Август безобразничал, поливая город холодным дождем. Дворники с тоской разгоняли бесконечную влагу по лобовому стеклу стоящего на светофоре " Хюндаи". Водитель - молодая симпатичная женщина, Ева Краснова, спешила на встречу с заказчиком, думая только об одном: "Опять забыла зонт". Замечательный, из натурального шелка, с рисунком, выполненным в технике "батик", бледно-розово-синего цвета зонт остался в коридоре, в спешке забыв положить себя в хозяйскую сумочку. " Прощай, прическа ", - грустно думала Ева, да ещё на ногах надеты легкие лодочки, а на улицах всемирный потоп.
Люди трусцой перебегали на зеленый сигнал, старясь быстрее оказаться подальше от грязных брызг, летящих из-под колес многочисленных автомобилей. Ева смотрела как бы сквозь пешеходов - этакую временную помеху на пути к цели. Двинулся машинный поток, Ева повернула на центральную улицу и, медленно пробираясь в пробке, глянула в пассажирское окно.
На перекрестке стояла девушка, хрупкая, но уверенная в себе. Деловой брючный костюм, украшенный легким бледно-голубым шарфиком, изящные туфельки, стройные длинные ноги, упрямый взгляд. Распущенные волосы, чуть ниже плеч, явно были предметом постоянной заботы и ухода. Что-то странное и необычное, вместе с тем, удивительно знакомое было в этой тоненькой фигурке под дождем. Ева не успела разглядеть, засигналили позади шедшие авто, пришлось срочно двинуться с места, когда Ева оглянулась - на перекрестке девушки уже не было, а в машине появился терпкий аромат спелых яблок. Ева поморщилась - яблоки не любила с детства, наелась их из бабушкиного сада до отвала - мелких, кислых, вяжущих во рту.
На встречу с заказчиком Ева опоздала совсем немного, пришлось извиниться, хорошо, что заинтересованный в заключении сделки заказчик оказался понятливым., предложенная чашечка кофе помогла немного согреться, а то ноги успели промокнуть за несколько шагов от стоянки до офиса. Подписав все бумаги, Ева отклонила приглашение вместе пообедать - неуютно сидеть в кафе в мокрых носках и помятых от дождя брюках. Отзвонив в офис о проделанной работе, Ева, уже совершенно продрогшая, мечтала лишь о теплой ванне и сухой одежде. Резко затормозив, она чуть не стала виновницей ДТП - потому, что вдруг вспомнила, что та девушка на перекрестке, стоявшая под проливным дождем, была абсолютно водонепроницаема, что ли - вся одежда на ней была сухая. Решив, что это, возможно, показалось, Ева постаралась забыть и, добравшись до дому, наконец-то исполнила свою мечту, с наслаждением греясь в уютной, наполненной ароматной пеной, ванне.
Евдокия Краснова, с детства мучившаяся от своего дурацкого имени - ну, не Дусей же ей называться, надо же было придумать Евдокию? Поэтому, и с малых лет звала себя Евой.
Правда, последний бой-френд, злодейски пронюхав о тайне своей подруги от её тезки-бабушки, пошутил:
- Зря ты паришься, имя красивое, редкое, смотри - кругом Ксюши да Насти, а ты - единственная такая - Евдокия.
Однако за Дусу, Дуню, Дуняшу получил-таки, мерзавец, по заслугам.
Евдокия вспомнила ту поездку, себя в линялых шортиках и коротком смешном топике, Сергея, тоже в шортах. Ева любовалась его фигурой, его ладными движениями, сильными руками, широкими плечами, мускулистой спиной, когда они помогали бабе Дуне полоть траву, садить картошку, клеить обои. А потом ели жареных чебаков с хрустящими корочками, запивая пивом и слушая чудные бабушкины песни.
Вот тогда бабушка и выдала: " Тащи-ка, Дуня, самовар". Ева послушно ринулась за старым пузатым самоваром со смешной длиннокосой теткой сверху, а Сергей во все глаза удивленно наблюдал, как бабушка со внучкой готовят чай, священнодействуя у семейной реликвии.
