Время пролетело незаметно. Новые напасти настигают меня. Теперь я не управляю своими желаниями. Заказываю одно, а выходит другое.. Будто строго по чему-то определённому плану развиваются события. Эта другая реальность, словно водоворот, как черная дыра во вселенной закрутила прошлое, настоящее и будущее в одну спрессованную точку. Где смешалось всё время, масса, энергия.

Как-то в юности мне случайно в руки попал очень старый роман. Название и автора, к сожалению не помню. Врезалось в память начало книги, где автор или герой романа рассказывает о себе, но бут-то бы обо мне. Родился он в полночь с 21 на 22 марта с четверга на пятницу. Это обещало ему по предсказаниям какой-то таинственной старухи, очень интересную и бурную жизнь, богатство и нищету, полную открытий и откровений, а так же способность видеть духов, призраков, привидений. Не знаю, как насчет потусторонних существ, но все остальное у меня было.

Однажды мне рассказала мама, что когда она лежала в роддоме то увидела в окне на голубом небе в виде снежного чистого облака Деву Марию, и она пообещала матери, что с её сыном, то есть со мной, все будет хорошо. И теперь анализируя случайные события в своей жизни, я прихожу к выводу, что много раз, попадая в очень неприятные ситуации, грозящие чуть ли не потерей жизни, в самый последний момент некая неведомая сила спасала меня.

