В тот вечер за окном лил дождь, наводя тоску. Кристина, вымыв после ужина посуду, присела рядом, взяла меня за руку.
- Мне реально страшно, Антон. Может, уехать на время куда-нибудь подальше?
Мы сидели в темноте, отключив телевизор и даже ноутбук. Всё дело в том, что жену с недавних пор кто-то упорно преследовал. Всё началось с телефонных звонков, потом каким-то образом хулиганам стал известен наш адрес и стали поступать угрожающие письма:
- "Тебе недолго осталось жить, сука, готовься к смерти".
- "За всё ответишь, тварь!"
Как я ни пытал Кристину, она разводила руками: кредитов не брала, машин никому не разбивала, мужей не уводила, банки не грабила. Однако на предложения обратиться в полицию заходилась в истерике - только не к ментам!
В итоге супруга уехала на две недели к подруге детства в Рязань, а когда вернулась, какое-то время было тихо - её никто не трогал.
"Праздник сердца" начался, когда и меня подключили к угрозам, обещая ужасы типа кастрации и ампутации имущества. В общем, нервы не выдержали, и я решил уговорить жену куда-нибудь уехать вместе - глядишь, отстанут, и всё забудется.
Врагов у неё не должно быть - воспитывалась бабушкой, которая умерла незадолго до нашего знакомства. А встретились мы благодаря печальным обстоятельствам. Родители наши погибли в авиакатастрофах, девушка просто оказалась по случаю в аэропорту, куда я приехал встречать мать и отца, возвращавшихся с отдыха на частном самолёте. Помню сначала недомолвки, молчание сотрудников аэропорта, а после - моё отупение. Я словно окаменел, стоя посреди зала с огромным букетом нежно-розовых рододендронов. Вокруг все бегали, кричали, куда-то спешили. И вот тут ко мне подошла девушка, взяла за руку и повела за собой. Потом мы сидели в кафе, пили чай и молчали. Тогда Кристина и рассказала о своих родителях.
Мы приехали ко мне, и она осталась на ночь, а назавтра перевезла вещи. Вскоре после похорон отца мы поженились. Похоже, у нас с ним одинаковые вкусы - Кристина чем-то неуловимо походила на мою мать.
Чуть стала затихать боль утраты, как навалилась другая напасть, страшная тем, что угрозы шли неизвестно от кого и почему.
Я ломал голову, где же нам укрыться от этого кошмара, и тут супруга напомнила о тётках. Жили они в маленькой деревушке на Алтае. Вот только живы ли ещё? Да и вспомнят ли нерадивого племянника, ведь я там не был этак лет двадцать и ничего не знал о личной жизни тёток, да и мать редко о них вспоминала. Но это всё же вариант.
Итак, мы купили билеты на поезд, чтобы потом пересесть в другом направлении, запутать следы. Приобрели через пару бродяг два дешёвых телефона и зарегистрировались в сети. Кристина перебрала все вещи и бумаги, забрала письма с адресами и фотографии. И мы под покровом ночи, крадучись, как воры, поймали частника на одной из ближайших улиц и, наконец, сели в поезд.
Однако на одной из станций жена вдруг вспомнила, что оставила дома важные документы и, пообещав приехать следующим поездом, вышла на перрон, оставив меня с вещами. Увы, к следующему поезду она так и не появилась. Я пытался созвониться, но телефон Кристины долго был вне зоны обслуживания. Наконец, она ответила и предупредила, что ненадолго задержится и приедет через пару дней прямо к тёткам. Посмеялась насчёт вещей:
- Надеюсь, ты не станешь надевать мои трусики?
- Нет, я буду класть их рядом с собою, - отшутился я в ответ, хотя на душе было тревожно.
До домика тёток я добирался кружными путями и абсолютно выдохся, когда увидел знакомую с детства ограду. Тащиться с вещами пешком, дабы не привести за собой хвост, оказалось делом нелёгким.
Явление племянника тёткам было не очень радостным. Встретили меня две неопределённого возраста дамы, одна оказалась глухонемой горничной, другая тёткой Агриппиной, старшей сестрой моей матери. Поцелуев и прочих нежностей, слава богу, испытать не пришлось. Я предупредил, что буду не один. Пожав плечами, Агриппина помаячила горничной, и поджала губы, не очень обрадовавшись непрошенным гостям. Горничная потаранила было мои вещи наверх, но я, как нормальный мужик, перехватил инициативу.
В комнате была просторная кровать старинного типа, висели тяжелые шторы, общую унылую картину добавляли пошарпанный шкаф, умывальник, стол и пара стульев. В общем, не густо, но на время сойдёт. Как говорится, не до жиру.
