Романов Василий Николаевич : другие произведения.

Лесная быль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.42*4  Ваша оценка:

   Лесная быль (ВЕСНА)
  
   Пробуждение света (март)
  
   Ветреные тороки
   Тучу покачнули,
   Лучевые сполохи
   Комонью скакнули.
  
   Ворота соловые
   В проголубь открылися,
   Их края лиловые
   Светом окаймилися.
  
   Порх! Кубарик солнечный
   Пал на земь, рассыпался,
   В березье и в елочье
   Ворозью заискрился.
  
   Витязь-Солнце плечушки
   Из-за мглы расправило,
   В спящий лес, на речушки
   Ярый взгляд направило.
  
   Заслезилась капелью
   Бел - кухта на ветицах,
   И пахнуло весенью
   В торных перелесицах.
  
   В спину льдам по заводям
   Синевою капнули -
   Теплотворным снадобьем
   Реченьку царапнули.
  
   Соберись ты с силушкой
   Водь - гроза могучая,
   Ледяные ставушки
   Смой волной кипучею.
  
   Половодьем солнечным
   Небо разливается,
   С зимушкой воочию
   Навсегда прощается.
  
  
  
  
  
   Капельник (март)
  
   С граненного края проточной сосульки
   Капля за каплей стекла синева.
   Тальник протальный растаял в заталье,
   В поленице снова намокли дрова.
  
   Весеннее небо сквозь льдинку сосульки
   Ныряло по лужам, на брызги дробясь,
   И радужной аурой в капельке каждой
   Неведомой жизнью от солнца зажглась.
  
   По кровелю крыш, по накатам курятни
   Парились отсветы плутавших лучей.
   И с маковки жерди небесным скитальцам
   Указывал флюгер дорогу грачей.
  
   На две колеи большаки затонули,
   Заполнила их снеговая шуга,
   И в них отраженье небесных скитальцев
   Плывя, превращались в плоты-облака.
  
  
   Рождение первого ручейка (март)
  
   Удалой теньковки трели день - деньскою над леском.
   И сугробец на пригреве обернулся ручейком.
  
   Как снегурочка, что солнце жар - лобзаньем проняло,
   Так и тот сугроб до донца в росталь вешнюю спекло.
  
   Как снегурочка доверясь, сердцем к теплышку приник -
   Легким паром ввысь развеясь, беловьюжный сгинул лик.
  
   Обманул тепляк весенний, лаской чары напустил,
   Словно Лель игрой напевной деве голову вскружил.
  
   Нашептал: - Поддайтесь свету и полуденным лучам,
   Вас украсят самоцветом. Неумолчный птичий гам,
  
   Вам прогукает в жалейку. И прельстился этим снег.
   Начал скоренький ручейко в ледяных печорках бег.
  
   Так исчах снежище торный с безответной той любви -
   Легкой тучкой чудотворной стаял в призрачной дали.
  
  
  
  
   Ожидание весны (март)
  
   Скоро в тоненьких бахорочках
   На опушку ступит веснь.
   На обсушенных пригорочках
   Робких празеленей весть.
  
   Обмакнет в синель - пролужину
   Серебристый поясок-
   И в подснежный лаз погруженный
   Залопочет ручеек.
  
   Вынет гусли - самогуды,
   Птичьи струны подведет.
   В теремке лесном побуды
   Громким голосом споет.
  
   Лучевая ширь раскроется,
   Посинь молнией сверкнет.
   И лесную глушь на Троицу
   Зелень ярая проймет.
  
  
   Луговой зимник (апрель)
  
   Полозница зимнего шляха
   Намедни была цела,
   А нынче созревшею бражкой
   Дорога во всю поплыла.
  
   Коленца ручейные гнутся
   И скачут друг другу вдогон.
   И прошвой в их вихорях ткутся
   Лучистые жилки огнем.
  
   Могучее солнце палится
   И точит синюшный сугроб.
   И сотнями струй снеговица
   Втекает в кипучий поток.
  
   И как по речным перепрудам,
   На вольницу медленных вод,
   Ледышек долбленные струги
   В озерышко - лужу несет.
  
   А там, успокоив стремнину,
   Бурулек подняв хоровод,
   Ручей по литой горловине
   Под снежную кладь занырнет.
  
   Плеснет и бесследно погинет.
   Лишь ведаю: в дальнем логу
   Заросшая балка-низина
   Поемную копит руду.
  
  
   Водополье на закате
   (апрель)
  
  
   Водополье остеклилось
   Вечереющим ледком.
   Темь лесная устремилась
   За туманный окоем.
  
   Багрянцовые отзори
   По пролужинам скользят.
   Ручейковые заторы
   По пролескам замолчат.
  
   Подмороженный стужайлом
   Белый наст окостенел.
   Вешний день теплом с сосулек
   Капли сбросить не успел:
  
   Перламутринки застыли,
   Вдруг померк закатный луч.
   Просяной крупчаткой звезды
   Голубят с небесных круч.
  
  
   Первый весенний дождик
   (апрель)
  
   Тучка, играя своими отливами,
   Тихо над рощей плывя,
   Ветра десницей на каждую почку
   Капли навесила, лья-
  
   Лья первый дождик в земное желанье,
   Привкус метелей отмыв.
   Веткой, корою весь лес насыщался,
   Влагу живую испив.
  
   Струи потоков о стволы дробились,
   Пылью хрустальной брызжа,
   И на окладах сосновых иголок
   Зелень ломали, дрожжа.
  
   В липовых почках, горя нетерпеньем,
   Крылись зачатки листов.
   В тучах слоистых неслось ожиданье
   Солнечных свежих деньков.
  
