Гектор Дауф не стал уговаривать или убеждать меня. Он просто разочарованно вздохнул и произнес:
- Что же, Джул предупреждала меня, что ты откажешься, но я все еще надеялся... Жаль, Ивеллия, я думал, что в твоей душе есть место для Света и искупления. Да простит Великий Легфел грехи твои, - Верховный магистр скорбно склонил голову, - но, если ты не оставляешь мне выбора, вечером тебя ждет мастер Жанае. А пока отдохни, сегодня вы останетесь в этом доме. Я хочу лично посмотреть на работу нашего лучшего менталиста.
Гектор вышел, оставляя меня одну. Я закрыла лицо ладонями, изо всех сил сдерживая стон отчаяния. Неведомая Джул была права, я не могла даже представить себе добровольное сотрудничество с Орденом, особенно после всего, что рассказал мне магистр. На какое-то мгновение воспоминания о боли, что причиняли мне заклинания Жанае, пронзили разум и захотелось с криком вскочить, умоляя магистра вернуться и малодушно принять все его условия. В конце концов, кто эти демоны для меня? Оборотни, вампиры, ведьмы, духи мест... Слабость отступила быстро, оставляя привкус горечи на языке. Я не смогу. А значит, вечером меня ждет очередная пытка.
Я не сразу заметила, как в комнату вошел знакомый храмовник. На несколько секунд замерев у входа, он подошел ближе и положил руку мне на плечо. Я испуганно встрепенулась и подняла голову. Ясмин склонился надо мной и подхватил на руки, бережно прижимая к себе. Я тяжело вздохнула и откинула голову ему на плечо, прижимаясь щекой к холодному металлу. Почему-то это прикосновение успокаивало и утешало, словно доспех храмовника охлаждал не только лицо, но и лихорадочно метающиеся мысли в моей голове. Пройдя по знакомому уже коридору, Ясмин поднялся по широкой лестнице на второй этаж и толкнул одну из дверей. Небольшая комната с узкой кроватью, решетка на окне, туалетный столик. Пахло пылью и затхлостью, эта комната, по-видимому, была не жилой. Осторожно посадив меня на кровать, храмовник замер, не спеша уходить. Я подняла на него глаза, ожидая хоть каких-то объяснений его действий. Фигура, закованная в доспех, отчего-то расплывалась перед глазами. А Ясмин вдруг протянул руку и холодная сталь коснулась моей щеки. Я вздрогнула и вдруг поняла, почему очертания предметов вокруг потеряли свою четкость.
- Я такая жалкая, правда? - шепнула я, вытирая слезы.
Я даже не заметила, когда начала плакать, а соленые капли все катились по щекам, не желая останавливаться. Ясмин покачал головой и осторожно сжал мою руку. Я не могла разглядеть его лица сквозь латный шлем, но была уверена, что в это мгновение он улыбался. Так и не сказав не слова, Ясмин вышел, оставляя меня одну. Но отчего-то мне стало легче дышать после его молчаливой поддержки. Устроившись поудобнее на постели, я прикрыла глаза и даже не заметила, как крепко уснула.
А вечером, в сероватых сумерках, в мою комнату вошел магистр Дауф. Я проснулась за четверть часа до этого и сейчас спокойно сидела на кровати, глядя на серое небо, перечеркнутое решеткой на окне. Гектор бесшумно открыл дверь и застыл на пороге, но я ощущала его присутствие каждой клеточкой напряженного тела.
- Пришло время пыток, магистр? - тихо спросила я, не поворачивая к нему голову.
- Ты же не думаешь, что это доставляет мне удовольствие, девочка? - вздохнул магистр. Именно так я и думала, но говорить ничего не стала, - Ивеллия, у нас просто нет другого выхода. Или, быть может, ты передумала?
- Нет, - я все же повернулась к нему, - у меня тоже нет выбора, Гектор.
- Я предоставил тебе выбор, - пожал плечами магистр, - но видимо, тьма в твоей душе укоренилась гораздо сильнее, чем я думал.
- Мы просто слишком разные, магистр, - покачала я головой, - и то, что вы называете тьмой, совсем не похоже на то, что вижу я.
- Я бы с удовольствием подискутировал с тобой на эту тему, но времени осталось не так много. Ты твердо уверена, что не передумаешь?
