Васильев Андрей А. : другие произведения.

Отдел 15-К

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.62*81  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Книга закончена Полную чистовую версию можно приобрести на этой странице в разделе "Магазин Файролл" или в магазине Литрес https://www.litres.ru/andrey-vasilev-4/elektronnie-knigi/ Здесь представлена ознакомительная чистовая версия из 5 глав. Как известно, мир многообразен, и зачастую даже то, что кажется невозможным и мистическим, может оказаться вполне реальным. Прямое тому подтверждение - сотрудники отдела "15-К", которые занимаются тем, что защищают людей от тех, чье существование считается невозможным, просто потому что в них никто не верит. А зря. Зло всегда реально, даже если оно приходит прямиком из "городских легенд". Обложка работы Кирилла Цапина
  Отдел '15-К'
  
  
  Все персонажи, кроме нескольких исторических личностей, выдуманы автором.
  Все совпадения с реальными лицами, местами и происходящими или произошедшими ранее событиями - не более чем случайность.
  
  
  Глава первая
  Особняк и его обитатели.
  
  Москва - это очень старый город. Ну, конечно, не такой старый, как, например, Рим или, скажем, Ростов Великий, но все равно очень-очень старый. Сейчас уже очень мало кто помнит, с чего все когда-то начиналось, и почему маленькая деревенька на берегу реки стала тем, что теперь называется 'Столица нашей родины', и гордо именуется мегаполисом.
  Годы складывались в десятилетия, десятилетия в века, шумели то соляные, то медные бунты, властителей короновали и убивали, москвичи рождались, жили и умирали, уходя под землю, город несколько раз горел, снова и снова возрождаясь к жизни, причем всякий раз прирастая новыми землями, но никогда это место не бывало пусто, хотя насчет его святости можно было бы и поспорить.
  И вот так, век за веком, шаг за шагом и добралась Москва до третьего тысячелетия, а именно до его второго десятка, это если от рождества Христова считать, а коли от сотворения мира подсчет вести, то вообще неизвестно какой нынче год на дворе грянул, да и кто это высчитывать-то станет? Разве что Аникушка, который любит во всем точность, как порядочному домовому и положено, но он по скромности своей вряд ли кому об этом скажет, не любит он в разговоры лезть - стесняется очень.
  - С Новым годом! - степенно произнес Олег Георгиевич Ровнин на правах начальника отдела - он здесь был старшим и должен был сказать в наступившем году первое слово, такая уж традиция тут была. Как, кстати, и встречать Новый год всем отделом, причем было непременно нужно, чтобы на этом торжестве присутствовали все его сотрудники. Колька Нифонтов, новичок, днем было заикнулся о том, что есть у него желание встретить праздник по-своему, что какие-то личные планы у него есть, но Ровнин грозно нахмурился, Валентина, демонолог, укоризненно покачала головой, а Вика попросту пообещала -
  - Прокляну. Я тут недавно одно забавное заклятие распутала, ни разу такое не попадалось, вот заодно и проверю его действие на тебе. Оно то ли половую функцию у мужчин ослабляет, то ли от него прыщи высыпают очень густо...
  Герман и Пал Палыч, оперативники, ничего не сказали, поскольку сами ещё худо-бедно помнили, как были молодыми сотрудниками, но по их взглядам Колька понял - лучше не спорить, толку не будет, быстренько все это перевел в шутку и пошел звонить Алине, своей девушке, заранее зная, что она ему скажет. Оно и понятно - о совместной встрече праздника с формулировкой 'вдвоем, только ты и я' они договорились давно, и тут на тебе - сначала назначение в этот странный отдел, потом эта их глупая традиция...
  В результате все так и вышло, и через пять минут молодой специалист с унылым видом курил около входа в дом, где квартировал вышеупомянутый отдел, снова и снова пытаясь понять, означает ли фраза 'И не звони мне больше никогда' окончательный разрыв отношений, или все-таки шанс у него еще есть?
  - Ты, Николаша, на них не обижайся - к юноше неслышно подошел самый старый сотрудник подразделения, Тит Титыч, который помнил еще его превосходительство графа Верейского, который руководил отделом при Александре Втором, Освободителе - Ты пойми, тут ведь не просто традиция, а примета. Если не все сотрудники за стол сядут, чтобы Новый Год встретить, так беда может прийти, черная, неминучая. Даже в старые времена, когда еще Рождество было великим праздником, а не Новый Год, и то она блюлась свято.
  - Да я понимаю - затянулся сигаретой Колька - Но, Титыч, ей же не объяснишь, она и слушать не хочет.
  - И что теперь? - Тит Титыч неощутимо потрепал юношу по плечу - Ну бывает, но ты сам, Николенька, подумай - тех барышень еще сколько у тебя быть может? То-то и оно, много, одна обидится, другая поймет, а и другая не поймет - не беда, третью найдешь. А вот коли беда какая выйдет, да из-за того, что тебя здесь не было, простишь ли ты себя после этого, тебе же с этим жить потом надо будет. А коли что с одним из наших случится, не дай бог? А? Вот, об этом подумай, Николенька, подумай.
  И Тит Титыч пошел обратно в здание, тихо и бесшумно, как и всегда, как, собственно и положено призраку-консультанту.
  Колька закурил вторую сигарету и невесело улыбнулся, понимая, что старик был прав и все сказал абсолютно верно. Традиции в отделе 15-К соблюдались свято, не сказать истово, поскольку сотрудники прекрасно знали, что подобные вещи на ровном месте сроду не появляются, и, если такой обычай есть, - значит это неспроста.
  Нет, Колька сначала на все происходящее здесь смотрел с обалдением, не сказать ошарашенно. Хотя тут надо все рассказывать с самого начала.
  Николай Нифонтов, выпускник московской школы милиции, не отличник, но и не отстающий, поначалу был распределен на очень приличное место, в центральный аппарат МВД, что его невероятно удивило - чего-чего, а такой улыбки судьбы он не ждал, да и с чего бы? Мохнатой лапы у его не было, феноменальными успехами в учебе он тоже не блистал, президенту России племянником не приходился, вот и выходит одно из двух - либо велика Колькина удача, либо он что-то не понимал. Так оно и вышло, не понял он тонких сплетений министерских взаимоотношений. Как Колька потом уже смекнул, сделали его арендатором места, пока чей-то там сын отдыхал после учебы, на которой, скорее всего, он тоже не слишком напрягался. Прошло лето, бархатный сезон, лег первый снег и за пару недель до Нового года владелец теплого места явился - не запылился, в связи с чем Кольку немедленно вызвали в некий кабинет, где и сказали -
  - Вот что, милый друг. Ты, наверное, все уже понял или вот-вот поймешь, и у тебя есть на выбор два варианта. Первый - уйди сам, переведись на другое место, предварительно написав рапорт, и это будет, скорее всего, не такое уж плохое место, мы позаботимся об этом. Второй - можешь попробовать поднять волну, но после этого тебе и должность участкового где-нибудь в промысловом поселке в районе Камчатки за счастье будет. Выбирай, у нас же свободная страна!
  Дураком Колька не был, борцом против административной системы Российской Федерации тоже, был он реалистом и человеком здравомыслящим. По этой причине выйдя из начальственного кабинета сразу же написал заявление о переводе из министерства в ... А тут Николай оставил пустое место, рассудив, что когда надо будет - он впишет нужные слова.
  Тут-то и случилась закавыка, направившая героя этого повествования именно тем путем, которым он менее всего ожидал идти, поскольку, как было сказано выше, являлся он реалистом до мозга костей.
  Почему так случилось, не сможет сказать никто, но каким-то образом в заявлении Кольки, на том самом пустом месте, появились слова 'в отдел 15-К ГСУ при МВД РФ', отдельно при этом следует отметить, что вписаны эти слова были Колькиной же рукой.
  Но сам Колька этого так и не узнал, секретарь же, печатающая приказ, об этом даже и не задумалась, ее, впрочем, не смутил даже тот факт, что, по идее, никакого отдела '15-К' при Главном следственном управлении и быть-то не может, ну, хотя бы потому, что все отделы управления носят наименования, происходящие от названий районов, находящихся под их юрисдикцией, а никак не номера, да еще и с буквами. Тем не менее секретарь отпечатала приказ, его подписали, бюрократическая машина провернула несколько колес, и через день недоумевающий Колька (он, в свою очередь, знал структуру МВД и перерыл всю сеть, пытаясь понять, что это за отдел такой, но так ничего и не нашел) шел по Сретенке, ежась от порывов холодного ветра, и потихоньку удаляясь от метро 'Сухаревская' в поисках одного из бесчисленных переулков. За спиной остались Большой Сухаревский и Последний переулки, Даев, Селиверстов, еще какие-то, и вот наконец он увидел табличку с нужным ему названием.
  Пройдя через пару проходных дворов, он вышел к маленькому особнячку, который притулился в тени большого дома постройки еще, наверное, позапрошлого века. Скорее всего, дом этот раньше был доходным, а этот особнячок вовсе даже был и не особнячком, а флигелем, где проживал хозяин этого доходного дома. А может и нет, кто его знает? Да и вообще больше всего к этому зданию подходило слово 'домик'. Эдакий маленький, уютненький, покрашенный в желтый цвет с красной жестяной крышей домик.
  На крыльце домика стоял представительный мужчина лет сорока, в желтом, не застёгнутом на пуговицы пальто, и благожелательно смотрел на Кольку, вертящего головой.
  - Вы Николай Андреевич Нифонтов? - приятным и глубоким голосом спросил он наконец - Я не ошибаюсь, это же вы новый сотрудник нашего отдела?
  - Да - немного удивился Колька - Я Нифонтов.
  - Вот и прекрасно - с довольным видом сказал мужчина - А я, собственно, ваш новый непосредственный начальник, Олег Георгиевич Ровнин.
  Колька было собрался отдать честь и представиться, как положено, но Ровнин замахал руками, приговаривая -
  - Вы эти условности бросьте, у нас тут все просто, без особых чинов, по-домашнему, если можно так сказать. Но при этом, конечно, субординация соблюдается, поскольку порядок быть должен. Пойдемте-ка в дом, холодно нынче, а к вечеру, поди, еще и буран начнется.
  Олег Георгиевич открыл дверь и шагнул за порог, поманив за собой Кольку. Тот пошел вслед за ним, размышляя о том, как это так - без чинов, но с субординацией, и откуда, собственно, этот Ровнин знал, когда Колька придет, поскольку конкретного времени ему не назначили, а сказали просто - явиться в течение дня.
  Особняк встретил Кольку теплом и запахом дома, это было как в детстве - ты еще не проснулся, а мама уже печет оладьи, и этот запах проникает в твой сон, делая его еще более приятным. Также пахло в этом домике временем, эдакой смесью ароматов старых книг и вековой древесины. Смесь запахов на секунду Кольку сбила с панталыка, да так, что он аж зажмурился, при этом непроизвольно улыбнувшись. Открыв глаза, Колька увидел, что Ровнин смотрит на него, при этом тоже улыбаясь.
  - Ну что, дом вас принял, это очень хорошо - непонятно сказал он - Коли так, то пошли в мой кабинет, Николай Андреевич, пообщаемся о том, что вам предстоит делать, да и вообще о разных всякостях.
  - Можно просто Коля - выдавил из себя Колька, немного ошарашенный происходящим.
  - Хорошо - кивнул Олег Георгиевич - Так конечно куда как проще.
  Колька вслед за Ровниным прошел по узенькому темному коридору, поднялся по такой же узенькой лестнице на второй этаж, сказав 'здрасьте' попавшейся по дороге черноглазой девушке с короткой и тугой косой и каким-то бумагами в руках, которая оценивающе на него взглянула, а после показала язык, и, наконец, оказался на втором этаже, где было всего три кабинета да маленькая площадка около лестницы.
  Ровнин проследовал в центральный кабинет, махнув приглашающе Кольке. Войдя в кабинет, он снял пальто, повесив его на вешалку, стоящую в углу и посоветовал молодому человеку сделать то же самое.
  - Чаю? - спросил он, расположившись в старом и массивном кресле, стоящем у такого же монументального стола, и предложив Кольке присесть на стул, находящийся с другой стороны.
  - Да нет - отказался Колька, хотя, если по чести, чаю ему хотелось просто отчаянно. Но как-то неудобно вот так, сразу.
  Ровнин иронично улыбнулся и сказал невпопад -
  - Ну, потом, так потом.
  Он откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук в некий купол, повертел большими пальцами и уставился на Николая. Тот занервничал и заерзал на стуле, ему было не очень комфортно.
  - Ну-с, Николай, давайте так - наконец сказал Олег Георгиевич - Я, наверное, мог бы походить вокруг да около, позадавать наводящие вопросы, поговорить намеками - но не люблю я этого делать. Я расскажу вам все как оно есть на самом деле, тем более что все, что вы узнаете - это не тайна, и по чести никому особо и не интересно, ну если только в виде сплетен. Кому надо - все о нас знают, а кому не надо... Тому и не надо. Как вам такой подход к делу?
  - Я - за - Колька не врал, ему смерть как хотелось понять - куда же он попал?
  - Ну и славно. Только, Коля, давайте сразу так - я говорю, вы слушаете, а вопросы потом зададите, если захотите. Идет?
  Колька кивнул и Ровнин начал рассказывать ему о том месте, в которое его занесло. Чем дальше, тем больше Колька понимал, что если это и бред - то капитальный, но при этом в устах Ровнина все выглядело настолько материальным, что под конец парень уже не понимал, что к чему.
  Уж неизвестно кто Кольке на судьбу ворожил, но этот человек был с большой фантазией. Поскольку попал наш свежеиспеченный выпускник не просто в какой-то мифический отдел при ГСУ, а в место, которое было предметом слухов, передаваемых шепотом, а то и просто считавшееся забавной побасенкой, в которую и верить не стоит.
  Корни отдела уходили в дремучее прошлое, не в пещеры кроманьонцев, конечно, но полных три с лишним века существования он насчитывал. Основал его Якоб Виллимович Брюс, он пробил подписание указа, дающего сотрудникам сего отдела определенные полномочия в части 'колдовства и ведьмовства искоренения, а также иных природе божеской противных исчадий истребления' у Петра Алексеевича, определил ему место жительства - неподалеку от своей башни, коя почиталась суеверными москвичами нехорошим местом и пустил в свободное плавание. Шли годы, не стало и Петра Алексеевича, который даже пару раз заглядывал в отдел (тогда еще 'Приказ') еще до того, как он съехал в город на болотах, и Брюса, небезосновательно называемого 'чертознаем', и правители российские вовсю кружились в череде переворотов, да так, что им стало совершенно уж не до маленького Приказа, который продолжал себе работать, и делать то дело, для которого и был создан. Но, надо отметить, что если правители российские про него и забыли, то их верные слуги все-таки помнили, поскольку жалование платили работникам исправно, да и при реформах не забывали. В 1801 году граф Кочубей, по просьбе графа Строганова превратил Приказ в 'Е.И.В. канцелярию по делам тайным и инфернальным', и ввел ее в состав министерства внутренних дел, откуда она больше и не выходила, лишь время от времени меняла названия да департаменты, к которым была приписана. В 1834 году попала в ведение Департамента духовных дел, после была передана под контроль особой канцелярии, после... В общем, приписывали будущий отдел 15-К то туда, то сюда, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве его работы - сотрудники знай делали свое дело, квартируя все там же, на Сухаревке.
  После революции отдел как раз и стал отделом, войдя в 1922 году в аппарат НКВД, а потом и МГБ, относительно благополучно пережил все чистки и репрессии тридцатых годов, наверное, потому что никто, кроме самого высокого руководства, особо и не понимал, чем там люди занимаются. По крайней мере Ежов, Берия, а после и Аббакумов никак отделу не вредили, Николай Иванович даже помог, отогнав от него любопытного до всего такого Бухарина. Хотя, конечно, без потерь в лихие тридцатые и сороковые годы не обошлось - сначала был расстрелян покровитель отдела Глеб Бокий со своими людьми, а после война проредила его состав через мелкое сито.
  Но отдел жил, приходили новые сотрудники и занимали место ушедших.
  В новейшее же время отдел вошел в состав Главного следственного управления, хотя, кто это решил - власть, или кто другой, Колька так и не понял, а уточнять не осмелился. Главное, он вроде как смекнул, чем отдел занимается, хотя так и не смог осознать это до конца, что своевременно заметил Ровнин.
  - Коля, чем быстрее вы поверите в то, что мы делаем, тем проще нам будет общаться - благожелательно сказал Олег Георгиевич - Заверяю вас - дело обстоит именно так, как я вам рассказал. Мы на самом деле расследуем происшествия, связанные с иррациональной стороной жизни, проще говоря, преступления совершаемые с помощью магии, колдовства или же нечеловеческими сущностями.
  Колька сидел на стуле как пришибленный. Нет, он видел разные там сериалы, да и книжки разные читал, про Светлых и Темных, про магов на улицах городов и все такое, но вот чтобы самому с этим столкнуться...
  - Давайте так, Николай - Ровнин прищурился - Все вы поняли, и уже поверили в то, что услышали, я это вижу. Вам просто надо для себя решить - интересно вам это или нет, пугает вас это или же занимает, вот и все.
  Колька посидел еще минуту и сказал, как отрезал -
  - Интересно. Только я про это ничего не знаю, не интересовался подобным никогда.
  - Не беда - мягко ответил ему Ровнин - Все такими приходят. А в ответе вашем я и не сомневался, вас дом принял.
  - Это как? - не понял Колька
  - Если бы вы ему не по душе пришлись, вас бы дверью ударило при входе или бы вы с лестницы скатились. Да и не попадают к нам случайно, механизм отбора мне неизвестен, но поверьте мне на слово. Да вот, кстати, и еще одно подтверждение.
  Дверь в кабинет скрипнула и в него вошел... Вошло маленькое мохнатое существо, несущее в лапках поднос с расписным чайником, двумя стаканами в подстаканниках, блюдечком с нарезанным лимоном и всем, что к чаю прилагается -конфетами, сахаром и прочим подобным. Размером оно было Кольке по колено, ну, может, чуть выше, и как оно тащило поднос размером с себя, было непонятно.
  - Это Аникушка, наш домовой - пояснил Ровнин - Плохому человеку, не нашему по духу, он бы сроду не показался, уж поверьте.
  Аникушка молча поставил поднос на стол и тихонько удалился, кивнув Кольке на его 'Спасибо'.
  - Ну, Коля, попьем чаю и оформляться пойдем - подытожил Ровнин - Так-то.
  Так Колька и стал сотрудником отдела 15-К, вот только своим он себя в нем пока так и не ощущал. Нет, приняли его радушно, все были доброжелательны, но он понимал, что все так или иначе сравнивают его со Славой Запрудским, чье место он занял, и которого месяц назад на задании порвала на куски брукса, которую неведомыми путями занесло в Москву.
  Отдел был невелик, кроме Ровнина, который руководил им уже восемь лет, в нем работали уже упоминавшиеся оперативники Герман и Пал Палыч, обоим было чуть за тридцать, пришли они в отдел почти одновременно десять лет назад, аналитик-демонолог Валентина Тицина, суровая дама, которой было хорошо за сорок, Виктория, мастер заклинаний и специалист по ведьмовству, та самая черноглазая девушка, которую Колька на лестнице встретил. Еще была тетя Паша, номинально числившаяся уборщицей, но по факту знаток всех видов магии, поскольку работать она начинала еще у Барченко , потом десять лет провела в Заполярье, на поселении, где плотно общалась с шаманами и изучала сейды , да и потом ее жизнь помотала будь здоров. По всему, ей было лет эдак под девяносто, но больше шестидесяти ей никто бы не дал. Вот и весь состав отдела, по крайней мере относящийся к материальному миру.
  Но были еще и сотрудники из иного мира, а именно домовой Аникушка и призрак Тит Титыч, бывший сотрудник отдела, невесть почему застрявший в этом плане бытия, добровольно и добросовестно несущий бессрочную трудовую вахту. Характеры у обоих были непростые, но Кольку они встретили радушно, Аникушка его чаем поил, а Тит Титыч советы давал мудрые. Только все равно Колька немного грустил, поскольку нет ничего хуже, чем дружный коллектив, который тебя в себя не пускает. Неприятно это всегда, ну вроде того, как пенопластом по стеклу скрести. На задания не берут, на пьянку в кафе позвали, но так, что сам отказался... Печалька...
  - Год был непростой, мы потеряли Славу, да упокоится он в мире ином - продолжал свою новогоднюю речь Ровнин - Но при этом к нам пришел новый сотрудник, Николай, которому мы все очень рады, и который несомненно в этом году себя еще покажет с лучшей стороны.
  Колька вздохнул - покажет. Дали бы хоть шанс на это, а то пока вон только и дел, что чай пить да с Титычем болтать.
  Раздался звон колоколов, и все закричали 'Ура'. Закричал и Колька, звякая бокалом с шампанским со своими новыми коллегами. Первый год службы начался.
  
  
  Глава вторая
  Старушки в черных платках
  
  Колька отчаянно скучал. Дежурство в отделе было делом фактически бесполезным и лишенным какой-либо рациональности, насколько Колька уже смог понять, все дела попадали в отдел, абсолютно точно минуя этот пост, и по этой причине сидение в помещении, которое резонно называлось 'дежуркой' и располагалось в аккурат напротив входной двери, явно не имело никакого смысла. Колька вообще предполагал (причем небезосновательно), что до него в отделе особо никто и не дежурил, не сказать, что не дежурил вовсе. Просто Ровнин, подвигаемый лучшими чувствами, решил дать ему хоть какую-то работу, чтобы он совсем не зачах от скуки, разочарования и ощущения собственной бесполезности. А может, через это место все молодые кадры проходят, поди знай.
  Колька зевнул во весь рот, отхлебнул из стакана остывшего чаю, и подпер голову рукой, отчаянно моргая глазами, которые все сильнее слипались - шутка ли, восьмой час вечера, посиди-ка вот так без дела целый день, еще не так вымотаешься... Это только лентяи, которые дома сидят, думают, что люди устают от работы, на самом-то деле все куда больше устают от безделья на ней.
  Сонливость все сильнее и сильнее набрасывалась на Кольку, он боролся с ней как с супостатом, тер нос, широко раскрывал глаза и даже разок ущипнул себя, и скорее всего именно из-за этого процесса борьбы прозевал тот момент, когда скрипнула входная дверь и кто-то вошел в дом.
  - Дежурный? Очень хорошо - это был незнакомый Кольке человек в кожаном пальто - Кто из начальства присутствует на службе?
  - Никто не присутствует - отозвался Колька - Домой начальство уже пошло, времени полвосьмого вечера на дворе.
  Если это даже пожаловал кто-то из большого начальства, то это никак обозначено не было, а потому Колька решил не вскакивать и в жилку не тянуться.