   Я это видел: как жизнь малой почки
   В небе нашла свой ответ.
   Пульс пробужденья единой Природы-
   Вечный и главный секрет!!!
  
  
  
   Природа вешняя (апрель)
  
   Разверзся облачный покров,
   Небесьем бродит лучевица.
   И я спешу под сень лесов
   К мощам древесным приложиться.
  
   Здесь благолепен хвойный стан,
   И воздух льется животворный.
   Во славу Божьим всем трудам
   Природа- храм нерукотворный.
  
   Я весь душою умилен,
   Мой взор исполнен восхищенья.
   И хвалит Господа исконь
   Любое Божие творенье.
  
   Десница Вышнего над всем
   И все Крестом здесь осеняет.
   И будто в неземной Эдем
   Меня на время поднимает.
  
   Разноголосье звонких птах
   В ответ восторженно несется,
   И полымя в березняках
   С кадильниц берестяных льется.
  
   Природа вешняя, она,
   Хоть состоит из плоти тленной,
   Ковер к подножию Творца,
   Что красоты неизреченной.
  
  
  
  
  
   Первая летка пчел (апрель)
  
  
   В полдень боровинам припекает
   За зиму исстуженную спину.
   Посолонь лучами истекает
   Вешница на пасечные тыны.
  
   Хоть в лесных глушицах и покоях
   Снег еще не тронутый гнездится,
   Улья из омшаника на волю
   Пасечник выносит освежиться.
  
   Выбравшись из зимнего затвора,
   Рой пчелиный запахам внимает.
   Охмелев от дольнего простора,
   Немощь в своих крыльях ощущает.
  
   Ветерком духмяным полыхает
   Белотал с обсушенной опушки-
   Бортьевых гостей к себе сбирает
   Бражничать весеннюю пирушку.
  
   В таловой пуховке, как в дуплянке,
   Золотой пыльцы доходит бражка.
   Дед Медост, сидя в своей времянке,
   К ставешкам прилаживает стяжку.
  
   Лишь во славу Божью в горних высях
   Ангелок зажжет звезды лампадку,
   Вся ватага в улей воротится,
   Первую неся в обношках взятку.
  
  
  
   Весна на пасеке (май)
  
  
   Лишь на срубы улья свет заря обронит,
   Утренним дыханьем в лог туманы сгонит
  
   С теремочка-улья к мреющим раздолам
   Вылетают пчелы с луговым дозором.
  
   В птичьих пересвистах утопают кроны,
   Вешним первоцветом выжелчены склоны.
  
   Вылетают пчелы счастья поразведать,
   С цветоложа гущу - сладкий сок отведать.
  
   Дед Медост наполнит котелок водою,
   Будет костровище отекать золою.
  
   Ну а как разведан кладезь медостоя,
   Сразу путь раздольный гулевому рою.
  
   Над столом в сторожке старая божница:
   Пред началом дела надо помолиться.
  
   Есть с утра молитва - будет Божья помощь.
   Над лесной еланкой крутобока солнечь.
  
   Издревле так жили и отец и прадед,
   В бортничестве счастлив тот, кто с Богом ладит.
  
   Все мы Божьи твари: и пчела и люди,
   Сотовый кусище порастек на блюде.
  
   Чай брусничный сладок, в котелке заварка.
   С тлеющей гнилушки закоптит дымарка.
  
   Так с утра до ночи пасечник в заботах,
   Здесь в глуши забудешь о людских невзгодах.
  
  
  
   Новорожденный мир (май)
  
  
   Новорожденная листва
   Купалась в солнечных пеленах.
   Новорожденная трава
   В полойных жмурилась затонах.
  
   Новорожденный мир гремел
   Раскатистой пернатой песнью.
   Новорожденный шум шумел
   Из рога синего полесья.
  
   Новорожденным ветерком
   Дышало дальнее предгрозье.
   Новородившимся лучом
   Лились небесные колосья.
  
   В новорожденной синеве
   Неизреченный свет искрился.
   Новородившейся весне
   Бог красоты не поскупился.
  
   Зеленая весна на Кленовой горе (май)
  
   Смолою березовых листьев
   Дохнула лесная душа,
   Тенистую длань пересвистов
   На звучный аккорд положа.
  
   Во сто переливов, отсветов
   Рядилась древесная сень.
   Трепещущим шелестом лета
   Весенний оденется день.
  
   Лешачей густой бородою
   Глухарь на лещине тряхнет.
   Зеленой разлив - полыньею
   Старицы вода зацветет.
  
   Живым наливаются соком
   Шатры зеленеющих чащ.
   Лишь темнолишаевым боком
   Охмурен в распадке пихтач.
  
  
   Вечер зеленой весны (май)
  
   Овеян пролетной весенней мечтой
   Пернатых раскатистый свист.
   В обнимку со светлой вечерней звездой
   Уснет народившийся лист.
  
   В древесных ладонях, как будто в яслях,
   Зеленый птенец опочил.
   Негромкий напев в колыбельных словах
   Рябиновый дрозд сочинил.
  
   Он тихо баюкал уснувший листок
   И пел всей лесной стороне
   О том, что сегодняшний майский денек-
   Начало зеленой весне.
  
   О том, что потемный густой окоем
   Замкнул в себе светоч-зарю.
   А ток многоводный свернулся ручьем,
   Войдя в межевую струю.
  
   А завтра раскинут навзлет древеса
   Несметные кущи листов.
   Как будто за кросном Веснянка- краса
   Соткала зеленый покров.
  
   Лесная быль (ЛЕТО)
  
   Летошняя весна на обрыве
   Шунгалтан (июнь)
  
   В колодезь лесного затона
   Среди необъятных стволов
   Весеннего неугомона
   Вошел яснодышащий зов.
  
