== Мои мнения и мои стихи в тексте выделены так: ==...==
Но стоит ему стать по-настоящему православным, то есть, по сути, стать на путь борьбы с Сатаной -- почти всё, за что он берётся в материальном мире, рассыпается. Можно даже оценить искренность веры по устроенности прихода. Если в приходе толпы, у батюшки всё под контролем -- считай, все ровным строем идут в ад. У настоящих батюшек сплошные неурядицы, и в приходах пусто. Потому что им активно препятствует сам Сатана, а Бог не вмешивается, так как считает: чем человек несчастнее в материальном плане, тем это спасительнее для его души.
Герберт был просто в шоке, когда осознал, что его предприимчивая натура, обычно приносившая ему успех за успехом, наткнётся на непреодолимую стену, как только он встанет на евангельский путь. Ему казалось, что когда другие священники жаловались на бесконечную цепь невзгод, то просто были сами виноваты, а он, такой умный и удачливый, будет жить совсем по-другому. Но не тут-то было. Такой бесконечной и неотступной вереницы проблем Герберт и вообразить не мог.
Но и в успешные годы Герберта осуждали. Эльзу раздражало в муже всё. Готовность Герберта выполнить любое взбалмошное желание жены, нередко приводившее к конфузу, умение смешить, давно переставшее действовать на неё, стремление быть любимым, а потому вечно хвастающимся самыми разнообразными вещами -- всё в нём казалось ей отвратительным настолько, что она даже переселилась из спальни в комнату сына. Отговоркой был храп Герберта. Но кто сейчас не храпит? Сытая жизнь и бесполезное существование способствуют храпу.
Любила ли Эльза Герберта когда-нибудь? В начале отношений, завязавшихся ещё в юности, ей казалось, что любила. После, спустя годы, Эльза уже не была в этом так уверена.
Иногда после ссор Эльза истово и с воодушевлением молилась, призывая Бога вмешаться в их брак и дать ей то счастье, которого она заслуживала. Каким образом Богу предлагалось вмешаться, какого именно счастья она желала, Эльза не знала, но боялась даже подумать, что скоро этот кошмар, называемый семейной жизнью, закончится.
Она пыталась отвлечься на посторонние занятия, но Герберт во всё совал свой нос, постоянно присутствовал рядом со своим непобедимым рассудочным мнением, и деться от него было некуда. Платья из нелепой ткани с мишками, зайками, морковками и цветочками, неизменно выбранной по вкусам Герберта, оставались недошитыми. Картины, которые она принималась рисовать -- недописанными, стихи -- неопубликованными.
Раскатистые волны храпа звучали реквиемом по её загубленным талантам. Эльзе казалось, что Герберт подавлял её всецело, и потому был ей ещё более ненавистен.
А там, где есть ненависть, всегда присутствует и месть. Супруга мстила Герберту с упоением, науськивая против него детей. С самого детства внушала она им, что, чем бы папа ни занимался, всё это не более чем бредни и глупости, что существует нормальная, обычная жизнь, где все могут быть счастливы. А он, грузный мечтатель, вечно воображал себе неведомо что, и от этого струилось вязкое и непрестанное несчастье всей её семьи, даже на фоне полного, безоблачного благополучия.
Так бывает, когда встречаются две ярко выраженные противоположности. Один витает меж звёздных россыпей, другая ищет смысл в кастрюльке вермишели. То, что было важно для Эльзы, Герберту казалось ребячеством, достойным снисхождения, -- огород, корова, козы, куры, разведение собак и кошек. Любая блажь исполнялась мужем со снисхождением, полным серьёзного внимания, за что супруга ненавидела его ещё сильнее.
Христианство для Эльзы тоже превратилось в очередную блажь, доведённую Гербертом до крайней точки, до последней прожилки распятого тела. Женщина хотела некой отдушины, просила тайно креститься сама и крестить детей, создать духовную оппозицию мужу, но он, узнав о её желании, возглавил и этот каприз.
-- Я хочу, чтобы ты стал священником, -- однажды ночью сказала жена.
Герберт принял православие всем сердцем, буквально, без компромиссов. Эльзе нравилась в церкви внешняя сторона. Она, как и большинство прихожанок, любила возиться с поминальными записками и свечками, рассуждать, какой иконке надо помолиться, чтобы куры лучше неслись, а груши плодоносили. Но груши, посаженные в соответствии с очередной Эльзиной блажью, никак не желали плодоносить. Герберт вполне серьёзно читал им отрывок из Евангелия о неплодоносящей смоковнице, которая засохла после встречи с Христом.
Герберт вообще всё воспринимал серьёзно, а Эльзе показалось, что он ухватился за веру как за средство подавления и угнетения её свободы. И тогда прозвучало иное желание.
-- Я хочу развестись, -- однажды утром, едва заметно плача, промолвила она. Герберту стало ясно, что придётся выполнить и это желание, хотя оно было несовместимо с предыдущим. Священник, которого бросает жена, должен либо удалиться в монастырь, либо отказаться от сана.
