Васильева Виктория. Баба-Яга на договорной основе. Основания для увольнения

У каждого человека есть любимое время года. Кто-то вслед за нашим всем любит унылое природы увяданье, кто-то в восторге от зимних забав. Что же касается меня, то я всегда была поклонницей лета. Обилие фруктов и ягод, непременные летние каникулы, возможность съездить на море - за все это я всегда любила лето, и скорее всего уже не смогу изменить этой страсти. Хотя, если быть совсем честной, то на самом деле я неплохо относилась ко всем временам года. Вплоть до этого момента. Теперь же я очень не любила весну. И с каждой минутой все больше. И причиной моей растущей нелюбви был никто иной как юный богатырь Алеша, воздвигнувшийся во всем своем великолепии посреди двора, с явным намерением отрубить мне голову. Меня эта перспектива по вполне понятным причинам не устраивала, хотя бы потому, что в отличие от того же Горыныча я головы отращивать не умела. Богатырь же, вынув из ножен свой новенький меч, ждал, когда я соизволю спуститься к нему на землю. Я спускаться не собиралась, но и вечно прятаться в избушке было тоже не самым лучшим решением. Мелькнула в моем мозгу паническая мысль накормить добра молодца отравленными яблочками, влюбленный богатырь всяко лучше борца с нечистью, но незнание всех последствий такого поступка меня останавливало. Может быть, яблочки на него во второй раз не подействуют или подействуют не так как надо, усиливая агрессию. А оно мне надо создавать себе новые проблемы, пока я с текущими не разобралась?

-- Ведьма старая, ты долго прятаться будешь? - поинтересовался Алеша, видимо, устав ждать в молчании.

-- Долго, - призналась я, уверенная, что честность - лучшая политика.

-- Почему? - Алеша от такой неприкрытой правды даже растерялся.

-- Так безопаснее, - опять не солгала я.

-- Так нечестно, - воззвал к моей совести Алеша, став похожим на обманутого ребенка. - По правилам ты должна принять бой и проиграть.

-- Да? - удивилась я.

-- Да, - заверил меня начинающий богатырь.

Это он кончено погорячился, потому что в моих правилах ничего такого прописано не было, недаром же я всю зиму эти правила учила. Но даже если бы там и было написано что-то подобное, я же не самоубийца выполнять такие требования.

-- Добрый молодец, по правилам я должна тебя напоить, накормить, спать уложить, а утром в добрый путь проводить, а не мечами размахивать. Я Баба-Яга, если ты не понял.

-- Да понял я, - возразил Алеша. - По тебе, старая, сразу видно, что ты Яга, а значится, зло, которое надо победить.

Я уже говорила, что местная логика меня убивает? Так вот она меня действительно убивает, и, кажется, не только в переносном смысле.

-- И не стыдно тебе, такому молодому да сильному, со старой больной женщиной воевать, когда по свету белому злодеи страшные ходят? Змей Горыныч девиц ворует, Кощей Бессмертный над златом чахнет, а Тугарин Змеевич за княжеским столом мёды пьет да насмехается? И нет, мне не стыдно: своя голова как-то ближе к телу, особенно учитывая, что она у меня единственная.

Алеша задумался. Весь его вид выражал глубокую работу мысли. Видимо, он решал, кто же из перечисленных опаснее всего, и стоит ли отвлекаться на их ликвидацию или же начать лучше с объекта, имеющегося в непосредственной досягаемости, меня то есть. Я прям видела, как у него эти мысли в голове ворочаются.

-- Ладно Яга, твоя правда. Не дело это - трудностей бежать. Сражусь я сначала со Змеем Горынычем да с Тугарином Змеевичем, а потом уже и твой черед придет, но ты меня, как положено, накорми, напои да дорогу покажи.

Нет, нормально да? Он меня сначала хотел ликвидировать, а теперь требует обслужить его по высшему разряду. И ведь не боится, что отравлю во избежание, так сказать. Вот могла бы, зажарила. Конечно, вслух я ничего подобного не сказала. Проглотив все свое бурное возмущение, я вежливо пригласила богатыря в избушку и, как и положено, стала его кормить и поить. А пока Алеша жевал, я слазила в свой подвал и, выбрав один из путеводных клубочков, дала ему самые четкие инструкции увести этого типа как можно дальше, да так, чтобы он обратной дороги никогда в жизни не нашел. Клубочек в знак согласия вильнул ниточкой. И злорадно похихикав в подвале, я вылезла наружу, где и вручила клубочек Алеше с пожеланиями счастливого пути.

-- Вот спасибо, старая за такой подарок, - искренне поблагодарил юный богатырь. - Теперь-то я этих супостатов быстро найду, ты и соскучиться не успеешь, как я уж за тобой вернусь, - обрадовал меня юный мститель.

-- Ты главное под ноги смотри, - посоветовала я, выпроваживая Алешу. - Дороги-то нынче весенние, размытые, недолго и ногу подвернуть и шею свернуть.

-- Не боись, ведьма старая, не пропаду, - улыбнулся мне Алеша во все свои зубы, после чего вскочил на коня и рванул в сторону леса.

-- Пронесло, - облегченно вздохнула я, сползая по стеночке.

Где-то недалеко весело пели птицы, перекликались звери, зеленели на деревьях первые листочки. Красавица-весна ступала по земле, набирая силу. А я, сидя на своем крылечке и пытаясь совладать с запоздавшей паникой, четко понимала одно: весну я ненавижу. С этого самого дня и, кажется, навсегда.

Женщина - существо эмоциональное. Это - истина, не подлежащая сомнению и неоспоримая. Если женщина не эмоциональна, то эта женщина - на самом деле хорошо загримированный мужчина. К чему я это говорю, спросите вы? К тому, что я тоже женщина. Более того, я женщина, которая весь прошедший год жила в состоянии дичайшего стресса и депрессии. А кто бы на моем месте не впал в депрессию? Если бы вы, ложась спасть в своей кровати в ожидании светлого и радужного будущего, проснулись на следующее утро в избушке на курьих ножках в дремучем лесу и выяснили, что теперь на следующие три года вы та самая Баба-Яга костяная нога из детских сказок, что бы вы почувствовали? А если бы ко всему остальному оказалось, что вместо волшебной силы и магических способностей вам в пользование предоставлена инструкция для начинающей Бабы-Яги, в которой физических и химических формул больше, чем вы видели за все свое время обучения в школе; и, ко всему прочему, местный принц давно и счастливо женат, и вам не только не светит счастливое замужество в конце ваших приключений, но вообще запрещено заводить любовные отношения под страхом непонятно чего. И это бы еще полбеды, но проблема усугубляется еще и тем, что местная часть мужского населения в принципе способна вами заинтересоваться только после того, как объестся отравленных яблочек, да и этот эффект, как только что выяснилось, длится всего год. Если при всех этих условиях, вы не впадете в депрессию, значит, вы мужчина. И только не надо мне говорить, что героям и героиням не свойственно отчаиваться и тем более жаловаться, потому что я не герой и уж тем более не героиня, так что могу жаловаться с полным правом, и, кстати, да, я жалуюсь, тем более, что причины для жалобы у меня имеются. Меня, между прочим, только что бросил единственный поклонник. А у меня на него может быть были определенные планы. Согласна, как поклонник он часто, практически всегда, был весьма неадекватным и жутко меня раздражал, но наличие поклонника, пусть даже и такого придурковатого, делало мою жизнь менее жалкой, а теперь я самая настоящая брошенка. За чьи грехи, хотелось бы мне знать, я тут страдаю, когда остальные наслаждаются кострами инквизиции и лечебными ваннами Везувия, о спа-курортах и кино я вообще уже даже не вспоминаю.

