Цуруги Варвара : другие произведения.

Слеза Тьмы (пролог, главы 1-3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не возможно уйти от прошлого, когда ты его главное действующее лицо... и Все равно когда-нибудь, нужно будет вернуться, чтобы разрешить все его хитросплетения... Только... Для чего? Или - ради кого?..

   ПРОЛОГ.
   - Владыка... - почтительно склонился высокий светловолосый мужчина перед тонкой фигурой, одиноко стоящей у самого края каменной площадки. Одна сторона плиты уходила в затемненную глубь давно обжитых пещер, а другая открывала вид на зеленую долину, окруженную острыми пиками неприступных скал.
   Не дождавшись на свое появление никакой реакции, мужчина нерешительно встал рядом с Властелином, в тайне любуясь его четким строгим профилем. Наконец, когда молчание затянулось до неприличия, он чуть-чуть замялся, как делал это всегда, завидев своего Повелителя и тихонько пробормотал:
   - Только что вернулся Ян...
   Казалось, Владыка ничего не слышит, но в следующий миг на вестника равнодушно смотрели спокойные темные, почти черные глаза. Мужчине тут же показалось, будто он смотрит в бездонные колодцы подземных вод, утонув в которых, спасения ждать было неоткуда. Всей душой он хотел быть равным этим глазам, но еще ни разу не мог выдержать взгляд такого близкого и бесконечно далекого, первого и последнего Владыки Падших, после чего смутился окончательно и запинаясь, пробормотал:
   - Он сказал, что люди снова затеяли войну. Какой-то король... Не понимаю, почему в каждой деревеньке главный свинопас зовется сразу королем?.. Объявил своему же вассалу (по словам Яна вполне лояльному и верному своему нынешнему сюзерену) неофициальную травлю, поскольку тот не хочет отдавать какую-то родовую реликвию в пользование государства...
   - Бароны Дагресса всегда были упрямцами, - по тонким губам Владыки неожиданно скользнула неожиданно теплая, как первый весенний лучик, улыбка. Но едва появившись, она также бесследно растворилась в багровом свете ярко-красного солнца, нахально насадившегося на острые белые шпили гор, с трудом продолжив свое восхождение дальше.
   - Король требовал какую-то книгу, - взволнованно прошептал вестник, зачарованно глядя на чуть смугловатое лицо Властителя, безмятежно подставленное ветрам, но последний лишь жестко усмехнулся:
   - Книга Памяти? С каких пор какой-то король претендует на вещи, принадлежащие Владыке?
   - Она в руках у молодого барона Шаруда... Как она могла попасть к нему, и что в ней написано?
   - Владыка преподнес в дар, - спокойно проговорил Властелин, по привычке говоря о себе во множественном лице, при этом ласково глядя на вытянувшееся лицо своего подопечного, и снова открыто улыбнулся, - а то, что в ней написано, касается лишь меня и самого барона. Надо решить эту проблему, пока его высочество не зашло слишком далеко.
   - Вы хотите... - не поверил своим ушам светловолосый вестник и даже подпрыгнул от волнения, - сказать, что необходимо изъять книгу?
   - Всего лишь вернуть, - мягко поправил его Владыка, внутренне забавляясь поведением своего младшего советника, - но это мы еще обсудим...
   - А что же будет с Дагресскими землями и его родом? Если книгу изъять, Шаруда не сможет больше претендовать на какой-нибудь вес в обществе, его просто раздавят.
   - Тебя волнует судьба людей? - искренне удивился Владыка, поднимая черные нити бровей и вновь поворачиваясь лицом к рассвету. - Это мы тоже обсудим, но книгу необходимо вернуть сейчас, мы так устали от войн, а уж как земле все это осточертело...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ.
   "По моим убеждениям, всякий герой, отправившийся
   На поиски золотого руна, собственного ли отца, найдет
   Разве что грязную овечью шкуру и странного чужака.
   Но и это неплохо, поскольку наверняка найдет что-то
   еще. Ведь в этом-то и смысл любого путешествия -
   Найти то, что и не думал искать."
   Юлия Зонис.
  
  
   Терпеть не могу грозу. Особенно в те моменты, когда она застает в дороге и отодвигает сроки осуществления планов. Как ни хотелось, но пришлось засунуть свое недовольство в недосягаемые глазу глубины и разворачивать коня обратно. Где-то в получасе езды отсюда, у самой развилки трех дорог, сильно размытых весенними дождями, расположился небольшой постоялый двор. Правда, трудно было узнать в приземистом двухэтажном доме с подозрительно покосившейся крышей увеселительное заведение и пристанище дорожных бродяг всех мастей. Честно признаться, не люблю радовать своим присутствием подобные злачные местечки, но все же это гораздо приятнее, чем ночевать в поле под давящим на уши громом и мокнуть под дождем.
   Пока еще бесшумные кроваво-алые всполохи молний, то и дело тревожили стремительно почерневшее небо, болезненно для глаз вспарывая вечернюю тьму. Поглядывая на все это безобразие из-под порядком отросшей челки, я непроизвольно передергивала плечами и никак не могла заставить себя прекратить вжиматься в жесткое седло. Как не любить просторы неба и не восхищаться сумасшедшим водоворотом безжалостных ветров на пике высоты, но... Непогода в последние годы была моим слабым местом.
   - Фр-рр... - недовольно всхрапнул Рогач, переходя с плавной рыси на нервный, прерывистый семенящий шаг. Впереди как раз показались первые огни моего нового ночлега, а чуть дальше и невысокие заборы, опоясывающие тесно стоящие друг к другу обветшалые дома. Деревенька имела несчастье стоять на приграничных, ничейных землях между небольшим королевством Вантайя и собственностью малочисленного народца кицунэ, а также делило лес с Запретными Горами, куда никто не рисковал соваться лишний раз. На мой взгляд - совершенно напрасно. Нет более прекрасных долин и вершин, чем там, но вряд ли кто-то осмелится это увидеть собственными глазами, предпочитая вверять свою жизнь пустым слухам испуганных до икоты сердец...
   - Ты б мне тут лучше не фырчал, а активнее шевелил копытами... - недовольно шикнула я на дармоеда, приобретенного лишь неделю назад в первом попавшемся на пути городе. Купив эту милую с виду скотинку, с наивными глубокими глазами цвета расплавленного солнца на умильно-добродушной морде сиво-стального окраса, я даже предположить не могла, что за упрямое и ленивое чудовище мне попало в руки. Да ладно, если бы описание этого животного ограничивалось всего лишь этими несколькими пунктами, потому что когда вечером мне приспичило рассмотреть нового спутника поближе, местных жителей пришлось откачивать от той нецензурной тарабарщины, что я несла от переизбытка чувств... За свою долгую жизнь, со сто процентной уверенностью могу заявить, что мало кто может похвастаться конем, на макушке которого торчит пара маленьких, на диво симпатичных рожка.
   - Фр-р! - еще более настойчиво заворчало сивое существо, и не добредя до покатого крыльца постоялого двора пары шагов, встало как вкопанное. Равнодушно пожав плечами, я перемахнула через седло и легко спрыгнула в чавкающую под ногами грязь, умудрившись разбрызгать её на несколько локтей вокруг. Не обратив на эту досадное происшествие ровно никакого внимания, и потряхивая затекшими за время езды плечами, я одновременно деловито осматривалась. Напротив старого разваливающегося прямо на глазах дома гордо возвышались грубо отесанные топором толстые столбы с железными крючьями, к которым были намертво привязаны печального вида лошадки, даже не встрепенувшиеся при моем приближении. Зато прикормленные добрым корчмарем собаки, с чуть заметными проплешинами и шрамами на спине, добытыми во множестве уличных драк, бросились ко мне с громким лаем. С любопытством поведя носом по воздуху и анализируя резко проявившиеся запахи, я недовольно сморщилась и чихнула. Надо же, почти домашние, а воняют как ношенные сотню лет носки самого никчемного мракобеса! Ну уж нет, не желаю чтобы эта пакость приближалась ко мне ближе, чем на версту!
   Чуть приподняв верхнюю губу и продемонстрировав одну из своих самых обоятельнейших улыбок, я тихонько (чтоб никто посторонний не услышал) рыкнула на взбесившуюся свору. Шавки резко притормозили на полпути, явно не понимая, откуда взялся беспричинный с первого взгляда страх и недоверчиво уставились на меня по-волчьи горящими в темноте глазищами. Брезгливо обойдя их по кругу, я дотронулась до ветхенькой двери, которая от едва ощутимого толчка сама собой тут же распахнулась и обернувшись на пороге, с сожалением бросила:
   - Простите ребята, вы тут совершенно ни при чем, просто у меня немного другие предпочтения. Так что давайте останемся просто друзьями...
   Псы обменяли недоуменными взглядами и явно придя к выводу, что с сумасшедшими и непонятными личностями связываться себе дороже, заскулили и уползли туда, откуда только что появились. Вряд ли они теперь рискнут подойти к Рогачу в отсутствие хозяйки и отгрызть от него что-нибудь себе на память.
   - А ты... - я смерила присмиревшего коня, стремившегося во чтобы то ни стало слиться с бревенчатыми стенами постоялого двора и сурово припечатал, - только попробуй убежать или выкинуть что-то еще. Прекрасно вижу, что ты меня понимаешь, поэтому и не привязываю к столбам как другие своих несчастных четвероногих спутников. Одна оплошность и мы будем разговаривать с тобой по-другому. Ясно?
   Рогач затрепетал длинными ресницами, демонстрируя полную лояльность ко мне и готовность к сотрудничеству. Довольно хмыкнув первым удачным результатом в дрессировке братьев меньших, я зажала свое место двумя руками, и стараясь не оцарапаться о собственные ногти, храбро шагнула в смрадный полумрак.
   Трудно было не обращать внимания на окружающие ароматы прогорклого масла, чего-то явно протухшего и помноженного на смесь из запахов давно не мытых тел. Но зажимать нос я посчитала ниже своего достоинства, поэтому стрелой пролетела небольшой коридор и нырнула в гостеприимно распахнутые объятия постоялого двора. При виде разношерстного пьяного сброда, самозабвенно дерущихся тут и там, что-то непрестанно жующих наемников потрепанного вида и местных жителей, ловко снующих между переполненными столиками чересчур объемистых девиц... Нестерпимо захотелось вернуться обратно.
   - Эй, парень! Либо отойди с прохода сам, либо я тебя отодвину в ручную, - раздался над ухом чуть развязный голос уверенного в себе молодого дурня и кто-то больно сжал мой локоть. Я неслышно скрежетнула зубами, но демонстрировать свое недовольство не стала, спокойно отойдя на пару шагов в сторону. Спиной прижалась к почерневшей от времени и местных гулянок стене, молча пропустила вошедшую следом за мной компанию. На меня мельком глянули три пары усталых глаз и их владельцы, не узрев ничего интересного, поплелись к единственному свободному столику в самом дальнем углу помещения. С презрением оглядев их наемническую амуницию и мысленно посочувствовав мальчишке тринадцати лет, которого они с силой тащили за собой, я шагнула к узкой барной стойке, но неожиданно встретила на своем пути препятствие. Уткнувшись носом в чью-то твердую грудь и не глядя на живой барьер, быстро пробормотала сухие извинения, после чего попыталась обойти того, кто так не вовремя встал на пути. К большому удивлению у меня этого не получилось ни с первого, ни со второго раза.
   - Что за... - недовольно начала я высказывать свои претензии и подняв голову, осеклась. На меня в упор смотрели чересчур внимательные голубые глаза какого-то мага и судя по амулетам, щедро развешанным на шее и поясе, стихийника. В постоялом дворе против обыкновения находились одни люди, так что здесь делал представитель магической касты, которых здесь терпеть не могут абсолютно везде, мне было не понятно. Неужели он не боится, что подвыпившие деревенские мужики решат устроить показательную "охоту на ведьм"? Но судя по откровенно безразличному виду и легкой усмешке на смуглом лице - ему вряд ли вообще было известно такие сугубо жизненные слова, как страх.
   Внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия, но маг только скользнул по мне равнодушным взглядом и неспешно отправился к тем самым наемникам, завербовавшим вакантный столик в одном из углов. Оставалось лишь гадать, увидел ли он под капюшоном то, о чем давно позабыли многие народы? А если да, то понял ли, что это означает? Вряд ли конечно он сможет мне что-то сделать, но вот предавать гласности мое нахождение здесь, очень бы не хотелось...
   Плюнув на гадание, я отыскала взглядом прикорнувшего в сторонке хозяина заведения и поспешила к нему.
   - Эй, уважаемый, - стараясь перекричать общий шум хаоса вокруг, громко позвала я его и легонько тронула за рукав. Мужчина приподнял голову и лениво поводил ничего не смыслящими заплывшими глазами из стороны в сторону. Через какое-то время он все-таки сумел сфокусировать взгляд на мне и даже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать и... икнул.
   ...сколько лет меня здесь не было, а поди ж ты, ровным счетом ничего не изменилось...
   - Уважаемый... - проникновенно проговорила я, наклоняясь к бармену все ближе и ближе, - мне нужна комната на ночь и готовый завтрак на утро, желательно плотный.
