О мерах измерения в различных степенях восприятия раздельных

Чистая любовь, от которой всё, в мире духовном непосредственно существует - нематериальна; но чистый огонь, через который всё в мире природном существует опосредовано - материален. Именно поэтому всё, существующее в мире духовном, благодаря источнику своему - духовно, всё же, существующее в мире материальном, благодаря вторичности источника своего происхождения - материально; материальное же в себе неизменно, постоянно и измеримо. Неизменно же потому, что постоянно, невзирая на изменение состояний человеческих, как, скажем, земли, горы, и моря. Также неизменно, ибо постоянно возобновляемо в коловращении, как, скажем, сезоны, поколения и произрастания. И всё это измеримо, ибо обладает определимостью, как, скажем, расстояния могут быть (определяемы посредством) миль и стадий, а эти - через футы и пяди, а времена - посредством дней, недель, месяцев и годов. И хотя в мире духовном всё представляется неизменным, постоянным и как бы измеримым, тем не менее, в себе это таковым не является. Ибо существует лишь согласно состояниям ангелов, так, что образует единство с состояниями этими, и, соответственно, изменяется совершенно согласно изменениям этих состояний. (AE 1218 )

В мире духовном все предметности чувственного восприятия связаны непосредственно с состояниями данного духа, или же той ближайшей общности, которая составляет внутреннее единство состояний с ним. По сути - там эти внешние видимости есть отражением того "единого человека" который составляет это самое частное духовное сообщество. Каждый же дух, или же член этого сообщества есть лишь определённой частностью единого в себе комплекса этих внутренних духовных состояний, которые и составляют этого "единого человека" сообщества. Поэтому и всё равно, что сказать, что видимости внешнего восприятия соответствуют состояниям каждого конкретного духа, или же что - состояниям того духовного сообщества, частным выражением которого он является. В любом случае - изменения внутреннего состояния всего сообщества как бы составлены из согласованных изменений внутренних состояний его членов, но, по сути - изменения состояний его членов являются частными выражениями изменения общего состояния этого сообщества, как единого духа в человеческом образе.

Ибо поскольку всякий дух являются рефлексией восприятия Божественной Человечности Господа в минимальной форме, по качеству частного своего восприятия разумеется, а в Господе от вечности, как нам известно, все бесконечные пребывают в раздельном единстве, то можно сказать, что всякая такая рефлексия восприятия является как бы отражением чего-либо бесконечного Господа от вечности, в каковом минимальном, или же единичном отражении, тем не менее, все эти бесконечностные рефлексируемы в своём раздельном единстве. По этой причине всякий такой восприемник есть в себе минимальной единичностью рефлексии какой-либо частности Божественного Человеческого Господа, или же рефлексией Максимума в Своём частном Минимуме. В этом минимуме, на более внешних уровнях восприятия, отражается единство всей максимальности сродственных ему составляющих его максима, или же того духовного сообщества, неразрывной частностью которого он является. И, в то же время, этот самый максимум как бы является универсальной суммой проявления частностей составляющих его минимальностей.

В мире же природном всё это происходит несколько иначе. Каждый человек здесь, по внутренним состояниям, есть определённым универсальным единством, в котором все состояния всего мира духовного представлены как некий единый комплекс, где все раздельные степени мира духовного собраны в степени сплошные его внутреннего существования. Хотя в каждом человеке и есть всегда определённое общее господствующее качество восприятия этих самых раздельных степеней в его степень сплошную.

Этим самым господствующим качеством определяется самый внешний порядок их в нём ОСОБОГО РАСПОЛЖЕНИЯ. То есть этим качеством определяется структура самой внешней из сплошных степеней этого порядка, называемая в Латинском Слове "степенью природной". Тут имеется ввиду, разумеется, порядок расположения в нём внутренних состояний его сознания. Но даже в этой последней степени подавляющее большинство её структурных составляющих всё же, по соответствиям, отражает внутренний порядок высших степеней раздельных. Для примера, тут можно сказать, что его личностное качество восприятия как бы придает всему этому некий "оттенок". Но это именно частный оттенок некое общего цвета. Сам же цвет от качества восприятия не зависит, но и лишь как бы "оттеняется".

