Конечно, можно и даже должно себя переделывать, для христианина уверенность в такой возможности и сознание своего долга в этом отношении - предмет веры и самое важное из чаяний. Христианское учение рассматривает совокупность всего на основе возможного и необходимого перерождения нашего существа, и именно к этому должны быть направлены все наши усилия.
== Не очень-то Русская Православная Церковь занималась развитием христианства в России в этом направлении... И через 50 лет, около 1885 года Леонтьев подвёл итоги: в России христианства нет, необходимо провести новое крещение Руси...
На практике это означало бы, что в России пришлось бы закрыть более чем на 100 лет почти 98% всех храмов...
Пришлось бы христианам собираться по домам и поневоле обретать дух христианской семьи -полную противоположность духу "толпы и скопища богомольцев" которым отравляют людей в христианских храмах в последние 200 лет.
Если в 2015 году РПЦ -это Церковь, которая не сделала никаких выводов из катастрофы 1917 года -то является ли она христианской и здоровой церковью? Или она -гнилой ошметок того христианского непотребства, которое имелось в России в 1890-1916 годах? И впридачу ко всему она ещё и "сергианская"... Из всех епископов -только один сознался, что он был сотрудником КГБ...
Что же страшного в признании этого факта? Ведь понятно, что священник в советское время был подневольный человек. А вот если допустить, что епископы -ставленники КГБ немалую часть денег церкви перекладывали в карманы генералов КГБ -то сразу понятно их молчание...
Позвольте мне думать, что и при ФСБ из церкви продолжают грести в карманы генералов этого сборища бандитов. ==
Но пока мы не почувствовали, что наша ветхая природа упраздняется и что зарождается в нас новый человек, созданный Христом, мы должны использовать все средства, чтобы приблизить этот желанный переворот: ведь он и не может наступить, пока мы на это не направим целиком все свои силы.
== В России во все времена можно было посмотреть на тех, кто в гимназиях до переворота в октябре 1917 года и в советских школах учился хорошо или отлично, и понять -на что умное и благородное они направляли свои силы став совершеннолетними, сравнительно с массой учившихся посредственно. Никакого умственного и душевного отличия мы бы не обнаружили... Силы или направлялись на мерзопакости, или растворялись в безделье бытовом. ==
Впрочем, как вы знаете, мы не собираемся здесь исследовать философию во всем её объеме; задача наша скромнее: раскрыть не то, что содержится в философии, а скорее то, чего в ней нет. Надеюсь, это не окажется выше наших сил. Для верующей души это единственное средство понимать и обращать себе на пользу человеческую науку, но в то же время надо знать, в чем состоит эта наука, и по возможности все в ней рассмотреть с точки зрения наших верований.
Монтень сказал: "1'obeir est le propre office d'une ame raisonnable, recognaissant un celest superieur et bienfacteur".
== Автоматический перевод в мэйл.ру: 1) 1'obeir является надлежащее офис разумной души, recognaissant более высокую CELEST и bienfacteur; или
2)1' подчиняться является собственный офис разумной души, recognaissant celest superior и bienfacteur -там же ниже... ==
Как вы знаете, он не считается умом, склонным к вере: пусть же эта мысль скептика послужит нам на этот раз руководящим текстом: подчас хорошо завербовать себе союзников из вражьего стана; это соответственно ослабляет силы противной стороны.
Прежде всего, нет иного разума, кроме разума подчиненного; это без сомнения так; но это ещё не все. Взгляните на человека; всю жизнь он только и делает, что ищет, чему бы подчиниться.
== И безудержно хочет подчиниться толпе, пусть в лице всего 2-3 самых приятных приятелей -приятельниц... Которые, запомните, не заметят и не огорчатся, если он исчезнет из их сборища... ==
Сначала он находит в себе силу, сознаваемую им отличною от силы, движущей все вне его; он ощущает жизнь в себе; в то же время он убеждается, что [внутренняя его] сила не безгранична; он ощущает собственное ничтожество; тогда он замечает, что вне его стоящая сила над ним властвует и что он вынужден ей подчиняться, в этом вся его жизнь.
С самого первого пробуждения разума эти два рода познания, одно - силы, внутри нас находящейся и несовершенной, другое - силы, вне нас стоящей и совершенной, - сами собой проникают в сознание человека. И хотя они доходят до нас не в таких ясных и определенных очертаниях, как познания, собираемые нашими чувствами или переданные нам при сношениях с другими людьми, все же все наши идеи о добре, долге, добродетели, законе, а также и им противоположные, рождаются только от этой ощущаемой нами потребности подчиниться тому, что зависит не от нашей преходящей природы, не от волнений нашей изменчивой воли, не от увлечений наших тревожных желаний.
