Тяжело вздыхая, Глафира отжала тряпку и наклонилась над полом. С утра болела голова, мутило, но отказаться помыть полы не посмела, тем более, был обещан назавтра отдых. Стукнула входная дверь, женщина, не выпрямляясь, неловко повернула голову, пытаясь разглядеть входившего. Не успела. Крепкая мужская ладонь ощутимо и звонко хрястнула по оголенным ляжкам. Глафира ойкнула, зыркнув исподлобья: так и есть, племянник баринов, Иннокентий Степаныч, пожаловали, охальник и грубиян. Одёрнула мокрыми, покрасневшими руками исподнюю юбку, дунула на упавшую на глаза непослушную прядку растрепанных волос. Иннокентий гыгыкнул, похотливо ощерился:
- Барин, где? - при этих словах Глафира отшатнулась от душного запаха чеснока и мятных пастилок, коими барчонок дыхнул ей прямо в лицо. Пожала плечами, ответила:
- Почивают-с.
- Эмм... Жаль. Выпить с дядькой хотел, да, видно, не судьба. Вино мне хранцуское с оказией привезли, вот, видишь, какая бутыль! - Иннокентий достал завернутую в шуршащую бумагу бутылку. Протянул Глафире, - ужо, отдай барину-то. Да не суй в руки, а тихонько поставь на камин, пущай погадает, от кого презент-с.
Глафира вытерла руки об юбки, осторожно взяла бутылку, пошлепала в покои, трясясь от страха. К её радости, в доме было тихо, только слышен был из спальни храп барина. Осторожно, стараясь не скрипнуть дверью, девушка зашла в комнату и, крадучись, поставила на камин бутыль, не обратив внимания на наступившую тишину. Большущие руки цепко ухватили за бедра, задрав юбки. Барин дыхнул жарко, неприятно слюнявя влажными губами ухо:
- Ну, давай, деваха, поработаем!
И не пикнешь. Хоть и гадко, и больно. Барин, отпыхтев в свое удовольствие, поднялся с ковра, на котором все ещё лежала, расставив ноги, использованная Глафира.
- Вставай, чего разлеглась? Али ещё надобно? - хохотнул, потянулся к бутылке на камине, легонько пнул Глафиру в мягкий бок, - пошла вон.
Перевернувшись, Глафира неуклюже встала на четвереньки, поднялась и, что есть мочи, рванула вон из комнаты, вниз, к тряпкам и ведрам, глотая на ходу слезы. Вслед неслось распевное "У-утро-о тума-а-нно-е".
Домывала пол, трясясь от унижения и обиды. "Порешу себя", - вдруг подумалось тайное.
С боковой лестницы спустилась зевающая горничная, прикрывая рот ладошкой.
- Ты чего? Все ещё с полом не завершила? Поторапливайся, скоро барин встанет, ужо будет нам обеим за беспорядок-то, - и вышла в сад, замерла около розового куста, застыла, ровно сучка в ожидании кобеля.
"Порешу", - твердо и окончательно надумала Глафира, и, бросив тряпку в ведро, медленно двинулась в кухню - ножей там много, полоснуть по горлу - и все дела. Сверху доносилось хозяйское пение. Глафира с ненавистью глянула в зеркало стоявшего в коридоре трюмо на свое, усыпанное частыми рябинами круглое лицо, и поднесла руку к шее.
Что-то наверху звякнуло, потом упало, и стало очень тихо. Глафира задержала дыхание, тишина давила на уши, манила туда, наверх - глянуть, чего такое случилось. На цыпочках девушка подкралась к дверям спальни.
Барин лежал на полу в неловкой позе, раскинув руки, как совсем недавно она сама, Глафира. Руки бились об пол, из сцепленных зубов выбивался хрип с пеной. Глафира понимала: бежать надо вниз, а то и вовсе - в девичью, подальше от греха, да ноги словно приросли. Барин затих, в последний раз скрючив руку с перстнем на безымянном пальце, крупный камень ярко сверкнул в солнечном луче. Глафира, все ещё державшая в руках нож, вдруг сделала шаг вперед, туда, к бездыханному телу. Блеск камня ослеплял, в глазах замелькали слившиеся воедино распаренные тела на банных полках, тазы да березовый замоченный веник, в нос ударил запах трав, сплеснутых на камни, остро и больно вдруг потянуло в паху. И словно нет спальни, а есть натопленная, полная пара баня, перепуганная Глафира и пыхтящий на ней барин. Девушка скрипнула зубами. Вспомнив, как он сильничал: долго, с похабными приговорками, пребольно щипая за груди и бедра. "Порешу!"', - Глафира наклонилась над телом и резко полоснула ножом...
Карина вбила заключительную точку и шумно выдохнула. Все. Завтра можно отдать роман для ознакомления. А потом отнести в редакцию - срок договора обязывает. Писательница потянулась, заглянула в почту, отправила несколько писем, поболтала на любимых форумах, отключила ноут и ушла в душевую.