  - Ты один, что ли, здесь? - возмутился посетитель - Вот же тут у вас бардак, а? И где этот бардак происходит? В подразделении системы МВД!
  - Не один я здесь - возмутился Колька - Оперативник на месте, как и положено. А вы вообще кто такой, гражданин? Документики предъявляем!
  Человек повертел головой, как бы возмущаясь Колькиной наглостью, и, достав из кармана красную книжечку, развернул ее перед его носом. Юноша изучил текст и усвоил, что перед ним стоит целый полковник ФСБ по имени Полянский Кирилл Петрович. Нельзя сказать, чтобы Кольку сильно перепугал этот факт, но градус нахальства он решил все-таки приуменьшить. Хоть это и не его непосредственное начальство, но представитель в высшей степени серьезной структуры.
  - Проникся? - невежливо осведомился у него Полянский - Зови своего оперативника и вызванивай начальника.
  - Не надо никого вызванивать - раздался голос Пал Палыча, спускающегося со второго этажа - Вы можете рассказать мне всё, что у вас случилось, все необходимые допуски у меня есть.
  Спокойный, как всегда, оперативник протянул Полянскому руку, сообщая свое имя-отчество. Полянский недовольно поджал губы, видно, привык к другому обхождению, но протянутую конечность потряс, так же представившись.
  - Прямо здесь рассказывать? - фсбшник огляделся вокруг себя - Может, пойдем в кабинет?
  - А чем здесь плохо? - пожал плечами Пал Палыч (без особой нужды посторонних на второй этаж пускать не любили, на то были особые причины, Кольке пока неизвестные) - Ну, и потом, если вы приехали сюда, сами, да еще и вечером, значит дело срочное, и, видимо, не слишком обычное.
  - Кхм - кашлянул Полянский, явно чем-то смущенный - Ваша правда, и срочное, и необычное. Ваш адрес дал мне генерал Вяземский, сказал, что все это по вашему профилю, уж не знаю, что конкретно он имел в виду.
  - Вяземский? - Пал Палыч поднял брови, видимо эта фамилия была ему знакома - Коли так, то точно дело по нашей части. Так что у вас стряслось?
  - Дети пропали - вздохнул полковник - Трое мальчиков, малыши еще совсем, лет по восемь.
  - Плохо, конечно, но при чем тут мы? - удивился Колька, и умолк, встретив укоризненный взгляд оперативника.
  - Давно пропали? - Пал Палыч достал из кармана пиджака (форму тут никто не носил. Как сказал Кольке Герман, когда тот на второй день службы опять пришел в кителе - 'Баловство это') блокнот - Где, когда, при каких обстоятельствах?
  - Сегодня днем - Полянский насупился - На Пречистенке, прямо из школьного двора. А вот как - это в голове не укладывается совершенно.
  Пал Палыч нахмурился и негромко спросил у полковника.
  - Не из той школы ученики пропали, которая в Чертольском переулке стоит?
  - Из той - Полянский с уважением посмотрел на Пал Палыча - Именно из неё.
  Пал Палыч повертел головой так, как будто рубашка тугим воротником ему в горло врезалась, и уточнил у фсбшника -
  - Во сколько это произошло и как дело было? Свидетели есть?
  - Было это в полдень, и свидетели были, то-то и оно - Полянский сверкнул глазами - Сразу четверо учеников, и не первоклашки какие-нибудь, а вполне себе взрослые ребята, говорят, что всех троих увели две какие-то старушки в платках на голове, причем, что совершенно уж бредово, увели прямо в забор.
  - В калитку? - уточнил Колька.
  - Да кабы в калитку! - махнул рукой Полянский - Тогда бы все и ничего, объявили бы розыск по городу, хотя мы и так, ясное дело, объявили, результата только ноль. Нет. Все вы верно услышали - в забор. Там забор такой знатный, высокий, красного кирпича - сама школа не новая, сильно не вчера построена, ну, и забор соответственно такой же, два с лишним метра высотой, тоже еще старой постройки. Вот они в него вошли, и как сгинули, ни следочка, ни зацепочки. И звучит бредово, если бы не свидетели - в жизни бы не поверил.
  - В полдень - Пал Палыч явно уже не слушал фсбшника, создавалось такое впечатление, что произошедшее не слишком-то его и удивило, хотя и очень сильно обеспокоило - Ах ты, елки-то палки, семь с лишним часов, это очень много.
  - Что не так-то? - занервничал фсбшник - Если детей не найдем, то нам всем не поздоровится, один из пропавших мальчишек - сын Руслана Арвена, того, что владелец 'БетаБанка', и еще кучи всего остального, он уже всех на уши поставил. Арвен - он во многие кабинеты вхож, с его-то деньгами.
  Колька хотел было сказать, что, если бы там этого сына олигарха не было, так и искать не стали бы с таким рвением, но промолчал. Он хоть и молодой был, но уже понял, что за каждое лишнее слово спрос потом бывает.
  - Найти мы их может и найдем - Пал Палыч вздохнул - Да вот только какими, очень много времени прошло, что скверно. Тем более мальки еще совсем, силенок у них маловато. Хорошо хоть трое их, если из них кто крепкий окажется, может, и есть у них шанс.
  - Да что вы все загадками говорите? - рассердился Полянский - Шанс, силенки! Что эти старухи их в горы, что ли утащили, скалолазанием заниматься, в самом-то деле?
  - Да какие это старухи! - Пал Палыч махнул рукой - Коль, Вике позвони, вызови ее срочно, пусть сразу на Пречистенку едет.
  - Не получится - Колька шмыгнул носом - Она нынче не в Москве, она к сестре в Клин поехала, ее и завтра не будет тоже. Она ж еще с обеда ушла.
  - Да елки! - Пал Палыч стукнул кулаком по ладони - И Ровнин недоступен, причем полностью.
  - Может вертолет наладить за этой вашей Викой? - подполковник достал телефон из кармана - Только координаты нужны.
  - Долго это - оперативник вздохнул - Туда, потом обратно, да и метель вон начинается. Николай, собирайся, едешь со мной.
  - Всегда! - Колька обрадованно вскочил с места - Пистолет брать?
  - Бери - задумчиво ответил Пал Палыч - Проку от него никакого не будет, но уверенности он тебе добавит, а в этом деле она лишней не будет. Одевайся и пошли в машину полковника. Вы же на колесах?
  - Конечно - полковник явно приободрился, уверенность оперативника его успокоила - человек, судя по всему, знает, что делает, а такие вещи всегда поднимают настроение.
  Пал Палыч пошел наверх за вещами, Колькина же одежда была прямо тут, в дежурке. Он замотал шею шарфом, влез в пуховик и почувствовал, как его кто-то дергает за рукав. Опустив глаза, он увидел Аникушку, который протягивал ему какой-то маленький мешочек, перевязанный цветной ниткой.
  - Это чего? - спросил Колька у домового, но тот не ответил, только требовательно тряхнул лапкой - бери, мол.
   - Это оберег - раздался голос Тит Титыча, который появился рядом с Аникушкой - Бери, Николенька, не сомневайся, если Аникушка что-то дает. Он постарше всех нас вместе взятых будет.
  - Спасибо, дружище - Колька взял мешочек и засунул его во внутренний карман пуховика - Спасибо.
  Раз от чистого сердца дают - надо всегда брать - так Кольке его бабушка говорила.
  - Ты там поосторожней, поганое там место - Тит Титыч перекрестил Кольку - Павлуши держись, с ним не пропадешь!
  В машине (даже не машине, а в целом микроавтобусе) Пал Палыч, совершенно не обращая внимания на фсбшника, начал наставлять Кольку.
  - Ты, Николай, запомни главное - не бойся. Страх для них, это как еда для голодного - они запах его издалека чуют, смелеют от него и сил набираются, а стало быть ты становишься слабее, а они здоровее.
  - Да кто они-то? - в один голос спросили Колька с Полянским.
  - Призраки - с легким недоумением ответил Пал Палыч - Ну ладно господин полковник, но ты-то, Николай, у нас почитай месяц уже, мог бы и смекнуть что к чему.
  - Призраки? - снова в унисон сказали его слушатели. Правда, в этот раз у них были разные интонации. Для Кольки сошлись концы с концами, а полковник видимо решил, что над ним смеются.
  - Ну, а кто же еще? - Пал Палыч достал сигарету и вопросительно посмотрел на полковника. Тот махнул одобрительно рукой, и оперативник закурил.
  - Слушайте, я, конечно, понимаю, что вы непростой отдел - Полянский скептически смотрел на дымящего сигаретой Пал Палыча - Но призраки - это уже чересчур. Прямо 'Секретные материалы' какие-то.
  - Ну, глупо отрицать то, что есть на самом деле, даже если это и звучит странно - оперативник был сама невозмутимость - А в данном случае дело мы имеем именно с ними, это абсолютно точно.
  - То есть пришли призраки и похитили детей - скептически хмыкнул полковник - Вы сами себя послушайте...
  - Не похитили, а увели с собой - ответил Пал Палыч очень серьезно - Это разные вещи с разными последствиями. Как я предполагаю, дети пошли с ними по доброй воле, а это очень и очень плохо, это развязывает неупокоенным душам руки.
  - Да откуда они взялись в центре Москвы? - повысил голос Полянский - Призраки, е-мое. Тем более днем.
  - Откуда? - оперативник достал из кармана складную пепельницу и затушил в ней окурок сигареты - Да все оттуда же, откуда и последние полвека брались. Это же Чертолье, место скверное и проклятое, причем с давних времен. Вы всерьез думаете, что там в первый раз дети пропадают? Да какое там, это бог весть какой по счету случай, и это только те, про которые у нас в отделе знают, а если копнуть архивы, так еще столько же вылезет, а то и больше. Какому идиоту в шестидесятых пришло в голову там школу ставить - я не знаю, но Титыч мне говорил, что Прошкин, который тогда отделом руководил, узнав об этом, рвал и метал, но времена были такие, что о мистике и заикаться было нельзя. И вот вам результат.
  - Да что там за место такое? - Колька аж подпрыгнул от любопытства, в отличие от полковника, он Пал Палычу поверил сразу и безусловно.
  - Обычное проклятое место - Пал Палыч пожал плечами - Одно из многих, их в Москве немало, какие-то похуже, какие-то побезобиднее. Но вот какая штука - не на всех проклятых местах школа стоит. Что вы смотрите на меня? Школа - стало быть дети, а для неупокоенных детские души - это самое сладкое из всего, что только может быть. И еще один нюанс - не все проклятые места такую долгую и славную историю имеют.
  Оказалось, что это самое Чертолье известно давным-давно, с ним дело сотрудники отдела имели еще в бытность свою в статусе Приказа. Памятуя о том, что некогда тут было языческое капище, века эдак с пятнадцатого колдуны повадились там обряды по ночам творить, со всеми вытекающими оттуда непотребствами, наплевав с высокой колокольни как на стоящий рядом храм божий Спаса Нерукотворного, так и на пожелание Алексея Михайловича Тишайшего, от всей души желавшего, чтобы место это пречистым было вовеки. Прижились они там капитально, почти на век, и настолько корни пустили, что дьяки приказные их последы чуть ли не до матушки Екатерины выкорчевывали.
  Потом все стало еще веселее, когда после пары моровых поветрий, основательно проредивших московское народонаселение, туда стали покойников свозить, основав на этом месте что-то вроде хранилища безвестных трупов и зачастую закапывая их там же, причем пачками - времена были простые, незамысловатые, не до условностей было.
  Но пока там церковь стояла, неупокоенные души неотпетых покойников, зарытых не в святую кладбищенскую землю, шалить все же не могли - так, запоздавший прохожий огоньки синие увидит или, к примеру, шелест голосов услышит - но это все ерунда, дело нестрашное и безобидное. А вот когда при Сталине храм снесли, все куда хуже стало, но тоже еще не совсем скверно, хотя и тени люди стали видеть, кошмары у многих окрестных жителей начались, но такого, чтобы живых на ту сторону тащить до поры до времени не было. До той поры не было, пока землю копать не стали, снося старые дома и новые возводя. Экскаваторы своими ковшами кости мертвых наверх потащили, а вслед за ними и души из небытия полезли, причем большей частью препаскудные - мор, он ведь в первую очередь лихих людей косил по кабакам да по притонам - разбойничков, девок гулящих да прочее отребье, которое в Свет не взяли, а Та Сторона прозевала, не призвала, уж неизвестно - случайно ли, или так и задумано было.
  Нет, нельзя сказать, что прямо нашествие неупокоенных душ случилось, но с пяток дел о пропаже детей в милиции так и ушли в нераскрытые, что по тем тихим и спокойным временам смахивало на нонсенс. Отдел подключали поздно, когда сделать ничего было нельзя, время в таких случаях идет на часы, а потом... Потом все, следа не найдешь. Хотя несколько детей успели вытащить с той стороны, что было, то было.
  - Так это чего, они все время там бродят? - ошарашенно спросил Колька - Это ж жуть какая!
  - Ну, не все время конечно, а только когда потревожат - Пал Палыч усмехнулся - Кости, те, которые откопали, потом по новой захоронили или сожгли, все и успокоилось более-менее. А что до сегодняшнего... Полковник, там часом никто в земле не рылся?
  - Копают - немедленно отозвался Полянский - В аккурат за школой канаву вырыли, то ли теплотрассу проверяют, то ли еще чего - я сам видел.
  - Ну, вот тебе и ответ - оперативник щелкнул Кольку по носу - Кости зацепили, на свет Божий вытащили, а чьи кости - поди знай. Но коли старушками прикинулись, то можешь мне поверить - точно тут ведьмина кровь замешана.
  - Ведьмина? - Колька шмыгнул носом - Это как в кино?
  - Насчет кино не знаю, но совершенно не обязательно, что при жизни эти души ведьмами были. Может мать колдовала или бабка, заблудилась в жилах пара капель проклятой крови, вот и все. А после смерти о себе знать и дала, вон как ловко трех мальчишек увели. Ладно, сейчас посмотрим, что к чему. Никак приехали?
  - Есть такое - отозвался водитель - Ох и пробок сегодня, видать из-за метели. Тут пешком всего-ничего, а ехали сколько?
  И впрямь - мело на Пречистенке куда сильнее, чем у здания отдела, разгуливалась серьезная метель. Пал Палыч вышел из автобуса, вслед за ним выскочил Колька, обратив внимание, что у здания школы (добротного, красного кирпича, сразу видно - еще той постройки), трется немало народа - видать, сотрудники разных ведомств, да еще, похоже, родители пропавших мальцов.
  - Ну, полковник? - подошел к Полянскому горбоносый мужчина с тонкими чертами лица и в очень дорогом пальто - Где результат? Где мной сын?
  - Господин Арвен - фсбешник говорил негромко, но уверенно - Все что мы можем - мы делаем. Вот, я привез экспертов, эти люди, скорее всего смогут нам помочь в расследовании.
  Арвен экспрессивно взмахнул руками, с сомнением посмотрел на невозмутимого Пал Палыча, с явным скептицизмом на порозовевшего от ветра Кольку, гортанно добавил что-то на своем языке, и пошел к рыдающей черноволосой женщине, спрятавшейся от снега под крыльцом школы.
  - Дожили - сплюнул Полянский, вложив в это слово сразу много разных чувств - Раньше я таких как он по горам гонял, а теперь - 'где результат', мать их...
  - Там? - не обратил внимания на его реплику оперативник и ткнул рукой куда-то в темноту, где громадой высился высокий забор.
  - Там, там - подтвердил фсбешник, помялся немного и поинтересовался - Мне с вами идти?
  - Нет - Пал Палыч достал из машины сумку, которую прихватил из отдела и негромко попросил его - Поставьте пару человек у торца школы, и чтобы к забору никто не подходил пока мы там, ясно? Особенно за этим, эмоциональным, смотрите, про старух он уже знает, если заметит что да полезет со своими закидонами - беда будет.
  - Я понял - Полянский понимающе кивнул.
  - Николай, ты смотри, если все случится так, как я планирую, то там может быть жутковато. Если хочешь - тоже постой в оцеплении - дружелюбно предложил Пал Палыч - Дело такое, ты же с Той Стороной пока еще не сталкивался.
  Колька даже обиделся - ну что такое! Тем более, если будет какая-то Та Сторона.
  - Нет уж - нагловато заявил он - Я с тобой, что же мне до конца своих дней в оцеплении стоять, да в дежурке сидеть?
  Пал Палыч засмеялся и потрепал его по плечу.
  - Молодо-зелено. Ладно, тогда слушай меня и запоминай, это все очень важно. Первое - как я уже тебе говорил - не бойся их, поскольку страх для неупокоенных это сильнейший стимулятор. Но если их не бояться - ничего опасного для тебя они сделать не смогут. Второе - ни при каких условиях и никогда не называй им своего имени. Если сообщишь его им сам, да еще по доброй воле, тогда они смогут тебя находить всегда и везде, где бы ты ни был. И третье, самое важное - не соглашайся ни на какие их предложения, связанные с тобой, призраки очень хитры, ты и сам не поймешь, как поменяешься с ними судьбой. Потом, конечно, можно будет именем Высшего судьи оспорить их обман, но это если ты еще к тому времени жив будешь. Да и проклятие таким образом можно заработать, а посмертное проклятие - это ох какая хреновая вещь. Так что ты там лучше всего просто молчи, не вступай с ними в беседу. Я говорю - ты нет. Запомнил?
  - Ну, да - Колька вздохнул - запомнить-то он все запомнил, жаль только понял не все...
   - Тогда пошли - Пал Палыч уверенно двинулся в снежную тьму.
  Чем ближе сотрудники отдела подходили к темно-красному забору, тем пронзительней дул ветер, крутя маленькие снежные буранчики у них под ногами и толкая в грудь. Когда они почти вплотную подошли к нему, у Кольки внезапно заледенели кончики пальцев, причем ни с того ни с сего. Он поднял руку и потряс ей.
  - Ага, уловил эманации - услышал он сквозь свист ветра голос Пал Палыча - Ну вот, значит ты точно наш, отдельский. Есть у тебя чуйка на экстраординарные явления, очень хорошо. Можно и без нее, но с ней спокойнее, врасплох не застанут.
  А верно, такое несколько раз и раньше бывало - вспомнил Колька - В метро и на кладбище, причем на кладбище не то что пальцы, вся кисть тогда заледенела. Стало быть, это маячок был, а он то подумал...
  Пал Палыч глянул на Кольку и внезапно спросил его -
  - Ну, откуда они выходили на охоту?
  'А я знаю?' - чуть не ответил Колька, но промолчал, походил вдоль кирпичной кладки, проваливаясь местами в снег и понял, что, скорее всего, это место тут, рядом с этим чахлым деревцем. Откуда пришло это знание, он не понял, но решил, что интуиция есть интуиция, чего с ней спорить?
  - По ходу тут - ответил Колька оперативнику, и успел увидеть одобрительную улыбку, скользнувшую по его лицу.
  - Так оно и есть - подтвердил Пал Палыч - Следов, по крайней мере визуальных здесь нет, да и быть не может. А вот эманации зла - они еще остались, и ты их учуял, на уровне рефлексов. Молодец, со временем хорошим оперативником можешь стать.
  - И чего теперь? - Кольке была приятна похвала коллеги, что уж тут скрывать - Ну вот эти эманации остались, но мы же сами сквозь забор не пройдем?
  - Конечно, сами не пройдем - не стал спорить оперативник - И по этой причине позовем-ка мы гостей к себе, сюда.
  Пал Палыч достал из сумки, висящей на плече, какую-то запечатанную мензурку, вынул из нее пробку, пробормотал себе под нос что-то на неизвестном Кольке языке и плеснул мутную жидкость на забор.
  Снежная пелена окутала место, куда попало содержимое мензурки, повисела там около минуты и опала, оставив что-то вроде марева, сквозь которое было видно деревья на той стороне забора, как будто сквозь дырку в нем.
  - Ух ты - Колька аж открыл рот - А это чего это?
  - Цыц! - жестко произнес Пал Палыч - Стой, смотри и молчи.
  Марево колыхнулось, и сквозь него прошли две старушки, самые что ни на есть обычные, в черных платках, сгорбленные, разве что только без авосек в руках и одетые как-то очень легко, не по сезону - были на них только вроде как шерстяные кофты, а вот верхней одежды не было вовсе - ни пальто с побитыми молью воротниками, ни пуховиков китайских, универсальных. Колька хотел было этому удивиться, но тут-то и заметил, что старухи эти еще вроде, как и слегка прозрачные, сквозь них забор увидеть можно. Тут и понял он, кто прошел через марево и к ним пожаловал.
  Кольку внезапно обдало холодом. Когда старухи прошли сквозь эту пелену, к обычному зимнему холоду добавился какой-то другой, странный, незнакомый до этого озноб, он как будто обжигал парня изнутри и колол тысячей иголок.
  Крючковатые носы, торчащие из-под платков, слегка зашевелились. Возникало ощущение, что эти существа принюхиваются, так же, как голодный человек с удовольствием вдыхает запах еды
  Старухи встали молча и уставились на Пал Палыча.
  - По какому праву вы сегодня забрали тех, кто принадлежит этому миру? - вроде негромко говорил оперативник, а слышно было его отчетливо, голос звучал звонко - По какому праву или по чьей воле?
  - Они пошли с нами добром - сказала та старуха, что стояла слева, голос у нее был глухой и какой-то дребезжащий - Они сами дали нам власть над своими именами.
  Она явно не оправдывалась. Она деловито сообщала, что все, что было сделано, это ее право, право мертвого на жизнь живого.
  - Они дети, зла не делавшие и его не ведавшие, нет у вас права ни над именами их, ни над волей их, ни над их судьбами - грозно сказал оперативник - И вы знаете, что вам грозит за такое бесчинство.
   - Нам не нужно разрешение для того, чтобы получить чью-то жизнь - ухмыльнулась правая старуха - И ты это прекрасно знаешь, страж.
  - Знаю - согласился Пал Палыч - Но знаю так же, что грозит вам за то, что три невинные души забраны были обманом. И не сомневайтесь, весть об этом будет донесена до нужных ушей.
  Старухи гадко заулыбались, а Колька в этот момент приметил, что внутри-то у них не только прозрачность, но и чернота какая-то, как будто сгусток тьмы или клякса чернильная там сидит.
  - А что твой спутник молчит? - вдруг сказала левая старуха - Как тебя зовут, молодец?
  Колька чуть было не брякнул свое имя, просто по привычке, на что, видать, у подлой старушенции и был расчет, но удержался и только зубом цыкнул - мол, не про твою призрачную душу имя мое.
  - Хитер да умен - два угодья в нем - правая старуха прищурилась - Ну да ладно, о твоем спутнике мы потом поговорим. А что до деток малых -твоя воля. Иди, да и забери их, коли сможешь, а как идти да куда - ты знаешь. И что там тебя ждет - тоже знаешь.
  Старухи дружно повернулись и ушли обратно, в марево. Пал Палыч вздохнул и двинулся за ними, Колька же последовал за старшим товарищем.
