Виктория. Когда пропадают дедушки

Пролог

Город шумел и радовался уже несколько дней. А вслед за городом радовалась и вся страна, потому что город этот был сердцем страны, и то, что произошло в нем, затрагивало каждого. И город смеялся счастливым смехом, кричал хмельными беззаботными криками, и расцвечивал небо цветными неопасными огнями. Впрочем, город шумел бы и радовался точно также по любому другому поводу.

Сам виновник этого торжества смотрел в цветное небо и тихо ругался. Огни праздника мешали ему рассматривать ночное небо, выпытывая тайны мирозданья. Хотя долетавшие даже сюда, на самый верх башни, хмельные голоса, хоть немного заглушали веселые крики, царившие в самом дворце, а также ненавязчивый, но и не прекращающийся стук в дверь, сопровождаемый монотонной просьбой открыть ее и выйти. Но обитатель комнаты не собирался делать ни того, ни другого. Вместо этого он, поняв, что неба ему сегодня все-таки не рассмотреть, достал с полки одного из шкафов толстый старый фолиант и, положив его на стол, которым ранее забаррикадировал на всякий случай дверь, устроился почитать.

В реальность же его вернула воцарившаяся за дверью тишина, как если бы те, кто в нее безуспешно ломился уже полночи, наконец-то решили уйти, или, что было более вероятно, разбили лагерь прямо возле двери, справедливо полагая, что рано или поздно он все же выйдет. Человек усмехнулся и невольно вспомнил, как несколько весен тому назад просидел точно также, в таком же добровольном заточении несколько дней, пока за ним самолично не пришел его отец, и не пригрозил спалить всю библиотеку, если он не выйдет. И он вышел, потому что знал, что отец не шутит, впрочем, и отец знал, что никакая другая угроза не выманила бы его сына из надежного укрытия, даже пообещай он казнить всех друзей и слуг. Тогда он тоже заперся в своей башни из-за праздника в его честь, праздника, даваемого в первый день весны в честь наступления года его самостоятельности. Не то, чтобы это действительно что-то означало, разве только тот, факт, что теперь за ним признавали право говорить наравне с остальными и нести полную и самостоятельную ответственность за свои поступки, но он был наследным сыном Повелителя Края Трех Владений, а значит, нечего было и думать о тихих семейных посиделках. Он сбежал тогда с середины пира в свою башню, и сидел там, пока не пришел отец, решивший на некоторое время забыть, что его сын теперь самостоятельный человек. И вот теперь, несколько весен спустя, он снова сидел в этой комнате, как и тогда забаррикадировав дверь, с той только разницей, что теперь он сам был Повелителем Края, и больше не ждал, чтобы за дверью раздалась тяжелая отцовская поступь. Повелитель встал из-за стола и прошел к окну, за которым все еще шумел город, и память, эта упрямая настырная память, снова посмотрела ему в глаза.

-- Ваше высочество, прошу вас обратить внимание на тот факт, что Северная звезда, обладает тем незаменимым свойством для путника...- профессор точных наук, монотонно жужжавший свою лекцию, замолчал на полуслове. - Ваше высочество, что вы делаете?

Его высочество тем временем, залезло на окно и, распахнув его, прицеливалось для прыжка. Обернувшись на голос, он насмешливо и немного презрительно усмехнулся, и, ничего не ответив, прыгнул вниз, и, петляя одному ему известными дорожками, минуя дворцовую стражу и слуг, нырнул в сутолоку столицы. Дело в том, что его высочество принц Сорей, был весьма эгоцентричным и самоуверенным молодым человеком, который не обращал никакого внимания на окружающих его людей и их мнения. Воспитывали его в строгом соответствии с тем званием, которое он носил, а также по мере сил и возможностей пытались пробудить в нем тягу к знаниям, для чего во дворец были в свое время приглашены самые лучшие ученые страны. Приглашенные профессора всеми силами пытались исполнить свой долг и внушить ему любовь к знаниям, но он не обращал на них никакого внимания. Справедливости ради нужно отметить, что принц уже давным-давно знал все то, чему его пытались научить, а потому предпочитал тратить время по своему усмотрению на более полезные занятия. Днем он любил охотиться, и не только в лесу, а ночи проводил в Высокой башне, наблюдая за звездами и изучая секреты древних книг. Любивший одиночество, принц по возможности избегал любого общества. Вот и сейчас, вместо того чтобы прилежно слушать набивший оскомину урок про свойства Северной звезды, он предпочел прогуляться.

Оказавшись на улицах города, Сорей решил немного побродить, чтобы еще больше досадить своим назойливым опекунам и всезнающим родителям, а потому направился прямиком на лавочную улицу, шумевшую торговлей и возницами. Принц шел по городу спокойно и уверенно, он знал, что может за себя постоять, и не раз доказывал это в драках с городскими оборванцами, и размышлял о том, чего он сможет достичь, когда придет его черед назваться Повелителем и как он все изменит. Юный принц давно понял, что так или иначе, но жизнь Края надо менять, даже если придется делать этой силой. Он прочитал много книг, знал, что земля наполнена силой, которую одни ученые называли Дыханием, другие Энергией, третьи Магией, но, называя ее по-разному, все они сходились на том, что сила эта безгранична и всемогуща, и надо только найти способ воспользоваться ею, чтобы свершить все-то, что было придумано людьми, но по каким-либо причинам не могло быть осуществлено. Сорей хотел найти этот способ. Он верил, что время пустых поисков знаний прошло, и пришла пора применять эти знания. Он до хрипоты спорил об этом с отцом и его приближенными, но его не слушали или не слышали. Принц зло усмехнулся краем рта, вспомнив об этом, и какой-то торговец, заметив эту улыбку, испуганно шарахнулся в сторону.

-- Ты покоришь мир, а мир покорит тебя, Сорей принц нищих

Голос прозвучал так дерзко и насмешливо, что принц гневно обернулся, желая немедленно покарать осмелившегося смеяться над ним. Перед ним стояла старуха, чье лицо избороздили морщины, а глаза обесцветило время. Она смотрела на него с таким превосходством и всезнающей мудростью, что он почувствовал смущение и робость, и от того вид его стал еще более надменным.

-- Что ты хочешь сказать мне женщина?

-- Никто не властен над тобой и содрогнется род людской, ты сможешь всем повелевать ... - женщина рассмеялась тихим, певучим смехом, и медленно пошла прочь по улице - пока не причинишь зла женщине и не прольешь ее кровь.

-- Стой. Глупая старуха, объясни, что ты сказала. Какое зло? Какая кровь?

Но женщина медленно повернула за угол и пропала. Принц Сорей рванулся за ней, но ее уже не было.

За окном башни медленно разгоралось новое утро, когда, теперь уже, Повелитель Сорей, отодвинув тяжелый стол, открыл дверь комнаты и, осторожно перешагнув через мирно спящих охранников и придворных, удобно устроившихся на ступеньках, стал спускаться вниз. У него было еще много дел, которые нужно было сделать, и много замыслов, которые нужно было воплотить в жизнь.

Глава 1 Утро

Солнце заглянуло в темную комнату и, увидев, что ее обитатели еще спят, настойчиво постучало в окно. Комната была погружена в сонный сумрак и тишину, нарушаемую легким шорохом одеяла. Как если бы кто-то пытался спрятаться, укутавшись как можно сильнее. Но солнце было обмануть не так-то просто и уже через пару мгновений оно настойчиво стучало по спинке кровати, запуская солнечных зайчиков во все щелочки. И после упорной, но непродолжительной борьбы одеяло было отброшено в сторону, и на поверхности показалась взъерошенная, заспанная и сердитая девушка.

-- Встала уже - хриплым от сна голосом уведомила она беспокойное солнце и села на кровати - ну чего тебе не спиться никогда? - задала она обычный вопрос.

Но солнце как всегда ничего не ответило и, еще раз оглядев комнату, убежало дальше, будить остальных лежебок. Лоре сердито зевнула и кинула подушкой в задержавшегося солнечного зайчика, который только весело рассмеялся и выпрыгнул в окно.

Больше всего на свете Лоре терпеть не могла просыпаться рано утром, но делать было нечего. Она умылась теплой водой, которую запасла с вечера (хотя дедушка говорил, что умываться холодной водой полезнее, она не могла на это решиться) и, одевшись, вышла из комнаты. Едва закрыв за собой дверь спальни, Лоре погрузилась в шум и гам, который был обычным для этого дома, населенного разными существами и зверями, приводимыми дедушкой. Мимо нее пролетел филин и, свернув в одном из коридоров, уселся спать на своем старом шкафе. Филин был единственным обитателем этого дома, к которому Лоре чувствовала уважение. Ночью он улетал на охоту, а днем мирно спал, разговаривал он мало и всегда по делу, знал последние новости и никогда не вмешивался в чужие дела. Лоре зашла на кухню и развела огонь: надо было готовить завтрак. Дедушка, скорее всего как обычно сидел в своей лаборатории и ставил очередной безумный опыт (впрочем, все его опыты были безумными) и Лоре взяв ведро, пошла за водой к колодцу. Ей очень нравилось ходить к колодцу, иногда даже просто так, чтобы рядом посидеть, потому что колодец обладал одной странной особенностью - показывал различные картинки, чаще всего из жизни соседней деревни или самой Лоре, то, что недавно произошло или происходило где-то сейчас, а иногда даже то, что должно случиться. А особенность эта появилась у колодца совершенно случайно после очередного дедушкиного опыта и была побочным результатом неудавшегося эксперимента. Впрочем, почти все дедушкины эксперименты были неудачными и всегда имели какой-нибудь побочный эффект. Но так как дедушка никогда не записывал свои эксперименты, то все его случайные изобретения так и оставались в единственном экземпляре. Так получилось и с колодцем и с филином. Наделенный бурной фантазией и неукротимым воображением дедушка выдумывал больше, чем мог осуществить, но осуществлял больше, чем хотелось бы Лоре. Он быстро забывал про свои недавние мечтания, и каждый раз удивлялся и говорящему филину и колодцу, предсказывающему будущее и многим другим, сотворенным им самим, чудесам. А Лоре приходилось жить с ними и заботиться о них. Впрочем, научное безумие было их семейной чертой, о чем свидетельствовала одно очень полезное вещество, наследство прадедушки, позволяющее защищать вещи и предметы от огня и взрывов, и если бы не это вещество, Лоре и все обитатели их "замка" давно остались бы без крыши над головой. "Огнетушка", как называла его Лоре, насколько она знала, было единственным удачным изобретением ее прадедушки, над которым он трудился большую часть своей жизни, и как Лоре догадывалась, было открыто также совсем неожиданно. История умалчивала о том, сколько всего было уничтожено ее прародителем, прежде чем он получил желаемое, но о том, что не все проходило гладко, свидетельствовала история его очень уж частых переселений и необычная тяга к смене места жительства. А кроме этого полезного вещества прадедушка передал своим потомкам безумную страсть ко всему загадочному и необъяснимому, но это было бы полбеды, так как загадочного и необъяснимого было совсем немного, хуже всего было то, что все это странное ее семья создавала сама, с какой-то одержимостью. И как говорила сама Лоре "если однажды этот мир будет состоять только из странностей и сумасшествия, она точно будет знать кто в этом виноват". Ее беспокоило только одно: передается ли эта черта только по мужской линии или она является наследственной для всех представителей их рода, и если да, то когда и самое главное как она проявиться у нее.

В этот раз Лоре не стала долго задерживаться возле колодца по той причине, что эту картинку колодец показывал уже несколько дней. Картинка была не очень понятной, многолюдной, перемешанной и путанной и никак не связанной ни с деревней, ни с самой Лоре. Поэтому Лоре без тени сомнения потревожила ровную поверхность и, набрав воды, вернулась на кухню готовить завтрак. А пока она занята, я немного расскажу о том, как их семья появилась в этих краях и почему они жили на опушке леса.

Прадедушка Лоре, мистер Лонгвиль, пришел в эти края вместе с женой и маленьким сыном и поселился на центральной улице деревни. Он был хорошим соседом и сначала все шло замечательно, но вскоре люди обратили внимание на то, что дом семьи Лонгвилей ведет себя как то уж слишком шумно и огнеопасно. В нем все время что-то горело, взрывалось, гремело, дымило и грохотало. Очень часто проходящим мимо казалось, что дом вот-вот взорвется, и не происходило это, пожалуй, только чудом. Но в любом случае соседство это было очень опасным и совсем не желательным. После долгих колебаний был созван совет жителей деревни, на котором семейство Лонгвилей попросили удалиться на окраину. Недолго думая, мистер Лонгвиль согласился с этим крайне разумным решением и построил себе дом на опушке леса, где до самой смерти производил нелепые опыты, пугая лесных жителей. Сын его казался человеком разумным, и все были уверены, что он изберет другой путь в жизни, возможно, станет местным лекарем или кузнецом. Но, увы, семейная страсть к науке не обошла стороной и его. В молодости он увлекался чтением старинных фолиантов, в которых описывались те или иные свойства минералов, а после того как женился на умной и терпеливой девушке, решил проверить на практике свои книжные знания. Более того, его пытливый ум подсказал ему, что смешение тех или иных полезных свойств рождает новое полезное свойство, и он начал смешивать. Он соединял все и вся в надежде открыть новое свойство, но когда понял что этого не достаточно с головой ушел в книги, среди которых и обнаружил размышления некоего ученого о силе слова и о придании полезных свойств бесполезным вещам. Эти философские размышления он принял как руководство к действию и решил воплотить их в жизнь. Он был великим практиком, но слабым теоретиком, поэтому он шел к своим великим открытиям опытным путем, который, как известно, является хотя и самым верным, но самым долгим и опасным. А потому все его опыты носили экспериментальный характер и были всегда непредсказуемы. Отец Лоре, тоже Лонгвиль достигнув зрелости, отправился искать приключении и так и не вернулся. Через несколько лет после его исчезновения дедушка Лонгвиль спешно покинул свой дом и когда, как казалось, уже и сам канул без вести, вернулся с маленькой внучкой на руках, которую с тех самых пор и воспитывал, а вернее не мешал ей расти так, как вздумается, продолжая большую часть своего времени изобретать новое из старого. Среди такой обстановки Лоре и жила, сколько себя помнила. Неудивительно, что она сама была немного, по - мнению жителей деревни, странной и с причудами, но когда вашим самым разумным собеседником является филин, в этом, пожалуй, нет ничего удивительного. Частенько дедушка Лонгвиль ставил свои эксперименты на том, что первым попадалось под руку, и в результате у них в доме появился говорящий чайник (первая жертва новых дедушкиных идей). Он экспериментировал с дымом, после чего они целый месяц пытались избавиться от запаха гари, испытывал воду - и чуть не утопил их всех. И неизвестно чем бы все это закончилось, но однажды гуляя в лесу, он нашел огромного филина со сломанным крылом и принес его домой. Лоре хватило ума защитить птицу от дедушкиных способов лечения и, перевязав ему крыло, она разумно решила остальное доверить времени. Дедушка решил тем временем воспользоваться такой редкой возможностью и стал ставить свои опыты над филином. Неизвестно чего он хотел добиться, но в результате филин заговорил, и Лоре до сих пор казалось, что это случилось только из чувства протеста. Вылечившись, Филин остался у них, рассудив, что с его новыми привычками ему будет трудно жить в лесу. Так у Лоре появился относительно разумный собеседник, а дедушка, вдохновленный удачей, притащил в дом всех обитателей леса, которых сумел поймать. Часть из них затем вернулась в родные норы, другая часть вела кочевой образ жизни, то уходя в лес, то снова возвращаясь в людской дом, в зависимости от времени года и погоды. И только несколько зверей поселилось у них навсегда. К счастью все они, хоть раз столкнувшись с наукой мистера Лонгвиля, не претерпели сколько-нибудь опасных изменений, разве что ежики светились в темноте и когда они ночью бегали по дому, то казалось, что пол горит, но это было даже удобно, так как спасало от близкого знакомства с их иголками. Другим источником постоянного пополнения обитателей дома служили обычные домашние предметы. Все дело было в том, что мистер Лонгвиль, великий практик, очень любил науку и читал много книг, из которых он извлекал полезные идеи и затем пытался воплотить их в жизнь. Поэтому в определенный момент жизни Лоре из стен стали появляться полупрозрачные духи, которые застревали на середине пути и затем долго кричали, прося помощи, пока дедушка, устав от этих криков не вталкивал их обратно, после чего они несколько дней пользовались обычными дверями. Первое время Лоре пыталась им помочь пройти сквозь стену, но скоро она убедилась, что это не приводит ни к чему, кроме синяков и оставила свои добрые намерения для тех, кому они были нужнее. Положительным в бесплотности этих новых обитателей дома было только то, что все вместе они занимали столько же места, сколько одна толстая книга. Кроме того, одна их половина поселилась в книгах, которые они часто меняли, а другая - в кухонной посуде. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда вы читали какую-нибудь книгу, на вас с ее страниц смотрело чье-нибудь лицо, или еще хуже, в тот самый момент, когда вы только собирались удобно устроиться с интересной книжкой, оттуда появлялась рука и сердито ее захлопывала, с просьбой не мешать спать. Дедушка каждый раз вытряхивал незаконных обитателей из их бумажных домов, но они с завидным упорством возвращались назад. Так постепенно дом становился густонаселенным и шумным, в каждый момент готовым взлететь на воздух, чтобы потом снова воспрянуть из пепла. И в этом доме Лорейя (таким было полное имя Лоре) росла спокойным и мирным ребенком, ничего не ведающим об ужасах жизни, и часто в детстве, не имея собеседников, разговаривала с Солнцем и даже научилась его понимать. Эта привычка осталась у нее и после того как в доме завелась целая куча разного люда, любящего поболтать, а она выросла. Воспитываемая дедушкой, она обзавелась целой кучей странных привычек, но поскольку гости бывали у них редко, да и те давно привыкли к их особенностям, то Лоре считала все это вполне нормальным и обыденным. И, пожалуй, даже если бы в их доме поселился дракон, Лоре и тогда бы не удивилась, разве, что у нее бы вызвал досаду тот факт, что готовить надо еще на одного "человека".

Завтрак был уже почти готов, когда в кухню влетел взъерошенный и лохматый дедушка, схватил ведро с водой и с криком "Горим" выскочил из комнаты. По дому действительно распространялся странный запах дыма, но он был настолько частым гостем, особенно по утрам, когда дедушка работал у себя в лаборатории, что Лоре не обратила на него внимания и отправилась будить Фила, так они прозвали Филина, не сумев придумать ему другое имя. После того как очередной пожар был потушен и сменивший его потоп остановлен и высушен, все обитатели дома сели завтракать. Хотя седели за столом, в обычном смысле этого слова, только двое. Остальные же устроились кому как удобно. Так, например, полупрозрачные духи, которые, питались запахами и очень любили поесть, в основном висели под потолком, лесной народ разместился на окнах, стульях, на столе и под столом, а Фил устроился в самом темном уголке кухни и с аппетитом поглощал ватрушки с вареньем, единственное людское лакомство, которым он не брезговал.

Лоре внимательно разглядывала сахарницу, решая, а не выпить ли ей чай с вареньем. Причина же этого пристального внимания крылась в том, что сахарница, впрочем как и вся посуда в этом доме, после того как дедушка провел над ней ряд экспериментов, приобрела удивительное свойство менять вкус содержащихся в ней продуктов. Причем никакой логики в этом не было, и никогда заранее нельзя было определить, с чем вы столкнетесь сегодня. Например, можно было высыпать весь сахар в маленькую чашечку, но чай оставался безвкусным, а можно было опустить только две крупинки, и чай невозможно было пить, таким приторно сладким он становился, но еще хуже было, когда чай неожиданно приобретал вкус полыни или чертополоха. Тем временем чайник, который, обретя дар речи, выказал такие стороны своего характера как скупость и жадность, вслух считал кто сколько и чего съел и выпил. Но все давно уже привыкли к этой его особенности и перестали обращать на нее внимание. Кроме того это была самая безобидная выходка, по сравнению с фокусами, которые вытворяла другая посуда. Тарелки любили разбиваться в самый не подходящий момент, ножи разрезали хлеб вместе со столом, а чашки начинали бегать по всей кухни, именно тогда, когда вы пытались налить в них чай. Впрочем, Лоре давно привыкла к этому и для нее дом, в котором она жила всю свою жизнь, казался обычным, таким как все дома в мире, и в этом нет ничего удивительного, ведь мы все привыкаем к той жизни, в которую погружены с детства. Никогда ничего не слыша о городах, в которых могли бы поместиться десятки маленьких деревенек, о замках, комнаты, которых были больше чем весь ее дом, о других странах, Лоре считала, что весь мир состоит из маленьких деревенек, таких рядом с которой она жила, из лесов и равнин, расстилающихся до края мира. Не зная о глупых обычая других народов, она и подумать не могла, что можно скакать верхом на лошади, а не идти с ней рядом, болтая о пустяках, что можно целые дни тратить на вышивание красивых цветов на шелке, но так никогда и не увидеть, как растут живые цветы. А те немногочисленные рассказы, что она слышала в деревни от стариков, Лоре считала просто древними сказками, такими же, как неуемные фантазии ее дедушки. Свои дни она проводила, гуляя по лесу или читая огромные старые книги, оставшиеся от прошлого мира, из которого однажды пришел мистер Лонгвиль. Иногда к ним в гости приходил деревенский кузнец. Он приносил с собой шум пламени в горне и стук молотков по наковальне. Огромный, настолько, что в доме становилось темно, с всклокоченной бородой и хитрой улыбкой, он приносил последние новости из деревни, и свежие овощи со своего огорода. Кузнец был единственным жителем деревни, который не боялся навещать их дом, всех остальных мучил суеверный страх, что они могут исчезнуть вместе с домом, когда он решит наконец-таки взорваться, но в деревне им всегда были рады, возможно, это объяснялось наследственным чувством вины, за то, что их заставили переселиться на опушку леса, но, скорее всего это было обычным дружелюбием, с которым жители деревни встречали редких путников, забиравшихся так далеко от проезжих дорог. Каждую неделю в деревне устраивали праздник с танцами и песнями. Старики рассказывали детям про далекие времена, хотя в их рассказах было больше вымысла, чем правды, а молодежь смеялась над старыми байками и плясала до утра. Вот такой вот спокойной и оторванной от суеты мира жизнью жила маленькая деревенька, окруженная с одной стороны лесом, а с другой стороны линией горизонта на том конце равнины.

Впрочем, такой беззаботной жизнью жили все деревни в округи: их не волновали войны, они не задумывались о королях, они не были безумно богаты, но никогда не знали голода и, казалось, так будет продолжаться всегда. Ведь если ты не кому не чинишь зла, то кто же захочет причинить зло тебе?

Глава 2. А все могло бы быть хорошо

Кузнец появился в доме с первыми лучами солнца, Лоре еще не успела проснуться, а дом уже наполнился непонятной тревогой и ожиданием чего-то. И все же когда она вышла из своей комнаты, Фил как обычно пролетел мимо, направляясь спать, и в доме царил обычный утренний гам. Лоре вошла в кухню, чтобы как всегда приготовить завтрак и поняла: что-то изменилось раз и навсегда. Дедушка, чинный и аккуратный, чего с ним прежде никогда не случалось, сидел на кухни вместе с кузнецом и слушал последние новости. Видимо в них не было ничего хорошего, потому что даже своевольная посуда притихла, а болтливый чайник удрученно вздыхал.

-- Понимаешь, говорят теперь, когда он научился управлять этой самой магией, его могуществу нет предела, и он может делать что захочет. А он всегда был эгоистичным и избалованным ребенком и жестоким к тому же, вот и говорят, что он первым делом народ мучить начнет. Раньше то, когда отец его был, он отца слушался из страха в тюрьму попасть или еще чего хуже, а теперь он сам Повелитель, и ему никто не указ. Говорят, он уже половину придворных в тюрьму заточил, за то, что они за народ заступались. По улицам города говорят, стража днем и ночью ходит, недовольных ищет. А на улицах ночью светло как днем и все видно, и не спрятаться никуда. Целителей разогнал и запретил им травы продавать и помощь всякую людям простым оказывать. Ему то, что у него целый штат ученых врачевателей, а простой народ пускай мрет, ему не жалко, - горестно вздыхая, говорил кузнец.

-- Да откуда такие разговоры идут? - дедушка недовольно нахмурился.

-- Так знающие люди говорят. Владетель то северного края, заступился за старушку какую-то на улице, его стража и схватила, казнить хотели, да добрые люди сбежать помогли. Владетель к себе домой и вернулся, а Повелитель на него войной собрался. Чтобы, значит, неповиновение на корню срубить. А ежели он вот так с владетелями обращается, то чего нам простым людям ждать, какой милости? Не к добру он силой то своей распоряжаться будет. Говорят, он ей пока еще не полностью управлять умеет, еще только учится, вот и есть пока шанс его одолеть, а коли время упустим, поздно будет, сядет деспотом нам на плечи и солнца мы не увидим уже. Владетель потому народ и поднимает. Пока не поздно. Наша-то деревня далеко от города, да к северному краю близко, когда всех накроет нас стороной не обойдет. Зло оно, сам знаешь, любыми дорогами ходит и препятствий не знает, - кузнец вопросительно взглянул на дедушку, словно надеялся в самом лице его найти ответ на извечный вопрос: кто прав?

Лоре тоже взглянула на дедушку, не зная как отнестись к рассказу. Она не верила в него, потому что, никогда не встречаясь с жестокостью и злобой, не предполагала, что кто-то где-то может убивать других. Кроме того город о котором упоминалось в рассказе смутно рисовался ей домом с множеством комнат, где живет много людей. А потому она не придала этой истории особого внимания и занялась своими обычными делами. Однако дедушка весь день ходил по дому какой-то настороженный, перелистывал старые книги, что-то чертил, шептал, а вечером стал собирать вещи.

-- Лоре, - сказал он, усаживая ее рядом с собой ранним утром следующего дня, - я должен буду уехать на какое-то время и оставить тебя одну. Что-то подсказывает мне, что все не так просто как рассказал кузнец. И еще эта магия, которой овладел Повелитель. Мне нужно узнать, что это за сила и какая она: злая или добрая сама по себе. Я не могу взять тебя с собой, потому что если хоть что-то из того, что говорят правда, то тебе там будет угрожать опасность, от которой я, возможно, не смогу тебя защитить. Поэтому я оставляю тебя здесь, вместе с Филом. Он позаботиться о тебе даже лучше меня. Самое главное только не уходи никуда. Помни наш дом и наш лес самое безопасное и тихое место на земле. И потом ты же помнишь, что всегда говорила бабушка?

-- Если я потеряюсь, то надо оставаться на месте и ждать, когда вы меня найдете.

-- Вот именно. Поэтому ты оставайся на месте и жди, когда я вернусь, - улыбнулся дедушка.

-- Обещаю, - торжественно произнесла Лоре. - Со мной все будет хорошо, только ты дедушка тоже себя береги, а мы будем тебя ждать.

Старый мистер Лонгвиль взял свои вещи и отправился по дороге через равнину, к самому краю горизонта. И вскоре он исчез, Лоре еще какое-то время смотрела за горизонт, а потом медленно вошла в дом, который, словно почувствовав себя осиротевшим, притих.

Дни проходили за днями, не принося новых тревог и огорчений, и жизнь понемногу вошла в свою колею, наполнившись ожиданием.

В один из таких дней Лоре сидела возле и окна и изучала дедушкину книгу, в последнее время у нее родилась идея, восстановив хронологическую последовательность событии, выяснить какой эксперимент повлёк за собой те или иные последствия. Она была уверена, что дедушка этому очень обрадуется.

-- Думаю, Фил, он рад будет возможности повторить все свои опыты.

-- Уху, - вежливо сказал Фил, полагая, что этого будет достаточно, и ему больше не будут мешать, но Лоре посчитала это желанием продолжить разговор и решила поделиться своими мыслями дальше.

-- Нет, Фил, я думаю, ты не прав, потому что мне кажется это замечательно. Например, он сможет научить еще одного филина разговаривать, кажется вот этот опыт - радостно воскликнула она.

Фил, который был вынужден приглядывать за Лоре после ухода дедушки и потому совершенно лишенный возможности спать днем, снова вежливо ухнул. Неужели она думает, что возможность говорить это большое благо, подумал Фил. Она не делает тебя умнее, сообразительнее, быстрее и вообще нечего кроме лишних неприятностей не приносит. Когда вы не умеете говорить все намного проще, вы можете не обращать внимания на болтовню глупых и взбалмошных девчонок и можете спокойно дремать себе, когда вы это заслужили. Но если вы умеете говорить, от вас обязательно ждут ответа на любую самую глупую реплику, и если вы промолчите, на вас обижаются или что еще хуже мучат до тех пор, пока вы не ответите что-нибудь. Нет, никому из своих собратьев Фил не желал этой участи.

-- А вот, кажется, этот фокус дедушка проделал с посудой - Лоре продолжала болтать, совсем не обращая внимания на вежливое уханье Фила и его дремоту

-- Еще хуже, подумал Фил, неужели она хочет, чтобы в доме появился еще один говорящей чайник, им и этого вполне хватает, уже на кухню зайти нельзя как он начинает приставать со своим подсчетами.

-- Мне кажется, что если что-нибудь изменить, то все посуду можно сделать такой же, как прежде.

-- Да это было бы неплохо - Фил, наконец, окончательно проснулся

-- О! так ты не спишь, здорово! Тогда мы можем пойти погулять

-- Уснешь тут, когда кое - кто постоянно болтает и не дает сосредоточиться - Фил только что собрался поделиться этими соображениями, но Лоре так быстро соскочила с места, что он ничего не успел сказать.

Эта девчонка совсем не заботилась о его самочувствии, она каждый день придумывала что-нибудь новое лишь бы не дать ему отдохнуть. Фил, конечно, любил Лоре, но считал ее беспокойной и вздорной. Пока Фил с грусть размышлял над своей несчастной участью, Лоре уже стояла возле двери в нетерпеливом ожидании.

-- Ты идешь или остаешься спать?

Фил нехотя поднялся и полетел за ней следом. Лоре шла по тропинке в сторону и леса и весело напевала

-- Привет Солнце,- помахала она рукой, - Фил солнце передает тебе привет и говорит, что очень радо снова тебя видеть.

-- Да, да спасибо - Фил не очень- то верил в эти разговоры с Солнцем

-- Может быть, мы можем прогуляться в деревню, как тебе такая мысль.

-- По-моему это не очень хорошая идея, - Филу действительно не нравилась эта мысль.

Возможно, все дело было в беспокойстве, которое он испытывал при большом количестве людей, а возможно что-то тревожное, как тень от надвигающейся грозовой тучи, заставляло его удерживать Лоре, за которую он волей неволей был в ответе, подальше от людских и потому опасных мест. Впрочем, сама Лоре не обращала внимания на его страхи, считая их пустыми и вздорными.

-- Если все время идти прямо и прямо, то куда можно прийти?

-- В другую деревню

-- А если тогда идти все время прямо?

-- Тогда вернешься туда, откуда пришел, потому что поймешь, что это глупо идти никуда и повернешь рано или поздно назад.

Лоре была не согласна с такой теорией и решила больше не обращать внимания на Фила. Так иногда пререкаясь, но больше храня молчание, они гуляли до вечера, и только когда солнце коснулось верхушек деревьев, они вернулись домой.

После ужина, когда они уютно расположились каждый в своем любимом уголке, кто-то испуганно и громко постучал в дверь. Лоре еще не успела подойти к выходу из комнаты, когда в нее ворвался кузнец. Вид у него был странный: борода всклокочена, глаза лихорадочно блестят. Несколько мгновений он стоял молча, словно ему не хватало воздуха, а затем выдохнул.

-- Все началось. Как я говорил. До нас еще пока не дошло, но дойдет скоро. Тебе, наверное, лучше будет спрятаться в лесу. Найти там укромное, безопасное место, все там обустроить, едой запастись. А в деревню пока лучше тебе совсем не ходить. Кто их знает, что у пришлых на уме будет, могут и обидеть. Поняла? Ты должна найти себе место подальше от людей и побезопасней.

-- Нет, - честно призналась Лоре.