От острого приступа жалости к себе любимой меня отвлекла спина. Ей надоело опираться на жесткие бревна, и она решила напомнить о себе режущей болью под лопаткой, аргументом, с которым нельзя не согласиться, и я согласилась. Встав и потянувшись, я направилась назад в избушку, а вернее к зеркалу. Чтобы, посмотрев в свои карие глаза, честно ответить себе на вопрос: Кто я? Тварь дрожащая, или право имею? Наши мнения, меня и зеркала, в очередной раз разделились, и, думаю, догадаться как именно не сложно.

-- Красота, - раздался ехидный голос моей зеркальной собеседницы. - Тебя теперь не стыдно людям показывать, и можно даже на гриме хорошо сэкономить. Еще лохмотья в тон подобрать, и за твою девичью честь можно больше не волноваться.

Комплимент, на мой взгляд, сомнительный. Особенно учитывая тот факт, что за мою девичью честь можно было не волноваться и раньше. В связи с отсутствием угроз для этой самой чести. Но, рассматривая свое отражение, я была вынуждена признать правоту некоторых. Покуситься на такое вообще никто не рискнет. Собственно, и в прежней моей жизни, той, которая прошла среди нормальной городской цивилизации, бывали моменты, когда я опускала руки и наплевательски относилась к своей внешности, позволяя себе выходить в люди без макияжа, без прически и в мятой майке с джинсами. И бывало, привлекала к себе внимание противоположного пола. Правда, внимание в таком виде я привлекала только в пору юности, когда свежесть лица и хорошенькая фигурка уже достаточны для поклонников пубертатного возраста. А я уже давно не могла похвастаться ни первым, ни третьим. К счастью у меня все еще была хорошая фигура, но если я и дальше буду питаться одними блинами и пирогами, то и она скоро канет в небытие и уже не вернется. По причине отсутствия молодого метаболизма и присущего жирам желания откладываться на бедрах в виде целлюлита. Не удивительно, что Алеша меня старухой называл. Это он вообще мне еще польстил. Из зеркала на меня смотрело нечто женского пола. Отросшие волосы торчали в разные стороны, и заподозрить в этом прическу не смог бы даже Малевич. Концы волос были светло-русые с рыжиной, а корни - темно-русые, к тому же еще и с небольшой сединой (что вполне нормально, когда вам уже за тридцать, и у вас нервная работа). Лицо было серого цвета и явно нуждалось в хорошем косметологе, брови кустились как у небезызвестного политического деятеля, а под глазами красовались темные круги и мешки одновременно. Я уже молчу про цветастый махровый халат, в котором я ходила всю зиму. То есть я представляла собой именно тот самый тип красоты, который просто страшная сила. И с этим надо было что-то делать. Потому что только в современных любовных романах красивые и богатые влюблялись в прекрасную душу, несмотря на внешность, хотя внешность обычно тоже оказывалась прекрасной, как говорится назло и вопреки (как у той самой Анжелики, которая, даже живя на куче мусора, без средств для ухода оставалась ослепительно красивой и вкусно пахнущей). А в реальной жизни, женщине за тридцать не стоит ложиться спать без ночного крема и выходить на улицу без хорошего макияжа. И коль скоро мое попаданство в сие волшебное царство не подразумевало автоматического омоложения или приобретения иных способов влюблять в себя всех встречных, то видимо пришла пора заняться своей внешностью, если в ближайшее время мне хочется показать кому-нибудь свою душу. А то при нынешнем раскладе до нее дело просто не дойдет. Приняв столь судьбоносное решение, я села за составление заказа.

Собственно составление этого самого заказа заняло у меня почти двое суток. Каждый раз перечитывая список, я вспоминала что-нибудь еще, без чего жизнь не мила, или находила что-то лишнее, что мне определенно не шло, хоть и нравилось. А уж подбор краски для волос или масок... но в конце концов все было готово и бланк был отправлен в сундук, а я принялась наматывать круги по избушке, в ожидании посылки и для профилактики ожирения. При этом я злорадно посмеивалась, представляя себе реакцию сотрудников Старшего Кощея, когда они прочитают мой список. Да ребята, я буду мстить, и месть моя будет страшна.

Первым делом после прибытия заказа я выбрала себе краску для волос подходящего цвета и позвала Темную Ночь. Просто на мой предвзятый взгляд он был самым нормальным и обучаемым. Вручив ему подготовленный краситель и полиэтиленовые перчатки для рук, я удобно устроилась в центре комнаты, и, пояснив ему, что именно от него требуется, а также пообещав в случае неудачи отрубить руки, принялась наслаждаться процессом. То ли Ночь Темная от природы был талантливым стилистом, то ли мои угрозы его так впечатлили, но он не только хорошо меня покрасил, так что мои волосы приобрели красивый оттенок цвета капучино, но даже красиво их подравнял, переведя укладку из разряда невозможное в легко осуществимое. Разобравшись с волосами, следующие несколько дней я потратила на маникюр, педикюр, маски для лица и тела и выбор одежды из заказанных мной каталогов. По здравому рассуждению я решила, что если местные наряды мне не идут, превращая мою фигуру в нечто напоминающее куклу для самовара, то стоит поискать их аналоги в привычном для меня мире. В конце концов, стиль макси до сих пор в моде и при желании что-нибудь подобрать можно, тем более что все эти новомодные гуру по женским энергиям настоятельно рекомендуют носить длинные юбки, так что чем не повод совместить приятное с полезным, а то когда еще удастся приодеться за казенный счет. Зеркало следило за моими манипуляциями молча, даже наряды не комментировало, видимо понимая, что сильно рискует приобрести пару трещин, попав под мою горячую руку. А уж когда через две недели я предстала перед ним в новом образе этакой деловой леди, с красным маникюром, неброским макияжем, аккуратной укладкой и в длинном приталенном темно-сером платье, оно и вовсе выдало фразу, в знании которой я его никогда не подозревала.

-- Ты прекрасна, спору нет, - заявило мне зеркало, послушно отражая меня.

-- Но? - решила я уточнить, потому как, судя по интонациям, "но" все-таки подразумевалось.

-- Но наряды твои вот как-то совсем в обстановку не вписываются. Местные не поймут.

-- Не мои проблемы, чего они там не поймут, а начнут спрашивать, скажу, что это у Бабы-Яги такая униформа.

-- А если Кощей возмутится?

-- Пускай возмущается. Юридических оснований у него нет. Ни в контракте, ни в инструкции не написано, как именно Баба-Яга должна выглядеть и одеваться, так что заставить они меня не могут, - я не зря всю зиму занималась изучением не самых интересных фолиантов, зато теперь во многих вопросах, касающихся моих прав и обязанностей, была неплохо подкована.

-- Да и верно, пущай себе злится, - неожиданно согласилось со мной зеркало. - Он нам не указ, мы сами сила.

На этой патриотической ноте мой новый имидж был окончательно утвержден и мне теперь оставалось его только поддерживать. А поддерживать имидж иногда намного сложнее, чем его создавать. Эту простую истину я усвоила уже на следующее утро, когда проснувшись и умывшись, сидела за столом и заставляла себя краситься. Мое ленивое я настойчиво твердило о тщете моих усилий, потому что никто не придет, и вообще я весь день собираюсь провести дома, так чего ради наряжаться, когда в старых штанах и равной майке удобнее, а коже надо отдыхать, потому что пудра забивает поры и вообще вредна, да и вообще ходить в длинном платье и на шпильках по лесу - это всем белкам на смех. Но я мужественно боролась с этим провокатором, понимая, что сдав свои позиции однажды, вернуться на прежнюю высоту будет сложнее. Поэтому напоминала себе о том, что в приличных семьях вообще три раза в день переодеваются, а особо королевские особы даже слугам на глаза без макияжа не показываются. Однако я прекрасно понимала еще одну вещь, если в ближайшее время в моем скромном жилище не покажется хоть кто-нибудь, то ленивая часть меня возьмет-таки верх, и я снова опущусь до уровня лягушки, но при этом без шансов поймать стрелу. Ну и, как водится, я накаркала себе гостей. Вернее гостью. Через пару дней моего проживания в новом облике, когда я, закончив приводить себя в порядок, раздумывала о том, не пойти ли мне в лес погулять, себя показать, в дверь мой избушки аккуратно постучали и, дождавшись (вот уж чудо) приглашения, вошли. Вернее вошла. Еще вернее вплыла неземной красоты женщина в великолепном бальном платье и вся в золотистом сиянии.

