Эпиграф:

Так говорит Иегова Саваоф, Бог Израилев: всесожжения ваши прилагайте к жертвам вашим и ешьте мясо; ибо отцам вашим Я не говорил и не давал им заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве; но такую заповедь дал им: "слушайтесь гласа Моего, и Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом, и ходите по всякому пути, который Я заповедаю вам, чтобы вам было хорошо". (Иерем. 7; 21-23)

В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. Иуда-не Искариот-говорит Ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих; слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца.

Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками. (Иоан. 14:20-24; 15:4-8)

"Вот, иду скоро, и награда Моя со Мной, чтобы воздать каждому по делам его" означает, что Господь подлинно придет, и что Сам Он есть небо и счастье вечной жизни в каждом в соответствии с верой в Него и жизнью по Его заповедям. ... "Моя награда - со Мной" означает, что Сам Господь есть небо и счастье вечной жизни. .."Награда" есть небо и вечное счастье, ... [и] это есть Сам Господь. "Воздам каждому по делам его" означает по соединению с Господом через веру в Него и через жизнь по Его заповедям. Таково значение, потому что "добрыми делами" означается благолюбие и вера во внутренних началах, и в то же время их проявление во внешних началах. А поскольку благолюбие и вера исходят от Господа и соответствуют соединению с Ним, то ясно, что они означают. ... Что благолюбие и вера не исходят от человека, но от Господа, известно; а поскольку они исходят от Господа, то они соответствуют соединению с Ним, соединение же с Ним совершается верой в Него и жизнью по Его заповедям. Под верой в Него понимается упование, что Он спасет, упование же это имеют те, которые обращаются к Нему непосредственно и убегают от зол, как от грехов; другим оно не дается. Говорится "Моя награда со Мной", чем означается, что Он Сам есть небо и счастье вечной жизни, ибо "награда" - есть внутренне блаженство, называемое миром, и внешняя радость, происходящая от него. Это исходит единственно от Господа, а то, что исходит от Господа, не только от Него исходит, но также составляет Его Самого, ибо Господь не может извлекать ничего из Самого Себя, чтобы не составляло Его Самого; поскольку Он вездесущ в каждом человеке по соединению, соединение же бывает по принятию, а принятие - по любви и мудрости, или, если вы хотите, по благолюбию и вере, благолюбие же и вера соответствуют жизни, а жизнь бывает по соответствию с отвращением от зла и лжи, отвращение от зла и лжи происходит через познание, что есть зло и ложь, и затем через покаяние и в то же время обращение к Господу. Что "награда" не только исходит от Господа, но также есть Сам Господь, видно из мест в Слове, где говорится, что те, которые соединены с Ним, пребывают в Нем, и Он в них, как можно видеть у Иоанна. (AR 949)

Статья:

Вот, иду скоро, и награда Моя со Мной, чтобы воздать каждому по делам его (Откр. 22; 12)

1. Всю историю христианства главнейшим вопросом, помимо вопроса о сути Бога, была связка понятий о вере, о спасении, и о средствах достижения того и другого.

2. Собственно всё христианство и начиналось именно с момента уверования и определённого принятия. Как это формулировал Сам Господь, во время пребывания Своего в мире - "если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших" (Иоан. 8; 24)

3. В этой фразе, собственно, и заключена вся суть, вся квинтэссенция христианства. Но по этой причине пожалуй никакая иная фраза из Божественного Слова так не искажалась, так не злоупотреблялась и так не извращалась, как именно это место в Писании.

4. И поэтому когда сегодня к вам на улице подходит назойливый и непрошенный "проповедник", начинает хватать вас за руки, и умолять - "поверь в Иисуса Христа, как в своего персонального Спасителя, и обретёшь вечное спасение!", то здесь мы сталкиваемся именно с абсолютным извращением самоей сути Проповеди Господней, "упакованной", тем не менее, в форму, внешне, при не очень внимательном взгляде, практически не отличимую от формы именно этого места в Евангелии, и несомненно именно к нему апеллирующей.

