Аннотация: Не возможно уйти от прошлого, когда ты его главное действующее лицо... и Все равно когда-нибудь, нужно будет вернуться, чтобы разрешить все его хитросплетения... Только... Для чего? Или - ради кого?..
ПРОЛОГ.
- Владыка... - почтительно склонился высокий светловолосый мужчина перед тонкой фигурой, одиноко стоящей у самого края каменной площадки. Одна сторона плиты уходила в затемненную глубь давно обжитых пещер, а другая открывала вид на зеленую долину, окруженную острыми пиками неприступных скал.
Не дождавшись на свое появление никакой реакции, мужчина нерешительно встал рядом с Властелином, в тайне любуясь его четким строгим профилем. Наконец, когда молчание затянулось до неприличия, он чуть-чуть замялся, как делал это всегда, завидев своего Повелителя и тихонько пробормотал:
- Только что вернулся Ян...
Казалось, Владыка ничего не слышит, но в следующий миг на вестника равнодушно смотрели спокойные темные, почти черные глаза. Мужчине тут же показалось, будто он смотрит в бездонные колодцы подземных вод, утонув в которых, спасения ждать было неоткуда. Всей душой он хотел быть равным этим глазам, но еще ни разу не мог выдержать взгляд такого близкого и бесконечно далекого, первого и последнего Владыки Падших, после чего смутился окончательно и запинаясь, пробормотал:
- Он сказал, что люди снова затеяли войну. Какой-то король... Не понимаю, почему в каждой деревеньке главный свинопас зовется сразу королем?.. Объявил своему же вассалу (по словам Яна вполне лояльному и верному своему нынешнему сюзерену) неофициальную травлю, поскольку тот не хочет отдавать какую-то родовую реликвию в пользование государства...
- Бароны Дагресса всегда были упрямцами, - по тонким губам Владыки неожиданно скользнула неожиданно теплая, как первый весенний лучик, улыбка. Но едва появившись, она также бесследно растворилась в багровом свете ярко-красного солнца, нахально насадившегося на острые белые шпили гор, с трудом продолжив свое восхождение дальше.
- Король требовал какую-то книгу, - взволнованно прошептал вестник, зачарованно глядя на чуть смугловатое лицо Властителя, безмятежно подставленное ветрам, но последний лишь жестко усмехнулся:
- Книга Памяти? С каких пор какой-то король претендует на вещи, принадлежащие Владыке?
- Она в руках у молодого барона Шаруда... Как она могла попасть к нему, и что в ней написано?
- Владыка преподнес в дар, - спокойно проговорил Властелин, по привычке говоря о себе во множественном лице, при этом ласково глядя на вытянувшееся лицо своего подопечного, и снова открыто улыбнулся, - а то, что в ней написано, касается лишь меня и самого барона. Надо решить эту проблему, пока его высочество не зашло слишком далеко.
- Вы хотите... - не поверил своим ушам светловолосый вестник и даже подпрыгнул от волнения, - сказать, что необходимо изъять книгу?
- Всего лишь вернуть, - мягко поправил его Владыка, внутренне забавляясь поведением своего младшего советника, - но это мы еще обсудим...
- А что же будет с Дагресскими землями и его родом? Если книгу изъять, Шаруда не сможет больше претендовать на какой-нибудь вес в обществе, его просто раздавят.
- Тебя волнует судьба людей? - искренне удивился Владыка, поднимая черные нити бровей и вновь поворачиваясь лицом к рассвету. - Это мы тоже обсудим, но книгу необходимо вернуть сейчас, мы так устали от войн, а уж как земле все это осточертело...
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
"По моим убеждениям, всякий герой, отправившийся
На поиски золотого руна, собственного ли отца, найдет
Разве что грязную овечью шкуру и странного чужака.
Но и это неплохо, поскольку наверняка найдет что-то
еще. Ведь в этом-то и смысл любого путешествия -
Найти то, что и не думал искать."
Юлия Зонис.
Терпеть не могу грозу. Особенно в те моменты, когда она застает в дороге и отодвигает сроки осуществления планов. Как ни хотелось, но пришлось засунуть свое недовольство в недосягаемые глазу глубины и разворачивать коня обратно. Где-то в получасе езды отсюда, у самой развилки трех дорог, сильно размытых весенними дождями, расположился небольшой постоялый двор. Правда, трудно было узнать в приземистом двухэтажном доме с подозрительно покосившейся крышей увеселительное заведение и пристанище дорожных бродяг всех мастей. Честно признаться, не люблю радовать своим присутствием подобные злачные местечки, но все же это гораздо приятнее, чем ночевать в поле под давящим на уши громом и мокнуть под дождем.
Пока еще бесшумные кроваво-алые всполохи молний, то и дело тревожили стремительно почерневшее небо, болезненно для глаз вспарывая вечернюю тьму. Поглядывая на все это безобразие из-под порядком отросшей челки, я непроизвольно передергивала плечами и никак не могла заставить себя прекратить вжиматься в жесткое седло. Как не любить просторы неба и не восхищаться сумасшедшим водоворотом безжалостных ветров на пике высоты, но... Непогода в последние годы была моим слабым местом.
- Фр-рр... - недовольно всхрапнул Рогач, переходя с плавной рыси на нервный, прерывистый семенящий шаг. Впереди как раз показались первые огни моего нового ночлега, а чуть дальше и невысокие заборы, опоясывающие тесно стоящие друг к другу обветшалые дома. Деревенька имела несчастье стоять на приграничных, ничейных землях между небольшим королевством Вантайя и собственностью малочисленного народца кицунэ, а также делило лес с Запретными Горами, куда никто не рисковал соваться лишний раз. На мой взгляд - совершенно напрасно. Нет более прекрасных долин и вершин, чем там, но вряд ли кто-то осмелится это увидеть собственными глазами, предпочитая вверять свою жизнь пустым слухам испуганных до икоты сердец...
- Ты б мне тут лучше не фырчал, а активнее шевелил копытами... - недовольно шикнула я на дармоеда, приобретенного лишь неделю назад в первом попавшемся на пути городе. Купив эту милую с виду скотинку, с наивными глубокими глазами цвета расплавленного солнца на умильно-добродушной морде сиво-стального окраса, я даже предположить не могла, что за упрямое и ленивое чудовище мне попало в руки. Да ладно, если бы описание этого животного ограничивалось всего лишь этими несколькими пунктами, потому что когда вечером мне приспичило рассмотреть нового спутника поближе, местных жителей пришлось откачивать от той нецензурной тарабарщины, что я несла от переизбытка чувств... За свою долгую жизнь, со сто процентной уверенностью могу заявить, что мало кто может похвастаться конем, на макушке которого торчит пара маленьких, на диво симпатичных рожка.
- Фр-р! - еще более настойчиво заворчало сивое существо, и не добредя до покатого крыльца постоялого двора пары шагов, встало как вкопанное. Равнодушно пожав плечами, я перемахнула через седло и легко спрыгнула в чавкающую под ногами грязь, умудрившись разбрызгать её на несколько локтей вокруг. Не обратив на эту досадное происшествие ровно никакого внимания, и потряхивая затекшими за время езды плечами, я одновременно деловито осматривалась. Напротив старого разваливающегося прямо на глазах дома гордо возвышались грубо отесанные топором толстые столбы с железными крючьями, к которым были намертво привязаны печального вида лошадки, даже не встрепенувшиеся при моем приближении. Зато прикормленные добрым корчмарем собаки, с чуть заметными проплешинами и шрамами на спине, добытыми во множестве уличных драк, бросились ко мне с громким лаем. С любопытством поведя носом по воздуху и анализируя резко проявившиеся запахи, я недовольно сморщилась и чихнула. Надо же, почти домашние, а воняют как ношенные сотню лет носки самого никчемного мракобеса! Ну уж нет, не желаю чтобы эта пакость приближалась ко мне ближе, чем на версту!
Чуть приподняв верхнюю губу и продемонстрировав одну из своих самых обоятельнейших улыбок, я тихонько (чтоб никто посторонний не услышал) рыкнула на взбесившуюся свору. Шавки резко притормозили на полпути, явно не понимая, откуда взялся беспричинный с первого взгляда страх и недоверчиво уставились на меня по-волчьи горящими в темноте глазищами. Брезгливо обойдя их по кругу, я дотронулась до ветхенькой двери, которая от едва ощутимого толчка сама собой тут же распахнулась и обернувшись на пороге, с сожалением бросила:
- Простите ребята, вы тут совершенно ни при чем, просто у меня немного другие предпочтения. Так что давайте останемся просто друзьями...
