- Надеюсь, я не заставил себя ждать? - усмехающийся баритон раскатился по тронному залу Хемингара.
Призрачный свет Элеса обтекал силуэт на входе, соскальзывая с полированных наплечников и окружая фигуру серебристым ореолом.
Марен неспешно обернулся; Лита с шипением выпустила клыки; чистый клинок Саодира, поднимаясь, едва заметно блеснул; Атен крепче сжал крайвер, зажимая кровоточащую рану; и только Кин не повел и бровью - мальчика, похоже, ничто не могло удивить.
Фигура выступила, словно соткавшись из мрака. Статный мужчина с глазами цвета глубоких вод и бородой, сплетенной в "косичку", по-хозяйски переступил порог Замка Драконов... Почти таким, его и помнил Марен: Перворожденным, наследником Дома Летар; таким же помнила Лита: высоким, с покатыми валунами мышц.
Но сейчас на груди воина тускло сверкал стальной нагрудник с золоченой вязью, оплетающей восходящее солнце. Бордовый плащ с золотым кантом трепыхался на плечах. А мускулы распирали кольчужный хауберк.
На поясе перемигивались адаманты, что украшали и ножны, и крестовину маската.
За спиной воина чернели три дюжины Зверей. И на фоне льющихся в зал лучей Ночного Солнца, они казались самой тьмой. И в этой тьме мерцали влагой оскаленные клыки, и диким Голодом сверкали обсидианы глаз. Грудь каждого с шумом вздымалась. Но все стояли смирно, ни один не сорвался с места, завидев желанную добычу.
- Дитя Солнца... - начал Холар.
Но Лита не собиралась его слушать. Месть не предусматривает никаких разговоров! Убить и скормить воронам! Пусть себе разговаривает в Бездне - там будет целая прорва времени!
Ладонь с хрустом сжалась на рукояти Когуара, изумруды вспыхнули смарагдовым огнем ярости, по волосам растекся расплавленный металл. Она рванулась вперед!..
Грудь Холар исторгла свирепый рык! Мышцы мгновенно вспухли, и кольчужная связка лопнула, кольца "брызнули" в стороны, зазвенев по стенам. Стальной нагрудник лязгнул по гранитным плитам у ног, а следом, с шелестом, осыпались остатки хауберка, и плавно опустился, чуть отставший бордовый плащ.
И Лита замерла не в силах пошевелиться!
Все ощутили, как сгустился воздух, застыв вековым янтарем. На плечи навалилась тяжесть, сковывая незримыми цепями.
Зверь возвышался, раскинув лапы, сверкающие острыми когтями, пасть скалилась в ухмылке; и лишь серебристая лента на подбородке напоминала о прежнем статном воине.
И когда его рык коснулся гранита Хемингара, замок, казалось, ответил дружным утробным ревом Крылатых Змеев, встретивших врага, древнего, как само время.
- Помнят... - довольно прорычал Холар, двинувшись через зал.
Звери медленно вливались в проем. А когда выход из замка отгородила стена иссиня-черной шерсти, за их спинами возникла еще одна фигура.
Воин в графитово-сером доспехе появился бесшумно, не скрипнуло ни одно сочленение брони, не звякнул по бедру меч, висевший на поясе. Из-под опущенного забрала не вырывалось дыхание, и грудь не вздымалась. Он выступил из мрака беззвучно и замер, не шелохнувшись, похожий на каменных исполинов, застывших вдоль стен тронного зала. А по нагруднику извивался призрачно-серебристый Крылатый Змей.
- Я уже говорил, я не так беззащитен, как тебе бы хотелось, Дитя Солнца, - злорадно оскалился Зверь, приближаясь к девушке.
Коготь коснулся подбородка Литы, гневно сверкающей изумрудами - мышцы ее напряженно пытались разорвать сковавшие путы. Острый полумесяц скользнул по гладкой коже, оторвался, царапнул скулу. Зверь наклонил голову, наслаждаясь действом, подхватил рассыпанные по плечам огненные пряди.
- Словно броня самого Райгруа... - задумчиво пробормотал он. - И в глазах смарагдовое пламя...
Черная морда ткнулась в волосы, ноздри зашумели, вбирая запах.
- Надеюсь, они вернуться, - Зверь тронул ладонь, сжимающую Черный Меч, и оскалился: - Но в этот раз все будет по-другому! - обсидианы хищно блеснули. - Ты хотела впиться зубами мне в глотку?