-- Добрый день, - пропела красавица своим мелодичным голосом, и сразу стало понятно, что день перестал быть добрым.

-- Добрый день, - ответила я, потому что желать здоровья не тянуло.

-- Прощу прощения, вы Баба-Яга? - уточнила красавица, продолжая сиять.

-- Баба-Яга, - согласилась я, уже понимая, что ничем хорошим этот визит для меня закончиться не может.

-- А я - Добрая Фея.

-- Приятно познакомится, - вздохнула я и, совершив над собой титаническое усилие, предложила гостье чаю.

К моему глубокому сожалению гостья предложение приняла, и следующие несколько минут я изображала из себя гостеприимную хозяйку, наливая чай и выставляя на стол все имеющееся угощение в виде тарелки с нарезанным кусочками сыром (помощников я не стала звать, дабы не смущать их юношескую психику женскими прелестями, а то еще сбегут от меня к новой хозяйке, а мне это совсем не надо). Скудность угощения объяснялась очень просто: решив взять себя в руки, я заодно вознамерилась придерживаться системы здорового питания и поэтому не включила в очередной заказ конфеты и печенья, а также строго-настрого запретила своим помощникам готовить хлебобулочные изделия, а последние имеющиеся у меня вафли, остатки роскоши былой, я съела буквально вчера вечером с чаем. Просто именно сегодняшнее утро должно было стать точкой отчета моего здорового образа жизни, и поэтому я предпочла устранить любые соблазны, а коль скоро выбрасывать продукты не хорошо, а отдавать их мне некому, то я и расправилась с ними самым радикальным образом - съела. И вот теперь могла предложить незваной гостьей только пресловутую тарелку сыра, которой так кичатся во Франции (ну и что, что там был нарезан всего один вид и совсем даже без плесени, тарелка-то была). Гостья, если и удивилась, то вида не показала, благодарно улыбнувшись и взяв чашку чая. От ее улыбки у меня лично челюсть свело, но я, честно говоря, всегда была предвзята к голубоглазым блондинкам, примерно с тех самых пор как поняла, что сама я кареглазая брюнетка, и этого ничем не изменишь. Потому что цвет волос - это не просто отличительный признак, которым интересуются полицейские в следственно-розыскных целях, цвет волос - это состояние души и модус операнди женщины. И у брюнеток и блондинок он, модус этот, абсолютно разный и копированию не поддающийся. В общем, не любила я блондинок и ничего с этим поделать не могла.

-- У вас здесь мило, - улыбнулась Фея, прервав затянувшееся молчание.

-- Мило, - не стала я спорить.

-- Баба-Яга, - Фея вздохнула, - мне нужна помощь.

-- Какая именно? - уточнила я, проглотив все другие, менее вежливые замечания.

-- Видите ли, дело в том, что я не просто Добрая Фея, я еще и Фея крестная Золушки. Вы о ней слышали?

-- Та самая, которая была служанкой у своей мачехи, а потом вышла замуж за принца?

-- Она самая, - обрадовалась фея. - Так вот, как вы знаете, я помогла в свое время своей крестнице попасть на бал, где она встретила своего принца. И жили они долго и счастливо. И родился у них сын, который тоже стал королем, и в свою очередь женился на прекрасной девушке, и у них родился сын, и вот тут начинается проблема. Так уж получилось, что я стала крестной для сына Золушки, а потом и для ее внука, и как крестная и добрая фея я должна своим подопечным помогать в сложные моменты. Но сейчас мой крестник просит невозможного, того, что не сделает его счастливым, и я не знаю, как быть. Понимаете, он уже в том возрасте, когда молодым принцам принято жениться, и отец давно подыскал ему подходящую девушку. Она из знатной, богатой семьи, хорошо воспитана, и будет хорошей королевой, но принц хочет жениться на девушке из народа. Романтичный мальчик, наслушался в детстве историй про свою бабушку, и желает повторить ее историю, найти себе девушку из народа и возвести ее на трон.

-- И в чем проблема? Что за дискриминация по социальному положению? - возмутилась я. - Золушке можно, а другим нельзя?

-- Вы забываете, что Золушка была дочерью графа, она получила хорошее образование, обладала манерами, и сделала ее служанкой ее мачеха, да и то это было не так долго, как принято считать. А принц вознамерился взять в жены настоящую крестьянку. Вы только представьте себе, что будет.

Я представила и в отличие от своей собеседницы не ужаснулась. Ребенок революции, всеобщего образования, равенства и братства, я искренне позавидовала неведомой мне крестьянской девушке, которой грозило такое счастье. Я бы с удовольствием оказалась на ее месте. Но фея моих восторгов по поводу негаданного счастья не разделяла.

-- Это же будет кошмар, - воскликнула Фея-крестная. - Нас не поймут соседи.

-- А чего вы хотите от меня? Чтобы я поговорила с соседями? Или чтобы я научила вашу избранницу хорошим манерам? - мне правда было интересно, чем я могу помочь. Яблочками принца накормить, что ли?

-- Подскажите, как можно образумить принца? Вы ведь помогли королеве Гертруде с ее дочерью, Белоснежкой. Помогите мне спасти принца, - в прекрасных голубых глазах заблестели слезы.

-- А принц ваш уже выбрал кого-нибудь? - меня интересовали масштабы проблемы.

-- Нет, он только недавно поделился своими планами и теперь намерен найти ту единственную.

-- Так в чем проблема? - я пожала плечами. - Найдите ему эту единственную и предоставьте возможность сравнить двух девушек. Если ваша невеста и впрямь так хороша, а крестьянка будет так ужасна, как вы опасаетесь, то принц и сам поймет абсурдность своего желания, если конечно он у вас умный. Действительность очень мощное оружие в борьбе с розовыми мечтами. Так что сделайте мечту реальностью, и принц ваш быстро мечту поменяет.

-- А если нет?

-- А если нет, то можно будет подумать над другим решением.

Хотя, на мой взгляд, в этом случае принц будет достоин всяческого уважения. Но вслух я этого не сказала, дабы не нервировать нежную голубоглазую психику. Обладательница этой самой психики уже хотела мне что-то возразить, но тут случилось эпохальное по своему масштабу событие - явление Кощея Бессмертного. И пока незабвенный Кощей являлся, я попыталась самоликвидироваться, постучав хорошенько головой об стол, прекрасно понимая, что ничего хорошего мне этот визит не принесет.

Просто уму непостижимо, как такой красивый и в общем-то милый в общении мужчина умудряется так сильно испортить мою и без того не сахарную жизнь. И я бы еще поняла, если бы он был моим женихом или на худой конец любовником. Ведь влюбленная женщина - существо глупое, но в том-то и загвоздка, что Кощей счастливо женат и другими особами женского пола не интересуется. Так что я прекрасно знаю, что шансов увести его из семьи у меня нет. И, более того, у меня и желания-то такого нет, а я все равно позволяю собой распоряжаться. То ли он такой великий манипулятор, то ли я такая законченная дура. И хотелось бы верить в первое, но сам факт моего нахождения в этой глуши явно намекает на второе.

Явившийся Кощей тем временем раскланивался с моей гостьей и рассыпался в комплементах ее красоте. И не каких-нибудь банальных вроде "твои глаза как небеса", а витиевато-поэтических, наполненных сравнениями, метафорами и красочными образами, так что через пару минут у меня уже в глазах рябило еще и потому, что Фея с каждым его комплиментом сияла все ярче и ярче.