Псы обменяли недоуменными взглядами и явно придя к выводу, что с сумасшедшими и непонятными личностями связываться себе дороже, заскулили и уползли туда, откуда только что появились. Вряд ли они теперь рискнут подойти к Рогачу в отсутствие хозяйки и отгрызть от него что-нибудь себе на память.
- А ты... - я смерила присмиревшего коня, стремившегося во чтобы то ни стало слиться с бревенчатыми стенами постоялого двора и сурово припечатал, - только попробуй убежать или выкинуть что-то еще. Прекрасно вижу, что ты меня понимаешь, поэтому и не привязываю к столбам как другие своих несчастных четвероногих спутников. Одна оплошность и мы будем разговаривать с тобой по-другому. Ясно?
Рогач затрепетал длинными ресницами, демонстрируя полную лояльность ко мне и готовность к сотрудничеству. Довольно хмыкнув первым удачным результатом в дрессировке братьев меньших, я зажала свое место двумя руками, и стараясь не оцарапаться о собственные ногти, храбро шагнула в смрадный полумрак.
Трудно было не обращать внимания на окружающие ароматы прогорклого масла, чего-то явно протухшего и помноженного на смесь из запахов давно не мытых тел. Но зажимать нос я посчитала ниже своего достоинства, поэтому стрелой пролетела небольшой коридор и нырнула в гостеприимно распахнутые объятия постоялого двора. При виде разношерстного пьяного сброда, самозабвенно дерущихся тут и там, что-то непрестанно жующих наемников потрепанного вида и местных жителей, ловко снующих между переполненными столиками чересчур объемистых девиц... Нестерпимо захотелось вернуться обратно.
- Эй, парень! Либо отойди с прохода сам, либо я тебя отодвину в ручную, - раздался над ухом чуть развязный голос уверенного в себе молодого дурня и кто-то больно сжал мой локоть. Я неслышно скрежетнула зубами, но демонстрировать свое недовольство не стала, спокойно отойдя на пару шагов в сторону. Спиной прижалась к почерневшей от времени и местных гулянок стене, молча пропустила вошедшую следом за мной компанию. На меня мельком глянули три пары усталых глаз и их владельцы, не узрев ничего интересного, поплелись к единственному свободному столику в самом дальнем углу помещения. С презрением оглядев их наемническую амуницию и мысленно посочувствовав мальчишке тринадцати лет, которого они с силой тащили за собой, я шагнула к узкой барной стойке, но неожиданно встретила на своем пути препятствие. Уткнувшись носом в чью-то твердую грудь и не глядя на живой барьер, быстро пробормотала сухие извинения, после чего попыталась обойти того, кто так не вовремя встал на пути. К большому удивлению у меня этого не получилось ни с первого, ни со второго раза.
- Что за... - недовольно начала я высказывать свои претензии и подняв голову, осеклась. На меня в упор смотрели чересчур внимательные голубые глаза какого-то мага и судя по амулетам, щедро развешанным на шее и поясе, стихийника. В постоялом дворе против обыкновения находились одни люди, так что здесь делал представитель магической касты, которых здесь терпеть не могут абсолютно везде, мне было не понятно. Неужели он не боится, что подвыпившие деревенские мужики решат устроить показательную "охоту на ведьм"? Но судя по откровенно безразличному виду и легкой усмешке на смуглом лице - ему вряд ли вообще было известно такие сугубо жизненные слова, как страх.
Внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия, но маг только скользнул по мне равнодушным взглядом и неспешно отправился к тем самым наемникам, завербовавшим вакантный столик в одном из углов. Оставалось лишь гадать, увидел ли он под капюшоном то, о чем давно позабыли многие народы? А если да, то понял ли, что это означает? Вряд ли конечно он сможет мне что-то сделать, но вот предавать гласности мое нахождение здесь, очень бы не хотелось...
Плюнув на гадание, я отыскала взглядом прикорнувшего в сторонке хозяина заведения и поспешила к нему.
- Эй, уважаемый, - стараясь перекричать общий шум хаоса вокруг, громко позвала я его и легонько тронула за рукав. Мужчина приподнял голову и лениво поводил ничего не смыслящими заплывшими глазами из стороны в сторону. Через какое-то время он все-таки сумел сфокусировать взгляд на мне и даже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать и... икнул.
...сколько лет меня здесь не было, а поди ж ты, ровным счетом ничего не изменилось...
- Уважаемый... - проникновенно проговорила я, наклоняясь к бармену все ближе и ближе, - мне нужна комната на ночь и готовый завтрак на утро, желательно плотный.
Мужчина удивленно сморгнул, словно не понимая чего именно от него хотят, и начал приподниматься.
- А-а...
- Деньги за постой и завтрак только пост фактум, - отрезала я, заранее пересекая возможные денежные споры, - то есть перед отъездом.
- Пойдемте, - решив со мной не спорить, бармен кое-как поднялся на ноги и теперь шатаясь словно лодка попавшая в штормящий океан, пошел в сторону лестницы, призывно поманивая меня за собой заскорузлым пальчиком. Искренне радуясь, что еще немного и смогу упасть в крепкие объятия снов до самого рассвета, я поспешила за моментально ставшим мне симпатичным хозяином этого насквозь пропитого заведения. Вдруг, только успела я подняться на пару ступенек вверх по крутой лестнице, ведущей на второй, спальный этаж, как ощутила на себе чей-то пристальное внимание. Незаметно порыскав взглядом по сторонам, я сразу же наткнулась на светлые умоляющие глаза тринадцатилетнего мальчишки. С первого момента было понятно, что он куда-то вляпался, только вот зачем на меня-то так смотреть? Тем временем маг заметил интерес своего конвоируемого к даме и не глядя, отвесил тому хлесткую оплеуху. Паренек вздрогнул всем телом и с трудом подавив всхлип, уронил голову на сложенные на столе крестом руки.
- Нет! - чуть слышно шикнула я на себя и заставила тело подчиняться воле и идти дальше. - Проблемы людей касаются только их! А у меня здесь свои дела есть...
* * *
Меня разбудило тихое, вкрадчивое бормотание, эхом отзывавшееся в голове.
- Ну нет, барышня, это уже не лезет ни в какие рамки гостеприимства! Мало того, что колдануть успела, так еще и на перину
улеглась дрыхнуть без задних ног без Хозяйского на то позволения!
Непонятно откуда взявшийся голос больно бил по ушам, но ни вставать, ни даже элементарно открывать глаза я не спешила. Вместо этого не расставаясь со сладкой дремотой, проверила, на месте ли те слабенькие, но эффективные охранки, которые я успела поставить на двери и окна как раз перед тем как отрубиться. Защита стояла как ни в чем не бывало никем не задетая. Откуда же тогда взялся этот голос? - А ну вставай!!! - вдруг фальцетом завопил голос, заставив меня глухо зарычать и откинув одеяло в сторону, сесть на постели. Из распахнутого окна в комнату щедро лился серебристый поток лунного света. Но и без этого естественного освещения я прекрасно ориентировалась в темноте и могла дать голову на отсечение: здесь никого нет!
- Это что еще за шуточки? - после недолгого молчания, спокойно поинтересовалась я у пустоты, даже не надеясь на ответ. Просто хотелось окончательно убедиться в своей ненормальности и удовлетворенно вздохнув, преспокойненько жить дальше. Это ведь такие возможности открываются! А если что, достойная отмазка всегда под рукой - с ненормальных какой спрос?
- Такая молодая девка, а злобности на троих хватит... - посетовал невидимка, наглым образом разрушив мои хрупкие мечты и добавил, - рычишь, хуже медведя лютого!
Молодая. Да, конечно, совсем еще ребенок... Давным-давно за тысячу перевалило, а все кому не лень тычут мне на ползунковый период. Вот не пойму, завидно им что ли? Так я совсем не против поменяться местами, можно сказать "за" всеми лапами, когтями и даже хвостом. Только что-то не вижу леса рук желающих примерить мою шкурку...
