В человеке обретаются две жизни, одна из них относится к воле, а другая - к разумению. Они становятся двумя жизнями тогда, когда воля отсутствует, а её место занимает похоть. Тогда в человеке может быть преобразована лишь та часть, которая относится к мышлению, и только затем лишь, посредством её, может быть также дана и новая воля, таким образом, что они вместе снова могли бы образовать единую жизнь, или же благолюбие и веру. И так как человек отныне стал таковым, что не имел уже никакой воли, но лишь похоть вместо неё, та часть в нём, которая относится к воле, была совершенно закрыта, и часть иная, относящаяся к мышлению, была открыта.

Это происходит следующим образом: когда человек бывает преобразовываем, что совершается посредством борений и искушений, к нему присоединяемы бывают лишь такие злые духи, которые возбуждают в нём исключительно относящееся к его познаниям и рациональностям, те же духи, которые в состоянии возбуждать похоти, содержимы тогда совершенно в стороне от него. Ибо существует две разновидности злых духов, те, которые действуют в рациональном человека, и те, которые действуют в его похотях. Злые духи, действующие в человеке на рациональности, возбуждают в нём все его заблуждения, и стараются убедить его, что они правдивы, и, даже, обращают истины в нём в заблуждения. Человек тогда должен сражаться против всего этого, но, в действительности, это Сам Господь, который сражается в нём, через ангелов, находящихся у него. И как только заблуждения эти отдалены и, как бы рассеяны, посредством этих борений, человек приуготовляем бывает для обретения истин веры. Ибо пока преобладают заблуждения, человек не в состоянии получить ни малейшей истины веры, ибо ложные начала заграждают для них дорогу. И лишь после того, как он, таким образом, приуготовлен был для обретения истин веры, лишь тогда только, в первый раз, семена небесные могут быть насаждены в него, которые есть семенами благолюбия. Ибо семена благолюбия не могут быть насаждены в почву, в которой господствуют заблуждения, но лишь в ту почву, где господствуют истины. Так обстоит дело с преобразованием, или же возрождением человека духовного.

Это согласуется с тем, что известно сегодня в церкви, или же что вера входит в человека через слух. Но вера ни в коем случае не есть знанием понятий, относящихся к вере, или же того, во что должно верить. Ибо эти есть лишь познаниями памяти, тогда так вера - это признание. Но признание не может быть у человека, если только в нём нет начал веры, каковыми началами являются благолюбие, или же любовь к ближнему, и милосердие. Ибо лишь там, где есть благолюбие, лишь там есть и признание, или же вера. Тот, кто это понимает иначе, тот настолько же далёк от постижения веры, насколько далека земля от небес. Там, где присутствует благолюбие, или же благо веры, там только присутствует и признание, или же истина веры. И, таким образом, когда человек бывает возрождаем, в соответствии с понятиями его познаний, его суждений и его разумения, то это происходит на тот конец, дабы была приуготовлена почва, или же сознание его, и дабы могло оно обрести благолюбие, из котороого, или же из жизни которого он, затем, мыслит и действует. И только тогда он реформируем и возрождаем, но никоим образом не прежде того. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" н. 652, 653, 654)

Текст статьи:

И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье [жилье]. Окно, которое должно было быть "в локоть сведено вверху" здесь означает разумение, "дверь в ковчег с боку его" здесь означает слышание, а "нижнее, второе и третье [жилье]" здесь означают познания, рациональности и постижения. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" н 651)

Согласно букве Небесного Учения, история церкви на нашей земле, а также, в общем и целом, и вся хоть сколь-нибуть существенная история человечества нашего делится на два совершенно различных, по сути своей, периода, водораздел между которыми, в Господнем Слове, обозначен Всемирным Потопом. В Слове Ветхого и Нового Заветов потоп этот был представлен реальным природным катаклизмом, тогда как в Третьем Завете, истолковывающем буквальности прежних Священных Писаний в духе гораздо более внутренних процессов бытия, почти исключительно относящихся ко внутренним состояниям жизни человеческого духа, потоп этот определён был как совершеннейшее удушение всякого духовного блага, вместе со всякой духовной истиной, во внутреннем духа тех людей, из которых была Господом образованна самая первая на этой Земле, и самая любимая Им церковь, названная там Церковью Небесной.

