Аннотация: Посвящение Таймыру. Рассказ занял первое место в Оргсписке на конкурсе Моя Планета-19.
На третий год, как и в первые два, пришел Нойко к своей ушедшей в иной мир Нэ*. Поправил чуть покосившийся халь-мер*, что сделал из нарт, в которых Нэ испустила своё последнее дыхание, опустился рядом на колени.
- Здравствуй, Нэ. Вот я, твой Нойко. Сегодня побуду около тебя, а потом отправлюсь в путь, оленям долго нельзя одним оставаться. А ты спи спокойно, Нэ. Я принес немного оленьей крови с молоком, а тебе чаю. Сейчас согрею. Посижу с тобой подольше. А потом надолго уйду.
- Холодная нынче зима, Нэ. Видать, рассердился на людей Нум. Огни яркие горят на небе да всполохи разноцветные плещутся. То Нуми-торум* посохом стучит, сердится сильно, однако. Слышишь, как метели воют, снегу да льда много нынче будет, нельзя чум надолго оставлять холодным. И без оленей не выжить.
- Не бойся, звери тебя не тронут - камнями обложил я твоё убежище.
Речь Нойко прервал сильный грохот. Яркие огни, что развесил Нуми в своём царстве, стали расти и приближаться. Нойко даже рот открыл, забыв о морозе. Неужто рассердился так сильно Нуми на слова Нойко, что решил спуститься с неба и крепко наказать?
А небо медленно падало на землю. Огни всё больше становились и ярче.
Грохот давил на уши, оглушал. Нойко рухнул лицом в снег, закрыл голову руками. Глазам было тяжело смотреть против ветра, но какой же ненец развернётся от ветра? А так... может Нуми не учует здесь Нойко?
Сквозь белёсое молоко тундры Нойко всё же разглядел летящий дом Нуми-Торума, похожий на огромную ярангу. Неужто Царь Неба всё своё царство за собой возит? Странно, кажется Нойко когда-то видел похожую ярангу, но когда и где, не мог вспомнить.
Вздрогнула земля и грохот прекратился. Чуть пошатнулись камни вокруг убежища Нэ.
Нойко решил подняться и широко раскрыл глаза. Почти рядом с ним стояла яранга Нуми-Торума. У Нойко подкосились колени, и он снова рухнул в снег.
Ослепительный луч света вырвался из передвижной яранги Небесного Царя, Нойко со страхом ждал, когда попадёт под яркое сияние. Он слышал непонятные голоса, больше всего боялся, что у него отберут Нэ. И он решил закрыть халь-мер собою, поднялся на ноги, и тут его настиг жуткий луч. Нойко упал на камни, чувствуя, как сильно у него кружится голова.
Слезящимися глазами увидел, как из яранги вышли очень большие люди, подумал: "Это Боги". Он им, наверное, по колено будет. И тут вдруг понял, что слышит и понимает их разговор.
- Здесь холодно и пусто.
- Но, подожди - вон там живое. Человек?
- Похоже. Попробуем? Может, удастся что-то узнать у этого крохи?
"Я ничего не знаю", - от ужаса и страха крутилось в голове Нойко.
- Ничего. Мы поможем.
Нойко почувствовал как его затягивает в ярангу, сжался, зажмурился и потерял сознание.
Очнувшись, он подумал, если его убьют, он не сможет больше навестить Нэ, но пусть, лишь бы её могилу не нарушили странные Боги. Он не мог оторвать конечности от просторного ложа, хотя ничем не был привязан. Люди или Боги говорили, но очень тихо - Нойко лишь понял, что его просят смотреть в себя и ничего больше не делать. Близко склонилось широкое лицо одного из Богов, Нойко словно утонул в огромных глазах, а тот легко провёл рукою по лбу Нойко, стало темно, а потом...