8. В известной книге Булгакова "Мастер и Маргарита", один персонаж отзываясь о неправдоподобном рассказе другого персонажа замечает, что "интереснее всего в этом вранье то, что оно -- вранье от первого до последнего слова." Так вот, в вышеприведенном случае мы имеем дело именно с такого рода ложью -ложью от первого, и до самого последнего слова. Причём ложь здесь особенно опасна тем, что она кроется не собственно в словах, а в тех понятиях, которые в них там "упакованы", и в тех идеях, которые этими понятиями инсинуируются в сознании человеческом.

9. Ибо каждое слово здесь, взятое по отдельности, заимствовано из Святого Писания, и поэтому апеллирует к вещам истинным и святым в себе. Действительно - Господь Бог Иисус Христос есть Спасителем. Спасителем как для всякого отдельного человека, так и для всего рода людского. Действительно - вера в Него спасительна, и обретение её приводит человека к вечному духовному благополучию. Но вот тот порядок понятий, который заключается в этой фразе её проповедниками, он не только не приводит человека к вере в Господа, и к спасению через Него, но он наоборот, уводит человека от живой, подлинной веры в Господа, и от даруемого ею спасения, а приводит его к мёртвой религиозной убеждённости, в которой нет ничего от Господней Истины, но зато обретается бездна извращений, начало своё заимствующих из соби человеческой.

10. Подобного рода мёртвую религиозную убеждённость Латинское Слово называет "верой, отелённой от истины". И о подобной, так сказать "вере" оно говорит нам, что:

Вера, отделенная от истины, вошла и вторглась в Церковь под Папским владычеством; потому что неведение истинного было главным оберегателем религии сей; поэтому и самое чтение Слова запрещалось. ... Слепая вера осталась потом у и многих реформатов, потому что они отделили веру от благолюбия; а разделяющие их не могут не быть в неведении Истинного, и не называть верою думание, что это так, отделенное от внутреннего признания, что это так. У таковых невежество есть защита догматов, ибо доколе царствует невежество, и то убеждение, что Богословские предметы превышают (наши понятия), дотоле могут они говорить не встречая противоречия, но обретая веру тому, что предметы сии истинны, и что они сами понимают их. (Э. Сведенборг. "О вере" 8; 9)

11. В цикле проповедей, посвящённых Римо-Католической религиозной убеждённости мы уже рассматривали корни проявления в человеческом сознании подобного рода вроде бы "веры в Господа", и там было показано, что определяющей сутью этой убеждённости есть попытка сохранения и сакрализации человеческой соби в рамках христианской религии. Каковая попытка возможна лишь в том случае, когда сознание человека отделяет себя от Истинного Божественного Слова определённого рода доктриной, внешне имитирующей Писание, но, по сути, его предельно извращающей и искажающей.

12. И поскольку истинное и её извращения не могут спокойно уживаться в одном сознании, не разрушая его, и не сражаясь в нём постоянно не на жизнь, а насмерть, то по этой причине в таком сознании не может быть и никакого подлинного признания истинного. Но, согласно Латинскому Слову:

Самая вера есть не иное что, как признание, что это так потому, что истинно; ибо тот, кто в самой вере находится, думает и говорит так: это истинно, потому я и верю; ибо вера принадлежит истинному, а истинное вере. Такой, если не понимает что это истинно, говорит - не знаю, истинно ли это, и от того еще не верю; как верить тому, чего не понимаю - оно может быть и ложно. Обыкновенно ныне говорят, что никто не может понимать духовного, или богословского, потому что это сверхъестественно; но истинное духовное удобопонятно настолько же, насколько и истинное природное; и хотя восприятие его может быть и не весьма прозрачно, но когда оно услышано, то входит достаточно глубоко в разумение слушающего, дабы тот мог заключать - истинно ли это, или нет; и сказанное особенно справедливо в отношении тех, кто охвачен любовью к истине. ... [Ибо] духовное удобопонятно, также как и природное, однако тогда только, когда слышится или читается, но оно с трудом понимаемо бывает человеком, когда он из себя самого мыслит. Причина, почему духовные предметы удобопонятны, заключается в том, что человек, в отношении к разуму, может возвышен быть во свет небесный, в каковом свете не иное что является, как только духовные предметы, которые суть истинное веры: ибо свет небесный - есть свет духовный. (Э. Сведенборг. "О вере" 2; 3)

