших отношений с мужчинами - очень подробно и конкретно. Если вам тяжело открывать свои чувства, делайте это после полуночи. Чтобы были именно ваши чувства и эмоции, а не холодный рассудок. В церковь ходить можно, но службы стойте, если только внутренне ощущаете потребность в этом. Не делайте ничего через силу. В конце письма мой номер скайпа. Я буду вытаскивать занозы из сердца в один день, затем на несколько дней перерыв - для осознания и отдыха".
   Получив номер скайпа, Вика добавила новый контакт. Анна была в сети. Вика напечатала:
   - "Когда начнем?"
   - "Сегодня вечером и начнем. Часов в десять устроит?"
   - "Да, устроит."
   - "Напишите, что бы Вы хотели обсудить в первую очередь. И не забудьте быть откровенной."
   -"Хорошо..."
   Вика оторвалась от компьютера. Нужны фотографии. Вадим есть. Глеб тоже. Блин, Джорджио она удалила. Или что-то осталось?
   Вика порылась в телефоне, похлопала ящиками, но ничего не нашла. И в компьютере точно пусто. Вот черт! Вспомнив, где могут быть еще фотографии, она стала набирать Олин номер.
   - Привет! У тебя случайно не осталось фотографий с Джорджио? Мне очень надо. Я ведь вас вместе тоже щелкала...
   На другом конце повисла пауза, которая прервалась растерянным "Хм". Оля кашлянула несколько раз, прежде чем удивленно проговорила:
   - Поищу... Должна быть...
   - Вот и отличненько! Скинь, как только найдешь.
   - Хорошо...
   Вика мысленно поблагодарила Олю за то, что та не стала задавать лишних вопросов, и весело спросила:
   - Ты, кстати, завтра чем занимаешься? Завтра выходной. Могли бы куда-нибудь выбраться, посидеть...
   - С удовольствием! А то некоторые зарылись, как клопы в ковре... Книгу твою заодно обмоем. Я, кстати, уже видела ее в продаже. В магазин отдать успела, а мне ни полслова, редиска...
   В голове Вики застыл большущий знак вопроса. Если она подарит книгу Оле, то последней станут известны подробности их отношений с Вороном. А это совсем ни к чему. Им обеим нравился один и тот же мужчина. Зачем травить гусей? Причинять лишнюю боль? Нельзя.
   С другой стороны, книга находится в свободной продаже, и Оля легко может ее купить. Нет, уж лучше она вручит ее сама. Сможет контролировать ситуацию. К тому же, Вадим Оле не сват, не брат, не любовник, не муж. Что, если и узнает? Не станет же она из-за этого ей предъявлять претензии? И какие претензии она может предъявить?
   - Хорошо, - с неохотой выдохнула Вика и нажала "отбой".
  
   На следующий день, верная своему слову, Вика достала из сумочки экземпляр. Оля покрутила книгу в руках, перелистнула несколько страниц. Затем с радостной улыбкой попросила автограф. Вика немало сконфузилась, но потянулась в сумку за ручкой.
   - Стесняешься? - с пониманием протянула Оля.
   - Еще как...- хихикнула Вика и поставила на полях закорючку.
  
   - "Значит, рассматриваем трех мужчин? Вадима, Глеба и Джорджио? Присланных фотографий только три штуки..." - написала Анна.
   - "Все верно. Хочу добавить, что Вадим и Глеб были женаты. Вадим жил с женой. Глеб - нет. Может, на "ты"?"
   - "Хорошо. Так даже лучше. Забыла уточнить, как боролась с последствиями связи с женатыми. Молилась о прощении? О здравии его, жены и их союза? Как себя очищала?"
   - "Постилась, читала Ветхий Завет - про Вирсавию. Облегчение было большое, но не уверена, ушло ли все на сто процентов..."
   - "Грех прелюбодеяния страшен не только для тебя и мужчины, в первую очередь страдают дети. Ты себе не можешь простить этот грех, а Господь милостив, он прощает раскаявшимся. Грех вводить в блуд связанных узами брака, и грех вводить в блуд связанных союзом сердца. Сейчас многие браки гражданские, гостевые или светские, не освящены церковью. Беззащитные. Нужно молиться о детях, о мужчинах, с вами согрешивших, о женах их (светских, гражданских). А еще о своих будущих детках. Грех тяжелый, наказывают и одиночеством и бездетностью. Связь с женатым влияет на то, как будет жизнь развиваться в своей семье. На детей очень сильно влияет, на их здоровье, успешность. Поэтому, если виновата в этом грехе, и брака не было - это своего рода спасение, поскольку дают время исповедаться, исправиться, чтобы потом не мучиться в семье. У женщин, которые спали с женатыми, серьезные проблемы: проблема в общении с мужем, которая часто заканчивается тем, что муж начинает пить. Проблема в гинекологии, проблема со здоровьем ребенка; с ночным недержанием мочи, проблема с его психикой, ребенка могут не любить и взрослые и дети. И это неполный перечень. Идет полное поражение красной, оранжевой чакры однозначно, зеленой и желтой - чаще всего, изредка блоки даются и на горловую чакру, что сразу воздействует на женщину: она ощущает себя не нужной никому, хотя это только впечатление её такое иллюзорное. Если во сне кто-то приходить будет, или кольцо обручальное покажут - сходи в церковь еще раз, свечи за их здравие поставь. Ты можешь выслать свою фотографию на сегодня? Я посмотрю тебя, проверю..."
   Вика метнулась к ящику, где лежал фотоаппарат. Затем быстро нажала "отправить" и замерла в ожидании...
   - "Все у тебя хорошо. Грех простили. Никаких порч и сглазов нет. Очень чистая аура. Вижу, что ты все еще сомневаешься, сама себя никак не простишь, маешься. Не стоит. Осознала, покаялась, отмолила и не поступишь так снова, - этого достаточно. Не трать энергию впустую. Вижу еще, что негатив на тебя направлен, словно закупоривает поры. Меня немного беспокоит этот факт. Но это точно не наговор или порча. От сердца все идет. Ты дорогу никому не переходила в недалеком прошлом?"
   - "Не знаю такого... Если с мамой только ссора была..."
   - "Ну, хорошо... Домашнее задание. Напиши подробно о своем первом романе. О Вадиме. Как начиналось, развитие, что чувствовала, чего хотела ты, чего от отношений хотел он, про твои подсознательные страхи и догадки, как расставались, как переживала разлуку, какие сейчас отношения... Примерно в таком порядке. Затем то же самое про Глеба и Джорджио. Самое главное - не бойся выплеснуть обиду на себя или на мужчину. Дай эмоциям выход."
   - "Хорошо".
   - "Тогда начнем. С чего бы хотела начать?"
   - "С фразы "Бог мужчину не дает, потому что ставлю мужчину выше Бога". Все равно не понимаю смысл."
   - "Выше Бога, выше себя, выше всего. Самоцель. У тебя словно программа, и ты идешь напролом, все снося и круша. Если нет его, то жизнь не удалась и вообще закончилась. Заранее согласна на невыгодные для себя условия, лишь бы достичь желаемого. Не получается по-хорошему, пусть будет по-плохому. Потом сама на пределе все бросаешь. Завидев привлекательный объект, подходящий под стандарты, несмотря на многочисленные НО идешь к цели, решив со всеми неудобствами разобраться потом, когда все будет достигнуто. Вот примерно так это выглядит. Отношения - не работа. Здесь ни напор, ни навыки, ни знания не нужны, лишь мешают. Ты очень хочешь, чтобы все было красиво, как в сказке: молод, богат, сексуален. Словно боишься, что достанется не самый лучший приз. Еще проблема с материальным обеспечением. Ты заранее не готова взять в партнеры человека, который не превосходит тебя в материальной сфере. Это неправильно. Ты такого мужчину вперед Бога ставишь. Вот он тебе его и не дает. Многого достигший мало ценностей имеет. Может быть ветреным и гулящим. Разве твоя душа спокойна будет? Сможешь быть счастлива?"
   - "Нет, конечно, счастлива не буду."
   - "А человек, который все время продолжает свое развитие, работает не ради одних лишь денег, не бахвалится своим богатством, - он может стать опорой в жизни. Подумай над этим. Действительно ты человеком увлекалась? Или же тебя притягивали атрибуты богатой жизни, льстило внимание такого человека, а чувства после появлялись? Ты боишься, что партнер будет корыстным? Захочет больше брать, чем отдавать тебе? Будешь думать, что ему нужны деньги? И чем больше он будет говорить об обратном, тем сильнее ты будешь сомневаться? Подумай. Я тебя не поучаю ни в коем случае. Помогаю тебе снять чешую. Возможно, иногда будет больно оголять старые раны, но коросту необходимо снять. Убрать все лишнее, чтобы быть не опытной, а мудрой в отношениях..."
   Вика несколько раз прочитала сообщение, все больше хмуря брови. Что за ерунда!
   - "По-Вашему получается, что все богатые погрязли в грехе, а бедные близки к святости... Что-то я среди бедных святых не видела, и те же бомжи гуляют похлеще многих людей с достатком. Да. Я не могу принять мужчину, который не способен зарабатывать деньги. Не хочу! Мужчина, который сидит на попе ровно и ни к чему не стремится, ждет манны небесной, а точнее, на чьей бы шее повиснуть, мне не нужен. Я и так все время выживала на пределе своих сил и способностей. Я очень устала от этого. Я хочу, чтобы обо мне заботились, взяли за меня, за моих детей ответственность. По-моему, это вообще ненормально, когда у мужика к сорока годам ничего за душой нет. Я же работаю и много чего уже добилась. Почему неправильно ожидать, что мужчина тоже работает и добился еще большего? Я устала решать все проблемы сама, и не буду уважать мужчину, которого надо кормить с ложечки или учить бороться за место под солнцем. Я хочу, наконец, позволить себе быть слабой! Мужчина должен содержать семью и кормить детей! Что ему еще делать то? Я искренне не понимаю, почему считается плохим искать мужчину, который умеет зарабатывать? Это просто - нормально! Все притворяются немеркантильными, мол, "мне ничего не надо", хотя на самом деле надо все. Я не хочу притворяться и не понимаю этой высокопарности, основанной неизвестно на чем. Мужчина вот ничего для себя спросить не забывает. По-моему, любовь быстро проходит, когда есть нечего, ты в декрете, а муж не работает и не собирается. У него "моральный кризис". С него нельзя ничего спрашивать, иначе ты меркантильна и не ради любви за него пошла. Надо терпеть, молча найти три работы, тащить дом, детей, поддерживать мужчину - ему ж тяжело. И вот это любовь? И вот это правильно? Я этого очень боюсь - моя мама так жила. И жить я хочу в достатке, потому что я - не дура, потому что я училась и я не лентяйка, и еще потому, что бедность унижает. Хочу основательности в мужчине. Чтоб он думал так же. Нет ничего приятного в нищете. И святости нет. Бог там, где есть желание создавать, знание и честный труд!"
   - "Ты не там, не так и не в том эту основательность ищешь. Ты все свалила в кучу. Хорошо, если ты все делала правильно, то почему тогда на сегодня результат нулевой? Может, все же стоит попробовать посмотреть на выбор партнера несколько иначе?"
   - "И я действительно хочу, чтобы мой мужчина котировался по общепринятым меркам, - задетая за живое, продолжала Вика. - Не вижу в этом ничего плохого. Искать старого, несексуального, больного, бедного мне почему-то совсем не хочется. Хочу, чтобы близкие мной гордились, а не говорили, что вон, нашла какого-то замухрышку и как плакат на себя повесила: "Это все, что я смогла найти". При всем моем уважении к Вам, я не собираюсь принимать чужую точку зрения, просто чтобы сделать собеседнику приятное, и кивать головой как болванчик!"
   - "И правильно делаешь. Я буду часто повторять и разжевывать вещи, которые ты пока не осознаешь. Ты берешь крайние понятия: богатство или нищета. Но есть еще и середина. И при чем тут близкие? Ты ведь не наперегонки с ними бегать собралась, а ищешь человека, с которым именно тебе будет хорошо. Не нервничай, со временем истина тебе откроется."
   - "И в чем же истина, интересно?"
   - "Любовь - сила для романтиков, а для материалистов всего лишь приятное дополнение. Выбирая между чувствами и удобством, они всегда выбирают последнее."
   Вика резко осеклась, застыла, услышав, как Анна только что наступила на ее больную мозоль. Она до чесотки устала от того, что мужчины, которых она выбирает, предпочитают ей комфорт!
   - "Значит, моя ошибка в том, что я выбирала мужчину только головой? Подходящего под мои стандарты?"
   - "Очень хорошо, что ты начинаешь хотя бы сомневаться. Тебе надо больше доверять своей интуиции и меньше рассуждать при выборе партнера. Сердце ведь тоже думает, только вот доводов не приводит. Весь накопленный опыт и пожелания о будущем партнере появляются как вспышка, ты чувствуешь мужчину, тебя тянет к нему. Потому что внутренне ты уже осознала: ОН или не ОН. А голова медленно реагирует, начинает взвешивать, выгодность определять. Если ощутила такое, то принимай мужчину как есть. Не жди, не требуй, радуйся, что судьба дает вам шанс испытать такие чувства, ощутить взаимность и нужность. Материальные атрибуты ухаживания многими мужчинами воспринимаются как подкуп или выкуп права на женщину. Попробуй дать возможность тебя баловать. Чем искренне будет твоя радость от знаков внимания, вне зависимости от их стоимости, тем больше человеку захочется баловать, радовать тебя. Все основано на взаимосвязи. Закон сохранения энергии знаешь? Он работает не только в физике. Давай отложим дальнейшее обсуждение на среду. Снова в десять. И жду от тебя информацию, о которой говорила."
   Вика с огромным сожалением оторвалась от компьютера. Была б ее воля - она бы приковала Анну к столу наручниками и не отпускала до тех пор, пока все из нее не вытянула. Всю правду! У нее точно каша! Теперь уже не только в сердце, но и в голове. Интуиция вовсю пела, что она действительно ошибается.
   Теперь зазвучала песня не только внутри нее - пришла смс-ка. Вика взглянула, от кого, и непроизвольно вздрогнула. Сообщение от Оли.
   Досчитав мысленно до трех, Вика прочитала:
   "Занятная книжица. Вадим и в самом деле такой прекрасный любовник, как ты пишешь, или ты просто добавила перцу для полноты образа?"
   Вика поняла, вернее почувствовала, что самые худшие из ее опасений подтвердились. Всегда тихая Оля просто кипела от бешенства. Волны ее эмоций, казалось, прорывались через телефон прямо в Викину спальню. Неужели она собирается разорвать дружбу из-за Вадима?! Не может быть! Может, она и здесь ошибается?
   Преодолев страх, Вика набрала Олин номер; голос всегда мягкой и покладистой подруги имел теперь привкус металла.
   - Извини. Не думала, что тебя так зацепит, - проговорила Вика и шмыгнула носом. - Это было сто лет назад. Я надеялась, что твои чувства к нему давно прошли... В противном случае, я бы книгу не давала. Постаралась, чтобы ты ее получила как можно позже...
   - Извинения приняты!
   Следом раздались короткие гудки.
   "Дружба кончилась", - тоскливо констатировало радио.
   Вика выждала месяц, надеясь, что Оля сменит гнев на милость, что все обойдется, но от подруги больше ни звонков, ни сообщений не было. Вика несколько раз сама набирала Олин номер, но ее попытки не увенчались успехом. Звонить больше смысла не имело.

Глава 11

  
   - "Вика, ты действительно очень откровенна. Я даже не ожидала такого. Видимо, максималистка по натуре. Постараюсь быть как можно деликатнее с тобой и твоими чувствами, но иногда надо быть хирургом. Все три романа - целые истории в твоей жизни, но в них много общего. Я вижу, что мужчины были нечестны с тобой, а ты за аурой их привлекательности не видела их теневой стороны. С Вадимом более-менее ситуация ясна - он открыто заявил, что женат. Глеб и фиктивный брак? Непохоже. Вот скажи ка мне, много выходных и праздников он проводил с тобой? А Новый год? С родителями познакомил? Совместные поездки за границу? Ведь вы были вместе уже много времени. И желание семьи и детей со временем должно только крепнуть. А тут все наоборот. Не были ли слова о семье тем ключиком от твоей души? Некой приманкой, за которую можно было водить тебя за нос, получая все и не давая ничего взамен? Помни, если мужчина чего-то хочет, то он это делает без всяких условностей, без оглядки. Насчет Джорджио. В Италии чтут семью и традиции. Вижу, что связь эмоциональная у вас была очень сильная, вплоть до телепатии. Он не потребитель, как другие, но испугался сложностей, любовный туман развеялся, и еще кризис... Ко всему прочему скрытный характер, желание самому все доказать и изменить. Он сейчас жалеет о вашем разрыве. Понял, что упустил шанс. Есть вероятность все же, что он попытается запрыгнуть в уходящий поезд..."
   - "Джорджио я получила по спецзаказу - просила у Бога себе мужчину. Написала перед этим список необходимых качеств."
   - "Никогда так больше не делай. Проси любви взаимной."
   - "Почему? Это все психологи советуют..."
   - "Любовь - магия, а не заказ в ресторане. А психологи круг сужают, прицел настраивают. Это как с детьми должно быть - неважно, мальчик или девочка, лишь бы был здоровенький..."
   - "Хоть плохенький, да мой..."
   - "Нет, чем искренней будешь, тем выше награда, если иносказательнее. А если меркантильные цели и рост, возраст, вес, то так... пыль в глаза. Пока не забыла - у тебя с мамой сложные отношения из-за денег?"
   - "Да. Непростые."
   - "Сколько ни давай, ей все мало. И жизнь ее ничему не учит. Не позволяй себя использовать. Тебе нужна защита от нее. Ты вообще родным ничего не должна. Скорее, это они тебе должны. За то, что у тебя материальный статус выше, чем у остальных, ты должна только себе. Ты работала за десятерых, училась, жертвовала личной жизнью и здоровьем. А они чем пожертвовали? Никто палец о палец для тебя не ударил. А сейчас к тебе все за деньгами ходят, мол, у тебя есть - давай, мы ж семья. Все хотят на чужих санях в рай въехать, да еще без особой благодарности. Не стыдись своих отказов. Особенно матери. Ты должна только себе - быть счастливой. Есть люди, которым все равно из кого жизнь черпать, их надо держать слегка на расстоянии и не конфликтовать с ними, чтоб себе в первую очередь не навредить."
   - "Но она ж моя мама..."
   - "Думаю, об этом нам надо будет позже поговорить, когда будешь готова... Сейчас ты готова к разговору о Вадиме? Начну с него. Хорошо? Вы были вместе около двух лет..."
   - "Да..."
   - "Большой любитель женщин. Любит распаляться. Необходимо внимание. Причем чувства не волнуют - сам факт обладания. Капризен. Иногда груб. Может выругаться и оскорбить..."
   - "Запросто..."
   - "Прощения просить не будет. Всегда так замнет: погладит по шерстке, и все довольны. Считает подарки обязательством перед людьми, которым что-то должен, и хочет выглядеть щедрым. Даже вычурным. Очень расчетлив. Любит только себя, предпочитает тратиться только на себя. Ты говорила, что денег дал на квартиру?"
   - "Да... Но благодарности не чувствую..."
   - "Поскольку не было факта дарения. Все же он тебе помог. А пока вы встречались, он сам проявлял инициативу в плане приятных мелочей для тебя? Или все равно считал это необязательным?"
   - "Скорее последнее..."
   - "А ты сама не спрашивала - где мой подарок? На день рождения? На Новый год?"
   - "Спрашивала."
   - "Ухмылялся, поцелуи и с темы уходил?"
   - "Говорил: "Ну вот, меня даже в городе не было, а она все равно обидеться успела. Что я такого сделал-то?"
   - "В общем, перекладывал всю вину на тебя, пока сам был за городом с семьей. После разрыва ты так и не сделала первый шаг навстречу. Хотела отомстить?"
   - "Он сказал такое, что я не смогла переварить... Поняла, что он все уже для себя решил. И какой смысл было звонить? Разбитую чашку не склеишь..."
   - "Вижу, что после общения с ним ты была выжата как лимон, словно он тебя выпил всю без остатка. У вас не было общности какой-то, духовности в отношениях. Страсть - да, секс - да, но не больше. Он не чувствовал ответственности за тебя."
   - "Я тогда на большее и не рассчитывала. Не знала, что как-то по-другому бывает..."
   - "Считал сильной, что все вытерпишь, со всем справишься. Думал, чем тебя еще завалить, чтоб ему свободней дышалось..."
   - "А я хотела сделать все, чтобы ему стало полегче. И делала... Идиотка, да?"
   - "Просто влюбленная женщина. Знаешь, когда отношения становятся глубокими, любовь есть, привязанность, надо не бояться обнажать душу. Кричать, если больно. Говорить о том, что обижает. Не вести себя, как стойкий оловянный солдатик. Мужчина видел твою основательность, крепость и вел себя так. Если бы знал, что тебе больно, что ты при всем этом очень чувствительная и ранимая - ясно и без намеков, - то изменил бы свое поведение. В противном случае он был бы подлецом даже для себя. Это касается и подарков. И выходных. Если не проглатывать обиду и показывать, что это важно для тебя, то партнер тоже будет более открыт с тобой, будет беречь тебя. Я знаю, что для замкнутого человека это трудно. Особенно просто открыть душу без претензий. Но, показав слабину, получишь желаемое. Только осторожно надо, без вызова. Чтобы не появилось желания огрызнуться или защищаться. Но самое главное - надо близость ощущать, не влечение, не страсть или похоть, а именно близость. Вижу, что тебя привлекла мишура, и потом все время хотела ему доказать, что тебе важно совсем другое. Азарт прошел, а взаимность не появилась. Каждый играл в свою игру."
   - "Да уж... Все ждала, что он обо мне позаботится... Решит все проблемы..."
   - "Забудь! Сначала ты родной должна стать. Понимаешь?"
   - "Не-а..."
   - "НЕ С БУХТЫ-БАРАХТЫ. Ну, представь, что мужик всех девок начнет одаривать, что ему приглянулись. Нужен такой?"
   - "Идиот, согласна. Хочется быть избранной. Но я ж - не все..."
   - "Для себя - да, а для него надо еще открыться. Это не сиюминутное желание. И чтобы желание заботы появилось, тоже время нужно и чувства, а не просто симпатии."
   - "Хм... Сказать легко. Как-то раз я попробовала Вадиму открыться, когда ехали в поезде. Тут же оборвал на полуслове. Не думаю, что мой внутренний мир ему был хоть сколько-то интересен, хотя обстановка к тому располагала..."
   - "Поэтому я и говорю - потребитель. НЕ ТВОЕ. Очень груб, эгоист, считает, что он рядом есть, и весь мир вокруг него должен вертеться. Такие не меняются. Только берут. Все себе, себе, а взамен оргазм, и тот за счастье должна почитать. Избалован деньгами и женщинами. А ты все надеялась, что научишь жить и любить?"
   - "Да. С Джорджио то же самое было. Хотя вы утверждаете, что он - не потребитель..."
   - "Не потребитель. И сейчас повторю. Тут другое. Расстояние большое. Трудно быть близкими, когда ночью не вместе. Если бы он с тобой был, а потом куда-то уехал, близость бы осталась, и поддерживать ее было бы можно. У вас же все наоборот. Да и советчиков у него много было... про меркантильность."
   - "А вы говорили, когда мужчина хочет и любит, он никого не слушает, а делает..."
   - "Да, когда любовь, а не влюбленность или увлечение. Тут постоянство, а там порыв. Все время думаю о том, если бы ты прислушалась к себе и осталась тогда рядом с ним... Но время ушло. Ладно, вернемся к Вадиму. Признайся-ка, что манило больше? Его недоступность, ведь вокруг так много женщин? Быть на коне? Роль супруги сильно бы изменила твой статус? Или сам человек, его недостатки, секс, образ? Что в нем настоящего, а что наносного? Ты знала его без мишуры? Чувства, конечно, у него были, но вот серьезность их... Ты же сама понимаешь, что никогда не была единственной женщиной. Человека за внешностью он не видит и не хочет. Он берет все, что ему нравится, но платить по счетам хочет по своему усмотрению. Вижу, что Вадим - человек публичный, со связями, с будущим. И рисковать всеми этими перспективами ради любви не захотел... Он очень часто о тебе вспоминает; интересуется через знакомых: что с тобой, как сложилась твоя судьба... Ты яркой вспышкой прошла по его судьбе. Он тебя никогда не забудет..."
   - "Да, только рисковать ничем не захотел."
   - "Знаешь, у него сейчас в жизни тоже все далеко не супер. Нет близких людей, смысла в жизни - все какое-то серое и безрадостное. Он чувствует себя одиноким человеком, хотя внешне показывает окружающим благополучную картинку... Спрашиваешь себя, почему при всех твоих достоинствах мужчины не с тобой оставались, а уходили в прошлое? Ответ - потому что НЕ ТВОЕ"
   - "Знать бы еще, что это такое - "не твое"?"
   - "Знаешь, кто-то любит фиолетовый цвет просто до умопомрачения, и хочет вещи все такие, косметику. Цвет очень красивый, но не подходит по тону, глубине, насыщенности. А человек продолжает себя в него запихивать и комплексовать. Считает, что "ну я же лучше, чем вон тот, другой, - выше, стройнее, глаза больше. Ну почему он как картинка, а я словно с кладбища?" Ответ - не твой цвет. Если попробовать красный, то вид совсем другой."
   - "Опять загадки? Ни одной не разгадала за всю жизнь..."
   - "Ну, Вика! Это значит, что у тебя на него свои взгляды, а у него на тебя совсем другие. И поведение отсюда тоже другое. Ты семью хотела, а твои мужчины развлечения."
   - "Но Сашка или Джорджио относились ко мне серьезно, а все было тоже самое..."
   - "Сашка... Ты сама уже ответила давно на этот вопрос - он боялся быть недостойным. Не мог дать того, что ты заслуживаешь. Понимал, что ты многого добьешься в жизни и быстро его перерастешь. Думаю, что неуверенности в себе было у него много. У тебя тоже неуверенность, поэтому ты подобных мужчин притягиваешь, с такими тебе проще. И потом, я чувствую, что там тоже были многотысячные расстояния?"
   -"Мне везет на это. Я все недоступных выбирала..."
   - "А задумывалась - почему? Почему тебя так притягивает недоступность? То, что дается просто так - неинтересно? Не нужно? Думаешь, отношения - это состязания? Смысл в том, чтобы получить приз? Ты будешь знать, что делать потом с этим призом?"
   - "Ммм..."
   - "Или просто боялась быть счастливой здесь и сейчас? Думаешь, что вне мечтаний все будет не так красиво? Что будет и плохое настроение и грязная посуда, и подгузники с бессонными ночами?"
   - "И то и другое, полагаю..."
   - "Вика, ты лелеешь мечту, где тебя балуют и ничем не напрягают, а в жизни много другого, но тебе не хочется отказываться от мечтаний. Поэтому держишься за них до последнего. Как с тем же Вадимом."
   - "Несмотря на грубость, он был часто очень мягкий, бархатный... Я от него таяла, как мороженое..."
   - "Ясно. Все еще жалеешь его. Представляешь этаким одиноким волком, которому приходится ото всех обороняться. Вижу, что эти двое - Вадим и Глеб - очень закомплексовали тебя. Тебе еще тяжело от них. И не только они. Почему все же не хотела мужчин, равных тебе?"
   - "Потому, что они сидят на попе ровно! Ни амбиций, ни желания вылезти на другой уровень. Мешок картошки на зиму от родителей - и жизнь удалась. Постоянно тянули меня обратно - зачем тебе языки изучать, учиться, вкалывать на работе? И так проживем..."
   - "Сама знаешь, что такие тебе не ровня. Тебе нужен человек меняющийся, стремящийся к чему-то, живущий в согласии с собой, деятель."
   - "Не хотела связываться с болотом и сама им стать, поэтому выбирала мужчин с амбициями..."
   - "М-да! А выбирала самых болотистых! Только сверху чуть воды, а внизу одна вонь и болото. Тебя привлекла вершина - то, что на поверхности. А то, что внизу, ты предпочитала не замечать. Тот же Вадим - сплошное болото. Вообще, и Глеб и Вадим очень схожи. Один - собиратель тел, другой - собиратель душ. А почему? Потому что сам пустой, за душой ничего нет. Питается чужими чувствами и эмоциями.".
   - "И почему я таких привлекаю?"
   - "Ты всех привлекаешь - яркая, красивая, умная. Кстати, после вашего разрыва Вадим обиделся, просто чтобы лицо сохранить. Чтобы за ним последнее слово, чтобы ты ощутила себя еще и виноватой."
   - "Благородненько!"
   - "Ведь так не хочется быть подлецом, который наобещал, а потом испугался. Ты пишешь в письме, что его мама вмешалась и все разрушила. Мама - это, конечно, серьезно. Но мы же не на Востоке... И, конечно, ошибка была вот так смс-ку писать про совместное житье. Такие вещи надо наедине говорить, чтобы глаза человека видеть, ощущать эмоции. А ты еще молодая, и мишуры много, глаз застилает. Я поэтому и говорю, не гонись за богатством. Пусть будет обеспеченный, но это не должно быть целью. Тебе нужен человек, который хочет дарить весь мир любимой женщине. С таким ты обретешь счастье, не будешь бояться разочаровать его, не смотреть на него снизу вверх, а как на равного. Уверенность будет во всем. Это путь к гармонии. Тебе же не нужен тот, кто выпьет тебя до дна и уйдет к другой? Ты писала про свою мать, что ей все пришлось самой покупать для себя. А ты задумывалась - почему? Не было любви. Замужество было по расчету, пусть не материальному, не ради статуса, а потому что человек хороший, удобно. Когда мужчина влюблен - он женщину на руках носит. А когда удобства ищет и выгоду, то носишь его ты. Ты хочешь, чтобы баловали, была защита и опора. Чтобы чувствовала мужское сильное плечо. А что получит он? Когда при деньгах, то рай на земле. А если беда? Кризис, крах? Ему тоже необходимо ощущать себя нужным, независимо от зарплаты. Я не говорю сейчас про потребителей, тупиц или лентяев, которые живут за счет бабушкиных квартир и пенсий - нас такие мужчины не интересуют. Просто ты отрезаешь себя от мира, лишаешь свою жизнь полноты из-за того, что кошель недостаточно полон. С людьми, которые тебе не интересны, ты себя ведешь естественно, легко, никуда никого не подгоняешь, поэтому все и идет как по маслу. А когда ты свой интерес ощущаешь, то все, начинается ступор. Ты из активной женщины, очень развитой и интересной, превращаешься в испуганного, дерганого ребенка, вдобавок еще и капризного. Я понимаю, что ты хочешь, чтобы все красиво было. Но гораздо важнее, чтобы чувства были взаимными и искренними!"
   - "Сама не знаю, почему такое большое значение придаю деньгам. Давно уж все есть..."
   - "Все опять же идет из детства. Прежде чем получить от отца на мороженое, тебе приходилось выслушивать длинную проповедь о том, что деньги зарабатываются с трудом, и все такое. Отец постоянно астрономически раздувал значимость денег для вас, чтобы просто меньше спрашивали. Ты для себя все делала сама, и тебе это очень нелегко досталось. Поэтому так сильно хочется и так важно компенсировать детскую недостачу - тоже через мужчину. Не получила от отца - так хоть от мужа...У богатых того, что они могут дать, много, и ты летишь на них, как бабочка на огонь, придавая большое значение тому, что на самом деле значения не имеет, и лишь обжигаешь крылышки. Наращиваешь свои комплексы. Не стыдись своих чувств. Чтобы повзрослеть, тебе нужно научиться понимать себя. Не пугаться и прятаться, а вспахать и засеять".
   - "Еще хочется понять, насколько глубока моя кроличья нора. По поводу Вадима - конечно, все привлекало, какая-то избранность, исключительность. Казалось, будешь рядом, и ты станешь кем-то похожим, и тебя возьмут в какую-то другую, волшебную жизнь, где нет забот и трудностей..."
   - "Вика! Это - иллюзии! Та же самая жизнь, те же трудности, те же разочарования. Может, даже больше проблем. Банально, но счастья за деньги не купишь."
   - "...Ну и самолюбие, конечно. Все считали, что, мол, кто он и кто я; будто я второй сорт. Что он ко мне несерьезно... Вот и захотелось всем рты позатыкать. Чтобы смотрели потом с завистью и благоговением. Действительно, как приз... То, что он внутри не настолько красив, как внешне, чувствовалось иногда, доходило. Меня это пугало, правда. Наверное, прятала голову в песок..."
   - "При этом все равно бы чувствовала себя недостойной, верно?"
   - "Так и есть..."
   - "Вика, твоя вина только в том, что ты слепа. Что просто хорошее отношение принимаешь за большую любовь. Чувствуешь вину за то, что не получилось, хотя причина совсем в другом."
   - "В чем же?"
   - "Повторяю. Ты изначально выбирала мужчину, который обеспечен, себе на уме, недоступен, пользуется вниманием у женщин, проще говоря, бабник. Ты заводила с ним отношения. Хотела в ответ заботы, опоры, серьезности, семьи, но потребители изначально не способны дать все это. Это как снега летом просить. Хотя и такое бывает. У них это уже все есть где-то, и заново пускаться во все тяжкие они не желают. Пока ты варишься в этих отношениях, то на другие уже нет ни сил, ни времени, ни желания. Ты все надеешься реанимировать или повернуть в нужное русло имеющиеся - променад по граблям. Тебе бежать надо было от них сломя голову, почуяв тревожные сигналы, а ты любишь все доводить до конца. Это хорошее качество, конечно, но ты билась в закрытую дверь, а не надо было. Почувствовала стену - уходи! Можно попробовать строить отношения и с другими мужчинами..."
   - "Другие меня тогда не интересовали..."
   - "ПОТОМУ ЧТО ТВОЕ СЕРДЦЕ УЖЕ ПОЛНОСТЬЮ ПРИНАДЛЕЖАЛО ДРУГОМУ. Он жил как ему удобно, а ты всегда подстраивалась. Соглашаешься, что прятала голову в песок. Ради чего? Чтобы принц остался прекрасным! Сама находила оправдание каждому на каждый повод. Делала первые шаги без ответных шагов с другой стороны. Уступать - хорошо, но почему футбол в одни ворота? Я тебе раньше основные критерии перечислила, как женатого определить. Многие по командировкам мотаются. И пожить с кем-то недельку могут без особых сложностей. А вот две или три недели? Это уже подозрительно для дома. Запомни на будущее, чтобы особо шустрые не пользовались твоими слабостями. Иллюзии больно терять, но ведь время потерять еще больнее, особенно когда и варианты были бы приличные. А недостатки есть у всех, просто есть критические, а есть малозаметные, к которым ты будешь снисходительна - ведь и у тебя есть недостатки. Ты достойна всего: и семьи, и отдыха, и детей, и выходных, и праздников. Нужно просто научиться любить себя, понимать разницу между настоящим чувством и притворством, а не прятаться в норки, когда слышишь тревожный сигнал."
   - "Просто научиться любить себя... Это совсем не просто."
   - "Я дам тебе молитву о любви к себе. Будешь читать перед сном."
   - "Надеюсь, поможет... У меня старый и больной вопрос. Никак в голове не укладывается, как соизмеряются корысть и меркантильность женщины и материальное обеспечение семьи мужчиной."
   - "Никак не соизмеряются. Это разные вещи."
   - "Любая женщина ищет в будущем муже опору, умение зарабатывать деньги, благополучие. Получается, она все равно изначально потребитель и впридачу корыстная, раз он ее кормит, одевает, содержит детей?"
   - "Ерунду говоришь. В этом нет меркантильности. И у женщины в семье свои обязанности. Это нормально. Мужчина тоже хочет заботливую жену и хорошую, рачительную хозяйку, которая не спустит за день то, что он зарабатывал месяц. Но выбирать себе жену и мать детям только по одному тому принципу, что хорошо готовит или третий размер - глупо, согласись?"
   - "Но без денег отношений все равно не выстроишь. Если женщина откажется от своих запросов на мужчину как на кормильца, то деньги придется зарабатывать ей самой. Зачем тогда мужчина нужен в семье? Для красоты? И вообще, получается, пусть делает все что хочет, лишь бы был, ради любви. Захочет - сделает, не захочет - не сделает... Все сама, сама, и спросить с него что-то стыдно. Иначе ты - меркантильная, не ради любви с ним. Я не понимаю..."
   - "Вика, меркантильность и забота о семье никак не соизмеряются. Отделяй мух от котлет. Здесь дело только в том, какие критерии при выборе партнера для тебя на первом месте - хороший ли он человек, его душевные качества, и насколько вы подходите друг другу, как партнеры для жизни, есть ли любовь, желание создать семью, понимание, поддержка, доверие между вами. И если мужчина, пусть и умеет деньги зарабатывать, плюс внешне интересный, прямо скажем, со всех сторон удобный, но не соответствует вышеперечисленным критериям, то ты просто ударяешь ладошкой о ладошку и без сомнений ищешь дальше. Или другой вариант: мужчина - богат, успешен, да и внешне вроде ничего - в постель ложиться можно, ребенок будет не урод, - ура, то, что надо, - обеспечит семью, и через ребенка мне все достанется. Теперь можно и влюбиться в него, как в человека (поиграть в любовь, поскольку так внешне благопристойнее). Начать охоту и брачные игры, даже не пытаясь понять, что из себя представляет человек рядом, я уж не говорю про искренние чувства. И если вдруг мужчина окажется несостоятельным - свалить. Зачем он тогда нужен? И это тоже философия. А бывает гораздо проще: "Замуж пора, а тот вон предлагает. Схожу разочек.." Отсюда и результат"
   - "Я так понимаю, я - это второй вариант?"
   - "Ну, я бы так не стала говорить. Я описала крайности. Ты смогла выкарабкаться с помощью духовных практик на другой уровень, душой всегда искала свое, но матерью заложено в тебя много непотребного. Философия, которая путает тебе все карты и делает в итоге несчастной. Знаешь, материалист в итоге всегда проигрывает. Что выиграла твоя мать? Живет с хлыщом, который доит ее так, что она еле ноги таскает. И расстаться не может - уже привязалась. Ты тоже привязывалась к мужчинам, влюблялась, но опять же изначально выбирала предмет любви головой, тебе нравилась и покоряла мишура, затмевала все. Нужно интересоваться в первую очередь самим человеком, прежде чем бросаться во все тяжкие. Тем, что внутри, а не только снаружи. Узнать человека. Понравится ли тебе настолько же начинка пирожка, как его румяная корочка? И если да, и затем возникнет и со временем окрепнет любовь - хорошо."
   - "Кажется, в меня что-то проникает... Столько ошибок я наделала! Отношения неправильно с самого начала выстраивала..."
   - "Да, Вика. Семья - это не почетная грамота за то, что смогла удачно охомутать удачливого мужика, не марафон, в конце которого штамп в паспорте. И, поверь мне, скоро тебе станет все равно, кто и что думает о твоем выборе. Насколько у мужчины стабильное финансовое положение. Ты будешь беречь и защищать свою пару, потому что для тебя нежные, искренние, светлые чувства станут гораздо важнее. И рядом будет порядочный, душевный человек, который способен на любовь, верность. Который сам мечтает отдать все лучшее, что в нем есть. Он не будет играть с тобой в любовь, будет по-настоящему жить отношениями. Врастет в тебя корнями, а именно это даст тебе ощущение стабильности, надежности и защиты. Понимаешь, милая, если действительно любишь, то дорог сам человек, будь он хоть в трусах на какой-то момент, и другого тебе не надо. И вы оба стремитесь дать друг другу как можно больше и лучше. Это - путь счастья. Любящий мужчина заботится о своей женщине и о детях. Когда мужчина влюблен - горы свернет, чтобы дать счастье любимой"
   - "Так многого себя лишала..."
   - "А вот если мужчине не нужна семья, если нужна, но для галочки, если нет любви к женщине и соответственно желания отдавать, если интересует лишь красивая обертка, то он всегда найдет, куда потратить миллионы, или сколько там у него есть. Кинет женщине крохи, как собаке кость, а если и сделает дорогой подарок, то больше для себя, - вон я какой крутой, перед друзьями похвастаться опять же. Или как плата за пользование... И вряд ли такой вот подарок принесет настоящую радость. От такого не расцветешь, а потухнешь. ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ. Это путь разочарований и внутреннего одиночества, пустоты. Как у родителей твоих. Не было согласия и взаимности, нежности, поддержки, поэтому все в кубышку и выпрашивать."
   - "Но я же изначально смотрю и на его способность заработать деньги..."
   - "Вика! И правильно! Посмотрела, поставила плюсик и забыла. Стала тут же смотреть на не менее значимые вещи. Постарайся отпустить панику по поводу материального обеспечения семьи. Пойми, что у твоего отца были основания так поступать. Он давал через силу, потому что любой человек на его месте будет давать только через силу деньги партнеру, которому на него наплевать. Твоя мать и к тебе так же относится: на горло встала, выдрала кусок, хоть и последний, и до новых встреч. До ее новых проблем. А как ты там дальше - неважно. Нет желания поддерживать отношения на постоянной основе. Нет стабильности чувств. Нет искреннего интереса к твоей жизни. Одна выгода в голове. Хочется за твой счет доказать тебе, что она круче, удачливее, выше. Урвала чужое, как своровала, и бежать, не дай Бог попросят что-то взамен. Нет желания воздавать. Не хочется. Лень и неудобно. А для этого лучше сразу дать понять, что ты просто недостойна. Что ты - плохая, а не она, наковырять у тебя грязь из-под ногтей. Спровоцировать конфликт: не так встала, не так села, не так сказала... Ей глубоко начхать на всех, кроме себя. Чуть кто от нее что-то попросит - сразу в кусты, и ореол мученицы. Ох, ей и так тяжело! Она даже не пытается соблюдать приличия, не обижать людей. Собственных детей тем более. Правильно, зачем напрягаться? Так проще. И какая жалость, что уже нельзя ими манипулировать, как раньше! Дети выросли и начали что-то соображать. Могут сказать "нет". И меняться самой никак не хочется. Лучше кидать во всех камнями и плакаться на судьбу. Все виноваты, все плохие. Она одна хорошая. Жуткая эгоистка! Знаешь, тебе давно пора послать всех к такой-то матери и устраивать свою жизнь. Искать то, что тебе действительно нужно. А ты как ребенок, который все время просит пить, хотя на самом деле хочет есть."
   - "И чего я хочу на самом деле?"
   - "Живых, равноправных отношений. Давай вообще примем как факт - чтобы стать твоим избранником, мужчина должен быть изначально не дурак и не бездельник. Активный и деятельный, образованный без сомнения. Манеры и поведение, одежду и речь - ты все это неосознанно, неявно замечаешь. Подсознательно ты ищешь себе сильного партнера, и на такого обращаешь внимание. Но потом из всего многообразия выбираешь наиболее удачного - по твоему мнению. И тут начинаются проблемы. "А король-то голый!" Ты в вакууме оказываешься, эмоции не находят выхода, нет нужной заботы и взаимности. Мужчина, со всеми его регалиями, такой близкий - и совсем недоступный в тоже время. Он сам по себе, у него другая жизнь, в которой для тебя так мало места. Вот в чем проблема. Умение зарабатывать деньги - важное качество, но внутренний мир для семейной жизни еще более важен. Когда же выбираешь партнера сердцем, чувствуешь его настоящего, без внешних атрибутов, выбираешь по душевным качествам, проблем с меркантильностью не возникает. Нормальный и адекватный человек - опора, и вопрос денег с ним не актуальный. Они просто есть, он их просто зарабатывает для своей семьи. Потому что ЕМУ это надо, он хочет делать свою семью счастливой. Пойми, чем больше ты акцент делаешь на деньгах, тем больше программируешь себя на материнское поведение. Осознай, что забота о семье - данность для твоего мужчины. Не зацикливайся. Не просчитывай"
   - "А вдруг я откроюсь ему, а он развернется и уйдет?"
   - "Значит, ЭТО НЕ ТВОЕ. Тебе сам факт замужества важен или любящий и подходящий именно тебе человек рядом? Яблоко к яблоку, слива к сливе. В этом нет ничего обидного или ненормального. Ты же знаешь, насколько все люди разные. Мужчины тоже ищут свое. Тоже хотят быть счастливыми и выбрать раз и навсегда. Нужно это уважать. И отчего такой страх? Те мужчины, с которыми ты была сама собой, готовы были бежать за тобой, высунув язык. Делали подарки, ухаживали. Но ты отмахивалась от них, как от надоедливой мошки. Почему? Считала их недостойными внимания, а вот они тебя как раз видели естественной и не зажатой. Поэтому ты была привлекательна для них. И была вторая категория мужчин, которых выбирала ты. На них ты изначально смотришь снизу вверх. И нормальное отношение к женщине воспринимаешь как дар небес. Хотя и неуважение считаешь вполне разумеющимся. А почему? Потому что изначально они были на более высокой ступени, чем ты. И к покорности ты была готова заранее, лишь бы этот шанс не достался другой. Вот они как раз видели тебя неуверенной, замученной, напуганной. Безвольной проще управлять. Получать все и не давать ничего взамен. А теперь представь, если бы мужчины из первой категории вели себя так же, как из второй? Ты бы стала терпеть это? Какой-то Пупкин оскорбил тебя - ты бы его послала. Если бы он продинамил тебя, водил за нос, спал с другими, вечно обещал жениться, но когда-нибудь потом... Ты стала бы с ним встречаться? Нет. И какие бы он смс тебе ни писал, для тебя он все равно остался бы за чертой, в прошлой жизни. И даже если на тот момент не было бы других перспектив, то к нему бы не вернулась. Попробуй по-другому посмотреть на мужчин, которые оказывают тебе внимание - узнаешь много интересного. Не все так плохо, как ты пытаешься себя убедить и спрятаться в ракушку. Зачем? Я не толкаю тебя на отношения с мужчинами, которые тебе не нравятся. Можно общаться, но не подпускать их к себе близко. Ты многое узнаешь, станешь разбираться в мужчинах, научишься их фильтровать. И потом даже для такого общения, лучше выбирать тех, кто тебе чем-то симпатичен и близок по уровню - как духовного развития, так и материального положения. Конечно, контактов с прошлыми мужчинами лучше избегать. Нам нужно чистое место для новых эмоций. Словно лист перевернула, и начала писать новую жизнь для себя с новыми героями."
   - "Все равно не понимаю причину, почему мужчина в упаковке кажется мне недосягаемым. Неужели все дело только в деньгах?"
   - "Думаю, что ты, как взрослый человек, понимаешь, что большое количество денежных знаков делает мужчин развязнее. Они меньше ценят мир и людей, зная, что все можно купить или даже просто себе позволить. Они куда более конкурентоспособны по сравнению с обычными мужчинами. Знают, что это привлекает женщин, что любая красавица и не красавица хочет заиметь такого мужчину. Многие пойдут на уступки, будут смотреть сквозь пальцы. Если не одна, так другая согласится на их условия. Ты все это понимаешь подсознательно, поэтому сжимаешься и не уверена, что справишься с такими проблемами. И по большому счету тебя в душе это коробит. И самое главное, что они не хотели ничего менять. Отводили тебе определенную зону в их жизни. И как только ты хотела пересечь эту черту, то тебя сразу одергивали. Отвали, знай свое место. Но их упакованность застилала тебе глаза. И ты готова была мириться и мирилась с тем, что тебя обижали. Лелеяла надежду, что все серьезно, как бы не упустить свой шанс. НО ЕГО ИЗНАЧАЛЬНО НЕ БЫЛО. Каждый был по-своему закрыт. И допускал тебя в свой мир ровно настолько, насколько им было удобно. Видя эту непробиваемость, ты сама шла на всевозможные уступки и прощения."
   - "Так и есть."
   - "Сейчас мы убираем твои розовые очки и по-новому учимся смотреть на мужчин. Давай на сегодня закончим. Чувствую, что ты очень устала. Мне с тобой работать порой тяжело; не достучишься. Но оно того стоит. Ты - благодатная и благодарная почва. Пора тебе уже стать счастливой. Достойна ты счастья, даже очень. Ты сама занимаешься практиками?"
   - "Да. Каждый день. Хочу еще научиться выпускать агрессию - очень мешает, путает все."
   - "Идешь в ванную, руки под струю воды и сквозь зубы на воду выговариваешь все, что накопилось и душит. Еще вариант: руками обхватываешь металлическую трубу с водой и также сквозь зубы выпускаешь ярость, пока сил хватит. С водой все уйдет в землю, не расползется по углам. Потом дай себе отдых. Выматывает сильно, но это необходимый этап. Потом как заново родился. Читай по вечерам молитву о любви к себе. Пока эмоции медленно выходят, но процесс идет. Начнешь выпускать гнев, процесс пойдет гораздо быстрее. К обсуждению отношений с Джорджио готова? Планируем его?"
   - "Можно поднимать любую тему."
   - "Тогда, все. До связи."