Такой красивой тундры Нойко никогда в жизни не видел. Ярко-зелёная, освещаемая тёплыми солнечными лучами, рядом красивое ласковое море. Высоченные деревья окружали небольшое стойбище, пели птицы, много их летало над лесом. А внизу копошились люди, и среди них Нойко увидел себя. Почти без одежды, на нём только что-то очень лёгкое надето, словно накидка из травы. В руках у всех - длинные копья. "Племя! Это моё племя,- подумалось Нойко,- мы охотники на оленей?"
Вместо оленей появился огромный зверь, на которого с криками кинулись охотники. Нойко бежал в числе первых. От топота зверя дрожала земля под ногами, но это еда, много еды для племени Нойко, и борьба продолжалась, пока огромная туша не рухнула в замаскированную яму, выкопанную охотниками накануне. Радостные крики возвестили о попавшем в ловушку подземном быке ("я хоре яда")*. Охотники забросали быка копьями. Осталось ждать, когда животное испустит дух или сильно ослабеет, чтобы племя могло спуститься и начать разделывать тушу.
Старший охотник послал Нойко и ещё одного молоденького парнишку Илко в стойбище - принести верёвки. Юноши шли, наслаждаясь ароматами цветов и созревающих плодов. Вдруг раздался сильный грохот, небо заслонила тёмная туча, и Нойко увидел стремительно летящую к земле ярангу Нуми-Торума.
Вместе с Илко они упали навзничь и закрыли головы руками. Уши разрывало от нестерпимого пронзительного воя летящей яранги.
- Она упадет на нас,- прошептал Илко.
Но яранга, сверкая огнями, пронеслась над лесом, сбивая макушки деревьев, и, оставив на земле множество мёртвых птиц, вылетела к большой воде. Юноши встали, следя за полётом расширенными от ужаса глазами. Вот уже яранга стала совсем маленькой, далеко отлетела от Нойко и Илко, но ещё хорошо было видно её светящиеся огни.
А потом огни полетели вниз, к земле. Падали деревья, протопало, сотрясая землю, обезумевшее стадо быков, по земле пошли огромные трещины, оттуда тут же хлынула вода, много воды. А далеко на горизонте из моря поднимались горы, по воздуху летали крупные камни, падая в воду и на берег.
Большая вода взметнулась высокими волнами и поглотила часть суши. Стоял сильный шум и грохот. Горы мчались на волнах к берегу и вскоре смели большую часть леса, поглотив и пойманного быка, и оцепеневшее племя Нойко. Из-под волн поднялись странные белые глыбы. Небо потемнело и оттуда посыпался белый порошок. Один из крупных камней упал рядом с Нойко, и тот остался совсем один. Земля гудела и ходила под ногами.
А потом наступила темнота, чёрная темнота, только в небе тускловато поблескиаали звёзды. Всю землю засыпал белый порошок, вода затвердела, стало очень холодно. Нойко пытался дойти до упавших деревьев, чтобы укрыть себя широкими листьями, но идти было тяжело и он упал несколько раз, пока не достиг цели. Укутавшись, побрёл к стойбищу в надежде отыскать хоть кого-то живого. Ему повезло - в одном из жилищ сидела у погасшего очага плачущая Яляне. Нойко укутал её листьями, чуть отогрел, крепко прижав к себе. Потом вышел и посмотрел на небо. Показалось, или в самом деле звёзд на нём стало много больше?
Он обрадовался, когда оказался снова у могилы Нэ.
- Так вот когда мы впервые встретились, Нэ. В моей жизни здесь никогда не было зелёного леса и поющих птиц, значит, это было очень давно,- Нойко скупо улыбнулся, развёл костёр и долго смотрел на огонь. Он видел там, как они с Нэ учились жить, когда богатая земля Тамуры* превратилась в голую, мокрую и ледяную Тай-Мыру*.
Нойко почувствовал, как давит сердце, а потом стало легче и очень тихо. Так, что услышал голоса Богов из яранги Нуми-Торума*:
- Я склонен ему поверить.