13. Отсюда видно, что подлинной верой может быть у человека лишь разумение истинности предмета в свете рассудка. И пока человек рассудочно не понимает истинности того или иного положения в своём сознании, то у него господствует отнюдь не духовная вера, а лишь внутренняя убеждённость, основанная на каких-либо резонах, которые он заимствует из своей соби. Это могут быт даже резоны, истекающие из его собственных рассудочных аргументов, в свете которых ему будет представляться, что он не только слепо убеждён, но и рассудочно, доказательно понимает, почему это именно так, и есть истинно.

14. Но суть РЕЛИГИОЗНОЙ веры заключается в том, что она черпает свою исходную аргументацию исключительно и единственно из смысла буквального Священного Писания, от него отталкивается, и на нём единственно основывается. Когда же сознание человека начинает оперировать резонами, аргументами и постулатами заимствованными из каких-либо иных источников, которые он тогда ставит на одном уровне с аргументами из Священного Писания, то у него тогда также образуется восприятие истинного, но восприятие не религиозное, а определяемое тем базовым уровнем, откуда аргументы у него заимствованы.

15. Это может быть восприятие истинного эзотерическое, естественнонаучное, философское, атеистическое - доморощенно-собственное, в общем - какое угодно, но только не религиозное. Вера ли это? В определённом смысле - да. Поэтому даже об убеждённом атеисте можно сказать, что он пребывает в вере. В вере атеистической. Но такая вера не только не ведёт человека к духовному спасению, но наоборот - она его духовно губит.

16. Ибо духовное спасение есть спасением человека от духовных зол жизни. Внешними проявлениями которых есть зла жизни природной, или же то, что в Священном Писании определяемо как грехи перед Господом. Те грехи жизни внешней, которые перечислены во второй половине заповедей Десятисловная. А именно - "обманы, прелюбодеяния, ненависть, [мстительность], богохуления, и другие им подобные" (Э. Сведенборг. "О жизни" 24)

17. Именно поэтому в вышеприведенной фразе из Евангелия от Иоанна сказано было, что если не уверуете, то "умрете во грехах ваших". Именно здесь и заключается вся суть, вся квинтэссенция Спасения с большой буквы, того самого спасения, которое составляет самую суть Господней Проповеди.

18. Проповедь эта говорит нам о том что нас ждёт НЕМИНУЕМАЯ гибель и смерть. Гибель, от которой нас может избавить лишь определённого рода вера. Но что это за гибель и смерть, и какого рода эта вера?

19. В другом месте того же Евангелия Господь предельно ясно разъясняет это: "Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек". (Иоан. 11; 24, 25) Здесь, в этом разъяснении совершенно очевидно, что вера в Него спасает от смерти, но от смерти совершенно особого рода. Здесь не сказано, как думают многие, полагающие себя христианами, и именно за этим ходящие в церкви, что вера эта спасёт и избавит их от мирских проблем и неприятностей, от плотских болезней и преследований людей или демонов. Что она обеспечит им внешнее процветание в мире природном, или даже в мире духовном. Нет, здесь чётко зарезервирована весьма определённая сфера её действия. Сфера спасения от смерти. И - отнюдь не от той смерти, которой человек природный боится больше всего остального в этом мире, или же от смерти телесной.

20. Ибо с момента Господнего Прославления вера в него не спасла от смерти телесной ни единого человека. Никто из веровавших в него не обрёл бесконечной телесной жизни, и никто не был воскрешён в теле своём. Как можно было бы подумать из вышеприведенной фразы, если воспринимать её в контексте смерти телесной. Даже апостолы Господни умерли телесно в свой срок, и, по преимуществу, страшной, жуткой смертью. Приняв смерть от пыток и ужасной казни. Откуда и очевидно, что поскольку, по обетованию Господню "живущий и верующий в Меня, не умрет вовек, а если и умрет, оживет", то либо никто из них не имел этой спасительной веры, что было бы подлинным нонсенсом, либо что тут имеется ввиду какая-то совершенно иная смерть, и совершенно иное, даруемое верой этой оживотворение.

