Однажды утром четыре солдата, трое в шинелях и один без шинели, потому что это был разводящий, с автоматами за плечами не спеша шли в направлении высокой вышки, стоящей в центре автомобильного парка воинской части. Идущий первым разводящий младший сержант Мордованов повернул голову к смене и проговорил:
- Смена, стой.
После этого Мордованов направился к наблюдательной вышке. Тем временем, сильно гремя автоматом, с вышки по железным ступеням спускался рядовой Мышкин. Очутившись на земле, Мышкин подошел к Мордованову. Разводящий обернулся к смене и громко проговорил:
- Рядовой Василенко, на пост шагом марш!
Я, отделившись от смены, пошел к вышке, где меня поджидали Мышкин и Мордованов. Подойдя к ним, я встал рядом с Мышкиным. Разводящий обратился к Мышкину:
- Часовой, сдать пост.
Мышкин на память прочитал мне табель поста, в котором говорилось о том, что конкретно охраняет часовой первого поста. Когда Мышкин закончил доклад, я повернулся к разводящему.
- Доклад, - посмотрел на меня и на Мышкина Мордованов.
- Товарищ младший сержант, рядовой Мышкин пост сдал, - отрапортовал Мышкин.
- Принял, - отрезал я, не утруждаясь длинными докладами. Я мог себе это позволить, потому что Мордованов мой кореш.
- Что ты принял? - С гримасой сарказма Мордованов, шутя, попытался меня пнуть, но я ловко увернулся. Мы могли позволить себе такие дурачества, потому что в парке еще почти никого не было.
- Все, на пост шагом марш.
- А где же особые обязанности? - решил я подковырнуть Мордованова, который по уставу должен был довести до меня как заступающему на пост часовому мои особые обязанности часового.
Но Мордованов не стал мне ничего доводить, лишь бросил:
- Особые обязанности - бдительно нести службу.
- А, ну тогда ладно...
Смена подошла к разводящему и вместе они пошли прочь от меня и моей вышки. Я снял с плеча автомат, перевернул его дулом вниз, снова надел на плечо и начал свое восхождение на вышку. Перевернутый дулом вниз автомат не сильно мешал мне забираться по железным ступеням, но лень и слабость, недавно проснувшегося человека, просто сковывали мне ноги. Наконец-то добравшись до кабинки, я сбросил с плеча автомат, закрыл в полу кабинки люк, через который только что залез, и позвонил в караульное помещение.
- Рядовой Василенко пост номер один принял.
Окончательно отдышавшись, я полез в карман за маленьким китайским радиоприемником, который развевал мою скуку на вышке. Поймав какую-то мелодию, я положил свой автомат так, чтобы можно было на него опереться. Облокотившись на автомат, я снова покрутил настройку радио, чтобы послушать новости. Ничего интересного я не нашел и остановился на современной музыке. Приемничек, чтобы он мне не мешал и не падал, я повесил прямо перед собой на крючок из проволочки, который кто-то из часовых тут приспособил для удобства.
Чем же мне сейчас заняться, подумалось мне. Может записать что-нибудь в свой блокнот? Но что? В голову ничего не приходило. Жизнь в части в последнее время стала однообразной, скучной и рутинной. Один день был как близнец похож на другой и практически ничего нового не происходило. И тут я вспомнил, как Мордованов советовал мне ради прикола записывать все подряд, что происходит возле меня, пока я стою на вышке. Ну что же, подумал я, стоит попробовать.
Я достал двойной чистый тетрадный листок в клеточку и, написав заглавие рассказа, написал и вступление, которое Вы только что прочитали. Пока писал вступление, я успел пару раз позвонить в караулку и доложить о ходе несения службы, также я сменил несколько радиоволн и, в конце концов, вообще выключил радио, потому что оно стало мешать мне, сосредоточиться на рассказе.
Пока я писал, парк мало-помалу стали заполнять подразделения части. Одна рота привлекла мое особое внимание. Все солдаты этой роты шли в противогазах. Рядом с этим подразделением шел командир роты старший лейтенант Кротов. Кротов - здоровый такой мужик, ослушаться которого означало бы получить несколько болезненных тумаков. Он не стеснялся колотить солдат и все его за это ненавидели. Другие офицеры знали, что Кротов любитель поколотить солдата, но всем было наплевать. Кого в армии волнует боль солдата? Никого. Вот подобные агрессивные элементы и пользуются своим положением, зная, что все их выходки сойдут им с рук, пока конечно он кого-нибудь не искалечит или не убьет, что тоже вполне вероятно. Ведь привыкнув бить, можно и не заметить, как войдешь в раж и просто-напросто убьешь беззащитного человека. Но Кротов еще никого не покалечил и не убил. Хотя в конце моей службы уволили из части прапорщика и офицера за то, что они по пьяни сильно побили солдат.
Парни в противогазах свернули к какому-то боксу, и я потерял их из виду. Зато я заметил представителей своей роты, которые не заступили в наряд, в котором сейчас было большинство нашего батальона. Не заступили в наряд, и пришли сейчас в парк рядовые Цыплич, Нагорнов, Маркидяев. Вел их строем сержант Макаренков. Когда они проходили мимо моей вышки, то я услышал, что Нагорнов что-то громко рассказывал. Я подошел вплотную к своему окошку и внимательно посмотрел на своих сослуживцев. Как раз в это время Цыплич и Нагорнов подняли свои головы в направлении моего окошка. Я отпрянул от окошка вглубь кабинки, но было поздно. Я понял, что Нагорнов меня узнал, потому что он стал нещадно эксплуатировать мое имя, что-то громко говоря Цыпличу. Ну и ладно, подумал я.