-- Ну, вот и хорошо, - как-то непоследовательно выдохнул кузнец. - Не детского ума дела. Главное тебя спрятать. Завтра я приду и помогу тебе, - и с этими словами он быстро ушел.

Лоре странное поведение кузнеца не встревожило, просто немного удивило, и поэтому она не предала все этому большого значения, но мысль об уходе из дома натолкнула ее на размышления о дедушке. Его не было уже давно, намного больше, чем рассчитывала Лоре. Поэтому она решила, что если ей надо уйти из дома и спрятаться, то чем дальше от дома она уйдет, тем лучше, а самое лучшее в этой ситуации отправиться на поиски старого мистера Лонгвиля. Если бы Фил не дремал в это время в соседней комнате и слышал тревожную речь кузнеца, он бы предпринял все попытки отговорить Лорейю от задуманного и нашел бы для них укромное местечко, но утомленный длительным бодрствованием он все пропустил, и Лоре приняла самое важное решение в своей жизни сама.

Глава 3. Отправляемся в путь

Утром она стала собираться в дорогу. Сборы были недолгими, потому что Лоре не думала, что путь ее займет много времени и заведет ее слишком далеко от дома. Ей казалось, что стоит дойти до соседней деревни и там она встретить дедушку, который просто немного задержался, болтая с друзьями, и они смогут вернуться назад. А потому она положила пару платьев, один плащ, немного еды и денег. Перед уходом она навела дома порядок, закрыла дедушкину комнату, напекла пирожков для всех кто оставался в доме, и категорически запретила кузнецу заколачивать дом. Еще она взяла с него слово, что он будет приходить навещать бесплотных обитателей и приносить им раз в несколько дней вкусные гостинцы.

Отправляться в дальний путь было решено утром, и Лоре со спокойной совестью отправилась спать, не зная, что пройдет еще очень много времени, прежде чем она снова ляжет спать в свою кровать. Она позволила себе встать немного позднее на следующие утро и, позавтракав и попрощавшись со всеми, надела на плечи свой узелок и вышла из дома. Фил, верный своему слову, отправился с ней.

-- До свидания, - весело крикнула она колодцу, - До свидания, - помахала она рукой дому, закрыв за собой калитку. И свернув по тропинке к полю стала весело напевать песенку путешественников.

-- Куда это мы идем? - вежливо поинтересовался Фил, заметив, что они все дальше уходят от леса.

-- Мы идем в город.

-- В город, - от ужаса перья на спине Фила стали дыбом, - ты с ума сошла. Тебе кузнец что сказал: найти безопасное место. А ты идешь в город. Да и что ты там забыла?

-- Мы идем в город искать дедушку. А кузнец просто слишком чем-то встревожен. Наверное, у него неприятности дома. Вот увидишь, все не так страшно как он говорит, и мы скоро вернемся домой.

-- Как бы все не было хуже, чем он говорит, - но Лоре уже не обращала на него внимания, увлеченная болтовней с полевыми цветами.

Солнце уже стояло в центре неба, когда тропинка вывела их к большой проезжей дороге, пустынной насколько хватало глаз. Фил присел на обочину и вежливо поинтересовался куда они отправятся теперь. Но Лоре точно знала куда идти, потому что она всегда руководствовалась одним правилом: если не знаешь куда идти, иди следом за солнцем. И именно так она и поступила. Однако то ли путь, по которому шло Солнце был короче, то ли шли они медленно, но вскоре на небе стали видны звезды, а дорога все еще бежала вперед и конца ее видно не было. Лоре шла еще какое - то время, что бы не очень отстать от солнца, и только когда на небе появился еле различимый лик месяца, она решила отдохнуть до завтра. Фил немного покружил над полем в поисках добычи, а затем и сам улегся спать в придорожной траве. Следующий день был почти таким же: та же бесконечность и солнце. Но к вечеру дорога стала медленно поворачивать влево и спускаться с горы. После некоторых раздумий Лоре решила пока придерживаться проторенной дороги и еще до заката вышла к деревне. Деревня была достаточно большой, и какой-то немного молчаливой, а в остальном не сильно отличалась от всех прочих деревень. Лоре вышла на самую широкую и видимо главную улицу и задумалась, как ей поступить дальше. У себя дома, вернее, в соседней деревушке, она без сомнений зашла бы в первую же дверь и была бы радостно встречена хозяевами, но здесь все было незнакомым и все были чужыми. Нет, Лоре не боялась чужих людей, она еще не научилась этому полезному свойству, но правила поведения, привитые ей дедушкой, которые он сам почерпнул во время своего недолгого странствия, не позволяли ей вот так вот сразу без приглашения стучать в запертые двери. А двери на этой улице были заперты. Почти все, кроме одной. И заметив эту дверь, Лоре решительно направилась к ней и вошла внутрь. Незапертая дверь вела в трактир, шумный и людный, и Лоре растерялась, не зная к кому обратиться.

-- Ты кого-нибудь ищешь? - трактирщик, пожилой мужчина с темными глазами очень удивился, заметив такую молодую девушку и, конечно же, он посчитал что она, скорее всего, ищет своего отца, который здесь задержался, беседуя с друзьями. - Тебе помочь?

-- Да, мне помочь, - радостно согласилась Лоре, радуясь встрече с таким отзывчивым человеком. - Видите ли, я ищу дедушку, он ушел в город по делам и прошло уже довольно много времени, как ему следовало вернуться, но его все еще нет. Поэтому я иду его искать. Возможно, он проходил здесь, и вы сможете мне сказать куда мне следует идти дальше?

-- И как он выглядел? - трактирщик немного растерялся от такого напора.

-- Ну как все дедушки. Он высокий, у него темные глаза и белые волосы. И он, наверное, не очень похож на всех остальных.

-- Не помню такого. Но если он шел в город, то мог и не заходить сюда. Думаю, он не стал сворачивать с тракта. У нас тут в основном из соседних деревень останавливаются, кто едет с Северного края в столицу.

-- Тракт? - растерялась Лоре.

Заметив и эту какую-то детскую растерянность, и готовность немедленно отправляться к тракту, чем бы это ни было, трактирщик решил за лучшее предложить этой путешественнице остаться на ночь: выспаться и хорошенько поужинать. Лоре с радостью согласилась и вошла в большую комнату, где стояли столы и в воздухе висел табачный дым и запах еды. Она села возле окна и принялась за ужин. В комнате царил монотонный гул от разговоров, но Лоре настолько привыкла к болтовне чайника на кухни у себя дома, что не обращала на это никакого внимания. Фил, решивший, что лучше поужинать в трактире, чем отправляться на поиски еды в малознакомом месте, в отличие от нее старался прислушиваться к разговорам, понимая, что из них можно извлечь очень полезную информацию.

-- Говорят, он превратился в самое настоящее чудовище. Теперь, когда он обрел эту силу, ему никто не может ему противостоять. Он сметает со своего пути все армии. Его невозможно остановить, - говорил один из трех мужчин за соседним столом.

-- Не верю я в это. Людям лишь бы болтать, - возразил второй мужчина, постарше.

-- Да с чего бы люди просто так болтали? Сам подумай. Значит есть причина. И вообще старый повелитель и не стар был и не болел, чтобы вдруг так помереть. Многие говорили, что ему сын помог.

-- Да кто говорил то?

-- Так кто говорил, тех уже давно в тюрьму спрятали. Чтобы не болтали.

-- И правильно, - снова сказал тот, кто постарше. - Про меня бы такое болтали, я бы тоже не церемонился.

-- Не скажи, - возразил третий, в зеленой шапке. - Люди такие вещи просто так на ровном месте не выдумывают. Да и Восточный владетель не просто так в немилость впал. Бежать не успел бы, ему бы голову и отрубили и все владения забрали и семью бы вырезали, чтобы наследников не было. А всем ведь известно, что Восточный владетель старого повелителя советчиком был.

-- На востоке собирается большая армия, - заговорил первый, - собираюсь в нее вступить. Лучше уже попытаться остановить его сейчас, пока он еще не все силы обрел. Чем потом рыдать, когда с ним уже никто не сможет справиться. Если ему не помешать, то рано или поздно он завладеет всем миром и тогда нигде не будет спасения.

Примерно так рассуждали все, кто собрался в этот вечер в трактире. Среди них были крестьяне из соседних деревень, остановившиеся здесь на ночлег в надежде отдохнуть и узнать последние новости, были горожане, бежавшие из некогда прекрасного города. Все они верили в то, что спасение кроется на востоке, и их мысли и надежды обращались к восходу солнца, где на великую битву собиралась великая армия. Фил понял, что они с Лоре идут в сторону прямо противоположную той, куда им следует идти. Они шли следом за солнцем, а солнце шло всегда с востока на запад, и если бы Фил не знал свою попутчицу так хорошо, он бы попробовал ее отговорить. Но это было бесполезно, потому что она твердо верила только в одно - чтобы не случилось - идти надо следом за солнцем. И Филу оставалось только надеяться на чудо, и на то, что на таких маленьких странников, как они, никто не обратит внимания. Возможно, мудрый и опытный филин рассуждал бы совсем иначе и даже применил бы силу, чтобы остановить свою попутчицу, но два больших НО встали на его пути: во-первых в тот день, когда кузнец рассказывал последние новости - сплетни про нового Повелителя и Восточного владетеля, Фил мирно спал у себя в углу, а во-вторых, Лоре, которая в то утро слышали эти разговоры, не слушала разговоры в трактире и поэтому не могла посветить Фила в детали. Поэтому хотя Фила эти разговоры встревожили, но не да такой степени, чтобы лечь костьми, но не пустить Лоре дальше.

-- Наверное, ему сейчас скучно, ведь с ним никто не разговаривает, - Лоре горестно вздохнула.

Фил, внимательно слушавший разговоры за соседним столом, даже подлетел от неожиданности.

-- Никто не любит разговаривать с чайником, - что не удивительно, заметил Фил про себя, - а ведь ему тоже скучно одному. Он от тоски заболеть может. Надо было попросить кузнеца иногда болтать с ним.

-- Она, наверное, из жалости так и отставит его разговаривать, - сердито подумал Фил, - а я только стал надеяться, что хоть в кухни воцариться покой и порядок.

Фил досадливо ухнул и уже хотел было высказать свои возражения, но тут он увидел, что Лоре уже почти спит и только посоветовал отправиться ей в комнату. Она уснула, как только голова ее коснулась подушки и безмятежно спала до самого утра. Фил же всю ночь тревожно просидел возле окна, глядя на восток, словно надеясь увидеть там великую армию, несущую спасение от неизвестного и непонятного ему ужаса.

Утром Лоре узнала у трактирщика, что до города ей идти еще несколько дней, поэтому по совету более опытного путешественника она запаслась продуктами и водой и, расплатившись по счету, весело покинула трактир. Теперь она была просто уверена, что через несколько дней найдет дедушку, ведь трактирщик сказал ей, что если идти все время по дороге, то скоро окажешься в городе и именно так она и собиралась сделать.

Они легко путешествовали уже пару дней и до сих пор с ними не случилось ничего страшного. Редкие встречные путники, слишком торопились и были слишком испуганны, чтобы разговаривать с ними, хотя Лоре по старой привычке была вежлива и дружелюбна. Так что ни она, ни Фил не знали о том, что на самом деле твориться в мире, и даже врожденная осторожность Фила немного поугасла под яркими лучами безмятежного Солнца.

Солнце третьего дня их пути уже достигло середины неба, когда Фил почувствовал, как что-то мокрое стукнуло его по клюву. Он сердито огляделся, думая, что это все шутки Лоре, но тут новая капля стукнула его по голове и радостный и немного дикий крик Лоре "Дождь" подтвердил его худшие опасения.

-- Дождь, дождь, дождь, дождь. - Лоре весело кружилась, подставляя лицо теплым каплям солнечного ливня. Она бегала с дождем наперегонки и танцевала, она играла с ним в прятки и пятнашки. И незаметно для самой себя уходила все дальше и дальше от дороги в сторону леса. Этот лес как верный попутчик виднелся вдали от дороги, с тех самых пор как они вышли из деревни. Фил, который вовсе не был в восторге от того, что они попали под дождь, решил, что совсем неплохо спрятаться там на время, а потому, пока Лоре еще играла с дождем, он уже мирно устроился на ветке старого дуба и занялся тем, что стал приводить себя в порядок. Наконец он немного подсох и решил оглядеться: лес был внешне спокойным и даже возможно дружелюбным, но после осмотра Фил все же решил, что не стоит здесь оставаться надолго, а тем более исследовать его более тщательно.

-- Думаю, мы можем здесь переночевать, а завтра вернуться на дорогу. Как тебе такая мысль?

Фил посмотрел вниз, обращаясь к Лоре, и никого там не обнаружил. Тогда он огляделся по сторонам и вдруг до него дошло, что Лоре ушла дальше в лес, влекомая своим любопытством и совсем забыв про него. После нескольких минут паники Фил решил попробовать найти ее следы и вскоре на его счастье он заметил примятую траву, напоминающую тропинку. Фил полетел по ней. Он летел очень низко, прислушиваясь, принюхиваясь, приглядываясь, и вскоре услышал впереди себя тихое пение Лоре. Впервые в своей жизни этот старый и мудрый филин подумал, что может быть это не так уж и плохо, что она любит петь. Задыхаясь, он приземлился на ее плечо и прежде чем достаточно пришел в себя, чтобы прочитать поучительную речь, Лоре весело улыбнувшись, поинтересовалась, как ему здесь нравится. От такой наивной беспечности Фил потерял дар речи, а потому прошло еще некоторое время прежде, чем он снова с ней заговорил и то только потому, что надо было подумать о ночлеге. Немного осмотревшись по сторонам, они нашли небольшую полянку, на которой росло большое старое дерево с огромным круглым дуплом, и расположились на ночь.

Глава 4. Появление героя

Лоре проснулась оттого, что на нее кто-то упал. Этот кто-то был тяжелым и у него не было перьев как у Фила. Лоре выпрямилась и взглянула на того, кто ее разбудил. Перед ней сидел маленький человечек, в чем-то коричнево-желтом и с какой-то овально всклокоченной бородой, которая при более внимательном осмотре казалась какой-то выщипанной. Неизвестный пришелец тем временем попытался встать на ноги, но вместо этого громко чихнул и упал на спину. Движимая состраданием, Лоре направилась к нему, не заметив, что сама стоит на четвереньках, но маленький пришелец снова чихнул и в этот раз упал на нее. Смешно барахтаясь и постоянно извиняясь каким - то сиплым басом он, наконец, сумел встать на ноги и, галантно поклонившись, представился. Как оказалось, это был гном, который давно жил в этом лесу и в том самом дупле, из которого он упал на нее, и звали его Оксидан Неустрашимый (справедливости ради должна отметить что Неустрашимый - это вовсе не прозвище, а фамилия Оксидана, которая досталась ему в наследство от смелых и отважных предков). Лоре впервые видела живого гнома, впрочем, она даже никогда не слышала о них. И теперь она внимательно и с любопытством рассматривала маленького человечка. При более внимательном изучении оказалось что у него коротко остриженные волосы, но из-за того что он постоянно закапывался обеими руками в волосы и тянул их вверх они торчали в разные стороны какими-то кучками и, сливаясь с выщипанной бородой, придавали его голове шарообразную форму. Глаза у него были темными, нос - картошкой, одежда - желтовато-коричневого цвета с неряшливо заштопанными дырами, немного потертая и потрепанная. И пока Лоре внимательно его изучала, он встал на ноги, нахлобучил шляпу и поинтересовался, кто они такие и что делают в этом лесу. Лоре вкратце рассказала (если рассказ со всеми подробностями можно назвать кратким) ему историю их приключений, которая привела их к тому самому дереву, из дупла которого на них упал Оксидан. Тронутый до глубины души ее рассказом (забегая вперед открою секрет: у Оксидана было очень доброе и чувствительное сердце) гном в порыве неудержимого благородства предложил им свою помощь, и Лоре, которая по наивности своей не знала, что от предложенной помощи согласно кодексу героев принято отказываться, решила немедленно ей воспользоваться и попросила Оксидана проводить их до опушки леса, чтобы они с Филом не заблудились. Гном тоже не ожидал, что его великодушным предложением так скоро воспользуются, и был этим сильно удивлен, но отступать было некуда и, не желая посрамить гордое имя предков, согласился им помочь, тем более что прогулка по лесу, кажется, не чем ему не грозила. Лес этот был действительно очень спокойным и тихим, если не считать той его особенности, что молодые деревья все время перебегали с места на место в поисках "лучшей доли" - где посветлее, потеплее, и поэтому в нем почти не было постоянных тропинок, а единственным ориентиром были старые, уже устроившиеся деревья, которые насмешливо посматривали на молодую поросль, мечущуюся по лесу, и спокойно грелись на солнышке. Так что найти дорогу из этого леса мог действительно только тот, кто давно здесь жил и привык к его странностям. Рассудив примерно таким образом, гном собрал все самое необходимое на два-три дня, примерно столько по его подсчетам должна была продлиться прогулка, и смело пошел вперед во главе маленького отряда, через светлый и приветливый лес.

(Надеюсь, мой читатель, у которого достало терпения добраться до этих страниц, потерпит еще немного, прежде чем вся эта идиллия наполнится приключениями)

Итак, они мирно шли среди деревьев, не особенно придерживаясь тропинки, и вскоре очутились в непроходимой чащи. Как-то незаметно деревья стали угрюмее и толще, ветви их переплетались, а тропинки становились все уже и незаметнее. Вскоре Фил заметил, что в этом лесу все как будто одинаковое, но при более внимательном изучении он понял, что они кружат на одном и том же месте. И тогда он резко остановился, ни Лоре, ни Оксидан этого не заметили и продолжали идти вперед и когда Фил уже немного испугался тому, что из-за своей глупости он их потерял, они все так же непринужденно вышли из-за огромного дуба, и столкнулись с ним. Смелая догадка Фила подтвердилась, но что делать, толком никто не знал. Лоре предложила было идти в другую сторону, но Фил отмел эту идею, даже не выслушав, и заявил, что в жизни ничего глупее не слышал. Наверное, опытные путешественники немедленно бы испугались, поняв, что попали в безвыходное положение, но ни Лоре, ни Оксидан не имели в этом деле достаточно опыта, а потому решили, что все это просто недоразумение и решили смело идти вперед, насколько это возможно. Однако, вернувшись в третий раз на то же самое место и сделав третью зарубку на старом дереве, Лоре и Оксидан все же решили сменить направление, поэтому они пошли не вперед, как раньше, и не назад, как предлагала Лоре сначала, а на запад вслед за солнцем, так как Лоре была твердо убеждена, что солнце выведет их на правильный путь. Уверенность ее была настолько сильной, что она даже не обратила внимания на возражения Фила, и немного смущенный гном последовал за ней. И все, казалось бы, шло хорошо, только лес вокруг стал какой-то молчаливый и мрачный, а затем Лоре оказалась по пояс в холодной воде.

-- Болото,- закричал Фил,- вот куда завела нас самоуверенность некоторых.

Но ему никто не ответил, так как Оксидан был занят тем, что вытаскивал Лоре из воды, а она очень старалась не утонуть и тем самым мешала своему спасителю. Наконец им удалось найти некое подобие тропинки, по которой можно было пробираться вперед, то и дело ныряя в болотную воду по уши. В сотый раз пытаясь выбраться на твердую поверхность и снова погружаясь в липкую трясину, Лоре наконец-то признала, что она ошиблась, к вящему удовольствию Фила, который монотонно твердил, что, не зная броду не лезь в воду и тому подобные вещи, но, однако этот жертвенный поступок не как не помог им, а потому некоторое время все шли молча и сердито. Оксидан сердился на то, что его втащили в эту авантюру, Фил сердился на Лоре и гнома, за то что, они завели его в болото, а Лоре сердилась на болото, за то, что оно находилось в таком неподходящем месте. Неизвестно сколько бы еще длились их болотные мытарства, но Фил все же решил взять операцию спасения в свои крылья, и, поднявшись над деревьями, он стал сверху руководить их продвижением. А потому при свете луны маленький отряд, наконец, выбрался на твердую почву и обессиленный немедленно заснул.

Путешествие продолжилось на следующий день, но уже после обеда, потому что никакое солнце не могло заставить Лоре проснуться. Теперь Оксидан был замыкающим, а Фил летел во главе, благодаря небо за то, что все его собратья сейчас спят и не видят его позора - мудрый всеми уважаемый филин работает проводником у гнома и молоденькой девушки да к тому же днем. Фил так отвлекся на свои мысли, что перестал обращать внимания на дорогу внизу и к действительности его вернул крик Лоре. От неожиданности Фил врезался в дерево и, не успев славировать, упал прямо на землю, в можжевельник. И только тогда он понял, что произошло: в поисках выхода он не разбирая дороги, завел их в заросли можжевельника. Лоре стояла в этом царстве колючек: все ее платье было изодрано, ноги исцарапаны, но закричать ее заставило то, что ее волосы зацепились за длинную колючую ветку, и теперь она не могла сделать ни шагу. Оксидан тоже исцарапанный и в порванной одежде пытался отрезать ее волосы огромным, но тупым ножом, который он прихватил с собой на всякий случай. Фил попытался подняться, но колючки впились в его перья и не пускали. Наконец Оксидану удалось освободить волосы Лоре и они стали пробираться к Филу, который упал в паре метров от них. Выиграв неравную схватку с колючками за тело Фила, они продолжили борьбу с можжевельником. Теперь Оксидан шел впереди, расчищая дорогу насколько это было возможно, а Лоре несла исколотого Фила. Вскоре вконец изодранные, исцарапанные, грязные и усталые они выбрались на ровную поляну, где и решили устроить привал, плавно переросший в ночлег. А следующее утро оказалось самым счастливым для Лоре, так как маленький отряд, продолжив свой путь, вскоре выбрался на дорогу. Солнце, еще даже не прошедшее и середины своего пути, обрушилось на путников немилосердными палящими лучами и безжизненным маревом. Немного огорошенные после сумрака леса и болотного холода они стояли посреди дороги, не зная куда пойти, потому что даже Солнце, казалось, застыло на месте от этой жары.

-- Спасибо большое, что помог нам, без тебя мы бы заблудились, - Лоре говорила совершенно серьезно, без тени иронии или насмешки, обращаясь к Оксидану и пожимая ему руку. - Огромное спасибо. Ты так много времени с нами потерял, а теперь тебе еще домой возвращаться, совсем одному по этим болотам и колючкам.

Эта фраза и решила дальнейшую судьбу маленького гнома. Оксидан, который был очень рад, что они, наконец - то выбрались из этого леса, что теперь он может вернуться домой и забыть про все приключения на свете уже собирался попрощаться со своими новыми друзьями, вдруг понял, что дороги назад он не знает и не сможет ее найти, что он запросто может утонуть в болоте или навсегда потеряться в этом лесу, и мысль эта его испугала. Ему совсем не хотелось идти назад одному, и единственной выход из этого был пойти дальше с Лоре, но куда?

-- А вы сейчас куда пойдете? - поинтересовался он

-- В город. Нам надо найти дедушку, как можно скорее, а потом мы вернемся домой.

В этом не было ничего страшного или пугающего, вполне мирная перспектива, и Оксидан решил пойти с Лоре, в надежде, что возвращаться к ней домой они будут через лес и тогда Лоре и незнакомый ему дедушка помогут ему вернуться в свое уютное дупло.

-- Пожалуй, я провожу тебя еще немного, а то мало ли что может случиться в пути, вдруг тебе потребуется моя помощь.

Оксидан сказал это так значительно и важно, что в его благородных намерениях не было сомнений, только перспектива появления нового спутника вовсе не радовала Фила, которого Лоре несла на руках, исцарапанного и больного, а потому воздержавшегося от высказывания своих мыслей вслух.

Глава 5. Город

-- А где живут гномы? В лесах? - они шли по дороге, не имея возможности спрятаться от палящего солнца, шли медленно и вяло, и все же даже сейчас Лоре было все любопытно, и она донимала Оксидана своими вопросами. Но он отвечал мало и неохотно.

-- Нет, они живут в горных пещерах.

-- А почему? Им что леса не нравятся.

-- Гномы народ трудолюбивый. Сначала они жили в долинах, потом попробовали жить в лесах, но больше всего им понравилось в горах, и они стали строить себе дома в горах.

-- А почему ты живешь в лесу?

-- Ну, на это есть много причин. Слушай я тебе их потом как-нибудь расскажу, а то жарко, - на самом деле Оксидан очень стеснялся правды, а врать он не очень умел, к тому же история эта была длинная, и было действительно жарко.

Они представляли собой странное, если не сказать страшное, зрелище. Пропитанные болотной тиной и кувшинками, изодранные зарослями колючек, покрытые дорожной пылью как покрывалом, эти трое брели под палящим солнцем, каждый погруженный в свои мысли. Лоре пыталась думать о том, как и куда им идти дальше, но мысли ее незаметно скользнули в воспоминания о счастливых днях, проведенных в доме, а затем просто растаяли, лишь изредка вспыхивая в такте ходьбе. Оксидан мечтал о каком-нибудь прохладном местечке. А Фил мысленно ухал. Возможно, его уханье имело какой-то смысл, но, не зная совиного языка, я не могу перевести вам смысл его речи. Они шли уже довольно долго, тени несколько раз сменили свое направление, а они все брели, надеясь на какое-нибудь чудо и по старинной привычке высматривая его впереди. Но чудо вопреки обыкновению пришло сзади. Сначала Оксидан услышал тихий перестук, словно маленькие молоточки стучали по наковальне, он оглянулся, но ничего не заметил, и решил, что солнце сыграло с ним злую шутку. А немного позже Фил почувствовал тихое всхрапывание лошади. И рядом с ним остановилась телега, наполненная сеном, которой управлял грузный мужчина с сединой. Он некоторое время молча рассматривал маленький отряд, затем гулким басом спросил, куда они держат путь. Лоре, которая помнила те немногие правила хорошего тона, привитые ей дедушкой, сначала вежливо поздоровалась, а затем ответила, что они направляются в город.

-- Опасно сейчас путешествовать без оружия и охраны - возница задумчиво потер подбородок

Оксидан посчитавший, что лучше во всем соглашаться с человеком, который может им помочь, немедленно сказал "да", а Лоре, которая была достаточно хорошо воспитана, решила не говорить, что Оксидан врет, так как ей дорога вовсе не казалась опасной. Мужчина еще какое-то время рассматривал их, что можно понять и простить, принимая во внимание их внешний вид, а затем предложил подвести их до города. Лоре принялась благодарить его за помощь и возможно это заняло бы еще какое-то время, если бы Оксидан посчитав, что все изъявления благодарности можно оставить на потом, не подтолкнул ее к телеге. Как только все они с головой зарылись в душистую траву, лохматая лошадка тронулась с места, и вскоре убаюканные мирным покачиванием наши путники крепко уснули. Только Фил сквозь дремоту следил за дорогой да вслушивался в диалог, который возница вел со своей лошадью.

Лоре проснулась от громких криков и железного грохота. Она осторожно высунула голову и огляделась. Телега как раз проезжала ворота, и грохот издавали поднимаемые железные решетки. Перекликались между собой солдаты, гулким эхом отвечала мостовая. Они ехали по темной улице, между высокими домами, хранящими молчание и темноту. Лоре сразу поняла, что это и есть город. Не потому, что она представляла его именно таким или видела его прежде на картинках или же слышала рассказы стариково нем. Просто какой-то внутренний голос подсказал ей, что это и есть город. И он ей не нравился: огромный и чужой, окруженный стеной, так что казалось, что даже вездесущий ветер был пойман ей в ловушку, он угрожающе нависал над миром. Лоре инстинктивно стала искать хоть что-то знакомое, что-нибудь, что помогло бы ей найти дедушку и ничего не находила. Фил прислушивался. Опыт лесной жизни подсказывал ему, что иногда слух может рассказать больше, чем глаза, и он слушал. Фил услышал тяжелую поступь солдатских патрулей, пьяные крики трактиров, боязливое молчание горожан и одинокую зловещую тишину городской тюрьмы, стоявшей где-то там, в центре города. Телега остановилась возле большого двухэтажного дома, и возница объявил, что они прибыли. Осторожно, чтобы еще больше не разворошить сено, Лоре спустилась на землю, и слегка поправив остатки своего платья, стала благодарить своего спасителя. Мужчина внимательно смотрел на них, а затем вместо ответа спросил, есть ли им где остановиться на ночь.

-- Нет - ответил Оксидан

-- В гостинице - уточнила Лоре.

-- Вряд ли - протянул мужчина - не любят у нас ночных гостей. Переночуете у меня, а утром найдете гостиницу. С этими словами он вошел в дом, жестом пригласив их за собой. В доме их встретила располневшая улыбающаяся женщина, жена их хозяина и полная ему противоположность. Увидев Лоре, она немедленно распорядилась нагреть воду и занялась тем, что стала приводить ее в надлежащий вид. Пыль и грязь вскоре отмылись, но чудесно шелковистые волосы Лоре, так долго остававшиеся без внимания было невозможно спасти и их пришлось постричь, почти под корень. Из одежды ей подошли рубашка и брюки младшего сына и вскоре она вышла в общую комнату, где уже сидели чистые Оксидан и Фил и служанка собирала ужин.

-- Похожа на мальчика - заметил Освальд, их хозяин - Возможно, это и к лучшему, безопаснее.

Лоре действительно была похожа на мальчика, худенького и нескладного, с очень короткими волосами и немного великоватой рубашкой.

После горячего ужина их проводили в небольшую комнату, где каждому (точнее Лоре и Оксидану) нашлось по кровати с чистым бельем. И, несмотря на то, что все трое проспали большую часть пути в город, они заснули сразу же, как только удобно устроились в постелях. Лоре приснился дом - лучшее место на свете. Она гуляла в соседнем лесу, играла с призраками и долго болтала с чайником - занудой, который оказался довольно начитанным, но очень скромным типом...

Вездесущие бессовестное солнце отыскало Лоре даже здесь, и бесцеремонно вторглось в ее сны, требуя проснуться. Нет оно повело себя не въедливо и сначала осторожно отправив солнечных зайчиков в спящую комнату, оно затем нагло заполнило все пространство своим светом, не оставляя не малейшей возможности скрыться. И верхом наглости было поведение солнечных зайчиков, которые затеяли игру в прятки прямо на лице Лоре. Она отвернулась к стене, но солнечные зайчики прыгали на стену и, оттолкнувшись, приземлялись прямо на ее лицо. Лоре укрылась одеялом с головой, но под одеялом было жарко, и она поняла, что ей придется вставать. Умывшись и одевшись, она приготовилась потратить какое-то время на расчесывание своих роскошных волос, но к ее удивлению щетка их не обнаружила. Лоре открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало: оттуда на нее смотрел молоденький нескладный юноша, с коротким ежиком волос. На макушки волосы весело торчали в разные стороны, а на затылке были немного длинными.

-- Тебя надо придумать новое имя - Оксидан рассматривал ее в зеркало - твое слишком женское.

-- Новое имя? Ты думаешь это обязательно? - и когда гном утвердительно кивнул головой, она серьезно задумалась - а какое? Я не так уж много знаю мужских имен и потом вдруг я забуду, что тогда?

-- Ну - Оксидан задумчиво почесал затылок

-- Лорей - веско заметил Фил - достаточно мужское и не совсем новое.

-- Лорей - Лоре попробовала новое имя на вкус - Лорей - медленно протянула она - Ло - ре - й - повторила по слогам. Затем она осмотрела себя в зеркале, словно примеряя это имя и, наконец, радостно согласилась с ним.

Фил, глядя на нее, покачал головой, жест, который у него мог означать все что угодно от презрения до искреннего восхищения и тихо ухнув, повторил - Лорей.

Вскоре они спустились вниз и, отблагодарив своих хозяев за гостеприимство, которое простиралось дальше завтрака и наполнило их сумки кучей съестного, отчего их плечи согнулись под приятной тяжестью, они оказались на солнечной мостовой, решая куда держать путь дальше. Они были в городе, единственном из многих, в городе который когда-то давно начался с одного дома.