   Мужчина удивленно сморгнул, словно не понимая чего именно от него хотят, и начал приподниматься.
   - А-а...
   - Деньги за постой и завтрак только пост фактум, - отрезала я, заранее пересекая возможные денежные споры, - то есть перед отъездом.
   - Пойдемте, - решив со мной не спорить, бармен кое-как поднялся на ноги и теперь шатаясь словно лодка попавшая в штормящий океан, пошел в сторону лестницы, призывно поманивая меня за собой заскорузлым пальчиком. Искренне радуясь, что еще немного и смогу упасть в крепкие объятия снов до самого рассвета, я поспешила за моментально ставшим мне симпатичным хозяином этого насквозь пропитого заведения. Вдруг, только успела я подняться на пару ступенек вверх по крутой лестнице, ведущей на второй, спальный этаж, как ощутила на себе чей-то пристальное внимание. Незаметно порыскав взглядом по сторонам, я сразу же наткнулась на светлые умоляющие глаза тринадцатилетнего мальчишки. С первого момента было понятно, что он куда-то вляпался, только вот зачем на меня-то так смотреть? Тем временем маг заметил интерес своего конвоируемого к даме и не глядя, отвесил тому хлесткую оплеуху. Паренек вздрогнул всем телом и с трудом подавив всхлип, уронил голову на сложенные на столе крестом руки.
   - Нет! - чуть слышно шикнула я на себя и заставила тело подчиняться воле и идти дальше. - Проблемы людей касаются только их! А у меня здесь свои дела есть...
  
  
   * * *
   Меня разбудило тихое, вкрадчивое бормотание, эхом отзывавшееся в голове.
   - Ну нет, барышня, это уже не лезет ни в какие рамки гостеприимства! Мало того, что колдануть успела, так еще и на перину
  улеглась дрыхнуть без задних ног без Хозяйского на то позволения!
   Непонятно откуда взявшийся голос больно бил по ушам, но ни вставать, ни даже элементарно открывать глаза я не спешила. Вместо этого не расставаясь со сладкой дремотой, проверила, на месте ли те слабенькие, но эффективные охранки, которые я успела поставить на двери и окна как раз перед тем как отрубиться. Защита стояла как ни в чем не бывало никем не задетая. Откуда же тогда взялся этот голос? - А ну вставай!!! - вдруг фальцетом завопил голос, заставив меня глухо зарычать и откинув одеяло в сторону, сесть на постели. Из распахнутого окна в комнату щедро лился серебристый поток лунного света. Но и без этого естественного освещения я прекрасно ориентировалась в темноте и могла дать голову на отсечение: здесь никого нет!
   - Это что еще за шуточки? - после недолгого молчания, спокойно поинтересовалась я у пустоты, даже не надеясь на ответ. Просто хотелось окончательно убедиться в своей ненормальности и удовлетворенно вздохнув, преспокойненько жить дальше. Это ведь такие возможности открываются! А если что, достойная отмазка всегда под рукой - с ненормальных какой спрос?
   - Такая молодая девка, а злобности на троих хватит... - посетовал невидимка, наглым образом разрушив мои хрупкие мечты и добавил, - рычишь, хуже медведя лютого!
   Молодая. Да, конечно, совсем еще ребенок... Давным-давно за тысячу перевалило, а все кому не лень тычут мне на ползунковый период. Вот не пойму, завидно им что ли? Так я совсем не против поменяться местами, можно сказать "за" всеми лапами, когтями и даже хвостом. Только что-то не вижу леса рук желающих примерить мою шкурку...
   Поискав глазами что-нибудь, что может далеко лететь, я не долго думая схватила валявшийся у ножки кровати сапог с серебряными пряжками и запустила в сторону источника звуков. Что-то чавкнуло, вскрикнуло, и моя обувка быстрым полетом вернулась обратно. А вот это уже интересно...
   - И что это значит? - с любопытством косясь на свою обувь, негромко проговорила я и нахмурив брови, двинулась в тот угол, откуда доносились едва слышные всхлипы. - Может, покажешься, наконец?
   - Драться не будешь? - испуганно спросил невидимый собеседник, а мне ничего не оставалось, как расхохотаться. Хороша б была картина: я дерусь с воздухом! Объясняй потом людям, что ты не больная!
   Видимо, посредством сложных умозаключений та же самая мысль пришла в голову и невидимке, потому что передо мной из ниоткуда появился маленький косоногий человечек. Он завис в воздухе всего в паре пядей у меня перед лицом и весело перебирая скрюченными нижними конечностями, забавно сморщил длинный изящный носик с тонкими крыльями. Такому носу могла бы позавидовать любая высокородная дама, находясь она здесь и видя перед собой подобное чудо. Правда с этим знаком принадлежности к благородному дому резко дисгармонировало широкое приплюснутое лицо с горящими угольками глаз неприятного, водянистого цвета. Коротенькая черная бородка, торчащая наподобие клина делало молодое лицо каким-то несерьезным. Но не смотря ни на что, маленькое существо, ростом в трех летнего ребенка внушал трепетное уважение.
   С сомнением оглядев незваного гостя, с головы до ног укутанного в старую хламиду грязно-серого цвета, я тихонько присвистнула:
   - Домовой?
   - О как! Узнала значит, - с плохо скрываемым удовлетворением проворчал Хозяин и в тоже мгновение очутился не где-нибудь, а посреди моей разобранной постели. Взбив подушку своими маленькими ножками, поросшими черной пушистой шерстью, обнаглевший Хозяюшка опустил на неё свой зад и с любопытством уставился на меня.
   - Меня Афоней кличут, - вдруг ни с того, ни с сего маленький волосатый засранец, протягивая мне когтистую лапку для рукопожатия и глумливо поинтересовался, - а как тебя зовут-то, ведьмино семя?
   Глухо рыкнув, я в два счета очутилась у кровати и уцепив за шкирку наглеца, подняла на уровень глаз. Несмотря на свои весьма скромные размеры, местный домовой, бесцеремонным образом потревоживший мой сон, весил как откормленный кабанчик. Но мне это не совершенно не помешало встряхнуть его для отрастки пару раз и раздвинув губы в улыбке, тихо переспросить:
   - Как ты меня назвал?
   - Ве.. вед...
   - Ответ не верный, - я умиленно сложила губы трубочкой и встряхнув шкодливую нечисть еще раз, великодушно предложила, - давай еще раз? Так как ты меня назвал?
   Домовому явно надоела наша увлекательная беседа, то ли он чего-то испугался, но прервать разговор решил не самым красивым образом. И кто ему сказал, что сматываться, даже не попрощавшись с дамой это хороший тон? В любом случае, этого сделать я ему не позволила. А когда исчезнуть не удалось уже на десятой попытке, до Хозяина наконец стало доходить что дело здесь не чисто. Его круглые глаза расширились в недоуменном беспокойстве и ошарашено осмотрели меня сверху вниз. Стремясь доставить маленькому гостю незабываемое наслаждение, я растянула губы во вполне искренней улыбке, чуть показывая верхний ряд зубы. Этого малышу оказалось вполне достаточно, чтобы впасть в апатию. Он как-то сразу покорно обмяк, после чего не отрывая завороженного взгляда от двух пар клыков, игриво выглядывающих из моего насмешливо кривящегося рта, тихонько провыл:
   - Госпожа, госпожа, прости, сразу не понял! Не признал! Думал, ведьма какая завалилась, стыд и совесть совсем потеряла, даже не поприветствовала меня! Ну, отпусти!!
   - А? - очнувшись от собственных мыслей, я недоуменно сморгнула, сразу не уловив, о чем собственно идет речь, - ну что разорался-то?
   - Отпусти-и, пожалуйста-а-а... Я больше не буду-у-у-у-у...
   - А как же компенсация за моральный и физический ущерб? Мне, между прочим, еще неделю в седле трястись.
   - Какая еще компенсация? - тут же прекратил истерику домовой и прикинулся старым, глухим валенком. Хмыкнув, я улыбнулась еще шире, отчего мой маленький собеседник едва не отдал праотцам свой нечистый дух. Что-то надоело мне держать эту кроху за грудки и слушать его визгливый голос...
   Получив свободу, малютка крутанулся в воздухе и восторженно заверещав, попытался кинуться мне на шею и облобызать. Единственной кем я не была, так это пожалуй извращенкой, против распространенных слухов обо мне (большую часть которых сама же и сочинила). Поэтому, не ожидав от нечисти такой подлянки, я изумленно ахнула и не удержав равновесия, рухнула прямо на постель, пребольно ударившись затылком о резную ножку. Испуганно пискнув, домовой плюхнулся рядом и попытался ощупать мою голову на предмет повреждений не совместимых с жизнью повреждений.
   - Ой, ну как же так, чуть не убилась...
   - На радость врагам, - тихо проворчала я, лениво отгоняя крутящегося рядом Афоню, - сколько жила, отравляя этим существование всем остальным. А тут бац - и нет меня, а по всему миру бы прокатилась волна пиров...
   - Госпожа, что вы такое говорите! - домовенок недовольно запыхтел и с размаху уселся на что-то мягкое. Сразу стало трудно дышать: чем-то мягким оказался мой живот.
   - Вас и так очень мало осталось. Да если бы я вас сегодня не узнал, то думал бы, что ваше племя давно вывели!
   - Выведешь нас, как же... Этот мир еще не заслужил подобной благодати, - согнав наглеца, я попыталась привести свое тело в вертикальное положение и когда это наконец получилось, то сурово пригрозила пакостнику кулаком.
   Тот понимая что его гостья совершенно не злиться, завертелся по комнате, напоминая собой детскую игрушку. Не помню, как её называют, но кажется это было что-то похожее на волчок.
   Солнце уже начало свое героическое восхождение на вершину неба, а это значило лишь одно: время поджимало. Честно говоря я рассчитывала добраться до замка барона Шаруда за более короткий срок. Дело, которое у меня к нему было не терпело ни каких задержек и могло многим стоит в лучшем случае просто жизни.
   С сожалением сбросив остатки сна, я пересекла комнату и в три погибели склонилась над небольшой лоханью, скромно стоящей у окна. Умывания всегда приносили ни с чем не сравнимую радость. Будто тебя касается мягкая ненавязчивая сила, потоком уносящая все проблемы куда-то далеко. А само небо принимает твое причащение...
   - Госпожа, а можно...
   - Зови меня Варгрой, - пробормотала я в перерыве между плесканиями, - а то от твоего "Госпожа", у меня что-то начинается нервный тик и тоска. Ты ведь не хочешь, чтобы я впала в депрессию?
   - Впадают в буйство, а не в депрессию, - тактично заметил Афоня, благоразумно не добавляя к сказанному ненавистное мне слово.
   - Смею тебя уверить, эти два определения у меня идентичны по своему итогу.
   Бородатый дух лишь печально вздохнул и замолчал, забыв или не захотев выкладывать мне то, что хотел только что сказать. Видимо ему потребовалось время на обдумывание моего неправильного, с его точки зрения, поведения.
   - Но как же?! - в ужасе вскричал бородатый дух и... замолчал. Видимо обдумывал мое неправильное с его точки зрения поведение. Все верно, ведьм и прочий сброд, независимо от их места в этом мире боялись, но не настолько, чтобы начать уважать и делать для них что-то бескорыстно. Как и все люди, ведьмаки и ведуны могли не могли видеть изнанку окружающих их вещей в истинном виде, принимая искажение за реальность. Поэтому не каждый маг мог сходить за Предел и достать оттуда за шкирку того, кто ему вдруг позарез понадобился. Большинство дароносителей использовало для этих целей всякие амулеты, половина из которых выходила из строя еще за долго до их использования по прямому назначению, что не добавляло им веса в глазах нечисти и других рас. Хотя другие тоже не могли похвастаться на этом поприще особенно выдающимися успехами. Разве что кроме нас и еще пожалуй цигунэ. Можно конечно еще приплести сюда и альвов, которых в массах почему-то стали называть то сидами, то эльфами, опошляя их до бесконечности. Но они - это отдельная тема...
   Зная все это, Афоня не стал рисковать уходить за Предел (можно подумать, его туда так просто взяли и отпустили), а то с меня станется рвануть следом за ним (вот делать мне больше нечего) и накостылять по шее (а это за милую душу в любом количестве и в любое время).
   Закончив утренний туалет, я быстро оделась в порядком помытые тряпки и пригладив рукой торчком стоящие волосы, накинула на плечи широкий плащ. Самое большое его достоинство, которое я ценила, так это то, что в эту черную хламиду можно было завернуться два раза. Он укрывал все, что надо было скрыть, и не доставлял никаких проблем с чисткой.
   Подцепив свои немногочисленные пожитки, скромно уместившиеся в одну походную сумку, я выплыла из комнату с самым видом вдовствующей императрицы. Так входит Добро в темные чертоги, все такое из себя беленькое, чистое, прекрасное... самоуверенно-надутое.
   Афоня было увязался за мной, но наткнувшись на ледяной взгляд, способный заморозить хоть кого, как-то сник и не прощаясь растворился в воздухе. Вот только почему у меня такое чувство, будто он подсматривает из-за угла?