Старший лейтенант Серегин с тоской смотрел, как по улицам, согретым теплым майским солнцем, шагают прохожие, спеша по своим делам. Город радостно украсился свежими зелеными листьями и нежной травой, горожане мгновенно перебрались в легкие одежды. А здесь, в здании райотдела, как всегда, сыро и неуютно - батареи уже давно отключили, а выходящие на запад зарешеченные окна получали свою долю солнечной ласки ближе к вечеру.
Вздохнув, майор вернулся к столу согреться чаем и продолжить беседу с сотрудниками об очередном задании. Оперативники обсуждали план расследования громкого преступления: в выходные у себя на даче был отравлен миллионер Юрий Бондарь, при этом преступники к тому же отрезали у жертвы безымянный палец, на котором, как впоследствии показала племянница Бондаря, Лада, мужчина носил крупный дорогой перстень. Миллионер пока не был официально женат, находясь в гражданском браке со своей бывшей секретаршей, на момент преступления отдыхавшей в Турции. Сыщики ждали её приезда, чтобы допросить и составить круг подозреваемых. А пока просматривали описи с места преступления и фотографии, изъятые для следствия.
- Некуда людям деньги девать. Вот на кой черт Бондарю этот гребаный слон в стразах? - Саша Илюкевич, морщась, рассматривал сверкающую фигуру усыпанного дорогими стразами слона размером с крупного волкодава, - дорогой, поди, зараза.
- Ага. Почти миллион рублей. Приобрести не желаешь?
- Да на черта мне это страшилище?
- Ну, может тогда вот эту обезьянку? Тоже не дешевая. Вообще, наш покойник был дурного вкуса, экие идиотские безделушки по дому расставил.
- Да, тьфу ты. А этот демон? Или что это за рожа? Смотри, глаза злые светятся. Черт, я об его макушку при осмотре палец порезал, - проворчал Дима Стариков.
-Серегин, смотри: на одной из фотографий Бондарь курит сигару, - Илюкевич, как обычно обращался к начальнику несколько панибратски - вместе учились, дружили семьями.
- И что?
- На пальце надет...
- Перстень? Да, видел. Похоже, именно о нем и идет речь в заявлении племянницы.
- Возможно. Но этот перстень, как бы сказать-то, в общем, ты читал повесть Карины Румяновой "Приключения Глафиры Авдотьевны"?
- Погоди, погоди, ну, вроде да - там про то, как эта самая Глафира шлепнула барина и стянула у него жутко дорогой перстень.
- Да, и там на обложке рисунок руки с перстнем этим!
- Ну и что?
- Как что? Да он один в один совпадает с тем, что у Бондаря! Получатся, что Румянова описала настоящий перстень, а не из башки выдуманный.
- Не вижу проблемы. Хотя, думаю, надо с ней переговорить: при каких условиях ей удалось видеть перстень, а потом, чем черт не шутит - может, что и выплывет. В общем, давай, Саня, созвонись с ней о встрече. А ты, Дима, поработай по линии бизнеса, хотя чует мое сердце: надо нам "шерше ля фарм" прощупывать...
Румянова оказалась неинтересной бабой средних лет, больше похожей на серую канцелярскую крысу, чем на популярного автора детективных романов. Илюкевич терпеть не мог неумело молодящихся баб: тонны косметики не скрывали глубоко прочерченных морщин, превращая лицо в маску, а на ботокс или пластику у дамочки, видать, денег не накопилось. Или хотя бы на своего визажиста, что ли - все же личность-то общественная, автографы раздает, со сцены выступает.
Ко всему, ещё и любительница дурацких сувениров: со всех полок на Илюкевича тупо уставились стеклянными глазами всевозможные куклы.
Писательница заварила по крошечной чашечке крепкого кофе, открыла коробку конфет "Вишня в шоколаде", подвинула к оперу. Потом сняла с полочки книгу, ту самую, про Глафиру, и сказала:
- Я никогда не встречалась с миллионером Юрием Бондарем. Хотя, разумеется, что-то о нем и слышала. Один мой почитатель нашел меня в интернете, слово за слово, намекнул, что знает интересную историю, из которой может получиться отличный сюжет. В общем, мы встретились. Он представился Данилой Бондарем и поведал мне историю жизни прапрапрапрабабки Глафиры. Мне, собственно говоря, было все равно, врет он, или эти сведения передавались из поколения в поколение. Главное, мне понравилось то, что Данила рассказал. Ну, понятно мы заключили договор, что часть вознаграждения будет принадлежать ему.
- А скажите, Карина Сергеевна, обложка книги и рисунок внутри - это выдумка художника или сделаны с натуры?
- Кольцо сымитировали из каталога, знаете, многие ювелиры издают разного рода проспекты, а у крупных компаний есть множество каталогов. Когда я закончила роман, мы снова встретились с Данилой, и он, одобрив содержание книги, высказал пожелание насчет рисунка на обложке. И сам выбрал фото из каталога лучших работ ювелирной династии Болен.
Илюкевич попрощался с Румяновой и с удовольствием вышел на улицу, жадно глотая влажный воздух. У писательницы было душно, и откровенно раздражали немигающие кукольные лица.