Просто кому-то однажды надоело идти без цели все время прямо, и он решил где-то обосноваться и в центре большого поля он построил прочный дом, с которого все и началось. Потом пришли другие люди, сменялись поколения, и дом разросся до улицы, улица до деревни, деревня до города. И центром всего этого был то самый дом, который возник здесь самым первым. Когда деревня стала достаточно большой, совет старейшин решил, что им нужна тюрьма (хотя в ту пору в деревне не было никого кто мог бы стать ее обитателем), но единожды решив, они выбрали для этой цели тот самый дом, что волею судеб стоял в центре деревни. Не знаю, почему так вышло: то ли потому что дом этот был самым крепким, то ли потому что стоял он в самом центре и видимый со всех концов небольшой тогда деревеньки не нуждался в дополнительной охране. Вскоре деревню наполнили воры и грабители, обителью которых становился тот самый дом, со временем сделавшийся каменным. И вместе с деревней этот дом вырос в огромную и мрачную башню, вечно хранящую безмолвие и внушающую ужас и страх, каждому кто приближался к ней. Тюрьму окружала круглая площадь, такая же мрачная, как и сама тюрьма. И те немногие смельчаки, которым в силу каких-либо причин приходилось переходить через площадь, стремились пересечь ее как можно скорее, почти бегом и не глядя по сторонам. По краям площади располагались дома, в которых преимущественно жили тюремные стражники. Однако чем дальше от площади, тем меньше соблюдалась строгость линий. В сущности, город, куда попала Лоре, был таким же беспорядочным и бестолковым, как и все города мира. А может быть даже еще более бестолковым и беспорядочным. Каждый ставил свой дом там, где хотел, не соблюдая никаких правил архитектуры и не особенно беспокоясь об удобстве соседей. А потому в городе не было главных улиц, по которым обычно можно пройти весь город из одного конца в другой. Впрочем, при всем желании этот город нельзя было пройти по прямой, так как он был удивительной круглой формы, без конца и начала. Из города было только два выхода, которые располагались точно друг против друга, каждый из них охранялся стражей и закрывался на ночь железными решетками. Внутри же город напоминал огромный лабиринт, пронизанный миллионами улочек и закоулков, каждый из которых непременно приводил к стенам какого-нибудь дома. Почти все городские площади были либо недостроенные, либо перекрыты каким-нибудь зданием, а потому за неимением площадей городские торговцы устроились прямо на улицах. Стоило вам сделать лишь несколько шагов, без того чтобы кто-нибудь не предложил вам что-нибудь купить и поблагодарить за это небо, как следующий поворот выводил вас прямо в центр оживленной торговли. Здесь продавалось все от старых башмаков до звезд небесных. На лотках, на земле, даже на самих торговцах можно было найти всевозможные украшения и наряды, подарки для друзей и сюрпризы для врагов, трусость и отвагу, счастье и горе. Стоило только окунуться в этот мир и немного поискать, и вы наверняка нашили бы то, что искали всю жизнь. Впрочем, город был славен не только своими торговцами, здесь располагались и ремесленники - славные мастера своего дела, возле открытых дверей своих заведений призывно стояли лукавые трактирщики - славные малые, знающие все на свете, по крепостной стене ходили стражники, храня покой города и, конечно же, встречались в нем богатые торговцы и бедные работники. Единственным отличием этого города от всех прочих было отсутствие нищих попрошаек на его улицах. В общем, город это мало чем отличался от других городов. Но поскольку Лоре мало что знала о жизни за пределами своей деревни, а Оксидан провел всю свою жизнь, вернее большую ее часть в лесу, то никто из наших путешественников не знал, что они попали в обыкновенный город, один из многих и, конечно же, им даже не приходило в голову, что дедушка может быть где-то еще. А потому они с любопытством, присущим всем путешественникам, гуляли по городу, рассматривая его дома и изучая его жителей. И хотя их гуляние по городу было вполне бессмысленным, они все же сделали один очень важный вывод: почти все в этом городе заходили в низкие темные здания, в названиях которых непременно присутствовало слово трактир. Лоре была расстроена и растеряна, она была абсолютно уверена, что стоит ей прийти в город и дедушка будет стоять сразу посреди улицы, ожидая ее, но ничего подобного не случилось. Город в действительности оказался шумным, малоприятным местом, к тому же просто огромным, здесь никто никого не знал, а она не знала, что ей же делать дальше. У Фила было на этот счет свое мнение, которое он и высказал.

-- Нам надо возвращаться домой

-- Нет - Лоре была категорична как никогда - мы должны найти дедушку

-- Где? Да ты здесь собственную тень не найдешь, ты даже не знаешь где искать

-- Мы будем всех спрашивать, а потом если надо пойдем дальше.

-- Ты не можешь бродить бесцельно неизвестно где и как, разыскивая дедушку, на это может уйти вечность - Фил был возмущен ее упрямством и глупостью.

-- Он прав - вмешался Оксидан, который все это время внимательно изучал вывеску соседнего здания

-- Но мы не можем вернуться назад - разумно заметила Лоре - мы не знаем дороги, если ты не помнишь.

-- Она права, - снова вмешался гном, и прежде чем Фил сумел выказать недовольство таким грязным перебежчиком, он предложил - зайдем в этот трактир, перекусим. (Эта способность Оксидана думать о еде и есть, даже в самые критические моменты еще не раз будет поражать его спутников). И прежде чем кто-либо успел ему возразить, он уже очутился по ту сторону двери трактира. Лоре и Филу оставалось только последовать за ним. Трактир в это время дня был пустым, вернее почти пустым. Возле дальней стены сидело двое стражников и, не обращая внимания ни на что вокруг, ели. За стойкой стоял молодой парень, и, казалось, спал, больше в трактире не было ничего примечательного. Оксидан по-хозяйски огляделся и уверенно направился к одному из столов, возле окна. Лоре, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, присоединилась к нему. Оксидан чувствовал себя уверенно, как всегда когда речь шла о еде. И потому он по-хозяйски оглянулся и знаком подозвал трактирщика. Молодой парень подошел к ним, медленно, но внимательно разглядывая новых посетителей. На первый взгляд в них не было ничего необычного, но все же он продолжал за ними приглядывать. Оксидана поведение трактирщика не насторожило и тем более не отбило охоту вкусно поесть, а потому он первым делом закал им мяса и выпивку, после чего стал с нетерпением ждать, когда принесут заказ. Лоре, по природе своей отличавшаяся меньшей наглостью и абсолютным отсутствием опыта общения с трактирщиками, и к тому же совсем неголодная, невольно заметила не очень - то дружелюбный взгляд подошедшего к ним парня, о чем и сообщила своим спутникам. Но гном самоуверенно отмахнулся от этого замечания. А филин справедливо заметил, что вообще не видел еще ни одного дружелюбного лица с самого утра. Их краткий обмен мнениями неожиданно прервали новые гости, которым хозяин просто не мог не обрадоваться - городская стража. Они ввалились в трактир с криками и смехом и с порога потребовали выпивки и еды, заняв сразу несколько столов, и, развалившись по-хозяйски, они стали разглядывать посетителей, обмениваясь при этом двусмысленными шутками. Впервые за все это время у Лоре мелькнула мысль, что быть юношей совсем не так уж и плохо, как ей казалось с самого начала, по крайне мере на нее почти не обращали внимания. Вскоре перед ними поставили кувшин с разбавленным вином и две тарелки полные мяса и овощей и Оксидан принялся за еду.

-- Как ты можешь все время есть. Мы же недавно завтракали - Лоре была поражена, сама она слишком нервничала и была совсем неголодна. А потому Оксидан после краткого размышления забрал еще и ее тарелку, предварительно спросив, не против ли она.

-- Нам нужно где-то остановиться на ночь - заметил Фил, - не думаю, что нам разрешать спать прямо на улице. Думаю, нам стоит поискать какую-нибудь гостиницу.

Рассуждения Фила звучали довольно разумно, а потому как только гном немного пригасил чувство голода, они отправились на новые поиски - теперь уже ночлега. Узнав стоимость номеров, все трое пришли в ужас, но поскольку ночь неумолимо приближалась и людей на улицах становилось все меньше и меньше, они наконец-то решились и выбрали одну из гостиниц, сняв в ней один номер на двух человек и одного филина. Денег у них осталось очень мало, ровно еще на два дня, и один обед. И понимая, что в городе им придется пробыть еще какое-то время, посовещавшись, все трое пришли к выводу, что надо найти способ получить деньги. Убежденная, что единственный способ получить деньги это их заработать Лоре решила найти себе работу. И с этой целью стала приставать почти ко всем горожанам, предлагая свою помощь. Худенький и немного нервный мальчик не вызывал особой уверенности в физической силе и выносливости, но поскольку был согласен почти на любую работу, то многие соглашались. Особенно женщины. Лоре мыла полы, помогала на кухни в разных трактирах и, вообще то все было бы хорошо и даже просто замечательно, если бы не одно но. Говорить своему работодателю глупости не самая удачная идея. Более того, иногда это чревато тем, что тебя с этой самой работы могут выкинуть на счет раз. Истина знакомая с детства почти всем, оказалась для Лоре огромной новостью. Но еще большей новостью, из разряда шокирующих для Лоре стало осознание того факта, что именно некоторые люди считают глупостью. Ну не знала она, что на лошадях верхом ездят, потому что так быстрее. А то, что лошади больно - так на то она скотина бессловесная и нужна. Она же не виновата, что у них в деревни лошади на каждом углу не стояли, а потому их там берегли и заботились о них. А Лоре так вообще им сказки рассказывала. И что отказываться таскать тяжести, потому что ты их просто не поднимешь - тоже нельзя. А заявлять жене работодателя, что красный цвет ей абсолютно не идет, делая ее похожей на старую облезлую лису - равносильно подписанию смертного приговора. И вот подобных новостей у Лоре было каждый день два мешка и еще горстка. Зато новостей о дедушке никаких и деньги стремительно заканчивались, а прибавляться не спешили. В городе, оказалось, жить очень дорого. И гнома тоже оказалось очень дорого кормить. Потому что гном ел все время: ел, когда был голоден, ел, когда скучал, ел, когда думал, ел, когда мечтал. Он не ел только когда работал. А работал он очень мало - почти совсем не работал. Лучше всех приходилось Филу, так как в городе оказалась куча мышей, чем он и пользовался. Но Оксидан не был бы настоящим героем, если бы на пятый день их бесплодного мытарства по городу в поисках дедушки и работы не придумал, как можно приспособить Фила, а вернее его гастрономические предпочтения: он решил сдавать филина в аренду всем безуспешно борющимся с крысами и мышами. И сдавать достаточно дешево (цену от Фила благоразумно скрыли, полагая, и не без оснований, что после этого они никогда не смогу восстановить его попранное достоинство). А потому пока Фил ловил свой завтрак, обед и ужин, а Лоре в очередной раз пыталась не ляпнуть что-нибудь не то на очередной работе, Оксидан ходил по городу, заглядывая почти в каждый трактир с целью выяснения местонахождения дедушки, что почти каждый раз оборачивалось для него обильным обедом и умеренной выпивкой, да еще знакомством с ворохом шаек - попрошаек, да городских стражников. Так сумбурно убегали дни, дедушка не находился, Фила начало тошнить при одном упоминании о мышах, Лоре окончательно утвердилась во мнении, что горожане народ помешанный и чаще всего буйно помешанный. А оксидан выучил наизусть все трактиры этого пускай и не самого большего, но все-таки города. Делать было нечего. Надо было думать, что делать дальше.

-- самое разумное домой вернуться, - фил как никогда прежде прочувствовал всю прелесть сельских пейзажей и скромное очарование дома на опушке. С тихой нежностью он вспоминал чайника скрягу и семейство сверкающих ежей. - ну сама подумай. Дедушка, наверное, давно уже домой вернулся. Сколько уж дней прошло. Да и все прочие без тебя соскучились.

Его очень прочувствованная речь (принимая во внимание тот факт, что Фил в принципе не был способен на нежности) вызвала неожиданную для него реакцию. Лоре зарыдала. А через пару минут к ней присоединился Оксидан. Над какой несчастной долей лил слезы гном и о чем вспоминал Фил, осталось загадкой, а Лоре почувствовав такую вескую поддержку, стала тихонько подвывать, как делали у них в деревни старые матроны. Пару раз Фил пытался прекратить этот балаган, но внимания на него никто не обратил. Его спутники были безнадежно погружены в свое горе. Впрочем, немало этому способствовал также тот факт, что Оксидан, по случаю одному ему ведомого праздника, пригласил их в дешевенький трактир: отдохнуть от трудов праведных. А так как денег у них было немного, то и еды оказалось на столе чуть, а вот выпивка, тоже дешевая, была ядреной. Потому Фил здраво рассудил, что чем больше они поплачут, тем трезвее станут, и стал ждать этого момента. Рыдающая Лоре уже успела обвинить себя во всех грехах, повиниться и пообещать стать примерной, если только она найдет дедушку, оплакать разлуку со всеми своими друзьями скопом и с каждым из них по отдельности, вспомнить поименно всех жителей деревни и все праздники, когда в таверну вошла городская стража. Паникерский крик "бежим" фил проглотил на корню, понимая, что бежать они просто не смогут, состояние не то. А потому попытался хоть как-то заглушить Лоре. Но к его счастью стража зашла промочить горло и внимания на шумных посетителей не обращала. Покрякивая, они сели за один из столов и заказали по кружки хмельного яблочного сока. Болтали они, мирно потягивая напиток, в основном о работе, вспоминая недавние забавные случаи, да новых задержанных. И только когда они совсем уж вышли из трактира и даже шаги их стихли далеко-далеко от него, до перепуганного мозга фила дошло, что обсуждали они одного старика манерами и поведением очень сильно напоминавшего разыскиваемого мистера Лонгвиля. И вроде как старика этого задержали за крамольные речи дня три назад и посадили в тюрьму, пока городской глава не решит, что дальше с ним делать: казнить или отпустить. Впервые в своей долгой жизни фил почувствовал, что падает в обморок. И делает это банально и некрасиво, но что-либо изменить он уже не мог, так как вскорости лишился сознания. А потому на следующее утро все трое обнаружили себя в городской сточной канаве. Грязными, опухшими и больными.

-- Мы где? - сипло спросила лоре, пытаясь сесть поудобнее.

-- Вы кто? - прохрипел гном, запуская обе руки в бороду

-- Лучше бы я умер с поломанным крылом пару лет назад - безучастно подумал Фил.

Лоре медленно огляделась, но понять где они, была не в состоянии. Хотя бы потому, что с этой точки зрения (со дна сточной канавы) город никогда не видела. Выдернув пару волосинок из бороды, Оксидан наконец-то вспомнил, кто находится рядом с ним. Фил продолжал пребывать в блаженной прострации.

-- полагаю, мы еще в городе. Только не ясно где.

-- полагаю мы еще не нашли твоего дедушку. Иначе мы были бы уже не в городе, но где мы были бы, не знаю.

диалог, не успев родиться, умер. Говорить было неприятно и тяжело. Они помолчали, задумчиво рассматривая окружающие их стенки и небо над головой.

-- поесть бы чего - мечтательно сказал Оксидан.

-- вылезти бы отсюда - более разумно предложила Лоре и стала выкарабкиваться. Выбраться на поверхность ей удалось с третьей попытки при неоценимой (потому что не оказываемой) поддержке гнома, и она радостно закричала - Мы были в канаве!!!

-- Повезло - меланхолично заметил Фил. - Могли бы быть и в тюрьме или в яме, например выгребной или...

Какие еще достопримечательности города фил собирался перечислять, Лоре не узнала, так как оксидан попытался вылезти из ямы за ней следом, и, падая, ухватился за фила, чуть не придушив последнего. Лоре мужественно спасла обоих, схватив гнома за штаны и потянув на себя. Безумно счастливые, что все так хорошо закончилось, они еще какое-то время лежали на земле возле канавы, пытаясь перевести дыхание. Жизнь налаживалась. А вместе с этим к Филу пришло осознание того, что скрыть правду от своей спутницы он не сможет. Даже несмотря на тот факт, что подобное признание грозит ему скорой и, конечно же, безвременной кончиной. Фил не был бесстрашной птицей. Но он был честным филином и потому, охая и ухая, выложил Лоре все то, что услышал от стражников вчерашним вечером. К его радости его вечная головная боль по имени Лорейя повела себя вполне разумно. А именно предложила разработать план по спасению дедушки.

-- Можно сесть в тюрьму - почесав голову, предложил гном

-- Потом могут не выпустить - возразила Лоре

-- Попросить, чтобы дали поговорить?

-- Прогонят.

-- Подкоп?

Фил снова почувствовал себя нехорошо, когда увидел безумный огонек, загорающийся в глазах Лоре.

-- Это как?

-- Ну как как - оксидан скрестил руки на груди и менторским тоном начал нудить - берешь инструмент и копаешь под землей. Чтобы значится проползти можно было. Сверху люди ходят и не видят. Мне дед рассказывал, они так во время первой войны кланов к врагу пробрались.

-- Роем подкоп - дурным голосом заорала Лоре, перепугав немногочисленных прохожих - сейчас пойдем за инструментом и начнем рыть.

Фил упал в обморок второй раз в жизни, и был этому несказанно рад. Он пропустил безумные поиски инструмента, сопровождаемые нещадной руганью, потому что двух страшных и очень неприятно пахнущих да еще безденежных гнали отовсюду и даже порывались позвать стражу. Он пропустил выступление Оксидана в роле вора профессионала. Потому как, заметив нужный им инструмент, а по-простому банальную лопату на одном из дворов, он попытался ее выкрасть. Почти удачно. Если не обращать внимания на набитую им шишку. Он пропустил жаркие споры, возникшие между Лоре и Оксиданом относительно того, где стоит начинать подкоп: оксидан предлагал начать возле тюрьмы, а лоре считала, что лучше отойти на пару метров, в итоге подкоп было решено начать за два квартала от тюрьмы почти рядом с той самой канавой, в которой они проснулись. Для чего начинающими подрывниками был выбран ровный ничем незанятый и аккуратно огороженный участок возле одного из домов. Когда фил пришел в себя, его первой разумной мыслью было то, что обмороки - это не так уж и плохо, очень нервы экономят. Оксидана он увидел усердно копающим щебеночный двор, а лоре сидела неподалеку от него, возле забора, в совершенно жутком виде, и на земле перед ней лежала шляпа, в которую редкие проходящие горожане бросали деньги. Если бы кто-нибудь в этот момент сказал мистеру лонгвилю, что его внучка выглядит так, что подать ей на пропитание считает своим священным долгом любой даже самый законченный скряга, он бы, наверное, умер от разрыва сердца. Но ему этого никто не говорил, а сама попрошайка даже и не подозревала о том, как называется ее новая работа, поскольку до этого момента знакома с этой стороной жизни не была. Вообще-то можно смело утверждать, что лоре была первой почетной попрошайкой славного города, а потому уже очень скоро шапка ее была полна почти до краев, так как конкурентов на этом поприще у нее не было и, принимая во внимание ее внешний вид, вряд ли могли бы быть. Поэтому когда оскидан, закончив подкопные работы по причине жуткого голода, подошел к ней забрать свой головной убор, он очень удивился его содержимому. И обрадовался. Впрочем, зря. Так как не в один трактир их не пустили, посоветовав для начала помыться (советы были очень грубые) и всем троим пришлось удовольствоваться скромным ужином из хлеба и фруктов подешевле. Спасть легли возле подкопа, справедливо полагая, что в гостиницу их тоже не пустят. Вообще-то спала одна лоре. гном всю ночь копал, фил сторожил. На следующий день все повторилось, с той только разницей что оксидан отправил лоре и свою шапку сидеть на более людной улице, уверенный, что там добрых людей будет больше, а им понадобятся деньги, чтобы помыться да еще, если они дедушку спасут это опять-таки лишние расходы. Лоре сначала сопротивлялась, доказывая, что так поступать некрасиво, но оксидан ее быстро убедил, объяснив, что если люди хотят ей сами помочь, то нечего им в этом мешать, она же специально не просит, а просто сидит, так что пусть идет и сидит. И лоре пошла сидеть. Сидеть было очень интересно: можно было послушать последние сплетни, понаблюдать за людьми и просто помечтать. В обед она купила пару булочек и отправилась к гному, который по ее скромному мнению закопался уже довольно глубоко: на высоту своего роста и теперь планировал идти не вглубь, а в сторону. Пока гном обедал, лоре решила ему помочь, но особого успеха не добилась и только заработала болючие мозоли. После чего была отправлена оксиданом на другую улицу с прежней целью. Медленно переставляя ноги и выискивая на улицах города свои вчерашние шаги, Лоре не заметила, как вышла прямо к тюрьме и не просто вышла, а практически уткнулась в нее носом

-- Ей парень ты чего? не видишь куда идешь?

-- Не. Не вижу.

-- Слепой что ли?

-- Нет. Больной я - вообще то Лоре имела в виду то, что у нее болят ладони. Но стражник понял ее по-своему

-- Убогий значит. То-то я смотрю странный ты какой и грязный, а воняет то как. Ты не заблудился случайно то?

-- Нет. Дедушка у меня пропал. Вот ищу. Вы не видели?

-- Может видел. Какой он? Опиши.

Лоре задумалась:

-- Ну, дедушка он старый, высокий, умный и он мой.

Стражник тихо ругнулся: связываться с убогими он не любил, муторное это дело, да неприятное. Но и зла зазря им тоже не делал.

-- Точно не видел, - отговорился стражник.

-- Жаль.

Лоре развернулась и побрела было прочь, но тут ее остановил стук копыт.Она повернулась и стала рассматривать вновь прибывших: они были из городской конной стражи. В полном обмундировании и верхом. Уверенные сильные. И очень тяжелые. Лоре горько вздохнула над горькой судьбой лошадей, но тут резкий удар Фила по голове заставил ее обратить внимание еще и на всадников, которые задержались рядом с ее недавним собеседником и о чем-то бурно говорили.

-- Так значит, забрали его столичные - стражник удивленно покачал головой

-- Забрали - согласился один из верховых, - говорят сам повелитель будет с ним теперь разбираться за речи вольно мысленные. Ох и не завидую я старику этому, и что ему дома в деревне не сиделось спокойно. Хорошо теперь, если просто пожизненно в тюрьму запрячут, а то как казнят или того что хуже удумают. С повелителя станется.

Как бы мало Лоре и Фил не были осведомлены о городской жизни вообще и о тюремной в частности, но все же им хватило ума понять, что речь идет именно о том человеке, ради которого они затеяли подкоп. И вот теперь оказывается вся зря, потому что его увезли в столицу. И кто знает, что такое столица и где ее искать. Лоре охватило отчаянье. Страшное и глубокое. Она снова потеряла дедушку, едва успев его найти. Фил еще немного послушал стражников, но ничего нового они больше не говорили, а вскоре верховые и вовсе уехали в сторону казарм. Побродив еще немного по кругу вокруг тюремной площади и насобирав попутно денег, Лоре вышла к тому самому двору, где работал гном. Сначала она решила, что заблудилась, потому что ни гнома, ни ямы видно не было, но затем услышала громкое и очень фальшивое насвистывание, раздававшееся из кустов и, подойдя к ним поближе, обнаружила Оксидана, который зря времени не теряя, решил в лучших традициях своей семьи замаскировать вход в подкоп, прежде чем идти вглубь. Он был очень доволен своей сообразительностью и рассчитывал на заслуженную похвалу, вместо этого Лоре шмыгнула носом и поведала ему печальную историю.

-- Так выходит, зря копали, - гном пригорюнился. Он уже начал было чувствовать вкус к подрывной деятельности и тут вдруг такой поворот - теперь что закапывать обратно?

-- Не знаю, я вот думаю где нам столицу эту искать и что это такое.

-- Так ты что решила за дедушкой дальше идти

-- Ну да - Лоре посмотрела на Оксидана с удивлением - конечно дальше, пока не увижу и не поговорю с ним. Я должна узнать, что с ним все в порядке. И потом вдруг ему моя помощь нужна.

-- Много ты помочь сможешь - присвистнул гном, разглядывая щупленькую фигурку

-- Много не много, а все ему приятно будет.

-- Нда - Оксидан поскреб подбородок, затем поскреб затылок, посмотрел на яму и принял геройское решение - закапывать не будем, прикроем кустами и все. И надо спросить кого-нибудь где столица и как ее искать.

-- Угу - согласились Фил и Лоре одновременно - только лопату вернуть надо. А то нехорошо получается.

И, прикрыв неудавшийся подкоп кустами, они отправились возвращать лопату и узнавать у умных людей про десять признаков по которым столицу можно отличить от любого другого селения, а также кротчайший маршрут до нее, конечно же только за тем чтобы ни в коем случае им не воспользоваться.

Вот так второй раз в своей жизни Оксидан по-глупости ли или по-добродушию совершил геройский поступок, предложив себя и свою помощь в дальнейших поисках дедушки. И второй раз Лоре поступила вопреки всем геройским заповедям, а также кодексу поведения жертв, приняв эту помощь без сомнений колебаний и отговорок. Ну не было у нее грамотных учителей, а самой догадаться времени не хватало. Спустя какое-то время наши путники покинули город через те же ворота, в которые и въезжали и направились в столицу. А потому они и не застали буйства одного из местных очень уважаемых торговцев, который вернувшись из поездки за товаром на следующий после их отбытия день, обнаружил у себя на заднем дворе сначала непонятно как и откуда выросший кустарник, а при более ближайшем рассмотрении и огромную яму под ним, назначение которой было непонятно. Кричал купец долго и с удовольствием, поднял на ноги почти всю городскую стражу, но результатов это ему не дало, и яму ему пришлось закапывать самому, еще очень долго поминая при этом поименно все городское население.

Глава 6. Лишние неприятности

-- Так это и есть дракон? Маленький какой.

Лоре, Оксидан и Фил, стояли на главной площади деревеньки средних размеров, перед огромной железной клеткой, в которой сидел маленький грустный зверек, размером с обыкновенную собаку, и смотрел на окружающий его мир огромными печальными глазами. На клетке также красовалась огромная доска, предупреждающая о том, что в данной клетке находится крайне опасный огнедышащий зверь, именуемый драконом, о котором известно, что он пожирает людей. Также на доске для тех, кто не умеет читать, это же предупреждение было изображено в виде огромного дракона извергающего пламя и перечеркнутой фигурки человека. Справедливости ради стоит отметить, что дракон изображенный художником внушал куда больший ужас, чем зверек, сидящий в клетке. Зверек, он же дракон, был от кончика носа до кончика хвоста покрыт перламутровыми чешуйками, а на спине, там, где у взрослых драконов находились могучие крылья, у него располагались два грязно серых, похожих на комья грязи, отростка, которые обещали вырасти и превратиться в эти самые крылья. Так или иначе, но дракон совсем не напоминал дракона. Он сердито дымил и как рассерженные кошки нервно подергивал кончиком хвоста. - А я думала драконы огромные преогромные, - заявила Лоре, обращаясь к Оксидану, но гнома драконы вообще и этот в частности, и даже мнение Лоре по поводу драконов, в данный момент не интересовали. Оксидан интересовался деревней, в которую они попали, а вернее ближайшей недорогой гостиницей, к которой они направлялись, прежде чем увидели дракона.

Дело в том, что, покинув город, чтобы отправиться вслед за дедушкой, которого стражники повезли в столицу, Лоре и Оксидан решили сначала идти по дороге, чтобы не заблудиться, и все, в общем-то, было хорошо, разве, что спать приходилось в придорожной траве, зато еды у них было достаточно, так как гном догадался прихватить ее с собой. И возможно шли бы они так еще очень долго, если бы в один прекрасный день Оксидан, заметив, что запасы продовольствия тают, а дорога все еще не заканчивается, не решился на гениальный ход и не предложил сократить путь, пройдя наискосок через лес, в обход которого дорога шла уже несколько дней. Гном был уверен, что, идя напрямую через лес, они вскоре выйдут на эту же дорогу, но гораздо ближе к столице и что самой главное быстрей. Лоре согласилась с разумными доводами гнома, а спящего на тот момент Фила никто не стал спрашивать, потому что будить людей (и не людей) нехорошо, а двое больше, чем один. То, что лес незнакомый, и совсем не похож на леса, видимые им раньше (в количестве одного), Оксидан понял ближе к вечеру, но возвращаться назад было поздно просто потому, что никто из них не знал, куда надо идти, чтобы вернуться. По лесу они шли долго, уже успела закончиться припасенная еда и пришлось питаться ягодами и иногда грибами, которые удавалось найти, да еще пару раз приготовили яйца каких-то птиц, пока Фил охотился и не видел, потому что гном, как оказалось, умел разводить в лесу огонь, впрочем, это было почти единственное, что он умел делать в лесу. И чем бы это закончилось неизвестно, если бы Фил наконец-то не решил преступить через свою гордость (на этот раз сам и вполне сознательно) и не обратился за помощью к своим местным сородичам, которые вскоре и вывели их из леса к этой деревне. И теперь после столь долгих мытарств Оксидан мечтал о вкусной и горячей еде, и мягкой постели, а злая судьба или боги или кто там еще, проложили их путь ко всем этим благам через главную площадь, где именно сегодня был выставлен дракон. И, конечно же, Лоре не могла пройти мимо.

-- Не хочу - неожиданно пропищал дракон, у которого к тому же оказался тонкий хриплый голос

-- Чего ты не хочешь? - спросила Лоре, но дракон молчал, сердито шмыгая и выпуская дым.

-- Мы должны его выпустить, это жестоко держать животных в клетке, особенно если они умеют говорить - Лоре была возмущена

-- Ну, ты раньше говорила, что ездить верхом на лошади тоже жестоко.

-- Я и сейчас утверждаю, что это жестоко.

-- Однако быстрее, чем ходить пешком. И кстати что ты будешь делать с этим драконом - иногда Оксидан бывал очень разумен

-- Мы отведем его к маме. Он, наверное, домой хочет, он же еще маленький

-- Хочу - снова пропищал дракон, словно поддерживая Лоре

-- И где ты будешь искать его маму и главное когда. Ты что забыла, что ты уже ищешь дедушку? - Фил не удержался от язвительного замечания, в последние время он стал очень саркастичным.

-- Кушать - подлил дракон масла в огонь, и Лоре смело шагнула к железным прутьям, вопреки голосу рассудка, который, впрочем, молчал.

Возможно, ничего бы и не случилось, если бы Фил и Оксидан не проявили такого легкомыслия, а стражи не были бы такими уставшими. Но все они совершили ошибку, результатом одной из них стал забытый в замке клетки ключ, результатом другой - то, что Лоре сумела открыть клетку и вывести из нее дракона. И прежде чем ее спутники опомнились и поняли, что же произошло, Лоре уже успела подружиться с Драконом, которого она тут же назвала Кошой и решительно направить свои стопы прочь от этого "жуткого места" в поисках еды для нового друга. Что было дальше, мало кто из них помнил отчетливо, потому что стража, дремавшая неподалеку от выставленной на всеобщее обозрение клетки, немедленно заметила пропажу и бросилась вдогонку за похитителями. Чующий опасность каким-то странным образом, Оксидан ровно за мгновение до пробуждения стражи успел предупредить "бежим" своих спутников и они сорвались с места, как ветер. Перед ними промелькнула главная площадь деревни, маленькие улочки, ведущие к ней, а затем замелькала уже знакомая лесная чаща, из которой они вышли совсем недавно, и все это время Лоре крепко прижимала к себе Кошу, который оказался не в меру вспыльчив и старался сжечь все мосты самым буквальным образом. От неминуемого уничтожения деревню спасло только то, что Коша был еще маленьким драконом и, из десяти попыток поджечь что-нибудь, ему не удавалась ни одна.

Лес, за эти дни успевший стать привычным и почти родным, помог спасителям драконов скрыться от стражи довольно быстро, хотя на всякий случай они пробежали еще какое-то время, после того как все звуки погони перестали быть слышны, и остановились только тогда, когда следующий шаг означал неминуемое падение. Оксидан упал там же где и остановился, Лоре памятуя о драконе, которого она держала на руках, добралась до ближайшего дерева, Фил сел напротив Лоре, решив, что самое лучшее время для нотаций все-таки наступило, и, дождавшись, когда Лоре немного передохнет и посмотрит на него, начал свою длинную поучительную речь, главный смысл которой сводился к тому, что поскольку они не собирают свою собственную армию, то нет смысла подбирать всех подряд. Но столь многообещающее начало не привело ни к чему хорошему.