Пообедав с тётушкой Агриппиной, я понял, что долго здесь не выдержу. Старуха бунчала себе под нос, не останавливаясь. Костерила современную молодёжь, которой на заднице не сидится, одевается черти как и пользоваться вилками не умеет. Да-да! Она сама лично видела, как ковыряются в тарелках палочками.
Устав с дороги, провалялся до ужина, а перед сном немного прогулялся по саду, пытаясь воскресить детские воспоминания. Однако это плохо получалось - беспокоили мысли о Кристине.
Как ни странно, спал я хорошо, а утром, раскрыв окно, долго наслаждался свежим воздухом. Да, это вам не городские пыльные каменоломни.
Чем же заняться? Устроить себе пленэр? Благо, что новый скетчбук,* кохиноровские карандаши и дэнверовский нож для их заточки* я прихватил, благодаря совету жены. Глядишь, по возвращении можно и выставку акварелей сделать. Позавтракав в одиночестве, я предупредил горничную и отправился на природу.
Река здесь неширокая, но глубокая, и течёт в узком ущелье, места дивные и благостные для медитаций и творчества. Время до обеда прошло незаметно, сделал я немного, больше просто отдыхал, наблюдая за природой. Чуть поодаль река сворачивала, и что-то такое было видно, похожее на мостик. Надо спросить у тётушек, тот ли это верёвочный мост, по которому мы в детстве бегали с соседской девчонкой?
- Мост старый. Да, тот, других отродясь не было,- поджимая недовольно губы, процедила тётка Агриппина,- он, поди, уж еле держится. Некуда по нему ходить. Раньше-то много народу было. На рынок по нему хаживали да в церкву.
Я кивал, почти не слушая. Скрипучий голос Агриппины, весь её черно-синий наряд, какие носили, наверное, ещё в начале прошлого века, навевали уныние и не располагали к приватной беседе.
Однако к моему удивлению, позднее она вдруг напросилась прогуляться со мной до моста. Пришлось медленно топать вдоль берега, аккуратно обходя неудобные места, ощущая цепкую хватку костистой тёткиной руки.
Мост был шикарен своей ветхостью. Семь раз отмерять было неохота, и я осторожно ступил на него. Тот раскачивался под ногами, словно парусник в шторм. Следом за мной ломанулась отчаянная Агриппина.
"А если мост двоих не выдержит?"- мелькнуло опасение.
К моему облегчению, женщина сдалась и медленно побрела обратно. Я же дошёл до другого берега. Отсюда домик наш смотрелся как маленькая собачья будочка, затерянная среди пышных деревьев. Ранее по этому мосту ходили в церковь, что была в нескольких километрах от деревни. Вспомнил я и рыночек, где мы покупали семечки и ягоды.
Пожалуй, сам мост нарисовать можно, а вот ходить, явно, не стоит, он, и правда, еле живой. Я глянул на Агриппину - она всё ещё медленно ползла к берегу. Для памяти снял на видео мобильника эффектный момент: женщина в сине-черном платье на мосту над бурлящей рекой. И тоже решил возвращаться. Мост ещё сильнее качался и, похоже, провис ниже. Свалиться в ущелье не было желания, вот идиот, адреналину захотелось. Тётка вдруг ускорила шаг и пулей влетела на берег, и в этот момент я почувствовал, что мост падает. Чудом успев схватиться руками и перескочить образовавшийся разрыв, понял: либо сорвусь в пропасть, либо разобьюсь - я стремительно летел на половине моста к берегу. Сгруппировавшись - помогло увлечение альпинизмом - почувствовал сильный удар, но сумел удержаться, избежал падение и серьезные травмы. Истошно орала тётка.
Собравшись с силами, я осторожно выбрался на берег, цепляясь за перила порушенного мостика. Тётка перестала орать, увидев меня в относительных целости и сохранности. Я же, переведя дух, подумал: как хорошо, что она вовремя решила уйти с мостика, двоих бы мне не вытащить, да и как знать, сумела бы она удержаться, пока я до неё добирался?
Мы медленно пошли к дому, Тётка буквально висела на мне, тяжело ступая по неровной тропинке. Я оглянулся - мостик грустно свисал с обоих берегов - последний его день оказался не из самых удачных. Хорошо, что накануне я успел сфотографировать его на память. Жаль, что Кристина не увидит этот ископаемый, по сути, объект.
Ужинать со мной тётка отказалась, сославшись на заболевший живот - охотно ей поверил, после такого-то... Я же, сытно подкрепился чуть подостывшим мясом с гречей и солидной порцией салата.