Вся наша активность есть лишь проявление силы, заставляющей нас стать в порядок общий, в порядок зависимости. Соглашаемся ли мы с этой силой или противимся ей, - все равно, мы вечно под её властью. Поэтому нам только и надо стараться отдать себе возможно верный отчет в её действии на нас и, раз мы что-либо об этом узнали, предаться ей со спокойной верой: эта сила, без нашего ведома действующая на нас, никогда не ошибается, она-то и ведет вселенную к её предназначению.
== И куда у Чаадаева пропало понимание, что есть в мире такая же могучая сила, которая многих из нас водит по путям подлости?!... ==
Итак, вот в чем главный вопрос жизни: как открыть действие верховной силы на нашу природу.
Так понимаем мы первооснову мира духовного и, как видите, она вполне соответствует первооснове мира физического. Но по отношению к природе первооснова эта кажется нам непреодолимой силой, которой все неизбежно подчиняется, а по отношению к нам - она представляется лишь силой, действующей в сочетании с нашей собственной силой и до некоторой степени видоизменяемой последней. Таков логический вид, придаваемый миру нашим искусственным разумом.
Но этот искусственный разум, которым мы своевольно заменили уделенную нам изначала долю разума мирового, этот злой разум, столь часто извращающий предметы в наших глазах и заставляющий нас видеть их вовсе не такими, каковы они на самом деле, все же не в такой мере затемняет абсолютный порядок вещей, чтобы лишить нас способности признать главенство подчиненности над свободой и зависимость устанавливаемого нами для себя закона - от общего закона мирового. Поэтому разум этот отнюдь не препятствует нам, принимая свободу, как данную реальность, признавать зависимость подлинною реальностью духовного порядка, совершенно так, как мы это делаем по отношению к порядку физическому.
Итак, все силы ума, все его средства познания основываются лишь на его покорности. Чем более он себя подчиняет, тем он сильнее. И перед человеческим разумом стоит один только вопрос: знать, чему он должен подчиниться. Как только мы устраним это верховное правило всякой деятельности, умственной и нравственной, так немедленно впадаем в порочное рассуждение или в порочную волю. Назначение настоящей философии только в том и состоит, чтобы, во-первых, утвердить это положение, а затем показать, откуда исходит этот свет, который нами должен руководить в жизни.
== Подчиниться можно как общепринятым понятиям толпы, так и понятиям "своего кружка", или даже "высшим понятиям" "которые отражены в разных книгах, но в жизни выражены только в 5-15-150 людях за сто лет...". ==
Отчего, например, ни в одном из своих действий разум не возвышается до такой степени, как в математических исчислениях? Что такое исчисление? Умственное действие, механическая работа ума, в которой рассуждающей воле нет места. Откуда эта чудодейственная мощь анализа в математике? Дело в том, что ум здесь действует в полном подчинении данному правилу. Отчего так много дает наблюдение в физике? Оттого, что оно преодолевает естественную наклонность человеческого разума и дает ему направление, диаметрально противоположное обычному ходу мысли: оно ставит разум по отношению к природе в подчиненное положение, ему присущее *. Каким образом достигла своей высокой достоверности натурфилософия? Сводя разум до совершенно подчиненной отрицательной деятельности. Наконец, в чем действие блестящей логики, сообщившей этой философии такую исполинскую силу? Она сковывает разум, она подводит его под всемирное ярмо повиновения и делает его столь же слепым и подвластным, как та самая природа, которую он исследует. Единый путь, говорит Бэкон, отверстый человеку для владычества над природой, есть тот самый, который ведет в Царство Небесное: войти туда можно лишь в смиренном образе ребенка **.
* Почему древние не умели наблюдать? Потому что они не были христианами. (Прим. П. Я. Чаадаева.}
** Novum organum, (Прим. П. Я. Чаадаева.) == Новый Органон" Бэкона ==
Далее. Что такое логический анализ, как не насилие разума над самим собою? Дайте разуму волю, и он будет действовать одним синтезом. Аналитическим путем мы можем идти лишь с помощью чрезвычайных усилий над самими собой: мы постоянно сбиваемся на естественный путь, синтетический.
С синтеза и начал человеческий разум, и именно синтез есть отличительная черта науки древних. Но как ни естественен синтез, как он ни законен, и часто даже более законен, чем анализ, несомненно, все же к наиболее деятельным проявлениям мысли принадлежат именно процессы подчинения, анализа.