  - Ты куда? - оперативник повернул голову и шикнул на коллегу - Здесь оставайся!
  - Вот еще - Колька нахмурился - А если что - кто спину тебе прикроет?
  Пал Палыч явно сначала хотел еще раз ругнуть Кольку за настырность, но по его виду понял, что тот скорее помрет, чем отступит.
  - За мной идешь, след в след и там ни полслова с кем-то кроме меня. Понял? - сурово приказал он парню - Отвечай уже!
  - Чего не понять - ответил Колька, обрадованный тем, что его не послали куда подальше. Хоть и жутковато, конечно, лезть в эту дрожащую белесой дымкой дыру, а ждать здесь Пал Палыча куда жутче. Или, не приведи Господь, потом всю жизнь себя корить, что с ним туда не пошел...
  Никаких эмоций при прохождении сквозь дырку в заборе Колька не испытал, сначала ничего не почувствовал, а после не до того стало, уж очень забавно все с другой стороны забора выглядело. Забавно, странно и неправильно.
  Во-первых, тут была не зима - здесь была осень, причем поздняя - деревья лысые стоят, снега нет и небо серое. Во-вторых - тут почему-то был вечер, хотя с той стороны уже была почти ночь. И, наконец, в-третьих - здесь дома по-другому не только стояли, но и выглядели. И людей совершенно не было. Ну, что значит по-другому - не так, как в том мире, откуда Колька только что пришел.
  - Палыч, а это как так? - прошептал он, уже забыв, что ему оперативник наказывал.
  - Это? - Пал Палыч внимательно оглядывался вокруг - Это, приятель, другая реальность. И если ты меня еще раз по имени или отчеству назовешь, я тебя в ней брошу навсегда, дурака такого.
  - Ой, блин - Колька искренне расстроился своей глупости - Я не подумал.
  - А вот в это сразу верю - не усомнился Пал Палыч - Мы с тобой сейчас в другом городе, в другой Москве, в той, где время остановилось навсегда. Время, друг мой, оно странная штука, у нас, там, оно идет, не останавливается и исчезает, но исчезает не бесследно. Представь себе аппендикс - раньше или позже он набивается всякой чепухой, воспаляется и его удаляют. Вот и у времени есть такой аппендикс, в нем оседают какие-то образы, дела, воспоминания, и в том числе призраки, они и есть население этой реальности. Наверх их не взяли, вниз тоже, а быть им где-то надо, вот они и облюбовали эту местность, тут тихо, спокойно и в нашу реальность шастать можно, при известном сочетании звезд и благоприятном их совпадении. Слава небесам, что такое бывает нечасто. Хотя, конечно, не все призраки живут тут - кто-то прикован к своему бывшему жилищу или, например, просто не желает здесь быть. И вот еще - не все они агрессивны, не все местные жители норовят человека прикончить, ты это помни. Не все - но очень многие.
  - А эти старухи?
  - А это такая погань, которую обязательно надо уничтожать - очень серьезно сказал ему Пал Палыч - Но здесь у нас на это шансов нет, может потом их выцепим и развоплотим. А пока - надо выручать мальцов.
  - Так их найти надо - растерянно сказал Колька - Вот только как?
  - А ты приглядись - оперативник ткнул пальцем в булыжную мостовую, на которой они стояли - Повнимательней глянь.
  Колька уставился на серые камни и увидел три светящиеся ниточки, причем если одна из них светилась более-менее ярко, то две других еле мерцали.
  - Твари - сквозь зубы процедил Пал Палыч - Они двух мальчишек уже почти выпили! Давай, руки в ноги!
  Он быстро зашагал, почти побежал, по мостовой. Колька припустил за ним, и, поразмыслив, задал все-таки вопрос, который просто вертелся у него в голове, не давая покоя.
  - А это что, любой сюда может попасть? Ну, если знать как?
  - Нет - ответил ему Пал Палыч - Никто сюда попасть не может, это место для теней, а не для людей с горячей кровью. Сюда можно попасть только если тебе дал такое разрешение кто-то из обитателей этой реальности. Мальчишек привели старухи, они же пригласили сюда нас, и это наше уязвимое место - мы по факту заключили с ними сделку, пусть и без обязательств. Вот только выбора у нас не было, что поделаешь.
  - Ну, если мы ничего им не обещали и обязательств никаких нет... - Колька хмыкнул, как бы подразумевая, что если он кому чего и должен, то он лично всем эти долги простить готов.
  - Это не люди - Пал Палыч ускорил шаг - У них другие понятия и о долгах, и о морали, помни это всегда.
  - А вот ты сказал, что сюда нам хода нет, а как же тогда ты проход сюда открыл?
  - Одно дело его открыть, другое - в него войти - наставительно ответил Кольке оперативник - Я его активировал и заклинание вызова сущностей сказал, а пустили нас сюда они сами.
  Оперативники прошли мимо какой-то башни, судя по всему водонапорной, Колька такую только на старинных фотографиях видел, потом мимо пары приземистых домишек, стоявших рядом с трехэтажным особняком, через пару переулков между деревянными теремами и, наконец, вышли на большую площадь, которой в той, настоящей Москве, наверное, и не было никогда. А может и была когда-то, да только застроили ее давным-давно.
  В центре этой площади был насыпан приличных размеров земляной холм, на котором лежали трое мальчишек в синей школьной форме, подле холма валялись их куртки и рюкзаки. Над ними стояло небольшое огненно-красное сияние, которое становилось все тусклее и тусклее, поскольку то и дело над холмом пролетали черные тени, купаясь в нем, и явно забирая часть его себе.
  - Твою-то мать! - Пал Палыч побежал к холму, выдавая совсем уж неприличные ругательства. Колька припустил за ним, чувствуя внизу живота противный холодок - картина-то была жутковатенькая, будь ты хоть сколько храбрецом, но увидев такое, и струхнуть несложно.
  Оперативник взлетел на холм, встал над телами ребятишек и громко сказал -
  - Не сметь! Они принадлежат Жизни, а не Смерти.
  - Мои слуги сказали тебе, что они сами сюда пришли, их к нам на веревке не тянули.
  Говорящий тоже взошел на холм, это был... Или было? Наверное, все-таки был, высокий дух в черном сюртуке и каким-то очень невыразительным лицом, увидишь такое - и сразу забудешь.
  - Это дети - Пал Палыч закрыл лежащих мальчишек собой и встал на дороге у духа - Их нельзя забирать просто так, ты это знаешь.
  - Это нигде не написано - Существо в сюртуке обвело площадь рукой - Мои слуги хотят есть, и это их право. Вы, люди, их потревожили, разбудили, так будьте любезны и накормить. Как по мне - это честно.
  - Я не собираюсь с тобой дискутировать - Пал Палыч уставился в глаза призрака - И забираю их с собой.
  - Это мой мир и мой город - призрак нагло заулыбался - Не много ли ты на себя берешь?
  Колька, к тому времени тоже взобравшийся на холм, смекнул, что дело похоже плохо, понял он уже и то, что от пистолета тут проку приблизительно столько же как от палки-копалки в рыцарской схватке. Тем не менее, он сделал то, что мог - дослал патрон в патронник и встал рядом с Пал Палычем. Что примечательно - страх ушел, как и не было его. Наверное, потому что он выполнял свой долг?
  - Напугал - засмеялся призрак, тыкая пальцем в Кольку - Слушай, вы где таких смешных берете?
  - Какие есть - Пал Палыч дернул шеей - Все, разговор окончен. Открывай нам выход в наш мир, Повелитель, не тяни.
  - Ох-ох-ох, как ты серьезен - Повелитель явно развлекался - Да с чего бы? Сами пришли, сами и выходите, там проход есть, никуда не делся.
  - Вот ты тварь - вырвалось у Кольки непроизвольно - Ребятишки же не дойдут, они вон на ладан дышат.
   Видно, слова его духа разозлили, по его лицу пробежали черные змейки трещин, он недобро посмотрел на оперативников.
  - Они наши, поймите это, наши по праву имени. И убирайтесь отсюда, пока можете - прошипел он - А тебе, щенок, я эти слова еще вспомню. Как там тебя зовут, я не расслышал?
  - Чего меня звать? - дерзко ответил ему Колька, окончательно расхрабрившийся - Я к столу сам всегда первый бегу.
  - У них есть право выбора - Пал Палыч толкнул напарника в бок и, глядя в потихоньку начинающие багроветь глаза призрака, твердо сказал - Ты это оспорить не можешь!
  - Да? - Призрак засмеялся - Что же, право есть право! Все как всегда - у вас есть десять секунд, и если за это время они скажут, что хотят остаться здесь или не дадут ответа вовсе - то они наши.
  - А если говорят, что хотят уйти с нами, то ты откроешь нам проход в наш мир прямо на этой площади и снимешь с них все долги. И еще - один имеет право говорить за всех - немедленно уточнил Пал Палыч.
  - Ишь ты! - возмутился дух - С чего это?
  - А я взамен не буду пользоваться правом мстить твоим слугам по конкретно этому поводу - неохотно добавил Пал Палыч.
  Призрак скорчил недовольную гримасу.
  - При любом раскладе - пробурчал оперативник.
  - Да будет так - явно довольный Повелитель раскинул руки в стороны и рявкнул - Раз!
  - Эй, парень - Пал Палыч бросился к тому мальчишке, который был покрупнее, и, судя по внешнему сходству, явно приходился сыном владельцу заводов, газет и пароходов. Он пару раз саданул его по щекам и проорал - Ты хочешь пойти к маме?
  - Мама - мальчик открыл глаза - Да, я очень хочу к себе домой, к маме!
  - Восемь - провыл довольно жутко хор голосов, причем в отдельных из них человеческого не было вовсе.
  - Один или с парнями? - уточнил Пал Палыч.
  - С ребятами - пробормотал мальчишка - Только бы попасть домой поскорее.
  - Он сделал свой выбор! - оперативник поднял руку и посмотрел на призрака - И ты его слышал.
  - Можно было бы конечно еще покочевряжиться и попридираться к словам - тот неприятно улыбнулся - Но - ладно, я согласен, уговорили, они свободны.
  Посреди площади появился такой же белесый круг, как и тот, через который оперативники попали в это странное место.
   Пал Палыч забросил двух мальчишек себе на плечи, третьего подхватил Колька.
   - Говори - потребовал Пал Палыч, глядя на призрака.
  - Скатертью дорога - глумливо сказал призрак - Удачи вам во всех делах.
   - Не дури - оперативник сузил глаза - И не буди лихо, пока оно тихо.
  - Ты видно забыл, смертный, в чьих ты владениях - неприятно прошелестел призрак - Ведь оно сейчас и перемениться все может, не с пользой для тебя.
  - Говори - в голосе Пал Палыча то ли громыхнула сталь, то ли щелкнул затвор.
  - Экий ты зануда - призрак воздел руки вверх и с завываниями произнес - Возвращаю сим трем отрокам знания об их именах, ведомых нам, и запрещаю им вход в наш дом на веки вечные.
  - Вот теперь прощай - Пал Палыч кивнул Кольке и двинулся к выходу в привычный для него мир.
  - Насчет 'прощай' - я бы не стал зарекаться - расхохотался призрак и сообщил в спину оперативникам - И, вот еще что, юноша - любопытный у вас оберег. Передайте привет тому, кто вам его дал, а лучше - купите ему водки, за такой подарок ей до гробовой доски поят.
  Сзади зашуршало, как будто ветер закружил павшую листву осенним днем, а после все стихло.
  Колька обернулся, чтобы еще раз глянуть на призраков, но площадь была пуста, только дома пялились на двух оперативников своими пустыми проемами окон.
   Видимо, в том отражении реальности расстояния не совпадали с реальным миром, поскольку наши герои вышли в него практически там, где и заходили - у входа в школьный двор. Их неожиданное появление из ниоткуда увидел только все тот же Полянский, стоящий с сигаретой.
  - Нашли? - выдохнул он, выбрасывая окурок в снег.
  - Как видишь - устало вздохнул Пал Палыч - Досталось мальчишкам, хорошо хоть живы...
  - Главное, что живы! - фсбешник только что в пляс не пускался и тут же заорал - Нашлись!!!!
  Родители с неверящими глазами подбежали к оперативникам и буквально вырвали своих чад у них из рук.
  - Все хорошо, что хорошо кончается - философски заметил вылезший из микроавтобуса водитель.
  - Где они были? -хозяйским тоном спросил Арвен, неслышно подошедший к сотрудникам отдела.
  - Там - Пал Палыч махнул рукой в метельную круговерть.
  - Ты не шути со мной - Арвен сжал тонкие губы - Не скажешь мне сейчас - завтра своему начальству скажешь, все равно всё знать буду.
  - Чего мне с тобой шутить? - пожал плечами Пал Палыч - Ты мне не сват и не брат.
  - Слушай, ты - кавказец махнул рукой, видимо подзывая телохранителей - Ты сейчас поедешь со мной, мне надо знать, кто похитил моего сына. Это все очень серьезно. Это вопросы безопасности моей семьи.
  Двое таких же носатых, как и Арвен, здоровяка приблизились к оперативникам. Колька, недолго думая, сунул руку под куртку, очень довольный тем, что заранее загнал патрон в ствол - с призраком не вышло, так тут, глядишь, пригодится.
  - Слушай, отстань, а? -Пал Палыч недовольно посмотрел на Арвена - Мертвые твоего сына хотели забрать, кабы не мы - так и забрали бы.
  Арвен хотел что-то сказать, но, поджав губы, только махнул рукой и пошел к машине, в которую уже села его жена с мальчишкой на руках.
  Через десять минут все разъехались - родители с детьми по домам, Полянский со своими бойцами к себе в контору, и у школы остались только Колька и Пал Палыч.
   - Все как всегда - меланхолично сказал оперативник - Когда нужны - куда хочешь отвезут, и даже вертолет вышлют. Как все сделаешь - даже не вспомнят.
  - Да и хрен с ними - Колька был возбужден - такое приключение пережить!
  - Это да - Пал Палыч снова подошел к забору, достал из сумки мелок, что-то на нем нарисовал, на том самом месте, где был проход в мир духов. После, подумав, он еще пошептал над рисунком, и тот на секунду полыхнул синим пламенем.
  - Вот и все, здесь им проход закрыт - сказал он Кольке.
  - Так просто? - поразился тот - И всего делов?
  - Так это только тут -оперативник грустно улыбнулся - Они потом другой найдут, и третий...
  - Да ладно? - Колька опечалился - Вот ведь. И Повелитель этот мутный до невозможного...
  - Повелитель - фыркнул Пал Палыч - Таких Повелителей в любом лесу под каждым пнем полно, и все его владения - три квартала да переулок. Хотя ловкий, сволочь, нас-то он по сути сделал.
  - С чего бы? - Колька совсем уж опешил - Мы ж детей спасли?
  - И что? - оперативник закурил - Смотри - он их спер, силы их вволю попил, свору свою подкормил и право на месть у нас забрал. Вот и подумай, кто тут дураком выглядит - мы или он?
  - Так, а зачем тогда? - Колька не слишком внятно сформулировал мысль, но Пал Палыч его понял.
  - Имена - вздохнул он - Если бы он не отдал их имена, не было бы мальчишкам жизни. А может не только им, но и их детям. Так что развел он нас, подлюка, надо будет архивы покопать, кто это ловкий такой, я его раньше не видал. Права на месть у нас по этому случаю нет, но узнать о таком ловком гаденыше подробности надо.
  - Ага - Колька кивнул - Завтра же все перерою.
  - Перероем - потянулся Пал Палыч, зажав сигарету в зубах - Ты водку пьешь?
  - А то - Колька заулыбался - Со всем нашим удовольствием.
  - Ну, а живешь где? Ехать то потом далеко?
  - В Химках - Колька преданно посмотрел на оперативника, который захохотал и сообщил ему -
  - А я в Медведках.
  - И чего? - не понял его Колька.
  - Да не бери в голову - Пал Палыч хлопнул его по спине - Пошли, обмоем твой дебют, оно того стоит. Есть тут неподалеку одна забегаловка, там и водка нормальная и еда ничего.
  - Я бы мяса съел - застенчиво сказал Колька.
  - Хорошо прожаренного и с гарниром. Таким, знаешь - чтобы картошечка и огурчик соленый - ответил ему Пал Палыч и сотрудники отдела 15-К, обсуждая гастрономические темы, направились в сторону Пречистенки.
  
   Глава третья
   Дом цвета осени
  
  Нельзя сказать, что Колька очень уж ждал похвалы или там чего-то такого за то, как он себя проявил, но он совершенно не ожидал того, что вместо благодарности будет строжайшая отповедь, да еще вдобавок и не ему даже, а Пал Палычу. Ровнин, узнав о произошедшем, долго его отчитывал, особо напирая на то, что он, Пал Палыч, опытный оперативник, потащил с собой в призрачную Москву молодого парня, который даже и в отделе-то сидит если и не на птичьих правах, то уж без году неделя точно. 'А что, если бы...' - и дальше следовала целая куча предполагаемых бед и несчастий, которые могли бы свалиться на голову Кольки.
  Он было попытался вякнуть, что по своей инициативе за Пал Палычем увязался, но слушать его не стали, посоветовав помолчать.
  - Пойдем отсюда, Николенька - услышал он голос Тит Титыча - Не дело тебе тут сейчас быть.
  Колька рассудил, что призрак бывалого сотрудника плохого не посоветует и тихонько удалился, хотя это было и вне субординации.
  На крыльце стоял Герман, смотрел на падающие снежинки (Москву усиленно заметало снегом, видимо, зима компенсировала непрекращающейся метелью абсолютно бесснежный январь) и курил сигарету.
  - Что, чистят Пашку? - дружелюбно спросил он.
  - Ага - виновато кивнул Колька - По полной.
  - И правильно - Герман выпустил кольцо дыма - А что, если бы ты им сдуру имя свое назвал, или, не приведи Господь, заплутал в переулках? Так бы и бродил по осколкам реальностей до сих пор.
  - И чего, не выбрался бы? - у Кольки по коже пробежал морозец, но он смело и отважно решил, что это из-за пронизывающего ветра.
  - А кто бы тебе выход показал, сам подумай? - Герман с аппетитом затянулся -Духи, что ли?
  - А как же... - Колька засопел.
  - Как, как... Каком кверху, как муж с женой четверть века спустя - грубовато ответил Герман - Ровнин за тобой пошел бы туда. Для начала отыскал бы, а после прилюдно кремировал.
  Колька перевел дух.
  - А вообще запомни - в делах нашего отдела прокол частенько, не сказать - всегда, означает смерть. Причем не ту, о которой потом в газете 'На боевом посту' напишут, красивую и героическую, а очень и очень нехорошую. Специфика-то у нас вон какая - веско сказал Герман и выкинул окурок в урну, стоящую на крыльце - А по жизни - молодец, хоть и дрейфил, но пошел за товарищем. Будет из тебя толк, если выживешь.
  - Да я и не дрейфил вовсе - буркнул Колька, но Герман только потрепал его по плечу, коротко хохотнул и ушел в дом.
  Колька тоже достал сигарету, размял ее в пальцах, и чуть не улетел в сугроб - дверь резко распахнулась, из нее вылетел багровый Пал Палыч.
  - Палыч, ты чего? - Колька даже сигарету выронил - От тебя прикуривать можно!
  - А? - Пал Палыч посмотрел на молодого коллегу и рявкнул - Прикуривать? Ты давай, вообще курить бросай, набрался, понимаешь, где-то всяких этих привычек вредных! Вон, кардиохирурги чего говорят? 'Уже устали всем объяснять, что это вредно', а они знают свое дело! Брысь на пост номер один!
  - Меня ругают - значит я существую - пробормотал Колька когда-то и где-то услышанную фразу, и побрел в дом.
  Прошла неделя, потом еще одна, Колька потихоньку обживался в маленьком особняке в глубине Сухаревки, и, хотя его все еще не брали на выезды, (а их за это время было целых пять и это не считая того, что оперативники постоянно куда-то мотались поодиночке) чужим он себя больше не чувствовал. На следующий день после выволочки Ровнина он нашел на своем столе дежурного целую стопку старых дел, датированных еще сороковыми годами прошлого века. Кто ее ему принес, он так и не понял, но то, что надо их прочесть и сделать какие-то выводы, смекнул. Правда еще был вопрос, почему ему дали дела именно сороковых годов, но тут на помощь пришел Тит Титыч.
  - А это, Николенька, потому что в те годы, что до войны, что после нее, какой только нечисти на нашу землю не принесло - пояснил он.
  - Ишь ты - Колька тряхнул верхней папкой и чихнул от поднявшейся пыли - А что, Гитлер и нечисть на службу призывал, что ли? Я думал, что такое только в дешёвых боевиках бывает.
  - Нечисть и нежить никто добром служить заставить себе не может - назидательно произнес призрак - Ну, кроме такой же нежити или сильного колдуна. Но колдун ее сможет приневолить только до тех пор, пока произнесенное им заклятие держится.
  - Значит, Гитлер колдун был! - подытожил Колька - Я так и знал!
  Бум! В голову ему прилетел маленький валенок.
  - Правильно, Аникушка - Тит Титыч меленько засмеялся, как будто монетки рассыпал - Самый сильный колдун, о котором я слышал, Серендир Валахский, мог сковывать упыря заклятием не более чем на три часа, а уж ему-то сил было не занимать. А ты говоришь - на службу.
  - А как же тогда - Колька потер лоб - Почему?
  - Чуют дети темной стороны кровь, тем более великую, всегда чуют. А коли кровь будет - так и им пропитание сыщется. Ох, сколько же тогда мальчиков и девочек из отдела полегло.
  Тит Титыч пригорюнился и шмыгнул прозрачным носом.
   - Володичка Овсянников, Петя Швец, Роза Мейер, Гриша Стеклов - всех не перечислишь.
  - На войне? - тихо спросил Колька.
  - И на ней, да и после нее - подтвердил Тит Титыч - Марина Крюгер уже после неё погибла, а такие как она, раз в сто лет рождаются. Любые заклинания распутывать и снимать умела, даже посмертные, а это только очень большим талантам под силу. Но вот, не убереглась...
  - А что случилось-то?
  Странное дело, Колька вдруг почувствовал некое родство с этими людьми, которые ушли из жизни задолго до его рождения, и от которых сейчас остались только имена, да еще документы в этих старых папках на столе. Но он знал, что они были для него своими, даже несмотря на то, что он их никогда не видел и не увидит.
  - На Западную Украину она отправилась, там ведьмак появился очень сильный, детишек повадился таскать, за месяц три десятка душ загубил. И поехала-то одна, в отделе не было никого, на нее его и оставили тогда. Я ей говорил - не надо, подожди день-два, ребятки с задания вернутся, да и не дело двери этого дома на замок закрывать, но она упрямая была, ей же всего двадцать третий годок шел. Все вы в этом возрасте все такие. 'Как так!?' - кричит - 'А если он тем временем еще чего натворит!?'. И уехала.
