Аннотация: Рассказ написан для БД-19. В группе занял обидное 16 место (проходное в полуфинал -15), вышел в Список Мошкова через Лайт голосование. В финал не прошел. Но автору рассказ нравится
Линн с любопытством разглядывала большой холл, окна, покрытые витражами, широкую, ведущую на второй этаж, лестницу. И, конечно же, саму тётушку Дженни - Джи, как та просила называть себя.
Здесь мало что изменилось, хотя девушка была в Эмбер-холле лет двадцать назад, ещё в детстве.
Не терпелось отдохнуть с дороги, но Джи всё не отпускала молодую родственницу. Наконец, распорядилась показать Линн её комнату. Девушка с трепетом взялась за перила длинной лестницы. Ах, как лихо съезжала она по этим самым перилам, приводя тётушку Джи в тихий ужас! Собственно, сама Линн тогда частенько испытывала непонятный страх, может, потому, что дом был очень большой, а она - маленькая.
Девушке предстояло провести в Эмбер-Холле около месяца - старшая дочь Джи с мужем уехали навестить свекровь, и занимать Джи было некому. Разумеется, речь не шла об уборке, стирке и уходе за самой Джи - всё это выполнялось прислугой и приходящими медсёстрами. Линн нужна была в качестве компаньонки.
Обустроившись и переодевшись к традиционному чаю, девушка спустилась в холл, откуда шла дверь в маленькую уютную столовую. Чай по традиции пили, сидя за маленьким столиком у камина. Сегодня кухарка Лиззи приготовила булочки с корицей и горячие тосты с джемом. Аккуратно откусывая булочку, тётушка Джи заявила:
- Линн, девочка моя, я уже старая женщина и кушаю очень мало. Если тебе хочется перекусить более плотно, я прикажу Лиззи сварить для тебя яйцо или сделать сэндвич. Лиззи, у нас ведь осталась ветчина? - голос Джи был резковатым и чуть с хрипотцой, наверное, от наступающей старости.
Кухарка кивнула, но Линн решила ограничиться поданным. Пока пили чай, Джи поведала Линн о том, чем они будут заниматься:
- Я люблю, когда мне читают любовные романы или Байрона. Ещё мы будем вышивать - у меня большой выбор вышивок и чудесных шёлковых ниток. Их привёз Джон из Китая. Это был отличный подарок на мой день рождения! Возможно, мы будем музицировать, в холле стоит рояль, правда, там очень холодно сейчас. В это время года мы не включаем отопление. А ещё будем гулять по парку, кормить в пруду уток и рассказывать друг другу разные истории. Ты ведь не возражаешь?
После ужина у Линн было время прогуляться к пруду. Там, действительно, плавали утки. Девушка с наслаждением дышала свежим воздухом - в доме было душновато.
Ночью шёл дождь, монотонно барабаня по карнизу, а утром листья на деревьях поникли от сырости, парк словно наполнился тоской и плачем. Но Линн всё же решила прогуляться перед завтраком, после ночи у неё немного болела голова из-за плохого сна - ей слышались странные звуки - шорохи, похожие на крадущиеся шаги, словно кто-то ходил по коридору в шуршащей одежде.
- Зачем ты бродишь под дождём? - упрекнула тётушка,- в доме так уютно и тепло...
В доме, однако, было сыро и прохладно - камин так и не зажигали. Линн подумалось, что даже фигурка балерины, стоящая на камине, дрожит от холода. Овсянка и тосты не порадовали, а сэндвичей на завтрак не подали. Джи, пристально рассматривая себя в зеркало, пожаловалась на плохой сон:
- Это просто кошмар! Сегодня какая-то дамочка в алом шёлковом платье полночи мне снилась, кружась по спальне с моим давно умершим мужем. Ах, Линн, - тётушка перешла на шёпот,- наверное, медсестра просто даёт мне не то снотворное, а у меня с этих жутких снов каждый день появляются новые морщины, никакой крем не помогает! Впрочем, во времена моей молодости кремы были намного лучше.
После скучной беседы с тётушкой о том, как было хорошо много лет назад и как плохо сегодня, Линн почитала ей стихи Байрона, помогла выбрать очередную вышивку и получила немного времени для занятия собою. Джи с помощью горничной прилегла отдохнуть.
"И вот так каждый день?" - Линн стало не по себе. Она поплотнее укуталась в плед, подложив под ноги бутылку с горячей водой, и тоже задремала.
Дождь сменился туманом, гулять в этот день не пошли, и после чая тётушка повела Линн знакомиться с домом.