   Чуть свежестью-ветром пахнуло
   С рассветной гуляй - стороны,
   Как птичьим развесистым гулом
   Запенились чудо - боры.
  
   И брезгь - яровица объяла
   Верховья древесных стропил.
   Рассвет окаемицей алой
   Речушки извив окропил.
  
  
   На истоке реки Вонча(июнь)
  
  
   Родившись в лоне родника,
   В еловом таганке,
   Берет исток в глуши река,
   Воркуя налегке.
  
   Там спел на пробу первый дрозд,
   К весне зеленой льня.
   В дуплянке светло-синих звезд
   Медовилась заря.
  
   Питаясь влагой ключевой,
   Болотной водяницей,
   Взрастал ручей тот глубиной
   На радость летним птицам.
  
   Здесь переступит его лось,
   Чуть шмель тряхнет хохлатку,
   А где коряжья гнется кость,
   Там бобр поставит хатку.
  
   И так, петляя по лесам,
   Стекая в падуны,
   Лопочет животворный гам-
   Прозрачный звук воды.
  
   И вот уже не ручейком,
   А вольною протокой
   Речная лента ивняком
   Уходит в край далекий.
  
   Летнее утро но озере Мушанер(июнь)
  
   Солныш с рассвета лучистой рукой
   В терем лесов постучал.
   Ставень, каймленный резьбой лубяной,
   Тихо под ним дребезжал.
  
   С маковки крыши - сосновый прогон,
   Кочет побудку пропел.
   Росной травой утираясь спросон,
   Лес зашептал, зашумел.
  
   Звезды последние шли на потух,
   Зарилась огневью млечь.
   Ставни лесов отворились в продух:
   Солнечью ярому встреч.
  
   Сгинул в ночном дымовище болот
   Леший с сучклявой каршой.
   Доброе Утро к нам с синих высот
   В царство лесов заглянет.
  
   Перед грозой (июль)
  
   Дневное марево смолистой духоты
   С речного бора разлилось в долине.
   Ошерстья облачья с неясной высоты
   Меняли очертанья беспричинно.
  
   Текучий воздух парился в листве,
   Что и в тени древесного покрова
   Дыханье зноя обретало вес,
   Струясь с зенита в лог по сосностою.
  
   Над луговой расщелиной роса,
   Перетекая в полымя, мерцала.
   У чистотела маковка венца
   В настое земляничном полыхала.
  
   И лишь в приречье влажный холодок
   Сквозил по чащам, жаром разморенным.
   А в плесах отраженье облаков
   Пыхтело в клубах тестом замешенным.
  
   По овиди небес белесость шлейфом льнет,
   Вспотевший лоб трет солнышко рукою.
   Едва чирок по отмели скакнет,
   Да слепни с полевых колосников
   К коровьему слетятся водопою.
  
  
   Радужная створка после
   грозы (июль)
  
  
   Ветер грозовые ставни торкнул,
   И разлился свет на весь окрест.
   Заблистала радужная створка
   В голубой оконнице небес.
  
   На ее наличниках узоры
   Молниевидной писаны резьбой.
   В тучевые щелочки-подзоры
   Виден солнца колоб огневой.
  
   В глухоманных полевых уремах
   Ливнем рожь политая стоит.
   Дождевица на колосьях вольных
   Словно жемчуг яростно искрит.
  
   Радуга пылает ярым цветом,
   Как жар-птицы семиосный хвост,
   Грозовым отпаром, спелым летом
   Преисполнен всех былинок рост.
  
  
   Погасание радуги (июль)
  
   В пролужины щукой нырнет молонья,
   Край свода над лесом затмит голомня.
  
   Вот радужный венчик пошел на потух,
   Тревожит отгромок подветренный слух.
  
   Одно ее бледно-сквозное крыло
   Над чащей в лазурное бьется стекло.
  
   Другое - в речную обмокнуто воду,
   По небу гремящую тянет подводу.
  
   Как выменем облачко краплет едва,
   В затейливых брызгах трепещет листва.
  
   Вот солнце улыбкою выси пронзило,
   Палати лучистые в них настелило.
  
   И вновь, разгораясь в небесной луке,
   Цвет-радуга ветрено никнет к реке.
  
   Размытой палитрой играет- дрожит,
   А проливень дальше вприпрыжку бежит.
  
   В закрайние веси грозище уйдет,
   И радуга следом за ним отцветет.
  
   И лишь на излете, опершись о плес,
   Остался отдужием радужный хвост.
  
  
  
   Дождь на озере Кичиер (июль)
  
  
   Прыткие скорые ливни, солнца отпаренный блеск,
   Снова дождей переливы наискось сходят на лес.
  
   Даль серебристою дымкой до горизонта заткав,
   Вновь на озерную скрынку капли несутся стремглав.
  
   Туча нависнет лукошком там, где приплесок дугой,
   Ливень ударит ладошкой по мураве водяной.
  
   Брызжут разбитые капли, гром непугающе - лих,
   А водомерки как цапли ловко снуют промеж них.
  
   Туча другой боковиной встала над тающей мглой,
   Хлеще заплескал дождина дробной своей кудерней.
  
   В лывине длинный рогозник листьями чутко качал -
   Крякве и малым утятам дремно о чем-то шептал.
  
   Под цвет омытого неба заголубела вода.
   Непогодь вдруг отлетела. Паром кадит высота.
  
  
  
   После дождя но озере (июль)
  
   Легкой тучкой-невеличкой грозовица отошла,
   В лохмах взвихренный наличник синевою обожгла.
  
   Вот чуток, за гриву леса голомня совсем уйдет,
   Из лазурного навеса чудным делом дождик льет.
  