О людях, принадлежавших к этой церкви, в сравнении с нынешними, там сказано было, что:

Дух народа, погибшего в потопе, был совершенно различен с духом живущих после потопа. ... Семя небесного происхождения таково, что любовь управляет всем духом человека и объединяет его, ибо дух человеческий состоит из двух частей - воли и разумения. Любовь, или же благо принадлежат воле, вера же, или истина, принадлежат разумению. Через Любовь или же благо [допотопные люди] провидели относящееся к вере или истине, и следовательно, у них дух был един. Семя человека, происходящее от такого состояния, передаётся потомкам; если же они отвращаются от истины и блага, то находятся в величайшей опасности, ибо настолько извращают свой дух, что он едва ли может быть приведен в порядок в жизни бедующей. Иначе с теми, которые в себе, вместо небесного семени, имеют семя духовное, как жившие после потопа, так и живущие ныне; в этих нет никакой Любви и, следовательно, никакой доброй воли; но, тем не менее, они могут обрести веру, или же разумение истины, и могут, посредством веры, или же разумения истины, возвысится до Благолюбия; но иным путём, а именно Совестью, которую Господь в них вводит познаниями истины и блага. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" 310)

Поэтому-то наиболее определяющим отличием между людьми Древнейшей Церкви, или же людьми небесными, и людьми всех последующих церквей, включая сюда, разумеется и церковь нынешнюю, было то, что у человека небесного основой его религиозного сознания была перцепция, исходившая в нём от чистой и незамутнённой воли, являвшейся аутентичным восприемником Божественного Блага Священной Божественной Любви; у людей же духовных вместо перцепции присутствует совесть, относящаяся, скорее, к области разумения, которая ведёт в них постоянно жесточайшую, смертельнейшую борьбу с тем комплексом нечестивейших и грязнейших похотей, которые в духовном человеке обретаются на месте отсутствующей у него воли.

О воле человека послепотопного, рождающегося от совращённого, плотского семени, Небесное Учение Веры говорит, что:

Лишь те, которые находятся во благе и в истине, лишь они и имеют волю и разум; те же, которые находятся во зле и лжи, не имеют ни воли, ни разума, но вместо воли имеют похоть, а вместо разума - знание. Так как подлинно человеческая воля есть приемник блага, а разум - приемник истины; то воля не может быть отнесена ко злу, ни разум - ко лжи; ибо они друг другу противоположны, а противоположное друг друга разрушает. Из этого следует, что человек, находящийся во зле, а из него - во лжи, не может быть назван ни рассудительным, ни мудрым, ни разумным. У злых внутреннее ума, где преимущественно обитают воля и разум, затворено. Люди предполагают, что злые также имеют волю и разум, потому что они говорят, что они хотят, и разумеют, но их хотение есть только похоть, и их разумение - только знание. (Э. Сведенборг "Новый Иерусалим и его Небесное Учение" 33)

Строго говоря, впрочем, выше сказанное относится исключительно к человеку падшему, или же к невозрожденному, что, хотя, и почти равносильно, но всё же несёт в себе несколько различные оттенки. Кроме того, весьма принципиально между собою различаются падший человек небесного семени, и падший человек духовного семени. И тем большее различие существует между невозрожденным человеком того и другого рода, ибо если любой человек духовного семени может быть возрожден хотя бы в принципе, то вот с человеком небесного семени всё обстоит куда как хуже.

Человек небесный получал в наследие от своих родителей совершенное небесное семя, что называется генетически, и, поэтому, для того, чтобы стать членом Господней Церкви, ему не нужно было проходить через возрождение, ибо он уже РОЖДАЛСЯ членом этой церкви ("членом" в буквальном, анатомическом смысле этого слова). И если он впадал во зло, и ОТПАДАЛ от церкви, то виноват в этом был всегда исключительно он сам. Небесное семя в таком человеке генетически вырождалось, в самом прямом смысле этого слова, и он начинал производить на свет лишь полнейших духовных выродков. Выродки эти не могли быть ни преобразованы, ни изменены затем никоим образом, и поэтому почти все они погибли от собственного уродства, что в Господнем Слове и означено было потопом, истребляющим их с лица земли, где под землей подразумевалась Господня Церковь.