"Магнитогорск. 1978г. В этом году лето выдалось на славу. Уже к полудню было настолько жарко и душно, словно очутился в хорошей бане. Бледно-голубое небо без единого облачка, будто вздулось от зноя исходящего от ослепительного солнца. Пыльный город погрузился в томную духоту. Я сижу на балконе 4 этажа и, жмурясь от яркого света, смотрю за вялыми прохожими, которые, скорее всего, направлялись к пляжу. Но за ними наблюдаю не только я. В тени большого карагача, который уже много повидал на своем веку, на обшарпанной и разноцветной скамейке устроились такие же обшарпанные и разноцветные старушки. Они строго и подозрительно, как работники милиции осматривают каждого встречного. В углу балконе приютилась одинокая сломанная клюшка. Черная изолента уже давно высохла, и разодранные края унижено колышется на ветру. Не знаю, почему я взял ее собой, когда два года назад мы переезжали со старой квартиры. Мне стало жалко выкидывать сломанную клюшку на свалку и, несмотря на хлопоты с другими вещами, я взял ее собой. И теперь она вместе с другим хламом только ограничивает пространство, и без того маленького балкона. Как говорится, в доме все сгодится, кроме пощечины. Иногда по выходным, мама готовит на обет потрясающие беляши. Вот и сегодня, она в блеклом, застиранном халате, и в больших плюшевых тапочках, которые нравятся только ей, суетится на кухне. Прошло немного времени, и волнующий до глубины и не выносимый щекотливый аромат с кухни выгнал меня на балкон под палящее солнце. Это вполне терпимо, тем более можно позагорать, попивая прохладный квас. Я стал вспоминать, как недавно, наш 9 класс, полагается после учебного года, в полном составе отправился на отработку в ТСС (теплично-садовой совхоз). Мы с другом Валеркой сразу же заняли лучшие места в подкатившем, вишневого цвета, и весь покрытый дорожной пылью, автобусе. Под общий гул и смех, вызванный щемящим чувством ожидания приключений, мы тронулись неторопливо в путь. Водитель автобуса, крупный мужчина средних лет, как бут-то нас не замечал и видимо уже по привычке привык к смеху и горю. С нами поехала учительница химии. Сколько ей лет, никто не знал, но, не смотря на свой возраст и свои необъятные размеры, она довольно легко шла по жизни. У нее добрые, как у коровы глаза за большими очками, и она всегда причитала, как курица за цыплятами. Поэтому на ее уроках, ни когда не было порядка, и теперь не обращая на ее кудахтанье, все веселились, шутили и пели. Так, не замечая времени, учительницы мы прибыли на место. ТСС - небольшой город - тюрьма для плодово-овощных растений. Одинаковые длинные домики из сверкающего на солнце стекла, в которых содержатся и бурно развивается всевозможная растительность. Так и, кажется, что этим пленникам хочется вырваться из духоты и тесноты на свободу, на свежий воздух. И удивительно, что они, рвущие асфальт и бетон оказались бессильны перед хрупким стеклом. Нас разделили по половому признаку, и прекрасной половине доверили собирать огурцы. Не знаю, чем их кормят, но они как мутанты достигали метровой длины. Пока мы отпускали разные сальные шутки, к нам подошел бравый пенсионер, видимо бывший военный, и зычно скомандовал "построились" Прокашлявшись, он сказал: - Бойцы, вам сейчас доверяют очень ответственное задание, выдадут оружие. На деле оказалось все очень просто, нам дали большие ножи, похожие на мачете и ими нужно было вырубить оставшуюся в теплице после сбора огурцов развесистую ботву. Она, как лиана в джунглях протянулась на два метра от земли до натянутой по вверху проволоки, и вся переплелась между собой. Солнце поднималась, и жара постепенно наступала на спасительную тень. Когда мы зашли в теплицу, то это была просто сауна с растениями. По началу, скинув себя верхние одежды, которые промокли в миг, мы отчаянно стали пробиваться в этих зарослях, представляя себя героями приключенческих фильмов, занесенных судьбой во влажные тропики. Невыносимая духота, острый аромат, чувствительные царапины на вспотевших плечах и руках быстро уняли нашу прыть. Мокрые и обессиленные, мы вырвались на свежий воздух, и изнеможенно упали на прохладную траву. Хотелось жутко пить, и кто-то, в последствии ни кто не помнит, сказал: - А здесь же растут арбузы! Как всегда, в таких случаях все словно по команде, даже щуплый отличник в больших очках, вдруг превратились из недавних героев, с гордо поднятой головой, важно вытирающий пот со лба тыльной стороной руки, с расправившимися плечами и, похлопывая друг друга по плечу, в мелких, жалких воришек. Кто-то жадно потирал ладони, кто-то закусил губу. Глаза у всех забегали, как маятник на часах. Пригнувшись к траве, чуть ли не на четвереньках, озираясь по сторонам, мы вынюхивали нужную теплицу. Ну, вот и она. Один встал на шухер, другой осторожно, не нарушая тишины, стал вынимать из рамы стекло. И вот они, вожделенные. Маленькие в полоску, как зеленые упругие мячики, спрятались на черной земле под большими темными листами. И вдруг, будто на всю вселенную, аж зазвенело в ушах, и голова невольно задрожала, как от удара тысячей колоколов, зазвенел, прогремел, пробил до самых пяток, оглушительный трель свистка местного сторожа. Все как горох бросились в рассыпную через заборы, буреломы, пашню. Кто как смог, пешком, по одиночке добирались домой. Вечером, когда наступает прохлада, и легкий ветерок освежает уставшие за день улицы и скверы, мы собрались в своей коробке. Долго, на перебой рассказывали, смеялись друг над другом, пока мерцающие звезды и голодные желудки не разогнали нас домой.