-- Зачем нам лишние неприятности? Скажи мне, зачем тебе понадобился дракон, тебе, что своих проблем мало - ухал Фил.

-- Ты это уже в сотый раз это повторяешь - отмахнулась Лоре.

-- Тогда может ты мне, все-таки, ответишь, зачем тебе дракон?

Этот диалог продолжался уже довольно давно и пока безрезультатно. Лоре не знала, зачем ей нужен дракон, Фил не мог успокоиться без точного и однозначного ответа, а в результате всего это страдали Оксидан, который вынужден был присматривать за драконом, пока они спорили, и из-за этого ужасно голодный, и дракон, который тоже хотел есть и еще пить. Но гном и "это дымящее", как его назвал филин, стойко сносили все трудности и лишения в ожидании того момента, когда спорящие придут к конструктивному решению (Оксидан понятие не имел, что это означает, но по своей прежней жизни, еще среди гномов, знал, что этим решением должен заканчиваться любой спор). Спор, возможно, мог бы затянуться до бесконечности, вращаясь вокруг своей оси, но Фил неожиданно даже для себя самого совершил рывок и вышел на новую орбиту

-- Чем ты будешь кормить дракона? Ты вообще знаешь хоть что-нибудь о драконах? - это был очень конкретный вопрос, на который Лоре могла дать вполне конкретный ответ, что она и сделала.

-- Нет. Я вообще о драконах впервые слышу и вижу - добавила она, мельком взглянув на дракона.

Вообще - то Фил и сам знал об этом, но ответ, произнесенный вслух, буквально выбил его из колеи, заставив крепче уцепиться за ветку, на которой он сидел, чтобы не упасть. Однако новый вопрос Фила напомнил Лоре почему она вообще стала спасать дракона: он хотел кушать, а она все еще не нашла для него еды, хотя прошло уже много времени, и тот факт, что она не знает чем кормят драконов ее нисколько не оправдывал. Дракон сам был еще очень маленьким и тоже не знал, что едят драконы, (он привык, что рядом всегда был кто-то кто его кормил) и потому воспользовавшись небольшой заминкой своих спутников, он сорвал несколько листиков с соседнего дерева и принялся их задумчиво жевать, пытаясь экспериментально определить их съедобность для драконов, и пришел к выводу, что для драконов это несъедобно и невкусно. Лоре растеряно посмотрела на своего нового спутника, а затем решила посоветоваться с авторитетом.

-- Оксидан, чем кормят драконов?

Гном уставился на нее, раскрыв рот, пытаясь понять, с чего это она решила, что он является специалистом по драконам. Нет, он, конечно, кое-что слышал, но это кое-что никоим образом не включало ежедневное меню драконов, о чем он и не преминул сообщить. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Лоре решила попробовать накормить дракона имеющимися запасами еды, а заодно подумать, как же его напоить. В результате этой сложной операции выяснилось, что драконы едят яблоки (в запасах кроме двух яблок и нескольких грибов, не было больше ничего) и пьют воду из удобных и желательно глубоких водоемов (роль которых в данном случае играли ладони гнома, сложенные ковшиком, в которые Лоре наливала воду), а после всего этого предпочитают спать. Во всяком случае, именно так поступил Коша, предоставив взрослым самим решать его судьбу.

- Итак, что мы знаем о драконах? - открыла Лоре совет, как только все насущные вопросы были решены и улажены.

- Ничего мы о драконах не знаем, - фыркнул Фил.

- Ну, - Оксидан задумчиво почесал затылок, - я, когда маленький был, мне бабушка сказки рассказывала разные, и про драконов тоже. Так вот она говорила, что драконы живут в горах, а горы находятся там, где просыпается солнце.

- Но это же совсем в другую сторону!

Возмущение Лоре было вполне понятным. Все это время они шли совсем в другую сторону, туда, где солнце прячется, а теперь выяснялось, что им придется возвращаться.

-- И что нам делать? - Лоре посмотрела на филина и гнома. - Бросить Кошу мы не можем, вернуть назад тоже, они его опять в клетку посадят. Если бы он был чуть побольше, мы могли бы взять его с собой, но он еще маленький и ему нужна мама. А если идти сначала на восход солнца, а потом в столицу, то будет очень большой крюк, а если сначала идти в столицу, а потом на восток, то с Кошей может что-нибудь случиться. И что же делать?

Оксидану было вообще все равно куда идти: на запад или на восток, запасов еды у них все равно не было, и вокруг, на все четыре стороны, лежал лес. Так что, какая разница куда идти?

Фил, которого судьба дракона волновала меньше всего, хотел уже было разразиться речью о том, что негоже бросать дела на полдороги, когда вспомнил разговор, услышанный очень давно в их первом трактире. Он вспомнил, как взволнованные люди говорили об армии, собирающейся на востоке против какого-то там Повелителя. А горы драконов тоже находились где-то на востоке. Не то, чтобы Фил мечтал присоединиться к этой армии, но путь им предстоял не близкий, а за это время много разного может случиться: армия с востока может победить Повелителя, и тогда в столицу будет идти не так опасно, или дедушка может уже сам их найдет, а может Лоре надоест гулять и она захочет вернуться домой, да мало ли чего может случиться хорошего, пока они будут искать маму дракончика. В то, что с ними может случиться что-то плохое Фил верить отказывался, по его расчетам все плохое с ними уже случилось, хватит и того, что они на свою голову нашли вечно голодного гнома, а теперь еще и маленького, но, без всякого сомнения, растущего дракона, причем ни скорость роста, ни конечные размеры взрослого дракона им известны не были. Так что куда уж хуже-то? Рассуждая таким образом, мудрый Фил принял решение за весь отряд, заявив, что идти нужно непременно на восток, в горы, потому что спасение маленьких драконов важнее всего, а дедушка уже взрослый, может и подождать. И хотя Лоре сомневалась, что взрослый дедушка может подождать, но мирно спящий Коша, все же одержал вверх, и геройский отряд, успевший за всеми этим спорами отдохнуть, отправился в путь, а чтобы не заблудится, решено было идти все время навстречу солнцу, пока не покажутся горы, а там видно будет.

Глава 7. Идем на восток

Лес, особенно большой лес, обладает таким редким свойством, как постоянство. Даже меняясь, он делает это так медленно и постепенно, так ненавязчиво и неброско, что только очень внимательный путник, сможет отличить лес, в который он вошел, от леса, в котором оказался через несколько дней пути. Деревья, могучие и угрюмые, молодые и тонкие, еще только тянущиеся к свету, звериные тропы и тропинки, проложенные людьми, с плавными поворотами и едва заметными изгибами, уводящие вас то ли вглубь леса, то ли прочь от него, многоголосый и вместе с тем такой одинаковый лесной разговор, тысячи точных примет направления и при этом ни одной верной, впору запутаться и заплутать самому опытному путешественнику, ни то что юным героям, которые впервые пустились в путь. Но герои тем и отличаются от всех прочих не героев, что не обращают внимания на трудности, а точнее действуют так, как вынуждают обстоятельства, а не так как подсказывает им здравый смысл (если конечно таковой имеется). Вот и у наших героев не было иного выхода (или они думали, что не было), кроме как идти через лес, потому что в ином случае их ждала теплая встреча со стражниками. Так как похищение, даже или особенно если похищенный является драконом, предназначенным для Повелителя, являлось в данной стране преступлением, и ни Лоре, ни Оксидан, ни уж тем более Фил, не желали узнать, какая кара им за это полагалась. И теперь они просто шли туда, куда их вел лес, кидая им под ноги тропинки для ходьбы и полянки для отдыха, в направлении, которое они определили как восточное (по крайней мере, именно оттуда солнце начинало свой путь по небу уже несколько дней).

-- Думаю, нам все же надо будет зайти в следующую деревню, - заявил Оксидан, подтаскивая большую ветвистую корягу.

-- Зачем? - поинтересовалась Лоре, не отрываясь от такого важного занятия как разведение огня.

Вы можете сказать, что, имея в запасе огнедышащего дракона о таких вещах можно не беспокоиться, но дело было в том, что, во-первых, Коша стремился поджечь что-либо, только если очень сердился или злился, а во-вторых, даже тогда у него получался только черный дым, для того, чтобы извергать настоящее пламя он был еще маленький.

-- Ну, надо попробовать купить что-нибудь более съедобное, чем местные корешки и ягоды, а потом, может там кто про драконов что знает. Да и теплую одежду можно присмотреть. Лично я начинаю уже мерзнуть. А скоро еще холоднее будет.

Лоре потерла кончик носа, а затем спрятала его в кулак, почему-то именно кончик носа мерз у нее сильнее всего, и задумалась над словами Оксидана, который на этот раз был, несомненно, прав. Впрочем, в последнее время гном все чаще высказывал разумные мысли. Фил считал, что это происходило потому, что он стал меньше есть, а значит, у него появилось больше времени на размышления. Сама Лоре не была так уж сильно уверена в чудодейственной силе диеты, но и отрицать очевидное было глупо. Как бы там ни было, но им действительно стоило наведаться в следующую деревню. Не то, чтобы вопрос еды был таким ужасным, как считал гном, все-таки корешки и ягоды, а также грибы были достаточно съедобными, просто один дракон съедал столько же, сколько они втроем с вечно голодным гномом. Фил объяснял это тем, что дракон был организмом растущим, а значит многокущающим. Так, что идти в деревню только ради пропитания смысла не имело, но тот факт, что люди в этой деревни жили ближе к востоку, а значит, могли знать хоть что-нибудь о драконах или хотя бы горах, был немаловажен, и потом, заканчивающиеся лето, все еще теплое и солнечное днем, по ночам заставляло прижиматься ближе к огню в поисках тепла, а спать в обнимку с костром было хоть и приятно, но опасно, и несколько теплых вещей им бы точно не помещали. В деревню идти было необходимо, но перед Лоре возник другой вопрос: какую деревню считать следующей? И как туда попасть, не привлекая к себе слишком много внимания и не пугая местных жителей?

Прилетевший с охоты Фил приземлился рядом с Лоре и положил на землю тушки каких-то животных. Коша, почуяв еду, прекратил носиться кругами по полянке и бросился к ним, но как обычно не рассчитал скорость и расстояние и, не успев затормозить, прокатился мимо и попал в кусты на противоположной стороне. Выбравшись из них, они по-собачьи отряхнулся, разбросав в стороны мелкие ветки и листочки, и косолапо затопал к еде. Лоре присмотрелась к нему внимательнее, уверенная, что еще чуть-чуть, и она поймет что-то важное, а потом поинтересовалась:

-- Фил, а мы сможем сделать из Кошы собаку?

-- А зачем мы будем это делать? - философски заметил ее собеседник.

-- Ну, Окси сказал, что нам нужно зайти в следующую деревню, узнать там про драконов и одежду купить потеплее.

-- Нда, - Фил задумчиво оглядел Лоре, - одежду вообще не мешало бы купить. Хоть какую-нибудь.

Лоре повторила жест филина и тоже оглядела себя. И не нашла ничего такого пугающего в своем внешнем виде. Выглядела она немного странно, но и только. Нет, одежда, конечно, была уже не серого цвета, как в самом начале, когда ее отдала Лоре жена Освальда, а скорее грязно-коричневого, и штанины внизу пообтрепались, да и рукава тоже, и уже не видна была вышивка на груди, но, в общем и целом, выглядела она довольно прилично (по мнению Лоре), а главное была удобной. И потом не ее вина, что другой одежды у нее не было. Два платья, взятые из дома и лежавшие в котомки, в расчет не принимались в виду внешнего вида. Просто потому что волосы Лоре, так нещадно обстриженные, хоть и отросли, но совсем немного и теперь просто торчали в разные стороны, похуже, чем у вечно взлохмаченного гнома. Вот если бы у них были иголка и нитки, тогда она смогла бы соорудить из платьев что-нибудь подходящее к случаю, а так...

-- Оксидан, не забудь, что ты должен сначала купить шерсть, потом одежду и только потому еду. Ты запомнил? - несколько дней спустя, когда они приблизились к деревне, которую решено было считать следующей, Лоре в сотый раз приставала к гному, пытаясь убедиться, что он все запомнил и ничего не перепутает.

-- Помню я, - сердито сопел гном, рассовывая по многочисленным кармашкам деньги, чтобы их можно было легко достать, но трудно потерять.

Лоре посмотрела на него с сомнением и закусила губу, чтобы не начать все снова. Когда было решено, что в деревню отправится гном, как наиболее не пугающий, Фил заставил его выучить наизусть весь список того, что он должен купить и спросить в деревне, а потом несколько раз проверял и только когда убедился, что Окси все помнит, разрешил собираться в путь. И все же Лоре волновалась. Она очень боялась, что Окси забудет про шерсть, а ведь это было самое главное. Шерсть была необходима для дракона, так как путем всеобщего обсуждения, в котором участвовал даже Коша, вставляя то и дело: хочу, не хочу, кушать, было решено, что Кошу можно выдать за большую собаку, но также было выяснено, что даже если где-то и существуют лысые собаки, то чешуйчатых собак точно не бывает. А Коша был чешуйчатым, как все драконы, и очистить его от чешуи никак не получалось. Поэтому им нужна была шерсть.

Убедившись, что деньги удобно лежат в карманах, Оксидан пригладил волосы и остатки бороды руками, и еще раз повторив вслух весь список, отправился в путь. Лоре, проводив его до поворота, углубилась в лес, собирать сухие ветки для костра, так как в отсутствие гнома она оставалась единственной, кто мог это сделать, а Фил занялся самым важным, а именно воспитанием дракона, которого надо было научить не дымить по всякому поводу. Потому что, хотя он и не был в этом уверен, но все же подозревал, что дымящих собак тоже не бывает.

Солнце почти полностью спряталось за далеким горизонтом и перестало быть видным в лесу, а Лоре успела собрать ягоды и грибы для ужина и принялась готовить, когда появился гном. Сначала просто на дорожке в пределах видимости, а затем и на самой полянке. Выглядел он очень неважно. И под левым глазом у него был синяк. Правой рукой он прижимал к груди свою шапку, доверху набитую темно-серой шерстью, а в левой воинственно сжимал окорок.

-- Оксидан? - испуганно вскрикнула Лоре, бросаясь к гному.

-- Вот, - мужественно ответил гном, протягивая ей свою добычу, и как только руки Лоре забрали у него шапку и окорок, он повалился в траву. Гном был безобразно пьян.

При помощи дракона и под чутким руководством Фила гнома удалось подтащить ближе к костру. После чего уставшие спасатели решили поесть. За пазухой у Оксидана обнаружилась большая буханка хлеба, и, разделив окорок на три части (половинку для дракона, половинку на завтра и кусочек себе) и наломав хлеб, Лоре приготовила чудесный ужин, после которого решено было лечь спать. Гном все равно был не в состоянии рассказать хоть что-нибудь.

Следующее утро началось задолго до рассвета под аккомпанемент жутких стонов гнома, у которого болела голова. Перепуганный дракон впервые в жизни сумел поджечь припасенный с вчера хворост и долго еще дымил, пока Лоре пыталась его успокоить. Наконец он снова лег и задремал. Гном хриплым голос просил воды как милости и,, не без труда устроив его под ближайшим деревом, Лоре отправилась к ручью. Проснувшееся солнце впервые за долгие годы удивилось. Настроившись как обычно на долгую возню с Лорейей, которая никогда не любила проспаться утром рано, оно застало ее за работой: Лоре приклеивала принесенную Оксиданом шерсть к чешуе дракона с помощью смолы. Дракон медленно, но верно превращался в жуткого вида животное, очень отдаленно смахивающее на собаку. А гном, все еще сидящий под деревом, рассказывал историю своих похождений в деревне.

Итак. Дойдя до деревни, Оксидан решил присмотреться, и поэтому некоторое время просто бродил по улочкам, стараясь особенно не привлекать к себе внимания. И поскольку его не кто не схватил и не позвал стражу, можно сказать, что это ему вполне удалось. Деревня была не очень большой, но чистенькой и спокойной. И вскоре Оксидану удалось узнать, что маленький торговый рынок бывает в этой деревне два дня из пяти, и проходит он на небольшой площади возле дома деревенского старосты, но именно этот день был не рыночным. Тогда не растерявшийся гном отправился в местный трактирчик, чтобы поесть и, конечно же, узнать о драконах. Памятуя о наставлениях Фила, расспросы свои он начал издалека и вскоре знал почти все о самой деревни, о прилегающем к ней лесе, а также о соседних деревнях. Вот только о драконах он не узнал ничего нового. Потом в трактир стали заходить посетители, среди которых было много пришлых из других деревень, желающих что-то продать, а что-то купить в ближайший рыночный день. И Оксидан, заказав еще вина, пристал со своими расспросами к ним. Правду сказать про драконов и про горы они тоже ничего не знали, а при слове "восток" делали страшные глаза и говорить начинали шепотом о том, что на востоке собирается огромная армия, в которую бегут все недовольные Повелителем, и если бы они могли, если бы не их семьи, то они бы тоже ушли на восток, потому что жить стало совсем тяжко и давно пора управу на Повелителя найти. Кто такая эта управа Оксидан не очень понял, да и понять не пытался, он только помнил, что в какой-то момент очутился на полу, сброшенный со своего места собеседником. В отместку он запустил в обидчика кружкой, которую держал в руках, после чего в драку кинулись все, кроме самого гнома, решившего, что настало время возвращаться назад. Проползая мимо столов, гном заметил оставленный без присмотра окорок и хлеб и решил их захватить, чтобы не тратится на еду, и пока трактирщик пытался утихомирить гостей, выбрался на улицу. Но гномья удача, так долго отворачивающаяся от Оксидана, в этот день решила вернуться, и, завернув за угол, он увидел привязанную к ограде лошадь. Чудо же заключалось в том, что лошадь была запряжена в телегу, груженную шерстью. И хотя телега была накрыта рогожей, шерсть все же была видна, в отличие от хозяина. И гном, чтобы не обидеть капризную удачу, собрал шерстяной урожай в свою шапку, после чего поспешил в лес.

После рассказа о похождениях отважного гнома, под аккомпанемент стонов этого же гнома, Лоре окончательно уверилась в героизме своего спутника и, в качестве награды, предложила его сытно накормить, но Оксидан, в первый и последний раз в жизни, отказался, заявив, что лучше он просто немного полежит.

Поход было решено отложить до полного выздоровления гнома.

Глава 8. Теперь ты в армии

-- Выходите, нечего за деревом прятаться, - сидевший у костра мужчина усмехнулся и помахал рукой приглашающим жестом.

Переглянувшись и решив, что раз они все равно замечены, то и прятаться далее смысла нет, наши герои выбрались из укрытия и предстали перед хозяином костра во всем своем великолепии. Великолепие внушало тихий ужас. Худенький мальчик невысокого роста, чья прическа сильно напоминала ежовые колючки, одетый в грязно коричневые лохмотья с огромным филином на плече, и некто, одетый почти в такие же лохмотья, но еще более низкий и частично бородатый, держащий на поводке огромное грязно белое животное, больше напоминающее ночной кошмар. Наши герои вряд ли отдавали себе отчет в том, что выглядят они не самым подходящим для лесных знакомств образом. Более того, Лоре была уверена, что любой одинокий путник будет рад их компании, потому, как всем известно, что в компании лучше, чем одному. И когда за деревьями обнаружился костер и сидящий возле костра человек, единогласно, то есть как всегда голосом одной Лоре, было решено к нему присоединиться, сначала, конечно же, присмотревшись. И как только их обнаружили, все четверо смело вышли на освещенное место. Фил, устроившись на плече Лоре, счел разумным при незнакомце хранить молчание. А Оксидан крепко держал за поводок их новоиспеченного собако-дракона. И вовсе не потому, что в случае чего, Лоре не смогла бы удержать Коша, хотя это и было правдой, а по той простой причине, что новый поводок Коша немногим ранее был старым любимым поясом гнома, и Оксидан, беспокоясь о поясе, предпочитал не выпускать его из рук. Ну а то, что на другом конце находился дракон, он же собака, было только плюсом.

Сидящий возле костра мужчина с интересом разглядывал вышедшую из леса парочку, а парочка, Лоре и Фил, потому что гном был занят тем, что пытался удержать дракона, почуявшего мясо, с интересом разглядывала мужчину. Впрочем, как оказалось, интересным мужчина был только на первый взгляд. Одет он был по-походному, в удобную немаркую одежду, не новую, но в более приличном состоянии, чем одежда самой Лоре, темноволосый и темноглазый, безбородый и коротко стриженный, одним словом обычный. На земле, перед ним и немного справа, лежал меч. Меч этот, конечно же, лежал здесь с определенной целью - дать знать случайным любопытствующим о том, что путник вовсе не беззащитен и не является легкой добычей. Кроме того, более опытным прохожим меч мог рассказать о том, что сидящий у костра мужчина является опытным воином, которого стоит опасаться. Но Лоре, образование которой не включало в себя изучение видов оружия и областей его применения, ничего этого не поняла, а потому по простоте своей решила, что с его помощью мужчина просто ворошил ветки костра, чтобы они лучше горели.

-- Присаживайтесь, - кивнул мужчина, насмотревшись на странную компанию.

-- Спасибо, - обрадовалась Лоре, которой уже надоело стоять

Когда все более-менее спокойно расположились у костра, выяснилось, что их новый знакомый жарит мясо, которое немногим ранее принадлежало лесным местным обитателям. При виде мяса, гном едва не уподобился вечно голодному растущему организму, обладателем которого являлся Коша, и лишь огромным усилием воли удержался от победного рывка за долгожданной добычей. Но усилие это не осталось незамеченным самим хозяином мяса, и, поинтересовавшись не хотят ли они есть и, получив очень утвердительный ответ, он предложил им подождать еще немного, пока мясо не прожарится. После чего возле костра воцарилось молчание, потому что разговаривать на голодный желудок вблизи пиршественного стола оказалось не под силу даже Лоре. Но когда голод все же был утолен, хозяин стола решил поближе познакомиться со своими сотрапезниками.

-- И как Вы попали сюда?

-- Шли, увидели впереди огонь, решили подойти поближе, а вы нас заметили и позвали, - уточнила Лоре, не обратив внимания на то, как прищурился мужчина.

-- И откуда же шли?

-- Из дома, - гном все еще был занят дожевыванием и участия в беседе не принимал.

-- А куда?

-- На восток.

-- Зачем? - Лоре с изумлением посмотрела на своего собеседника, голос его, почему-то, с каждым вопросом становился все мрачнее и мрачнее.

-- В армию хотим записаться, - авторитетно заявил гном, чье проснувшееся благоразумие настоятельно советовало не упоминать о потерянных драконах и потерявшихся дедушках, а недавний поход в деревню подсказал неплохой ответ.

-- В армию?! - мужчина просветлел лицом, как если бы это слово ему все объясняло. - Значит и Вы против деспотии Сорея? - поинтересовался мужчина.

Лоре не была знакома с Сореем и не знала значения слова деспотия, поэтому, вспомнив те немногие правила поведения, которые прочитала в одной из книг, решила промолчать.

-- Нашего дедушку увезли в столицу стражники, - продолжил Оксидан, который за все это время пути уже давно считал старого мистера Лонгвиля и своим дедушкой тоже. - Ну, мы и подумали, что одним нам в столицу не попасть, услышали про армию на востоке и решили присоединиться. - Мужчина, Лоре, Фил и Коша с равным интересом слушали гнома.

-- Это вы верно решили, - одобрил их новый знакомый. - Там большая армия собирается. Я вот тоже туда иду. Поверьте мне, придет срок и мы будем в столице и дедушку вашего освободим, - говорил он с жаром, увлеченно, как человек, свято верящий в свои слова, но после обещания освободить дедушку, Лоре не слышала уже ничего.

Перед ее внутренним взором забрезжила старая, оставленная на время, цель - найти дедушку. И вот теперь она знала, как это можно сделать. Всего лишь записавшись в армию, которая отправляется в столицу. И то, что армия находиться на востоке, только все упрощало, потому что они еще успеют найти маму дракоши, ну, в крайнем случае, дракошу можно будет взять с собой в столицу, а там спросить у дедушки, где искать его родителей, потому что дедушка уж точно все об этом знает. Мысли эти так захватили Лоре, что очнулась она только когда Оксидан потянул ее за рукав и позвал спать. Поэтому для нее осталось тайной и имя приютившего их человека и то, что гном сделал их братьями, да и прочие детали ночного разговора, который главным образом вращался вокруг некоего неведомого Сорея и творимых им ужасов. А потому спала она безмятежно, и ее не мучили жуткие ночные кошмары. Хотя, наверное, должны были.

Как вскоре выяснилось, восток, на который так долго и упорно шел маленький отряд, был вовсе не так далеко, как им представлялось, а всего в нескольких днях пути. И именно там они и оказались, ведомые своим новым предводителем. На востоке, к огромному удивлению Лоре, не было никаких указателей, которые бы гласили, что ты находишься именно на востоке, а не на западе, например. А, кроме того, природа на востоке ничем не отличалась от всей прочей природы и Лоре вовсе не была уверена, что они сумели бы найти этот восток без посторонней помощи. И, тем не менее, они были на востоке, в той самой армии, куда, по мнению их предводителя, они так стремились. И это подтверждалось не только огромным количеством мужчин, старых, молодых и не очень, и странных тряпичных сооружений, именуемых палатками, но также и грозным рыком мужчины, стоявшим напротив Лоре, которого прочие называли сержантом.

-- Имя? - грозный рык заставил Лоре подпрыгнуть

-- Лорей, - ответила она, не задумываясь, привыкнув притворяться мальчиком за время их пути в компании с чужим человеком.

-- Семейное имя?

-- Лонгвиль, - отчеканила Лоре, копируя манеру странного сержанта.

-- Что умеешь делать?

-- Все, - вновь отчеканила Лоре, толком не поняв к чему именно относиться этот вопрос.

-- Найдешь лейтенанта Торбена - и сержант протянул Лоре табличку с какими-то обозначениями.

-- А где мне его найти?

-- Там, - сержант неопределенно махнул рукой, по-прежнему не поднимая головы от бумаг, и громко крикнул - следующий.

-- Там это где? - попыталась уточнить Лоре, но Оксидан, который стоял в очереди за Лоре, уже отпихнул ее в сторону, чтобы не нарваться на неприятности. А что неприятности будут непременно, он желудком чувствовал.

Пройдя через тот же круг вопросов, что и Лоре и повторив ее ответы, почти слово в слово, разве, что имя гном назвал свое, и, получив такую же табличку, Оксидан оттащил своего новоявленного брата в сторону и спросил, что они только что сделали и зачем. На что Лоре поделилась с ним своей теорией о спасении дедушки и дальнейшем спасении дракона с помощью дедушки. Гнома это не очень впечатлило, но делать было нечего. Как говориться, записавшись в армию, берись за меч. Ну, или какое другое оружие. Поэтому они отправились искать загадочного лейтенанта Торбена.

Армейский лагерь существо огромное и шумное, а армейский лагерь, готовящийся к походу, еще и суматошный, ну а армейский лагерь народовольческого ополчения, состоящего из добровольцев желающих сразиться со злом, вообще сосредоточение хаоса и беспорядка. Поэтому двое странных парней ни у кого не вызвали не то, что удивления, а даже и интереса, и внимание на них обращали лишь те немногие, к кому они приставали с извечным вопросов местных новичков "Где найти лейтенанта Торбена?", который, подобно знакомым Лоре призракам, словно растворился среди здешних палаток на необъятных просторах лагеря. Во всяком случае, именно такое впечатление создавалось у всех пытающихся его найти. И все же в сотый раз направляясь налево, направо, вперед, нет, конечно же, назад, к палатке полковника, это куда? к кухне, жадный вопрос в глазах гнома - это где? плутая по кругу, возвращаясь в уже знакомые и ставшие почти родными места, или забредая на еще неведомые территории, ни гном, ни Лоре не унывали. Оксидан, потому что с того самого момента, как их новый знакомый, выйдя из леса на неширокую, но удобную дорогу уверенно заявил "Почти пришли", был готов к грядущим неприятностям, а Лоре, потому что унывать не умела в принципе. Коша, оглушенный новыми запахами, звуками и лицами, поскуливал от удовольствия как щенок и рьяно мотал из стороны в сторону своим немаленьким хвостом, а Фил, у которого жутко болела голова, с того самого момента, как вместо приветствия незнакомый сержант стал орать им в лицо вопросы, находился в некотором ступоре. Но говорят, что даже в хаосе есть зерно порядка, так что в армии, даже добровольной и народовольческой, даже накануне похода, это зерно есть тем более, а потому неуловимый лейтенант Торбен вскоре был обнаружен. Но и он не проявил никакого интереса к новичкам, внимательно прочитал врученные ему таблички, посмотрел на темнеющее небо, пару раз цыкнул языком, и, сделав на другой стороне какие-то пометки, вернув их назад, бросил "К капралу Беку" и исчез, а потому лишился удовольствия прослушать полузадушенную брань в исполнении гнома, который к этому моменту успел окончательно проголодаться, и, следовательно, очень разозлиться. Уставшие, но решившие не сдаваться, Лоре и Оксидан пустились на новые поиски, которые, по милости ли местных богов, благодаря ли всезнающему солнцу, или по какой-то другой причине, закончились прежде, чем они успели описать два полноценных круга, так как уже на середине второго столкнулись с тем, кто точно знал, где находиться капрал Бек, а потому указал им верный путь.

Капрал Бек оказался дружелюбным немолодым мужчиной, который, при виде худого и явно голодного юноши, вспомнил о своем оставшемся дома сыне, и, проникнувшись к новенькому кратковременным, но искренним сочувствием, не только не отправил их на новые поиски, но даже потратил достаточно много времени, чтобы найти одежду для Лоре, так как любому было ясно, что в имеющихся на ней обносках воевать невозможно, иначе враги засмеют, а затем выдал им паек и указал их палатку. После ужина Лоре занялась подгонкой одежды, а Оксидан пытался удержать на месте дракона, который мучимый жаждой познания все время норовил убежать куда-нибудь, а Фил, как назло, улетел на поиски еды для себя. Лагерь шумел, укладываясь на ночь, костры то зажигались, то гасли, и небо наполнилось звездами, когда Лоре закончила свой труд, и решено было отправиться спать.

-- Я не буду здесь спать, - заявила она категорично, заглянув в выделенную им палатку.

-- Почему? - поинтересовался гном, который в эту палатку еще не заглядывал.

-- Там толпа спящих людей и неприятно пахнет, - возмутилась Лоре, - так нельзя. В одной комнате должно быть не больше двух человек. Они же все задохнуться.

-- Нда, - вообще-то Оксидан был с ней согласен, мысль о том, чтобы провести всю ночь в тесной, набитой чужими людьми палатке ему тоже не нравилась. - Если не там, то где мы будем спать?

-- Рядом? - предложила Лоре, которая уже успела привыкнуть к отсутствию кровати за время их похода на восток.

-- Рядом, так рядом, - согласился гном, не найдя другой альтернативы.

А потому все четверо, включая Фила и Кошу, легли спать возле палатки, расстелив вместо матраса свою старую одежду, укрывшись выданными плащами вместо одеял и использовав спину Коши вместо подушки. И хотя спать таким образом было не очень удобно, зато никому из них не грозила головная боль из-за отсутствия свежего воздуха, и вскоре все четверо мирно сопели, позабыв на время о своих проблемах.

-- Подъем, - голос был настолько громким, что, казалось, прокричали прямо над ухом. Лоре натянула плащ на голову, чтобы как-то спрятаться от шума и попыталась вспомнить, что ей снилось.

-- Подъем немедленно, - сержант грубо сорвал с нее плащ и, наклонившись, прокричал прямо в ухо, даже покраснев от натуги. - Подъем воин.