   Лестница, ведущая на первый этаж, сейчас казалась гораздо длинней и неприступней чем вчера. Цепляясь мертвой хваткой в перила, пошатывающиеся под моим весом как пьяные, я умудрилась опуститься вниз, ничего не сломав себе при этом. Воистину, чувствуешь себя сильнее и уверенней, когда твердо стоишь на ногах!
   Просторный зал постоялого двора, названия которого я так и не удосужилась узнать (а на кой оно мне сдалось?), утопал в золотистом свете еще только просыпающегося солнца. Не мог не радовать глаз пейзаж из чистоты и возмутительного порядка. Просто удивительно, если учесть, сколько народу здесь этой ночью изображали активный отдых...
   С удовольствием посмотрев по сторонам и решив не дожидаться бармена с его несчастным завтраком, я кинула по середке стойки одну мелкую золотую монетку. Её одной с лихвой хватило бы на две недели постоя здесь, причем на полном пансионате и с индивидуальной развлекательной программой.
   Неторопливо выбравшись на крыльцо, я с наслаждением расправила затекшие за ночь плечи и одним движением смахнув с головы капюшон, окунулась к теплые предрассветные лучи. Увлекшись этим приятным занятием, мне не сразу удалось понять, что звук так внезапно прорезавший тишину, это крик. Вернее веселый конский ржач, больше похожий на человеческий вопль боли.
   - Упрямая же скотина попалась! - со злостью припечатал кто-то. Мне кажется или обладателя подобного тембра мне уже доводилось где-то слышать, и совсем недавно?
   - Норокс, да оставь же ты эту гадину в покое, - услужливо предложили обозленному мужчине.
   Я повернулась на звук голосов, и увидела довольно занятную картинку, как трое наемников, знакомых по вчерашней гулянке, пытаются увести у меня Рогача. То, что это гиблое дело было понятно с самого начала, но отказать себе в удовольствии понаблюдать за бесплатным зрелищем было выше моих сил. Конь флегматично шевелил слишком острыми для лошади ушами и будто бы не замечал двух пар рук, с силой тянущих повод на себя. Третий наемник, больше похожий на раскормленного петуха (такой же клюв вместо нормального носа и крикливость), рефлекторно прикрывал с собой стоящих чуть поодаль мага и мальчишку. Последний, стоял сгорбившись и низко опустив голову, совершенно не интересуясь происходящим. Но хорош, не могу не признать, хорош... Ладная подтянутая фигурка, правильные черты лица, короткие черные волосы, по которым нет-нет, да пробегали металлические всполохи темно-зеленого огня... Он неожиданно поднял голову и уставился на меня блестящими серыми глазами. Что-то в мальчишке показалось странно знакомым и необычайно близким. Меня не покидало стойкое ощущение того, что где-то мне уже доводилось все это видеть. Только вот в чем вопрос: где?...
   Ребенка явно везли против его воли в услужение какому-нибудь мелкому лорду и это в общем-то было обычным событием в жизни детей еще более мелких феодов, разорившихся или потерявших благосклонность высшего сюзерена. То, что это могло сломать и без того слабый дух детей, никого не волновало. Только почему мне что-то не нравиться в этой теории?..
   - Норокс, прекращай шуметь, сейчас разбудим кого-нибудь! - недовольно зашипел на соратника Петух, вплотную подходя к незадачливым воришкам. - Зачем вам эта упрямая скотина сдалась? Своих коней девать некуда?
   - Причем здесь свои? - удивился черноволосый кряжистый мужчина, не теряя надежды сдвинуть животное с места. Кажется, если мне не изменяет память с кем-нибудь еще, то это именно он вчера так "деликатно" попросил меня убраться с прохода в постоялом дворе.
   - Ты что, не заметил какие у него рога? Видел когда-нибудь такое у лошадей? Да мне за него в десять раз больше заплатят, чем за самого породистого скакуна! Знаешь ведь, как его "вашество" трясется от вожделения, как только видит что-то не обычное...
   Петух фыркнул. Рогач, прислушавшись к родным звукам и не долго думая, повторил. Наемник подумав, что над ним изощренно издеваются и присоединился к общей попытке сдвинуть коня с места. Комедийный спектакль начал принимать формы какого-то балагана, который лично мне очень быстро надоел. Тем более что мой Рогач лениво заржал и принялся самозабвенно жевать пальцы широкоплечего воришки, со страшно неприятным, только-только зарубцевавшемся шрамом во всю левую щеку. Грех было этого не сделать, когда перед твоими глазами так опрометчиво махают руками. Завопив скорее от неожиданности, чем от боли, наемник отскочил назад. Услышав своих товарищей заливающихся веселым смехом, преступник-неудачник взбеленился, зарычал и кинулся на коня с мечом. Рогач хищно ухмыльнулся, заставив мои брови удивленно приподняться и загарцевав, попытался лягнуть обидчика. А когда этого у него не получилось, то хотя бы тянуть того за нос. Не дожидаясь, пока они покалечат друг друга, я скользнула вперед, наклеивая на лицо доброжелательную улыбку.
   - Ребятки, вам помочь? Рогач, спрячь зубы, что за привычка пытаться втянуть в рот всякую гадость... Он же не экологически чистый продукт.
   Конь презрительно закатил золотистые глаза, но ослушаться не посмел. Наемники тем временем быстро оправились от первого шока и теперь буравили меня злобными взглядами. Ну, это не страшно, это - сколько угодно. Главное, чтобы они не попытались применить что-нибудь более действенное, а то не хотелось бы никого калечить.
   - А ты еще кто такая? - недовольно осведомился Норокс, подозрительно оглядывая меня с ног до головы. - Эльфийка, что ли?
   - Какая ж это эльфийка? Те покрасившее будут и без клыков, - не согласился его товарищ и ткнул в мою сторону мечом. - Вампирка! Только чегой-то больно смуглая, видать нажралась уже где-то...
   Любовно отполированный клинок сверкнул, отражая слепящие блики солнца. На его зеркальной поверхности на миг отразилось чуть вытянутое лицо с красиво очерченными скулами и слегка смуглой кожей. Лохматые темные волосы, спускавшиеся чуть ниже лопаток, нет-нет да отдавали каким-то темно-зеленым, почти черным блеском, что лишь подчеркивало цвет глаз, похожий на застоявшуюся воду в торфяном болоте. Их необычный разрез, где уголки были чуть оттянуты к вискам, действительно делал меня чем-то неуловимо схожей со светлой альвой. Но становилось понятным, насколько это суждение ошибочно, лишь стоило взглянуть на зрачок. Казалось он жил своей жизнью: то занимал почти всю радужку, подрагивая и пульсируя в такт сердца, то заполнял все пространство белков, то вдруг уменьшался до размера угольного ушка. Правда людей сейчас привлекало не это обстоятельство, а черный орнамент в виде побега колючего растения, нашедший свое пристанище возле уголка правого глаза и рассекающий скулу точнехонько на пополам. Может быть и не сказочная красавица, но ведь это не повод мне хамить.
   - Это не вампирка, - медленно проговорил маг, от чьего голоса у меня по спине побежали мурашки. Он схватил мальчишку за руку с такой силой, что тот побелел от боли, но к его чести, скулить себе не позволил. А маг тем временем не сводя с меня настороженного хищного взгляда, вскинул свободную руку в защитном жесте, будто бы я собралась его атаковать. Возможно, я бы так действительно поступила, отчего-то сильно начиная злиться, но не посмела сделать ни шага по направлению к ним. Сама не понимая по чему, но вдруг захотелось укрыть мальчишку от чужих глаз и перегрызть глотку любому, кто посмеет его обидеть... Но сделать это, не задев самого ребенка, было слишком сложно и я не стала рисковать.
   - Она - Проклятая. Только вот что здесь делает одна из Изгнанных? - маг не отвечая на вопросительные взгляды наемников и верно истолковав мою гримасу, прикрылся мальчишкой, как щитом. - Или подохли не все предавшие богов?
   Да как он смеет?! Рогач, каким-то невероятным образом почуял мое мрачное недовольство и схоронился до лучших времен. Росток на стуле дернулся и начал расползаться по щеке, повергнув товарищей мага в шок, а вот самому ему было хоть бы хны.
   - Ты уверен, что хочешь, чтобы я держала перед тобой отчет? - прошипела я, каким-то чудом подавив начавшуюся трансформацию, и насилу успокоилась. Мальчишка не отрываясь смотрел на меня с каким-то странным выражением, но его содержание я как ни хотела, уловить не смогла. И вообще, с какой стати меня так волнует, что он подумает?
   - Джошуа, а кто такие Проклятые? - с суеверным ужасом косясь на меня, выпалил Норокс и они с товарищами тараканами сиганули за спину своего мага. Мужчина, по годам еще совсем молодой, только-только выросший из мальчишеских снов, с ответом почему-то не спешил. Хотя нет, все правильно, зачем пугать и так трясущихся от страха людей и нервировать самого себя? Мы ушли из жизни этого мира так давно, что сегодня уже почти никто не вспомнит о том, как когда-то наше племя занимало пол неба и слыло гордостью всего разумного. Маг был слишком молод и недостаточно силен, чтобы разузнать об Изгоях самостоятельно. Значит прочитал в каком-нибудь манускрипте, где автор, захлебываясь от своего невежества, щедро лил на пергамент грязь и помои лжи в нашу честь. Как-то мне самой стало любопытно, какая же память осталась о нас сегодняшнему дню. Прочитав пару книг повсеместно уважаемых исследователей, я потом две недели не могла нормально спать, просыпаясь в холодном поту от приснившихся кошмаров... Это же не нормально, иметь такую извращенную фантазию. Понятно, что начитавшись подобного бреда, маг ожидал с моей стороны какой-нибудь каверзы. Да и защищаться приготовился скорее от отчаяния, чем от веры, что сможет победить. Забавно... И что я так взъелась?
   Мило улыбнувшись тут же передернувшимся мужчинам, я повелительно протянула руку вперед, раскрывая ладонь:
   - Отдаете мне мальчишку и можете валить на все три стороны.
   - А если нет? - равнодушно спросил Джошуа, сжимая запястье ребенка еще сильнее. Скалить зубы лишний раз было как-то лень, поэтому я лишь пожала плечами:
   - Я все равно его заберу, тебе ли этого не знать.
   Джошуа раздумывал не долго и к счастью принял верное решение. Мальчишка, неожиданно получив свободу, кинулся ко мне со всех ног, ища защиту. Наемники осуждающе покосились на своего лидера, но перечить негласному приказу не вмешиваться - не стали. Я ласточкой взлетела в седло и извернувшись , подхватила дитеныша за шиворот, осторожно кинув его впереди себя. Уже готовая откланяться и шепнуть Рогачу, что пора бы уже и смотаться из этих гостеприимных мест, как застыла, уловив, что Джошуа хочет мне что-то сказать. Встретившись взглядом с потемневшими глазами мага, я равнодушно бросила:
   - Что там у тебя?
   - Всего лишь то, что теперь ты можешь позабыть, что такое спокойный сон... За этим парнем его величество отправил не один отряд, нам лишь первыми повезло его поймать. И когда он узнает, что ты забрала себе его игрушку... Тебе не поможет даже то, что ты Проклятая.
   - Допустим, что угроза про спокойный сон давным-давно уже не актуальна, - пожала я плечами, не впечатлившись прочувственной речью человека, - а его величество у нас кто?
   - Король, - выпучив глаза, выпалил Норокс, поражаясь моей дремучести. Я недоуменно хлопнула ресницами:
   - Надо же, а я-то думала, вас крестьянин какой нанял за горбушку хлеба, чтобы вы сына сбежавшего вернули.... Так бы сразу и сказали, что наемники короля, а то в таких оборванцах трудновато узнать воинов и понять, откуда вы там вылезли... А как, вы говорите, короля-то зовут? А то как-то не удобно заявляться в гости, не зная ни имени, ни отчества хозяина.
   - Фридрих Шестой, - мрачно сообщил Джошуа, уступая дорогу готовому сорваться в аллюр коню. - Зачем тебе эти проблемы, тебе разве не все равно, что будет с мальчишкой? Разве вас когда-то интересовала такая мелочь, как человеческие дрязги?
   - Шестой так Шестой... - закивала я головой и обняла парнишку покрепче, чтобы не съезжал с седла, при этом напрочь игнорируя вопросы мага. Нельзя ответить, когда сама не знаешь, зачем тебе это надо. - Дети есть?
   Мой невинный вопрос поставил в тупик не только мага, но и его соратников. Один мальчишка, доверчиво прижимаясь ко мне, тихо пробормотал:
   - Нет у него детей, жены и той нет.
   - Замечательно, - тут же воспрянула я духом и не прощаясь, погнала Рогача вперед. Парень чуть развернулся ко мне и недоуменно спросил:
   - Почему?
   - Потому что был Фридрих Шестой, а стал Фридрихом Последним.
   Мальчишка задумчиво пожевал избитые в кровь губы, а потом тихо, словно про себя, шепнул:
   - Аминь.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ.
   История повторяется, это один из ее недостатков.
   Дарроу.
  
  
   - Госпожа?
   - Не мешай.
   - Ну госпожа...
   - Помолчи хоть минутку. Не видишь, я пытаюсь добыть для нас огонь, чтобы не промерзнуть ночью?