Вечером прогулялся по саду, который и садом назвать можно лишь условно: небольшой сосновый бор с вкраплением берёз, одинокая рябина да разросшиеся кусты чёрной смородины, что окружали старую беседку, полную пожелтевших листьев с прошлой осени. Раньше перед беседкой цвели рододендроны. Сейчас же на этом месте торчали голые умирающие прутики.
Невольно вспомнил маму - она обожала цветы, каждый год заботливо ухаживала за кустами, высаженными возле коттеджа. Сейчас этим занималась моя жена.
Удивительно, но ни в доме у теток, ни в саду не было никаких цветов! Стояла тишина, даже птицы куда-то подевались, словно всё вымерло в этом заброшенном уголке. Вечера ожидалось тоскливыми. Ни тебе телевизора, ни интернета, ни нормальной мобильной связи. Правда, этой ночью мне явно слышались какие-то шорохи, словно по дому бродили призраки или какое-то крупное животное.
Завтрак прошёл спокойно, даже чересчур. Мы познакомились и перекинулись парой слов с тёткой Марией. И всё. И слава богу - её скрипучий голос мне не понравился. Жуткий ярко-рыжий парик делал тётку похожей на куклу из шапито.
Когда-то давно здесь стояло большое село, потом все разъехались. Тётки мои пару раз в месяц закупают всё необходимое у торговцев в соседней деревне - им привозят на машине по заявке. Где-то рядом должно быть кладбище, сходим туда позднее с Кристиной - интересно глянуть на могилы прадеда и прабабки, да и отец просил посетить погост при случае - отыскать могилу какой-то Леди Буры.
Тётка Мария, поморщившись, пыталась отсоветовать: дескать, никого там уже не найти, старые могилы разровняли, а сверху нахоронили свежих упокойников. Да и памятники, не поймешь, как поставлены, никакого порядка, смотреть некому. Так, реденько кто приезжает, а сами сестры уже лет так с десяток туда не хаживали - свои болячки замаяли.
- Поминать-то и дома можно, что их там лишний раз беспокоить?
И она медленно удалилась, чуть прихрамывая на правую ногу, всем обликом напоминая серую больную мышь. Вообще, обе тетки удивительно были схожи в умении наводить тоску. Чаще я виделся с Агриппиной, Мария же больше отсиживалась в своей комнатушке, видимо, все хозяйственные дела давно взяла на себя старшая сестра. Я решил, что сумею найти дорогу на кладбище сам - тётки мои не очень приятные спутницы, а их нелепые наряды и неприветливые взгляды напоминали вечно сердитых церковных старух.
Весь день накрапывал дождь, и я решил заняться осмотром старого автомобиля, что стоял в гараже. К удивлению тот оказался на ходу, в углу нашлась целая канистра бензина, оставалось лишь немного приложить руки.
За ужином у меня появилось легкое головокружение, которое усилилось, когда я начал подниматься в свою комнату. Держась за стены, медленно дошагал до двери и рухнул на кровать.
Ночью мне послышалось лошадиное ржание. А потом приснилось, будто приехала Кристина и тихо вошла в нашу комнату. Я хотел подняться, а она мягко уложила мою голову на подушку и прошептала:
- Спи, Антоша, спи...
Утром проснулся с больной головой. Одеваясь, вдруг обратил внимание на светлую полоску на полу возле чемодана Кристины - видимо, горничная передвинула чемодан, убираясь в комнате. Одевшись к завтраку, вдруг понял, что вечером чемодан стоял вплотную к столу! Кто-то передвинул его ночью?
Конечно, я могу и ошибаться, так как не помню, как добрался до постели и уснул, может, сам задел чемодан? Или всё же Кристина, и правда, приехала?
Увы... Это был только сон. Завтракали с Агриппиной. Радостью стало появление почтальона. Двадцать первый век, а почту развозят верхом на лошади. Лошадь?! Почтальон - молодой пацан вручил мне телеграмму от Кристины. Так вот к чему было ночное видение! В пятницу поеду встречать жену. Пригодится старый автомобиль, не зря же я им начал заниматься.
Дождь не прекращался, и остаток дня я проторчал в гараже. Поужинав наедине с собой, решил почитать скачанную в электронку книгу. Полез в тумбочку и увидел, что из чемодана Кристины торчит кусочек цветной ткани - очевидно, зажалось платье или блузка. Решив поправить, открыл чемодан. И ахнул - всё было перерыто, жена жуткая аккуратистка, а тут... Пропало ли что-то из одежды, не могу сказать, но папка с документами и фотографиями исчезла.
Получается, что кто-то украл документы и увёз их на лошади? и это был не совсем сон?
Завтракал в одиночестве - тётки на свидание с нелюбимым племянником не явились.