Поискав глазами что-нибудь, что может далеко лететь, я не долго думая схватила валявшийся у ножки кровати сапог с серебряными пряжками и запустила в сторону источника звуков. Что-то чавкнуло, вскрикнуло, и моя обувка быстрым полетом вернулась обратно. А вот это уже интересно...
- И что это значит? - с любопытством косясь на свою обувь, негромко проговорила я и нахмурив брови, двинулась в тот угол, откуда доносились едва слышные всхлипы. - Может, покажешься, наконец?
- Драться не будешь? - испуганно спросил невидимый собеседник, а мне ничего не оставалось, как расхохотаться. Хороша б была картина: я дерусь с воздухом! Объясняй потом людям, что ты не больная!
Видимо, посредством сложных умозаключений та же самая мысль пришла в голову и невидимке, потому что передо мной из ниоткуда появился маленький косоногий человечек. Он завис в воздухе всего в паре пядей у меня перед лицом и весело перебирая скрюченными нижними конечностями, забавно сморщил длинный изящный носик с тонкими крыльями. Такому носу могла бы позавидовать любая высокородная дама, находясь она здесь и видя перед собой подобное чудо. Правда с этим знаком принадлежности к благородному дому резко дисгармонировало широкое приплюснутое лицо с горящими угольками глаз неприятного, водянистого цвета. Коротенькая черная бородка, торчащая наподобие клина делало молодое лицо каким-то несерьезным. Но не смотря ни на что, маленькое существо, ростом в трех летнего ребенка внушал трепетное уважение.
С сомнением оглядев незваного гостя, с головы до ног укутанного в старую хламиду грязно-серого цвета, я тихонько присвистнула:
- Домовой?
- О как! Узнала значит, - с плохо скрываемым удовлетворением проворчал Хозяин и в тоже мгновение очутился не где-нибудь, а посреди моей разобранной постели. Взбив подушку своими маленькими ножками, поросшими черной пушистой шерстью, обнаглевший Хозяюшка опустил на неё свой зад и с любопытством уставился на меня.
- Меня Афоней кличут, - вдруг ни с того, ни с сего маленький волосатый засранец, протягивая мне когтистую лапку для рукопожатия и глумливо поинтересовался, - а как тебя зовут-то, ведьмино семя?
Глухо рыкнув, я в два счета очутилась у кровати и уцепив за шкирку наглеца, подняла на уровень глаз. Несмотря на свои весьма скромные размеры, местный домовой, бесцеремонным образом потревоживший мой сон, весил как откормленный кабанчик. Но мне это не совершенно не помешало встряхнуть его для отрастки пару раз и раздвинув губы в улыбке, тихо переспросить:
- Как ты меня назвал?
- Ве.. вед...
- Ответ не верный, - я умиленно сложила губы трубочкой и встряхнув шкодливую нечисть еще раз, великодушно предложила, - давай еще раз? Так как ты меня назвал?
Домовому явно надоела наша увлекательная беседа, то ли он чего-то испугался, но прервать разговор решил не самым красивым образом. И кто ему сказал, что сматываться, даже не попрощавшись с дамой это хороший тон? В любом случае, этого сделать я ему не позволила. А когда исчезнуть не удалось уже на десятой попытке, до Хозяина наконец стало доходить что дело здесь не чисто. Его круглые глаза расширились в недоуменном беспокойстве и ошарашено осмотрели меня сверху вниз. Стремясь доставить маленькому гостю незабываемое наслаждение, я растянула губы во вполне искренней улыбке, чуть показывая верхний ряд зубы. Этого малышу оказалось вполне достаточно, чтобы впасть в апатию. Он как-то сразу покорно обмяк, после чего не отрывая завороженного взгляда от двух пар клыков, игриво выглядывающих из моего насмешливо кривящегося рта, тихонько провыл:
- Госпожа, госпожа, прости, сразу не понял! Не признал! Думал, ведьма какая завалилась, стыд и совесть совсем потеряла, даже не поприветствовала меня! Ну, отпусти!!
- А? - очнувшись от собственных мыслей, я недоуменно сморгнула, сразу не уловив, о чем собственно идет речь, - ну что разорался-то?
- Отпусти-и, пожалуйста-а-а... Я больше не буду-у-у-у-у...
- А как же компенсация за моральный и физический ущерб? Мне, между прочим, еще неделю в седле трястись.
- Какая еще компенсация? - тут же прекратил истерику домовой и прикинулся старым, глухим валенком. Хмыкнув, я улыбнулась еще шире, отчего мой маленький собеседник едва не отдал праотцам свой нечистый дух. Что-то надоело мне держать эту кроху за грудки и слушать его визгливый голос...
Получив свободу, малютка крутанулся в воздухе и восторженно заверещав, попытался кинуться мне на шею и облобызать. Единственной кем я не была, так это пожалуй извращенкой, против распространенных слухов обо мне (большую часть которых сама же и сочинила). Поэтому, не ожидав от нечисти такой подлянки, я изумленно ахнула и не удержав равновесия, рухнула прямо на постель, пребольно ударившись затылком о резную ножку. Испуганно пискнув, домовой плюхнулся рядом и попытался ощупать мою голову на предмет повреждений не совместимых с жизнью повреждений.
- Ой, ну как же так, чуть не убилась...
- На радость врагам, - тихо проворчала я, лениво отгоняя крутящегося рядом Афоню, - сколько жила, отравляя этим существование всем остальным. А тут бац - и нет меня, а по всему миру бы прокатилась волна пиров...
- Госпожа, что вы такое говорите! - домовенок недовольно запыхтел и с размаху уселся на что-то мягкое. Сразу стало трудно дышать: чем-то мягким оказался мой живот.
- Вас и так очень мало осталось. Да если бы я вас сегодня не узнал, то думал бы, что ваше племя давно вывели!
- Выведешь нас, как же... Этот мир еще не заслужил подобной благодати, - согнав наглеца, я попыталась привести свое тело в вертикальное положение и когда это наконец получилось, то сурово пригрозила пакостнику кулаком.
Тот понимая что его гостья совершенно не злиться, завертелся по комнате, напоминая собой детскую игрушку. Не помню, как её называют, но кажется это было что-то похожее на волчок.
Солнце уже начало свое героическое восхождение на вершину неба, а это значило лишь одно: время поджимало. Честно говоря я рассчитывала добраться до замка барона Шаруда за более короткий срок. Дело, которое у меня к нему было не терпело ни каких задержек и могло многим стоит в лучшем случае просто жизни.
С сожалением сбросив остатки сна, я пересекла комнату и в три погибели склонилась над небольшой лоханью, скромно стоящей у окна. Умывания всегда приносили ни с чем не сравнимую радость. Будто тебя касается мягкая ненавязчивая сила, потоком уносящая все проблемы куда-то далеко. А само небо принимает твое причащение...
- Госпожа, а можно...
- Зови меня Варгрой, - пробормотала я в перерыве между плесканиями, - а то от твоего "Госпожа", у меня что-то начинается нервный тик и тоска. Ты ведь не хочешь, чтобы я впала в депрессию?
- Впадают в буйство, а не в депрессию, - тактично заметил Афоня, благоразумно не добавляя к сказанному ненавистное мне слово.
- Смею тебя уверить, эти два определения у меня идентичны по своему итогу.
Бородатый дух лишь печально вздохнул и замолчал, забыв или не захотев выкладывать мне то, что хотел только что сказать. Видимо ему потребовалось время на обдумывание моего неправильного, с его точки зрения, поведения.
- Но как же?! - в ужасе вскричал бородатый дух и... замолчал. Видимо обдумывал мое неправильное с его точки зрения поведение. Все верно, ведьм и прочий сброд, независимо от их места в этом мире боялись, но не настолько, чтобы начать уважать и делать для них что-то бескорыстно. Как и все люди, ведьмаки и ведуны могли не могли видеть изнанку окружающих их вещей в истинном виде, принимая искажение за реальность. Поэтому не каждый маг мог сходить за Предел и достать оттуда за шкирку того, кто ему вдруг позарез понадобился. Большинство дароносителей использовало для этих целей всякие амулеты, половина из которых выходила из строя еще за долго до их использования по прямому назначению, что не добавляло им веса в глазах нечисти и других рас. Хотя другие тоже не могли похвастаться на этом поприще особенно выдающимися успехами. Разве что кроме нас и еще пожалуй цигунэ. Можно конечно еще приплести сюда и альвов, которых в массах почему-то стали называть то сидами, то эльфами, опошляя их до бесконечности. Но они - это отдельная тема...