По этой причине и мир внешних видимостей его чувственного восприятия, который человеку представляется некоей внешней, отдельно от его сознания существующей реальностью, репрезентирует по соответствиям, в этой последней, или же "природной степени" структуры внутренних духовных состояний его сознания то, что от качества его личностного восприятия там не зависит. То есть общий структурный порядок, отражающий, по соответствиям, все области мира духовного, собранные в этой самой последней степени, или же "степени природной" его сознания.

Вот здесь и существует та основная причина, по которой предметности внешнего восприятия сознания в какой-либо более внутренней раздельной степени, которое в Слове определяемо как сознание демона ада, духа или же ангела, репрезентируют и представительствуют частности структуры сознания этой степени. А предметности внешнего восприятия сознания в самой последней из раздельных степеней, или же в так называемой "степени природной" сознания репрезентируют, для чувственного восприятия сознания этой степени, все те общности, которые в этой степени собраны, в степени сплошной, представительствами всех частностей более внутренних степеней раздельных.

Отсюда и разница в том, как для чувственного восприятия каждой из этих степеней сознания представительствемо, по соответствиям, то, что для этого чувственного восприятия выглядит неким существующим вне сознания миром внешних предметностей. Во внутреннем восприятии комплекс этих предметностей, вкупе с теми временами и пространствами, в которых эти предметности кажутся восприятию расположенными, представляется непрерывно изменчивым. В частности, там, согласно изменениям пространственным и временным, чувственному предметному восприятию представляются изменчивыми и те предметные соразмерности, благодаря которым расстояния, формы длительности и продолжительности кажутся измеряемыми.

А вот в чувственной степени восприятия сознания последней степени, или же сознания так называемой "степени природной" такой изменчивости, связанной с изменениями внутренних личностных состояний нет, и не может быть. То есть не то, чтобы совсем не может быть, но она настолько глобальна по сравнению со способностью конкретного личностного восприятия, что им практически не замечаема.

Это можно сравнить, допустим, к примеру с тем, как течёт, река, и тем как течёт ледник в горах. Собственно всякий ледник и есть замёрзшая река, и ледники текут, в самом буквальном смысле этого слова. Но это можно заметить лишь наблюдая за ними по вешкам десятилетиями. В рамках же краткосрочного пристутствия ледник представляется некоей застывшей массой, ничем не отличающейся от окружающих его скал.

В этом примере внешняя представительствуемая реальность сознания более внутренней степени, или же сознания ангела, духа или же демона, может быть представлена рекой, с той или иной степенью стремительности проносящейся перед внешним чувственным восприятием. Скажем - стремительно сходящий селевой поток - грязный, но быстрый и всесокрушающий, или же быстро бегущий чистый прозрачный ручей, или же медленно, практически неощутимо для глаза несущей свои воды равнинной рекой. Но - всё же для внимательного наблюдателя ощущаемым потоком движения.

Именно поэтому Латинское Слово и замечает, что стремительная изменчивость свойственна, и "прежде всего происходит в мире духов, в который всякий человек вступает сперва после смерти, и каковой не относится ни к небу, ни к аду. Это происходит в мире духов ибо здесь всякий человек подвергается изменениям состояний, и, таким образом, приуготовляем для неба или же ада." (AE 1218 ) Здесь внутреннею динамику изменений состояний в мире духов можно сравнить со сходящим селем, или же горным ручьём, которые, под воздействием гравитации притяжения, стремительно несутся вниз, в своему источнику притяжения. Состояния же неба и ада можно сравнить с уже гравитационно устоявшимся течением равнинной реки, которая неторопливо но безостановочно сдвигается всей своей водной массой в уже устоявшемся направлении.