Но самой Господней Церкви была отведена, однако же, участь совсем отличная от участи её носителей, чем, кстати, и была подтверждена та истина, что Церковь в человеке - это нечто не его собственное, а лишь присоеденённое к нему, и от него практически не зависящее.

У части этих генетических выродков произошло, на каком-то этапе, расщепление двух неразрывных составляющих духа их, или же их воли и их разумения, что, само по себе, также было генетическим нарушением. И произошло это не в главном теле Древнейшей Церкви, где до конца твёрдо соблюдался священный принцип истины, исходящей исключительно от любви, который, затем, плавно и перешёл в противоположный ему принцип лжи, исходящей от зла, но подобное расщепление явилось весьма отдалённым порождением одной из ересей этой Церкви, обозначенной в Слове через Каина и его потомков. В этой ереси начали отделять истину от блага, и почитать эту отделённую истину священной ещё тогда, когда они действительно обладали подлинной истиной из блага.

Такая отделённая истина, по сути, под конец перестала быть, во внутреннем духа своих последователей, истинной подлинной, или же истиной небесного происхождения, но именно от неё и произошло то состояние духовное в едином теле человечества нашего, из которого затем, Господом, посредством однородных состоянию этому положений учения веры древнейшей церкви, собранных в Древнее Слово, и была создана впоследствии Древняя, или же Первая Духовная Церковь.

Посредством этого, кстати, и была проиллюстрирована та истина, что Господом любое зло всегда обращаемо ко благу. Ибо из безусловного зла для Древнейшей Церкви - её наиболее страшной ереси, было порождено затем, путём различнейших генетических манипуляций, то лекарство, которым, впоследствии, была исцелена смертельная болезнь её падения. Как раз тот случай, когда ядом змеи излечивают тяжелейшие болезни.

Изначально, до образования Церкви, на земле нашей жили различные народы, которые Слово Третьего Завета называет преадамитами (см. для примера Э. Сведенборг "истинная Христиаснская Религия" 466). Гений духа их был протонебесным, и, поэтому, когда на Землю пришли Небесные Семена Господней Церкви, у тех из них, которые их восприняли, и образовалась Небесная Господня Церковь. С момента же своего образования она начала оказывать определенное религиозное влияние также и на внутреннее духа племён, не воспринявших эту церковь, сначала - исключительно благотворное, а, затем, всё более и более отрицательное. Не приняв Церкви они, тем не менее, под влиянием присутствия Церкви Господней на этой Земле, основали множество различных языческих культов, которые изначально были весьма для них хороши и полезны. Но, по мере падения Прародительницы своей, культы эти всё более и более переходили в идолопоклонство.

Влияли на состояние духа их, разумеется, также и ереси Древнейшей церкви, и, в результате влияния ереси Каина, среди язычников образовалась группа, в которой протонебесное состояние обратилось в состояние протодуховное. Состояние же это характеризовалось тем, что у них воля и разумение внутренне разделились, и они стали способны понимать и изучать то, чего воля их совершенно не желала.

Это было также, разумеется, генетическим вырождением, но так как внутренне они ещё мало чем отличались от животных, то в них почти и не было образовано, примитивной религией их, того человеческого начала, вырождение которого могло бы стать для их бытия столь же гибельным, каким оно стало для членов Древнейшей Церкви. Не то, чтобы его не было у них совсем, ибо иначе они были бы тогда попросту животными, но оно у них не было определяющим, и поэтому, по вырождении его, они и смогли кое-как перебиваться на почти животных состояниях своего духа.