На улице распогодилось, во всю сияло солнышко, и я решил прогуляться. Пленэр удался, если не считать потерю дэнвера,* возможно, оставил ножик в доме. Сделал несколько набросков сада, лесопарка и даже реки, чуть спустившись с берега по крутой тропинке. Твёрдо решив позднее выполнить портрет Кристины на фоне здешней природы, вернулся к обеду голодным, но довольным.
Когда переодевался, дом оглушил дикий крик - орала глухонемая, хрен знает, о чем, но орала так, что мы с кухаркой ломанулись, едва не убив друг друга по дороге, интересно, зачем эта толстая кухонная дура прихватила скалку? Вот этой скалкой я и получил по голове, на время отрубившись. Очнулся от вылитого на меня ведра воды. Сказал дуре всё, что о ней думаю - поняла или нет, не знаю, но по моему виду должна была понять.
На пороге спальни Агриппины маячила, размахивая патлами, горничная - ме, ме, кме... То, что мы увидели, привело в ступор. Меня поразили ни темнота, ни тяжелые шторы, ни старческая вонь от непростиранных простыней, ни удушающий запах нафталина, а ощущение беды.
Тётка лежала на кровати, на подушке натекла и уже подсохла лужа крови, а из глаза торчал... Вашу мать! Мой дэнвер! Я кинулся, чтобы его вытащить, но бабы схватились за меня, как полоумные, и оттащили. Одна осталась со мной и мёртвой Агриппиной, другая утопала вызывать полицию по телефону.
- Алло, полиция? - послышался незнакомый молодой голос Я было решил глянуть, кто ещё там появился, но кухарка угрожающе перегородила собою дверь, и я отступил. Собственно, какая разница, кто там полицию вызывает?
Потом, когда прибыл полицейский, бабы замахали руками на меня, впрочем, я и сам понимал, что влип - даже задумался. Может, и правда, я? Тётку? Того...
Как только приедет Кристина, соберем манатки и куда угодно прочь из этого кошмара.
Следак, прозванный мною Лестрейдом, нагнал в дом двух помощников, которые рысью обежали дом в поисках свидетелей, потом забрали тело и нож на экспертизу, взяв с меня подписку о невыезде.
Ужин прошёл совсем тоскливо, было ощущение, что дом вымер, тенью мелькнула Мария, кухарка бухнула на стол подгоревшие котлеты с отварными овощами и тоже быстро смылась в свою вотчину.Интересно, куда подевалась горничная?
Надо сказать, что кухарка, толстозадая, как многие повара, в неизменном платке и цветастом фартуке поверх серого сатинового платья, жутко напоминала Женуарию из сериала про рабыню Изауру. Комната её была на первом этаже, но порою эта баба храпела так, что было слышно даже наверху.
Странно, но когда она нечаянно задела мою руку, меня словно током дернуло, я тут же впился в неё глазами, но та уже повернулась задом и прохромала на кухню. Что это было? Может, на ней надето какое-то электропроводящее нижнее белье? Или виноват стиральный порошок?
Ночью кто-то в саду жёг костер, мне показался женский силуэт, но разглядеть в темноте не смог, чей конкретно. Я хотел выйти, узнать, в чём дело, но огонь уже потушили.
Назавтра бесцельно бродил по саду, раздумывая над последними событиями. Сыщики облазили весь дом, но если им и попалась исчезнувшая папка с документами, внимания на неё вряд ли обратили - ну, письма да фотографии. И всё же, хранить её в доме было бы опасно. А значит... Папку просто сожгли и надо искать след костра!
Место сожжения документов отыскалось быстро. Увы, находка оказалась бесполезной - никаких улик найти не было возможности - всё сгорело полностью либо было тщательно перепрятано.
Послеобеденному отдыху помешал местный Лестрейд. Он примчался на своем драндулете, с ошеломляющим известием: убита не тётка Агриппина, а глухонемая горничная! Ничего себе, а куда же и каким образом исчезла тётка?
Предполагая, что её исчезновение припишут тоже мне, приготовился обороняться - хотя, как , не представлял. А ещё меня удивляло, как я все ещё гуляю на свободе. Правда, с Лестрейдом по6еседовать пришлось-таки.
Новости не порадовали. На дэнвере, как и подразумевалось, не было никаких отпечатков пальцев, что ещё более усугубило подозрение о моей вине. Хотя, я не мог понять, как таким методом можно убить человека. Вскоре Лестрэйд исчез, оставив с нами одного из помощников. Итак, мы под домашним арестом?
Не считаясь с нашим невесёлым настроением, утро началось ярким солнцем, я раскрыл окно и увидел, как что-то блеснуло в траве. На мокрые капли не похоже.