Глава 12

  
   "О, Творец Вселенной, сегодня молю тебя помочь мне принять себя такой, какая я есть, без суждений. Помоги мне принять свой разум, какой он есть, со всеми моими чувствами, надеждами и мечтами, с моим характером и уникальным способом быть. Помоги принять свое тело, каким бы оно ни было, во всей его красоте и совершенстве. Пусть моя любовь к самой себе будет так сильна, что я больше не отвергну себя, не стану лишать себя счастья, свободы и любви. Пусть сила моей любви к себе будет настолько велика, что рассеет всю ложь, в которую меня заставили верить,- ложь заверяющую, будто я не достойна, слишком слаба, недостаточно умна и на что-либо неспособна. Помоги мне полностью довериться себе и принимать те решения, которые должна принимать лишь я сама. Любовь к себе позволит мне не бояться никакой ответственности, не пугаться трудностей и решать их, если они возникнут. Я могу прожить свою жизнь, оставаясь собой и не притворяясь кем-то другим лишь ради того, чтобы понравиться окружающим. Помоги мне любить себя без осуждения, ибо осуждение влечет чувство стыда и вины, вызывает потребность в наказании и смещает с точки зрения любви. Укрепи же мою волю и стремление прощать себя. Очисти ум мой от эмоционального яда и самоосуждения, чтобы я могла жить в полном покое и любви. И, когда в душе моей проснется эта новая сила, могучая любовь к себе, пусть преобразятся все мои близкие отношения, начиная с отношений с самой собой. Помоги мне полюбить себя так крепко, чтобы я могла простить любого, кто причинил мне боль. Простить и отпустить. Дай мне мужество любить свою семью и друзей безо всяких условий, изменить свое отношение к другим, сделать их радостными и любящими..."
   Что-то невероятно сильное и нежное каждый вечер касалось Викиной души и творило свою невидимую, благотворную работу. Каждый вечер Вика просматривала свои детские фотографии, где ей год, два, три... Смотрела на себя со стороны и не верила собственным глазам. Какие у нее, оказывается, были маленькие, чудесные ручки и ножки, какой замечательный, умный не по годам взгляд. И в нем такая чистота, доброта, доверчивость и незащищенность... Неужели это все - она? И как ее можно было не любить? Каким это надо было быть сухарем!
   В груди распирало, жгло от волнами накатывающих чувств. И вдруг в одно неуловимое мгновение словно лопнула набухшая почка, и все ее сердце залило мощной рекой розового масла, - настолько бархатной, ароматной, невыразимо приятной была новая энергия. У Вики перехватило дыхание. Прекрасно! Чудесно! Сказочно! Растопив невидимые заслонки, из сердца энергия любви медленно стала растекаться во все ее члены, и казалось, что ее тело - это пустыня Сахара, которая никак не может напиться.
   Как же она истосковалась! Иссохлась, как степной ковыль! Вика чувствовала себя на седьмом небе от счастья и наслаждалась каждым мгновением, лелея и напитывая каждую клеточку. Только бы это не кончалось! Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. И еще летать, парить над облаками. А в голове крутилось волчком: "Не кончится! Уже не кончится. Это чувство теперь навсегда со мной!"
   "Я все для тебя сделаю!" - прошептала Вика, глядя на фотографию. "Что ты хочешь? Что тебе нравится? Хочешь на Канары? Поедем обязательно! Хочешь пойти в бассейн и на танцы? Пойдем! Денег хочешь? Заработаем! Ну и что, что тебе многое недодавали раньше - наплевать! Это все в прошлом! Я тебе все это дам сейчас, в будущем и в безграничном количестве. У тебя есть я! Я! Ты - моя девочка любимая. У тебя будет все, что хочется, все самое лучшее... И совсем не важно, нравится это кому-то или нет! Пусть идут лесом те, кто считает, что ты всего этого не заслуживаешь! Какое нам дело до них? Никакого! Никому тебя в обиду больше не дам!".
   Вика громко рассмеялась, размазывая ладонью тушь по щеке, и неожиданно сообразив, что у нее халат на груди давно весь сырой. Надо же! Оказывается, насколько это мощный защитный механизм - любовь к себе! Теперь никто не сядет ей на шею и не поедет. Теперь никто вместо яблока ей не подсунет лимон; она точно знает яблоко на вкус, на цвет, на запах. Никто не сможет ее больше обмануть, навешать лапшу на уши, выдать фальшивку, обертку от конфетки за конфетку. Теперь она знает! Уже не перепутает!
   Вика с замиранием прислушивалась к себе, наблюдая за происходившими на ее глазах переменами. Оказывается, внутри нее только что исчезла паническая потребность в чужой любви. Животный страх потерять. Зависимость. В ней самой этой чудесной эссенции - океан, и сейчас она купается в нем. Себе в душу она теперь пустит только того, кто испытывает к ней те же чувства.
   Так же неожиданно пришло ощущение того, что она хочет сбросить пару лишних килограмм и заняться йогой. Что медитации - это ее. Что ее телу гораздо приятней простая, легкая пища, что давно пора отказаться от чая в пакетиках, молока и растворимого кофе - это не для нее. Для нее чай на травах, компот и свежевыжатый морковный сок. Кашки и овощной супчик. И никакого алкоголя. Что ей нравятся не брюки, из которых она обычно не вылезает, а именно платья и такие, чтоб обязательно были складки, рюшечки или оборки. Что она - женщина до кончиков ногтей. Что ей нравится мужское внимание, восхищение в их глазах, и она с удовольствием добавит к своему собственному океану приятной эссенции еще и эти энергии...
   На следующий день пришло сообщение от Анны:
   - "Прочитала твое письмо. Я очень рада за тебя, девочка моя. Вижу, в какой эйфории ты сейчас пребываешь. Радуюсь и плачу вместе с тобой. Ты проделала огромный путь. Очень хочется, чтобы ты не останавливалась и шла дальше. Я дам тебе несколько техник, которые хорошо чистят. Попробуй прогнать отношения с Вадимом и Глебом через них. Джорджио пока не трогай. Но все это позже, а сейчас просто побудь в эйфории, побалуй себя. Вернемся к работе в конце следующей недели. Обнимаю, Анна."
   Через несколько дней Вика вернулась к медитациям. Она понемногу стала добавлять к техникам Анны все то, что узнала и чему научилась ранее. Для Вики давно не было откровением, что за каждым зажимом, страхом стоит конкретный человек, конкретная ситуация, и если найти, вытащить на поверхность эту ситуацию, прокрутить, проговорить, рассмотреть со всех сторон, то зажим, страх, чувство вины исчезают, растворяются, как растворяется тьма при свете солнца. И если бы не ее предыдущий опыт, практики, она не смогла бы так быстро и легко определять проблему, выдергивать ее с корнем, так много пропускать через себя старых эмоций.
   Она пришла к выводу, что перекосы в отношениях с собой и с окружающими мешают человеку жить счастливо и двигаться вперед, и что все - и психологи, и служители церкви - говорят об одном и том же, только разными словами.
   Самая ядовитая зараза - это гордыня, как результат ущемленного чувства собственного достоинства. Чувство, что ты ниже чего-то или кого-то в зависимости от ситуации. Внешнее проявление гордыни у всех разное: кто-то забивается в угол и занимается самоуничижением, кто-то начинает унижать других. Обычно человека мотает и в ту и в другую сторону, как маятник, а в голове постоянно идет самооценка хуже - лучше, забирая кучу энергии и здоровья, рождая круги на воде, смещая с собственного пути на путь доказательства себе и окружающим, что ты - личность и что-то значишь... Насколько без этого груза легче жить! В действительности человеческое достоинство потерять, забрать, ущемить невозможно ни в какой ситуации. Оно просто есть, и все.
   Вика работала с утра до ночи и с ночи до утра, впадая в состояние легкого транса, пропуская через новые энергии, новое видение свое прошлое, перенастраивая на новые частоты свое будущее. Мило! Она элементарно посылала сама себе сглаз, не позволяя себе верить в хорошее. Думала, что хорошее случается с кем угодно, только не с ней. Хотя ничего особенного в том хорошем в действительности - нет, не было. Бери, как говорится и пользуйся. Строй свое счастье, как ты его понимаешь вместе с тем, кто его так же понимает, как и ты.
   Кто запретит? Кто помешает? Высшие силы только похлопают в ладоши и порадуются вместе с тобой. Кто-то из людей, может, и позавидует, позлится, но против таких есть масса способов защиты. Главное - знать, чего ты хочешь, и спокойно брать это от жизни. А она все время топталась у черты, панически боясь сделать шаг вперед. Будто, как только она сделает пресловутый шаг в счастье, земля разверзнется у нее под ногами, а с неба в нее полетят грозные молнии...
   Анна абсолютно права - она была слепа. И Вадим и Глеб пользовались ее неуверенностью в себе, недолюбленностью. В этом с матерью они так схожи! Как в кинопленке, прокручивались сцены отношений с мужчинами. Небольшие цветные пазлы складывались в одну ужасающую своей правдивостью картину: ее никто не любил!
   Вика видела, чувствовала теперь каждую их мысль. Каждый из бывших любовников был вывернут перед ней наизнанку и прозрачен, как стекло. Вот Глеб сжимается, когда она заговаривает о том, чтобы приехать к нему домой, чтобы помочь. Так не хотел с ней ничего общего, не пускал дальше порога, потому что знал, что они вместе ненадолго. Насколько конкретно? Он еще не понял. А пока не понял - попользуется, повешает лапшу на уши, чтоб Вика вокруг него вилась вьюном и старалась еще больше. А вот впустить в душу, в свою реальность... Зачем? Зачем ему лишнее беспокойство?
   Она же в панике пыталась пробиться сквозь эту бетонную стену, наматывая сопли на кулак и судорожно гадая: что же с ней не так? Она же и умная и красивая, и еще в ней куча разных достоинств... Почему тогда не получается? Почему отворачивается? Все из-за глупого детского убеждения, что если она сделает что-то не так, то ее не будут любить. А если будет себя вести хорошо, то все будет хорошо. Ее погладят по голове и дадут конфетку. Что все зависит только от нее.
   А Вадим? Никогда ее не жалел. Готов был "пустить в расход" с такой легкостью! Вадим вообще всегда смеялся над теми немногими в его кругу, в ком присутствовала человечность. Он постоянно закалял ее характер, воспитывал на свой манер, пытаясь выбить из нее нежность и превратить в холодную, расчетливую, жесткую суку... Мол, не он такой, жизнь такая. Сильный всегда жрет и должен сожрать слабого...
   Насколько они разные по сути! С каким ледяным равнодушием он относился к ней как к человеку, с каким пренебрежением к ее слабости! Его волновали только их яркий секс и ее ершистость, непокорность там, где многие бы сразу сложили лапки и выбросили белый флаг. Раздавить достойного противника, да еще так, чтобы сок чмокнул, гораздо занимательней! Придушить зубами как мышь и мутузить, пока та не сдохнет. Потом с грустью вздохнуть: мало пожила - мало поигрался. Вот чем была вызвана его якобы "любовь"!
   Она его зацепила. Да. Только зачем ей это надо было? Как она не видела всего раньше? Надеялась, что тигр споет ей лебединую песню... Зачем слушала Светлану? "Бриллиант в оправе... Он тебя любит..." Да он бы из нее всю кровь выпил на счет раз-два! И еще у них абсолютно разные представления о любви...
   Злость и бессилие изменить прошлое нахлынули так же мощно и неожиданно, как любовь к себе. Она надевала костюм любимого мужчины на каждого, кто примерно подходил по размеру. Тыкалась, как слепой котенок, и набивала шишки одна больней другой. Душа без любви умирает, поэтому всегда ищет объект, пусть и иллюзорный. Какой круглой идиоткой она была! На что тратила жизнь?!
   Вика упорно шла вглубь, бередя старые, старательно забытые раны. Внутри все обрывалось от четкого осознания того, что ничего достойного в ее жизни, по сути, не было. И каким чудом ей удалось сохранить себя? Не опуститься? Не очерстветь?
   С лихорадочным трепетом память отыскивала в своих кладовых хотя бы один светлый лучик...
   Нет. Все не так плохо. Был Сашка, который любил ее и которого любила она. Снова понеслись кадры, где он счастливо улыбается, наблюдая за ней. Как тепло прижимает к себе, вытирает украдкой слезы при расставании. Кто еще? Ну, как же! Васька! От него она всегда чувствовала эти светлые, душевные энергии, его непоколебимую убежденность в том, что она заслуживает всего самого лучшего.
   При мысли о брате Вика улыбнулась мягкой, полной любования улыбкой и решительно зашагала еще дальше...
   Дальше был отец. Картины хронического неуважения, пренебрежения, эпитеты, которыми он награждал Вику, приходя вечером с работы. Как старательно убивал в ней желание подходить к нему за помощью. Его довольное, хитрое выражение лица в момент, когда ему это удавалось. Но если не получалось - в нее старательно вбивалось чувство вины. Он был просто жмот! Жмот и сухарь! Он и в себе методично убивал желание помогать дочери. Вдруг сердце дрогнет? Тогда его кубышка опустеет...
   Что бы ни говорила Анна про мать и их отношения с отцом, она, Вика, - не мать. Она его дочь. Отец никогда ее не любил. Никогда она не чувствовала от него тех энергий, которые называются любовью. Надо же! Она все это время пребывала в иллюзиях, что отец как-то по-своему ее любит... Что толку себе врать? Ни от отца, ни от матери не было заботы, поддержки, понимания. Главное - любви. Ничего и близко похожего на то, к чему она прикоснулась.
   Они жили фальшивой семьей, убивая жизнь. Убивая отпущенное Богом время перед телевизором. Как все. Именно поэтому она всегда сама делала себе дни рождения, сама дарила себе подарки и до сих пор дарит. Поэтому никому она не была интересна. Поэтому никто не хотел ее слышать и слушать. Делать ее жизнь полноценной, счастливой. Методично вбивая слово "должна" в ее слух, в ее гены. Она всем должна, только вот ей никто ничего не должен. Так удобнее. Родители старательно растили из нее жертву...
   Земля разверзалась у Вики под ногами: близкие предали ее.
   Памятуя о совете Анны, Вика подскочила к батарее в ванной, вцепилась в трубу обеими руками и прохрипела сквозь зубы:
   - Ты даже не представляешь, что ты натворил!
   Она мысленно поставила перед отцом все сцены своего унижения в школе, затем в юности и прошипела со странным для нее самой злорадством:
   - Смотри, как издевались над твоей дочерью! Гад! Над умницей-то, над красавицей! Как обижали ради забавы! А та позволяла и только втягивала голову в плечи! А знаешь почему? Потому что это было для меня нормой! Потому что от тебя никогда слова доброго не слышала! Не говоря уж о поддержке и защите, как от мужика! Тешил свои комплексы на мне? К собаке лучше относятся, чем ты ко мне относился! Да я б тебе и паршивую собаку не доверила, не то что ребенка! Почему никто, ни ты, ни мать, никогда не объясняли мне, что я заслуживаю уважения просто потому, что я - человек? Что мне нужно беречь себя, защищать? Что нужно и на пушечный выстрел не подпускать к себе того, кто так не думает? Я ведь была ребенком и ничего не соображала. Мне было просто больно, и все. Где вы были?!
   Вика продолжала рисовать в голове образы прошлого, проговаривая и выговаривая все, что накипело и накопилось. Ее трясло мелкой дрожью, руки заледенели, в ушах гудело, но в груди ком становился все меньше пока, наконец, она не почувствовала, что ослабела настолько, что не в силах даже стоять. Она осторожно доползла до кухни, выпила воды и по стенке добралась до дивана.
   Вика находилась в жутко подавленном состоянии, которое резко контрастировало с тем, что она испытывала до этого. Несколько раз она ловила себя на том, что думает о самоубийстве. Слишком резко она содрала розовые очки со всей своей жизни. А все благодаря появившейся любви к себе.
   Вика чувствовала себя сейчас как Нео в фильме "Матрица". Ей никто не обещал сказку. Просто открылась реальность, от которой выворачивало желудок. Может, она погорячилась с этой правдой? В том мире существовать было гораздо проще...
   Нет! Ни за что! В кои-то веки она почувствовала себя Человеком!
   Дав себе небольшую передышку, Вика вновь заставила себя выползать на сушу, очищаясь от самых болезненных для себя воспоминаний и убеждений и выпуская наружу душевную боль. С помощью техник она метлой сметала всю паутину, внутри нее все большее пространство занимали легкость и свет. Вике иногда казалось, что она сейчас начнет подпрыгивать, как после длительной диеты. Чудовищные, по ее прежним меркам, поступки мужчин, начиная с отца, со временем все больше превращались в незначительные, незначимые. Оставались лишь память и мудрость.
   И к чему ей груда кирпичей в душе? Это скучно, жутко тяжело и бессмысленно. Все же родители дали ей многое. Научили многому. Научили выживать, и, если ее закинуть в пустыню, она вернется с водой. Тратили на нее время, силы, деньги, здоровье... Главное - дали ей жизнь. И сегодня она объявляет амнистию абсолютно всем! Прошлое все равно не вернешь. Но зато можно провести его анализ и навести порядок в настоящем...
  
   Вика продолжала работать над собой. Накопленный опыт наконец-то разложился по полочкам, затем Вика отсекла все лишнее. В результате появилась ее собственная методика избавления от зажимов и страхов.
   Вика и не подозревала раньше, что любовь лечит все раны, а молитва счищает душевную "чешую" с такой же точностью, как швейцарские часы. Что человек, по сути, напоминает луковицу. Все можно восстановить и исправить, потому что под шелухой есть то, что уничтожить невозможно - совершенная, уникальная частица Бога. Просто людей кто-то обманул, сказав, что они - Никто, потому что Бога нет... Но если копнуть глубже, выйти за границы тупой обыденности, то под всеми слоями ошибочных общественных ценностей, представлений, ожиданий, амбиций, суетности, ложной морали, воспитания, опыта ничего не изменилось и никогда не изменится...

Глава 13

  
   - "По поводу Джорджио... Как Джорджио объяснился насчет Нового года? К нему невеста приехала, а он исчез?"
   - "Никак не объяснился. Видимо, не счел нужным. Если бы не Франческо, с которым я тогда познакомилась, меня бы на Новый год хватил удар... Думаю, Джорджио тогда почувствовал что-то. Приревновал, может. Может, его это напугало..."
   - "Да, Вика, ревность действует не на всех мужчин положительно. Многих она заставляет просто бежать. Я тебе уже говорила, что эмоциональная связь с Джорджио у вас очень сильная. Думаю, он ощутил твое внимание к другому мужчине. Видно, что он собственник, и любые сомнения в верности разрушают твой образ. Очень самолюбив, вплоть до эгоизма, ему легче отказаться от женщины, в верности которой он сомневается, но в отношении себя у него другие стандарты. Опять же из-за сильных собственнических чувств. Джорджио многое себе позволял так сказать, чтобы не остаться в дураках. Внешность твоя очень притягивала, но он понимал, что для других мужчин она тоже как маяк. Сомнения в тебе терзали его изнутри. Поэтому он так же, как ты, старался сохранить лицо, замыкался в себе. Очень сложный характер... И очень основательный мужчина. Но крайне самолюбивый. Видно по фото, что внешне спокоен, но внутри все бушует. Настоящий вулкан. После разрыва, кстати, у него ничего путного жизни не было. Хочется, а не получается. И не будет. Он словно руку вперед протягивает, хватает, а в руке лишь пустота"
   - "Почему не будет?"
   - "Сама знаешь: он предал любовь. Поставил деньги превыше всего. Теперь ему будут ставить женщин, таких же, как он сам - которым нужны лишь его деньги. Он очень тонко чувствует, что у кого на уме на самом деле, и впереди у него одни разочарования... Жалеешь его?"
   - "Ну, немного есть... Значит, все это время у него действительно кто-то был?"
   - "Да. Про связь с женщиной скажу, что именно сексуальное влечение, в сердце нет ее. В голове одна работа"
   - "Мне он вчера приснился. Будто сам приехал ко мне в гости домой. Очень холодный и сдержанный, но приехал сам. С интересом зашел в дом, но словно стена между нами. В голову пришло, что стена - это мое неумение принять реальность, мужчину с проблемами, жизнь с проблемами, свои проблемы воспринимать так же спокойно и довериться ему. Потом пришло ощущение, что, как только эта стенка рассыплется, то я другой стану. Будто к легким кислород поступил наконец-то, и все вокруг ветром обдуваться стало, легкость почувствовала"
   - "Это действительно любопытный сон. Ты поняла, что прячешься от жизни за стеной своих представлений и фантазий. Думаю, что образ Джорджио был собирательный, как образ всех твоих мужчин. Просто к нему у тебя еще особое отношение. Ты увидела, что мужчина сам сделал шаг к тебе, и ты его к этому не принуждала и не подводила. Стена прозрачная, потому что надуманная. Очень хорошие результаты."
   - "Спасибо. Очень хочу разобраться с Джорджио побыстрее и двигаться дальше. Хочу понять, почему прошла любовь и завяли помидоры."
   - "Влюбленность, Вик, влюбленность. Любовь со временем приходит, а у вас этого времени не было. Ты была для него красивой мечтой из непонятной России. Чувства не успели сформироваться. Ведь когда ты к нему приехала в Италию, ты стала еще более одинокой, чем дома, без него..."
   - "Да. Точно."
   - "Он просто не такой, каким ты себе его представляла. Жесткий. Когда ты ему в конце фактически поставила ультиматум, он почувствовал, что и у тебя рука может быть жесткая, что умеешь сама прекрасно управлять. Что уже не позволишь играть с собой. А сейчас ему приятно думать о тебе, когда вы только познакомились, романтика, влечение... Как и Вадим живет нижней головой, но верхняя всегда на плечах."
   - "В средней что-то есть?"
   - "В сердце - трепет, томление, но ярости нет, желания мир перевернуть тоже нет. Сдулся. Рассудок сказал, что не нужно, неудобно. Все есть. Тепло, без хлопот. Секс опять же. Грусти нет совсем. Но тебя очень чувствует. Сначала не хотел, чтоб ты отступила, потом разозлился. Опять же, удобно было злиться. Что сейчас чувствуешь? Обиду?"
   - "Подождите. Вы сказали, что у него все это время кто-то был... И на Новый год тоже? Когда я приехала? Он отмечал с другой женщиной?"
   - "Была большая компания и договоренность. Кто-то из друзей обещал его познакомить с девушкой, и он должен был быть там."
   - "А-а... Понятно...Это, конечно, важно..."
   - "Ну, так что насчет чувств?"
   - "У меня теперь огромное чувство облегчения! И вы еще рассуждаете на тему - прыгнет ли он в уходящий поезд? Мое купе закрыто. Скотина! Значит, рассматривал меня на предмет верности, а сам связь имел на стороне. А ты сиди, Вика, жди, не капризничай. Сколько я из-за него ревела - кто бы знал! "Все для тебя сделаю!" Для меня никто никогда ничего не делал, хотела этого больше всего на свете, вот и купилась."
   - "Успокойся!"
   - "Разозлилась - не могу..."
   - "Понимаю. Любому терпению есть предел. И для любых отношений нужна взаимность. А тут игра в одни ворота. Ты делаешь все, а он благосклонно терпит. Ты выбрала очень трудную связь. К таким препятствиям ты была готова, а он - нет. И, знаешь, с Джорджио вы во многом схожи. Тебе как раз его мотивы должны быть понятны."
   - "Чем?"
   - "Ты всегда в ущерб личной жизни занималась работой и соглашалась на то, что рядом, вместо того, что тебе нужно. Он такой же, как ты. Просто ты уже выросла, поменяла систему ценностей, а он пока нет. Будь ты рядом с ним не только в фантазиях, ты бы его дорастила."
   - "Да пошел он!"
   - "А ты себя все время винила."
   - "Не представляла, как это так - все для меня. И помощь, и поддержка, и любящий мужчина с массой достоинств. Красивая страна и на все готовое... Кто я такая? С какой стати мне в клювик что-то упадет просто так? Без героических усилий. Для меня никто никогда ничего не делал. Только брали. Засомневалась. Вот у меня Бог его и забрал. Мол, считаешь, что не достойна, значит, не твое"
   - "Ты сама к этому пришла?!"
   - "К чему?"
   - "Ну, к тому, хлебушек уплывает, раз укусить не можешь?"
   - "Да. До меня наконец-то дошло. Мои комплексы никак не стыковались с реальностью, хотя только об этом и мечтала. Как говорила психолог: "От собственных сомнений в том, что достойна, так размазывает по стенке, что проще все потерять". Бог тут ни при чем... Если что-то считаешь для себя естественным, само собой разумеющимся, то так же легко это получаешь. Если нет, то на нет и суда нет... Джорджио сказал в конце, что его сын против наших отношений? Тоже ложь?"
   - "Не совсем. Сын против любой женщины, кроме матери. Дело не в тебе. Но это слова, чтобы с себя снять ответственность за свой некрасивый поступок. Для него много сложностей в таких отношениях, а лицо сохранить хотел. И тебя чтобы меньше обидеть."
   - "То есть к разрыву со мной был готов?"
   - "И да и нет. Тянул, сомневался. Вел себя, как собака на сене. Твоего решения испугался сначала. Кинулся догонять, но потом завел себя, накрутил, и головой решил, что так лучше."
   - "Большое вам спасибо. Честно. Из меня сейчас что-то вылетело. Отпустило. Стало очень легко. Не думала, что все так банально...Думала, что он гораздо лучше. Достойнее."
   - "А достойность его ты чем определяла? Вика, все хотят казаться лучше, чем на самом деле. Причем для чужих людей это гораздо легче сделать. Но невозможно притворяться двадцать четыре часа в сутки. Выматывает, срыв происходит. Истинный характер можно увидеть где-то через полгода близких отношений. И мужчины после сорока уже не те. Если не будет чувств настоящих, не синтетических, а именно к мужчине, не к его статусу, то жениться не будет. Он может себе и любовницу уже позволить не одну и не две, и домохозяйку и все на свете. Только ради чувств, когда оба на одном дыхании, только это может мужика на что-то сподвигнуть. Просто так им уже не надо. Род продолжен. Деньги есть. Любовниц, прыгающих вокруг него, угождающих, тоже полно. Он хочет уже чего-то настоящего, как в двадцать лет. И чтобы его выбирали не по марке машины или квадратным метрам... Ты, кстати, тоже считаешь, что тебя будут выбирать по твоим регалиям. Всегда нужно что-то придумывать, чтобы стать избранной и достойной. Как будто сама по себе не представляешь интереса. Первой хочешь угодить мужчине, чтобы заслужить его одобрение."
   - "Знаете, меня всегда бесило: я тут такая звезда, а тут еще вместо того, чтобы меня хватать в мешок и бежать на край света, приходится мужчину подталкивать... Ну и взрывалась под конец..."
   - "Вот! Ты как в рабочем порядке. Все должно быть по плану, в соответствии с графиком. Обращала внимание больше на сроки, чем на сами отношения. А мужчины почти все как телята. Им хорошо, тепло, удобно. Зачем делать лишние телодвижения? И так все есть! А вот когда в груди вулкан, все клокочет и трепещет, он на многое пойдет. Изменит кардинально свою жизнь. Не побоится. НО только если чувствует, что ему отвечают тем же. Что женщина также горит, как и он. Есть близость, доверие, единение друг с другом. Понимаешь, о чем я?"
   - "Знаете, я раньше думала, что мужчине нужна женщина недоступная, как скала, и именно это заставляет его жениться. Когда она открыта, то ему сразу скучно и неинтересно."
   - "Не все скалолазы. Скучно, если человек сам по себе неинтересен. Если в клушу не превращаться, а развиваться, то все нормально. Нельзя перескакивать ступеньки отношений, спешить. Ты очень быстро анализируешь, быстро принимаешь решения. А для искренних отношений нужно время. Да и глупо бы выглядело, если бы через месяц знакомства замуж позвали. Нам нужно с тобой серьезно обсудить тот момент, когда ты отказываешься от своего мира и своих интересов. Ты все время проводишь в ожидании ЕГО? Ложишься в лежку и ждешь звонка?"
   - "С Джорджио так и было. Сидела на чемоданах. Ждала. Не знала, что мне дальше делать."
   - "Со всеми мужчинами жертвенность была? Или только с теми, кого выбирала?"
   - "Последнее, скорее... Когда влюбляюсь, начинали все страхи работать разом - это сильнее меня..."
   - "Все боятся, но борются. Продолжают насыщенную жизнь, чтобы мужчина знал, что он не центр Вселенной, не все вокруг него вертится, чтобы просил найти для него время. Но опять же не в форме унижения. Тогда работает инстинкт охотника. Женщина рядом, но не доступна, не покорна. У нее своя жизнь, интересы, которыми она дорожит."
   - "Понятно. Ревность тогда действительно ни к чему..."
   - "Тогда он захочет разделить их с тобой и сам станет больше времени уделять тебе. Заботу тоже надо выбирать постепенно, не сваливать ему на плечи все проблемы разом. Чтобы мужчина сам чувствовал желание защищать, чтобы видел, что на него не давят, не манипулируют. Когда тебя сразу хотят в постель затащить, ты же обижаешься, говоришь, что не готова, нужно время. Так же и мужчинам время нужно для всего. Им даже проще начать с гражданского брака. Если твое - то будет сближение, если нет, то расставание. Но, опять же, все без надрыва... Теперь представь ситуацию наоборот. Мужик хороший, но за тобой бегает, в глаза и рот заглядывает. Ждет твоего звонка, и претензии, что не позвонила или долго не звонила, не предъявляет. Что бы ты ни делала - все принимает как должное. Если и высказывает недовольство, то крайне редко, с извиняющейся улыбкой, как бы в шутку. Избегая конфликта и изначально не рассчитывая на положительный результат, - и ты и он оба знаете, что результат будет нулевым. Все будет так, как захочешь ты..."
   - "Удобно, наверное, но я это ценить не буду, пока не потеряю... И даже потом..."
   - "Вот видишь, ты хочешь самодостаточного. Чтобы и тебе внимание и уважение, но и про себя не забывал. Если что - аккуратно ставил на место, не опасаясь разрыва. Тем более, что для разрыва нужны причины посерьезнее. Равноценные отношения. А если ты сама готова расстаться с ним из-за ерунды и не готова учитывать его интересы тоже - то скатертью дорога..."
   - "Да, это не отталкивает, а привлекает. Очень даже..."
   - "А теперь про тебя. Куда девается твоя самодостаточность? Почему полная зависимость? Подкуп, думаешь, уместен? Уступками станешь притягательнее?"
   - "Настолько боюсь быть одна?"
   - "Не поэтому. Потому что устала, все на себе тянешь. Отдыха требуешь. Заботы. Чтоб за тебя решения принимали. Все отдать на откуп мужчине. Но это все не твое, снова иллюзии. Коснись дела, ты никому не позволишь решать за себя. Отдохнешь и все возьмешь обратно в свои руки. Тебе в реальности не заступник нужен, а партнер."
   - "А партнерские отношения как выглядят?"
   - "Очень сильная пара. Оба независимы друг от друга, равноправны, уважения много, забота и внимание - все в меру, никакой опеки. Вместе по велению души, не по принуждению. Никаких тайных умыслов, меркантильных интересов. Очень зрелые личности. По натуре оба одиночки, но в таком союзе находят себя, открываются лучшие стороны."
   - "Не думаю, что я до этого дозрела. Хочется быть девочкой, чтоб на ручки взяли. Побаловали."
   - "В детстве не наигралась. Рано стала взрослой и взяла на себя воз, который и взрослому не каждому под силу. Сколько ты только в брата вложила - оба твоих родителя вместе взятые столько не вложили, и вырастила его гордым, сильным, независимым, как сама. А сейчас ты просто хочешь все испытать в полной мере: все, что упустила. Топаешь ногами и хочешь все вернуть. Но что прошло, то прошло. Тебе сейчас покой нужен и стабильные отношения. Смириться с реальностью. Когда действительно больно и плохо станет, партнер поддержит тебя и словом и лаской. Сильным ведь нужно не меньше любви, заботы и поддержки, чем слабым. Ты очень много была одна, и жажду любви, семьи, надежности, чтобы тебя понимали, прислушивались к тебе, подменяешь жаждой заботы."
   - "Думаете?"
   - "Вижу. Ты хочешь живых и насыщенных отношений, но думаешь, что это может дать только определенный тип мужчин. А они просто в принципе не могут ничего тебе дать - они сами незрелые, зажатые. У тебя другой мужчина будет."
   - "Другой?"
   - "Он похож на тебя. Твой мужчина будет похож на тебя внутренне как две капли воды. Тоже много лет искал, но с переменным успехом."
   - "Опишите его, пожалуйста... Мне очень важно..."
   - "Брюнет, глаза светлые. Не женат. Детей нет. Однозначно занимается спортом, причем разными видами. Бизнес свой. Творчество тоже присутствует. Может, фотография, может, еще что-то наподобие... Меценат. Очень умный. Очень добрый. Обеспечен. Много работает. Сам добился всего. Правильные ценности. Гармоничная личность. Самодостаточный. Одиночка по натуре, как и ты. Любит путешествовать, как и ты. Ищет тебя везде, где только бывает. Немного заносчив или даже зануден, но когда ближе станет, увидишь его совсем другим. Женщин держит на расстоянии; слишком много охотниц с меркантильными интересами до его свободы."
   - "Я устала доказывать, что не меркантильная, и из-за этого отказываться от всего, что мужчина делает обычно для женщины. Начну бояться и дергаться, делать глупости и лишние движения, чтобы доказать обратное... И все обязательно испорчу..."
   - "Тебе просто надо показать ему себя естественной. Он устал от игр. Будь свежим ветром. Сама собой. Никаких рамок, никаких запретов, кроме запрета на притворство. Тогда вы увидите друг друга, почувствуете свое, не пройдете мимо. Остальное само устроится. Зачем себя настоящую ты прятала так глубоко? НО ЧТОБЫ МУЖЧИНА ПРИНЯЛ ИМЕННО ТЕБЯ, БЕЗ ПРИТВОРСТВА, КАК ЕСТЬ, НАДО ТАКОЙ СЕБЯ ПОКАЗАТЬ, И ЕГО ПРИНЯТЬ КАК ЕСТЬ, НЕ МИШУРУ, УДОБСТВО ИЛИ ВЫГОДУ."
   - "Уже, слава Богу, понимаю..."
   - "Не нужно притворяться, чтоб любили. Не нужно зажиматься и подстраиваться. Не бойся скинуть чешую совсем. Ты совершенна во всем. Кто не хочет принять тебя и ценить такой - это их проблемы. Дай шанс тому, кому ты нужна сама. Кто тебя примет безоговорочно. Не бойся открыть свою красоту - внутри ты еще прекраснее, чем снаружи. Ты все время раньше старалась быть удобной для мужчины - для потребителя это важно, из-за удобства он был с тобой. Но как только удобство кончалось - делал ноги. У него не было к тебе той привязки, которая бы душу ему порвала, захоти он уйти от тебя. В комок бы свернулся, жизнь бы стала не мила. Привязать можно только любовью. Ты же как ребенок любила, себя отдавала, ждала взамен, требовала молча. Но потом натура прорывалась. Нужно иметь власть над мужчиной. Быть в ней уверенной. Ты же все отдавала, но взамен не брала ничего. Мужчина боится потерять женщину, на которую потратил свое время и деньги, для которой сам что-то делал, душу вложил, а не только пользовался предложенным. Надо брать не меньше, чем даешь ему - в плане чувств. Для того, чтобы достичь счастья в семейной жизни, надо четко представлять, что именно ты хочешь, и еще важнее - определить, чего не хочешь. С чем ты никогда мириться не будешь. С мужчиной нужно все проговаривать. А для этого нужно учиться мужчине доверять."
   - "Я так понимаю, переходим к вопросу доверия?"
   - "Точно. Вернее, доверчивости."
   - "А в чем разница?"
   - "Ты не показывала никогда себя настоящую мужчинам. И часто твое поведение конфликтовало с тем, что ты чувствуешь на самом деле. Ты словно терпела роль, чтобы получить определенный приз. Свои истинные страхи и боль не показывала. Другими словами, ты не пускала их внутрь своего мира. Считала чужаками. Ты им не настолько доверяла, чтобы раскрыть себя. Но в то же время при этой недоверчивости ты собиралась связать с ними жизнь. Ты хотела доверить себя и свое будущее человеку, которому недостаточно доверяла - Вадиму, Глебу, Джорджио. Ты собиралась начать с ними совместную жизнь. Это вот пример доверчивости. Хотя знала, что ты им не доверяешь. А надо бы иначе. Сначала проверить человека, узнать, постепенно доверить свой мир человеку, впустить его, и чтобы это было взаимно. А потом уже планировать совместную жизнь."
   - "Они мне давали понять, что мои переживания и проблемы - это только мои переживания и проблемы."
   - "Тогда они тебе просто самой не нужны! Недостойны или глупцы. Или ограниченные люди. Хотя, может, просто не судьба. Не было взаимности. Не ощутили себя твоей половинкой. Не стоит этого бояться. Ты же хочешь быть счастливой? Ты же тоже выбираешь, причем на всю жизнь. И тут важно не просто понравиться, а именно чтобы души срослись. Чтобы вы оба были настоящими и жили, а не играли в образы. Куда настоящие чувства испарятся? Если они есть, они и через десять лет будут. И независимо от того, есть у тебя морщинка, жирок или косметика на лице. Конечно, надо себя в форме держать, но это для отношений роли не играет. А если ненастоящие... Тогда получишь таких вот, как Вадим или Глеб. Или тот же Джорджио. Исчез и все, без объяснений. Заморочил голову и в кусты. Ненавижу таких. Трусы! Правду сказать поджилки трясутся. Все неудобств боятся, - что мнение будет, что они не супер-пупер, а такие, как все. И В и Г и Д - все одинаковы. Нет бы честно признаться, что тебе надо свою жизнь строить без них. Ты бы и время не теряла и голову. И не в себе причину искала, что ты плохая, а что у них нет свободных вакансий. Что жены есть, а в любовницы милости просим. Тот же Джорджио - пригрелся возле другой юбки, а ты мучилась. Появлялся изредка, и все снисходительно... Козел! Так себя будущие мужья не ведут. Они рядом, пусть не физически, но вниманием и заботой окружают. И не только секс их волнует, а все остальное в первую очередь."
   - "Успокойтесь..."
   - "Теперь я разозлилась, и еще как! Сама бы им сейчас врезала всем!"
   - "Анна, успокойтесь, прошу..."
   - "Автоматной очередью... Трусы и подонки! Чтоб убрать это гадкое самодовольство! Пользовались доверчивостью - это низко. Ты жила мечтой о прекрасном будущем, а они дровишек в костер подбрасывали время от времени, но сами в нем гореть не собирались. Только делали вид. Мол, ты гори, гори, а мы сейчас присоединимся. Подожди чуть-чуть - шнурки погладим... Теперь ты таких гадов за версту узнаешь, и если что - дашь достойный отпор."
   - "Вы думаете?"
   - "Я не думаю, я знаю."

Глава 14

  
   Вика подошла к шкафу с одеждой и открыла одну из створок. Что ей надеть? С этими практиками они почти забыла про необходимое, как воздух, мужское внимание... И почему это, интересно знать, к ней сто лет никто не приставал?
   Взгляд остановился на короткой белой юбке и черной облегающей рубашке. Вика протянула руку и сняла вещи с вешалки. Легкий макияж плюс шпильки - и она будет суперсекси... Вика тряхнула пушистой гривой волос и подошла к зеркалу, оглядывая стройную фигуру. Выглядит она гораздо моложе своих лет. И с фигурой ей повезло, конечно, но уже пора подкачать животик. Лучше средство - бег по вечерам...
   Запел сотовый, - вчера Вика пообещала Лизе приехать, приглядеть за Данькой, пока та будет в парикмахерской. "Уже бегу!" - крикнула Вика в трубку и поспешила на улицу.
   Несмотря на конец лета, стояла нестерпимая жара. В воздухе ощутимо витал дух лесных пожаров. Вика быстро дошагала до остановки. Мимо нее то и дело проносились автомобили: дорогие иномарки, иномарки попроще и убогий продукт отечественного автопрома. После трудовых будней в автосалоне вид автомобилей не приносил ей особой радости, но вот вид уверенно смотрящих вперед "автоледи" вызывал легкую зависть. Сейчас бы прыгнула в свое авто, вжик - и у сестры...
   Черный джип притормозил возле нее и посигналил. Вика удивленно заглянула внутрь салона; перед ней был ее бывший директор Костик. Впрочем, имя "Костик" к уже взрослому, а главное - очень высокому и полному мужчине как-то не клеилось.
   - Вика, ты? - приветливо раздалось с водительского сиденья. - Привет! Слушай, тебя не заметить просто невозможно! Звезда, как всегда! Тебе куда? Могу подвезти.
   - Буду крайне признательна! - откликнулась Вика и с удовольствием нырнула в автомобиль.
   С Костиком они не виделись с незапамятных времен, когда Вика работала у него бухгалтером. Фирма была небольшая, работы немного, зарплата соответствующая. Вика тогда чувствовала себя способной на гораздо большие подвиги и скоро ушла в новое плавание...
   Костик был явно рад ее видеть, поскольку на его лице играла искренняя, широкая улыбка.
   - Привет-привет, - кокетливо протянула Вика. - Как жизнь молодая?
   - Течет жизнь-то. Что ей еще делать?
   - Купил новую тачку?
   - Да, блин. Решил, что раз я сам большой, то и машину нужно выбрать побольше. Только толку немного; вместо обещанных лошадиных сил стадо разбегающихся пони, и бензин жрет тоннами, сволочь, работаю как ишак на нефтяников... Как сама? Чем занимаешься? Прекрасно выглядишь, кстати. Просто светишься изнутри! Нет, правда!
   - Спасибо за комплимент! Чем занимаюсь... Как говорит моя мама, херней! Если своими словами, то духовным развитием, чищусь от негатива...
   - А-а! Так ты из теперь из наших? - удивился Костик. - Из ненормальных? Я тоже который год увлекаюсь эзотерикой! Хожу на тренинги, работаю над собой и все такое... Значит, пока нигде не трудишься... Слушай! - спохватился он. - Я сейчас как раз ищу человека. У меня, правда, есть бухгалтер. Парень хороший, хотя и одевается, ммм... довольно ... забавно. Ходит на работу круглый год в одной и той же майке на бретельках и спортивных трико. Ну так вот. Он собирается валить в Москву в поисках лучшей жизни, а я теперь тоже в поисках. Знаешь, поиск хорошего бухгалтера - особый геморрой.
   - Кость, я ведь больше специалист по финансам.
   - Но бухучет же помнишь?
   - Помню, конечно...
   - Ну, вот... Можешь приходить не каждый день: главное, чтобы налоги были все вовремя уплачены и порядок в документах. У меня в офисе сейчас сидит Танюха, дочь.
   - Уже выросла?!
   - Время летит, да. Она еще чайник чайником, поэтому можешь спихнуть всю черновую работу на нее. Ей опыт и учеба, а тебе проще будет. Соглашайся!
   Вика задумалась. А что она, собственно, теряет? Маленькая фирма. Никакого стресса. Стабильный заработок. Все для того, чтобы продолжать спокойно зализывать раны. Ей пора бы найти источник дохода...
   - А платить сколько будешь? - повернулась она к Костику.
   - А сколько ты хочешь?
   - Тридцатник - много?
   - Ну, ладно... Лучшего бухгалтера, чем ты, я все равно не найду...
   Вика выразительно подняла брови, а Костик уверенно закивал головой и пояснил:
   - Честно! Мы с тобой сколько не виделись? Лет десять? Я все это время занимался бизнесом, менял бухгалтеров. Но только с тобой я себя чувствовал как за каменной стеной. Во-первых, я знал, что ты - человек порядочный и деньги до копейки будут в сохранности, во-вторых, что за проверки бояться не стоит и ты сделаешь все в лучшем виде, в-третьих, если у меня с прибылью начнутся проблемы, ты с меня с живого не слезешь, пока ситуация не придет в норму. Где я еще такого человека найду?
   - А офис где?
   - Недалеко от тебя. Ну, как?
   - Давай я вечером позвоню? Все решим.
   - Договорились...
   Костик протянул визитку, а Вика тем временем бросила на него оценивающий взгляд: ничуть не изменился, словно и не было десяти лет. Все такой же модник, как и раньше. Только вот теперь длинные кудри Костика исчезли совсем...
   Заметив, что его разглядывают, Костик немало смутился и провез по макушке крепкой пятерней.
   - Это мы вчера с друзьями напились. Они решили меня постричь по-новому, с изюминкой. Изюминки не получилось, эти уроды мне все только испортили. Пришлось с утра пораньше побриться "под ноль". Ничего. До свадьбы нарастут.
   - До свадьбы? Ты это к слову или опять неженат? В свободном плавании?
   - Да вот недавно во второй раз развелся. Живу у матери пока. Ищу квартиру - снимать буду. Жена осталась в моей с ребенком; плачу ей и сыну ипотеку. Ничего. Бог любит троицу...
   - Знаешь, - улыбнулась Вика, - я по какой фразе тебя все время вспоминала? Ну, помнишь, ты рассказывал, как однажды с красивой девушкой познакомился? А когда оказалось, что она живет на другом конце города, то ты сразу помахал ей ручкой.
   - И что я тогда сказал?
   - "Что я, дурак, каждый день мотаться на край географии? Кого поближе найду!"
   - Сейчас я бы такого не сказал. Не понял, чего это она встала где?!
   Последний вопрос был адресован уже не ей, а девушке, сидевшей за рулем красного "шевроле". Джип как раз переезжал трамвайные пути. На рельсах, на встречной полосе "шевроле" по-мертвому замер. Вика заметила на заднем сиденье мальчика лет семи, а на месте водителя не на шутку перепуганную девушку, - она то и дело оборачивалась в сторону движущегося в их сторону трамвая.
   - Вот балда! Хоть бы ребенка вытащила из машины! - гаркнул Костик. - Заглохла, что ли?
   Джип резко затормозил. Затем Костик выскочил наружу и, остановив еще одного водителя, стал толкать "шевроле" с рельс. Совместными усилиями машина двинулась с места. Взревел двигатель. Проехав пару метров, девушка в знак признательности помахала рукой, закивала, но Костик уже этого не видел. Он запрыгнул на сиденье и без особых комментариев о случившемся поехал дальше. Вика же, в свою очередь, поняла, что от добра добра не ищут. Она будет у него работать.
   И еще, что она будет у сестры вовремя.
  
   - Может, в прятки? - предложила Вика и потрепала племянника по макушке. После ухода Лизы Данька с грустным выражением на лице уселся за кухонный стол и теперь пальцем размазывал по клеенке лужицу варенья.
   Данька несколько секунд изучающе смотрел на нее снизу вверх, затем вздохнул и с грустью заметил:
   - Ты такая здоровая! Куда тебя спрячешь?
   - Давай тогда я буду искать, а ты - прятаться... - хмыкнула Вика.
   - Ну, ладно... - кивнул племянник и тут же вприпрыжку полетел в другую комнату. Оттуда вскоре донесся громкий возглас: "Все! Ищи!".
   Вика неторопливо подошла к двери, затем медленно ее открыла и еще медленней стала обходить комнату, постукивая пальцами по шкафам. Из-под дивана раздался тихий, но до крайности возбужденный смех.
   - Где тут спрятался маленький, но очень сладкий пряник? - громко протянула Вика и тут же плюхнулась перед диваном на колени.
   Данька уже вовсю заливался звонким, переливающимся, словно колокольчики, смехом.
   - Я - не пряник! - выкрикнул он и кубарем вылетел наружу.
   После пряток они сразу же стали играть в догонялки. Вика и не заметила, как прошло больше часа.
   - Ты ведь останешься у нас с ночевкой, да? - с надеждой протянул Данька.
   - На вечер останусь точно, - пообещала Вика. - Мне с твоей мамой посекретничать еще нужно.

Глава 15

  
   Лиза вернулась с новой прической и со слезами на глазах.
   - Вечно просишь их сделать одно, а они обкромсают по-своему! Попросила оставить длину до плеч, а мне их под горшок обрезали! - простонала она и бросилась к зеркалу. Вика удивленно смотрела то на лицо Лизы, то на ее голову. Затем в недоумении пожала плечами.
   - А мне нравится... Тебе очень идет...
   - Да? - Лиза тряхнула светлыми кудрями и уже совершенно спокойно направилась на кухню. Вика потянулась следом.
   - Не нашла еще замену Джорджио-то?
   - Не-а... И не искала. Мне, честно говоря, вообще ничего такого не хочется. Хотя мужички заглядываются...
   - Они не просто заглядываются; косяками ходят! Только подойти поближе боятся, - констатировала Лиза. Вика бросила на нее вопросительный взгляд, а Лиза постучала себя по лбу. - Че непонятного-то? Ты смотришь на любого мужика как на врага. Мужик подсознательно чувствует опасность и не собирается бросаться на наточенные ножи. Никто не бросится, если только не мазохист...
   - Правда, что ли? Это я так реагирую? - спросила было Вика, но уже сама внутри себя согласилась с тем, что так оно и есть.
   - Срабатывает защитная реакция. Выбрасываются колючки. И все это гораздо раньше, чем ты успеваешь хоть что-то сообразить и взять себя в руки. Знаешь, женщины мужчин так же предают, обижают, обманывают...
   - Знаю...
   Вика неожиданно для себя отметила, что тихоня Лиза при передаче информации превращается в этакую бойкую штучку, да и сама речь не в стиле сестры... Словно с Викой сейчас беседует чужая, но все знающая про нее женщина лет за шестьдесят... Над ухом громко раздалось, оборвав ее умозаключения:
   - Нужно убирать блок-то! Пока он есть, ничего тебе не поможет. Даже короткая юбка!
   Вика расстроенно шмыгнула носом и сменила тему:
   - Слушай, я хотела спросить... Короче, хочу написать еще одну книгу, только уже не художественную, а эзотерическую. Со всеми моими знаниями, практиками, молитвами...
   - Говорят, что нельзя, - замотала сестра головой. - Ни в коем случае нельзя! Если ты хоть где-нибудь опубликуешь свои техники, то их сразу закроют. Книгу не издадут.
   - Почему это?! Разве не цель высших сил - нести в мир добро? Тут ведь все просто и понятно, причем каждый сможет помочь себе сам, независимо от врачей, психологов или целителей...
   - Если бы все люди были братья, как в сказке, то да, - откликнулась Лиза, доставая из морозилки мясной фарш. - А в жизни все не так. Есть белое, черное, серое...Так вот это черное сделает все, чтобы уничтожить, стереть все твои труды в порошок. Дерьма человеческого на земле очень много. Есть силы, которые этим дерьмом через их слабости управляют и не допустят новый свет в мир. А те, кто среди серых, засмеют тебя, закидают камнями, просто чтобы не выделялась, была как все, как они. Вообще, религию каждый воспринимает по-своему, каждое слово трактует по-своему...
   - Но есть же белое!
   - Верх не поставит тебя под такой удар. Ты к нему не готова.
   - А как же тот же Синельников? Он же выпускает в свет книги, и они мне в свое время очень помогли...
   - Синельников проходил посвящение, и его самого и его труды защищают такие силы, о которых ты пока понятия не имеешь. Со временем ты тоже можешь к этому прийти, но твой путь - не целительство, а семья. Кто-то пришел, чтобы стать целителем, кто-то, чтобы стать звездой и получить этот опыт. Твой же опыт, те знания и энергии, до которых ты смогла дотянуться, это в первую очередь твои личные наработки, и они повышают статус и энергии рода, пойдут, как подушка безопасности детям.
   - А другие книги?
   - Пиши, пожалуйста. У тебя талант, и ты сама об этом знаешь. Верх очень ценит, когда человек зарабатывает деньги через любимое дело, но тебе нужно еще много чего преодолеть, чтобы добиться успеха. Когда добьешься, тебя, наконец, увидят "свои", - люди с похожим мировоззрением, твоя группа. Будут радоваться, что появился новый автор, человек, выражающий их взгляды. Мне говорят, что сейчас тебе писать нужно как можно больше. Нужно много тратить энергии, прежде чем начать плыть на своих наработках и получать дивиденды. Все то же самое, что ты уже проходила. Лишь родовым счастливчикам или тем, у кого с прошлых жизней много наработок, удается получать все просто так, - они легко взлетают наверх и не падают вниз. Твоя же уверенность появится, когда ты преодолеешь полосу препятствий, когда на каждой новой ступеньке будешь чувствовать себя уверенно, и только тогда не слетишь вниз... И зачем ты спрашиваешь, если сама все знаешь? - под конец с улыбкой спросила Лиза.
   - Проверяю свои ощущения... И потом, моральная поддержка сверху мне никогда не помешает, - хихикнула Вика.
   - В любом случае у тебя всегда есть свобода выбора.
   Вика открыла было рот, чтобы спросить Лизу про своего орла, но засомневалась. Может ли она быть настолько откровенной? Конечно, за последнее время они здорово сблизились... Вбежал Данька, полез к Лизе на колени, требуя свою порцию внимания. Вика засобиралась домой.
  