Когда пала Древнейшая Церковь, то похоть заменила волю отнюдь не только в духе тех, кто к ней принадлежал непосредственно. Такова уж участь всех подчинённых культов, они могут себе позволить не напрягаться для прямого сообщения с Божественным, целиком удовлетворяясь здесь посредием Главного Храма, но уж если этот храм пал, то спасения для них попросту не существует - они обречены пасть следом. Такова, кстати, также всегда и судьба всех тех, в любой Церкви, кто избегает борений и трудов духовных, полагаясь во всём на её предстоятелей. Да, конечно, пока те труждаются и стоят, эти могут позволить себе нежиться на влекомом другими прицепе, но уж если предстоятели пали, то духовные ленивцы также обречены будут пасть неизбежной и жалкой жертвой чужого падения.

Кстати, когда Святое Писание употребляет термин "воля", оно имеет ввиду отнюдь не ЛИЧНУЮ, ИНДИВИДУАЛЬНУЮ человеческую волю, как это может показаться, по инерции, всякому невнимательному его читателю. Да, конечно: У человека есть две способности, образующие его жизнь: одна называется Волей, а другая Разумом ... И Воля вместе с разумом образуют также дух человека. (NJHD 33)

Но эти способности есть не способности собственно человека, нет, они есть У ЧЕЛОВЕКА, то есть, они в нём принадлежат исключительно Самому Господу. Что это так, это можно увидеть из того хотя бы, что:

Благо у человека принадлежит его воле, а истина - его разуму: ибо эти две способности или две жизни человека, суть приемники и носители их. Воля есть приемник и носитель всего благого, а разум - приемник и носитель всего истинного. Благо и истина не находятся у человека ни в чем ином, а так как они у человека ни в чем ином не находятся, то и любовь и вера не находятся ни в чем ином; на том же основании любовь принадлежит благу, а благо - любви: вера же - истине, а истина - вере. (Э. Сведенборг "Новый Иерусалим и его Небесное Учение" 33)

Но ни благо любви, ни истина веры не относятся, согласно Слову Третьего Завета, в человеке ко временному и природному, так как они в нём существуют от Единого Господа. Согласно же Слову:

Временное есть все свойственное природы и затем свойственное человеку ... Но вечное есть все свойственное Господа, и по Нём уже как бы свойственным человека. Господу свойственно все бесконечное и вечное следовательно то, что вне времени и вне пределов и конца: что, затем, как бы свойственно человеку, также бесконечно и вечно, но ничто из этого не принадлежит человеку, а принадлежит Господу в человеке. (Э. Сведенборг "О Божественном Провидении" 219)

Откуда и следует, что если Небесное Учение Веры и употребляет иногда выражения типа "собственная воля" человека, или же "собственное разумение" человеческое, то здесь либо говорится по видимостям, либо имеются ввиду человеческая похоть и человеческая предусмотрительность.

Так что, отсюда следует, что после падения воля, как его ЛИЧНОЕ свойство, была совершенно отнята у всякого человека, без малейшего исключения. То же, что осталось вместо неё, или же похоть человеческая, то обладало исключительно адской перцепцией, каковая перцепция не только не оставляла ни малейшего места для возрождения её носителей, но и, с неизбежностью, рано или поздно уничтожила не только самих этих носителей, но и все их порождения и отродья. Поэтому-то уже и не осталось в наше время тех страшных наследственных магов, которыми так изобиловали древние времена. С последними из них было покончено во время Первого Господнего Пришествия в мiр, или же Его нисшествия к нам во плоти.

Кстати, здесь не мешает сказать, что же такое есть эта самая похоть. Воля составляема в человеке продолжениями разнообразнейших побуждений его господствующей любви, и есть совокупностью форм восприемников этих побуждений. Понятно, кстати, что господствующая любовь с неизбежностью формирует для себя эти восприемники, относительно качества их. Так вот, когда в человеке господствует Любовь Господня, то в нём она разветвляется на бесконечное количество разнообразнейших побуждений духа его. В том числе, также, и на побуждения, составляющие чувственное и природное в человеке. И пока эти последние составляют лишь крайние начала святого и чистого целого, они входят неразрывной составляющей в единый комплекс Господней Воли, проявляемой в человеке частно, соответственно качеству его частного человеческого начала.