Тихо оделся и, стараясь не шуметь, вышел на улицу. Чуть наискосок от моего окна в траве снова блеснуло - там лежал мой дэнвер, на котором всё ещё оставались следы от заточки карандашей. Завернув находку в сорванный лист, принёс инструмент к себе в комнату и призадумался.
Выкинуть нож я не мог - да и зачем? В полубессознательном состоянии вряд ли бы удалось заменить старый дэнвер на новый. Потому как у меня был только один! Значит, некто прошёл в мою комнату, когда я спал и, выбросив один инструмент, отправился убивать тётку другим, специально приобретенным?
Кто-то есть ещё в этом доме, кто, я ещё не понял. Неуловимый, невидимый. Привидение? Домовой? Мистика какая-то.
И почему в те дни я так крепко спал, перед сном почти теряя сознание? Кто-то подсыпал мне в чай или в молоко снотворное? Кухарка? Но молоко приносила горничная! А может, под видом горничной давно уже была тётка Агриппина, и это она решила от меня избавиться? Что за странное желание? Впрочем, у стариков случается деменция, старческий маразм. Может тётка решила, что я покушаюсь на их старую развалюху? Или, прости господи, на тётушкину девичью честь?
Но тогда Агриппина опасна и для Кристины. Надо же так глупо вляпаться из огня да в полымя. Нужно срочно попасть ко врачу и сдать кровь, а лучше обратиться к Лестрейду.
Однако сыщика уже перехватила кухарка, оживлённо что-то ему говорившая, отчаянно жестикулируя. Мне показалось, или они посматривали в мою сторону? Мы отправились к реке. На кустарника у тропинки висел клок моей рубашки.
Бдительный Лестрейд промчался как наскипидаренный вдоль берега, и сообщил, красноречиво глянул на меня:
- Здесь что-то волокли!
Господи, что я мог тут волочь? Ну, не тётку же! Лестрейд потянул меня вниз к реке.
Там лежала в одежде горничной тётка Агриппина, точнее, её тело. Возможно, она пошла прогуляться, сорвалась и разбилась? Голова закружилась? Или крыша съехала, когда она убила горничную, допустим, за плохо застеленную постель?
Однако у Лестрейда было иное мнение:
- Собирайтесь, Антон Александрович, поедем в участок. Слишком много против вас улик ...
"Ну, вот, Антоша, тебе, и развлекуха", - я горько усмехнулся, вспомнив, как сожалел, не зная, чем же здесь заниматься. Хотел объяснить, что жду приезда жены, но прикусил язык - постараюсь оставить Кристине смс или ещё какой знак, пока собираю вещи. Одно радовало: избавление от этого дома и надежда, что в участке меня не достанут таинственные преследователи.
Весь день в доме и по окрестностям шастала куча лестрейдовских шестерок, замеряли, то ли землю собирали, то ли пыль вытирали вместо убитой горничной, то ли улики искали. Не удивлюсь, если среди них есть водолаз.
Лестрейд оказался умнее, чем, я думал - он обнаружил, что мост перерезан, и что тело Агриппины волокли оттуда до места, где мы его и нашли. Получалось, что я перерезал мост и столкнул тетку, а потом вернулся понизу и перетащил тело?
Но как тогда я смог перейти на ту сторону и вернуться обратно? Как хорошо, что у меня сохранилась видеозапись нашей прогулки!
Перерезанный мост - это явно заговор. Против кого? Тёток? Меня? Нас с Кристиной? Но почему? Может, это охота на доход по акциям, перешедшим ко мне от отца после его гибели? Тогда ноги ведут к бизнесу. Но насколько мне пояснял адвокат фирмы, смогу я получать доходы только через определенный срок, и наступит он не завтра.
Дело в том, что тело матери так и не нашли, а вот останки отца я опознал. И пока мать объявлена как временно отсутствующая. Есть маленькая надежда, что в том самолете её не было, но кто тогда летел с отцом? И где она скрывается? Господи... Неужто все угрозы и вымогательства связаны с её исчезновением? Похищение ради выкупа? Но при чем тут Кристина?
Я много раз ругал себя за дурь - понесло, видите ли, мажора в приключения. Разругался с отцом, отказавшись участвовать в бизнесе, захотелось гонор показать, типа уже сами с усами, а с милой рай и в шалаше. Итог: пару лет снимал квартиру на пару с одним фриком-гомиком, во, уродов насмотрелся...