Немного опешив от такого способа пробуждения, Лоре медленно села и сладко потянулась. Затем, медленно оглядевшись по сторонам и с любопытством проследив за суматохой, царящей в лагере, она обернулась к своему командиру и вежливо произнесла:

-- Спасибо, но я, пожалуй, еще немного посплю.

На какое-то мгновение у этого, видавшего всякое, вояки даже перехватило дыхание от такой наглости и несколько минут он произносил только отдельные звуки.

-- Вам, наверное, лучше выпить воды - участливо поинтересовалась Лоре, которую обеспокоило поведение командира.

Вместо ответа сержант поднял Лоре на ноги и, наклонившись, прорычал ей прямо в лицо:

-- Десять кругов вокруг лагеря, немедленно.

Лоре хотела было возразить, но что-то в глазах сержанта подсказало ей, что этого лучше не делать. И она, покорившись злой доле, отправилась совершать марафон вокруг лагеря. На последнем круге Лоре пришла к выводу, что в армии ей совсем не нравится, и только неумолимый взгляд командира удерживал ее в этот момент на ногах. Измученная и невероятно уставшая, Лоре рухнула на свой плащ, не в силах пошевелиться.

-- Я принес тебе завтрак - Оксидан поставил рядом с ней миску с каким-то темным варевом, густым и невкусно пахнущим.- На вид не очень, а на вкус ничего, и сытно.

-- Окси, мне здесь не нравиться. Разве это разумно, заставлять бегать с утра пораньше? И вообще, народу много, еда какая-то страшная, все кричат. Может быть нам лучше уйти.

-- По-моему, нас не отпустят, - возразил гном, пощипывая бороду. - Кажется, вчера при записи, сержант упоминал о чем-то таком. И потом, как же дедушка?

-- Дедушка, - Лоре вздохнула, - и зачем он только потерялся, - и хотя мысль о дедушке не привела Лоре в чувство, она послужила достаточным основанием для того, чтобы Лоре попыталась вести себя достойно гордого имени Лонгвилей. - Ладно, что там у нас на завтрак?

-- Вот, - гном протянул ей миску. - Кстати, пока ты бегала, я тут узнал план занятий. Думаю тебе он не понравиться.

-- Почему? Я люблю заниматься, - возразила Лоре.

-- Ну, сейчас узнаешь, - вздохнул гном, заметив приближение сержанта.

-- Стройся, - громкий сержантский рык заставил Лоре пересмотреть свои взгляды о том, что вхождение в столицу в составе победоносной армии является единственно верным решением.

Глава 9. И грянул гром

Вы думаете самое трудное в путешествие это дорога? Самое трудное в путешествие это перепутье, когда не знаешь в какую сторону нужно шагать и никак не можешь сделать выбор. Именно на таком перепутье и оказалась Лоре. С одной стороны она была убеждена в том, что сначала надо найти дедушку. Но как только в поле ее зрения попадала драконообразная собака, Лоре понимала, что идти надо непременно на восток, в горы, чтобы найти маму Коши. Но как бы трудно не было принимать решение, сделать это становится практически невозможным, когда тебе не только мешают, а что еще хуже, стараются помочь. И каждый в меру своих возможностей. Мнение Коши, самое важное, в расчет не принималось, именно потому, что самого дракона кроме особенностей горения различных материалов ничего не интересовало, Оксидан мог найти в пользу любого решения множество доводов за и столько же доводов против, а Фил вообще заявлял, что нужно вернуться домой и ждать дедушку там, как и положено воспитанной внучке. Ко всему прочему добавлялись трепетные знаки внимания, которые сержант оказывал новобранцам, проявлявшиеся обычно в беге, каких-то бессмысленных, с точки зрения Лоре, упражнениях, чистке оружия и размахивании мечом (от стрельбы из лука Лоре и Оксидана освободили из-за их маленького роста, так как у них было больше шансов попасть в своих солдат). И поэтому вечером, во время отдыха, когда, казалось бы, можно сесть и подумать и что-то решить, сил у Лоре оставалось только, чтобы дойти до палатки и рухнуть на самодельное ложе. Сил гнома хватало на то, чтобы дойти до повара и получить их паек, который делился между гномом, Лоре и большей частью, чаще всего мясом, отдавался растущему организму дракона. За всеми эти занятиями и мыслями Лоре совсем не интересовалась окружающей жизнью, и досужие разговоры проходили мимо нее. Поэтому она не знала ничего не о новых законах, принятых повелителем Сореем, ни о том, как он нарушает заветы своего отца, ни о творимых им злодеяниях, ни о прочих ужасах. Лоре стояла на распутье и никак не могла выбрать в какую сторону идти. Но жизнь умнее всех тех, кто ее проживает, и рано или поздно решает за вас сама. Поэтому, дав Лоре немного времени, жизнь, устав ждать, подсказала ей ответ, разнесшийся однажды утром по лагерю громким криком "Поход". Слово было новым и необычным, таинственным и загадочным, и было неизвестно, что именно это может означать. Именно так думала Лоре, складывая в котомку свои немногие вещи и пытаясь пристроить меч. Многотысячная армия наконец-то сдвинулась с места.

-- Если бы я знал, что придется возвращаться, дождался бы их где-нибудь, - ворчал Оксидан в те моменты, когда по приказу сержанта они переходили с умеренного бега на быстрый шаг.

Не в силах говорить, Лоре выражала свое полное согласие кивками. Увы, но загадочное слово на деле оказалось не более чем движением в обратном направлении, да еще в очень быстром темпе. Лоре и Оксидан, бегущие рядом, передавали друг другу поводок, к которому был привязан Коша. Вернее гном забирал поводок в те моменты, когда уставший дракон, порывался устроить привал или как-нибудь иначе выразить свое неудовольствие. А в том, что дракон был недоволен, можно было не сомневаться, слишком сильно и давно он дымил. И если раньше он напоминал собаку с большой натяжкой, теперь поверить в это мог только очень наивный человек (к сожалению, в их отряде таковых не наблюдалось). И спасало только то, что все были очень заняты движением в неизвестном большинству направлении, под окрики сержанта, который настаивал на соблюдении строя, а также заверял, что они плетутся как земноводные рыбы (а такие бывают? - удивленный вопрос Лоре, сержанта спроси, - полузадушенный хрип Оксидана), начинающемся уже несколько дней с очень раннего утра и длящегося почти без перерывов до очень позднего вечера. Ночами, когда огромная армия располагалась на ночлег, Лоре ловила себя на малодушных мыслях "а может Фил был прав, может надо было вернуться домой". Мысли эти оставляли неприятный осадок, но проблем не решали и облегчения не приносили. Коша, уставший и злой, постоянно требовал пить сиплым шепотом (так как его голос сел от жажды) и им приходилось отдавать ему почти всю воду, иначе дракон, значительно преуспевший в сложном искусстве поджога, мог попытаться справиться с жаждой испытанным драконьим способом - спалить все дотла. Все это смешалось в голове Лоре в одну бесконечную бескрайнюю картину, и было неизвестно, когда все закончиться, потому что Оксидану удалось узнать, что поход затянется до тех пор, пока они не прибудут в одному командующему известную точку, которая находиться где-то недалеко от столицы Повелителя Сорея (в просторечье Врага). Надежд на спасение не было. И когда Лоре уже совсем отчаялась и приготовилась провести остаток свой жизни в этом страшном походе, пришло спасение. Вечером над головами уставших солдат прогремела команда "Становись лагерем ввиду неприятеля". Лоре примерно понимала, что значить становиться лагерем, но добавление "ввиду неприятеля" ей совсем не нравилось. Было в этих двух словах что-то неприятное. Но, не сумев разобраться с этим сразу, Лоре отложила этот вопрос до утра, и вместе с гномом занялась палаткой. Войско становилось лагерем до самого утра. А утром, вместо привычных занятий, сержанты распорядились осмотреть оружие, и поскольку Лоре не умела точить мечи, то сие важное занятие было доверено Оксидану, а сама она занялась попытками привести дракона в порядок, чья шерсть нуждалась в капитальном ремонте. Оксидан, забрав два меча, отправился к ближайшей группе мечников тоже занимающихся проверкой оружия. Лоре тем временем ушла на самый край лагеря, к речке, и занималась исключительно Кошой и его шерстью, и ничего из того о чем шептался весь лагерь не слышала. А лагерь шептался о скором бое и о том, что войска повелителя Сорея находятся где-то рядом и что скорая битва будет решающей и много еще о чем, столь же страшном, жутком и судьбоносном шептались солдаты, и шепот этот все сильнее нагнетал атмосферу, и сидящий среди солдат гном, которому судьбы человеческого мира были, в общем-то, безразличны, мрачнел все больше и больше, уверенный в том, что им с Лоре грозят в скором времени жуткие неприятности. Солдаты шептались, а командиры чертили карты, намечали планы будущего сражения и ломали головы над стратегией и тактикой и также как и гном мрачнели все больше и больше, уверенные в неминуемой гибели, так как лозунг гласил "Победа или смерть", а победить повелителя Сорея было невозможно, это знали все. Вопрос, казалось бы, вполне логичный "А зачем они вообще все это тогда затеяли" никто не решался задать вслух, потому, как затеянного не исправишь, и мужественно готовились к грядущему. План подготовки к грядущему включал общее построение, на котором генералы офицерам, офицеры сержантам, а сержанты солдатам, сказали воодушевляющую речь о битве за правое дело, ожидающей их утром, и о том, что они не должны отступать и сдаваться, и проявить себя истинными воинами справедливости и много чего еще, чего Оксидан не запомнил, и на что стоящая рядом с ним Лоре возложила все свои надежды по спасению дедушки, уверенная, что грядущая битва сразу решить все ее проблемы. А потому даже ужин, по обыкновению скудный и невкусный, вызвал у Лоре целую бурю восторгов и энтузиазм ее, в общем и целом вещь незаразная, разросся до невероятных размеров, заставив Фила убраться от нее подальше, захватив с собой за компанию и легко поддающегося внушению дракона.

После ужина Лоре села возле костра, обняв коленки и уткнувшись в них подбородком, и задумалась о предстоящем сражении. Лагерь укладывался спать, но еще то тут, то там слышны были приглушенные голоса, хриплый смех и бряцание оружия.

-- Как дела малыш,- сержант дружественно похлопал ее по плечу, отчего Лоре чуть не упала. Когда она немного пришла в себя от этого дружеского знака внимания, голос сержанта раздавался уже где-то возле соседнего костра.

Она никогда не понимала этих мужских похлопываний, потасовок, ударов в знак внимания, как будто нельзя просто сказать привет. Быть мужчиной было не так приятно, как ей показалось с самого начала. Лоре тихо вздохнула и вновь задумалась о предстоящей битве. Раньше она никогда не сражалась и даже не видела, как это делается. И завтрашний день ее немного пугал. Она посмотрела на массивный меч, лежавший сбоку от нее. Ее научили держать меч в руках и немного обращаться с ним, но этих знании и главное ее физической силы скорее хватило бы только для того, чтобы использовать это оружие на кухни, а не выходить с ним против целой армии. Затем Лоре вспомнила дедушку, представила, как он сидит где-то там, в холодном подземелье, не видя солнца, одинокий и всеми забытый и в ней снова вспыхнуло желание ему помочь и уверенность, если и не в своих собственных силах, то в могуществе их армии точно. Коша, спасенный Филом от ее энтузиазма и уснувший от усталости в нескольких шагах от костра, заворчал во сне и перевернулся на другой бок. Лоре немного ему завидовала, она бы тоже хотела мирно уснуть и не о чем не волноваться и не думать до самого утра, но мысли о завтрашнем дне не давали ей покоя.

Она была глубоко несчастна, как только может быть несчастна молодая девушка, брошенная судьбой на битву во имя добра.

-- О чем ты сейчас думаешь? - спросила она Оксидана, который тихо присел рядом.

-- О мясе, - честно признался он. - На ужин дали так мало, что я от голода уснуть не могу, а завтра и того меньше дадут, потому что считается, что на пустой желудок лучше воюется. Только это все чушь.

-- Как ты все время можешь думать о еде?

-- О чем еще можно думать? - удивился гном, свято верящий, что в мире нет ничего важнее еды.

-- О завтрашней битве, например. Тебе разве не страшно?

Оксидан на мгновение задумался, а затем честно признался

-- Я об этом не думаю. И тебе советую не думать, все равно ничего хорошего не надумаешь, - философски заметил Оксидан.

-- Ты думаешь мы правы?

-- А какая разница?

-- Как какая разница? Кто-то ведь должен быть прав.

-- У него твой дедушка, так что даже если мы не правы, это все равно ничего не меняет. Ты же хочешь найти дедушку?

-- Хочу. Но, также не бывает. Кто-то должен быть прав. И сержант сказал, что мы будем сражаться за добро и справедливость.

Оксидан шмыгнул носом, задумался:

-- Добро именно потому и называется добром, что за него никто не сражается. А когда сражаются, то это уже недобро и несправедливость.

Лоре вскинула на него изумленные глаза.

-- Ну, потому что все знают, что это добро и справедливость и сражаться, поэтому, не надо, - пояснил гном.

-- Не понимаю, - честно призналась Лоре.

-- Ну, например вот это хлеб, - гном протянул ей кусок хлеба, оставшийся от ужина. - Ты знаешь, что это хлеб и я знаю, что это хлеб. Зачем же нам тогда сражаться, если мы оба знаем, что это хлеб. Вот. А мы будем сражаться с ними, как будто они говорят, что это не хлеб, а мясо, и они будут сражаться с нами, как будто мы говорим, что это не хлеб, а мясо. Хотя и мы и они знаем, что это хлеб.

Они замолчали. Жевали хлеб и смотрели на затухающий костер. Лоре думала о том, что Оксидан оказался настоящим философом и о том, что он сказал. В то, что те другие, тоже будут драться за добро и справедливость, верилось с трудом.

-- Ты думаешь, наш командор знает?

-- О чем?

-- О том, что они тоже за добро и справедливость. Может надо ему сказать?

-- Наверное знает. А если не знает, то нам он все равно не поверит.

-- И что же нам завтра делать?

-- Думаю, надо будет держаться вместе, чтобы не потеряться.

-- Хорошо бы дедушка был здесь, - вздохнула Лоре. - Он бы точно знал, что делать.

Оксидан молча согласился.

Глава 10. Это страшное слово...

Лоре подняла свой меч не для нападения и даже не для защиты, просто по инерции. Широкое стальное лезвие сверкнуло на солнце, а в следующее мгновение Повелитель Сорей обрушился на нее всей своей мощью. Даже если бы Лоре была могучим воином, она бы не устояла против этого натиска, но Лоре была всего лишь хрупкой девушкой, и она даже не пробовала сопротивляться и раненая рухнула на землю. Нет, земля не задрожала, небеса не разверзлись, не раздалось ни грома, ни молний, не остановилась битва, и даже Повелитель Сорей ничего не ощутил. И те, кто шел рядом с Лоре, набросились на него. Непобедимый и не уязвимый Повелитель Сорей замахнулся, и десяток мечей пронзило его. Кто-то сбросил его с коня, скрутил, и понес к лагерю. Кто-то подхватил потерявшую сознание Лоре и вслед за повелителем ее отправили к лекарю. Слух о том, что повелитель Сорей ранен и схвачен, медленно распространялся среди войск, но битва еще продолжалась. Лоре и Повелителя положили на соседние столы, и лекарь стал осматривать Лоре, потому что она была своей. Сорей медленно истекал кровью рядом, все еще не понимая, что произошло. Тем временем лекарь привычным движением разрезал одежду на Лоре. "Женщина" крик этот прокатился по лагерю как волна, повторяемый сотнями удивленных голосов. "Женщина" этот крик, словно нож, вонзился в командора Страга. Он резко повернулся, словно желая взглядом испепелить принесшего эту новость, и так же резко направился к палатке лекаря. Как грозовая туча, он наполнил собой все помещение, и некоторое время пристально смотрел на раненую девушку, над которой колдовал лекарь. К счастью для Лоре, она была без сознания. Затем командор Страг вышел, битва все еще продолжалась, но по пути он приказал двум воинам охранять пленного. Перевязанную Лоре отправили в соседнюю палатку, где лежали все раненные, так как командир ничего о ней не сказал и, положив на одну из коек, о ней забыли. Лекарь принялся за Сорея. Потерявший много крови, обессиленный болью, Сорей закусил губу, когда к нему прикоснулись врачующие руки. "Женщина" красной болью пульсировало его сознание. "Женщина" было в этом слове что-то странное, что-то неуловимое, Сорей пытался понять это, потому что чувствовал, что в этом кроется загадка его поражения и может быть смерти. Он медленно повернул голову и посмотрел на соседний стол. В следующее мгновение его слабеющее сознание напомнило ему битву. Он увидел бледное лицо с огромными испуганными глазами, бесполезный стальной меч, хрупкую фигуру на красной от крови простыне, над которой склонился хмурый мужчина, и все стало на свои места.

-- До тех пор пока не причинишь зла женщине, - прошептало ему сознание, и повелитель Сорей провалился в бездну.

Лоре пришла в сознание от чьих-то стонов раздающихся рядом. Она словно вынырнула из глубокого колодца и впервые увидела свет: яркий и ослепительный, но это только боль взорвалась в ней с новой силой. Она приоткрыла глаза и попыталась осмотреться, ничего не вышло. Вокруг было темно и к тому же лежа на чем-то жестком и, не имея возможности повернуть голову, это было не так-то просто сделать. Поэтому Лоре решила встать. Кроме того, она никак не могла понять, где находится, что с ней случилось и самое главное почему. Она попробовала сесть, но по непонятной причине ей это удалось лишь с третьей попытки, Лоре чувствовала жуткую слабость, и ей очень хотелось спать. А еще ей очень хотелось есть, возможно, впервые в жизни она испытывала настоящее чувство голода. Кого-то она напоминала себе в этот момент, кого-то кто постоянно хотел есть, но точно вспомнить не могла. Интересно где все, думала она, борясь с собственной слабостью, и что еще интереснее кто это - все? Наконец ее попытки увенчались успехом и она не только села на кровати, но даже встала, правда при этом все закружилось перед глазами в каком-то неведомом ей ритме, но очень не хорошем в любом случае. Лоре попыталась сфокусироваться, безуспешно, поэтому она направилась в сторону слабой полоски света немного танцующей походкой, потому что мир вокруг продолжал кружиться. Откинув край палатки Лоре с интересом осмотрелась. Картина была замечательная: сотни догорающих костров раскинулись перед ней, кое-где были видны палатки, и над всем этим луна и звезды, это было очень романтично и загадочно. Лоре никак не могла припомнить, как она сюда попала. Она вообще смутно помнила, что с ней случилось за последние несколько дней или много дней?

-- Ты куда? - закричал на нее какой-то мужчина. - Тебе лежать надо, куда пошла?

Лоре задумалась над тем, куда она собиралась идти и ничего не сумела придумать. Болела голова, и ноги все время подгибались. Она понадеялась, что этому незнакомому мужчине на самом-то деле вовсе не интересно, куда именно она идет, а он все кричал, но что именно понять было совсем невозможно. Затем в глазах все померкло, и Лоре стала падать. Чьи-то руки поймали ее, понесли куда-то, чей-то голос сердито бубнил над головой.

-- Дедушка, - улыбнулась она и потеряла сознание.

-- Ну вот, после того как ты выпустила дракона, нам пришлось бежать...

-- Зачем?

-- За нами погнались стражники. И мы побежали в лес и спрятались там. А потом мы решили, что надо искать родителей Коши...

-- Это кто?

-- Это дракон, ты его так назвала. И поэтому мы пошли на восток...

Хотя прошло уже несколько дней, Лоре была все еще очень слаба от раны и большой потери крови. Правда сознания она больше не теряла, и голова кружилась меньше, но все же лекарь до сегодняшнего дня запрещал всякие разговоры и посещения и не пустил даже командора Страга, который очень сильно хотел узнать, как ей, женщине, удалось проникнуть в армию (к слову сказать, после этого всех солдат проверили на соответствие мужскому полу, но иных женщин обнаружено не было), и только сегодня разрешил зайти Оксидану, как ближайшему родственнику. И гном уже довольно давно сидел возле Лоре и рассказывал ей всю историю их похода, так как выяснилось, что Лоре почти ничего не помнит.

-- А потом, как все началось. Они как пошли на нас. Мы-то с тобой сначала вместе держались, но потом все закрутилось вокруг, такая неразбериха началась, и мы потерялись. Я, уже когда все закончилось, стал тебя искать и узнал, что ты раненная лежишь и к тебе не пускают. Ну, мы с Филом и Кошой рядом тут и поселились. Видели как командор с лекарем сильно ругались, и вообще как-то странно все отреагировали на то, что ты женщина, как будто им сказали, что ты чудовище какое.

-- А зачем я вообще куда-то пошла?

-- Ты искала дедушку.

-- Он потерялся?

-- Не знаю, это надо Фила спрашивать.

Оксидан хотел рассказать что-то еще, но пришел лекарь, и выпроводил Оксидана, заставил Лоре выпить какую-то горькую гадость, пощупал ее и велел спать. Как будто спать можно по приказу. И все же Лоре легла поудобнее и закрыла глаза, ей надо было подумать и все вспомнить. Помнила она мало, вернее почти ничего не помнила из того, что рассказал ей Оксидан, но так как придумывать что-либо гному было не зачем, она ему верила. История с дедушкой была неясной, но Фила к ней не пускали, Лоре считала, что это дискриминация (хотя если бы ее спросили, что это значит, она не сумела бы объяснить), и приходилось обходиться без Фила. Лоре стала вспоминать все, что ей рассказал гном, потом вспоминать надоело, и она стала думать о доме, о вредном чайнике, о призраках, об огромном кузнеце, часто приходившим к ним в дом и том, как он разрешал ей наблюдать за его работой, и о том, как шумел огонь и бухали тяжелые молоты. Спать совсем не хотелось и лежать тоже надоело, и Лоре, вспомнив, что дедушка всегда советовал ей перед сном дышать свежим воздухом, вышла из палатки. На нее никто не обращал внимания, близилось время ужина, и лагерь был занят своими делами. Лоре решила разыскать Фила и расспросить его подробнее.

Наступающие сумерки скрадывали очертания, делали фигуры размытыми и неясными, и Лоре, помня, что Фил прекрасно видит в темноте, не очень-то смотрела по сторонам, полагая, что он сам ее увидит и найдет, и, конечно же, она совсем не смотрела под ноги. Но когда она сделала следующий шаг, ближайшие окрестности озарились светом очень сильного пламени. Лоре сделала именно то, что строжайше запрещалось всеми правилами общения с драконами: она наступила на хвост. И Коша, который и так уже добился значительных успехов в деле огнедышания, научившись вызывать стойкое пламя, от неожиданности и боли перешел на качественно новый уровень: пламя было теперь не только стойким, но и сильным. Оксидан, возвращавшийся к месту ночлега с ужином, уронил свой котелок, и брызги горячей каши с мясом попали на Фила, который раздумывал над тем, стоит ли пытаться успокоить дракона. Ужин был безвозвратно потерян, легенда о собаке необычной породы была окончательно развеяна, настроение Фила было безнадежно испорчено, а к Лоре, от неожиданности упавшей на землю, вернулась память. Но прежде чем она успела осознать это, чья-то огромная рука подняла ее за шкирку и куда-то потащила. Передвигаться в таком положении было очень неудобно, и совсем невозможно смотреть по сторонам, поэтому Лоре смотрела под ноги, чтобы не разбить ноги в кровь: она только сейчас осознала, что ноги ее были голыми, а ходить босиком она никогда не любила.

Фил и Оксидан смотрели вслед насильно удаляемой Лоре и в головах их возникли удивительно похожие мысли. Они переглянулись:

-- Надо уходить, - предложил Фил.

-- Сваливать, - подтвердил Оксидан и осмотрел их пожитки.

Пожиток было не много, потому долгие сборы не грозили нарушить их планы. Некоторые сомнения у Оксидана возникли из-за котелка, но потом он решил, что хороший котелок в хозяйстве всегда пригодиться, а в армии их полно, и, закинув за спину котомку Лоре, взяв котелок в одну руку, а поводок от ошейника Коши в другую, он решительно двинулся на восток. Выбор его объяснялся довольно просто: во-первых, они так долго туда шли, что уже к этому привыкли, во-вторых, гном справедливо полагал, что армия еще не скоро начнет обратный путь, и потом, на востоке стояли обозы с едой, а среди еды прятаться всегда удобнее. Фил летящий рядом с гномом, изредка его обгонял, чтобы точно знать, куда уводят Лоре. Мысль о том, что Лоре тоже надо будет спасать из какой-нибудь тюрьмы, ему совсем не нравилась.

Камешки и трава под ногами закончились, и началась просто земля, голая и пыльная, утрамбованная десятками ног. Ноги вырастали прямо из земли и стояли перед Лорей. Иногда они поворачивались, топтались, но большинство стояло спокойно. От нечего делать Лоре занялась изучением сапог, в которое были обуты незнакомые ей ноги. Но довольно грубая встряска оторвала ее от этого занятия, заставив посмотреть вверх, туда, где ноги венчались головой, и куда смотреть было очень неудобно.

-- Кто ты и как ты попала в армию? - раздался откуда-то сверху хрипловатый голос.

Лоре попыталась рассмотреть лицо говорившего, но рука, все еще держащая ее за воротник, этому мешала, и Лоре снова уставилась в землю. Над ее головой кто-то с кем-то о чем-то говорил, но хорошо воспитанная Лоре не стала подслушивать разговор, а вместо этого задумалась над тем, стоит ли говорить правду или сделать вид, что она все еще ничего не помнит. Дедушка, конечно же, говорил ей, что врать не хорошо, но Оксидан научил ее тому, что, говоря правду, можно о многом умалчивать и тогда получается, что ты не соврал, но и ничего не сказал. Лоре почему-то совсем не нравилась мысль о том, чтобы рассказать этому хриплому голосу всю их историю. Совсем не нравилась. Голоса над ее головой замолчали. Лоре снова встряхнули и отпустили, так неожиданно, что ей пришлось раскинуть руки в сторону, чтобы не упасть.

-- Кто ты и как ты попала в армию? - повторил голос.

-- Меня зовут Лорей, - ответила она, сумев наконец-то рассмотреть своего собеседника.

Это был мужчина. Высокий, уже совсем не молодой и лицо у него было каким-то жестким, как чешуя Коши. А глаза были колючими и холодными, Лоре он не понравился, и она еще сильнее уверилась в том, что рассказывать этому незнакомому человеку ничего не будет.

-- Как ты попала в армию? Ты разве не знаешь, что женщинам запрещено воевать и проливать кровь от самого рождения мира? - командор Страг впился глазами в нелепое создание, стоявшее перед ним.

-- Нет, - искренне ответила Лоре. Она и правда ни о чем таком не знала. Впрочем, она никогда этим и не интересовалась, потому что не собиралась воевать. И не ее вина, что этот странный мужчина поссорился с другим странным, повелителем Сореем, кажется.

-- Зачем ты пришла в армию? - поверить в то, что она и вправду была так наивна, как говорила, командор не мог.

-- Не помню, - Лоре, вспомнив чему ее учил гном, посмотрела прямо в глаза мужчины. - Я не помню, как я сюда попала. И вообще я кушать хочу.

-- Это правда? - мужчина посмотрел куда-то назад.

-- Лекарь сказал, что память может к ней и вовсе не вернуться, - ответили ему. - Он не позволял с ней видеться. Если бы она сама не вышла на улицу...

-- Накормить. И оставить на ночь здесь. Утром повезете, - сказал он кому-то стоявшему рядом с Лоре и, прежде чем она успела хоть что-то понять, кто-то снова схватил ее за воротник, и потащили в сторону палаток. Решив, что для побега ей понадобятся здоровые ноги, Лоре стала внимательно смотреть себе под ноги.

Командор Страг посмотрел, как ее запихнули в палатку, и вернулся к изучению планов столицы. Он злился и, наверное, его можно было понять. Ранение и пленение Повелителя Сорея принесло им победу в сражении, но война продолжалась, хотя по всем правилам она должна была немедленно закончиться. Но военачальники Повелителя не сдавались, и войти в столицу не получалось. Сорей издевательски смеялся и на все предложения Страга отвечал одним требованием, увидеться с женщиной. С какой женщиной он не уточнял и Страг не сразу догадался, что говорит он о той самой раненной женщине. Женщине, которая на деле оказалась совсем ребенком. К тому же потерявшем память, хотя это, наверное, было к лучшему. Может быть, в другое время он бы и задумался над этим странным требованием пленника, но сейчас Страгу нужна была столица и совсем не нужна была война, и поэтому он решил уступить.

Фил, слышавший странный допрос, учиненный Лоре, еще какое-то время покружил над палатками, но, убедившись, что этой ночью Лоре сбежать не удастся, вернулся к Оксидану и Коше, чтобы вместе решить, что делать дальше, а вернее как это делать.

Глава 11 Тюрьма и ее окрестности

Утро началось для Лоре самым чудовищным образом. В то момент когда чья-то грубая рука содрала ее с походной кровати и сунула ей в руки хлеб с сыром на завтрак, солнце еще не только не успело по своему обыкновению найти Лоре, но даже не успело подняться над горизонтом. Выдернутая из сна Лоре оставшись в палатке одна, разбудивший ее человек ушел, стала осматриваться, пытаясь при этом позавтракать. Накануне вечером она была так сильно ошарашена случившимся, что уснула, как только ее кинули на эту самую кровать. Палаточная комнатка была небольшой и скромной обставленной. Кроме походной кровати, на которой Лоре сидела, здесь был еще небольшой сундук, низкий столик и пара складных стульев. На столике стоял кувшин. Решив, что в кувшине может быть вода, Лоре прошлепала к нему, потому что давиться хлебом всухомятку ей надоело, и сделала большой глоток. В кувшине по всем военным и мужским законом было вино. Не очень крепкое, но для Лоре, которая до этого момента пила спиртное лишь однажды, да и то не очень удачно, и этого оказалось достаточно. Лоре поперхнулась, расплескав половину содержимого, и закашлялась. Увидев на спинке стула чистое полотенца, она вытерлась им сама и протерла стол, на который попали брызги, и только потом поняла, что полотенце на самом деле было чистой рубашкой, видимо принадлежавшей хозяину палатки. Инстинкт самосохранения, спавший прежде глубоким сном, решил спасти жизнь своей хозяйки и, повинуясь его голосу, Лоре запихала рубашку под подушку, а сама уселась на кровать, чтобы закончить завтрак.

-- Быстро обувайся и выходи - вошедший мужчина кинул Лоре сапоги, те которые она забыла вчера в палатке лекаря.

Лоре обулась, причесала взлохмаченные, но все еще короткие волосы рукой и вышла наружу.

-- Иди за мной, - грубо бросил ей ее утренний кошмар и пошел куда-то в сторону.

Лоре последовала за ним. Мужчина шел быстро, не оглядываясь, но Лоре откуда-то знала, что если она замедлит шаг или свернет с дороги, то он немедленно ее схватит. Быть схваченной ей не хотелось, помнилось вчерашнее путешествие, когда ее всю время тащили за шкирку, и поэтому Лоре почти бежала следом за своим провожатым, как послушная девочка. О том, что быть послушной надо было раньше и оставаться дома в ожидании дедушки, она думать не успевала. Однако спустя какое-то время Лоре начала задумываться о том, что было бы совсем не плохо, если бы и сегодня ее тащили за шкирку, тогда ей бы не пришлось бежать, но прежде чем она решилась замедлить шаг или взбунтоваться как-нибудь еще, ее провожатый резко остановился, и хотя она успела замедлить ход, все же уткнулась носом в его широкую спину, а потому не сразу заметила оседланных лошадей и еще троих мужчин рядом с ними.

-- Все готово? - резко спросил ее провожатый.

-- Да, - подтвердил один из трех.

-- Тогда едим, - и он одним движением вскочил на коня. Кто-то грубо подхватил Лоре подмышки и усадил ее на коня сзади.

-- Держись за ремень, если не хочешь свалиться и быть затоптанной - бросил ее провожатый через плечо.