21. Смерть эта - как ясно видно из евангельской цитаты - это смерть "во грехах ваших". И поскольку телесно от грехов не умирают, а совсем наоборот - по большей части бесстыдные грешники чувствуют себя телесно весьма восхитительно, и по сей причине веселятся по поводу, как они говорят - "унылых религиозников", то понятно, что эта смерть не природна, а - духовна. Именно смерть духовную, или же смерть всего духовного в человеке и предрекает Евангелие Господне вякому, в Него не уверовавшему.

22. Почему же, в таком случае милосердный Господь не может спасти человека от этой погибели просто так, по своему Всемогущему и бесконечному милосердию? И почему именно здесь необходима вера в Него, а не какая-либо иная вера?

23. Вера, как это уже было показано здесь выше, есть "признание, что это так потому, что [это] истинно". При этом признание чего-либо истинным - это отнюдь не убеждённость в истинности какой-либо абстракции.

24. Скажем, большинство нынешних людей убеждены, что Земля вращается вокруг Солнца. И хотя их убеждённость в себе несколько более истинна нежели убеждённость их предков в том, что дело обстоит наоборот, но и у тех и у других нет и не было ВРНУТРЕННЕГО ПРИЗНАНИЯ, что это истинно. Вторые доверяли своим чувствам, первые доверяют школьным учителям, которые учили их этому, и согласны признать обманчивость внешнего восприятия. Но все они вставали и встают из постеелей при восходе солнца над горизонтом, и ложатся спасть при его заходе. Их внешнее восприятие руководствуется принципом именно ХОДА светила по небосклону. И ничем иным. Так что можно сказать, что всеми своими чувствами, всей своей жизнью они как признавали, что Солнце кружится вокруг Земли, так и продолжают это признавать. И для них истинное их веры в ход светила продолжает оставаться неизменным, вне зависимости от того, что у них на эту тему там укоренено, как абстрактная убеждённость в познаниях их памяти.

25. Вот признание истинности того, что огонь обжигает, к примеру, надёжно укоренено у всякого более или менее рассудочного человека. Даже у того, кто никогда в жизни не совал лично своей руки в пламя горелки. На уровне рефлексов все знают, что такое очень горячо, и что такое - обжечься. Поэтому у всех в должном возрасте вырабатывается вера в то, что огонь обжигает открытое тело. Именно - как признание "что это так потому, что [это] истинно". Часто - даже на уровне чистых телесных рефлексов. Когда видят пламя, тут же, по этому внутреннему признанию, стремятся отдернуться от него как можно дальше. И это именно есть - подлинная вера. В определённом её, конечно же, природном аспекте.

26. В свете вышеприведенных примеров можно совершенно однозначно увидеть разницу между подлинной, спасительной религиозной верой, и мёртвой религиозной убеждённостью. Если человек уверен в существовании греха, как зла перед Богом, в Бытии Божьем, наличии посмертной жизни, наказания за грех, и воздаяния за добро, но, при этом, в своей повседневной жизни руководствуется лишь рефлексами мирского бытия, то он здесь подобен наученному тому, что солнце крутиться вокруг земли, для которого всё это продолжает оставаться лишь мёртвой, не касающейся его жизни абстракцией. Но поскольку, в данном случае, религиозная убеждённость включает в себя факты, которые всё же затрагивают жизнь человека, хотя бы и гипотетически - ибо это знание включает в себя и информацию о загробном воздаянии, то чтобы оставаться абстракцией, отделённой от жизни, она должна включать в себя и представление о механизмах избавления от возмездия за грех.

27. Таким механизмом, со всей очевидностью, является "теория отпущения греха". С разнообразием механизмов - от отпущения грехов священником, до индивидуального отпущения их "правильной верой" индивида. Но поскольку существование такого механизма однозначно противоречит многим местам, да и самому духу Священного Писания, от которого эта религиозная убеждённость отталкивается, то со всей очевидностью неизбежно должен был возникнуть некий суррогат "веры", или же некая внутренняя убеждённость в истинности того ложного, которое позволяет сознанию комфортно игнорировать истинное в Священном Писании. У Папистов это - "неведение истинного", или же полное игнорирование истинностей Писания, у реформатов, жизнь полагающих на его изучение, это - "думание, что это так, отделенное от внутреннего признания, что это так", то есть механизм игнорирования истинного здесь несколько посложнее. Но результат один - непризнание, игнорирование того, что сказанное в Писании о необходимости определённого образа жизни есть прямым руководством к этого рода жизни.