Лита ощутила покалывание клыков у себя на ключице - кожаный жилет без сопротивления пропустил их, но Зверь словно примерялся, растягивая удовольствие, - ее легкие зашипели бессильной яростью, злость нарастала, заполняя все естество, что рвало и терзало, грызло зубами, сковавшие цепи.
Но те никак не поддавались.
- Твоя кровь сильна... - дышал Холар девочке в шею. - Жаль... Это тело верно послужило мне... Но не беда, мое "истинное лицо" останется неизменным.
- Отец, - тихо произнес Марен, - сэ эдир кель эс [Вот мы и встретились].
- Отец? - вскинулся Зверь.
В мгновение ока он оказался перед принцем. Черные обсидианы цепко впились в лицо юноши, нос дрогнул.
- Не признал... - усмехнулся Зверь. - Отца, больше нет. Память моей Крови вытеснила его. Он не вернется, - он принюхался. - А мне нравится твоя кровь, Перворожденный. Вы с ней, - мотнул головой в сторону Литы, - чем-то похожи.
Он вновь потянул носом, и грудь замерла на середине вдоха, глаза распахнулись...
Зверь отпрянул! Пасть ощерилась клыками, шерсть на загривке встала дыбом, уши прижались к черепу, словно у загнанного волка. А в черных обсидианах отразился свет серебристых змеек, вынырнувших из-под надорванного рукава шерстяной рубахи Марена! Они оплели предплечье, локоть, сползли до запястья, и в сжатом кулаке, словно из самого мрака сплелся черный клинок с молочно-белым эфесом; Лита почувствовала, как рука опустела.
- Кровь Богов... - выдохнул Зверь, поднимая лапы.
А Марен повел плечом...
И Лита бросилась вперед: цепи растаяли, оковы спали, давящая тяжесть рассеялась и больше ничего не сдерживало. Шипение, рвущее грудь, переросло в неистовый рев, содрогнувший Хемингар. Волосы взметнулись и вспыхнули искрами - казалось, даже воздух затрещал от опалившего жара.
Пламя сорвалось с раскрытых ладоней, ударило в воздвигнутый Зверем барьер, растеклось по нему, словно вода, и поглотило, довольно схлопнувшись. В озарившей тронный зал вспышке тени драконов подернулись, и сквозь истончившийся мрак у каменных постаментов проступили двенадцать воинов, похожих на перетекающий туман.
Саодир с Атеном поклялись бы перед всеми Богами, что вслед за девушкой ринулся Пламенеющий дракон. На краткий миг им показалось, даже увидели расправленные кожистые крылья, услышали клекот и свист разрываемого воздуха...
Зверь отшатнулся от Силы, обрушенной "янтарным потоком", и из пламени на него вынырнула Лита. Девичьи клыки впились в шею, и дикий вопль боли вырвался из могучей груди, покрытой иссиня-черной шерстью.
Он с трудом стряхнул ее, попятился, зажимая рану - кровь плескала из разодранных жил, щедро заливая пол. Лицо девушки довольно оскалилось, "багрянец" струился по подбородку, сладкий вкус мести ласкал губы.
Три дюжины Зверей взревели и, повинуясь неслышному приказу, бросились в атаку.
Марен сорвался с места, и "жидкое серебро" вспыхнуло ярче, рык, исторгнутый легкими, казалось, исходит откуда-то сзади, из-за трона, где в камне замерли три Древних дракона, и его тут же словно подхватили остальные Крылатые Змеи.
От Атена метнулась черная тень - волосы Кина мелькнули, вспорхнувшей стаей воронов... И вновь Смертный готов был поклясться, поставив на кон посмертие, что слышал клекот кожистых крыльев... Он хотел двинуться следом, но замер, потому что двенадцать воинов сделали шаг. И каждое движение лежало за гранью сознания Атена, где-то там, где существуют герои, драконы и Боги, о которых гласят мифы и легенды. Воины и не двигались, в привычном для юноши смысле. Они струились, словно туман, очертания плыли дымкой, и каждый выпад, походил на текущую мглу.
Щиты ударили, сбивая Зверей в кучу, копья ткнули в толпу, и каждое нашло горло. Хрипы умирающих, слились с ревом живых... Щиты и копья в руках вмиг растаяли, и теперь в ладони сжимали рукояти дахондиров, оскаленных "клыками вепря"; звон стали эхом грянул по коридорам замка.