Но, в процессе падения, эти нижние побуждения, или же побуждения последних начал, отделились ото всего остального и "зажили", если можно так выразится, совершенно самостоятельной жизнью, диаметрально противоположной Жизни всего остального целого. И, после этого, в каждом человеке уже присутствовали и действовали, вместо всего комплекса Воли, лишь эти, отделившиеся от остального мiра побуждений его внутреннего космоса, так сказать различных видов духовные земноводные гады, каковым они, кстати, и соответствуют. И гады по большей части весьма ядовитые.

Если до этого жизнь от Господа втекала в человека через волю в разумение, и уже оттуда во все другие начала его, вплоть до самых начал последних, то с разрывом волительных связей такое наитие прекратилось совершенно, и во все начала человеческие отныне могло входить, из похотей его, лишь адское, несущее ему смерть наитие. И те, у кого разумение не было отделено от воли, то есть наследники православной линии Древнейшей Церкви, те погибли, от подобного наития, немедленно и ужасно. А вот последователи её главнейшей ереси - отдалённые потомки Каина, те смогли приспособится и уцелеть, ибо в них, согласно еретическому расположению ума их, воля общалась с разумением лишь опосредованно. Не то, чтобы это давало им хоть малейший шанс на возрождение, но, по крайней мере, это позволяло им дышать, что называется "в дырочку", как пловцам с трубкой, что и продлило их существование на многие столетия. В Слове они названы Гигантами (Nephilim).

А вот язычники, бывшие под духовной "опекой" этой ереси, получили "заряд" этой духовной болезни настолько ослабленный, что для них он стал не ядом, а лишь вакциной, не только спасшей их от последствий падения, но и позволившей им быть использованными Господом для Его новой Духовной Церкви, и, таким образом, послужить средством спасения также и для всех остальных язычников. При этом, разумеется, язычники, пребывавшие под опекой того древнейшего православия, намного превосходили, по всем своим внутренним душевным качествам, этот зародыш духовной церкви, но вот для образования новой церкви тогда послужить могло лишь то духовное семя, которое обреталось в них, и исключительно в них.

Отличительной особенностью этого духовного семени является то, что там не воля формирует постижение, а постижение господствует над волей, что, разумеется, является совершеннейшим извращением порядка.

По ПОДЛИННОМУ порядку всё должно быть как раз совсем наоборот:

Ибо не может быть порождена никакая истина, если только не от блага, или же от услаждения его, от которого оно и происходит. Ибо лишь во благе и в его наслаждении и присутствует жизнь, но не в истине, исключая ту лишь, что она заимствует от блага с его наслаждением. Поэтому-то Истина и бывает образуема и порождаема ни от чего иного, вместе с верою, которая относится к истине, и которая образуема и порождаема бывает исключительно любовью, относящейся ко благу. С истиной это совершенно также, как и со светом - ибо если нет Солнца, или же пламени, то и свет отсутствует, ибо свет образуется ни от чего иного. Это потому так, что истина есть лишь формой блага, а вера есть лишь формой любви. Истина бывает образуема из блага, соответственно качеству этого блага, и вера бывает образуема из любви, соответственно качеству любви этой, или же благолюбия. (Э. Сведенборг "Тайны небесные" 688)

Но когда воля отсутствует, блага нет, а господствует лишь одна похоть, то разумение ДОЖНО править над волительной частью в человеке, или же над похотью, попирая пятой своей внутренней истины (или, хотя бы, видимости таковой) змеиную главу похоти, которая будет жалить эту пяту непрестанно. А вот устоять против яда этих укусов может лишь такая истина, которая происходит непосредственно от Самого Господа.