Зимой снова отдыхали у бабы Дуни, помогали снег убирать, возили воду, катались на лыжах, играли в снежки и даже слепили снежных баб во дворе.
- Я отдохнул лучше, чем в жарком Тайланде, - серьезно сказал Сергей.
Ева четко знала, как ей быть и как ей жить. В свои двадцать девять лет она имела высшее образование, маленькую, но уютную собственную квартирку, автомобиль " Хюндаи", приобретенный за счет бизнеса, но почти свой. Был бой-френд - " милый друг" - как он любил себя называть. Еву все это вполне устраивало - и доход, и отношения. На намеки матери о том, что пора рожать, Ева махала рукой: куда рожать? Как? А бизнес? Замуж как-то тоже пока не хотелось. Предыдущий "милый друг" активно призывал её на общее супружеское ложе и совместную кухню, Ева же была тогда занята открытием своей фирмы и вообще - ну, для чего? На кой черт ей муж и ребенок, не приведи боже? И вообще, американские ученые установили, что наиболее удобный возраст для рождения первенца - тридцать пять лет. Сегодня она сама себе хозяйка. У неё есть время и возможности заниматься и бизнесом, и собою, и любовью.
Напевая любимую мелодию из репертуара Леди Гага, Ева управлялась на кухне. Она всегда с удовольствием готовила для Сергея что-нибудь вкусненькое. И не за пять минут в микроволновке, а этакое что-нибудь необычное и сытное, из мяса или рыбы. Кстати, мама удивлялась кулинарным способностям дочери: все праздники именно Евиными руками были украшены яствами праздничные столы. Нынче девушка решила угостить Сергея фаршированной щукой - им двоим, конечно, будет много, ну, потом отвезет маме.
- Ммм... очень вкусно, Евушка, - расслабленная улыбка Сергея говорила о том, что путь к его сердцу Евой найден верно.
- На здоровье, - ответила девушка, - Сережа, надо бы к бабе Дуне съездить, помочь во дворе и вообще.
- Нет проблем, Евушка. А, кстати, не забудь, что в следующую субботу мы идем на Юбилей к Славке. Не планируй ничего, ладно?
Славка - старинный друг Сергея. Кстати, именно он был виновником их знакомства, поэтому Серега шутливо называл друга "сватом".
- Да, конечно, Сережа.
- И ещё. У меня тебе подарок, Евушка.
- Да? Какой? - улыбнулась заинтересованно.
Сергей заметно нервничал, доставая из кармана пиджака бархатную коробочку с изящным кольцом, протянув сказал:
- Ева, давай поженимся?
Кольцо было красивым, с маленьким нежным бриллиантом. Ева полюбовалась сверкающим камнем, и аккуратно подвинула коробочку обратно:
- Не сейчас, Сережа. Извини.
Да, Сергей ей нравился, но....Секс пришел в её жизнь по нынешним меркам не так уж и рано - около восемнадцати, как говорится, пролетела, как фанера под Парижем с одним дурачком, да бог миловал - все обошлось. Вот это была чистая дурь, импровизация на тему:" ах, какая я поганка". На чужой квартире, после выпитого винца, на кровати напротив - другая пара придурков. Еве до сих пор стыдно вспоминать это безумие. Сразу после она намертво разорвала отношения с этим идиотом, да их, в общем- то, и не было, какое- то время шарахалась от парней как черт от ладана, а потом - ничего, как говорят, втянулась. Сергей был у неё пятым, так что, не такая уж она и безобразница.
Совсем недавно проверялась у гинеколога, мужественно и добровольно пройдя все неприятные процедуры, но зато получив отличную консультацию. Секс для Евы не был, к сожалению или счастью чем-то сверхъестественным - да, ей нравилось заниматься сексом. Но не так, чтобы, потеряв голову, раскидывая, где ни попадя одежду, биться голой попой о кухонную раковину или скользить в мокрой ванной. Все было на спокойном уровне, и Еву это устраивало.