- Да, первая экспедиция пропала именно здесь, расколов материк.
- Можно выпустить этого парня. Теперь он точно сможет многое нам поведать.
В яранге Богов погасли огни. По небу волнами прокатились зелёные, розовые, фиолетовые всполохи от посоха Нуми-Торума.
Нойко разжёг костёр и разогрел чай Нэ и оленью кровь с молоком себе, поставил чашку с чаем на камни, выпил кровь и потом долго смотрел на пляшущий от лёгкого ветра огонь, пока не увидел в нём ослепительный снег, блестевший на ясном зимнем солнце, горную пещеру, где женщины и девушки хранили огонь и готовили пищу в то время, пока Нойко и другие мужчины охотились на песцов и оленей, ловили рыбу. Было очень холодно. Девушки умудрялись не просто накидывать на себя неуклюжие оленьи и медвежьи шкуры, но и делать их красивыми. И Нойко тоже ходил в теплых оленьих штанах и толстой шкуре, как и другие. Одна молоденькая девчонка украдкой поглядывала на парней, и очень напоминала Яляне. И Нойко отчего-то понимал, что именно она станет вскоре его Нэ. Ладная такая. А когда на небе появились три солнца, Нойко пришёл свататься. Потом им выделили небольшой уголок в общей пещере.
Кружится голова у Нойко - быстро мелькают в белом саване тундры его прежние жизни. Покрыл землю толстый слой льда, превратив родину Нойко в Тай-Мыру, исчезли быки, другие звери в теплых шкурах бродят по тундре, соплеменники Нойко зовут их варками* и сэрварками*.
Трудно стало жить людям, пришлось жилища строить, огонь разжигать. Научились охотиться на варков - их шкуры хранили людей от холода, а мясо служило едой. Много людей погибло в схватках с варками - сильные звери, огромные. Ещё страшнее сэрварки, но сюда, где живет Нойко, они очень редко заходят. Еда их там, где огромные льдины и холодная вода.
От голода спасли олени - тут и молоко, и мясо, и кровь оленья, и даже рога в ход шли.
Всё, что видел, Нойко рассказывал Нэ, пусть она знает, она умная, может, объяснит мужу, что случилось, почему он раньше ничего такого не видел? Только про свой страх перед Богами Нуми-Торума не расскажет он Нэ - чтобы ей тут потом страшно не было.
Нойко посмотрел на небо, звёзды тускло пробивались через сплошную темноту. Скоро и Нэ станет звездочкой, Нойко даже загадал, где будет её новое убежище - там на небе люди, ушедшие из этого мира, блуждали в поисках пути в мир мертвых, строили из своих душ-звездочек новую ярангу для Нуми-Торума, огромную, на сэрварка похожую. Так и светился на небе огромный сэрварк, много-много жизней Нойко показывая.
Полярная ночь длинная, Нойко то улетает в другие жизни, то возвращается на землю. Голова необыкновенно легкая, а там, внутри, словно много Нойко собралось, из разных жизней. Никогда такие сны ему раньше не снились.
Ветер стих, и сразу тепло стало. Нойко увидел себя в цветущей тундре. А главное, её, красавицу Яляне, свою будущую Нэ. Для неё, любимой, он рвал маки и жарки, а она прятала лицо в охапке цветов и улыбалась. Он взял её за руку, и они бежали по мягкому цветочному ковру к реке Тамыре, что течет среди ледяных гор Бырранги.
- Скоро я приду за тобой, и ты войдешь в мой чум любимой женой. Я буду охотиться на оленей и ловить рыбу, а ты хранить огонь в нашем очаге, и никогда он не погаснет, пока мы с тобой будем вместе.
Он вспомнил всё: и как родители договаривались о свадьбе, и все свадебные обряды, но видел только её, Яляне, помнил их первую ночь и пахнущие клюквой и брусникой кисло-сладкие упругие губы любимой. Ах, как гулко от великой радости волновалось сердце, когда Нэ шепнула мужу о будущем первенце.