Обедать приходилось с теткой Марьей, молчаливо сгорбившейся на своём месте за столом, а вот ужинать, слава богу, в одиночестве. Появилось желание попроситься в участок к Лестрейду, который вдруг передумал забирать меня с собой. dd> Ужин снова разносила кухарка, черт возьми, откуда у меня такое непонятное чувство при её присутствии? Отменил вечернюю прогулку и накрепко закрылся в комнате. Неужели те, кто угрожал нам с Кристиной, всё же напали на наш след?
От кухарки бьёт током. Он проходит по мне, оседая в мошонке, призывая к близости. Полночи боролся с диким желанием ворваться в спальню к толстой некрасивой бабе и зверски изнасиловать. Господи... По дому снова кто-то ходил, крадучись. Медленно пытался повернуть ручку моей двери. Которой-то из двух. Почему у меня в комнате две двери? И опять кружится голова. Дом реально пугал вышедшими из ума старухами и зловещими тайнами.
Мне снились жуткие тётки в разных откровенных позах. Утром голова гудела, как у пацана пубертатного возраста. Пожалуй, я просто изголодался по Кристине.
К чёрту этот жуткий дом! Надоело ждать, когда уже придёт тот, кому я так нужен,. Наскоро одевшись, прихватив ключи от гаража и машины, фонарь и кусок пирога, я осторожно открыл дверь в коридор, и спустился по лестнице с веранды, не включая света. Сел за руль и не смог сдвинутся с места. Вот чёрт! Кто-то проколол все четыре колеса. Скотина!
Бегом по саду. Куда? Да хоть куда! Подальше отсюда. Хорошо, что нет собак, а то бы подняли лай. Я перелез через забор и долго шел... Спать буду днем, когда все от меня отстанут.
Показались кресты, памятники и оградки, понял, что дошёл до кладбища. Когда-то в детстве мы на 'слабо' здесь гуляли с пацанами ночью, но с тех пор многое изменилось, заросли бурьяном старые кладбища.
Поёживаясь от холода, присел на лавочку у одной из могил. Посветил на овал: Орлова Евдокия Ферапонтовна. Долго жила бабуля, почти девяноста пяти лет ушла. Могилка показалась не очень заброшенной, значит, кто-то приезжает, ухаживает.
Что ж, спасибо, баба Дуня, за приют, царствие тебе небесное, пойду я дальше. Что-то вертелось в голове связанное с погостом. Не предупреждение тетки Марии - ну, её, старую дуру, вышедшую из ума. А что же?
Стало темнее - луна запряталась за набежавшую тучу, и я с ходу запнулся о могильную плиту. Семейный памятник. Мать, отец и дочь. Грустно. Очистив брюки, пошел дальше, через несколько рядов, похоже, погост заканчивался, далее виднелись дорога и сосновый бор. Раздумывая о погибшей в один день семье, вспомнил про отца с матерью. И остановился, как вкопанный. Отец! Это он перед полётом говорил мне по телефону про старое кладбище.
- Посети старое кладбище, Антон, возможно, тогда ты всё поймешь. Леди Бура, у высокой лиственницы...
Он не уточнил, какое кладбище и где. Но старее этого я не знаю. Что я должен найти здесь? Чью-то старую могилу или закопанный клад? Клад вряд ли, он бы так и сказал: что-нибудь найдешь. А тут было ясно: поймёшь. Я должен искать могилу какой-то Леди Буры. Не с ней ли связаны все наши проблемы?
Впереди хрустнули ветки. Ещё один ненормальный? Боже... Среди могил, медленно приближаясь, двигался призрак. Ненатурально белый с развевающимися длинными волосами и очень высокий. Господи. Я сошел с ума окончательно? Призрак кивнул, и я понял, что это даже не человек, а...
- Хрфф, - господи... Лошадь! Ах, Антон, потрогай штаны - не сырые? На душе как-то потеплело, хотя ноги все ещё дрожали. Я протянул руку:
- Иди сюда, лошадка! Будем вместе гулять, я тебя пирогом угощу, - кстати, а где пакет-то?
И в этот момент кто-то сзади задел моё плечо. От неожиданности я выронил фонарик. Резко повернувшись, почувствовал сильное головокружение, сумел разглядеть блеснувшее на руке кольцо и расплывчатый женский силуэт, спросивший зловещим шепотом:
- Так вот ты где?
И тут же меня толкнули на могилу и прижали к лицу густо пахнущую тряпку. В борьбе я успел крепко садануть напавших, о чем свидетельствовал громкий хрипловатый крик. Начался ливень. И всё исчезло...
А очнулся я, как ни странно, в доме. Так это был сон? Жутко пахло спиртом.
Рядом сидела Кристина.
- Ты приехала, наконец-то ты приехала!