   - Госпо... Можно вопрос? Почему вы помогли мне?
   - Заткнись!
   - Пожалуйста, ответьте на вопрос! Он важный!
   - Для меня или для тебя? - вкрадчиво поинтересовалась я, не выдержав настырного тона парнишки, решившего довести меня до белого каления. Пришлось даже оторваться от попытки соорудить что-то, хоть отдаленно напоминающее костер. Только вот весь собранный за вечер хворост категорически отказывался держаться в форме шалашика и предательски разваливался всякий раз, стоило лишь на миг потерять концентрацию внимания.
   Все утро и день, мы молча просидели в седле подобно литым статуям, скача во весь опор, не смея потратить на отдых ни минуты. Поскольку постольку, как выяснилось в процессе драпа, у обиженных мною наемников в соседнем селении были очень некстати расквартированы старые боевые товарищи. Сказать, что я разочарованна в мыслительных способностях Джошуа, это значит не сказать ничего. Но сильнее этого было только чувство презрения: зная, что его друзья фактически ничего не смогут мне противопоставить, маг все же отправил их за нами. А сам предпочел надеяться на удачу и отсидеться в кустах... Вполне понятное дело, но тем не менее неприемлемое.
   Впустую тратить силы на ни кому не нужную бойню мне совершенно не хотелось. Поэтому в итоге я была вынуждена прижать к себе ребенка, чтобы тот не выпал из седла при очередном прыжке через кустарник или овражек. И свернуть на неприметную затененную густой листвой просеку, чертыхаясь про себя и уходя все дальше от нужной мне дороге. Надежда добраться до замка барона за неделю незаметно превратилась в призрака и истаивала на глазах. Но чего только не сделаешь, чтобы не быть пойманной... Разумеется при иных обстоятельствах, эти люди не смогли бы причинить мне никакого вреда, но зачем вступать в ненужную драку, если есть шанс её избежать? Честно признаться, имея на редкость не разговорчивый нрав, драться я не любила. Хотя и без сожаления сверну шею любому, кто по дурости своей посмеет встать у меня на пути.
   Мальчишка, из которого я с азартом выбивала имя не меньше двух часов, но так и не смогла его разузнать, насупился и демонстративно закутался в теплый шерстяной плед, позаимствованный у одной добросердечной особы. Идиотка, сколько прожила, а так и не удосужилась понять, что бескорыстно творить добро кому-то - это в двойне причинить зло себе же. Мало того, что наплюют на твой добрый шаг, так вдобавок ко всему еще и бесплатную гадость какую-нибудь сделают. Вот и угораздило же меня связаться с этим капризным существом? Ну, ничего, доберемся до первого населенного пункта, оставлю его там, пусть уже с ним люди мучаются!
   - Госпожа... - вновь раздался тоненький, омерзительно-невинный голосочек, едва прошло десять минут.
   - Хватит болтать! Отвяжись, а? - взмолилась я, раздосадованная тем печальным фактом, что огонь никак не желал разводиться в этой сырости. Никто из нас не хотел ночевать в поле, щедро оплаканным дневными дождями, поэтому пришлось остановиться на небольшой лесной полянке. По крайней мере, здесь не было таких безобразных луж, как на открытом пространстве.
   - Так я же целый день молчал... - недоуменно отозвался мальчишка, следя с каким-то непонятным сочувствием за моими безуспешными попытками добыть средство для согревания себя любимой. Я равнодушно покосилась на малыша и, убедившись, что он съежился под тяжелым взглядом, хмыкнула:
   - Это же прекрасно. Вот и продолжай эту добрую традицию.
   То, что было дальше... Я буду еще долго вспоминать этот кошмар. Вместо того, что воспользоваться советом более старшего и мудрого (побаловать себя парочкой комплиментов вовсе не грех, как думают ненормальные приверженцы законов общества) существо и изобразить маленькую серую мышку, паренек пружинисто вскочил на ноги с диким блеском в глазах. Где-то такое я уже определенно видела, нет, точно...
   Гордо расправив еще хрупкие плечики, грозящие в недалеком будущем обрасти крепкими жилами и мышцами взрослого мужчины, мальчишка пропищал что-то уж совсем непотребное. Вроде того, что как только мы выберемся из этой лесной глуши к людям, он прикажет всыпать "грубой простолюдинке" плетей за дерзкое обращение с господином. Не понимая, о чем болтает этот неразумный отрок, которому самое место в люльке с соской в зубах, но в тайне волнуясь за его хрупкое душевное здоровье, я недоуменно сморгнула:
   - Какой еще господин?
   - Твой! - подросток выпятил острый подбородок, украшенный свежей ссадиной. Деловито отряхнув помятую и грязную одежду темно-бурого цвета, больше похожую на половую тряпку, на совесть пожеванную стадом сумасшедших коров, он с самым независимым видом короля-изгнанника уселся на подгнивающий пень. Интересно, а ему и вправду так удобно колоть зад об острые сучки?
   А костер все никак не хотел загораться...
   - Где? - с искренним любопытством поинтересовалась я, демонстративно осматриваясь вокруг, в тщетных поисках выше обозначенного объекта. Как назло в поле зрения так и не попалось ничего стоящего, разве что стройных стволов хвойных деревьев, очаровывающее блистающих в слабом свечении звезд, то и дело внезапно вспыхивающими на почти черном бездонном полотне неба.
   - Что - где? - обиженно вспыхнул мальчишка, темнея лицом от переполняющего его гнева. Я поднялась с коленок, с наслаждением разминая руками затекшие от долгого сидения ноги. Два часа уже прошло, как бьюсь с этими злосчастными дровами, а им хоть бы хны!
   - Господин мой где, - выплюнув это, я растерла ладони и принялась раздумывать, что делать и как быть. Есть-то хочется безумно... Вон Рогачу хорошо, он по лесу побродил с пол часа и вон морда какая блаженная, того и гляди, лопнет от счастья. Видимо слямзил что-то, втихаря, пока никто не видел и радуется этому. Кстати, интересно, а чем он питается? Я-то еще ни разу его не кормила, а поди же ты, не подох еще с голодухи.
   Тем временем мальчишка буквально задохнулся от возмущения:
   - Я! Я твой господин! Шарьян Великолепный, сын барона Шаруда фон Дагресса и ярла Альнорры!
   Шаруда? На ловца и зверь, значит, бежит...Теперь ясно, почему внешность мальчика показалась мне смутно знакомой, если не сказать, родной. Если была чуть более наивной - удивилась бы нашей встрече и может быть даже радовалась, но сейчас, зная что ничего не происходит просто так, мрачно ожидала продолжения знакомства.
   ...но все равно, кроме самого барона и того, что он хранит в своей сокровищнице под тщательной охранкой, меня больше ничего не интересует...
   Еще раз окинув кучку хвороста долгим, грустным взглядом, я наплевала на осторожность и нервы своего высокородного спутника, и вызвав пламя из Ниоткуда, поднесла ладони, полные пригоршни черного пламени к дереву. Не обращая внимания на моментально вытянувшееся лицо ребенка и с удовольствием обозрев дело лап своих, обернулась к застывшему сосулькой Шарьяну какому-то там:
   - Ты? А не маловат ли? - насмешливо хмыкнув, я откинула с головы так полюбившийся мне капюшон, и неудержимо расплывшись в скептической ухмылке, тихо добавила, - чтобы быть моим господином, тебе потребуется стать вторым Творцом этого мира. Да и то, не факт, не факт... Эй, а ты чего бледный такой?
   Ребенок качнулся в сторону, будто ничего не слыша. Обеспокоенная таким непонятным поведением, я тенью скользнула к баронскому сынку и положила на его лоб ладонь: температуры нет. Вернее есть, но нормальная, да и сам мальчишка выглядит вполне здоровым. Но он словно не замечал моих манипуляций, смотря куда-то за мое плечо. Проследив направление его взгляда, я пожала плечами: ну и что, что пламя черное? Что в этом такого?
   - Ты что, ведьма? - наконец рискнул разлепить губы маленький "господин", как-то странно ежась и отодвигаясь от костра подальше. Схватив ребенка за шкирку и насильно усадив к теплу, я недовольно прошипела:
   - Что за манеры у тебя, чадо? Чуть что - сразу обзываться! Вон у тебя на шее амулет какой-то висит, если не ошибаюсь, используемое, как индикатор для магии. Проверь, колдовское ли это пламя или просто прихоть природы. И прекрати, наконец, трястись как осиновый лист, не ведьма я, не ведьма!
   Непутевый ребенок дернулся было проверить мои слова на правдивость, но как-то сконфуженно обмяк и разжав пальцы, которыми ласкал красно-синий кругляшек из спрессованных драгоценных камней, опустил их на колени. Видимо что-то похожее на слабые зачатки совести у этого экземпляра человеческой особи все-таки было.
   - Прости... - Шарьян перестал чураться пламени такого необычного оттенка и убрав свою холеную гордость до поры до времени куда подальше, подсел ближе. Не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять как ему сейчас трудно, находиться в неизвестном положении и в зависимости сначала от грубых наемников, явно не принадлежавших к числу почитателей талантов его отца. А потом по несчастливой прихоти Судьбы (или счастливой, это смотря с какой стороны посмотреть) попасть в лапки подозрительной женщины неопределенного возраста, с нет-нет да мелькавшей сумасшедшинкой в глазах.
   - Но ты ведь не человек? - почему-то шепотом спросил он, не осмеливаясь поднять на меня глаза. - Тот маг говорил что-то о Проклятых, но я не совсем понял что это...
   - И хорошо, что не понял. К лучшему это... - внутренне передернулась я, совершенно не желая развивать эту тему. Не смотря на свой более чем юный возраст, паренек дурачком не был и понял это сразу. Но по глазам видела: не забудет. И лишь выпадет хоть один призрачный шанс удовлетворить свое любопытство, вцепится в него зубами.
   - Рогач, милый, иди-ка сюда... - ласково засюсюкала я, жестом подзывая заныкавшегося в кусты коня. Тот удивленно прянул ушами, сначала явно подумав, что я обращаюсь таким тоном к кому-то другому и медленно повернулся на голос. На снедаемой смятением физиономии моего коня застыло до того дикое выражение ужаса, что я с досады прокусила язык и уже не могла ничего сказать. Вроде не такая страшная, чтобы животные боялись...
   В висевшей сумке из потертой со временем кожи, крепко притороченной к седлу, покопавшись, я нашла небольшой кусок вяленой лососины, полбуханки ржаного хлеба, непостижимым образом сохранившего мягкость и чудесный аромат. Вытащив это богатство на всеобщее обозрение, и сглотнув невольно набежавшую слюну, пришлось отдавать заначку подрастающему организму. Конь запоздало щелкнул зубами на том месте, где я только что стояла и держала припасенный на черный день ужин, после чего болезненно скривил морду, и с разочарования, что ему ничего не досталось, чихнул. Мальчишка несмело улыбнулся Рогачу, который оскорблено повернулся к нему задом и в знак протеста поднял свой куцый хвостик. И совсем уж не смело взял еду из моих протянутых рук, задав поистине дурацкий вопрос:
   - А ты не будешь?
   - Не голодна, - спокойно соврала я. Загасив усилием воли бурчание в прилипшем к ребрам желудке, подбросила хвороста в весело трещащий костерок и стараясь как можно сильнее напугать дите, чтобы оно наконец отстало от меня со своей болтовней, сказала то, чего делать не собиралась:
   - Завтра к полудню выберемся к Центрально торговому тракту, где постоянно ездят купцы и дозорные отряды. Поблизости где-то была небольшая опрятная деревенька, где они часто останавливаются. Я скину тебя там, авось кто подберет, а сама поеду дальше, в город кицунэ, по делам...
   Успокоившийся было Шарьян, вдруг снова разозлился и едва не тыкая в меня растопыренными пальцами, прорычал, словно забитый в угол серый волчонок:
   - Не оставишь! Ты отвезешь меня к отцу...
   - А еще свяжу розовый чепчик, и положив в резную люльку, спою колыбельную, - хмыкнула я, скрещивая руки на груди. Сын барона обиженно надул губы, но моментально сообразив, что благодаря подобному поведению выглядит как капризная девчонка вступившая в пубертальный возраст, раскраснелся и попытался незаметно перевести дыхание. К моему удивлению, у него это получилось вполне сносно и в рекордно короткие сроки. Еще бы привить ему хорошие манеры, и цены ребенку не будет... Хотя паренек-то прав, бросить я его не смогу, слишком велики обязательства перед его отцом. Но не говорить же ему об этом прямо?
   - Мне надо к отцу, он за меня волнуется...
   - Убегать с дома не надо было, - равнодушно бросила я, пожав плечами и прикрыв глаза, спиной привалилась к шершавому дереву. Вековое растение, раскинувшее вокруг свои мощные корни, ласково отозвалось в самом сердце теплым мягким комочком, добровольно делясь своими силами. По жилам потекла нежная, чуть щекочущая кожу ненавязчивая волна, восстанавливающая безвозвратно утраченные силы, не забирая ничего взамен. Деревья, как и собаки, верны тем, кто их любит даже после того, как уходят за черты, в небытие.