   Полуденница лучами капли те позолотит,
   В блюдце озера слезами ненароком обронит.
  
   Восколеблется водица - ободком волна пойдет.
   Отдаль рявкнет громовица на сосновый огород.
  
   И расстелется по плесу красок радужная зыбь,
   У еловишны из носу будет паккула дымить.
  
   Чаша озера, мне мниться, дождевицей налита.
   И листвой омыто - чистой разыгралась красота.
  
   Пузырями пухнут лужи в пропотелой мураве.
   И уже стрекозы кружат на прибрежной полосе.
  
  
   Вечер на озере Глухое (июль)
  
   Светла, затишлива вода у нас по вечерам,
   Как будто рдяная слюда повита к берегам.
  
   И блеском алым изомлев, клубятся облака,
   В закатном зареве-огне озерная лука.
  
   Откроет детское лицо подсосенный затон,
   В нем кряж смолистый под венцом румяным отражен.
  
   И как на палевом стекле, кувшинки на весу,
   Целует ласточка, взлетев, небесную красу.
  
   Ладошкой только тронешь гладь - качнешь деревьев строй,
   И заволнуется тот час лазурье под тобой.
  
  
   Ночь на озере Глухое (июль)
  
  
   Темнины таежные так молчаливы,
   В таком первобытном безмолвии бор,
   Что око озерное синь - переливом
   Уснувшей зари отражает подзор.
  
   И дремлют в пол-уха прибрежные чащи,
   Лунеет еловой глуши окоем,
   Что кажется, месяц из мрака всходящий,
   На водах багряным лежит поплавком.
  
   Вот свежестью дунул сквозняк полуночный,
   Рябушками тронул озерную гладь,
   И сразу блескучею лунной дорожкой
   Вошел шепоток в лозняковую падь.
  
   Как будто русалок нечесаных главы
   Стоят камышовые поросли тут,
   А лунную стежку русалки лукаво
   В подводные клети вот-вот умыкнут.
  
   Ночное светило немного привстало,
   В таинственном блеске охват лесовой,
   И чудится там, в лозняковом прогале,
   Торчит не коряга, а сам водяной.
  
   И в этом глубоком великом затишье
   Лилась колыбельная песнь на весь мир,
   И я, дописав немудреные вирши,
   Спиной прислонившись к стволу, опочил.
  
  
   Утро на озере Глухое (июль)
  
  
   Вот так я проспал эту ночь невесомо,
   И с первым начатком небесной зари
   Ветряк за плечо меня чуточку тронул,
   Беззвучно сказав мне: проснись, посмотри.
  
   Я был пробужден, и под первые звуки
   Пернатых напевов в тумане седом
   Вставало роскошное летнее утро,
   В оследок ему не спеша, чередом
  
   Из морока пихты подняли вершины,
   Затем и осины с дрожащей листвой,
   Чуть ниже прибрежные встали рябины,
   И вот уж туман волокном над водой,
  
   Как будто разлилась молочная речка,
   Что росы на хвойную завесь несет.
   А я с бережка - травяного крылечка
   На тающих кудрей гляжу хоровод.
  
   Вот наискось свет неумеренный хлынул
   И вызорил чащи на том берегу.
   А рой комаришек ракитник покинул,
   И столбиком взвившись, начали игру.
  
   Лишь спицы-лучи прокололи на взносе
   Туманной шерстины текучий кудель -
   Потаяли враз все молочные косы,
   И белочка ловко взобралась на ель.
  
   Лучистыми бликами плес улыбался,
   И словно уральский драгой самоцвет,
   По озеру селезень плавал-купался,
   Встречая взошедший над миром рассвет.
  
  
   День на озере Конанер (июль)
  
  
   В лазури облако плеснуло плавником,
   И благодатно манит озеро прохладой.
   Вон водомерка белым пузырьком
   Круги размеренно кладет на водной глади.
  
   В подпеках солнечно. Наш берег притенен,
   И рыбий клев уже давно пошел к исходу.
   Лучом сквозь лиственный шатер позолочен
   Кувшинки волос, что змеиться через воду.
  
   А сами листья у кувшинок как во сне,
   Лежат, подремывая, в кружевных плетеньях,
   А ниже видно - на отлогом светлом дне
   Червонцы-зайчики струятся в нетерпенье.
  
   В прогретых заводях, где гуще лозняки,
   Пасется рыбья и лягушечия молодь,
   Но, чу, тростинка дрогнет у луки,
   Кто затаился там, у зарослей ивовых?
  
   И вдруг мальки, как рассыпная дробь,
   Метнулись в разнобой - куда попало,
   Из водрослей зеленый всплыл ломоть -
   Прожорливый щуренок зубы скалил.
  
   Разденусь, в бучу озера нырну,
   Лучи, как веер, под водой ложатся.
   И где-то в голубую глубину
   Плотвичек стайка будет удаляться.
  
  
  
  
  
  
   Лугодрем ( август )
  
  
   Облака белесым кругом
   В падь дремучую скользили.
   В малахитовой кольчуге
   Сосны стройные застыли.
  
   Дождевой туман с заречья
   Курит паккулу на стреме.
   И цветочной влагой веет
   В голубистом лугодреме.
  
   Молоньей ослепит солнце.
   И в распаренной пучине
   Промелькнет резным оконцем
   Гладь лазурной паутины.
  
   В травяной лежанке лоси
   Закопытили прохладу.
   Скоро буйным ветром скосит
   Грозовую переграду.
  
  
   Дождливый месяц
   (июль)
  
   Пасмурень как великан
   По-над лесьем рос.
   Тучеломина в лугах
   Потеряла хвост.
  
   И очески от хвоста
   Белой лохмотой
   Разрывались на куски
   За Катай - горой.
  