Когда в понедельник Серегин вернулся с оперативки, где получил авансом напутственный втык от начальства, в отделе шел шумный разговор:
- Короче, барин помер от отравления, и подсунула ему яд в бутылке с вином эта самая Глафира. Ну, а потом, в ужасе и испуге пребываючи, утопилась в реке. Тело не нашли да и не очень-то искали.
- Погоди, бутылку ей передал барчонок!
- Получается, дядю отравил племянник? А потом спокойно вступил в наследство дядиным имуществом? Непонятно, за что он решил убить дядю?
- Племянник - понятное дело, денег захотелось. А дядя всё живет да с девками балуется.
- Нет, она только палец отрезала с кольцом. Вот с чего в неё тот старовер втюрился, непонятно.
- Любовь...
- Не смеши. Ты рожу этой Глаши видел? Что твоя сковорода.
- А ты где её увидел?
- Да в книге Румяновой, там есть иллюстрации.
Было похоже, что в выходные сотрудники отдела дружно читали роман госпожи Румяновой. Серегин, кашлянув, выпустил из рук дверь, тугой доводчик радостно бухнул ею о косяк. Лейтенант Краев запнулся. Сыщики прыснули и уткнулись в бумаги. Некоторое время было лишь слышно, как капает за окнами мелкий дождь.
- Погоди, Серегин. А если Румянова все-таки видела Глафиру? - вдруг подал голос Илюкевич. Серегин уставился на друга, начиная тихо подвывать от хохота, потом добавил серьезно:
- А что ж ты у неё про это не спросил?
- Слушай, честно, забыл намертво, меня от этих кукол уже и так тошнило.
- Ну не шпаги же и самурайские ножи бабе собирать. Кстати, про нож, которым палец... ничего нового?
- Не-а. Вообще, никаких следов, пальчики только самого миллионера, домработницы и племянницы Лады.
- Преступник мог уничтожить все следы. А домработница, кстати, накануне преступления угодила в больницу.
- Так и что? Вполне могла притащить отравленное вино!
- И выпить с Бондарем на пару. Хотя, да, пошукать надо в этом направлении, - при этих словах Серегин направил указующий перст в сторону Краева, а сам уселся за компьютер просматривать записи с камер наблюдения.
Дима Стариков, получивший от начальства задание "пошукать" среди ювелиров знатоков, которые смогут определить изготовителя кольца - по виду, по форме и обработке камня, по изгибам и рисунку золотого обрамления - порылся в справочниках, погуглил и теперь, захватив книгу Румяновой, спешил на встречу с одним, уже очень преклонного возраста, мастером. Тот услужливо предложил чаю в изящной чашке старинного фарфора, выложил в вазочку печенье. Старикову показалось, что глаза ювелира очень уж суетливо двигаются, перебегая с лица собеседника: то на стол, то на окно, то на кухонную плиту. Внимательно всмотревшись сначала в фото, потом на обложку романа, старичок воскликнул:
- Это же Густав Болин*! Его работа - одно из редчайших произведений ювелирного искусства. Кольцо было изготовлено для российского императорского двора, но Александр Второй не успел получить заказ - случилось печальное событие, и последующая смерть императора. И кольцо это потом было продано фирме "Де Бирс"*. А уже оттуда вернулось обратно в Россию - купил на торгах какой-то важный барин. Не помню, то ли Бондарев, то ли Бондаренко.
- Бондарь?
- Да, да. Бондарь. А потом кольцо исчезло. Что с ним, и где оно - никто не знает. Хотя бытует слух о том, что убили того барина и кольцо украли вместе с пальцем...
- Откуда такой слух тянется?
- Так ведь, такое изделие-то, как дитя родное, многие мастера ревностно за судьбами своих работ следят. Оттуда, видать, и слухи-то до нас дошли, - старый ювелир даже прослезился, шепча: "Нашлась, нашлась драгоценность, нашлась".
- Увы... Кольцо опять исчезло, - Стариков попрощался с ювелиром и уже практически вышел из мастерской, но старичок догнал его:
- Вспомнил я, мой старый друг Беня Рихтер не так давно хвастался, что вроде копию утерянного кольца кто-то ему заказывал. Может, на снимке-то и есть копия? А подлинник так и сгинул?
- А где можно найти Беню?
- В Израиле. На тихом кладбище. Ушел Беня в другой мир...
Племянница Бондаря - Лада Еременко, хорошенькая девица двадцати двух лет, работала в ночном клубе "Light Night" стриптизершей. Вызванная повесткой в райотдел, девушка рассказала Краеву все, что знала из семейной истории.
- Старинное село Большаковка на севере Пермского края было основано староверами в глубокой тайге. В конце девятнадцатого века в село вернулся некий Павел Бондарь, да не один, а с будущей женой, Гликерией, которую, как он рассказывал общине, вытащил из реки. Девушка была очень напугана. Что-то шептала о мертвом барине и блестящем камне. Павел, собиравшийся вопреки родительскому указу перебраться в город, для чего и уехал туда на разведку - переговорить с дальним родственником, встретив Гликерию, вдруг передумал и привез на все согласную девицу женой в старое село. Вскоре у пары родился первенец. Гликерия исправно содержала дом, регулярно рожала парней да девок, с мужем была ласкова и почтительна, он и не задумывался над тем, что старший сынок получился не понять в кого, но какие-то знакомые черты в лице парня и даже в привычках и жестах проскальзывали. Но чьи - может, дедовы?
