Лену убили поздно вечером, в конце октября, в те чёрные предснежные дни, когда город из мокрого камня стоит, будто его достали со дна моря, и грязные потоки воды ещё стекают по его улицам. Не люблю я этот чёрный город, дожди и темнота делают его отчаянным, потом выпадет снег, замёрзнут лужи и будет солнце, хотя бы днём, и, кажется, всё изменится, только машины, машины, машины будут всё так же проходить темноту двумя нескончаемыми колоннами навстречу друг другу.
Это случилось на перекрёстке Коммунистической и Компроса, недалеко от кинотеатра "Пионер", теперь его уже нет, я был там летом: только надпись и заколоченные досками окна, да ещё вышел мужчина в синей робе и пошёл вдоль фасада куда-то.
Давно, ещё мальчиком, я смотрел там "Землю Санникова". Корабли, ветер, дальние страны, молчаливый капитан с тяжёлым взглядом, ссора в кабаке, Крестовский - в офицерских сапогах, белой рубахе, с чёрной повязкой на глазах, дорога, гибель наших, возвращение и ещё песня, особенно её помню:
"Призрачно всё в этом мире бушующем.
Есть только миг - за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь".
Машина шла на скорости, она не успела перейти дорогу, удар был сильный, она умерла сразу, машина не остановилась, шёл дождь...
Что она делала там, почему смерть забрала её так, я не знаю, да и её почти-почти не знал - маленькую хрупкую светловолосую женщину с лучистыми, расходящимися от переносицы морщинками вверх.