Джи славилась среди родственников нежеланием что-либо менять, Линн со смешанными чувствами узнавала старую мебель, стоящую много лет на тех же местах, в одной из комнат на втором этаже даже портьеры были с прежних времен! Линн тогда их хорошо запомнила - они с матушкой спали именно в том помещении. Ей хотелось выглянуть в окно, но она не решилась, испугавшись пыли, которая могла собраться на старых шторах.
Раньше в конце коридора был поворот, а за ним закрытая дверь. Как ни пыталась Линн в детстве прорваться в загадочное помещение, ничего не получилось, поэтому она думала, что там, за дверью, живут загадочные принцессы и злые ведьмы.
И поворот, и дверь оказались на месте, но тётушка прошагала мимо. Набравшись смелости, девушка аккуратно спросила, что там за помещение?
- Это кладовка! - снисходительно и как-то радостно заявила Джи, - там много интересных полезных вещей, - она перешла на шёпот, - ключ я никому не даю, даже дочери, впрочем, в итоге всё достанется именно ей. Может, я тебе всё покажу, если ты будешь хорошей девочкой, и даже что-нибудь подарю, - рассмеялась Джи, игриво подмигивая.
К ужину Линн надела скромное шерстяное платье, чтобы не замёрзнуть в холодной столовой. Тётушка Джи, закутанная в теплый плед уже сидела за столом, молча уставившись в незажжённый камин.
Посидев с Джи и выполнив все её просьбы, Линн поблагодарила горничную за согретую бутылками постель и улеглась с привезённым из дому детективным романом - она любила почитать перед сном.
Проснулась от музыки. Неужто тётушка Джи по ночам играет на рояле? "Но... это же оркестр играет! Линн улыбнулась - она узнала "Даму и шута" Верди. Очевидно, тётушка слушает радио? Странно, в такое-то время.
За завтраком Джи, традиционно рассматривая новые морщины, заявила:
- Знаешь, я в молодости училась балету и даже немного танцевала на сцене. Сегодня мне снилось, что я танцую и очень устала, даже сейчас болят и ноют суставы на правой руке. Ах, ну конечно, меня всегда ругали, что у меня неверная постановка движений правой руки, я даже как-то расплакалась - что мне, её оторвать? Как давно это было! - Джи замолчала, чуть прикрыв глаза.
Странно, но в этот раз Линн и сама заметила, что Джи неважно выглядит. Тётушка отказалась от чтения и вышивки и удалилась отдыхать в сопровождении горничной, предоставив Линн самой себе.
Ночь на удивление прошла тихо, без музыки и шорохов, даже тётушке ничего не снилось, хотя она также пристально рассматривала себя в зеркало в поисках новых морщин.
Да и днём им повезло - выглянуло солнышко, и Линн с тётушкой много времени провели в парке и на берегу пруда, кормя уток, читая стихи и болтая о пустяках. К вечеру снова хлынул дождь, и после чтения романа компаньонки разошлись по своим комнатам.
И снова полночи играла музыка Верди, утром тётушка жаловалась на плохой сон, головную боль и новые морщины, и Линн с трудом дождалась вечера, чтобы почитать перед сном и попытаться нормально выспаться.
Увы. не удалось. Разбуженная громкой музыкой, она спустилась в холл и убедилась, что звуки раздаются из тётушкиной спальни, войти туда не решилась, но была очень удивлена. Очевидно, у Джи есть патефон - не могут же каждую ночь по радио передавать одно и то же! Удивляла странная любовь чопорной тётушки к бурлеску и буффонаде. Хотя... похоже, Джи была ранее та ещё кокетка.
Линн тут же устыдилась своим мыслям - Джи каждое утро выглядела всё хуже, лицо покрылось сетью глубоких морщин, изменилась походка. Пришлось даже позвонить Элинор и поведать о пугающем состоянии её матушки.
- Я попрошу доктора навестить Джи, возможно, это просто капризы - она часто симулирует и ухитряется не пить снотворное, поливая им цветы в спальне,- ответила Элинор,- но, конечно, я сразу приеду, если маме станет хуже.
Доктор явился тотчас же, пожурил Джи и велел строго исполнять назначенное лечение, пить лекарства и снотворное. Линн он сказал лишь одно слово: "Старость".
