Он был сыном великого народа. Он стал единственным напоминанием об исчезнувшей цивилизации. Но тогда он об этом еще не знал. Аверон - будущий верховный властитель Атлантиды.
Когда тебе шестнадцать и в мире весна, сердце начинает биться чаще, кровь воспламеняется, и разум покидает тебя. Ты живешь только чувствами. Молодой Аверон был влюблен. Он не думал тогда о том, что приносит с собой власть. Власть абсолютная, безоговорочная, власть над целым народом.
Он должен был вступить в свои права только к тридцати годам, став уже зрелым человеком. Впереди у него было четырнадцать лет - это целая жизнь для того, кто умеет жить. Сейчас он не был еще обременен какими-то особыми обязанностями, он был таким же, как и все. Единственным напоминанием о будущем были каждодневные занятия с лучшими мастерами своего дела. Больше ничто не говорило о том что однажды он оденет кольцо с черным камнем, кольцо являющееся символом верховной власти в Атлантиде.
Та, что похитила его сердце, была прекрасна, ее добивались многие и многие получали отказ. Впервые он увидел ее на празднике весны. Он шел по извилистым тропинкам сада, среди цветущих деревьев, он искал уединенья и одиночества. И вдруг он оказался у небольшого, но глубокого озера. Вода в нем всегда оставалась, темна и холодна. Место это было пропитано силами тьмы и света, так говорили маги. Никто никогда не нарушал покой черных вод озера и не потому, что это было запрещено, на то, что пугает не требуется никаких запретов. Ужасали глубины этого озера, существовавшего от начала сотворения мира. Аверон остановился у самой кромки воды. В небе во всем своем великолепии и полноте застыла луна и точно такая же луна сияла на ровной глади озера, будто это было не отражение небесной спутницы земли, а ее сестра-близнец. Воздух был недвижен, ни малейшего ветерка не ощущал Аверон, звенящая тишина становилась невыносимой, и вдруг громкий всплеск и все изменилось. Магия этого места потеряла свою силу. По озеру разбегались кругами волны. Девушка, обнаженная и ослепительно красивая, плыла к берегу туда, где стоял Аверон. Изумленный, он отошел от воды. Она поднялась на сушу и посмотрела на него: ' Есть учение о том, что смерть это исцеление от болезни, что зовется старостью '
'Я знаю это учение', - ответил он: 'Старость - болезнь, на которую каждый обречен с рожденья'.
-Я расскажу тебе одно поверье Аверон. Если в праздник весны войти в черные воды этого озера, то старость никогда не обретет власть ни над твоей душой, ни над телом.
- Конечно, если тебе повезет, и ты не утонешь.
-Как видишь, мне повезло.
'Я рад этому',- ослепительно улыбаясь, сказал он. Снимая свой плащ, он продолжил: 'Но ты наверное жутко замерзла, позволь мне отогреть тебя' Она кинула на него быстрый взгляд, усмехнулась, но ничего не ответила.. Он уже не улыбался, когда закутывал ее в свой плащ. Она смотрела ему в глаза, так как может когда-то давно, глядела первая женщина в глаза первому мужчине у истоков бытия этого мира. Между ними начиналось сегодня жестокое сраженье, называемое любовью. Он сдержался, она ушла не оглядываясь. Аверон замер на миг, затем, набрав в легкие воздуха, бросился в омут. Черная холодная вода сомкнулась над его головой, принимая как любимого его в свои объятья.
Мокрый и замерзший, с ужасающим пожаром в сердце и душе, возвращался Аверон той ночью домой. Он знал теперь, что не сможет отпустить ее из своей жизни. Он хотел бы так тесно переплести их судьбы, чтобы неотличимо слились они в одну единую. Утром. Утром он начнет ее поиски и если потребуется, он перевернет всю Атлантиду, но найдет ее.
Шло время. Он был давно тяжело болен тоской. Он искал ее повсюду, но не находил, ни среди друзей, ни среди врагов, ни среди незнакомых и чужих людей. Бесполезные встречи и знакомства, приносящие только разочарование. Череда неотличимых друг от друга дней и тоска, от которой не было спасенья. И вот однажды она сама пришла к нему. Ее добивались многие, и многие получали отказ. Они уходили из ее жизни и растворялись среди других, ничего не значащих для нее. Но с ним все стало иначе. Утром она вставала с мыслями о нем, улыбаясь свету. Ночью она не могла заснуть, с мыслями о нем, сгорая от желания. Она не могла отпустить его из своей жизни. И она сплела их судьбы воедино, придя к нему. Он молчал и она тоже. Откровение его взгляда, ощущение чего-то вечного, властного, неоспоримого между ними, влечение, безумие, страсть. Они покорились этим чувствам.