Человека же можно тут сравнить с ледником, который тоже движется, под воздействием гравитации, в источнику этого самого своего притяжения, но, благодаря агрегатному состоянию той воды, которая его составляет, он может продвигаться в этом направлении лишь практически неощутимым "сползанием" составляющей его "тело" аморфной массы льда.

По этой причине и те предметные соразмерности, благодаря которым расстояния, формы, длительности и продолжительности кажутся сознанию измеряемыми, в представительствующих мирах степеней более внутренних также в себе изменчивы и зримо непостоянны. Именно поэтому, в вышеприведенной цитате Латинское Слово и говорит нам, что "хотя в мире духовном всё представляется неизменным, постоянным и как бы измеримым, тем не менее, в себе это таковым не является". Образно говоря, там всё обстоит практически так же, как и в известном анекдоте: " Экскурсия. Подходят к клетке с крокодилом. Экскурсовод: "Это нильский крокодил, с головы до хвоста семь метров, с хвоста до головы восемь. Вопросы есть?" "А почему так?" " Hаш крокодил, как хотим, так и меряем".

Времена и пространства во внешних видимостях чувственного восприятия, как нам известно из Латинского Слова, соответствуют внутренним состояниям сознания. Времена - состояниям существования, и пространства - состояниям бытия. Изменения того и другого поэтому соответствуют изменениям внутренних состояний бытия и существования.

Как об этом говорит Латинское Слово, рассматривая, к примеру, понятие "движение": "У человека ... его внутренний человек, или же дух обладает состояниями, которым пространства и времена в человеке внешнем соответствуют. "Движение" поэтому, будучи постепенной прогрессией во времени и пространстве, во внутреннем смысле есть изменением состояния." (AC 3356)

Кстати, в этой цитате я хочу отметить, что здесь говорится о том, что "пространства и времена в человеке внешнем соответствуют .. состояниям, которыми обладает его внутренний человек, или же дух". Внутренний человек, или же степени небесная и духовная в человеке природном, или же в восприятии последней степени у человека, согласно Латинскому Слову, принадлежат Единому Господу. То есть - не составляют часть его собственного, но - присваиваемы ему по качеству этого его собственного. В то же время продолжая оставаться в нём принадлежностями Господними.

Поэтому чувственные соответствия внешнего восприятия у человека, из которых в этом восприятии рождается видимость наличия некоего внешнего, по отношению к его сознанию, мира являются там соответствиями несовершенного восприятия универсальности (а не какой-либо частности, как во внутренней степени восприятия, или же в сознании духа) внутренних состояний бытия и существования, принадлежащих в нём Единому Господу. А поскольку в Господе эти состояния, или же состояния Божественного Бытия и Божественного Существования в себе бесконечны, неизменны и вечны, то поэтому и универсальному восприятию человека внешнего они представительствуемы как некие внешние неизменные в себе времена и пространства.

Но эта их неизменчивость и постоянство, на самом деле, не есть вещной принадлежностью их существования, а лишь качеством их представительности. То есть, проще говоря, то, что человеку природному кажется самоей сущностью материальных предметностей в пространствах и временах, всё это есть лишь представительствующим качеством, транслируемым в чувственное восприятие природной степени сознания, а вовсе не свойством чего-то предметно реально существующего. Но поскольку человек природный не обладает перцепцией, а умозаключает на основе анализа внешних чувственных видимостей по этим же самым видимостям, то он и заключает, из такого анализа о следствиях внешнего восприятия по оным же следствиям, о существовании некоей вечной и неизменной предметной реальности, существующей вне его сознания, которую он тогда зовёт миром природным, или же природой.