   - Я не убегал, - сжав кулаки, сквозь зубы процедил Шарьян, не сводя с меня загоревшегося бешенством взгляда. С интересом покосившись на подобную реакцию на вполне безобидные слова, мне пришлось чуть отодвинуться. А то мало ли, вдруг он бешенством болеет, еще укусит...
   - Я не убегал, - еще тише рыкнул парень, злобно косясь на меня и невесть с чего на Рогача, застывшего неподалеку, - месяц назад отец отправил меня с дипломатами к ярлам в Берден, договаривать о будущей свадьбы, с дочерью местного лорда. На обратной дороге, я даже не помню каким образом... Но на нас напали, и пока мой эскорт пытался оттеснить нападающий и дать время бежать мне и моей охране, как я потерял сознание. Очнулся уже связанный, на каком-то грязном полу, в окружении тех трех уродов и поганого на язык мага. Кстати, а почему он так просто передал меня тебе и зачем ты вообще в это вмешалась?
   Шарьян смерил меня задумчивым взглядом опытного кобеля-воспроизводителя, будто бы уже заранее отбирал кандидатуры в свой гарем. Но моя персона как-то не обратила на это внимание, думая о своем. Что-то подобное я и ожидала услышать, поэтому его откровение не явилось для чем-то удивительным. Как и из ряда вон выходящим - подобные ситуации происходят каждый день, в разных масштабах и сословиях. К тому же мальчик не такой уж и крохотный, если его уже отправили ко двору невесты, чтобы решить вопросы связанной с будущей свадьбой, пусть даже не скорой, значит, по меркам отца он вполне самостоятелен и должен уметь за себя постоять.
   Наконец заметив подозрительно заблестевшие глазки мальчишки, я ошарашено охнула и подцепив его за воротник, выдохнула прямо в лицо:
   - Ты о чем это думаешь, кроха неразумная?!
   - Я... - Шарьян чуть побледнел, но почему-то отказывался терять сознание.
   Отпустив парня и вернувшись на облюбованное место, я сонно причмокнула губами и пересекая все дальнейшие вопросы, отрезала:
   - У тебя есть невеста, так что нечего смотреть на меня такими алчными глазами, не у себя дома. Завтра отвезу тебя в деревню и тогда делай, что хочешь. И вообще, выкини подобные мысли из головы, ты еще маленький...
   - Мне тринадцать! - после непродолжительного молчания, возмущенно пропыхтело чадо. Проваливаясь в сладкую дрему, мне не оставалось ничего, как оставить последнее слово за собой, и в тайне надеясь, что мальчишка за ночь сбежит, проворчать:
   - А мне в десятки раз больше. Или у тебя нездоровое пристрастие к старым теткам?
   Наградой мне было недоуменное молчание... Кажется, он имел ввиду все-таки нечто другое. Но главное - за обидой он забыл о своих вопросах, что мне только на руку. Чем меньше он знает, тем спокойнее потом будет житься мне.
  
  
   Ночь длилась бесконечно. Словно кто-то искусный заготовил пряжу на год вперед и теперь самозабвенно ткал небесное полотно в черном цвете. Ткал... И явно не собирался останавливаться. Отчаявшись ждать первой светлеющей полоски вдали горизонта, я не выдержала и встала, с тихим кряхтением разминая затекшие плечи и шею. Паренек, заслышавший едва производимый мною шорох, сел на откинутый в сторону плед. Огонь уже не полыхал как еще час назад, а мерно тел красно-черными уголечками, хищно громоздившимися у изголовья Шарьяна.
   Потерев кулаком заспанные глаза, мальчишка сладко зевнул, демонстрируя на редкость ровные зубы идеальной белизны. Заметив, что я тоже не сплю, серые глаза пацана удивленно расширились:
   - Ой, ты?
   - Ой, надо же, и взаправду я! - невесть зачем огрызнувшись, отвернулась моя обиженная особа. Не понимаю почему, но конкретно этот ребенок сильно меня раздражал. Может потому, что узнав, кто его отец, не смогу больше тешить себя мыслью, что оставлю его в ближайшем селении и пусть он разбирается со своими проблемами самостоятельно? Так уж вышло, что с родом Шаруда меня давно связывали более чем тесные отношения и не скажу, что мне доставляло это большую радость. Скорее наоборот, но ничего изменить уже было нельзя, да и не уверенная, что мне хотелось бы это делать. Как говорят мудрые люди - чему быть, того не миновать... И если уж мне надо навестить Шаруда, а по дороге попался его малолетний сынок, не заслуживший еще права носить собственный меч, то придется проконтролировать его возвращение домой. Только вот самому дитю раньше времени я этого говорить не намеренна. Будет полезно, если он хоть немного обеспокоиться грядущими событиями и что ему делать, что они были как можно более благоприятными для него. Может быть, хоть чувство опасности за свою шкуру, собьет с мальца немного спеси.
   - Вижу, что не леший, хотя тот посимпатичней будет, - буркнул пацан, зло сузив глаза.
   Нет, не собьет...
   - Буду иметь ввиду, из чьего рода подбирать тебе невесту, с кикиморкой вы вполне сойдетесь характерами, - ласково пропев это и посчитав утренний разговор исчерпанным, я деловито затоптала угольки и отобрав у парня свой бесконечно любимы и лелеемый плед, аккуратно сложила его несколько раз. Посмотрев по сторонам и нигде не увидев знакомой сивой шкурки, в душу ядовитой змейкой предательски вползло что-то, отдаленно напоминающее смятение, способность к которому раньше у меня не обнаруживалась. А ну как мое копытное средство передвижения бросило нас в лихолесье и умотало куда глаза глядят?
   - Рогатушка, краса моя ненаглядная, выходи... - ласково пропела я, и чуть подумав, для пущего эффекта добавила, - а то хуже будет.
   Любопытная конская морда тут же выглянула из-за дальней ели, умудрившись прятаться среди весьма редких в этом светлом пролеске деревьев. Поманив верного (искренне на это надеюсь, но не рассчитываю) спутника, я развернулась к отчего-то мрачному Шарьяну, ковырявшему землю мыском сапога из красной кожи. Сапог был явно шокирован подобным к себе неуважительным отношением, поэтому вскоре у мыска появилась трещина и подошва медленно стала отслаиваться от основной части обуви. Удивленно моргнув, ребенок уставился на свои некогда роскошные сапожки и наконец сообразив, что случилось, горестно вздохнул. Мне показалось, что он захочет сейчас грязно выругаться или на крайний случай, расплакаться и пожалеть самого себя, такого маленького, одинокого и беззащитного. Но подняв от земли тяжелый взгляд и увидев мою довольную ухмыляющуюся физиономию, запнулся. Взгляд моментально потерял затравленное выражение и принял стойкий блеск металла, отчего Шарьян стал походить на маленького волчонка. Вот, так-то лучше, а то собрался развести тут сырость, когда и без того земля под ногами хлюпает... Тошно.
   - Милое чадо, прекращай хмуриться и изображать из себя старца, пытающегося на своем хребте вытащить мир в прекрасное будущее, иными словами... Не страдай идиотизмом, а лучше помоги мне упаковать это милое одеялко... ЭТО ЕЩЕ ЧТО?!
   Выронив плед из ослабевших рук и зажав мгновенно распухший нос двумя ладонями сразу, я шарахнулась от подошедшего коня, как от чумного. Тот, почуяв что что-то явно не так, но не поняв в чем именно кроется причина столь странного поведения хозяйки, шагнул следом.
   - Вы чего это? - недоуменно пробормотал Шарьян, ошалело глядя на то, как я на всех порах несусь от коня, а он по пятам следует за мной как привязанный. Понимание того, что в образе убегающей жертвы я выгляжу по меньшей мере не солидно и вообще, так продолжаться долго не может, пришлось притормозить и выставить перед собой руку в предупреждающем жесте. Другая, к сожалению была занята тем, что зажимала нос. Иначе бы я в два счета открутила бы Рогачу хвост за ослушание. Конь недовольно зафырчал, больше похожий на большого обиженного ежика, растерявшего все иголки в результате трагичного облысения.
   Осторожно отняв руки от лица и ртом захватываю большую порцию свежего воздуха, я затараторила, стараясь не хлопнуться постыдно в обморок:
   - Разве ты не чувствуешь?
   - Чего? - не понял мальчишка и деловито принюхался.
   - Запах! Кошмарный, тошнотворный запах!
   - Какое тонкое у тебя обоняние.... - уважительно протянул Шарьян, неожиданно проникаясь моей проблемой. Кто бы мог подумать, что в этой циничной уже с детства душонке может скрываться подобная отзывчивая натура.
   Парень неторопливо подошел к обиженному на весь свет коню и добровольно обнюхал того с ног до головы. У Рогача едва глаза не вылезли из орбит в процессе необычного исследования, и казалось, что еще немного и конь просто покрутит копытом у виска. На морде моего скакуна, высокомерно вздернутой к светлеющему небу, отчетливо читался приговор: извращенец. А мальчонка, постояв немного и задумчиво пожевав губами, чихнул. После чего, не раздумывая больше ни минуты, уверенно заявил:
   - Пахнет грязными носками. Ты что, хранишь особенно убойную пару в сумке для особенно ненавистных врагов, а теперь, когда скрывать это стало невозможным, пытаешься состроить невинность. Будто ты здесь и вовсе ни при чем?
   Зная барона Шаруда с детства, я уже готова была поклясться, что ребенок, сейчас стоящий передо мной, не его родной сын. Но не взял же он приемыша, иначе, я бы об этом узнала! Может, его подкинули в детстве?
   Отвечать несмышленышу я сочла ниже своего достоинства, да и честно говоря, было несколько лень что-то говорить. Вместо любой болтовни, всегда гораздо лучше противопоставить дело, хоть маленькое, но действенное. Поэтому недобро сощурившись и тактично отодвинув Шарьяна в сторонку, принялась перетряхивать содержимое сумки. На сырую землю безжалостно было брошено самое дорогое моему сердцу - светлый плед теплого палевого оттенка, сверху же на него посыпалась пара сменной одежды, карта, кошель, пакетики с приятными мелочевками. Вершину же необходимых в походе вещей гордо венчал... Обыкновенный, слегка помятый и подгнивший лапоть, с прикрепленной к пятке кокетливой розовой ленточкой. Недоуменно нахмурившись и стараясь не скончаться от удушливой вони, исходившим от этого странного предмета, я аккуратно подцепила обувку за розовое безобразие и медленно поднесла к глазам. Критически оглядев посторонний для моих вещей объект, скептично хмыкнула, просто не зная что еще можно было добавить.
   - Лапоть? - совсем не благородно захихикал Шарьян, зажимая нос по-моему примеру и отскакивая в сторону на добрый десяток шагов. - А почему один? Ты что, у какого-то несчастного юродивого этот образчик стибрила?
   - Это не мое! - скривившись от отвращения, я попыталась выкинуть этот мерзкий предмет прочь. Только вот что странно, у меня этого не получилось! Не долетев до зеленых зарослей, лапоть описал красивую ровную дугу и со скоростью стрелы полетел в мою сторону. Как только я чудом избежала столкновения с этой дурно пахнущей гадостью, раздался глухой, будто бы из бочки хлопок и перед нами матерелезовался до ужаса злой и чем-то жутко недовольный Афоня. Зависнув в воздухе и уперев кособокие ручки в бедра, чудковатая нечисть грозно прошипела:
   - Это кто тут такой умный, лаптями расшвыриваться? Попробуйте с начала сами-ка сплести хоть одну штуку, а потом кидайтесь!
   - Я сейчас кое-кому уши с носом с его косицей переплету... - ласково разулыбалась я, быстро оказываясь рядом и привычным жестом хватая домового за шкирку. - Ты зачем явил сюда свои миазмы, а?
   Афоня было, оскорблено дернулся, но тут опознал, кто с ним разговаривает и попытался незаметно втянуть живот. Мальчишка, до этого столбом стоящий за моей спиной издал какой-то странный гортанный звук и подойдя к нам поближе, принялся с интересом рассматривать невиданный им до селе образчик нечисти.
   - Дык, как же я свою Хозяюшку покину? Поди, пропадешь же без меня, а так сыта и отогрета будешь, со временем еще и домиком обзаведемся... - домовой скосил на меня глаза и неожиданно исправился, - а лучше пещерку какую поуютнее, и заживем как все нормальные люд... личности.
   От его прочувственной речи у меня свело в животе. Крякнув и легонько встряхнув обнаглевшую нечисть за плечики, я интеллигентнийшим образом поинтересовалась:
   - А с чего ты взял, что мне нужен домовой? Может, у меня их уже с десяток, девать не куда?
   - Э-э, нет! - тихонько захехекал Афоня, мелко трясясь в моих руках от удовольствия, - у таких, как ты, Хозяюшка, домовые отродясь не селились! Так что, я буду первым!
   Мальчишка настороженно шевельнул ушами и попытался было вылезти на передний план, чтобы задавать домовому слишком опасные вопросы. Не желая допускать этого, я поспешно влезла в их теплую компанию и пересекая всю болтовню, излишне грубо шикнула:
   - У меня совершенно нет никакого желания на данный момент спорить и что-то вам доказывать, поэтому ты поедешь с нами, но... только до первой деревни, как и Шарьян. А там уже посмотрим, что с вами обоими делать...