   Мокролистье проняло
   Влажной пеленой.
   Тучье вымя пролило
   Благостный удой.
  
   Млечь туманная стекла
   С посиневших гор.
   У яружного котла
   Бучился затор.
  
  
   На исходе лета (август)
  
   К исходу лета сноп дождей
   Захмурил тихий край.
   Зовет в болотный моховей
   Брусничный ягодай.
  
   Зашелушит кукушкин лен
   Кислинку синь-травы.
   И цапель камышовый трон
   Туманней бусневы.
  
   В болотных мшарях западня
   Трясиновых окон.
   Хранят брусничные места
   Почти со всех сторон.
  
   Лишь я туда дорогу знал
   В загадочный предел.
   И потому не собирал
   И ягод тех не ел.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Лесная быль (ОСЕНЬ)
  
   Символ увядания Природы
   (сентябрь)
  
   На прорезях кленового листа
   Прожилки ярче прежнего алеют.
   И прель в овражье бойкого ручья,
   Вкусив подгруздков черных, тяжелеет.
  
   Так крепок дух, настоянный в траве,
   Где желтопадья струи расписные.
   И, обогнув тенетник в синеве,
   Оборвыши с ветвей летят златые.
  
   Потонет ряска в бучах на реке-
   Покинет цветь остуженные воды.
   И пожелтевший лист в моей руке
   Как символ увядания природы.
  
  
   Утро в начале бабьего лета
   (Сентябрь)
  
   Огневое полымя
   В мареве разлилося.
   В сырь - тумане молонью
   Солнце засветилося.
  
   К клюквенным урочищам
   Через зыбу-ярь
   По взопрелой рощице
   Полетел глухарь.
  
   Над истругой -продыхом
   Крыльями махнул,
   И к туманным воздухам
   Рыбой поднырнул.
  
   Мороком молочным
   Спеленало ель.
   В хвоях узорочьем
   Оседала бель.
  
   Мох усыпан желтою
   Россыпью листвы,
   Черногруздки мокрые
   Выпарили лбы.
  
   Порудел туманище,
   В чащах поутих-
   Обернулся в сказочный
   Песнь - осенний стих.
  
   Осенняя ночь на устье Юшута (сентябрь)
  
   Закатный багрец отруделся,
   Вечерницы видя исход.
   В потемной лазурнице неба
   Жемчужный зазвездился свод.
  
   Стожары, ударив огнивом,
   Лучину зажгли над рекой,
   И звезды глубинным отливом
   Зависли над черной водой.
  
   И бусинки их отражений
   Гляделись в затишный поем.
   Осенних калинников звенья
   Пронзили глухой окоем.
  
   Не треснет и не шелохнется
   В глубинке лесов тишина.
   На выгнутых корнях уймется
   Опалая за день листва.
  
   Медведица-ковш семизвездьем
   По плесу макнула хвостом.
   И чуткую гладь обережья
   Качнуло опавшим листом.
  
   А полночь, как рыбарь, потянет
   Путь Млечный как невод-колос,
   В несметных ячейках увязнет
   Царь-лебедь, Кобыла и Воз.
   (тут народные названия созвездий)
  
  
  
  
   На конде (сентябрь)
  
   Извечен, тих и безмятежен
   На конде листопадный дух,
   И увяданьем неизбежным
   Блажится заповедный слух.
  
   Устами хвойными вещает
   Прибрежный бор былинный сказ,
   И шепотку его внимает
   Рыбацкий летошний лабаз.
  
   А сказ про витязя Добрыню,
   Как он полесьем становал,
   Как конь его своим копытом
   По корням выгнутым ступал.
  
   Что палицей семипудовой
   Сшибал, играясь, валуны,
   А древний змей шестиголовый
   От страха крылся в падуны.
  
   На лук разрывчатый-певучий
   Ложил каленую стрелу
   И слал ее воследку туче
   Через подоблачную мглу.
  
   Стрела своим каленым боком
   В затучье прожигала брешь,
   И солнечь на пути далеком
   Лучом клало за вешкой вешь.
  
   Ему дозорничим был ястреб-
   Крылом соловым резал высь,
   И сверху о любой напасти
   Он упреждал, кидая свист.
  
   Внимать те вещие былины
   Так сладко сердцу моему.
   Шумите стройные лесины,
   Лелейте певчую струну.
  
  
  
   Листопад возле деревни
   Керебеляк(октябрь)
  
   Лес - хорома златоверхая,
   В свой покой меня впусти.
   Осень вехи неизбежные
   Ставит свечками в пути.
  
   Погляжусь в оконца - стеклица
   Светлояровых озер:
   Листопадный Китеж кроется
   В недрах их с глубинных пор.
  
   Чуден звон преображенья,
   Лес, как в сказке, многолик.
   В благовесте отраженья
   Я душой к нему приник.
  
   Только взору посвященному
   Тайна дверца отперта,
   И палитра золоченная
   На челе твоем видна.
  
   Оком - нет, не насмотреться,
   Слухом выслухать нельзя,
   Как слепящим огнецветом
   Кроны вещие горят.
  
  
   Золотая осень на озере Яльчик (октябрь)
  
   Золотой резец озерье окаймил-
   Сполох солнечных сияний в нем разлил.
  
   Лучевую кисть в затучье обмакнул,
   По лесам по листопадным вниз скользнул.
  
   Вязы, ясени, кленовые места
   Обводил той кистью в разные цвета.
  
   Солнце ободом плеснуло по воде-
   Край прибрежный заискрился в желтизне.
  
   И мазку вослед ложа другой мазок,
   Тучевицу ветром гнало на восток.
  
   Лишь в озерных весях сгас последний луч,
   Дождевая пыль рассыпалась из туч.
  