Но тут может возникнуть вопрос, если нет воли, то откуда же наитие блага в истину? А если таковое наитие отсутствует, то истина ли это, и есть ли тогда в этой схеме хоть доля здравого смысла? Ибо, как говорит нам Небесное Учение Веры:

Человек невозрожденный не разумеет истинного и не желает благого, но обладает лишь видимостью всего этого, которое, подобным образом, также и называемо в обычном разговоре. Хотя он и может обретаться, при этом, в истинах рациональных и научных, но они в нём тогда не оживотворёны совершенно. Он может также обретаться и в определённом добре воли, также совершенно не оживотворённом, и подобном тому, в котором обретаются язычники, или, даже, животные, но добро это есть лишь подобием подлинного блага. Ибо добро такое в человеке лишено всякой жизни до тех пор, пока он не возродится, и лишь после этого оно оживотворяемо бывает Господом. (Э. Сведенборг "Тайны небесные" 671)

Откуда же тогда, можно спросить, берётся возрождение для человека духовного, изначально лишённого и малейшего наития из блага?

Так вот, именно потому, что у духовных (как у выродков) почти совершенно отсутствует наитие волительной части их ублюдочных последних начал в ту часть, в началах этих, которая относится к разумению, то Провидению Господню и удалось не только сохранить, более или менее, структуру этой последней части в них неповреждённой, но и, даже, приспособить её таким образом, чтобы она могла соединяться с волей (той, что вообще) и получать от неё наитие МИНУЯ собственную волительную часть последних начал в человеке.

Механизм же этого нового наития Господнего в человека духовного следующий:

Есть три степени рассудка в человеке, нижняя относится к познаниям научным, средняя относится к рациональному мышлению, и высшая относится к способности разумения. Степени эти настолько раздельные между собой, что ни малейшее смешение между ними попросту невозможно. Но человек об этом совершенно не подозревает, ибо он полагает жизнь свою исключительно в чувственном, и в относящемся к познаниям памяти своей, и пока он к этому привязан, он не может иметь ни малейшего представления о том, что его рациональное мышление существует отдельно от познаний его памяти, и, тем более, гораздо меньшее представление о том, что разумение у него также не имеет с этим ничего общего. И, тем не менее, истина заключается в том, что Господь втекает, через его разумение, в рациональное начало человека, и, через рациональное начало, в познания его памяти, откуда и ведёт своё происхождение как жизнь его зрения, так и жизнь его слышания. Это и есть подлинное наитие, и именно в этом и заключается подлинное сообщение души и тела.

Без такого наития Господней жизни во все принадлежности разумения человеческого, или же, скорее, в принадлежности воли, и, через них, затем, и в принадлежности разумения, после чего, через принадлежности разумения, в рациональное начало, и, через рациональное начало, в познания его памяти, безо всего этого жизнь для человека была бы совершенно невозможна. И, хотя, человек и обретается в заблуждениях и злах всяческих, но, тем не менее, с ним неизменно присутствует и наитие жизни Господней, через принадлежности воли и разумения, но то, что в него, таким образом, входит, всё это воспринимается, в его рациональном начале, лишь соответственно форме этого начала в нём; и наитие такое одаривает человека способностями рассуждения, осознания, и понимания относительно всего того, что истинно и хорошо. (Э. Сведенборг "Тайны небесные" 657)

Как мы видим, такое разделение волительных начал в человеке не просто оставляет ему возможность получить, если только разумение его возрождено будет, непосредственный доступ к подлинной (и для него - совершенной новой) воле, но такая структура и в принципе-то позволяет продлить его ублюдочное существование далеко за те пределы, которые были бы ему положены естественным порядком вещей, буде таковой в нём не был бы нарушен.

Как мы помним, истина - это форма блага, причём блага, так сказать, личного, а не блага вообще. То есть благо, дабы формировать истину в разумении человеческом, должно присутствовать непосредственно в его волительной части. Если же блага там нет, то в его рассудочной части находятся не сами истины, а лишь их видимости, или же, что гораздо хуже, видимости подтверждённые его рациональным мышлением, каковые видимости тогда становятся заблуждениями и, даже, прямой ложью. Но так как не может существовать такой лжи, которая была бы, что называется ложью субстанциональной, как, скажем, не может существовать и субстанциональной тьмы, или же тьмы самой в себе, ибо всякая тьма - это лишь отсутствие света, а не какой-либо там антисвет, то, поэтому, любое заблуждение, а также и любая ложь - это лишь искажённая и извращённая, в той или иной степени, истина.