   - Ничего со мной не делать, я к отцу хочу! - возмущенно пискнул мальчишка, тут же теряя интерес к надувшемуся от чувства собственной важности Афони. Последний видимо уже решил, что моя скромная персона уже никуда от него не денется, как бы ни старалась. Просто удивительно сколь наивными бывают существа, располагающие временем длиною почти в вечность.
   - А? - я скосила глаза на юного отрока, - ты что-то сказал?
   - Я... - начал было Шарьян, вновь заводить свою волынку, но мое терпение уже подходил к концу. - Вы оба немедленно заткнетесь и будете молчать всю дорогу, иначе рискуете быть отправленными на все три стороны... Вопросы есть?
   Ответом мне было дружное угрюмое молчание. Значит, вопросов ни у кого не было. Ну что же, это просто замечательно и как нельзя кстати.
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
   Однажды леди шла через лес, и вдруг на неё напал разбойник. Она
   отбивалась кружевным зонтиком, но он отнял его, растоптал, а потом
   решил надругаться на леди.
   - Твою ж мать! - вскричала она. - А мне говорили, что тут спокойно!
   - Леди не пристало ругаться, - усмехнулся разбойник.
   - Вы правы, сэр, - согласилась леди и отправила его в нокаут. А потом
   Еще и ограбила, чтоб неповадно было.
   NN
  
  
  
   Я посматривала на темное небо с мрачным немым ожиданием предстоящего кошмара. Тяжелые, налитые холодной влагой тучи, то нависали над головой, то расползались, оставляя глазами на радость чистый голубой простор. И словно издеваясь, вновь сходились вместе и заслоняли солнце черным покрывалом. Вот мерзость-то...
   - Чего дергаешься, раскрасавица? - меленько захихикал Афоня, словно сыпал горох и высунув востроносую мордочку из широкого рукава заспанного мальчишки, хитро заблестел глазами-пуговками. Храня гордое молчание и выражение каменной неприступности на лице, я вновь подняла лицо к небу, закусив губу. Только бы не дождь, только бы не сейчас...
   Пейзаж по обе стороны от торгового тракта сменялся не охотно, убивая свое монотонностью всякое желание любоваться им. Было в степи что-то неповторимое и притягательное настолько, что хотелось возвращаться сюда снова и снова. Тем более что она единственная кто за время моего отсутствия здесь не изменилась ни на каплю. Но все теплые чувства уходили, когда перед глазами стояла застывшей куклой одна и так же картинка.
   - Дождя боишься? - уж совсем неприлично заржал домовой, под аккомпанемент Шарьяна. Я злостно запыхтела, придумывая достойный ответ, но так и не изобретя приятной для слуха лживой мотивации своему поведению, сказала правду:
   - Если бы ты знал, по какой причине он впервые пролился на землю, то первым бы прятался едва завидев даже крохотную тучку.
   Домовенок обиженно надулся и выпятив губу, нырнул Шарьяну под шкирку, видимо подальше от меня. Мальчишка лукаво улыбаясь погладил своего маленького друга по теплому курчавому меху так, как гладят владельцы своих любимых кошечек и с затаенным любопытством спросил:
   - А что было, когда он пролился?
   Корить себя за излишнюю болтливость было поздновато, когда слово уже вылетело. Сын Шаруда обладал на редкость приставучим нравом, имею привычку добиваться всего, чего хотел. Он мог вытянуть душу из любого, даже самого терпеливого создания. Прошло чуть меньше двое суток, как я взяла его к себе под крыло, но уже успела на собственной шкуре понять, что на его вопросы лучше отвечать и желательно в развернутом варианте. Тем более большого запаса терпения у меня отродясь не водилось.
   Вздохнув, будто собираясь помирать, я принялась выкладывать пареньку самую известную легенду прошлого тысячелетия, которую и сама уже успела изрядно позабыть.
   - Когда вся Вселенная была погружена в тьму бесконечного покоя, из далеких запределов чужих галактик пришло золотое дите. Оно было настолько мало и наивно, что оставалось не понятным, как могла мать отпустить его одного. И настолько старо и мудро, что внешность младенца никак не соответствовала его развитию... Не увидев здесь ничего, кроме бесконечно тянущегося времени, пришлый сильно огорчился, но быстро придумал как исправить ситуацию. Он отделил Хаос и Мрак от Тьмы и забросил их за Пределы нового творения, а потом полюбовавшись на дело своего сердца, вычленил из Тьмы Свет. От их брака вскоре появился этот, столь привычный тебе мир, правда тогда он не напоминал сегодняшний ничем. Новорожденное дитя плавилось и горело огнем, поскольку любовь двух идентичных по сути своей начал, стремившихся вновь соединиться в одно и похоронить все, что было сделано, не знала границ и причиняла много страданий их плоду, захлебывающемся от невозможности сделать и крика... Юный Творец, сильно возмужавший за это время и теперь похожий на крепкого молодого мужчину понял, что натворил и какие муки будут ждать его создания. Но понадеялся, что это можно еще исправить. И тогда он вновь венчал два начала и вскоре родились боги... Прекрасные создания из первородного огня, поселившиеся на небе, чтобы быть ближе к своему Творцу и давшие жизнь новым народам земли.
   - А дождь-то как с этим связан? - недоуменно вскинул брови Шарьян. Домовенок за его оттопыренным шиворотом шумно завозился, и явно все еще держа на меня жгучую обиду, недовольно пробурчал:
   - Куда ж вы люди все торопитесь, на свою голову-то... Говорят, что первородные что-то не поделили друг с другом, а потом любовь Тьмы и Света обратилась ненавистью и началось падение их объединенной империи. Кто-то был убит как предатель, кто-то с честью казнен, а кто-то навечно сослан в небытие, хотя может кто-то и ушел от кары... Точнее тебе не скажет никто, кроме разве что сами боги, но и им верить не стоит... Но все до сих пор помнят, что в день падения земля треснула пополам и впервые её крик был услышан живыми, а после этого на поверхность поползли сжигающие на своем пути потоки жидкого огня. Дети Творца, оставленные здесь в качестве наблюдателей и помощников, тогда здорово перетрухнули, и прежде чем лава уничтожила все их творения, они каким-то образом сделали так, что небо разразилось страшным громом и вниз на землю поплелись потоки ледяной волны, остановившие безумие. Воды тогда обладала несколько иными свойствами, чем сейчас, она не убивала, но каким-то образом оставляла отметины на тех, кто выжил... Все помнят, а ты нет. Неуч!
   - Оставь ребенка, - шикнула я на разошедшегося Афоню, пока он вконец не напугал его своими россказнями, - люди и не могут этого помнить, они все-таки появились после Первой Небесной войны.
   - А что, - сразу же заинтересовался паренек, доверчиво заглядывая мне в глаза, словно щенок просящий молоко, - была и вторая? И что случилось с теми, кого сослали?
   - Быть не было, но все еще верят, что она когда-нибудь, да будет, - отстраненным голосом проговорила я, не имея ни какого желания продолжать эту тему, - а что с ними знает, как сказал Афоня, никто не знает.
   - Кроме них самих, - снова влез домовенок, но словив мой мрачный многообещающий взгляд, приглушенно пискнул и вновь забился за шиворот Шарьяна. Мальчишка хотел спросить что-то еще, но не успел ничего произнести, как я оказалась лежащей ничком на пожухлой траве, уткнувшись лицом в землю и сжимая вывихнутое при падение колено двумя руками. Рядом с ноги на ногу робко переминался обнаглевший Рогач, в который раз утроивший мне подлянку. То, что он обожает это дело, я поняла сразу после его покупки, но кто бы мог подумать, что настолько?.. Даже не переходя на медленную рысь, Рогач резко встал, будто в одно мгновение врастая монолитом в землю. Мальчишка чудом успел вцепиться в седло и поэтому сейчас чувствовал себя вполне комфортно, а вот мне повезло куда меньше. Цепляться было не за что, ну не за Шарьяна же, чтобы он рухнул под копыта вместе со мной?
   - Ой, Варграчка, померла! Убили... Убили девку!
   Домовой стрелой вылетел из теплого нагретого местечка и теперь навертывал над моей головой круги, то и делая попытки помочь мне встать. Но при этом он так громко визжал на ухо, что моя благодарность быстро испарилась, не оставив и следа. Тем более что в этот момент рядом спрыгнул Шарьян и присев передо мной на колени, со всего размаху стукнул по спине. Наградой ему было пожелание поскорее оставить эту бренную землю и жариться на медленном огне в темных подвалах первородного Мрака. Но парнишку это не испугало, и как ни в чем не бывало, он жизнерадостно поинтересовался:
   - Цела?
   - Очень своевременный вопрос... Больше так не делай, спину мне проломишь.
   - Извини, - деловито смутился Шарьян, артистично покрываясь вполне натуральным румянцем, - просто проверял, жива ли...
   Едва собрав себя в единое целое, я кое-как приняла вертикальное положение и уставилась на виновника всех бед взглядом, далеким от обещания блаженств или всевозможных ласк. Рогач по-видимому обладал чудесной интуицией, потому что быстренько прижал уши к голове и стал сдавать назад.
   - Куда? - нежно спросила я и вцепилась в шкуру коня мертвой хваткой. Рогач завизжал, словно недорезанная девственница и попытался лягнуть меня под ребра, а когда понял, что не получится, ощерился в хищном оскале. Я ошарашено моргнула, уже не уверенная что эта скотина чисто травоядное животное, и больно плюхнулась обратно на пятую точку. Быстро опомнившись, возмущенно ахнула:
   - А ты, мерзавец!
   Рогач согласно мотнул головой, всецело соглашаясь с моим запоздавшим выводом, но в расправу над монстром некстати вмешался Шарьян, как-то обреченно и тихо проговорив:
   - Не хочу вам мешать... Но, кажется нас кто-то нагоняет.
   Я моментально подобралась, на время забыв о четвероногом подлеце, но делая себе небольшую зарубочку в памяти, что с ним надо еще будет поговорить по душам. Проследив направление напряженного взгляда мальчишки и разглядев через какое-то время вдалеке поднявшуюся столбом пыль, я пожала плечами:
   - Судя по многочисленным повозкам, это всего лишь торговцы. Если ты заметил, мы едем по Алатурскому тракту, ведущему в город-столицу кицунэ. Оттуда мы всего за несколько дней сможем добраться до замка твоего отца.
   - У тебя весьма острое зрение и неплохая осведомленном о здешней местности... - подозрительно сощурился Шарьян и вдруг нагленько ухмыльнулся, - что вас связывает с папой?
   Я с великой неохотой оторвалась от созерцания стремительно приближающейся кавалькады и выстраивая план, как можно напроситься к ним в попутчики, равнодушно бросила развеселившемуся пареньку:
   - А вот это пусть он расскажет тебе сам.
   - Ну-ну, - скабрезно хмыкнул не в меру сообразительный парень, за что и схлопотал от меня крепкий подзатыльник.
   - Друг мой, если используешь голову для принятия выводов, то будь добр, делать эти самые выводы хотя бы верными.
   Шарьян ничего не ответил, да и при всем желании не успел бы этого сделать. Потому что к этому моменту "преследователи" наконец нагнали нас и теперь профессионально брали в кольцо. Мальчишка моментально посерьезнел и юркнул, куда бы вы думали? Правильно, мне за спину, предпочитая деловито сопеть оттуда. Интересно, он что, серьезно думает, будто сидя с вывихнутым коленом я грудью лягу на его защиту, если вдруг понадобиться? И ведь прав парщивец, чертовски прав, хоть и не вполне осознает этого...
   Два десятка отборных коней, украсивших бы своим присутствием любую королевскую конюшню, демонстративно фыркали и перебирали длинными стройными ногами на расстоянии всего в три-четыре шага от нашей компании. Признаться, это слегка нервировала. Вернее, на их присутствие мной было глубоко положено, но вот что касается острого запаха пота, от которого нестерпимо засвербело в носу... Я зажмурилась и не сдержавшись, чихнула, из-за чего пропустила момент когда окружение разомкнулось и вперед выехал серый с яблоками конь. Полюбовавшись его благородной статью, я сладко причмокнула губами:
   - Красив, ой красив...
   Всадник заслышав это гордо приосанился, довольно засверкав черными раскосыми глазами. Все остальное было на глухо прикрыто стальным шлемом с острой пипкой на затылке, к которой прикреплялся богатый пушистый плюмаж красно-белых цветов. Не обращая внимания на хозяина серой лошадки, я кивнула замеревшему Рогачу:
   - Так бы и променяла тебя на этого серого красавца, у-у-у, морда бесстыжая...
   Всадник, поняв что говорили не о нем, с шумом сдулся и одним рывком стянул свое стальное ведро с головы:
   - Вы кто такие и почему едете по такому опасному месту одни?
   Мой конь заинтересованно повернул голову к говорившему, смерил того оценивающим взглядом, презрительно поднял верхнюю губу и наложил теплую ароматную кучу. За спиной послышался тихий всхлип - прикинувшийся невидимкой Афоня с мальчишкой спешно зажимали себе рты, чтобы не портить такой серьезный момент своим смехом. Но к сожалению было уже поздно - все окружение заслышав тихие смешки, не могли сдержать не вольные улыбки, что злило их предводителя еще сильнее. Но ругаться на выходки Рогача я в это раз не стала, полностью разделив его отношение ко всему происходящему.