  - И? - Колька даже дышал через раз, уставившись на Титыча.
  - Ведьмака она, похоже, нашла, детишки потом не пропадали. Но вот сама не убереглась, погибли они все - и сама Мариночка, и два офицера, что с ней были, сопровождали ее, стало быть. Как потом Житомирскому объяснили (он тогда отделом руководил) на деревню, где они заночевали, набрел отряд каких-то вражин недобитых, они от них до конца отстреливались, но куда там - этих поганцев почти полсотни было. Сначала офицеры погибли, а после Мариночка себя вместе с врагами гранатой подорвала. А, может, и не гранатой, может заклятием каким, она ведь много чего умела, хоть и молодая совсем была.
  Раздался топоток, и в руки Кольке ткнулся пухлый альбом с застежками. Аникушка смотрел на него строго и махал лапками - мол, листай.
  Колька открыл фолиант и увидел старинное фото, на котором стоял молоденький офицер, придерживающий шашку, одетый в старинную форму с аксельбантами.
  - Валерик Мирошников - прошелестел Тит Титыч - Он в пятнадцатом году погиб, в Мазурских болотах. Он с армией Самсонова был.
  Колька листал фотоальбом, смотря на своих предшественников. Они были разные, большей частью молодые, в фуражках, кепках, кителях, смешных пиджаках со здоровенными плечами, в беретиках и накидках, но все очень живые.
  - Вот Марина - прошептал Тит Титыч - Это она сразу после войны фотографировалась.
  На Кольку с полуулыбкой смотрела симпатичная кудрявая девушка, с круглыми глазами и ямочками на щеках. Одета она была в солдатскую форму, на высокой груди, которую не скрывала ни гимнастерка, ни фото, у нее висели две медали, явно успела повоевать. По всему было видно, что была она веселая, бойкая и на язык острая.
  - Потом таких, как она, уже не было - печально подытожил призрак - Вика молодец, но до Марины ей ой, как далеко. Да и вообще, отдел только к пятидесятому году более-менее по людям выправился.
  - А чего так? - Колька закрыл альбом, который тут же у него отобрал Аникушка и куда-то унес - Чего новых-то не набрали?
  - Так это дело непростое - Тит Титыч укоризненно посмотрел на парня - Поди еще, подходящего-то человека найди.
   - Да ладно - Колька махнул рукой - Меня вон сюда по разнарядке отправили и...
  Второй валенок врезался ему в лоб.
  - За что? - возмутился Колька.
   - За дурь - невозмутимо ответил ему Тит Титыч - Сюда просто так не попадают, стало быть, подошел ты отделу. Это не начальство сюда назначает, это он сам выбирает тебя.
  Колька снова потер лоб, решил потом уточнить этот момент у Пал Палыча или Германа, показал язык Аникушке, подбиравшему свои валенки, и открыл первое дело, датированное сороковым годом.
  Дела оказались интересными, ну, насколько интересными могут быть пожелтевшие от времени справки, отчеты и протоколы. Но надо отметить, что сотрудники сороковых годов были ребятами со стальными нервами, коли писали такие отчеты сразу по горячим следам. Кольке после некоторых прочитанных дел кошмары снились, он после такого не то, что писать не смог - стаканом бы в рот не попал. Если бы не прогулка в призрачную Москву, он бы и вовсе не поверил, что такое на свете бывает.
  - Ровнин у себя? - отвлек Кольку от чтения чей-то голос.
  Он поднял глаза и увидел перед собой развернутое удостоверение, исходя из того, что в нем значилось, в отдел пожаловала городская прокуратура в лице старшего советника юстиции Кондратьева.
  - Точно так - отрапортовал Колька - Наверх и...
  - Я знаю - ответил ему Кондратьев и пошел к лестнице.
  Колька посмотрел ему вслед, подумав о том, что, наверное, что-то неладное в городе случилось, коли целый старший советник к Ровнину пришел. И это неладное опять просвистит мимо него. А жаль...
  Он погрузился в дело номер 14/19КОВ от 20.06.1941, в процессе которого был обнаружен тщательно замаскировавшийся колдун, знатно вредивший московскому народонаселению не один год и, как это ни печально, убитый при задержании. Впрочем, это словосочетание Колька встречал почти во всех делах, судя по всему, эти ребята особо не церемонились с представителями темной стороны. 'Время такое было, наверное' - рассудил смекалистый парень.
  За этим увлекательным делом он чуть не пропустил уход Кондратьева, тот, кивнув ему, уже стоял у двери.
  - Ты новенький? - спросил старший советник, натягивая перчатки.
  - Так точно - ответил, встав со стула Колька.
  - И как тебе тут? - без улыбки поинтересовался Кондратьев.
  Колька несколько секунд помедлил, а после сказал честно -
  - Необычно. Меня не к такому готовили. Но мне нравится.
  Кондратьев понимающе кивнул и вышел из здания.
  Колька посмотрел ему вслед и снова углубился в дело, в котором осталось еще несколько непрочитанных документов.
  Через некоторое время на лестнице послышались шаги - со второго этажа спускались сотрудники отдела, о чем-то переговариваясь на ходу.
  - Совпадения - это удел романистов - послышался голос Ровнина - Я в них не верю.
  - Да и так понятно, что это не случайность, но с другой стороны - мы же тогда его так шуганули, что вряд ли он решится... Ну, вы помните - это уже говорил Пал Палыч.
  Он, Ровнин, Вика и Герман спустились вниз и стояли около лестницы, причем оперативники и эксперт уже были одеты в верхнюю одежду.
  - Помню я все, но факт есть факт - рубанул рукой Ровнин - И, что примечательно - тут почерк другой. Тот, он расчетливый был, почти год орудовал, а тут сразу пять смертей, одна за другой.
  - Значит, есть следы - уверенно сказал Вика - Невозможно в таком деле не наследить.
  - Все, выдвигайтесь на место - распорядился Ровнин - Все осмотреть, с кем можно - поговорить. Явно он не успокоится, и, если это то, о чем я думаю, то смерти эти не последние будут.
  Колька вздохнул - опять какое-то дело и абсолютно точно, что очень интересное. Но не про него, нос не дорос у него еще до таких дел. Колька залез в ящик стола и достал пакет с бутербродами - время обеденное, а он, как известно, по распорядку. Жалко вот только лапши китайской по дороге не купил, горячего бы сейчас похлебать.
  Ровнин услышал шорох, окинул взглядом Кольку, и сказал Пал Палычу -
  - Нифонтова с собой возьми, пора его к операциям привлекать. Засиделся парень на месте, скоро вес гнать начнет. Или язву заработает, от сухомятки.
  Колька даже и не понял, что о нем речь, доставая из пакета бутерброд с колбасой.
  - Николай, елки-палки, ты едешь с нами или жрать будешь? - рявкнул Пал Палыч -Если да - то пулей одеваться!
  Колька на мгновение застыл, а после кинулся к шкафу, где висела его одежда.
  - Пошли - скомандовал Пал Палыч остальным - А то на его метания смотреть больно...
  Когда Колька выскочил во двор, натягивая пуховик, у входа уже гудел мотором отдельский микроавтобус, небольшой, но крепенький 'Форд'. Водителя отделу не полагалось (а может он был и не нужен), и за рулем сидел Герман.
  - Сколько вас можно ждать, Николай? - немного надменно сказал Вика, морща точеный носик.
   Эксперт по заклинаниям почему-то недолюбливала Кольку, совершенно непонятно отчего - вроде он ей гадостей не делал, денег не занимал и даже шуток пошлых не говорил. Да и вообще никаких не говорил, робея только при одном ее виде, видимо потому, что парень Колька был самокритичный, и, по его мнению, до такой красавицы ему было, как до луны на тракторе. Не то чтобы Колька себя в грош не ставил, а просто очень уж она умная да красивая была, у него-то девчонки попроще были всегда. Подоступнее.
  - Я ж быстро - пропыхтел он - Я ж не знал!
  - 'Я ж, я ж' - передразнила его Вика - А если война? А если враг нападет?
  - Какая война? - пробурчал Колька - С кем? Чего вы опять...
  Вика мотнула головой, как бы предлагая всем полюбоваться на это чудо чудное, но Пал Палыч только погрозил ей пальцем, а Герман уже выруливал со двора.
  - Так, подытожим - Пал Палыч обвел соратников взглядом - Ну, и Николая в курс дела введем, он-то вообще не знает, о чем речь идет.
  - Паша, ты полагаешь, что он вообще хоть что-то знает? - деланно удивилась Вика - Ты ему льстишь.
  - Вика, да ты никак на нашего юного друга глаз положила? - хихикнул Герман с переднего сиденья - Вот не ожидал! Ай-яй!
  Колька внезапно ощутил тоску по уютному креслу в дежурке, там было поспокойней, чем здесь.
  - Чтоооо! - взвилась Вика, ударилась головой о потолок микроавтобуса, чертыхнулась, и, надув губы, стала демонстративно смотреть в окно.
  - Герман, я тоже это заметил, но не фокусировал на этом внимание - мягко пожурил водителя Пал Палыч - За этим было забавно наблюдать, а ты все испортил. Тьфу на тебя!
  - Ну, извини - в голосе Германа было все что угодно, кроме раскаяния - Лучше еще раз изложи то, что Ровнину прокурорский рассказал.
  Как выяснилось из рассказа Пал Палыча, этот Кондратьев был старым приятелем Ровнина, и попутно координатором отдела со стороны прокуратуры. Колька уже понял, что в каждом из ведомств МВД был такой человек, который сообщал Ровнину обо всех необычных вещах, проходивших по их линии, и таким образом отдел никогда не сидел без работы.
  Вот и сегодня Кондратьев пришел в отдел с одним из таких условно-непонятных происшествий. На севере Москвы, в спальном районе, ни с того, ни с сего, свели счеты с жизнью сразу пятеро человек, причем между собой никак не связанных, ни алкоголиков, ни сумасшедших, а вполне себе нормальных граждан. И что самое странное - все это случилось в течение двух недель, и все они жили в одном доме, пусть в большом, многоподъездном - но в одном. Способы самоубийств были разные - кто сиганул из окна, кто повесился, кто вены вскрыл, а молоденькая совсем девушка даже газом отравилась, но при всем этом факт того, что это именно самоубийства, никаких сомнений не вызывал.
  Прокуратура на пару с сыскарями проверили все мало-мальски значимые версии - секты, черных риэлторов, еще что-то - пусто и глухо. Более того - все эти люди даже не были толком друг с другом знакомы - максимум здоровались, встречаясь в лифте или у подъездов. Да и то маловероятно, народ нынче пошел неприветливый, он соседей-то по собственной площадке в лицо зачастую не знает.
   Но не сам факт столь странных самоубийств заставил Ровнина срочно высылать туда группу, а то, что случилось несколько лет назад. Тогда на 'Речном вокзале', не так уж далеко от того места, куда сейчас ехали сотрудники отдела, был уже аналогичный случай. В одном из домов началась такая же цепочка самоубийств, правда не столь скоротечных - тогда это длилось почти год, но и жертв было больше - около десяти. Может, оно бы и дольше продолжалось, но у кого-то хватило ума подключить отдел, и Вика довольно быстро обнаружила след заклинания. Но след - не преступник, его в машину не затолкаешь. А вот злодей оказался расчетливый, хитрый и явно сведущий в магии, причем черной, чернее некуда. Он забирал жизненную силу самоубийц, а это страшное и очень скверное дело, а еще большую поганость придавало ему то, что он же и доводил людей до этого греха.
  - А это как же такое возможно? - удивился Колька.
  - Возможно, Николай, почти все - Пал Палыч вздохнул - Вопрос, как это все пресечь.
  След заклинания, который увидела Вика, в результате толком никуда и не привел - был он старый, и терялся за пределами квартиры последнего по времени самоубийцы. Не худо было бы посадить засаду, но где ждать этого колдуна - неясно, дом был многоподъездный, да и сколько по времени ждать придется - тоже было непонятно. Но и так это дело оставлять нельзя было, и тогда Ровнин принял решение использовать один из артефактов, хранящихся в отделе.
  - У нас и артефакты в отделе есть? - воодушевился Колька - Круто. А чего мне их не показывали?
  - Вот потому и не показывали, что любопытства и энергии у тебя много - подал голос Герман - Их и я до сих пор не все видел.
  - Я так думаю, что все их только Ровнин видел - согласился с ним Пал Палыч - И то не факт.
  В данном случае это был артефакт, который носил кодовое название 'Двойное зло' (подлинных названий никто не знал, как зачастую и изготовителей этих устройств. Впрочем, со слов Германа, в некоторых случаях было неясно даже, что предмет вообще делать может). 'Двойное зло' экстраполировало вред заклинания на самого заклинателя, причем с нанесением тому двойного предполагаемого урона. Поле действия артефакта было не так уж велико, но вполне достаточно для дома, где происходили массовые самоубийства, и откуда в разные стороны уже начали разъезжаться напуганные жильцы.
  Спустя пару недель артефакт сработал, это было по нему видно - в заряженном состоянии он выглядел как огромный кусок хрусталя, в опустошенном больше напоминал булыжник.
  С тех пор об этом колдуне ничего слышно не было, хотя Ровнин очень расстроился, что не удалось его прищучить. Тем не менее, самоубийства прекратились, и район зажил своей привычной жизнью. И вот на тебе - опять тот же место, те же признаки, разве только что дом другой. Хотя - не только дом. Почерк преступника другой, пять человек за две недели - это вообще за гранью понимания. И нахальства.
  - Так может это не он, может кто еще? - предположил Колька.
  - Может - согласился Пал Палыч - Вот доедем - посмотрим.
  Кончики Колькиных пальцев внезапно обдало холодом. Он удивленно завертел головой и увидел в окне какую-то черную громаду недостроенного здания.
  - Елки-палки - раздалось с водительского места - Вот тебе и раз.
  - Вика? - Пал Палыч глянул на девушку, которая массировала виски.
  - Да как молотком ударило - скривилась та.
  - А это чего? - Колька глянул на оперативника.
  - 'Амбрелла' - сказал тот - Ховринская больница, проклятое место. Опять, стало быть, она ожила. Когда же ее снесут уже?
  - Может, опять сатанисты чудят? - предположил Герман.
  - Может - вздохнул Пал Палыч - А может и нет. Вот стоит же такая гадость на земле, как гнойник какой-то.
  - Я до лета туда не полезу - категорично заявил Герман - Ну нафиг, там даже без всякой нечисти ногу можно сломать, там провал на провале.
  Колька посмотрел в заднее окно, в кружении снежинок шестиугольный силуэт удаляющейся больницы смотрелся на редкость зловеще.
  Вскоре автобус затормозил, и Пал Палыч раздал финальные указания.
  - Так, Герман. На тебе старушки - божьи одуванчики, они тебя любят, пользуйся этим. А мы идем за участковым и дальше отправимся по квартирам самоубийц. Если что интересное будет - сразу звони.
  Участкового удалось найти быстро, это был замученный жизнью и вчерашним похмельем мужичок лет сорока пяти, в криво сидящей на нем форме.
  - Вот же проклятый район - жаловался он на жизнь сотрудникам отдела - Что ни год - все напасть, то одно, то другое, теперь вот это.
  За разговорами они подошли к дому, Колька задрав вверх голову, посмотрел на его верхние этажи. Дом как дом, цвет, правда, какой-то печальный - темно-желтый, осенний какой-то.
  'Впрочем, тут почти все дома в такой цвет покрашены' - подумал он - 'Да и улица такая же, осенне-невеселая'.
  Только войдя в квартиру последнего самоубийцы, Вика сразу заявила -
  - Не пустышка. Четкие эманации заклинания, причем мерзкого до невозможности. Этот идиот с той стороны помощь призывал, это видно по оставшемуся следу.
  - Чего призывал? - не понял участковый.
  - Не берите в голову - успокоил его Пал Палыч - Это наша коллега шутит. Идите пока, покурите, мы тут поработаем.
  - Нашли время и место для шуток - пробубнил участковый и вышел из квартиры.
  Пал Палыч сделал страшные глаза, глядя на Вику. Та, впрочем, и ухом не повела, вышагивая по квартире.
  - След заклинания четкий - сообщила она через пару минут - Заклинание это я не знаю, скажу только, что очень сильное и очень старое, но сплетено грубо, скорее всего читал его дилетант, не понимающий, с кем он имеет дело. Как он жив-то до сих пор?
  - Найдем его - разберемся - обнадежил ее Пал Палыч - Куда след ведет?
   Вика повертелась по квартире и с удивлением сказала -
  - Никуда. Он только здесь есть, он за пределы квартиры не выходит.
  - Не понял - удивился оперативник - Это заклинание здесь что ли творили?
  - Не может этого быть - Вика замахала руками - Тут рунный круг тогда должен быть, чтобы сущности с той стороны сразу заклинателя не сожрали.
  Колька в этот разговор не лез, хотя смысл его улавливал.
  - Хрень выходит - почесал затылок Пал Палыч.
  - Хрень - согласилась Вика.
  В остальных квартирах была та же картина, с той разницей, что след был слабее, а то и вовсе еле различим.
  Через пару часов оперативники собрались у автобуса, чуть поодаль, злобно зыркая на них, топтался участковый.
  - След есть - зацепок нет - мрачно сообщил всем Пал Палыч - Ну, если только Герман нас не порадует. Гера, что у тебя?
  Герман с чувством превосходства окинул коллег и, задрав нос, сообщил -
   - Есть кое-что. Пока вы по этажам шныряли, я с бабой Леной познакомился, той, что со второго этажа. Чудная старушка, вымирающий вид, когда такие исчезнут - как работать будем?
  - Наблюдательница? - обрадовался Пал Палыч.
  - Она - кивнул Герман - Кто пришел, кто ушел, кто в лифте сикает, кто шалава - все знает.
  - А что еще знает? - Пал Палыч потер нос ладонью - Не тяни!
  - Про уже покойных много чего, но это не главное и не слишком нужное, другое слушайте. Когда второй чайник допивали, она мне поведала, что банкир-ворюга Старовойтов, тот, что с четвертого этажа, сам не свой второй день. Раньше-то чуть свет на работу бежит и возвращается за полночь, а тут, как алкаш какой-то прямо, вторые сутки водку хлещет.
  - С чего бы это? - сузила глаза Вика - Ой, как странно!
  - Вот и баба Лена не понимает - кивнул Герман - А он ей не рассказывает. Она со всей душой сегодня с утра к нему подошла, когда тот из магазина с водкой шел, так банкир ее только по матушке послал, чем окончательно убедил бабулю в том, что совесть его замучила за то, что он народные денежки себе в карман положил.
  - Так если он серьезный банкир, куда его охрана смотрит? - удивился Колька.
  - Какой серьезный? - повертел пальцем у виска Герман - Ты вокруг посмотри, откуда тут серьезные банкиры? Пробил я его уже, он начальник валютного отдела в небольшом банке, квартира куплена в ипотеку. Таких банкиров в центре - пятачок пучок.
  - Так может на работе проблемы? - предположил Пал Палыч - Паспорт сделки какой пропал, вот он и забухал? В преддверии неминуемой расправы? Банки-то сейчас капитально под ноготь загоняют.
  - Ну, тут я не знаю - развел руками Герман - Пошли к нему, да все и узнаем из первых рук, других версий все равно нет. Только погодите минутку, я за микроавтобус отбегу - все-таки мы по чайнику каждый выдули!
  Банкир открыл дверь своей этажной секции тогда, когда надежда на это уже пропала, а звонок уже не звонил, а еле курлыкал.
  Перед оперативниками стоял, покачиваясь, мужчина лет тридцати. С рыжей щетиной, в заляпанной пятнами когда-то довольно дорогой сорочке и в трениках.
  - Колоритен - оценил его Герман - Красив. Пошли, пообщаемся.
  - Вы кто? - промычал мужчина.
  - Мы... - начал было Герман, видимо собираясь выдать очередной перл. Но Пал Палыч не дал ему это сделать, сунув мужчине под нос удостоверение.
  - Майор Михеев, главное следственное управление при МВД России. Позвольте нам войти.
  Мужчина сделал мужественную попытку протрезветь, вроде даже попытался выдать что-то про ордер, но после махнул рукой и побрел в свою квартиру. Оперативники тут же двинулись за ним.
  - Есть след - заявила Вика, едва перейдя через порог - Совсем свежий.
  - Стало быть, не зря ты чай пил - сообщил Пал Палыч Герману - В цвет вышел.
   - Или! - гордо ответил ему Герман.
  А вот попытки разговорить банковского служащего к успеху не привели - он отказывался трезветь, знай, только плакал, да бессвязно причитал, все поминая какую-то Ленку, тварь такую, белобрысую.
  - Да пес с ним - минут через двадцать махнул рукой Пал Палыч - И так все ясно - ему давят на психику, видать с этой Леной что-то не то у этого буржуина вышло, и таким образом к суициду подводят. Его сейчас в петлю любой из нас, если по уму разговор повести, может отправить. Плюс стрессы на работе, то есть на мозги его неслабый многолетний прессинг был.
  - Вот так в три дня люди и ломаются - закончила его мысль Вика - Только все равно непонятно - почему след только до двери, а?
  - Не знаю - Пал Палыч пожал плечами - Колдуны на месте тоже не стоят, прогресс и все такое... Ладно, по расстановке. Герман, дуй за аппаратурой,
  Через полчаса Кольке был выдан микрофон с наушником, маленький совсем, он таких даже в кино не видел, и выданы инструкции.
  - Как бы что ни было, нынче ночью к нашему финансисту придут, и вот тогда мы узнаем, что к чему - уверенно сообщил ему Пал Палыч - Что до тебя. Дуй на черный ход, этаж на двенадцатый, чтобы быть аккурат посередине подъезда, и жди там сигнала. Когда начнется, Вика этого хмыря вычислит и тогда ты пулей летишь туда, куда я скажу. Главное, чтобы подъезд этого злодея был недалеко - время дорого.
  Дом был, конечно, неплохой - признал Колька, обосновавшись на лестнице. Черный ход был теплый, все стекла в окнах были на месте и мочой не пахло, не то, что в его двенадцатиэтажке. Там он за то время, что ждал команды, сто раз бы околел. И еще есть очень хотелось, Колька бутерброды, что на столе остались, раз сто, наверное, вспомнил.
  И, понятное дело, очень скучно было. Он и пистолет собрал-разобрал несколько раз (все-таки местами в отделе был бардак. Оружейки не было вовсе никакой, на вопрос 'Где хранить оружие?', Ровнин только рукой махнул и сказал Аникушке, чтобы тот Кольке маленький сейф спроворил. Колька теперь все время переживал - не случилось бы чего с табельным 'Макаровым', пока его на работе нет), и в телефон поиграл, остановившись, когда деление приблизилось к красному сектору, и даже послушал каких-то влюбленных, целовавшихся этажами тремя ниже.
