В этот раз в наряд в караул я попал во вторую смену. Вторая смена - самая плохая смена. Почему? Потому что именно вторая смена сдает порядок на территории караульного комплекса и в караулке при сдаче наряда новому караулу. А по давно заведенной практике принимающие порядок парни из нового караула усердно пытаются добиться от старого наряда такой чистоты, которая бы гарантировала им спокойную жизнь без уборок желательно на все сутки наряда. Именно солдат второй смены заставляют все перемывать, ремонтировать и выдраивать. Вот и приходится пахать в поте лица солдатам из второй смены. Остальные смены балдеют, а ты пашешь. Но сейчас только утро и думать о сдаче наряда еще рановато. К тому же если сегодня принимать у меня порядок будет дух или кто-то не особо авторитетный, то проблем не будет. Сегодня вместе со мной в смене были солдаты Маркидяев и Павлов. Оба они не отличались особым умом и сообразительностью. Маркидяев был из моей роты, и я с ним вроде как дружил, а Павлов был из первой роты. Павлов - большой такой парень, ростом где-то 185 сантиметров, широкоплечий и крепкий. С такими данными можно было быть в больших авторитетах, но Павлова никто не уважал. Не уважали его, потому что он ни с кем не дрался, всем уступал, много молчал и все терпел. Анализируя этого солдата моего призыва, я пришел к выводу, что это скорей всего верующий в Бога по какому-то недоразумению оказавшийся в армии. Особо его не били, потому что он был силен физически и кто его знает, вдруг разозлится и накостыляет, но и не уважали. Били его в основном братья Макашевы и Олабадян - это были самые авторитетные солдаты первой роты. Однажды я стал свидетелем неоднозначного разговора между Павловым и Олабадяном. Олабадян в очередной раз заставил что-то делать Павлова, по-моему, мы что-то красили в казарме, и некому было принести то ли краску, то ли кисточки. И вот, когда Павлов принес что надо, то Олабадян заметил:
- Да, Павлуха, вот, если бы мне такие данные, как у тебя, то тогда бы у меня весь батальон летал!
Олабадян, роста был небольшого - где-то 170 сантиметров. Однако он обладал хорошо развитой мускулатурой. На признание Олабадяна Павлов тогда ответил:
- Да у тебя, Виталя, тоже хорошие данные.
Я тогда про себя сильно усмехнулся словам Павлова. Он был выше Олабадяна не меньше чем на 15 сантиметров, шире в плечах и намного тяжелее. Причем тяжелее он был не из-за жира - жира у Павлова практически не было. Именно мышечной массы в нем было очень много. Олабадян был абсолютно прав, обладая данными Павлова, можно было многого достичь и не шестерить, как он. А Павлов, будучи нашего призыва (отслужили мы больше года), пахал наравне с духами. Когда он пытался что-то возразить, тут же его менее одаренные физически сослуживцы обостряли ситуацию, и Павлову следовало бы драться, но он уступал и делал то, что от него требовали. Ну, точно верующий! Хотя может просто никогда не дрался и боится драться, кто его знает, что у него в голове. Особой остротой мозга Павлов не отличался и даже иногда тупил. Вот, действительно, почему именно ему достались такие уникальные физические данные? Ведь все равно он их не использует на полную катушку! Я тоже "строил" Павлова и он был послушен мне. И хотя ему это не нравилось, ничего поделать с этим он не мог. Не дрался он и все тут.
Никто из других караульных не хотел, чтобы или Маркидяев, или Павлов оказались у них в смене, но мне было как-то все равно. Меня устраивали и эти солдаты.