А вскоре Бондари получили наследство - в городе трагически погиб богатый родственник, и все имущество перешло к Павлу, обойдя ещё одного сородича, Серафима. Семья засобиралась из села - там, в городе, большое имение, много душ крестьянских да мастеровых, торговый дом, о чем Павел давно мечтал. Но перед самой поездкой вдруг Гликерия слегла, и в город семья переехала осиротевшей.
При появлении новых хозяев пожилая горничная всплеснула руками и вдруг хлопнулась в обморок со словами: "вылитый барин". Павел, вступив в наследство, почему-то вскорости опустился и оставил этот мир на старшего сына Филиппа. Горничная же, умирая, бредила, все повторяя, что Филипп - сын её бывшего барина.
Ну, а потом - как и у всех, революция экспроприировала всё имущество, моя бабушка уже и в пионерах была, и комсомолкой активной. А дядя Юра Бондарь разбогател в перестройку.
- Гликерия? Это же Лукерья, а ещё и Глафира - это вроде одно имя. Получается, что Филипп - сын Глафиры-Гликерии и Бондаря, барина?- спросил Краев.
- Не поняла, - удивленно ответила Лада.
- Лада, вы читали повесть Румяновой "Приключения Глафиры Авдотьевны"?
- Я не читаю детективы. Мне по душе любовные романы - там все так чувственно. А у этих что - трупы, воры да маньяки-убийцы. Скучно.
- Понятно. А с кем из родственников вы поддерживаете отношения?
- Если честно, почти не с кем. Вот с дядей, разве что, но это он меня сам разыскал. Видимо, не хотел, чтобы богатство в чужие руки ушло из рода или досталось непутевому брату.
- Ваш отец - брат Юрия Бондаря, Данила?
- Да. Но отцовство он подтвердил не так давно, не знаю уж, отчего вдруг воспылал к нам с мамой родственными чувствами. А до этого мотался где-то по стране с разными бабами. Впрочем, он сейчас где-то в местах не столь отдаленных. В общем, горе, а не папаша.
- Лада, я вас попрошу, если что-то вспомните, позвоните мне. - Краев подписал девушке пропуск, проводил, потом закурил, открыв форточку - Серегин не любил, когда курили в отделе.
Обсудив с Илюкевичем показания Румяновой, Серегин сделал вывод:
- Врет писательница. Смотри: она утверждает, что встречалась с Бондарем в мае прошлого года, он-то ей и рассказал подробно всю историю своей семьи. Однако в мае Данила Бондарь находился в СИЗО! И никого из посторонних к нему не пускали. За все время один раз приезжала на свидание дочь. А ещё, глянь-ка вот сюда, - Серегин включил ноутбук и показал Саше записи с камеры наблюдения, установленной на доме Бондаря, - узнаешь?
- Погоди, это же... Глафира!
- Сам ты Глафира. Это Карина Румянова. Хотя, знаешь, правда, похожа она на свою героиню. Может, портрет в романе с неё самой списан? А теперь главное: родилась Румянова в Москве, мать и бабка тоже москвичка, а вот прабабка - уроженка села Дмитровка Пермской губернии, что в нескольких километрах от Большаковки. И в девичестве носила та бабуля фамилию Бондарева. А село это основали переселенцы из Большаковки, ну и фамилии свои стали называть чуть иначе.
- То есть, Румянова - возможно, дальняя родственница Бондаря? Тогда почему ей не известно было про родовую историю? А что, если она все знала и решила восстановить справедливость, изъять у родственника часть имущества, тот же перстень?
- Разумно. Вызывай её к нам. А я ещё по мужской линии пошукаю.
Побывав в ночном клубе, Краев установил, что на момент убийства у Лады полное алиби - девчонка выступала, что подтвердили другие артистки и руководитель Клуба. Да и постоянные посетители тоже видели её выступления в течение всей ночи.
Краев уж вышел на улицу и закурил, как к нему подскочила, кокетливо кутаясь в шелковый халатик, одна из стриптизерш.
- Знаете, я вспомнила, на днях Лада уговорила меня выступить за неё в сольной программе, мы в принципе похожи, плюс макияж - мама родная не отличит. У неё живот болел, и она просидела все это время, простите, в сортире. Потом вроде полегчало, вышла оттуда бледная. Руки тряслись, холодные, глаза дикие - представляю, как намучилась бедная. Но никуда не выходила из Клуба. Это точно.
Хотя девушка подтвердила алиби Лады, что-то в её тоне подсказало Краеву, что это неспроста, и особой любви между танцовщицами, уж точно, нет.
Вызванная Илюкевичем Румянова заметно нервничала, при этом жутко напоминая внешность книжной Глафиры.
- Карина Сергеевна, нам бы хотелось уточнить несколько моментов. Что вы знаете о вашей родословной?