  На Москву опустилась ночь, влюбленные ушли, лифты почти перестали шуметь за стеной - жильцы укладывались спать.
   Кольку тоже потянуло в сон, он моргал все чаще, то и дело сидя с закрытыми глазами по минуте-другой.
   - Восемнадцатый этаж, прямо тут, в этом подъезде! - рявкнуло внезапно в ухе - Бегом, мы тоже туда. Герман, ты нужен здесь, не дай этому придурку в окно сигануть, в крайнем случае, по башке ему вдарь! И еще - амулет на тебе?
  - На мне - послышался голос Германа - Никак - гости?
  - Они.
  Разговор Колька дослушивал, уже несясь прыжками вверх, перепрыгивая по три ступеньки за раз.
  На этаже уже стояла очень серьезная и бледная Вика, которая приложила указательный палец правой руки к губам, а левой показала на одну из квартир на этаже. Она, кстати, отличалась от других - вместо привычной уже металлической двери, тут была простая, обычная, обтянутая дерматином.
  С шипением раскрылись двери лифта, из него вышел сосредоточенный Пал Палыч, который сразу глянул на Вику. Та и ему указала на дверь.
  - Отлично - негромко сказал оперативник - Это не металл, вскрывать не надо, так вышибем, плечом.
  - Без санкции? - удивился Колька - Нас же ССБ потом...
  Пал Палыч ухмыльнулся и каким-то невероятно ловким движением нанес удар ногой в центр двери, после которого она распахнулась, осеяв все вокруг деревянной трухой. В руке у него блеснула сталь пистолета, и, шагая как-то по-кошачьи, но при этом очень быстро, оперативник скользнул в квартиру.
   Вика глянула на Кольку, и нехорошо улыбнулась, тот понял природу улыбки и, вынув пистолет, проследовал за оперативником.
   - Вы не имеете права! - услышал он визгливый голос, как только вошел в квартиру - Кто вы вообще такой?
  - Я смерть твоя бессмысленная - таких ноток в голосе Пал Палыча Колька сроду не слышал - Вероятнее всего - крайне мучительная.
  Колька вбежал в комнату, там он увидел оперативника, держащего на прицеле неопрятно одетого молодого человека, стоящего в круге, начерченном на полу то ли мелом, то ли краской. Круг был окружен горящими свечами, возле каждой из них был нарисован причудливый значок.
  - Дай сюда заклинание, тварь - грозно сказал Пал Палыч - Дай по-хорошему!
  - Да сейчас! - оскалился юноша - Так я и выйду из круга, жди! И вообще - у меня есть права, покажите мне документ, на основании которого...
  - Это он - негромко прозвучал голос Вики - Точно он. А вот почему мы не могли увидеть след.
   Девушка показала пальцем на один из знаков.
  - Здорово придумано, очень оригинальный защитный круг - отметила она, несколько раз фотографируя его на телефон - Кто же такой придумал? Это точно не ты, в тебе нет магического дара.
  Молодой человек пакостно улыбнулся.
  - Кто надо - тот и придумал. Я повторяю свой вопрос - вы вообще кто?
  - Туповат ты, приятель - влез в разговор Колька - Тебе же объяснили.
  И он передернул затвор пистолета. Ну, вот нравилось ему им лязгать.
  - Ой, не пугай - юноша махнул рукой, с зажатой в ней бумажкой - Да, сразу ставлю вас в известность, что я вообще не гражданин вашей страны, у меня подданство другого государства. И, если вы меня хоть пальцем тронете...
  - Кто. Писал. Заклинание. - лицо Пал Палыча перекосилось и похоже, что эти гримасы таки проняли наглого юношу.
  - Брат мой - нехотя ответил он - Он тут уже был несколько лет назад, и рассказал мне зачем. А я что, хуже? Я тоже хочу долго жить, вот я у него все и вызнал, когда он в запое был. Он сначала ерепенился, а потом рассказал, когда я ему опохмелиться не давал.
  - Где он сейчас? - оперативник опустил руку с пистолетом.
  - Где, где... - лицо юноши перекосилось завистливой гримасой - В Голландию уехал, там жить будет, надоело ему у нас.
  Вика и Пал Палыч переглянулись.
  - Еще раз тебе предлагаю - отзови силы и отдай нам заклинание. По-хорошему прошу, в последний раз.
  - Еще раз тебе говорю - иди ты знаешь куда. Доказать вы ничего не сможете и даже задержать меня не в праве. Кто вам поверит?
  Юноша расхохотался.
  - А нам и не надо доказывать. Вика, Коля, на выход, быстро.
  Вика, как и сказал оперативник, очень быстро вышла в коридор, и буквально через пару секунд цоканье ее каблуков послышалось уже на этаже. Колька тоже вышел из комнаты, залитой свечным светом, зачем-то обернулся и увидел, как оперативник, нехорошо улыбнувшись, стирает ботинком один из знаков около свечи, и еще часть круга рядом с ней.
  - Ты что делаешь!!! - раздался голос юноши, в котором наглость сменилась диким ужасом, огоньки свечей колыхнулись... А дальше Колька не видел, поскольку его буквально вынес в коридор Пал Палыч.
  - Ты чего застрял? - жестко спросил он Кольку, закрывая дверь, из-за которой слышалось какое-то сопение и повизгивание - Сказал же - уходи.
  - Поехали - раздался жалобный голос Вики, которая уже стояла в лифте - Пожааалуйста.
  Девушка была очень бледна, под глазами обозначились тени, она держалась руками за виски, а ее сумочка валялась на полу кабины.
  - Не ждала бы нас, малышка - Пал Палыч нажал на кнопку с единицей - Тяжко?
  - Ох - ответила ему Вика.
  На улице она немного порозовела, а после глотка коньяку из фляжки, которую ей протянул Пал Палыч, и вовсе отошла.
  - Герман - тем временем произнес Пал Палыч - Все кончилось?
  Видимо, тот ему что-то ответил, поскольку Пал Палыч продолжил -
  - Там, я так думаю, тоже все уже закончилось, они тянуть не будут. Тебе надо пойти в квартиру и забрать заклинание, оно было у этого идиота в правой руке. Только осторожней, мало ли кто из гостей задержался.
  - А кто это был? - спросил Колька у оперативника, поняв, что он договорил с напарником.
  - Ты сейчас про кого? - не понял его Пал Палыч - Про этого идиота?
  - Да с идиотом как раз все понятно - махнул рукой Колька - Кого он призывал-то и зачем? Ну, про зачем я догадываюсь...
  - Это сущности из других измерений, их в старину частенько принимали за слуг ада - пояснил оперативник - Этот дурак призывал их и заставлял влиять на психику людей, те кончали жизнь самоубийством, а заклинание позволяло ему забирать себе их непрожитые годы. Этому колдовству знаешь сколько лет? Сен-Жермен, Калиостро - я так думаю, что они ходили той же дорожкой.
  - Но его брат хорошо над его формулой поработал - заметила Вика - Завтра же засяду за него, очень любопытно. И вот еще - почему именно здесь этот прыщавый упырь обосновался, почему не в другом месте или даже не в другом городе?
  - Не знаю - пожал плечами Пал Палыч - Энергетика, 'Амбрелла', память места... Не знаю.
  - А с этим дураком что? - спросил Колька.
  - А с дураком все - ответил ему Пал Палыч - Кстати, вот и Герман.
  Герман подошел, протянул оперативнику бумажку и утвердительно кивнул головой.
  - Совсем все - закончил фразу Пал Палыч - Этим сущностям человека с ума свести - в радость. А уж душу призывателя сожрать для них вообще праздник, и как по нам - поделом ему, паскуде. Все равно эта гнида не угомонилась бы, не здесь пакостил бы, так еще где-нибудь. Или ты считаешь, что мы не правы?
  - Отчего же - Колька сплюнул на снег - Убит при задержании, обычное дело.
  
   Глава четвертая
   'Склиф'
  
  Потом, конечно, Колька тот случай с разных сторон рассматривал - и так его крутил в голове, и эдак. И по любому выходило, что правильно все было сделано - и злодея этого по делу Пал Палыч в расход пустил, и он, Колька, все верно сказал. Только в одном он не был уверен - вышло ли бы у него самого сделать то, что сделал оперативник, не струхнул бы он в последний момент? Не мог пока Колька себе ответить на этот вопрос. Он даже с Тит Титычем своими сомнениями поделился, за последнее время с призраком бывшего сотрудника отдела Колька как-то сдружился.
  - Э, Николенька - протянул Тит Титыч - Смертоубийство это же такая вещь, что никогда наперед не скажешь, сможешь ты чью-то жизнь забрать или же нет. Если, не приведи Господь, будет у тебя в жизни такая ситуация, что, либо ты человека убей, либо тебя убьют, то ты мигом поймешь, что делать. В душе своей выбор сделаешь, а там как Бог даст.
  - Да я про другое, Титыч - Колька посопел немного и продолжил - Тут ведь Палычу-то ничего не угрожало, он же этого паразита хладнокровно приговорил. Нет, за дело, и правильно, я так думаю, что даже мало этой сволочи досталось, но вот смог бы я так? Если бы мне приказали?
  - Ты Павлушеньку в том возрасте, в котором ты сам сейчас пребываешь, не знал - хихикнул старичок - Как сейчас помню - пришел молоденький, глазастый, все краснел по любому поводу, а Эльвира, была у нас такая оперативница, огонь-девка, все его подначивала. То пуговку где не надо расстегнет, то, где чулки заканчиваются покажет, и всё вроде бы как случайно. Павлушенька и глаза отводил, и краснел...
  - И чем дело кончилось? - Колька тоже захихикал, представив всегда собранного и жесткого оперативника робким и смущающимся юношей.
  - А потом Эльвирочку гуль порвал - буднично сказал Тит Титыч - Где-то в Кунцево, в складской зоне. Кто-то его контрабандой в Первопрестольную привез, так и не докопались потом кто, хотя землю носом рыли. Ох, как он ее постругал, когти-то у этой твари будь здоров какие, ты же, поди, в справочнике его фото сам видел. Паша его упокоил, сжег, как полагается, а после тело Эльвиры в машине привез. Вот за то время, что от Кунцево до нашего дома ехал, он из юноши мужчиной и стал. Видно, много чего передумал и много чего понял.
  - Дорогая наука - задумчиво сказал Колька - Уж очень недешево ему это становление далось.
  - Дай-то Бог, Николенька, чтобы твое взросление тебе дешевле вышло - Тит Титыч перекрестил Кольку - Я-то только рад тому буду.
  Во дворе послышался шум, хлопнула дверь машины.
  - Опять этот генерал приехал - Тит Титыч скривился, будто гнилой орех раскусил - Попомни мои слова, Николенька - много нам через него неприятностей будет, плохой он человек.
  - Генералы хорошими не бывают - философски ответил призраку Колька и вскочил с места, вытянувшись по стойке 'смирно', услышав стук двери.
  В прошлый раз, когда генерал-майор Илюшенкин приехал в отдел, уже привыкший к определенной демократии и по этой причине порядочно избаловавшийся Колька даже не подумал вставать со своего места, чем просто-таки взбеленил посетителя.
  Генерал орал на него минут десять, весь отдел сбежался на это посмотреть. Женщины сочувствовали пунцовому от переполнявших его чувств Кольке, мужчины хмыкали, глядя на ревущего матерные тирады генерала, уважительно качая головами во время наиболее крученых извивов. Ровнин же внимательно досмотрел всю сцену до конца, не выражая никаких эмоций, после чего ушел в свой кабинет.
  Разделавшись с Колькой, генерал было попробовал перекинуться на оперативников, но они синхронно поправили наплечные кобуры и плотоядно улыбнулись. Генерал скрипнул зубами, поправил седые волосы, положил щеки на погоны, и важно прошествовал в кабинет начальника отдела, откуда через десять минут просто-таки выбежал с гримасой ярости на лице. О чем он говорил с Ровниным, что хотел узнать или что предлагал - это осталось тайной для всего отдела.
  Не желая повторной позорной экзекуции, Колька вытянулся до хруста связок и придал лицу отсутствующее выражение.
  - Боец, Ровнин у себя? - в прихожую ввалился тучный генерал с очень недовольным лицом.
  - Так точно - рявкнул Колька - Прикажете доложить?
  - Вот еще! - фыркнул Илюшенкин - Пусть вообще радуется, что я сам к нему приехал, а не к себе вызвал.
  Пыхтя, тучный генерал начал подниматься по лестнице, гулко впечатывая каждый шаг в ступеньки.
  - А врет генерал-то - шепнул на ухо Кольке невидимый Тит Титыч - Попытался он Олега к себе выдернуть, да тот ему от ворот поворот дал.
  - Это как? - удивился Колька, садясь обратно на стул.
  - А так - закхекал старик - Сказал ему, что, мол, 'Когда я перейду в ваше ведомство, тогда и будете меня к себе вызывать, а до той поры я сам буду решать куда, когда и к кому мне ехать'. Вот так.
  Колька довольно покрутил головой - так этому мордатому генералу и надо. Защитник, блин, Родины. По красной и сальной роже видно, что он одну только родину защищает, ту, на которой его коттедж стоит и иное имущество, пусть даже и записанное на жену. А всю остальную часть отчизны он с радостью либо продаст, либо сменяет на что-нибудь для себя полезное, но защищать уж точно не станет, это же бесплатно, это невыгодно...
  По Колькиному мнению, при современном генералитете нас не завоевали до сих пор только по двум причинам - во-первых, в армии пока еще есть толковый средний командный состав, который не додавили реформами по недосмотру, и во-вторых - мы просто нахрен никому не нужны в качестве военной добычи, поскольку изначально убыточны. Других причин вроде как и нет.
  Этот визит Илюшенкина закончился так же, как и прошлый - наверху погромыхал его голос, а минут через пятнадцать вниз по лестнице спустился сам генерал, опять бордовый от распирающего его гнева и с выпученными глазами.
  Около двери он развернулся, обозрел вновь вытянувшегося Кольку и посоветовал ему -
  - Ищи себе новое место службы, сынок, поскольку эту дыру я скоро бульдозерами с землей сровняю. А Ровнина вашего я закрою, причем на такой срок, что мало ему не покажется. Он думает, что со мной, с Илюшенкиным, вот так можно разговаривать и это ему сойдет с рук? Мы, сибиряки, народ такой - коли нас не уважил, будь готов к тому, что зубы в кулак собирать придется!
  И разъяренный сибиряк-погононосец покинул отдел.
  - Как бы он и впрямь не насвинячил Олегу Николаевичу - почесал затылок Колька.
  - Да ну, пугает только - Тит Титыч снова стал видимым - Те, которые стращают, они не опасны, это как собаки, что телегу облаивают. Пес лает, - а телега едет. Вот кабы он с улыбочкой с нашим Олегом Николаевичем попрощался, да с такой же улыбочкой отсюда вышел - вот тогда бы страшно было. А этот, он как самовар - пыхтит, пыхтит, а что толку... Разве только что удар его хватит, но это вряд ли, такие как он по земле долго ходят, на беду хорошим людям.
  - Да и как он нашего шефа закроет? - раздался голос Германа, который неслышно подошел к Колькиному столу - Армейский генерал, сапог... Кабы он по внутренней службе шел, ну, или хотя бы по налоговой линии - тогда ладно. А здесь-то кто? Даже не переживай.
  - Я за Олега Николаевича волнуюсь - пробурчал Колька - Не за себя.
  - Ну, полагаю, что он свои проблемы решит сам - заметил Герман - А ты, мой юный друг собирайся, хорош тебе архив требушить да нормативку изучать. Пойдем, друг Николявичус, сегодня ты хлебнешь со мной вольного воздуха практических занятий! И место-то нам какое нынче для выезда перепало, а?
   - Какое? - Колька от любопытства аж глаза выпучил.
  - О, брат! - Герман зажмурился, вроде как от удовольствия - Мы едем в 'Склиф'!
  - Батюшки-святы! - всплеснул руками Тит Титыч - Никак, опять масоны?
  - Какие масоны, Титыч? - реготнул Герман - Откуда им взяться? Серьезные 'вольные каменщики', вымерли уже давно, как мамонты. А те, которые остались, это давно уже не масоны, а так... Они что-то вроде геральдических контор, которые за небольшую денежку тебя хоть князем, хоть герцогом сделают. Шапито, одним словом.
  Колька не стал дослушивать диалог оперативника и призрака, метнулся за курткой и шапкой, сунул ноги в сапоги, лязгнув дверцей сейфа, достал из него пистолет и запасную обойму (в очередной раз подивившись простоте местных нравов. Впрочем, он уже начал понимать, что в этом доме пропасть просто так ничего никуда не может) и встал у входной двери, ожидая Германа.
  - Так что, Титыч, бросай ты свои давно устаревшие воззрения - назидательно закончил свою тираду оперативник - Нет никаких масонов в наше время.
  - Не говори 'гоп' - посоветовал ему старик и истаял в воздухе.
  - Не переубедишь его - махнул рукой Герман - Они тогда, в девятнадцатом веке, знали только двух основных врагов - масонов да киевских ведьм. Золотые времена были...
  Колька был не в курсе, чем прославились киевские ведьмы, да и про масонов он тоже мало чего знал, но послушно покивал головой.
  - А там, куда мы едем, ну, в 'Склифе', чего случилось-то? - спросил Колька у Германа, когда они залезли в микроавтобус, причем оперативник, как обычно, сел за руль
  - Народ там помирать начал - Герман уселся поудобнее, приоткрыл окошко, вдохнул стылого февральского воздуха, закурил, и только после этого завел машину - За полторы недели восемь человек, все от сердца и чуть ли не в одной палате. Отдельно отмечу - абсолютно самостоятельно богу душу отдали, без хирургического вмешательства.
  - Так там место такое - удивился Колька - Чего еще там случаться-то может? Это же больница, вот народ и мрет.
  - Есть такое - оперативник вырулил со двора в переулок, а после на Сретенку - Но, когда эти смерти идут серией, да еще и с одинаковыми признаками - это, знаешь ли, заставляет задуматься, и не только о вечном. И потом - нам сказали отработать - мы взяли под козырек.
  - Их кто-то убивает? - у Кольки загорелись глаза.
  - Не факт, но когда речь идет о больнице с такой богатой историей в прошлом, как у 'Склифа', то все надо десять раз проверить - Герман резко тормознул и ударил по сигналке руля - Вот же блин, как людям жить-то не хочется!
   Колька поднялся с пола машины, на который его сбросило экстренное торможение, потер лоб, которым обо что-то приложился, с долей уважения проводил глазами отважную старушку, из-за которой чуть авария не случилась, и которая еще погрозила Герману кулаком, а после поинтересовался -
  - А чего мы пешком не пошли? Здесь пути на десять минут.
  - Если есть транспорт - надо его использовать - назидательно сказал Герман - Ибо нефиг ему просто так стоять на месте.
  Колька промолчал, хотя по его глубокому мнению на своих двоих все равно быстрее бы вышло.
  - Вот, Николай - приткнув микроавтобус в переулке, Герман подвел Кольку к главному входу больницы - Это собственно и есть 'Склиф', место легендарное и прославленное, историческая достопримечательность города, между прочим.
  - Да я здесь был - Колька шмыгнул носом - У нас здесь по судебной медицине...
  - А, ну да - Герман двинулся к входу - Я и забыл совсем, что сюда курсантов водят на практикум. И как, не торкнуло тебя?
  Колька промолчал, поскольку хвастаться было особо нечем. Тогда, в прозекторской, пропахшей формалином и еще невесть чем, он чуть не сомлел. Впрочем, из его группы только двое держались бодряком в этом невеселом месте, но это была пара курсантов, которые до учебы успели послужить в 'горячих точках', и их напугать или удивить чем-либо было крайне затруднительно. Надо отдельно отметить, что они вообще существовали наособицу от группы, ни с кем не сходясь и особо не рассказывая, где были и что видели. Даже после получения дипломов не пошли со всеми выпивать в ресторан, как-то незаметно исчезнув из зала, где происходила церемония.
  Колька помотал головой - было-то все это вроде как вчера, а уже полгода прошло. Вот так и старость придет - не заметишь...
  - Да, брат - Герман остановился у колоннады и толкнул задумавшегося юношу в бок - Вот про это Титыч речи свои и вел.
  Оперативник ткнул пальцем вверх, Колька задрал голову и увидел исключительно красивую лепнину на фронтоне здания - какую-то золотую штуку и множество линий, расходящихся от нее в разные стороны.
  - Здорово - шмыгнул он носом - А что это за красота такая и при чем тут Титыч?
  - Матчасть учить надо, стажер - отметил Герман, и добавил в голос менторских ноток - Это не просто так красота, это самые что ни на есть настоящие масонские знаки, которые свидетельствуют о том, что данный дом есть приют для 'вольных каменщиков'. Ты, ленивый и нерадивый отрок, сейчас лицезришь всевидящее око Великого Архитектора Вселенной, оно же 'лучезарная дельта', а также лучи, исходящие от него, что есть вечное сияние мудрости. Проникся хоть?
  Колька еще раз глянул на лепнину, пожал плечами и честно сказал -
  - Холодно. Особо не проникнешься.
  - Твоя правда - согласился Герман - Пошли внутрь, перед встречей с лекарем кофейку хлобыстнем. А по масонским местам я тебя весной покатаю. 'Склиф' - это ладно, вот в некрополе Донского монастыря есть на что глянуть. Дом Пашкова, опять же...
  - А масоны - они есть? - чуть позже спросил Колька у оперативника, который с явным удовольствием держал горячий стаканчик с капучино и, блаженно улыбаясь, отхлёбывал из него сладкую жижу - Ну, на самом деле, вот сейчас?
  - Вот прямо сейчас? - в своей обычной полуироничной манере ответил вопросом на вопрос Герман - Здесь?
  - В принципе - не стал обижаться на него Колька.
  Он вообще был очень терпеливым парнем, его трудно было вывести из себя. Из-за этого его даже как-то раз девушка бросила, сообщив напоследок 'Да ты как рыба снулая, с тобой ни крикнешь, ни поскандалишь, душу не отведешь. Неживой ты'.
  - Пес их знает - уже серьезнее ответил ему Герман - Я не встречал. Да и ради правды - они по нашему профилю не шкодили никогда, я читал об этом. У них другие цели были, другие методы, не имеющие отношения к тому, что мы делаем. Это потом про них всяких сказок напридумывали, про жертвоприношения, про поклонение рогатому. Не было ничего этого, я полагаю, что это романисты подобных россказней накрутили. Да и Брюс вроде тоже к ним отношение имел, так что...
  Колька не в первый раз заметил, что работники отдела не упоминают имени извечного врага Бога, пользуясь синонимами. Видимо в этом был некий смысл, по крайней мере, он себе это на заметку давно взял и перестал чертыхаться.
