"ВЫЕЗЖАЮ. ЛЮБЛЮ. ВСТРЕЧАЙТЕ."
ПОСВЯЩЕНИЕ НЕИЗВЕСТНОЙ
Солнце нынче мягкое,
пряничное.
Поверил, взглянул и... -
в глаз укольчик.
Рука потянулась,
сорвала
и нянчит
в солнце втюрившийся колокольчик.
У чувства - язык,
как хвост павлиний:
тянет поболтать
с бессловесными тварями.
Я три слова из сердца выманил,
ходил удивлённый
и весь подаренный
В а м,
от которой лучисто и жарко,
в которой Крамской
узнал "Неизвестную".
Хотите -
пачку стихов нашаркаю
шагами
около Вашего подъезда;
или выкурю
из сигареты бездну,
или отрекусь
от всего личного
и буду цепляться за Ваше -
железное, -
нежностью намагниченный?
Хотите
получать меня, как газету,
к чашке кофе за завтраком?
Хотите -
з а в т р а
приеду.
И стану Вашим любимым автором.
Только захотите -
как я, крепко,
каждым нервом по телу скрученный,
с небом над головой,
размером в кепку,
солнце расчесывающий гребнем,
по лучику!
Три слова,
над которыми Вы скучаете,
разбежались, испуганные,
в разные стороны.
(Скоро).
Выезжаю.
Люблю.
Встречайте.
(Скорым)...
1
ВЫЕЗЖАЮ
Куда -
дорогу на колесо накручивать,
кнутом себя по спине эхать?
Вам лучше,
Вы можете, -
а я измучился:
покупаю билет -
и не могу уехать.
Вот, опутанная пустяками,
В ы
бежали поездом в невидимое пекло,
а за мной сумасшедшие
со стихами
п р и ш л и
и вытягивают из воздуха
слов молекулы.
Век бы жил в тесноте от близости!
Уйду -
и, как дорога, размокну -
в д о ж д ь,
а останусь - заставят вырасти
деревом у тёмных чужих окон.
Значит,
что-то внутри раскололось:
телефоню в пустоту
без всякого повода -
и туда-сюда
бегает голос
по тупику телефонного провода.
Видно,
душе не хватает няни,
а сердцу -
какого-то неизвестного аккорда.
Вырвался, -
слышите,
как шлёпаю корнями
по оглушённому городу
к остановке автобусной?
Или так: к остановке
перед чудом таинственным
женского рода.
Можно - аэробусом.
Можно - такси, до Покровки...
Вот добреду,
возьму
и попробую...
___
Шаги-шажочки...
Как приезжий - в растерянности.
Может быть, побежать -
и все прояснится?
Я же не выехал
из последней строчки
и не добрался
до будущей страницы.
Просто иду,
страдая от бестелости,
любое четверостишие
сравнивая с портретом!
Вы уже знаете,
как стихи делаются?!
А я знаю,
как каждое - конкретное!
И ступаю в липкую
дорогу, к которой
слова клеятся, как подошвы.
Вам случалось слышать,
как пиликает
на струне нерва какое-то прошлое?
Или проявляется
на матовой коже
залитая тёплыми июльскими ночами
ладонь,
родственным эгоизмом похожая
на завещание?
Если Поэзия есть как Женщина, -
все не певшие
становятся бардами!
Простите душу,
в которой засвечено
несколько самых голубых кадров.
___
...Возьму и попробую -
не в стихах, так в прозе -
из жизни сотворить любовный роман!
Может ли кто-то,
не видевший озера,
предположить,
что глядит в океан?!
Так и я, на пути к Вам,
улицу за улицей перелистываю,
к домам подхожу,
как к томам, -
может быть, там про Вас написано?
Пусть читают,
что я знаком
с Вами.
Да не умирать же от скромности,
а так и катиться,
как снежный ком
с горы,
и обрастать подробностями.
___
У трёх вокзалов
симфония лета:
часы
стрелками дирижируют.
Выезжаю к Вам
попутным ветром,
вытряхивая из ног гнутые пружины.
И жужжат тревожные
в проводах осы.
Можно,
небо плечами раздвину?
Мне бы только
влететь в Ваши волосы,
вздохом
лизнуть шоколадную спину,
отдёрнуть в комнате занавеску
и увести за собой на улицу...
Невеста!