Так как в нашей смене я был самый авторитетный, то и отправил за завтраком в столовую менее авторитетных Маркидяева и Павлова. Солдаты первой смены вместе с разводящим ушли менять посты, так что в караулке остался только я, да спящий на кровати в своей комнатке начальник караула. В караулке я занял место за пультом, связывающим караулку с постами и с калиткой караульного комплекса. От нечего делать я читал какую-то занимательную книгу. Время от времени бегал на кухню мешать картошку, которая жарилась в духовке электропечки. У Чучукалова были знакомые среди солдат поваров его призыва и поэтому, когда он заступал в караул, у нас всегда была дополнительная еда в виде картошки и нескольких буханок хлеба. Также Чучукалову повара солдаты передавали сахар, из которого он, используя дополнительный хлеб, научил нас запекать в духовке вкуснейшие коржи. В общем Чучукалов делал нашу пресную и голодную солдатскую жизнь более сытой и вкусной. Также делал он нашу жизнь более веселой.
Оторвавшись от книги, я шваброй с мокрой тряпкой протер полы на своей территории. Так положено в карауле перед каждой твоей отдыхающей сменой, в которую ты идешь спать на два часа. Что-то долго нет ни смены, ни парней со столовой, подумал я. Я сел за пульт читать книгу дальше. Наконец-то пришла третья сменившаяся смена во главе с разводящим. Они позвонили в калитку, и я вышел к ним открыть двери. Как раз подошли и Маркидяев с Павловым из столовой, так что не надо было выбегать к калитке дважды.
- Что поесть? - спросил кто-то у Маркидяева.
- А... Шняга...
Шнягой у нас в части называли варенную капусту с мясом, которое еще надо было отыскать в блюде. Или эта капуста была жаренная - какая-то она в общем непонятная была, но так уже всем надоела, что ее просто ненавидели. Хорошо, что мы пожарили картошку. Пришедшая с постов смена разрядила автоматы и все вместе мы сели на кухне завтракать. Я поставил поднос с жаренной картошкой на центр стола и все рьяно заработали ложками, впихивая в себя вкусный завтрак.
Вдруг Чучукалов заметил, что одна комфорка на электропечке немного провалилась внутрь. Маркидяев отвечающий за порядок на кухне уставился немигающим взглядом на провалившуюся комфорку.
- Сергей, там все выключено? - спросил Маркидяев меня, потому что я сидел ближе всех к печке.
- Да, - ответил я и на всякий случай еще раз пробежал глазами по выключателям. Действительно, все было выключено.
Маркидяев встал из-за стола и подошел к печке. Он надавил пальцем на комфорку, которая немного провалилась одним боком в плиту, и та после этого давления с грохотом упала внутрь печки. Все солдаты, сидевшие за столом, с интересом наблюдали за Маркидяевым. А он открыл дверцу духовки и в поисках провалившейся комфорки заглянул внутрь. Комфорки в духовке естественно не было! За столом раздался смех.
- Что, нет комфорки? - смеясь, спросил у Маркидяева Толстунов.
Маркидяев ничего не ответил и заглянул в, образовавшееся от упавшей вниз комфорки, отверстие. Там он увидел исчезнувшую комфорку и тут же попытался ее достать. Никто из сидящих за столом не стал ему помогать, потому что все усердно ели стремительно убывающую картошку. Маркидяев, заметив, что картошки становится все меньше и меньше, оставил комфорку в дыре и тоже сел есть.
- Пока ее сделаешь - всю картошку съедят, - логично заметил Маркидяев и спешно стал запихивать в себя жареный картофель.
Но сломанная комфорка как магнит притягивала к себе Маркидяева и он опять подошел к печке. Его не радовала перспектива ремонтировать комфорку в свою отдыхающую смену. Как-то изловчившись, Маркидяев достал комфорку из дыры. Он взял ее в руки и стал внимательно рассматривать со всех сторон.
- На чем-то же она должна держаться, - размышлял вслух Маркидяев, но что-то никак не мог сообразить, на чем же комфорка держится.
Чучукалов подошел к печке набрать из кастрюли чаю и заодно взглянул на комфорку в руках Маркидяева.