Я только пожала плечами, вновь отворачиваясь к окну. Магистр вышел, но через минуту появились двое дюжих жрецов, просторные балахоны которых не скрывали их широкие плечи и мускулистые руки. В дверях появился мастер Жанае, ласково улыбаясь мне, как старой знакомой. Сильные руки пригвоздили меня к кровати, не давая пошевелиться, а менталист подошел ближе.
- Приступим? - Жанае протянул руки к моей голове и я слабо дернулась, скорее машинально, чем действительно надеясь освободиться.
Прежде чем мою голову пронзила знакомая боль, я с ненавистью посмотрела в сторону двери. Магистр Гектор Дауф стоял у входа, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, сверля меня внимательным взглядом.
Сегодняшний "сеанс" закончился быстрее предыдущего. Казалось, даже боль перестала быть такой резкой, лишь в самом начале заставив тело изогнуться дугой от судороги, но тут же отступила, притупляясь и растворяясь где-то внутри. Но когда мастер Жанае убрал руки с моих висков и жрецы отступили в сторону, я заметила на его лице торжествующую улыбку. Лежа на кровати и чувствуя себя сломанной куклой, я со злостью сжала кулаки. Я знала, почему он улыбался. Я чувствовала, как тварь, созданная его волей, проникла куда-то вглубь моего сознания. Она все еще была чужеродна, враждебна и не слилась с моим разумом, но и выкинуть ее мне было уже не под силу. И даже не видя себя со стороны и не имея зеркала, я всей кожей ощущала, как на моих висках горят несколько тонких, сероватых линий - набросок печати, которая со временем может превратиться в причудливые завитки и положить конец всем моим попыткам сопротивляться.
Комната уже опустела - ушли молчаливые жрецы, бросив на меня последний пристальный взгляд, вышел магистр Дауф, о чем-то возбужденно переговариваясь с Жанае. А я все лежала, не в силах даже пошевелиться от нахлынувшего на меня отчаяния и слабости. Я не ощущала физической боли, но предпочла бы сейчас корчиться как в первый день, чем ощущать внутри эту темную мерзость, что пыталась оплести мой разум паутиной чужой воли. Еще пару подобных вечеров и освободиться сама я не сумею. Значит, у меня осталось так мало шансов сбежать... С трудом поднявшись с кровати, пошатываясь и ежесекундно рискуя упасть, я подошла к окну и вцепилась в решетку так, что побелели пальцы. Если мне не представиться возможности избежать этого рабства, останется только одно, но... Темноту неба пронзило вспышкой молнии... Но я никогда не боялась смерти.
Уснуть было тяжело. Мешали мысли о побеге, беспокойство о Сидлиере и Эдмунде, к тому же у меня начался жар и вернулась ноющая головная боль. И, кроме того, меня терзал страх. Ощущение чьего-то злого взгляда, сверлящего затылок, сводило с ума - хотелось свернуться комочком, закрыть голову руками и тихо плакать, подвывая от ужаса. Сознание меркло, погружая меня во тьму, полную кошмаров, чтобы через минуту вновь выбросить в реальность, в темноту комнаты, по углам которой клубились жуткие тени. Не знаю, сколько времени продолжалось это безумие, я засыпала и просыпалась от собственных стонов и бормотаний. Кажется, я умоляла тьму отпустить меня, проклинала... или молилась?
Но, неожиданно, все закончилось. Я почувствовала странное облегчение, сродни блаженству, боль и страх отступили, оставляя меня плыть на волнах забытья. Плыть? Да, эти чувства очень похожи на те, что я испытывала, погружаясь в реку в моем лесу. Прохладные волны убаюкивают, плавно качая меня на поверхности, остужая мысли и тело, успокаивая и даря покой. Я широко распахнула глаза и увидела круглую луну высоко в небе, окруженную мириадами звезд. Они таинственно переглядывались, прятались в верхушках высоких деревьев, что стройными рядами заполняли далекий берег. Как хорошо... Вот бы этот сон длился вечно!
- Ну, это не совсем сон, - раздался рядом со мной насмешливый голос, заставив испуганно вздрогнуть.
Я резко приняла вертикальное положение, чуть было не ушла под воду от накатившей слабости и, умудрившись порядком хлебнуть воды, закашлялась, вертя головой по сторонам.
- Ох, я и не думала, что так напугаю тебя, дитя! - вновь едва различимая издевка, тщательно скрытая за искренней заботой, - нет-нет, ты смотришь не туда. Подними голову!