- А ты, чего по лесу шатаешься? Всех напугал. Чоназ тебя привез на своей машине, проезжал мимо, кстати он встретил меня вместо тебя, любимый. меня вместо тебя, вот, любимый.
- Чоназ? Лестрейд? Где меня нашёл?
- На дороге. Ты чего так надрался-то? От тебя водкой несло за версту, - любимая явно была обижена.
- Погоди, я вообще не пил вчера, разве что бокал вина за ужином, как обычно.
Кристина расстроенно махнула рукой и вышла из комнаты. И всё равно было приятно слушать родной голос. Голос? Стоп. Именно его я слышал на кладбище! И это кольцо на руке... Не может быть!?
Это делала моя жена?! Только она знала про пакет с документами! Выходит, костёр в саду - дело рук Кристины? И познакомились мы при странных обстоятельствах. И про нож дэнверовский откуда могло быть известно кому-то другому? Неужели Кристина, словно козёл в огороде, задумала прибрать к рукам богатенького наследничка?
Однако мне тут же стало стыдно - ну, что я так на женщину? Может, это мне показалось там, на кладбище. Действительное за желаемое принял. Но поискать то, о чем говорил отец, всё же стоит. Кто такая эта Леди Бура?
Дома ждала ещё одна неприятная новость: скоропостижно скончалась кухарка. Я позвонил Лестрейду. Пока Кристина отпаивала впавшую в истерику Марию , я решил прогуляться по саду. На обратном пути мелькнул в траве клочок белого полуобожжённого конверта. Присев на корточки, аккуратно раскрыл и ахнул. Почерк отца!
"Здравствуй, солнышко моё, Ледебура! Спасибо за сына! Скоро прие..."
Остальная часть записи сгорела. На сохранившемся кусочка фотографии две девушки и мой отец, улыбаясь, стоят у лиственницы. Мама, молодая и счастливая и другая девушка, с улыбкой, но какая-то невесёлая, обе смотрят на отца.
И как смотрят! Да это же соперницы! Просто повезло больше той, что слева. О, боже, у неё выколоты глаза. Значит, сильно разбито сердце другой. Неужели через столько лет эта обида не прошла, или не было возможности раньше отомстить за уведённого парня и порушенную любовь?
Ледебура... Почему отец назвал мать таким странным именем? Похоже, ответ можно найти на кладбище. Только один я туда больше не пойду.
Вместе с сыщиками мы нашли могилу у лиственницы. С небольшим кустом расцветшего рододендрона. Я ночью немного не дошел до неё, когда меня усыпили хлороформом. Лестрейд может и не предпринял бы этот эксперимент, не оставь я пирог на могиле Евдокии Ферапонтовны. Спасибо её родителям за запоминающееся имя.
Вместо памятника около цветка был воткнут небольшой кусок фанеры с датой. Кто-то умер в тот далекий день, когда родилась моя мать. А через пятьдесят лет мать и отец в эту же дату разбились на самолёте. Да, именно так, вечером после их возвращения мы собирались отметить мамин юбилей. Как же это всё связано?
Сыщики во главе с Лестрейдом что-то оживлённо обсуждали, разглядывая могилу и розовый цветущий куст. Все пришли к поразившему меня выводу, что могиле этой чуть больше года. Мне не хотелось думать, кто же там, но сердце словно сжало тисками.
Маленькая деревушка собрала кучу спецов и журналистов. Творилось чёрти что! Назначили эксгумацию трупа, но я итак сразу опознал мамино платье, родные черты... Она была зверски убита. Эксгумация вскрыла насильственную смерть - три удара острым предметом и... кол, воткнутый в грудь. Кто так по-сатанински расправился с нею?
Ну, не отец же?! Кол... обычно так поступают с вампирами и ведьмами. Но моя мать? Милейшая женщина, любви которой отец добивался долго и упорно. Знали ли тётушки о смерти моей матери? Почему отец, зная, где она похоронена, не оформил могилку как положено? Не настоял на следствии? Не сообщил мне, в конце концов?
Я решил прогуляться по лесу, но на пути меня перехватила Кристина, и дальше мы пошли вдвоем. Шли молча - я не был готов рассказать жене про все мои страхи и приключения, а также про выводы сделанные только что. Пожалуй, не надо её зря тревожить, лучше поменьше оставлять одну для безопасности. А вот Лестрейду стоит рассказать всё.
Когда мы почти дошли до леса, гуляя по лесопарку, недалеко от кладбища послышался стук копыт, оглянувшись, я успел оттолкнуть Кристину - на нас неслась белая лошадь с всадницей в чёрном платье.