На самом же деле, то, что формирует его сознание, посредством чувственного восприятия, находится не ВНЕ этого сознания, а ВНУТРИ его, и есть теми состояниями бытия и существования Господними, благодаря ограниченному восприятию универсальности которых и создается та внутренняя видимость его собственного бытия и существования, благодаря которой ему и представляется, что он КАК БЫ от самого себя живёт и существует. Но видимость эта создаётся не восприятием ИЗНУТРИ, то есть не в процессе нисходящей последовательности, а восприятием КАК БЫ СНАРУЖИ, то есть в процессе восходящей последовательности, каковой процесс и сам по себе есть лишь видимостью, КАК БЫ происходящей, и КАК БЫ существующей.

У восприятия внутренних раздельных степеней сознания, или же у восприятия демона, духа или же ангела, частное восприятие Божественного Бытия и Божественного существования ОБУСЛОВЛЕНО тем общим восприятием, которое свойственно последней, или же природной степени восприятия, к которой это самое частное восприятие привязано. Но обусловлено сугубо ЧАСТНО, то есть согласно частному качеству этого внутреннего уровня восприятия. У восприятия же последней степени, его ОБЩЕЕ восприятие базируется на бесчисленных частностях этих ОДНОРОДНЫХ частных восприятий, которые в этом ОБЩЕМ восприятии объединяемы, посредством ОБЩНОСТИ этого восприятия, отражающего всю ОБЩНОСТЬ всех степеней Творения, в определённого рода РАЗНОРОДНОСТЬ, которая содержима, тем не менее, Господом в определённом порядке, отражающем внутреннюю структуру всех степеней Творения внутренних. И если это порядок страдает, в последней степени, то Господь, тем или иным способом - вплоть до Своего Личного нисшествия в эту степень, его восстанавливает.

Именно по это-то причине, как нам говорит об этом Латинское Слово:

Человек есть последняя степень Божественного порядка, которому он вследствие того служит основанием. Так как Божественное наитие не останавливается на середине, а идет до своих последних степеней, и так как среднюю степень, через которую оно проходит, составляют ангельские небеса, а последнюю - человек, и вообще ничего не существует бессвязного, то связь и соединение небес с родом человеческим таковы, что одно существует другим и что род человеческий без небес был бы то же, что цепь без прицепу, а небеса без рода человеческого - то же, что дом без основания. (HH 304)

Так вот, по причине того, что человеку, в отличие от ангела, духа или же демона, видимости его чувственного восприятия представляются независимыми от его внутренних изменений сознания, и видимо не меняются для него на всей протяжённости существования этих видимостей не только его личностного восприятия, но и на протяжённости существования целых поколений, и, возможно, даже не одного человечества, то на основании осмысления промежутков прогрессии по пространству и времени у него появляется возможность сформировать в восприятии своего осознания понятие измеримости пространства и времени, путём сравнивания конечных, и как бы повторяемых интервалов этой прогрессии.

И отсюда у него появляются так называемы "эталоны измерения". От простых - основанных на измерениях и фиксированиях количественных и пространственных составляющих собственного тела (вроде количества пальцев для цифровой десятеричной системы счёта, длины стопы или руки для эталонов пространственных измерений, или же конечных стабильных процессов - вроде перетекания воды в сосуде, для измерения временных промежутков, и наблюдения за циклами перемещения светил на небе, с помощью счёта и приборов, вроде водяных часов), и до более продвинутых - вроде платиновых эталонов мер и весов, измеряемых технически уже с прецизионной точностью, и до молекулярных эталонов стабильных процессов для измерения промежутков временных.

И всё это для его чувственного восприятия обретает реальную возможность потому, что комплекс внешних видимостей его чувственного восприятия обладает именно такой КАЖУЩЕЙСЯ стабильностью и неизменностью, являющейся прямой рефлексией, по видимостям предметных соответствий, универсальности Божественного Бытия и Существования.

На уровнях восприятия степеней внутренних, хотя там также присутствует видимость возможности пространственно-временных измерений, это в любом случае останется фикцией. Ибо даже при наличии внешних эталонов для этих измерений, у них никогда не будет общей и хоть сколь-нибудь длящейся стабильности, а будет лишь постоянная индивидуальная изменчивость.

