Сентябрьская, ненастная погода не оставляла надежды на лучшее. С серого мрачного неба, сыпал и сыпал холодный, нескончаемый дождь. Идти никуда не хотелось. Хотелось другого: натянуть на себя тёплое одеяло, уйти с головой, в, не менее мрачные думы, которые не давали теперь покоя, ни днём, ни ночью.
Жизнь, которая создавалась годами, рушилась на глазах. И что-то либо изменить, в этом, страшно- приближающемся цейтноте, было совершенно невозможно.
Открыв настежь форточку, Анатолий нервно закурил, жадно заглатывая огромными порциями едкий, горьковатый дым. На улицу выходить не стал, боялся лишним шумом разбудить жену и ребёнка, которые ещё спали в смежной комнате.
Взглянув по привычке на часы, подумал, что надо наверное сходить в магазин за хлебом. Жрать- то с утра нечего. Знал, что сын, проснувшись, будет снова просить конфет и мороженого, но ничего поделать не мог; в кармане было пусто. Зарплаты хватало только на долги по кредитам, да на счета за коммунальные услуги, цены на которые росли не по дням, а по часам.
После всех этих выплат в доме оставался, на прожиточный минимум, только шиш с маслом.
Анатолий тяжело вздохнул. Кто же знал, что наступят такие времена, когда просто тупо не захочется жить?!
Вздрогнув от собственных мыслей, он быстро перекрестился. Хотя душа, вдоволь настрадавшись от безысходности, давно просила упокоения и тишины.
"Ну уж, нет! Дудки!- гневно сжав кулаки, прошептал Анатолий. Не дождутся!" Этим он всё равно никому ничего не докажет.Потому-что, вон, уже были случаи в их селе. Случаи таких самосудов. Один мужик застрелился. Другой повесился. И что? Кто пожалел их? Кто вспомнил о их осиротевших семьях?
А банковским структурам это как раз на руку: лишнее устрашение для очередных должников. Иди, мол, плати, пока не поздно. Иначе- петля. А чем платить- то? Если зарплата- мизер, а цены на продукты, не подступишься? Если на твоей шее трое детей и больная жена?
Словно почувствовав, что речь идёт о ней, бесшумно прикрыв за собой дверь, на кухню вышла Вера.
- Что с утра варить- то будем?- глядя куда-то в пустоту оконного приёма, чуть слышно спросила она. Оглянуться не успеешь, Андрюшку провожать в школу надо. На столовую надеяться нечего: бросят на дно тарелки две ложки какой-нибудь каши, разве этим ребёнок будет сыт? А программа тяжёлая, учителя требуют своё.
- Да знаю я,- буркнул Анатолий. Каждый день, одно и то же!
- А как ты хотел?- возмущённо прошептала снова Вера. В чём виноват наш сын? В том, что появился на свет? Если бы знать, что наступит такое тяжёлое время!..
- И что?- язвительно переспросил Анатолий. Рожать бы что-то ли не стала? В войну и то вон детей плодили, а сейчас, слава Богу, хоть худо- бедно, а мир.
- Да вот именно, что сейчас- то, хуже войны!- резко оборвала его Вера. Во время войны люди жили надеждой на лучшее, тем, что всё рано или поздно закончится: и голод, и разруха...А сейчас? И веры- то у людей ни во что не осталось. Чем дальше, тем хуже.
Работы нет, а если есть, то по великому блату. Разве наша Маринка сорвалась бы с места, если бы в нашем селе было бы хоть какое-то просветление? Ведь с этим переворотом снизу на голову, не только у нас будущее отняли, но и у наших детей.
-А ты что собираешься два века что-ли прожить? - всё также продолжал наступление Анатолий, сам не понимая, своей, откуда-то изнутри, подступавшей злости. Знал ведь, чувствовал, что жена переживает не меньше его, что ей ещё страшнее встречать каждый ,новый, завтрашний день. Что именно её, дёргают за подол ребятишки, прося у неё кусок хлеба...Знал. Но по своей извечной натуре, русского мужика- твердолоба, зачем-то старался ещё больнее ударить слабого. И ведь не кого-то нибудь,а свою родную жену, с которой прожил бок о бок, не один десяток лет. Которая подарила ему, чуть ли не ценой своей собственной жизни, двух прекрасных дочерей и сына. Наследника всего его рода.
Упёрся рогом, как баран, и всё тут. Видел же, как Вера словно запнулась на слове, как её глаза наполнились горькими слезами, а продолжал, гад, всё равно гнуть свою линию.
Затушив заскорузлым пальцем сигарету, он виновато подойдя сзади, легонько обнял её за плечи.
- Ладно, мать. Всё будет хорошо. Ты мне веришь? Живы будем- не помрём.
Проглотив застрявший комок в горле,Вера, повернувшись, молча вышла из комнаты.
- Ма- ам, можно я на улицу?- увидев входящую в спальню мать, протянул Андрюшка.
- Ну куда же ты пойдёшь, не видишь там дождь?- стараясь ничем не выдать своего волнения, сдержанно проговорила Вера.