   Я молча смотрела в лицо молодого господина с благородно оттопыренными ушами и носом-бульбочкой (не важно, от кого его родили, все равно его мать была благородной женщиной, раз на шее он носит золотой медальной с гербом одного и старейших знатных домов). Светловолосый всадник отчего-то вздрогнул, напрягся, но коня тем не менее не развернул, зато гораздо более мирно повторил еще раз:
   - Так кто вы такие и есть ли у вас грамота с правом проезда по этому тракту? Согласно закону, кроме торговых гильдий и их охраны по этой дороге никто больше не имеет права разъезжать.
   Надо же, а я и не знала. Правда, что толку от того, что мне это так любезно разъяснили? Если для них это так принципиально, мы спокойно можем сойти с объезженной части и скакать себе дальше по краю.
   ...воздух стремительно наполнялся тяжелой влагой и почти нестерпимым запахом озона. Кожу ожгла единственная капля упавшая сверху, но мне этого хватило, чтобы едва не вжать голову в плечи. Только не дождь, все что угодно, но только не он...
   Чуть нагнувшись вперед, я разглядела вставшие невдалеке телеги и крытые повозки, окруженные какими-то людьми в пестрой одежде, и едва не захлопала в ладоши. Теперь можно не опасаться попасть под ливень, поскольку я намеревалась переждать его в одной из повозок торговцев.
   - Не знаю в какой норе воспитывали таких хамов, - ровно проговорила я, надменно выпятив подбородок, как и полагалось делать благородной леди по неволе оказавшейся в окружении жалких пьянчуг, - но совершенно не желаю тратить свое время на ваше воспитание. Поэтому милостиво отпускаю вас, господа... Короче, езжайте туда, куда торопились.
   Молодой пэр неуловимо покраснел и неловко перекинув ноги через конскую спину, бряцая железом, очутился на земле. Замерев, он растерянно посмотрел на своих товарищей, ожидая хотя бы подсказки, что делать дальше. Только вот те явно не любили своего вожака и к тому же были простыми, совсем простыми солдатами и помочь ничем не могли. Уверенная в успехе, я пихнула локтем Шарьяна, чтобы никак не реагировал на мои слова, и стала ковать, пока горячо:
   - Благородный господин, вовсе не стоит пугать таким количеством вооруженных людей слабую, бедную женщину и её сына, отправляющуюся на празднества с столицу кицунэ...
   Мальчишка за моей спиной, возмущенно булькнул, явно отказываясь быть мои усыновленным ребеночком, но вовремя сообразил, что сейчас не время для выяснения отношений и промолчал. Мысленно похвалил парнишку за вовремя проявленное благоразумие и рассеянным движением заправила выбившуюся прядку за ухо, как бы невзначай звякнула браслетом, искусно спаянным из четырех металлов: меди, серебра, титана и золота. Символа четырех стихий и того, что их владелец имеет полное право на повеленовение ими. Это ясно давало понять, что хозяин подобный вещички был рожден не в каком-нибудь селе, а имеет вполне высокое положение и не какому-то там пэру интересоваться даже именем благородной госпожи. Так уж сложилось, что я не любила украшения и носила их весьма и весьма не охотно, но конкретно эта вещица мне понравилась с первого взгляда. Когда-то её законной хозяйкой была первая леди в Альфхейме, белокаменном царстве светлых альвов, спрятанном в искаженном пространстве на самом юге земли. Не помню уже как меня туда занесло и что я там делала, но браслет, символ власти и чистой крови, принял меня как свою и быстро сменил место жительства на холодные Запретные горы. Конечно, альвы вряд ли догадываются то том, кто на самом деле стал причиной политического скандала, в котором они обвини во всем людей. Поскольку в тот момент в Альфхейм прибывала делегация с каким-то королем из соседних земель, это оказалось как нельзя актуально. Кстати, именно после этого альвы почему-то разорвали все контакты с людьми и большинством других рас, не иначе как обиделись... Но поскольку вернуться в их теплые края мне отчего-то не хотелось, известие о добровольной самоизоляции представителей Дивного Народа меня совсем не расстроил.
   Молодой пэр правильно оценив мой жест, упал передо мной на колени и разве что не хватал за руки, чтобы их поцеловать. Я упорно убирала их с сторону, не горя желанием отмывать их потом от чужих слюней, но человек не оставлял своих попыток запечатлеть на моей ладошке свой почтительный поцелуй. Молчаливая борьба за обладание милой мне сердцу конечности начала неприлично затягиваться и вдруг из-под полы моего плаща вытянулась небольшая мохнатая лапка и тут же пыла сграбастана ручищами пэра. Тот не поверил своей удачи и чмокнул лапу прежде чем понял, что здесь что-то не так. Ручка домового получив знак расположения мужчины, так же грациозно и стремительно спряталась в складки плаща, как и появилась. Пэр приоткрыл зажмуренные в экстазе глаза и не доверяя своим ощущениям, тупо уставился на опустевшие мозолитые ладони. Я сделала вид, что знать ничего не знаю и робко улыбаясь человеку, молча пообещала себе при первой же возможности разделать Афоню на мясо для холодца.
   - Благородная леди, я Брафаэль фон Бестиол, последний великий потомок героя Арианна, победившего сто лет назад жестокое чудовище...
   Ну просто некуда деваться бедной и скромной мне, одни великие и величайшие вокруг... За спиной тихонько заелозил Шарьян, видимо вспомнив свою вчерашнюю речь. Буду надеяться что его совесть начала просыпаться, и уж тем более надеюсь, что он не нахватается от этого пэра каких-нибудь новых замашек.
   - Какое чудовище? - наивно захлопала я ресницами, с вожделением косясь в сторону ближайшей повозки и судя по всему пустой. Вряд ли товарищи Джошуа оставят мальчишку в покое, да и пока до самой столицы доберешься - можно встретить много весьма нежелательных лиц. Кроме того еще немного и начнется этот мерзкий дождь, и крыша над головой тут появилась как нельзя кстати... Осталось лишь убедить этого человека, что он хочет сопровождать нас в город. А он хочет, по лихорадочно заблестевшим глазкам вижу...
   - Алого дракона, промышляющим охотой на простых крестьян, - любезно пояснил Брафаэль фон Бестиол, для краткости которого я мысленно окрестила Беся. Мужчина определенно ждал восхищенных вздохов с моей стороны в честь геройского поступка его предка, но все на что меня хватило, так это на жалость к безвременно почившему дракону:
   - Могли бы и не убивать, он бедненький, сам бы вскоре загнулся, от заворота кишок из-за такой-то пищи...
   Благородный пэр не изволил меня услышать, лишь склонил голову в поклоне и едва не сложив руки в молитвенном перекрестье на груди, выдохнул:
   - Позвольте сопровождать вас до города? Такую прекрасную даму могут поджидать всякие опасности, этот тракт плохо охраняется и к сожалению здесь участились попытки грабежей... Наш добрый купец Леонардо Вистла не будет против вашей компании, а мы сможем обеспечить вам надежную защиту.
   - Ах, вы такой смелый!.. - голос едва не дошел до визга, и я с трудом удержала себя от того, чтобы не пережать. Сказывалось давнее отсутствие практики, но конкретно этот пэр кажется ничего не заметил, продолжая пожирать меня сияющими от восхищения глазами. Интересно, ему правда нравятся черноволосые лохматые метелки вроде той, как я выгляжу сейчас?
   - А он правда не будет против? - я кокетливо стрельнула глазками в сторону тяжело дышащего пузатенького мужчины средник лет, деловито поглаживающего окладистую бородку светло-пшеничного цвета. Каким образом я угадала в нем главного купца в этом обозе, не знаю, видимо опять сыграла роль пресловутая интуиция. Беся оторвался от созерцания своей новой спутницы и так зло покосился на бородатого дяденьку, что тот поперхнулся и сбежал от греха подальше на коне в самый конец кавалькады.
   - Ну, видите, - мягко улыбнулся Брафаэль, вновь поворачиваясь ко мне, - он не против.
   - Благородный лорд... - лукаво улыбнулась я, прекрасно видя, что он всего лишь однощитовый рыцарь, нанятый командиром в охрану к богатенькому купцу. Но тот наживку проглотил охотно, даже не выказав неудовольствия, наоборот засиял как солнышко. Я опустила ресницы и совсем тихо призналась:
   - К сожалению я подвернула ногу и теперь вряд ли смогу в ближайшее время передвигаться в седле... Не могли бы вы позаботиться о моем сыне и выделить мне одну повозку? Клянусь, я вам не помешаю...
   Беся расцвел как маков цвет и подняв меня на руки, как истинный джентльмен стараясь поменьше прижиматься к телу леди, фактически на вытянутых руках понес мою тушку в одну из повозок. Внутри она оказалась даже лучше чем я думала: десятки малых, но чудесно мягких подушек обшитых разноцветными полосками атласа, а на самих досках была любовно положена чья-то мягкая шкурка, едва уловима пахнущая полынью. Терпеливо дождавшись, пока Брафаэль закончит рассыпаться в комплиментах и пожеланиях скорейшего выздоровления, и уйдет восвояси, я с тихим стоном блаженства упала в объятия меха, зарываясь в него носом. Тут было сунулся Шарьян, но я с недовольным шипением выпихнула его обратно, не забыв наградить материнский пинок. Предложив ему в спину заходить за подобным благословлением почаще, ногу-то мне отрабатывать надо, чтобы скорее в норму пришла. Мальчишка с тихим ругательством вывалился наружу, но тут же всунулся обратно, правда, не став влезать всем телом внутрь мои новых покоев.
   - Ну и зараза же ты, а обещала к отцу отвести...
   - Отвезти отвезу, но только потому что самой к нему надо, а одной в дороге скучно, - охотно "утешила" я его и схватив за плечи, развернула на сто восемьдесят градусов и легонько толкнула вперед, - но про "холить и лелеять" не было ни сказано ни одного слова. Так что разбудите меня, когда завтра к вечеру подъедем к городу. И скажи Афоне, чтоб не смел приближаться ко мне, пока я сама об этом не скажу...
   - А если на нас нападут те наемники? - понизив голос, чтобы не услышали посторонние, потерянно прошептал Шарьян, невольно отступая назад и готовый исполнять то, что ему только что сказали. Если так пойдет дальше, то вскоре я смогу сделать из него нормально человека.
   - Кричи, - широко улыбнулась я и вновь уткнувшись носом в мех, приятно пахнущий терпким ароматом, уснула без задних ног.
  
  
  * * *
   Мой сладкий, в кой-то веки безмятежный сон прервали испуганные всхлипы, большие похожи на неудачную попытку сдержать плач. Недовольно заурчав голодным зверем, я лениво приоткрыла левый глаз и минуту бездумно смотрела в бревенчатый низко расположенный поток обитый какой-то бархатистой тканью темно-вишневого цвета. Со вздохом закончив наблюдения, я скосила глаз на сидящего рядом Афоню. Тот опирался спиной о стенку и прижимал ножки к груди, трясясь на манер одинокого листика на безжалостном ветру. В такой странной позе он смотрелся на редкость жалко. Только почему-то эта картина не вызывала у меня никаких эмоций. Может быть потому, что уважаю и ценю талант актеров, но не верю в их спектакли?
   - Тебе чего?
   - Фу, как грубо... - изображая культурщину на селе Бодунищи, домовенок мотнул головой в сторону слегка раздвинутого палантина. В крошечную щелку слепящим белым потом безжалостно пробивался солнечный свет, гаревая внутренность повозки. Надо же, сейчас должно быть не меньше полудня. Хорошо же я отдохнула, ничего не скажешь! Но вот только почему никто не удосужился меня разбудить и почему мы стоим?
   - И что там такого? - не делая даже попыток изобразить заинтересованность, зевнула я, осторожно прикрывая рот ладошкой.
   - На нас напали, - будничным тоном тайного разведчика просветил меня Афоня. И замер в углу, ожидая моей бурной реакции. Интересно, он ждал, что я выдерну из-под чулка меч, в тайне ото всех заныканный на черный и день и с громким воплем "порешу гадов!", побегу на право и на лево крушить посмевших напасть на нас?
   Я прикрыла глаз, поскольку помятая ото сна физиономия Афони была не тем, чем бы мне хотелось любоваться при пробуждении.
   - А-а-а... Ну тогда когда они закончат, растолкай меня. Я со вчерашнего дня даже крошки во рту не держала, жутко хочется кушать...
   Афоня пораженно замер, отказываясь верить услышанному. А потом вдруг заверещал так, что мне пришлось сбросить с себя остатки дремы и зажимать уши. Иначе, к лысому лешему, оглохла бы...
   - Дураа-а!! Там пацан в опасности, а ты тут бока пролеживаешь, курица без яйца!
   - Мне еще и яиц не хватало для полного счастья, - ехидно выдала я из-под подушки, - и так боги на всю оставшуюся жизнь удружили.
   - Пока ты тут упражняешься в острословии, - на порядок понизив тон, зловеще раздуваясь прошипел домовой, обвиняющее тыча в меня пальцем, - Шарьяна там десяток раз успеют зарезать!