- Ой, очень мало. Знаю, что прабабушка по маминой линии родилась в маленьком селе где-то на севере Пермской области, а потом вышла замуж за отбывавшего там ссылку столичного студента, тот вскоре увез её к своим родителям, под Москву, вот и все.
- А ваш отец?
- А это, вообще, темная история. Я о нем ничего никогда не слышала.
- Хорошо. Теперь о Бондаре. Дело в том, что на момент подписания книги в печать, и на период вашей встречи Бондарь отбывал срок за разбойное нападение и общаться с вами в интернете, а тем более встречаться в кафе, никак не мог.
- Да вы что! Он же мне паспорт показывал!
Однако, рассмотрев фото Бондаря, предъявленное Илюкевичем, Румянова покачала отрицательно головой:
- Это не он.
- Похоже, вас кто-то разыграл, Карина Сергеевна. Но вы все же не сказали нам всей правды.
Писательница вопросительно глянула на опера..
- Ведь вы приходили к убитому Бондарю! У нас есть записи камеры наблюдения: за несколько дней до убийства и в день убийства именно вы посещали миллионера.
- Чушь какая-то. Не была я там!
Карина Сергеевна, посмотрите сюда, - Александр включил компьютер, чтобы показать записи Румяновой.
Та смотрела на экран, раскрыв рот, отчего стала ещё более некрасивой, по щекам поползли красные пятна.
- Да это... черт знает что! Понимаете, я никогда там не была!
- Но это вы на кадрах?
- Нет! Ничего не понимаю. Я сидела дома! В последнее время неважно себя чувствовала, даже в обмороки пару раз падала. И никуда не ходила, отменила пару встреч с читателями. И, вообще, этот костюм...не мой!
- Хорошо. Мы разберемся. Карина Сергеевна, вы знаете Ладу Еременко?
- Кто это? - Румянова удивленно подняла брови, помолчала, потом ответила, - не знаю...
- Племянница убитого миллионера.
- Вы шутите? - однако, глянув на фото, чуть изменила свое мнение:
- Мне кажется, я когда-то её видела. А вот когда и где... Может быть, на какой-нибудь встрече с читателями? Там так много людей бывает, я мало кого запоминаю.
- А где вы были в день убийства Бондаря, пятнадцатого мая?
- А, подождите! - Румянова раскрыла ежедневник, полистала странички, - ну, конечно же, накануне мне позвонил Бондарь Данила и пригласил отметить выход книги походом в ночной клуб. Знаете, я женщина одинокая, он интересный мужчина, в общем, я согласилась. С утра провела пресс-конференцию, раздала кучу автографов, потом побывала в салоне, сделала макияж, прическу, однако вечер был подпорчен тем, что Данила сильно задержался, пару раз звонил, прося подождать, одну меня в Клуб не пускали, а он заявился очень поздно. Правда, потом мы славно посидели.
- Карина Сергеевна, я вас отпускаю, но прошу никуда не уезжать из города - вы можете в любой момент понадобиться для следствия.
Чуть позже в отдел позвонил Серегин и сообщил, что Данила Бондарь погиб вчера вечером при странных обстоятельствах: упал с дерева. Видела его падение пенсионерка из окна соседнего дома. Возможно, что она стала невольным виновником несчастного случая: ей показалось, что какой-то бомж пытается разорить сорочье гнедо, что свито в ветвях высоченной ольхи. Женщина открыла окно и крикнула, чтобы он не смел трогать птиц. В это время Бондарь пошатнулся и упал, очень неудачно, до больницы довезти не удалось, кстати, скорую вызвала все та же пенсионерка.
В карманах у Бондаря обнаружены две записки, написанные им самим. Одна с координатами сорочьего гнезда. Другая - со странными цифрами - на телефон непохоже. Вот, смотрите, - Сергеев раскрыл дело и представил сыщикам две помятые бумажки.
- Погодите! Так это же квип! Ну, то есть номер аськи. Сейчас попробуем выйти на него. Ничего себе, это Румянова Карина!
- То есть, писательница наша все же как-то связана с настоящим Данилой? Интересно, каким путем они общались?
- Погоди. В принципе, это не так и сложно. Я знаю, что охранники на зонах часто заводят хитрые мобильники и за плату разрешают заключенным иногда делать звонки.
-Ну, предположим, ты прав. Охранника нам не поймать - они там ушлые. Вот зачем этот дурик на дерево полез? И кто же тот загадочный румяновский соавтор? Слушай, Юра, надо бы пошарить в том гнезде, а? А ты глянь записи с камер наблюдения ночного клуба, - указующий перст уткнулся в Краева.
Находка, обнаруженная в гнезде встревоженных сорок немало удивила и насторожила сыщиков - это был человеческий палец, плотно упакованный в футляр от мобильного телефона, закрепленного между прутьями. Как оказалось, палец принадлежал убитому миллионеру Бондарю. Кроме того, одна из толстых веток была явно надрезана, а не обломана. То есть, падение Бондаря было подготовлено.
- Вот черт! Какой идиот этот палец в гнездо пристроил? Это ж надо было залезть! Как наша пенсионерка не увидела?