Ибо там, где нет истины вообще, пусть хоть даже и изуродованной до неузнаваемости, там нет и никакого мышления, так же, как не может быть в природе антисвета. Любое тело в природе может светить даже очень слабо, или не светить вообще (хотя, конечно, абсолютно чёрное тело существует исключительно в воображении теоретиков), но оно не может светить антисветом. Точно то же и с разумом. Он может мыслить истинами искажёнными, пусть даже и до степени лжи, но он не может мыслить антиистинами, ибо таковые не существуют по определению.

Поэтому-то и возможен процесс последовательного "просеивания" заблуждений друг через друга, откуда, путём сравнений и заключений, будут получаются всё менее и менее ложные видимости (если, только, метод для "просеивания" был выбран правильно). В математике это называется методом итераций. Смысл этого метода в том, что математические операции подбираются, некоторым определённым образом, так, что всякий цикл позволяет получать те же величины, с которых он и начался, но уже с гораздо большим приближением численного их значения к значению истинному. По сути, работая с этим методом, исходные величины можно вообще взять хоть с потолка, результат будет всё равно тем же, только возрастёт количество итераций, или же возвратных циклов.

В нашем случае, инструментом, посредством которого осуществляются эти итерации в разумении человеческом, является его природное рациональное мышление. Откуда и следует, что для возрождения человеку предпочтительнее иметь не столько наиболее изначально близкие к идеалу видимости истинного (хотя это и желательно), сколько правильно сформированное рациональное мышление.

Поэтому-то процесс возрождения рассудительной части у человека начинается лишь тогда, когда рациональное его более или менее сформировалось. Подлинно рациональное мышление, пусть даже и природно-рациональное, всегда подобно, по строению своему, порядку духовной истины, ибо, в сути своей, является рефлексией небесного света на поверхности материальных начал человеческого бытия. И как только такая рефлексия в человеке появляется, она тут же подвергается немедленной атаке тех присоединённых к нему злых духов, которые привязаны в нём к различного рода лжам и заблуждениям, ибо их эта рефлексия утесняет, тревожит и возбуждает. Те же злые духи, которые связаны у него с похотями, рефлексии этой не замечают совершенно, ибо они, как духи волительные, чувствительны лишь к тепловой части небесного спектра, которая, в рефлексии этой, как и во свете зимнего солнца, совершенно отсутствует.

Поэтому человек, проходящий первую стадию возрождения, или же преобразование, и в состоянии совершенно спокойно переваривать любые массивы информации из Святого Писания, почти не беспокоясь о противоречии того, что там сказано, с его повседневной жизнью. Такие люди если и тревожатся о чём-то, то, по преимуществу, о вещах плотских и внешних, как, скажем, о курении, аутентичности их пониманию Святого Писания внешнего церковной жизни и порядка богослужений, выдержанности в духе ортодоксии буквы учения веры церкви вообще, и учения веры у ближних их в частности. Именно это племя мы и видим бегающим по различным религиозным сборищам, отчаянно спорящим там, проповедующим на каждом углу, и отчаянно желающим обратить в СВОЮ веру всю доступную для них часть вселенной.

Из такого состояния духа у человека есть два пути. Самый тупиковый ведёт к фарисейству, примитивному фундаментализму или же религиозному ханжеству. Более высокий выводит к подлинному просветлению религиозного сознания, и к начаткам формирования в человеке совести.