- Мама, что ты делаешь!? - крик Кристины резанул уши. Мама? На остановившейся лошади восседала тетка Мария. Так что ж? Мы с Кристиной родственники? Кузены? Вот это новость!
Тетка умчалась прочь на своей лошади, а я резко повернул к себе Кристину:
- Поясни! Почему ты скрыла от меня, что она твоя мать? Почему обманула меня, сказав, что твои родители тоже погибли в авиакатастрофе? - тут я все понял. Это была не случайная встреча. Но зачем так?
- Ты... Ты предала нас, Кристина. - я развернулся и пошел прочь, меня трясло, впервые в жизни мне очень хотелось ударить женщину.
- Антон, постой! Я тебе всё объясню, - она бежала за мной, но тут сзади снова послышался лошадиный топот, я оглянулся. Лошадь несла на себе мою убийцу, в руках Марии был какой-то длинный острый предмет - то ли шампур, то ли ещё что, похожее.
- Не трогай его, мама! Я беременна! - крикнула Кристина. Мария с трудом сдержала лошадь и, развернувшись, умчалась в лес, крикнув на прощанье:
- Дура!
За что? За что эта новоявленная теща решила избавиться от меня? Я любил Кристину, ни разу её не обидел, жили мы пусть не богато, но в полном достатке, да и коттедж родителей, теперь уже мой, располагал к нормальной жизни. Плюс будущий ребенок.
Ребёнок. Надо же, - я на растерянно улыбнулся. И как теперь быть?
Марию нашли в лесу. Она упала с лошади и сломала шею, после возвращения и больницы всё же решила рассказать нам правду.
Когда отец появился в их доме с одним из друзей на вечеринке, тогда ещё молоденькие сестры Мария, Агриппина и Наталья влюбились в веселого умного парня. Однако потом его делили Мария и Наталья, когда же стало ясно, что Александр предпочел среднюю сестру, младшая долго на могла успокоиться.
- Как-то напоив Александра, я переспала с ним, я хотела его любви, общего ребенка. Надеялась, что он бросит Наталью.
При этих словах мы с Кристиной невольно переглянулись, оторопев. У нас один отец?
- Ты хочешь сказать, что мы с Антоном родные брат и сестра? Почему ты мне сразу не открыла это? Как же сейчас быть? - дрожащим голосом спросила жена.
Тетка покачала головой:
- Нет, я не смогла забеременеть, как ни пыталась, наша связь скоро закончилась, молодые уехали сразу после свадьбы в город и приезжали к нам очень редко. Я встретила другого мужчину, родила тебя. Но всю жизнь ненавидела Наталью! Годы немного притупили эту ненависть, да и встреч было все меньше. А этого маленького паршивца хотелось много раз утопить или задушить. Но сестра не оставляла сына одного, а ещё меня сдерживала любовь к Александру.
Время шло. Ты выросла, и ненависть моя взыграла снова. Ни на меня, ни на своего отца ты ни капли не похожа! Ты почти копия Натальи в молодости. Она сумела украсть не только мою любовь , но и мою дочь. И тогда я решила убить сестру. Сделала ей подарок на день рождения,- тётка хрипло расмеялась, отчего мне стало жутко.
- Твой отец, Антон, всё понял, смог найти могилу и как-то дал знать тебе, мне он сказал, что больше я его никогда не увижу.
- Почему он не обратился в полицию? - удивился я.
- Потому что я сказала, что следующим будешь ты. А он ответил, что тебя мне не получить никогда, - она рассмеялась, тут же сморщившись от кашля и пронзившей тело боли, - а всё же я отомстила Александру! И Наталье! Ты попался ей! - и Мария попыталась указать на Кристину.
Так вот почему отец не хотел оставлять меня одного! А я, дурак, все стремился уехать из дому. Ради меня, идиота, он ушел из жизни, так и не признавшись о суровой участи матери. И так и не переставший её любить. Я только сейчас понял, что смерть отца не была несчастным случаем.
- А Агриппину-то и остальных за что? - спросил я.
- Они хотели нам помешать, - чуть слышно произнесла Мария.
Все обвинения с меня были сняты. Мария прожила два месяца, после чего следствие по делу было заморожено. Многое так и осталось неясным. Может, когда-нибудь нам расскажут всю правду?
Ещё не знаю, прощу ли своей жене участие в этой нелепой и злой игре. Время покажет. Подавать на неё в суд я не стану. Как и не буду претендовать на пропитанные ненавистью стены старого дома.
Сначала мне нужно снова соединить родителей. И обязательно посадить на их могиле кусты рододендрона "ледебура".
*скетчбук* кохиноровские карандаши и дэнверовский нож для их заточки(дэнвер) - приспособления и инструменты для написания акварелей