Море в волну одело
Вас
и застегнуло глаза на пуговицы.
И сердце
колотится серебристой
рыбиной
о лед восходящей груди,
и я строю причалы и пристани
рук,
от которых нельзя уйти.
Я выезжаю -
лёгкий,
миражный,
новое слово укутывая далью.
Кажется, вчера,
за любовь, - дважды
я был награжден
золотой медалью!
2
Я с Вас начну новую страницу,
куплет женского тела разучивая.
Я и Вы -
единица и единица -
в арифметике,
а в жизни -
несчастный случай!
Обрасту книгами,
запью,
затоскую,
все единицы перечеркну крестами.
Я Вас из Блока вычитал
такую;
Вы меня у Ахматовой
пролистали.
Люблю -
не динамитом в меня заложено;
просто, нас переставили ближе -
и вот,
мы уже трёмся обложками
в длинном ряду лирических книжек.
ЛЮБЛЮ
Нате, -
слово размером с горошину:
л ю б л ю, -
которым язык сердце лижет.
Туча
встала с кровати,
взъерошенная,
и пошла
уговаривать крышу:
"Кап-кап" - почти дословно,
объяснение:
пара дождевых строчек.
Дом стоит,
расцелованный
в губы открытых форточек.
И там,
где небо сиренью гроздится,
сдерживая себя на ахе,
слышно,
как "люблю" произносится
громом,
взбулькивающим звёздную накипь.
А Вы - портретная,
в раме оконной, -
думаете, грустная:
дождь мельтешит.
А это по улицам идут колонны
демонстрантов моей души!
Выходите в город,
пусть - баня.
Зато первому встречному
сыграют туш:
вытрубят,
разбарабанят,
затолкают в медные литавры луж.
Ходите и читайте
на всех перекрестках,
среди объявлений "Сниму...",
"Куплю...",
моё - человеческого роста -
л ю б л ю!
___
Впрочем,
я исходился,
измок,
согнулся от сырости,
как лист фанерный, -
я Вас искал,
чтобы вручить комок
своих рукописных нервов.
И Вы - далёкая,
чиркая спицами,
алые нити сжимая в коленях,
ввяжете слово
во что-то тёплое -
в носки.
Или в страницу
из собрания сочинений...
Фантазия:
и это печальное "впрочем",
и этот дождь - досужий пьяница,
и жизнь -
бессмысленная, как строчка,
когда в длину тянется;
и слово,
если оно виснет
на шее -
жалкое, просящее...
Берусь вылечить двумя письмами
ангинное горло почтового ящика!
___
Я напишу Вам
винтов и гаек -
целые горы карманной сволочи.
И если не Вы,
то придет другая,
придёт -
и всё разложит по полочкам.
А сам -
встану в махину гранитную
(какие в горах встречаются чаще),
и с меня будут сходить лавины
слов,
ничего не значащих.
Выльюсь в дожде,
крупно помолотом,
собрав глаза,
что серебром платят, -
и буду намывать
килограммами
золото
в бурном ручье кленового платья.
Я сочиню Вам
восторгов ворохи,
выкуплю инеем
из толпы прохожих.
Вы мне дороги:
даже линии
жизни
у нас на руках похожие.
___
Кончил дождь
изливаться и якать
Вам о любви,
а я - буду ещё!
Как там, в Поэзии, -
всё ещё слякоть,
всё ещё не проехать в Будущее?
Всё ещё тьма, бездорожье
и прочее,
а слова тяжелы, как брёвна?
Мир на бумаге
сотворить проще,
чем
даже день прожить в сотворённом!
Я же не пел Вам:
"Люблю, моя лапочка", -
не разглагольствовал о лирическом.
Пришёл
и вывернул сердце, как лампочку,
чтобы зря не жечь электричество.
Люблю -
это высоко и торжественно:
сон,
нисходящий блаженно и ласково.
Люблю -
это Марсель Марсо
жестами
прославляет свою маску.
Люблю -
это просто одна из жертв:
пройти коридор
жгучим суриком крашенный
и тёмную комнату в Вашей душе -
куда и входить страшно!..
Теперь мы - дроби,
разделённые улицей.
Смотрите,
Я - солнце,
любуйтесь пятнами!
Я буду говорить одним пульсом
То, непонятное,
простыми словами:
"Нам с Вами
гектар прекрасного нужен срочно,
земля,
вспаханная между двоими".