  
   Новолунье (октябрь)
  
   Тонкий серпик новолунья
   Из болот свой кажет горб.
   Тусклой дымкой огородье
   Оплетает лунный столб.
  
   Знать, на всю другую четверть
   В октябре заморосит.
   Тучи тяжкие наметят
   Хмурым взглядом ряд ракит.
  
   Будет вера, но не в здешний,
   А в другой веселый мир.
   В листвяной лежанке леса
   Кто-то сутемень разлил.
  
   Но, и зная путь, где вбился
   В парус неба сосен свай,
   Никогда я не покину
   Тот забытый Богом край.
  
  
   В лесной сторожке
   (октябрь)
  
   Погода разненастилась
   На полный оборот.
   И валит мокредь-застиво
   Промозглый небосвод.
  
   Чащура золоченая
   Продрогла, отекла.
   Сторожка закопченная
   Нас в гости приняла.
  
   Возьму полено смолое,
   Растопку нащеплю.
   И печь черноголовую
   Досыта растоплю.
  
   Она исходит дымом,
   Пыхтит на все лады.
   Зажглося керосином
   Окошечко слюды.
  
   Огня дух теплотворный
   Заполнил до краев
   Пахуче и проворно
   Избенку средь лесов.
  
   Заварку побросаешь
   В кипящий котелок,
   И дышит разнотравьем
   Бурлящий кипяток.
  
   Потов двенадцать выбьет
   Лугов цветочный чай-
   Вся хворь наружу выйдет,
   В истоме засыпай:
  
   Приснится чудо-кладезь
   Колдующей избы,
   В печи закваска - замесь
   У бабушки Яги.
  
   Там по венцам бревенчатым
   В подтыках моховых
   Печные блики бегают
   Со створочек сквозных.
  
   Играют светозарно
   По горнице моей,
   А печь, ларец янтарный,
   Полна златых углей.
  
   А ночь свежит - яснится,
   Лунеет ободком.
   Лишь зубчато глядится
   Еловник за окном.
  
   В предъизбице темнуха
   Поляну сторожит,
   На тучки - завитухи
   По звездам ворожит.
  
  
  
   Охотничья быль (октябрь)
  
   Весь день с ружьецом на болоте мы чуткую брали утву,
   Но не было видимо лета, убродив густую траву,
   Под вечер мы вышли на плесы лесной, неторопкой реки.
   Уж солнце скатилось за сосны над дальним извивом луки.
   Два селезня только добыли, да в этом ли счастье охот.
   Костер на лужке растопили, снесли котелочек на брод.
   Мореной воды зачерпнули и парочку палых листов.
   Уже красноталы вздремнули под сенью крутых берегов.
   Алело огнистое небо, потом цвет пошел на потух,
   Лишь тихая ясность горела в речной меж лесами продух.
   С веселой искрой распалился сухой древостоины ствол-
   Живицею бок осмолился, вскипел и дымком изошел.
   Как любо в предверии ночи послушать тот огненный сказ,
   О чем он вещает-пророчит и полымем дышит на нас?
   Моргнув пару раз над предборьем, звезда затеплила свой взгляд.
   Меж жарких червленых угольев огнистые струйки дрожат.
   На пне от распиленной пихты накроем свой столик-кругляк,
   Навешенной просинью мглистой наполнился зреющий мрак.
   Чернели узорчатой резью хвоистые пряди ветвей.
   Лешачей разухался песней пугач из дуплянки своей.
   В котле прокопченном проснулся- забулькал живой кипяток,
   С шипеньем к огню прикоснулся, и, снятый с огня, приумолк.
   Картошки туда настругали, для вкуса немного сальца,
   И вновь на рогатинки встали шеста кострового бока.
   А хворост горит с легким треском, шелушит ушастую тьму-
   Чуть слышимым скованным эхом опушечка вторит ему.
   И пламя, во тьму упираясь, лизало сучклявый сушняк,
   Окалиной в высь рассыпаясь, тревожила чуткий сосняк.
   Окалины эти как звезды на черное небо легли,
   И путались там, в густолозье, сверкнув у поречной мели.
   А может, то звездная стайка в осенней вздремнула воде,
   И метит лучистою свайкой дорогу по жидкой слюде.
   Ну, вот и охотничий ужин на комле могучего пня.
   Чуть отблеск закатный притушен на скате ушедшего дня.
   Дохнул сквознячок посвежевший. Спускаясь в уремы на плес,
   Иду через луг поросевший к стожку, что сметен в сенокос.
   Разрою душистое сено, что лета хранит аромат,
   Где кладезь цветочного плена подспудно травинки таят.
   Туда с головой закопаюсь, забудусь в безоблачном сне,
   Июльское ярь-разнотравье приснится, наверное, мне.
   Уйду в беспробудную дрему - пухов луговой опочив.
   Но лишь окаймит небосклоны предутренний брезгь - перелив.
   Займется сиянье в полнеба, и в утренний выйдут зенит
   Стожарного лося колено и скаты щербленных копыт.
   Из стога наружу пролезу: морозцем всю грудь обожгло.
   Отаву, опушечку леса как пудрой за ночь подвело.
   Блестит новорожденный иней, как будто вот только сейчас
   Рассветник дохнул холодынью, рассыпал дробленный алмаз.
   В еловых дозорницах чисто плеснулся предутренний свет.
   В багрянно-лиловом монисто в подлеске застыл бересклет.
   Дымилось еще костровище в золе погребенным теплом.
   С березы сдеру берестище, его обложу сушняком:
   Веселыми струйками пламя запляшет на голых ветвях,
   Трепещущими языками оближет котел на руках.
   Его я на лагу подвешу, рогатинки рядом вобью,
   И вот он спросонья зашепчет, предав свое тело огню.
   И, бок свой вертя прокопченный, душистой заваркой вздохнет,
   А утренний мир, удивленный, зеницы свои отомкнет.
  