-- Кощей, ты чего пришел? - решила я прервать эту иллюминацию, пока не ослепла.

-- Добрый день Яга, - ослепил меня Кощей своей улыбкой. - Рад тебя видеть.

С этими словами Кощей уселся за стол и налил себе чаю.

-- А что же такая очаровательная девушка делает в наших краях? - поинтересовался тем временем Кощей.

-- А очаровательная девушка уже уходит, - начало была я, но была перебита самой девушкой.

-- Мне нужен был совет мудрой и опытной женщины, - и улыбнулась при этом так, что сразу стало понятно, что "женщина" это такой эвфемизм для "старая карга", скрипнув зубами, я решила быть выше этого и улыбнулась в ответ.

-- И как? Получили свой совет?

-- Да. Только вот я не уверена, что он сработает.

-- А, может, я могу вам помочь? У меня большой опыт в решении проблем, связанных с делами сердечными, - с этими ловами Кощей протянул Фее то, что в моем мире называлось визитной карточкой.

Я почувствовала, как у меня кольнуло сердце.

-- О, - воскликнула Фея-крестная, изучив карточку, - это очень интересно. Возможно, нам потребуются ваши услуги.

Сердце уже не просто кололо, в груди пекло так, словно кто-то включил там обогреватель, в животе крутило, а в голове билась одна единственная мысль: "Беги. Куда угодно беги, хоть к тому же Горынычу на Везувий". Но, вцепившись пальцами в край стола, я заставила себя сидеть на месте. Гостья тем временем допила чай и стала прощаться, справедливо полагая, что третий иногда лишний. Я позволила Кощею доиграть роль до конца и проводить красавицу до двери, где он галантно поцеловал ей руку и выразил надежду на новую встречу. Лично я надеялась на прямо противоположное.

-- Так чего она хотела? - поинтересовался Кощей, закрыв дверь.

-- Счастья. Чего еще может хотеть женщина, - соврала я, пятой точкой чуя, что правду говорить нельзя, если я хочу спокойной жизни.

-- Все хотят счастья, - философски заметил Кощей. - Как я рад тебя видеть, ты себе не представляешь.

-- Не представляю, - не стала я отрицать очевидное, потому что не видела необходимости себе это представлять. - Ну, рассказывай, как отпуск.

-- Я же тебе подарок привез, - спохватился Кощей и полез в карман.

На свет был извлечен серебряный на вид браслет с подвесками в виде миниатюрных орудий средневековой пытки: испанского сапожка, клешей, крошечной, но детально проработанной дыбы, и еще чего-то мне не известного.

-- Сам делал, специально для тебя, - похвалился Кощей.

-- Спасибо, - ответила я на автомате, любуясь весьма не тривиальным подарком. - Серебро?

-- Белое золото, - обрадовали меня, и ценность подарка в моих меркантильных глаза резко возросла.

-- Спасибо большое, - поблагодарила я уже более искренне и за стоимость подарка и за то что обо мне вспомнили, хоть и весьма оригинальным способом, и застегнула украшение на запястье. - Ну так как костры инквизиции? Горят?

-- Полыхают, - удовлетворенно улыбнулся Кощей и следующий час радовал меня подробностями своего отпуска, полного физического труда и научных опытов.

Женщина в любом возрасте существо эмоциональное и доводам рассудка не подвластное. Нет, она, может, и рада бы была руководствоваться холодной логикой и не менее холодным разумом, но гормоны ей этого не позволяют, даже когда она думает, что это не так, и анализы показывают, что все у нее с гормональным фоном в порядке. Просто один только факт наличия у женщины этого самого фона превращает ее жизнь в этакие горки, от депрессии к радости и назад. Именно так я рассуждала спустя пару дней после визита Кощея, стоя на своем огороде и прибывая в состоянии легкой эйфории, замешанной на изрядной доли нервозности, пытаясь себя убедить, что причиной всего этого является всего лишь огород, а вернее весна на огороде.

Ну сами посудите, что обычный городской человек знает об огороде и правилах ухода за ним? То, что осенью собирают урожай, а весной будущий урожай сажают. А как его сажают, куда сажают и на основании какой статьи закона это действие должно происходить, тайна сия покрытая мраком. Вот и я любовалась стройными рядами пустых грядок, не имея не малейшего понятия и желания что-либо с ними делать. Опрошенное на данную тему зеркало посоветовало заказать у яблочка пару образовательных программ, но совет был мной проигнорирован, так как образовываться мне не хотелось. Правда, мне регулярно хотелось кушать и свежих овощей в том числе, и эту дилемму надо было решать. Дилемма же заключалась в том, могу ли я обнаглеть до такой степени, чтобы заставить своих помощников заниматься огородом или не могу? С одной стороны, они как мои помощники должны были мне помогать во всем, включая огород. С другой стороны, я теоретически знала пару заклинаний для ухода за огородом, которыми видимо и пользовалась настоящая Баба-Яга во времена былые. Но в том-то и была загвоздка, что знала я их только теоретически и в результате их применения уверена не была, а экспериментировать со своей потенциальной едой не очень-то хотелось. Так что во всей своей красе вставал передо мной вопрос об этичности применения рабского труда или выращивания геномодифицированных продуктов, а то, что после моих опытов они будут модифицированными, это к гадалке не ходи. Но совесть, воспитанная на "Хижине дяди Тома" зудела над ухом о равных правах и прочих принятых ООН конвенциях, поэтому я и стояла на огороде уже второй час и пыталась с ней договориться. Совесть, обычно весьма покладистая и вообще склонная к компромиссам, в этот раз решила проявить характер и не сдавалась. Возникал вопрос, с чего она вообще решила проснуться, если весь предыдущий год о ней не было ни слуху, ни духу. Но и здесь совесть хранила молчание, упорно намекая мне на бессонницу и прочие муки, если я не внемлю ее гласу и не прекращу безжалостную эксплуатацию вверенных мне крепостных.

Неизвестно куда бы меня могли завести дебаты с собственной персоной, если бы в них не вмешался Леший.

-- Яга, ты где? - раздался его зычный голос с парадной стороны моей избушки, так как мой огород находился в той части, к которой она была повернута задом.

-- На огороде, - отозвалась я, обрадовавшись его появлению.

-- Только не говори мне, что ты тут что-то копаешь, - в голосе Лешего послышались недоверчивые нотки, пока сам он выворачивал из-за угла.

-- За кого ты меня принимаешь? - возмутилась я, разворачиваясь на голос и удивленно глядя на застывшего Лешего. - Ты чего? - поинтересовалась я, видя, что мужчина не собирается двигаться дальше. - Какие-то правила запрещают тебе приближаться к моему огороду? - не то, чтобы я видела в таком запрете смысл, но мало ли, какие у местных порядки.

-- Яга, это ты? - не очень уверенно уточнил мой гость.

-- Я, - подтвердила я очевидный факт. Кто еще мог торчать в глухом лесу возле не менее глухого огорода кроме меня?

-- Просто ты изменилась, - пояснил свое изумление Леший.

-- Знаешь что, - взвилась я, возмущенная отсутствием восторгов по поводу своего вида, - жизнь в лесу еще никому не шла на пользу. Так что нечего критиковать, лучше помоги, - и я снова вернулась к созерцанию огорода, обиженная тем, что даже этот не избалованный женским обществом Леший не пал к моим ногам, ослепленный сиянием моего нового облика, а потому и не заметила как сверкнули его глаза.

-- В чем помочь? - уточнил Леший, подходя ближе и тоже уставившись на огород.

-- С ним, - я сделала широкий жест в сторону грядок, дабы ни у кого не осталось сомнений.

-- А что с ним не так?