Люблю...
А дальше тремя точками
простреляно
какое-то женское имя.
3
ВСТРЕЧАЙТЕ
Твердеет утра живое олово.
Один стою
на краю земли.
Мысль поймала,
сдавила голову -
б о л и т.
Кажется,
в этом утре вымылся
мир,
и в него вступили голыми
освежённые первым вымыслом
г л а г о л ы.
И эта аллея,
мечтой незваная,
в которой Вы бывали прежде,
выходит из изумрудной ванной
листвы,
путаясь в мыльной одежде.
Встречайте утро! -
именно это,
оправленное музами и плющами,
в песню города
будильниками впетое.
Я его Вам посвящаю!
___
Солнце,
тоже в одиночестве гордом,
стоит
и в аквариум неба глядится,
где огромные -
над городом -
плавают облака:
рыбы и птицы.
Два ряда лип
расправляются веером,
и пара кустов
поправляет прическу, -
и во всем, что не имеет примера,
звучит
шестая симфония Чайковского.
Я растопил Вам
печь небесную.
Я лишил Вас
привычной заснеженности.
Встречайте меня,
на коромысле плеч
несущего два ведра нежности!..
Какая же сумма любви
большая
должна быть истрачена,
чтобы писать только розово...
Пишу,
а у самого - жёлтый мячик
сразу в двух полушариях
мозга.
Пишу,
а вокруг собираются тучи,
как родные
к моей болезни.
Встречайте меня в песне -
среди созвучий;
в крайнем случае -
среди созвездий.
Я с Вами
Садовым кольцом обручён.
А кольца только в цепях рвутся.
Не смейте
за уходящим лучом
бежать
и умолять вернуться.
Приглашаю Вас ввысь,
где пасётся Пегас,
в театр,
чей век начинался с Вахтангова;
слушайте,
я приглашаю Вас
в стихи,
медленные, как танго.
Премьера за Вами,
а тост - за Искусство!
Поэма - не театр одного поэта!
Лейте
в чёрные бокалы люстры
полночную трезвость
игристого света.
___
Вокзал пуст,
как ножны:
поезда клинок
умчало в безвременье.
Начало -
куст,
с которого можно
нарвать ягод
на одно стихотворение.
Гора -
на один памятник родной речи,
пусть самый большой
и самый прочный...
Всё остальное - противоречие,
сплав многих горячих источников.
В них тайна новых зачатий,
воды и огня волшебное варево.
Встречайте
пузатое - к пышке дня -
солнце
в начищенном самоваре.
___
Сердце не птица,
а гнезда вьёт!
Меня увлекает его работа.
Да здравствует право
писать для Н е ё
над страстью мучиться
для кого-то!
___
Мы хрупкие:
нас не заметил Дейнека.
Мы стройные:
нас рисовали в плащах.
Кончается день в запятых дождя,
и тают слова в многоточии снега...
ПРОЩАНИЕ С НЕИЗВЕСТНОЙ
С пластинки сходит
безвозрастный джаз Армстронга,
и мне начинает казаться,
что все написанное про Вас:
одна из ловких импровизаций -
словесно-музыкальная магия
живших при Вас поэтических тропов.
Вы - только легкая тень, на бумаге,
Той покорившей меня и Европу.
Пусть останется этот туман -
гамма
подчеркнутых поз и движений, -
и слова
для будущих телеграмм,
и чувственность,
требующая продолжения.
Я с Вами прощаюсь
до встречи на Небе,
а может быть ближе,
но - не реальней.
Мне ещё перетаскивать мебель
удобных слов
для уютной спальни,
дойти до письменности наскальной
и, наконец,
от жадности или от страха,
на заборе из тысячи восклицаний,
написать:
"ВО ДВОРЕ
ЗЛАЯ
СОБАКА"
ОТ АВТОРА
Ну как вы там, -
три главы
молчания моего прочтя,
всё ещё мнётесь за фактами
в скучающих очередях
слов?
А ничего
нигде
не произошло,
собственно.
И, кстати,
даже если и случится ЧТО,
то всё равно на всех не хватит!
Поэтому -
оправданий не будет
ради
утешения тех,
кто глухи.
Желаю поэтам
выходить не "в люди",
а в добрые дяди
и злые духи...