Опять я лениво посмотрел на улицу. О! Кто это в такую жару решился заняться бегом. Да это же, мой друг Валерка. Заметив меня, он стал отчаянно махать рукой, вызывая меня на улицу. Предчувствуя что-то нехорошее, я быстро накинул футболку, и молча стал обуваться. - Ты куда собрался, уже все готово - раздался мамин голос с кухни. - Первые уже остыли, наливай себе молока и ешь. - Я сейчас прейду - буркнул в ответ и захлопнул дверь. Вылетаю на улицу. Валерка весь мокрый, красный как рак и открывая рот хватая воздух, как рыба без воды, наконец-то выпалил. - У меня сейчас дома завуч, полный скандал, отец что-то схватил, я не видел, мать загородила, еле ноги унес. Оказывается Антона поймали, и он всех выдал, а тогда вечером во дворе ни чего не сказал, подлец. Она сейчас пойдет к твоим родителям. Я, лично домой, только ночью. Пошли куда не будь, сходим. Голова моя работала, как компьютер и мысли закрутились, как белье в стиральной машинке. Я уже представлял, что будет сейчас дома. Хорошо, что отца нет дома, и не смотря на жару, меня пробил озноб. - Так, жди меня вот в той беседке, я сейчас. Быстро подымаюсь в квартиру. Подъезд наш постоянно открыт, и месяц назад в нем наконец-то начали долгожданный ремонт. Побелили потолки, стены вместе с лампочками, стекла окон, перила, лестничные ступеньки, и на стенах местами намазали пятна какой-то грязно-зеленной и вонючей краской. Спокойно захожу в квартиру, и быстро в свою комнату. Судорожно хватаю листок бумаги, ручку и крупно пишу "РЕМОНТ", "ЗАКРЫТО" Переворачиваю все вещи в письменном столе, кое-как нахожу драгоценный клей. С балкона выхватываю старую клюшку, и вихрем скатываюсь вниз на улицу. С обратной стороны входной двери клею объявление, закрываю дверь и вдеваю клюшку между ручками. Все делал быстро и удивительно четко. Теперь спокойно без суеты, чтобы не вызвать лишних подозрений захожу домой. " Ой, хоть бы никому из подъезда не вздумалось, куда-то пойти" молил про себя. Выхожу на балкон с большой тарелкой беляшей и огромной кружкой холодного молока. Чувства, будто сажусь перед телевизором смотреть увлекательный фильм. Наконец-то появилась фигура завуча. И не лень же в такую жару, воскресенье, ходить по людям и отравлять им отдых после тяжелой, изнурительной работы на этом большом дымососе. Он отравляет воздух, она решила отравить отдых. Вот она подходит к двери, внимательно читает два слова и неуверенно пытается проверить, закрыто ли на самом деле дверь. Потом смотрит вверх по окнам. О чем-то задумалась, пожала плечами, постояла в нерешительности и направилась к бабушкам на лавке. Те в свою очередь, ее давно приметили, и зорко следили за действиями завуча. - Здравствуйте, а что в доме ремонт? - Да, да: - отвечают ей, и машут головой. - А, Вы с домоуправления? - в свою очередь интересуются старушки. Нет, я со школы. А как же жильцы входят и выходят? - недоумевает завуч. Видимо в ее логику, это не как не укладывалось. - Да, не знаем, может там щас краской всюду брызгают. Так, сегодня воскресенье: - не отстает школьный работник..

- Они нас мучают уже целый месяц своими ремонтами, может у них сегодня АВРАЛ!!! - Ах, аврал - понимающе кивает головой завуч. Видимо это слово замкнуло цепочку в ее голове, и она спокойно пошла по другому адресу...."

"Около 3500 лет назад. Египет.

Однажды в сезон разлива Нила, когда стая священных ибисов принесла за собой долгожданную воду, и наступил Новый год, тревожной ночью, которая бывает одна за сотню лет, и в которую исполняется всё, что намечено свыше меня озарило, что вера помогает людям и чтобы достичь совершенства мало слепо верить, нужно учиться. Учиться управлять чувствами, телом, и постоянно ограничивать свои бездонные желания. Владыка вселенной находится в сердцах каждого и в каждой частице, но Он един. Общение с Ним постепенно становится сладостно-щемящем и трепетным. Властитель всех миров связал мою душу, дал светлое и понятное имя свое и посвятил в свои замыслы, в свою мощь и любовь, которая и поныне остается в моем сердце. Своими объемлющими лучами Он покорит и подчинит любезному сыну все народы и всю вселенную, если я просветлю имя Его. Сыну Солнца, фараону Нижнего и Верхнего Египта, обладающему безграничной властью, мне всё равно будет очень трудно в одночасье изменить древнею религию государства, которое строилось не одно тысячелетие, и теперь достигнув своего пика величия, незыблемости, словно пирамида Хеопса, зацементирована на этой религии. И не случайно, именно в Великом Египте и именно на меня возложена миссия, дать миру Истину, что Всевышний един. Но делать это надо постепенно, чтобы не развалить целостность государства. И глупо думать, что я только по своей прихоти, по каким-то только экономическим соображением, один со свойственной каждому человеку слабостями, противопоставил себя всем.