Я смахнула выступившие слезы и посмотрела вверх, как и приказал голос. В нескольких метрах от меня, прямо в воздухе висела женщина, приветливо мне улыбаясь. Невысокая, стройная, в длинном, развевающемся на ветру черном платье с открытыми плечами. Черные волосы, черные глаза, блестящие в лунном свете и контрастирующие с невероятно светлой, даже чуть бледноватой кожей. Я могла бы назвать ее обычной, пусть и очень красивой молодой женщиной, если бы не тьма, плескавшаяся в ее глазах. Взгляд пугал и завораживал, затягивая все глубже и глубже в эту мерцающую темноту, готовый поглотить любого, кто по неосторожности рискнет заглянуть глубже. Я зажмурилась и сделала глубокий вдох, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание.
- Кто ты? - хриплым шепотом спросила я, вновь поднимая глаза, но стараясь больше не попадать в плен этой чарующей тьмы и сосредоточив свое внимание на тонкой линии губ незнакомки.
- Ты не узнаешь своего создателя, дитя? - тонкие брови изящно изогнулись, - разве не ко мне ты взывала сейчас? Разве не у меня просила помощи?
- Ты... - я запнулась, - Вы - богиня?
- Какое странное дитя... - задумчиво протянула женщина, - да, я богиня, малышка. Я та, кто создал весь твой род.
- Дема? - мой голос вновь стал тихим, я с трудом протолкнула воздух из легких.
Темная богиня прищурила глаза-омуты, а меня вдруг выдернуло из воды, словно пушинку, я пролетела по воздуху и зависла так близко к богине, что смогла почувствовать едва уловимый цветочный аромат, исходящий от нее. Несколько секунд богиня пристально смотрела мне в глаза, а затем тихо, словно говорила для себя, произнесла:
- Дитя демона и человека, потерянный ребенок, не знающий своей сути... - она склонила голову еще ближе ко мне, - так кому же ты молилась, моя малышка?
- Я... не знаю... - растерянно произнесла я, - наверное, любому, кто может помочь...
- Любому? - грудной, чуть хрипловатый смех богини рождал приятные мурашки на коже, - слышал бы тебя мой муженек... или его братец, ха! Но ты мне нравишься, девочка, я чувствую в тебе силу, достойную моего дитя... Так что же у тебя случилось?
- Это долгая история, - вздохнула я, теряясь в догадках, отчего мне столь удобно, словно я сижу в пуховом облаке, а не зависла в странной позе в нескольких метрах от воды.
- Так давай я сама посмотрю! - воодушевленно всплеснула руками Дема и, прежде, чем я успела что-либо ответить, приложила теплую ладонь к моей щеке.
Я испуганно дернулась и тут же голову пронзила боль, в ушах раздался противный, оглушающий крик и все прекратилось. Я тяжело дышала, обхватив голову ладонями, но боли больше не было, только тошнота и круги перед глазами.
- Что это за дрянь?! - гневно прошипела богиня, с отвращением глядя на свою руку, словно она дотронулась до чего-то мерзкого и отвратительного.
- Это одна из моих проблем, - с трудом выдавила я из себя, с опаской поглядывая на темную богиню.
- Вот как? - казалось, злость Демы все нарастает, - тогда давай-ка избавим тебя от нее! Будет немного больно, малышка! - она резко обхватила мою голову ладонями, а ее черные глаза вдруг утянули меня в свою пропасть.
Немного больно?! Кажется, у Богов своеобразное понятие о боли! В тот момент мне показалось, что меня сжигают изнутри, разрывают тело на части, превращая в один комок всепоглощающей боли. Секунда...две...три... И как только мне стало казаться, что больше я не выдержу, все прекратилось. А главное, я почувствовала, как исчезла из моего сознания тварь, которую "подарил" мне мастер Жанае. Я слышала ласковый женский голос на границе сознания, он успокаивал мою боль, уговаривал довериться и открыться. И это было совсем не похоже на то, что делал со мной менталист Ордена, этому голосу хотелось довериться и принять, как величайшее благо. А между тем, перед глазами вдруг замелькали знакомые картины из моей жизни, мельтеша в безумном водовороте. Это было похоже на то, как мы гадали с Миртой, но "темный колодец" отражал лишь малую толику моей жизни, сейчас я понимала, что, несмотря на безумную скорость, с которой проносились мимо знакомые лица, ни одна моя тайна не осталась в стороне. Прошла целая вечность... и я очнулась.