И Лоре судорожно схватилась за его ремень двумя руками и на всякий случай уткнулась в его спину лбом. Трое других мужчин тоже вскочили на коней и они тронулись в путь. Если бы Лоре не держалась за чужой ремень, она бы уже точно лежала на земле и может быть была бы даже затоптана несущимися лошадьми. И мысль о том, что она едет неизвестно куда в сопровождении людей, которые совсем о ней не волнуются и не заботятся, так сильно испугала и задела Лоре, что она бы, наверное, расплакалась от обиды, если бы в ее теле было достаточно влаги для слез.

Фил, который наблюдал за всем этим с верхушки одной из палаток, медленно взлетел, как только всадники тронулись с места, и, громким уханьем предупредив гнома, полетел следом. Всю ночь они думали с Оксиданом о том, как помочь Лоре. То, что ей требовалось помощь, ясно было даже Коше, молчаливо затаившемуся рядом с ними под одной из обозных телег. Фил, полночи кружившийся над палаткой, в которую увели Лоре, пришел к печальному выводу, что бежать из нее невозможно, слишком много людей ходило вокруг. Поэтому лежа на холодной земле, они думали о том, как спасти Лоре, вернее, где ее спасать: в пути или же там, куда ее привезут? Было понятно, что повезут ее верхом на лошади или на телеге, как это делали обычно, но оставался вопрос: куда ее повезут? Впрочем, был еще один вопрос: зачем?, но на него по обоюдному согласию решено было не тратить время, во всяком случае, пока. Поэтому после долгих раздумий, сомнений и совещаний, гном и филин порешили, что Фил будет следить за Лоре и показывать гному направление движения, а Оксидан достанет где-нибудь лошадь (потому что своровать телегу было совсем трудно) и будет ехать следом. А там видно будет. После этого Фил вернулся к палатке, в которой безмятежно спала Лоре и стал караулить. А Оксидан, занимавшийся подрывной деятельностью всего один раз в свой жизни (вел подкоп к зданию тюрьмы) приступил к поискам лошади. Коша, как очень послушная собака, семенил с ним рядом. Впрочем, как можно догадаться, им не пришлось слишком долго искать лошадь, в обозе их было полно, и поэтому, где ползком, где короткими перебежками, но Коша и Оксидан добрались до края обоза (где, по мнению гнома, забирать лошадь было безопаснее и легче всего, вот такая гномья логика!) и, отвязав приглянувшуюся им лошадь, стали возвращаться назад, туда, где паслись привязанные на ночь офицерские кони (и где, опять-таки, по мнению гнома, легче было затеряться вместе с лошадью). Караульные, не обращали на Оксидана внимания, тем более что он вел лошадь назад в лагерь, а не из него, а Коша, чтобы не привлекать к себе внимания, послушно полз в обход. О том, что такое поведение совсем не похоже на капризного и вспыльчивого дракона, Оксидан, сосредоточенный на том, чтобы не попасться самому и помочь Лоре, не думал. Впрочем, вряд ли было что-то удивительное в том, что Коша расстроился из-за исчезновения кормящей знакомой, единственной способной выслушивать все его жалобы и капризы, вечно выражавшиеся в двух словах: хочу - не хочу. А, добравшись до места назначения, Оксидан и вовсе озаботился, наступающий рассвет уже смягчил черный цвет неба, и поэтому гном усадил (вернее сказать свалил сверху) Кошу на лошадь, сел сам и стал ждать сигнала.

Поэтому ранним утром лагерь покинуло не четыре всадника, а пять, и беспечные, а может уставшие под утро караульные, решили, что пятый всадник просто отстал и теперь торопиться догнать своих товарищей. Кому охота присматриваться на рассвете к различным странностям.

Сколько длилась эта дорога Лоре не знала. Сначала движимая любопытством она с интересом осматривала окрестности, но так как окрестности почти не менялись (да и как им меняться в пути), а ехать было неудобно и тяжело, то вскоре Лоре впала в некое подобие сна, на половину состоявшее из обморока, на половину из глухого шума в голове. И в таком состоянии она и провела почти весь путь, который только еще сильнее убедил ее в том, что верховая езда преступление не только против лошади, но и против человека. Очнулась она, только когда ее сняли с лошади и поставили на ноги, которые тут же подкосились (затекли от долгой дороги) и Лоре уселась на землю. Все ее тело болело, ноги противно кусало, голова немного кружилась, и было немного страшно. Чтобы справиться со страхом Лоре стала оглядываться по сторонам, и с удивлением поняла, что где-то когда-то уже видела возвышающееся перед ней черное здание, в тени которого она и сидела. Лоре еще какое-то время рассматривала круглую башню, пытаясь вспомнить, но рука, снова схватившая ее за шкирку и потащившая в сторону видневшейся в этом башне двери, сбила ее с мысли. И только когда ее кинули на деревянную скамью, оставив на какое-то время одну, Лоре вспомнила:

-- Подкоп, - радостно закричала она, и гулкое эхо хриплым от долгого молчания голосом немного удивленно повторило - Подкоп, подкоп, подкоп.

Въезжавший в это время в город Оксидан тихо ругался:

-- Если бы знал, что опять в этот город вернемся, здесь бы и остался. Ходим туда сюда по кругу. В столицу - от столицы - в столицу. С востока - на восток - с востока. В город - из города - в город. Потом опят из города? Они что никак не могу разобраться, куда им надо.

Впрочем, вряд ли гном под словом "они" подразумевал себя или Лоре, просто кто-то всегда должен быть виноват, и, конечно же, всегда виноваты таинственные они. Фил тоже был удивлен возвращением в столь памятное место и даже поначалу обрадовался, но потом вспомнил, что дедушку отсюда увезли. И только Коша был в полном восторге от нового огромного шумного места.

-- Ты сейчас пойдешь и встретишься с Сореем, - рядом с Лоре встал ее провожатый. - Он хотел тебя видеть.

-- Зачем? - поинтересовалась она, но ее вопрос остался без ответа.

-- Пойдем за мной, - поманил рукой немолодой мужчина, державший в руках фонарь и Лоре, повинуясь толчку в спину, пошла.

Они вышли из комнаты, прошли по какому-то коридору, а потом мужчина остановился возле тяжелой железной двери, открыл ее и пропустил ее вперед. Лоре почувствовала, как озноб пробежал по телу, когда тяжелая тюремная дверь со скрипом закрылась за спиной. Она словно погрузилась в непреходящую холодную ночь, которая уже протянула к ней свои длинные щупальца, хотела броситься назад, но тюремщик зажег свой фонарь и медленно побрел вперед по длинным гулким коридорам. Лоре пошла следом за ним. Коридор был бесконечно длинным и холодным, он неуклонно спускался вниз, становясь все темнее и темнее. Свет редких факелов, горящих на стенах, был бессилен сделать что-нибудь с ночью царившей здесь и только робко мерцал, осознавая свою беспомощность и ненужность. Идя по этому коридору за слабым мерцанием фонаря Лоре чувствовала, как вся ее злость на повелителя Сорея постепенно уходит, растворяется в этой темноте, она знала, что какое-бы преступление человек не совершил, он не заслуживает быть похороненным заживо в замогильной ночи, и то, что ее дедушка, возможно, сидел сейчас в точно таком же месте, заставляло ее сердце жалобно сжиматься. Мертвые холодные стены возвышались над ней, словно нехотя расступаясь перед светом фонаря и жадно захлопываясь вновь за ее спиной. Лоре казалось, что так может продолжаться бесконечно, и что они никогда не выйдут отсюда. Ей казалось, что вся ее жизнь прошла в этом тюремном коридоре, который неуклонно спускался к сердцу земли. Неожиданно тюремщик остановился и загремел ключами, открывая засовы. То, что перед ними была дверь, Лоре поняла только по еще больше сгустившейся темноте и холоду со вкусом железа. Тюремщик распахнул дверь, и зажег еще один фонарь. Лоре взяла его и перешагнула через границу между непроглядной тьмой коридора и темной смертью камеры, слабый свет фонаря словно испугавшись, превратился в еле различимое мерцание, освещавшие только руку и пятно на полу. Лоре оглянулась, но увидела только слабый огонек другого фонаря по ту сторону границы, казалось здесь никого не было. Тогда она отважно шагнула вперед и услышала голос. Такой тихий, что даже в этом гулком молчание тюрьмы он не вызвал эха.

-- Чем я могу помочь? - голос шел из черноты, как будто говорила сама комната.

-- Как ваши дела? - вежливо поинтересовалась Лоре, всегда помнившая чему ее учил дедушка.

-- Спасибо хорошо. Передайте вашему командору, что я чувствую себя вполне сносно и умирать не собираюсь, - в этом голосе слышалась легкая насмешка умирающего человека.

-- Не думаю, что смогу это сделать, - призналась Лоре.

-- Правда? Почему же? - в голосе послышалось легкое любопытство, но было ли оно настоящим или лишь данью вежливости, было не понять.

-- Я не собираюсь с ним встречаться.

-- Разумное решение - согласился голос.

Лоре чувствовала себя нелепо и глупо. А еще ей было страшно в этом холодном черном месте и, решившись, она сделала несколько шагов в направлении голоса, приподняла фонарь и увидела человека. Он сидел, прислонившись к стене, и был неестественно бледным. Человек смотрел на нее с интересом и любопытством, хотя вся его одежда была в крови и едва прикрывала раны на его теле. В этот миг Лоре забыла о собственном страхе, о том, что ее рана тоже болела после долгой скачки, обо всем, что ее беспокоило, даже о дедушке, она видела человека, которому нужна была помощь и сострадание, и движимая этим чувством опустилась перед ним на колени. Она не была сильна в медицине и не знала, как может ему помочь, но всем своим сердцем стремилась облегчить его страдания. Лоре порвала свою и без того излохмаченную одежду (выданную ей форму забрали, пока она была без сознания, как у недостойной) и перевязала его раны на руках, напоила водой и беспомощно огляделась в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы послужить ему мягкой постелью.

Сорей с удивлением наблюдал за ней. Эта странная девушка, будила в нем давно забытое чувство участия. Он давно уже не встречал такой детской доверчивости и открытости и был удивлен тем, что встретил их здесь, в самых темных уголках человеческой мысли - тюрьме. Сначала ему казалось, что это просто изощренная хитрость, предназначенная для того, чтобы помучить его, но чем больше он смотрел на нее, тем больше убеждался в том, что она искренна. Он усмехнулся ее расстроенному виду, когда она ничего не обнаружила и сам же, почему-то, устыдился своей насмешки. В ней было что-то непонятное, что-то очень ранимое и хрупкое и очень мужественное. Он вспомнил холодный мрак тюремных коридоров, который превращал в трусов отчаянных смельчаков. Он вспомнил, что эти двери почти никого не выпускали назад, и потому было так мало желающих навестить узников, чтобы случайно не стать самому одним из них. И не находил ответа зачем и почему к нему пришла эта странная незнакомая девушка.

-- Так зачем ты пришла сюда? Или тебе было интересно узнать, что со мной случилось?

-- Нет, - Лоре решила, что в таком месте надо говорить только всю правду. - Меня привезли сюда, по распоряжению командора, сказали, что меня хочет видеть Сорей. Я не знаю зачем. Но я слышала, как командор сказал моим спутникам, что назад меня можно не привозить. Надеюсь только, что это не значит ничего плохого.

Сорей рассмеялся, затем схватился рукой за грудь, смех отдавался болью:

-- Кто бы мог подумать, что его дела так плохи.

Лоре смотрела на него с тревогой. Ей совсем не нравилось то, что раненный человек находился в таком жутком месте. И совсем не хотелось думать о том, что добрые справедливые люди, которыми по ее мнению должен был быть командор Страг (хотя он ей и не нравился) и его воины, могли так поступить. Но все же, как бы наивна она не была, она понимала, что они знали об этом. Ведь командор Страг отдал приказ доставить ее прямо сюда.

-- Значит, это была ты, - присвистнул Сорей отсмеявшись. - Мне показалось, что ты взрослее и больше.

-- Наверное, это из-за оружия, - предположила Лоре. - А где мы встречались?

-- Это я ранил тебя, - Лоре испуганно ахнула и немного отодвинулась. - А потом ранили меня. Из-за тебя.

-- Мне очень жаль, - искренне призналась Лоре. - Я совсем этого не хотела.

-- А чего же ты хотела. Зачем ты вообще вышла сражаться?

-- Я ищу дедушку.

Этот ответ был так не похож на то, чего ждал Сорей, что на некоторое время он потерял дар речи.

-- Понимаете, - Лоре вздохнула, - мой дедушка ушел и пропал. Я его сначала ждала, а потом решила искать, - Лоре снова вздохнула, посмотрела на грустный огонек фонарика и стала рассказывать всю историю.

Когда она закончила свой рассказ, Сорей долго молчал, только тихо бормотал "вот уж не знаешь, вот уж не угадаешь, глупо то как" и Лоре за это время успела выпросить у тюремщика некое подобие перины и покрывала и стала устраивать для раненного постель.

-- Дедушка значит, - наконец-то обратился к ней Сорей.

-- Дедушка, - согласилась Лоре. - Понимаете, ему нельзя в тюрьме, он заболеть может.

-- И подкоп вырыть тоже не успели, - усмехнулся Сорей.

-- Не успели, но если хотите мы можем снова начать, я уверена Окси с радостью согласиться. Он очень хорошо делает подкопы.

-- Больше шансов эту тюрьму поджечь, чем сделать подкоп.

-- Ну, - Лоре почесала кончик носа, - можно попробовать. Коша очень хорошо стал поджигать. Мы вам обязательно поможем, если хотите, только отпустите дедушку. Ну зачем он вам?

-- Он мне и не нужен, - согласился Сорей. - Но я не смогу его отпустить. У меня его нет. И никогда не было. А того старика, которого вывезли отсюда в столицу, я давно знаю. Он еще при моем отце часто в тюрьму попадал. Сначала отца ругал, потом меня стал. Это был не твой дедушка. Мне жаль.

-- И что же мне теперь делать?

-- Возвращаться домой и ждать дедушку там. А может он уже давно вернулся и теперь волнуется за тебя?

-- А если нет?

-- Ну, он же взрослый. Все с ним будет в порядке, в отличие от тебя. Думаю, этот твой филин был прав, когда говорил, что воспитанные внучки должны слушаться старших. Так безопаснее. Так что возвращайся домой.

-- А зачем вы хотели меня видеть? - вспомнила о своем любопытстве Лоре.

-- Хотел узнать насколько плохи дела у Страга. Да и просто любопытно было.

-- Узнали?

-- Узнал, - принц Сорей улыбнулся и осторожно лег на свою новую "кровать".

-- До свидания, - Лоре медленно поднялась и направилась к выходу.

-- Спасибо за кровать, - ответил ей Сорей.

-- А подкоп вам точно не нужен, - поинтересовалась она, стоя в дверях.

-- Как-нибудь в другой раз, - и закрывшаяся дверь оборвала его смех.

Глава 12 Извечный вопрос

-- И что нам теперь делать? - Лоре посмотрела на дно кружки с дешевым разбавленным вином, словно надеясь там найти ответ. Кружка молчала. - Или не делать? - уточнила она, разглядывая молчащих собеседников.

-- Ням, - заявил Коша, пытаясь дотянуться до следующего куска мяса.

-- Может все-таки пойти в столицу? - решилась она высказать свои сомнения.

-- Ну нет. Только не в столицу. У меня уже голова кружиться ходить туда сюда и опять туда, - даже торчащая в разные стороны борода гнома была возмущена.

-- А почему бы тебе не последовать совету этого Сорея, - прошептал Фил, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания посетителей трактира (как будто на них итак уже не смотрел весь зал с такой-то собакой как Коша).

-- А если он ошибся? - мысли о том, что странный бывший повелитель ей солгал Лоре не допускала, да и зачем бы ему ей лгать. - Если дедушка все-таки где-нибудь в столице и может быть даже в тюрьме?

-- А ты думаешь, что если попадешь в соседнюю с ним камеру, ему будет легче? - у Фила, в конце концов, сдали нервы.

-- Почему в соседнюю?

-- Потому что. Этому Страгу ты явно не нравишься, еще повезло, что разрешили уйти. А ты снова хочешь в армию.

-- Да причем тут армия?

-- А как еще ты попадешь в столицу? Слышала же, что они до сих пор сражаются. И войска Сорея продолжают защищать столицу.

-- И чем им так эта столица нравиться, что все хотят туда попасть? - поинтересовался Оксидан.

Дискуссия, а это была именно она, прекратилась, и все трое замолчали, только Коша продолжал шумно жевать.

Выйдя из тюрьмы, Лоре обнаружила, что ее никто не охраняет, никто за ней не следит и вообще никому она не нужна. Но обдумывала она это странное поведение уже на бегу, потому что Оксидан, притаившийся в засаде среди домов вокруг тюремной площади, заметив Лоре и не заметив бдительной охраны вокруг нее, подбежал к ней, схватил за руку и потащил вглубь маленьких, бегущих по кругу улочек. А после того, как Фил убедился, что никто не отправился за ними в погоню, они устроились в одном из небольших трактиров, где Лоре пересказала им разговор с Сореем. Теперь все они пытались найти ответ на извечный вопрос: что делать? Ни то, чтобы они совсем не знали, что им делать, просто гному было все равно, главное, чтобы не пришлось возвращаться обратно, чтобы потом опять возвращаться назад, Лоре все еще хотела найти дедушку, а Фил, как и прежде, считал, что самое мудрое решение - вернуться домой, если уж они по глупости оттуда ушли. А спорить никому не хотелось.

-- А может закончим подкоп, - предложила Лоре.

-- Зачем? - разумно поинтересовался Фил.

-- Ну, вдруг он кому-нибудь когда-нибудь понадобиться.

-- Можно закончить, - в Оксидане проснулся зов великих предков - надо только сначала посмотреть как он там. Вдруг его уже кто-нибудь нашел и использовал? - зов великих предков уступил рационализму своего потомка.

Поэтому, как только Коша перестал есть, то ли потому что наелся, то ли потому что устал жевать, все пятеро (теперь с ними была позаимствованная гномом лошадь) направились на поиски подкопа. Замкнутый в круг город продолжал жить своей не совсем понятной жизнью, кричали на улицах местные и приезжие торговцы, улицы старались обернуться площадями и разбивались о непоколебимо-каменные дома. Городу не было дела до войны и мира, повелителя и командора, потерявшегося дедушки и его потерянной внучки. Призывно кричали торговцы, расхваливая свой товар, но так как маленький отряд оставил все свои и прежде немногочисленные богатства в трактире по вине неуемного аппетита растущего дракона и вечно голодного гнома, то ему удалось миновать торговые ряды ни разу не поддавшись соблазну. Впрочем, если быть честным, то торговцы и не особенно усердствовали в попытке заманить их в свои сети с первого взгляда понимая, что у похожего на оборванца юноши и всклокоченного коротышки с выщипанной бородой нет лишних денег. Поэтому Лоре с друзьями довольно быстро добралась до противоположного конца города, где пробегала памятная им канава, а, найдя канаву, они очень скоро оказались возле некогда беспризорного (по их мнению) дома, во дворе которого начинался подкоп. К огромному сожалению, дом оказался призорным, и даже обзавелся новым высоким и прочным забором, из-за которого ничего не было видно. Усевшись на землю возле нового препятствия, герои снова столкнулись с вопросом выбора:

-- Что теперь будем делать? - для разнообразия дискуссию начал гном.

-- Не знаю, - призналась Лоре.

-- Не хочу, не знаю, - поддержал ее Коша, решивший обогатить свой словарный запас, но унылые герои не сумели оценить его успехов.

-- Может решим чего мы хотим? - предложил Фил.

-- Зачем? - Оксидан зарылся рукой в волосы еще больше увеличивая свою взлохмаченность.

-- Я домой хочу, - вдруг призналась Лоре. (Герои никогда не признаются в своих слабостях и желаниях, именно поэтому они герои, но Лоре так и не сумевшая ознакомиться с Кодексом Героев, снова нарушила правила).

-- Тогда чего мы тут сидим, - терпение Фила наконец-то лопнуло и он закричал. - Если ты хочешь домой, то мы и пойдем домой. А то ходим туда сюда по каким-то болотам, лесам, тюрьмам...

-- А дедушка? - хотя Лоре и испугалась, но все же решила напомнить Филу про их цель.

-- Ты знаешь где его искать? Не знаешь. И я не знаю и Оскидан не знает. Никто не знает. Ты что до конца жизни хочешь ходить его искать. Может он дома давно. А если он придет домой и тебя не найдет и тоже отправиться тебя искать, тогда что? Будете ходить друг за другом и никогда друг друга не найдете. Ты этого хочешь.

-- Нет!

И Лоре, впервые за время их похода, расплакалась. Она вообще очень мало плакала, даже если ей было больно, но сказанное Филом было слишком ужасно, намного хуже, чем даже тюрьма. Лоре впервые стало по-настоящему страшно. Ведь она могла никогда никогда не найти дедушку. Совсем никогда. Фил замолчал, поняв что, немного перестарался, а гном не зная как правильно успокаивать плачущих девушек, решил ее отвлечь:

-- А что делать с лошадью?

-- С какой лошадью? - всхлипнула Лоре

-- Вот с этой, - Оксидан ткнул пальцем в стоящую рядом лошадь.

-- А что делать с лошадью? - и все четверо уставились на грациозное животное, а животное в свою очередь уставилось на них.

Разговор, в общем-то, не клеился, потому что все (включая лошадь) были согласны с тем, что ее надо кормить, и все (опять-таки включая лошадь) совсем не знали как, где, когда и на какие деньги ее кормить. "Не прокормим" - авторитетно заявил гном, посмотрев при этом на Кошу, и Лоре вздохнула соглашаясь. Все прочее кроме вопроса о том, что делать с лошадью забылось (хочешь забыть о старой боли, почувствуй новую боль, хочешь решить какую-то проблему, создаю себе другую проблему), а ответа на этот новый вопрос ни у кого не было. И, наверное, наши герои пытались бы решить эту задачку еще очень долго, если бы не одно но. Сидеть на земле было очень неудобно, и совсем невозможно было сидеть на ней долго. Городская улица это вам не городская таверна, а земля не кресло - простую эту истину первым понял Оксидан, и он же первым перешел к решительным действиям.

-- Мы вернем эту лошадь туда, откуда взяли - заявил гном, растирая спину чуть пониже поясницы.

-- Мы ее туда не вернем, - заявила Лоре. - Там воюют.

-- Ну и что? Она же воительная лошадь.

-- Была воительная, а стала обыкновенная и делать ей там нечего, тем более что она туда не хочет.

-- А ты ее спрашивала? - Оксидан возмутился тем, что его решение, вполне разумное, отвергали из-за желания какой-то лошади. О том, что лошадь может существенно повлиять на размер его порции, он честно не думал.

-- Я по глазам вижу. Мы ее лучше к нам домой заберем, - и Лоре решительно шмыгнула носом, пресекая все возможные возражения.

-- Вот только лошадей нам дома и не хватало, - обрадовался Фил. - Все есть, а лошадей нет.

-- Драконов тоже нет, - поправила его Лоре.

-- А теперь есть, и драконы есть и лошади есть. Все есть, - Фил никак не мог успокоиться, хотя справедливости ради стоит заметить, что пугала его не столько возможность жить под одной крышей с драконом и лошадью, сколько смутная перспектива дороги домой в этой компании. Одной войны и одной тюрьмы, по его мнению, было больше чем достаточно.

-- Кушать, - внес свою лепту в общий спор (или дискуссию?) растущий дракон и поджег забор, возле которого они стояли.

Криков "Пожар" и "Горим" наши герои уже не услышали, потому что последовали вполне разумному и не один раз оправдавшему себя совету гнома "Бежим" и всего через пару улиц и поворотов очутились на бакалейных рядах города, где были вынуждены остановиться, потому что Лоре, не успев увернуться, затормозила прямо в какую-то женщину и ее корзину с продуктами.

-- Извините, я случайно, - начала Лоре, рассматривая красиво рассыпавшиеся по земле овощи, к которым уже принюхивался с трудом удерживаемый гномом Коша

-- Было бы странно, если бы сделала это специально, - разумно заметила жертва внезапного нападения

-- Я не хотела, - повторила Лоре

-- Лучше помоги все собрать, - посоветовала женщина, приводя в порядок свой наряд.

Была она выше Лоре и какой-то удивительно дружелюбно-уютной или уютно-дружелюбной и этот ее уют проявлялся и в ее фигуре, не толстой, но какой-то домашней, и даже в одежде, и даже в голосе, совсем не сердитом, а слегка насмешливом. Пока Лоре собирала рассыпавшиеся вокруг них продукты и складывала в корзину, женщина внимательно на нее смотрела, словно пыталась вспомнить, а потом вдруг спросила:

-- Тебе случайно не Лорейя зовут?

-- Лорейя, - кивнула Лоре и внимательно присмотрелась к женщине. - Вы жена Освальда, - закричала она мгновение спустя, напугав всю улицу.

-- Ты совсем похудела и осунулась то как, - всплеснула руками женщина, - и одна. Так и не нашла дедушку? - в ответ Лоре грустно вздохнула и покачала головой. - Ну-ка пойдем со мной, - и женщина двинулась сквозь ряды по направлению к дому.

Оксидан и Лоре переглянулись и решительно направились следом за старой знакомой.

Дом Освальда по-прежнему был гостеприимным (насколько вообще могут быть гостеприимны городские дома) и самое главное кормящим. По крайней мере, именно это было для гнома самым важным. Освальд, хозяин дома, очень удивился, вновь увидев знакомую парочку в компании очень уж странноватого животного, которое они упорно называли собакой (кто-нибудь видел дымящих собак), но, как и в прошлый раз предложил им и стол и кров. А потому после долгого разговора, в котором Лоре рассказала почти все про свои скитания в поисках дедушки, умолчав про армию (она все еще очень хорошо помнила, как командор Страг не обрадовался тому, что она девушка и толком не зная почему, решила об этом не говорить), плавно перешедшего в сытый ужин (наконец-то сбылись мечты гнома, испытывающего постоянный голод с тех пор, как он решил помочь Лоре и Филу выйти из леса), во время которого оставленный без присмотра Коша наелся так, что свалился пузом кверху, не в силах пошевелится, Лоре и Оксидан, вымытые и сытые, уснули в мягких, чистых, удобных постелях.

Впервые в жизни Лоре проснулась не от назойливых солнечных зайчиков, нет от настырных криков "Подъем", а от банального чувства голода. Лоре проснулась от того, что очень хотела есть, и это было более чем странно. Приоткрыв один глаз, она огляделась, вспоминая, как и почему она оказалась в удобной, но чужой постели. В соседней кровати, укрывшись одеялом до половины, зажав в руке недоеденный пирожок, спал гном. На полу, в той же самой позе, в какой они оставили его вчера, пуская время от времени черные клубочки дыма, похрапывал Коша. Фил затерялся в самом темном углу комнаты. Лоре села в кровати, пытаясь понять, что именно ее смущает, и огляделась еще раз: две кровати, небольшое зеркало, маленький столик перед ним, стул, темное окно. Лоре снова посмотрела на окно, затем встала и подошла к нему. Не до конца проснувшиеся мысли не сразу поняли, что окно закрыто ставнями, которые, не пропуская свет, погружали комнату в сумрак, так что было не понятно, сколько сейчас времени. Лоре немного постояла возле окна, а затем распахнула ставни и в комнату ворвалась целая армия разъяренных солнечных зайчиков. Они прыгали по комнате и возмущенно кричали, так что Лоре даже растерялась, а вероломные зайчики вдоволь наругавшись и разбудив всех прочих, выскочили в окно. Одевшись и умывшись, все четверо спустились вниз, где узнали, что проснулись как раз к обеду (к вящей радости гнома), за который их тут же и усадили.

-- Так надумали куда дальше пойдете? - поинтересовался Освальд, накладывая себе мясо.

-- Домой, - Лоре уткнулась в тарелку. - Может быть, дедушка и правда уже вернулся. Надо проверить, а там видно будет.

-- А дом-то помнишь где находится?

-- Помню, как мы оттуда шли, значит, если обратно я пойду той же дорогой, то попаду домой, - Фил, только при этих словах осознавший весь ужас их положения и ясно представивший обратный путь, схватился за сердце (ну или попытался).

-- Да не очень точный маршрут, - задумался Освальд.

-- Найдем, - заверил его гном, уверенный, что чувство родного дупла приведет их к цели.

-- Только вот мы не знаем, что с лошадью делать, - вздохнула Лоре. - Мы ее точно не прокормим.

-- Да уж, - и хозяева покосились на вдумчиво жующего дракона, явно не решаясь высказать вслух мысль о том, что с такой собакой переедание не грозит. Впрочем, Оксидан от Коши не отставал, накладывая себе вторую добавку, пока все прочие пытались справиться с первой порцией.

-- Думаю, с лошадью я смогу вам помочь, - сказал Освальд к концу обеда. - Да и с возращением домой тоже. Довезу вас до того места, где мы в прошлый раз встретились, - пояснил он в ответ на удивлено-вопросительный взгляд Лоре. - Завтра с утра и поедем.

Глава 13 Возвращение

-- Уверены, что хотите остаться здесь, - Освальд с сомнением осмотрел пустынную дорогу и молчаливый лес. - Я могу довезти до следующей деревни.

-- Спасибо пребольшое, - улыбнулась Лоре, - но нам тут через лес напрямую совсем недалеко. Правда, правда.

Освальд с сомнением покачал головой, но настаивать на своем не стал, и, пожелав им удачи, поехал прочь. Лоре еще какое-то время смотрела вслед удаляющейся повозке.

-- Кто-нибудь помнит, куда идти? - поинтересовалась она, и все вопросительно уставились на гнома.

Оксидан задумался, по привычке зарывшись двумя руками в волосы, затем посмотрел по сторонам, подергал себя за клочковатую бороду, вырвав несколько волосков, и громко вздохнув, решительно направился в сторону леса. Лоре, поправив висевшую на плече котомку и подхватив Коша за ошейник, побежала следом за гномом, и Филу не оставалось ничего другого как последовать за ними следом, хотя в глубине души он был уверен, что они об этом еще очень пожалеют (впрочем, Фил был известным пессимистом).

Решение Освальда было простым: совместить доброе дело и собственные дела. А потому рано утро последовавшим за принятием этого решения Освальд погрузил на телегу разноцветные ткани, которыми торговал за пределами города (что поделать город почти весь состоял из торговцев, а потому покупателей часто приходилось искать за его пределами), а сверху на ткани залегли Оксидан и Лоре. Лошадь была оставлена в конюшне Освальда, пообещавшего о ней заботиться и кормить, а Коша, все еще в образе собаки (хотя в это даже слепой не поверил бы) был привязан к телеге и присыпан сверху шерстью оставшейся у хозяев с прошлой торговли. И после недолгого, но теплого и запасливого прощания с хозяйкой, телега тронулась в путь и вскоре без всяких задержек покинула пределы города, направившись на встречу солнцу. Стражники, только сменившие ночную смену, сами немного сонные и хорошо знающие Освальда, пропустили его, не проверяя телегу (в ворохе тканей которой сладко сопели два героя) и не предавая значения недавнему указу задерживать всех девушек и парней, покидающих город до выяснения личности. Из-за указа этого, изданного накануне, уже пострадало несколько человек, просидев в караульном помещении почти полдня, пока их не осмотрел вновь назначенный военный глава города от командора Страга. А объяснялось все очень просто. Не добившись от повелителя Сорея ни ответов на свои вопросы, ни согласия приказать своим войскам прекратить сопротивление и открыть ворота столицы, посланцы командора Страга, а затем и сам командор, решили воспользоваться той самой девушкой, которую Сорей почему-то очень хотел увидеть, надеясь добиться от него хоть чего-нибудь (впрочем, Страг, как человек военный, не сильно верил в эту возможность), но девушка к этому моменту уже исчезла (как вы помните, никто не караулил Лоре, когда она вышла из тюрьмы, чем и воспользовался Оксидан), и теперь ее приказано было найти. В тот момент, когда указ зачитывали городским стражникам Лоре и Оксидан сладко спали, а Освальд, если и слышал о чем-то, то не придал этому значения. Торговому люду, в общем-то, было все равно кто ими правил, пока ему не мешали торговать, о чем прекрасно знал повелитель Сорей, но начинал забывать командор Страг. А в результате Лоре, Оксидан, Фил и Коша оказались возле леса, пытаясь решить, куда и как идти дальше. В болота никому не хотелось, а другого пути никто не знал. По лесу шли молча. Фил время от времени улетал вперед проверить не петляют ли они кругами, да разведать дорогу, Оксидан что-то ворчал себе под нос, утомленный долгим бегом Коша плелся, высунув язык, а Лоре молчала, потому что разговаривать было не с кем. К тому же она натерла себе мозоли в новых башмаках, одолженных ей младшим сыном Освальда взамен ее старых забытых в лекарской палатке, и настроение у нее было совсем грустное. Она смотрела на лес, еще совсем недавно беспокойный и молодой. Лес, в котором молоденькие деревья беспокойно бегали с места на место в поисках лучшей доли, путая им следы, а теперь остепенившийся, осевший, растущий вверх и вширь. Нет, конечно же, лес не стал от этого хуже, даже наоборот, он стал пригодным для жизни и мог бы спрятать незадачливых беглецов от глаз и рук вездесущей стражи, как сделал это другой лес, но он стал неизменным, и это расстраивало. Впрочем, обретение этой неизменности было неизбежным, Лоре знала об этом, знала, что рано или поздно к стабильности приходят все. И, наверное, беспокойный лесной кочевой народ, живущий в их доме, однажды тоже перестанет кочевать из зимы в лето и обратно и навсегда останется жить в лесу. Разве что светящиеся ежики не уйдут, потому что светящимся ежикам жить в лесу трудно, да лисье семейство может остаться, ну может еще белки...