- Оля, улю! - Заорал Нагорнов и воззрился на мою вышку. Вот деревня, подумал я, зная, что Нагорнова призвали в армию из деревни. Я подошел к окошку и посмотрел на него, но солдаты смотрели уже в другую сторону. Только Маркидяев, заметив меня, вылупился с идиотским выражением лица. Я искривил свое лицо, пытаясь спародировать его глупое выражение лица, которое у него сейчас было, и он обиженно отвернулся. Маркидяев тоже, как и Нагорнов был из деревни, но в армии он устроился хуже. Хотя мне было непонятно почему. Нагорнов, как и Маркидяев, не блистал умом и частенько попадал в смешные ситуации. Вспоминаю, как недавно в казарме Бродяга, как называли рядового Доронеева, обратился к лежащему на кровати Нагорнову:
- Горын, отгадай загадку.
- Чего? - не расслышал Нагорнов.
- Отгадай загадку, - повторил Доронеев.
- Какую? - недовольно спросил Нагорнов. Он не любил отгадывать ребусы и загадки, потому что особо не блистал умом.
- Лучший четвероногий друг солдата?
- Шакал, - ответил Нагорнов невпопад.
"Шакалами" в армии солдаты пренебрежительно называли офицеров. Оскорбляя так другого, ты вряд ли считаешь его лучшим другом...
- Ха-ха-ха, - рассмеялся Бродяга над ответом Нагорнова. - Нет, Горын. Лучший четвероногий друг солдата - это кровать! Ха-ха-ха.
Я тоже тогда посмеялся от души над глупостью Нагорнова, но вообще я был в нормальных с ним отношениях.
Показалась бегущая рота старшего лейтенанта Кротова. Теперь бойцы этой роты были одеты не только в противогазы, но еще и в ОЗКа (общевойсковой защитный комплект), который был полностью из крепкой резины. Несколько бегущих солдат на плечах несли некое подобие носилок - две трубы, на которых расположился укрытый солдат. Добежав до конца парка в таком виде, рота обратно пошла пешком. Видимо, сегодня солдаты чем-то очень сильно провинились пред Кротовым, и он решил им устроить наказание. Оставив "раненого" в покое, солдаты все также в противогазах и ОЗКа начали ползать по-пластунски на газоне. Достигнув бордюра, все резко подскочили и с криком "Ура", приглушенным противогазами, бросились атаковать камнями мнимого противника. Цирк, да и только, подумал я. Поразив неприятеля, бойцы пошли обратно к оставшемуся позади старшему лейтенанту Кротову. Тот снова озадачил солдат, крикнув: "Вспышка справа!". Солдаты быстро повалились на газон, спасаясь от выдуманной офицером вспышки справа. Только после этого довольный Кротов разрешил солдатам снять противогазы и ОЗКа.
Зазвонил телефон и я поднял трубку.
- Часовой первого поста... - начал я доклад, но мне не дали договорить, сообщив, что вышла смена караула.
Да, сейчас довольно быстро пролетели очередные два часа на вышке - это, наверное, потому что я был занят творчеством. Вскоре новая смена караула вошла в парк. Вел смену ПНК (помощник начальника караула) сержант Ведьмаченко. Мордованов, видимо, устал за ночь разводить смены, и лег спать в караульном помещении. Ну что ж пора и мне идти отдыхать в караульное помещение. В последний раз еще раз окидываю взглядом весь автомобильный парк части. Дежурный тягач - КРАЗ с механическим мостом вместо кузова, стоит с открытым капотом. Дежурный тягачист Гляделкин, видимо, опять не может завести свою машину. У него на КРАЗе севший аккумулятор и он вечно мучается не в состоянии завести машину с таким аккумулятором. Как-то я на закрепленном за мной КРАЗе таскал уже его КРАЗ по парку, поэтому и был в курсе проблем Гляделкина. Гляделкина сейчас рядом с машиной не было, и я сделал вывод, что он пошел просить кого-нибудь дернуть его КРАЗ. Еще я заметил, что в парк вошли подполковник Муравей и майор Медведев. Они шли, о чем-то оживленно беседуя, а солдаты, замечая их, начинали делать вид, что усердно трудятся. Все, расслабухе в парке пришел конец, раз сюда заявились столь высокопоставленные офицеры.
Вдруг подполковник Муравей сорвался на крик, обрушившись с ругательствами на какого-то нерадивого солдата, который попался ему на пути. Солдат встал по стойке смирно, не зная, что делать и был готов сейчас провалиться сквозь землю. Навстречу офицерам двигались еще два солдата, которые на полусогнутых ногах несли два тяжелых железных ящика. Им было очень тяжело, но что поделаешь - такая служба. На этих солдат офицеры не стали обращать внимания, посчитав, наверное, что они и так уже достаточно страдают, и продолжили движение вглубь парка.
Еще я заметил, что пожарная машина нашей части подъехала к кочегарке, чтобы заправиться там водой. Какой-то офицер возился со своей легковой машиной на станции техобслуживания. И много-много солдат ходили озабоченные туда-сюда, решая какие-то задачи, поставленные им офицерами. В общем, жизнь в парке набрала свои обороты. Мне же пора было покидать свой пост. Я быстро рассовал все свои личные вещи по карманам и, накинув на плечо автомат, открыл люк в полу кабинки. Аккуратно наступая на железные ступеньки, я стал спускаться вниз к уже ждавшим меня ПНК и смене караула.