Два дня прошли спокойно, компаньонки даже погуляли в парке, начали новую вышивку и завершили чтение романа. Музыка всё также играла ночами, пришлось использовать беруши. На вопрос Линн о патефоне Джи ответила:
- А, да, есть, конечно. Но он давно живёт в кладовке. О, раньше мы с Джоном часто танцевали. Ах, Линн, а я ведь так и танцую во сне каждую ночь! Как я устала...
В субботу разразилась страшная гроза, тётушка совсем разболелась, и Линн просидела около неё почти весь день, а вечером буквально рухнула в постель в полном изнеможении и почти сразу заснула. Но выспаться не удалось.
Среди ночи Линн разбудили громкие голоса. Девушка решила спуститься вниз, к тётушке, откинула плед и вдруг увидела, как двигается дверная ручка, отчего стало страшновато.
- Кто там? - спросила она чуть охрипшим от испуга голосом, но в ответ заиграла громкая музыка, застучали каблуки, послышался смех. За дверью творилось что-то невообразимое.
Одевшись, Линн решительно повернула ключ и вышла в коридор. Шум доносился с первого этажа. Линн спустилась туда и остолбенела.
В холле хулиганили шуты. Дудели в дудки, били в бубны, трясли колокольчиками от своих ужасных колпаков и, пританцовывая, дёргали ногами в полосатых рейтузах, между ними бегала балерина на пуантах, и то и дело кружилась, вставая на пальчики. Стояла жуткая какофония. Поёживаясь, девушка пробралась к спальне тётушки и услышала её громкий крик.
Прорвашись сквозь шутов и танцоров, Линн вбежала в спальню. Джи сидела на кровати, укутавшись в плед с головой, а вокруг неё летали парики, платья, теннисные ракетки, патефон и много других вещей, пахло нафталином и ещё чем-то тяжёлым. Шуты радостно передавали друг другу какой-то предмет, похожий на ключ.
- Что здесь происходит? - прокричала Линн.
Тотчас вбежала медсестра, убрала плед, занялась потерявшей сознание пациенткой. Линн удивлённо оглядела комнату: в ней царила тишина, словно ничего и не было. Но Линн видела всё это! Эти вещи, шутов и слышала их жуткие голоса.
Это не могло быть галлюцинацией или сном - ведь тётушка, похоже, их тоже видела.
Им пришлось вызвать скорую помощь, и после медсестра уехала с Джи в госпиталь, а Линн сообщила о случившемся Элинор.
В ожидании Элинор Линн, нехотя позавтракав, прогулялась по парку, в доме казалось неуютно. Но пошел дождь и пришлось вернуться.
Поднявшись по лестнице, почувствовала то ли страх, то ли угрозу. Ощущая холодок на спине, оглядела весь коридор и решительно свернула к кладовке. Взялась за ручку, и дверь медленно распахнулась. В кладовке пахло нафталином, ощущались сырость и затхлость. Линн удивлённо рассматривала парики на болванках, карнавальные костюмы, ракетки, несколько шкатулок, патефон, какие-то кастрюли-супницы, пледы, одежду, много одежды. Стояла жуткая тишина, только шуршали складки алого шёлкового платья, висевшего высоко на вешалке. Линн почувствовала озноб и шагнула к выходу, задев одну из шкатулок. лежащие там шёлковые нитки зашевелились, Линн выскочила из кладовки, хлопнув дверью. Показалось, или вслед ей послышались стоны и всхлипы?
Забежав в свою спальню, закрылась на ключ, стала собирать вещи - хотелось бегом покинуть этот жуткий дом. К вечеру приехала дочь Джи, Элинор. Линн рассказала о случившемся и сообщила, что хочет уехать немедленно. Элинор уговорила остаться на ночь.
После ужина дамы решили заглянуть в кладовку, но не могли найти ключ, а потом Линн вспомнила, что дверь была открыта. Каково же было её удивление, когда комната оказалась девственно пустой, только чуть ощущался запах нафталина. Она повернулась к Элинор:
- Здесь некуда было ступить от массы вещей! Их выбросили?
Элинор пожала плечами, ответив, что не давала никаких распоряжений. Их беседу прервал телефонный звонок. Из госпиталя сообщили о том, что тётушка Джи умерла.
- Я не верю в мистику, но, похоже, мама забрала в тот мир все свои старые вещи, - вытирая слезы, прошептала Элинор.
"Вероятнее то, что это вещи, брошенные, ненужные, запертые, словно в плену, забрали к себе свою хозяйку",- подумала Линн.
Вернувшись домой после похорон тётушки Джи, Линн собрала и отвезла в приют несколько мешков со старыми вещами. Она тоже не верила в мистику, но...