-- Болото, - громко объявил гном, стоя по колено в мутной воде.

И Лоре с Кошей едва успели остановиться, чтобы не оказаться рядом с гномом. Болото действительно лежало перед ними, огромное, безмятежное, насмешливое, ожидая их решения.

-- Можно пойти в обход в одну сторону, можно пойти в обход в другую сторону, а можно пойти прямо, - перечислял Оксидан возможные варианты, вытряхивая воду из своих потертых сапог, пока Коша, одуревший от вида и запаха прежде невиданного им болота, носился по краю воду, то принюхиваясь, то пробуя на вкус зеленоватую тину.

-- По-моему это несъедобно, - заметила Лоре, наблюдая за отплевывающимся драконом. Хотя какой он был дракон? Коша уже давно вел себя как самая настоящая собака, разве только что плюющаяся огнем и дымящая как печная труба.

-- Не ешь всякую гадость, - мимоходом посоветовал гном. - Вопрос в том, куда нам идти.

-- А как быстрее?

-- Быстрее конечно через болото, - Оксидан задумчиво почесал подбородок. - Но Коша там утонет, он же маленький.

-- Холодает, - Лоре поежилась и спрятала нос в ладонях.

-- Скоро дожди пойдут. Может, поедим? - без огонька предложил Оксидан.

-- Что-то не хочется.

-- Мне тоже, - вздохнул гном.

Они замолчали и с грустным безразличием стали наблюдать за драконом, который продолжал носиться по краю болота, время от времени пробуя воду лапой, и повизгивал от восторга, захваченный новыми впечатлениями. Мысли сидевшего рядом Фила тоже были безрадостными. С одной стороны, он понимал, что идти через болото опасно. Фил прекрасно помнил, как они чуть не утонули в прошлый раз. Но идти в обход болота было дольше и кто его знает, что еще придумает за это время его беспокойная подопечная. Это сейчас Лоре уверена, что должна спешить домой, потому что дедушка может быть там или вот-вот вернется, спасибо Повелителю Сорею, надоумившему ее. Но если они пойдут в обход болота, то Лоре вполне может вспомнить, что обещала отвести дракона к маме, хотя какой он дракон, самая настоящая собака, только дымящая, и чем все это закончится, страшно даже представить. (Если бы Фил знал о такой профессии как дрессировщик, он бы собой по праву гордился. Еще никому и никогда не удавалось научить одно живое существо вести себя как другое живое существо иначе как на личном примере. А Фил, будучи полноценной птицей, вряд ли мог служить для дракона примером собаки, а Коша, тем не менее, вел себя как настоящая служебная собака. Но Фил о такой профессии не знал, а потому собой не гордился.) Фил старался решить, что лучше: спасти Лоре от опасностей, которыми ей грозит путь через болото или спасти Лоре от опасностей, которыми ей грозит путь в обход болота. Фил был существом разумным и поэтому прекрасно понимал, что во второй раз все может пройти не так гладко и неприятности, которые в этот раз только помахали им хвостом из-за угла, могут нагрянуть к ним в гости по-настоящему. Мистер Лонгвиль, умный человек, не зря попросил Фила присматривать за своей внучкой. Он прекрасно понимал, что от человека разговаривающего с солнцем не приходиться ждать разумных решений и благоразумных поступков...

-- И все-таки если все время идти за солнцем следом, то куда придешь? - задумчиво подперев подбородок ладонью, Лоре рассматривала идущее над лесом солнце.

Фил почувствовал, как перья на его спине зашевелились от ужаса, и, охрипшим от страха голосом, закричал:

-- Мы пойдем через болото.

Не ожидавший такого подвоха, Оксидан утратил равновесие и грохнулся на спину, Лоре поперхнулась следующей фразой и теперь надрывно кашляла и даже довольно спокойный и выдержанный Коша залез от неожиданности в воду.

-- Ты чего кричишь? - обиженно поинтересовался Оксидан, водворившись на прежнее место после третьей попытки. Лоре поддержала его полузадушенным хрипом, а Коша возмущенной струйкой дыма.

Но Фил благоразумно не обратил внимания ни на странную реакцию своих спутников, ни на заданный вопрос, и, приведя несколько доводов в пользу своего решения, закрепил успех своего решения идти через болото. Все трое слушали его внимательно и сосредоточенно, даже не пытаясь спорить. Во-первых, потому что поводов для спора никто не видел, а во-вторых, потому что Фил за все время их путешествия еще ни разу не ошибся (и не надо напоминать им придирчивый читатель о том, что Фил разрешил-таки Лоре отправиться на поиски дедушки вопреки совету кузнеца и доводам собственного рассудка. В конце концов, Фил всего лишь дикая лесная птица, а не высоко учёный старец). Только у Оксидана было два возражения. Первое: Оксидан считал неразумным начинать путешествие через болото на пустой желудок, впрочем, начало любого путешествия на голодный желудок он считал глупым. И второе: гном советовал начать путь следующим утром, потому как клонившееся к горизонту солнце обещало им ночлег по пояс в воде, что Оксидана не впечатляло. Эти возражения были приняты единогласно, и за оставшееся до ночи время решено было найти через болото брод. То, что брод должен существовать им подсказывал предыдущий опыт, и этот же самый опыт советовал подыскать им некое подобие посохов. А потому Коша под руководством мудрого Фила должен был разнюхать им путь (а как это делают собаки, спрашиваю я вас в ответ на возмущенный возглас), а идущие рядом Оксидан и Лоре занимались поисками веток и палок, которые могли бы сойти за посохи. Вездесущее солнце удивленно наблюдало с неба за этой поисковой гармонией.

Когда солнце окончательно скрылось сначала за деревьями, а потом и за краем горизонта (ушло спать, как говорила Лоре, отдохнуть от тебя неуемной, как уверял ее Фил), поиски, увенчавшиеся половинным успехом, решено было прекратить до следующего утра. Половинный успех этот выражался в том, что Лоре удалось найти большую разлапистую ветку, которая после определенных усилий могла стать посохом, а Коша сумел разнюхать некое подобие брода, проложенного через болота то ли случайными путниками, то ли самим лесом, правда слишком глубокого. Так что было ясно, что Кошу придется нести на руках, если конечно он не предпочтет геройски утонуть или его не решат оставить на произвол на этом берегу. Впрочем, об этом никто даже и не подумал, включая и Лоре, которой предстояло нести нелегкого дракона, так как гному вода доходила до середины груди, и помочь он мог только в героическом потоплении огнедышащего кошмара. Фил, поддавшись внезапному порыву, решил научить дракона летать, справедливо рассудив, что зачем-то же ему нужны прозрачные отростки на спине. Но то ли отростки были еще слишком слабы, то ли Коша слишком уж вжился в предложенную ему роль и отказывался учиться тому, что этой роли противоречило, но ни личный пример Фила, ни его подробные и обстоятельные объяснения теории и практики полетов результатов не дали. Коша смотрел на Фила внимательно, со своим извечным любопытством, но никаких попыток полететь не делал, а когда он начал дымить, пытаясь не зевать слишком уж сильно и в глазах его появилось немного осоловелое выражение, Фил осознал всю тщетность своих усилий и, махнув с горя крылом, разрешил дракоши присоединиться к их давным-давно мирно спящим спутникам.

Солнце следующего дня застало их не только на ногах, но даже уже в пути и окончательное сбитое с толку столь странным поведением любящей поспать Лоре, не нашло ничего лучше, как подняться повыше и убежать подальше, заботливо осветив раскинувшуюся перед героями топь. В ответ на это герои благодарно покивали солнцу и продолжили свой нелегкий путь. Гном шел впереди, прощупывая путь разлапистым посохом и негромко ругаясь, Фил сидел у него на голове, глядя вперед, Лоре шла следом, пытаясь удержать равновесие и дракона, а потому не имея времени на ругань. Вместо Лоре ругался Коша: свесив голову с ее плеча и с тоской рассматривая удаляющийся берег, он дымил, и время от времени выпускал маленькие шарики огня, впрочем, поглощаемые болотом без всякого для себя вреда.

Лес с этой стороны болото еще не успел укорениться. Здесь лес все еще был молод, непостоянен и безмерно любопытен. Он с нарастающим интересом наблюдал за приближающемуся через топь путниками и искренне сочувствовал их трудностям. А потому, когда диковатая на вид парочка выползла на берег и растянулась на земле, не подавая признаков жизни, лес немного заволновался и отправился на разведку. Совсем еще молоденькое и потому очень смелое дерево медленно и осторожно подобралось к растянувшимся на земле существам, но никто из них не обратил на дерево никакого внимания. Деревце еще какое-то время постояло рядом, рассматривая их, а потом, убедившись в их безопасности, убежало с докладом назад. Существа еще какое-то время пролежали неподвижно, затем одно из них пошевелилось, сделало над собой усилие, перевернулось и оказалось гномом. Рядом с гномом зашевелилась Лоре, попыталась сесть, но сумела лишь свернуться калачиком, пытаясь удержать ускользающее тепло.

-- Надо бы огонь развести, замерзнем, - безразлично заметил Оксидан.

-- Угу, - отозвалась Лоре, и они замолчали, глядя на преодоленное ими болото.

Все, в общем-то, шло хорошо и до берега оставалось всего несколько шагов, когда тропа под ногами закончилась, и гном ушел в трясину с головой. Возможно, он бы там и остался, если бы Фил не успел схватить его за волосы и начать тянуть вверх, и Лоре кинулась им на помощь, одной рукой удерживая Кошу, чтобы тот не утонул, а другой тянула гнома. Выбираясь из трясины, они перепачкались до самой макушки, чуть не утопили Кошу, едва не потеряли Фила, и, оказавшись на твердой земле, смогли только отползти от болота подальше, прежде чем рухнуть вконец обессиленными. В лесу царили сумерки, а в небе над лесом прогуливался месяц.

-- Все-таки надо бы развести огонь и поесть, - пробормотал Оксидан, постепенно приходя в себя.

Лоре и Оксидан одновременно повернули головы и посмотрели на валяющегося рядом дракона. Коша покрытый целиком грязной тиной (как и они сами впрочем) лежал на спине, бессильно раскинув лапы, всем своим видом показывая, что он не имеет ничего общего с огнем и его добыванием. Оксидан тяжко вздохнул, Лоре потерла кончик замерзающего носа и села. Котомка с пожитками и едой валялась рядом, но с первого взгляда на нее становилось ясно, что пользы от нее и ее содержимого никакой. В смутной надежде Лоре перевернула котомку, вытряхивая на землю небогатое содержимое, которое, впрочем, не столько вытряхнулось, сколько выскользнуло на землю, в сопровождении воды и грязи. Гном снова тяжко вздохнул и с горя выдернул целый клок из без того уже порядком поредевший бороды. Его можно было понять. Вся их заботливо приготовленная и заготовленная в дальний путь еда лежала сейчас на земле неприятной пахнущей и малопривлекательной кучкой. Рядом грудой грязного старого тряпья валялось единственное оставшееся платье Лоре (второе взятой в дальний путь платье точно таким же грязным тряпьем было надето на саму Лоре). Лоре некоторое время изучала свое платье, а затем, решив, что его еще можно постирать и привести в порядок, положила назад в котомку. Еду, однако, спасти было нельзя, а сил добывать новую не было и после горестных раздумий и горьких вздохов, Оксидан и Лоре, обняв с двух сторон теплого, хоть и грязного дракона, легли спать, оставив добровольным стражем Фила, занявшегося чисткой перьев. Выбравшаяся из укрытия ночь окутала лес и мир вокруг.

Глава 14 Дом, милый дом

В круглом домашнем старом дупле гнома нашлись две нужные вещи: старые, снятые когда-то по причине маловатости штаны и рубашка и потрепанное, видавшее виды, но самое главное очень теплое и большое одеяло, в котором укутавшаяся с головой, Лоре сидела возле костра и шмыгала носом. Гном, одевший свой старый наряд, тот самый, что некогда был им отложен из-за чрезмерной тесности в талии, а теперь слегка на нем болтающийся, сидел напротив Лоре и тоже смотрел на огонь. Мысли его были расплывчаты, но если кто-нибудь дерзнул бы оформить их в речь, то они рассказали бы о том, что задумчивый Оксидан переживал сейчас обо всей еде, так щедро и любовно им поглощаемой с самого младенчества, заботливо отложенной в запасы по всему телу и бесславно потраченные за время их похода. Мыслящий образами Коша со всем пылом присущим растущим молодым драконам обрушивал свой гнев на холодную воду, из которой его только недавно вытащили и утробно рычал, жалуясь своему собрату огню. И только Фил вечный философ-пессимист ни о чем не думал, а, устроившись среди ветвей, убедившись, что в ближайшее время его юной подопечной ничего не угрожает, включая саму юную подопечную, сладко спал, отдыхая от волнений и забот. Да весело хлопали рукавами на самых верхушках деревьев отстиранные рубашки, подставляя полуденному солнцу свои бока. Громко чихнула Лоре и тут же закуталась в одеяло еще сильнее, оставляя снаружи только кончик покрасневшего носа. Встрепенулся во сне Фил, но поскольку продолжения не последовало, снова погрузился в сон. Мирно трещал огонь. Вездесущий ветер, хозяин леса, получив нагоняй от солнца, на цыпочках обходил полянку, на которой набирались сил уставшие герои. Впрочем, героям было от чего устать. Выбравшимся из трясины героям пришлось еще несколько дней провести грязными, замерзшими и голодными, потому что Оксидан никак не мог найти в этом знакомом, но изменившимся лесе свой старый дом. А после того как дом все таки был найден, они потратили еще некоторое время на поиски небольшого речки, протекавшей по уверениям гнома где-то недалеко. И хотя купание осенью в холодной реке, это то, что Фил не стал бы советовать своей подопечной, покрытое болотной тиной и зудяшееся тело настоятельно требовало воды. Единственным, кто был бы не прочь избежать этой процедуры, был дракон, но его никто не спрашивал. И после того как Оксидан и Лоре привели себя в некое подобие порядка и чистоты, они вдвоем принялись за купание Коши, чья, ставшая за долгое время второй кожей, шерсть смываться не желала. Но мелкие камешки, прошлогодний затерявшейся в дупле гнома мыльный корень, а также упорство ревнителей чистоты сделали свое дело, и Коше был возвращен его изначальный вид. Заодно изначальный вид был возращен одежде, после чего чистые герои вернулись к оставленному дому, чтобы отдохнуть и в очередной раз решить, что делать дальше.

Лоре снова чихнула и Фил, окончательно проснувшийся, стал прислушиваться к сопению возле костра. Некоторое время было тихо, потом снова раздалось громкое и немного веселое чихание.

-- Заболела, - сердито заявил он, приземляясь рядом с Лоре.

-- Вовсе нет, - возмутился выглядывающий из одеяла красный нос.

И Лоре принялась мужественно бороться с вредным маленьким человечком, сидящим в ее носу и заставляющим чихать. Какое-то время ей это удавалось, но потом битва был с треском проиграна и новый звонкий чих огласил окрестности. Под укоризненным взглядом Фила она закуталась в одеяло с носом и глазами и притаилась.

-- Надо варенье малиновое, - тоном заправского лектора заявил Фил. - У тебя есть малиновое варенье?

-- Малинового нет, - философским тоном заметил гном.

-- Какое есть?

-- Никакого нет. Есть ежовый сбор.

-- Что еще такое? - в голосе Фила послышалось недоверие.

-- Трава такая, я ее зимой пил, чтобы не болеть. Должна помочь, - и с этими словами Оксидан полез в свое родное дупло на поиски затерявшегося в его глубинах ежового сбора.

Сбор оказавшейся серо-бурой травой с голубенькими цветочками пах как рубашка трехдневной свежести. Немногие птицы и звери, наблюдавшие из укрытий за странными пришельцами, попав в поле запаха ежового сбора, сочли за благо покинуть родные дома, и только у Лоре, Коши и Фила выбора не было, и, обреченные на страдания, они сидели возле костра, ожидая, когда закипит заваренное в воде лекарство, смутно догадываясь, что на вкус оно будет примерно таким же приятным.

-- Готово, - заявил Оксидан, закончив помешивать буроватую смесь и налив ее в нашедшуюся в дупле кружку, протянул все это Лоре.

-- А может не надо? - попыталась возразить она, но стушевалась под тяжелым взглядом Фила и, мужественно закрыв глаза, протолкнула все это внутрь.

Следующие несколько минут Лоре сидела с широко открытым ртом, судорожно глотая воздух и вытирая бегущие из глаз слезы. Оксидан же, удовлетворенный полученным результатом не теряя зря времени, влил следующую порцию лекарства в горло Коши, справедливо рассудив, что профилактика лучше лечения (от полного уничтожения лес спасла только неопытность юного дракона, который от ужаса забыл, как надо плеваться огнем), а третью кружку выпил сам. После чего Коша и Лоре под командованием гнома забрались в дупло, завернулись в одеяло и прошлогоднюю листву и уснули, к своему счастью не услышав бормотания Оксидана о том, что "сбор хорошо бы еще раза два, а то и три выпить, чтоб точно не заболеть. Ну да утром видно будет". Почти отдохнувший Фил остался снаружи, наблюдать и охранять.

Следующие три дня были похожи один на другой. Оксидан, наконец-то оказавшийся дома, принялся хозяйничать: собирал ягоды, грибы, травы, корешки и варил из всего этого каши и похлебки. А в свободное время заваривал ежовый сбор и поил им Лоре трижды в день. Он и Кошу хотел им поить ради профилактики, но небольшой пожар устроенный последним в показательных целях убедил гнома в том, что Коша абсолютно здоров. И Лоре осталась один на один с жутким лекарственным настоем буроватым на цвет и на вкус. Целыми днями она как сыч сидела в дупле, укутавшись с головой, и шмыгала своим покрасневшим носом. На третий день такого издевательства Лоре взбунтовалась и при дымовой поддержке дракона утвердила свое право на болезнь. Ежовый сбор был забыт и заменен горячим отваром из листьев дикой малины и ежевики. И еще через два дня Лоре проснулась полностью здоровой и готовой к новым походам. Наблюдавший за процессом выздоровления Фил был к этому готов и дипломатично повернул ход ее мыслей к дому и к тому, что дедушка ее давно ждет и, наверное, волнуется, а Лоре очень не любила волновать дедушку.

Прощание было недолгим. Хозяйственный (и когда успел) гном собрал им в узелок немного еды, разделил поровну немногочисленные и не очень большие денежные запасы, и на том сборы были закончены. Проблема возникла с Кошей. Дракон был в равной степени любим и одинаково их любил, а еще он очень сильно хотел уйти и также сильно хотел остаться. И все же в результате долгих обсуждений и рассуждений решено было оставить дракошу с гномом. Причин этому было несколько. Первая заключалась в том, что Коша намного чаще слушался Оксидана, а не Лоре, которая и сама-то (если уж быть честными до конца) нуждалась в присмотре. Ну и во-вторых в лесу дракона прятать было легче, а в том, что дважды беглец от правосудия (хотя о втором разе никто из них не догадывался, потому как они сами принимали участие в этом побеге) нуждается в убежище, они были почти уверены. Конечно, была еще и третья причина, и объяснялась она тем, что Фил был уверен, если Лоре не будет видеть Кошу, то она не вспомнить о своем обещании найти его родителей и значит благополучно вернется домой. Впрочем, об этой причине знал только сам Фил, как впрочем и о том, что эта третья причина и была самой важной. Так или иначе, решение было принято, Оксидан и Коша остались, а Лоре и Фил отправились в путь к себе домой. Дорога домой отличается от всех других дорог тем, что обычно она самая короткая и самая (за редким исключением) безопасная. Эта дорога ничем другим от обратных дорог не отличалась и вскоре, к вящему удовольствию одной пессимистично настроенной птицы, закончилась.

-- Привет, - крикнула Лоре в колодец и крепко зажмурилась.

Колодец молчал. Лоре показалось, что колодец молчит приветливо и дружелюбно, а может быть даже радостно, и поэтому она решилась открыть сначала один, а затем и оба глаза, и посмотрела в бескрайнее голубое небо на водной поверхности. Будущее обещало быть спокойным. Поцеловав на радостях край колодца, Лоре кинулась в дом.

-- Дедушка, дедушка, - Лоре пронеслась по всему дому за одно мгновение, подняв в воздух тучи пыли, листвы и еще чего-то непонятного, и застыла на пороге пустой лаборатории. Дедушки дома не было. И все вокруг говорило о том, что он все еще не возвращался. - Дедушка, - позвала она еще раз на тот случай, если дедушка решил спрятаться в каком-нибудь темном углу, но безрезультатно.

Немного растерянная Лоре вышла в коридор и тут же на нее обрушился шквал голосов, лап, хвостов, которые летели, ползли, бежали, прыгали, выныривали из стен, единовременно выражая свой восторг по поводу ее возвращения. Здесь были все, телесные и бестелесные, постоянные и временные обитатели дома, все те, кого она бросила на произвол кузнеца, отправляясь на поиски дедушки. И все они одновременно пытались ей обрадоваться и обидеться, уверить в том, что все хорошо и пожаловаться на жизнь. Когда первая буря немного улеглась и все пришли в некое спокойное состояние, Лоре удалось узнать о том, как дом жил все это время без нее. А жил он не очень хорошо. Кузнец, человеком был хорошим и внимательным, и первое время заходил к ним очень часто и приносил им еду, но вот готовить он, как оказалось, совсем не умел. Или все они не умели есть то, что кузнец умел готовить. Еда была то полусырая, то слишком пережаренная, то очень жесткая, то пересоленная, а то просто ядовитая для большинства обитателей, из-за особенностей их организмов. Но, не желая обижать кузница и вовсе оставаться без присмотра, они мужественно переносили все муки, включая попытки кузница прибраться в доме, заканчивающиеся еще большим беспорядком и длинные рассуждения о том, что твориться в мире (мир сам по себе никого в этом доме не интересовал, гораздо сильнее их волновала Лоре, но именно о ней их временный опекун ничего не знал). И все было бы если уж и не очень хорошо, то довольно терпимо, пока однажды кузнец не пришел в дом с огромным заплечным мешком и сообщением о том, что он уходит на войну. Из всей долгой и прочувствованной речи кузнеца они поняли только то, что они теперь остаются без присмотра и вовсе без всякой еды. И последнее было самым неприятным. Неприятным это было еще дня три, а потом стало просто ужасным, потому что желание кушать было, а вот самой еды не было. Лесные жители отправились вспоминать свои прежние повадки и охотиться, а призрачные создания дедушки, поголодав еще пару дней, решились на безумный поступок: они отправились в деревню. Представив себе реакцию деревни в красках, Лоре не выдержала и расхохоталась. Исход кузнеца ее, конечно, очень расстроил, тем более что Лоре видела войну и даже немного в ней участвовала, и кузнеца было жаль, но явление призраков в деревню было событием настолько невероятным и неожидаемым (и в первую очередь самими призраками), что единственной реакцией на него был смех. И Лоре расхохоталась. Она смеялась весело и долго, время от времени пытаясь его побороть, видя обиженные лица, но ничего не могла с собой поделать. Даже Фил, спокойный и выдержанный, тихонько хихикал, представив себе эту картинку. А картинка и правда была красочной. Оголодавшие и отощавшие призраки возникали в домах без предупреждения, сразу же кидались на кухню, к кастрюлям и шкафам, в поисках еды, за которую тут же и принимались. Хозяева домов сначала пугались, не понимая, что происходит, но когда разобрались, устроили на них облаву по всем правилам охоты. Пришельцы были изгнаны в родные стены, а сердобольные жители деревни, поняв, кто на них напал и, вспомнив о том, что семейство Лонгвилей куда-то ушло, стали приносить им хлеб, овощи, а иногда и пироги (правда оставляли они все это возле колодца, по-прежнему боясь подходить к дому) и жизнь постепенно стала налаживаться, а потом вернулась Лоре.

Лоре, успевшая за время рассказа посмеяться и поплакать (расчувствовавшись от доброты соседей), и думать забыла о том, чтобы снова отправляться на поиски дедушки (как хотела было в первый момент, обнаружив его отсутствие) и по примеру Оксидана решила заняться хозяйством, чему хозяйство было только радо.

На кухне было абсолютно пусто, оголодавшие обитатели дома съели даже стародавние завалявшиеся в углу крошки и болтливый некогда чайник укоризненно молчал, следя за Лоре своим фарфоровым носиком.

-- Ты бы хоть оделась поприличнее, - посоветовал Фил.

-- Думаешь надо? - усомнилась Лоре, разыскивая корзинку для продуктов.

-- Думаю надо, если ты не хочешь всех распугать.

Если Фил и преувеличивал, то не слишком. Лоре и правду больше походила на огородное пугало, чем на милую девушку, известную всей деревне. Волосы, коротко стриженные, торчали ежиком, лицо было темным от загара и пыли (надо надо умываться по утрам и вечерам), одежда висела мешком, и для большего эффекта на лице красовались царапины, а под глазами лежали синие тени, признак недавней тяжелой болезни. Некогда здоровая и розовощекая девушка теперь больше походила на одного их своих призраков и Фил не без основания опасался деревенской реакции на это явление.

-- Ну ладно, - мельком глянув на себя в зеркало, Лоре завязала на голове платок, накинула сверху чистую накидку и, намочив полотенце, наскоро протерла лицо. - Ты со мной? - она посмотрела на Фила.

Фил молча снялся с места и полетел впереди, мысленно ухая на все лады, и вскоре они уже стояли перед дверью тетушки Эльзы, которая пекла самый вкусный хлеб в деревне и еще была женой мельника.

-- Здравствуйте, тетушка Эльза, как ваше здоровье? - Лоре заглянула в окно, как делала это всегда.

-- Мать земля, - испуганно воскликнула хозяйка и уронила тарелку. - Лорейя? Неужели ты? Да что с тобой случилось то? - всплеснула она руками, разглядев нежданного гостя.

-- Повоевала малость, - отмахнулась Лоре. - Тетушка Эльза, а вы дедушку моего не видели?

-- Постой, - женщина задумалась, - да давно уже не видела. Вот с тех пор как слухи эти про войну пошли так и не видела. То есть, как это повоевала? - снова всполошилась она, - Где это ты была и с кем это ты воевала?

-- Значит не возвращался, - Лоре пригорюнилась. Она все-таки еще надеялась, что дедушка спрятался где-то поблизости и играет с ней в прятки. - А кузнец вернулся?

-- Это Саом то? Он тоже пропал. Сказал, что пошел воевать, сражаться за свободу. Кузню на сына оставил, жену бросил и ушел. Совсем уже от своего огня сгорячился. Не объяснил ничего толком, только все про свободу говорил, да про старые порядки, которые сохранить надо. Вот почитай с начала лета его и нет. Да ты что же на улице, в дом заходи, накормлю тебя, а то вон как исхудала.

И Лоре, конечно же, зашла в дом, во-первых потому что нехорошо обижать хозяев, а во-вторых, потому что и впрямь была голодна. И пока они с Филом ели, тетушка Эльза наполнила ее корзинку и хлебом и яйцами и маслом и яблоками и мукой и еще много чем, а Лоре успела ей рассказать про странный город, с высокой стеной и железными воротами, где все дома каменные да высокие и где на лошадях верхом ездят. Тетушка Эльза только вздыхала, да недоверчиво охала, потому как, где ж это видано, чтобы на лошадях ездили просто так, без надобности какой срочной и жизненной, а уж чтоб селение железом и камнями закрывать, так и вовсе неслыханно. Впрочем, все в деревне знали, что Лорейя Лонгвиль большая выдумщица, да и неудивительно, с таким то дедушкой. Ушла Лоре от мельника уже вечером, сытая, с полной корзинкой продуктов, с кучей новостей, и твердой уверенностью, что командор Страг был неправ, затеяв войну, потому что как сказал сам мельник, дядюшка Эл, если новое хорошее, то, что за старое да негодное цепляться, платье-то одно всю жизнь не проносишь, хоть что ты с ним не делай, придет пора и сменишь, так и все вокруг меняется, когда срок настает. Дядюшка Эл тоже был философом, только был он философом-оптимистом, хотя может быть потому, что в отличие от Фила, ему не приходилось за Лоре приглядывать. Фил же жалел только об одном, кроме того, что он жалел о приходе кузница с новостями в то памятное утро, о том, что прежде чем отправляться в путь, он не догадался отправить Лоре в деревню, может тогда всего этого пути и не было бы. Если бы не запугавший их дедушка. Но сделанного не изменишь, а пройденного не забудешь. С этими мыслями он и заснул на своем старом уютном шкафе.

Глава 15 Дедушка

-- Или вот этот? - Лоре задумчиво почесала кончик носа, читая записки, выведенные разномастным дедушкиным почерком. - Или все-таки этот?

Вопрос ее, в общем-то, ни кому не обращенный остался без ответа. За окном светило неожиданное, по-летнему теплое, солнце и почти все ее подопечные выбрались на улицу, подставляя уходящим солнечным лучам животики и спинки в попытке нагреться впрок к наступающей зиме. В доме остался только Фил, наконец-то добравшийся до своего уютного шкафа и теперь мирно на нем дремлющий, и запасливый чайник, которого, во-первых на улицу никто не взял, а во-вторых чайник был очень занят тем, что составлял длинную опись всех вновь возникших в доме продуктов, и с этой целью все тщательно пересматривал, перещупывал, перенюхивал, перевешивал и пересчитывал, то есть был весьма занят, да еще Лоре, сидящая в кресле с огромной дедушкиной книгой и пытающаяся восстановить хронологию всех экспериментов, имевших место быть. Потому что дедушка, как любой великий ученый всегда записывал то, что он собирался делать и то, что он хотел получить, и как всякий практик, никогда не записывал то, что у него в результате этого получилось. Вы спросите меня, почему в такой прекрасный день Лоре сидела дома, а не гуляла на улице. И вот вам мой ответ. Попробуйте-ка сами, вернувшись с войны (какая бы маленькая она не была) после того как перемоете весь дом, переговорите со всеми заботливыми соседями (к которым Лоре ходила за едой), перетряхнете все книги (а библиотеке семейства Лонгвилей, собираемой не первое поколение, могли бы позавидовать многие книгочеи), перестираете все белье (без дорогой стиральной машинки), после всего этого и много другого попробуйте-ка заставить себя выбраться из удобного, мягкого кресла, чтобы полежать на травке в окружении гомонящей толпы. Во всяком случае, Лоре на такие подвиги не была способна и сидя в кресле с интересом читала дедушкины записи, гадая, что именно получилось в результате этих грандиозных замыслов. Солнечный день, монотонный гул за окном и накопившиеся невысыпание очень скоро заставили Лоре сначала зевать, а потом она и вовсе удобно свернулась в кресле в обнимку с огромной книгой и сладко заснула. Что ей снилось и снилось ли? Как долго она спала? Так ли это важно для нашей истории? Вынырнуть из мира сновидений ее заставила упавшая на лицо тень. Лоре попробовала отмахнуться от нее, но тень неожиданно обзавелась руками и начала тормошить спящую. Некоторое время Лоре еще боролось с настырной тенью, прогоняя ее и не желая просыпаться, но тень была хитрее и сильнее, и пришлось открывать глаза.