Перед действующим правителем Атлантиды они объявили о том, что вступили в священный союз, избрав друг друга спутниками в дороге, называемой жизнью.
Их чувства не ослабевали с годами. Становясь, взрослее они учились ценить разлуки и встречи, краткий взгляд, вмещающий в себя так много и одно лишь слово, наполненное теплотой и нежностью. Аверон любил, и был любим. Изменчивое счастье, как будто покорилось будущему властителю, надолго поселившись в его доме.
Он часто думал после о том, что немногим дано было прожить хоть день, так как он жил годы. Он хранил воспоминанья о тех днях, будто самое дорогое сокровище, полученное смертным от судьбы. Судьба - значение этого слова Аверон понял не сразу. Когда-то он в нее не верил.
Атлантида - погибшая цивилизация, достигшая небывалого для человечества величества, утерянные знания, которой никогда уже не будут обретены вновь. Знания позволяли продлевать жизнь на столетия. Но она ушла молодой. Старость не коснулась ни ее тела, ни души. Аверон проклинал смерть, судьбу, себя и окружающих; лекарей, не сумевших ее исцелить; друзей, пытавшихся его утешить; счастье, предавшее их. Боль терзала его постоянно, тоска пеленой застилала глаза и, наконец, он понял, что никогда не смирится с ее смертью. Тогда он пришел на совет девяти магов и попросил принять его в ученики. Пламя безумия горело внутри него, и маги не посмели отказать. Ему было двадцать три, когда он вошел под своды храма Закарум, хранящего знания тьмы и света.
На долгие годы он отрекся от мира, познавая тайны, обретая власть над призраками прошлого, он менялся, он становился иным. Всегда замкнут и сдержан, он забыл, что такое смех, теплота, дружба, привязанности. Его силы, как мага росли с каждым днем. Когда ему исполнилось тридцать, он покинул храм, чтобы принять сан верховного властителя.
Но Атлантида была обречена. Множество раз он раскрывал перед собой книгу судеб на черном, с звездной россыпью, небе. Множество раз он переигрывал грядущие события, проводя свой народ бесчисленными тропами к спасению. Но каждый раз в конце пути их ожидала погибель. Погибель, которую приносило разъяренное море, или же долгие скитания в поисках новой родины среди враждебных варварских племен. И если в первом случае гибель была мгновенной, то во втором - она наступала медленно, но неизбежно. Аверон видел остатки своего народа жалкими, забывшими древние знания, живущими жизнью варваров и даже не живущими, а выживающими, гонимыми более сильными врагами, и в конце концов исчезающими бесследно в веках. Аверон знал, что Атлантида обречена. А он? Он хотел жить. Он должен был жить. Пусть гибнут все, погружаясь в глубины океана, это их судьба, он не в силах ничего изменить. Власть, которую он получил над этим народом, он вернет вместе с кольцом. А вместе с властью он снимет с себя и ответственность за их судьбы. Так решил он тогда, и это решение стало его проклятьем.
В ту ночь, когда обезумевшее море обрушилось на Атлантиду, когда часть материка, сотрясаемая и расколотая, исчезла под тоннами холодной воды, в пещеру, где Аверон укрылся от стихии, зашел человек. Он еле держался на ногах, в оборванных одеждах, с истертыми в кровь руками, будто он полз сюда, цепляясь за камни. Но Аверон чувствовал силу этого человека и прежде чем тот заговорил, маг понял, зачем он пришел.
- Я проклинаю тебя Аверон, верховный властитель, за то, что ты предал свой народ. Ответственность за наши судьбы была возложена на тебя, но ты забыл о ней Аверон. Честь твоя и гордость тонут сейчас вместе с Атлантидой, а ты скованный страхом забился как крыса в эту нору, чтобы сохранить свою жалкую жизнь. Так живи же, живи. Я обрекаю тебя прожить жизнь каждого погибшего сегодняшней ночью. Старость не коснется тела твоего Аверон, не затмит и разум твой. Годы что отпущены были нам, я отдаю тебе. Но если ты пожелаешь однажды покоя во мраке смерти, не отходив на этой земле срока данного тебе сегодня...или может однажды тебя изгнанника настигнет смерть, принесенная чьей-то рукою, то знай - мучения мира этого ничто по сравнению с тем что ожидает тебя тогда. Я отдаю тебе проклятье Аверон вместе с этим кольцом, символом власти над исчезнувшим народом и клеймом твоего позора. Носи его и помни о нас, уходящих сегодня во тьму.