В ресторане Ева скучала. Собственно, пошла она туда только из уважения к Сергею - юбилей хорошего друга, однако Славина жена показалась Еве этакой домашней клушей. Пока мужчины курили, Ева с голливудской улыбкой изображала, что ей интересно, как сильно похудела Марианна - какая же она была до этого, полногрудая крашеная блондинка с залакированной начесанной укладкой и довольно мощными бедрами. Еве никак не улыбалось становиться вот такой же расклеенной мясистой бабой. А Марианна увлеченно делилась достижениями деток: " Ах, Матвеюшка научился тому, а Анечка этому". Скучно. Ева представила праздничные вечера в компании этой самой Марианны и её милых деток. Ффух...
С облегчением и явным удовольствием приняла предложение потанцевать. Стало интересно: как Сергей отнесется к её отсутствию и вообще такому наглому решению? Нормально отнесся. Рассудительно: чем бы женщина ни тешилась...
Июнь Евдокия провела, как белка в колесе, заключая один договор за другим. Фирма набирала обороты, формировались отделы, появились помощники, однако, Ева старалась лично просмотреть будущие заказы - бизнес все более затягивал её, как паук свою жертву. Девушка чувствовала себя этакой бизнес-леди, как звал её дома Сергей: "леди-биз", стоически перенося временные трудности бытового характера.
В первой декаде июля Ева с Сергеем уехали отдыхать в Испанию. Откуда Ева привезла плещущееся в глазах аквамариновое море, массу интересных познаний, впечатлений и страстную любовь к яблокам. Было нечто странное в этой поездке. А именно: Ева часто просила купить яблок, хотя раньше никогда их не любила. А ещё, когда первый раз она увидела свежие яблоки на рынке, и, купив, надкусила сочный фрукт, ей показался голос. Мягкий грудной женский голос шепнул: " Какое блаженство"....Кругом было слишком много женщин, чтобы понять, которая из них прошептала загадочные слова. Но яблоко оказалось необыкновенно вкусным.
Прокружив весь июль от объекта к объекту, Евдокия Краснова очнулась в августе, обрушившемся на город проливными дождями. Проезжая через тот самый перекресток, Ева вдруг вспомнила о странной девушке, не мокнущей под дождем. Машинально нашарила зонт на соседнем сиденье и успокоилась. Неожиданно почувствовала запах яблок и, не сдерживая более своего желания, развернула машину в сторону рынка.
Ева хотела только одного, мысль стала навязчивой, во рту скопилась слюна предвкушения. Вот они, вкусные, сочные, хрустящие яблочки! Девушка подошла к прилавку, взяла в руки яблоко, закрыла глаза, вдохнула в себя ни с чем несравнимый аромат...
Рынка не стало. Она стояла в тишине среди огромных яблонь, усыпанных спелыми плодами, запах которых окутывал и пьянил. Блаженство, какое блаженство...
Послышались тихие шаги, Евдокия оглянулась... Невероятно, по мягкой сочной траве шла девушка, точная её копия. Изумительно легкая, почти не обремененная никакой одеждой, только три фиговых листа прикрывали самые интимные части её тела. Ева удивленно смотрела, не решаясь признаться, что это - она, пока Единственная, Первая женщина на Земле, будущая мать - прародительница. Ева. За её спиной невесомо двигались два ангела. Смущенно отводили взгляд от красивого тела, подергивали судорожно крыльями. Процессия прошла мимо, Ева улыбнулась Евдокии.
Евдокия медленно пошла за ними. Стоя за деревьями, она наблюдала, как Адам и Ева предстали перед Великим Судией - за совершенный грех, который они посмели назвать великим блаженством. Закружились листья, опадая с яблонь, весь мир окутал яблочный аромат, словно сироп.
Великий Судия вынес приговор грешникам:
- Вы покинете Эдем, вы будете сами преодолевать все трудности, и только пройдя муки, познаете настоящее блаженство.
Адам и Ева покидали зал суда изгнанниками, но победителями, отвоевавшими для мира великое таинство продолжения Жизни.
