"Любой разум должен содержать хотя бы крупицу разумного!"
Лаборатория буксовала и для преодоления потенциальной ямы все средства были хороши.
- Можете идти, - закончив работу, сказал стремянке Нил Петрович, и та с достоинством удалилась на своё место. Она была любимым детищем завлаба и единственно разумной в той степени, когда это можно демонстрировать на симпозиумах.
- Какие будут предложения? - совсем неоригинально начал планёрку Н.П.
- Э... - приподнявшийся Спиридон Матвеевич почувствовал иронические взгляды коллег. - Да, я опять про туалетную бумагу! У лаборатории материальные трудности, а это каждый может принести из дома в жертву науке!
Давным-давно, ещё в кандидатской, Нил Петрович убедительно доказал сам себе, что робототехника является тупиковой ветвью, а вживление искусственных систем даже насекомым - ещё и морально ущербной. Он предлагал не пыхтеть над проектами членистоногих устройств, напичканных электроникой, а наделять некоторой сообразительностью уже существующие предметы. Для окончательной победы не хватало финансирования. Отсутствие качественных ингредиентов привело к тому, что сначала лабораторию, а потом и весь институт, заполонили стулья, которые норовили уйти, когда на них собирались сесть; чашки, выливающие кофе, если не на штаны, то в цветочный горшок; пепельницы, выкуривающие оставленные без присмотра сигареты... Малосознательные молодые сотрудники перетаскивали брак в другие помещения, стараясь завладеть предметами с не травмированной психикой. Вещи расползались по научному учреждению, порождая бесконечное множество докладных.
Завхозы увольнялись два раза в неделю.
Утомлённый раздражающими неудобствами, зам по науке даже приглашал батюшку окропить, освятить и изгнать. Части оборудования это помогло.
- Я прошу сотрудников, - Н.П. выразительно посмотрел на Михаила, - не использовать для экспериментов инвентаризированные предметы.
- А не инвентаризированные?
- Нужен заметный, положительный результат! - завлаб игнорировал провокационный вопрос. - Предлагаю собрать средства на закупку...
- А я весь аванс вчера потратила на косметику, - вздохнув, шепнула Мишке Лилечка.
- Зря. Если появились у руководства идеи... Ладно, я за тебя сдам. Не лезь, - Миша отогнал настырную настольную лампу, заглядывающую к нему в кошелёк.
- А крупица, это сколько? - не отставала Лилечка, рассматривая плакат над столом завлаба.
- Откуда я знаю. Посмотри в справочнике или у Матвеича спроси. Знаешь, на чём он докторскую соорудил? Предлагал, для удобства пользования телефоном, выращивать на ушах дополнительные пальцы.
- А что, действительно было бы удобно... - по сморщенному лицу Михаила Лилечка поняла, что сказала глупость и попыталась исправиться. - Только не очень симпатично.
- Так что, коллеги, возьмёмся за дело засучив рукава! - наконец завершил свой манифест Н.П.
Очень трудно девушке в коллективе, состоящем из гениев. Даже если она симпатичная и привлекательная... или это одно и то же? И спросить нельзя - опять отправят смотреть в справочнике. В общем, трудно.
Во-первых, практически не обращают внимания и думают только о науке.
А во-вторых, угнетает боязнь сказать что-нибудь неумное.
Лиля обиженно надула губки.
Кроме всеобщего невнимания, на её долю выпало составление рабочих растворов из всякой гадости. Н.П. был убеждённым сторонником вековой мудрости. Он откапывал старые фолианты с рецептами и заклинаниями, редактировал, усиливал КПД разными излучениями и надеялся на положительный результат, то есть занимался фундаментальными исследованиями.
Сегодня по лабораторной карте требовалось почистить и сварить свиные хвостики в дёгте и щёлочи, а потом добавить очистки и разбавить царской водкой.
Поместив кюветы в автоклав, Лиля стала листать обрывки страниц в неинтересной книжке без картинок. Мишка говорил, что работа с первоисточниками крайне полезна. Где-то в середине тома её взгляд зацепился за пометки между строк. Перестав вздыхать, Лилечка несколько раз перечитала и, сканировав, вывела страницу на экран.
Кажется, появилась надежда!
Дождавшись, когда мужчины уйдут на перекур, она покопалась в сумочке и занялась установкой. В фокусе ионного излучателя расположились: губная помада, несколько зеркал, капельница с желчью старого алкоголика и далее по списку. Всё крепилось потерявшей вкус жевательной резинкой. Лиля, зажмурившись, включила высоковольтный контур и авточиталку заклинания. Взвыл вытяжной шкаф, а противопожарная система настороженно развернула раструбы к месту событий. Через пять минут на столике лабораторного штатива осталась только помада. Она немного светилась.
По технике безопасности активированные предметы личной гигиены полагалось проверять на мышах, но Лиля их боялась. Из подопытных объектов в её распоряжении была только она сама. Немного посомневавшись, Лилечка накрасила губы.
Помада не позволяла говорить глупости.
При малейшей попытке губы склеивались, и молчание становилось умным, даже значительным. Постепенно мужчины начали прислушиваться к Лилии Викторовне и спрашивать совета. Все её рекомендации были исключительно разумными. Ей даже хватило выдержки никому не рассказать о своём открытии...
Или это заслуга губной помады?
С. Васильев для сборника "Чуть-чуть фантастики" (https://www.chitalnya.ru/work/1675849/)