28. Вера ли это? Ну, в определённом смысле - да. Эта вера всё же побуждает их к определённого рода реальной деятельности. Папистов - усиленно педалировать обрядовую часть, и регулярно получать в её рамках "отпущение грехов" от служителя этого культа. Евангельских христиан - усиленно заниматься полированием познаний своей памяти из Писания, заботливо оберегая свой рассудок от признания истинности того, что из этих познаний напрямую логически вытекает. То есть это вера, но не в Господа Бога Иисуса Христа а истинностях Его Слова, а в некоего идола рассудка своей соби, на которого приклеивается ярлык - "Это Иисус Христос, наш индивидуальный спаситель".

29. В общем - происходит то самое от чего так предупреждал апостол Иоанн в своём послании, говоря - "Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная. Дети! храните себя от идолов." (1 Иоанна 5:21) Ибо если нет духовного Света в разуме, то нет и "познания Бога истинного". А там, где нет такого познания, там нет и веры в Него, ибо вера укореняется лишь через познание Его в Его Божественном Слове, в свете незамутнённого рассудка. И остаётся лишь вера в идолов собственного рассудка. Которые тогда принимаются за "истинного бога". А где нет веры в Него, там нет и спасения от духовной смерти, несомой грехами. Ибо грех убивает духовное в человеке, и попросту так взять, и "отпустить" эту болезнь нельзя. При любом милосердии. Как нельзя, к примеру, просто так взять - и "простить", "отпустить" любую болезнь телесную. Ибо любая болезнь, что телесная, что духовная "отпускается" лишь определённого рода лечением.

30. И как Господу невозможно, не нарушив порядка Своего Божественного Провидения, по единому милосердию исцелить всех больных в мире, так Ему невозможно исцелить и всех духовно погибших во грехах своих в мире внутреннем, или же духовном. И как вера врачу в мире природном побуждает больного искать прописанные лекарства, приобретать их, и ими исцеляться, точно также и вера а Господа, а именно - в то, что Его Божественное Слово есть абсолютной истинной, побуждает духовно больных искать в Слове лекарства от своих духовных болезней, приобретать их исполнением в жизни, и - через это, исцеляться. И именно так, и никак иначе, и реализуется то обетование, что: "верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек"

31. Отсюда понятно, что никакая вера, отделённая от истинного в Священном Писании человека никоим образом спасти не может. И вера в силу отпущения греха по обряду, и вера в исцеляющую силу абстрактных, не пересекающихся с жизнью познаний из Священного Писания, лишь уводят человека от истинного в Писании. И - соответственно, от Господа Иисуса Христа, который есть Божественный Логос, или же Божественное истинное, согласно самому первому стиху в Евангелии от Иоанна.

32. Собственно из совмещения этого первого стиха со стихом о том, что "верующий, что Я есмь" и следует с очевидностью, что не уверовавший в то, что истинное Слова Божьего есть Абсолютное истинное неизбежно будет обречён умереть во грехах своих. Ибо, не уверовав в это, он не будет жить в согласии с этим истинным. А не живя, не каясь, не отвергая зло жизни, там описанное, как грех перед Господом, он не сможет дать Господу возможность убрать из себя корни этого зла. Даже если будет воздерживаться от его творения по чисто мирским резонам. Ибо корни-то всё равно останутся.

33. Ну и понятно, что ещё меньше такому спасению могут поспешествовать веры эзотерическая, философская, и, тем более, атеистическая. Ибо в тех верах концепция греха отсутствует даже на уровне абстрактом. А часто и совсем наоборот - осуждаемое в Писании там объявляется целью и наслаждением жизни. Вроде того же прелюбодеяния.