Давно вырос, далеко уехал Ёнко со своей женой, редко видит его Нойко. Скоро приехать должен, будет звать отца к себе - негоже старику одному оставаться. Да куда же Нойко без Нэ? Как быть-то? Трудный будет разговор, однако.
Может, сын и внучат да невестку привезёт повидаться. Нойко угощенья приготовит - мясо, рыбу, вот только вкусные шарики из оленьего молока делать он не умеет. Но не беда. Моржовое сало есть у Нойко, а Нэ много ягод летом заморозила. Юколу Ёнко отцу сам привезёт - богата рыбой Тамыра.
- Куплю украшения из бивней моржей или подземных быков невестке в подарок да сыну амулет сделаю,- вслух, для Нэ, поведал Нойко,- приедет Ёнко, мы с ним оленьего парного мяса с кровью отведаем, а невестка приготовит вкусную каныгу*.
В какой-то жизни Нойко увидел себя на берегу большого холодного моря, покрытого плывущими льдами, сюда частенько заходили сэрварки, их отгоняли шумом и криками, а ещё приплывали большие корабли. Они были много больше рыбацких лодок. А некоторые умели ломать толстый крепкий лёд. Люди с этих кораблей высаживались на Тай-Мыру и что-то копали, что-то искали. То одни, то другие.
Нойко не раз в растерянности смотрел, как люди с больших кораблей убивали любопытных сэрварков, а потом многие умирали, отведав жирного мяса.
Нехорошо. Ведь серварков послал на землю сам Нуми, они хозяева Арктики и берегут её жителей! Убивать их неправильно. Плохая примета. Большую беду принесёт. Много людей погибнуть могут. Хотя, конечно, одежда из сэрварков очень тёплая, но из оленей более удобная. Да и мясо оленей вкуснее и полезнее. А сэрварков нельзя есть без шаманского ритуала - вот многие люди и умирают, отведав неосвящённое мясо.
Однажды Нойко отчётливо разглядел сквозь льдисто-снежную морось большой корабль, на палубе которого стоял человек и внимательно наблюдал за сэрварками на льдинах.
"А хорошо бы их вместо собак напрячь", - мелькнула в голове чужая незнакомая речь, но Нойко всё понял и испугался. Ведь это не он думает, а тот странный человек с корабля. Нойко не подслушивал его мысли, они сами как-то попали в голову. Страшно стало - что ему с этими чужими мыслями теперь делать, как отдать их обратно тому человеку? А мысли словно увязли в мозгу Нойко. И вот он уже и сам подумывать стал об упряжке сэрварков.
Покачал головой Нойко - кто ж решится сэрварка запрячь, как собаку или оленя? И тут же широко рот раскрыл - с неба из юрты Нуми-торума летел огромный сэрварк, сияя звёздами. А недалеко за спиной Нойко чум, в нем спит беременная Нэ. Может, зверь чует запах будущего младенца? Как завороженный, смотрел Нойко на летящего сэрварка, словно плывущего в огромном небесном океане. А тот приземлился рядом с Нойко и широко улыбнулся.
Крутанулось, забилось сердце у Нойко, и вот они с Нэ мчатся на нартах по вечной мерзлоте, а впереди в упряжке - сильный сэрварк, ветер подгоняет нарты, Нэ весело смеётся, а Нойко стоя управляет нартами. Снег подымается высоко - высоко, дыхание захватывает, нарты соскальзывают на ледяные просторы моря, и сэрварк скользит по льду, словно на лыжах. Проехав круг, возвращает людей в тундру и исчезает в пелене Заполярья.
Откуда-то издалека послышались голоса Богов из яранги Нуми-Торума:
- Это он уже сочиняет. Амундсен не катался на белых медведях!