   Дома Вика тут же села в медитацию. Закрыла глаза.
   Сегодня духовная работа почему-то не шла; в голову лезла всякая ерунда, мысли путались и перескакивали с места на место. Вика неприятно поморщилась и стала быстро-быстро про себя повторять слова молитвы. Наконец, внутрь полился свет, стало необычайно легко. Вика пошевелилась, радостно выдохнула, понимая, что сидит на канале.
   Неожиданно она почувствовала, что в комнате уже не одна. Рядом кто-то есть. Но страха не было. Вика постаралась разобраться, отчего не испугалась. Рядом с ней кто-то очень знакомый и близкий. Как родственник.
   "Это я", - прозвучал внутри мужской голос.
   Вика замерла. В душе все затрепетало, слезы непроизвольно брызнули из глаз.
   "Где ты?" - крикнуло в тишину все ее существо прежде, чем она успела хоть что-то осознать. Сумасшедшая боль вперемешку с радостью забурлили в груди. Это он?!!!
   Вика перестала дышать, прислушиваясь к новым ощущениям. Ей хотелось как можно больше растянуть эти мгновения, впитать в себя максимум ощущений от мужчины рядом, просто остановить время.
   "Рядом. Я всегда рядом", - спокойно и тепло раздалось возле уха.
   "Я так устала! - всхлипнуло все внутри нее. - Я так устала тебя ждать! Где ты?"
   "Я тоже устал. Но я рядом, всегда рядом с тобой", - донеслось эхом.
   Столько хочется ему сказать! Столько!!! Но слова не шли с языка.
   Господи! Как же она соскучилась по нему! Какой кошмар, какая жуткая несправедливость, что они еще не вместе! Оказывается, она больше всего на свете скучает по нему, по его любви. Любимый! Родной! Неужели за доли секунды возможно испытать столько чувств единовременно? Понять каждым волоском, что вот она - ее половина!
   "Я люблю тебя! Ищу тебя!" - раздалось в сознании.
   "И я..." - заходилось в истерике сердце. Сейчас у нее случится взрыв сама не знает чего! Ее саму разорвет на тысячи кусков!
   "Я - сильнее. Я так рад..."
   Вика вновь замерла, запоминая каждый миг, боясь открыть глаза; тогда точно ее грезы исчезнут без следа. Неужели это все происходит с ней на самом деле?! Она сможет коснуться его рукой прямо сейчас?!
   "Дай мне тебя почувствовать! Хоть на секунду! Пожалуйста..." - адреналин, казалось, вырывался через ее ноздри. Неужели она так и не почувствует его по-настоящему?!!
   Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Вика сморщилась от боли в груди и глубоко вздохнула, но тут же замерла вновь; в нее словно стал вливаться поток чужих энергий. Мужских энергий. Тонкая струйка мужской любви осторожно коснулась ее внутренностей и стала нарастать, увеличиваться в размерах; вот уже мощная лавина пробивается в ее сердце и заполняет его пожаром, смешиваясь с ее энергиями. В голове свищет ветер, все сильнее раздувая звенящие паруса...
   "Не выдержу! Не выдержу! Сейчас точно разлечусь на куски!" - испуганно вскрикнуло где-то вдалеке. Или это она кричала? "Ну и мощь! Ну и ураган!" Несмотря на панику, мужская энергия продолжала заполнять ее изнутри, шириться, пока, наконец, Вика не поняла, что поток иссяк. Он был целиком в ней. Парение на немыслимой высоте... Вот где ее место! Ее дом! Там, с ним, в облаках! Неужели она справилась, смогла принять без остатка, удержать? Более того, внутри нее все наполнялось радостной уверенностью от осознания того, что она может такой вот мощью разумно управлять! Ух ты! И как здорово, как классно, что он еще сильней, чем она!
   Вика с облегчением выдохнула, и мужская тень выдохнула вместе с ней. Затем тень чуть пошевелилась, и в сознании Вики вновь прошелестело:
   "Ты - моя женщина. Я только тебя ищу. Ничего не бойся. Не волнуйся ни о чем. Я все для тебя сделаю."
   "Жду тебя..."
   Волна беспокойной новизны унеслась прочь, уступив место разливающемуся внутри нее покою. Наверняка она сможет до него дотронуться, если просто попытается... Не выдержав, Вика распахнула глаза, повернула голову...
   Никого. Тень исчезла. Вытекла. Остались только дрожь в руках и ощущение, что она - хозяйка мира, что ей все по плечу. И еще ощущение этого безумного, запредельного полета.
   - Жду тебя, - повторила она уже вслух. - Жду...

Глава 16

  
   С некоторой робостью Вика выглянула в окно - ее новенькая "Тойота" стояла на парковке и вот уже неделю дожидалась, когда же ее хозяйка решится сесть за руль. За последние несколько дней Вика повторила правила дорожного движения. Вдобавок дочка Костика Татьяна (та уже год была за рулем) дала Вике все необходимые рекомендации. Теперь все сотрудники на работе, а также поставщики спрашивали, когда же она, наконец-то, явится на работу на машине.
   Вика снова выглянула в окно; фонари давно зажглись, машин на дороге практически не осталось. Она быстро натянула джинсы, набросила на плечи легкую ветровку, на ноги - кеды, и спустилась вниз. В бардачке лежали наклейки "чайника" - Вика аккуратно повесила их и спереди и сзади. Затем завела двигатель и, покрутив еще раз все ролики и понажимав все кнопочки, решила, что пора двигаться.
   - Арабы и то ездить умеют, - проговорила она вслух, сосредоточенно глядя на себя в зеркало заднего вида. - Поэтому у меня все несомненно получится!
   Успокоив себя подобным образом, она нажала педаль газа, медленно выехала с парковки и двинулась на пустырь. Там она попробовала несколько раз разогнать машину и затормозить, чтобы попривыкнуть, почувствовать власть над железом. Затем направилась в сторону офиса.
   Вика решила несколько раз за эту ночь съездить на работу туда и обратно, чтобы завтра уже в общей массе железных коробочек чувствовать себя более-менее уверенно. Она прищурилась, рассматривая очертания ближайшей машины, счастливо миновала ее, затем завернула за угол. Здесь Вика охнула и непроизвольно сдала назад - впереди светились маяки ГИБДД. Поняв, что сдала назад довольно неудачно - зад машины чуть не врезался в соседний столб, - она сделала маленький рывок вперед, а затем на пятачке развернулась и рванула обратно. Объехав дом с другой стороны, она убедилась в том, что теперь ее гаишники не заметят, и поспешила выехать на основную дорогу.
   "Играют в прятки, как дети прямо! Чуть не вляпалась из-за них! Пугают одним своим видом!" - проворчала Вика себе под нос и нажала на газ.
   За ночь она успела целых три раза прокатиться туда и обратно. На третий раз Вика уже "мчалась" на скорости сорок километров в час и выла от удовольствия. И почему она не купила машину раньше?! На радостях она даже набралась смелости заехать на заправку и там впервые залить бензин, задав при этом кучу глупых вопросов. Оставалось самое трудное - припарковаться возле дома так, чтобы никого не задеть...
   - Опа! - раздалось неожиданно за ее спиной.
   Вика обернулась и непроизвольно сделала шаг назад; перед ней стоял Глеб и внимательно ее разглядывал.
   - Привет, красавица! - произнес он и улыбнулся кривой улыбкой.
   "Быстрее рвать отсюда! Сесть просто и уехать? Или наоборот, включить пофигистку?".
   Вика сделала над собой усилие и широко улыбнулась в ответ. Нет, уж, дудки! И чего ей бояться?
   - Приветики!
   - Как дела? Смотрю, машину купила? Я тебе давно говорил...
   Вика пожала плечом, чувствуя, как ее продолжают ощупывать его глаза, а голос старательно подбирает ласковые, полные обаяния нотки. Ее взгляд уперся в фургон, из которого появился Глеб - в фургоне находилось человек шесть.
   - Своих дуремаров с объекта везу, - пояснил Глеб. - Сегодня, наконец, еще одну подстанцию сдали. Только, боюсь, без топлива до места не дотянем...
   - Поздравляю...
   Его глаза жадно шарили по вырезу ее блузки и бедрам. Он ее хотел. И ему было наплевать, что в машине его дожидается куча усталых работяг.
   - Как дела? Как настроение? Чем, вообще, занимаешься? Я о тебе только недавно вспоминал...
   - Всем помаленьку, - уклончиво ответила Вика и послала Глебу не без внутреннего злорадства одну из самых своих обворожительных улыбок.
   - Может, как-нибудь в кино выберемся? А лучше отдохнуть съездим. Куда ты хочешь?
   - Слушай, мне сейчас некогда. Правда! Счастливо оставаться!
   Вика скользнула в салон автомобиля и взмолилась про себя, чтобы выехать на дорогу без сучка без задоринки. На ее счастье "Тойота" послушно завелась, аккуратно выехала на трассу и без особых виляний помчалась вперед.
   "Ты - моя любимая машинка. Самая лучшая!" - пробормотала Вика и вскоре уже была возле дома. Минут двадцать она пыталась втиснуться меж двух машин, но ее попытки не увенчались успехом. Плюнув на все, она заехала на свободный тротуар возле подъезда и, щелкнув сигнализацией, направилась домой.
   Не успела Вика повернуть за собой ключ, как раздался звонок в дверь. Уже зная, кто это, она помотала головой, затем на несколько секунд замерла. Звонок раздался снова.
   Вика поджала губы и толкнула дверь. На пороге замаячил высокий и широкоплечий силуэт Глеба.
   - Второй час ночи, - многозначительно протянула Вика. - И с чего ты, собственно, решил, что я не одна?
   - Решил рискнуть, - самодовольно хмыкнул Глеб. - Очень уж соскучился! Можно войти-то?
   Он довольно беспардонно скользнул в квартиру, затем присел на скамью и нагнулся, чтобы снять кроссовки. При этом его голова оказалась ровно напротив Викиного живота. Глеб замер и поднял на Вику горящий взгляд, но та отодвинулась, словно ничего не заметив. Вежливо предложила чаю. В ее голове счастливым звоном звенела мысль о том, что близость Глеба ее нисколько не взволновала. Наоборот. Он стал ей даже противен. Его слова, его взгляд, его отношение к ней больше ее не волновали. "Обойдешься, милый. С тобой теперь не только спать... Теперь тебе я ниче не покажу даже через занавеску с пятого этажа. Потешу самолюбие и гудбай май лав, гудбай".
   Тем временем Глеб прошествовал в зал и по-хозяйски развалился на диване.
   - Ну, рассказывай... - басисто сорвалось с его губ. - Как жила-то все это время?
   - Нормально... А что?
   - Я скучал. Вспоминал о тебе то и дело. Честно говоря, даже болел, когда расстались.
   - Неужели?! - произнесла Вика, чувствуя, что не верит ни одному его слову.
   - У меня с собой фотки есть. Хочешь посмотреть?
   Не дожидаясь ответа, Глеб достал из кармана айфон и стал перебирать одну за другой фотографии.
   - Это - я с мелким в кафе на его день рожденья. Как раз тогда я болел...
   "Давит усиленно на жалость? Мол, у женщин от жалости до постели один шаг?"
   Вика с любопытством скользнула краем глаза по снимку - Глеб действительно выглядел не самым лучшим образом. Наиболее неприятно смотрелись огромные, черные синяки под глазами.
   После показа слайдов последовал рассказ Глеба о работе, о партнерах по бизнесу, о рабочих, которым он уже выплатил большую премию, а те вне себя от его щедрости... Наконец, Глеб понял, что говорит он давно и говорит один. Ему это явно не понравилось.
   - Расскажи лучше о себе! - по-кошачьи мурлыкнул он и уверенно потянулся к Викиным стопам. - Хочу сделать тебе массаж, - пояснил он. - Не всем выдали такие вот длинные, стройные ножки и нежную кожу. Кому-то достались два бревна и густая, колючая шерсть...
   Глеб стал нежно поглаживать Вику по ноге, наблюдая за ней, словно кошка за мышкой, а та внутри себя улыбалась все шире, но вслух, как ни в чем не бывало, произнесла:
   - Что рассказать? Не знаю... Сколько всего произошло... Написала книгу.
   - Правда? - изумился Глеб. - Здорово! Хотя, зная тебя, неудивительно... А о чем? Покажи!
   - Обо всем... - с неохотой протянула Вика. - Только я писала ее больше для себя. Не хочу, чтобы ты читал!
   - Да ладно! Не стесняйся! Пусть я буду первым твоим критиком...
   - Первым ты уже не будешь. И вот только критики от тебя мне не хватает!
   Все же Вика подошла к шкафу и достала один экземпляр. Затем протянула книгу и вновь уселась на диван.
   Глеб же, наоборот, поднялся с дивана.
   - Я, может, позвоню еще, - пробормотал он уже у выхода. - Ну, пока?
   - Пока.
   Входная дверь закрылась. Вика застыла в задумчивости. Глеб явно почувствовал неладное: всегда смышленый был. И еще мозг назойливо сверлила не совсем приятная мысль: у нее не было мужчины уже... и ничего даже не шевельнулось. Это - такая реакция на Глеба или за столько времени у нее все женское атрофировалось напрочь?
   Кстати, а сколько лет прошло?
   В памяти замелькали цифры, из них старательно стали складываться месяцы, но Вика тут же скривилась и выкинула все из головы. Она до смерти хочет спать! С подсчетами можно разобраться и завтра.

Глава 17

  
   Весь следующий день Вика колесила по городу, заезжая по нужным адресам и нарабатывая опыт вождения. Одну из вверенных ей фирм необходимо было закрывать, чтобы не нарваться на проверку. Вообще, работа шла легко. Все ей было хорошо знакомо и делалось будто бы само собой.
   С утра почему-то начал мигать индикатор топлива. Убедившись, что стрелка далеко не на нуле, Вика старательно не обращала на сигналы внимания, - успеет заправиться вечером. Бензина в баке полно...
   К трем часам машина заглохла. Не зная, что делать, Вика позвонила дочке Костика.
   - Ты чего?! Это же автомат, не механика! - донеслось из трубки. - Ты где хоть находишься-то?
   Вика объяснила Тане, что заглохла прямо на центральной площади.
   - Ну, ты даешь! Жди!
   Немало нервничая, Вика стала дожидаться спасительницу Татьяну. Та появилась не скоро и не одна. Вместе с ней из машины появилась менеджер Валя. В руках Вали виднелась пятилитровая бутыль. Взглянув на девушек, Вика хмыкнула; обе студентки на каблуках и в юбках такой длины, что наклоняться чревато последствиями. Впрочем, и ее шорты не оставляли простора для фантазии.
   - Одни пробки кругом! - объяснила Таня задержку. - Еще бегали, тару искали...
   - Да ладно... Что бы я без тебя делала!
   - Давай, доставай воронку, переливать будем.
   Они втроем враскорячку застыли возле бака, распространяя запах бензина на всю площадь и привлекая со всех сторон мужское внимание. За спинами девушек то и дело раздавались смешки, колкие шуточки и непрекращающиеся звуки сигналов.
   "Сами дураки!" - то и дело повторяла про себя Вика, чуть не плача и мечтая только об одном - скорей добраться до дома и там умереть. Только бы ее никто из знакомых не увидел!
   Добравшись благополучно, наконец, до своей квартиры, Вика тут же отправилась в ванную. Забросила одежду в стирку. Душ принять уже не успеет - Анна, наверное, ее ждет. Как бы было здорово, если бы рядом был мужчина! Она бы просто ему позвонила, и все. Пусть разруливает! Почему она должна разбираться в каких-то воронках, автоматах и пистолетах? У нее и так уже не голова, а дом советов! Где он, ее любимый, ее орлушечка... Ее рыцарь в сияющих доспехах, рядом с которым она будет как за каменной стеной? Вика хорошо помнила свои ощущения в его присутствии...
   Вика вздохнула и прошагала к монитору. Анна появилась в сети и была готова начать работу. Немного поразмыслив, с чего начать, Вика рассказала о своей встрече с Глебом.
   - "Вижу-вижу твоего бывшего любовника, - пришел скорый ответ. - Появился нежданчиком. Хотел с налету все вернуть, как было, а не получилось. Ты его уже давно переросла. Поэтому появился и сразу пропал. Понял, что ловить больше нечего, а самому что-то делать уже поздно. Поезд ушел, а догонять... так лицо потерять не очень хотелось."
   - "Я пришла к тому же выводу."
   - "Увидел, что все в тебе угасло. Книгу твою полистал, про себя ничего не нашел, и интерес совсем пропал. Он-то надеялся, что книга про него... А тут одни разочарования: и книга про другого, и женщина совсем здорова. Ну, Бог с ним. Он - вчерашний день для тебя. Чем занимаешься?"
   - "Вернулась с работы. Все хорошо. Коллектив замечательный. Только пока никак рулить не научусь."
   - "Через пару недель все устаканится, будто всю жизнь ездила. Вижу, скорость любишь. А техниками занимаешься?"
   - "Конечно. Работала вчера с детскими проблемами. Сегодня утром тоже садилась на час. Выяснила, что по моей самооценке очень ударил один момент в детстве..."
   - "Расскажешь?"
   - "Расскажу, конечно. Короче, дело было в деревне. Мне было лет пять или шесть, не помню точно. Мы с сестрами играли на печке. С нами еще троюродный брат был. Короче говоря, я задремала, а он, пользуясь случаем, стянул с меня штаны. Я же сделала вид, что продолжаю дремать, хотя все чувствовала. Девчонки меня потом довольно жестко высмеяли. Вот!"
   - "Ты тогда чего-то напугалась? Своих ощущений?"
   - "Нет. Мне даже понравилось. Но потом... До сих пор все старые эмоции внутри сидят. Не могу взрослым взглядом взглянуть на ситуацию. Стыдно. Красная сейчас, как рак, честно говоря. Кажусь себе какой-то ненормальной. А когда начинаю разбирать по полкам, то все, сразу тону..."
   - "Давай тогда вместе проработаем, по шагам?"
   - "Хорошо."
   - "Детей всегда интересуют вопросы секса в той или иной степени. Согласна? То, что ты позволила мальчику это сделать, притворившись спящей - это нормальная реакция на детское любопытство. Ведь если бы ты "проснулась", то он ничего бы не стал смотреть."
   - "Возбуждение тоже было."
   - "Еще не сформированное, детское. Причем возбуждение в большей степени не сексуального характера, а именно ожидание неизвестного. То, что недоступно, непонятно, но жуть как интересно. Ведь все законы основные заложены на генном уровне, ты и сама знаешь."
   - "Но себе маленькой никак не могу объяснить. Напугалась очень своих ощущений, и что сделала что-то непозволительное, заслуживающее наказания и осуждения."
   - "Вот! Наказание и осуждение! Это ведь была не твоя реакция - она была тебе чужда. Эти эмоции пришли именно оттого, что девочки видели, девочки высмеяли. Но в душе ты не согласна с ними, поскольку у тебя в крови адреналин, и понимание, что теперь ты взрослее их, и знаешь больше, то есть стоишь уже на ступень выше. Реакция девочек - это элементарная зависть. Желание высмеять то, что они не могут, не понимают. Почувствовав, что ты в чем-то прошла дальше, чем они, они захотели именно принизить тебя, чтобы самим не казаться ниже по положению. Тебе так не кажется?"
   - "Нет. Думаю, что они знают то, чего не знаю я, и что это действительно плохо. И еще, что брат обо мне плохо подумал, так как они не позволили то, что я позволила."
   - "Значит, основной момент, это то, что узнали другие? И чувство стыда относится именно к этому? Хорошо. А если представить, что никто не видел эту ситуацию?"
   - "Ну, наверное, я бы о ней вскоре забыла. И чувств негативных не было бы."
   - "Нет, не забыла. Просто относилась бы иначе. Да и чувства были бы другие - сейчас самой было бы смешно"
   - "Мне сейчас совсем не смешно - чувствую себя чуть ли не падшей женщиной. Никак не могу изменить свое отношение к тому, что произошло. Почему меня все осудили?"
   - "Ты нарушила секс-табу. Стала не как все. Ты сделала то, что они не могут, потому что им так велели не делать."
   - "У меня всегда в крови бурлило этакое "эге-гей". Всегда была нарушителем спокойствия, за что часто влетало. Бабушка говорила, что я все делаю "на выхвалку."
   - "Это и есть желание выделяться, быть не как все. Быть лидером ведь не все могут. Это хорошо, но не для всех. Вот эти сестры, связанные по рукам и ногам общественным мнением, многого в жизни добились?"
   Вика на секунду задумалась. Почему это ей никогда самой не приходило в голову?
   - "По правде говоря, нет..."
   - "А ты? Всего, что посчитала нужным. И еще куча грандиозных планов на новую жизнь и новые подвиги. И для тебя все это реально. А они даже мечтать о подобном не могут. Тебя осудили за то, что ты не такая, как они. Что ты можешь нарушить запрет, а вот у них коленки трясутся. Конечно, с годами ты стала умнее, мудрее, хитрее, но так же идешь прямо к цели, и ничем не свернешь тебя. Еще про этих девочек скажу вот что: если бы ты червяка съела у них на глазах, они бы так же тебя высмеяли. Или высморкалась в рукав, или пописала где не положено. Любое дело, которое они себе позволить не могут, вызвало бы у них такую же реакцию. Хочешь, чтобы немного тебя отвлечь, расскажу другую историю? Из моей жизни?"
   - "С удовольствием послушаю."
   - "Было мне, наверное, года четыре или пять, и был у меня сосед Димка. Наши родители дружили и часто вечерами сидели вместе. Ну, а мы с Димкой тоже вместе сидели. Как-то у меня живот заболел, он пришел меня навестить, конфеты принес, а родители на кухне. В общем, лежим мы на диване, а там кино про любовь показывают, как целуются, обнимаются. Намеки на секс. И подтекст, что этим лечат все болезни."
   - "Уже интересно..."
   - "Вот мы стали с ним целоваться и обниматься. Я очень отчетливо внизу живота ощутила желание, хотя думаю, что он весом давил мне на мочевой пузырь, вот и были приятные ощущения. Но мы решили не останавливаться, и стали уже играть в семью. Естественно, речь зашла о детях, и их нужно было делать. Спрятались под кровать, он с меня стянул колготки, и с себя тоже, и улегся сверху. Потом сказал, что целоваться было приятнее. А я еще потом ждала появление детей какое-то время."
   - "Анекдот... Посмеялась от души..."
   - "И очень переживала - как объясню, что дети-то будут? Вот такая история... Раньше секса в нашей стране вообще не было, и близость считали чем-то грязным, мерзким. И чтобы уберечь своих деток от преждевременного развития, наговаривали о всяких запретах. Не понимая, что запретное еще больше притягивает. Ведь в семьях, где есть дети разных полов, нет такой тяги посмотреть на половые органы друг друга, а вот для других это тайна за семью печатями. Она и притягивает и очень страшит. Это уже влияние взрослых и куча комплексов у детей в будущем. Не потому, что ты плохая, а потому, что тебе вдолбили, что это плохо. Но сейчас, когда ты уже взрослая девочка, ты не видишь в сексе ничего плохого, но и заниматься им не станешь прилюдно. Так ведь?"
   С губ Вики сорвался легкий смешок, и она быстро напечатала:
   - "Ну, не пробовала во всяком случае... Читала, что эксгибиционизм - штука неплохая..."
   - "Ну, уж тут каждому свое... Хотя и про это можно поговорить. Эксгиби-секс ведь быстрый и урывками, не позволяет расслабиться. Неинтересно."
   - "Наверное...Знаете, мне действительно стало легче."
   - "Вик, для всех хорошей никогда не станешь. НО ты имеешь право отстаивать то, что считаешь правильным - свое мнение. Мне очень нравится в тебе, что ты всегда все аргументируешь. Твои дела и высказывания не голословны. Единственное что - ты очень темпераментная, и тебе трудно сдерживать себя."
   - "Это точно."
   - "Ты горишь и не можешь этим управлять, вернее, не всегда хочешь управлять. Но если нужно, справишься и с этим. Весь вопрос в том, нужно это тебе или нет. Это не хорошо и не плохо, просто ты такая вот есть. Вот сейчас думаю - писать тебе или нет, чтоб не обидеть..."
   - "Думайте...Я не знаю, на что вы намекаете."
   - "Тогда настройся сразу, что не обидишься. Ок? На правду-матку?"
   - "Попробуйте... Грехи пишете? У меня их много..."
   - "При чем тут грехи? Их у всех много. Я о том, что по большей части в тебе бурлит именно сексуальная энергия, но у нее нет выхода по прямому назначению. Она бродит, трансформируется в другие виды энергии, ее становится очень много, и ты в результате становишься нервной, возбудимой по малейшему поводу. Потому что энергия требует выхода. Ты ее в работу направляешь, в спорт, может быть. Еще в разные сферы. Но тебе этого мало. Вспомни, когда у тебя была регулярная жизнь, ты на многое реагировала проще, легче, я бы сказала. ТАК?"
   - "ТАК. А что должно было быть обидное?"
   - "Во время простоя ты вообще как вулкан Везувий. И так-то горячая штучка..."
   - "Ну, это не обидно. Это так и есть."
   - "Выматывает сильно. На многое бы сейчас смотрела легче, как сквозь пальцы. Может, тебе как-то удовлетворять себя хотя бы иногда, ведь на связь с мужчиной ты пока не готова? Вижу, что не хочешь просто голого секса."
   - "Кстати, да. Сама удивляюсь. Раньше такого не было."
   - "Ты изменилась. Тебе уже душа нужна в первую очередь. Ощущение родства, близости. Но все равно ты больше, чем другие женщины, нуждаешься именно в сексуальном удовлетворении. Оно как бы тушит вулкан на время. Ну, так может сама с собой? В этом нет ничего постыдного. Ты живая и жить должна. Ты же в монастырь уходить не собираешься?"
   - "Кстати, мне тут как-то в монастыре предлагали остаться..."
   - "Это вообще не для тебя!"
   - "А что для меня?"
   - "Здоровый секс, крепкая семья и здоровые, сильные дети. Лучше двое. А работать или нет - решишь потом по обстоятельствам. И, конечно, творчество. У тебя талант мысли излагать. И добиться можешь всего на свете. Ты - лидер и сама решаешь свою жизнь."
   - "У меня очень сильный страх, что не получится."
   - "Миленькая, у тебя уже столько всего получилось! Бояться - это естественно. Но ведь ты все равно через страх переступаешь и начинаешь рыть землю? Ты - деятель, решаешь проблемы, словно орехи щелкаешь, и признайся - получаешь удовольствие от сложных задач? Я вижу, что ты вообще не любишь что-то делать спустя рукава. Если за что-то берешься, то делаешь это очень качественно, основательно. Ты цельная натура. Если бы все такие были, мы бы все жили иначе и в другой стране."
   - "Спасибо на добром слове."
   - "Не за что. Сказала, как есть. Так что подумай над моим предложением. Наладишь сексуальную жизнь - те же духовные практики пойдут легче. Все взаимосвязано. Спорт - обязательно. Правильное питание - обязательно. Можно даже поголодать. Физика тоже должна высвобождать все, что мы снимаем."
   - "Понятно..." - напечатала Вика и, договорившись о времени следующего сеанса, отключила связь.
   Вика не без удовольствия встала под душ. Нет. Лучше она примет ванну...
   Распустив в теплой воде ароматную пену, Вика опустилась в воду. Все ее члены стали расслабляться, растворяться в приятных запахах. Как хорошо! Викины пальцы нежно прижались к шее, затем к груди, скользнули по животу.
   Запреты... Секс-табу... Круглые от страха детские глаза... Убеждение, что между ног - что-то мерзкое, постыдное, отвратительное, как чудище из "Аленького цветочка"... Глупость. Ограниченность. Все, чтобы уничтожить в маленьком еще человечке любовь к здоровому сексу, к здоровому удовольствию. Любовь и уважение к своему телу. Принятия себя целиком и полностью. Половые органы - такие же органы, как и все остальные. Чем, собственно, половые губы отличаются от носа, ушей, ладоней, локтей? В чем разница? Всему Господь Бог дал разумное предназначение.
   Вика опустила глаза вниз, рассматривая себя словно впервые. Какая небольшая, аккуратная, даже красивая у нее "фарфалина". Она направила порцию эссенции розового масла в низ живота, напитывая, лаская женские органы любовью.
   Вот как должно относиться к себе. Вот как она хочет, чтобы к ее телу относился ее мужчина. Бережно, нежно, с уважением, с любовью и заботой. Пальцы ласкали, нежили, уносили внутрь пьянящего наслаждения. Все хорошо. Все дела на сегодня выполнены. Теперь ничто ей не помешает расслабиться...

Глава 18

  
   Страх лезть на новую гору был довольно ощутимым. Другому бы она давно посоветовала, что делать, как именно, как добиться успеха на творческом поприще, сто раз бы уже помогла делом, но на себе свет сходился клином, словно она собиралась совершить уголовно наказуемое преступление. Почему так? Получается, пока материальные проблемы вынуждали ее карабкаться наверх, она карабкалась. Обстоятельств уже таких нет, ничто и никто не заставляет. И наверх карабкаться вроде хочется, но...
   Вика с нетерпением ждала разгадки головоломки от Анны.
   - "Ты словно боишься делать что-то для себя. Сразу зажимаешься, и чувство вины. Так?"
   - "Похоже на то. Откуда идет - не понимаю, но блокирует все абсолютно. Словно другим можно гораздо больше, чем мне. А вот мне ничего делать нельзя. Нельзя пробовать что-то новое. Страх панический сразу лезет, что если я высунусь с инициативой сделать то, что мне хочется, то меня чуть ли не убьют. И сделать ничего не могу. Паникую, что если начну, то сделаю что-то не так. Рассылаю свою книгу по издательствам - и сама боюсь, что они мне "да" скажут. Начинаю выстраивать сама у себя на пути баррикады. Вот если для кого-то или за кого-то другого прошу... Это - правильно. Это - хорошо. Тут у меня вообще никаких ограничителей нет. Но для себя все наоборот... Так я успеха никогда не добьюсь..."
   - "Вижу, что ты все детство сидела словно на привязи. Ни друзей, ни подруг. Дом - школа, школа - дом. Никакой своей жизни. Никаких своих интересов. Уборка, готовка, младший брат, родители, а тебя будто нет. Ты просто ждешь чего-то и терпишь. Где ты потерялась-то?"
   - "Подруги сначала были, но маме они быстро надоели. Потом родился Васька, и меня стали выпускать из дома только в магазин, сдать бутылки или в школу. Вечерами играла с братом, пока все смотрят телевизор - Васька всегда озорничал, и за ним нужен был глаз да глаз. Потом у него школа началась. Я с ним уроки делала. Свои уроки я делать садилась только тогда, когда уже все спать лягут."
   - "Сказка про Золушку. Ты как-то пыталась родителям донести, что ты - тоже человек? Пусть пока и не на равных с ними. Что тебе тоже чего-то хочется? Что неправильно жертвовать тобой в пользу младшего ребенка. Что все должно быть на равных. Все сладкое поровну. Что ты им готова помогать, но о тебе они тоже должны думать. Не лишать тебя детства. Чтобы твои желания тоже исполнялись. Откуда такое пренебрежение? Ущемление одного ради других?"
   - "Пыталась. Вплоть до истерики. Бесполезно. Давили авторитетом. Наказывали. Говорили, что я - плохая, раз спрашиваю что-то для себя. Я ведь уже большая, а Васька - маленький еще."
   - "Эгоисты! Отсюда все и тянется, Вик. Невозможно остановиться на какой-то конкретной ситуации - их просто было очень много. Тебя ломали, заставляя думать, что ты - никто. Чувствую, ты плачешь?"
   - "Кажется, сейчас глаза просто из орбит вылетят. Голова трещит. Реву, конечно. Они же мои родители! Не понимаю, глаза красные, как у кролика. Со мной такого раньше не было."
   - "Зрение плохое было в детстве? Постоянно падало?"
   - "Да. Делала операцию потом, коррекцию зрения."
   - "Понятно. Зрение садилось, потому что ты не хотела видеть правду, то, как к тебе относятся самые родные. У вас в роду глаза - слабое место. Вижу, у отца тоже проблемы серьезные с глазами были. Поэтому твой детский стресс сразу же осел на глазах. После операции никуда не ушел, но сейчас понемногу все выходит наружу. Не бойся. Это необходимо."
   - "Меня маленькую отец всегда обзывал "слепой и кривой". Еще с таким омерзением, как будто я говно какое-то..."
   - "Проще всего спихнуть ответственность за свои ошибки на других. Пусть и на собственного ребенка. Вижу, миленькая, как тебе доставалось."
   - "Так обидно! Я всегда так старалась! Училась лучше всех. Помогала с утра до ночи. Всегда старалась порадовать. Сюрпризы какие-то готовила. Хотела, чтобы все вокруг были счастливы. А в ответ - такое... За что?"
   - "Вика, даже если бы ты училась на одни тройки и была дурнушкой - так себя вести нельзя по отношению к кому бы то ни было. Никогда нельзя переступать через человечность, уважение и убивать личность только потому, что у тебя внутри недовольство жизнью или ребенок не оправдал ожиданий. Ребенок не должен оправдывать чьи-либо ожидания и тешить чье-то самолюбие. Его жизнь принадлежит только ему. Не любишь, не нравится, - ну, хотя бы не вреди. В итоге он вырастет и все осознает. Сможет уже постоять за себя. Но, пока он бессилен, можно ему это начало жизни хорошенько подпортить. И что ждать таким родителям в ответ? Дети плохие выросли? Я не говорю, что во всем всегда родители виноваты. Детки тоже бывают ого-го. Но это точно не твой случай. Только уважение рождает ответное уважение. Ты же сама это осознаешь прекрасно."
   - "На других осознаю. На себе пока не очень."
   - "Но процесс идет. Ты говорила, что отец называл тебя "кривой". Почему? У тебя какие-то внешние дефекты? Я на фотографии ничего не увидела."
   - "У меня было искривление позвоночника в грудном отделе, и сейчас есть. Так просто не видно. Я и правда кривая."
   - "Согласна с ним, значит? А представь, если бы это не тебя, а твоего любимого брата отец так назвал? С той же интонацией? У брата больной позвоночник..."
   - "Я бы ему все глаза выцарапала сразу! Он, наоборот, его лечить должен! Помочь! Кто еще поможет, как не он? Он, наоборот, переживать за него должен. Он же отец!"
   - "Вот! Верные рассуждения. А почему в отношении себя реакция другая?"
   - "НЕ ЗНАЮ."
   - "Думаешь, брат - человек, а ты - не очень? В чем разница-то?"
   - "Не знаю! Злости такой за себя нет."
   - "Ничего. Процесс идет. Давай копать глубже. Нужно убирать причину, которая вызвала искривление. Позвоночник - это всегда отец. У меня возраст идет - семь лет. Вспомни, пожалуйста, что случилось с тобой в cемь лет. Очень стрессовая для тебя ситуация, связанная с отцом. И старайся зацепить прежние эмоции."
   - "Не знаю. Не помню ничего такого..."
   - "Лето было. Тепло. Ты в легком платье."
   - "Ну, летом мы обычно ездили к бабушке в деревню."
   - "Что там произошло? Ты что-то натворила?"
   В памяти Вики неожиданно зашелестели ворохом опавших листьев картинки; вот она прячется в малиннике ото всех, боится вылезти наружу и идти в дом... Почему? Что там было в прошлом?
   - "Вспомнила! Мне тогда действительно было около семи. Я решила попробовать развести огонь. Мне очень нравилось, как костер пахнет, как он горит. Я подговорила двоюродную сестру пойти вместе куда-нибудь подальше, чтобы никто не видел, и пожечь костер. Мы взяли спички и зашли за соседскую кладовую. Стали чиркать. Пошел дым. Мы развели костер из травы с ладошку и смотрели на него. Я очень счастлива была. Мне очень нравилось то, что я делаю."
   - "Что потом было?"
   - "Нас, конечно же, заметили. От бабушки шла домой ее подруга и стала кричать, что, мол, твои там подожгли соседский сарай. Вижу, как бабушка бежит к нам сломя голову. Отца зовет - папа тогда тоже был с нами. Я очень испугалась. Понимаю, что сделала что-то очень плохое, хотя оно мне и нравится. Что нельзя было этого делать. Нас с сестрой впихнули за шкирку в дом. Сестру потрепали пару раз за волосы и отпустили. Она ушла."
   - "Но ты осталась?"
   - "Да. И мне очень обидно. Я не понимаю, почему сестру отпустили, а меня оставили. Чувствую себя очень униженной. Лежу на полу в терраске. Меня теперь бьют. Потом ругают. Потом опять бьют. Бабушка дерет меня за волосы постоянно. Я думаю, что у меня волос сейчас вообще не останется. Боль жуткая. Папа бьет меня ремнем. Потом они устали меня бить. Висят сейчас надо мной и смотрят с отвращением. Что-то говорят. Потом снова начали бить. Я думаю, что это никогда не закончится. Хочу умереть."
   - "Слезы сейчас есть?"
   - "Не-а. Словно все это происходит не со мной."
   - "Ладно. Тогда представь любую другую девочку семи лет. Она лежит на полу в состоянии шока, дышать не может. Не понимает, что вообще происходит. Что она не так сделала. Только осознает, что с ней сейчас могут сделать все, что угодно, вплоть до убийства, и никто за нее не заступится. При этом ее отец стоит рядом. Девочка думает, что она - ноль без палочки. Даже хуже, поскольку экзекуция устроена исключительно для нее. От нее сейчас требуют абсолютного подчинения, не давая даже рот открыть и попробовать объясниться, напрочь ломая волю и самозащиту. Ее бьют, приговаривая наставительным тоном, какое она дерьмо, два взрослых человека. Отец смотрит на свою дочь, как на тряпичную куклу, и думает лишь о том, чтобы угодить матери. Считает, что та абсолютно правильно поступает, и не уродует, а воспитывает. А его мать только подливает масла в огонь и говорит: "Давай, еще ей вломи, чтоб знала". А все потому, что бабушка этой девочки ненавидит мать этой девочки и считает брак любимого младшего сына большой ошибкой. Жалеет его, но ничего изменить не может. Отсюда такая жестокость. Конечно, она никогда и пальцем не тронет детей старшего сына - тот ей просто не позволит. Даже словом обидеть ни ребенка, ни жену не даст. Еще ей жутко неудобно перед соседями. Вдруг что плохое про нее скажут? Девочку бьют больше часа... Ты там жива?"
   - "Сложно сказать... Из меня сейчас столько всего вылезло! Рулон туалетной бумаги промок."
   - "Поверь мне, теперь тебя это уже больше не будет мучить. А главное - тормозить твой личностный рост. Вижу, бабушка тебя не любила. Ты ее все время раздражала как кость в горле. Тебе всегда больше всех доставалось. По поводу и без. Но если уж был повод, бабушка себе волю давала..."
   - "И чем я ее так раздражала?"
   - "Тем, что ты лидер, как и она, - вы с ней во многом похожи. Обе как паровозы. Обе очень работоспособные и упрямые. Родились в один день?"
   - "Да, точно."
   - "Твой характер ее вообще не устраивал. Ты всегда говорила то, что думала. Боролась за справедливость, пусть и как ребенок. Спрашивала, почему она настолько по-разному относится к внукам. Выражала интересы других детей. Пыталась заступаться, постоять за всех обиженных: за мать, за Лизу, - сестра всегда была слабенькой и даже не пыталась сопротивляться. Другие дети молчали и ходили по одной половице, хотя и были согласны с тобой. Но ты молчать не могла. Кого-то несправедливо обижают, а ты будешь стоять в стороне? Нет! Бросишься грудью на амбразуру! Поднимешь бунт и поведешь всех за собой! Крылом закроешь, чем бы тебе это потом ни грозило. Это - твоя суть. Ты настолько бесстрашная на самом деле! Я бы сказала - отчаянная... Поэтому тебе и доставалось. Поэтому все дети были хорошие, а ты одна плохая. Вижу, отец тебя маленькую очень любил. Гордился тобой, твоими успехами, твоей бойкостью, смекалкой. Но когда бабушка начала тебя клевать, принял ее точку зрения. И понеслось... Она родилась, как ты, ручьем, а превратилась под старость в жабу - не смогла справиться с родовыми испытаниями. Вижу, муж ее, дед твой, мучеником был, она забивала его постоянно... к ней уже сущности цепляться стали."
   - "Сущности?"
   - "В простонародье - бесы. Живут за счет негатива и постоянно ищут источник раздражения. Сейчас телевидение это очень широко использует. Она подцепила это через жестокость. Кстати, у деда по маминой линии ведь тоже одержимость была? Ненормальный на раз становился? Как красная пелена перед глазами, и полная потеря контроля? Все и всех разорвать, сломать, разрушить, а наутро слезами умывался?"
   - "Да. Было такое..."
   - "Ты бабушке закрывала глаза своей рукой? Когда умирала, были только вы вдвоем?"
   - "Да, верно...Я и забыла про это! Бабушка болела сильно. Ухаживать было некому, соседка помогала. Мама тоже приезжала, с ней сидела перед смертью. Потом меня привезли, когда со школой договорились. Отец привез и тут же уехал. Тем же вечером бабушка умерла. Все три дня до похорон я была одна с ней из родственников..."
   - "Это был урок для нее, не для тебя... Знаешь, твоим родителям никогда не было интересно, кто именно с ними рядом жил, рос, взрослел, становился на ноги. Не знаю, у меня ты, кроме как улыбки, ничего не вызываешь. И еще уважения. Несмотря ни на что, выстояла. Превратилась в прекрасную молодую женщину. Нежную, заботливую, щедрую. Прекрасную хозяйку. Умницу, каких мало. У тебя столько достоинств! И будешь, несомненно, прекрасной женой и матерью..."
   - "Ох! Мне столько комплиментов за всю жизнь никто не говорил! Знаете, я вас не вижу, но зато очень хорошо чувствую. От вас много искреннего тепла идет. Оно тоже меня очень лечит. Анна, а вам сколько лет?"
   - "На пенсии давно. Дети взрослые. Есть внуки."
   - "А муж?"
   - "Я - вдова. С мужем прожили всю жизнь душа в душу, и я тебя учу, зная, о чем говорю. Хочется к нему очень, конечно. Тоскую. Но Бог пока здесь держит. Значит, еще нужна."
   - "Спасибо вам большое. Вы мне, правда, очень помогаете."
   - "А ты мне, девочка моя. Я через тебя тоже многому учусь. Устала?"
   - "Ага", - напечатала вымотанная донельзя девушка и, договорившись о следующей встрече в эфире, выключила компьютер.
  
   Вика чувствовала, что шагает семимильными шагами.
   За несколько последующих месяцев она набрала силу, от которой порой самой становилось не по себе. Свет внутри нее был все ярче, наполнял благодатью все время, пока она находилась на медитации по вечерам. Молитва, как фон, всегда сопровождала ее днем. Вика машинально повторяла про себя текст на работе, в машине, в магазине. Непрекращающимся потоком ей приходили знания, которые все больше меняли ее представление об окружающем мире.
   Как странно и интересно, оказывается, устроена жизнь! Кажется, знаешь о ней все, но в один из обычных будних дней добавляется маленький штрих, малое пятно на окне жизни становится видимым, и вся картина меняется до неузнаваемости. Становятся понятными непонятные вещи, и мнение о той или иной ситуации может поменяться кардинально. Она сама менялась с невероятной скоростью, и разительные перемены происходили порой даже не за дни, а за часы.
   Вика осознавала, что по большому счету просто возвращается к себе настоящей. Где-то там, под всеми слоями, от которых она освобождалась, как от чешуи, навязанной обществом и родителями, жила и боролась за право быть ее истинная суть.
   Единственное, что ее смущало теперь, - это повышенная чувствительность к мыслям и эмоциям окружающих, словно они били или гладили ее рукой. Как она теперь понимала Елену! Вика могла почти дословно передать, что именно творится в мыслях человека, что стоит перед ней в очереди в магазине, чистая ли у него аура или забита негативом, перерастающим в болезнь, и волны этого негатива инстинктивно заставляют сделать несколько шагов назад, а лучше - прийти в магазин тогда, когда там будет минимум народу. Те же, кто светился душевным теплом, спокойствием и добротой, словно горящие свечи, вызывали у Вики особую радость.

Глава 19

   - "Расскажите мне, пожалуйста, что-нибудь про моего мужчину", - быстро напечатала Вика, как только Анна появилась в эфире.
   - "А что ты хотела бы знать? Спрашивай"
   - "Как зовут?"
   - "Не знаю точно. Никогда не привязывайся к таким вещам..."
   - "Моногамный?" - набрала Вика, нещадно грызя большой палец.
   - "Да."
   - "А еще какой?"
   - "Заботливый."
   - "А еще какой?"
   - "Мне твердят: "Заботливый, заботливый и еще раз заботливый". Вы очень подходите друг другу: он так же, как и ты, очень любит путешествовать, любит эстетику во всем; качественные и красивые вещи, искусство, хорошую еду, хорошую музыку... Но он не относится к махровым интеллигентам. Он любит деловую суету, образован, воспитан, аристократичен. Очень умный, спокойный, адекватный, очень сильный по духу, очень мощный потенциал. Простая курица или хищница ему не нужна. Ему нужна такая как ты. Он ищет сочетание качеств, которое есть в тебе. Я говорила тебе, что он - это ты, только в мужском теле. Вам будет очень легко вместе. Мне показывают: ты - вдох, он выдох."
   - "А родовые грехи какие на нем висят?"
   - "Он уже практически все отработал."
   - "Я буду с ним счастлива?"
   - "Конечно, Вик. Он даст все, что тебе будет необходимо от него как от мужчины, почувствует твои ожидания, и из любви к тебе будет стараться дать тебе это. У него все для этого есть, главное - есть желание. Женщина выстраивает отношения, комфортные для обоих. Он будет снисходителен к твоим эмоциональным вспышкам, как действительно сильный человек. Он по природе очень мудр. Но в ситуации, когда нужно будет постоять за важные жизненные принципы или безопасность семьи, за твою безопасность, - ситуации разные бывают, - вся его сила будет направлена на вашу защиту."
   - "А когда мы встретимся?"
   - "Не знаю, милая... В свое время встретитесь обязательно. Он, кстати, тоже обладает экстрасенсорными способностями."
   - "Правда? Слава Богу! А он меня видел? Может, спрашивал обо мне?"
   - "Не видел, но спрашивал... Ему сказали, что ты очень женственная и при этом очень умная. Показали, что привыкла, как и он, локтями пробивать себе дорогу, и что никто тебе в клювике ничего не принес. Говорили, что добрая, мудрая, многое преодолела, что заботливая, как и он, надежная, справедливая, голова на месте. Показывали красивое лицо, точеные формы... Но он на внешность, честно говоря, вообще не обратил внимания. Он так же, как и ты, смотрит уже не на обертку, а на самого человека. Ищет в первую очередь тебя по внутренним качествам. Говорит: "Ну, красавица. Что с того? Жить-то не с красотой..." Очень переживает из-за возраста. Что тебя до сих пор не нашел. Что детей еще нет. Страдает очень. Но, с другой стороны, не видит смысла создавать семью просто так, ради окружающих. И мать его очень страдает, очень переживает за него. Много молится, плачет; такой хороший человек, а один. Никак не встретит своего человека. Они с сыном не разлей вода: очень близки по духу, очень любят друг друга..."
   Вика раздвинула в полуулыбке губы, почувствовав, как внутри разливается радость.
   - "У него, как и у тебя, было много потребителей-женщин, - продолжала рассказывать Анна. - Все с него тянули, ничего не давая взамен. А он похож на тебя - тоже отдает, не считая, вытаскивает из ямы людей, как делать нечего. Очень добродушный, очень широкая душа, и многие этим пользовались. Конечно, со временем он начал разбираться в людях и закрываться, беречь себя. Начал увлекаться эзотерикой. Когда личная жизнь не складывается, нужно куда - то направлять энергию... Мать очень хочет, чтобы он нашел женщину, которая полюбит его. Много молится. Когда встретитесь, будет причитать: "Только бы это была она! только бы это была она!". А когда поженитесь, будет счастлива и тебя примет, как свою. Вмешиваться в ваши отношения не станет - интеллигентная женщина...
   Спрашивал про сроки тоже, - ему ответили, чтобы не дергался и ждал. Твой мужчина уже давно пришел к выводу, что лучше жить настоящим днем, а не в ожидании. Он сейчас является наставником для окружающих. Мне все время показывают какую-то закрытую группу людей, которых он обучает, вкладывает свои энергии. Не понимаю, может, это цигун или айкидо... Он вообще очень многим помог. Многих поставил на ноги. Многих вытащил из выгребной ямы и наставил на путь истинный. С наркоманами работал даже. Причем это не вот просто он на бомжа чистое белье одел, и вот она - перемена. Он меняет человека изнутри своими душевными и духовными наработками, правильным отношением к жизни. У него очень мощный потенциал, и он вкладывается в окружающих, не считая. Но далеко не дурак - на человеческое дерьмо тратиться не будет. Он людей также прекрасно видит, как и ты - все как на ладони. Умеет отсекать лишнее. У него даже мысли нет производить расчеты и требовать что-то взамен. Он очень тонко чувствует, что, отдавая, он получает еще больше взамен; на него нисходит сверху благодать и его духовный потенциал только накапливается. Он вообще прекрасно разбирается в энергиях... Что еще? Он абсолютно бесконфликтный в отношениях с людьми - может без ненужных эмоций пройти мимо дурака, но, если нужно - со спины запросто заткнуть наглецу рот или взглянуть так, что все само по себе встает на свои места. Ему, как и тебе, всегда нужно летать, нужны свежие течения рядом, нужно развиваться и двигаться вперед. Застой для него - смерть..."
  