- Тише, дитя, тише, - уговаривал голос Демы, а я осознала, что ее теплые руки заботливо обнимают меня, а сама я жалобно всхлипываю у нее на груди.
- Простите... - шмыгнула носом я, - я не понимаю, что на меня нашло... я сейчас успокоюсь, правда...
- Зачем, малышка? - грустно шепнула богиня, осторожно прикасаясь губами к моему лбу и окутывая меня своим цветочным ароматом, - поплачь, мое дитя, утешь свое сердце.
Боги, неужели этот судорожный стон издала я? Как стыдно! Но... в теплых объятиях Демы было так хорошо и уютно, словно в давно забытом детстве, на руках у мамы. И я плакала, вместе со слезами выпуская всю боль, что змеиным клубком свернулась в моем сердце...
- Теперь лучше? - улыбнулась богиня, когда я наконец успокоилась и смущенно отстранилась от нее.
- Спасибо, - кивнула я.
- Долг любого родителя - утешить свое дитя, - Дема осторожно погладила меня по голове.
- Жаль, что не все родители помнят об этом, - усмехнулась я.
- Он не бросал тебя, - посерьезнела вдруг она, - давно пора простить отца и дать ему шанс. Дать вам обоим шанс заново построить ваши отношения.
- Я даже не знаю, кто он, - упрямо мотнула я головой, - только имя, которым называла его мать. Не уверена, что спустя столько лет он вдруг обрадуется...
- Ивеллия, - в голосе Демы появились суровые нотки, но тут же исчезли, оставив место странной задумчивости, - ты поймешь, когда узнаешь его лучше. Но сейчас давай поговорим о другом. Ночь подходит к концу и нам пора прощаться.
- Но прошло совсем немного... - начала я и резко осеклась, заметив, что луна совсем побледнела и звезды гаснут одна за другой.
- В царстве теней время идет по иному пути, - произнесла богиня, - и тебе нужно будет вернуться.
- Вы не поможете мне? - вздохнула я.
- А разве я уже не помогла? - нахмурилась богиня, - ты больше неподвластна Ордену. Небольшая слабость останется, но ты быстро восстановишь силы, если не использовать магию. Большего я не могу для тебя сделать, у нас, богов, знаешь ли, есть определенный договор о невмешательстве... но это неважно, - махнула рукой она, - если боги будут делать все за своих созданий, к чему тогда вам собственная воля? Но моя помощь тебе и не понадобится, - улыбка вновь озарила ее прекрасное лицо, - верь в своих друзей, девочка.
- Я постараюсь, - улыбнулась я в ответ, - спасибо. А знаете... я представляла Вас совсем другой...
- Правда? - рассмеялась Дема, - например такой, как изображают меня жрецы Светлых? - богиня вдруг одним легким движением взмыла в воздух и я вздрогнула.
В воздухе, словно из неоткуда появилось черное, мрачное облако, изрезанное вспышками молний, в котором плескалась уже знакомая мне тьма. А Дема стояла внутри этого буйства, ее длинные волосы развивались, весь силуэт потемнел и стал неясным, лишь черные глаза горели безумным огнем, а за спиной раскинулись громадные, кожистые крылья.
- Или такой? - теперь ее голос грохотал, подобно раскатам грома, а облако начало исчезать, - такой меня малюют в книгах Ордена.
И вот уже она восседает на громоздком троне, сделанном из... человеческих костей? Я испуганно вздохнула. Сейчас Дема была полностью обнаженной и ее прекрасная фигура была покрыта змеиной чешуей, а вместо головы мне радостно скалился человеческий череп и только в провалах глазниц струилась тьма. Но это длилось всего пару мгновений и ее фигура начала обрастать плотью и стремительно расти. Знакомое черное платье, только волосы теперь были собраны и украшены цветками нарциссов, а лицо ниже глаз скрывала плотная вуаль.
- Такой меня изображают в храмах моих детей, - ее голос раздавался словно со всех сторон, послышался тихий хлопок и рядом со мной вновь оказалась знакомая женщина, прекрасная, но не пугающая больше, - у меня тысячи обличий, дитя мое. Но каждый находит свой, близкий только ему облик.
- Я поняла, - хрипло выдавила я, а богиня рассмеялась.