Зная все это, Афоня не стал рисковать уходить за Предел (можно подумать, его туда так просто взяли и отпустили), а то с меня станется рвануть следом за ним (вот делать мне больше нечего) и накостылять по шее (а это за милую душу в любом количестве и в любое время).
Закончив утренний туалет, я быстро оделась в порядком помытые тряпки и пригладив рукой торчком стоящие волосы, накинула на плечи широкий плащ. Самое большое его достоинство, которое я ценила, так это то, что в эту черную хламиду можно было завернуться два раза. Он укрывал все, что надо было скрыть, и не доставлял никаких проблем с чисткой.
Подцепив свои немногочисленные пожитки, скромно уместившиеся в одну походную сумку, я выплыла из комнату с самым видом вдовствующей императрицы. Так входит Добро в темные чертоги, все такое из себя беленькое, чистое, прекрасное... самоуверенно-надутое.
Афоня было увязался за мной, но наткнувшись на ледяной взгляд, способный заморозить хоть кого, как-то сник и не прощаясь растворился в воздухе. Вот только почему у меня такое чувство, будто он подсматривает из-за угла?
Лестница, ведущая на первый этаж, сейчас казалась гораздо длинней и неприступней чем вчера. Цепляясь мертвой хваткой в перила, пошатывающиеся под моим весом как пьяные, я умудрилась опуститься вниз, ничего не сломав себе при этом. Воистину, чувствуешь себя сильнее и уверенней, когда твердо стоишь на ногах!
Просторный зал постоялого двора, названия которого я так и не удосужилась узнать (а на кой оно мне сдалось?), утопал в золотистом свете еще только просыпающегося солнца. Не мог не радовать глаз пейзаж из чистоты и возмутительного порядка. Просто удивительно, если учесть, сколько народу здесь этой ночью изображали активный отдых...
С удовольствием посмотрев по сторонам и решив не дожидаться бармена с его несчастным завтраком, я кинула по середке стойки одну мелкую золотую монетку. Её одной с лихвой хватило бы на две недели постоя здесь, причем на полном пансионате и с индивидуальной развлекательной программой.
Неторопливо выбравшись на крыльцо, я с наслаждением расправила затекшие за ночь плечи и одним движением смахнув с головы капюшон, окунулась к теплые предрассветные лучи. Увлекшись этим приятным занятием, мне не сразу удалось понять, что звук так внезапно прорезавший тишину, это крик. Вернее веселый конский ржач, больше похожий на человеческий вопль боли.
- Упрямая же скотина попалась! - со злостью припечатал кто-то. Мне кажется или обладателя подобного тембра мне уже доводилось где-то слышать, и совсем недавно?
- Норокс, да оставь же ты эту гадину в покое, - услужливо предложили обозленному мужчине.
Я повернулась на звук голосов, и увидела довольно занятную картинку, как трое наемников, знакомых по вчерашней гулянке, пытаются увести у меня Рогача. То, что это гиблое дело было понятно с самого начала, но отказать себе в удовольствии понаблюдать за бесплатным зрелищем было выше моих сил. Конь флегматично шевелил слишком острыми для лошади ушами и будто бы не замечал двух пар рук, с силой тянущих повод на себя. Третий наемник, больше похожий на раскормленного петуха (такой же клюв вместо нормального носа и крикливость), рефлекторно прикрывал с собой стоящих чуть поодаль мага и мальчишку. Последний, стоял сгорбившись и низко опустив голову, совершенно не интересуясь происходящим. Но хорош, не могу не признать, хорош... Ладная подтянутая фигурка, правильные черты лица, короткие черные волосы, по которым нет-нет, да пробегали металлические всполохи темно-зеленого огня... Он неожиданно поднял голову и уставился на меня блестящими серыми глазами. Что-то в мальчишке показалось странно знакомым и необычайно близким. Меня не покидало стойкое ощущение того, что где-то мне уже доводилось все это видеть. Только вот в чем вопрос: где?...
Ребенка явно везли против его воли в услужение какому-нибудь мелкому лорду и это в общем-то было обычным событием в жизни детей еще более мелких феодов, разорившихся или потерявших благосклонность высшего сюзерена. То, что это могло сломать и без того слабый дух детей, никого не волновало. Только почему мне что-то не нравиться в этой теории?..
- Норокс, прекращай шуметь, сейчас разбудим кого-нибудь! - недовольно зашипел на соратника Петух, вплотную подходя к незадачливым воришкам. - Зачем вам эта упрямая скотина сдалась? Своих коней девать некуда?
- Причем здесь свои? - удивился черноволосый кряжистый мужчина, не теряя надежды сдвинуть животное с места. Кажется, если мне не изменяет память с кем-нибудь еще, то это именно он вчера так "деликатно" попросил меня убраться с прохода в постоялом дворе.
- Ты что, не заметил какие у него рога? Видел когда-нибудь такое у лошадей? Да мне за него в десять раз больше заплатят, чем за самого породистого скакуна! Знаешь ведь, как его "вашество" трясется от вожделения, как только видит что-то не обычное...
Петух фыркнул. Рогач, прислушавшись к родным звукам и не долго думая, повторил. Наемник подумав, что над ним изощренно издеваются и присоединился к общей попытке сдвинуть коня с места. Комедийный спектакль начал принимать формы какого-то балагана, который лично мне очень быстро надоел. Тем более что мой Рогач лениво заржал и принялся самозабвенно жевать пальцы широкоплечего воришки, со страшно неприятным, только-только зарубцевавшемся шрамом во всю левую щеку. Грех было этого не сделать, когда перед твоими глазами так опрометчиво махают руками. Завопив скорее от неожиданности, чем от боли, наемник отскочил назад. Услышав своих товарищей заливающихся веселым смехом, преступник-неудачник взбеленился, зарычал и кинулся на коня с мечом. Рогач хищно ухмыльнулся, заставив мои брови удивленно приподняться и загарцевав, попытался лягнуть обидчика. А когда этого у него не получилось, то хотя бы тянуть того за нос. Не дожидаясь, пока они покалечат друг друга, я скользнула вперед, наклеивая на лицо доброжелательную улыбку.
- Ребятки, вам помочь? Рогач, спрячь зубы, что за привычка пытаться втянуть в рот всякую гадость... Он же не экологически чистый продукт.
Конь презрительно закатил золотистые глаза, но ослушаться не посмел. Наемники тем временем быстро оправились от первого шока и теперь буравили меня злобными взглядами. Ну, это не страшно, это - сколько угодно. Главное, чтобы они не попытались применить что-нибудь более действенное, а то не хотелось бы никого калечить.
- А ты еще кто такая? - недовольно осведомился Норокс, подозрительно оглядывая меня с ног до головы. - Эльфийка, что ли?
- Какая ж это эльфийка? Те покрасившее будут и без клыков, - не согласился его товарищ и ткнул в мою сторону мечом. - Вампирка! Только чегой-то больно смуглая, видать нажралась уже где-то...
Любовно отполированный клинок сверкнул, отражая слепящие блики солнца. На его зеркальной поверхности на миг отразилось чуть вытянутое лицо с красиво очерченными скулами и слегка смуглой кожей. Лохматые темные волосы, спускавшиеся чуть ниже лопаток, нет-нет да отдавали каким-то темно-зеленым, почти черным блеском, что лишь подчеркивало цвет глаз, похожий на застоявшуюся воду в торфяном болоте. Их необычный разрез, где уголки были чуть оттянуты к вискам, действительно делал меня чем-то неуловимо схожей со светлой альвой. Но становилось понятным, насколько это суждение ошибочно, лишь стоило взглянуть на зрачок. Казалось он жил своей жизнью: то занимал почти всю радужку, подрагивая и пульсируя в такт сердца, то заполнял все пространство белков, то вдруг уменьшался до размера угольного ушка. Правда людей сейчас привлекало не это обстоятельство, а черный орнамент в виде побега колючего растения, нашедший свое пристанище возле уголка правого глаза и рассекающий скулу точнехонько на пополам. Может быть и не сказочная красавица, но ведь это не повод мне хамить.