- Но дома мне ску- учно!- снова заканючил сын.Был бы компьютер, я бы мультики посмотрел. Когда вы мне его купите? У Димки есть, у Сашки тоже. И мне нужна новая информация о насекомых, а её можно найти только в интерн- еете.
Убирая постельное бельё в шкаф, Вера не знала, что ответить сыну. Разве поймёт он, что у них просто- напросто не хватает средств, на приобретение, какой- либо дорогостоящей вещи?
Знала она, видела всё своими глазами, как относились к таким малоимущим, как их Андрей, его сверстники; те, кто был побогаче и посильнее...Как в школе, так и на улице. Они просто ставили их в игнор, отпуская по этому поводу свои злые, колкие шуточки.
Вот, буквально недавно, летом, двое мальчишек с их городка, стали дразнить Андрюшку только за то, что он катается не на таком крутом велосипеде, как у них: - У тебя велик- копейка!- издевательски, сквозь зубы, цедили они, стараясь преградить ему путь по дороге домой.
И неизвестно чем бы закончилась, вся эта словесная перебранка, не вмешайся в их спор она. Выйдя на улицу, она попросила по- хорошему отойти от её сына и оставить его в покое.
Время шло вперёд; менялись взгляды и убеждения. Лишь по-прежнему, неизменным оставалось только одно: чей- то либо-определённый, и непоколебимый статус в социуме. Кто ты? Откуда? И насколько уверенно стоишь на ногах?
На первые два вопроса им с мужем ответить было не сложно, а вот, что касалось третьего...Сколько бы они не старались, сколько бы не рвали на себе жилы, а с мёртвой точки ничего не сдвигалось.. Поэтому они были вынуждены пойти на последнее: влезть под неимоверно- бешенные проценты в банк, для получения кредита. Чтобы как-то поддержать детей, чтобы дать им должное образование...Чтобы не допустить того, чтобы они, не дай Бог, повторили путь их несчастной и страшной судьбы. Думали, что могут рассчитаться по долгу, в срок, но зарплата оставалась на прежнем низком уровне, а кредиторы ждать не любили.
Вот и живут они теперь с мужем, словно на пороховой бочке, оказавшись в полном тупике. Всё что он зарабатывает, он старается быстро внести по счетам, оставляя дома лишь мизерные гроши.
Андрюшка резко осунулся, всё чаще и чаще стал с завистью смотреть на то, как на детской площадке, едят мороженое его сверстники.
Сердце Веры обливалось кровью. Разве такой судьбы она хотела своему сыну? Ладно хоть глаз своих дочерей она сейчас не видит, иначе не уйти бы ей никогда от их немого укора.
Как-то быстро выросли они...повзрослели...Жизнь заставила.
Всё чаще и чаще ей стали сниться ночами странные сны, в которых она искала выход, из какого-то, старого, обрушившегося дома...
" Тело человека-дом его души,"- вспомнилось ей. "Видно так мается моя душа, не находя себе приюта."
Вот и сегодня, средь бела дня, в окно их спальни, стал биться голубь... А к чему это предзнаменование- знают все.
Но о себе она мало беспокоилась. Худо- бедно, а её жизнь подходила к концу.
Жалко было детей. Жалко и стыдно было перед ними. За то, что дав им- жизнь, не смогли наделить их верой в светлое будущее.
Вечером Анатолий пришёл домой навеселе, и ничего толком не объяснив, почти сразу же, снова, куда-то вышел.
"Только этого нам не хватало,- с тревогой, подумала Вера. Осталось начать заливать, беду, этим горьким зельем..."Выглянув в окно, и увидев, что он, обойдя дом, свернул за гаражи, она решила пойти за ним, следом.
То что она услышала минутами позже, повергло её в ужас. Анатолий просил соседа Витьку свести его с бандитами.
-Толян, мне это не трудно, пойми...- донеслось до Веры. Но только ты должен знать, что потом ведь обратного пути у тебя не будет. Они тебя вмиг на счётчик поставят. Да, что- тебя, всю семью твою контролировать начнут! Сечёшь?! А если что не так, то перо в бок! Я уже был в такой ситуации, знаю... Лично мне- избежать смерти, помогла тюрьма.
Испуганно взглянув на соседа, Анатолий дрожащими руками, разлил остаток водки, по стаканам. Всё тело покрылось какой-то то липкой, холодной испариной. Сердце стучало гулко...неровно...
Заметив разительную перемену в лице своего собеседника, Виктор спросил: -Вижу ты удивлён, и наверное хочешь сказать, что если бы бандиты захотели, они везде бы смогли меня достать? Ты прав.
Но именно там, я и был королём, Потому-что они же меня и крышевали.
Им было бы невыгодно моё исчезновение, ведь я тянул срок за их кореша, которого они хотели отмазать любыми путями, взяв его вину на себя. Вот таким образом и отработал я свой материальный долг, перед банком, паря...Ценой своей свободы...ценой своей, бестолковой, и никому не нужной жизни...
- Давай!- поднял он свой стакан. Давай! За нас что-то ли? Или за тех, которых уже нет?!- горькая усмешка тронула его губы.