- Пожалуй, да. Хотя, скорее, просто смог прочесть мысли мореплавателя и представил то же, что и сам Амундсен. Может, и тому снились поездки на белых медведях?
Нойко огляделся - может, и правда, заснул он, да сон такой приснился? Однако - вон полосы от полозьев нарты тянутся от моря, не было их здесь раньше, а вот и следы могучих лап сэрварка. Это что, они с Нэ в этой жизни на нём прокатились?
- Нэ, мы только что катались на сэрварке! Знаешь, Нэ, я нынче сумел правильно чум поставить, - улыбаясь, признался жене, засмущался Нойко. Отчётливо услышал нежный женский смех, впился глазами в камни, что поверх нарт сложены. Может, Боги сумели оживить Нэ, тогда ей трудно будет, тяжёлые камни не позволят вернуться в этот мир. Нет... Шаман все обряды провёл, отправив Нэ в мир мёртвых, она сейчас на пути в Царство Нуми-Торума, никакие Боги не смогут её вернуть для Нойко в этой жизни.
Нойко уже понял, что у него было много жизней, но отчего они только сейчас раскрываются, мелькают, иные так быстро, что нет возможности поделиться с Нэ. Но она и там всегда рядом с Нойко.
Некоторые жизни пугали.
Страшно было, когда люди убивали друг друга, полыхал огонь, тонули корабли, затягивая на дно людей; море билось о скалистые берега и со стоном и рёвом забирало свои воды обратно.
Нойко тогда сидел рядом с шаманом, а тот совершал ритуал для спасения Тай-Мыры от сверкающих огнем кораблей, сотрясая бубном и кружась в бесконечном ритуальном танце. Чужие корабли ушли. Люди от страха спасались в горах у реки Тамыры. Нойко запомнил лишь часть названия одного из кораблей: "Алексан..."*, как ни напрягался, вспомнить смог только то, что тогда была страшная война.
Ещё больше испугался Нойко той жизни, где над Тай-Мырой пролетали длинные горящие всполохи, а потом далеко-далеко гремело, закладывая уши, и в небо поднимались огромные, слепящие глаза, облака-грибы, посыпающие землю коврами черного снега. Много людей тогда погибло.
"Я же говорил - нельзя убивать сэрварков. Плохая примета. Очень плохая", - подумал Нойко, прислушиваясь к голосам Богов.
- Мы можем остановить это?
- Да. Но мы не должны вмешиваться.
- Но тогда же ничего не останется! Один пепел...
- Нойко уже видит это, значит так и было.
- А может, он снова видит чьи-то сны, читает чьи-то мысли?
- Если так, то этого не случится. Так же как поездки на медведях.
- Подождём, я уверен - это не последняя жизнь Нойко.
"Сколько же их у меня?",- Нойко задумался.
В голове мелькали одна за другой будущие жизни. Вот движение замедлилось, и он увидел огромное стойбище с высоченными ярангами.
Сквозь прозрачные стенки яранги видно, как пролетают по небу люди в красивых сказочных санях. У Нойко тоже есть такие сани - сейчас стоят на стоянке на крыше яранги. Как они летают, Нойко непонятно - наверное, ими управляют помощники Нуми-Торума. Но не это главное. Рядом с Нойко стоит Яляне, она улыбается - на завтра у них назначена свадьба. Нойко подарил Яляне красивое колечко.
А на Таймыре и рядом, в морях кипит работа - там много людей, они достают из глубин черное золото и голубое топливо.
Сильно изменился мир, очень жарко стало - исчезли льды у берегов Таймыра. И вечная мерзлота не на поверхности, а глубоко-глубоко в недрах Земли прячется. Даже Нуми-Торум всё реже стучит посохом, а ещё реже появляется Полярное сияние.