- Это не вампирка, - медленно проговорил маг, от чьего голоса у меня по спине побежали мурашки. Он схватил мальчишку за руку с такой силой, что тот побелел от боли, но к его чести, скулить себе не позволил. А маг тем временем не сводя с меня настороженного хищного взгляда, вскинул свободную руку в защитном жесте, будто бы я собралась его атаковать. Возможно, я бы так действительно поступила, отчего-то сильно начиная злиться, но не посмела сделать ни шага по направлению к ним. Сама не понимая по чему, но вдруг захотелось укрыть мальчишку от чужих глаз и перегрызть глотку любому, кто посмеет его обидеть... Но сделать это, не задев самого ребенка, было слишком сложно и я не стала рисковать.
- Она - Проклятая. Только вот что здесь делает одна из Изгнанных? - маг не отвечая на вопросительные взгляды наемников и верно истолковав мою гримасу, прикрылся мальчишкой, как щитом. - Или подохли не все предавшие богов?
Да как он смеет?! Рогач, каким-то невероятным образом почуял мое мрачное недовольство и схоронился до лучших времен. Росток на стуле дернулся и начал расползаться по щеке, повергнув товарищей мага в шок, а вот самому ему было хоть бы хны.
- Ты уверен, что хочешь, чтобы я держала перед тобой отчет? - прошипела я, каким-то чудом подавив начавшуюся трансформацию, и насилу успокоилась. Мальчишка не отрываясь смотрел на меня с каким-то странным выражением, но его содержание я как ни хотела, уловить не смогла. И вообще, с какой стати меня так волнует, что он подумает?
- Джошуа, а кто такие Проклятые? - с суеверным ужасом косясь на меня, выпалил Норокс и они с товарищами тараканами сиганули за спину своего мага. Мужчина, по годам еще совсем молодой, только-только выросший из мальчишеских снов, с ответом почему-то не спешил. Хотя нет, все правильно, зачем пугать и так трясущихся от страха людей и нервировать самого себя? Мы ушли из жизни этого мира так давно, что сегодня уже почти никто не вспомнит о том, как когда-то наше племя занимало пол неба и слыло гордостью всего разумного. Маг был слишком молод и недостаточно силен, чтобы разузнать об Изгоях самостоятельно. Значит прочитал в каком-нибудь манускрипте, где автор, захлебываясь от своего невежества, щедро лил на пергамент грязь и помои лжи в нашу честь. Как-то мне самой стало любопытно, какая же память осталась о нас сегодняшнему дню. Прочитав пару книг повсеместно уважаемых исследователей, я потом две недели не могла нормально спать, просыпаясь в холодном поту от приснившихся кошмаров... Это же не нормально, иметь такую извращенную фантазию. Понятно, что начитавшись подобного бреда, маг ожидал с моей стороны какой-нибудь каверзы. Да и защищаться приготовился скорее от отчаяния, чем от веры, что сможет победить. Забавно... И что я так взъелась?
Мило улыбнувшись тут же передернувшимся мужчинам, я повелительно протянула руку вперед, раскрывая ладонь:
- Отдаете мне мальчишку и можете валить на все три стороны.
- А если нет? - равнодушно спросил Джошуа, сжимая запястье ребенка еще сильнее. Скалить зубы лишний раз было как-то лень, поэтому я лишь пожала плечами:
- Я все равно его заберу, тебе ли этого не знать.
Джошуа раздумывал не долго и к счастью принял верное решение. Мальчишка, неожиданно получив свободу, кинулся ко мне со всех ног, ища защиту. Наемники осуждающе покосились на своего лидера, но перечить негласному приказу не вмешиваться - не стали. Я ласточкой взлетела в седло и извернувшись , подхватила дитеныша за шиворот, осторожно кинув его впереди себя. Уже готовая откланяться и шепнуть Рогачу, что пора бы уже и смотаться из этих гостеприимных мест, как застыла, уловив, что Джошуа хочет мне что-то сказать. Встретившись взглядом с потемневшими глазами мага, я равнодушно бросила:
- Что там у тебя?
- Всего лишь то, что теперь ты можешь позабыть, что такое спокойный сон... За этим парнем его величество отправил не один отряд, нам лишь первыми повезло его поймать. И когда он узнает, что ты забрала себе его игрушку... Тебе не поможет даже то, что ты Проклятая.
- Допустим, что угроза про спокойный сон давным-давно уже не актуальна, - пожала я плечами, не впечатлившись прочувственной речью человека, - а его величество у нас кто?
- Надо же, а я-то думала, вас крестьянин какой нанял за горбушку хлеба, чтобы вы сына сбежавшего вернули.... Так бы сразу и сказали, что наемники короля, а то в таких оборванцах трудновато узнать воинов и понять, откуда вы там вылезли... А как, вы говорите, короля-то зовут? А то как-то не удобно заявляться в гости, не зная ни имени, ни отчества хозяина.
- Фридрих Шестой, - мрачно сообщил Джошуа, уступая дорогу готовому сорваться в аллюр коню. - Зачем тебе эти проблемы, тебе разве не все равно, что будет с мальчишкой? Разве вас когда-то интересовала такая мелочь, как человеческие дрязги?
- Шестой так Шестой... - закивала я головой и обняла парнишку покрепче, чтобы не съезжал с седла, при этом напрочь игнорируя вопросы мага. Нельзя ответить, когда сама не знаешь, зачем тебе это надо. - Дети есть?
Мой невинный вопрос поставил в тупик не только мага, но и его соратников. Один мальчишка, доверчиво прижимаясь ко мне, тихо пробормотал:
- Нет у него детей, жены и той нет.
- Замечательно, - тут же воспрянула я духом и не прощаясь, погнала Рогача вперед. Парень чуть развернулся ко мне и недоуменно спросил:
- Почему?
- Потому что был Фридрих Шестой, а стал Фридрихом Последним.
Мальчишка задумчиво пожевал избитые в кровь губы, а потом тихо, словно про себя, шепнул:
- Аминь.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
История повторяется, это один из ее недостатков.
Дарроу.
- Госпожа?
- Не мешай.
- Ну госпожа...
- Помолчи хоть минутку. Не видишь, я пытаюсь добыть для нас огонь, чтобы не промерзнуть ночью?
- Госпо... Можно вопрос? Почему вы помогли мне?
- Заткнись!
- Пожалуйста, ответьте на вопрос! Он важный!
- Для меня или для тебя? - вкрадчиво поинтересовалась я, не выдержав настырного тона парнишки, решившего довести меня до белого каления. Пришлось даже оторваться от попытки соорудить что-то, хоть отдаленно напоминающее костер. Только вот весь собранный за вечер хворост категорически отказывался держаться в форме шалашика и предательски разваливался всякий раз, стоило лишь на миг потерять концентрацию внимания.
Все утро и день, мы молча просидели в седле подобно литым статуям, скача во весь опор, не смея потратить на отдых ни минуты. Поскольку постольку, как выяснилось в процессе драпа, у обиженных мною наемников в соседнем селении были очень некстати расквартированы старые боевые товарищи. Сказать, что я разочарованна в мыслительных способностях Джошуа, это значит не сказать ничего. Но сильнее этого было только чувство презрения: зная, что его друзья фактически ничего не смогут мне противопоставить, маг все же отправил их за нами. А сам предпочел надеяться на удачу и отсидеться в кустах... Вполне понятное дело, но тем не менее неприемлемое.
Впустую тратить силы на ни кому не нужную бойню мне совершенно не хотелось. Поэтому в итоге я была вынуждена прижать к себе ребенка, чтобы тот не выпал из седла при очередном прыжке через кустарник или овражек. И свернуть на неприметную затененную густой листвой просеку, чертыхаясь про себя и уходя все дальше от нужной мне дороге. Надежда добраться до замка барона за неделю незаметно превратилась в призрака и истаивала на глазах. Но чего только не сделаешь, чтобы не быть пойманной... Разумеется при иных обстоятельствах, эти люди не смогли бы причинить мне никакого вреда, но зачем вступать в ненужную драку, если есть шанс её избежать? Честно признаться, имея на редкость не разговорчивый нрав, драться я не любила. Хотя и без сожаления сверну шею любому, кто по дурости своей посмеет встать у меня на пути.