Рынок вернулся - с шумом, многоголосьем, морем разных запахов. В безликой толпе Евдокия вдруг снова увидела ту девушку с перекрестка, и быстро, почти бегом, попыталась её догнать. Свернула за угол, в лицо ударил ветер, белая вьюга гоняла по снегу спелые яблоки. На ресницах застыли льдинки. Там, на расстоянии, казалось, вытянутой руки, а в самом деле - тысячелетий - было холодно, очень холодно.
Утопая в снегу, с трудом передвигая обутые в неуклюжие опорки ноги, дрожа от холода под тяжелой звериной шкурой, шли Адам и Ева. Мужчина поддерживал слабеющую женщину, помогал, как мог, сам пряча лицо от жуткого ветра. Вот женщина упала на колени, свернулась в клубок и закричала, Адам схватил её на руки и побежал к лесу, там все же нет такого холода. Оставшись практически обнаженным, растелил своё одеяние. Схватки сотрясали измученную Еву, Евдокия в ужасе наблюдала за несчастными. Крик все разрывающей боли, писк и плач младенца. Влага и кровь на белом снегу. Мужчина догадался перерезать пуповину, и вот уже новорожденный припал голодным ртом к теплой материнской груди. Адам прикрыл их, замерзая от холода, поднял на руки и понес в пещеру, в укрытие. Евдокия закрыла глаза, чувствуя дрожь в коленях и головную боль, сердце стучало в виски, пульсируя страхом и сочувствием.
З агудели автомобильные сигналы, ворвался в сознание шум большого города. По перекрестку сновали люди, обходя застывшую столбом Евдокию. Она открыла глаза и вспомнила - лицо Евы, прижимающей к себе ребенка. Счастливые глаза и нежная улыбка. И взгляд мужчины, его призыв, его боль и готовность защищать.
Вернувшись в автомобиль, сев за руль, Евдокия вдруг заплакала. Торопясь, развернула машину, гнала на допустимой скорости, срываясь на истерику, кричала что-то в мобильный телефон Сергею. Он подъехал к дому, осторожно поднял любимую на руки, укачивая, как ребенка, потом они шептались, торопясь, срывали одежду и любили друг друга на мягком ковре около камина. Кружил голову аромат терпких яблок...
Август безобразничал, поливая город холодным дождем. "Хюндаи" притормозил, аккуратно объехав обширную лужу. Водитель выскочил из авто и открыл переднюю пассажирскую дверь: "Приехали, Евдокия Васильевна". Евдокия очнулась, осторожно выбралась из машины, поднялась в свой кабинет, раскрыла для просушки зонт, сняла пиджак и раскинула на вешалку бледно-голубой шарф.
Зазвонил мобильник. "Да, Сережа, спасибо, я себя чувствую замечательно! Не беспокойся. Буду вовремя". Евдокия отключила телефон, сверкнуло на пальце обручальное кольцо. Посмотрела план на завтра, двадцатое августа две тысячи десятого года, дописала несколько пунктов , взяла из пакета большое красное яблоко и подошла к зеркалу.
Высокая интересная молодая женщина улыбнулась ей в ответ из глубины зеркального отражения. В глазах застыли боль и отчаянье. Евдокия прижалась лбом к теплому изображению, пытаясь соединить силы воедино.
- За, что господи? Мы должны справиться. Помоги мне, Ева...
Сейчас, когда она безумно хотела ребенка, словно весь мир ополчился и восстал против её желания - и обнаруженная опухоль в молочной железе, и отрицательный резус крови, и невесть откуда взявшийся порок сердца. Евдокия нашла в себе силы улыбнуться.
Её улыбка была мягкой и таинственной, словно направленной вовнутрь себя, туда, где зарождалась новая жизнь - ну, конечно же, восьмой месяц беременности. Скоро её дочь появится на этот свет. Евдокия надкусила яблоко, шагнула к столу и почувствовала резкую боль в груди. Большой красный плод с хрустом стукнулся о паркетный пол, брызнув сочной влагой в лицо потерявшей сознание женщины.
Спасибо тебе, Ева, за Великое Блаженство.
Спасибо тебе, Ева...
Спасибо.
Стоявшая на перекрестке стройная высокая девушка тревожным взглядом проводила машину скорой помощи, мчавшуюся с пронзительным сигналом непоправимой беды.