   С улицы то и дело доносился гул машин. Вика подняла глаза на настенные часы. Девять вечера. Она сидела на диване в позе лотоса и чувствовала, как все ее тело пронизывают волны света, а грудь привычно наливается розовым маслом. Блаженство, в котором можно пребывать вечно... На всякий случай проверила сердечную чакру, - богатый, изумрудный свет полился в глаза, словно море... Удовлетворенно вздохнув, она переместила свое сознание по линии времени вперед, пытаясь проникнуть в свое будущее... Не получается. Еще попытка...Ступор. Нет. Что-то есть. Ура! Она что-то видит!
   Вика слепо вглядывалась в мельтешащую картинку перед внутренним взором. Чья-то острая коленка, обтянутая светлой джинсовой тканью. Коленка принадлежит мужчине. Мужчина, очевидно, сидит на ее кухне - виден край кухонного ковра. Мужчина ей пока незнаком. Он невысокий, но очень крепкий, подтянутый. Чувствуются сильно развитые икроножные мышцы и мышцы бедра. Движения легкие, уверенные. По ощущениям такой же шустрый, как она. Вообще, от него исходит что-то очень знакомое, словно она смотрится в зеркало и узнает в том зеркале себя.
   Картинка сменилась. Мужчина переместился в зал. Он сидит на диване. Там же, где она сейчас. Он не один. С ним рядом ее мама. Наверное, пришла в гости сама или Вика ее пригласила. Они о чем-то беседуют. Стоп! А где она сама?
   Она сама в ванной комнате. Дверь приоткрыта. Вика сначала моет руки, что-то напевая себе под нос, затем вытирает руки полотенцем. Ее взгляд случайно падает в узкую щель, на сидящих. Разум словно на пленку записывает мельчайшие детали происходящего: вот мать пожимает ладонь мужчины и смотрит ему прямо в глаза, вот натужно смеется и откидывает голову назад, пытаясь понравиться... Мужчина замечает, что на них смотрят. Понимает по выражению Викиного лица, что та все видела. Что та в шоке, сама не понимая того. Мужчина тоже в шоке. Его взгляд истерично прыгает с Вики на ее мать и обратно. Что делать? Он этого не хотел и оправдываться ему не за что, да и бессмысленно, ниже его достоинства, но сейчас он может Вику потерять!
   Нелепая ситуация! Идиотская! Вика кожей ощущает его внутреннюю дрожь и растерянность. Еще его злость. Но она - ее мать! Он не знает, как себя вести. Душа Вики тут же устремляется ему на выручку. А что мама? Мама сидит, гордо подняв подбородок, и улыбается улыбкой налакомившейся сливками кошки. Радуется тому, что случилось. Хочет еще больше усилить эффект и собственную значимость. Вика для нее - пустое место. Но зато она доказала и Вике и самой себе, что еще "в соку", еще "при дворе". Может вполне и мужичка у нее из-под носа увести. Почему бы и нет? Получается, они со Степаном расстались?
   Вика открыла глаза. Одиннадцать. Шум стих. В комнату проникают ночная свежесть и будоражащие кровь песни звездного неба. Горячие дневные эмоции человечества улеглись, уступив место холодным, беспристрастным импульсам высших планов. Еще полчаса, и она ляжет спать. Только досмотрит конец.
   Спасибо за предупреждение! Предупрежден, значит вооружен... И чему удивляться? Мать никогда не была обременена высокими моральными принципами, несмотря на внешнее благородство, и всегда путала понятия - ум и подлость...
   Вика снова погрузилась в легкий транс, стараясь настроиться на вполне ощутимые импульсы, посылаемые сверху. Хлоп! Что-то внутри нее сдвинулось. Она уже не в комнате, а поднимается вверх. Душа замирает от предвкушения чего-то. Трепещет. Что происходит? Она так и сидит в позе лотоса и все чувствует как раньше, но почему-то видит себя еще и сверху. Но понятие "верх" какое-то неземное. Похоже только ощущение подъема, но она совсем не летит в стратосферу... Мысли блокируются; кто-то ее тянет все выше... Хлоп! Вокруг нее белоснежные каменные колонны, резные арки, выточенные самыми талантливыми, самыми искусными руками: классика, бледную тень которой можно увидеть на земле в Греции или Риме... АБСОЛЮТ.
   Вика медленно оглядывалась вокруг, впитывая как губка красоту извне, понимая, что можно сделать, наверное, по-другому, но лучше - невозможно. Ощущая в душе нарастающий трепет и преклонение перед ВЫСШИМ. Рядом с ней чувствовался кто-то невыразимо чистый, совершенный, заботящийся о ней, всезнающий. Вокруг нее - аура высшего покоя и созерцания, созидания и невыразимой благости. А где-то там, еще выше над головой - еще большая благость, еще высший АБСОЛЮТ. Тянет туда так, что хочется плакать! Туда! Туда! Неожиданно Вика поняла, что сейчас близка к Богу как никогда раньше. Дыханье перехватило. Если существует рай, то она сейчас в раю. Высшие силы сделали ей такой подарок? Или ее душа очистилась настолько, что подобное путешествие стало возможным? И то и другое? Что-то третье?
   "Спасибо! Как здорово!" - прошелестело в голове.
   Хлоп! Она снова пристраивается в собственное тело, спокойно и со знанием дела. Словно выход из тела - обычное для нее занятие...
   Вика открыла глаза. Начало второго. Пора спать. Время там, очевидно, тоже другое. Впрочем, ничему из того что она видела, она не может дать ни название, ни объяснение...
  
   Вика нажала на звонок и прислушалась. За металлической дверью раздались быстрые, уверенные шаги, и вскоре на пороге появился Васька. При виде Вики он расплылся в улыбке, затем сгреб ее в охапку и, чмокнув в макушку, проговорил:
   - Проходи, моя хорошая. Марина как раз суп готовит.
   Вика сняла пальто, поздоровалась с девушкой брата и мельком оглядела родительскую квартиру, которая изменилась до неузнаваемости. Исчезли старые шторы на окнах, поменялась мебель, плитка в ванной и сама ванная, - ничего не осталось от воспоминаний ее детства. Несмотря на новшества, Вика непроизвольно поморщилась: квартира все больше напоминала холостяцкую берлогу. Что ни говори, а мать умела создать нужную атмосферу вокруг себя и навести порядок. Заходишь в дом, а кажется, что попал в цветущий весенний сад... Ценное качество для женщины.
   - Ну, рассказывай! Как живешь? - протянул Васька уже из детской и плюхнулся на диван.
   - Погоди! - улыбнулась Вика и полезла в сумку за подарком. Достав небольшой сверток, она подошла к дивану и протянула его брату. - Вот! С днем рожденья, мой дорогой! Надеюсь, эта мелочь тебя порадует.
   - А что здесь?
   - Открывай!
   Вика от волнения замахала руками и подпрыгнула. Васька развернул сверток и покрутил в руках фоторамку.
   - Нравится? - с улыбкой спросила Вика. - Это мы с папкой сложились налопопам и решили, что тебе будет приятно прийти в офис и чтобы на столе у тебя крутились наши фотки. Цвет я подбирала такой же, как у твоей мебели в офисе.
   - Спасибо, - буркнул Васька и, отвернувшись, пихнул рамку на шифоньер. - Чай будешь?
   - Можно...
   Вика бросила на брата внимательный взгляд. Что его так расстроило? Не понравился подарок? Или дело в чем-то другом? Она прижалась головой к Васькиному плечу, стараясь настроить его на позитивный лад, затем проследовала за ним на кухню.
   - А ты в этот раз решил не справлять? - в ее голосе прозвучал полувопрос-полуутверждение. - Нет времени? Денег? Или просто не хочется?
   - Не хочется, - скривился Васька и помрачнел еще больше.
   Марина молча поставила перед Викой чашку, налила кипятку и вернулась к мойке.
   - Ну, ты чего-о? - не выдержав, протянула Вика и умоляюще посмотрела Ваське в глаза. - Подарок, что ли, не понравился? Или настроение плохое?
   - Хм... А с чего оно, настроение-то, появится? Я поэтому и не справляю. Хоть не так обидно потом...
   - Мамка опять не поздравила, что ли?
   - Не-а. Не поздравила. Наверное, не помнит, когда я родился. Что я, вообще, есть в природе...
   Вика бросила на Марину смущенный и одновременно растерянный взгляд, и подалась вперед, ближе к брату.
   - Му-уся... Ну, не расстраивайся ты так... она ко всем так относится. Зато я тебя поздравила! Папка тоже. Лиза с мужем и племянниками. Мы все тебя очень любим... Нас гораздо больше...
   - Да уж! Всей семьей сложились и купили мне "самую дорогую" рамку за две тысячи рублей! Вечно дарите какую-то фигню! Лучше бы тогда свитер купили рублей за пятьсот - собаку выгуливать, или вообще ничего не покупали... Зачем мне эта твоя фоторамка нужна? У меня вон планшет один только сороковник стоит. И как я ее рядом в офисе на стол поставлю?
   Вика уставилась на Ваську во все глаза, наблюдая за тем, как холодное, даже пренебрежительное выражение на его лице меняется на детское и до крайности расстроенное. Обида выскочила из глубины его души и сверкнула разочарованием в уголках глаз. Вика почувствовала, как внутри нее все тут же затрепетало от боли за него, от жалости и желания побаловать, дать все, что хочется. Но тут же внутреннее радио пропело, что делать этого ни в коем случае нельзя. Она уже было открыла рот, чтобы начать перечислять, сколько она покупала для него, убеждать, что покупала ему даже больше, чем себе, и всегда старалась сунуть ему лучший кусок. Если и отказывала когда-то в просьбе, то только ради него же самого - чтоб научился самостоятельности и независимости. Чтобы перестал воспринимать ее как неиссякаемый источник благоденствия и решения проблем. Научился ценить деньги и сам их зарабатывать. Но это никогда не касалось праздников. Что ей и самой родители никогда не устраивали праздников, поэтому день рождения для нее (свой или чужой - неважно) - это святое. И что его фраза не имеет под собой никаких оснований...
   Но губы сами сомкнулись. Почему она должна оправдываться? Дареному коню в зубы не смотрят! А он выкатил сейчас ей претензии самым беспардонным образом, да еще при Марине! Поставил жирный крест на всем, что она до этого ему дарила. Не думает же он, что она будет сейчас покупать ему подарки по сорок тысяч? Мало она, что ли, уже для него сделала? Хотя изначально ничего не была должна. Сколько можно? У нее и денег-то сейчас таких нет.
   И вообще, зачем эти жертвы нужны? Чтобы потешить его комплексы, а самой остаться на месяц без копейки в кармане? Нет, уж. Увольте! Хватит с нее мамы! И где его-то любовь к ней в таком случае?
   Желваки заиграли на ее щеках.
   - Ошибаешься, дорогой, - процедила Вика сквозь зубы. - Ты цену с ценностью случайно не перепутал? И ты сейчас думаешь только о себе!
   Она поднялась со стула и направилась к входной двери.
   - Может быть... - откликнулся чуть слышно Васька.
   Вика скользнула взглядом по его опущенным плечам и голове. Стала возиться с верхней пуговицей на плаще. Может, он все-таки опомнится? Обнимет ее и извинится? Скажет, что ляпнул глупость, и все будет как раньше?
   Но Васька стоял молча и так же молча запер за ней дверь.

Глава 20

  
   Задребезжал сотовый. Вика протянула руку и увидела, что звонит Лиза. Голос сестры показался ей не на шутку взволнованным.
   - Че делаешь?
   - Смотрю "Битву экстрасенсов". Помогает понять, что же со мной происходит время от времени...
   - Ты только не пугайся! - быстро проговорила Лиза. - Но я вчера на йоге встретила одного интересного парня, он просто рвется с тобой встретиться! Не гадай, кто именно; ты его не знаешь.
   Вика театрально похлопала длинными ресницами и промычала что-то невнятное в ответ. Лиза продолжала:
   - Зовут Антон. Он сам подошел ко мне. Сказал, что знает, что я - экстрасенс. Что он тоже экстрасенс и "своих" чует за версту. Наболтал мне кучу всего про себя, про меня, а главное - про тебя, и все в точку. А потом и говорит: "Мне очень нужно побеседовать с твоей сестрой. Нужно многое ей сказать. У твоей сестры есть способности, но нет ответов на вопросы. Ей нужна помощь, нужен духовный учитель". Дал мне свой телефон.
   - А он себя к учителям относит? - недоверчиво протянула Вика. - Сколько ему лет-то?
   - Не больше двадцати, думаю.
   - Мило! Совсем зелененький наш кузнечик...
   - Знаешь, пока он говорил о тебе - словно в трансе был. У меня тоже такое бывает, когда информация идет через меня просто как через проводника; слова быстрее вылетают, чем успеваешь что-то сообразить. Потом и не вспомнишь, что сказала...
   - Хорошо. Только давай мы его сначала вместе посмотрим; вернее, я посмотрю его через тебя: я кого попало в дом пускать не хочу, и что-то у меня уже от него не настолько приятные впечатления, как у тебя...
   - А что? Пять минут на сборы, десять минут на машине - и ты здесь. Я пока завтрак сготовлю...
   - Скоро буду, - выдохнула Вика и понеслась собираться.
   Лиза прошла в детскую, расчистила ногой пол от игрушек и уселась прямо на ковер. Недолго думая, Вика последовала ее примеру. Затем взяла Лизу за руку и закрыла глаза. В комнате наступила тишина, прерываемая лишь редким вздрагиванием холодильника. В голове у Вики медленно, но четко рисовался образ маленькой ящерки. Она неприятно поежилась и сосредоточилась на ощущениях снова. Ящерка превратилась в молодого человека. Его лицо Вика почему-то видела смутно, слепо, и, как бы ни старалась, не могла отчетливо разглядеть. Только взгляд хитрых, настороженных, шаловливых глаз то и дело всплывал из темноты и сверлил ее.
   - Хм... Рост средний. Движения короткие и быстрые. Очень короткие волосы, цвет скорее всего рыжий... - пробормотала Вика с закрытыми глазами.
   - Ага. Молодец!
   - Возраст - двадцать один год. Серьезные проблемы в отношениях с матерью. Словно что-то пытается доказать всему миру, всем женщинам, что ему на фиг никто не нужен, но на самом деле доказывает только матери. Запросто пойдет по головам. Уверен, что самый умный, остальные - так, погулять вышли. Любит риск. Снисходительность к своему возрасту и доброту принимает за слабость или глупость. Вампир. Мне все ящерку показывают. Скользкий тип... - с неприязнью буркнула Вика и открыла глаза. - Может, лучше не встречаться? Так безопаснее будет... Хотя...
   - Может, действительно лучше не надо? - испуганно блеснув белками глаз, пробормотала Лиза.
   - Пусть все же приходит; с негативом тоже нужно уметь общаться. Помогает стряхнуть с себя пыль. Давно я с такой вот какашечной группой в спарринге не была...
   - Вот я балда-то! А вдруг ты пострадаешь? Слушай, ты не боишься? Вампиры ведь всегда ломают под себя! Наскакивают со всех сторон. И потом, от них столько грязи...
   - О чем ты говоришь? - хихикнула Вика. - Я - орлица, он - ящерка. Кто кого должен бояться? Проверю, насколько мои видения совпадают с оригиналом. Интересно же!
  
   На следующий день Вика набрала номер Антона.
   - Я так понимаю, у вас для меня есть информация... - вежливо проговорила она.
   - У меня?! - изумился голос на другом конце.
   Вика опешила. В голове вихрем понеслись мысли. Лиза ей наврать не могла: сестра этого не сумеет сделать даже под пытками. Получается, врет Антон. Зачем?
   - А разве нет? - быстро спросила она. - Ну, тогда извиняюсь за беспокойство...
   - Подождите! - выкрикнул Антон, при этом в трубке послышалась некоторая надменность. - Просто обычно люди мне задают вопросы сами, а уж потом я говорю то, что считаю нужным. Далеко не все можно и нужно знать тем, кто не обладает такими способностями, как у меня. Но если тебе - мы ведь на "ты"? - очень надо, то я могу подъехать и объяснить, как специалист, некоторые вещи... Я на своей машине!
   - А мне Лиза сказала, что ты сам проявил инициативу, - решила Вика подзадорить молодого человека...
   - Ну, щас! Она что-то напутала!
   - Ну, напутала, значит напутала... Когда сможешь подъехать-то?
   - Сегодня вечером, после десяти. Устроит?
   "Время не встреч, но свиданий. И чему я удивляюсь? Вампиры - дети ночи..."
   - А если пораньше?
   - Не могу; после работы в лес поеду набираться сил, а потом только к тебе.
   - Ладно. Договорились.
   Вика продиктовала свой адрес и нажала "отбой". На ее губах порхала легкая улыбка. Сегодня вечером она однозначно развлечется...
  
   Антон приехал в половине десятого. К его приезду Вика привела себя в порядок: слегка подкрасилась, причесалась и сменила халат на черную майку и джинсы. Чуть подумав, добавила к облику браслеты и духи.
   - А ты - красивая, - небрежно бросил Антон с порога. - Фигурка ниче... - Сунув руки в карманы джинсов, стал разгуливать по комнатам. - И хата у тебя - ниче... Я себе такую же куплю, когда деньгами разживусь.
   "Ага. Ты разживись сначала!"
   - С родителями пока живешь?
   - Да. Одно время тут жил на даче у друга, когда мать меня выгнала из дому. Но потом я сделал так, что она меня сама обратно позвала. Против моей силы не попрешь...
   "А он сексуальный. На вампиров я всегда реагировала. Впрочем, на уровне второй чакры совместимы практически все группы".
   Вика пожала плечом, исподтишка рассматривая гостя. С взглядом она не ошиблась. Да и со всем остальным... Но все равно астрал и физика - это небо и земля.
   - Оцениваешь, насколько я похож на того, кого вчера видела на астрале? - догадался он и весело хмыкнул.
   Вика кивнула.
   - Молодец! - покровительственным тоном гуру похвалил ее Антон и по-свойски потрепал по плечу. - Часа три с сестрой в моих мозгах ковырялись; не мог дождаться, когда угомонитесь...Где у тебя ванная-то? Хочу руки помыть.
   Вика жестом показала, где находится ванная.
   - Че молчишь-то все? - спросил молодой человек и добавил с насмешкой. - И держишься прямо как королева...
   - А что, не похожа? - без эмоций уточнила Вика, понимая, что атака против нее уже началась.
   - Ну, как сказать... Не-а...
   - А ты приглядись получше...
   - Хм... А ты с характером... Я травяной чай принес; мне мой учитель дал рецепт.
   - Спасибо...
   Молодой человек достал бумажный пакет и прошагал на кухню со словами: "Я сам заварю". Вика выжидающе молчала, давая Антону возможность проявить себя, а себе - возможность понаблюдать.
   - Я вижу возле тебя двух мужчин, - мимоходом заметил Антон. - Периодически раздумываешь над тем, с кем именно из них встречаться, и стоит ли вообще. Ответ на твой вопрос - ни с кем не стоит. Тебе нужен кто-то третий, но кто именно, ты пока гадаешь...
   "Двое мужчин - это, конечно же, Костик и Глеб. Да, все правильно. Ни тот, ни другой не подходит".
   - Может, пойдем в зал? - скомандовал Антон. - Чай пускай настоится пока!
   - Пойдем... И кто же мне нужен?
   Антон заулыбался и, вместо того, чтобы сесть на диван, запросто разлегся в зале на ковре. Вика застыла возле арки, прижимаясь к стене плечом. Ее руки были скрещены на груди, а на губах играла улыбка.
   - Я тебе не буду сейчас говорить. Ты сама потом до всего допрешь. И еще тебе нужен духовный учитель, чтобы он тебе на пальцах объяснил, что именно с тобой происходит на медитации. Еще тебе нужно учиться заряжаться энергией, ставить защиту... У меня, кстати, есть учитель. Я ездил в Тибет с ним. Эх, до него я себе много воли давал... Делал все, что хочется! Хорошо было... Но потом малина кончилась - он мне перекрыл все радости жизни...
   - Каким это образом?
   - Если начну по-взрослому вредить людям, то сразу почувствую себя плохо. Вот так вот!
   - Интересно... Я про такое не слышала! А я могу встретиться с твоим учителем?
   - Не-а. Тебе нужно искать своего... Так что теперь могу силу свою только на добро направлять. Ну, и чтобы девушек очаровывать. У меня энергетика шикарная - в ней лечиться можно. Хочешь, поваляйся рядом. Ты же хочешь! Ну, не стесняйся!
   От его наглости Викины брови поползли вверх, а рот приоткрылся.
   - Девушек коллекционируешь, - констатировала она.
   - Ну, как сказать... Почему бы и нет? Чем еще заниматься-то? А знаешь, я тут чуть было не женился, но потом все расклеилось. Думаю, ну еще! Нужны мне эти взаимные претензии и походы к родителям! Строить из себя пай-мальчика перед какой-нибудь старушенцией, чтобы ей понравиться... Оно мне надо?
   Вика на доли секунды переключилась на будущее Антона и ее, помимо ее воли, накрыло информационной волной. В итоге Вика скороговоркой выдала:
   - Женишься ты совсем не скоро. Отцом детям будешь хорошим. И семью будешь беречь, но только когда созреешь как мужчина. Когда начнешь несколько иначе смотреть на мир. Несколько браков...
   В это мгновение Антон перевернулся со спины на живот и прижался губами к Викиной ноге. Затем осторожно лизнул кончик ее пальца и поднял на нее многозначительный, полный лукавства взгляд.
   - А сейчас я, получается, незрелый мужчина? Да? На твоем месте я не был бы так уверен... Я кое-что умею... - его рука потянулась к ее щиколотке и нырнула под джинсовую ткань.
   - Неужели? - шевельнула бровью Вика и усмехнулась.
   "Нет, ну и наглец! Что себе этот сосунок вообще позволяет?"
   Неожиданно на ум пришли слова Анны о том, что она слишком долго себя держит в черном теле. Только вот Антон как мужчина ей ничего предложить не может: ни поддержки, ни заботы, ни красивых ухаживаний, ни денег, ни интеллекта, ни мужского обаяния или того же очарования, ни стабильных отношений, ни дружеского тепла, ни даже разового полноценного секса, ни ласки, ни тем более любви. Полный ноль. Есть только молодость и наглость, - и то и другое к достоинствам можно отнести с натяжкой. Даже чисто "для здоровья" лучше найти кого-то поопытнее, и вообще повыше уровнем, поскольку здесь - одни понты...
   Его рука настойчиво тянула ее вниз, на ковер. Вика бросила на парня задумчивый взгляд. Если только на разок пригодится... У этого гормон играет, и как говорится, "самец к спариванию готов прям щас". И у нее гормоны требуют свое. Антон просто оказался в нужное время в нужном месте. Ситуация, о которой так мечтал тот итальянец...
   - Значит, ты сюда напросился, чтобы меня на духовный путь наставить? - усмехнулась она и присела на одно колено.
   - Ну, и это тоже... - хихикнул удовлетворенный тем, что она "ведется", Антон. - Ты же не против того, чтобы еще и доставить мне удовольствие?
   - Тебе?!
   - Ага. Ну, давай...
   - Что "давай"?
   - Соблазняй меня! Я и так целый вечер пускаю флюиды! Устал уже! Уверен, ты многое в постели умеешь...
   "Может и умею, только вот тебе показывать не собираюсь... Не за что пока..."
   - И почему вообще я должен что-то делать первый? - продолжал рассуждать Антон. - Я никому ничего не должен!
   - Так и тебе, милый, никто ниче не должен. Дальше что?
   - Значит, сцены со стриптизом не будет?
   - Не-а.
   - Тогда я пошел?
   - Иди!
   - Или мне остаться?
   - Слушай, если будешь еще и выпендриваться - "кина" точно не будет. Считай, что тебе крупно повезло. И я себя, голубушку, люблю не представляешь как! И считаю, что все-таки за мужчиной, а не за женщиной инициатива... Так что если не устраивает моя логика - вон она дверь. Найдешь себе кого попроще...
   - Блин! Ну, ладно, ложись... Погоди, только музыку включу... У тебя "релакс" есть?
   - Есть... - зевнула Вика, скрывая улыбку.
   - Я, кстати, в Тибете научился некоторым приемчикам для того, чтобы у женщины оргазм был наиболее красочный...
   "Ты нормальному-то научись сначала... И зачем мне все это надо?"
   Антон на минуту застрял возле музыкального центра, выбирая диск. Затем приглушил свет и быстро стянул с себя свитер и штаны. Оставшись в одних трусах и носках, он присел на ковер перед Викой.
   - Закрой глаза, - радостно прошептал он и потянулся к ее груди.
   Вика послушалась. Она прекрасно понимала, что сейчас Антон начнет "отрабатывать навыки", доказывая самому себе, насколько он "крутой". Он в ней абсолютно не видел человека, не чувствовал ее как женщину. Впрочем, какое ей дело до этого? Сейчас главное - чтобы ей стало приятно, и все. Хоть что-то он должен уметь... Вика расслабилась и постаралась настроиться на чувственный лад. Играла музыка, уносящая ее под шум прибоя под небеса и качающая на пушистых, мягких волнах... Руки Антона заскользили по ней, снимая одежду. Затем ее кожи коснулся его прохладный язык и стал порхать по всем частям ее тела.
   "Ну, точно, ящерка!"
   Прошло несколько минут. Вика прислушалась к себе. Ничего. Артем молча делал свое дело, сосредоточенно выводя на ней языком и пальцами замысловатые линии и пытаясь нащупать, как на роботе, точки включения.
   - Ты бы хоть слово какое ласковое сказал! - не выдержала она. - Женщины все-таки любят ушами...
   - Тихо! Я в трансе!
   Вике стоило больших усилий, чтобы не прыснуть со смеху. Она покачала головой и положила его руку себе между ног, задавая нужный темп. Секса точно не получится. Может, хотя бы удастся избавиться от сексуального напряжения? Но ее попытка помочь не увенчалась успехом.
   - Я сам знаю, что и когда делать! - так же сухо и резко раздалось в ответ.
   Антон убрал ее руку и лизнул языком между ног, а Вика, в глубине души по-матерински жалея его, решила больше ничего не говорить. Она посильнее напрягла мышцы ягодиц, поставила перед мысленным взором несколько кадров погорячее и вскоре выплеснулась наружу мощным оргазмом. Раздался громкий и протяжный стон, и, пока ее тело трепетало, лицо Антона все больше наливалось самодовольством. Теперь он ждал, чтобы она сама его попросила о большем.
   "Господи, одни сплошные комплексы! Связалась, дура, с малолеткой!"
   - Я без резинки не буду, - только и выдохнула Вика.
   - У меня с собой нет...
   - А о чем ты думал?
   - У меня ДНК деструктурированная. Во мне в принципе никакие вирусы не живут.
   "Чего?! Что за бред?!" - непонимающе уставилась на него Вика. Но поскольку тот продолжал объяснять, что он "чист как слеза", и с резинкой он сексом заниматься не будет ни за что, и если она упрется...
   Вика поняла, что ее терпению пришел конец.
   - На нет и суда нет, - проговорила она и поднялась на ноги.
   - И что? Все? Это - все?!
   - Ага. Я предложила, ты отказался... Ты на такси вернешься?
   - Я ж на своей машине...
   - Мило! Просто чудесно!
   Вика быстро оделась и прошла сначала в туалет, затем на кухню, чувствуя кожей спины растерянность и даже некоторую агрессию в свой адрес. Антона бесило, что все происходит совсем не так, как он планировал.
   Досчитав медленно до трех, Вика повернулась и дружески потрепала парня по плечу.
   - Ты извини, если что не так, - пробормотала она с улыбкой. - Ты - неплохой парень. У тебя еще все впереди... Ты ведь не обижаешься...
   - А на что? У меня все круто! Ты тут только что передо мной сама ноги раздвинула, потом дергалась в конвульсиях...
   "Вот дерьмо! Что, собственно, и требовалось доказать!"
   Вика, продолжая улыбаться, лишь пожала плечом. Теперь Антон нетерпеливо шарил по полкам ее шкафа в поисках своих перчаток. Нашел. Повернул в замке ключ. Входная дверь за ним громко захлопнулась.
   Вика встала у окна, чтобы понаблюдать за тем, как запорошенная снегом машина Антона тяжело выбирается из сугроба, разворачивается в сторону дороги...
   Нет, все же зря она его пустила. Ничего потребители дать не могут. Даже секса.
   И ей действительно уже не нужен голый секс. Без душевности, без теплых слов, без искренней любви к ней. И как она на это раньше соглашалась? С тем же Вадимом? Когда-то ей это даже нравилось...
   Бр-р! Нет. Ей нужен взрослый, умный, тонкий, образованный мужчина. Мужчина, который будет относиться к ней с той теплотой и нежностью, которую недодал отец...
   Вика подняла глаза к темному небу. Над головой, словно непропекшийся блин, висела луна. "Господи, помоги!" Вика всхлипнула, жалея себя, но тут же как ни в чем не бывало отправилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Уже очень поздно, чтобы расклеиваться, а завтра полно дел...
   Через пару минут Вика нырнула в постель и счастливо зарылась носом в подушку...
  
   Было около трех часов ночи, когда ее словно кто-то толкнул в бок. От неожиданности Вика очнулась и поймала себя на том, что ее губы независимо от ее сознания произносят слова молитвы, причем делают это старательно, с усилием. И, видимо, это происходит уже какое-то время, пока она спит. И еще почему-то над ее грудью висит небольшое кольцо, напоминающее экран телевизора, а в том экране голый Антон сидит на ее постели и пытается сделать с ней то, что не удалось наяву. Вика отметила про себя, что не испытывает при этом никакого страха. Лишь нарастающее лавиной раздражение от того, что приходится сквозь сон напрягаться и выставлять защиту от нежелательного визита.
   Неожиданно до сонной Вики дошел весь смысл происходящего.
   "Вот говнюк! Никак не угомонится! Отвали, сказала! Ищи кого-нибудь другого для своих игрулек!" - уже не на шутку разозлилась она и послала через кольцо мощный энергетический удар.
   На несколько секунд Вика замерла, выжидая. Все стихло. Никто больше не стучался в ее дверь. Подождав еще несколько секунд, она вздохнула с облегчением и снова погрузилась в сон.
  
   На следующее утро Вика отправилась в церковь. Заказала сорокоуст за здравие раба Божьего Антона. Затем зажгла свечу, искренне пожелав молодому человеку всего самого наилучшего. В ее душе воцарился покой: пусть теперь его низкие вибрации попробуют пробиться сквозь вот эти высокие. Дудки! Теперь она в безопасности и закрылась как щитом. И вряд ли они с Антоном еще столкнутся на жизненном пути.
   Интуиция подсказывала, что она перешагнула невидимый рубеж. Дала отпор потребителям, осознав целиком и полностью ущербность подобных отношений. Она окончательно и бесповоротно слезла со старой ветки, и теперь в ее жизни подобного сорта мужчин больше не будет.
   И спасибо Антону. Теперь она точно знает, какого мужчину хочет...
  

Глава 21

  
   - Можно? - Вика перешагнула порог большой, светлой комнаты и остановилась.
   На нее из-под очков уставилась немолодого вида женщина с пучком на голове, двойным подбородком на изжеванной шее, и с неприязнью произнесла:
   - Вам, девушка, чего?
   - Я спросить. Это ведь - Союз литераторов?
   - Да... А вы кто такая?
   - Меня Вика зовут. Вика Колесникова. Тоже писатель... Написала книгу.
   - Да вы что! - раздалось веселым мужским голосом.
   Вика повернула голову направо, откуда донеслось восклицание, и увидела мужчину средних лет: он сидел за компьютером и улыбался. - Заходите, не бойтесь.
   Вика сделала несколько неуверенных шагов вперед, затем перевела взгляд, очевидно, с секретаря на мужчину и быстро проговорила:
   - Я - новичок в этом деле. Сижу, не вылезая из дома, и пишу. Ничего и никого в творческой среде не знаю. Какие у нас есть организации, общества литераторов - не знаю. Хотела бы пообщаться с братьями и сестрами по перу, познакомиться. Показать свою работу.
   - С собой что-то есть?
   - В смысле, рукописи? Да. Все с собой...
   Мужчина взял в руки изданную Викой за свой счет книгу и стал бегло просматривать текст, в то время как секретарша сверлила Вику глазами. Ее полный зависти и неодобрения взгляд останавливался то на Викиных сапогах на высокой шпильке, то на ее с красным лаком ногтях, то на модной шубке.
   Закончив осмотр, женщина тут же стала монотонно, с многочисленными подробностями рассказывать о том, как ездила в прошлый выходной на встречу писателей со школьниками. Какие умные и одухотворенные у детишек были лица! Не то, что у некоторых...
   - Мы вас в Союз принимать не собираемся, - подвела она резюме. - С чего вообще мы вам должны помогать? Вы же не Захар Прилепин! Я даже не собираюсь ваши работы читать! Вам лучше искать спонсора. Не думаю, что у вас с этим будут проблемы...
   Вика слушала ее вполуха, поскольку ее гораздо больше интересовало мнение мужчины за компьютером. Все она же не могла игнорировать повисшую в воздухе паузу. Она подняла на секретаря рассеянный взгляд, похлопала ресницами и пробормотала:
   - Спонсор? Зачем это мне спонсор? И что мне даст членство в Союзе? Разве это что-то даст? Льготы какие-то? Издательства членов Союза чаще печатают?
   Женщина уставилась на нее во все глаза, а мужчина громко хмыкнул и закивал головой:
   - По сути ничего. Раньше вот нам и квартиры давали и зарплату платили. А сейчас остался только разве что статус. Все выкручиваются, как могут, работают на двух-трех работах, а ночами пишут. Если пишут... В основном пьют, а не пишут. Но просто так в Союз мы и правда не принимаем; нужно издать две книги и заручиться рекомендациями. Никаких фондов или грантов у нас нет. В принципе, вам правильно намекнули про спонсора: деньги решают все. - Мужчина многозначительно покосился на письменный стол напротив, хозяин которого в настоящий момент отсутствовал.
   "Заплатите за вход начальнику, и нет проблем. Все как везде", - пискнуло радио.
   - Насколько я поняла, издательства, которые печатают новых авторов за свой счет, есть только в Москве и Питере?
   - Так и есть. Здесь выходят книги в основном за счет городской администрации: о родном крае, об исторических памятниках... Сами члены Союза собираются редко. Вон, в музее напротив...
   - Ой, я там никогда не была...- повернула она к окну голову.
   Секретарь немедленно выкатила глаза и зашипела:
   - Да вы что?! Это же неприлично! Не вздумайте еще где-нибудь сказать подобное!
   - Иногда выезжают на литературные праздники или фестивали в область, - как ни в чем не бывало, продолжал мужчина. - Печатаются в журналах; есть несколько местных изданий. Можете попробовать обратиться туда. Если работы понравятся, вас напечатают. Но предупреждаю сразу, что наши журналы берут в основном классические рассказы, в стиле шестидесятых. Все должно соответствовать заданному стилю... Вот, собственно, и все.
   "Чувствуется, со времен Булгакова ничего не изменилось. Зря я сюда пришла".
   Вика на всякий случай записала названия изданий, уточнила:
   - Значит, никаких кружков по интересам нет? Где просто возможно с творческими людьми пообщаться...
   - Я вам дам телефон еще одной организации литераторов - у них вход попроще и жизнь понасыщенней.
   - Да? Спасибо...
   Вика спустилась по старинной винтовой лестнице вниз. Села в машину, чувствуя себя до крайности опустошенной; эта секретарша успела за полчаса выпить ее досуха. Неужели та защита, которую ей ставил Александр, больше не помогает?
   Заскочить еще к Лизе, спросить? Недолго думая, она набрала номер сестры.
  
   - Тебе мама еще не звонила? - встретила ее Лиза вопросом. Вика скользнула настороженным взглядом по ее миловидному лицу и остановилась на широко распахнутых голубых глазах.
   - Нет. А что?
   - Они со Степаном решили пожениться! Уже заявление подали! Через две недели всех собирают на даче на шашлыки!
   Вика упала на стул в прихожей, пытаясь переварить новость. Мать же прекрасно знает про истинные интересы Степана! Знает, но не хочет верить, надо думать... Все-таки решила окунуться в омут с головой... Чтобы потешить самолюбие? Как ни крути, это не ее дело...
   - Ее право! - прокомментировала угрюмо Вика. - Значит, скоро и мне позвонит... Ты сама-то как к этому событию относишься?
   Лиза пожала хрупкими плечами и прошла в детскую. Вика направилась следом.
   - Как отношусь? - повторила с ноткой усталости в голосе Лиза. - Никак. Это ее жизнь. Как хочет, пускай так и живет. Что я-то могу сделать? И у меня и без того забот полно! Вон Даньку надо в садик устраивать, а я тебе говорила, сколько с нас денег за то, чтобы встать в очередь, запросили... Ксения концерты устраивает почти каждый день - мечтает о взрослой, самостоятельной жизни, а элементарно посуду за собой помыть тяготится... Может, ты с ней поговоришь? Она тебя слушает...
   - Давай! - кивнула Вика. - Приглашу в гости на выходные и вечерком потолкую по душам так, чтоб до косточек пробрало чувство ответственности...
   - Буду очень признательна, Вик... А то вопрос назрел. Ладно, сейчас хоть могу чувствовать ее, даже на расстоянии. Думаю, пусть у нее в мыслях и чехарда и всякие глупости, но зато ничего криминального...
   - Ммм... у меня сейчас тоже назрел вопрос: почему защита стала слабой. Можешь посмотреть?
   Лиза притихла, сосредоточенно уставившись на Викино плечо. Та тоже смолкла, зная, что поймать поток информации порой непросто.
   - Время идет, вот и слабеет, - выдохнула Лиза. - Потихоньку растворяется в воздухе. Мне говорят, чтобы ты сильно не переживала по этому поводу; съезди в святое место и попроси защиты там. Съезди в Дивеево, на полгода тебя словно покрывалом укроют. В источнике хорошо покупаться тоже. Если с головой окунуться не получится, то хотя бы три кружки на макушку. С водой вся нечисть уйдет в землю.
   Вика кивнула и вернулась к вопросу о маминой свадьбе.
   - Честно говоря, как представлю, что на свадьбу идти придется... Поздравлять... Улыбаться... Терпеть не могу лицедейство!
   - Не знаю... Я, наверное, не поеду...
   Вика в изумлении уставилась на Лизу, которая всегда была послушной дочерью и безропотно сносила все капризы родителей. Лиза молча перекладывала ложку на столе с места на место. Вика нерешительно протянула:
   - Все же у нее праздник... как-то неудобно...
   - Она всегда такая тяжелая... Я долго с ней не могу рядом.... Потом три дня как чумовая хожу... а у меня дети... Тыкает меня носом, что я плохая мать... Так обидно, что у моих детей нет бабушек-дедушек, кто бы их любил, баловал... Кому они нужны? Запретила в прошлый раз Даньке себя бабушкой называть - наехала на него ни с того ни с сего... он ее боится как огня... Ксюху вообще игнорирует, будто ее и нет... Тебе это "счастье" еще только предстоит...
   - Я сама к своим детям никого не подпущу! Через мой труп!
   - А ты решишься пойти?
   - Не хочу, но пойду. А как-то не по-людски получается: ты не пойдешь, я не пойду... Васька один на один будет, что ли? Достанется ему на орехи!
   Мысль о том, что она встретит на даче брата - благовидный предлог помириться, - вселила в Вику надежду. Васька может прийти. Обязательно придет! Хотя бы для того, чтобы увидеть ее и наладить мосты. Наверняка поэтому и не звонит. Ждет встречи.
   Он же понимает, что Вика не может не прийти...

Глава 22

  
   Вика долго сомневалась: покупать подарок или нет. Если не купить, мама обидится. Ну и что? Мама сама ей никогда ничего не дарила... Купить? Это потешит ее самолюбие и даст понять, что Вика принимает все как должное. Нет уж, дудки! Пусть почувствует, каково это. Достаточно того, что она придет...
   Мария и Степан праздновали свадьбу дважды. Первый раз с родственниками и друзьями Степана, затем с близкими и друзьями новоиспеченной супруги.
   Доехав до места, Вика толкнула калитку и прошла внутрь, вдыхая запахи ароматно поспевающего на огне мяса.
   - Всем привет! - громко произнесла она и по расчищенной дорожке бодро зашагала к дому.
   Дом на дачном участке был небольшим, но добротным; Степан сам многое умел мастерить, и его стараниями дача приобрела ухоженный вид. Рядом с домом располагалась большая крытая беседка со столом. В отдалении - еще одна беседка с мангалом. Естественно, дача была оформлена на Степана, а средства на ремонт выделяла мать.
   Мария встретила Вику в прихожей. Из гостей прибыло еще несколько человек: близкая мамина подруга Галина и главный бухгалтер маминой фирмы Зоя. Увидев дочь, Мария заметно расслабилась.
   "Боялась, что вообще никто из детей не придет. Перед людьми неудобно будет", - провещало радио.
   - Чем помочь? - весело спросила Вика и поставила сумку на лавку.
   - Проходи, дорогая, - защебетала мать. - Помогать не нужно - мы уже все сделали. Разве что хлеб нарезать...
   Вика подвязала импровизированный фартук из полотенца и стала доставать из пакета ржаной. Она заметила, что взгляд матери несколько раз останавливался на ее сумке: наверняка подарок там...
   - А Лиза где? - бросила Мария на Вику косой взгляд. Вика пожала плечом.
   - Не знаю. Ты ей не звонила разве?
   - Да, но она ответила что-то невнятное.
   - Позвони еще. Спроси. А то вдруг сейчас мяса нажарите на всю их семью, а они не приедут...
   - А Васька где?
   - Мам, не знаю. Мы с ним несколько месяцев уже не созванивались...
   - Поругались, что ли?
   - Нет. Просто он себя некрасиво повел.... жду извинений....
   - Господи, тоже мне прынцесса! - выдохнула Мария и стала набирать номер Лизы.
   Вика краем уха услышала, как Лиза милым голоском врет в трубку что-то насчет своей срочной поездки в больницу и что приехать, к сожалению, никак не сможет ни она, ни муж... Мария вежливо попрощалась, пожелала здоровья, но Вика чувствовала, как сильно у той на душе заскребли кошки. После секундной паузы Мария стала набирать телефон сына, но сотовый Васьки упорно не отвечал.
   - Может, уже рядом, поэтому и не берет? - предположила Вика.
   - Ладно... Давайте уже выпьем по разминочному рюмашу! - с воодушевлением обратилась Мария к гостям. - Сейчас попрошу Степку музыку нам включить погромче да повеселей. Все-таки праздник! Я вышла замуж! Самой не верится... Вик, ты чего пить будешь? Водку или вино? Шампанское есть...
   - Мам, я за рулем...
   - Могла бы и на такси приехать! - резко выпалила Мария, при этом ее изящно вырезанные ноздри возмущенно затрепетали. Происходило то, чего Вика в глубине души сильно опасалась, и сейчас Марии требовалось немало усилий, чтобы не обрушить на окружающих весь свой праведный гнев. Мать могла быть не меньшим ураганом, чем она сама.
   - Ну, не ругайся, - Вика скорчила рожицу. - Я буду, только немножко. До вечера, думаю, все выветрится...
   Все пригубили вина и стали накрывать на стол. Степан крутился возле мангала, предоставив женщинам свободу выбора и отдыха. Гости поздравили Марию со свадьбой, с молодым мужем, вручили подарки.
   Вика тоже произнесла тост и постаралась сохранить атмосферу легкости и непринужденности. Рассказывала забавные истории из своей бухгалтерской жизни. При этом краем глаза Вика наблюдала за матерью, которая час за часом становилась все мрачнее и уже напоминала грозовую тучу. Флюиды гнева многократно усиливались парами алкоголя. Вика ничего не подарила! Мария выходила несколько раз в соседнюю комнату - звонить Васе. "Не берет! И здесь неуважение к матери!" - читалось по ее лицу.
   Когда Мария в очередной раз скрылась в доме, сердце билось у Вики уже с признаками аритмии. Ей до смерти было жаль мать - настолько подавленной она ее видела разве что на суде. Но и реакция Лизы и Васьки была вполне понятна. Все же, зная мать, Вика сознавала, что та долго молчать не станет. Сейчас начнет выпускать когти и первую кровь.
   Придется ей отдуваться за всех. Господи! Ну почему мать регулярно рубит сук, на котором сидит?
   Рядом послышался шум двигателя и шорох резины по гравию. Вика дернулась к ограде, надеясь все же на приезд Васьки. Нет. Не он... Занятая душевными терзаниями матери, она почти забыла о своих собственных. Не приехал! Хотя была возможность встретиться и все исправить. Получается, ему их примирение не настолько важно, как ей...
   Вика сама не ожидала, что будет так сильно переживать.
   Стемнело быстро. Зоя ретировалась - хотелось попасть домой засветло. За праздничным столом остались только свои.
   - Мне так стыдно! - повернувшись к Галине, проговорила Мария. Она потянулась к бутылке с водкой и плеснула себе в стопку до краев. - Никогда б не подумала, что моя вторая свадьба пройдет с таким же позором, как и первая! Что ты будешь делать?! Те же бедные родственники! То же унижение! Только пьяного отца не хватает!
   - Маш, да ты че? С ума сошла, что ли? - по - бабьи отмахнулась подруга. - Все так хорошо было! Все выпили, поздравили, посидели. Че еще надо-то?
   - "Поздравили!" Хоть бы кружку кто из детей подарил! И где они, дети-то? - зыркнула Мария на Вику. - Вчера к Степану человек двадцать народу пришло. И денег надарили тысяч сто, не меньше. А у меня что? Господи, мне так стыдно! Придется где-то занимать хотя бы полтинник и врать Степке, что это мне дети дали! Иначе он меня с говном съест! А где я деньги возьму?
   Мария закрыла лицо руками, чтобы не разрыдаться.
   - Раньше вон Вика мне сколько помогала! То сумку новую подарит! То пальто! Денег давала, не считая. А тут последний раз приехала из Италии - Ваське целый чемодан шмотья притащила, а мне даже блузку не купила. Бросили все мать! Не нужна мать никому стала!
   - Машка, ты и правда дурная! - заохала Галина. - Не у всех есть деньги на подарок. Ну и что? Гляди-ка, трагедия какая! И потом, Степан сколько людей позвал? Конечно, тут можно насобирать. Но разве гости только за этим? И ты не в первый раз замуж выходишь, чтоб тебе приданое мужу-то предъявлять. Какая вообще разница? Ты ж ему нужна, а не деньги! Вы сколько лет друг друга знаете... У вас и чувства давно, и любовь есть... Иначе зачем тогда замуж выходить?
   - Твоя правда... У меня, по сути, никого, кроме Степки, нет. Только он один меня любит!
   - Опять ерунду городишь! И дети тебя любят! Просто у вас недопонимание. Но это все можно выяснить потом. Поговорить. А сейчас зачем себе нервы мотать? Мы ведь все посидеть собрались. Просто посидеть да отметить.
   - Спасибо, теть Галь, что вы это сказали, - блеснула на нее белками глаз Вика. - А то меня бы она и слушать не стала.
   - А что, и в самом деле ни Василий, ни Лиза не пришли? - тут же стала допытываться Галина. - Такой день! Нашли бы уж время, забежали хоть на часок... Мать не каждый день замуж выходит. И потом, она у вас одна! Другой не будет. Я очень даже могу понять ее обиду. Может, конечно, она в чем-то сама не права, но есть вещи, которые переступать нельзя...
   - Не уважают мать, поэтому и не пришли! - сквозь слезы проговорила Мария. - Я вот к Ваське на свадьбу ни за что не приду! Пусть даже не надеется! И к тебе, Вик, не приду. Родишь своих - узнаешь, каково мне сейчас! Будешь в коленках валяться - не приду!
   - А я тебя еще не приглашала!
   - Вик! Ты-то будь поумнее! - вмешалась Галина. - Мария выпила вон сколько, а ты - трезвая...
   Вика замолчала.
   Больше часа шло обсуждение того, насколько дети бывают неблагодарными. "Растишь-растишь, нянчишь-нянчишь, - сокрушалась мать. - От мужа никогда ни поддержки, ни заботы... Все на себе тащила. Вика вон помнит, как мы с ней выживали после развода. С голоду пухли! Думала, ладно, хоть от детей радость какую-то увижу...А в ответ что? Ну, я Ваське задам! Я с него три шкуры спущу! Щенок! Сучонок! "Единственный сыночек!" Так мне в душу плюнуть!
   - Ну ты вообще... Да ты даже с днем рождения единственного сына-то не поздравила! - вспыхнула до корней волос Вика. - Не стыдно? Чего ты ждала в ответ? Фейерверков?
   Глаза Галины округлились от удивления, а Мария зашипела, словно змея:
   - Нахами еще ты мне под конец!
   Все же правота Викиных слов взяла верх, и Мария притихла. Лишь продолжала монотонно повторять, что у нее теперь нет детей. Нет, и все.
   Вика, как до нее Мария, закрыла лицо руками, желая сгореть со стыда за мать. Все же она была рада, что приехала; без нее матери было бы совсем худо...
   - Думаю, сейчас лучше разъехаться по домам, - коснулась ее руки Галина. - Ты нас отвезешь?
   Глаза Вики блеснули благодарностью, и она поспешила завести машину.