  
  
   Предзимник листотечный
   ( ноябрь)
  
   Пустеет в лесу одинокая ветка,
   Густеет небесный поток:
   Предзимник не вечный-
   Вчера листотечный
   Лесной покидает чертог.
  
   От инея колкого травы искрились,
   Поблекла листвы кутерьма
   В прозрачности чащи,
   В приречье стоящем,
   Пригрезилась снежная мгла.
  
   Наверно, не верно искать в ожиданье
   Поры, что так скоро придет.
   А солнце мутило-
   Ладошками било
   В недолгий дневной переход.
  
   И в каждый лесной уголок, заплетаясь,
   Струился чуть видимый свет:
   Лучистые руки
   Озябли в излуке
   Ручейной прогалине вслед.
  
  
   Легкий вечер (ноябрь)
  
   Легкий вечер тает, опустив глаза.
   Скоро вот проглянет первая звезда.
  
   Заискрит над лесом в фиолете муть
   Словно указанье в неизбежный путь.
  
   Шаг мой осторожен, тонок свежий снег.
   В ложине болотной лист брусничный пег.
  
   Тонкие осинки тянет в темноту.
   Еловик кудлатый прячет мне тропу.
  
   С кем-то ты счастлива, мне же на один
   Неизбежность ночи, близость вьюжных зим.
  
   Остудит прохлада боль иных времен.
   Прошепчу молитву в твой спокойный сон.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Пора первых снегов (ноябрь)
  
   Опадает в снегопадье
   Шерсть взлохмоченных небес.
   Жуткой вывертью коряжьей
   Глухоманит сизый лес.
  
   Буреломник густолесья
   Из завесы снежной мглы
   Пальцы мнет нечеловечьи,
   Гнет уключины в узлы.
  
   Сноп неясных очертаний
   От древесных образов
   Обернулись колыханьем
   В перья сказочных хвостов.
  
   И в безмолвии шуршащем
   Невидимкой кочевой
   С птиц небесных в скрыню чащи
   Пух осыпется гурьбой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Лесная быль (ЗИМА)
  
  
   Декабрьские сумерки возле реки Илеть
  
   Все гуще день смежал свои ресницы, рассвет теперь, в начале декабря,
   Встречал вечерних теней сумерницу, не ведая, где прячется заря.
  
   Большак застелен первою порошей, в забвенье сонном обмирает бор.
   Вот можжевель под хвойною одежей трясет брадой, как в сказке Черномор.
  
   Неощутимо притемнились краски, а покухтень на проседях сосны
   Был выкуневшей беличьей окраски, как мех с пушистым ворсом для зимы.
  
   Сверну на тропку в гущу краснолесья, помечена остинками она
   Сухой травы, под снежною завесью она едва теперь уже видна.
  
   Тут в дымке лунный облик показался - то к долгому ненастью и ветрам.
   И след мой где-то в чаще заплутался, а где, того не ведаю я сам.
  
  
  
   На мушмаринской тройке (декабрь)
  
   Гей, поля неутесненные, луговины, дальний бор.
   Кони, в просинь устремленные, сани мчат во весь опор.
  
   Ветра резкое дыхание охватило щеки, нос.
   Снег в искристом полыханье ярко-яхонтовых слез.
  
   Небо, хмурое намедни, сполоснуло пряди туч,
   Блеском выкаленной меди засверкал наклонный луч.
  
   По нетронутым сугробицам полоза почти летят,
   Вслед саням поземка гонится, лохмы русые торчат.
  
   Чудо-тройка словно птица, конь цыганских, знать, кровей.
   Ровно прыткая зарница мы в раздолии полей.
  
   Иней в гривах расплетенных, голова как самовар:
   Из ноздрей разгоряченных пышет оболоком пар.
  
   Вон боярыня-лисица вышла завтракать под стог,
   Нас завидев, огневица в буерачный скрылась лог.
  
   Вдалеке горбистым всплеском взгорья синих пихтачей.
   По лохматым перелескам протянулся ход саней.
  
   И сижу я на соломе, рукавицей прячу лик.
   Вербник в ласковом наклоне пред елшинками поник.
  
  
   Перед полнолуньем (декабрь)
  
   Месяц почти полнолунен - краешек сколот чуть-чуть.
   Между еловых дремулин зыбится призрачно муть.
  
   Мягко в колодцы прогалов льется голубый отсвет,
   В ширь до глухих перевалов лес синевою одет.
  
   Только сияют полянки в хвойных объятьях теснин,
   Словно пыльцой серебрянки вспудрен скатерчатый тын.
  
   В легких пеленчатых тучах неба укутался свод,
   Враз осмеркалося в кущах - сутемень кажет испод.
  
   Звезды то тускнут, то искры мечут в отверзшийся мрак.
   Тихо, сторожко, по-рысьи, тянется тропка в овраг.
  
   Там, как у ведьмы за печью, тьма, хоть глаза проколи,
   Только за старою сечью небо светлеет вдали.
  
   Сполохи лунных просветов нижут расщелины туч,
   Вновь на древесных поветьях золотцем месяца луч.
  
   Блещет холстом берестяным березня матовый чес,
   Точно он весь изваянный из перламутровых слез.
  
  
   Вьюжница-мглуша (январь)
  
   Вьюжница - мглуша волчьим хвостом
   Метелит лесные очи.
   И над болотьем, тряся пургачом,
   Пушит бадараны и кочья.
  