Зато леммингам радостно - столько еды сразу. А вот сэрварки постепенно облысели, а потом уплыли прочь, исчезли, как ранее моржи и нерпы. Те от жары худеть стали, жир накопить не могли, размножаться перестали, вот и подались на поиски лучших мест. Нашли ли - неизвестно, не видели их нигде, может, на другом полюсе обитают? Там, говорят, льды ещё немного сохранились. Туда и сэрварки, видать, оправились. Лишь олени по-прежнему преданы Тай-Мыре.
Из жаркой жизни Нойко вернулся в холодную тундру Тай-Мыры, слушая беседующих Богов.
- Он увидел всё, что мы хотели.
- Не будем вмешиваться, пусть они меняют планету сами.
Сощурив глаза, Нойко долго смотрел, как улетали Боги в огромной яранге Нуми-Торума, а потом на небе появились три солнца, и он обратился к Нэ:
- Боги спустились на землю, Нэ, и я увидел все свои жизни, только не успел их посчитать. Как хорошо здесь, Нэ. Белые снега, льды, олени. В той, другой жизни этого не будет, но мы с тобой всегда будем вместе.
Послышалось, или Нэ ему ответила?
- Ты что-то сказала, Нэ? - Нойко наклонился над халь-мером, поправил чуть сдвинувшиеся камни. Но молчала Нэ, и даже тундра затихла, словно затаилась.
- Мне пора уходить, Нэ. Чум давно холодный, и олени заждались меня. Только вырежу тебе сэрварка - он будет охранять твоё жилище.
Пошарив в торбе, нашёл берёзовую заготовку, что выменял у старого шамана на оленье мясо, и замер. Нэ стояла на халь-мере. Молодая, красивая и тепло улыбалась своему Нойко. У него слёзы потекли, руки протянул, чтобы потрогать Нэ, да остановился - шаман не велел прикасаться к будущим звёздам, и мираж рассеялся.
Нойко замолчал и занялся амулетом.
Спокойно стало на душе у Нойко - он доделал амулет, тщательно вытер нож и положил берёзового сэрварка среди камней халь-мера. Поклонился Нэ и обратился к ней в последний раз в этой жизни:
- Нэ, сегодня в небе зажглись сразу три солнца. Помнишь, так же было в ту далёкую зиму, когда мы с тобою познакомились? Песец утащил твою рукавицу, я отдал тебе свою, чтобы согреть твои руки, а потом купил новые нарядные рукавички у старой шаманки. Ты прижимала их к лицу и смущенно улыбалась. А помнишь, мы с тобой стояли у моря, а там по льдинам передвигалась семья сэрварков? Ты радовалась как малый ребенок, говорила, что они похожи на большие мягкие варежки, а я чуть не помчался туда, к сэрваркам, чтобы принести тебе одного из неуклюжих малышей.
- Ты удержала меня, и теперь мы всегда вместе, во всех наших жизнях. Я скоро приду к тебе, Нэ, в Царство Нуми-Торума, - он ещё раз поклонился и, не оглядываясь, надел лыжи и пошёл прочь от пристанища Нэ. По щеке скатилась слеза и застыла крохотной льдинкой - ему послышался женский голос:
- Дух Большого Оленя поможет тебе в тундре! До встречи, Нойко! Твоя Яляне будет ждать тебя в новой жизни.
Примечания:
* Нэ - жена, женщина (ненецкий)
* халь-мер - захоронение, погребение (ненецкий)
* "я хоре яда" - подземный бык, мамонт (ненецкий)
* Тамура - богатая, благодатная; Тай-мыра - плешивая, лысая, мокрая земля со льдом и снегом (эвенкийский, ненецкий)
* Нуми-Торум - Царь Неба, Создатель Арктики в сказках и легендах народов Севера.
* Варки и Сэрварки - медведи и белые медведи (ненецкий)
* Каныга - ненецкий деликатес из содержимого оленьего желудка с ягодами.
* Алексан.." - "Александр Сибиряков" - советский ледокольный пароход, затонул в Карском море в 1942 году во время боя с немцами.