- Есть кое-что еще, что я хотела тебе сказать, - улыбка исчезла с лица Демы, - пусть я считаюсь Темной, но в моих созданиях всегда был Свет. Истинный Свет, Ивеллия, не чета тому, что придумывают для себя жрецы и служители Ордена. И в тебе я тоже вижу этот Свет. Поэтому прошу, не теряй его, как бы ни было тяжело. Теперь ты знаешь, что задумал Орден, значит, сможешь помешать...
- Я?! О чем вы? Как я могу остановить тех, от кого даже убежать не в силах! - отчаянно выкрикнула я, а все вокруг вдруг подернулось легкой дымкой.
- Ты сможешь найти решение, девочка, - голос богини стал тише, ее глаза-омуты стали удаляться, - и тогда тебе останется только сделать выбор... Прошу, не потеряй свой Свет, - ласково произнесла Дема, я почувствовала нежное прикосновение ее руки на лице и всё исчезло.
Вспышка. Всплеск волны. Я открыла глаза.
Знакомая комната, решетка на окне и магистр Дауф, обеспокоенно заглядывающий мне в лицо.
- Ты проснулась? - он облегченно вздохнул, - ты так долго не открывала глаза, я даже начал беспокоиться. Кажется, мастер переусердствовал вчера, нужно сделать ему замечание. Поднимайся, сейчас принесут завтрак. Вашему отряду пора отправляться в путь, девочка.
Магистр повернулся и вышел из комнаты, а в голове у меня все еще эхом звучало " Не потеряй свой Свет, девочка"... Я прислушалась к своим ощущениям. Да, я уверена, тварь исчезла из моей головы, разговор с богиней не был сном. Но что же она имела в виду?
Вскоре знакомый жрец действительно принес мне завтрак. Восхитительно пахнущие булочки, яичница и травяной отвар. Это разительно отличалось от хлеба и воды, что выдал мне накануне Патреш. Я с огромным удовольствием приступила к трапезе, но стоило мне сделать глоток отвара из кружки, как настроение испортилось. Сбор был укрепляющим, с добавлением мяты для притупления вкуса, но я с легкостью различила характерную горчинку сон-травы. Вот значит как, магистр решил сэкономить магию?
Ну, не буду его разочаровывать. Я бросила опасливый взгляд на дверь и, наклонившись к ночному горшку, любезно предоставленному мне жрецом, вылила туда большую часть содержимого кружки. После этого спокойно продолжила свой завтрак, мурлыча про себя старую детскую песенку. Настроение было отличным. Не знаю, отчего, но сегодня у меня было предчувствие, что случится что-то очень хорошее. Голова больше не болела, внутри не пульсировала мерзким комком заклинание мастера Жанае, и даже легкая слабость теперь была приятной, а не выматывающей. Раздался стук и не дожидаясь ответа, дверь распахнулась. На пороге стоял магистр Патреш, раздраженно поглядывая в мою сторону. За его спиной маячила знакомая фигура храмовника.
- Надеюсь, ты уже поела? - отрывисто бросил магистр, входя в комнату.
Движения его были резкими и неловкими, да и выглядел магистр, надо сказать, не слишком хорошо. Под глазами залегли тяжелые тени, он осунулся и был бледен. Я с интересом изучала это преображение, отставив тарелку в сторону, магистр так же внимательно смотрел на меня и, кажется, его злость с каждой минутой становилась все сильнее.
- Я же говорил ему! - сорвался вдруг на какое-то странное шипение Патреш, - демоны, темные твари! В их душах нет места свету и раскаянию, но кто меня слушает?! Так почему Верховный винит меня за твои грехи?! И куда, скажи на милость, мог исчезнуть твой мальчишка?!
Я молчала, слушая этот странный монолог, а Патреш вдруг подошел вплотную и сжал мой подбородок костлявыми пальцами.
- Где он?! Где прячется мальчишка, демонское отродье?! - я спокойно пожала плечами, не собираясь реагировать на вопросы этого сумасшедшего, - ты мне ответишь, сука!
Магистр замахнулся свободной рукой, собираясь отвесить мне пощечину, я зажмурилась, в ожидании удара. Но его не последовало. Осторожно приоткрыв глаза, я с удивлением обнаружила, что ладонь магистра замерла в нескольких сантиметрах от моего лица, потому что за запястье его крепко держал храмовник.
- Что это значит, Ясмин? - взвизгнул Патреш, вырывая руку и отскакивая в сторону.