- Ну, может, ночью кто лазал, а, вообще, действительно, глупость какая-то. Слушай, может, Бондарь залез на дерево, чтобы как раз там палец спрятать?
- А пальчики-то на футляре поискали?
- Проверяют по базе, - словно в ответ на Серегинскую фразу, зазвонил телефон. Серегин выслушал информацию и, положив трубку, сказал Илюкевичу:
- Похоже, Бондарь лез туда за кольцом, но сорвался - его отпечатков нет, перчаток не нашли. Кстати, кольца там тоже не было, только палец. А отпечатки на мешочке принадлежат нашей писательнице Румяновой!
- Это, что, Румянова сама по деревьям скакала?
- Это вряд ли. Но что-то все уж больно вокруг неё вертится. Попробую-ка я выбить ордер на обыск. А Краева попрошу пошукать записи наблюдения в районе ночного клуба, авось обнаружим, что за Бондарь к нашей писательнице клеился.
Дима Стариков смотрел фотографии, заново любуясь дорогими игрушками убитого миллионера. Что-то его беспокоило, увиденное совсем недавно.
На небе собирались злобные черные тучи. Некстати - зонтик забыл дома, а тот, что хранился общаком на всех в отделе, после последнего ливня разъезжал в машине Серегина. Поднявшийся сильный ветер распахнул окно, с грохотом упала стоящая на подоконнике кружка Илюкевича. Дима, вздыхая, захлопнул окно, стало сразу душно. Поднял кружку с отколотым кусочком. Подумалось: "Может, склеить?"
Склеить!
Дмитрий кинулся к фотографиям. Так и есть! На фото фигурка демона гладкая, а когда проводили обыск, сыщик о темечко оцарапался. То есть, демона склеивали. Стариков набрал номер Серегина:
- Ну, склеивали божка, и что? Могли разбить. Уронить, сломать и склеить, - без энтузиазма отозвался начальник.
- Согласен. Она, даже и склеенная, стоит огромных денег. Но что-то мне подсказывает, тут дело не чисто. А не спрятали ли там кольцо? Надо бы вскрыть божка.
- Пожалуй, идея. Сейчас заберу и вскроем - чем черт не шутит.
Вскоре Сергеев вертел демона в руках. Вот она, склейка, о шов которой порезался сотрудник. Глаза маски смотрели гневно и алчно, в глубине зрачков светились яркие точки...
Стариков осторожно попытался расширить место склейки, к нему подключился Илюкевич, что-то хрустнуло, и сувенир распался на две части. Сыщики с интересом уставились на два одинаковых кольца, вклеенные в виде демоновских глаз.
- Ювелира надо, эксперта. Срочно, - после этих слов Диму Старикова словно сдуло на улицу. Илюкевич, вертя в руках вторую половину божка, задумчиво произнес:
- Слушай, Серегин, тебя не смущает, как возникает у нас какая-то загадка, так натыкаемся на покойника, который, будь живым, смог бы подсказать разгадку. Например, кому изготавливал копию кольца ювелир Рихтер? Зачем полез на дерево Бондарь? Зачем наврала про костюм Карина? Почему умолчала про поездку к отцу племянница?
К Ладе помчался Краев, но, увы, опоздал - на девушку было совершено покушение. Опер разыскал её в больнице.
Лада лежала бледная, без косметики, что ничуть не делало её менее симпатичной.
- Глупо, конечно, все получилось, но я познакомилась через интернет с молодым человеком и пригласила его в гости. Я очень нервничала, поэтому попросила знакомого установить скрытую камеру. Мало ли, кто явится. Как видите, сделала это не зря - интуиция у актеров хорошо развита, ведь нам приходится порою практически вживаться в играемые роли. И вот посмотрите, - при этих словах Лада пошарила в тумбочке и передала Краеву кассету с видеокамеры. Сыщик тут же умчался в отдел и засел за просмотр.
Мужчина, в светлом легком костюме, галантно подарив Ладе букет лилий, прошел в комнату и скромно присел на краешек дивана. Слышно было, как льется вода - очевидно, Лада ставила цветы в вазу. В объектив камеры были хорошо видны часы, висящие над зеркалом. Мужчина, видимо, решил оглядеться, прошелся по комнате и на какое то время перекрыл собою камеру, подойдя к ней почти вплотную.
Послышались шаги, голос Лады, которая гремела посудой, однако в объективе была лишь спина гостя. Но вот он, наконец, отошел, снова присев на диван и тут же исчез с экрана объектива. На столике уже стояли разлитый по чашкам чай, печенье и бутерброды. В комнату вошла Лада, села на стул напротив гостя.
- Угощайтесь.
- Спасибо.
Гость осторожно взял печененку, похрустел, запивая чаем.
- Ой, сахар я забыла! - воскликнула смущенно девушка и метнулась в кухню. И тут гость быстро достал что-то из внутреннего кармана и высыпал девушке в чашку. Вернувшаяся Лада поставила на стол сахарницу, помешала чай и спросила:
- Итак, вы - любитель стриптиза? - при этих словах Лада отпила чаю.