-- А с ним что-то не так? - удивилась я, потому как до этого момента была уверена, что с ним все так, просто его надо посадить.

-- Ну ты же просишь помочь, - Леший подозрительно прищурился, словно подозревал, что над ним издеваются.

-- Прошу, - подтвердила я подозрения Лешего. - Это - огород, ты - Леший. Значит, ты знаешь, что с ним надо делать, в отличие от меня. И мне нужна твоя помощь, чтобы сделать то, что надо, и желательно не самой, - уточнила я на всякий случай.

-- Леший вообще-то за лес отвечает, а не за огород, - просветил меня сам ответственный.

-- Какая разница, все равно зеленое и растет.

-- Еще бегает,- уточнил он.

-- Хочешь, я тоже тут бегать буду, чтобы тебе было привычнее? - не то, чтобы я действительно собиралась наматывать круги, но если это может помочь делу...

-- А просто тут все вскопать и посадить рассаду ты не пробовала?

-- Не пробовала, - призналась я. - Я тебе даже больше скажу: и пробовать не собираюсь.

-- То есть тебе нужен кто-то кто сделает это за тебя?

-- Бинго! - радостно крикнула я от того, что меня поняли.

-- Тогда тебе надо кого-нибудь похитить, - посоветовал Леший абсолютно серьезно.

-- Ты с ума сошел? Это же подсудное дело.

-- Да все так делают, - отмахнулся Леший. - Похищаешь подходящего парня или девушку, они тебе работу, ты им подарки. И все довольны.

-- Какие подарки? - я решила сразу прояснить вопрос оплаты во избежание будущих забастовок, так сказать.

-- Бусы какие-нибудь, кольца, наряды. Или яблочко волшебное. По-разному.

-- Яблочко, - нездоровая любовь местных к этому фрукту начинала меня беспокоить. - От яблочек я лучше воздержусь. Да и похищения меня не привлекают. Нет у меня нужного опыта. Вдруг не того, кого надо похищу.

-- Если тебе только с огородом разобраться, то тут не ошибешься. Любого деревенского бери, они все хозяйственные.

-- Леший, ты понимаешь, что толкаешь меня на преступление? - мы конечно дети разных народов, но должны же у нас быть общие ценности вроде свободы и жизни.

-- Да какое преступление, - удивился Леший. - Тем более ты же не бесплатно, отдаришь потом. Все так делают, - прозвучал железный аргумент.

-- Вот только девиц я еще не похищала. Тем более для огорода.

-- Ну хочешь я для тебя парочку организую? - снизошел мой собеседник.

-- Это как? - прорезалась во мне доселе дремавшая щепетильность.

-- Так в эту пору в лес много девок ходит, по цветы, по травы первые. Я парочку в чащу заманю, да на тебя выведу, а дальше ты с ними сама договоришься. Уверен, чтобы домой попасть, они тебе тут все сделают, что надо и не надо.

-- Нет, две много. Еще объединятся и побьют меня. Не будем рисковать моей бедной тушкой, обойдемся одной. Только ты какую-нибудь адекватную замани, чтобы не орала все время от страха. А то у меня яблочко нервное, ему лишние стрессы вредны.

-- Скажешь тоже, Яга, - нахмурился Леший. - Где же я тебе такую среди девок найду? Они же все немного нервные по молодости лет. Но попробую.

-- Вот и отлично, - обрадовалась я. - Вот прямо сейчас иди и пробуй, чтобы зря время не терять, а то скоро посевная закончится, а у меня еще никто не валялся.

С этими словами я проводила Лешего до калитки. Честно признаюсь, двигало мной чувство обиды из-за неоцененного внешнего вида, поэтому приглашать гостя на чай я не стала, тем более что к чаю у меня теперь не было даже сыра. Зато у меня была талия. А талия она, знаете ли, дорогого стоит. Да и не верила я обещаниям живущих в лесу мужчин. Как оказалось, зря. Через пару дней, в обед, когда я вышла на прогулку вокруг своего дома, от калитки меня окликнул нежный девичий голос. Я автоматически напряглась, уверенная, что по мою душу явилась очередная искательница женихов и богатства, но вновь прибывшая развеяла мои опасения.

-- Добрая женщина, а не подскажите мне дорогу домой?

Конечно, ни одной женщине, воспитанной на идеалах вечной молодости и обращении "девушка" ко всем от трех лет и до глубокой пенсии, такое прозвание понравиться не может в принципе и невольно настраивает против собеседника. Но у меня уже выработался своего рода иммунитет. Тем более что по сравнению с последним эпитетом, которым наградил меня Алеша, такое обращение можно было считать вершиной куртуазности, поэтому я решила особо не придираться. Особенно к будущей рабочей силе. Вспомнив немногие советы по охмурению молоденьких девушек, которые приводились в руководстве, я улыбнулась и постаралась смягчить голос насколько возможно.

-- Здравствуй, красавица, ты никак заблудилась?

-- В лес пошла за хворостом, а Леший дорогу запутал.

-- Ты наверное устала, пока по лесу ходила, проголодалась, - я подошла к девушке и приобняла ее за плечи, - проходи в дом, не бойся, поешь, попей, отдохни, а потом я тебе дорогу домой покажу.

Говоря все это, я медленно, но неумолимо увлекала девчушку в сторону избушки. Надо отдать избушке должное, как только она заметила нашу гостью, она тут же присела, пряча свои ноги, справедливо полагая, что пугать жертву раньше времени не стоит. Девушка тем временем доверчиво шла рядом со мной, даже не задумываясь о бесплатности предложенного сыра. Заблудшая была молода и хороша. На вид ей было лет четырнадцать - пятнадцать, хотя могло быть и меньше, обладала она длинной русой косой до пояса, прозрачно-серыми глазами и тонким гибким станом. Кажется, таких, как она, в сказках сравнивали с молодыми березками. А если эту красоту еще и приодеть в хороший сарафан да бусами украсить, то получим мы "что не можно глаз отвесть". А если еще и богатым приданным все это дополнить, то я прямо сейчас изойду ядом от зависти, так что пора сворачивать эти эстетические наблюдения и переходить к основной задаче, которой у нас является огород.

В избушке нас с гостьей ждал еще один сюрприз, причем для меня он был сюрпризом в намного большей степени, чем для моей гостьи. Нас ждал накрытый стол и дымящийся самовар. А учитывая, что когда я выходила, ничего подобного на столе не наблюдалось, то видимо мои помощники сработали по какой-то только им ведомой схеме встречи гостей, так же как и избушка. Надо бы расспросить кого-нибудь из моих помощников на досуге, любопытства ради и пользы для. Пока же я просто воспользовалась имеющимся угощением, чтобы обсудить условия найма. Поедая гречневую кашу с молоком, Алена, так звали девушку, рассказала мне все свою жизнь с момента рождения и до выхода к моей калитке. В лучших традициях Алена была сиротой, жила с мачехой и сводной сестрой, а потому делала основную грязную работу по хозяйству, и, конечно же, надеялась выйти замуж, но по причине скудного приданного на хорошую партию рассчитывать не могла. Потому что - и вот здесь наметилось расхождение с известными сюжетами - сводная ее сестра, тоже довольно красивая и вполне себе трудолюбивая девушка, была основным держателем активов, а потому считалась весьма завидной невестой для всех видных женихов из двух ближайших деревень.

Благодаря такой словоохотливости у меня наметился очень простой, но весьма действенный план и в результате утро следующего дня встретило меня не только сиянием солнца и пением птиц, но и звуками оживленной работы с заднего двора. Алена, впечатлившись обещанным и проникшись состраданием к моей беде, а, может, сначала проникшись, а потом впечатлившись, охотно пошла на сотрудничество и пообещала навести порядок на моем подсобном хозяйстве за пару дней. Мне же оставалось только заказать затребованное Аленой. Вопрос с тем, какая оплата будет достойной, я решила весьма просто, как человек, не стесненный в средствах и не обремененный проблемами добычи сырья и производства товаров: я просто предложила потенциально завидной невесте озвучить свои пожелания, в пределах разумного, и записала их, решив озадачить поставкой требуемого свой заветный сундук. Представив себе выражения лиц тех, кто получит мой очередной заказ, я от души позлорадствовала и пошла любоваться видом человека работающего. Благо делать было нечего, а на улице царила весна.