- Что?! - взвыл Патреш, глаза его бешено вращались, - ты...ты... пустоголовый идиот! Ты всего лишь раб, цепной пес, как ты смеешь оспаривать действия хозяина?!
Но храмовник не сдвинулся с места, закрыв меня широкой спиной от беснующегося магистра. Патреш, словно безумный, взмахнул руками и бросился на храмовника, нанося беспорядочные удары посохом по доспехам. Впрочем, особо вреда Ясмину это не наносило, о чем магистр догадался очень быстро:
- Снять шлем! - прошипел он, стоя напротив воина и тяжело дыша, - снимай шлем, пес!
Ясмин спокойно поднял руки, щелкнула железная застежка. Открыв густую, темную шевелюру, чуть взлохмаченную, храмовник вновь спокойно замер, устремив взгляд в пространство. Я с любопытством рассматривала профиль своего защитника, убеждаясь, что правильно определила в нем южного жителя. Острый, ястребиный профиль подчеркивали высокие скулы, тонкие губы сжались в твердую, уверенную линию, светлой чертой выделяясь на смуглом лице. Думаю, глаза у него тоже темные, сейчас разглядеть я не могла, хотя... нет, его глаза сейчас светло-голубые, обесцвеченные чужой магией. Теперь я это знала точно, с ненавистью разглядывая тонкую сероватую татуировку на его висках.
А Патреш тем временем поднял заискрившийся посох и нанес скользящий удар по лицу храмовника. Скулу Ясмина словно вспороли острым лезвием, брызнула кровь, но воин даже не дернулся. Магистр заглянул в глаза мужчины, приподняв его подбородок посохом, словно любуясь проделанной работой:
- Знай свое место, пес! - улыбнулся Патреш, с наслаждением наблюдая, как стекает к подбородку алая струйка крови, - утрись и отнеси девчонку вниз, мы выступаем.
Ясмин едва заметно кивнул в ответ, так и не сдвинувшись с места. А Патреш что-то злобно прошипел, стрелой вылетел из комнаты и с силой захлопнул за собой дверь. Я перевела встревоженный взгляд на Ясмина, который с явным равнодушием поднес железную перчатку к лицу и, вцепившись в его руку, воскликнула:
- Нет, подожди! - осторожно встала, радуясь отсутствию головокружения.
Решительно сдернула с кровати светлую простынь, рванула плотную ткань, разделяя на неровные полосы и торопливо забормотала, боясь, что храмовник отвергнет мою помощь:
- Это, конечно, не лучшее средство, но хотя бы остановить кровь... - я смочила тряпку остатками отвара и осторожно приложила к ране Ясмина, ежесекундно ожидая, что он оттолкнет меня, - я никогда не была сильна в целительной магии, но просто заговорить попробую, чтобы заражения не было...
Храмовник стоял, не шевелясь, пока я неловко, дрожащими руками вытирала кровь с его лица и нашептывала заговор, что когда-то давно заставила тщательно вызубрить Веламира. Кровь остановилась, но тонкая полоса на скуле никуда не исчезла и, скорее всего со временем, превратится в шрам.
- Прости, - шепнула я, поднимая глаза, - это все из-за меня...
Я заглянула в глаза воина и замерла. Его глаза! Светло-голубые, прозрачные, они были пронизаны светло-коричневыми искрами, словно лесной орех, который... Я вздрогнула. Очертание этих глаз, эти искры! И если мысленно убрать этот прозрачный, голубой оттенок, наполняя глаза Ясмина теплым карим цветом, то сомнений не остается! Эти глаза я видела в своем видении, гадая в домике Мирты! Что это значит? Он тот, кого я видела во сне? Должна ли я избавить его от заклятия Жанае, как избавила когда-то Сида? Но у меня так мало сил...
Словно почувствовав мои мысленные метания, Ясмин сделал шаг назад и надел свой шлем, оглушительно звонко щелкнув застежкой. И не успела я ничего сообразить, как вновь оказалась у него на руках и меня понесли к двери. Оставалось только разочарованно вздохнуть. Я упустила свой шанс, поддавшись сомнениям, и теперь оставалось только сжимать кулаки от досады. Мы вышли во двор и Ясмин поднес меня к знакомой повозке, снова заботливо кутая в плащ, несмотря на то, что дождь кончился. Я грустно смотрела на темные, дождевые облака и дала себе обещание, что больше я не упущу шанса помочь храмовнику, чего бы мне это ни стоило.