Хриплый шепот затих, приговор был произнесен. Вестник его замертво рухнул к ногам окаменевшего Аверона. Столетия теперь принадлежали проклятому магу. Столетия на то, чтобы найти средство воскресить любимую. Все во имя любви - как горько теперь это звучало для него.
Легенда о Ясмине.
Кровавым был путь наверх нового правителя восточной империи Заир. На одной из развилок этого пути встретил он однажды человека, предрекшего конец династии его потомков. Тем человеком был прорицатель-звездочет Элькам-бер-Тил. Прорицатель был казнен, но предсказание не забыто...
Начинался новый век - век правления династии Даро. И первым правителем был Хасан Даро. Сильный, властный и жестокий, он завещал своим потомкам кровавый обычай - убивать всякого кто в первую ночь весны попросит ночлег и приют в их доме. Всему виной было пророчество Элькама-бер-Тила: 'Человек, что придет к вам в дом в первую ночь весны принесет с собою смерть всем черноволосым детям Даро. Человек, что попросит приют и ночлег, кров и защиту, повергнет в прах величие твоего дома стервятник-Хасан. Кровь, пролитая тобой, взывает к отмщенью. Дети твои получат его сполна'
Шло время, пролетали века. Давно уже ушел в мир сна Хасан Даро, и даже прах его исчез под тоннами столетий. Но обычай 'кровавой ночи' позорным пятном лежал на доме Даро.
То был праздник весны и света, когда в доме правителя Заира родилась светловолосая дочь. Матерью ее была наложница из северной страны франков. Наложница, которая повелевала сердцем шейха. В честь рождения дочери шейх Саид Даро отменил позорный обычай 'кровавой ночи'. Нити судьбы были связаны в узел...
Три года, последовавшие за этим были годами хороших урожаев и изобилия. Казалось, небеса благосклонно приняли жест величия дома Даро, жест величия и покаяния. Казалось небо простило дому Даро кровь, что лилась веками... Светловолосой принцессе Ясмине исполнилось три года. То был день ее рождения, когда в сгущающихся сумерках путник пыльный и уставший тихо попросил воды и приюта у стража дома Даро. И путник был принят. Длинными коридорами провели его к шейху за праздничный стол.
- 'Приют и ночлег, кров и защиту обретешь ты в стенах нашего дома на день или годы, как пожелаешь. А сегодня ночью я, шейх Саид Даро, правитель империи Заир, приглашаю тебя разделить с нами вечернюю трапезу путник' И шейх жестом пригласил странника пройти.
Но нем и неподвижен остался путник. Лицо его скрывала тень капюшона, длинный плащ не позволял разглядеть фигуру. Тонкими как у женщины руками сжимал он посох из черного дерева, и посох начинал светиться... Стража шейха каменела в блеклом свете, исходящем от посоха. И вдруг странник шагнул к шейху, блеснула сталь, кровь окрасила белоснежный пол и серые одежды путника. Вновь и вновь опускал он кривую саблю на головы беззащитных своих жертв. Женщины и дети в ужасе бежали к дверям, но не могли открыть их. Стражники пытались сражаться, но один за другим пали мертвые на мраморные полы. Ни детей, ни женщин не щадил он. На запястье той руки, которой сжимал он саблю, белым пламенем сиял узорный браслет. Все черточки, все ужасные переплетения этого браслета навсегда врезались в память светловолосой девочке, уносимой от смерти потайными ходами молодым стражником дома Даро. Ибо она запомнила на долгие годы руку, что была занесена над ней.
Тогда светловолосая дочь шейха была спасена. Тот стражник, что унес ее от смерти, вырастил ее и дал свое имя. Но она помнила о том, кто она, и кем был ее отец. Она была дочерью вымирающего народа и наследницей несуществующего престола. В ту ночь, когда были убиты ее родные на восточную империю Заир, проклятием обрушилась чума. Южный жаркий ветер разносил смерть по городам и селеньям. Нигде не находили люди спасенья, но и тогда не суждено было погибнуть принцессе Ясмине. Она выросла, учась защищать свою жизнь каждую минуту, и не смея назвать своего настоящего имени. Подчиняясь суровым законам своего времени, она отбросила сострадание и доброту. Доспехами воина и маской убийцы, скрыла надолго свою женственность и юность. Будущее ее скрывала мгла, но прошлое уже наложило свой отпечаток на все, что ожидало ее впереди. Сама не зная того, она шла к своей судьбе...