  - Было вкусно, но мало - Герман как баскетболист, навесом, отправил коричневый стаканчик в мусорное ведро и хлопнул в ладоши - Ну что, мой верный оруженосец, пошли, узнаем, что тут происходит, отчего тут люди не выздоравливают, а наоборот, отбывают в Великое Ничто?
  Колька хотел было снова упомянуть о том, что тут и место такое, которое для подобных вещей предназначено, но промолчал.
  Герман подошел к стойке регистратуры, за которой находилась миловидная женщина средних лет с бейджиком, на котором было написано 'М.А.Беляева, регистратор', и лучезарно улыбнувшись, обратился к ней -
  - Скажите, милая М.А.Беляева, вам сегодня уже говорили, что вы прекрасны как утренняя заря и что вы одна можете оживить унылую и темную чащу моей души?
  - Четырнадцать раз - безразлично и без улыбки ответила сотрудница больницы - Причем два из них на иностранных языках - один раз на таджикском, другой - на узбекском.
  - Эва как - опечалился оперативник - Вот так удальцы из очень Средней Азии и утаскивают в свои кишлаки самое большое достояние нашей необъятной Родины, а мы потом локти себе грызем.
  - А вы нанесите ответный удар - похоже, что у работницы регистратуры были ответы на все вопросы - У нас в инфекционном шесть жительниц Узбекистана лежат, из них четверо незамужних. Проявите смекалку и настойчивость, вот и получится по-честному.
  - Бррр - Германа передернуло - Так там, поди, какая экзотическая хворь, с азиатским акцентом?
  - Не-не-не - регистраторша наконец улыбнулась - Ничего особенного, подозрение на дизентерию. Так что смело можете ухаживать, если что - туалетов у нас много.
  - И все-таки воздержусь - Герман вздохнул - Я лучше останусь робко влюбленным в вас, буду приходить сюда время от времени, прятаться за автомат с кофе, смотреть на вас и безнадежно страдать.
  - Вольному воля - величественно разрешила женщина - Это все? Если да - то вон упомянутый вами автомат, в добрый путь.
  Герман, по мнению Кольки, вроде как даже растерялся - видно не привык к таким отказам. Парень даже порадовался - а вот не все коту масленица, есть на тебя угомон.
  - Как же вы жестоки - покачал головой оперативник и схватился за грудь - Ох! Ой! Кажись, на осколки вы сердечко мое разнесли!
  - Молодой человек - старушка, уже с минуту стоявшая за Германом, постучала ему по спине пальцем - Ну, не выходит у вас, неинтересны вы девушке. Не задерживайте очередь.
  - Мать, ты не права - Герман повернулся к бабушке - Настойчивость и напор - и она будет моей.
  - Это вы сейчас мне содержание уголовного кодекса зачитали? - взглянула на Германа поверх очков старушка - Имейте в виду, ваши методы перечислены там в статье 'Изнасилование'. Там очень хорошо все описано, и про настойчивость, и про напор.
  - Герман, заканчивай - Колька решил вмешаться в шоу оперативника, на которое уже начали обращать внимание окружающие - У нас дело есть.
  - Увы и ах, мой юный друг и ученик прав - Герман снова повернулся к хозяйке регистрационной стойки - Но сердце мое все равно разбито, а потому мне надо срочно поговорить со специалистом из кардиологии. С самым главным.
  - Мужчина, у меня есть большое желание познакомить вас не с кардиологом, а с представителем охраны - глаза женщины стали строже.
  - И все-таки я настаиваю на встрече с кардиологом - Герман тоже немного изменил тон и предъявил регистраторше свое удостоверение - Причем желательно прямо сейчас.
  - Так бы и говорили - наконец-то в голосе сотрудницы больницы появились эмоции, в данном случае - возмущение - А то морочат голову...
  Она набрала номер на телефоне, что-то сказала в трубку, и сообщила -
  - Ожидайте вон там, за вами придут.
  - Надеюсь, это будет не женщина в белом - Герман изобразил сценку 'снимание шляпы' и, отходя от стойки, печально произнес - Прощайте, прекрасная надменность.
   - Слабак! - махнула рукой старушка, без уважения глядя на Германа - Вырождается мужик.
  - Ничего и не слабак - ворчал Герман, садясь на банкетку - Никуда она не денется!
  Колька ухмыльнулся, но в душе не верил, что ушлому оперу здесь что-то обломится. Уж очень непреклонная была дама. И красивая.
  Минут через десять к заскучавшей было парочке (больница, как ни крути, не лучшее место для времяпровождения) подошел мужчина в зеленом халате.
  - Вы из следственных органов? - спросил он, глядя на Германа, видно сразу понял, кто тут главный - Нам позвонили из регистратуры, сказали, что хотят видеть представителя из кардиологии.
  - Совершенно верно - Герман встал и, достав из кармана удостоверение, показал его мужчине - Капитан Стернин, это лейтенант Нифонтов, мой помощник. А вы, видимо, заведующий кардиологическим отделением?
  - Ну, мне до заведующего еще далэко - улыбнулся врач, его слова почему-то были сопровождены легким кавказским акцентом - Я старший ординатор, зовут меня Сергей Сергеевич Можаев, можно просто Сергей. Задавайте ваши вопросы.
  - Да вопрос один - Герман пытливо уставился на Сергея - С чего это столько народу прописку земную на небесную сменило?
  - А с чего туда за время существования земной тверди столько народу отправилось? - развел руками врач - Простите за банальность, но человек смертен. Не мной это придумано и не мной сказано, но все обстоит именно так.
  - Но чтобы вот так живенько, простите за каламбур, чтобы восемь человек, один за другим? - гнул свою линию Герман.
  - И так бывает - спокойно ответил ему врач - Все умершие были людьми немолодыми, почти у всех был атеросклероз с преимущественным поражением коронарных артерий сердца, на разных стадиях, но...
  - Вскрыли всех? - деловито поинтересовался оперативник.
  - Разумеется - кивнул Сергей - У всех одно и то же - спазм пораженных склеротическим процессом коронарных артерий.
  - Понятно - Герман потер подбородок, видно он из слов врача, в отличие от Кольки что-то понял - То есть - естественные причины?
  Врач развел руками, как бы говоря - вам виднее, что мог, то сказал.
  - А вот вы сказали, что почти у всех был этот, как его - Колька посопел, вспоминая слово - Атеросклероз. А у остальных?
  - У двоих была гипертония - пояснил врач - По сути это не то, чтобы одно и то же, но эти два заболевания часто сочетаются друг с другом.
  - Скажите, а смерти, часом, не были, как бы так сказать... - Герман щелкнул пальцами - Схожи? Время суток, конкретные часы, выражение лица покойных, как бы дико это не звучало?
  Врач задумался.
  - По времени - все смерти произошли в ночные смены - наконец ответил он - Что до того, в каком часу они были - это мне неизвестно. На аппаратах из умерших никто не сидел, так что обнаруживалось это, как правило, не сразу. Впрочем, если надо, можем поднять истории, в акте вскрытия должно быть предположительное время смерти. А по поводу выражения лица... Не знаю, специально не смотрел и не запоминал. Впрочем, ... Вы знаете, помню двоих. Их лица были какие-то... Счастливые, что ли?
  - Стало быть - ночью - протянул Герман - Понятно. Ну что, друг мой Колька, пошли, поглядим на палаты? А вы, док, дайте команду, чтобы все истории покойных подняли, мне интересно время смерти каждого из них.
  Колька понял, что Германа что-то насторожило, и что по-быстрому они отсюда уже не уйдут.
  - Халаты только наденьте, и бахилы - немного равнодушно сказал кардиолог - Порядок есть порядок.
  Судя по всему, визиты милиции были не редкостью, да оно и понятно - экстренная медицина потому и является экстренной, сюда всех болящих везут, в том числе и криминальных.
  Герман посновал по этажу, где находилась кардиология, посмотрел палаты, пожелал всем скорого выздоровления, пообщался с больными, почесал затылок, после посадил Кольку в коридоре, предварительно выдав ему шоколадную конфету, которая, судя по замусоленному фантику, у него в кармане со времен царя Гороха лежала и отправился калякать с медсестрами.
  Не было его долго, часа полтора, Колька уже конфету съел, аккумулятор телефона посадил, играя в слот-машину и теперь с завистью принюхивался к ароматам еды - наступило время ужина и самоходки с огромными кастрюлями и чайниками загромыхали по коридорам. Судя по всему, сегодня кормили пюре и жареной рыбой.
  - Что, заскучал? - рядом с Колькой плюхнулся довольный Герман - Ну, Федул, чего губы надул? Обиделся, что я тебя с собой не взял?
  - Ничего я не обиделся - как можно нейтральнее ответил Колька - Не взял - стало быть, так надо. Для дела.
  - Обиииделся! - с уверенностью чуть ли не пропел Герман и приобнял Кольку за плечи - Оно и понятно, обидно, но вот какая штука, приятель - не нужен ты мне там был. Лишним бы ты оказался.
  - Ты чего, кого из сестричек там уже того? - выпучил глаза Колька - Офигеть!
  - Ну, было бы неплохо, кабы было по-твоему - потупился Герман - Но нет. Просто то, что я у них узнал, они бы при третьем лице мне не сказали, понимаешь? Еле раскрутил, клянусь мамой.
  - Слушай, я уже ничего не понимаю - признался ему Колька - Запутал ты меня.
  -А вот это плохо - Герман повел носом - О, рыба с пюрешкой, а может даже и с огурчиком соленым. Это хорошо. О чем я? А, да. Ты оперативник, а значит должен думать быстро и факты связывать воедино. Установочной информации у тебя море, вот сиди и думай, на что я там сестричек колол. А я пойду.
  - Куда? - страдальчески сморщился Колька.
  - Туда - ткнул пальцем налево Герман - Об ужине для нас договорюсь. Мы, Николя, нынче здесь с тобой ночуем. Не знаю, как у тебя, а у меня кишка кишке стучит по башке.
  Только полы халата свистнули. Был Герман - и нет его.
  Сестрички оказались вполне симпатичные и добрые. Получив от своего начальства подтверждение того, что оперативники заночуют на этаже, они отвели их на кухню, где выдали по тарелке вожделенного пюре с жареной треской и чайник с чаем.
  - Не люблю больницы - допил Колька чай и потянулся наполнить кружку еще раз - Но чай тут вкусный.
  - Хорош - хлопнул его по руке Герман - Кружку выпил - и шабаш. Мы тут не для разнообразия ночевать будем, а по делу, стало быть, нечего чаем наливаться под горлышко. Тебе приспичит в туалет бежать в самый неподходящий момент, поверь мне. Лучше скажи мне - ты понял, о чем я говорил с сестрами?
  - Версии есть, но они все бредовые - признался Колька.
  - Хорошо - Герман смаковал парующий напиток - Вот скажи мне, приятель - в чем таком не захочет признаваться местная работница, учитывая специфику этого учреждения? Поверь, младший медперсонал абы чем не проймешь, они все видели и все знают, тем более работая здесь.
  - В связи с пациентом? - предположил Колька - Ну, ты понял, о чем я.
  - Кто о чем! - поднял глаза к потолку Герман - Нет. Это не приветствуется, но и не запрещается, особенно если не на рабочем месте, не в рабочее время и не за денежку. Да и вообще - у медиков мораль немного другая, понимаешь? У тебя не было медичек?
  - Нет - у Кольки и не медичек было немного, чего греха таить.
  - Ну, оно и видно - Герман осушил кружку, с печалью посмотрел на чайник и вздохнул - Запомни, юноша, одно из самых страшных прегрешений младшего медперсонала - это сон на рабочем месте, а особенно это касается дежурных. Уснул, не услышал 'пи-пи-пи' какого-нибудь прибора - и все. Статья, причем не в трудовой книжке.
  - А они уснули - понял Колька.
  - Да - подтвердил его слова Герман - Причем каждая из них. Причем приблизительно в один и тот же отрезок времени. Понимаешь?
  - Вряд ли это совпадение - заключил Колька.
  - Скажу тебе больше - это вообще ни разу ни совпадение. Ответь мне - почему?
  - Время смерти! - не сразу, но дошло до Кольки - То, что в заключении экспертизы!
  - Молодец, так оно и есть. Третий час ночи. - Герман дурашливо погладил его по голове и протянул ему белую круглую таблетку - Держи аскорбинку, мне ей весь карман набили.
  Та сестра, что нынче дежурила, хотела устроить ребят в пустом боксе, но Герман воспротивился. Он засел в какой-то комнате, заставленной шкафами с лекарствами, но зато со стеклянной дверью, за которой было видно и коридор, и пост дежурной.
  - Отличная позиция - пропыхтел оперативник, двигая шкаф, за которым он собирался спрятаться - Нам видно все, нас не видно никому. В туалет сходил?
  - Сходил - Колька чувствовал себя несмышленышем - Понятное дело.
  - Вот и ладно - Герман повозился на полу за шкафом и вздохнул - Да ты не переживай так. Думаешь, со мной или Пашкой по-другому нянчились? Да точно также Загорянский гонял, и точно так же опекал, светлая ему память. Пойми одну простую вещь - у нас здесь не совсем милиция, точнее, совсем не милиция. Если, не приведи господи, я окажусь прав, и придет тот, о ком я думаю, то шатание по коридорам может стать для тебя последней прогулкой в твоей юной жизни.
  - А кто придет? - Колька вытянул ноги - О ком ты думаешь?
  - Когда придет, тогда и скажу - Герман хмыкнул - Нечего на тебя раньше времени жуть нагонять. Я надеюсь на то, что это вполне себе слабенькая нежить. Главное, когда начнется - следи за стеной, что напротив нас. Кто бы это ни был, тень он отбрасывает.
  - Так вроде вампиры во всех фильмах... - возразил ему юноша, но оперативник только хмыкнул, давая понять, что кинематографическая информация - это даже не смешно.
  И потянулось время. В коридоре потушили свет, отбегались больные, где-то раздался лютый храп. Колька начал моргать чаще обычного - его потянуло в сон.
  - Николло - послышался голос Германа - Держи-ка, а то уснешь.
  Темная фигура приблизилась к юноше и вложила ему в руку горошину.
  - Это чего? - спросил Колька.
  - Витаминка! - прошипел Герман - В рот кидай и не вздумай жевать, сразу глотай!
   Колька забросил горошину в рот, почувствовал горечь и привкус хины.
  - Это нашей Вики творчество, стимулятор - пояснил через минуту Герман - Теперь часов пять как батарейка будешь. А из чего она их делает - пес его знает, да мне и неинтересно. Есть вещи, которые лучше не знать, во избежание.
  В голове у Кольки разом прояснилось, сон как рукой сняло.
  - Мощная штука - шепнул он Герману - Если на поток поставить - озолотиться можно.
  Герман молчал.
  - Я говорю... - снова начал Колька, но его напарник еле слышно сказал -
  - Цыыыц! Сестра уснула! Смотри!
  Колька высунул голову из-за шкафа и увидел, что дежурная и впрямь уткнулась лицом в стол. Она явно спала.
  - Следи - прошелестело из угла, где сидел Герман.
  Колька уставился на стену напротив. Стена и стена, желтая, крашеная. Глаза начало слегка жечь, как будто в них мыло попало. И вот тут, моргнув в очередной раз, Колька увидел, как по стене проскользнула тень, длинная, темная, как будто высокого человека в шляпе.
  - Там... - шепнул он, но Герман его перебил -
  - Вижу, молодец. Все-таки это стриг. Беда.
  В коридоре тихонько стукнула дверь, видно таинственный стриг вошел в палату.
  - Так, слушай меня, малой - Герман больше не шептал, но говорил негромко - Стоишь за мной, вперед не лезешь, никакой самодеятельности.
  - Ага - Колька достал пистолет и щелкнул предохранителем.
  - Убери - Герман даже как-то возмутился - Ты идиот? Что ты с ним носишься вечно, как дурень с деревянным яйцом? Там, в палате люди! А если пуля от стены срикошетит? Да и что стригу твои пули? Кабы еще серебряные, а так...
  - Как же тогда? - растерялся Колька.
  - Как, как - Герман скинул халат, пиджак и остался в одной рубашке. Слева у него под мышкой висел пистолет, справа оказались ножны, из которых он извлек тускло блестящий длинный нож - Каком кверху. Не волнуйся, все будет хорошо. Или не будет. Пошли скорей, пока та тварь еще одного бедолагу к праотцам не отправила.
  Оперативник неслышно скользнул к двери, Колька последовал за ним.
  У двери палаты Герман еще раз показал, теперь уже знаками, что Колька не должен ему мешать и рывком открыл дверь.
  Над койкой одного из больных склонился высоченный человек в черном плаще и шляпе, он как будто что-то шептал ему.
  - Оставь его, тварь - рыкнул Герман, одним прыжком приближаясь к человеку в черном.
  Звук, который раздался в ответ, нельзя было классифицировать, как присущий человеку. Это было что угодно, только не речь.
  Стриг распрямился, и Колька увидел то, что было у него под шляпой. Тусклых отблесков света из коридора было достаточно, чтобы разглядеть два круглых черных глаза без зрачков, отсутствие носа, бледную кожу и хоботок, находящийся там, где у человека обычно бывает рот.
  - Твою мать! - вырвалось у него и, забыв все, что говорил Герман, он стал скрести рукой по кобуре, пытаясь вытащить пистолет. Рефлекс, что поделаешь.
  Сам же Герман, ловко, как будто танцуя, подобрался к стригу вплотную. В руке у него серебряно посверкивал нож.
  Тварь снова издала жуткий звук и взмахнула рукой, причем рукав того, что Колька считал пальто, стал больше напоминать саван.
  Герман увернулся, и в ответ очень умело рубанул лезвием ножа по руке стрига. Вспышка на секунду ослепила Кольку, когда же он проморгался, черный силуэт был рядом с ним.
  Глаза юноши скрестились с глазами твари, и время для Кольки остановилось.
  - Присел! - голос Германа вырвал его из запределья черных глаз, тело автоматически выполнило команду, раздался противный скрежет по дереву, а после новая вспышка снова на мгновение лишила его зрения.
  - Чтоб тебе! - Герман вырвал нож, застрявший в дверном косяке, и глянул на Кольку - Ты как?
  - Ух! - Колька потер глаза - А где этот?
  - Бежит отсюда, быстро-быстро, и мы поспешаем за ним! Я его зацепил, так что есть шанс - Герман распахнул дверь и припустил по коридору.
  Выбегая в дверь, Колька заметил, что рядом с местом, куда воткнулся нож, еще есть четыре глубоких запила, как будто кто-то по дереву когтями ударил. Гадать, кто именно, не приходилось. 'Блин, если бы не Герман, он бы мне горло разорвал' - подумал юноша, поспешая за оперативником и зачем-то щупая шею.
  Германа он догнал уже у выхода на пожарную лестницу. Тот сидел на корточках, и нюхал свои пальцы.
  - Ты чего? - Колька уставился на товарища.
  - Ихор - коротко пояснил ему Герман, показывая на темную лужицу на полу - Точно зацепил я его, теперь мы ту норку, через которую он сюда лазит, точно найдем.
  И впрямь - тварь метила свой путь такими же темными, вонючими пятнами того, что заменяло ей кровь.
  Оперативники проскочили лестницы пожарного выхода, после прошли какими-то пустынными коридорами, и в результате оказались в некоем подобии подвала, в дверь которого, похоже, и скользнул стриг.
  - Ну да - Герман распахнул дверь, повертел головой, осторожно пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем. Тусклая лампочка озарила просторное помещение, заваленное разным хламом - Сверху все как в третьем тысячелетии, ну, а тут все как было, так и осталось. Так, Коля-джан, идешь за мной, страхуешь спину.
  - Есть - Кольке было страшно, и почему-то не слишком за это стыдно.
  По шажочку оперативники продвигались вглубь, пока Герман не сказал -
  - Все, отбой.
  Сначала Колька не понял в чем дело, но тут Герман показал ему на кругляш канализационного люка, вделанного в пол, вокруг него все было заляпано черными пятнами ихора, крышка лежала неровно, из колодца доносился звук воды.
  - Я все гадал - откуда же он приходит? - сказал Герман, коротким движением закрывая крышкой спуск вниз - Потому и сомневался, что это именно стриг, думал, может какой навь повадился сюда ходить. Ты понимаешь, Николидзе, стриги в помещениях не живут, их среда обитания - тоннели. А оно вот что - здесь выход в канализацию есть.
  - Туда полезем? - Колька ткнул стволом пистолета, который он держал в руках, в пол.
  - Да убери ты ствол - рассердился Герман - Говоришь ему, говоришь, все как об стенку горох. Куда 'туда', он нас там на фарш будет резать, причем медленно и с удовольствием. Ты не гляди, что он раненый, это же его родная стихия. Может, если бы всем отделом, да и то не факт...
  - Так ведь он опять начнет убивать - Колька махнул пистолетом, поймал взгляд Германа и убрал его в кобуру.
  - Ничего он не начнет - Герман присел на обломок стола - Стриги очень трусливы и отчаянно дерутся только тогда, когда им совсем край. Так что он теперь не то, что сюда, он вообще наверх еще лет двадцать не сунется, поверь мне. А когда этот срок пройдет, пускай у тех, кто за нами в отдел придет, штаны преют. Хотя не завидую я диггерам, которые ему в тоннелях могут попасться, стриги еще и жутко мстительны, так что умирать эти бедолаги страшно будут. Но им сто раз было говорено - не лазьте по колодцам.
  - Слушай, а стриги кто такие вообще? - задал Колька вопрос, который вертелся в его голове с того момента, как он эту тварь увидел.
  - Колетто, учи матчасть - без шуток сказал Герман - Ровнин тебя в любой момент может дернуть к себе и экзамен устроить, имей в виду.
  - Опа, а мне про это и не говорили - опечалился Колька.
  - Понятное дело - Герман встал на ноги - Это же для тебя должен быть сюрприз! Давай-ка на всякий случай завалим этот люк, от греха. Мало ли...
  Пока оперативники таскали разный хлам, что потяжелее, Герман объяснил Кольке, что стриги - это нежить из условно бессмертных. Когда-то стриг был человеком, но непростым, а промышляющим колдовством, причем самым черным, с жертвами. Вот и нет ему посмертия, а есть только тьма да тоннели подземные, такая у него судьба. Те тоннели из него все человечье за века вытянули, оставили лишь злобу, голод да муку. И еще душа его рвется на волю, оттого боли он испытывает невозможные, и чтобы свою душу усыпить, ему надо чужие присваивать, причем чем больше - тем лучше, вот за тем он в больницу и шастал. Один раз выгорело, понял он, что его не ищут и пошел вразнос. Усыпит весь этаж, есть у него такое умение, выберет самого слабого из больных, кто на пороге смерти стоит уже, и душу его вытянет.
  - То есть он одушевленный? - удивился Колька - А я думал, что он вообще... Не от этого мира.