Это, как скажем, если ввести всемирный эталон косой сажени, но при измерениях в этих саженях всякий раз использовать размах рук первого попавшего ближайшего индивида. Понятно, что единственным результатом таких измерений будет тот самый крокодил из анекдота, который "с головы до хвоста семь метров, с хвоста до головы восемь". И именно поэтому, характеризуя чувственное восприятие внутренних степеней творения Латинское Слово и говорит, что "хотя в мире духовном всё представляется неизменным, постоянным и как бы измеримым, тем не менее, в себе это таковым не является ".

Именно по этой причине в последней, или же природной степени восприятия сознания и возможны науки, и прежде всего - науки экспериментальные. Которые совершенно невозможны в более внутренних степенях восприятия, или же в так называемом "мире духовном". Невозможны они там, понятное дело, прежде всего потому, что всякая экспериментальная наука построена именно на измерениях, и прежде всего требует воспроизводимости оных. В высших же степенях восприятия нет не только стабильности эталона измерения, но и сам счёт несёт не количественное значение (которого там нет и в помине), а исключительно качественное. То есть, там, скажем, совершенно невозможно совершить стабильный подсчет внешних предметностей восприятия, ибо в зависимости от качества восприятия их будет там то два, то четыре, то восемь.

С подобной проблемой, кстати, столкнулась в своё время такая экспериментальная наука, как квантовая механика. Ибо там, где учёные надеялись найти твёрдый скальный фундамент мироздания, измерив который вдоль и поперёк они раз и навсегда покончили бы с проблемой гносеологического познания основ мира природного, они столкнулись с совершенно иррациональной картиной, которая, образно говоря, поддавалась скорее качественной, нежели чем количественной оценке. В процессе осмысления результатов этих опытов у положительно ориентированного сознания, построенного на трогательной убеждённости в существовании предметного мира, принципиально измеримого и количественного оцениваемого, начал, что называется, ум заходить за разум. У них, в результате, получилось как в том другом анекдоте - "дети, этого нельзя понять, это можно только запомнить!". Хотя, будь они более восприимчивыми к истинам того нового Господнего Слова, которое было даровано людям в писаниях Эммануила Сведенборга, возможно процесс осмысления этих чудовищно странных с точки зрения природно-линейного мышления результатов физических экспериментов у них бы прошёл бы в более конструктивном направлении.

Но науки в более внутренних степенях восприятия невозможны и по другой причине. Латинское Слово говорит нам, в частности, что:

Хотя это и правда, что в иной жизни все предметности являемы как бы в пространстве, и следуют одна за другой как бы во времени; но сами по себе (там) пространства и времена есть лишь изменениями состояния, ибо они происходят сугубо из этого источника. И это прекрасно известно всякому духу, в том числе даже самому злому, который посредством изменения состояний, наведенных на других, делает их как бы присутствующими в другом месте, тогда как они, тем не менее, там отнюдь не обретаются. (AC 3356)

То есть любой дух попросту не будет даже браться за научные опыты, и формировать в себе количественное и пространственно-вроеменное постижение того, что в его чувственном представлении выглядит, как внешняя предметная реальность, ибо всякий дух, даже самый злой, обладает определённой внутренней перцепцией нереальности подобного рода внешней предметной реальности. И поэтому заниматься там чем-либо подобным для него будет как предложение переносить воду в решете - можно пытаться конечно, но кто же в здравом уме за это возьмётся?