Мальчишка, из которого я с азартом выбивала имя не меньше двух часов, но так и не смогла его разузнать, насупился и демонстративно закутался в теплый шерстяной плед, позаимствованный у одной добросердечной особы. Идиотка, сколько прожила, а так и не удосужилась понять, что бескорыстно творить добро кому-то - это в двойне причинить зло себе же. Мало того, что наплюют на твой добрый шаг, так вдобавок ко всему еще и бесплатную гадость какую-нибудь сделают. Вот и угораздило же меня связаться с этим капризным существом? Ну, ничего, доберемся до первого населенного пункта, оставлю его там, пусть уже с ним люди мучаются!
- Госпожа... - вновь раздался тоненький, омерзительно-невинный голосочек, едва прошло десять минут.
- Хватит болтать! Отвяжись, а? - взмолилась я, раздосадованная тем печальным фактом, что огонь никак не желал разводиться в этой сырости. Никто из нас не хотел ночевать в поле, щедро оплаканным дневными дождями, поэтому пришлось остановиться на небольшой лесной полянке. По крайней мере, здесь не было таких безобразных луж, как на открытом пространстве.
- Так я же целый день молчал... - недоуменно отозвался мальчишка, следя с каким-то непонятным сочувствием за моими безуспешными попытками добыть средство для согревания себя любимой. Я равнодушно покосилась на малыша и, убедившись, что он съежился под тяжелым взглядом, хмыкнула:
- Это же прекрасно. Вот и продолжай эту добрую традицию.
То, что было дальше... Я буду еще долго вспоминать этот кошмар. Вместо того, что воспользоваться советом более старшего и мудрого (побаловать себя парочкой комплиментов вовсе не грех, как думают ненормальные приверженцы законов общества) существо и изобразить маленькую серую мышку, паренек пружинисто вскочил на ноги с диким блеском в глазах. Где-то такое я уже определенно видела, нет, точно...
Гордо расправив еще хрупкие плечики, грозящие в недалеком будущем обрасти крепкими жилами и мышцами взрослого мужчины, мальчишка пропищал что-то уж совсем непотребное. Вроде того, что как только мы выберемся из этой лесной глуши к людям, он прикажет всыпать "грубой простолюдинке" плетей за дерзкое обращение с господином. Не понимая, о чем болтает этот неразумный отрок, которому самое место в люльке с соской в зубах, но в тайне волнуясь за его хрупкое душевное здоровье, я недоуменно сморгнула:
- Какой еще господин?
- Твой! - подросток выпятил острый подбородок, украшенный свежей ссадиной. Деловито отряхнув помятую и грязную одежду темно-бурого цвета, больше похожую на половую тряпку, на совесть пожеванную стадом сумасшедших коров, он с самым независимым видом короля-изгнанника уселся на подгнивающий пень. Интересно, а ему и вправду так удобно колоть зад об острые сучки?
А костер все никак не хотел загораться...
- Где? - с искренним любопытством поинтересовалась я, демонстративно осматриваясь вокруг, в тщетных поисках выше обозначенного объекта. Как назло в поле зрения так и не попалось ничего стоящего, разве что стройных стволов хвойных деревьев, очаровывающее блистающих в слабом свечении звезд, то и дело внезапно вспыхивающими на почти черном бездонном полотне неба.
- Что - где? - обиженно вспыхнул мальчишка, темнея лицом от переполняющего его гнева. Я поднялась с коленок, с наслаждением разминая руками затекшие от долгого сидения ноги. Два часа уже прошло, как бьюсь с этими злосчастными дровами, а им хоть бы хны!
- Господин мой где, - выплюнув это, я растерла ладони и принялась раздумывать, что делать и как быть. Есть-то хочется безумно... Вон Рогачу хорошо, он по лесу побродил с пол часа и вон морда какая блаженная, того и гляди, лопнет от счастья. Видимо слямзил что-то, втихаря, пока никто не видел и радуется этому. Кстати, интересно, а чем он питается? Я-то еще ни разу его не кормила, а поди же ты, не подох еще с голодухи.
Тем временем мальчишка буквально задохнулся от возмущения:
- Я! Я твой господин! Шарьян Великолепный, сын барона Шаруда фон Дагресса и ярла Альнорры!
Шаруда? На ловца и зверь, значит, бежит...Теперь ясно, почему внешность мальчика показалась мне смутно знакомой, если не сказать, родной. Если была чуть более наивной - удивилась бы нашей встрече и может быть даже радовалась, но сейчас, зная что ничего не происходит просто так, мрачно ожидала продолжения знакомства.
...но все равно, кроме самого барона и того, что он хранит в своей сокровищнице под тщательной охранкой, меня больше ничего не интересует...
Еще раз окинув кучку хвороста долгим, грустным взглядом, я наплевала на осторожность и нервы своего высокородного спутника, и вызвав пламя из Ниоткуда, поднесла ладони, полные пригоршни черного пламени к дереву. Не обращая внимания на моментально вытянувшееся лицо ребенка и с удовольствием обозрев дело лап своих, обернулась к застывшему сосулькой Шарьяну какому-то там:
- Ты? А не маловат ли? - насмешливо хмыкнув, я откинула с головы так полюбившийся мне капюшон, и неудержимо расплывшись в скептической ухмылке, тихо добавила, - чтобы быть моим господином, тебе потребуется стать вторым Творцом этого мира. Да и то, не факт, не факт... Эй, а ты чего бледный такой?
Ребенок качнулся в сторону, будто ничего не слыша. Обеспокоенная таким непонятным поведением, я тенью скользнула к баронскому сынку и положила на его лоб ладонь: температуры нет. Вернее есть, но нормальная, да и сам мальчишка выглядит вполне здоровым. Но он словно не замечал моих манипуляций, смотря куда-то за мое плечо. Проследив направление его взгляда, я пожала плечами: ну и что, что пламя черное? Что в этом такого?
- Ты что, ведьма? - наконец рискнул разлепить губы маленький "господин", как-то странно ежась и отодвигаясь от костра подальше. Схватив ребенка за шкирку и насильно усадив к теплу, я недовольно прошипела:
- Что за манеры у тебя, чадо? Чуть что - сразу обзываться! Вон у тебя на шее амулет какой-то висит, если не ошибаюсь, используемое, как индикатор для магии. Проверь, колдовское ли это пламя или просто прихоть природы. И прекрати, наконец, трястись как осиновый лист, не ведьма я, не ведьма!
Непутевый ребенок дернулся было проверить мои слова на правдивость, но как-то сконфуженно обмяк и разжав пальцы, которыми ласкал красно-синий кругляшек из спрессованных драгоценных камней, опустил их на колени. Видимо что-то похожее на слабые зачатки совести у этого экземпляра человеческой особи все-таки было.
- Прости... - Шарьян перестал чураться пламени такого необычного оттенка и убрав свою холеную гордость до поры до времени куда подальше, подсел ближе. Не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять как ему сейчас трудно, находиться в неизвестном положении и в зависимости сначала от грубых наемников, явно не принадлежавших к числу почитателей талантов его отца. А потом по несчастливой прихоти Судьбы (или счастливой, это смотря с какой стороны посмотреть) попасть в лапки подозрительной женщины неопределенного возраста, с нет-нет да мелькавшей сумасшедшинкой в глазах.
- Но ты ведь не человек? - почему-то шепотом спросил он, не осмеливаясь поднять на меня глаза. - Тот маг говорил что-то о Проклятых, но я не совсем понял что это...
- И хорошо, что не понял. К лучшему это... - внутренне передернулась я, совершенно не желая развивать эту тему. Не смотря на свой более чем юный возраст, паренек дурачком не был и понял это сразу. Но по глазам видела: не забудет. И лишь выпадет хоть один призрачный шанс удовлетворить свое любопытство, вцепится в него зубами.
- Рогач, милый, иди-ка сюда... - ласково засюсюкала я, жестом подзывая заныкавшегося в кусты коня. Тот удивленно прянул ушами, сначала явно подумав, что я обращаюсь таким тоном к кому-то другому и медленно повернулся на голос. На снедаемой смятением физиономии моего коня застыло до того дикое выражение ужаса, что я с досады прокусила язык и уже не могла ничего сказать. Вроде не такая страшная, чтобы животные боялись...