Аленушка, как человек по молодости лет ответственный, подошла к решению поставленной задачи с размахом. В смысле размахнулась не на шутку. То ли она действительно любила заниматься хозяйством, то ли боялась, что за некачественную работу не получит оплату, я выяснять не стала, наслаждаясь тем, что лично я избавлена от того труда, который способствовал прогрессу обезьяны. В следующие несколько дней мой дикий и заброшенный огород чудным образом преобразился: обложенный мелкими камешками по периметру, он радовал глаз ровными рядами грядок, на которых что-то зеленело и трепетало на ветру. Мне же были озвучены правила обслуживания: прополки и поливки, которые следовало соблюдать, если хотелось получить хороший урожай. Забитый до отказа мешок с приданым я вручила Алене с самой искренней благодарностью, пожелав напоследок хорошего мужа и здоровых детей. Расчувствовавшаяся девчушка даже всплакнула на моей груди от избытка благодарности и утопала по тропинке, сгибаясь от тяжести заработанного счастья, предоставив мне возможность наслаждаться природой и покоем.

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, сказал какой-то умный человек, и я была с ним полностью согласна. Однако знание сей простой истины не помогло мне в свое время сделать правильные выводы и перестать творить добро, за что мне и приходилось регулярно расплачиваться. Сначала помогла королеве Гертруде с ее падчерицей Белоснежкой, и в результате мне же пришлось готовить ядовитые яблочки и скармливать их Белоснежке. Потом помогла Кощею в решении вопросов престолонаследия царя Берендея, и в итоге мне же больше всего пришлось бегать по горам и весям подготавливая условия для этой операции. И вот теперь мне видимо придется расплачиваться за свою доброту по отношению к Доброй Фее. Ничем другим объяснить лихорадочный блеск в глазах Кощея я не могла.

-- Яга, у меня план, - заявил Кощей, возникая на пороге моего дома, и у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

-- Поздравляю, - выдавила я из себя и попыталась закрыть дверь перед его носом.

Увы, различия между мужчиной и женщиной, которые так упорно пытаются объяснить нам все психи и психологи, и которые регулярно портят жизнь представителям обоих полов, в первую очередь кроются в физической силе, вернее в разнице этой самой силы между женщинами и мужчинами. Именно в этом я убедилась, пытаясь не пустить ходячее зло в защищенный периметр. Кощей моих усилий просто не заметил. Отодвинув меня вместе с дверью, он прошел внутрь и по-свойски устроился за столом. В моем мозгу появилась мысль навестить Лешего и остаться у него погостить на следующие пару лет, а еще лучше вообще сбежать на остров Буян к вещим птицам. Дерево там большое, на мою долю веток хватит, одним словом уйти в глубокое подполье и оттуда вести подрывную деятельность. Останавливало меня только отсутствие даже самых элементарных удобств в обеих точках моего предполагаемого укрытия. И, как вскоре выяснилось, зря.

Пока я металась возле двери, не в силах принять решения, Кощей по-хозяйски расположился за столом и затребовал себе чаю с баранками. От подобной наглости я опешила, а мои помощники видимо вовсе оскорбились, потому что, мелькнув в воздухе серебряными рукавами, братец Месяц поставил перед Кощеем стакан воды и кусок черного засохшего хлеба, местами даже заплесневевшего.

-- У нас пост, - пояснила я, в ответ на удивленный взгляд Кощея, чувствуя недостойное удовольствие от этой демонстрации.

Совсем отказываться от предложенного угощения Кощей не стал и отпил воды, а я невольно пожалела, что в воду не был добавлен какой-нибудь яд. Кощею все равно, а мне приятно. Сделав мысленную заметку на будущее, я смирилась с неизбежным и села за стол. Месяц и мне предложил воду, благоразумно решив, что без корочки хлеба я могу обойтись. Поэтому набрав в рот воды в буквальном смысле, я приготовилась заслушать свой приговор. А то, что Кощей пришел именно для этого, сомнений не вызывало. Слишком уж много энтузиазма было в его карих глазах.

-- Помнишь к тебе на днях заходила Фея-Крестная за советом? - решил не ходить вокруг да около мой гость.

-- Помнишь, - согласилась я.

-- Так вот, она потом обратилась ко мне за профессиональной помощью в организации знакомства принца с подходящей девушкой из народа. Все как ты советовала. И рассмотрев различные варианты, я разработал следующий простой и гениальный план, - я предпочла хранить молчание и дальше. - Все очень просто. Принц едет в очередной раз на охоту и находит в лесу одинокий домик, в котором живет одинокая девушка.

-- И, конечно же, у принца не возникнет вопросов почему девушка живет в лесу. Это ведь совсем не подозрительно и не странно, когда в лесу кто-то живет, - не удержалась я от комментариев.

-- А она скажет, что злая мачеха после смерти отца выгнала ее из дому, и все что ей оставалось - поселиться в лесу.

-- А дом в лесу ей белки с ежами построили?

-- Это не важно, поверь, принцы вообще не задумываются, откуда и что берется. Не царское это дело - о таких вещах думать.

-- То есть принц - идиот, - сделала я логичный вывод, но Кощей предпочел не обращать на него внимания.

-- Принц естественно проникнется жалостью к сироте и привезет ее в свой дворец. Ну а там он увидит, как сильно она проигрывает его невесте в хороших манерах и изяществе и поведет свою невесту к алтарю. Просто, быстро, гениально, - и Кощей воззрился на меня в ожидании замечаний.

Замечаний у меня была масса. Начиная с простого вопроса, почему принц потащит к себе во дворец первую встречную девушку из леса. Но я предпочла благоразумно промолчать, прекрасно помня о том, что критиковать может каждый, а вот придумать что-нибудь, даже такое не совсем адекватное, способны единицы. Вместо этого я широко улыбнулась и выразила свое полное согласие с замыслом Кощея.

-- Отлично придумано. Чем смогу, помогу. Будешь проходить мимо, проходи, - и встав из-за стола я попыталась выпроводить Кощея, пока он не придумал еще чего-нибудь, но замысел мой постигла неудача.

-- Рад, что тебе все нравится, потому что этой девушкой будешь ты! - озвучил Кощей основную мысль, ради которой он и пришел.

Очень захотелось напиться или найти Алешеньку и примкнуть к стану борцов с нечистой силой. Впрочем, оба варианта были в данный момент одинаково мало реализуемы. Запасы самогона, выпитые еще в первые дни моего здесь пребывания, больше не пополнялись, а узнать в какие дебри завел Алешу путеводный клубочек, и вовсе было не реально. Поэтому подавив естественное желание покричать на окружающих и сделав глубокий вдох, я перешла к конструктивному диалогу.

-- И почему этой девушкой буду я?

-- А кто еще?

-- Например, твоя Василиса. Вроде бы раньше именно она участвовала во всех твоих постановках?

-- Василиса не подходит, - пояснил Кощей, а я еще раз глубоко вздохнула, чтобы не сорваться в истерику, - Типаж не тот. Она у меня типичная русская красавица, а мы в этот раз будем работать с европейским контингентом. Поэтому нам надо, чтобы и наша кандидатка не сильно выбивалась на общем фоне. А из таких у нас только ты подходишь.

-- Хорошо, но почему бы не взять какую-нибудь девушку из народа и не познакомить ее с принцем?