Вера стояла и слушала эту страшную исповедь, не в силах даже пошевелиться...Ноги стали ватными, в сознании, тонкими молоточками, пульсировала, нарастающая, головная боль...
Вернувшись домой, она долго молилась перед иконой за здравие своего мужа, и, за здравие, этого, потерявшего, не по своей вине, человеческий облик, соседа.
До чего докатилась страна! Отняв у людей возможность заработать самим, она вынудила их совершать непоправимые ошибки, толкая на преступление, или того страшнее- неминуемую смерть.
А ещё СМИ призывает к демографическому приросту населения! За определённый материнский капитал выносить и дать жизнь, очередному ребёнку, чтобы в самом её расцвете, потом, безжалостно, забрать её у него: в счёт долга перед государством.
Нет, чтобы помочь вырастить, выкормить и поставить на ноги, новое поколение, они запугивают детей, какими-то страшными пытками, и всё потому, что у их родителей, не оказалось возможности содержать их, на своё заработанное, не украденное...
Нужно было начинать готовить с Андрюшкой уроки, а у неё не поднимались руки. Голова раскалывалась от усиливающейся боли, всё тело била противная, нервная дрожь...Подойдя на ослабевших ногах , к кухонному столу, она медленно опустилась на краешек стула. Чем кормить ребёнка завтра перед школой?
Выхода не было...Смерть?! А как же дети?! Себя- то они, с мужем, освободят от этого бремени, а кто пожалеет их?!
Ведь тогда, банковские налётчики, начнут душить их детей, тех, кто останется в живых, после их безвременного ухода, после ухода основных должников.
Разве ради этого она переносила родовые муки, чтобы подвести своих детей, к краю их погибели?
Машинально собирая на стол, то что осталось от обеда, Вера стала ждать мужа. В том, что он окажется благоразумным, она не сомневалась. Не может же он, сам, добровольно, накинуть на себя петлю?
Они попробуют ещё раз подать в суд заявление, с просьбой, о рассрочке кредитного долга...Не могут же там работать люди только с очерствевшими душами? Должен же отыскаться хотя бы один человек, по- человечески вникающий в чужую боль и беду?
Они же не уклоняются от своей обязанности перед банком , совсем, не прячутся. Просто нет пока у них возможности погасить весь долг сразу. То Маринке недавно помогали деньгами, то Анютке... Той вообще немножко осталось до защиты диплома. Потом, даст Бог и она найдёт какую-то нибудь работу в городе.
Останется один Андрюшка. Его- то и жалко было Вере больше всех. Ведь именно на его глазах и происходил весь этот беспредел, весь этот кромешный ад. Он уже и рассуждать- то начал не по- детски.
- Мама,- недавно вдруг сказал он, ей, скорее бы я вырос! Я никогда не останусь в этой стране, которая не жалеет простых людей! Я уеду туда, где можно жить, не боясь, что тебя могут убить, лишь за то, что ты вовремя не смог вернуть какой-то жалкий долг!..
А если мне удастся быстро встать на ноги, то я обязательно заберу и вас. Я сделаю всё, чтобы вы ни в чём не нуждались, с папой, мама.
У Веры тогда после его слов навернулись на глазах слёзы. Пусть это были пока только слова десятилетнего ребёнка, который и сам- то жил словно во сне...Важно было то, с какой интонацией они были сказаны... С интонацией, которая могла бы растопить сердце не одного равнодушного чиновника.
Её маленький сын, в силу своего детского возраста, всё ещё верил в чудеса.
До его детского сознания ещё не доходил весь страшный смысл всех этих нелепых событий. Когда родители, загнанные в угол правовым государством, были вынуждены идти на крайние меры, чтобы только выжить в " защищающей права человека"- стране.
Летопись по уничтожению человеческой жизни, продолжалась. Текущий, 2016 год мало чем отличался, от прошедших, но таких , страшно- памятных 1933-1937 годов. Годов репрессии и обездоливания бедноты.
Тех, не подходящих ни под какую мораль закона ,
времён, когда с простого человека снимали последнюю рубашку, и заставляли от безысходности накладывать на себя руки.
Всё возвращалось на круги своя, а власти, как тогда, так и сейчас, не было дела , до терявших , последний кров и надежду , людей.
Но людское терпение небезгранично, и может так случиться, что бумеранг, рано или поздно, поменяет своё направление и нависнет тяжким молотом, именно над теми, кто продолжает творить свои незаконные деяния, толкая людей на крайние меры.
Рано или поздно, а определённой ветви власти всё- таки придётся держать ответ, пусть не перед обездоленным народом, который они никогда не брали в расчёт, считая его за быдло, а перед самим Господом, перед судом которого равны все смертные.
Потому-что, Господь, защищая слабых, никогда не оставляет без своего милосердия, мятущиеся в поисках правды, души, и так, или иначе ,обязательно приоткрывает им свой занавес в царствие Света, для того, чтобы наделить их, беспокойную жизнь на грешной земле- верой в светлое будущее.