В висевшей сумке из потертой со временем кожи, крепко притороченной к седлу, покопавшись, я нашла небольшой кусок вяленой лососины, полбуханки ржаного хлеба, непостижимым образом сохранившего мягкость и чудесный аромат. Вытащив это богатство на всеобщее обозрение, и сглотнув невольно набежавшую слюну, пришлось отдавать заначку подрастающему организму. Конь запоздало щелкнул зубами на том месте, где я только что стояла и держала припасенный на черный день ужин, после чего болезненно скривил морду, и с разочарования, что ему ничего не досталось, чихнул. Мальчишка несмело улыбнулся Рогачу, который оскорблено повернулся к нему задом и в знак протеста поднял свой куцый хвостик. И совсем уж не смело взял еду из моих протянутых рук, задав поистине дурацкий вопрос:
- А ты не будешь?
- Не голодна, - спокойно соврала я. Загасив усилием воли бурчание в прилипшем к ребрам желудке, подбросила хвороста в весело трещащий костерок и стараясь как можно сильнее напугать дите, чтобы оно наконец отстало от меня со своей болтовней, сказала то, чего делать не собиралась:
- Завтра к полудню выберемся к Центрально торговому тракту, где постоянно ездят купцы и дозорные отряды. Поблизости где-то была небольшая опрятная деревенька, где они часто останавливаются. Я скину тебя там, авось кто подберет, а сама поеду дальше, в город кицунэ, по делам...
Успокоившийся было Шарьян, вдруг снова разозлился и едва не тыкая в меня растопыренными пальцами, прорычал, словно забитый в угол серый волчонок:
- Не оставишь! Ты отвезешь меня к отцу...
- А еще свяжу розовый чепчик, и положив в резную люльку, спою колыбельную, - хмыкнула я, скрещивая руки на груди. Сын барона обиженно надул губы, но моментально сообразив, что благодаря подобному поведению выглядит как капризная девчонка вступившая в пубертальный возраст, раскраснелся и попытался незаметно перевести дыхание. К моему удивлению, у него это получилось вполне сносно и в рекордно короткие сроки. Еще бы привить ему хорошие манеры, и цены ребенку не будет... Хотя паренек-то прав, бросить я его не смогу, слишком велики обязательства перед его отцом. Но не говорить же ему об этом прямо?
- Мне надо к отцу, он за меня волнуется...
- Убегать с дома не надо было, - равнодушно бросила я, пожав плечами и прикрыв глаза, спиной привалилась к шершавому дереву. Вековое растение, раскинувшее вокруг свои мощные корни, ласково отозвалось в самом сердце теплым мягким комочком, добровольно делясь своими силами. По жилам потекла нежная, чуть щекочущая кожу ненавязчивая волна, восстанавливающая безвозвратно утраченные силы, не забирая ничего взамен. Деревья, как и собаки, верны тем, кто их любит даже после того, как уходят за черты, в небытие.
- Я не убегал, - сжав кулаки, сквозь зубы процедил Шарьян, не сводя с меня загоревшегося бешенством взгляда. С интересом покосившись на подобную реакцию на вполне безобидные слова, мне пришлось чуть отодвинуться. А то мало ли, вдруг он бешенством болеет, еще укусит...
- Я не убегал, - еще тише рыкнул парень, злобно косясь на меня и невесть с чего на Рогача, застывшего неподалеку, - месяц назад отец отправил меня с дипломатами к ярлам в Берден, договаривать о будущей свадьбы, с дочерью местного лорда. На обратной дороге, я даже не помню каким образом... Но на нас напали, и пока мой эскорт пытался оттеснить нападающий и дать время бежать мне и моей охране, как я потерял сознание. Очнулся уже связанный, на каком-то грязном полу, в окружении тех трех уродов и поганого на язык мага. Кстати, а почему он так просто передал меня тебе и зачем ты вообще в это вмешалась?
Шарьян смерил меня задумчивым взглядом опытного кобеля-воспроизводителя, будто бы уже заранее отбирал кандидатуры в свой гарем. Но моя персона как-то не обратила на это внимание, думая о своем. Что-то подобное я и ожидала услышать, поэтому его откровение не явилось для чем-то удивительным. Как и из ряда вон выходящим - подобные ситуации происходят каждый день, в разных масштабах и сословиях. К тому же мальчик не такой уж и крохотный, если его уже отправили ко двору невесты, чтобы решить вопросы связанной с будущей свадьбой, пусть даже не скорой, значит, по меркам отца он вполне самостоятелен и должен уметь за себя постоять.
Наконец заметив подозрительно заблестевшие глазки мальчишки, я ошарашено охнула и подцепив его за воротник, выдохнула прямо в лицо:
- Ты о чем это думаешь, кроха неразумная?!
- Я... - Шарьян чуть побледнел, но почему-то отказывался терять сознание.
Отпустив парня и вернувшись на облюбованное место, я сонно причмокнула губами и пересекая все дальнейшие вопросы, отрезала:
- У тебя есть невеста, так что нечего смотреть на меня такими алчными глазами, не у себя дома. Завтра отвезу тебя в деревню и тогда делай, что хочешь. И вообще, выкини подобные мысли из головы, ты еще маленький...
- Мне тринадцать! - после непродолжительного молчания, возмущенно пропыхтело чадо. Проваливаясь в сладкую дрему, мне не оставалось ничего, как оставить последнее слово за собой, и в тайне надеясь, что мальчишка за ночь сбежит, проворчать:
- А мне в десятки раз больше. Или у тебя нездоровое пристрастие к старым теткам?
Наградой мне было недоуменное молчание... Кажется, он имел ввиду все-таки нечто другое. Но главное - за обидой он забыл о своих вопросах, что мне только на руку. Чем меньше он знает, тем спокойнее потом будет житься мне.
Ночь длилась бесконечно. Словно кто-то искусный заготовил пряжу на год вперед и теперь самозабвенно ткал небесное полотно в черном цвете. Ткал... И явно не собирался останавливаться. Отчаявшись ждать первой светлеющей полоски вдали горизонта, я не выдержала и встала, с тихим кряхтением разминая затекшие плечи и шею. Паренек, заслышавший едва производимый мною шорох, сел на откинутый в сторону плед. Огонь уже не полыхал как еще час назад, а мерно тел красно-черными уголечками, хищно громоздившимися у изголовья Шарьяна.
Потерев кулаком заспанные глаза, мальчишка сладко зевнул, демонстрируя на редкость ровные зубы идеальной белизны. Заметив, что я тоже не сплю, серые глаза пацана удивленно расширились:
- Ой, ты?
- Ой, надо же, и взаправду я! - невесть зачем огрызнувшись, отвернулась моя обиженная особа. Не понимаю почему, но конкретно этот ребенок сильно меня раздражал. Может потому, что узнав, кто его отец, не смогу больше тешить себя мыслью, что оставлю его в ближайшем селении и пусть он разбирается со своими проблемами самостоятельно? Так уж вышло, что с родом Шаруда меня давно связывали более чем тесные отношения и не скажу, что мне доставляло это большую радость. Скорее наоборот, но ничего изменить уже было нельзя, да и не уверенная, что мне хотелось бы это делать. Как говорят мудрые люди - чему быть, того не миновать... И если уж мне надо навестить Шаруда, а по дороге попался его малолетний сынок, не заслуживший еще права носить собственный меч, то придется проконтролировать его возвращение домой. Только вот самому дитю раньше времени я этого говорить не намеренна. Будет полезно, если он хоть немного обеспокоиться грядущими событиями и что ему делать, что они были как можно более благоприятными для него. Может быть, хоть чувство опасности за свою шкуру, собьет с мальца немного спеси.
- Вижу, что не леший, хотя тот посимпатичней будет, - буркнул пацан, зло сузив глаза.
Нет, не собьет...
- Буду иметь ввиду, из чьего рода подбирать тебе невесту, с кикиморкой вы вполне сойдетесь характерами, - ласково пропев это и посчитав утренний разговор исчерпанным, я деловито затоптала угольки и отобрав у парня свой бесконечно любимы и лелеемый плед, аккуратно сложила его несколько раз. Посмотрев по сторонам и нигде не увидев знакомой сивой шкурки, в душу ядовитой змейкой предательски вползло что-то, отдаленно напоминающее смятение, способность к которому раньше у меня не обнаруживалась. А ну как мое копытное средство передвижения бросило нас в лихолесье и умотало куда глаза глядят?
- Рогатушка, краса моя ненаглядная, выходи... - ласково пропела я, и чуть подумав, для пущего эффекта добавила, - а то хуже будет.