Согласно Небесному Учению Веры:

Совесть у человека Церкви образуется посредством истин веры из Слова, или же посредством учения из Слова, согласно их приятию в сердце; ибо, когда человек знает истины веры, и на свой лад понимает их, а потом хочет и исполняет, тогда у него и создается совесть. Приятие в сердце есть приятие в воле; ибо воля человеческая есть то, что называется сердцем. Отсюда проистекает то, что имеющие совесть, всё, ими говоримое, говорят от сердца, и всё ими делаемое делают от сердца. Они также имеют ум нераздельный, ибо поступают согласно тому, что разумеют и признают за истину и благо. (Э. Сведенборг "Новый Иерусалим и его Небесное Учение" 131)

Совершенно очевидно, при этом, что истины веры не могут быть приняты человеком в ту волительную часть, которая пребывает у него от рождения, и которая оккупирована похотью. Ибо похоть можно там придушить, но её оттуда нельзя изгнать совершенно. Соответственно, у человека должна образоваться, во внешних началах его, некая совершенно новая, так сказать альтернативная волительная область. Причём, эта волительная область в нём, до самой его смерти, будет его собственной только условно, точно также, как и всякий, пусть даже самый чудесный и совершенный протез не может преобразоваться в органически однородную часть человеческого тела. Окончательное сращивание этой прививки Господней с его собственной личностью для человека станет возможным лишь тогда, когда остатки врождённой волительной части у него будут замкнуты навечно, что произойти с ним может лишь в мiре духовном, по окончательном отрешении им от своих телесных начал.

Но тут следует заметить также, что даже самое просветлённое рациональное мышление, оперирующее пусть и самыми очищенными видимостями истинного в разумении человеческом, отнюдь не способно ещё, однако же, послужить сосудом для восприятия этой новой воли, откуда только и может у человека произойти совесть. Ибо в разумении человеческом, самом по себе, от волительности нет, и не может быть практически ничего, кроме, разве что, благолюбия.

Благолюбие же есть ничто иное, как побуждение истины из блага, и побуждение истины из блага есть побуждение к служению. (Э. Сведенборг "Благолюбие" 149)

Откуда видно, что если нет блага, то нет и благолюбия, а если нет благолюбия, то нет побуждения к духовному служению, а если нет побуждения к духовному служению, то нет и исполнения истин веры, а коли нет этого, то нет и совести.

Так откуда же, всё-таки, у человека послепотопного возникает этот новый восприемник блага в духе его?

Совершенно очевидно, что этот сосуд должен быть привнесен в него извне, и вот таким именно привнесением и является для него ВНУТРЕННЕЕ ПРИШЕСТВИЕ ГОСПОДНЕ. Собственно, даже не одно, а ДВА внутренних пришествия Господних, но это уже совсем другая тема.

Откуда и видно, что хотя приуготовление к спасению послепотопного человека совершается в его началах природных, само спасение в него может снизойти только свыше, или же только после того, как Мария его разумения зачнёт, и зачнёт не от крови, не от хотения плоти, и не от хотения мужа, но от Бога, или же когда она понесёт от Самого Иеговы-Сущего, и даже не после этого только, а лишь после того, как Господь, внутри него, повторит все те страсти, борения и победы над плотью, которые Он, в своё время, проделал вживе в мiре, но вот в этих-то Его борениях человеку придется уже вполне полнокровно посоучаствовать.

И именно тогда и проверяется Господом, упадут ли, в человеке таком, семена небесные на благодатную почву, действительно ли была в нём приуготовлена эта почва, или же сознание его, дабы могло оно обрести благолюбие, из которого, или же из жизни которого он, затем, мыслит и действует, или же все предыдущие труды Его в человеке этом пропали даром.

Ибо в этом состоянии возрождения человеческого в нём возбуждаются и искушают его уже не злые духи разумения, но злые духи похоти из волительной его части, и вот именно тогда только и начинаются у нёго подлинные духовные искушения, или же искушения новой воли в нём.

Оружием же в битве этой ему служат те его очищенные и откованные, в предыдущем борении, подлинные истины памяти, которые, будучи оживотворёнными втечением Господним в новонарожденную волю возрождённой части духа его, становятся в нём, отныне, уже не видимостями, но подлинными истинами его оживотворённой веры, ибо:

Брань [с искушениями всегда] происходит чрез истины веры из Слова. Посредством их человек должен бороться со злом и ложью; и если он борется посредством чего-либо другого, то он не побеждает, потому что ни в чем другом нет Господа. (Э. Сведенборг "Новый Иерусалим и его Небесное Учение" 191)