   За посвистом ветра в чащобную зыбь
   На ступе она унеслась,
   И блеском соловым небесная глыбь
   Опять вечерять собралась.
  
   Вот снежная проседь осела уже
   В вихрах у столетней сосны.
   А белке в дуплянке на мохлом куте
   Незримые видятся сны.
  
   Под утро утихнет пурги круговерть.
   И белка, открывши дупло,
   Приметит, что вьюга у старой сосны
   Забыла свое помело.
  
  
  
   Ворозь на реке Илеть(январь)
  
  
   Солнце шапку дымовую нахлобучило.
   От морозов ледяную сбрую взбучило.
  
   Лучевой пешней долбя в мездру снеговую,
   В рукавицах солнце гонит пыль соловую.
  
   Пустоледья слышен треск с речной излучины,
   Лишь быстринка водяная в ней закручена.
  
   Сочным инеем на пихтах брови вывело.
   Солнце ворози мешок в леса осыпало.
  
   Может окунь тропит охолодь подводную,
   Или сом забился в яму подколодную.
  
   Где в коряжье расплелися кудри-волосы,
   Бородищем растрясает тины поросли.
  
   До весны все подо льдами затаилося.
   Ярко ворозь в лучевых струях искрилася.
  
  
   Снежный стих (январь)
  
   Синела даль оснеженно-просторно,
   Был слеп и наг рожденный снегопад.
   И только ельник, дымно-окоемный,
   Тянул свои вершины наугад.
  
   Закрыло взор глазастым перевалам,
   Заткнуло уши чуткой тишине.
   Иного цвета на земле не стало-
   Все утонуло в топкой белизне.
  
   Вспорхнет глухарь неслышно с хвойной ветки,
   За хлопьями седыми пропадет,
   И отшумок его взмахнувших крыльев,
   Как будто в вате, стихнет и замрет.
  
   Снежок с густым подшерстком, с длинной остью
   Засыпал письмена звериных троп.
   И словно тыном перисто-белесым
   Вокруг опушек опочил сугроб.
  
   И шорох его слился с тишиною,
   И подсыпал небесной тишины.
   Таинственной вечерней синевою
   Он падал из безмолвной высоты.
  
  
  
   Низовая вьюга в лунную
   ночь (февраль)
  
  
   Взболтан во вьюжнице лунный желток,
   Спутан метелями снежный клубок.
   Стонет еловая весь.
  
   Ветер над логом пошел низовой,
   Крушит лесины в глуши боровой.
   Мечется хвойная взвесь.
  
   Виден во мраке дорожный просвет.
   Выплеснет месяц мерцающий свет
   Прямо в загривок пурге.
  
   Как кобылица взметнется она,
   Пенистой гривой тряхнет в облака,
   Ржа на своем языке.
  
   Сохлая мшарь у совахи в дупле,
   Крутит поземка в овражном котле.
   Сторож полуночный бдит.
  
   Все заприметит дозор боровой,
   Скрытно никто не шмыгнет стороной,
   Хоть даже мышь пропищит.
  
  
   Под еловой лапницей
   (февраль)
  
   На окраине болота
   Ель - еловишна росла,
   Лап тяжелую мохроту
   Как шалаш она плела.
  
   Никли хвоенные висы,
   Доставали до земли.
   От лихой пурги укрыться
   На всю ночь мы там смогли.
  
   Виснет полог темнокудрый,
   Лыжи хоженные сняв,
   Как в шатер зеленорудый
   Залезаешь, пообмяв
  
   Снега пышные пелены,
   Чистишь место для костра.
   А в таежные уремы
   Дуют вьюжные ветра.
  
   Но в еловом становище
   Сухостойник затрещал.
   Озорному костровищу
   Берестянка как запал.
  
   Закружился яркой белкой
   По сушине огонек.
   У ствола - комлевой стрелки
   Снег растопленный отек.
  
   Сизый дым своим охвостьем
   Курит в ветвях кружева
   И к древесным изголовьям
   Подымается слегка.
  
   Моховым шершавым ухом
   Нас прислухивает ствол,
   С сучьев высмоленным духом
   Опадает к нам в котел.
  
  
  
   Последний день зимы (февраль)
  
   В высокоствольном старолесье прилог весенний ощутим,
   А строй еловый в поднебесье врезает свой зубчатый тын.
  
   Ночным морозцем половеет сосен ребристая кора,
   Лишь в пасме хвои индевеют блесной чешуйки серебра.
  
   Как будто там за древним бором жар-птица хлопнула крылом,
   Вальячным розовым узором рдяным прорезано лучом.
  
   С ладьи - всходящего светила, сквозь зыбь морозной густоты,
   Лоснясь на просеках, всходило, как благовестье красоты,
  
   Предвесенья златое утро. А воздух, в просинях дымясь,
   Хрустальных братин била утварь, как будто радуясь, смеясь,
  
   Что лишь на ночь зимы оковы, что стоит солнышку пригреть,
   Как снег уйдет под наст лиловый, синица станет гимны петь:
  
   Как будто Лель весны грядущей алмазный колокольчик-звень
   Во птичье горлышко опустит, ударит гуслями о земь,
  
   И вот в слепящей верхотуре, сквозясь лазурью до глубин,
   По всей проснувшейся чащуре, среди оврагов, боровин
  
   Даст глас февральский соловейко, затейливо - коленца в три.
   А луч - небесный бокогрейко сучклявый ставень отвори,
  
   И полыхнет во чудном царстве ранневесенний звукоцвет,
   Что и лисе в ее лукавстве навета хищничьего нет.
  
   Стволов вощаных колоннада заблещет заревом огней.
   Лес клочья снежного наряда с кондовых отряхнет плечей.
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 3.42*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"