Герберт писал горькие стихи:
1
Большая ненависть случается внезапно,
Бескомпромиссно и не поэтапно,
А просто, словно ураган в ночи.
И не помогут тут, увы, врачи,
Как ни страдай, как выпью ни кричи.
И как ни вой сражённой дробью дичью,
Она плюёт на всякие приличья
И, принимая разные обличья,
На части рвёт, и если не убьёт,
То изувечит вплоть до обезличья.
2
Большая ненависть случается с любимой,
И я до дна пью эту чашу с дымом,
Что поднимается от чаши с кислотой.
Не верил я, что можешь стать такой,
Но, видно, горько в этом заблуждался.
Причин не нужно. Прутик оборвался,
И вот я в бездну рухнул без следа.
Я знал, что так бывает иногда,
Но ни за что бы не поверил, право,
Что не любовь в той чаше, а отрава,
Что выпью я её один до дна;
Ты наконец останешься одна.
3
Возможно, тот, кто с разумом не дружит,
Потом на склоне лет ужасно тужит,
Но оправданий ворох под рукой,
Упрёки льются пламенной рекой.
А посему вполне гнездится ад
Средь доводов, кто прав, кто виноват...
КТО В ТЕРЕМЕ ЖИВЁТ?
Дом, в котором семейство Адлеров прожило около двадцати лет, располагался на покрытом густым лесом участке в полтора гектара. Весь участок Герберт огородить не сумел и окружил железным решётчатым забором только обширный задний двор. Там располагался вышеупомянутый огромный бассейн, выкопанный Гербертом в богатые годы, когда-то полноводный и зовущий плескаться, теперь же превратившийся в унылую клоаку. Бассейн Герберт вырыл для Джейка, но в нём успел порезвиться и маленький Патрик. Затем средства на содержание искусственного водоёма иссякли, и он пришёл в запустение.
Посреди двора стояла добротно сколоченная баня, выстроенная в соответствии с мечтами Эльзы. Но супруги в ней не парились -- там получали удовольствие многочисленные гости. За баней располагалось место для пионерского костра. Рядом с ним был разбит небольшой фруктовый сад, несколько яблонь и груш. В углу двора стояли коровник, козлятник, крольчатник и курятник. Но живности там давно не было. Эльза, наигравшись в деревенскую жизнь, утратила к ней интерес, да и воинственный муниципалитет противился этой спонтанно возникшей ферме.
Рядом с фермой был огород. Его окружала изящная белая изгородь, а ворота, ведущие на участок, были выполнены в китайском стиле. Туда Герберт в своё время заказал привезти семьдесят тонн чернозёма, но толку от огорода тоже было немного.
На первом этаже располагалась гостиная с огромным камином. Библиотека размещалась на всех этажах, книги были страстью Герберта. Далее роскошные двери вели в кабинет Герберта. На том же этаже были кухня и столовая. Весь основной этаж Герберт заселил бездомными, выделив четыре крохотные спаленки, а кабинет предоставил в распоряжение профессора.
В подвальном этаже было ещё пять спален для бездомных, а на верхнем в основном располагались семья Герберта и самый главный бездомный по имени Дэйв, проживший в этом доме дольше всех.
Из огромного кирпичного гаража на три машины была отстроена прекрасная церковь, внутри которой стены были обложены камнями, а на крыше красовалась луковка с крестом.
Герберту постоянно не хватало места для страждущих, и он перекраивал дом, чтобы выделить ещё угол.
Когда кто-то творит добро, то другим это почему-то становится неприятно. Они раздражаются на творящего добро, клевещут, обвиняют его в лицемерии, своекорыстии и недобрых намерениях. Им словно бы самим стыдно, что они не творят добро, хотя призваны это делать. Таким образом они пытаются, дабы оправдать себя, очернить того, кто воистину творит добро.
Мы встречаем это и в нашей современной жизни. Сколько вокруг историй и случаев, когда люди искренне пытаются помочь другим -- тем, кто в беде, кто болен, в заключении, страдает тяжёлыми депрессиями, кто остался на улице без крова. При этом службы и люди, действительно призванные оказывать помощь по своему предназначению или профессии, ставят палки в колёса желающим помочь, обвиняют их, пытаются прекратить их деятельность. Известно, что это происходит и в России, и на Западе. Социальные службы, призванные обеспечить всем необходимым человека, попавшего в трудную жизненную ситуацию, считают, что достаточно бросить ему деньги для того, чтобы он мог терпимо существовать.
Но не деньги нужны человеку. Человеку нужны внимание и любовь; нужны неосуждение и поддержка, вера в то, что он сам кому-то нужен. Человеку нужна надежда! Этого всего социальные службы давать не желают, они не предназначены для такого. Они словно бы сняли со всего населения обязанность помогать нищим, а сами свели эту помощь к распределению жалких копеек, которых едва хватает, чтобы вести очень плачевное существование. Когда же они видят, что кто-то другой пытается от чистого сердца, по-доброму своему намерению помочь несчастным, то приходят в ярость. Они пытаются такого помощника уничтожить и остановить вместо того, чтоб хотя бы не мешать. Уж о том, чтобы просто помочь, нет даже и речи.