Аннотация: Посвящается моему дяде Васильеву Федору Васильевичу, сражавшемуся с фашистами с 22 июня 1941 по 17 апреля 1945... Связист. Погиб в указанную дату.
- Мазила, Кутя! Такой пас не смог взять! - Юрка Савичев раздосадованно сплюнул под ноги невысокому худощавому мальчишке с мелкими конопушками на носу. Он злился. Снова! Снова этот Кутиков, которого взять в команду К Перцам уговорила Наташка. И теперь пацаны злились уже на самого Юрку.
Славка Кутиков, с громким именем Станислав и обидным прозвищем Кутя, сжал кулаки и отвернулся, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Никак не получалось у него принять пас и забить хотя бы один гол.
- Из-за тебя, Кутя, мы снова продуем! Короче, на кой ты нам нужен, такой кривой? У тебя, что, ноги не тем концом вставлены? - орали пацаны. Проиграть команде соседнего двора было обидно, кому пришло в голову позвать в игру этого недотепу Кутю? Да ещё этот этот противный дед Лукьян на лавочке. Сидит там с утра до вечера. Руку козырьком над головой держит и с прищуром ехидно наблюдает.
Деда откровенно уважали взрослые и также люто не любили, но побаивались пацаны. От него шел дух вредности и какой-то непонятной силы.
Наглый дед с тяжелой тростью, в валенках, какой-то старой куртке-гимнастёрке днями сидел на этой лавке, приклеенный, словно памятник, и его приходилось обегать, чтобы не попасть мячом. Пацаны, опасаясь взбучки, старались его не трогать и даже условно считали членом команды - типа запасного игрока или "судьи на мыле", неважно кого.
Игру надо было довести до конца, спасать честь двора. Пошептавшись, ребята сговорились Куте мяч не давать и разошлись по позициям. Вратари заняли свои места, борьба продолжилась.
Мяч резво переходил от одной команды к другой, летая мимо Славки, тот только головой успевал крутить, как уличный котенок Матросик, активно наблюдавший за игрой. Сидящие в зрителях пацаны, девчонки и, самое обидное, Наташка подзадоривали игроков и громко хохотали над растерявшимся Кутей, скачущим по площадке, как макака, разгоняя воздух худыми ногами.
Перцы проигрывали. Обидно, незаслуженно. С досады Юрка пнул мяч чуть сильнее, тот пролетел мимо цели и устремился прямо к кроссовкам Кутикова.
- Давай, Кутя!- хором заорали пацаны. Славкина нога дёрнулась, да было поздно. Мяч подпрыгнул и полетел дальше, сам не ведая куда.
- Тьфу,- сплюнул Савичев и всплеснул с досады руками. Со всех сторон на мальчишку посыпалась настоящая брань. Игроки другой команды хохотали, свистели и улюлюкали.
А бедняга Кутиков, хлопая ресницами, похоже, просто растерялся, перепугался и, как тот котенок, закрутил головой, пытаясь отыскать выбранный мячом путь.
Прокружились в глазах дома, лавочки, деревья, белье на веревке, девки-малявки, играющие в классики, Наташка.
Славка покраснел, шмыгнул носом и тут встретился взглядом с вреднючим дедом. Тусклые старческие глаза подслеповато наблюдали за пацанами из-под ладошки, приставленной ко лбу, отчего парням становилось очень не по себе.
Именно к деду и мчался мяч. Дед шевельнулся. Все замерли. Савичев показал Куте рукой:"Вот и иди сам!"
Кутя, хлопая ресницами, даже рот открыл от растерянности, нога за ногу медленно потащился к лавке. Облизнув сухие губы, в отчаяньи, трясясь от страха, пацан глянул прямо в дедовы глаза. И замер. Что-то было в них такое, необычное. Мяч подкатился к дедовым ногам и остановился, чуть покачиваясь, в ожидании. И всё стихло.
В тот момент вдруг словно что-то вспыхнуло. И перед глазами Кути не стало ни лавки, ни домов, ни деда. Вместо школы и Гастронома кучковались маленькие домики, а вместо дороги стояли двухэтажные старые дома, и раскинулся огромный пустырь, такие дворы Кутя видал как-то в кино. Было что-то ещё там. Вдали, розовато-рыжее, он пока не понял, что, потому как пустырь вдруг ожил.
Какие-то незнакомые ребята играли в футбол. Смешные - в широких штанах, вместо футболок рубашки. Парни не видели, не замечали уставившегося на них Кутю, игра была в самом разгаре, команды действовали так дружно, что Славка обзавидовался.
"Эх, научиться бы у них играть так..."
Словно услышав, один из парней оглянулся и удивлённо посмотрел на Кутикова. Потом закричал:
- Федька, не глотай редьку! Лукьян! Примай пас!
Мяч весело летал от одного игрока к другому. Славка даже рот открыл от восторга.
Резкий грохот, лязг прервали игру. Все невольно посмотрели вверх, на небо. Гроза? Непохоже: ни облачка, а грохот шел от летящих низко чёрных самолетов, отчего стало страшно. Пацаны на пустыре сразу посерьезнели, повзрослели, мяч одиноко катился по полю, словно в поисках опоры, защиты, а розово-рыжее уже полыхало ярко-огненным пламенем, облизывая старый дом, пожирая стены.
Пацаны разом словно повзрослели и пошли прямо туда, в палящее зарево. Чтобы никогда не вернуться...
- Куда вы? - хотел крикнуть Славка, но горло сжалось, и тут Лукьян оглянулся, подбежал к мячу, встретился взглядом с Кутиковым и тихо прошептал:
- Доиграешь? - и подал Кутикову крученый пас. В глазах пацана были такие отчаянные огоньки, что Славка кивнул, понимая: он не может не принять этот пас и, развернувшись, шагнул навстречу летящему мячу.
- Кутя, давай, Кутя,- скандировали и игроки, и зрители. Славка стоял на площадке своего двора рядом с лавочкой вредного деда. В это время тот широко улыбнулся, мяч сдвинулся к Славке, привалился к ноге, словно ласкаясь. Славка изловчился и принял его, послав прямо в ворота противника.
- Гоооллл!!! - пацаны орали, стуча друг друга, пожимая руки, валялись на поле. А Кутя, теперь уже Станислав Кутиков, пытался отвернуться, чтобы спрятать набежавшие слезы. Не от обиды, и даже не от радости. От того, что оправдал доверие веселого пацана по имени Лукьян.
А на лавочке всё так же сидел старый дед. Вот только его подслеповатые глаза уже не
казались злыми. Они улыбались. Как и сам дед, показывающий Кутикову и остальным поднятый вверх большой палец.
А главное, Славке улыбалась самая лучшая в мире девочка с красивым именем Наташа.