- Позвольте уточнить: я любитель вашего таланта.
- Вы решили меня смутить или перехвалить? - девушка вдруг пошатнулась и выронила чашку.
- Что с вами, вам плохо?
- Нет, нет, просто душно. Сейчас я открою окно, - при этих словах Лада шагнула к окну и упала. Мужчина, склонившись над ней, одобрительно кивнул. Подойдя к столику, взялся за чашку, но тут где-то резко прозвенел мобильный телефон, рука мужчины дрогнула, и чай пролился на рукав пиджака. Стряхнув капли, гость унес посуду на кухню и, похоже, вымыл её. Уходя, остановился перед зеркалом, задержал взгляд на часах. Краев невольно глянул на них. Мужчина аккуратно снял пиджак и парик, светлые волосы рассыпались веером по плечам. Женщина - да, теперь было видно, что это - женщина, отдаленно похожая на Румянову - поправила волосы и вышла из квартиры.
Краев посвистел, барабаня пальцами по столешнице, подумал и включил просмотр заново. Нет, он не ошибся: ни в одном кадре лицо гостя не попало в объектив - оно то закрыто букетом, то прической, то, вообще, видны только руки или спина. Что-то было ещё неправильно. Вздохнув, сыщик решил прогнать запись ещё раз.
Илюкевич поднимался к Румяновой с недовольной гримасой на лице - не хотелось видеть застывшие кукольные рожи. Объяснив писательнице причину обыска и рассадив по местам понятых, опера приступили к делу.
Настоящим сюрпризом при обыске оказался обнаруженный пакет с серым порошком. Писательница сидела бледная, шмыгала носом, бесконечно сморкалась и только пожимала плечами в ответ на все расспросы сыщиков.
- Я не употребляю наркотики! И понятия не имею, откуда это взялось.
- Карина Сергеевна, как вы себе представляете - кто-то взял пакетик, насыпал туда порошок и спрятал у вас под матрасом? Кстати, это не наркотик. Похоже на крысиный яд.
Писательница нервно сцепила руки так, что побелели пальцы. И глянула на сыщика огромными глазами, отчего её и без того широкое лицо стало похоже на маску.
- Я никогда не пользовалась крысиным ядом...
Найденный под ванной пакет со светлым мужским костюмом с темным пятном на рукаве привел в шок как Румянову, так и сыщиков.
- Это ваш костюм? - Румянова лишь рассеянно кивнула.
- Почему же вы нам тогда соврали?
- Простите, я... растерялась, - Румянова заметно нервничала.
Илюкевич с удивлением разглядел в мешке осыпавшиеся лепестки от ольховых сережек.
- Собирайтесь, Карина Сергеевна. Поедете с нами.
Два огромных прозрачных камня, что были вклеены изнутри маски в качестве глаз, как показал уже знакомый ювелир, оказались неумелой подделкой - стекляшками:
- Грубая работа, Беня Рихтер такое дерьмо делать бы не стал.
Чайник закипал по третьему кругу. Опера пили кофе чашку за чашкой, бегали курить и ругались до хрипоты. Краев сидел, уткнувшись в экран, не принимая участие в спорах.
- Не могу понять, как сумела Румянова залезть на ольху да ещё в этом костюме?
- Знаешь, меня что-то в этом костюме, вообще, смущает, пока не пойму.
- Убийца был не один, с сообщником, - вдруг произнес Краев.
В это время Сергееву сообщили, что задержанная Румянова очень просит выслушать её, и он попросил привести женщину в кабинет.
Румянова присела на стул, комкая бумажный платочек. Глаза женщины отекли, нос опух, она тяжело вздохнула и произнесла:
- Я знаю, кто убил Юрия Бондаря.
- Я тоже, - произнес Краев, оторвавшись, наконец-то, от компьютера.
В последующие пару часов оперативники вместе с писательницей обсуждали, спорили, перебивая друг друга. А потом составили план.
Ладу, выписанную из больницы, встретил и довез до квартиры услужливый Краев, даже преподнес небольшой букет цветов. Немного посидев и выпив чаю, опер попрощался, зародив у девушки надежду на будущее свидание. Вот почему, когда вечером раздался звонок в дверь, Лада, на ходу поправляя прическу и платье, кинулась бегом открывать двери. Однако, на пороге стояла Карина Румянова.
- Здравствуйте, Лада. Не ждали? Я - Румянова.
Та пожала плечами, но пропустила женщину в квартиру.
- Что вам нужно?
- Поговорить. Расставить точки.
- Карина, я все знаю. Это вы организовали убийство моего дяди.
- Лада, я тоже все знаю. Никакой он вам не дядя. Как вы - не племянница. Понимаете, дело в том, что племянница миллионера Бондаря - перед вами. Да, да. Это я. Вы же - аферистка, драматическая актрисочка непризнанная, хотя, должна сказать, что довольно-таки талантливая. Так ловко преобразиться в меня, а потом в навестившего вас мужчину, которого якобы сыграла я, тут вы превзошли себя. Вся беда в том, что костюм, который вы у меня украли, а потом покинули под ванну, я давно не ношу. Потому и не заметила пропажу. А не ношу, так как задница не входит - я изрядно поправилась за последний год.