Совету священных богов во главе с верховным Аманом, с их таинственной силой и беспощадным проклятием.

Мудрым жрецам, ревностно отстаивающие свою духовную власть, которая в чем-то даже превосходит власть фараона и конечно стерегущие свои несметные сокровища. Многочисленной знати, консервативной до мозга костей с ослиным телом и необузданными желаниями молодых коней, шарахающиеся от всякой новизны и сопротивляющиеся переменам, которые всегда непредсказуемы, как ветер.

Армии, презирающей смерть, измену и с верой, твердо и стройно сокрушающей неприступные стены.

Простому народу, у которого только одно и осталось, как хранить и передавать своим детям уважение к себе и древним традициям"

Вошедший молодой слуга прервал мои мысли. Он сообщил, что все члены совета ожидают в тронном зале своего Величественного Властелина, сына Солнца. Вознеся на голову диадему с грозной урией (змеей) отпугивающей враждебные силы и взяв в руку скипетр - символ власти, я - Аменхотеп IV направился на совет вслед за высокорослыми телохранителями в золотых доспехах и с золотым оружием подаренные им самим фараоном. Они провожатые господина, постоянно днем и ночью несут охрану. Мой предок фараон был убит в своей спальне глубокой ночью продажными евнухами. Видимо его реформы на устранение грехов знати спутавшейся с ворами и расхитителями царских гробниц, а так же меры на восстановление отхваченного одним городом у другого и заставляющего всех без исключения знать свои границы, стоило ему жизнью. Так, что я знаю, с кем имею дело.

Войдя в слабо освещенный зал, где узкие лучи света пробивались сверху из небольших окон и высвечивали огромные расписанные колоны и нелепые позы присутствующих. Согнувшись в три погибели, они задрали головы вверх и устремили свои взгляды на меня. Первым по моему жесту заговорил верховный жрец, в черном парике с длинными и многочисленными косичками. Большие золотые пластины и амулеты украшали его грудь. У него в руках тонкий золотой жезл, символ духовной власти. Это преклонного возраста и с ясным умом человек. Глубоко с изрезанным морщинами лицом, но с молодыми глазами в черной обводке. Его род давно верно служил фараонам. Проявляя все знаки почтения и уважения, сохраняя невозмутимое выражение лица, все же не смогли скрыть отсверк глубокого волнения в его очах и небольшая пауза, возникшая перед его речью, говорила о том, что он впервые за многие годы не знал с чего начать. Собравшись с духом, он сообщил, что боги через звезды и высказывания детей предрекают грядущие потрясения и большие перемены для всего Египта. Также с помощью заклинания, ритуалов, сжигания благовоний, а так же курения заморской, сухой травы и питья молочного сока красных цветов хранящихся в небольших кувшинах в форме бутонов, жрец достиг небесного состояния, и боги подтвердили его опасения. Печальные события трехсотлетней давности, когда государство висело на грани гибели, не забыты. Тогда, была страшная засуха, и в страну пришел голод. Каждый год происходили перемены, и год был непохож на другой год. В огромном государстве не стало порядка, жизнь для простых людей становилась все трудней и трудней. Появилось много начальников и всяких распределителей, которые как перед смертью предавались безумным развлечениям. Всюду горе, люди вставали утром для страдания. Всякий творил неправду, правду выкинули на улицу и смешали с грязью. Кругом беззаконие и подкуп. Но вот богатые в горе, бедные в радости. Кто искал быков для пашни, стал владельцем большого стада. Кто не имел плотика, стал иметь флотилию, кто не имел гроба, стал властителем огромной гробницы. Кто носил тонкие ткани и не успел сбежать, убиты палками и камнями, их потомство разбито в кровь об каменные стены их домов. Все законы выброшены и по ним ходят ногами. Вскрыты и растащены царские гробницы, разрушены храмы и дворцы. Дым от пожаров затмил небо. Боги отвернулись от Египта. Иноземцы вторглись в страну.