34. Веры иных религий здесь есть совсем отдельная статья. Фактически, это та же вера в Господа, но, так сказать - инкогнито. Ибо у них есть её основные составляющие - вера в Творца вселенной и Его Священное Писание, в котором есть концепция греха, покаяния, и доброй жизни.

35. Из вышесказанного становится совершенно очевидным почему Латинское Слово определяет для нас, что "под верой в Господа понимается упование, что Он спасет, упование же это имеют те, которые обращаются к Нему непосредственно и убегают от зол, как от грехов; другим оно не дается".

36. Упование на спасение от корней зла приходит к человеку лишь тогда, когда он узнаёт об этих корнях, ибо иначе о чём ему и уповать-то? Соответственно, получить такое упование может лишь тот, кто обращается к Господу в Его Божественном Слове, ибо лишь оттуда об может почерпнуть информацию об истинном положении дел с его духовным состоянием, и о том, чем ему это угрожает. То есть здесь "обращаются к Нему непосредственно" по сути значит, что тот обращается к Господу непосредственно, кто обращается непосредственно к истинному Его Божественного Слова. Всякое иное обращение к Господу, тем более - обращение к Его Личности помимо Его Слова - есть уже обращение в лучшем случае опосредованное, а чаще всего - просто идолопоклонническое.

37. Ибо, согласно Латинскому Слову - "на небесах любить Господа не значит любить Его личность, но любить благо, которое исходит от Него, а любить благо значит хотеть и делать его по любви" (Э. Сведенборг. "О Небе, и об Аде" 15)

38. Отсюда, кстати, следует также, что обращаться к Господу в его Слове значит не просто забивать себе память познаниями оттуда, пусть и непосредственно из его текста извлечёнными, но обращаться с целью использовать их для своей повседневной жизни. Для покаяния во злах её. Ибо человек не может любить благо от Господа по своей соби. Соответственно он не может и любить Его по благу, а лишь по личностному представлению своей соби. То есть любить Его не любовью небесной, а любовью адской, которая есть скрытой ненавистью к Нему. И которая и вспыхивает такой ненавистью, когда с неё в мире ином совлекается внешнее.

39. А вот подлинно небесную любовь к Господу человек может обрести лишь от Него Самого. И эта любовь - и есть та подлинная вечная награда жизни духовной, стяжание которой есть главной целью всякого христианина. Не какие-либо там удовольствия жизни вечной, наслаждение благодати и прочая и прочая. А именно - любовь ко благу. Только эта любовь в состоянии принести человеку вечное благополучие, со всеми его удовольствиями, как своё неизбежное следствие. Без этой же любви ко благу, которая в человеке принадлежит единому Господу, и есть собственно Господь в нём, любые, даже самые "духовные" наслаждения в нём будут наслаждениями адскими. И чем более духа этих удовольствий в нём тогда будет, тем глубже и страшнее в нём будет преисподняя. Преисподняя его соби.

40. Ибо Господь Единый есть Воздаянием и наградой, даруемым человеку через спасение от адских глубин его соби. Каковое спасение достигаемо человеком исключительно посредством подлинной, духовной веры. Каковая вера есть внутреннее признание истинного из любви к истинному. Каковая любовь также может быть достигнута человеком не по соби его, а исключительно единым Господом в нём.

41. Как же, вы спросите, может человек обрести такое внутреннее признание, и такую любовь к истине? И не получается ли здесь некий замкнутый круг - чтобы иметь такую любовь, нужно иметь её не из соби, а чтобы не иметь её из соби, нужно в ней уже изначально обретаться? Но на это в Латинском Слове нам был дан вполне однозначный и конкретный ответ:

Если кто думает сам с собою, или говорит другому - кто может иметь внутреннее признание истинного, принадлежащее вере? Я не могу; то я скажу ему, как это можно: убегай зла, как греха, и приступи к Господу, и получишь сколько желаешь. (Э. Сведенборг. "О вере" 12)

АМИНЬ

Текст проповеди, прочитанной в Общине Господней Новой Церкви, или же в Новом Иерусалиме,

г. Львова, Украина

Пастором общины Васильевым А.В.

15 мая 2011 года