-- Ну дедушка, - как и любой неожиданно выдернутый из сна человек, Лоре не сразу начала соображать. - Дедушка? - решила уточнить она, как только до ее дремотного сознания дошли первые впечатления. - Дедушка! - радостно закричала она еще через мгновение, бросаясь на шею высокому седому мужчине, склонившемуся над ней. - Наконец-то ты вернулся! - голосила она на весь дом, дергая от радости висящими в воздухе ногами. - Дедушка!

-- Тише, тише, - повторял ее дедушка, пытаясь удержаться на ногах с немаленьким грузом, повисшим у него на шее и активно выплясывающим гопак.

-- Ты где был? Мы уже волноваться начали, - начала Лоре свой допрос в лучших традициях командора Страга (и когда только успела научиться), когда первая радостная буря улеглась, а вторая еще только зарождалась.

-- Ну, это в общем-то, долгая история, - вздохнул старый мистер Лонгвиль и дернул себя за бороду.

Лоре задумчиво посмотрела на новую бороду дедушки, потому что ни старой бороды, ни какой-либо вообще бороды у мистера Лонгвиля никогда не было, так как по его собственным словам борода очень мешала во время проведения экспериментов, и тоже за нее дернула, от чего мистер Лонгвиль окончательно потерял нить своего так и не начатого рассказа и вспомнил, что хотел побриться и вообще привести себя в порядок. А потому рассказ был оставлен на потом, а мистер Лонгвиль и его умница-внучка занялись каждый своим делом: один пошел приводить себя в порядок, а другая отправилась ему в этом помогать. К тому же Лоре вспомнила, что блудных дедушек надо кормить, а для этого надо готовить. И когда Лоре вошла в кухню с этой вполне объяснимой целью, запасливый чайник, только что закончивший составлять опись продуктов, плавно упал в обморок, в котором, как ему по большому секрету рассказал Фил, легче всего было переживать всякие неприятности. А согласитесь, варварское уничтожение запасов можно считать такой неприятностью, и вовсе не важно, что чайник не знал что значит "варварское", но, обладая от рождения прекрасным воображением, он очень хорошо себе представлял что значит "уничтожение" и душа его снести подобного отношения к нежно-любимым продуктам не могла. А посему обморок был для него единственным спасением. Но Лоре обморока не заметила. Гораздо сильнее ее волновало исчезновение продуктов. Тех самых, которые, как всем известно, просто необходимы для приготовления еды и которые она не далее как вчера принесла из деревни. Но шкафы были пусты. Вернее в шкафах лежали мешки из-под круп, сахара и еще всякого разного, но вот в мешках ничего подобного не наблюдалось. Лоре закрыла шкаф, досчитала до десяти и снова открыла. Мешки были на месте и по-прежнему пустые. Соседние шкафы пустовали тоже. Озадаченная Лоре хотела было посоветоваться с Филом, но вспомнила, что он отправился отсыпаться. Поизучав пустой шкаф еще некоторое время, Лоре решила, что до тех пор, пока загадочное исчезновение не будет разгадано, дедушка вполне может выпить чаю, тем более что стратегический запас варенья и печенья сохранился (чайник, чтобы не привлекать к себе внимания, не стал прятать стоявшие на столе тарелочки) и, не особо задумываясь о чувствах чайника, окунула его в ведро, чтобы набрать воды (в обще-то раньше Лоре себя ничего подобного не позволяла, но сейчас она была слишком расстроена, а посему простим ей эту невольную грубость и бессердечность).

-- Ты что творишь? - заголосил чайник (согласитесь, когда вас с головой окунают в холодную воду тут уж не до обмороков).

-- Ой, извини. Я не подумала - и Лоре схватив полотенце, стала его вытирать. - Ты знаешь, дедушка вернулся, - на радостях Лоре чмокнула чайник в круглый блестящий бок. От всего этого чайник растерялся и поэтому был застигнут врасплох, когда Лоре, осененная догадкой спросила его прямо в лоб - Ты зачем продукты спрятал?

-- Чтоб не съели, - и чайник отвернулся с видом оскорбленного достоинства

-- А зачем они тогда нужны? - Лоре даже растерялась

-- Неприкосновенный запас, - выдал чайник веский аргумент

-- Какой запас?

-- Неприкосновенный. А то ходят тут, едят все время, а потом продукты пропадают.

-- Ты куда продукты дел - обрушилась на него Лоре, вспоминая свой боевой опыт.

И потому ли, что чайник и сам осознал абсурдность своего поступка или же заметил что-то в обычно безмятежных глазах Лоре, но секрет тайного склада был немедленно выдан и Лоре принялась водворять, пошатнувшийся было, порядок. Поэтому когда дедушка, умывшийся, побрившийся, переодевшийся, ставший снова знакомым и домашним, пришел наконец-то на кухню, его ждали накрытый, во всем своем великолепии, стол, запыхавшаяся Лоре, надувшийся чайник и полудремотный Фил, прилетевший то ли на съедобные запахи, то ли на громкие крики.

Когда чай был выпит, плюшки и булочки съедены, и пропавший на долгое время уют возвращен домой, только тогда дедушка решил рассказать историю своих приключений, начавшихся так внезапно тем памятным утром.

Мистер Лонгвиль, несмотря на всю свою эксцентричность, был, тем не менее, человеком умным и даже немножко мудрым, и он прекрасно понял, что в рассказе кузнеца очень мало правды, и не потому, что старый друг решил его обмануть, а потому что новости путешествуя от человека к человеку имеют скверную привычку перевираться. Мистер Лонгвиль знал, что самый верный способ узнать правдивые новости, это самому их сделать. Но поскольку новости эти уже были сделали без него, то мистер Лонгвиль решил посмотреть на все своими глазами, справедливо опасаясь, что на самом-то деле все было еще страшнее, чем говорил ему кузнец. И недолго решая, он собрал свои вещи и уверенный в послушании своей воспитанной внучки с легким сердцем отправился в путь. Добравшись до соседней деревни, в которой проходил торговый путь, он нашел попутную телегу, и так понемногу, от деревни к деревни, от города к городу, добрался туда, куда собирался - в Столицу, где жил, по мнению многих, корень всех бед, а в просторечии повелитель Сорей. До столицы дедушка добрался легко и достаточно быстро, без приключений. Но по пути он успел наслушаться столько разных ужасов про нового повелителя, что у него почти не оставалось сомнений в ужасности Сорея, который решил перевернуть весь мир с ног на голову, и поменять небо и землю местами (то, что такой обмен в принципе невозможен, никого не интересовало). Некоторые даже припоминали, что год, когда родился Сорей, был совсем неурожайным (куда уж хуже для крестьянина), а другие обвиняли его в бесчинствах погоды. Говорили, что это из-за его непонятных опытов дожди льют ни когда им природа указывает, а когда повелителю вздумается, и шальные ветры бродят - урожаи уносят. Куда уж страшнее вину придумать. В общем Сорея обвиняли во всем сразу и дружно сходясь во мнении, что с повелителем надо бороться. С таким же мнением въехал в столицу и мистер Лонгвиль и как всякий ученый муж направил свои стопы к святая святых города. Здание библиотеки, величественное и красивое манило к себе путников ищущих знания как манит вода в жаркий летний день, и если у кого-то хватало сил не поддаться этому зову, то мистер Лонгвиль в число этих счастливчиков не входил. Его путь с момента появления в столице представлял собой прямую линию от городских ворот до дворцовой площади, где стояла библиотека. Конечно же, он вошел в это здание движимый благой целью: выведать у звезд тайну неуязвимости Сорея, но, увы и ах, в тот миг, когда руки его коснулись старых пыльных книг, чьи авторы первыми попытались изучить свойства материй и открыть тайны минералов, мистер Лонгвиль и думать забыл о благе мира. День за днем проводил он в уютных тихих залах, читая кем-то написанные книги, выискивая упоминающиеся в них труды, и даже о внучке своей вспоминал лишь когда приходила ночь и хранитель библиотеки настойчиво просил всех покинуть здание. Дни шли за днями, знания дедушки росли, благо мира отодвигалось все дальше и дальше, пока шепот о войне с Восточным пределом не превратился сначала в громкие разговоры, а затем в реальность. И столкнувшись как-то на улице утром с вооруженным отрядом, мистер Лонгвиль вспомнил о цели своего визита в столицу. Это было в то замечательное утро, когда маленький отряд под предводительством Лоре впервые преодолел болото и выбрался победителем из схватки с можжевеловым кустом. Мистер Лонгвиль же попытался выяснить, что на самом деле происходит в городе, но его попытки успехом не увенчались: у каждого было свое мнение о происходящем и оно разительно отличалось от мнения соседа. Тогда мистер Лонгвиль решил обратиться за ответом к самому виновнику, но городская стража, призванная охранять покой доверившихся ей подданных и самого правителя, отнеслась к его попыткам с изрядной долей сомнения и, дабы умерить исследовательский пыл дедушки, сочла за благо поместить его на некоторое время в заведение под гордым названием городская тюрьма: место в меру унылое, местами сырое и в любое время богатое разношерстной компанией на любой вкус. Мистера Лонгвиля, как не представляющего особой опасности, но слишком надоедливого просителя, к тому же нарушающего все принятые правила, посадили в одну камеру с мелкими воришками и безвредными хулиганами, тем самым чрезвычайно его обидев (странное существо человек, умудряющееся все время быть чем-то недовольным). Впрочем, возмущаться в данных обстоятельствах было глупо, что наш дедушка прекрасно понимал, к тому же стражник ясно дал понять, что мера эта временная и применяется исключительно с благими намерениями: дать нарушителю спокойствия время все обдумать и место, чтобы отдохнуть. Впрочем, новых соседей было всего два: мальчишка с хитрыми лисьими глазами, по совместительству карманный воришка и круглобокий и круглолицый мужичок, известный всему городу смутьян и возмутитель спокойствия, отправленный в тюрьму, как и сам дедушка, для краткого отдыха горожан в преддверии войны. Эти двое зла на городскую стражу не держали и к тому же были здесь частыми гостями, правда, предпочитая осенне-зимний период, когда начинали идти дожди и заработать на жизнь становилось труднее. А в остальном они были сознательными подданными своего повелителя, осведомленными о последних событиях, произошедших в жизни страны. Все это дедушка узнал почти сразу же после своего появления в камере из рассказа своих новых знакомых.

-- Обычно у нас в столице намного спокойнее и в тюрьму никого не сажают, ежели он в неурочный час на прием просится, но когда война назревает, тут сам понимаешь, не до вежливости, - защищал свой город круглобокий.

-- Да с чего война то началась? - удивлялся дедушка.

Но причин возникновения этой внутренней войны, равно как и ее возможных последствий никто толком не знал. Говорили даже, что сам Повелитель не понимает, как такое могло случиться и почему. Просто Восточный владетель вдруг решил, что новые правила нового Повелителя ему совсем не нравятся и велел ему жить по-старому, как жили их отцы и деды, ну а Сорей, голова молодая и нрав горячий, решил тогда вообще всех владетелей упразднить. С этого все и началось.

-- На Сорея вроде даже покушались несколько раз. Отравить хотели. Но не получилось, он вроде как заговоренный, - делился столичными сплетнями мальчишка. - Только он со злости комендантский час ввел, да стража стала всех подряд хватать. Хотя понять повелителя можно, мне бы тоже не понравилось, если бы меня кто травить вздумал. Ну, короче говоря, одно время он сильно злобствовал, сгоряча даже велел всех казнить, потом, правда, отменил этот указ, да слухи то уже поползли. Ну а Восточному только того и надо, он как только услышал, раз и армию собрал и Сорею пригрозил войной. Вот с того все и началось.

-- Еще бы знать, чем закончится, - добавил круглобокий и в камере воцарилась задумчивая тишина.

Таким вот образом и коротал мистер Лонгвиль свое пребывание в казенном месте отдыха. Узнал он немного, но все это как-то не совпадало с услышанным им в пути. И потому он пытался понять, кто же прав и все свободное от разговоров время, думал и думал, как же могла начаться война, если ни одна из сторон этого не хотела и утверждала, что другие первыми начали. Увы, но ответа на этот вопрос у дедушки тоже не было. А война тем временем, еще не началась, но народ уже записывался в ополчение и готов был отстаивать свою свободу, на которую, к слову сказать, никто не покушался.

Тюрьма, место, наверное, не плохое, располагающее к размышлениям, но не предназначенное для долгого проживания. Хороша она на пару дней. Не больше. Именно так думал мистер Лонгвиль, насчитывая двадцатый день своего казенного отдыха. В поисках ответа он почти не продвинулся, решив только, что сразу же, как появиться возможность, направиться в библиотеку, и там попытаться найти ответ странной неуязвимости Сорея, если уж не причины возникновения войны. Мистер Лонгвиль еще от своего отца знал, что любую тайну можно узнать у звезд, если уметь их спрашивать. И пока мистер Лонгвиль, пользуясь преимуществом бесплатного проживания в столице, обдумывал стратегию и тактику борьбы с Сореем, его внучка в компании бесстрашных героев, поняв, что дедушка сидит в тюрьме, начала рыть подкоп для его освобождения. Самым печальным во всем этом было то, что подкоп рылся совсем в другом городе и даже если бы и был закончен, делу освобождения дедушки помочь бы не смог. Впрочем, вряд ли это могло огорчить самого мистера Лонгвиля, который, как и все взрослые, воспитавшие послушных детей, был уверен в том, что Лоре дожидается его дома, ну или, в крайнем случае, в другом безопасном месте, которое ей посоветовал их старинный друг кузнец. И, конечно же, он и подумать не мог, что вместо всего этого его маленькая внучка направилась на поиски потерявшегося дедушки прямиком к столице.

Так или иначе, но время, отведенное мистеру Лонгивлю на спокойные раздумья, подошло к концу, и поскольку дедушка вел себя спокойно и в отличие от своих прочих соседей попыток бунта не устраивал и улучшений режима не требовал, то в назначенный день, разъяснив, что теперь не стоит проситься на прием к Повелителю из-за его крайней занятости, его отпустили на улицы столицы.

Оказавшись на свободе, толком не понимая, что именно происходит в Столице и за ее пределами, потому что тюремные стражники не потрудились ему об этом рассказать, мистер Лонгвиль, решил не отступать от своего плана и вновь направился в библиотеку. Огромные залы с полками, прячущимися под потолком, как и прежде, манили своими разгадками, но мистер Лонгвиль, преодолев искушение, направился к тем книгам, в которых хранились знания о звездах. Мистер Лонгвиль хорошо помнил слова своего отца: Звезды могут рассказать все тому, кто умеет спрашивать.

-- А дальше? - полюбопытствовала Лоре, горящими глазами глядя на дедушку, который пережил такие приключения, пока она занималась глупостями, и увидел большую библиотеку.

-- Дальше, - мистер Лонгвиль сделал большой глоток и зажевал его ватрушкой с вареньем. - Пришлось много книг просмотреть, расчеты разные делать, но все-таки звезды мне ответили, - он взглянул в любопытные глаза и нехотя ответил, - весь секрет в том, что Сорей неуязвим, пока не причинит зла женщине и не прольет ее кровь. А окончательно повергнуть его можно, только если он лишит женщину жизни, - мистер Лонгвиль глубокого вздохнул.

-- И что ты сделал?

-- Ничего. Я собрал вещи и вернулся назад. Видишь ли, Лорейя, я подумал, что если лекарство от болезни, страшнее, чем сама болезнь, то не лучше ли дать человеку возможность справиться с этим самому, особенно если не ясно, болезнь ли это.

-- А почему так получилось? - полюбопытствовала Лоре, вовсе даже и не пытаясь провести параллель между своим ранением и захватом Сорея в плен, - Почему именно женщине?

-- Так получилось. Он родился в день, когда звезды танцевали хоровод. Такое бывает очень редко.

-- Танцующие звезды - это, наверное, красиво, - мечтательно вздохнула Лоре и судьбы мира были оставлены в стороне.

Лоре, конечно не забыла про встреченного в тюрьме Сорея, но сначала домашние дела, а теперь и долгожданное возвращение потерявшегося дедушки, совершенно заслонили все ее похождения, цель которых к тому же была достигнута не раньше их окончания.

Глава 16 Ну вот и все

Зима, долго плутавшая по далеким лесам и городам, наконец-то добралась и до маленькой деревушки и до дома Лонгвилей, укутав все вокруг в пушистое белое покрывало и покой. Беспокойный лесной народ, днями и ночами бегающий по дому угомонился и запрятался в свои норы: уснули до весны все те, кто должен был уснуть, а прочие же решили последовать их примеру и, запрятавшись в теплых уголках дома, прерывали свою дремоту только на время еды. Призрачные обитатели попрятались в пыльные толстые книги, притаившиеся на самых верхних полках и заметить их теперь можно было лишь в те редкие моменты, когда они меняли книги, чтобы было не так скучно зимовать, да иногда делились мнениями о прочитанном. Даже старый мистер Лонгвиль угомонился с приходом зимы, и теперь вместо того, чтобы ставить свои опыты, то и дело поджигая, затапливая и взрывая свою лабораторию, а вместе с ней и весь дом, целыми днями сидел за столом, увлеченный трудом, некогда по причине скуки начатый Лоре, и пытался упорядочить свои записи и сопоставить полученный результат с тем, что задумывалось. Все-таки чтение научных трудов, хранящихся в столичной библиотеке, не прошло бесследно. И эта воцарившаяся в доме тишина бальзамом пролилась на истрепанные нервы Фила (а если вы со мной не согласны, значит, вам никогда не приходилось присматривать за беспокойным ребенком в незнакомых лесах во время военных действий) и его потрепанную гордость: теперь он, как и любой уважающий себя филин, спал днем и охотился по ночам. А Лоре, которой теперь не нужно было учиться сложным приемам обращения с оружием или ста и одному способу преодоления болота, целями днями читала книги или смотрела на снег, искрящийся за окном. Да еще как и прежде время от времени Лоре спускалась в деревню, где молодежь устраивала шуточные снежные бои и катания со снежных горок. Заметалось белым снегом сумасшедшее лето и стиралась память и, уставая от игр, книг и снега, Лоре начинала считать бесконечные петельки ярко-красного шарфа, который она решила связать в подарок Филу, чтобы он не так сильно мерз на ночной охоте. Фил о грядущей радости ничего не знал, так как Лоре старалась все держать в тайне, и по наивности своей продолжал молча радоваться жизни, только сейчас в полной мере осознав все ее прелести. Впрочем, Лоре была хоть и хорошей, но не очень прилежной хозяйкой, к тому же шарф у нее был средством сбежать от надоевших занятий, а так как обычные ее дела Лоре обычно не надоедали, то и шарф рос очень медленно, и честно говоря собирался закончиться не раньше следующей зимы. Намного больше Лоре нравилось представляться себя Фила в красивом шарфе, каждый раз меняя цветовую гамму, чем воплощать эти творческие замыслы в жизнь. Мистер Лонгвиль, увлеченный теперь больше теорией, чем практикой, тоже по своему готовился к наступлению лета. Тщательно проверяя свои записи и воспоминания, он делал наброски новых опытов, которыми планировал заняться с наступлением тепла. Впрочем тепло здесь было фактором второстепенным, так как двигала дедушкой вовсе не забота о своих домочадцах, которым наверное вовсе бы не понравилось оказаться ни с того ни с сего в сугробе да без крыши над головой, сколько отсутствие в его запасах некоторых травок, необходимых для опытов. Поэтому и приходилось ждать до весны, когда травки эти и цветочки распускались и их можно было найти без труда. Справедливости ради нужно сказать, что поначалу неутомимый дедушка пытался отыскать эти травки под снегом, уверенный что некуда они не делись, а просто спрятались, но поиски эти успехом не увенчались, и были бы вовсе печальными, если бы заплутавшего в снежном лесу дедушку не нашел и не вернул домой старый добрый кузнец.

-- Ну вот, сидел я сидел, ждал чего-то ждал, - рассказывал кузнец, сидя на маленькой кухне и отогреваясь горячим чаем, - а потом решил тоже в город идти, само все узнать. А то у нас тут вообще никаких новостей не было.

-- Отсутствие новостей уже хорошие новости, - заметил дедушка, оторвавшись на минутку от варенья.

-- Ну не скажи. Это так только говорить легко, а когда сам сидишь и ждешь, куда как тяжело. В общем, собрал я свои вещи и отправился на восток, где вроде бы армия собиралась. Решил, что там точно все узнаю, и если все так плохо, то сразу же в армию и запишусь.

-- И армия вам понравилась? - полюбопытствовала Лоре, которая точно не могла сказать о ней ничего хорошего.

-- Да не дошел я до нее, - махнул рассказчик рукой. - В соседней деревни, от нас через одну, познакомился с местным кузнецом. Он железа такую расписную посуду кует, - кузнец мечтательно посмотрел в потолок. - Я у него и остался. У него железо прочность быстро теряло, вот мы и договорились знаниями обменяться. Он меня научил тонкой работе по металлу, а я его как прочность получать. Так у него все это время и просидел. Ну а потом уже решил, что надо сначала сына всему обучить, а потом уж и воевать можно.

-- А разве еще воюют?

-- Да вроде. Говорят, что армия восточного владетеля до столицы дошла, а столицу взять не может. Войска повелителя Сорея и без повелителя неплохо сражаются. К тому же и народ возмущаться стал. Повелителя теперь чуть ли не защитником зовут, а восточного владетеля бунтарем и захватчиком. Теперь уж и не поймешь, кто там прав, кто виноват. Одно ясно, воевать между собой последнее дело.

А потом кузнец отправился домой в деревню, где его уже очень давно ждала жена, женщина добрая, но с тяжелой рукой, чтобы, когда заживут синяки да шишки, как и прежде иногда приходить к ним в гости с гостинцами.

А еще по ночам дедушка стал частенько вытаскивать Лоре на двор и учить ее разговаривать со звездами. Фил, вылетающий в это время на охоту, был уверен, в том, что затея эта крайне вредная, особенно для человека, который и так разговаривает почти что с каждой табуреткой, но придерживался принципа не вмешательства, опасаясь, что его советы могут натолкнуть дедушку на еще более вредные идеи. А в том, что всегда может быть хуже, Фил убедился на собственном опыте, и потому не спешил рисковать хрупким счастьем, достигнутым таким трудом. Лоре же после таких ночных занятий могла с чистой совестью спать допоздна, спрятавшись от солнца под толстым теплым одеялом за плотными занавесками. Да и само солнце не было зимой таким настойчивым, спеша как можно скорее спрятаться от холодных ветров и снега у себя дома, и потому быстрее прежнего пробегая по небу.

-- Интересно, - любопытствовала вслух Лоре, разглядывая снег за окном, - везде также холодно как и у нас или нет?

-- Конечно, нет, - ворчал Фил, прерывая свою дремоту. - Просто не может быть, чтобы везде был снег. Столько снега не бывает.

-- А я думаю, что везде, - отвечала Лоре, - потому что не может быть, чтобы где-то было тепло, когда у нас холодно. Если бы где-то было тепло, то и у нас было бы тепло, - и поскольку Фил на это никак не реагировал, то Лоре начинала развивать свою теорию сама. - Когда я на кухне разжигаю огонь, там становиться жарко и жар оттуда идет во все комнаты и тепло становиться везде. Значит, если где-то очень тепло, то тепло от них начинает распространяться к нам и тогда у нас тоже должно быть тепло. А если у нас так холодно, значит и везде холодно. По-моему так.

-- А по-моему ты говоришь глупости. Если бы везде было холодно, то лето никогда бы не пришло. А так лето приходит к нам, а зима уходит от нас туда, где лето. Вот так они и меняются друг с другом, - ворчал Фил в ответ на эти рассуждения.

-- А хорошо бы это проверить, - мечтала Лоре. - Отправиться в путь и узнать кто из нас прав.

Но при этих словах Фил обычно убегал на свой шкаф и там засыпал крепким сном, помня, что Лоре очень добрая девушка и будить спящего не будет, даже ради путешествия в дальние края, которых старому филину было уже более чем достаточно. Недаром ему до сих пор кошмары снились. А Лоре после таких разговоров возвращалась к шарфу, понимая, что в дальнем походе в холодные края Филу никак нельзя без теплого шарфа. Она, правда, не была уверена, что дедушка согласиться ее отпустить одну, но с другой стороны, если их путь будет лежать через столицу (все-таки интересно какая она), то дедушка может пойти с ними. Ему наверняка захочется еще раз навестить библиотеку. И по пути еще можно вырыть подкоп, наверняка Сорею уже надоело сидеть в этой тюрьме, и навестить Окси с Кошей, и узнать о драконах, потому что о драконах надо было непременно узнать, раз никто о них не знал, и вообще. Медленно падал за окном снег, Лоре сладко зевала и, вытряхивая из очередной книги ее незаконного обитателя, погружалась в загадочный мир тайн минералов или всезнающих звезд.

-- Три кружки или все-таки четыре? - вопрошала Лоре, пытаясь приготовить пирог по новому рецепту тетушки Эльзы.

-- Три, конечно три, и без горки, - ратовал за экономию чайник, который с наступлением зимы достиг вершин скупости, уверенный, что в любой момент их может занести по самую крышу и тогда они все умрут с голоду. И любые попытки Лоре его в этом разубедить успеха не имели. - А еще лучше пусть вчерашний пирог едят, его аж два куска осталось.

Спорить с ним было бесполезно, отстаивая свою точку зрения, он мог перепрятать продукты так, что найти их можно было только перевернув весь дом вверх дном, в этом Лоре уже успела убедиться на собственном опыте. Оставалось только ждать весны и надеяться, что характер скряги хоть немного улучшиться.

-- Три так три, - согласилась Лоре и рассмеялась, вспомнив вечно голодного гнома, поистине самый страшный кошмар для продуктов и их хранителя. - Орехи, - но закончить она не успела, потому что маленький дом затрясся от чьих-то ударов в дверь.

Из своей лаборатории с книжкой в обнимку выглянул дедушка и удивленно посмотрел на дверь, не совсем уверенный, что причина домотрясения кроется именно там.

-- Надеюсь это не очередные ужасные новости, - заметил Фил, устраиваясь на плече Лоре.

-- Сейчас узнаем, - и она распахнула дверь.

-- Привет, - улыбнулся Оксидан, закутанный в коричневое меховое нечто, и от того еще более круглый и непонятный, чем обычно, ставя на землю свой единственный, а потому любимый котелок и завернутое свертком одело.

-- Кушать, - пробасил значительно подросший Коша и выдохнул в знак приветствия маленькое облачко огня, от чего прежде мирно лежавший на крыше снег водопадом обрушился на дракона, и из появившихся проталин робко выглянули подснежные цветы (прав все-таки был дедушка).

Наблюдавшее за этим вездесущее солнце на мгновение замедлило свой бег, и где-то очень далеко от домика семейства Лонгвилей началась весна.

Эпилог

Сорей глубоко вздохнув, поймал поток, проходящий через камеру, и направил его на дверь. Он делал это каждый день, уверенный, что однажды у него получиться, чувствуя, как силы медленно возвращаются назад. Пусть медленно, но все же. В любом случае это не могло занять больше времени, чем подкоп, от которого он так великодушно отказался. Сорей улыбнулся и, сделав поток продолжением руки, толкнул засов. Несмазанная дверь заскрипела, жалуясь, а потом распахнулась, потянув за собой сломанный засов. Коридор был черным, без единого белого пятна, но у бывшего повелителя было достаточно времени, чтобы привыкнуть к темноте. Но что было важнее, этого времени было достаточно, чтобы привыкнуть к своим знаниям и научиться их применять. Сорей и не догадывался, что он знает так много. Суматошная жизнь правителя не оставляла ему времени задуматься о прочитанном, а уж о том, чтобы попробовать разобраться в этих странных энергиях, нельзя было и думать. Зато тюрьма оказалось прекрасным местом для самостоятельных занятий.

Впереди послышался шум и лязг оружия. Сорей остановился прислушиваясь. Ему совсем не улыбалось вновь оказаться камере, прежде чем он покинет эти гостеприимные стены. Он знал, что неуязвимость его к нему вновь вернулась, раз уж эта девушка осталась жива и почти невредима, но он прекрасно понимал, если на него навалиться толпа стражников, то сидеть ему живым и здоровым в каком-нибудь подземелье, продолжать совершенствовать свои умения. А Сорея больше привлекала возможность подышать свежим воздухом и почитать новые книги. Шум прекратился и вновь воцарилась тишина. Медленно пройдя последний пролет, Сорей очутился перед дверью надзирателя, за который была дорога к свободе. И дорога эта по необъяснимой причине была пуста: ни надзирателей, ни стражников, никого. Сорей не стал останавливаться, просто захватил забытый кем-то плащ, слишком уж неприглядны были его собственные лохмотья и, пройдя еще несколько пустых комнат, оказался перед железной дверью, ведущей в город. Мелькнула мысль о мече, который стоило бы поискать, и пропала, он открыл дверь и прикрыл глаза рукой, прячась от солнца.

Вся площадь перед тюрьмой была заполнена войсками. Ветер трепал черные плащи с эмблемой, рассмотреть которую Сорею не удавалось, от солнца слезились глаза. Затем один из воинов отделился от группы, стоявшей в центре площади, отдельно от всего отряд аи направился к нему. Шел он уверенно, почти агрессивно, держа руку на рукояти меча. Сорей смотрел на него, прищурившись, и ждал, ловя пальцами поток. За три шага до него, воин вздрогнул, сбился с шага и вдруг поклонился, слегка, словно отдавая знак уважения.

-- Повелитель, - раздался хрипловатый голос, - мы не надеялись, что найдем вас здесь.

-- Зачем же тогда вы захватили город и тюрьму, Сат?

-- Нам стало известно, что здесь держат важного пленника, но мы не думали, что это вы, - в голосе послышались нотки оправдания.

-- Я рад вас видеть, - улыбнулся Сорей, слегка приоткрывая глаза, и любуясь своей армией. - Ну а как война?

-- Завершается. Мы захватили командора Страга, Восточный Владетель готов к переговорам.

-- А где Страг?

-- Он пока в городе. Я распорядился, чтобы завтра его доставили в столицу и посадили в тюрьму.

-- В тюрьму, - Сорей оглянулся на мрачное здание за спиной и улыбнулся. - Думаю, это было бы опрометчиво, сначала я хочу с ним поговорить.

-- Я провожу вас, повелитель, - поклонился Сат.

Завернувшись плотнее в чужой плащ, Сорей направился следом, а с высокой крыши самой старой в мире тюрьмы за ним с любопытством следила зарождающаяся весна.

Комментарии: 1, последний от 07/05/2016. © Copyright Виктория (capitoshka_2003@mail.ru) Размещен: 02/02/2015, изменен: 02/02/2015. 260k. Статистика. Роман: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Что сделает молодая и послушная внучка, если однажды ее дедушка отправится по своим делам в город и пропадет? А если перед этим он строго-настрого накажет ей сидеть дома и во всем слушаться более опытных и старших? А если при этом внучка очень любит дедушку и совсем не хочет его огорчать? Правильно, любая послушная и любящая внучка немедленно отправится дедушку искать. Ведь она прекрасно знает, что ее рассеянный дедушка мог заблудиться и только она одна может его найти. Ну а то, что при этом она и сама не знает, где именно заблудился дедушка, это не беда, ведь во время поисков всегда можно послушаться совета более опытных и старших. Итак вещи собраны, дом заперт, вперед.

Виктория : другие произведения.

Когда пропадают дедушки