-- А если она в принца влюбиться? Что же ей потом всю жизнь разбитым сердцем мучится? Это не гуманно будет. Да и потом, где гарантии, что девушка из народа не попытается выйти замуж за принца? А с тобой все под контролем, никаких сюрпризов.

-- И тебя не смущает тот факт, что я не совсем тяну на роль молодой девушки?

-- Да почему не тянешь? - искренне удивился Кощей, и я сразу простила ему все манипуляции. - Ты помоложе многих европейских девиц выглядишь, - я медленно растекалась карамельной лужицей, слушая комплименты Кощея. - Да и сама посуди, при нынешней продолжительности жизни, когда в тридцать лет уже глубокая старость, и при твоей продолжительности жизни, ты с этими девушками примерно равна. Да и потом, хорошая косметика творит чудеса. Так что никто и не подумает, что ты очень старая. И к тому же для нашего плана даже лучше, если у настоящей невесты принца будет такое преимущество как молодость.

К тому моменту, когда Кощей закончил приводить свои аргументы в пользу моей кандидатуры, я успела придумать тысячу и один способ умерщвления семейства Бессмертных, сочинить для них эпитафию и разработать десятки планов мести. Правда при этом продолжала мило улыбаться, чтобы ничем себя не выдать, а то я Кощея знаю: заподозрит неладное, комплиментов наговорит, обаяет меня, и я опять ему все прощу. Нет уж, я буду мстить, и мстя моя будет ужасна.

-- Уговорил, - улыбнулась я. - Лучше моей кандидатуры на роль антиневесты никого нет.

-- Именно. Ты самая надежная кандидатура, - обаятельно улыбнулся Кощей, но я ущипнула себя под столом и сбросила наваждение. Мне нужна ясная голова для воплощения моих замыслов.

В результате всего этого через пару дней я занималась тем, что обживала очередную лесную избушку. Правда на сей раз избушка была без каких-либо ножек и больше напоминала охотничий домик, каким я его себе всегда представляла. Но факт оставался фактом: это снова была лесная, не знакомая мне избушка. Как говорится, все течет, но ничего не меняется.

Домик, ставший моим временным пристанищем, находился на опушке леса, недалеко от какой-то местной деревни, - видимо Фея и Кощей все же додумались придать моей истории некоторое правдоподобие, - был вполне себе милым, одноэтажным, деревянным, и состоял всего из пары комнат: кухни и спальни - она же была гостиной. Этакий приют для одиноких странников. На окнах висели розовенькие в цветочек занавески; на кухонном столе лежали кружевные вязаные салфетки; на подоконниках стояли цветы в горшках; и все убранство дома было таким нарочито девичьим, розово-невинным и беззащитно-сиротским, что меня так и подмывало затянуть какую-нибудь не совсем приличную песню в противовес всей этой приторности, от которой у меня вполне мог развиться сахарный диабет. Однако я тихо-мирно сидела с книжкой в руках в ожидании принца, стараясь не выходить из придуманного образа. Не то, чтобы образ был таким уж сложным, но Кощей почему-то был уверен, что бледное лицо вкупе с деревянными башмаками и коричневым платьем в заплатах непременно возбудят в принце сострадание и заставят его взять сиротку в королевский дворец. Я этой уверенности не разделяла, но и спорить с великим комбинатором не стала, исходя из принципа "многие споры, многие головные боли для меня родимой". И теперь я сидела у окошка, в сотый раз перечитывая один и тот же слезливый и безвкусный роман, в ожидании принца на белом коне. То, что конь будет именно белым, сомнений у меня не вызывало. Слишком уж, на мой взгляд, привержен был сей незнакомый принц стереотипам. Но на то нам и даются ожидания, чтобы быть обманутыми. Во всяком случае, с моими ожиданиями происходило именно так. И очередное мое ожидание было обмануто на пятый день в полдень. Я, как обычно, сидела возле окошка и ожидала явления своего спасителя, когда на полянку перед моим домом выскочил гнедой конь. Конь был красивым, явно породистым, и к тому же был он оседлан. И выглядел конь очень усталым, как будто он от кого-то убегал или наоборот кого-то долго догонял. Заинтригованная, я отложила книгу и прошла к двери. Правда, прежде чем выйти наружу, я внимательно оглядела окружающее пространство на случай возможной засады. Мне как-то не улыбалась перспектива столкнуться с какими-нибудь сюрпризами приятными и не очень. Однако никаких добрых молодцев, впрочем, как и девиц, поблизости не обнаружилось, и я вышла из дому. Конь при моем появлении возмущенно всхрапнул, словно обвиняя меня в своих проблемах, но попыток убежать или кинуться на меня не предпринял. Поскольку мой прежний опыт общения с лошадьми был весьма невелик, я решила и впредь его не обогащать и направилась на поиски всадника, который скорее всего был где-нибудь поблизости.

Всадник действительно обнаружился недалеко от полянки лежащим в позе звезды. Протянутая через тропинку толстая ветка старого дуба не оставляла сомнений в причине его падения. Первым делом я решила убедиться, что тело еще живо и, присев рядом, проверила его пульс. Бессознательный мужчина был молод, лет двадцати пяти максимум, красив этакой нордической красотой: светло-русые коротко стриженые волосы, светлая кожа, прямой нос, немного узкие губы, твердый подбородок, я бы даже сказала решительный подбородок, широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги, и в целом высокая и стройная фигура любителя спорта и любимца женщин. Загадкой оставался цвет глаз да еще, пожалуй, голос и характер данного образца мужской привлекательности, но можно было надеяться, что ненадолго. Одет мужчина был в темно-коричневого цвета костюм, с которым удивительным образом гармонировало мое платье. Даже как-то подозрительно сильно гармонировало, что наводило на определенные мысли. Я с подозрением покосилась на нависающую над дорогой ветку. Но ветка, если и была в чем-то замешана, своих подельников не выдала, сделав вид, что она вообще ни при чем и всегда росла именно таким коварным образом. Оснований не верить дереву у меня не было, и я вернулась к принцу, во всяком случае, я думала, что это был принц. Оставлять его лежать на холодной земле дальше было не гуманно и вредно для его здоровья, тащить его на себе в дом было еще более вредно для моего здоровья, поэтому оставалось только привести его в чувство, и мне предстояло решить, как именно. В моем распоряжении было три варианта: ударить по лицу, вылить на голову воду, поцеловать. От поцелуев пришлось отказаться сразу, памятуя о прошлом неудачном опыте с Алешенькой, а за водой надо было идти. А кто его знает, что за это время с принцем случится! Может, его какие-нибудь белки утащат. Поэтому я решилась на более радикальные меры и, глубоко вздохнув, с удовольствием отвесила ему пару оплеух. Что я могу сказать? Рефлексы у него были что надо. Он еще и глаза толком открыть не успел, а я уже лежала на земле, придавленная его телом и с приставленным к горлу кинжалом (который я не заметила, вот что значит мужиков разглядывать). Делать добрые дела моментально расхотелось. Сказать, что я удивилась такому повороту, это значит сильно преуменьшить мою реакцию. К тому же я испугалась, как испугался бы на моем месте любой нормальный человек, если бы ему к горлу приставили нож. Удивление и страх парализовали меня, и, думаю, это спасло мою жизнь. Неизвестно, как отреагировал бы этот тип, если бы я попыталась трепыхаться. Глядишь, и перерезал бы мне горло от греха подальше. Тип тем временем видимо решил не ждать милостей от природы и взять бразды правления в свои руки.

-- Ты кто? - поинтересовался он, не спеша, впрочем, ни прятать свой внушительных размеров ножик, ни подниматься с моего бренного тела. Голос у него оказался приятный, с легкой эротической хрипотцой. Все, как мне нравится.

-- Человек, - честно ответила я, глядя в его темно-серые глаза.

-- И что ты здесь делаешь? - спросил он, как-то не очень хорошо усмехнувшись.