И теперь количество рабов во многих городах резко возросло. Все чаще происходят случаи неповиновения и недовольства, которые жестоко пресекаются. Все смутьяны выявляются и по решению суда сажаются на кол. Предлагается....

Тут мысли унесли меня от действительности и слова жреца, я понял по-своему. "После смерти моего отца Аменхотепа III , царь северного государства Митани прислал с послами глиняное письмо с соболезнованием. В нем он просил меня, наследника трона Египта продлить дружбу, советоваться по всем вопросам со своей мудрой матерью, а ее в свою очередь, благосклонно влиять на юного фараона. Строители гробницы не успели закончить ее для Аменхотепа III, расположенную на западном берегу Нила, где в окружении желтых, слоистых как песочный пирог, рыхлых гор, тянется долина фараонов - город мертвых. Прекратив все работы, вдова заказала изготовить только заупокойные плиты с обращением и просьбой к прекрасному и вечно юному Осирису. Владыка вечности и царь загробного мира, вершитель правосудия, взвешивающий на весах сердца людей и отправляющий грешников на съедение чудовищу Амту. Все это хорошо я усвоил с детства, когда строгие жрецы обучали меня.

"Осирис как-то в честь своих побед

устроил пышный пир

и всех позвал отметить этот праздник.

Пришел и Сэт, но не один

с собой привел друзей: (6+6) на 6,

желающих узреть закат, хозяина рассвета.

В подарок принесли тяжелый гроб,

и светом вспыхнул зал от злата с серебром,

как и всё зло запретным и манящим блеском.

Предложено хозяину примерить саркофаг

и ощутить свободу, легкость нежных рук богини Таит,

связавшей пелена как бархат.

"Как мягко стелет и прохладой свежо веет,

прищурил глаз, кусает губы мой младший брат, злой дух пустынь"

лишь это пронеслось в глазах у нашего героя,

как только он коснулся лазурита.

И сразу же захлопнулась дверь в обратный мир,

лишь мрак и тишина остались с ним.

Для прочности свинец покрыл, как пыль родного золотого брата

и безучастный Нил как мусор поглотил, бесценный груз.

Дурная весть летит быстрее ветра и с ног сбивает,

как палка по ногам, того, кто и не ждет исподтишка удара.

Так и Исида - верная жена и всей любви начало от горя ослабела,

теряя почву под собой, ввергаясь в пропасть ужаса и страха.

И небо разрыдалось, сотрясая землю, и чувства как большие волны

разбились в слезы об скалы равнодушия.

Вот наша жизнь- загадка, посложней загадки Сфинкса

стоишь лицом к врагу, а в спину нож вонзит родная

иль дружелюбная рука..."

Но больше всего мне нравилось играть оловянными солдатиками с серповидными мечами, с копьями и разыгрывать сражения легендарного фараона Тутмоса III. Когда на севере ему нужно было совершить переход, все советовали идти обходными путями, но он отверг их, боясь прослыть трусом. Сборищу трехсот тридцати войск сиро-палестинских царей, было не совладать единому во всем и хорошо управляемому войску. После кровавой бойни противник дрогнул и спрятался в укрепленном городе. Семимесячная осада. Ни кто не мог выйти и зайти в осажденную крепость. Наконец правители сдались и выслали своих детей с золотом, серебром, колесницами, оружием и мольбой о пощаде. Взятие этого города было равносильно взятию 1000 городов.