  - Да господь с тобой. И наш он, местный, и с душой у него дело будь здоров как обстоит - отряхнул джинсы Герман - Я тебе больше скажу - у него две души, оттого его еще иногда называют 'двоедушником', хоть формально это и неправильно, поскольку так называется совсем другой вид нечисти. Формально неправильно, но по сути - верно. Одна душа у него черная, та, что он за занятия свои получил, а другая светлая, эта покоя ему не дает. Дуализм, однако.
  - А почему его сталь не берет? - уточнил Колька.
  - Потому как он нежить, хоть и не бесплотная, но все-таки - Герман скорчил рожицу - Таких сталь не берет, тут кое-что другое надо. Нож видишь? Окован чистейшим серебром, потому стрига и подрезал. Экзамен сдашь - такой же получишь. Ну, или без него тебе его пришлют, если заслужишь.
  Кольке захотелось, чтобы ему такой нож прислали поскорее, и, желательно, без экзамена. Их Колька не любил.
  Когда они вернулись наверх, за вещами, дежурная уже проснулась и испуганно хлопала глазами.
  - Мальчики, вы только не говорите никому, что я уснула! - взмолилась она, увидев оперативников.
  - Как можно - ответил ей Герман - Да мы и сами вон закемарили маленько, только проснулись. Честно-честно!
  
  
  
   Глава пятая
   Хозяин погорелого театра
  
  Люк в больничном подвале решили заварить намертво, Герман уехал отчитываться перед Ровниным, а Колька специально дождался рабочих, убедился в том, что здесь теперь не то что страхолюд в шляпе - мышь не проскользнет.
  Пока рабочие возились со сваркой, пока двигали рухлядь, чтобы искра её не подожгла, парень все размышлял о событиях этой ночи и том, что сказал ему Герман утром.
  Его удивило то, что им даже вопросов никто никаких задавать не стал - вроде как после всей этой ночной беготни они должны были у местной администрации возникнуть, неужто никто им не доложит?
  Но нет - никто и ничего не спросил.
   - Слушай, Гер, а отчего так выходит? - после некоторых раздумий поинтересовался Колька у оперативника, с аппетитом наворачивающего рисовую кашу, которой сердобольные сестрички решили накормить напарников с утра - Тут всем все пофигу, что ли?
  - Думай, чего говоришь - Германа облизал ложку, и она с глухим стуком бахнула в лоб Кольки - Врачи - они молодцы, особенно те, что в муниципалке работают. Кто бы что ни говорил - молодцы. Меня вот пару раз с того света вытаскивали.
  - А чего ж тогда... - Колька замялся, не зная, как сформулировать мысль - Ну, мы же...
  - Коль, не бери в голову - посоветовал юноше Герман - Это - медики. У них, как и у нас, мозги по-другому устроены. Любой обыватель, расскажи я ему о стриге, подумает либо что я пьян, либо что я псих. Но не поверит, точно. А вот тот же давешний Сергей мне поверит.
  - Почему? - удивился Колька.
  - Да потому что врачи, которые в этой больнице работают, да и во многих других, тех, что с неотложной медициной связаны, они стоят на самой тонкой грани жизни и смерти, а это здорово меняет представления о происходящем в этом мире. Вон, пойди и поговори с сестричками, теми, что ночью дежурили. Рубль за сто - они тебе такого порасскажут, что волосы дыбом встанут. А им хоть бы хны, потому как привыкли.
  - Да ладно? - Колька вытер тарелку кусочком хлеба и забросил его в рот.
  - Милый мой, это 'Склиф' - Герман махнул рукой - Тут Богу душу отдало немыслимое количество человек, самых разных, не все из них вели безгрешный образ жизни, а потому не только к Всевышнему эти души уходили, но и в другие края. Твое счастье, что мы здесь, наверху, ошивались, а не в районе морга. Вот уж где в темное время суток веселье, поверь мне. Я там как-то побывал ночью со Свешниковым, был у нас такой оперативник, он Ровнина еще сопляком помнил. Лютый был дядька, а погиб нелепо.
  - Страшно было? - открыл рот Колька.
  - Дискомфортно, скажем так - уклончиво ответил Герман - Хорошо еще, что Белую даму не увидели.
  - Кого? - Колька даже стакан с кофе в сторону убрал - так интересно стало.
  - Кого, кого... Деда твоего - Герман отодвинул тарелку и потянулся - Ладно, я к шефу, потом спать поеду. А ты дождись рабочих со сваркой, я уже договорился о том, что они приедут, убедись, что люк заварят. Чтобы намертво, понял меня?
  - А если такой люк тут не один? - Колька хлопнул глазами - Здание вон какое огромное, и подвалы тут... Не вчера строили, короче. Здесь заварим, а он другой найдет.
  - Это вряд ли - отмахнулся Герман - Я же сказал - не полезет стриг больше сюда, эти твари привычки не меняют. Что же до профилактики - убедил, надо подстраховаться. Сейчас с Сергеем поговорю, номер ему свой оставлю, чтобы звонил, если что. Бывай, Николаускас!
  И оперативника как ветром сдуло, Колька же в задумчивости допивал светло-коричневый больничный кофе.
  Но в целом вся эта история окончательно убедила его в том, что миссия у отдела в высшей степени высокая - это сколько же еще жизней стриг мог забрать, если бы они не вмешались? Наверное, много. Так что он, Колька, попал в место хоть и не слишком безопасное, но точно нужное для людей и дико интересное. По крайней мере, уходить ему из отдела теперь точно не хотелось, тем более что эта история окончательно сделала его своим. Нет, его по-прежнему считали новичком, но он ощущал, что в команду его приняли.
  Впрочем, места своего в отделе у него так и не появилось, как он сидел за столом дежурного, так за ним и остался. Увы и ах - кабинетов в особнячке свободных не было, хотя он вроде бы был достаточно велик по площади. Несколько комнат на втором этаже было занято ветеранами, что же было за остальными закрытыми дверями, Кольке не говорили. У него самого были догадки на этот счет, но он предпочитал держать их при себе.
  Дни бежали, зима календарная уже закончилась, наступил март. Впрочем, в Москве сам факт того, что уже пришла весна - это не повод для радости. Иной март - хуже февраля, в нем и мороз сильнее, и снега может навалить по колено.
   Вот и в этот предпраздничный день непогода разгулялась - с утра за снежной пеленой не видно было ни зги, к полудню более-менее развиднелось, но небо было мрачно-серое, готовое в любой момент организовать горожанам вторую серию снегопада, о чем недвусмысленно говорила мелкая мокрая труха, летящая сверху.
  Колька по обыкновению сидел за своим столом в дежурке, писал отчет о вчерашнем выезде на адрес, типичной 'пустышке', как ее назвал Пал Палыч. Надо отметить, что здесь такие ложные выезды были поводом для радости, а не для разочарования. Уж лучше вхолостую прокатиться, чем столкнуться с тварями с той стороны.
  - Идет кто-то - сообщила Кольке Вика, стоящая у окна с кружкой чая и печально смотрящая в серое небо - Колоритный какой. Не иначе, как к Ровнину гость, к нему кто только ни ходит.
   Дверь скрипнула, открываясь, в здание вошел невысокий мужчина с рябоватым лицом, отряхнул с кожаного пальто капли воды и золотозубо улыбнулся Кольке -
  - Часик в радость. Как бы мне начальника твоего повидать?
  - Ну, я же сказала - Вика задумчиво окинула взглядом крепко сбитую фигуру гостя - А не западло такие визиты наносить? Братва может не понять.
  - Да это дело такое, красавица - затвердело лицо мужчины, он окинул девушку долгим взглядом и цыкнул зубом - Мне сказали, я пошел.
  - Ну, если так на это смотреть - задумчиво ответила ему Вика, совершенно не обращая внимания на то, как посетитель буквально раздевал ее глазами - Ладно, ждите, сейчас доложу. Как вас, бишь?
  - Скажи, что от Лешего говорить пришли - веско произнес визитер - А как меня кликают - это не главное.
  - Паноптикум - вздохнула Вика и неторопливо поцокала каблуками по лестнице.
  - Изящная женщина - проводил ее глазами посетитель - Она чья?
  - Не знаю - Колька тоже посмотрел вслед Вике - Наверное, чья-то.
  - Молодой ты еще - хмыкнул мужчина - Такую барышню упускать нельзя, она хоть и гонористая, зато с ней скучно не будет.
  Колька промолчал - у него по поводу Вики были свои соображения, но он их вслух не высказывал.
  - Эй, господин аноним, где вы там? - раздался голос девушки со второго этажа - Поднимайтесь сюда.
  - Как она меня назвала? - нехорошо прищурился мужчина.
  - Аноним - пояснил Колька - Вы же имя не назвали, вот и... Неизвестный, проще говоря.
  - Ишь ты - расстегнул кожаное пальто посетитель - А мне-то послышалось...
  И он без спешки направился наверх.
  Колька покачал головой, в очередной раз поражаясь тому, какие разные все-таки сюда приходят посетители. То бомж притащится, то дамочка вся из себя, то генерал (хотя его с зимы никто больше так и не видел), то теперь вот - явный урка.
  Глянув на часы, Колька рассудил, что война войной, а обед по распорядку, и достал из тумбочки лапшу-пятиминутку. Он признавал, что это, конечно, отрава, но зато горячее и быстро. Как ни крути - аргумент.
  Колька снял крышку с пластиковой коробки, в которую недавно залил кипяток, повел носом, улавливая горяче-пряный запах химии и добавок с пометкой 'Е', и только собрался запустить в желтоватую жижу ложку, как телефон разразился звонком.
  - Да чтобы вам всем! - пробурчал Колька и снял трубку - Да, дежурный Нифонтов слушает.
  - Николай, зайдите ко мне - это был Ровнин.
  - Аникушка, присмотри за едой - попросил Колька домового. Не факт, что в данное время он был именно здесь, но точно услышал просьбу юноши. Аникушка слышал все, что говорится внутри здания.
  В кабинете помимо посланца Лешего находились Вика и Герман, причем последний выглядел так, как будто его заставили лимон есть.
   - Это же 'Три вокзала' - говорил он Ровнину, когда Колька, постучавшись, вошел в кабинет - Там все что хочешь может быть!
  - Не может там быть ничего такого, что бы мы не контролировали - возразил ему гость, вольготно разместившийся на стуле - Это в России-матушке что угодно быть может, а на нашей территории всегда порядок, для того мы там и поставлены людьми.
  - Чего случилось-то? - тихонько спросил Колька у Вики, но та только плечом дернула - мол, не мешай.
  - Это так - поддержал безымянного урку Ровнин - Я Лешего знаю давно, он смотрящий знающий, без его ведома муха не пролетит.
  - Есть такое - расплылся в улыбке урка - Леший не скороспелка какая-нибудь, он вор авторитетный.
  - А сам ты кто по масти? - хмуро буркнул Герман, которому посетитель с татуировками на пальцах явно пришелся не по душе - Не за красную тянул?
  - За метлой следи, щегол - моментально оскалился тот - Я жулик, моя масть всегда черная. А за такие слова могу ведь с тебя и как с гада спросить.
  - Успокоились оба - негромко хлопнул ладонью по столу Ровнин, и это подействовало, спорщики замолчали - Подытожим на нормальном, русском языке, заодно и Николай послушает в чем дело, может, что нам подскажет.
  Колька оживился - надо же хотя бы понять, из-за чего весь сыр-бор.
  - Итак - Ровнин достал из ящика стола трубку и табак - Насколько я понял, в ваших владениях, в которые входит вся территория, известная как 'Три вокзала', начали пропадать дети, преимущественно маленькие, из тех, что там живут, то есть нищие, карманные воришки и так далее. Они выходят на свою обычную работу утром и больше не возвращаются. Так?
  - В цвет - кивнул головой урка.
  - При этом вы утверждаете, что просто сбежать они не могут, и служба опеки здесь тоже ни при чем.
  - Так это мимо цветных, то есть полиции, никак мимо пройти не может, у них же учет и контроль - снова мотнул головой посетитель - Наводили справки - они ни ухом, ни рылом.
  - Началось это с неделю назад, на сегодняшний день пропало уже двенадцать детей - завершил свою речь Ровнин - При этом ни их тел, ни их следов обнаружено не было, хоть вы и искали.
  - Всех чушков, всю бомжатню на это отрядили - подтвердил визитер - Все пути облазили, сортировочную перерыли. Ничего!
  - А может - цыгане? - неожиданно даже для себя предположил Колька вслух - Они вроде детей крадут, а их на вокзалах всегда полно. Цыган, в смысле.
  - Нет, братуха - отмахнулся урка - Во-первых, они если и крадут, то совсем еще малых, сопливых, им наши доростки даром не нужны, на них не заработаешь. Опять же - наша мелкота вокзальная такая, что сама у них все упрет, так что себе дороже выходит. А во-вторых с ромалами вовсе непонятка вышла - у них самих одна деваха пропала, вот ведь какой номер. И они после этого сразу с вокзала ушли.
  - Как ушли? - удивился Герман - Цыгане с вокзала - и ушли? Доброй волей?
  - Ну! - ударил кулаком о кулак жулик - Я у их главного, с трубкой, еще спросил - 'куда вы', мол? А он мне в ответ через губу, важно так - 'Плохо здесь будет скоро, совсем плохо. Табор у меня большой, детей много, но не настолько, чтобы их кукловоду отдавать'. И бабка одна сразу по-цыгански что-то забормотала, башкой закивала - мол, верно говоришь. Оба на меня поглядели, и ходу с вокзалов, со всем своим табором. В жизни такого не видел, чтобы цыганки у нас по площади не ходили.
  Ровнин переглянулся с Германом.
  - Цыгане - это серьезно - Ровнин набил трубку табаком и положил ее на стол - Они просто так паниковать не станут. Герман, как думаешь, к чему баро сказал про кукловода? Что он имел в виду?
  - Не знаю - пожал плечами Герман - Архивы надо копать. Но одно скажу точно - их не на ту сторону увели. Цыганят ни один призрак манить за собой не будет, это исключено. Да и о нечисти такой я не слыхал - кукловод.
  - Так может, пропавшая девочка не цыганка была? - предположил Колька - Они детей воруют - только в путь, может, девчушка по крови русская была, или украинка?
  - Это неважно - Герман потер бритый затылок рукой - Она под защитой табора, а с ним ни один призрак связываться не станет.
  - Ну да, ну да - согласился с ним Ровнин - Но что за кукловод? Простите, как вас величать?
  - Свищ я - с достоинством ответил жулик.
  - Скажите, Свищ, он точно сказал 'кукловоду'? - уточнил Ровнин - Может, какое другое слово было?
  - Не-не - Свищ замахал руками - Все точно, у меня слух - мама не горюй.
  - Интересно - Ровнин побарабанил пальцами по столу - Ну что, резюмирую. Герман, Коля - вам ехать к 'Трем Вокзалам', Вика - в архивы, ищи все, что связано с теми веселыми местами. Внимательно, вдумчиво, последовательно. Особенно обращай внимание на инциденты с уличными артистами и пропажей детей. Я так думаю, что если это наши клиенты, то они не в первый раз шалят, просто мы не в курсе. Да, Герман, с Титом Титычем поговори, может он что слышал. Свищ, вы там, на вокзале, моим людям поддержку обеспечьте.
  - О чем речь, начальник? - Свищ ухмыльнулся - Все будет как надо, только вы разберитесь в чем дело, это ведь не шутки. Не то чтобы малых очень уж жалко было, хотя и не без этого, но потихоньку гнилые слухи поползли. Где слухи - там паника, торгаши начинают дрожать, доход падает. Доход упадет - доля в общак уменьшится, а там и до сходняка рукой подать. Оно нам надо?
  - Ну, ваши доходы нам мало интересны - недипломатично заметил Ровнин - А вот сама ситуация... Герман, будь осторожен пожалуйста, не лезь напролом. Я так думаю, что это звоночек из очень давнего прошлого. Вика, ты еще здесь?
  - Да, Олег Георгиевич - откликнулась девушка.
  - А почему ты еще здесь? - Ровнин нахмурился.
  - Ушла - немного обиженно фыркнула Вика, выходя из кабинета.
  Колька с Германом переглянулись и тоже пошли к выходу. Свищ же остался на стуле, похоже, что его миссия еще не была закончена.
  - Гер, слушай, дай я лапшу съем - взмолился Колька - С утра не жрамши.
  - Ешь - флегматично ответил оперативник - Мне все равно с Титычем говорить, а он быстро не ответит, не та у него натура.
  - Это да - хихикнул Колька
  - 'Было это при Александре-Освободителе, Герочка' - дребезжащим голосом произнес Герман, невероятно точно копируя призрака - 'Я-то тогда только-только первый классный чин получил'.
  Колька чуть не согнулся от смеха, а потому не сразу услышал обиженный голос Титыча -
  - И вовсе не при Александре-Освободителе я первый классный чин получил. При Николае Александровиче мне его присвоили!
   И высказавшись, призрак обиженно ушел в стену.
  - Н-да, нехорошо получилось - потер лоб Герман - Некрасиво. Теперь он не скоро появится, я его знаю.
  Колька решил не тянуть с едой, но на столе корытца с лапшой не оказалось. Вместо него там лежал десяток сушек и конфета с неизвестным Кольке названием 'Озеро Рица'. Он такой даже и не видел никогда, да и об озере таком не слыхал.
  - Аникушка, а где? - юноша развел руками, не понимая, кто спер его обед.
  - Домовой сказал, что такой дрянью даже анчуток не кормят, а уж человекам и вовсе эдакую отраву есть ни к чему. Вон, сушки ешь и конфету - высунулся из стены Тит Титыч. После он помолчал и добавил - Как не стыдно над пожилым человеком смеяться! Эх, Николенька....
  И скрылся в стене.
  - Титыч, ну мы же не со зла! - заорал Колька, но это явно не возымело результата.
  - Давай, одевайся - подошел к нему Герман - Отойдет старик через пару дней, поверь. Сейчас все одно ты его уже не дозовешься, обиделся он.
  - И харч пропал - развернул конфету Колька - Вот ведь борец за здоровую еду, а?
  - Аникушка-то? - Герман засмеялся - Этот может. А ну, дай половину конфеты старшему товарищу!
  Свищ с оперативниками не поехал, его по соседству во дворе ждал черный 'БМВ'. Ради правды, это не слишком опечалило оперативников, они пристроились в хвост к машине урки, и двигались за ней.
  - Слушай, а что такое с цыганами, что их даже призраки боятся? - спросил у Германа Колька, этот вопрос его очень заинтересовал - Они слова какие знают специальные, или еще что?
  - И слова знают, и многое могут - кивнул Герман - Цыгане непростой народ, они свои знания сохранили. Мы вот их растеряли за века, а они - нет. Потому их некоторая нечисть и нежить, особенно из старых, стороной обходит, знает, что цыгане и слова верные помнят, да и за горло взять, если что, могут. А здесь - они собрались и ушли. Значит там что-то особенное, что-то такое, с чем им не справиться. И это - плохо.
  - Что-то очень опасное? - уточнил Колька.
  - Кто его знает? - уклончиво ответил Герман - Пока еще неясно. Как поймем с чем имеем дело, так и разберемся, насколько оно опасно. Сейчас мы знаем только то, что там завелась некая погань, которая пока таскает только детей, а потому запросто может оказаться, что для взрослых людей она не представляет угрозы. Или, например, она может справиться только с детьми. Или, что только дети её и видят. Так что - давай сначала до места доедем.
  Площадь трех вокзалов как всегда была многолюдна и шумна.
  - Нет, благоустроили ее, конечно, хорошо - Герман огляделся вокруг, одобрительно щурясь - Не то что раньше, когда тут хаотично палатки стояли.
  - А денег сколько в это вбухали! - присоединился к оперативникам Свищ.
  - Так это дело бюджетное вроде? - удивился Герман - Вы-то здесь с какого бока?
  - Видел бы ты первоначальные варианты застройки - хмыкнул жулик - Вот и выходит - туда дай, туда тоже дай.... Ладно, не суть.
  - Свищ, нам бы с народом поговорить - Герман надел перчатки, с неба снова начала падать мелкая снежная крупа - Кто что видел, кто что знает...
  - Само собой - кивнул урка - Сейчас с вами вон Копыто пойдет, после еще один пацанчик от меня подскочит, из стремящихся, очень шустрый, всех здесь знает. Если что, то погремуха у него - 'Карась'.
  - Дело - кивнул Герман и спросил у здоровяка, который был за рулем машины Свища, того самого Копыта - Куда идти?
  - Шаурма - повел носом Колька - Мужики, пять минут, а? Я с утра не жрамши!
  - Э, молодой, за словами следи - нахмурился Свищ - Нашел мужика. И вот еще - ты что, у Рафика в палатке еду покупать надумал? Ты себе враг?
  - А чего? - не понял Колька - Шаурма как шаурма.
  - Копыто, веди их в запасники - Свищ не стал ничего объяснять парню, только головой покачал, видимо поражаясь наивности и неразборчивости в еде работников внутренних органов.
  Колька до этой прогулки даже не представлял, какая на самом деле большая территория может быть у вокзала. Все перроны и здания - это лишь малая толика того, что видят пассажиры. Помимо этого, есть еще какие-то ангары, переходы, отстойники, пути, которые давно никуда не ведут. И везде есть жизнь - работники, бомжи, просто странный вокзальный люд, который вроде как в пути, но стоит на месте.
  Впрочем, разговоры с большинством из них ничего не дали - контингент на задворках вокзалов, увы, был соответствующий, в основном из людей, которые и в жизни ушли на второй, а то и на третий план бытия. Речь их была не слишком связной, мысли как у Буратино - коротенькие-коротенькие, памяти не было вовсе, а уж как они благоухали...
  - Как в домино - печально отметил Герман, пообщавшись с очередным бомжом, который так и не взял в толк, что от него хотели - Пусто-пусто.
  - Так не с теми говорите - засмеялся кто-то у оперативников за спиной.
  Обернувшись, они увидели невысокого паренька в короткой кожаной куртке, черноволосого и с невероятно ехидной физиономией.
  - О, Карась - пробасил Копыто, которому явно опостылело мотаться под усиливающимся снегопадом - Все, теперь твоя очередь. Адья, пацаны.
  - Молодой, держи подгон - Карась протянул Кольке сверток - Кинь бациллу на кишку.
  - А мне? - возмутился Герман.
  - Не-не, речь только вот об этом кадете шла. Что мне Свищ сказал - то я и сделал - открестился Карась - Извини, братуха.
  - Оставишь - приказал Герман Кольке, который, рыча, вцепился зубами в ароматную теплую шаурму - Или я тебя здесь и прикопаю.
  - Сурово у вас - отметил Карась.
  - А то - Герман стряхнул с плеч снег - Ладно, это все лирика. Так где искать надо? Ты там что-то сказал, я все верно услышал?