Глава 23

  
   В аудитории было человек двадцать. Вика поздоровалась и тихо села за первую парту, решив для начала приглядеться. Из писателей пришли в основном мужчины за шестьдесят; от их внешнего вида у Вики непроизвольно побежали мурашки. Народ продолжал прибывать.
   "Энты выходят на тропу войны", - прокомментировало радио, наблюдая, как в помещении увеличивается количество лохматых голов, бровей, ушей, носов... Неопрятный внешний вид усиливался четким ощущением того, что внутри многие представители "богемы" ничем не лучше. Дышать становилось все труднее, в груди все сильнее разрасталось ощущение тяжести, хвори, затхлости и нафталина. Нужно бежать, пока все не началось...
   Вика растерянно крутила головой; она-то надеялась на общение с интеллигенцией в седьмом колене... С мощнейшими энергиями света, колоссами, положившими жизнь к ногам эгрегора Творчества. Нет, и здесь рыбы нет...
   Она решительно поднялась с места, но тут в комнату ворвался председатель литкружка и, кивнув всем, громко провозгласил: "Объявляю собрание открытым!". Все тут же повскакивали с мест, стали сдвигать столы, выкладывать на них принесенную снедь. Вика примкнула к остальным, надеясь про себя все-таки незаметно исчезнуть. Хотя вряд ли ей это удастся. Она здесь одна из самых молодых представителей женского пола, и по обе ее руки немедленно уселись и предложили свои услуги заинтересованные мужчины.
   Тем временем председатель начал развлекать гостей шарадами. Вика старательно пыталась вспомнить школьную программу по литературе, но получалось плохо. Когда она последний раз читала классику? В тысяча девятьсот затертом году. Ей стало не по себе, словно ученице, не выучившей урок.
   В аудиторию вошло трое опоздавших. Мужчины в дубленках двинулись к свободным стульям в другой конец. Вика бросила в конец зала изучающий взгляд; от этой троицы повеяло чем-то добротным, качественным, основательным. И еще - Вика почувствовала это очень остро - душевным теплом, согревающим все вокруг. Здорово!
   Мысли о побеге тут же испарились. Она вздохнула немного свободнее и погрузилась в происходящее. За розыгрышем последовали тосты, стихи и песни: один из прибывших привез гитару. Стало весело и шумно. Люди стали вставать с мест, пересаживаться, кто-то вышел в коридор покурить. А Вика непроизвольно смотрела в конец зала, стараясь не раздражаться на мужчин рядом, взгляды которых уже без стеснения шарили по ее груди. Тут она заметила, что к выходу направляется один из той троицы - невысокий, крепкий мужчина лет сорока. В руках он держал четки.
   Внутри Вики зазвенели колокольчики. Надо подойти! Но как она подойдет? Что скажет?
   Неожиданно один из Викиных "поклонников" помог ей. Он бросил на движущиеся к нему четки заинтересованный взгляд и уточнил:
   - Как зовут?
   - Владимир.
   -А почему с четками? Баптист, что ли?
   - Нет. Православный, - ответил мужчина и остановился как раз возле Викиного плеча. Его ноги крепко и уверенно держали его. Он не заметил, что Вика сейчас вбирает в себя его образ: приятное продолговатое лицо с аккуратно стриженой бородкой и лысой головой, монгольский разрез красивых карих глаз, широкие плечи, сильно развитые "крылья" и мышцы груди. Благостный покой на душе, который ощутимо изливается вовне. А главное - острый, поразительно умный взгляд.
   - А откуда четки тогда?
   - В церкви купил, - улыбнулся Владимир. - Находятся в свободной продаже.
   - А зачем они вам? - не унимался "поклонник".
   Вика застыла, поражаясь бестактности некоторых. Но его собеседника, казалось, ничто не могло вывести из себя.
   - Для защиты. Я с тонкими энергиями работаю, - пояснил Владимир, не меняя тона, и вскоре исчез за дверью.
   "Поклонник" немедленно переключил все свое внимание на Вику, но та уже была на ногах. Она вышла в коридор, решительно достала из сумки визитку и протянула ее Владимиру.
   - Извините, Владимир, не знаю, как вас по отчеству...
   - Можно просто Володя.
   - Позвоните мне, пожалуйста. Мне кажется... вернее, я уверена, что вам есть что мне сказать; у меня тоже есть способности. Может быть, не сейчас сказать, позже...
   Вика развернулась, чтобы уйти, но Володя ее остановил. Посмотрев на имя на карточке, он произнес:
   - Виктория, я могу и сейчас озвучить, в чем именно у вас проблема.
   - И в чем же проблема?
   - Вы никак не можете устроить личную жизнь, хотя с внешним антуражем у вас проблем нет. Скажу честно. Я вас сразу заметил и украдкой разглядывал. Да и не только я, поверьте мне... Мне действительно есть что вам сказать, но я бы сам к вам не подошел. Если бы вы не сделали первый шаг...
   - Почему?
   Мужчина потер кончик носа и, вспыхнув до корней волос, произнес:
   - Знаете, я никогда не был о себе высокого мнения. И, хотя у моей жены яркая внешность, я до сих пор побаиваюсь красивых женщин...
   Мужчина улыбнулся. Вика автоматически улыбнулась в ответ. Володя продолжал, осторожно подбирая слова. Проговаривая каждое так, словно неторопливо размышлял на приятную тему со старым приятелем.
   - Внешне вы - успешный, уверенный в себе человек, но в душе глубоко несчастны и одиноки. Вас много обижали, много использовали. Повзрослев, став женщиной, вы рассчитывали на мужское плечо, пытались на него опереться, но каждый раз проваливались как в прорубь. Вам требовалось много времени и сил, чтобы выжить, выбраться из той проруби и снова встать на ноги. Потом вы делали новую попытку построить отношения, но все неизменно повторялось по кругу. И семьи до сих пор нет, хотя вам за тридцать.
   - Так и есть, - кивнула Вика и повторила: - Так и есть.
   На миг ей показалось, что она - маленькая девочка с больным зубом, попавшая на прием к доктору Айболиту. Самое главное было попасть в кабинет, а все остальное казалось уже не важным, поскольку она уже была в самых надежных, самых заботливых руках.
   "Но лучше бы вы мне подсказали, где мой орел летает... И когда я его встречу..."
   - Знаете, у меня есть строки, которые вам сейчас будут как нельзя кстати, - сказал Володя. - Будете слушать?
   Вика кивнула, и мужчина уперся взглядом в невидимую стену, затем прочитал с чувством:
  
   Еще не край, когда со всех сторон
   И предадут, и продадут всё сразу,
   Непоправимый нанесут урон...
   Нет худа без добра - я вспомню фразу.
   Нет худа без добра... Жесток урок!
   Вакцина, чтоб душа заледенела.
   Чтоб закалился до бездушья впрок,
   Чтоб подлость ближних даже не задела.
   Дойти до совершенства! Все равно:
   Что сделают, что думают, что скажут!
   До безразличия без всяких "НО".
   Плевать! Пусть даже задницу покажут!
   Не поведусь! Не развести! Не верю!
   Как дикий зверь, я чую все нутром.
   И как положено в природе зверю,
   За ваше зло не заплачу добром.
  
   Вика искренне удивилась про себя тому, что кто-то смог простые, ничем не примечательные слова подобрать и выстроить так, чтобы тронуть ее так глубоко. Каждое слово находило отклик, горло перехватило от нахлынувших чувств. И почему она всегда была равнодушна к поэзии?
   - Спасибо, - кивнула Вика. - Правда, вот леденеть как раз не хочется... Вы лечите словом?
   - Нет, - мотнул головой Володя. - Словом я больше лечу себя. Хорошо, когда еще кому-то помогает... Никогда не стараюсь специально сочинять, просто сажусь и записываю то, что диктуется...
   В коридор вышел еще один из троицы и бросил на них звенящий любопытством взгляд. Вика опустила голову вниз, рассматривая разводы на линолеуме, а Володя подался вперед.
   - Знаете что, а приезжайте ко мне, - понизив голос, предложил он. - Поговорим по душам. Поболтаем. Если хотите, конечно... Мне кажется... вернее, я уверен, что вы ко мне приедете, и не раз.
   - Хорошо, - кивнула Вика и вернулась к остальным.

Глава 24

  
   Она впервые уезжала так далеко на машине. Володин дом находился в пригороде, и ей пришлось несколько раз набирать его номер телефона, чтобы понять, куда двигаться дальше. Мела метель, нисколько не облегчая ей задачу. Наконец, показались нужные улица и дом - она на месте.
   Самого дома не было видно; его загораживала высокая каменная ограда. Вика поискала глазами ворота - и тех было не видать.
   "Брестская крепость! И как я попаду внутрь?"
   Не успел в ее голове появиться следующий вопрос, как показался сам хозяин дома. Он толкнул двери, которые оказались у Вики перед самым носом, и с восточным поклоном пригласил внутрь. Вика приветливо махнула рукой и нажала на педаль газа. Машина въехала в ворота и остановилась.
   Дом казался огромным. Вика никогда раньше не видела таких хором вживую. Сколько здесь метров? Двести, триста, пятьсот? И вокруг дома соток двадцать - не меньше...
   - Проходите, Виктория Алексеевна, гостьей будете, - нараспев проговорил Володя, внимательно ее разглядывая.
   - Можно на "ты"...
   Вика переступила порог.
   - Ой! Совсем забыла! Это - вам с супругой! - достала она из сумки и протянула бутылку коньяка. - Честно говоря, всю голову изломала, что привезти...
   - Спасибо. Правда, я мужик испорченный, ненормальный...
   Заметив непонимание в глазах Вики, Володя пояснил:
   - Совсем не пью! Лучше чай свеженький заварим... Попьем с вареньем. Да? Хочешь - дом пока посмотри. Тебе, наверное, интересно...
   Вика вышла в холл, мельком оглядела огромные комнаты. К ним прилагались два бассейна, парилка, теплый гараж... За окном - еще несколько гаражей и скотный двор. Вика прищурилась, пытаясь разглядеть постройки в наступающих сумерках.
   "Да тут заблудиться можно!" - крутилось в голове. По ощущениям дом был светлый, дышалось легко. И еще в голове крутилась назойливая, как муха, мысль о том, что заботливой, любящей руки хозяйки здесь совсем не чувствуется. Бестолковые и безвкусные занавески на окнах и к тому же на дверях. Зачем? В каждом углу паутина и грязные носки. Наваленные грудой вещи на кресле в спальне... Чисто холостяцкая берлога. Он - холостяк. Стоп! Почему она решила, что он женат? Ну да... он же сказал ей о жене...
   - Я один живу, - в подтверждение ее мыслей проговорил Володя. - Уже больше года как. Дочь от второго брака забегает после школы. Жила тут у меня на каникулах. Ей десять лет. Сыну тридцать пять. Твой ровесник.
   - А вам тогда сколько лет, если не секрет?
   - Пятьдесят восемь исполнилось.
   От удивления глаза у Вики поползли на лоб. Оказывается, Володя ей в отцы годится...
   После чая они направились в каминную. Вика присела перед огнем на корточки, чувствуя, как внутри нее все само собой приходит в норму, успокаивается. На душу льются, словно мед из бочки, покой и банное тепло, согревая, укутывая...
   Володя положил ей руку между лопаток и проговорил:
   - Почти все. Сейчас еще сделаем в груди солнышко...
   Только сейчас Вика сообразила, что манипуляции над ней уже подходят к концу. В груди действительно стало очень солнечно, радостно. Она встретилась с Володей глазами и непроизвольно подивилась тому, сколько доброты и участия в глазах напротив. И почему этого незнакомца она совсем не боится? Даже наоборот.
   - А как вы это делаете?
   - Как? Не знаю... Просто делаю, и все. Рука сама ложится на больное место и лечит. Мой дядя умел менять настроение окружающих в совершенстве; он в свое время входил в десятку сильнейших целителей России. Придешь к нему, бывало, когда выть хочется, посидишь с минуту, и уже хочется петь... Всегда меня предупреждал не лезть во все болячки подряд и тщательно выбирать клиентов... Ты - светлая. Ни одной корыстной мысли с той секунды, как ты вошла, в тебе не было. Знаешь, я давно уж не помогал никому...
   - Почему?
   - Устал. Ко мне ведь приходят в основном пробитые насквозь, пропитые. Не заботятся о себе ни внутри, ни снаружи; мало кто думает о здоровье, пока петух не клюнет. Придут: "Помоги!". А сами себе помочь не хотят. Думают, болячки на пустом месте возникают. Вот кто бы другой все с них счистил, да еще бесплатно... Да я и денег этих не брал никогда - на другом всегда зарабатывал. Раньше металлом занимался. Сейчас лесопилка своя... Молодым-то я, бывало, хорохорился: силы и дури было через край. Раковых даже брался лечить и действительно поднимал на ноги. Их поднимал, а сам после этого пластом лежал месяцами... Но сейчас уже не хочу, да и не могу - здоровье не то. Хотя мой дядя и говорил, что я по-настоящему встану на путь целительства только после шестидесяти. Раньше я много спортом занимался, восточными единоборствами владею. Спорт - великая вещь. Физическое тело крепким было, выносливым. Чужая грязь слетала с меня, как с гуся вода. Не то, что сейчас...
   - Значит, вы никому больше не помогаете... - сказала Вика, чувствуя правоту Володиных слов. Действительно, при первом взгляде на него появлялось ощущение силы, бурлящей энергии, но через некоторое время становилось понятным, что этому врачу самому нужна помощь. На нем самом нет живого места, и дышит он с трудом через раз, словно кислород поступает через пережатый провод.
   Вика сосредоточилась, глядя на Володю и пытаясь понять, что же за "фрукт" перед ней. В голове тут же нарисовался образ коршуна, все тело которого было забито то ли пылью, то ли пеплом, а сломанные по всей длине, гофрированные крылья висели плетьми, и наверняка не способны были поднять его в воздух... Вика мысленно попробовала было поднять одно из крыльев, но оно тут же упало.
   - Значит, вы никому больше не помогаете... - глядя на огонь, повторила она.
   - Тебе не лечение мое нужно, - усмехнулся Володя. - Ты и сама себе прекрасно помочь можешь. Но тебе катастрофически не хватает душевного тепла. Вокруг все стяжают, стяжают, дерут с мясом для себя, гребут под себя, не желая ничего дать взамен. И надо-то всего ничего. Просто искренне обнять, поделиться хорошим настроением или погрустить вместе. Нет союзника. Я тебя прекрасно понимаю, поверь мне.
   - А где ваша жена сейчас? - подняла на него глаза Вика.
   - Ушла жить к маме. Мы с ней в стадии развода... Боится, что нагоню на нее порчу или чего похлеще. У нас тут болтают, что я - чародей, колдун. Люди склонны все преувеличивать. А я не возражаю... Пусть болтают.
   - Понятно...
   Вика смотрела на огонь, думая о Володе. Он с ней откровенен. По сути, она - незнакомый человек, если не считать того, что он видит ее насквозь. Просто нужен человек, с которым можно поговорить по душам? Поговорить и забыть? Она мысленно сосредоточилась на его отношениях с женой.
   - Хотите расскажу, что я сейчас вижу? - спросила она.
   - Давай...
   - Мне картинку показывают: вы с женой сидите на кухне рядом на стульях, но друг друга совсем не видите. Словно сидите в темноте, в тумане. Она думает о происходящем что-то свое, вы - свое...
   Пока Вика рассказывала, образы в ее голове продолжали двигаться. Вот туман рассеивается и в видении уже не Володя с женой, а она сама сидит на том стуле и смотрит с улыбкой на Володю. Радуется тому, что нет никакого тумана, и на них обоих сверху льется свет...
   - Я женился на Ире одиннадцать лет назад, - делился пережитым Володя. - После первого брака отходил долго. Потом решил снова жениться - одному топтать дом надоело. Красивая, молодая девка. Понравилась. Думаю, наконец-то семья будет, и всем нос заодно утру. И двадцати ей тогда не было, когда познакомились... Родители - алкоголики. Ира бегала, как голодная собачонка. Раздета, разута. Мы с ней случайно познакомились: она на одном из застолий появилась. Я раньше столы по праздникам накрывал, а сейчас махнул рукой; придут, все съедят, а я опять один... Короче, увидела Ира, что дом - полная чаша. Кругом работяги трудятся. Сама мне на коленки полезла. Я ее пожалел. Думаю, что с ней дальше-то будет? Ни образования, ни опыта, ни мозгов. Пойдет по рукам... Я ее обул-одел, замуж взял, хотя сын был против, - до сих пор не общаемся. Цацек накупил, в институт отправил учиться на психолога. Носился с ней как курица с яйцом. Все говорили, что это не она, а я беременный. Очень дочку хотел... Все было: и няньки, и прислуга... Делать сама Ира ничего не хотела, да и не умела. Думала, раз прислуга есть, то хозяйством не нужно управлять. Я ее потихоньку начал ко всему приучать. Готовить. Стирать. Объяснять, что я не вечный. Жизнь ведь не сладкая конфетка в красивой обертке. Сама видишь: дом большой, а бестолковый. Занавески мне и то соседка старенькая вешала. А я такой домище отгрохал! Всю жизнь семью большую хотел... Первая жена мне: "Чтоб ощутить радость материнства, одного ребенка достаточно!". Ире тоже ничего этого не надо было. Лежала на кровати барынькой. Потом мне теории стала разводить, что она в прошлой жизни была принцессой... С утра пива выпьет, потом подругам звонить начнет, вечером на танцы... Пинок пиннет, и уже устала! Изо дня в день горем убитая, хреном придавленная... "Я тебе свою красоту, свою молодость отдала!" Я молчал. Будто я ей ни свои годы, ни свои силы не отдавал, причем в гораздо большем количестве. Думаю, неужели я не заслужил моральное право, чтобы меня в моем доме хотя бы встречали улыбкой, когда я возвращаюсь вечером весь издерганный, усталый? И куда деваться? Куда из дома податься? Ребенок без матери не может. Если бы не это - давно бы дочку себе забрал. А Ира чуть что - сразу к маме. К алкоголичке! И ребенка с собой за руку... Чтоб мне побольнее. Думаю: "Господи, дай мне силы не применять силу..."
   Вика слушала эту банальную историю от лица мужчины и рассуждала про себя. Конечно, от женщины подача была бы совсем иной. Наверняка Ира до сих пор считает себя жертвой богатого мужика, который забрал ее лучшие годы, а в итоге она осталась ни с чем, если не считать ребенка на руках. Злость и пепел в душе. Впереди и позади - пустота. Человека в Володе Ира видеть не хотела; не за тем изначально пришла. В итоге все проиграли. Насколько была права Анна!
   - Мне пора, - прошептала она. - Поздно уже. Я и так еще не очень уверенно чувствую себя за рулем...
   - А ты оставайся на ночь! - предложил Володя и встретился с ее испуганным взглядом.- А что? Дом большой. Места полно. Я тебя не съем, не бойся. Постелешь себе на диване в зеленой комнате, я в спальне лягу.
   - Спасибо. Мне, правда, очень неудобно вас обременять. Скажете, приехала тут и сразу с ночевкой...
   - Глупости какие! Ничем ты меня не обременяешь. Ты не с соседней улицы приехала. И потом, в такую погоду никто и собаку из дома не выгонит. Куда поедешь на ночь глядя? Оставайся! А попозже можно будет парилку включить, погреться. Хочешь?
   - Да. Спасибо... Знаете, я все к вашему рассказу хочу вернуться. Вы ведь все-таки экстрасенс... Неужели вы не видели? Не знали?
   - Знал с самого начала, что так все и будет, но хотелось убедиться, дураку. Думал, смогу изменить человека, своим добром сделать его добрым. Что-то светлое проклюнется... и она мне воздаст! Будет верной и преданной! Отблагодарит за хорошее сторицей! У меня и стихи на эту тему есть. Почитать?
   Вика кивнула.
  
   Живу давно, не удивляюсь; я знаю, что все может быть.
   Но почему-то возмущаюсь: "Ну как же так? Не может быть!"
   Опять добро не побеждает, в который раз щеку подставил.
   Никто глупца не заставляет. Знал - зло сражается без правил.
   Знал - наказуемо добро, но продолжал наивно верить:
   "Посей добро - взойдет добро",- хотелось истину проверить.
   Сорил поступками благими, взамен рубля не попросил.
   Прощал долги и вместе с ними я должников не поносил.
   И все же верить продолжаю: а вдруг взойдет, взойдет добро?
   Щеку покорно подставляю... И в душу бьют, и под ребро.
  
   Вика с удивлением наблюдала за своим новым знакомым. Его пылкая, страстная натура прорывалась в каждом слове, но как при этом спокойно, с хорошо отрегулированными эмоциями он говорит обо всем. Как о свершившемся факте. Как о просмотренном фильме. Словно все происходило не с ним...
   - Это еще не конец истории, - усмехнулся он. - Чую, моя красавица беспокойная какая-то стала. Смотрит на меня изучающе каждый раз, когда к маме в гости уходит. Почуял неладное. Ира за порог, я следом. Пришел к теще, а Иры нет. Час, наверное, ждал. Потом пошел по подругам. Нашел ее в одной из квартир. Подруги, естественно, дома не было. Зато был друг. Пацан молодой в форме лейтенанта милиции. Оружие при нем. Стал мне угрожать. Ирка в ванной спряталась. Я, естественно, когда за Ирой пошел, тоже оружие прихватил. Достал сайгу. Говорю: "Пацан, ты ведь знал, что она - моя жена. Меня в городе все хорошо знают. Хочешь жить - прыгай сам с балкона, или я помогу. Мне терять нечего". Он сиганул со второго этажа. Жив остался... Дело замяли. Ира на полусогнутых домой вернулась. Я ее простил. А может, и не простил... Год прожили, как соседи по коммуналке. Подали на развод...
   - Грустная история, - выдохнула Вика. - А зачем вы мне все это рассказываете?
   - Потому что вижу, что тебе это поможет.
   - Мне? - удивилась Вика. - А еще тогда что про меня видите? Видите, когда я своего человека встречу? Я его хорошо чувствовала во время медитации, а так хочется увидеться вживую! Никак не встретимся. Не понимаю, почему...
   Володя бросил на Вику снисходительный взгляд, прижал к своему плечу и ласково погладил по голове, словно маленького котенка. Вика смущенно улыбнулась.
   - Твой орел не так уж далеко от тебя летает. С каждым днем вы все больше сближаетесь. Как только душой будешь готова его принять, территория меж вами исчезнет. Но тебя сначала согреть нужно. Срастить тебе кости. Ладно, хватит на сегодня демагогии! - выдохнул Володя, поднимаясь на ноги. - Поздно уже! Пойду, включу парилку. Пока нагреется... Надеюсь, тебе здесь понравится. Летом у меня вообще замечательно - свой пруд с карпами, лавочка под липами...
   Позже Вика сидела на горячих досках, вдыхая запах березовых веток. В голове было пусто, чисто, свежо. Единственная беспокойная мысль терзала изнутри: не заявится ли к ней под бочок ближе к ночи хозяин усадьбы?
   Вика легла спать в огромной комнате, оклеенной старинными зелеными обоями. Некоторое время она прислушивалась к шорохам за дверью, чувствуя, как слипаются сами собой веки, и не заметила, как уснула...

Глава 25

  
   Утром они выпили кофе, затем принялись за приготовленную на скорую руку яичницу. Вика взглянула на часы и заторопилась. Ей нужно срочно выезжать, иначе опоздает на работу.
   - На работу? - спросил Володя. Он сидел напротив в домашнем халате и тапочках на босу ногу.
   - Ага, - кивнула Вика. - Мне пора.
   - А вечером что будешь делать?
   Вика почувствовала, что внутри нее все напряглось. Он просит продолжения? Продолжения чего?
   - Пока не знаю... - внешне не выдав ни единой эмоции, проговорила она.
   - Заскочи к отцу, если будет возможность. Хотя бы ненадолго... Ему будет приятно.
   Вика кивнула и, поблагодарив за все, отбыла.
   Весь день у Вики из головы не выходила просьба навестить отца. Она и правда давно у него не была. Видимо, Володя почувствовал, что она сейчас нужна ему...
  
   - Привет! - с улыбкой проговорила Вика и чмокнула отца в щеку. - Как жив-здоров? Как настроение?
   - Все хорошо, - откликнулся он и радостно похлопал дочь по спине. - Ужинать будешь? Я сам суп сварил.
   - Можно...
   - Как на работе дела?
   - Все хорошо. Работаю два дня в неделю. В десять пришла, в пять ушла, работу всю делать успеваю...
   - Вот и хорошо... А у нас снова сокращение зарплаты. Я говорил, наверное, что армяне наш завод купили. Теперь потихоньку зажимают в тиски, закручивают гайки. Производство никому не выгодно: заказов мало, а мороки много. Гораздо проще сдавать площади в аренду...
   - Конечно, - понимающе кивнула Вика, - ни с людьми, ни с продукцией возни никакой нет. Набрал арендаторов - вот тебе стабильный доход без хлопот.
   Отец тяжело вздохнул, а Вика ободряюще потрепала его по плечу:
   - Не переживай ты так! Без денег не останешься! До пенсии все равно дотянешь, а там - мы чем можем поможем. Давай, я чаю налью... - потянулась она к плите.
   - Может, к телеку в зал с чаем-то?
   - Пошли!
   Они плавно переместились в зал к телевизору. На экране появилась Ксения Алферова, у которой брали интервью.
   - Ксения - приемная дочь Абдулова. Знаешь? - проговорила Вика.
   - Да ты что? Я всегда думал, что родная...
   Будто в подтверждение ее слов Ксения Алферова стала рассказывать о том, что Александр Абдулов любил ее как свою родную дочь, что ее мать так и не решилась на второго, общего ребенка...
   - "Я ему до сих пор очень благодарна за то, что он так хорошо ко мне относился, - сказала Ксения. - Помню, как в детстве мы с ним играли в "санитарку - Тамарку"; он всегда старался найти для меня время, несмотря на плотный график. Папа очень добрый был, поддерживал меня, особенно в переходный период. Все ведь в это время становятся похожими на гадких утят; слишком длинные ступни, слишком худые руки, ноги... Я жутко комплексовала, но папа так уверенно заявлял, что я самая красивая... Так убедил меня! Мне это очень помогло в жизни..."
   Каждое слово с экрана ощутимо зависло в воздухе. Вика опустила глаза в пол, отец тоже молчал, глядя прямо перед собой. Напряжение становилось все явственней. Наконец, телевизионный разговор с родителей Ксении плавно перешел на обсуждение шоу "Ледниковый период".
   - Я бы в жизни не согласилась встать на коньки, да еще перед телекамерами! Ужасно боюсь всех этих коньков, скейтов, лыж, особенно горных... - выдала Вика с убедительным содроганием.
   - А я в детстве с удовольствием катался и на коньках, и на лыжах - только давай...
   Атмосфера в комнате сразу разрядилась, и Вика, посидев еще с полчаса, тепло попрощалась с отцом и засобиралась домой. Дочерний долг она исполнила. Позвонит недели через две...
   Но отец, к ее немалому удивлению, тем же вечером позвонил сам.
   Быстро, словно второпях он проговорил: "Вик, прости меня за все", - и тут же нажал отбой.

Глава 26

  
   Вика сидела, поджав ноги, на диване и бесцельно щелкала пультом. Затем резко отшвырнула пульт в сторону и схватилась за телефон. Набрала номер Володи. Сбросила.
   Ну как она ему позвонит? Что скажет? На душе было пусто как никогда. Вернее, Вика ощущала как никогда, что на душе пусто. До встречи с Володей она думала, что так и должно быть. Не знала, что бывает как-то по-другому... Она схватилась за телефон, и, зажмурившись, набрала номер.
   - Володя?
   - Да. Вика? Молодец, что позвонила. Как отец?
   - Лучше, чем я могла надеяться... Спасибо. Ммм... Можно, я еще раз приеду? Просто поговорить...
   - Можно, конечно. Приезжай в любое время.
   - А сейчас можно приехать? Не помешаю?
   - Вик, я тут один с тоски вою! Дом мой уже знаешь где...
   Вика понеслась по квартире, набивая спортивную сумку. Не забыть взять фен для волос, ватные диски, дезодорант. Ее взгляд упал на гель для душа и средство для интимной гигиены. И то и другое полетело в сумку. Она едет с ночевкой. Пригодится! Резким движением Вика дернула собачку, взглянула на себя в зеркало - на нее блеснули два радостных огонька. Она бегом понеслась вниз.
  
   Они сидели у очага прямо на полу. Володя сидел чуть сзади, иногда украдкой касаясь ее волос, а Вика всей кожей на спине чувствовала его присутствие, его тепло. Перед ними на огромном подносе стояли бокалы с вином и нарезанные колечками апельсины. Бокал Володи был полон. Вика потянулась к своему бокалу, сделала глоток. Потом на коленках доползла до камина, в котором жарилось мясо. Пригляделась. Ничего не было видно, кроме тлеющих углей и дымка.
   - Думаешь, еще не готово? - спросила она.
   - Вряд ли. Только что поставили.
   - Может, барбекюшницу перевернуть? Мясо в маринаде было. Должно приготовиться быстро...
   - Не переживай. Иди сюда...
   Володя осторожно обнял ее за плечи и привлек к себе. Поцеловал в макушку.
   - Тебе хорошо?
   - Да, очень, - откликнулась Вика, сама немало удивляясь своему состоянию.
   - Знаешь, я так рад, что ты приехала! Так рад! Даже не смел надеяться. Нет, надеялся, конечно...
   - Му-усечка... - Вика прижалась щекой к его плечу.
   - Всегда испытывал потребность любить... Я очень хочу тебя любить. Заботиться о тебе. У тебя у самой такой потенциал! Любить, отдавать... Смотрю на тебя, и самому не верится. Неужели существуют такие в природе? Ты - дар Божий...
   Вика повернула к нему лицо и, сглотнув острый комок, прошептала:
   - Люби меня, Володь. Пожалуйста. Меня так мало любили...
   Он прижал ее к себе теснее. Погладил по волосам. Потрогал за ушко. Затем чуть привстал и потянулся за теплым одеялом. Одеяло было тут же расстелено, сверху Володя набросил чистую простынь.
   Вика молча наблюдала за его действиями. За тем, как быстро и уверенно он стягивает с себя свитер. Снимает с шеи тяжелую серебряную цепочку с крестиком, стягивает брюки. Вика разглядывала его мощный, красивый торс, гладкую, как у младенца, кожу на плечах, густую поросль на груди, убегающую в низ живота, небольшие, но крепкие кулаки. Тело атлета, труженика, облагороженное высокой работой мысли и духа. Вика опустила глаза на узкие бедра, плоский живот, крепкие, чуть кривые ноги. Господи! Ему не дашь и сорока! И еще без одежды он гораздо интереснее, хотя и на борцовском ковре в черном кимоно смотрелся бы великолепно...
   - Прошу, пани! - неожиданно озорно улыбнулся он и жестом показал на постель.
   Без лишних слов Вика разделась, покидав одежду в угол комнаты, и растянулась на простыне.
   - У меня не было мужчины о-очень давно, - прошептала она.
   - Я знаю, девочка моя. Все знаю. Не переживай. Расслабься. Просто расслабься. Я давно уж прикоснулся к Большому сексу, поверь мне. Мужики - дураки, ленятся заглянуть в учебник по анатомии и лишают и себя и свою женщину радости...
   Он коснулся ее кожи так, словно дотрагивался до крыльев бабочки. Боясь спугнуть. Опасаясь, что она сейчас улетит. Провел с восторгом по ее телу ладонью.
   - Красотища-то какая... Грудь как у девственницы. А бедра! Тебе только богатырей рожать! Да-а, твоему орлу следует поторопиться. Но мы сейчас торопиться не будем...
   Он аккуратно раздвинул ей ноги и, сунув палец в рот, очень осторожно отправил его в ее лоно.
   - Господи! У-ти, масенькая... Я и боюсь тебя трогать-то... Давай я сначала пальчиком все разработаю, а потом уж перейдем к ласкам и всему остальному...
   Вика кивнула. Пусть делает что хочет. Наконец-то она оказалась в хороших руках...
  
   Мясо давно сгорело, превратившись в угли. Вика со смешком стряхнула черные куски с прутьев на золу. Сунула барбекюшницу на место. Завтра помоет!
   Она прислушалась к тому, как плещется водой и фыркает под душем через стенку Володя.
   "Совсем как морж! - хихикнула она про себя. - А он и правда мастер Большого секса. А так сразу и не подумаешь..."
   В груди разрасталось что-то светлое, пьянящее, волнующее. Волны нежности накатывали и отступали. Неужели она снова влюбилась? Неужели снова живая? Неужели?

Глава 27

  
   - А пойдем, в магазин за продуктами съездим? - предложил Володя. - Купим все, что тебе хочется. Сама выберешь.
   - Хорошо, - кивнула Вика.
   Они уселись в темно-синий "Форд". Вика поморщилась от царившего внутри бардака. Везде свинушник! Она органически не переваривала грязь.
   Машина притормозила возле небольшого магазина с вывеской "Супермаркет". Вика взяла тележку и стала накладывать все, что попадалось под руку вкусного: мороженое, икра, фрукты, конфеты всех видов, пирожные, сок. Промелькнула фраза Анны о том, что мужчина должен в женщину вкладываться, чтобы ее ценить. Правда, это больше касалось чувств, но она больше не желает быть жертвой ни в чем.
   Володя полез в карман за бумажником.
   - Сколько я должен? - вежливо поинтересовался он у кассирши: та с нескрываемым любопытством рассматривала Вику.
   В полку устремленных на нее взглядов прибыло: возле кассы остановилась еще одна любопытствующая, очевидно, знакомая Володи. С возгласом: "Привет, мой любимый мужчина! Всегда мечтала иметь фамилию Дейнеко! А ты, сука, все по молоденьким бегаешь!" - женщина бросилась к Володе с объятиями, а тот замер, переводя растерянный взгляд с Вики на знакомую. Знакомая, на лице которой явственно проступали следы бурной личной жизни и регулярных застолий, уже вовсю его тискала.
   "Зараза! А он тюфяк! Тоже мне мужик! Чего он ждет? Он что, не понимает, для чего весь этот спектакль? Нельзя эту "красотку" поставить на место, что ли?"
   Вика еле сдержалась, чтобы не выскочить стремглав на улицу. Буркнув, что подождет его в машине, спокойно вышла. Черт! Она ведь не на своей машине-то! Ключи у Володи, а обратно возвращаться совсем не хочется. Придется ждать здесь и мерзнуть...
   Володя появился только спустя пятнадцать минут. Донельзя раздосадованная Вика скользнула на переднее сиденье.
   - Извини, - виноватым тоном пробормотал он. - Такая стерва, эта баба из местной администрации! Нарочно поставила меня в неловкое положение...
   - Я заметила...
   - Все нормально?
   - Да, - кивнула Вика, стараясь спрятать раздражение поглубже.
   - Все мостится под меня, будто я не вижу, что у нее на уме. Предлагала тут объединить усилия в плане бизнеса и совместной жизни. Говорит: "Дейнеко, да мы тут с тобой таких дел наворотим! Всем покажем! Весь город наш будет!". Думаю: "Я себе давно все доказал, и зачем мне очередная стерва рядом?" Пробитая насквозь. Лезет еще с объятиями... - он тяжело закашлялся.
   Они вернулись в дом. Вика отправилась на кухню. Выложила все из пакетов на стол. Обвела стол взглядом. Пульнула конфетку в рот. И зачем только она с такой жадностью набросилась на всю эту ерунду? Как после блокадного Ленинграда! Вполне бы хватило курицы, овощей и коробки конфет. Столько денег зря потрачено...
   Все же она постаралась себя убедить, что все делает правильно. Даже если и не съест, то понадкусывает... Вика обвела взглядом кухню. Огромная, неприбранная. И кто должен здесь, собственно, все мыть? Убирать весь этот домище? Не думает же Володя, что она вот так вот на второй день знакомства начнет ему разгребать многолетние завалы только за то, что испытала оргазм? Или как раз этого он и ждет? Получается, что местной Ире, вообразившей себя реинкарнированной Клеопатрой, полагается прислуга в доме, а ей опять придется работать сантехником, как обычно, да еще за этой Ирой подтереть? Мило! А они вообще разведены официально?
   Она грохнула сковородкой и бросила жариться куски курицы.
   В соседней комнате послышались звуки музыки. Вика заглянула туда. Володя в одних трусах расхаживал по ковру с микрофоном в руках и не без внутренней робости готовился исполнить песню: "Очарована, околдована"... Когда полился его страстный, чуть с хрипотцой голос, она замерла. А хорошо поет, надо отдать ему должное, только слишком громко... Волнуется, наверное...
   Она вернулась на кухню, когда романс сменился магомаевской "Мелодией".
   "Он сейчас на своей волне. Не стоит его грузить бытовыми проблемами", - шепнуло радио.
   Вика вздохнула и постаралась расслабиться. В конце концов, он ее еще ни о чем не просил. Чего она напугалась? И потом, ей самой всегда нравилось готовить...
   Когда Володя подошел, его глаза искрились от обуревающих его чувств.
   - Девочка моя, хозяюшка моя, - ласково прошептал он, обнимая ее за плечи, затем доверчиво прижался лбом к ее груди.
   - Спасибо, мусь. Мне понравилось...
   - Дом тебя любит. Ты вошла и сразу тут все осветила... Если женщина входит в твой дом, поступись, уступи ей просторы...
   Вика обняла его в ответ. А он ниже ее ростом почти на полголовы...
   - Заметь, так гораздо удобнее, - прошепелявил Володя, с удовольствием превратившись на миг в озорного мальчишку, - можно на этот вот крепкий еще пенечек опереться. А то повисла бы, как на фонарном столбе!
   Вика рассмеялась и стала накрывать на стол. Володя сел с газетой напротив, нацепил на нос очки. Вика спиной чувствовала, что он наблюдает за каждым ее движением так, словно старается запечатлеть в памяти каждый миг, каждый поворот ее головы.
   - Надо же! - не выдержал он, когда все было готово. С его лица не сходила благостная улыбка. - Ты так легко все делаешь! Так ловко и с удовольствием. Спасибо тебе! По правде говоря, я очень устал от того, что мне тарелку супа ставят на стол через силу. Как подачку... Мне всегда дорого обходилась тарелка супа... А сама ты? Садись!
   - Я перекусила, пока готовила...
   - Садись! Ну, посиди со мной, пожалуйста, - мягко, но уверенно попросил он.
   Вика подспудно чувствовала, что перед ней не мальчик, на которого можно смело махнуть рукой и не обращать внимания на его просьбы. Перед ней муж, воин, сменивший кольчугу на плюшевый домашний халат ради нее. Он сам так захотел. Его энергии, интонации, предупредительность, опыт, знания - все непроизвольно вызывало в ней уважение.
   - Хорошо. Посижу...
   - Моя бывшая мне вечно говорила: "Я тебе суп сварила! Чего еще тебе надо?" - хмыкнул Володя, отламывая кусок хлеба.
   "Господи! Насколько необласканный мужик!"
   Она прекрасно понимала, о чем он. С Джорджио рядом она тоже чувствовала себя гориллой в зоопарке... Вика, собравшись с духом, проговорила:
   - Слушай, у тебя тут такой бедлам! Может, кого пригласить прибрать? Нельзя же так жить! Я твоими вещами могу пока заняться...
   - Конечно. Без проблем. Я поищу в городе среди знакомых бабенок. Может, кто и согласится подзаработать... Я вчера уж спрашивал, но пока никого путного не нашел. Это не так просто на самом деле...
   - Чудесно, - кивнула Вика и задышала заметно ровнее.
   - Что ты, моя хорошая? - поднял на нее Володя обеспокоенный взгляд. - Что ты нервничаешь? Не волнуйся! Я тебя чем-то обидел?
   - Нет. Все нормально, - сказала Вика и стала судорожно искать другую тему для разговора.
   - Ой, совсем забыл! - спохватился Володя и выбежал в коридор. Обратно он вернулся с ключом в руке. Сняв очки, смущенно взглянул ей в глаза.
   - Вот. Это тебе...
   - Что это?
   - Ключ от дома. Это теперь и твой дом тоже. Ты здесь хозяюшка. Приезжай в любое время. Мои двери всегда для тебя открыты. Ты же два дня в неделю всего работаешь? Можешь жить у меня и отсюда ездить на работу...
   - Спасибо... - кивнула Вика, чувствуя, как внутри нее снова зацветают сады. - Я пока не смогу жить у тебя все время... А жена не заявится? Мне бы очень этого не хотелось...
   - Моя бывшая жена, - поправил он. - Ничего общего, кроме ребенка, у нас нет. Только у меня одна просьба будет...
   Вика насторожилась.
   - Никогда не бросай мне ключи в лицо. Даже если поссоримся.
   - Ладно. Обещаю...
   Вика быстро пересекла несколько комнат, прошла в другое крыло, где располагались бассейн и парилка. Присела на лавку. Ее взгляд в задумчивости остановился на выложенных камнем краях бассейна, а пальцы незаметно полезли в рот. Нещадно грызя ноготь на большом пальце, Вика пыталась разложить по полкам вихрь мыслей.
   Все слишком быстро. Володя слишком быстро взял ее в оборот. Дал ей карт-бланш. Квоту доверия. Постелил красную ковровую дорожку в свою жизнь. Наверняка он на что-то надеется. Надеется, он этого и не скрывает. Но она тоже не скрывает, чего хочет на самом деле. Кого ищет. Может, она как-то недоходчиво объяснила? Или он сам по себе такой человек, что привык не искать легких путей и, как она в свое время, ставить недостижимые цели и питаться иллюзиями? Или он видит то, что она еще не видит? Может, вообще, он и есть ее орел?!
   В голове вновь нарисовался образ коршуна. Нет. Как пара они летать не смогут. По энергетике он пруд, прирос к этому месту, к этому дому, а ей нужны совсем другие горизонты, другая вода. И потом, возраст есть возраст. Не собирается же он взвалить на себя еще одну семью? Она хочет детей. А ему надо еще дочь на ноги поставить. У нее надежды на рассвет, у него закат с достойнейшей миссией целителя. Вообще, уже, наверное, хочется и покоя и отдыха...
   Что она, собственно, ломает голову? Может, ему просто нравится быть рядом с ней? Молодая, интересная, самодостаточная, есть о чем поговорить... И он ничего не загадывает: как будет, так будет. Сколько уж будет... И разве она сама не хочет того же? Не думает так же? В любом случае, он на нее не давит. Только предлагает. Она всегда может отказаться...
  

Глава 28

   Она очень любила этот тихий, уютный ресторанчик. И очень любила окунаться время от времени в его элегантную, и в то же время домашнюю атмосферу. Играла приятная музыка. Вика уселась в угол возле окна, откуда открывалась возможность лицезреть зал ресторана целиком, ее ноздри в предвкушении потянули аромат средиземноморских кушаний. Ура! Словно крылья росли у нее за спиной. Словно она вновь в своей обожаемой, роскошной красотой, чувственной Италии....Вика повернула лицо к Володе, взяла его за руку.
   - Здесь здорово, правда? Я имею ввиду дизайн и вообще... Мы с Лизой сюда часто забегаем. С Васькой здесь не раз сидели тоже...
   Володя неопределенно повел плечами и уткнулся в меню. Вика с готовностью помочь подалась к нему и заметила:
   - Тут есть прекрасные салаты из морепродуктов и паста. Обожаю пасту с сыром "Дор - блю!". Есть мясо на гриле, если рыбку не хочешь. Выпечка здесь одна из лучших в городе...
   К ним быстрой поступью приближалась молодая девушка с блокнотом в руке.
   - А ты что будешь? - поинтересовался Володя.
   - Я буду пасту с сыром, однозначно, бокал домашнего итальянского вина и шоколадный чизкейк, - ответила она и одновременно продиктовала официантке свой заказ. - А ты?
   - А борща тут нету?
   - Не-а. Это итальянский ресторан. Есть, кстати, очень вкусный супчик с белыми грибами. Будешь?
   - Давай...
   Девушка так же шустро удалилась с заказом на кухню. Володя схватился за зубочистку, мужской придирчивый взгляд заскользил по периметру. В его поле зрения попала заметно погрустневшая Вика, - она наблюдала за ним.
   - Я не люблю рестораны, вообще-то, - через некоторое время пояснил он. - По мне, так лучше всего дома покушать. Эти рестораны - разводилово на бабки просто... Пустозвонство одно...
   Вика почувствовала, как ее воздушное настроение испарилось окончательно и бесповоротно, а на душе заскребли кошки. Приятного сюрприза не получилось...
   На стол одно за другим появились блюда.
   "Глаза бы мои ни на что не смотрели... Ну, не любишь ты рестораны... но раз пришли, трудно было просто посидеть рядом, покивать головой? Тем более знаешь, что я их люблю" - пропело радио.
   - Цены тут очень демократичные, - вслух добавила Вика и без аппетита стала ковырять вилкой макароны.
   - Да уж! - хмыкнул Володя. - я бы на эти деньги раз пять поел в местной столовке и не только суп, а первое, второе, и компот с пирогом.
   Вика поняла, что сейчас ей лучше молчать. Она постаралась подавить неприятный осадок в душе и с улыбкой потрепала Володю по руке.
   Тот взглянул внимательно в ее глаза и сухо произнес:
   - Совсем не обязательно притворяться. Думаешь, я не чувствую что у тебя внутри творится на самом деле? Меня аж крутит всего. Для чего ты меня дуришь? Внутри - одно, на лице - другое...
   На нее уставилось два темных, полных подозрения дула.
   - Извини. Мне нужно выйти, - пробормотала Вика и, вцепившись в сумочку, стремглав направилась в сторону дамского туалета. Ноги сами несли ее.
   "Кретин! Идиот! Просто идиот!"
   Вика хлопнула дверцей, закрылась изнутри и взглянула на себя в зеркало. Из глаз выпрыгивала тревога вперемешку с растерянностью. Все ему не так... Улыбаться во славу дипломатии нельзя. Злиться нельзя. И как быть?
   Она тщательно вымыла руки с мылом, с шумом выдохнула и отправилась обратно. За столом атмосфера немного разрядилась, - Володя без этого пробирающего до костей взгляда смотрел на нее. Вика чуть слышно пробормотала:
   - Если хочешь, можем в следующий раз зайти в "Корчму", - тут неподалеку. Там есть украинская кухня в полном ассортименте...
   - Было бы неплохо... Я в самом деле люблю все домашнее. Вот вчера ты делала картошечку со сметаной, луком и шкварками в печке, - до сих пор вкус на языке... Ммм... Чудо, а не картошечка! Прямо как мама приготовила! Ничего вкуснее не пробовал!
   - У вас частный дом был?
   - Да. Я вообще вырос в сельской местности. У нас все свое было: огород, пчелы, да и скотина тоже - корова, порося, кролей, курочек мать держала... Чудесно было! Жили как у Христа за пазухой. Яйца свои, мясо, молоко, сметана, - хлеб и тот мать сама готовила. Я всегда мечтал, чтобы у меня тоже дом был - полная чаша. Чтобы полный погребок солений, варений, а по двору куры ходили, с утра петух кричал... Мать у меня очень запасливая была, хозяйственная. Ничего просто так не выкинет. Всему применение найдет. Только за счет нее и выживали. Отец часто говорил: "Куда мы без матери? Она наша и спасительница и кормилица"...
   Пока Володя рассказывал, мысли Вики перескочили на свое: прелестный белый дом у моря с красной черепицей, светлыми занавесками, которые словно волны, колышет легкое дуновение ветерка, запах свежести и чистоты, легкого парфюма, французские окна во всю стену, огромная кухня, на которой Вика колдует с новыми закусками и жарит только что пойманные креветки, изысканный интерьер, стеллажи, забитые книгами, пластинками, и изящными статуэтками, картины, фужеры с тонкими ножками, толстые свечи, - эстетика и вкус во всем, - и вид из окна на море, на горы, на цветущий рай... И свет! Море света! В саду цветы, цветы, цветы... Любящий муж, который купается в той атмосфере, так же, как и она, звонкий смех детей и топот их босых ног вниз - вверх по лестнице, ресторанчики, любимое дело, друзья, которые не придут без звонка, прогулки рука об руку по вечерам...
   - ...Что может быть лучше натурального хозяйства? Когда никуда идти не надо и покупать неизвестно что? Пахать в офисе круглыми сутками как рабу... Я вон дом какой отгрохал, двор, земли сколько.... Что толку? Никому из моих жен это не нужно было. Ни та, ни другая к земле не тяготели... Ты меня слушаешь?
   - Ммм... Я видела фотографию Иры. Если ты всегда мечтал о таком вот быте... Как-то странно... Знаешь, мне Ира совсем не показалась этакой сбитой - домовитой хохлушечкой, у которой глаз горит на забитый погребок, на хрюшек в загоне...
   - Ну и что? Ты же тоже не хохлушка, но при этом очень шустрая и домовитая и я вижу, что тебе мои хоромы превратить в цветущий сад - нет ничто... К тому же, ты сама рассказывала, что все детство провела в деревне на грядке.
   - Без особого удовольствия, хочу заметить. Правда, что могу. Только ведь все это не мое, не для меня, - покачала головой Вика.
  