Любопытная конская морда тут же выглянула из-за дальней ели, умудрившись прятаться среди весьма редких в этом светлом пролеске деревьев. Поманив верного (искренне на это надеюсь, но не рассчитываю) спутника, я развернулась к отчего-то мрачному Шарьяну, ковырявшему землю мыском сапога из красной кожи. Сапог был явно шокирован подобным к себе неуважительным отношением, поэтому вскоре у мыска появилась трещина и подошва медленно стала отслаиваться от основной части обуви. Удивленно моргнув, ребенок уставился на свои некогда роскошные сапожки и наконец сообразив, что случилось, горестно вздохнул. Мне показалось, что он захочет сейчас грязно выругаться или на крайний случай, расплакаться и пожалеть самого себя, такого маленького, одинокого и беззащитного. Но подняв от земли тяжелый взгляд и увидев мою довольную ухмыляющуюся физиономию, запнулся. Взгляд моментально потерял затравленное выражение и принял стойкий блеск металла, отчего Шарьян стал походить на маленького волчонка. Вот, так-то лучше, а то собрался развести тут сырость, когда и без того земля под ногами хлюпает... Тошно.
- Милое чадо, прекращай хмуриться и изображать из себя старца, пытающегося на своем хребте вытащить мир в прекрасное будущее, иными словами... Не страдай идиотизмом, а лучше помоги мне упаковать это милое одеялко... ЭТО ЕЩЕ ЧТО?!
Выронив плед из ослабевших рук и зажав мгновенно распухший нос двумя ладонями сразу, я шарахнулась от подошедшего коня, как от чумного. Тот, почуяв что что-то явно не так, но не поняв в чем именно кроется причина столь странного поведения хозяйки, шагнул следом.
- Вы чего это? - недоуменно пробормотал Шарьян, ошалело глядя на то, как я на всех порах несусь от коня, а он по пятам следует за мной как привязанный. Понимание того, что в образе убегающей жертвы я выгляжу по меньшей мере не солидно и вообще, так продолжаться долго не может, пришлось притормозить и выставить перед собой руку в предупреждающем жесте. Другая, к сожалению была занята тем, что зажимала нос. Иначе бы я в два счета открутила бы Рогачу хвост за ослушание. Конь недовольно зафырчал, больше похожий на большого обиженного ежика, растерявшего все иголки в результате трагичного облысения.
Осторожно отняв руки от лица и ртом захватываю большую порцию свежего воздуха, я затараторила, стараясь не хлопнуться постыдно в обморок:
- Разве ты не чувствуешь?
- Чего? - не понял мальчишка и деловито принюхался.
- Запах! Кошмарный, тошнотворный запах!
- Какое тонкое у тебя обоняние.... - уважительно протянул Шарьян, неожиданно проникаясь моей проблемой. Кто бы мог подумать, что в этой циничной уже с детства душонке может скрываться подобная отзывчивая натура.
Парень неторопливо подошел к обиженному на весь свет коню и добровольно обнюхал того с ног до головы. У Рогача едва глаза не вылезли из орбит в процессе необычного исследования, и казалось, что еще немного и конь просто покрутит копытом у виска. На морде моего скакуна, высокомерно вздернутой к светлеющему небу, отчетливо читался приговор: извращенец. А мальчонка, постояв немного и задумчиво пожевав губами, чихнул. После чего, не раздумывая больше ни минуты, уверенно заявил:
- Пахнет грязными носками. Ты что, хранишь особенно убойную пару в сумке для особенно ненавистных врагов, а теперь, когда скрывать это стало невозможным, пытаешься состроить невинность. Будто ты здесь и вовсе ни при чем?
Зная барона Шаруда с детства, я уже готова была поклясться, что ребенок, сейчас стоящий передо мной, не его родной сын. Но не взял же он приемыша, иначе, я бы об этом узнала! Может, его подкинули в детстве?
Отвечать несмышленышу я сочла ниже своего достоинства, да и честно говоря, было несколько лень что-то говорить. Вместо любой болтовни, всегда гораздо лучше противопоставить дело, хоть маленькое, но действенное. Поэтому недобро сощурившись и тактично отодвинув Шарьяна в сторонку, принялась перетряхивать содержимое сумки. На сырую землю безжалостно было брошено самое дорогое моему сердцу - светлый плед теплого палевого оттенка, сверху же на него посыпалась пара сменной одежды, карта, кошель, пакетики с приятными мелочевками. Вершину же необходимых в походе вещей гордо венчал... Обыкновенный, слегка помятый и подгнивший лапоть, с прикрепленной к пятке кокетливой розовой ленточкой. Недоуменно нахмурившись и стараясь не скончаться от удушливой вони, исходившим от этого странного предмета, я аккуратно подцепила обувку за розовое безобразие и медленно поднесла к глазам. Критически оглядев посторонний для моих вещей объект, скептично хмыкнула, просто не зная что еще можно было добавить.
- Лапоть? - совсем не благородно захихикал Шарьян, зажимая нос по-моему примеру и отскакивая в сторону на добрый десяток шагов. - А почему один? Ты что, у какого-то несчастного юродивого этот образчик стибрила?
- Это не мое! - скривившись от отвращения, я попыталась выкинуть этот мерзкий предмет прочь. Только вот что странно, у меня этого не получилось! Не долетев до зеленых зарослей, лапоть описал красивую ровную дугу и со скоростью стрелы полетел в мою сторону. Как только я чудом избежала столкновения с этой дурно пахнущей гадостью, раздался глухой, будто бы из бочки хлопок и перед нами матерелезовался до ужаса злой и чем-то жутко недовольный Афоня. Зависнув в воздухе и уперев кособокие ручки в бедра, чудковатая нечисть грозно прошипела:
- Это кто тут такой умный, лаптями расшвыриваться? Попробуйте с начала сами-ка сплести хоть одну штуку, а потом кидайтесь!
- Я сейчас кое-кому уши с носом с его косицей переплету... - ласково разулыбалась я, быстро оказываясь рядом и привычным жестом хватая домового за шкирку. - Ты зачем явил сюда свои миазмы, а?
Афоня было, оскорблено дернулся, но тут опознал, кто с ним разговаривает и попытался незаметно втянуть живот. Мальчишка, до этого столбом стоящий за моей спиной издал какой-то странный гортанный звук и подойдя к нам поближе, принялся с интересом рассматривать невиданный им до селе образчик нечисти.
- Дык, как же я свою Хозяюшку покину? Поди, пропадешь же без меня, а так сыта и отогрета будешь, со временем еще и домиком обзаведемся... - домовой скосил на меня глаза и неожиданно исправился, - а лучше пещерку какую поуютнее, и заживем как все нормальные люд... личности.
От его прочувственной речи у меня свело в животе. Крякнув и легонько встряхнув обнаглевшую нечисть за плечики, я интеллигентнийшим образом поинтересовалась:
- А с чего ты взял, что мне нужен домовой? Может, у меня их уже с десяток, девать не куда?
- Э-э, нет! - тихонько захехекал Афоня, мелко трясясь в моих руках от удовольствия, - у таких, как ты, Хозяюшка, домовые отродясь не селились! Так что, я буду первым!
Мальчишка настороженно шевельнул ушами и попытался было вылезти на передний план, чтобы задавать домовому слишком опасные вопросы. Не желая допускать этого, я поспешно влезла в их теплую компанию и пересекая всю болтовню, излишне грубо шикнула:
- У меня совершенно нет никакого желания на данный момент спорить и что-то вам доказывать, поэтому ты поедешь с нами, но... только до первой деревни, как и Шарьян. А там уже посмотрим, что с вами обоими делать...
- Ничего со мной не делать, я к отцу хочу! - возмущенно пискнул мальчишка, тут же теряя интерес к надувшемуся от чувства собственной важности Афони. Последний видимо уже решил, что моя скромная персона уже никуда от него не денется, как бы ни старалась. Просто удивительно сколь наивными бывают существа, располагающие временем длиною почти в вечность.
- А? - я скосила глаза на юного отрока, - ты что-то сказал?
- Я... - начал было Шарьян, вновь заводить свою волынку, но мое терпение уже подходил к концу. - Вы оба немедленно заткнетесь и будете молчать всю дорогу, иначе рискуете быть отправленными на все три стороны... Вопросы есть?
Ответом мне было дружное угрюмое молчание. Значит, вопросов ни у кого не было. Ну что же, это просто замечательно и как нельзя кстати.