С некоторых пор мы живем вместе, не помню с каких, но очень давних. ОНА и я. И больше никого.
Пожалуй, впервые ОНА появилась, когда я выходила замуж. Весело играло лучами солнце, на мне было красивое белое платье, в руках - изящный букет нежных бархатистых фиалок, в голове глупости и сплошной сумбур. Всё кружилось, отплясывая поочередно вальс, танго, чарльстон, степ и канкан. В ушах победно звучало "Прощание славянки", заглушая трепетно-тревожные ноты марша Мендельсона. И, когда я наклонилась над столом, чтобы расписаться, вдруг услышала странный шепот:
- Остановись.
Замерев, я слегка повернулась, оглядев круг радостных улыбок, порхающих яркими бабочками над нарядными платьями и строгими костюмами. Отдышавшись, решительно оставила подпись в журнале.
Развелись мы вскоре, яростно, шумно и не менее торжественно. Потом, опустошенная, я сидела в кресле, поджав ноги, а ОНА... Думаете, пожалела? Ничего подобного! Раскаленным сверлом вонзилась в душу:
- Я же тебе говорила. Предупреждала...
Я рыдала, свернувшись жалким клубочком, шепча отчаянно:
- Дура, какая дура...
Солнце светило в глаза, больно, до рези, и ОНА наглухо задернула шторы. С тех пор мы всегда вместе.
Я пыталась уехать в другой город, поменять работу, снова выйти замуж - она неотступно преследовала меня. Представляете? Я вхожу в новую квартиру - а она уже расставляет мебель. Или ссорится с сотрудниками, пока я решаю, что же надеть сегодня на работу. Ну, а уж про её появление в первую брачную ночь лучше и не вспоминать.
При этом именно меня ОНА считает виновной во всех бедах!
- Оля, не надевай светлое платье - ты непременно все испачкаешь! - и я надеваю что-нибудь темное, немаркое, доверяя чужому вкусу - сама давно перестала смотреться в зеркало.
- Не приглашай гостей, ты же не умеешь готовить!- именно поэтому в нашем доме редко бывают друзья.
- Оля, ты что, не видишь - он не обращает на тебя никакого внимания. Не вздумай пойти на свидание.
А если я все же иду на это чертово свидание, то ОНА незримой тенью появляется за нашим столиком и начинает капать на мозги, да так, что хочется быстрее сбежать домой. Ну, какой уж тут интим?
Иногда ОНА таинственно исчезает, чтобы появиться вновь в самый неподходящий момент. А я так привыкла, что сразу теряюсь и начинаю сама повсюду её искать. Или - того хуже - придумываю слова, что могла бы от неё услышать.
Вечерами мы молча пьем чай или кофе, кладем по две ложечки сахара и долго размешиваем, стуча по краям кружек, одна - вправо, другая - влево. На стене угрюмо тикают часы, равнодушно отнимая день за днем.
А потом она долго разъясняет, какая же я неудачница. Мне становится все труднее дышать, болят плечи, я не могу их расправить, словно невидимая тяжесть бесконечно давит на них сверху. Жизнь, не замечая меня, пробегает мимо, уверенно стуча каблучками модных туфель, мчится на высоких скоростях в иномарках, делает карьеру, а я все также выдаю два раза в месяц зарплату сотрудникам - живым бюстам, стоящим у зарешеченного окошка кассы.
Однажды я набралась храбрости и предложила ей расстаться. Но ОНА буквально похоронила меня под недостатками, и все закончилось взаимной истерикой. Мы пили корвалол и ревели. Но я все чаще подолгу стою у дверей квартиры, оттягивая каждую минуту, чтобы не попасть в Её сети, не смотреть на черные тучи тяжелых бархатных портьер.
Эх, если бы я могла запустить время против часовой стрелки. Вернуть солнце. И уйти. Но как убежать от того, кого никогда не видел? А ОНА подстерегает меня повсюду, умудряясь оставаться невидимой.
И все же я нашла её логово - проходя мимо стенного шкафа, мимолетно поглядела в зеркало и застыла. О, ОНА выглядела крайне удивленной и растерянной. Я застала её врасплох! Я подняла правую руку - она левую, я шагнула вперед с левой ноги, она - с правой. Так вот кто виновник всех бед - ты, мое отражение, перевёртыш, вечно недовольная Яло! Так вот кто переставляет стрелки часов, превращая светлое утро в темную ночь.
Ах, так?! Ну, хорошо...
Я отдёрнула шторы и распахнула окна, расправила плечи. Вернулась к зеркалу. Какое-то время молча глядела, как медленными волнами уплывает, тает ЕЁ кислая физиономия. И, когда зеркало опустело, улыбаясь, склонила голову направо. Появившееся отражение приветливо помахало мне рукой. Стрелки настенных часов дрогнули, освещенные полуденным солнцем. Прощай, Яло!