  - Верно - кивнул Карась - Когда Свищ уже к вам уехал, мне одна сорока на хвосте весточку принесла, что есть шкет, который что-то видел.
  - 'Что-то' - что?
  - А не знаю - Карась развел руками - Еще не говорил с ним. Ну, пошли?
  - Само собой - Герман ловко вырвал остатки шаурмы из рук Кольки - Дай сюда. И куда в тебя только лезет?
   Карась шел впереди, шустро перелезая через какие-то ограждения и время от времени исчезая за разыгравшейся метелью. Уже совсем стемнело, Колька начал опасаться, что они потеряют своего проводника в этом железнодорожном заснеженном чистилище, а после не найдут отсюда выхода.
  - Вот здесь - Карась обнаружился у кургузого кирпичного домика с темными окнами - Тут у них лёжка.
  Против ожиданий он не стал стучать в дверь, а вдарил своей ногой, обутой в щегольской остроносый сапог со скошенным каблуком в жестянку, лежащую у фундамента дома.
  - Маринка, открывай, свои на пороге - гаркнул Карась - Давай шустрее, пока я себе причиндалы не заморозил.
  - Чего там морозить-то? - раздалось из-под земли, и жестянка распахнулась, оказавшись дверцей, ведущей в подвал.
  Оттуда пахнуло копотью и смрадом немытых тел, Колька непроизвольно поморщился.
  - Ну, чего тебе? - наружу высунулась всклокоченная голова, только по голосу в ее обладателе можно было опознать женщину, да еще по имени, которое назвал Карась. Хотя какое там... Одутловатые щеки, узкие щелочки глаз, черные зубы - все это делало существо, представшее перед оперативниками бесполым.
  - В твоём гадюшнике шкет есть, отзывается на имя Ржавый. Дерни его сюда, поговорить с ним надо.
  - Чего натворил? - ощерилась Маринка - Так я его, стервеца...
  - Не базлай - осек ее Карась - Сюда его давай, живо. Или ты думаешь, что я к вам полезу сам?
  Колька испытал невероятное облегчение от того, что не надо спускаться вниз, в эту удушающую вонь. И кто знает, что там вообще подхватить можно?
  - Щас - пообещала Маринка и скрылась из вида.
   - Двадцать первый век - как бы в пространство сказал Герман.
  - А чего ты хотел? - усмехнулся Карась - Это только в телевизоре всякие президентские программы действуют да чистеньких детдомовцев показывают, которые всем довольны. Я вот тоже с такого шалмана начинал, только в Харькове, и больше всего боялся, что снова в детдом попаду. И я этих пацанов понимаю - уж лучше здесь, чем под защитой государства. Шансов выжить больше.
   Герман промолчал.
  Жестянка-дверца снова лязгнула и на поверхность вылез парнишка лет десяти, кутающийся в какое-то драное пальтишко.
  - Ты Ржавый? - уточнил Карась.
  - Я - хмуро подтвердил пацан и кивнул огненно-рыжей головой - Чего звал?
  - Дерзкий - Карась достал пачку сигарет - Люблю таких. Курить будешь?
  - Благодарствую - Ржавый помотал головой - Не хочу привыкать, на это дело бабки нужны.
  - Правильно мыслишь - одобрил Карась, закуривая - Курить - здоровью вредить. Ладно, малой, вот какая тема есть. Шепнули мне, ты базарил за то, что видел, как одну пацанку на шестой развилке кто-то умыкнул. Вправду видел это, или так, голимый прогон толкнул?
  - Правда видел - поежился Ржавый - Только тут вот какое дело - не умыкнули ее. Сама она за тем дядькой с куклой пошла.
  - Каким дядькой? - немедленно спросил Герман - Что за дядька?
  - Высокий такой - мальчишка засопел - Кучерявый, в шляпе смешной.
  - Так кучерявый или в шляпе? - Карась выпустил струйку табачного дыма - Это как?
  - Вот так - мальчишка вздохнул - Волосы у него до плеч, черные, как гудрон и шляпа как у цыгана.
  - А что за кукла? - вклинился в разговор Колька.
  - Смешная, на ниточках. Человечек в колпаке, таком странном, рогатом, и весь в ромбиках.
  - Арлекин что ли? - уточнил Герман.
  - А я знаю, как его зовут? - фыркнул Ржавый - Она мне про него, про дядьку этого, позавчера рассказала. А её с ним Ксюха познакомила, та, что тоже пропала.
  - Была такая, верно, пропала - подтвердил Карась - Она не из этого подвала была.
  - Ну да, Ксюха на 'Сортировочной' гужевалась - Ржавый снова поежился - Марюта мне сказала, что дядька сильно добрый, обещал ей куклу такую подарить, если она снова придет.
  - Педофил? - предположил Колька - Тогда это не наш профиль, это надо Петровке информацию сливать, да и все.
  - Не надо никакой Петровки - нехорошо улыбнулся Карась - Мы с этим кучерявым сами поговорим о жизни и о судьбе. Наш вокзал, наше право.
  - Ты дальше рассказывай, парень - попросил Ржавого Герман - Что было после? Ты же с Марютой пошел?
  - Ясное дело - Ржавый почесал чумазую щеку - Не верю я, что за так куклы дарят, а дядьки... Они разные бывают.
  - И? - настойчиво подтолкнул мальчику Герман.
  - Дал он ей куклу - хмуро ответил Ржавый - И когда Марюта ее взяла, она как-то... Как неживая стала. Ну, я не знаю, как объяснить даже... Застыла на месте, кукла эта в руке у нее висит. А этот-то, в шляпе, пальцами щелкнул и пошел, а Марютка за ним.
  - И? - Карась выбросил окурок - Что мы из тебя все клещами тянем?
  - И все - Ржавый опустил голову.
  - Врёшь - Герман взял мальчишку за плечо - Ты же пошел за ними?
  - Пошел - под нос буркнул мальчишка - Подумал, что эту дуру выручать надо. Только вот не вышло. Там потом такое было...
  - Я сейчас его удавлю! - взорвался Карась.
  - Да не ори ты - Герман присел на корточки и указательным пальцем вздернул подбородок Ржавого вверх - Что там было?
  - Домина там была огромная - наконец прорвало парня - Деревянная! Разноцветная! С факелами! Прямо на старых путях из ниоткуда взялась. Они на крыльцо поднялись, так дверь открылась сама, сама! Не было за ней никого, я же видел, шагах в десяти был. Этот-то Марюту в дом запихал, повернулся и на меня уставился. И как только заметил, я за старой цистерной спрятался? А он стоит, лыбится и кричит 'Эй, бамбино, иди сюда. Я знаю, что ты здесь. Не надо бояться маэстро Джованни, он любит детей, он играет с ними в театр'
  Ржавый снова замолчал.
  - И чего? - Карась достал новую сигарету.
  - Все - мальчика шмыгнул носом - Припустил я оттуда, как подорванный. А он мне вслед орет - 'Если надумаешь - театр Джованни Малетто ждет тебя'.
   - А ты говоришь - педофил - хмыкнул Герман - Нет, Коляня, это наш клиент.
  - Хрень какая-то - Карась был настроен скептично - Я шестую развилку знаю - какой там дом деревянный может быть, да еще и на путях?
  - Есть многое на свете, друг Карась, о чем и Шекспир не ведал - Герман достал телефон - Стало быть, Ржавый, он тебя в гости звал?
  - Звал - мальчишка обвел глазами трех мужчин и завизжал - Я туда больше не пойду! Не пойду!
  - А ну цыть, мелкий - процедил Карась - Куда скажут - туда и пойдешь.
  Телефон Германа издал трель, оперативник глянул на экран и усмехнулся -
  - На ловца, как говорится - он нажал клавишу - Да, Вика.
  Герман прильнул ухом к трубке телефона, время от времени качая головой, Карась же подошел к насупившемуся мальчишке.
  - Не трухай, Ржавый, ничего с тобой там плохого не случится, я, Карась, тебе слово даю. Нас трое, у начальников пушки с собой наверняка, да и я... Кхм... Даже без ствола кое-чего стою. Ну, не быкуй, ты ж пацан, а не фуфло.
   - Просто дядька этот - Ржавый обреченно вздохнул - Он неправильный. Ненастоящий он, но очень страшный. Голос ласковый вроде, но меня страх до костей пробрал.
  - Если говорит - значит дышит. А если дышит - значит его можно заставить прекратить это делать - усмехнулся Карась, достал из кармана горсть карамелек и протянул их Ржавому - На вот грохотулек тебе, на родимый зубок. С ними жизнь повеселее будет.
  - Прав малой - Герман закончил разговор и убрал телефон в карман - Радуйся Ржавый, с рефлексами у тебя все в порядке. Смылся ты вовремя и по уму.
  - Что Вика сказала? - Колька облизал губы - Узнала она чего?
  - Узнала - безмятежно ответил ему Герман - В восемнадцатом веке, когда еще никакого вокзала в помине не было, здесь много чего происходило. В том числе произошло три пожара, при этом погорельцем был один и тот же человек. Это был владелец театра, некий итальянец, имени которого история не сохранила. Но сдается мне, что звали его...
  - Джованни Малетто - закончил за Германа Колька - А чего ж он три раза-то горел?
  - Не знаю - развел руками Герман - Но вряд ли случайно. Народ в те времена на Москве был миролюбивый и богобоязненный, просто так 'красного петуха' никому не подпускал, стало быть были очень веские на то причины. Например - колдовство.
  - Хрень какая-то - Карась сплюнул - Колдовство, восемнадцатый век.
  - Пошли к шестой развилке - скомандовал Герман - Там и посмотрим, что да как. Ржавый, ты оденься как-то, зима ведь?
  - Так уже - вздохнул Ржавый и завернулся в свое драное пальтишко - Дядьки, может все-таки без меня?
  Метель усиливалась, снег слепил Кольку, он время от времени мокрой перчаткой стирал с лица тающие снежинки, и именно поэтому прозевал тот момент, когда из пелены появился старик с узловатой палкой, спросивший у идущего впереди Карася -
  - Сынок, не подскажешь, где я?
  - Опа - Карась остановился и уставился на деда - Батя, ну ты даешь! Ты здесь откуда?
  - Да вот, заплутал немного - ответил ему старик - До людей-то далеко?
  Колька с удивлением смотрел на старца - он был одет совсем уж не по сезону, в какую-то дерюгу, к которой подходило древнее слово 'армяк', шапки не было вовсе, а через плечо была перекинута сумка. Вдобавок у деда была длиннющая седая борода.
  - До людей? - Карася, привычного ко всему, внешний вид старика, похоже, не смутил - Это тебе вооон туда надо, за тремя цистернами бери левее...
  - А что ж вы мальчонку-то в такую погоду с собой таскаете? - внезапно перебил его старик - Ведь простынет.
  - Надо, отец - Карась прекратил свои объяснения - Мало ли какие у людей дела?
  Старик пожевал губами и неожиданно попросил -
  - Давайте-ка я с вами пойду. Так оно понадежней будет.
  - Ну, только не хватало - возмутился простотой деда Карась.
  - Да ладно тебе - вступился за него Герман - А если старый в сугроб упадет и там господу душу отдаст? На нас грех будет.
  - Господу душу? - дед дернулся, как будто засмеяться хотел или заплакать - Это да.
  Карась посмотрел на это все, явно хотел возразить, но не стал, плюнул и пошел дальше.
   Минут через десять он остановился, подождал остальных и вытянув руку, сказал -
  - Вон стрелка, это шестая развилка. Малой, где дом видел?
  - В-в-вон там - лязгая зубами то ли от страха, то ли от холода, ответил Ржавый и ткнул пальцем в круговорот снежинок.
  - И? - Карась посмотрел на Германа, признавая за ним право руководить.
  - Иди туда - Герман взял Ржавого за подбородок и поднял его лицо вверх, чтобы видеть глаза мальчишки - Ничего не бойся, мы рядом.
  - Скверно-то как! - старик стукнул посохом по снегу - Стало быть, снова началось? А я-то прямо как почуял намедни.
  - Дед, а ты кто? - Карась повернулся к старику, но ответа не получил, он уже шустро семенил по снегу за мальчишкой, который пошел вперед.
  - Держимся шагах в десяти - негромко сказал Герман - Вон, по бокам от рельса кусты, по ним пошуршим. И без моей команды - даже не дышать.
  Фигурка мальчика шла в снежную тьму, усилившийся ветер обвивал ее поземкой. Старик же и вовсе сгинул в этом мареве, как не было его.
  Колька, пригнувшись, брел по кустам, прищурившись и давая себе зарок купить кепку с козырьком вместо вязаной шапочки.
  Тем не менее, вспыхнувшие факелы он увидел сразу, как и его спутники. Яркий свет озарил пути, послышалась даже некая музыка, неживая, похожая на ту, что играли шарманки в старых фильмах. Услышал он и голос, громкий, веселый, живой.
  - Бамбини, ты пришел! А я уж начал было думать, что твоя маленькая подружка останется без своего кавалера, а это так неправильно. У каждой девушки должен быть кавалер.
  - Где Марюта? - ломко спросил Ржавый. Судя по голосу, мальчишка был на грани истерики.
  - Она теперь моя актриса - немного пафосно ответил мужчина. Колька приподнял голову и увидел его. Он был совсем рядом с ним, шагах в десяти. Один прыжок, заломить руку и... Но без команды - нельзя
  В самом деле, итальянец был кудряв и длинноволос, ярко-красные губы выделялись на полноватом лице. Глаза, круглые, чуть навыкате, лучились смехом. В руке у него была кукла, пестрый арлекин в забавном раздвоенном колпаке.
  - Ты молодец, что пришел. Моя труппа почти вся в сборе, не хватало только одного актера - продолжил итальянец. Он поднял арлекина вверх и потряс им перед лицом Ржавого - Что, Джузеппе, нам подходит этот мальчик?
  Все так же улыбаясь, Малетто поднес арлекина к уху и казалось, что начал слушать то, что тот ему говорил.
  - Приготовьтесь - прошуршал голос Германа.
  - Мммм, как интересно - Малетто повертел головой - Мальчик, так ты пришел не один? Сеньоры, выходите сюда, мой театр всегда рад зрителям.
  Герман первым вышел на освещенную площадку перед домом, в руке его поблескивал знакомый уже Кольке серебряный нож. За ним, треща ветками, двинулись и остальные.
  - Сеньор Малетто, не так ли? - вежливо осведомился Герман - Насколько я понял, вы удерживаете в своем доме детей, причем против их воли. Не соблаговолите ли вы их отпустить?
  - Детей? - итальянец наигранно развел руки в стороны - Каких детей? В моем доме нет никаких детей. В нем живу только я. Впрочем, в нем еще проживают актеры моего театра, но по отношению к куклам это слово звучит не слишком верно.
  Малетто три раза хлопнул в ладоши и из открытой двери дома послышались тихие, как будто детские, шаги. Чуть позже из нее стали выходить куклы, с ниточками на руках и ногах, одетые в пестрые костюмы и словно сошедшие со страниц книг по истории Комедия дель Арте - Бригелла, Уберто, Грациано, Коломбина...
  - Марюта? - неверяще прошептал Ржавый, глядя на куклу, изображавшую служанку - Карась, вон же Марюта!
  - Теперь уже нет - согнулся в полупоклоне Малетто - Это Фьяметта.
  - На перо падлу надо ставить - Карась тряхнул рукой, со щелчком выкидывая узкое лезвие ножа, другой он отодвинул застывшего Ржавого себе за спину - Ну что, псина, айда к блатному?
  - Идиото - даже как-то с жалостью посмотрел на него итальянец - Ну почему все сразу хотят меня убить, и никто не хочет посмотреть перед этим мой гениальный спектакль?
  - Я театры не люблю, там в буфетах коньяк бодяжат - кошачьим шагом Карась начал приближаться к итальянцу, на его лице играла улыбка - Начальник, ты же, если что, на суде покажешь, что это была самооборона?
  - Меня здесь вообще не было - ответил Герман, обходя итальянца с другой стороны.
  - Нет, нет, нет - Малетто сделал два шага назад - Надо говорить: 'Нас больше не будет'.
  Он снова хлопнул в ладоши и крикнул что-то на итальянском.
  Колька даже не заметил, как куклы спрыгнули с крыльца дома и подбежали к ним.
  - Ай! - нож Карася упал на землю, в его руку вцепилась кукла в костюме служанки. Вслед за ножом на снег брызнула кровь, похоже было на то, что мелкая тварь попросту вгрызлась в руку вора.
  Что было с Германом Колька не видел, поскольку его шею захлестнула тонкая, но очень прочная нить, перед глазами появилось кукольное детское лицо в колпаке и круглых очках.
  - Хи-хи-хи - рассмеялось оно и свело руки, затягивая удавку все сильнее.
  Перед глазами Кольки поплыли круги, ноги подкосились, уже стоя на коленях, он вцепился руками в нить, пытаясь ее разорвать или хотя бы растянуть...
  - Что же ты делаешь, лиходей! - как будто сквозь вату услышал Колька - Снова ты за свое!
  - Уйди, старик - в голосе Малетто прозвучала неподдельная злоба - Я пожалел тебя в прошлый раз, в этот не пощажу!
  - Пожалел ты, как же - голоса стали уплывать вдаль, в ушах бешено застучало, и Колька понял, что это, похоже, конец...
  Именно в этот момент он почувствовал, что может дышать. Судорожно вздохнув, Колька схватился за горло - нити не было.
  - Братие! - голос старика был силен и звонок - Нет мне прощения, то мне ведомо, но и не себе я помощи прошу! Души-то детские пожалейте, безвинны они. Помогите мне, братие, не совладаю я один с ним!
  Гулкий и глухой удар колокола ошеломил Кольку, он шел как будто из-под земли.
  - Чего это? - услышал он шепот Карася.
  - Не знаю - слова пришлось выдавливать, горло было как будто чужое, вместо привычного голоса раздавалось словно змеиное шипение.
  Карась оказался рядом с Колькой, одна рука у него была в крови, кожаная куртка была в нескольких местах располосована.
  - Проклятый старик - Малетто озирался и хлопал в ладоши, куклы столпились вокруг него.
  - Гляди - Карась ткнул пальцем в сторону кустов, Колька повернул голову туда и удивленно заморгал.
  Из темноты выходили люди в черных рясах, с крестами на груди, у каждого из них в руке был факел.
  Итальянец, увидев монахов-черноризцев, что-то завопил на итальянском, куклы бросились к дому, он поспешил за ними, обернувшись на ходу -
  - Глупцы, вы думаете, что театр Малетто на этом закончился?
  - Братие, поспешите! - надсадно крикнул старик - Уйдет, окаянный! Нельзя, чтобы он дверь закрыл.
  Малетто почти успел захлопнуть дверь. Почти.
  Дом вспыхнул так, как будто его облили бензином и одновременно подпалили с разных сторон. Вспыхнула и фигура Малетто, стоящего на крыльце у самой двери, ярко-красный огонь как будто пожирал его изнутри, полыхала кукла Арлекина, которую он так и не выпустил, корчились и извивались, как будто в каком-то диком танце его актеры.
  - Спасибо вам, братие - поклонился в пояс монахам старик - Спасибо, что отозвались, что подсобили. Знаю, не простили вы меня, но то мой крест.
  Монахи молча развернулись и ушли в темноту, где-то снова бухнул колокол.
  - Ааааа! - полыхающая фигура Малетто спрыгнула с крыльца, крутанулась на месте, после кукольник побежал по путям, рассыпая вокруг себя огненно-яркие искры. Сразу после этого крыша дома провалилась внутрь, столб огня поднялся к небу, что-то ярко вспыхнуло и все пропало - и итальянец, и его куклы, и полыхающий дом. Осталась только ночь, снег, кровь на нем и завывания ветра.
  - Вот же хрень какая у нас здесь водится - Карась достал из кармана платок и начал затягивать им кровоточащую руку - Все завтра Лешему расскажу.
  - И зря, он тебе все равно не поверит - заметил Герман, поднимаясь со снега. На его щеке были явно видны следы укусов - Такое своими глазами видеть надо. Да ты и сам завтра засомневаешься - было это или нет. Ржавый, ты здесь? Цел?
  - Цел - мальчишка вылез из-за рельсов, где, видно, спрятался, когда началась катавасия - А Марюта тоже сгорела вместе с домом?
  - Эээ, парень, это была уже не Марюта - грустно ответил ему Герман - Марюта исчезла, когда в этот дом вошла.
  - А где дед? - повертел головой Карась - Эй, старый! Ты где есть?
  - Да не ищи его - Герман подошел к Кольке и протянул ему руку - Он тоже ушел.
  - Куда? - Карась завертел головой.
  - Кто знает? - Герман потер щеку - Мне Вика и про него рассказала, только я и предположить не мог, что мы и с ним, на наше счастье, столкнемся.
  - А кто это был-то? - прохрипел Колька, держась за саднящую до сих пор шею.
  - Калика перехожий - Герман шумно выдохнул, подцепил с земли пригоршню снега и вытер им лицо - Вот в такую же ночь, только пять веков назад, он постучался в монастырь, который стоял как раз в этих местах, попросил приюта. А монахи его не пустили, за что он их и проклял. И как только это проклятие прозвучало, земля разверзлась, и монастырь ушел под землю, на веки вечные.
  - То-то мне показалось, что колокола бамкали - отметил Карась - А я подумал, что в ушах звенит.
  - Так монастырь по легенде и ныне там - оперативник показал пальцем на землю - А старик этот на земле задержался - проклятие-то нешуточное было. Ходит он теперь и пытается прощение вымолить за те слова, что некогда произнес, да вот все никак. Монастырь там - а он здесь.
  - Слушай, а нам он чего помог? - спросил у Германа Карась - С какой радости?
  - Кто знает? - Герман грустно усмехнулся - Может, потому что русский, может, потому что дети, а может, потому что через добрые дела прощение получить можно. Да и пять веков - это не шутка. Тут либо человек верой и духом укрепится, либо злом пропитается. Наш дед - добро в сердце пустил, а тот... Тот всё спектакли ставил, на человеческих смертях да душах.
  - Он точно сгорел? - подергал за рукав Германа Ржавый, опасливо смотря на рельсы.
  - Дом сгорел - это самое главное. Без дома он никто, в нем вся его сила была. Те-то три раза его в нем, небось, и сжигали, а надо было их порознь жечь - оперативник глубоко вздохнул и поднял голову вверх - Смотри-ка, снег почти закончился.
  - Весна на носу - Карась печально посмотрел на порезанную куртку - Ладно, братва, пошли, накатим у Сурена грамм по пятьсот, имеем право.
  - Так вроде десять часов давно пробило? - ехидно сказал Герман - Опять же - мы цветные, не по закону.
  - Пошли - прохрипел Колька - Не слушай его.
  - Спелись - печально сообщил Ржавому Герман - А потом все удивляются - как это милиция мирно сосуществует с криминалом?
Оценка: 6.62*81  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"