- Черт возьми! Вот досада! И чего же вы хотите?
- Справедливости. Вы должны все рассказать полиции.
Лада улыбнулась. "Вот же наивная дурочка", - подумала с иронией.
- Ну, конечно же, Карина. Я умею проигрывать. Может быть, отметим наш славный бенефис? - с этими словами Лада ушла на кухню и быстро вернулась с двумя бокалами, шоколадкой, бутылкой вина и штопором:
- Вот, смотрите, Карина, я открываю бутылку у вас на глазах. Впрочем, можете сделать это сами - все чисто, никаких ядов, никаких обманов.
- Я вам верю, Лада, - улыбнувшись, Карина поднесла к губам фужер.
Наблюдавщие за происходящим в квартире Еременко опера заволновались, Илюкевич срочно отправил звонок на мобильник Румяновой.
Карина, не отпив ни капли вина, поставила бокал на стол. Улыбнулась Ладе.
- А почему ты меня не спрашиваешь, как я поняла, чья это затея?
- Ну, расскажи.
- Ну, что ж... Ты, Лада, узнала о Бондаре от своего любовника, присвоившего себе имя Данилы Бондаря.
- Не смешите меня. Данила Бондарь - мой отец.
- Теперь ты меня не смеши. Хочешь пройти генетическую экспертизу? Я уверена, что с настоящим Данилой твой ухажер расправился ещё до того, как попасть на зону. Он же предложил план, как избавиться от меня - законной наследницы миллионера Бондаря. Впрочем, я никогда о наследстве не задумывалась. Если честно, я даже не думала, что Юрий Бондарь - наш родственник.
Вам с любовником пришлось отложить свои мечты на пару лет, что оказалось на пользу, как ни странно, твоей афере - за это время ты сумела отточить талант стриптизерши, заполучив в любовники руководителя Клуба "Light Night", охочего до баб и халявных денег.
Конечно же, ольха - это не шест, вокруг которого вы ежедневно крутите голой задницей, но ноги у тебя сильные да и руки тоже - залезть на дерево было не так уж и сложно. Хотя наверняка, на коже остались ссадины. Поэтому в тот день ты не смогла выступать. То есть, причина не в том, что у тебя болел живот - а в исцарапанных ногах, что сложно было скрыть, да и болели свежие ссадины.
Но это было чуть позже. А сначала ты и твой сообщник разыграли несколько спектаклей с переодеванием в меня. Вот так я, якобы, появилась у дверей дома убитого Бондаря, а затем в твоей квартире. Итак, вы, Лада, переоделись, съездили на дачу, подсыпали яд "дяде" в бутылку, отрезали палец с перстнем, совершив преступление, описанное мною в последнем детективе, сюжет которого подсказали мне сами через своего сообщника, выдавая его за Данилу Бондаря. И потом спокойно вышли, что и зафиксировали камеры внешнего наблюдения. Остатки яда спрятали у меня под матрасом.
- Трэш! Как я могла к вам попасть?!
- Думаю, ты украла ключи из моей сумки, когда я торчала у вашего дурацкого Клуба!
- Я, что, вор в законе? - Лада тихо рассмеялась, отпила глоток вина. Румянова взяла бокал, но выпить не успела: раздался звонок. Лада резко вскочила. Но Румянова её опередила, открыв дверь оперативникам. Краев успел остановить Ладу и перехватить бокалы, которые она несла на кухню:
- Не торопитесь уничтожать улики, Лада. Думаю, наши эксперты обнаружат в одном из бокалов что-то подобное крысиному яду.
Лада прошипела сквозь зубы грубое ругательство и вернулась в комнату, тщетно пытаясь выдернуть руку из крепкой ладони Краева. Тот усадил девушку на диван, сам же снял установленные им в прошлый раз скрытые камеры. Серегин повертел в руках бутылку с вином и сказал:
- Игра окончена, Лада. Карина Сергеевна, вы почти угадали, как ваши ключи оказались у неё. Только выкрала она их не в клубе, а на пресс-конференции. И не на последней, а на предыдущей, где и показала вас сообщнику. Кстати, его уже арестовали. Думаю, он нам расскажет, где спрятано кольцо.
- А я знаю, кажется, где может быть кольцо! - вдруг воскликнул Илюкевич.
- Я, кажется, тоже, - улыбнулась Румянова.
- И вы разрешите их распотрошить? - Илюкевич недоверчиво покосился на писательницу.
- Конечно. Ведь теперь это МОЕ кольцо. Кстати, мое настоящее имя - Глафира. Пожалуй, придется написать новый роман. О ЗЛОключениях Глафиры.
- Не забудьте пригласить нас на пресс-конференцию и подписать каждому по книге, - улыбнулся Серегин и строго добавил, - только в следующий раз не пытайтесь сами раскрыть преступление.
* - Болин* - династия ювелиров, выполнявших, в том числе, заказы для российского императорского Дома.
* - фирма "Де Бирс" - основанная ещё в 19 веке ювелирная компания