   - Он же сын барона, к этому моменту его должны были обучить владению основным видам оружия, - проворчала я, досадуя, что мне мешают.
   - Должны были, да видимо забыли об этой малости, иначе почему он сам не убежал от своих конвоиров тогда? - вдруг вкрадчиво поинтересовался Афоня, заставляя меня похолодеть. Действительно, как же раньше мне это не пришло в голову... Ну Шаруда, добраться бы только до тебя, а там ты никуда от меня не денешься!
   Выглянув из повозки наружу, мне хватило полминуты чтобы оценить ту плачевную ситуацию, в которую мы попали. Радовало лишь то, что на торговый обоз напали всего лишь простые дорожные бродяги и их численность. Раньше насчитывавшая человек тридцать, сейчас поредела в два раза. Правда от двух десятков охраны Леонардо Вистлы осталось всего человек пять. Пара выживших слуг во главе со своим купцом жались к единственной оставшейся целой повозке, укрываясь спинами оставшимися воинами, и так едва державшимися на ногах. Равнодушно скользнув взглядом по бледным решительным лицам охранников, готовившихся принимать смерть, а не стремившихся выжить во чтобы то ни стало, я нашла своего мальчишку. Быстренько оглядев его и поняв, что тот жив и здоров, вздохнула в немом облегчении. Правда когда поняла, что он сжимает в руках кривой и слишком тяжелый для него ятаган, с зазубрившимся от ржавчины ятаган, у меня буквально отпала челюсть. Парень бледнея от усилий, сражался в центре оставшихся наемников, защищая тех выживших, что не могли сами этого сделать. Ребенок не мог бы конкурировать при любой подготовке со взрослым мужчиной, но конкретно это чадо даже не знал как правильно держать оружие, чтобы самому не пораниться! А ублюдки, позволившие себе такую роскошь, как напасть на МОЕГО мальчишку, тем временем легко обходили защитные контратаки охраны и приближались с каждой секундой к нему все ближе и ближе.
   - Варгра, ты только осторожней... - успел шепнуть Афоня, прежде чем я спрыгнула на пыльную дорогу, по обеим сторонам от которых кидали тени раскидистые ветвистые деревья. Видимо, от нужного нам города мы не так уж и далеко...
   Шарьян вертелся как волчок, пытаясь помочь всем и прикрыть даже боеспособных охранников и первым заметил, как из-за ближайшего дерева вышла невысокая ладная девушка. У неё были забавные светло-русые волосы, большие похожие на пушистое облаком, сделавшие голову смахивающей на одуванчик. Наверное он бы мог восхититься её утонченной красотой, больше подходящей для любования где-нибудь во дворце, а не тракте в устроенной разбойниками засаде. Но в руках торжествующе улыбавшейся девицы хищно поблескивая металлическими заклепками небольшой и старенький, но заряженный мощными болтами арбалет. Надо отдать пареньку должное, он сделал то, чего я никак не могла ожидать от него, как от ребенка: Шарьян уловил каким-то шестым чувством куда сейчас выстрелит девица и прикрыл собой спину ожесточенно дерущегося Бесю, сдерживающего сразу троих.
   "Сумасшедший, - едва успела я чертыхнуться про себя, - и в кого он, такой сумасбродный болван растет? Ни малейшего чувства самосохранения!"
   Внутренний голос штука примерзкая, особенно в моменты душевных волнений, поэтому нет ничего удивительного, что он откликнулся на мою примитивную ругань:
   - Как будто ты не знаешь в кого... Признайся, ты ведь этому рада?
   - Безумно, - согласно ответила я себе же, тенью возникая за спиной приготовившееся к выстрелу девушке, - сейчас возьму и разрыдаюсь от счастья... Мадам, не против, если я нарушу ваше уединение?
   Девица вздрогнула всем телом и едва начала оборачиваться, вскинув свою бронебойную игрушку, как я с весьма приятным наслаждением свернула ей шею.
   - Филья! - отчаянно крикнул один из нападавших, обернувшись на едва слышимый шорох за спиной. Вот странно: зачем они пришли сюда, вторглись в чужой покой таща за собой дорогих сердцу людей, если знали что могут потерять кого-то в этой драке?
   Я наклонилась в телу девчонки и еле выдрала из её рук арбалет. Тренькнул спусковой механизм и кричащий разбойный элемент отправился вслед за своей обожаемой подругой.
  
   - Какая прекрасная история любви: и умерли они в один день... - прошипела я, переступая через распластавшееся под ногами тело стрелка. К сожалению болтов больше нигде не было видно, поэтому держать бесполезную вещичку я не стала и тут же рассталась с ней вполне достойным образом. Просто запустив в макушку другого бродяги, пытающегося достать длинным кинжалом Шарьяна. Коротко вскрикнув, он ничком повалился на своего товарища, помогая потерять ему равновесие и когда он все-таки упал, рядом уже стояла я с выхваченным у перепуганного мальчишки ятаганом. Глаза заволокло черной пеленой, сквозь которую мир виделся совсем по-другому, нежели пять минут назад. Не было ничего кроме ярко-алых артерий и вен в телах стоящих передо мной людей, по которым так беззащитно текла теплая жизнь. Скулу ожгло огнем и по лицу стал расползаться колючий листок чертополоха. Оставшихся в живых трое разбойников, готовые уже броситься прочь, услышали странное приглушенное рычание за своей спиной и рефлекторно обернулись. Заметив их побелевшие лица с застывшим ужасом в глазах, я пихнула Шарьяна себе за спину, на случай если обезумев они начнут атаковать и улыбнулась. Это стало для них последней каплей и завыв, будто увидели перед собой что-то настолько отвратительное, что разум уже не в силах был справиться с этим, упали на траву, в бессилье катаясь по ней и пачкая обрывки одежды в чужой крови. Хотя, может они были и правы... не знаю. Я редко занималась самокопанием, просто потому что это вредно для здоровья и грозило расстройством желудка. Так что относясь к себе довольно поверхностно, совершенно не считала себя чудовищем. Какая есть, такая есть и другой уже не будет: есть в этом мире что-то, что не меняется даже под гнетом обстоятельств.
   Орнамент исчез с лица так же, как и появился, оставив мне привычное ощущение глубоких болезненных порезов, которые в считанные секунды затянулись, не оставив никакого воспоминания. Глаза тоже приняли свое обычное равнодушно-ироничное выражение, с которым я и накинулась на еле дышавшего от пережитого Шарьяна. Не обращая на эскорт торговца, оставшихся в относительно порядке и занимающихся тем, что вытирали испарину, я в тщательно контролируемой ярости затрясла мальчишку, схватив его за шкирку и чуть приподняв над землей. Едва сдерживаясь от того, чтобы всласть не наорать на ребенка и при этом не прибить ненароком, тяжело задышала прямо в перепуганное лицо паренька:
   - Ты... что творишь... Твою мать?
   Шарьян вдруг понял, что цел и невредим и тех, кого он пытался прикрыть тоже вполне живы и даже находят в себе силы радоваться этому факту. На в кровь расцарапанному лицу ребенка стала проступать слабая улыбка, но не смотря на то что губы распухли и кровоточили не меньше, чем порез на щеке, эта самая дурацкая улыбка победителя расползалась шире и шире. Понимая, что добиться от мальчишки адекватных ответов я не смогу, плюнула на все и поставила его обратно на ноги.
   - Леди, примите мое искреннее восхищение за вашего славного мальчишку, не побоявшегося взять в руки оружие, да и вы, показали себя, гхм... - сзади подошел Беся, стараясь морщиться как можно более незаметней, но и так было видно что он ранен в предплечье и вполне серьезно, хотя ничего жизненно важного задето не было.
   - Нетрадиционно, - мягко подсказала я ему, ненавязчиво предлагая опереться о мое плечо и показав напоследок Шарьяну кулак, на который он ответил еще одной потрясающей широкой улыбкой, помогла раненному добраться до одной из повозок.
   - Да, да, - радостно закивал Брафаэль, в не изнеможении от потерянной крови откидываясь на подушки. За моей спиной раздались повелительные крики: Леонардо наконец очнулся от столбняка и теперь распоряжался оставшимися людьми, чтобы те быстро собрали разбросанный по округе товар. Мужчины забегали как зайцы, будто и не было никаких ран и вскоре бы могли уже в спешном порядке двинуться в сторону города. Убитых пришлось оставить там же в пролеске, не тащить же за собой, да и куда их положишь? Купец успокаивал ворчащих товарищей геройски погибших охранников, говоря что едва мы попадем в город, он тут же доложит обо всем правящей чете кицунэ и они привезут их тела к ним. После чего он лично проследит за тем, чтобы церемония похорон прошла на высшем уровне, не хуже, чем у какого-либо короля. В силу того бесценного знания, гласившего что верить никому нельзя, особенно купцам, я не поверила и Леонардо. Но к счастью у меня вполне хватило ума не говорить об этом остальным, иначе торчать бы нам на месте схватки как раз до Второй Небесной войны, пока не придали бы всех земле.
   - Не дергайтесь милорд, будет немного больно, - заранее предупредила я Бесю и одним движением когтей вспорола на предплечье темно-синий кафтан, с неимоверным трудом до этого сняв с него легкую кольчужку. Брафаэль дернулся, но стон умудрился все-таки сдержать рвущийся наружу стон. И даже тогда, когда я с особенным энтузиазмом начинающего палача принялась обрабатывать его рану особым раствором из своего запаса, сжигающего верхние ткани, что позволяло избежать заражения крови и последующего гниения, он не позволил себе ни поморщиться, ни сказать что-то против. Под конец экзекуции по обескровленным губами пэра скользнула довольно жалкая улыбка.
   - Я не милорд... Скажите, леди, а кто научил вас так стрелять? Вы весьма вовремя тогда появились... Редко кто из благородных дам не боится вида крови.
   В воздухе повис более чем прозрачный намек. Я почти что нечаянно нажала на обработанную рану молодого господина и с тайным удовлетворением услышав наконец-таки его приглушенный, но все-таки стон, вполне искренне пожала плечами:
   - Если вы так тонко намекаете на мое плейбейское происхождение, то совершенно напрасно. Я родилась в очень властной семьей, чтящей пуще жизни чистоту крови. А что насчет выстрела... Этому меня научил муж.
   - Странное же занятие он выбрал для своей избранницы, - несколько замявшись, все же пробормотал Беся. Безвольно откинувшись на подушках, он лишь неимоверным усилием воли заставлял себя не скатываться в бессознательное состояние. Если он и пытался что-то доказать мне этим, то совершенно напрасно. Я и свою-то глупость выносить не могла, а чужую и подавно: ничего хорошего он не добьется для своего здоровья, если будет лезть из кожи вон, лишь бы произвести на даму впечатление.
   - А где он сейчас, почему его нет рядом с вами и ребенком? Кстати, отчаянный парень, из него вышел бы прекрасный воин и даже со временем предводитель...
   Я ждала, что он задаст этот вопрос. Ждала и все равно оказалась не готовой к нему. Вот так всегда происходит - думаешь, что уже пережила все что было отмерено. И все самое страшное, что могло случиться, уже было, но тут вдруг появляется кто-то, не осторожно трогающий кончиком пальца тщательно запрятанную и затюканную память. И ты вновь переживаешь все то, что когда-то уже было...
   Тряхнув головой, я широко улыбнулась и вновь нечаянно задело колотую рану на предплечье мужчины, от чего тот едва ли не завизжал.
   - Погиб. Шла война милорд, у него не было выбора, чем заниматься ему и мне. Можно было конечно вообще ничего не делать и ждать, пока за тобой придут, а можно было попытаться отыграться.
   Вру... Он не спрашивал, хочу ли я узнать на собственной шкуре, что такое оружие. Просто запретил пользоваться теми силами, что мне доступны по праву рождения. Чего он боялся было понятно, но простить этого я ему никогда не смогу. До самого конца я не смела ослушаться его просьбы засунуть свое естество поглубже, чтобы никто не узнал и занималась тем, что пыталась защитить свой дом доступными человеку средствами. И проиграла...
   - Простите, я не знал... - молодой пэр ловко поймал здоровой рукой мое запястье и притяну к себе, требовательно заглянул в глаза, - это было давно? Вы до сих пор любите его?
   - Нет. - с ласковой улыбкой ответила я сразу на два вопроса, игнорируя облегченный вздох раненого. Видимо он уже решил занять место моего муженька, даже не подозревая о том, каким печальным концом это может кончиться. Печальным, разумеется, для него.
   Четыре века достаточно долгая роскошь, чтобы северные горные ветра смогли зализать любую рану и даже не оставить шрама. И слишком маленький для вечности, чтобы считать это время чересчур большим сроком.
   ...повозка плавно остановилась, запряженная Рогачом, морду которого я отмывала от крови почти час. Как он умудрился в ней заляпаться мне было неведомо, но это наводило на определенные мысли.
   - Что такое? - с тревогой прошептал Беся, делая попытку подняться, но я не дала ему этого сделать, мягко нажав на шею, отчего он тут же провалился в беспамятство, успев только услышать сказанное ему на последок:
   - Да ничего особенного, просто мы прибыли в город.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"