Весна. Шестой год правления. Я изменил свое имя на Эхнатон или "Доброе солнце" и приступил к строительству новой столицы. Место указанно Владыкой. В окружение рыжих гор на правом берегу реки, был разбит царский шатер. Я в золотой колеснице вместе с женой с прекраснейшей из всех женщин красавицей Нефертити. Её божественный профиль навечно войдет в историю Египта и всей вселенной, как эталон идеальной пропорции и гармонии. Корпус колесницы сделан из прочного ясеня, колеса с шестью спицами из прекрасного, гибкого вяза. Дно колесницы сплетено из синих кожаных ремней поглощающих рывки и тряску. Вокруг стройные ряды многочисленного войска, в блестящих доспехах и со сверкающим оружием на солнце и в пестрых нарядах придворные. Под ослепительными лучами Властителя Я распоряжаюсь принести в жертву множество скота, птицы, хлеба, вина, плодов и благоуханий. Затем поднимаю руки к солнцу и даю клятву своему Ослепительному Владыке, что выполню наказ построить Его город "Небосклон солнца". Это священное место, где оно радует своим появлением, прогоняя тьму, а так же сходит с голубого свода в багряных облаках, и тени прячутся в реке. На обоих берегах реки высекаются прямо в скалах огромные, памятные знаки. Устраиваются грандиозные военные игры и торжества.

В начале вырос лагерь для строителей, ремесленников и художников. Простые палатки из грубой ткани, узкие улочки и глиняные дома с небольшими окнами. Пустые темные комнаты, только вдоль голых стен расставлены всевозможные глиняные сосуды и плетеные корзины. Проходы завешаны блеклыми тряпками.

Восьмидневная рабочая неделя под палящим солнцем и неусыпной охраной черных воинов с белой полосой на коже и с оружием в руках. Строители в одних набедренных повязках буквально сотворили чудо. Новая столица выросла в безжалостной пустыне буквально на глазах. Самый большой дворец, каково еще не видели в Египте с белыми, расписными стенами и огромными столбами в виде пальм, в золоте и драгоценных камнях, а также множество храмов, дворцов и домов для знати и вельмож. Все свидетельствовало о могуществе и огромных богатствах, которые копились не одну сотню лет. Изобилие золота, как желтого песка в пустыне, сияющий блеск лазурита, как чистое голубое небо после дождя, величественные барельефы, монументальные стелы, будто говорили, что это уверенное застывшее спокойствие, как безграничная гладь океана таит в себе сокрушительную мощь и безудержную силу и должно вызывать, только восхищение и трепет.

За этим по всей стране стали незамедлительно изменять и уничтожать все изображения и все надписи старых богов. Слова, в которых употреблялись запрещенные знаки и рисунки заменялись буквами. Уничтожались изображения священных животных олицетворяющие образы богов, чтобы в сознание людей они уже больше не возникали и навечно стерлись из памяти. На стенах храмов, стелах, в гробницах сбивались множественные числа слова, обозначающие божественность. Запрещалось под страхом смерти употреблять письменно и устно, само слово "бог" и все слова с таким корнем или рисунком. Требовалось применять Всевышний, Властитель, Владыка и другими"

... Теплый летний вечер. Мне три года. Мы с отцом, наверно первый раз, идем встречать с работу маму. Широкая проезжая часть отделяет нас от неё. Увидев родной облик, я вырываюсь из крепкой руки отца, и бросаюсь к нему навстречу. Визг тормозов, крики. Я, как вкопанный останавливаюсь посреди улицы. Поворачиваюсь на низкое гудение возле своего уха. Передо мной сверкающая металлическая решётка, от которой веяло теплом и резким запахом....