  
  
  
   - Я ничего уже не понимаю... - протянула Вика, расстроенно глядя на Лизу. - Почему мне до сих пор не дают моего человека?
   - Ты все будто на электричку опаздываешь; вот поскорей замуж, а когда выйдешь, будешь париться по поводу того, чтобы поскорей родить, потом быстрей бы ребенок начал говорить, ходить... Жизнь - это процесс, а достижение цели - лишь его небольшая часть. Так что расслабься и жди! Наполняйся любовью. Мне говорят, что тебе неплохо бы выходить в приличные места, где "орлы" могут обитать, - в хорошие рестораны, в театры, ездить путешествовать, - и присматриваться. Просто научиться чувствовать свое, выделять из общей группы свою энергетику. Он, мне кажется, не отсюда...
   Вика бросила на сестру доверчивый взгляд и спросила:
   - И как он там вообще себя чувствует?
   - Настроение у него меняется с переменным успехом. Сначала какое-то время ищет, надеется. Потом отчаивается, впадает в депрессию, - думает, что, может, тебя и не существует. Ради чего тогда жить? В чем весь смысл? Не ради денег же... Потом опять по кругу: ищет, надеется... Тебе дадут выбор между Володей и орлом.
   - Зачем мне этот выбор нужен? Не понимаю... И так ясно, что мы с Володей не пара. Стоячая вода. Пусть, не болото, а пруд, но все равно стоячая. Я сто раз уже это проходила... Чего там еще ждать? Человек другого времени. Другого мышления. Почему бы сразу не начать отношения со своим человеком?
   Лиза пожала плечами, и в ее взгляде вновь проскользнула изумляющая Вику мудрость пожилой женщины. Смешно выглядит киношное "вторжение" душ в тела людей, - очень хорошо надо знать человека, чтобы заметить разницу...
   - Попробуй взглянуть на ситуацию иначе: Володя - очень душевный, очень теплый человек, при этом к тебе относится, как к дочери... Володя очень много пережил. Многое понимает. Многое наработал. Тебе есть чему у него поучиться... Он поправит какие-то твои косяки, ты - его... Почему бы просто не попробовать пожить вместе с адекватным, опытным мужчиной? Постараться построить доверительные отношения? Понять мужчину? Попробовать научиться совмещать и дом и мужчину и творчество и работу и себя... Это не так просто, как кажется, а ты привыкла жить вольной пташкой...
   - А как же "орел"?
   - Я ж говорю - тебе дадут выбор. Так, как Володя, над тобой трястись, исполнять любую твою прихоть, баловать как маленькую, попку вытирать, - "орел" не будет... Такие отношения, какие у тебя с Володей сейчас, больше никогда не повторятся...
   - Понятно... - выдохнула с шумом Вика и задумалась. - Мы с Володей - родственные души, да? Несмотря на различия, он мне так близок, так хорошо понятен...
   - Да, так и есть, - кивнула Лиза.
   - А если я его полюблю по-настоящему? Что тогда? И он меня тоже?
   - Это - самое прекрасное, что может случиться и с тобой и с ним. Не бойся ничего! Может, ты его выберешь? Кто знает? Не бойся раскрыть сердце! И не бойся разбить его или свое сердце. Убивает не расстояние. И у тебя и у него потребность любить и быть любимым... Пойми, у Володи никогда не было женщины, которой он мог бы доверять. Он только обжигался. Только отдавал. Весь избит-изранен... Не видел от женщин ничего хорошего...
   - Да уж! Постоянно об этом гундит! Джорджио был молчун - плохо, зато этот говорит без умолку. И все про войну...
   - Ты можешь в нем это перевернуть, растворить, чтобы и он в итоге обрел свое счастье. Залечишь его душевные раны. Обласкаешь. Согреешь. Вы можете стать друг другу лекарями, если захотите, конечно...
   - А его бывшая жена? Она мне палки в колеса вставлять не будет?
   - Обязательно будет! Будет вести себя как собака на сене. Ну, так или иначе, проблемы будут с любым мужчиной...
   - А там сверху не дадут мне по голове за то, что я с неразведенным вообще связалась?
   - Они фактически год назад расстались, и ты семью не разрушаешь...
   Заверещал сотовый. Вика взглянула на номер и улыбнулась: Володя всегда чувствовал, когда она о нем думала, и тут же, без особых приглашений, появлялся. Если нужен - он тут как тут. И в этом они были схожи...
   - Уже еду! - выдохнула Вика в трубку и, чмокнув сестру, отбыла.
  
  
   Вика еще раз посигналила и уставилась на ворота. Прошел месяц со дня их знакомства, и каждый раз Володя встречал ее с распростертыми объятиями, падал при этом театрально на колени или вытворял что-то подобное, заставляя ее смеяться до слез, а тут... Где он вообще? Она предупредила, что подъезжает еще минут десять назад... Вика взглянула на часы. Девять тридцать. Она голодная как собака. И не меньше собаки устала.
   "Никогда больше не поеду затемно", - пронеслось в голове.
   И леший ее дернул задержаться на работе! Все, о чем мечталось последние несколько часов, - это прижаться к Володиному плечу, а до этого спороть большущую сковородку жареной картошки с луком. Все запить молоком для полного счастья...
   Сегодня до Володиного дома она добиралась очень тяжело; моросил мелкий дождь, а вдоль низинных полей клубился плотный туман. На одном из поворотов она чуть не влетела под фуру. Оставшийся путь Вика двигалась с включенной аварийкой... Почему он до сих пор не открыл? Сомнения накатили разом: а может, он просто не один?! Жена вернулась?!
   Вика хлопнула дверцей машины, подергала щеколду, вспоминая, как ее открывать. Как-то Володя и его рабочие ее открывали... Ворота поддались. Вика вернулась в машину и тут заметила, что ей навстречу спешит Володя. На его лице кипело немалое беспокойство.
   Он выхватил сумки из ее рук и быстро проговорил:
   - Извини, Викусь... Я Пашу привез, он сейчас не совсем вменяем...
   - Кто такой Паша?
   - Поповский сын. Живет тут недалеко. Матушка Елена звонила, просила на него повлиять...
   Вика с вытянутым лицом прошла в дом и действительно заметила в одной из комнат молодого человека - тот стоял возле журнального столика и покачивался взад-вперед.
   - Пьяный, что ли? - уточнила она, чувствуя, как атмосфера вокруг резко изменилась, словно она очутилась не в доме, старательно напитываемом ею уютом, а в привокзальном ларьке.
   - Напился... Батюшка после обеда звонил, просил помочь. Потом матушка несколько раз... Он тут знаешь что учудил? Пришел в церковь, когда покойника отпевали, сел на лавку и давай орать, чтобы все разбегались кто куда. Мол, поп - черт, попадья - чертиха... Он-то их хорошо знает...
   Вика бросила косой взгляд на широкое, рябое лицо Паши и определила, что тому на вид лет двадцать.
   - Не понимаю. Ты-то тут причем? - зашептала она. - И ты знаешь, который уже час?
   - Викусь, да я сам не рад! Правда! Да неудобно как-то отказать. Матушка просила слезно... единственный сын, они с ним не справляются. Прошлый раз напился так... белая горячка была... они ему руки крутили, не смогли вдвоем связать... мне-то, конечно, его скопытить на раз-два... я ему который час втолковываю, что к чему...
   - Нашел время! Пусть проспится сначала! Да ты посмотри на него!
   - Да уж все выветрилось, наверняка...
   Володя вернулся к Паше. Сел на кресло напротив.
   - Разве так можно? - наставительным тоном произнес он. - К родителям нужно относиться с должным уважением, почитать их... Что ты творишь? Ты ведь сын человека, обладающего духовным саном, тебе образцом надо быть для окружающих. А ты пьешь, материшься...
   Вика бросила на них напряженный взгляд, и уголок ее рта пополз вниз. Эта сцена напомнила ей сцену из "Собачьего сердца". А Володька в халате и с лысой головой и в самом деле смахивает на профессора Преображенского... Впрочем, ей этот спектакль ни к чему! Дела сами делаться не будут...
   Она прошла на кухню и полезла в корзину за картошкой.
   До ее слуха донеслось с сильным ударением на "о":
   - А пусть сначала оформят на меня недвижимость, а то талдычат-талдычат, что я - единственный наследник, мне все достанется, а сами ничегошеньки не отдают... А они мне говорят: "Иди, работай!" - а у самих три квартиры в городе, дом большущий с землей за городом, две квартиры здесь, у нас, дача в придачу... Что им, жалко, что ли, для меня? Отдали хотя б одну квартиру, я б там жил давно...
   - Они хотят, наверное, чтоб ты им помогал...
   - У них полно прихожан вон есть... и за бычками следят, и окна, полы моют... харчей дармовых полно...
   Через десять минут на кухне затрезвонил телефон - звонила матушка Елена. Вика подозвала Володю и, поджав губы, слушала, как матушка кричит в трубку, наставляя теперь самого Володю. Володя пытался было возразить, бросал на Вику полный извинения взгляд и несколько раз повторил, что он сейчас не один и не может больше уделять время воспитанию их сына... Но в ответ в трубке слышались лишь то крики, то настойчивые увещевания.
   - Вези его домой! Нечего ему тут делать! - отчеканила Вика, стараясь смягчить голос и злясь про себя не на шутку на то, что Володя старается всем угодить. - Пусть и в самом деле идет работать. Глядишь, мозги на место встанут....
   - Ты что, вези... Матушка обидится!
   - И что? Ты его собираешься здесь оставить?! Володь, правда, уже очень поздно... Я очень устала... Давай, заканчивай. Ну, пожалуйста...
   Володя вернулся к Паше, и процесс воспитания начался снова. Через полчаса они, наконец, переместились в прихожую. Вика выдохнула, услышав шум отъезжающей машины.
   Но вскоре Вика снова не находила себе места, то и дело поглядывая на часы. Начало двенадцатого. Где он?! Лучше бы она осталась дома! Перлась в такую даль...
   Володя вернулся в двенадцать, бросил взгляд на застывшую, словно мраморная статуя, возле плиты Вику и тяжело вздохнул. Затем выдвинул стул в центр комнаты и сел, уперев руки в колени.
   - Я всегда матушке Елене помогал, - начал он, собираясь с мыслями и пощипывая на бороде щетину. - Что тут плохого? Богоугодное дело... Я со многими священнослужителями знаком. Они мне утварь заказывают, поклонные кресты, они мои клиенты...
   - Володь, всему свое время и место должно быть. И ты прекрасно знал, что я к тебе еду после работы. Ты мне бы позвонил тогда хотя бы, предупредил, что занят, я бы просто поехала домой...
   - Я матушке говорил о том, что занят, ты же слышала...
   - А она прямо обратила внимание! Почему ты ей не отказал? Объясни мне, дуре, для чего вообще нужно на ночь глядя пьяных мужиков сюда привозить?
   - Не мордуй меня, Вик... Ты еще только меня не мордуй... Ничего страшного не произошло!
   - Значит, я должна смотреть на все происходящее вокруг как мебель и помалкивать в тряпочку! Знаешь, мне порядком надоела эта твоя богадельня! Раз пять на дню тебе одна только Ира звонит...
   - Она - мать моего ребенка...
   - Ага! Она прям по поводу ребенка звонит! - недоверчиво хмыкнула Вика. - Сотрудница на нее не так посмотрела, расстроила. В ногу ей потом стрельнуло или еще куда... Ты вообще-то с ней разводишься! Тебе не кажется, что ей просто хочется нос сунуть в наши отношения и все развалить? Так, на всякий случай. А ты позволяешь... И матушка Елена ничем не лучше. Я не заметила, чтобы она извинилась и деликатно отошла в сторонку. Конечно, у нее свои проблемы на первом месте! А почему у тебя не так? Нашла бы матушка кого другого помочь, в конце концов. И вообще, пусть берет на себя ответственность за воспитание своего сына, а не на других спихивает... Инструктирует тут!
   Володя сморщился, словно от нескончаемой головной боли.
   - Вик, не повышай голос, пожалуйста...
   - Я не могу разговаривать спокойно, когда внутри все кипит! Уж извини! Я эту сучью бабью природу изучила вдоль и поперек! Нахлебалась, вот! "Богоугодное дело!" Царьки, блин! Дорвались до общественной кормушки и пользуют всех "во славу Божию". Квартир, как грязи... И куда их начальство смотрит? Я не собираюсь с тобой на пару перед всеми церковниками "ку" делать. Поп попу рознь. Нужно свою голову иметь, чтобы отличить плохое от хорошего. Ты сам-то не видишь, что эта матушка Елена из себя представляет? Стелешься под них за один только статус... И меня готов постелить до кучи...
   - Я идиот, по-твоему, значит?! - побагровел Володя и зыркнул так, что душа Вики ушла в пятки. - Меня мордой об стол можно, да?! Я тебе что, юнец бестолковый? Когда я под кого стелился? Ты вообще следи за языком! Дурачка тут нашла! Если я на тебя надышаться не могу, то можно об меня уже и ноги вытереть?
   В воздухе раздалось штормовое предупреждение. Все же она, понизив тон, заметила:
   - По-моему, ты сейчас путаешь нас местами... Я бы к тебе такого неуважения не проявила...Зная, что ты ко мне в гости едешь, пьяную бабу домой бы не притащила... Не нянчилась бы потом с ней всю ночь... Конечно, матушку неудобно подвинуть, а меня удобно, матушка - она ж по определению святая...Ну и что, что она забита чернотой под крышечку и сейчас пожинает плоды своей "праведной" жизни...
   - Что ты меня душишь? Давишь! Я рядом с тобой дышать не могу! Не могу!
   Володя вскочил и, топая ногами, исчез в спальне. Вика, стараясь сдержать подкативший к горлу комок, кинулась к шкафу и стала собирать вещи. Душит она его, оказывается! Душит!!!
   Кинув сумку в багажник, она прыгнула в машину и завела двигатель. Дверца справа хлопнула. С перекошенным от волнения лицом в машину запрыгнул Володя, и теперь в нее воткнулись два черных дула его зрачков.
   - Все? - спросил он, задыхаясь. - Бросить решила? Да? Концерт окончен?
   - Не я его начала...
   "При чем тут "бросить" вообще?"
   - Значит, все кончено... Чем я тебя так оскорбил? Чем так не угодил, что ты с вещами на выход понеслась? А?
   Вика подняла на него непонимающий взгляд. А он разве только что сам не послал ее куда подальше, да еще на ночь глядя? Ей ни особого приглашения на выход, ни пинка для скорости не нужно. Теперь ей после "чудесной" поездки сюда и нервотрепки здесь предстоит совершить еще более чудесную поездку обратно...
   - А у меня есть выбор?
   - Может, я тебе просто не подхожу? Рылом не вышел? Не прохожу по конкурсу? И поэтому ты специально спровоцировала конфликт? Раздула тут из мухи слона! Решила надо мной так поизмываться? Да?
   Вика уставилась на него во все глаза. Это ж надо так все вывернуть! И почему он сейчас смотрит на нее, как ученый на червяка под лупой? Еще с такой злостью! Такое ощущение, что и не было всех этих дней и ночей. Рядом сидит страшный чужой мужик, которому ни она, ни ее порыв защитить их хрупкий мирок, оказывается, непонятны... Может, просто не нужны?
   - Ты женщину воспринимаешь как обезьяну с гранатой! Думаешь, в плане чувств между мужчиной и женщиной есть хоть какая-то разница? Если такой тупой, поставь разок себя на мое место, и сразу все станет ясно!
   - Тупой?! Раньше был му-усечка! Или у тебя все мусечки?
   - Я поехала! - выдохнула Вика и нажала педаль газа.

Глава 29

  
   Вика припарковала машину и зашагала в сторону офиса. Несмотря на свежее утро, у нее было такое чувство, будто она не спала, а всю ночь мешки грузила. Все из-за Володи! В голове промелькнула тревожная мысль о том, что Володя, по слухам, - колдун. Не нахимичил ли он в отношении нее какой-нибудь приворот? Раньше ее к нему тянуло магнитом. А сейчас внутри пустота. Не просто так?
   Приближаясь к дверям бухгалтерии, она услышала громкий, раскатистый бас Костика: "Ты с людьми научись общаться для начала! Уважать научись просто за то, что они люди и не дурней тебя! Ты че о себе возомнила тут? Чтоб с каждой уборщицей здоровалась мне и всех по имени-отчеству знала!" - донеслось до ее ушей.
   Это кого он так?! Она предусмотрительно заскочила в комнату, где сидели логисты, на ее лице застыл немой вопрос.
   - Это он Таньку свою чихвостит, - пояснила одна из сотрудниц. - Некорректно пообщалась с нашим арендодателем. Константин Михайлович дал ребенку власть в руки, а у той от радости мания величия поперла...
   Вика понимающе кивнула и застыла в ожидании, когда праведный гнев Костика схлынет. Затем осторожно постучала в бухгалтерию. Полчаса потребовалось, чтобы успокоить шефа с красными пятнами на лице, и еще полчаса, чтобы привести в чувство зареванную Танюху. Наконец, Костик уехал и в офисе воцарился покой.
   Вика включила компьютер и залезла в почту в поисках сообщений от Анны. Они не связывались уже долгое время, и Вика не на шутку нервничала. Уехала куда? Почему тогда не предупредила? Что-то случилось?
   Мысли с Анны вновь перескочили на Володю. Почему он так на нее набросился? Как зверь! Неужели он не понимает, что она хотела как лучше? Старалась для них же. Что он ее обидел. Просто не любит? Не дорога? Нет, дорога. Она же чувствует... Вспомнилось, как она впервые осталась у него на ночь. Потом он ей пел "Очарована, околдована"... Опять околдована!
   Заверещал сотовый. Все чует! Вика с улыбкой взглянула на экран, будучи уверена, что это Володя.
   Нет! Это не Володя. Это - мама...
   - Да, мам,- буркнула она в трубку, чувствуя, как внутри разливается свинцовая тяжесть.
   - Привет! Ты в городе? Нет? Сегодня работаешь? Вечером свободна? - закидала ее вопросами Мария.
   - Дома. Ты чего хотела?
   - Забежать помыться. У нас, как всегда, нет горячей воды. Я после работы забегу?
   - Хорошо...
   "Нужно в следующий раз наврать что-нибудь... Можно было сказать, что она у Володи, в конце концов"
   В голове снова всплыл Володя. Тот свет в глазах, в лице, когда он ей пел. Так боялся, что ей не понравится... Так старался, мусечка... Такой хороший... Конечно, она погорячилась: поспешила с наездом, а потом с отъездом... Надо было все оставить как есть, а поговорить о неприятном потом, уже утром, и не стуча кулаком по столу, а привычно уткнувшись ему в носом плечо, со слезами пожаловаться на него же самого... Лед гораздо быстрей бы тронулся... Вообще, одно то, как он на нее с беспокойством смотрел, схватив сумки из рук - боясь обидеть, боясь задеть, - было уже достаточным извинением... Надо выбросить все мысли о нем из головы, иначе она не сможет работать!
   Половина четвертого. Звонка нет. Половина шестого... Вика с щемящей тоской в груди взглянула на сотовый. Может, позвонить самой... Ну, уж нет! Дудки! Если ему не надо, то ей и подавно! Хватит с нее футбола в одни ворота! И потом, она же его "душит"! Дышать не дает! Пусть отдохнет, подышит...
   Она позвонила матери, что едет домой, и выключила телефон.
  
   - Ваську видела? - спросила Вика, когда мать забралась в ванную и с удовольствием вытянула ноги.
   - Видела. Заезжала тут к нему в офис, отдала документы на квартиру. Он, кстати, на свою площадь арендаторов пустил, дизайнерскую студию. Теперь все сидят друг у друга на головах...
   - Тяжело работать в одном помещении с кучей народу, да еще без стенок и перегородок.
   - Кстати, учредитель студии - Васькин друг. И этот новый друг мне совсем не понравился: больно заносчивый. Мне кажется, Васька с него пример берет: таким же пренебрежительно-снисходительным тоном разговаривает...
   - Понятно... - протянула Вика. Взгляд ее задумчиво уперся в стену. Хорошо бы Ваську с Володей познакомить... - Васька меня даже с днем рождения не поздравил в этом году, - поделилась она с матерью. - Первый раз за все время такое...
   - Он и со мной себя как свинья ведет...
   - Столько лет вместе! Я была готова голову на отсечение отдать, что у нас всю жизнь будут отношения душа в душу... Будем помогать друг другу... Неужели все за подарок мстит? Я ему и письма писала, и звонила, пыталась все объяснить, разжевать... Моя инициатива прошла на должном уровне: я должна делать попытки, а он ничего никому не должен... Сам ни разу не позвонил, чтобы помириться, не приехал... Такое ощущение, что ему просто наплевать, а я как тот мавр. "Мавр сделал свое дело, мавр уходит со сцены..." Как будто у меня самолюбия нет! Вообще, он как-то слишком легко стирает меня ластиком...
   - Да уж! Вы с Васькой всегда не разлей вода были, - с удовлетворением кивнула Мария и с головой опустилась под воду.
   У Вики на сердце заскребли кошки, поскольку удовлетворение мать испытывала как раз от того, что они с братом сейчас к категории "не разлей вода" не относятся. Она всегда завидовала тому, что для Васи Вика была непререкаемым авторитетом, и сын доверял сестре, а не ей все свои тайны...
   "Не стоит с ней эту тему дальше обсуждать", - благоразумно шепнул внутренний голос.
   Вика вскочила было, чтобы уйти, но усилием воли заставила себя сдержаться.
   - А про меня Васька спрашивал?
   - Спрашивал...
   Мария замолчала. Потянулась за мылом, затем стала тщательно намыливать губку.
   - Что-о спрашивал?!
   - С кем ты сейчас встречаешься, спрашивал. Я сказала, что мужик обеспеченный. Бывший спортсмен. Был два раза женат. Дети есть. Большой дом. Вот, собственно, и все. Познакомить нас с Володей, кстати, не хочешь?
   - Мы поругались! - выпалила Вика первое, что пришло в голову. Она совсем не собирается их знакомить...
   - Да? А мы со Степкой хорошо живем...
   - Рада за вас!
   На этот раз Вика встала и ушла. Вытерла в уголках глаз слезы. Эх, Васька, Васька... Валерьянку при матери она пить не будет. Вика налила себе чаю и села за кухонный стол.
   Вскоре и Мария вышла из ванной. Бросила на спинку ее стула мокрое полотенце.
   - Где у меня вещи-то?
   - В спальне, на кровати.
   Мария прошла в спальню и вскоре вернулась с теплым трико в руках. Остановилась в прихожей. Потрясла трико, определяя сосредоточенным взглядом, где перед, а где зад. Затем ее нога устремилась в одну из штанин.
   - С этими мужиками... - вздохнула она и покачала головой. - Сил никаких нет! Сын не звонит месяцами... Зато мой мне названивает через каждые пять минут, стоит лишь шагнуть за порог...
   Голос Марии вибрировал радостью вечного приключения под названием "мужчина и женщина". Вика хмыкнула, а мать продолжала, решив копнуть глубже:
   - Один папашка че стоит... Дед твой! Как мне всю жизнь стыдно было за отца! Так стыдно! Как он меня постоянно позорил... Кто б знал! За всю жизнь ни разу по-людски в гости не зашел. Все с надрывом, с гонором... С порога на меня зыркал налитыми зенками: "Ну, что, дочь? Можно войти-то?" Чуть что не по нраву - пинком дверь вышибал! Я же готова была провалиться сквозь землю... Перед Алексеем, перед его родней... Отец мать в могилу вогнал в полтинник, а сам прожил до восьмидесяти с гаком. При этом пил, гулял... хоть бы хны...
   Закончив обряд напяливания штанов, Мария снова отправилась в спальню, за кофтой. Ее голос зазвучал тише.
   - Единственный раз, когда нормальный-то пришел - и то уж перед смертью... Только вышел из больницы. Здесь, недалеко лежал.... Ко мне забежал в гости: руки, ноги трясутся... встал в дверях, показывает вот так вот на свою одежду и говорит: "Машенька, пусти меня. Я буду хорошо себя вести, не бойся. Я чистый. Я в больнице все себе постирал..." - Мария провела по себе ладонями, копируя движения отца.
   Вика машинально повернула к ней лицо - мать как раз стояла в дверях кухни. Внутри в доли секунды возник образ деда с мольбой в старческих глазах...
   Вика издала нечленораздельный звук, словно ей в спину воткнули острый нож, открыла широко рот от душивших удавкой чувств, и застыла.
   - Ты что? Ты что? - напугалась не на шутку Мария и бросилась к Вике.
   - Не могу! Так больно! - заскулила Вика на выдохе. - Ты даже не представляешь, что он тогда пережил! Он ведь покаяться пришел! Чувствовал, что ему осталось всего ничего... Неужели ты не видела?! Для него настолько важно было, чтобы ты его не оттолкнула! Чтоб приняла какого есть, хотя бы перед смертью... чтобы приняла за отца... Для него это было так важно! Он так надеялся! Так ждал! Боялся до смерти! Он бы ноги тебе целовал, если бы ты его не оттолкнула, просто пустила на порог...
   - Напугала мать, дурочка!
   Вика разомкнула вмиг набухшие веки и утонула в маминых глазах, выискивая там надежду на то, что мама услышала, что мама поняла, что и ее пробрала до костей нечеловеческая боль...
   Пусто.
   - Ладно, - прошептала Вика, громко сморкнувшись в полотенце. - Что было, то прошло... Прошлое не вернешь...
   - Тогда не приняла, и сейчас бы сделала то же самое, - поглаживая Вику по спине, ласково приговаривала Мария. - Он спал где попало, с кем попало... Еще бы я всякую заразу в дом пускала! Что ж я тогда за мать? Думалось еще: пускать - не пускать... А с чего? Конечно, он ушел как побитый пес... И поделом!
   Мария ушла. Вика подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая за тем, как мать торопится, спешит обратно к Степану, а в голове, как снежинки, кружились строки и бусинками нанизывались одна на другую...
  
   В тепле родных искала утешенье, - знаешь,
   Но поняла, что нет по крови сходства душ.
   Я как в степи дрожащая лучина, лист кружащий,
   Или озябший путник среди зимних стуж.
   За что? Как тяжело порою боль в груди унять...
   Еще труднее, знаешь, сбавить сердца быстрый такт.
   Потери боль. И ничего уж не воротишь вспять...
   За что? За что? И что я сделала не так?
   Как тягостны сейчас мне всего мира звуки,
   И на плаву порой держаться слишком сложно.
   Теперь мой мир - вулкан, где под корою веры стуки,
   Где есть то, что быть не должно, но возможно...
  
   Неожиданно Вика поняла, что что-то крепко держит в руке. Сотовый. Выключен до сих пор...
   Пару секунд поглядев на кнопки, она нажала на "Включение". Заиграла приятная мелодия. Вика замерла в ожидании. Сообщение! Три пропущенных звонка от Володи! Звонил еще час назад! Она тут же набрала его номер.
   - Привет, - проговорила она негромко и кашлянула.
   - Привет, - раздалось эхом. - Викусик... Прости меня, идиота. А? Можно, я приеду?
   - Это ты меня прости... Конечно, приезжай! Приезжай, Володь. Мне так плохо...
   - Маленькая моя девочка... Лапушка моя... Не переживай ни о чем! Уже бегу!
  
   Он появился в старом бушлате, валенках и с букетом роз.
   - Цветы еле нашел! - улыбнулся Володя и постучал валенком о валенок. - Пустите, красавица, узбека в дом? Он вам еще пригодится...
   - С удовольствием! - хихикнула Вика и обняла его за шею. Потянула в прихожую, чтобы закрыть за ним дверь.
   Грудь распирало от радости его видеть, от того, что он примчался вот так, на ночь глядя.
   - Есть будешь?
   - Не возражёвываю!
   Володя прошествовал на кухню, сел за стол. Подперев щеку рукой, стал наблюдать за быстрыми движениями Вики. Вика спиной чувствовала, что у него в груди бурлит тот же вулкан, что и у нее.
   - А я сегодня штамп поставил о разводе, - проговорил он и достал из-за пазухи паспорт. - Вот!
   Вика не без любопытства заглянула в паспорт. Не обманул! Ура! Володя продолжал:
   - Позвонил, чтоб обрадовать. Ты телефон выключила... Я уж хотел было прибежать без спросу, пустить жалостливые сопли, авось не выгонишь, пожалеешь...
   - Как ты там говорил? В такую погоду никто и собаку на улицу не выгонит... Не только влюбленных узбеков в валенках...
   - Да ты первая в меня впендюрилась! - с усмешкой выдал Володя так, словно припечатал ее к полу.
   - Чего?! - уперла она кулаки в бока.
   - Все! Все! - замахал он руками. - Давай сейчас не поругаемся! Когда, говорит, у меня руки вот так, то мне по хрену, на какую сторону у тебя тюбетейка...
   - То-то! - хмыкнула Вика и, тут же всхлипнув, забралась к нему на колени.
   - Ну, чего, миленькая? Чего ты ревешь?
   - Люблю тебя... Ты такой хороший... просто самый лучший... ни одной мысли гаденькой в твоей упрямой башке нет... ни одной... каждое движение души настолько порядочное... настолько благородное...
   - Ну, наконец-то разродилась! - он ласково похлопал ее по спине. - Целый месяц ждал! Нет! Какое месяц? Больше! Как беременная ходила...
   - А ты меня любишь? - жалобно пискнула Вика.
   - Люблю, моя девочка. Как тебя не любить? Ты - солнышко мое. Дар мой Божий... Давай-ка возвращайся обратно, а лучше переезжай насовсем, а то я места себе не нахожу. Тебя нет, и глаза б мои ни на что не глядели... Сегодня с твоим халатом спал. Нюхал. Представлял, что это ты рядом...
   - Помогло? - улыбнулась Вика.
   - Нет! Не помогло! Я, кстати, домработницу подыскал...
   - Никого нам не надо, - выдохнула Вика, вытирая нос о его свитер. - Нечего деньги на ветер выкидывать! И вообще, хватит с меня клуба твоих бывших жен, сующих всюду нос, и матушек впридачу... Я сама...
   - Сама так сама, - кивнул Володя и добродушно махнул рукой. - Делай вообще что хочешь! Согласен на матриархат...

Глава 30

  
   У них были гости.
   Вика уперлась локтями в стол и затуманенным от вина взором наблюдала за тем, как Миша в длинных шортах и рубашке с расстегнутыми пуговицами расхаживает по кухне. Миша, высокий, полноватый брюнет лет сорока пяти, был Володиным другом, и дружба эта длилась более тридцати лет. Наверное, поэтому сейчас Миша по-хозяйски рассекал кухню и заглядывал то в холодильник, то в ящики шкафов и столов. При этом он с нотками ленивой усталости в голосе комментировал все, что делает, вслух, проговаривая по слогам каждое слово.
   - Где-то тут, я помню, видел нужную мне кастрюльку... - почесал он голый, выпирающий далеко вперед живот и распахнул дверцы шкафа. - Вот, она, моя хорошая... Так... Теперь мне нужен ножик. Не просто ножик, а очень хороший ножик... Так... Здесь нет... Где-то, я помню, у Володьки был хороший ножик... Вика-Виктория! Куда ты задевала Володин ножик? А? Куда спрятала? Сейчас Володька вернется из магазина, я ему скажу... Все скажу... Ах, вот он, мой ножичек... Теперь мы им порежем мясцо и все сложим в мою хорошую кастрюльку... Хорошенькую кастрюльку... Так... А теперь я помою зелень, а потом почищу лук... Вкусный, прелестный лучок...
   Вика отдавала себе отчет, что Миша за какие-то пятнадцать минут накрыл собой, как тучей, все кухонное пространство так, что стало нечем дышать. Внимание окружающих должно было быть сосредоточено исключительно на нем, и любая попытка собеседника переключить внимание на себя и оборвать тем самым энергетическую присоску, через которую Миша питался, вызывала неудовольствие последнего, а собеседник - открытую неприязнь.
   - Может, я все же смогу чем-то помочь? - в очередной раз спросила Вика и выразительно подняла брови.
   Интонации ее голоса были восприняты верно, поэтому Миша с заносчивостью на лице и в голосе протянул:
   - Нетушки! Я и без вас тут все знаю! Я здесь гораздо чаще и был и жил, поверь мне...
   - Ну, не хотите, как хотите...
   Вика повернула голову к спутнице Михаила Наталье и с вежливой улыбкой предложила:
   - Салатика положить?
   Наталья была ее ровесницей и нравилась Вике гораздо больше, чем Володин друг. Вика сообразила, что сейчас так же вывернула слово, как и Миша, и быстро поправилась:
   - Салата...
   - Да, можно, - кивнула Наталья и бросила на Вику извиняющийся за своего кавалера взгляд. Вика стала накладывать горку помидор с огурцами на ее тарелку, стараясь абстрагироваться от потока слогов, лившегося в уши. Очевидно, Миша получал удовольствие оттого, что при нем, как правило, первая часть присутствующих, памятуя о правилах хорошего тона, сидит и покорно терпит, а вторая бежит прочь, сверкая пятками, тем самым доставляя Мише еще большее удовольствие...
   - Где у меня тут лежала картошечка? Моя чудесная, вкусненькая картошечка... Сейчас я ее достану, потом почищу и запеку на костерке вместе с мясцом, лучком, помидоркой, перчиком... Вкуснотища будет! - Он присел на корточки и открыл дверцу шкафа под мойкой. - А нету моей картошечки в корзиночке, нету и все тут... Вика-Виктория, где же моя картошечка? Где же она?
   - Вы же все тут знаете! - съязвила Вика, но тут же сгладила остроту Мишиных ощущений широкой улыбкой. Где же Володя? Ее энергию пьют очень активно, а пользоваться молитвой для защиты в хмельном виде не очень правильно.
   - Вы на улице собираетесь делать шашлыки? - повернула она к Мише голову.
   - Ага... Где ж еще?
   - Ну, зима на дворе, а у нас есть два камина... Мы обычно там мясо жарим...
   - Ты думаешь, я не знаю, что у Володи есть камины? Один, что побольше, возле спальни, другой рядом с парилкой...
   - Я думала, что мой папа - самая большая зануда на свете. Теперь вижу, что нет. Не самая. Ты похлеще будешь...
   Неожиданно для Вики Миша "сдулся" и растерянно заморгал, а Наталья радостно рассмеялась и, сжав руки в кулаки и оттопырив большие пальцы, раз десять показала "во!". Очевидно, у Натальи давно накипело, а Вика рассмеялась следом, сообразив, что одним ударом перерезала все присоски.
   В это мгновение в коридоре послышались шаги, и, пыхтя от натуги и беспокойства, в дверях появился Володя. Он осторожно пристроил четыре огромных пакета с продуктами возле холодильника и издал громкое "Уф!". Миша тут же завладел его вниманием, показал все, что успел сделать, и предложил переместиться на улицу, прихватив вино и закуску. Пока мужики колдуют над мясом, девчонки смогут лучше познакомиться, поболтать...
   Мужчины ушли. Вика с Натальей остались вдвоем. Вика повела плечами, чувствуя приток свежего воздуха и легкости. Не зная, чем заполнить повисшую паузу, она приветливо улыбнулась и пробормотала: "Нужно разобрать пакеты".
   За несколько минут продукты разлетелись по полкам холодильника. Вика вернулась за стол.
   - Вы с Володей так подходите друг другу... - протянула Наталья. - Смотришь на вас, и чувствуется, что вы - пара...
   - Честно? Ты не первая, кто это говорит...
   - Так интересно! Я слышала, что Володя - не простой дяденька... - осторожно начала Наталья. - Миша говорил, что он из шаманов... Ну, и как живется с шаманом? Не страшно?
   - В смысле? - не поняла Вика. - Что страшно?
   - Ну, человек со способностями... А кто это вообще такие - шаманы? Я - человек, не сведущий в этих делах...
   Вика почесала бровь, собираясь с мыслями. Она постаралась представить себе, как бы она сама реагировала на подобные вещи лет пять назад, когда еще была "нормальной".
   - Даже не знаю, как и сказать-то... Я не могу на сто процентов сказать, что Володька - шаман. Может, шаман, может, нет... в барабаны не бьет, в транс не входит, но силы природы использует... вообще, шаман происходит от слова "знать".
   - А что он умеет? - в глазах Натальи загорелся интерес ребенка к неизведанному.
   - Ох! Видит состояние человека: психологическое, физическое. Видит его ближайшее будущее, далекое будущее, вообще самого человека видит, как есть. Его мысли. Видит энергии, застои, болячки, все на себе чувствует. Может лечить руками, восстанавливать энергетический баланс.
   - Да ты че? А как это выглядит на практике?
   - Ну... - задумалась Вика. - "Зеленую милю" смотрела? Как там гигант чужие болячки в себя втягивал, потом выплевывал грязь наружу и лежал пластом?
   - Конечно! Кто не смотрел?
   - Ну, что-то наподобие, только без спецэффектов.
   - Классно!
   - Классно, только для кого?
   - А тебя он лечил?
   - Я не даюсь. - Поскольку у Натальи застыло на лице непонимание, пояснила: - Болячки - результат наших собственных косяков и косяков рода, поскольку все мы являемся частью целого. Шаман болячку уберет - она рано или поздно вернется, и ты по сути ничего для себя не сделал. Ничего не исправил.
   - Ты говоришь как эзотерик...
   - У меня тоже есть способности. Правда, многое из того, что вижу, пока не понимаю...
   - Получается, не просто так вы с Володей вместе! Рыбак рыбака видит издалека...
   - Наверное... На работе все мысли о нем. Дома постоянно хочется быть вместе, не отходить друг от друга; мы даже на горшок вместе ходим...
   Поняв, что разоткровенничалась лишнего, Вика вернулась в реальность и обвела беглым взглядом стол. Нужно подрезать ветчины, хлеба и положить еще фруктов... Вика суетливо полезла в холодильник, откуда появилась новая бутылка вина, затем ее рука потянулась в хлебницу.
   - Завидно... Честно! А у нас ничего даже отдаленно похожего нет... - донеслось из-за стола. Наталья уставилась в пустоту и поделилась: - И я рада, когда Мишки нет рядом. С ним рядом бывает так тяжело...
   - С Володей бывает тоже непросто. Сутками как под рентгеном, и потом, он очень бурно реагирует на каждую мою неправильную мысль или плохое настроение... Напрягает. Иногда хочется сбежать на край географии и пожить как все остальные...
   - А про меня что скажешь? Нет! Слушай, лучше расскажи мне про моего Мишку что-нибудь. Подноготную. Он меня любит? Мы с ним полгода уж встречаемся...
   - А Володю ты не хочешь спросить? - бросив на нее выразительный взгляд, поинтересовалась Вика, опасаясь последствий.
   - Хочу, но ведь он - Мишин друг...
   - Володя тебе скажет все как есть, причем очень аккуратно. Я сама - скорострел. Когда информация идет, мне главное - максимально дать выжимку, ничего не упустить. О последствиях я не думаю. А вот у Володи большой опыт: сто раз подумает, что сказать и как, прежде чем рот открыть. Мне до него расти и расти...
   - Ну, пожалуйста... Мне с тобой как-то проще...
   Вика сделала большие глаза и села поближе к Наталье. Усилием воли сознание стало отключаться от всего внешнего, а внутренний сканер сосредоточился на Мише... сказать - не сказать?
   - Ты видишь в нем серьезную опору...
   - Так и есть, - подтвердила Наталья. - Он мне очень помог. Я до него работала в музыкальной школе и получала копейки. Миша меня заставил открыть свое ЧП, давать частные уроки, снять помещение. Я с ним впервые деньги начала зарабатывать...
   - Он это делал не ради тебя... - заметила осторожно Вика.
   - А ради кого?
   - Ты путаешь некоторые вещи... очень боишься жизни, озираешься вокруг и не знаешь, что делать. Боишься, что не выживешь в одиночку. Вообще ни в чем не уверена. Как потерянный в супермаркете ребенок...
   - Это правда, - поджала губы Наталья. - Давай лучше про Мишку...
   - Тебе это может не понравиться...
   - Ну, не тяни!
   - Мне показывают тонкий металлический стержень внутри него. Это не его уверенность в себе, как в мужчине, в мужских силах, как ты полагаешь, это - голый прагматизм. Когда у него случались серьезные провалы в жизни, он выживал за счет этого и глубоко в душе уверен, что если опять что-то подобное случится, то он воспользуется старым безотказным приемом, пойдет по головам, если нужно, и выкарабкается. Ты почувствовала в нем эту его уверенность в будущем и тут же за нее зацепилась, решив, что он - то, что надо...
   - Опять во что-то вляпалась!
   - Ну, вот... Расстроилась... - обняла ее за плечи Вика. - Извини... Сказки не получилось... Зря я сказала!
   - Все нормально! - криво усмехнулась Наталья. - И почему мне не везет с мужиками? Не понимаю...
   - Миша - урок для тебя. Чтобы научилась лучше к себе относиться, разбираться в людях. Такие, как Миша, выбирают бабу без претензий, молодую, крепкую, одинокую. И лучше с ребенком на руках. Дают ей определенный статус, надевают сверху хомут - и пошла, милая, рысью, а теперь в галоп. Иногда подкидывают денег, чтобы пустить пыль в глаза, мол, это не ты все на себе тащишь, а я тебе помогаю... Лет через семь, когда ты станешь похожа на загнанную лошадь и молодость твоя пройдет, он тебя поменяет на новую, посвежее... А ты упустишь свой шанс создать нормальную семью с мужчиной, у которого нет задних мыслей взять все, что можно, и свалить. Вы полгода, говоришь, уже встречаетесь?
   - Да... И ребенок у меня есть - сын. Мой бывший совсем не помогает...
   - Не помогает, но ничего и не забирает. А этот в ближайшее время спрашивать свое начнет, и хорошо спрашивать. Давить. Ты уже привязалась, на что-то надеешься. И он тоже надеется - он же не просто так старался...
   - Он уже начал давить... - в подтверждение ее слов кивнула Наталья.
   - Еще не начал, - покачала Вика головой, в глазах которой промелькнуло сочувствие. - Когда начнет, ты на своей шее удавку почувствуешь. Моя мать с таким же умником живет.
   - И что будет, если я с ним расстанусь?
   - Какое-то время будешь одна. Потом у тебя другой мужчина появится. Нормальный парень, позитивный, веселый, легкий на подъем. Будете как две подружки-студентки всюду ездить. Купите квартиру пополам - возьмете ипотеку. Общий ребенок может быть...
   - А с Мишей у нас могут быть дети?
   - Могут, конечно... Только тебе будет не до детей, и дети не входят в его планы, если только привязать тебя покрепче...
   - Думаю, у Миши все же есть ко мне чувства...
   - Чувства есть... Только какого рода?
   - И где ж я идеального парня найду, как ты описываешь? Я таких не встречала...
   - Ладно, забудь. Может, еще вина? Я выпью...
  
   Вика с Володей сидели на кровати в спальне. Свет был приглушен, гости отправились в одну из комнат отдыхать, и их давно уже не было слышно. Володя по-отечески тепло прижал к себе Вику, а его рука ласково прошлась по ее спине.
   - Устала я сегодня что-то...
   - Что ты, моя хорошая? Что случилось?
   - Так хотелось легкости, праздника... - вздохнула Вика. - Просто посидеть, расслабиться... Столько энергии потратила... Как выжатый лимон... Для чего? Сама не понимаю... С Мишей боднулась, потом на Наталью куча энергии ушла... Натащила на себя чужой грязи...
   - Ты - воин света по натуре... Борец за справедливость. Только ведь можно достигать нужного результата разными путями, без потерь для себя. Нет никакой необходимости ломать копья и кому-то что-то доказывать...
   - И как же? - подняла на него глаза Вика.
   - Ты знаешь истину. Тебе достаточно просто подумать о ситуации, как ты ее видишь, и все встанет на свои места. Человек по одному твоему взгляду осознает, что ты права. А уж что делать дальше... выбор в любом случае за ним. Пойми, никто для себя никогда плохо не сделает. Каждый живет так, как для него лучше, хотя и жалуется на обратную сторону медали...
   - Наталья меня спрашивала про Мишу. Я сказала, как есть... Потом засомневалась. Чувствую, что тяжело и ей и мне после этого. Наврать? Не знаю, можно ли... Мне ж идет на нее информация, значит, не просто так... А вдруг для нее это жизненно важно? Я понадеялась, что ей мои слова помогут...
   Володя помотал головой и улыбнулся, а Вика с нежностью пробежалась пальцами по его бровям, по щеке.
   - Че улыбаешься? Мм? Чайник я еще без крышечки, да?
   - Ты же видела, что Наталья боится всего как огня! Панически боится быть одна. Для нее смерти подобен отказ от мужчины. Кто-то есть рядом, и ладно. Шаг в неизвестность и самостоятельные поиски не просто штанов, а того, кто ей нужен, не для нее. Старается забить пустоту внутри заботой о других, и не важно, с кем, зачем... главное - процесс. Наталья останется с Мишей, и все будет так, как ты и сказала...
   - Он тебя ревнует ко мне... А почему ты с ним дружишь? Как-то странно...
   - Мы познакомились, когда я еще был зеленым и глупым, а потом как-то привык... Интересно наблюдать за его судьбой... Наталья - не первая жертва, поверь мне...
   Вика с шумом выдохнула и сказала больше для себя:
   - С появлением экстрасенсорики у меня появилась куча новых проблем... Не знаю, как правильно поступить... И потом, ты деньги за лечение не берешь, а я и слышала и читала, что нужно брать обязательно... Раньше не брали деньги, но зато брали яйцами, маслом, всем, что в хозяйстве пригодится... И по поводу информации тоже... Мне же люди разжевывали мои ошибки, и я менялась. Где-то сопротивлялась и топала ногами, где-то соглашалась, а в итоге все равно менялась в лучшую сторону. Я им очень благодарна сейчас. Никогда бы не променяла себя теперешнюю на ту, что была раньше. Знаешь, ведь когда-то я была очень похожа на эту Наталью. Смотрела недавно свои фотографии, где мне двадцать лет, двадцать пять... Аж жутко стало! Внешне - одно, а внутри винтом скрученная, из глаз как заяц выпрыгивает: "Не такой уж я и урод. Бейте, но только не по голове"... Знаешь, мне раньше казалось, что видеть людей в истинном свете - своего рода магия, чудо... А на самом деле... Теперь судорожно ищешь кого-нибудь более-менее чистого, как глоток свежего воздуха. И, если такой человек на пути встречается, то сразу же хочется его, как драгоценность, посадить в вазу на телевизоре и сдувать пылинки. Просто за то, что он есть. Так хочется свой теплый круг!
   - Со временем ты разберешься во всем. Жизнь длинная... И потом, ты не один год шла вверх по лестнице души. Отказалась от многого ради этого. Старательно раскладывала по полкам всю свою жизнь и доставала один за другим скелеты из шкафа - для одного этого уже требуется немалое мужество. Как ты наводила порядок на своих предприятиях, как ты обычно говоришь, - разбирая по кирпичику, почистив каждый и собирая потом в пирамиду, так же ты и взялась перекраивать всю свою жизнь, себя. Таких людей, как ты, немного, поверь мне...
   - Одна на миллион? - шевельнув бровью, расплылась в улыбке Вика, одновременно с этим ее пальчик змейкой устремился по Володиной груди вниз.
   - Озорная! Может, не на миллион, но одна из тысячи точно, - пробормотал Володя и, поймав ее руку, поднес ее к своим губам.