Именно по этой самой причине, как говорит нам Латинское Слово:

Те, кто в мире практиковали искусства различного рода, такие, например, как механика, или же садоводство, и им подобные, обращают их там в магию, и доходят до вещей совершенно невероятных, которые мне и описывать здесь не позволено, ибо они таковы, что и осмысленны быть не могут (SD 5040)

В последней же степени восприятия, или же в последней степени Творения, что, по сути, одно и то же, в этом самом КАЖУЩЕМСЯ ВНЕШНЕМ МИРЕ можно создавать мыслеформы из этих самых видимостей восприятия, которые будут, отталкиваясь от свойственной им определённой бытийно-существовательной стабильности, представляется чем-то действительно и реально существующим. И можно даже, на всём этом, построить определённый уровень внешнего существования в этом, так сказать, ВНЕШНЕМ по отношению к воспринимающему его сознанию мире. Который, однако же, в себе будет не более чем просто фантазией существования. Вроде тех фантазий, в которых живут маленькие дети в своих играх, представляя себя, скажем, великими воителями, героями и покорителями. Размахивая палкой, которая им кажется сказочным мечём Эскалибуром, и круша вокруг посуду и предметы обихода, которые им представляются неприятельским войском.

Но.. Рано или поздно прибегают рассерженные родители, и тогда бедное дитя весьма неприятно вырывается из морока своих фантазий хорошим шлепком РЕАЛЬНОЙ родительской длани по своей попке. Или, если игры были нешкодливыми, пробуждается от них, когда мама зовёт дитя подкрепиться РЕАЛЬНЫМ обедом.

Умные родители, понятно, не мешают своим деткам плавать в безобидных фантазиях, по принципу - "чем бы дитё не тешилось, лишь бы не гадило". Поэтому и все Священные Писания всех религий занимаются не столько равеиванием этих ВИДИМОСТЕЙ ЧУВСТВЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ, сколько научению таким методам фантазирования в них, которые были бы безвредны и для дитяти, и для "предметов домашней обстановки". Всё равно, когда позовут обедать - все эти фантазии сами собой развеются, как туман на солнце.

И Лишь Латинское Слово выступает здесь некоторым диссонансом. Ибо в нём заложена потенциальная возможность для реформирования сознания, и развеивания этих ложностей осмысления чувственного восприятия уже сейчас, здесь, то есть и в природной степени восприятия. Методом, который, как мы уже установили на протяжении последних занятий, есть метод развеивания ложного в осмыслении чувственного восприятия, дабы в сознание могло быть насеяно то истинное, в которое, затем, могут быть насеяны и семена чисто духовного доброго. Если не в степени мышления природной, то уж хотя бы, в степени мышления духовной. Как говорит нам на этот счёт Латинское Слово:

Есть два состояния, в которые человек должен войти и пройти через них, чтобы стать из природного духовным. Первое состояние называется преобразованием, второе - возрождением. В первом состоянии человек смотрит из своего природного человека на своего духовного человека, и жаждет стать духовным; во втором состоянии он становится духовно-природным. Первое состояние образуется при помощи истинностей, которые должны стать частью веры; они позволяют человеку познавать благолюбие. Второе состояние образуется различными видами доброго, составляющими благолюбие, посредством которых человек входит в истинности веры. Иначе говоря, первое состояние - это состояние мышления разума, а второе - состояние любви воли. Когда возникает и развивается это второе состояние, происходят перемены в уме; а именно - в уме изменяется порядок вещей, в результате чего теперь уже любовь воли проникает в разум, управляет им и ведет его, и он уже мыслит в согласии и соответствии с этой любовью. Насколько, таким образом, доброе любви играет при этом ведущую роль, а истинности веры занимают второе место, настолько человек становится духовным человеком и новым творением. Тогда он действует по благолюбию, а говорит по вере; он чувствует доброе благолюбия и постигает истинное веры; он - в Господе, и в состоянии мира, а значит, возрожден.

Любой человек, при жизни в мире вошедший в первое состояние, после смерти может быть введен и во второе. Но того, кто не вошел в первое состояние при жизни в мире, после смерти невозможно ввести во второе, и поэтому он не может возродиться. (TCR 571)

Аминь