- Да, вот же здесь есть крепление, а здесь нет, - показал Чучукалов в чем проблема. - Наверное, крепление обломалось. Посмотри его в печке.
Маркидяев сходил за фонариком и посветил в отверстие из под поломанной комфорки.
- Там ничего нет, - сообщил он присутствующим.
- Ну, тогда не знаю, - сказал Чучукалов и сделал глоток чая.
Маркидяев принялся вставлять комфорку на место, но она опять провалилась внутрь.
- Что же делать? Ну, что же делать? - начал причитать Маркидяев, вызывая улыбки на лицах солдат.
- А ты вызови крановщика Леню, - предложил Чучукалов.
- И что он поможет? - с надеждой в голосе спросил Маркидяев.
- Ну да, он стрелой от крана комфорку подержит, а ты ее как-нибудь закрепишь, - на полном серьезе посоветовал Чучукалов и мы все загоготали.
- Да какой там кран... - Отмахнулся от Чучукалова Маркидяев, которому сейчас было не до смеха.
- Ну, тогда вертолет вызови, - продолжал подкалывать Чучукалов. - Вертолет-то точно удержит твою комфорку.
Комфорка опять провалилась внутрь печки, и Маркидяев принялся ее вытаскивать. Он мучился, вытаскивая комфорку, но у него ничего не получалось. Все же он вытащил комфорку и стал теперь внимательно рассматривать внутренности печки.
- Я кажется понял, я кажется понял, - стал говорить Маркидяев. - А вообще-то черт его знает.
Размышления Маркидяева снова вызвали улыбки у сидящих за кухонным столом. Все уже пили чай, запивая съеденную картошку.
- Павлов, передай мне кружку, - попросил Чучукалов, намереваясь посолить бутерброд с маслом. Чучукалову нравились такие бутерброды, но Павлов об этом не знал.
- Это соль. - Попробовал содержимое кружки Павлов и посмотрел на Чучукалова.
- Я знаю, - ответил Чучукалов.
- А я думал ты сахар... - сказал Павлов и все опять заржали, как кони, потому что, не договорив свою мысль до конца, Павлов выдал какой-то каламбур.
- Ну, у тебя, в натуре, Вася, рокеры в смене, - со смехом сказал Чучукалов, и с тех пор к нашей смене приклеилось прозвище "смена рокеров". Причем это прозвище было действительным даже тогда, когда вместо Павлова со мной в караул заступали или Мышкин или Макаров. Но я не обижался. Что ж поделаешь, если "рокерам" Павлову, Маркидяеву, Мышкину и Макарову служилось в карауле удобнее со мной, нежели с другими более-менее ответственными солдатами. Я единственный, кто их не терроризировал и видел в них людей.
- Да уж, - согласился тогда я с Чучукаловым. - Смена рокеров...
- Ну что же делать, - ломал голову Маркидяев.
- Нужно вызвать сантехника, - наконец-то выдал он.
- Ну, ты вообще, Маркидяев! - Засмеялся я. - Откуда в армии сантехники? И причем здесь сантехник? Это же не трубы!
- Пойду тогда посоветуюсь с начкаром, - решил Маркидяев.
- Сходи, у него голова побольше твоей, - пошутил я. - Он-то уж быстро печку починит.
Через минуту Маркидяев вернулся на кухню.
- Начкар вызовет электрика, - сообщил мне Маркидяев.
- Ну, давай, - ответил я Маркидяеву. - А мы пошли спать.
Я вместе с Павловым отправился в комнату отдыхающей смены к вожделенным кроватям с намерением урвать, как можно больше сна в короткий для этих целей промежуток времени, отведенный бойцам под сон. А Маркидяев остался на кухне ждать электрика. Я уже задремал, когда он тоже пришел спать к нам в комнату, заняв койку своего поста. Значит, электрик пришел, в полудреме подумал я, и сдадим мы наряд без проблем.