Глава 31

  
   Вика прочитала вежливый отказ от очередного издательства - болезненный укол по ее самолюбию, - и не смогла удержаться от слез. Кому надо то, чем она занимается? Внутри все опускалось от безысходности. Вика залезла в Интернет и снова пробежалась по требованиям к рукописи. Вроде бы и жанр и объем и стиль подходят... Может, она просто бесталанная?
   Вика шмыгнула носом и попыталась взять себя в руки. Она же может просто посмотреть ситуацию...
   "Файл с рукописью даже не открывали!" - поняла Вика, все больше мрачнея, и снова забросила удочку в пустоту.
   Люди, которые принимали от нее файл, подсознательно чувствовали ее неуверенность в успехе, ее сомнения в себе как в авторе и с легкостью просматривали ежедневную почту дальше; таких, как она, просителей у них сотни, если не тысячи...
   Она захлопнула крышку ноутбука. Взгляд упал на внушительную стопку Володиных книг: "Наука о дыхании", "Хатха-йога", "Сила разума"... Она выглянула в окно. Со второго этажа огромная теплица казалась небольшой, а Володька внутри - точно гномик в панамке... Она покачала головой: Володя с лопатой расхаживал взад-вперед и одновременно разговаривал по телефону. Еще неделю назад он собирался вскопать землю и посадить помидоры так, как делала его мама, и сегодня, наконец, он решительно отправился на, по его собственному выражению, лопато-грабле-терапию...
   Она спустилась вниз, натянула калоши и направилась к теплице.
   - Я соскучилась... - тоненьким голоском протянула Вика, тщательно оглядывая результаты Володиных усилий: дело не двигалось. М-да!
   - И я, моя девочка, соскучился... Сейчас вон мужик знакомый позвонил. Лошадь продает недорого. Я отъеду ненадолго?
   - Давай! А кушать чего хочешь?
   - Чего дашь, то и ладно...
   - Вчерашние щи есть... сырники могу пожарить... Да? Ммм... А мне опять отказ пришел! - выдохнула Вика. - Расстроилась, конечно... Может, ну ее, эту творческую мастерскую? Никому это не надо... У меня, в конце концов, два экономических образования...
   Володя потрепал ее по плечу и прижал к себе одной рукой.
   - Творчество уже часть тебя...Сложно отказаться от радости быть творцом тому, кто это попробовал. И никогда не отчаивайся! За все нужно заплатить свою цену. Пиши, стучи дальше в окошечко; придет день - оно и для тебя откроется...
   Володя заторопился уйти. Вика вздохнула, взглянула на участок земли под ногами. Может, у нее хватит сил возделать хотя бы несколько борозд? Будет приятный сюрприз... Надев перчатки, она взялась за черенок лопаты. Лопата вошла на пол-штыка в землю, грунт приятно рассыпался. Вспомнилось, как в детстве она работала с бабушкой на огороде и еще на бескрайнем усаде картошки... В голове прошелестело, что работа с землей воспитывает, напитывает энергетической силой и мудростью самой природы, - не зря необразованные крестьяне всегда обладали глубокой жизненной философией... Чувствуя, как по вискам заструился горячий пот, она стала упорно двигаться ряд за рядом...
   Володя вернулся через час и нашел Вику в теплице, которая к тому моменту была вскопана наполовину. Вика приветливо кивнула, внутри себя немало забавляясь: на Володином лице читалась целая гамма чувств от изумления от полной растерянности. Он схватился за лопату и, не переодеваясь, стал копать сам.
   - Как лошадь? - поинтересовалась Вика.
   - Ой, чудесная! Трехлетка. Ласточка зовут... На тебя похожа!
   - В смысле? - не поняла Вика.
   - Такая же стройная и высокая мисс Грация. Ноги длинные, тонкие, изящные, бедра широкие, талия как у козы, а глаза краси-ивые...
   - Купил, что ли, уже?!
   - Ага... Завтра привезут! Знаешь, мечта моего детства была! Я всю жизнь хотел большой дом, много детей, и чтобы лошадь своя была. Конечно, я ее доченьке купил - обещал... Пусть занимается, приучается к ответственности, к труду. Лучше пусть с лошадкой время проводит здесь, на свежем воздухе, чем в доме с тещей неизвестно чем дышит... Просили за Ласточку шестьдесят тысяч - я пятерку сверху дал. Думаю, мясо на рынке и то дороже стоит.... Лошадь ухоженная, видно... Они ее вообще с живодерни какой-то забрали, выходили... Молодцы...
   - Ну и правильно! - кивнула Вика и рукой потянулась к метле, чтобы убрать мусор. - Может, хоть переоденешься? Поедим сходим, я тебя ждала... Схватился сразу за лопату...
   - Не! Я уж доделаю!
   Через час помидоры были посажены, и они вернулись в дом. Вика стала разогревать поздний обед. На столе появились тарелки с супом, от которых исходил густой пар.
   - Дианетика - великая вещь, - проговорил Володя, макая зубчик чеснока в соль. - В ней есть такое понятие - "афинити". Общность. Общие интересы, общие цели, которые связывают людей. Если этого нет - все разваливается... Мы с тобой столькими гранями пересекаемся!
   Вика аккуратно подула на ложку с супом и с интересом спросила:
   - Ты изучал дианетику?
   - Да, у меня книги наверху лежат, может, видела, знаю их практически наизусть. Вообще, в дианетике много правильного, полезного для жизни, хотя я и не со всем согласен...
   - И с чем не согласен?
   - Там нет души, нет искренности, нет заботы об общем благе, только личная выгода и фальшивый "чиз" по Карнеги. Куриная демократия, как в армии: "Отодвинь ближнего, накакай на нижнего"... На голом эгоизме и цинизме общество далеко не уедет, - это еще Карл Маркс писал в своем "Капитале", а его последователи рассчитали каждый финансовый кризис... Мудрости, как в любой религии, много, а вот чистых в помыслах служителей мало...
   - Верх принимает все мировые религии, поскольку каждая направлена на развитие духа...
   - Ага... Духа! Меня тут же хотели на бабки развести. Устрой им тут за свой счет банкет, подарки сделай в качестве вклада в общее дело... Я улыбнулся и попрощался...
   - Вот и я тебе о том же! Нечего намаз перед одеждами совершать. Посмотри сначала, что там, за одеждой... Многие священники сами не верят в то, что проповедуют, и ведут себя соответственно... Рясой прикроются, как дипломатической неприкосновенностью, и творят все, что нормальному человеку и в голову не придет... Это дело их совести, конечно, но нечего из обычных людей кумиров делать - тебе сверху дадут за это по голове... И что там в дианетике интересного?
   - Самое ценное, на мой взгляд, - одитинг. Сидит опытный психолог и стирает эмоциональную память...
   - Одитинг? Ни разу не слышала... И в чем принцип?
   - Принцип в том, что все, на что ты смотришь тщательно и внимательно, теряет власть над тобой. Человек чувствует, что в определенных ситуациях он выходит из себя, но не имеет ни малейшего понятия, почему. Они вытаскивают настоящую причину. Мне приходилось одну и ту же ситуацию рассказывать раз по сто, причем слушают внимательно, не перебивают...
   - Надо же! - удивилась Вика. - Я к тому же выводу пришла... У меня, правда, свой способ достучаться до истины... Вообще, кто ищет, тот найдет. Было бы желание...
   - Можешь показать? - поднял на нее глаза Володя. - Мне крайне интересно...
   - Конечно! - кивнула Вика. - Лучше всего пробовать перед сном - успеешь за ночь восстановиться. И лучше в парилке - выше восьмидесяти градусов и негатив сам уплывает...
  
   В парилке только-только начал нагреваться воздух. Вика поджала ноги под себя и повернула лицо к Володе - тот сидел по левую руку от нее с закрытыми глазами.
   - Можно, я сама найду проблему, с которой сейчас необходимо поработать? - попросила она.
   - Да, конечно, - согласился Володя.
   Вика потерла висок и попыталась сосредоточиться, проникнуть внутренним зрением глубже. Увидеть то, что давно мучает мужчину рядом и так глубоко пустило свои корни, что он сам уже и не догадывается о своей боли. Истинная причина всплывает так редко, мельком, что он и не думает о ней, давно забыл, только вот она не отпускает его ни на миг...
   - Мне показывают тебя скованным цепями по рукам и ногам, - рассказывала Вика. - Ты как будто хочешь закричать во весь голос, а не можешь. Тебе это очень мешает. Если избавишься от запрета - сразу легче станет, душевная боль уходить начнет, занозы из сердца...
   Володя пожал плечами, а Вика продолжала:
   - Выключили голову совсем. Не думаем! Не вспоминаем! Просто плывем за моим голосом, доверяемся ему, расслабляем все тело... расслабили кисти рук, плечи, шею, мышцы лица... А теперь мы возвращаемся в то время, в тот момент, когда тебе строго-настрого запретили кричать, может быть, плакать, а тебе так сильно хотелось... Отпустили мысли высоко в небеса... Расслабились... Ситуация сама медленно, но верно выплывет на поверхность... - Вика бросила на Володю изучающий взгляд, пытаясь отследить его состояние, но тут же почувствовала, что находится уже сама там, вместе с ним.
   - Неторопливо и медленно рассказываем, что происходит, - мелодично напевала она, чувствуя, как внутри ее кожи разливается Володин адреналин. - Все хорошо, бояться не нужно...
   - Я в первом классе. Новый год. И нам всем дали подарки, - выдохнул Володя, закрытыми глазами разглядывая картинку. - Я раскрыл свой подарок и тут же съел несколько конфеток. Потом выхожу на улицу - папа меня ждет. Он приехал за мной на велосипеде. Я сажусь на раму, и мы едем домой. Папа спрашивает, как дела, что в школе было, - я показываю на подарок. Говорю, что съел две конфетки...
   Вику накрыло его эмоциями так, что ее тело отбросило вправо. Она молча взяла Володю за руку.
   - Он стал ругать меня, - Володины губы изогнулись коромыслом, - за то, что я один спорол конфеты, и не поделился с младшей сестрой...что не имел права... он достал из сумки молоток и стал бить меня по голове... бил и приговаривал, что я - вор, что я - крыса, и, если я сделаю так еще хоть раз, он меня убьет...
   - Тебе хочется кричать от боли или от обиды?
   - От обиды! И от боли тоже! Но он мне не давал плакать! Если я всхлипывал, он бил меня сильнее, чтобы я прекратил... чтобы я был мужиком... Я замолчал... Он все равно меня бил всю дорогу, и я думал, что уже не доеду до дому...
   - Все. Ты дома. Мама видит синяки?
   - Она заподозрила неладное. Спросила, откуда шишки и краснота. Отец соврал что-то... Мама погладила мою голову - мне было очень больно, но я терпел, не плакал. Положил подарок на стол и пошел, лег на кровать. Проспал часа четыре... Потом ушел гулять как ни в чем ни бывало, только голова еще долго болела... И еще было обидно - сестра ведь со мной никогда ничем не делилась... Почему я должен?
   - А теперь отмотай, пожалуйста, назад и вернись в тот момент, когда тебе хочется кричать, визжать, выть, бить ногами, кулаками от боли... Тогда было нельзя. Теперь можно. Отца рядом нет... Попробуй сейчас выпустить все наружу... Хочется кричать - кричи!
   - Нельзя! Не могу! - скривился Володя и быстро-быстро замотал головой.
   - Это несложно на самом деле. Не ломай себя, просто расслабься и позволь себе проявить эмоции. Это - не слабость. Ты же сам понимаешь, что ты сильный, мужественный, а слезы - это нормально. Это абсолютно нормально для взрослого человека, а тем более для ребенка... Я с тобой. Не бойся...
   Вика тихонько заплакала, выпуская через себя чужую боль, и тут же Володин кулак вдарил в стену так, что та задрожала. Он взвизгнул, будто его режут, и громко, сотрясаясь всем телом, зарыдал. Вика только того и ждала. Позволив пару давней боли вырваться наружу, она притянула Володину голову к своей груди и зашептала, гладя его плечи и приговаривая:
   - Плачь, плачь, мой хороший... слезы - это хорошо, это - правильно, это - необходимый выброс эмоций... отец был жесток к тебе... жесток и несправедлив... я с тобой... никто тебя больше не обидит... моего любимого... моего хорошего... моего золотого... я с тобой... поплачь...
   Рыданья сменились потоком слез, реки превратились в ручьи, пока, наконец, и те не перестали течь. Володя грохнул кулаком по лавке, пытаясь прийти в чувство, и красными, как у кролика, глазами бросил на Вику благодарный взгляд.
   - Легче? - спросила она.
   - Сам не понимаю... - выдохнул Володя. - Ничего не соображаю сейчас! Я, конечно, понимал, что разрядка необходима, но вытянуть из себя никак не мог ни слезинки. Дрался дурью так, что от меня шарахались, кирпичи о голову ломал, а заплакать не мог. Видимо, нужен был кто-то в помощь... кому я доверяю... кого это не оттолкнет... Фу! И правда, легче! Хм! Приехала ко мне лечиться, а сама меня лечишь... Знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты взяла и вскопала теплицу? Без претензий, без нервотрепки, без лишних слов... Я так раньше любил работать! Но после неоднократного раздела "совместно нажитого" рука не поднималась, глаза бы не глядели ни на что... Все опостылело... Знаешь, когда плохое разбавляется потом хорошим, это тоже лечит...
   - Знаю, - шепнула Вика, прижимаясь к его плечу. - Еще как лечит...
   В голове прошелестело, что мужчины такие же хрупкие и тонкие существа, как и женщины. Хотят того же. Мечтают о том же. И почему она сама все время воспринимала мужчин, как существ с другой планеты? Боялась? Закрывалась на сто замков? Пыталась выстроить какие-то схемы, правила, придумать велосипед заново? Насколько все было надуманно! Насколько все проще на самом деле!
   И в этом они с Володей похожи...
   Вина бросила на него любящий взгляд, чувствуя, как через него из ее сердца сейчас ко всем мужчинам полилось тепло...

Глава 32

  
   "Спасибо, моя милая, что не забыла обо мне! Я опять слегла, и надолго; был инсульт. Врачи-эскулапы приковали меня к больничной койке. У меня теперь сиделка, которая помогает и написала это письмо. Дышу и то по расписанию. Ты меня очень порадовала! Спасибо за твою книгу. С удовольствием почитаю! Тем более, что сейчас только это и остается. Расскажешь про отношения с Владимиром? Я вижу, что ты в нем черпаешь силы. И серьезность видишь в отношении тебя. Думаю, сейчас, оглянувшись назад, в свою прошлую жизнь и отношения, ты видишь, какими мелкими и эгоистичными были бывшие возлюбленные.
   А предложение руки и сердца, правда, ведь приятно? Особенно когда уверена, что право выбора за тобой.
   Он тебе душу излечит, раны все заживит. Я его ощущаю как очень сильного мужчину. С характером и стержнем внутри. К тебе искренне относится. Надеется на твою взаимность. Ссоры - это у всех есть, особенно когда личности яркие, гордые, независимые.
   Тебя ведь разница в возрасте смущает? Думаешь про детей. Очень хорошо тебя понимаю. Не загадывай ничего. Живи сердцем. Оно тебе даст решение.
   Храни тебя Господь. Анна."
   "Выздоравливайте. Спасибо Вам за все... " - искренне пожелала Вика и захлопнула ноутбук.
   Она прошла мимо распахнутой настежь входной двери, через которую в дом влетала весна и теплый, майский ветер. Затем вошла в голубую комнату. Звучал диск с Хулио Иглесиасом, создавая воздушное как безе настроение. Она подошла к музыкальному центру, сделала звук погромче. Затем скорчила рожицу Володе, который в этот момент сидел на диване напротив. Ее фигура в коротком сарафане закружилась в такт музыке. Затем к потолку полетели одна за другой тапочки. Володя скользнул на коленях на ковер в центре комнаты, стал изображать аккорды на гитаре. При этом его голова двигалась под невидимый рок и готова была вот-вот оторваться.
   - Ах, уйдите, я вас боюсь...
   Володя потянул Вику за лодыжку вниз. Хохоча, они покатились по полу. Володя задрал подол сарафана вверх, чтобы по обыкновению расцеловать ямочки на ее ягодицах, но Вика со смехом оттолкнула его руку, пробормотав с укоризной:
   - Сейчас дочка из школы придет!
   - Небось! Услышим!
   Володя сгреб Вику под себя, чмокнул в нос, затем в губы.
   - По своей сути жизнь проста: его уста, ее уста...
   Тут Володя вспомнил, что сейчас должны показывать бокс. Щелкнув пультом, он выключил музыку и включил телевизор. Его тело застыло; полулежа на Вике, он внимательно смотрел на экран. Вика тоже повернула лицо к телевизору, но тут ей пришло в голову, что занимаемая ею поза до крайности неудобная. К тому же, бросать игру с ней ради другой игры, на ее взгляд, было верхом неприличия. Она чуть отодвинулась, бросила на Володю лукавый взгляд и гнусавым, скрипучим голосом заголосила:
   - Не хочу бокс! Хочу Хулио!
   Володя потянулся и запечатал ее рот своим, продолжая глядеть на экран. Вика не унималась. За минуту она промычала все, начиная от "Марсельезы" и заканчивая "Свободой попугаям", рукой отбивая по ковру нужный ритм. Экран погас. Вика поняла, что выиграла.
   - Хулио, значит, хочешь? - хмыкнул Володя, затем вновь потянулся к ее губам, расстегнул пуговки на груди.
   - Ага... А хочешь, я тебе свои стихи почитаю? Вчера ночью написала...
   - Прямо сейчас хочешь почитать? Может, попозже?
   - Тебе понравится, не сомневайся...
  
   Малиной сладкою, малиной нежною
   Вольюсь я в губы, в долины снежные...
   Кистью художника, осенним бархатом
   Коснусь я плеч твоих и сонным запахом.
   Целую страстно я груди биение,
   И глаз цветы твои, и ночь волнения,
   Холмы волшебные трепещут иволгой.
   Движенье рук твоих - и вот под игом вновь...
   Позволю в ночь войти и насладиться я,
   Раскроюсь как бутон любовной песнею,
   И с белой простыни сорвусь я птицею!
   А ты не слушай, - все небылицы то...
  
   - Ну, очень эротично...
   - С поэтом имела близость - поэзией заразилась... - хихикнула Вика, чувствуя, как лицо Володи спускается к ее животу.
   - Выходи за меня замуж! Я все тебе отдам, хозяюшка моя... Все, что у меня есть - твое... Я бы был самым счастливым человеком в мире, если бы ты осталась здесь навсегда. Правда. Выбери меня! Я был бы самым счастливым мужиком, если бы ты меня выбрала... Еще не созрела на роль полноправной хозяйки? Квартиру сможешь сдать. У тебя будут дополнительные деньги. Дом на тебя оформлю. Бизнес расширю. Ребенка мне родишь... Будешь заниматься домом и писать... Хочешь? Уволишься с работы...
   - Мусь, мы это уже обсуждали сто раз, и я не буду тебе врать. И не буду бросать работу. Я и так дома сижу целыми днями, как клуша...
   Краем глаза Вика заметила, что из-за угла выглядывают два детских лица, на которых горит крайнее любопытство и возбуждение. Очевидно, Катя вместе с подружкой уже какое-то время за ними наблюдали. Смущенная, Вика ткнула Володю в бок и поднялась на ноги.
   - Стучаться вообще-то надо... - проговорила Вика, обращаясь к Володиной дочке. - Блины будете?
   - Будем, теть Вик...
   Вика прошла на кухню, полезла в холодильник за молоком и яйцами, думая о своем. Сейчас начнет трезвонить Ира и спрашивать, почему в присутствии ее ребенка они занимаются сексом...
   Первые месяцы их с Володей совместного бытия прошли довольно бурно. Вика часто ловила себя на мысли, что он полностью отвечает ее запросу небесам об отеческой любви, и по характеру они во многом схожи. Володя долго бурлил вулканом, когда считал происходящее несправедливым. При этом был абсолютно семейным, домашним человеком. Впервые в жизни Вика почувствовала, что это такое - мужское плечо, на которое можно опереться. Что можно просто расслабиться и доверить завтрашний день мужчине. В пылу их ссор, частых поначалу, Вика, бывало, потирала затылок, думая о том, что наверное тупые ножи гораздо приятнее острых и наверное она раньше совершала массу ошибок... И прощала ему, как прощала себе. Из любви к нему старалась себя сдерживать, зная, что он поступает так же. С каждым днем доверие между ними росло. Вика, отпустив, наконец, все свои опасения и тормоза, позволила ему полностью войти в свою жизнь.
   Наступило время, когда они оба с удивлением отметили, что в их отношениях царят мир, покой и взаимопонимание...
  
   Было начало третьего. Вика на цыпочках переступила порог спальни и прислушалась. Доносилось ровное мужское дыханье. Спит?
   - Иди ко мне, моя девочка, - мягко прозвучало в темноте.
   Вика вытянула руку вперед и нащупала край постели, нырнула под одеяло.
   - Озябла? Прижимайся!
   Мужские руки обняли ее с такой бережностью, с таким трепетом...
   - Я думала, ты давно спишь... - доверчиво прошептала Вика.
   - Подремал немного. Потом просыпался. Опять дремал. Сквозь сон чувствовал, как ты работаешь: мысли бурлят, голова кипит. Хочется все быстрее выплеснуть на бумагу. А быстро не получается. Как разродиться не могла. Потом чувствую, что-то удалось. Покой в груди стал разливаться. Спинка болит?
   - До ужаса. Между лопаток как гвоздь вбит. Пока пишу, про него забываю, - жалобно пискнула Вика, слушая музыку голоса возле своего уха. Стараясь разобрать на составляющие. Что в этой музыке так ее волнует? Затрагивает самые потаенные глубины души? Заставляет с готовностью откликаться каждую ее клеточку?
   - Это пройдет со временем... - выдохнул Володя и нащупал пальцами нужную точку меж позвонков. Стал тихонько массировать, толчками посылая в больное место энергию. Вика глубоко вздохнула, почувствовав, как боль отступает, утихает. Как во мрак вокруг них сквозь ее тело вырываются цветные волны. Голубой, темно-желтый, солнечный желтый, белый...
   В сознании медленно кружились слова и ложились ей на ладонь: любовь, искристая нежность, отеческая забота, ощущение счастья оттого, что она рядом, оттого, что она такая, какая есть, мудрость, покой, душевная теплота, жертвенность, душевная красота, щедро положенная к ее ногам, благородство, мужская снисходительность к ребенку, к маленькой девочке, которую он в ней видит, бережет как драгоценность, легкий юмор, воинский дух, закаленный испытаниями и сражениями, а еще безграничная доброта...
   Сколько в его голосе смешано прекрасного! Сколько в нем истинной мужской силы, позволяющей всему этому быть! Какая она была дура, обзывая его тюфяком! Так хочется все ему отдать, влить в него от души, с избытком, через край за всех, кто недодал, недолюбил, лелеять, холить, беречь...
   - Люблю тебя, - ткнулась Вика лбом в Володино плечо, в гладкую, сладко пахнущую кожу. Слезы сами собой покатились с ее щек.
   - Что ты? Что ты, милая?
   - Я так люблю тебя! Так люблю! - выдохнула, всхлипнув Вика. - Так хочется тебе рассказать как сильно, но не могу. Нет таких слов...
   - Родненькая моя... Я знаю. Все чувствую. Хотя, честно говоря, самому не верится.
   Вике тоже не верилось, будто все это происходит не с ней. Будто со стороны она наблюдала, как ее душа сейчас раскрывается розовым бутоном, роскошным алым цветком устремляется ввысь, в ночное небо, где царствует истина, как встречается с его цветком, внутри которого сверкает всеми гранями бриллиант. Сноп совершенных по своей природе искр встречается с ее искрами, смешивается, вспыхивает, дымкой уносится к звездам, зарождая новые звезды... Волшебство... Волшебство... Вечная тайна...
   - Счастье мое...
   - Это ты - счастье мое...
   - Так обидно! - всхлипывала Вика. - Так обидно за тебя. За нас... Так хочу, чтобы ты счастливый был! Чтоб у тебя все хорошо было. Ты такой достойный! Такой достойный! Достойный самого лучшего! Так несправедливо, что я не могу тебе подарить свою жизнь, время, которое у меня есть... Ты так достоин! Так достоин! Мне так больно от этого!
   - А я как люблю тебя, детонька моя! Ты мне крылья приделала! До тебя я как в гробу жил. Давно утонул в тебе. Готов преклоняться перед тобой, как перед сильной, служить, как матери, и охранять, защищать как более слабую... Ты порой такая беззащитная бываешь, что мне страшно становится...
   - Хочу, чтоб с тобой рядом была достойная женщина, которая видит тебя так, как я, которая полюбит тебя так, как я...
   - Не отдавай меня никому! Я так долго тебя ждал! Мне никто, кроме тебя, не нужен... Не отдавай...
   Животный страх потерять ее, снова испытать одиночество и прежнюю боль заставили Вику вскочить на колени.
   - Ты с ума сошел! Не брошу! Никогда не брошу! Куда я от тебя денусь? - выдохнула Вика и стала по-матерински жадно, словно обиженное Богом и людьми дитя, целовать его лоб, щеки, нос, глаза, шею, руки... - Твоя! Вся твоя! Люблю тебя! Люблю! Все в тебе люблю! Каждую клеточку! Каждую волосиночку! Каждый ноготочек! Никому в обиду не дам! Ты мой! Мой! Кровиночка моя! Сокровище мое! Душа моя!
   - Весь твой, хозяюшка моя. Ангел мой...
   Володя стал целовать Вику в ответ, затем мягко перекатился и уложил ее на подушки. Вика звездой раскинулась на кровати, глотая соленые слезы и позволяя целовать, безраздельно владеть ее телом. С губ слетали вперемешку всхлипы, нечленораздельные звуки, вздохи. Вика оторвала голову от подушки, пытаясь разглядеть в темноте Володино лицо. Запечатлеть в памяти выражение глаз... Но были различимы лишь контуры его широких плеч и поза наездника.
   - Давай! - выдохнула Вика, но, не дождавшись ответа, взорвалась мощным оргазмом. Ее тело заметалось в конвульсиях, голова затанцевала на подушке, из груди вырвался долгий стон. Где-то под потолком, там, где летало ее сознание, прошелестело, что рядом эхом откликается чуть менее громкий стон. Тут же приплыла новая мысль: удивительно, насколько внутри нее восторг соития их душ ярче и ценнее соития их тел...
  
   Вика открыла глаза и потянулась не без удовольствия. Какая прелесть - лето в деревне! Она отодвинула рукой оконную занавеску, и из груди вырвался счастливый вдох. Чудо как хорошо! Вид из окна спальни и впрямь открывался чудесный: блестящая гладь пруда с шоколадными батончиками из зарослей камыша, деревянный стол и лавки под липами рядом, развесистая ива с томными гирляндами над водой, бордовое пятно георгинов возле окна, а за цветами - ковер сочной зелени, исчезающей под могучими дубами...
   Раздался телефонный звонок. Отец. Вика поднесла телефон к уху.
   - Привет, доченька, - раздалось в трубке, - как дела?
   - Прекрасно... Утро такое чудесное... А ты как?
   - Я сам только что приехал в деревню и хожу, балдею. Соловьи заливаются так, что душа томится как у молодого, такая дымка пряная над травой дрожит, как мотылек... дунь, и нет его... боишься ногой тронуть траву даже, знаешь... не могу описать какое чудо... роса поблескивает хрусталем, жучки по листикам ползают ... А ароматы вокруг... сумасшествие какое-то...
   - Теперь понятно, в кого у меня литературные потуги... - хмыкнула Вика в трубку. - Да ты художник, пап! Но я тебя прекрасно понимаю, поверь мне...
   Поболтав немного с отцом обо всем и ни о чем, она нажала отбой и поняла, что улыбается.
   - Проснулась, птица? - раздалось рядом.
   - Ага! - кивнула Вика и обняла Володю за шею.
   - Кофе прямо в постель, сударыня?
   - Не откажусь... А ты сам еще не завтракал?
   - Не-а. Пока не хочу...
   Володя вскоре вернулся с горячей чашкой в руке, а Вика, выдохнув "спасибо", потянула губами кофе из бокала. Володя уселся рядом на кровати и, радостно поблескивая глазами, проговорил:
   - Я стихульку сочинил сегодня утром. Про нас. Будешь слушать?
   - А то! Конечно! Давай... Публика у ваших ног, сударь...
  
   Прольется радость по щекам. В душе восторг.
   И уважение к слезам. Кто б думать мог?
   Но так случается, когда любовь как в гости.
   Как на Крещение вода, как счастье в горсти.
   В объятьях ангел во плоти, вразлет ресницы.
   В одну дорогу два пути, как две синицы.
   Объединившись - журавля пускаем в небо.
   Мы знаем правду: ты и я. Кому-то - небыль...
  
   Не дожидаясь ее реакции, Володя тут же спросил:
   - Понравилось?
   - Чудесные строки, чудесные... - прошептала Вика, глядя в окно. Затем, словно очнувшись от грез, чмокнула Володю в плечо и проговорила: - Это так непросто на самом деле - писать стихи. Я имею в виду, хорошие стихи, не графоманию из серии "Торопыжка был голодный, проглотил утюг холодный". Это надо знать, о чем писать, как, вложить настоящие чувства. Чтобы трогало, было понятно... Это надо действительно иметь за плечами багаж, писать душой, в которой что-то должно быть, уметь отдать свое, войти в состояние за гранью обыденности, обладать подчас острым умом, чтобы верно сложить пазлы, образным мышлением... самому подняться выше обыденности... как хорошо, что я познакомилась с поэтом... как на канал садишься, и можешь руку протянуть к чему-то высшему... так здорово... и, знаешь, у меня теперь часто бывает, строчки диктуются...
   - Записывай! Если у тебя получится подружиться с поэзией, не представляешь, сколько ты приобретешь! Это такое состояние! Не передать словами!
   - Лучше мы тебе книгу издадим, а то у тебя тетради со стихами по всем углам валяются, а сборника до сих пор нет...
   - Я ж для себя пишу-то...В стол. Зачем мне? Я никогда не искал признания или славы...
   - Не возражёвывай! - хмыкнула Вика. - Как только книга выйдет, тебе этот факт сразу же понравится. Это такое состояние! Не передать словами! При чем тут слава? Людям твои стихи нужны. Я бы и сама их с радостью читала-перечитывала... Не обижайся, но если бы была пустышка - палец о палец бы не ударила...
   - С пустышкой ты бы встречаться не стала, и мне этот факт, признаюсь, немало льстит... Нас, кстати, приглашают завтра на литературный фестиваль. Познакомишься с нашей тусовкой. Пойдем?
   - Пойдем, - кивнула Вика, думая о том, что они с Володей и правда сто лет никуда не выбирались... - Папка только что звонил, кстати. Так приятно было...
   - У вас отношения с каждым годом будут только улучшаться, - вскользь заметил Володя, а Вика без остановки продолжала:
   - Он, оказывается, тоже с художественной душой, никогда бы не подумала... Хм! А у меня фантазия всегда была развита. Даже чересчур! - хихикнула Вика. - Я, помню, когда мне было лет двенадцать, к нам в гости приехали двоюродные сестры. Им тогда было уже лет тринадцать-четырнадцать... Я их тут же повела на волшебную поляну, - решила порадовать, сделать широкий жест и поделиться своей тайной...
   - Куда?!
   - На волшебную поляну! Нашу девятиэтажку только-только закончили строить, а рядом все еще был строительный мусор. Короче, свалка с бурьяном... Знаешь, среди бурьяна я обнаружила такие низенькие, шелковистые колоски, которые вызывали во мне особый трепет. Я их часто собирала, приносила домой, и мне тогда и в самом деле казалось, что там, где они растут, под землей есть сказочные сокровища. Они мне ночью даже снились! Стоит только начать копать землю, и я обязательно найду кованый сундучок... Короче, когда я сестер туда привела, они только посмеялись надо мной. Помню, мне так обидно было! Ну и стыдно тоже...
   Володя обнял Вику за плечи и потряс, словно мешок, со смехом:
   - Ну, матушка моя, зато теперь ты пишешь книги, а они не могут... Фантазии не хватает.
  
   С поляны доносилась громкая музыка. Вика следом за Володей вылезла из машины и огляделась. Вокруг: бабы, дети, автобусы, собаки, цветные пакеты, прилавки со снедью, комары, шум леса, трели птиц, бренчание гитары, кипы бумаг, сигареты в руках, запах летней листвы, свежесть дубовой коры, людской пот, микрофоны, радость на лицах, веселый смех, визги, догонялки, толчея...
   - Пойдем вон под тополь, - потянул ее за руку Володя.
   Уверенным шагом он двинулся к кучке народа под деревьями. Подойдя ближе, он пожал руки мужчинам, а Вика поздоровалась. Она мало кого знала в литературной тусовке, в которой вращался Володя, и сейчас с интересом разглядывала его коллег по цеху.
   - Добрый день, я - Вика, начинающий писатель, - представлялась она со смущенной улыбкой.
   В кругу ее новых знакомых сразу прибыло: поэты, музыканты, писатели... Одна из женщин любезно протянула ей визитку и предложила свои услуги профессионального редактора. Неожиданно Вика заметила своих старых знакомых из Союза литераторов: и секретарша и тот мужчина, что благосклонно принял ее, были здесь. Рядом - еще человек пять. Вокруг них крутился оператор с камерой, и было слышно, как секретарь объясняет, сколько минут из ролика нужно отвести на председателя Союза, сколько на нее, а сколько на сам фестиваль.
   - Володя Дейнеко, вы будете участвовать? Вас записывать? - подошла к ним одна из организаторов фестиваля.
   Володя кивнул головой и, бросив на Вику лукавый взгляд, пробормотал, что сам запишется. Он взял в руки ручку, в то время как Вика, прислонившись спиной к тополю, продолжала оглядывать народ. Приехало человек сто, не меньше...
   Первыми выступили гости из Казани; помпезно и несколько подобострастно было объявлено выступление председателя Союза, затем один за другим стали выступать прибывшие с ним гости. Люди хлопали, веселились. Затем вперед вышла искусанная комарами детская хоровая студия. За ними - с мощным голосом и красивым тембром - солистка еще одного хора... Потом стал накрапывать дождь, и люди поодиночке или группами начали исчезать. К ним вновь подошла организатор праздника и предупредила, что можно будет прочитать лишь одно коротенькое стихотворение. Один за другим к микрофону в спешке направились местные литераторы. Дождавшись своей очереди, Володя встал к микрофону и громко произнес:
   - Дорогие гости! Я понимаю, что накрапывает дождь, и стало не очень комфортно. У меня просьба - у кого есть зонты, поделиться с соседом. Но я все же надеюсь, что дождь пройдет, что мы с вами здесь собрались не только ради комфорта... Я очень надеюсь, что настоящий дух бардовской песни и врачующий душу дух стиха в нас не угас, никогда не угаснет, и мы с радостью дадим возможность людям, которые собрались здесь для общения, для души, для полета творческой мысли, выступить для вас...
   Вика смотрела сейчас на всегда такого плюшевого Володю, который утешал ее ласковыми словами и сонную на руках относил в кровать, будто впервые: ноги широко расставлены, микрофон в руке, словно клинок, глаза сверкают огнем правды, энергия лидера изливается вовне...
   - А сейчас я прочитаю вам одно из своих стихотворений, но не коротеньких, как меня просили, - уж извинят меня организаторы, - а то, что сейчас, мне кажется, будет уместней всего...
   Со страстной силой из его уст полились строки, а Вика стояла и уже улыбалась вовсю, понимая, что они с ним - одного поля ягоды... Раздались громкие аплодисменты.
   - А теперь, - взглядом выцепив ее из толпы, словно прожектором, произнес Володя, - для вас свои стихи почитает еще одна гостья из Казани... - и назвал ее имя.
   Вика, которая сразу догадалась о его проделке, кивнула и поспешила к микрофону.
   - Стихотворение называется: "Володе", - нервно кашлянув, произнесла она.
   "Как в школе! Только бы не опозориться перед всем честным народом, а то двойку поставят", - провещало радио, но ее голос уже в параллель звучал в микрофоне:
  
   В твоих руках воскресну и раны залечу,
   Пролью святую нежность на пламя, на свечу.
   Как я давно упала от подлости оков,
   Как я давно устала от лжи и дураков.
   Шла в пустоте я вечность, болью вела черту,
   И само слово "близость" рождало пустоту...
   Могла ли я подумать, что скромный облик твой -
   Моей души спасенье и сладостный покой?
   Твои сказали губы: "Лети вперед, скорей!
   Твое предназначенье - рождать богатырей".
   Твое щемило сердце: "Не улетай, постой!
   Дай хоть на миг воскреснуть, - я ведь и сам пустой..."
   Твои глаза блеснули: "Вижу души красу,
   И слезы, и потери... Доверься, - все снесу".
   Я для тебя - надежда. Ты для меня - ступень.
   Приносит исцеленье в любви прожитый день.
   Срастутся снова кости, расправится крыло,
   Наполнит время силой и верою в добро.
   И верою, что живы порядочность и честь.
   В твоих руках воскресла... Спасибо, что ты есть.
  
   Выдох. Ее взгляд в панике заметался по лицам...
   Ее слушали!
   Мелькнуло сияющее Володино лицо. Раздались аплодисменты, и чей-то голос из толпы выкрикнул: "Читайте еще!" Вика, поймав в глазах организаторов согласие, вновь взяла в руки микрофон.

Глава 33

  
   - Васька звонил! - сообщила Вика, подойдя к Володе вплотную, и просительно заглянула ему в глаза. - Хочет приехать с ночевкой...
   - Приедет - хорошо. От меня что требуется?
   - От тебя? Ничего особенного: встретить, предоставить место. Он просил приютить на пару дней его и Джазика. Джаз - это Васькин пес.
   - А порода какая?
   - Маламут.
   - Баламут?
   - Не баламут, а аляскинский маламут. Ему на вязку суку должны привезти, а в квартире вязать не больно-то удобно...
   - Конечно... - кивнул Володя. - Дом большой. Здесь места всем хватит, а собак вон возле сарая оставить на ночь можно. Жалко, что ли?
   Вася появился ближе к вечеру. Он пожал руку Володе, поцеловал Вику в щеку и выставил на стол несколько пакетов с едой. Вика вытащила оттуда бутылку вина, конфеты и несколько кусков сырого мяса, краем глаза любуясь Васькой.
   - Тот вон кусок для собаки, - пояснил он. - Джазику суп сваришь? Я его еще не кормил. Хотел после того как, а сука совсем не развязанная попалась...
   Вика кивнула и тут же потянулась к нему, прижала к себе.
   - Соскучился, мусечка? Ну, скажи... Я очень соскучилась...
   - Соскучился! - уверенно кивнул Вася.
   Вика вздохнула так, словно из ее груди вытащили булыжник. Она открыла рот, чтобы спросить, где он столько времени был, но внутренний голос шепнул: "Молчать".
   - Устал? - спросила она, доставая из шкафа кастрюлю. - Мы маленький бассейн вчера залили...
   - Ага... Можно... И про баню ты что-то говорила...
   - Володь, включи, пожалуйста, парилку, - повернулась она к Володе и поставила кастрюлю на огонь.
   Володя послушно кивнул и почти бегом отправился в другое крыло дома. Васька перевел удивленный взгляд с его быстро удаляющейся спины на Вику. Уголок его рта пополз вниз.
   - Как тебе Володька? - спросила Вика тут же.
   - Нормальный, приятный мужик... Видно, что умный и со стержнем. Только простоват слишком...
   Вика хмыкнула про себя, а вслух произнесла:
   - Володя живет по принципу: "Если сильный - кажись слабым!". Я - его любимая женщина, ты - мой любимый брат, и поэтому тебе в его доме должно быть максимально комфортно...
   - Не обижает?
   - В смысле?
   - Ну, радует? Подарками, деньгами...
   - У нас этот вопрос вообще не стоит. Он сам привозит все, что я люблю. Он прекрасно знает, что мне нравится. Цветы - всегда пожалуйста. Если денег надо - дает. Первое время я его еще как-то дергала по глупости, а сейчас для чего это мне надо? Он мне дорог. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо... Так что не обижает... Я на сто процентов уверена, что если мне нужно будет, Володька для меня наизнанку вывернется, займет, но поможет, и я также. Если вижу, что денег пока нет - не тереблю. Как появляются - он сам бежит, рад мне сунуть в карман на женские примочки... Если мне понравится какая-то вещь для него, мне приятно ему сделать приятное... Я сама очень люблю делать подарки...
   Вася тем временем с интересом оглядывался по сторонам.
   - А у вас тут неплохо... Очень просторно, светло, чисто...
   - Ты же знаешь, какой я педант в плане чистоты... Не представляешь, что тут раньше было! Еле разгребла! Володька первое время ходил, не веря глазам своим, и как мартовский кот песни пел... Если хочешь, можно на лошади верхом покататься.
   - Завтра. Сегодня устал уже... Слушай, можно я у тебя пару недель поживу? В смысле, в твоей квартире? Я тут ремонт затеял...
   - Ладно... - быстро согласилась Вика, но на ее лице тут же отразилась целая гамма чувств. - Только чур: баб и собак не водить! Свинушник не устраивать! Если хочешь, Джазика оставь пока здесь...
   - Легко! А я тут голоданием занялся...
   - Я, кстати, сразу заметила, что ты здорово похудел. Думаю, может, проблемы какие...
   - Не... Просто решил сбросить вес. Хочется подольше молодым побегать, не жиреть. А проблемы - да... с Маринкой расстались... Хреново, честно говоря, сейчас себя чувствую...
   Вика подняла на брата обеспокоенный взгляд.
   - Расстались?!
   - Не парься! - махнул Вася рукой. - Устал от нее просто! И потом, я с самого начала знал, что ничего не получится. Хочется, конечно, девочку хорошую найти. Но где ж ее найдешь?
   В голове прошелестело, что Васька совершает те же ошибки, что и она. Он совсем не ищет надежную и верную спутницу, рядом с которой ему будет тепло, уютно, спокойно. Кто даст ему ощущение семьи. Боится впустить женщину в свой настоящий мир, боится показать слабости, недостатки, не принимает их ни у себя, ни у других и показывает лишь красивую обертку. Играет в любовь, создавая внешний антураж, и только. Сам выбирает по обертке. Выбирает или таких же самолюбивых и амбициозных, как он сам, или таких, кто падает ниц перед его статусом и заслугами. Ни с первыми, ни с последними не нужно работать душой, ценить, беречь, уступать, стараться быть лучше, а не лучшим.
   Васька пока еще не осознает, что комплексы не закроешь никакими фиговыми листками. Открыть ему глаза? Радио внутри тут же шепнуло, что истину преподать нельзя, ее можно только пережить...
   Термометр в парилке показывал сто десять градусов. Вика с Володей молча сидели плечом к плечу возле печки, наблюдая за тем, как та все больше накаливается, слушая за стенкой "Ретро-FM".
   Вася тоже сидел какое-то время молча, но вскоре нарушил тишину.
   - Володь, можно нескромный вопрос?
   - Можно... - откликнулся тот.
   - Ты любишь Вику, это очевидно. Но вы же оба понимаете, что ваши отношения когда-нибудь закончатся. Что она уйдет к другому. Возможно, это случится не скоро, а может, и завтра...
   - Все когда-нибудь заканчивается, и я в том числе... Ну и что?
   - А не боишься?
   - Ой, голубь... посмотри на меня повнимательней. Что ты видишь?
   Вася скользнул по его фигуре непонимающим взглядом, а Володя постучал по своей макушке, вытер наползающий на глаза пот и пояснил:
   - Голова лысая, борода седая. Чего мне бояться? Я уж свое отбоялся!
   - Ну как же... Душевная боль...
   - Ну и что? Может быть, будет боль, а может быть, и не будет. Кто знает, как будет дальше? Отказываться из-за этого от отношений? Я, слава богу, не кастрированный, как многие. И никогда не желал быть кастрированным. Думал ли я, что жизнь меня так наградит? Просыпаюсь ночью, чтобы послушать, как твоя сестра дышит. Смотрю на нее и думаю: за что мне такое счастье? Чем заслужил? Наверное, Господь услышал мои молитвы. А то уж думал, что все, конец. Осталось мне доживать свой век в компании с холодильником и телевизором... А тут...
   - А тут пристала к тебе тетенька в литературном кружке, - со смехом проговорила Вика, стараясь свести разговор в шутку.
   - Женщин я насмотрелся, поверь мне. И сами лезут, сами запрыгивают на тебя. Моя фамилия в нашем городке известная, поэтому и лезут. Да что скрывать - моя бывшая тоже по расчету за меня вышла. И что? Прожили двенадцать лет два чужих человека в одном периметре. Первое время я еще на что-то надеялся, ждал, а потом ходил и выл от одиночества... Вика - первая женщина, которую я могу по праву назвать своим другом, союзником, самым близким человеком, не считая матери, конечно. Она меня многому научила, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Я теперь на других женщин как на женщин смотреть не могу. Не хочу никого другого. Жалею, что мы с ней не встретились раньше, хотя бы лет десять назад...
   - Десять лет назад я другой была, - выдохнула Вика, чувствуя, как жар каленым обручем обхватывает голову. - Даже год назад...
   - И еще жалею, - продолжал Володя, - что таким дураком в молодости был. Если б теперешние мозги и опыт да в мои двадцать лет или в твои двадцать пять, я б ни на одной из своих жен не женился, а если бы женился, то ни одну б из них не потерял... Конечно, мне скоро шестьдесят и здравый смысл еще никто не отменял. Вике нужен молодой, сильный мужчина, с кем она пойдет по жизни, от кого родит детей и кто даст ей то, что я дать уже не в состоянии... Мне еще нужно успеть дочь на ноги поставить... Но пока Вика рядом со мной и думать о расставании с ней совсем не хочется... Когда Вика чувствует, что ей не нужно ни от кого защищаться, что ее любят, восхищаются, она раскрывается, словно бутон и из нее такая нега проистекает, такая эссенция нежности, любви, что ни один нормальный мужик в здравом уме от такого не откажется... Я не знаю, что может быть лучше этого...
   Вика стала искать ногой тапочку и пробормотала:
   - Ну, ладно... Не знаю, как вы, а я уже закипаю. В пруд нырять пойдете?
   Она протопала по каменным ступеням и очутилась снаружи. Жара. Она наклонилась, чтобы подобрать бычок, брошенный одним из работников, - "пленных немцев", как их обычно называл Володя. "Пленные немцы" то исчезали, уходя в запой, то снова появлялись после Володиного "объезда" злачных мест... Бычок полетел точно в урну. Вика нырнула в воду и уверенно поплыла в центр пруда. Как она сама расстанется с Володей? Даже думать не хочется...
   Вика выбралась на берег, отжала из прядей волос воду. Железная дверь с шумом распахнулась, и в проеме показались Вася с Володей. С криками и улюлюканьем они бросились в пруд. На губах Вики появилась улыбка, а по груди стал разливаться благодатный покой, - как хорошо, что Васька здесь! Как хорошо, что у нее есть Володя! Наверное, она всегда мечтала почувствовать себя Женщиной, только не отдавала себе в этом отчета, - центром вселенной для Мужчин: отца, мужа, брата. Чтобы за нее без сомнений и расчетов и в огонь и в воду. Преданная охрана преданного тыла. Настоящая семья...
   Вика намотала на груди полотенце и подошла к Джазу - тот приветливо взглядывал на нее из-под широких бровей. Ее ладонь ласково прошлась по собачьему загривку. Взгляд упал на испуганно жмущуюся к ограде подружку Джаза Лору.
   - Ты не знаешь, что девочек обижать нехорошо? - хихикнула Вика и прошла в дом.
   Они лягут, как обычно, в спальне, а Ваське она постелет в голубой комнате...
   Вика потянула на себя дверцу шкафа и достала комплект чистого белья. Наслаждаясь каждым мгновением, застелила диван. Сзади послышались шаги - на пороге появился Васька.
   - Мне здесь лечь?
   - Ага. Я твою сумку вон под стул пихнула...
   - Хотел сказать тебе... Ты извини, если что не так... Хочется как-то наладить отношения... А то сколько уж не общались!
   Вика бросила на брата благодарный взгляд.
   - Знаешь, а ты изменилась, - продолжал Вася. - Спокойней стала, светишься... Рад за тебя!
   - Спасибо, мусь. Только больше не тереби, пожалуйста, Володьку... не говори ему про наши отношения... Он очень ранимый на самом деле, хоть и хорохорится. Будет переживать потом неделю, пока не забудется, да и я тоже... Я тебе на всякий случай еще потеплее одеяло принесу. У нас тут комаров нет, так что нормально выспишься...
  
   Вика гуляла по огромному торговому центру, заглядывая в витрины. Где-то на одном из манекенов она приметила на Володьку неплохой свитер... И где же она видела тот свитер? И почему не купила сразу? Были же деньги...
   В ушах зазвучал неприятный, металлический лязг. Или это стоны такие? Вика покрутила головой, стараясь определить источник шума. Наверное, где-то взахлеб плачет ребенок и никак не успокоится. Вика раздраженно повела плечами и стала быстро передвигать ногами, стараясь избавиться от нарастающего звона. А-а-а-а-а... Мамаша с коляской идет за ней по пятам, что ли?
   Вика обернулась. Никого нет. Откуда шум? Вика устремилась вниз по эскалатору. Перед глазами отчетливо мелькнул огромный живот с натянутой, как на барабане, кожей. Это ее живот? Да. Живот впереди нее. Странно! Она уже не в торговом центре, а в красивой незнакомой ей комнате на диване, и в лицо дует приятный ветерок. Вика испытывает чувство гордости и радости от того, что беременна. Что все идет так, как она мечтала. Почему вот только живот голый?
   Вика открыла глаза. Ночь. Темнота. Тишина. Неприятный привкус во рту... Она в спальне одна. Где Володя? Вика окончательно проснулась и прислушалась. Рядом раздались быстрые шаги. Володя бросил халат на кресло и осторожно скользнул под легкое одеяло.
   - Куда ходил?
   - Проснулась? Все нормально. Спи-спи...
   - Куда ходил-то?
   - Попить на кухню. Водички хочешь?
   - Не-а...
   Вика доверчиво прижалась щекой к его плечу и прошептала, снова погружаясь в иллюзорную реальность:
   - Видела себя беременной. Это так замечательно, оказывается...
   - Спи, моя девочка... Сладких снов... Я люблю тебя...
   Володя погладил ее по голове и повернулся на другой бок. Она вновь заснула...

Глава 34

  
   Вика сложила все тетради с Володиными стихами в большой пакет и сообщила, что едет работать домой и ее не будет, скорее всего, несколько недель. Она знала, что Володя спокойно и без комментариев собрать книгу не даст, - она записи-то собирала с боями целый месяц, - а ей, чтобы сосредоточиться, необходима абсолютная тишина. К тому же дома уже несколько недель жил Васька - тот вполне мог грязные рыболовные сети начать распутывать в гостиной на ее новом ковре...
   "Заодно окончательно помиримся!" - радостно блеснули в зеркале заднего вида ее глаза.
   Она развернула машину в сторону дома. Час и она на месте. Проезжая мимо железнодорожного вокзала, неожиданно для себя самой Вика остановилась. Припарковав машину, вошла в здание вокзала. Над ухом металлическим голосом раздавалось: "Поезд Казань - Москва отправляется с третьей платформы, одиннадцатого пути...". Внутри забурлили пузырьки предвкушения волнующей новизны. Вика побродила мимо касс взад - вперед, затем быстрым шагом направилась обратно.
  
   Песочного цвета стены, арка с подсветкой, картины, красота, легкость, изящные линии... Вика наслаждалась каждым миллиметром обустроенного на свой вкус гнездышка, осознав, что жутко соскучилась. Соскучилась по дому, соскучилась по себе настоящей... Словно ей навстречу понесся поток кислорода. Даже плечи расправились. Она деловито прошлась по комнатам, вдыхая привычный запах и оценивая следы пребывания Васьки, на ее лице при этом все больше проступало угрюмое выражение. М-да! Он не особо церемонился с ее вещами. Глаз хорошей хозяйки быстро отметил оборванные на занавесках петли, въевшуюся грязь на ковре, сальные пятна на диване.
   "Надеюсь, он хотя бы баб не водил", - попыталась успокоить себя Вика. Все же стоит перестирать полотенца и постельное белье....
  