Воины Тумана замелькали в толпе Зверей, и каждый бился словно со всеми сразу - ни один не наносил двух ударов в одну сторону. Дахондиры распадались на парные мечи, что кружили и секли стремительно, будто молнии, а затем вновь сливались в один могучий "двуручник".
Ни один Зверь не отражал больше двух ударов.
Лицо девочки, искаженное гневом и ненавистью, взирало на Холара. Кровь, бегущая по подбородку, капала на жилет и тускло поблескивала черной смолой. Она с наслаждением облизала губы.
Зверь скосил глаза за спину, на грянувшую позади сталь.
И Черный Меч в пылающей серебром руке острием пронзил мрак.
- Стой! - Кин успел схватить принца за жилет.
Когуар жадно впился в горло почти растворившегося во тьме Зверя, но ни одна капля крови не упала на пол; клинок всклубился; и Холар канул в черный провал. А вместе с ним и Марен, увлекая за собой Кина.
Тьма рассеялась.
Воины в графитовых доспехах истаяли, как дым погасшей свечи, словно и не было.
И лишь тот, кого Зверь именовал Мокатом, задержался чуть дольше - туман расплывался плавно, сливаясь с окружающим мраком. Он так и не проронил ни слова, и не шелохнулся.
А там, где графитовые воины сошлись со Зверями, остались лишь мертвые тела, покрытые иссиня-черной шерстью и кровью, что разливалась все шире по полу, заполняя стыки - Хемингар жадно вбирал принесенную жертву.
Грудь Литы тяжело вздымалась, глаза ошарашено таращились в пустоту. И только одна мысль билась в сознании: "Мой... Мой. Мой!" Подбородок влажно алел, сладкий запах дурманил сознание, но она не чувствовала вкуса долгожданной мести!
- Куда?!.. Куда они делись?! - бросился вперед Атен, едва не поскользнувшись и забыв про раненый бок.
Саодир молча перевел взгляд с юноши на черные тела Зверей.
- Магия? - повернулась к нему Лита.
И адерик рассеянно кивнул.
- Но я не слышал, чтобы кто-то из магистров способен... на такое.
- Но в Сером Мире нет магии! - изумрудные глаза вновь скользнули по тому месту, где только что стоял Зверь, и вернулись к Саодиру. - Холар... мертв?
Адерик не ответил, и по лицу Лита поняла, что у него нет ответа на этот вопрос.
- Я найду его! - в сердцах воскликнула Лита. - Слышишь, Инниут! Я все равно найду его! Даже если придется убить всех этих, - она пнула ногой мертвое черное тело, - Перворожденных!
- Перворожденных?! - брови Атена удивленно взлетели. - Принц Марен - Перворожденный, ваш отец был Перворожденным, принцесса Морте. А это... - он ткнул одного Зверя крайвером в горло. - Кровавые Боги!
И адерик, и Охотница впились в него глазами; Атену даже стало не по себе на перекрестье двух пронзительных взглядов.
- Кровавые Боги? - переспросил золотоволосый.
- Принц говорил, что они...
"И вернутся те, на чьих плечах покоится первородная тьма, и явится Дитя Солнца. И лишь Дитя Солнца сможет противостоять тьме..." - вспыхнуло в сознании Саодира.
Все, что случилось, что привело сюда - виделось теперь по-новому. Жестокий план Судьбы обретал смысл.
Он старался спасти принцессу Эльвену, но вместо этого привел ее в этот Мир. В Мир, где и ее саму, и рожденное ею дитя встретила смерть - Звери пришли за ними! Пришли за ребенком, считая, что он окажется Дитя Солнца, что "воспротивится тьме"... А Саодир так ждал его возвращения! Ждал, что вернется наследник Рикара, и Золотому Совету придется уступить трон! Пусть и недобровольно...
Но вместо наследника "вернулась" девочка! Отмеченная Печатью Богов...
А Орден знал о Зверях! Может не все... Но Золотой Совет не мог не знать, кто такой Холар!..
Саодир смотрел на Литу и прекрасно понимал, что их мысли сейчас не сильно отличаются... Что для Богини несколько сотен жизней, когда на кону целый Мир? У Богов своя справедливость...