  
  
   Раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Васька вошел в прихожую и, бросив кожаный портфель на тумбу, стал стягивать один за другим ботинки. Вика вышла к нему поздороваться и встала рядом, скрестив руки на груди.
   - Как дела? - спросила она. - Как на работе?
   - Устал как собака! - выдохнул с шумом Васька. - Есть что поесть?
   - Суп есть, салат...
   - Я ж ничего этого не ем! Вечером можно есть только белки...
   - Хорошо. Могу яичницу пожарить или просто яйца сварить...
   - Курицу лучше свари! - пренебрежительно бросил он.
   - Ох ты! А волшебное слово ты не знаешь? - мигом вскипела Вика.
   - Пожалуйста... - заулыбался Васька, сообразив, что в его голосе и в самом деле прозвучали высокомерные нотки. - Вообще, сам факт того, что я здесь, уже для тебя наградой должен быть...
   - Ммм... Понятно! А я здесь так, ноль без палочки...
   Вика смотрела на Васю во все глаза.
   "А он не особенно и шутит-то, - шептало внутреннее радио. - И где я слышала подобную фразу? А-а... От Анны по поводу Вадима, - с ним женщина и оргазм за счастье должна почитать..."
   - Ну, так будет курица или нет?
   - Щас сварю...
   Вика прошла на кухню и стала суетиться возле плиты, чувствуя, как внутри нарастает щемящее чувство обиды. В голове прошелестело, что брат привык так разговаривать со всеми своими девушками, а с ней ему приходиться делать над собой усилие. Неудобно, но приходится. Вот если бы Вику да в общий ряд... Дудки!
   Вася уселся за стол напротив и уткнулся в компьютер. Вика закинула курицу в кастрюлю и стала мыть накопившуюся посуду, иногда бросая на брата косой взгляд. Он и в самом деле решил "наладить отношения"... Они за неделю совместного пребывания на одной территории практически ни разу не разговаривали... Будто ее тут и нет.
   - Может, ты уделишь все же мне немного своего драгоценного времени? - протянула задумчиво Вика. - А то каждый день приходишь, нос в компьютер и потом спать...
   - У меня важный разговор...
   - Ммм... Понятно...
   Вика взглянула на недовольно-пренебрежительное выражение лица брата, бросила грязную ложку в мойку и ушла в гостиную. Теперь гостиная была ее комнатой, поскольку спальню она отдала в распоряжение Васи. Вика легла на уже разобранный диван - под одеяло с головой. Через несколько минут Васька выключил компьютер. Раздался шум приближающихся шагов.
   - Обиделась... - констатировал Вася, усаживаясь у Вики в ногах. - Пойми, у меня куча дел, я не могу тратить время еще и на тебя...
   - Да, я все понимаю... Я-я-я... Моя куча... Моя учеба, моя работа, мои девушки, моя переписка... Куда уж мне тут влезть? Если только по расписанию! Владимир Владимирович Путин, не меньше! Корона не жмет?
   - Да, я занятой человек. А чего ты хотела? Может, у меня завтра миллионная сделка, и я думаю, как ее провернуть? Я должен миллионами пожертвовать, чтобы с тобой поговорить?
   Вика открыла было рот, чтобы сказать все, что накопилось на душе, но затем задумалась. И в самом деле? Чего она хочет? Одно она знает точно - так, как сейчас, она точно не хочет!
   - Неужели тебе самому не хочется со мной просто пообщаться? - в ее голосе послышались жалостливые нотки. - Поделиться тем, что случилось за день. Меня о чем-то спросить? Я так радовалась, что ты приедешь ко мне, так надеялась, что все наладится...
   - Я и приехал! - уверенно заявил Вася, давая понять, что ее женские сопли ему совсем ни к чему.
   При взгляде на него у Вики родилось неприятное ощущение, словно она лежит голой на операционном столе, а над ней сверху висит врач со скальпелем, раздумывая, где же будет следующий надрез... Вика опять открыла рот, чтобы все попытаться объяснить и себе и ему, но рот сам собой закрылся, а из глаз потекли слезы.
   - Ну, Вик, че опять не так?
   - Ты - жестокий, сухарь! - всхлипнула она.
   - Господи! Почему это я сухарь-то?
   - Потому! Ты ведь говорил, что хочешь наладить отношения...
   - Так и есть!
   - Ага! Ни с утра, ни вечером ни полслова...
   - Вик, я стараюсь! Я приехал, тут же забил холодильник, привез стиральный порошок, шампунь, потом помог тебе твои книги перевезти... Я что, ниче не делаю?
   "И на меня тоже забил!"
   - Конечно, я не сахар, - продолжал Васька. - Но мне с тобой тоже нелегко, поверь мне! И мне приходится себя в чем-то ломать. Не каждый мужик на это согласится!
   - Продукты покупаешь только те, что ты ешь, а не я. Меня ты вообще ни разу не спросил, чего я хочу! Шмотки меняешь каждый день, и я их каждый день стираю твоим порошком... ничего за собой не убираешь... Ты вообще меня ни во что не ставишь! Как в гостинице, а я - так, обслуживающий персонал ... Только деньги разве что не платишь! "Принеси-подай, пошла на хрен, не мешай..."
   - Еще б я сестре деньги платил! Уже напряг, что ли? Извини... Заплатить?
   - Ты не охренел? Засунь себе эти деньги знаешь куда? Я не о том, вообще-то...
   - А о чем?
   Вика вновь попыталась собраться с мыслями и выдать кратко все, что ее душит, но Васькина уверенность в собственной правоте, его внутренний напор заставили мысли разлететься в разные стороны. Отбросив всякую самозащиту, она сказала то, о чем мечталось так сильно, что даже себе порой Вика в том боялась признаться:
   - Я так хотела, чтобы у меня брат был... Чтоб ты вырос мужчиной, и чтобы мы заботились друг о друге. Я о тебе, ты обо мне. Не как обязаловка за то, что я тебя вырастила, нет. Просто как родной, близкий человек. Чтобы я чувствовала себя как за каменной стеной, зная, что мне стоит лишь позвонить, и брат тут же откликнется, поможет, прибежит... Все сделает для меня, и без напряга...
   - Ну, знаешь, - размышляя над ее последними словами, проговорил Васька. - Рыба ищет, где глубже, человек - где лучше... Оно мне надо?
   Вика сжалась, как от удара, отвернулась к стенке.
   До Викиного слуха еще доносились какие-то обрывки Васиных фраз, но лишь обрывки, - в голове шумел проливной дождь, заполняя все вокруг.
   - ... Мы вместе выросли... конечно, ты мне помогала... и у нас, кроме нас двоих, никого, по сути, нет... ты - лидер, я - лидер, нужно как-то научиться находить консенсус... ты была-то со мной каких-то четыре года... я сам себя сделал и делаю... И, в конце концов, я - мужик!..
   - Вали отсюда! "Мужик!" - жестко, с иронией выдала Вика.
   - Как прикажете... - скопировал ее интонации Вася и ушел в спальню.
  
   Утром Вика проснулась рано. Васька, как всегда, врубил музыку; он же уже проснулся и ежедневный "бум-бум" в ванной был для него неизменным ритуалом.
   - Выключи музыку! И не включай, пока я сплю! - стараясь перекричать звук, гаркнула Вика. - Сколько можно говорить?
   - Потерпишь! Я скоро уйду!
   Откинувшись на подушки, Вика замолчала, дожидаясь Васькиного ухода. Сам собой включился внутренний щуп, влез в Васькино тело и тут же без эмоций сообщил: "Эгоист, циник, плевать на всех и на все вокруг...".
   "А как же я? Как же я-то?" - тоскливо разливалось в груди.
   Щуп снова стал быстро и беспристрастно делать свою работу, пытаясь отыскать хоть что-то светлое, живое, настоящее по отношению к ней, но каждый раз упирался в непробиваемую бетонную стену... Бум-бум-бум...
   Вика вскочила на ноги и, постучав в дверь ванной, прокричала:
   - Если ты еще раз утром врубишь свой гребаный Раммштайн, то будешь искать другое место дислокации!
   - Вечером заберу шмотки и свалю, не переживай! - раздалось угрюмо в ответ.
   - Скатертью дорога!
  
  
   Вика обвела взглядом стены, ставшие ей родными, потому что здесь есть Володька.
   - Так больно... - заныла она, едва перешагнув порог, и тут же сложилась пополам. Сумка шлепнулась на пол, а Вика опустилась на пуфик в прихожей. - Все горит внутри, словно перцу насыпали... Дышать не могу... Сделай что-нибудь...
   Володя подошел к ней вплотную и приложил ладони к ее груди. Его глаза плотно сомкнулись.
   - Тихо. Не шевелись. ...Поругались? Съехал?
   - Съехал! Ходил по квартире с кирпичом на морде, шмотки собирал, а у меня вот-вот истерика начнется... как убивает просто... я столько для него... сколько себя помню, все для него... ковром стелилась... перешагнул и дальше пошел... Сколько раз я это уже проходила с мужиками! Никогда не думала, что Васька так со мной...
   Хриплые слова вырывались из груди, боль в которой утихала, высасывалась из нее усилием чужой воли. Лицо Володи сжалось в гармошку, и он тут же заголосил навзрыд, завыл. Вика всхлипнула и тоже завыла, отпуская внутренние тормоза и позволяя боли вырваться наружу.
   - Вот и все, - проговорил через минуту Володя с носовым платком возле лица. - Легче?
   - Гораздо... - прислушиваясь к своим ощущениям, пробормотала Вика. - Спасибо тебе...
   - Водички? Чего покрепче?
   - Не-а... Лучше чаю.
   Вика двинулась за ним на кухню, облокотилась на стол, наблюдая за тем, как Володя заваривает чай. Параллельное сознание машинально отметило, что он окреп, посвежел, похорошел даже, и дышит сейчас гораздо легче... В окно лился яркий солнечный свет, заливая все вокруг топленым маслом... Где-то она уже это видела... Но мысли о брате перебили все, и она вновь вернулась к мучающему ее вопросу:
   - Никогда не думала, что добрейшей души мальчишка превратится в такого вот говнюка! Какой то год-два, и все... Все с ног на голову... Куда его любовь девалась? Была же! Была! Получается, сколько ни воспитывай, сколько ни вкладывай, все равно гены возьмут свое...
   - Вик, ничего не попишешь... Он уже избалован и деньгами и девушками. В лицо всех и не вспомнит... Не помнит, когда последний раз открывал кому-то сердце: не одна, так другая согласится на его условия... Амбиций и цинизма через край... Жестокости тоже... Я не хотел тебе говорить... Помнишь, прошлый раз он приезжал, Джаза привозил? И суку на вязку на ночь ему оставили...
   - Ну и что?
   - Я ночью услышал скулеж собачий. Думал, кобель гоняет. Десять минут скулит, двадцать... Я не выдержал - встал. Смотрю, а это твой Вася суку бьет поводком. Видать, привязать хочет, а та боится, не дается. И у него комплексы играют. Чувствую, сам трусит и пытается себе доказать, что он сильный, что мужик. Он ее и поводком, и пластмасской этой - башка у суки в крови. Он ее так забил, что чувствую - у той от зверя ничего не осталось... Я подошел, говорю: "Что ты ее мучаешь? Хочешь убить - у меня сайга есть. Пуля меж глаз, и всего делов. А ради забавы не издевайся..." Правда, он тут же отошел с виноватым видом. Я вижу, что собаку подманить уже не получится. Взял рогатину - башку ей зажал, пока Вася привязывал... Думаю, надо же! Ладно, я вышел! К тому же, чужая собака-то...
   - Господи! Неужели ничего нельзя изменить?
   - Все родовые грехи ему так же предстоит отработать, как и тебе. Не зря его душа пришла в ту же семью. Боюсь, твой брат окончательно закостенеет, превратится в жесткого материалиста. Ничто так не разрушает и не ломает изнутри, как энергии, на которые он подсел. За счет этого он вылез в люди, почувствовал вкус успеха. Решил, что если будет так же ловко обделывать свои дела и дальше, воспринимая людей вокруг, в том числе близких, как рабочий материал, то все останется по-прежнему... Васька пока молодой, спортивный, сильный, - физическое тело терпит и сможет еще с десяток лет терпеть. Потом все начнет рушиться как карточный домик. Бизнес, здоровье, девушки - все полетит в тартарары... Прибежит к тебе, когда ему станет плохо. Будет говорить, что он тебя любит. Ты все правильно поймешь. Он останется один, в вакууме, с голым цинизмом вокруг, и только тогда начнется переоценка всего и откат назад... Но он будет несомненно. Благодаря тебе, в том числе, тому потенциалу, который ты в него заложила, он сможет многое преодолеть и стать в итоге хорошим человеком. Тогда уже он придет к тебе не просто как к сестре, у которой можно что-то взять в трудную минуту, а как родная душа к родной душе... Но пока рано об этом говорить...
   - Не знаю, как переварить... очередное предательство... все к тому шло... но с другой стороны, знаешь, мне даже стало легче: раньше у меня к нему лавина текла, все время переживала за него, дергалась, как он там, что с ним, а сейчас остался лишь тонкий ручеек...
   - Все не просто так... Тебе пора своих детей нянчить... А Вася этот момент почувствует. Тоже задергается. Была подушка под попой, а тут хвать, и нету... Ему вообще крепко влетит за то, что он в тебе методично убивал самые светлые, самые теплые чувства... Думай просто о нем в прошлом. Вспоминай таким, какой он был. Так тебе легче будет... Мудрец Дольский говорил:
   Когда войдешь два раза в реку,
   На дне останешься сухим.
   Когда прощаешь человеку
   Его успехи и грехи.
   Когда по взгляду и по вздоху
   Поймешь, что делалось с душой,
   Когда тебе с другими плохо,
   А им с тобою хорошо...
  
   Володя ласково смотрел на нее, подперев щеку рукой. Вика подалась вперед, прижалась лбом к его лбу. Пробормотала:
   - Ты мне и папка и мамка, знаешь? Может, ты меня усыновишь? Ты же всегда мечтал еще об одном ребенке. Нате, пожалуйста...
   Очевидно, идея пришлась Володе по душе, поскольку в его глазах заплясали огненные искорки.
   - И еще ты моя бабуля! - прошептала Вика, вдыхая запах молока с его губ, думая о том, как много ей дает один этот человек.
   Вика почувствовала, как на них сверху льется свет - надо же, они понятны друг другу и прозрачны друг перед другом как никогда, как в том видении, хотя они и не сидят на разных стульях...
   Ее взгляд уперся в грязные Володины носки в углу, а по лицу скользнула улыбка, полная умиления. И почему ее это так раздражало раньше?

Глава 35

   Вика пропустила машину, рвущую асфальт по левой полосе, и снова нажала на педаль газа. Поездка в Дивеево планировалась давно - обитель Серафима Саровского считается одним из самых мощных в России мест силы, а ей силы сейчас как раз необходимы...
   Володя сидел слева от нее и поглядывал в окно, обращая внимание на указатели и гадая, во сколько они прибудут.
   - Хочешь, я поведу? - предложил он, повернув к ней лицо, но Вика мотнула головой.
   - Я так дорогу лучше запомню, - пробормотала она, - пригодится... Я так рада! - Вика радостно сжала рукой его руку. - К концу месяца обещали отдать тираж твоей книги! Жду не дождусь... А ты рад?
   - Очень рад. Конечно, рад, Вик. Даже не думал, что мне это будет так приятно... Лучший подарок к шестидесятилетию... - Уголки его глаз блеснули влагой. - Мать не звонила?
   - Не-а... Зачем? Пока у нее все в порядке...
   - Казалось бы, чего стоит просто поддерживать теплые, дружеские отношения?
   - Все отболело, - махнула рукой Вика. - Где-то жива, ходит, и ладно... Выжгла внутри все, как в пустыне Сахара... А почему мать так ко мне всю жизнь относится?
   - Потому что ей так удобнее. Она живет страстями. В тебе не дочь видит, а соперницу, хотя ты и не давала повода. Сама возможность вашего соперничества все гасит. Она готова затоптать любого, кто способен посягнуть на ее женское счастье... У нее как агония: нужно сорвать все последние цветы. И сколько бы ты для нее ни делала, сколько бы времени ни прошло, она не желает додать тебе ни материнского тепла, ни заботы. Конечно, умом мать понимает, сколько тебе уже задолжала. Что украла твою юность, проживала твою жизнь. Совесть ведь никуда не спрячешь, не задушишь - она сверлит и требует снять грех с души, пока не поздно... но мать нашла прекрасный способ заглушать голос совести. Ищет повод на тебя обидеться, провоцирует конфликт, убеждая себя, а заодно и всех окружающих, что ты - плохая дочь, что не стоишь воздаяния. Не достойна. Сталкивает вас то с Васькой, то с Лизой лбами. Живет по принципу: "Разделяй и властвуй", благо есть кого делить на хороших и плохих...
   - Но если понимает, почему не поблагодарит хотя бы?
   - Смеешься? Гордыня не позволяет. Не хочется так себя унижать. Не хочется отдавать. Не хочется признавать, что ты вырастила Васю, когда она его бросила. Она понимает, насколько ты выше ее... Знаешь, в глубине души она думает, что не имеет морального права ждать от детей заботы до гробовой доски: слишком много накуролесила. Поэтому все ее надежды только на Степана. На его помощь и заботу на старости лет. Поэтому все, что есть - ему и на блюдечке. Дети обойдутся. Тем более, им не впервой. Если что, всегда можно нацепить овечью шкуру и с крокодиловыми слезами позвонить: "Дети, помогите!". И дети прибегут. У нее же правильно воспитанные дети...
   - Мило... Только я не думаю, что Степан для нее расстарается...
   - Степан далеко не из тех благородных и благодарных мужиков, которые готовы платить добром за добро и выносить заодно судно. Он пришел брать. Здоровье у твоей матери пошатнется. Если у Васьки все начнет рушиться через десять лет, то у твоей матери совсем скоро... Пришло время собирать камни. Все станет на свои места. Мать тебе еще поклонится в ноги...
   Вика нахмурилась и погнала машину чуть тише, иногда взглядывая на Володю.
   - Зачем мне ее поклоны, за которые она меня потом еще больше ненавидеть будет? Мне даже как-то не по себе стало... Бр-р! Она надеется, что я буду злорадствовать? Смешно! Зачем мне это надо? Господи! Знал бы ты, сколько она мне гадостей в жизни наделала! По каким кругам ада протащила! Чего только не было! Все и не вспомнишь! Да и вспоминать не хочется...
   - Когда, со своей стороны, Степан ее предаст, глаза у матери на все откроются. Захочется ей... ох как захочется просто посидеть рядом с тобой, без задней мысли о выгоде... Будет ситуация, когда она к тебе придет за прощением. А ты будешь слышать слова любви, смотреть в материнские глаза, но искать в них лишь очередной подвох. В тебя намертво уже вбито, что мама - это только неприятности, мама - это змеиные укусы, мама - это футбол в одни ворота...
   - Потому что не может человек тридцать с лишним лет относиться вот так, а потом взять и поменяться! У меня злости никакой на нее нет... Равнодушие, а иногда - чисто человеческая жалость...
   - Твоя мать - курица глупая! Надо было на самом деле всего ничего: звонить хотя бы иногда и интересоваться: "Как ты там, доченька?" - и доченька звонила бы каждый день, поздравить в день рождения, не полениться, принести подарок - и доченька дарила бы в ответ, не считая... Соблюдала бы элементарные правила приличия, а главное - не делала бы гадостей... И Васька к тебе придет, как к источнику тепла и света.
   - Знаешь, - решила сменить Вика тему. - Я хочу съездить, отдохнуть... Ты как на это дело смотришь?
   - Съезди... - пожал плечами Володя. - Съезди, если надо.
   - А ты?
   Он сморщился так, словно проглотил таракана, и помотал головой.
   - Не люблю! Я уж свое отпрыгал... Ты же знаешь, что мне дома лучше всего. У себя, на грядке...
   - Ну почему ты не любишь путешествовать? - протянула Вика. - Я не понимаю, как можно это не любить!
   Володя смотрел на нахмуренные Викины брови и лишь развел руками, а на его губах заиграла безобидная улыбка.
   - Возьми девчонок своих, если хочешь, - предложил он. - Будет повеселей!
   - Все заняты! У кого кредит, у кого до отпуска еще полгода... Как раньше было хорошо, когда катались везде с Олей! - неожиданно для себя проговорила Вика. - Вот с кем всегда было легко и просто в плане вылазок... Звонок другу, и ты уже в полете...
   В машине повисла довольно долгая пауза, в течение которой Вика смотрела на дорогу, а Володя что-то напевал себе под нос. Наконец, он нарушил тишину:
   - Я вижу, что ты сильно переживала, когда вы расстались. Не поняла ее жеста. Почему она вот так взяла и все разрушила. Ты, бывает, думаешь, что могла бы вновь наладить с ней отношения, правда?
   Вика повернулась к нему. Как хорошо он читает в ее душе! Как в раскрытой книге.
   - А знаешь, почему Оля так поступила? - бросил на нее внимательный взгляд Володя.
   - Почему?
   - Она посчитала, что ты ее предала. Говорила одно, что Вадим - козел и все такое, а сама все это время спала с ним. При этом с ней ничем не делилась...
   - Он такой и есть! И я ее не обманывала, просто не говорила то, что может ее ранить. Зачем? Зато обманывалась сама...
   - Если хочешь, сделаю так, чтобы вы помирились. Хочешь?
   Вика подняла на него глаза.
   - А ты можешь?!
   - Я многое могу... Если тебе это действительно надо.
   - Нет! - чуть поразмыслив, ответила она. - Ты же знаешь, я терпеть не могу получать что-то искусственно... И потом... Оля так легко от меня отказалась! И из-за кого?! Что ее так задело, не понимаю... Вадим ведь был ей никто!
   Володя повернулся к ней вполоборота и громко рассмеялся.
   - Ну, ты и святая наивность! Неужели ты и в самом деле думаешь, что она с ним не спала?! - Володя закивал головой. - Конечно, спала! Ложилась под него, и не раз! Хотела иметь общепризнанный статус "его женщины", "женщины босса", а тут ты со своей книгой! Конечно же, она понимала, что возможностей у тебя встречаться с Вадимом было гораздо больше, чем у нее, и по внешности ты ярче, но хотела пребывать в иллюзиях. А ты их разбила... И он ей иллюзии уже успел разбить...
   - А откуда ты все это знаешь? - задала Вика вопрос и сама же поразилась его глупости.
   - Откуда? Да просто знаю, и все! Мне сейчас в подробностях показали. Хорошо, что ты эти картинки не видишь! Поверь мне, для тебя так лучше, ты слишком хорошо думаешь о людях, особенно о тех, кого любишь...
   - Ну, значит, пусть остается все как есть... Значит, еду одна! - бодро проговорила Вика, что ярко контрастировало с тем, что у нее творилось внутри, и тем самым вновь вызвала Володину улыбку. - Ты, кстати, не против?
   - А у меня есть выбор?
   - Не-а! Нету!
  
   Когда они подъехали, Вика долго выискивала место для парковки. Наконец, дверцы хлопнули, сигнализация мелодично дала знать, что автомобиль закрыт, и они поспешили к монастырю.
   Место было красивым и очень ухоженным. Везде виднелись плоды усилий многочисленных рук, прекрасный вкус ландшафтного дизайнера, царили порядок и чистота. Вика с Володей купили свечи, иконы, медальоны и первым делом направились в храм, где находились святые мощи.
   С некоторым содроганием Вика вошла внутрь храма. Оглядываясь по сторонам, поднялась по лестнице; ее руки и ноги начала сотрясать мелкая дрожь. Она прислушивалась к себе, ловила новые ощущения и пыталась в них разобраться. Несколько лет назад она побывала в Троице-Сергиевой Лавре, но тогда у нее не было тех способностей...
   Она встала в очередь к мощам, чувствуя, что ее лихорадит все сильнее. Вспомнив, что нужно приложить медальон к святыне не меньше чем на минуту, она подошла к монашке возле саркофага и попросила подержать купленное на стекле. Та с улыбкой протянула руку, а Вика ловила уже себя на мысли, что ее теперь пронизывают электрические токи; вибрации шли такие, что иконы в ее руках начали подрагивать. От мощей исходила не только колоссальная энергия, но и веяло чем-то родным, близким... В голове тут же прошелестело, что ей нужно молиться именно Серафиму Саровскому... Вика попросила вразумить раба Божьего Василия. Поставила за здоровье близких свечи. Возможно, в тысячный раз попросила встречи со "своим человеком"...
   Возле саркофага она попросила очищения и защиты. В тот же миг ее тело словно продернули через сито, а в груди сразу же стало легче.
   Вика, поблагодарив, забрала заряженный медальон и отошла в сторону. Может, еще разок приложиться? Хуже не будет...
   Вика снова встала в очередь. Приложилась. Ее продернули снова, причем с такой силой, что Вика охнула. Внутрь полился яркий свет, и на душе стало необыкновенно легко и спокойно. "Теперь все", - шепнул внутренний голос.
   Перекрестившись, Вика поклонилась в пояс и попятилась назад. Их еще ждет канавка, по которой легкими стопами ходила Богородица...
   Володя шел по канавке следом за ней. Вика иногда оборачивалась и видела, что он часто останавливается, иногда подносит к лицу платок. Когда ров закончился, Володя тихонько прошептал, пытаясь совладать с бушевавшими в нем чувствами:
   - Спасибо, что ты меня сюда привезла. Мне сейчас столько открылось... Столько удивительного... А благость какая!
   Вика кивнула: у нее были те же чувства.
  
   До Канарских островов было почти семь часов лету. Вика засунула свою нехитрую кладь на верхнюю полку - на руках были лишь легкая куртка и сумочка, - и в ожидании долгого пути вытянула ноги в проход. Путешествие, на ее счастье, оказалось довольно приятным и нетяжелым. Командир самолета выполнял еще и роль гида - то и дело до пассажиров доносился его приятный баритон, объясняющий, какую именно страну они сейчас пролетают.
   Несколько DVD-комедий, и их самолет уже шел на посадку...
   Остров Тенерифе очаровал Вику с первых шагов - кругом царили чистота и порядок. Вежливый и любезный персонал аэропорта сразу же напомнил, что они в части Европы. В воздухе витал приятный аромат цветов и благовоний, дороги радовали своим неизменным высоким качеством, а машины и автобусы сияли намытыми стеклами.
   Через два часа Вика с двумя полными еды тарелками в руках и беспокойством на лице рассматривала, куда бы ей присесть, - почти все столики в ресторане отеля были заняты шумными немцами, итальянцами и французами. Русских было немного. И почти всем гостям отеля было хорошо за пятьдесят. "Курорт для пенсионеров", - поняла Вика.
   Ее внимательный взгляд пробежался по людям, - с модными стрижками, в простой, современной и удобной одежде, с тяжелыми золотыми украшениями и шее или запястьях. "Люблю местных пенсионеров! Одни приятные ощущения: ухоженные, воспитанные, интеллигентные. Всегда поздороваются, сто раз улыбнутся, тысячу раз извинятся. Молодцы! И что бы так не жить? В несезон путевки недорогие, нет ни жары, ни шумной молодежи; все тридцать три удовольствия для людей на заслуженном отдыхе..."
   Наконец, она присела за только что освободившийся столик и принялась уплетать салаты, фрукты и рыбу, приготовленную на гриле, а внутреннее радио не переставало вещать:
   "Вдобавок все свежее и экологически чистое... Я тут за две недели отъемся и надуюсь в боках, как шарик. Ну и ладно! Интересней всего будет изучить ресторанчики, что на берегу... Обожаю мидии!".
   Неподалеку остановились две девушки-близняшки. На их чисто русских лицах застыла растерянность - очевидно, они тоже находились в поисках свободных мест. Вика махнула им рукой и приветливо улыбнулась, и их за столом стало трое.
   Девушки сообщили Вике, что родом из Череповца, и их отдых занимает столько же дней, сколько и ее.
   - Ну, значит, и улетать будем вместе, - проговорила одна из близняшек. - Хорошо, что мы тебя встретили! Будет веселей! А ты с английским дружишь?
   - Ага, - кивнула Вика.
   - Нам повезло! - улыбнулась другая близняшка. - Мы по-английски ни полслова не знаем. Толку, что купили словарик... Поможешь нам с языком? Я знаю, если заказывать экскурсию на улице, то выходит гораздо дешевле...
   После завтрака Вика поднялась в свой номер, побросала на тумбу вещи и с разбегу плюхнулась на двуспальную кровать. Номер был большой, красивый, уютный, с элегантно подобранными цветами. Огромная ванна в нежных пастельных тонах. С балкона можно любоваться видами на океан. "Да здесь одного балкона за глаза хватит для семьи из трех человек!" - думала девушка, оглядываясь вокруг.
   Совсем рядом, на соседнем балконе, раздавался непрекращающийся шум, словно кто-то взбивал гоголь-моголь. Вика поднялась на цыпочках и украдкой заглянула за стенку - две толстые немки играли в кости.
   После душа и поражающего разнообразием меню отельного ресторана Вика вместе с близняшками отправилась на пляж с серым вулканическим песком, то и дело застывая возле сувенирных лавчонок - вдоль пляжа располагалась целая гряда последних, - или возле ценников местных ресторанчиков. Многие из туристов приходили сюда, чтобы посидеть за столиком с пинтой пива за один евро напротив безбрежного океана, или поцедить сквозь трубочку вкуснейшее местное вино - сангрию, наблюдая сквозь сладостную дрему за тем, как представители рода человеческого качаются на изумрудных волнах, лениво возлежат на песке или шезлонге с книгой в руках, или, сбившись в кучки по интересам, громко лопочут на непонятных языках, и на едином для всех смеются...
   Вечером Вика снова выглянула на балкон - солнце катилось за горизонт и красило океан в сладкие с позолотой тона. Ее щека прижалась к балюстраде, а из груди вырвался вздох удовлетворения, словно ее перенесли в другой, полный благополучия и гармонии мир.
   Она там, где нужно. Покой, шум прибоя, хороший сервис и эстетика вокруг. За стеной двигались люди, совсем скоро закипит ночная жизнь...
  
   За следующую неделю она в компании новых знакомых посетила местный Лоро-парк, где насмотрелась на китов, дельфинов, пингвинов, акул, хлопала в ладоши тюленям и морским котикам, посетила вулкан Тейде и вдоволь налюбовалась колючками всех мастей и размеров, а также марсианскими пейзажами...
   В автобусе рука привычно делала в мини-блокноте наброски нового романа. Ранним утром и поздним вечером наедине с ноутбуком строчки лились сами собой... Все же, глядя на окружающую красоту, она понимала, что нет ничего прекрасней ее любимой Италии. Вот где бы она чувствовала себя на седьмом небе от счастья...
   "В следующий раз стопроцентно еду в Италию и никуда больше!"
   Еще в ее сознании крутилась мысль о том, насколько она любит жизнь. Каждый день приносил с собой новые события, новые чувства, новые знания и опыт. Какой грандиозный спектакль разыгрывается перед ней с самого детства! Как в этом спектакле все продумано, логически выстроено! Одно действие следовало за другим, плавно вытекало из него, делало петлю и плыло дальше, выжигая в пространстве нити ее судьбы. И ничего бы сейчас она не стала менять. Абсолютно. Внутри нее разливался невероятный покой от ощущения внутренней свободы в настоящем и полного принятия своего прошлого.
   Володя звонил, как обычно, два раза в день - утром, чтобы узнать, как ей спалось, и вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Иногда он в шутку спрашивал, не встретила ли она на курорте своего орла. Вика что-то в шутку отвечала, чувствуя, как здесь, за тридевять земель, ее сознание очищается от всего лишнего, наносного...
   И на экскурсиях, и пересекая холл отеля, переходя дорогу, в лавчонках, на берегу океана - везде Вика интуитивно искала ЕГО. Но никого, кто бы отвечал ее внутреннему позыву, не было. Несмотря на это, Вика расслабилась и отдалась на волю провидения и ласковых волн. Она двигалась и смотрела вокруг, как никогда, спокойно и уверенно, доверяя подспудному чувству, что кто-то сверху просто желает ей приятного отдыха от всего - и от ее поисков тоже...
  
   Однажды вечером Вика выходила из дверей ресторана и неожиданно очутилась на фотосессии с настоящим орлом. На ее руку в доли секунды была надета рукавица, в которую вцепились крепкие когти. Всеми фибрами души Вика впитывала ощущения от неожиданного гостя. Птица гордо взглянула на нее, затем захлопала крыльями, устраиваясь поудобнее... Вика замерла в восторге, ощутив родные ей энергии: светлую, сильную, горячую мощь.
   - Мальчик? - повернула она лицо к хозяину.
   - Да, - кивнул тот, быстро щелкая фотоаппаратом.
   Вика не могла оторвать от птицы глаз, шепча ему на ушко с восхищением:
   - Какой ты красивый! Самый замечательный! Самый чудесный! Самый лучший на свете...
   Птица внимательно слушала Вику, застыв в выразительной позе, будто бы давая понять, что это - несомненная истина...
  

Глава 36

   Теплица красовалась результатами их с Володькой доблестного труда: гроздьями свисали мясистые помидоры, румяные перчики, лианами вились по стенам огурцы, украдкой показывая свои пупырчатые плоды... Вика сорвала огурец, который тут же хрустнул на зубах. Села на лавочку, задумчиво наблюдая за тем, мельтешит мошкара...
  
   - Не отвлекаю? - Володя подошел так тихо, что она не заметила. Присел рядом.
   - Да нет... Ласточку выпустил уже в загон?
   - Да, ходит такая важная! Все сахар клянчит! Девчонки научили ее целоваться, представляешь? Прям тычется мордой в губы... Да... Кому это все надо?
   Вика повернула к нему удивленное лицо.
   - В смысле?
   - В смысле, кому это надо? Для кого этот огромный дом? Эта огромная теплица? Эти помидоры, ети ее мать! Мне одному что - ли? Мне эти помидоры на хрен не упали! Мне и кефира с булкой на день хватит!
   Володя раздраженно повел плечами, изливая вовне мощные волны недовольства, а Вика поджала губы, предвидя очередную бурю и три дня восстановления душевных и физических сил после. Она остро почувствовала, чем именно вызвано неудовольствие Володи, - интересно, он сам это осознает? Тот продолжал уже на повышенных тонах:
   - Ради кого я всю жизнь вкалывал как проклятый? Ради чего? Чтобы на старости лет ходить в одиночестве как сыч по пустым комнатам?
   - Закатаю я тебе и огурцы и помидоры... - выдохнула Вика, надеясь, что он все - таки успокоится.
   - Зачем они мне нужны? Думаешь, я их ем? Ну, закатаешь ты их, дальше что?
   - Ты хотел огород, тебе было это важно - мы его посадили...
   - Мне не это было важно! Не это! Мне нужна была союзница! Ты можешь понять, как мне сложно?
   - Могу понять, Володь... - уперлась в него взглядом Вика. - "Я-я-я... Мне так сложно..." Знаешь, мне тоже нелегко! Я тоже хочу союзника!
   - Приятно осознавать, что ты являешься всего лишь ступенькой...
   - Я для тебя такая же ступенька, хочу заметить...
   - ... Ковриком к чужому счастью. Не к своему. У меня даже строчки по этому поводу есть: "Ты нужен, как средство, ступенька, костыль. Используют - бросят в дорожную пыль..."
   Глаза Вики полыхнули огнем.
   - Я тебя использовала, значит? Ты тут один старался, выстраивал отношения, поддерживал, вытаскивал из ямы, мучился все это время от полумер, а я на тебе ехала и погоняла... Не стыдно? Повернулся ведь язык! В чем я тебя использовала? Чего я тебе недодала? Где хоть раз был футбол в одни ворота? Да я ради тебя наизнанку выворачивалась! Отдавала и делала все, на что только была способна! Крутилась вокруг тебя не покладая рук и старалась сделать все, чтобы тебе было лучше и легче, забывая часто о себе. Да! Я не могу выйти за тебя замуж! Я тебе сразу сказала. А согласись я, что ты делать то будешь? Взвалишь на себя еще одну семью? Грудного ребенка, а может и не одного? Разделишь искренне мои интересы, мою жизнь? Кого ты обманываешь? Или я должна себя ломать? Себе или тебе врать? Я испытываю те же чувства, что и ты! У тебя хоть дети есть! Семьи были! А у меня что? Может, мне еще хреновей порой, но я почему- то не хожу и не дергаю тебя. Даже улыбаюсь в такие моменты, хотя тебе и это не нравится! А знаешь, почему я тебя стараюсь не дергать? Не спрашиваю про своего орла, хотя ты мог бы мне помочь? Думаешь, мне не нужна помощь и поддержка? И от кого я ее могу получить? Ты же знаешь всю мою жизнь не хуже меня самой. Думаешь, я с тобой вместе потому, что никого получше рядом нет? А не потому, что дороже и ближе тебя у меня никого нет?
   Вика наткнулась на взгляд, полный подозрений и обиды, и в бессилии всплеснула руками:
   - Господи! Я так боялась, что ты полезешь в ту бутылку! Пойдешь на поводу стереотипов и комплексов до кучи. Володь, там ничего хорошего нет для нас! Я - не твои бывшие жены! Правда... Слушай, если действительно уже тяжело - ты свободен. Не можешь. Не устраивает. Пожалуйста... Без обид. Ищи человека, который тебе действительно больше подходит, чем я. Я буду только рада, если ты устроишь свою судьбу. Я своего орла еще не встретила, но это не значит, что ты должен из-за этого факта лишать себя полноценных отношений и ждать, когда я тебе помашу ручкой... Ты и правда думаешь, что я все это время тебя использовала? И это так называется то, что было все это время между нами?
  
   Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Вика зашагала к дому. Покидала вещи в сумку. Хлопнула дверца машины. Вика, подспудно ожидая, что дверца хлопнет еще раз, только теперь с другой стороны, медлила нажимать на педаль газа. Она поискала Володю глазами. Нигде не видно. Очевидно, он ушел в дом, чтобы не видеть ее отъезда.
   Утерев ладонью мокрый нос, она погнала машину в сторону города...
  
  
  
   - Володька, как пескарь сидит в своем пруду, - пробормотала Лиза. - Ему без толку объяснять, что есть океан, а в океане - другая вода, разные течения, столько всего... Что ты рядом просто задохнешься.
   - Не знаю, что делать! - покачала Вика головой. - Ума не приложу!
   - Ты зря мучаешься: он знает...
   Вика бросила на сестру внимательный взгляд.
   - Что он знает?
   - Что вы расстанетесь, что у него будет другая женщина, которая пойдет с ним по судьбе... Что она ему больше подходит. Просто он устал ходить и искать, и вроде вот тут все уже есть под боком, готовое, притертое, но изменения не за горами... Володю ждет другая женщина, которая заполнит его дом. Ей в радость будет та жизнь, которой он живет, полюбит его, как и ты. Вы с ней похожи, даже внешне. Он будет ее искать до тех пор, пока не найдет, потому что уже не сможет без любви, почувствовал эти энергии.
   - Найдет?
   - Конечно! Он давно заслужил свое счастье... А тебя ищет твой мужчина. Сколько вы с Володей уже вместе?
   - Около года...
   - Это срок. Нужно или расставаться или играть свадьбу. Вам обоим нужна семья.
   - Согласна. Все раны друг другу залечены. Все слова друг другу сказаны. Он вполне готов начать отношения с хорошей женщиной, с которой вместе встретит старость. Которая даст то, что я дать не могу. Несмотря на чувства, я перекрываю ему кислород... Поэтому он так среагировал...
   - Так и есть.
   - Не хочу быть в роли собаки на сене или чемодана без ручки - и нести тяжело, и бросить жалко... Единственное утешение - что я хотя бы иногда смогу его видеть, приезжать...
   - У вас с Володей не будет болезненного расставания. И общаться вы не прекратите. Просто все перерастет в дружеские, даже я бы сказала, родственные отношения...
   - Что мне делать, Лиз?
   - Для начала тебе нужно успокоиться. И нужно ждать своего орла, зная, что в нужный момент ваши корабли обязательно сойдутся вместе, иначе и быть не может...
   - Где он? Где?! Я его последнее время даже не чувствую...
   - Он тебя почувствует! Для него как вспышка будет, и он тебя увидит. Все закрутится в один момент, и жизнь потечет в другое русло. Первые два года закроетесь от всего мира и не захотите никого впускать в свой. Мне показывают, что ты вообще закрываешь вас крылом ото всех и с раздражением говоришь: "Все вон! Это только наше!" Потом уж потихоньку начнете вылезать из скорлупы и снова встанете на путь саморазвития... Двое детей. Знаешь, когда встретитесь, ты будешь каждый день говорить ему: "Как долго я тебя ждала", - а он - "Как долго я тебя искал..." Жить для тебя будет, ради тебя. А ты - для него...
   - Это я его ищу! Столько уже ищу! Все ноги сбила!
   - Неправда. На уровне души мужчина всегда ищет, а женщина всегда ждет... Он всегда мечтал жить так же, как и ты, но, в отличие от тебя, успел уже все это реализовать. Деньги есть, дом есть в России, за границей тоже... Но ему очень надоело мотаться, быть много времени среди людей, в деловой суете. Он уже хочет жить внутри семьи и интересами семьи...Он станет для тебя духовным учителем, - он в этом плане поднялся гораздо выше тебя. Будешь восхищаться им как личностью. И он будет тобой восхищаться. Твоей женственностью, заботливостью, тонким вкусом. Вам вообще никогда не будет скучно друг с другом, всегда будет вместе интересно. Никогда друг от друга не устанете. Будете жить в унисон, друг в друге со временем растворитесь...
   Лиза в беспокойстве взглянула на часы, - было начало десятого и Даньке пора спать.
   - Спасибо, Лиз. Поздно уже. Поеду я...
  
  
   Вика включила в машине тихую музыку, и некоторое время сидела молча, глядя в одну точку. По крыше и стеклам забарабанил дождик. Сработал датчик и щетки сами собой начали размазывать по лобовому стеклу дорожную пыль.
   Под рукой зашевелился сотовый. Володя! Она приложила телефон к уху.
   - Люблю тебя, моя девочка! Пока живу, пока дышу, всегда любить буду...
   - И я, Володь. И я тебя очень люблю и всю жизнь любить буду.
   - Обещай, что когда ты встретишь своего орла, я хотя бы иногда смогу нажать на кнопочку, чтобы услышать твой голос...
   - Глупый ты, Володька! - рассмеялась сквозь слезы Вика. - И лошадь твоя глупая! Конечно! Нечего и спрашивать!
   - Ты где?
   - Сижу в машине возле Лизиного дома. Гадаю, куда податься.
   - Приезжай ко мне! Никого не собираюсь я искать, пока мою старшую доченьку замуж не выдам... А там как Бог даст... Можно будет действительно потом поискать ту, с кем приятно встретить будет старость... Я стихульку сочинил. Будешь слушать?
   - Конечно, Володь, - ответила Вика, пристегивая ремень безопасности и развернув машину в сторону дороги.
  
   Я для тебя живу - открой глаза,
   Найди меня, почувствуй зов души,
   Тянусь к тебе, как тонкая лоза,
   Прошу тебя - не медли, поспеши.
   Я для тебя созрела, вышла в стать,
   Во снах венчалась сотни раз с тобой,
   Я всю себя тебе хочу отдать,
   Найди меня, мой милый, дорогой...
   Не пропусти судьбы счастливый миг,
   Я - Божий дар. Возьми, не пожалеешь.
   И если ты вершин души достиг,
   Ты с легкостью меня найти сумеешь...
  
   - Ты - самый лучший! - прошептала Вика. - Самый лучший! Ты никогда, ни разу, ни в чем меня не разочаровал... Я еще не встречала человека с такой широтой души, настолько благородного...
   - Я - не последний мужчина в твоей жизни, кто будет в тебе души не чаять, девочка моя, поверь мне...
  
  
   Впереди замигал зеленый. Она вдавила педаль газа в пол и влетела на перекресток. Прямо перед глазами мелькнули московские номера, черный кузов внедорожника... Так же резко Вика ударила по тормозам. Ее "тойота" закрутилась, загудела, словно пчела на скользком асфальте...
  
   Кто-то тряс ее за плечо и совал в нос нашатырку.
   - Девушка! Девушка! Вы меня слышите?
   Что-то светлое плавало у нее то и дело перед глазами. Или это кто-то бьет ее по щекам?
   - Как вы? С вами все в порядке? Вы ударились? Головой? Девушка! Ну, не молчите же!
   Вика, ощущая в горле металлический привкус адреналина и крови, что-то невнятное промычала в ответ. Она оценила обстановку вокруг, - внедорожник мигал аварийкой на обочине, но вроде был цел. А ее машина разве что чудом не влетела в столб.
   - Надеюсь, ничего страшного... Просто напугалась, наверное... Никто не пострадал?
   - Нет.
   - Я вас не зацепила?
   - Успел вырулить! Видел, как вы несетесь... Как голова? Вы ударились? У вас кровь! Давайте, я вас до больницы довезу? Я поставлю вашу машину на стоянку. Вы меня слышите?
   - Не беспокойтесь... Я сама...
   Она попыталась вылезти из машины и чуть не вывалилась наружу. Ноги не слушались.
   - Какое "сама"?! Где ключи от машины?
   - Где-то здесь...
  
   Было раннее утро. Вика открыла глаза, чувствуя, что не одна. Лицо Володи сияло теплом. Он смотрел на нее, держа за руку. Вика огляделась, - палата, койки, люди, сонное царство...
   - Очнулась, птица? Девочка моя... - зашептал Володя. - Как я напугался! Ты бы только знала! Кричу - кричу в трубку, а там тишина... Водички хочешь?
   - Да... Что со мной?
   - Еще точно не знаю. Скорее всего, сотрясение, пара ссадин. Не вижу, чтобы позвоночник был поврежден. Руки - ноги целы. Легко отделалась... Прости меня...
   - За что? Ты тут ни при чем... - ее пальцы сжали его руку. - Это я - ворона... Не подумала, что асфальт мокрый...
  
   - Не помешаю? - раздался рядом густой бас.
   В палату заглянул мужчина, - его атлетически сложенная фигура загораживала весь проход, а в руках виднелся пакет с продуктами. Он подошел к ним, возвышаясь горой.
  
   Вика бросила на него оценивающий взгляд - правильные черты лица, печать интеллекта, одежда неброская, но хорошего качества, хороший парфюм. Интересно, как такие мощные ноги умудрились втиснуться в не слишком широкие джинсы?
   - Михаил, - произнес мужчина и протянул ей ладонь, в которой Викины пальцы безнадежно утонули. - Будем знакомы?
   - Вика, - чуть смутившись, пробормотала она. - Спасибо...
   Володя поднялся с места и, пожав Михаилу руку, проговорил:
   - Спасибо, что вы ее привезли сюда. Что позвонили... Я ее близкий друг.
   - Не за что...
   - Ну, нет. Есть за что... Некоторые бы дальше поехали, не останавливаясь... Вы ведь не отсюда? Вы по делам у нас, в Казани?
   Михаил кивнул.
   - Я часто езжу сюда по делам. Я сам из Москвы. А вы сами из Казани?
   - Да...
  
   Вика продолжала разглядывать. Темные волосы с челкой, зачесанной набок, проницательный взгляд, из которого в пространство выстреливают и оседают, как приятная дымка, доброта, искренность, открытость, прямота, лучистая сила... И вообще, от всего его облика веет чем-то до боли знакомым... Неожиданно Вика поймала на себе проницательный взгляд светло-серых глаз - ее тоже разглядывали.
   Под ложечкой засосало.
  
   - Я ключи от машины положил ей в сумку... - раздавалось рядом приятным басом. - Машина припаркована по адресу...Нет, даже ни царапины...
  
   Вика машинально отметила, что пальцы Михаила отчего-то дрожат. Она подняла на него глаза, встретилась с его глазами...
   На мгновение его взгляд устремился в окно, а Вика не без внутреннего трепета попыталась заглянуть внутрь Михаила, - слишком много совпадений... Бум! Броня! Словно она влетела лбом в столб. Что происходит?!
   Внутри нее заметалось беспокойство, гулким эхом отражаясь в стенах глухого коридора... Неожиданно рядом с ней словно распахнулись створки чужой раковины, и оттуда полился яркий свет. Она скользнула внутрь...
   Ее сердце билось уже у горла.
  
   Володя переводил внимательный взгляд с нее на него. Затем будто просветлел. Подмигнул Вике и проговорил негромко:
   - Пойду, спрошу, когда врач появится...
  
   В это мгновение ее ладонь накрыла его ладонь. - Можно я еще приду? Можно с вами увидеться? - не отрывая от нее взгляда, проговорил Михаил. - Я буду в вашем городе два дня. Потом уеду обратно в Москву...
   Вика кивнула, продиктовала номер телефона. Внесла в свои контакты его номер. Затем закрыла лицо рукой, пытаясь скрыть от всего мира свои чувства... Это - только ее.
  

Послесловие

  
   Вика и Михаил поженились через четыре месяца после того, как Вика приехала к нему в первый раз в Москву. Больше они уже не расставались.
   Внутри них обоих скоро поселилось глубокое чувство покоя, словно теперь наконец-то все в порядке. Словно они оба сбросили до боли надоевшие рабочие одежды и надели подходящие по размеру домашние тапочки уюта и тепла.
   Бабочки в животе Вики летали даже ночью. Первое время она не могла заснуть от волнения и ходила за мужем по пятам, наблюдая как тот ест, спит, дышит. Не верилось, что отношения могут быть настолько легкими, комфортными и глубокими одновременно, и мужчина может чувствовать ее, как самого себя. Что одно ее присутствие вызывает согревающий блеск его глаз, а в ее сердце - абсолютная уверенность, что он без нее больше не сможет жить. Что она испытывает те же чувства. Да и кто поверит?
   Кто поверит, что можно наслаждаться каждым мигом вместе, и после их узнавания друг друга жизнь обрела смысл? Пока они вместе, все имеет смысл. Что все так хорошо, что просто не хочется ни о чем говорить? А тем более что-то кому-то объяснять... Что хочется просто сидеть, прижавшись друг к другу плечом, и улыбаться? Думать: лишь бы это никогда не кончалось... Да и кто поверит, что они любят друг друга уже неизмеримо долгое время? Что орел и его орлица наконец-то поняли, кто они есть, чего хотят от жизни, что в этом мире - главное и что рядом только тот, кто нас стоит, и поэтому нужно менять себя к лучшему. Накопили в крыльях силы, натренировали душу испытаниями, а разум - знаниями, готовясь к долгому совместному полету... Что очень долгое время он ее искал, отчаивался, но продолжал искать дальше, а она бесконечно долго его ждала? Что наконец они встретились, чтобы дать друг другу обыкновенное, самое обыкновенное счастье...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"