-- Лежу, - в конце концов, честность лучшая политика.

-- И как? Нравится? - ухмылка стала еще более не хорошей.

-- Не очень, - призналась я. - Земля твердая, а ты довольно тяжелый, к тому же мне дышать тяжело.

Видимо в темно-русой голове что-то, наконец, прояснилось, потому что он огляделся и тут же стал подниматься, попутно подняв на ноги и меня.

-- Вот уж не думал, что могу так опростоволоситься и не заметить этой ветки, - наконец-то он опознал истинного виновника своего падения. Надеюсь, теперь у него претензий ко мне не будет. - Интересно только, куда убежал мой конь.

-- Если твой конь гнедой масти, то он тут недалеко, возле моего домика пасется. Если, конечно, не сбежал еще куда-нибудь, - добавила я шепотом.

-- И где же твой дом, красавица? - тон вопроса был весьма ироничным.

-- Буквально в двух шагах, - я заставила себя мило улыбнуться, хотя на самом деле мне хотелось его, как минимум, направить по всем известному адресу.

Не говоря больше ни слова, я развернулась и потопала к дому, мысленно напоминая себе, что мне надо попасть во дворец, иначе чего ради я торчала в этом лесу пять дней. Ведь не ради же местных пейзажей. Судя по легкому шороху, раздававшемуся за моей спиной, потенциальный принц шел за мной следом.

Но на поляне меня ждал сюрприз. Еще один. В смысле на поляне меня ждал еще один конь. На этот раз абсолютно белый. Привязанный к дереву, он мирно щепал траву, всем своим видом демонстрируя свое превосходство над окружающим миром. Честно говоря, сей конь мог моему новому знакомому дать сто очков форы по части высокомерия. Возникал вопрос, где его всадник. Тоже отправился на поиски хозяина гнедой лошади? Или в кустики отошел? Впрочем, я тут же выкинула посторонние мысли из головы и обернувшись к своему спутнику, предложила ему зайти в дом и выпить чаю, помня о том, что добрые и милые девушки всегда гостеприимны и заботливы. Спутник сделал мне одолжение и на чай согласился. Так мы и вошли в обитель скорби и надежд и синхронно застыли на пороге кухни. Не знаю, по какой причине это сделал сероглазый тип, я же остолбенела от удивления и возмущения. На моей кухне за моим столом из моей чашки пил чай незнакомый мне натуральный блондин. Наверное, если бы шок не решил меня дара речи, я бы сейчас спела ему песенку, но язык присох к небу и отказывался шевелиться. Блондин окинул нас своими голубыми невинно-наивными глазками и улыбнулся ослепительной улыбкой, от чего на щеках у него появились очаровательные ямочки. Одет он, кстати, тоже был в белый костюм, но не ослепительно белый, а ближе к кремовому. И, судя по всему, он и был хозяином той высокомерной лошади, что мы встретили ранее.

-- Ваше высочество, - раздался хрипловатый голос моего знакомца, и он поклонился.

Я нервно сглотнула. Все-таки стереотипы оказались правы: принц действительно был на белом коне, да еще и сам весь в белом. Оставалось только еще понять, кто это весь в коричневом, и как мне очаровывать это слепящее глаза недоразумение. Да и надо ли мне это?

-- Ваше высочество, что вы здесь делаете? - поинтересовался непринц. - Вы покинули дворец, никому ничего не сказав, без охраны. Ваша матушка очень волнуется.

-- Генрих, я уже давно вырос и не обязан отчитываться перед матушкой обо всем, - возмутился принц, и я его даже поняла. - И потом, Крестная сказала мне, что сегодня я встречу в этом лесу ту единственную, которую я жду.

-- Смерть что ли? - хмыкнула я про себя, и, судя по тому, как скривился поименованный Генрихом, так подумала не только я.

-- Ваше высочество, но вы могли взять хотя бы охрану, - внес он разумное, на мой взгляд, замечание.

-- Ах, Генрих, неужели ты не понимаешь, что встреча с любовью всей жизни не может происходить в присутствии вооруженных свидетелей.

О как! А принц - смелый малый. Мало кто из моих знакомых рискнет утверждать, что встреченная в лесу незнакомка является любовью всей его жизни. Если быть уж совсем честной, то, собственно говоря, никто из моих знакомых таких бредовых заявлений делать не будет. Даже Алешенька. Мало ли, может, у этой единственной характер скверный, и лучше будет всю жизнь холостым прожить, чем с таким подарком. Или это все влияние Крестной? Типа раз Крестная сказала, то так тому и быть? И, кстати, где гарантия, что принц проникнется моим несовершенством до такой степени, что решит жениться на приготовленной невесте? Что-то не внушает он мне доверия. Всегда есть вероятность, что он тайный герой и предпочтет мучиться, но не сдаваться. Герои, они странные, и реакции у них непредсказуемые. И вот в связи с этим возникал вопрос: оно мне надо ввязываться в очередную авантюру Кощея. Или лучше плюнуть на честное имя и сделать так, как будет лучше для меня? Уж два года с подмоченной репутацией я как-нибудь проживу, а вот то, что я смогу уйти от принца живой и невредимой, - далеко не факт. Например, у меня есть все шансы банально ослепнуть: слишком уж он сияет, причем, сияет в буквальном смысле. У принца сверкало и сияло все: и белоснежные волосы, и белая кожа, и ослепительно-белые зубы (и при этом он постоянно улыбался) и даже белый костюм, расшитый белым жемчугом и маленькими брильянтами. Оно кончено красиво, но глазам уже становилось больно, и они начинали слезиться. Поэтому стоило принять решение и выбрать правильную модель поведения. Соблазнять или не соблазнять?

-- И вы уже нашли эту девушку? - уточнил Генрих.

-- Я жду ее, - патетично воскликнул принц.

-- Здесь? - а парня не так легко сбить с толку.

-- Здесь, - согласился принц и снизошел до уточнений. - Уверен, что моя единственная живет в этом милом домике, в котором все наполнено весной и ожиданием любви, - Это он про тот роман, что мне Кощей подкинул? - И, как только она войдет, я сразу же узнаю ее, и она упадет в мои объятия, и счастье наше будет бесконечным. - Либо принц неадекватен, и ему вообще надо лечиться в специальном учреждении, либо он прикидывается неадекватным, тогда возникает вопрос зачем. Потому что не верю я в то, что мужики за двадцать могут так разговаривать, если конечно они живые, а не герои детских сказок.

-- Хозяйка этого домика, значит, - протянул Генрих и покосился на меня. - А вы знаете, мой принц, что я встретил в лесу эту милую девушку, - тут Генрих ткнул пальцем в меня, как будто рядом стояла еще толпа девушек, и принц мог не понять, о ком именно идет речь, - И она сказала, что живет неподалеку, а потом привела меня прямо к этому домику, где все дышит весной и надеждой, - при последних словах голос его так и сочился ядом.

Этот непринц явно был уверен, что, увидев меня, его высочество немедленно изменит свое мнение и ускачет на своем белом коне в неведомые мне дали, оставив меня с носом. Собственно я была бы совсем не против, если бы принц именно так и поступил, потому что принятое мной решение было однозначным и гласило оно: не соблазнять, и пусть Кощей себе голову ломает, что дальше делать, а меня дома огород ждет.

-- Это ты живешь здесь? - воскликнул принц, уставившись на меня.

-- Я, - кивнула я и сложила руки на груди, ожидая дальнейшей реакции и уже предвкушая возвращение к своей избушке.

-- Наконец-то я нашел тебя! - радостно воскликнул принц и бросился в мои объятия.

Дальнейшего не могли предвидеть ни я, ни Генрих. Видимо решив, что раз единственная не падает в его объятия, то можно упасть в объятия самому, принц от счастья потерял сознание у меня на груди и со всего размаху упал на пол, потому как я его ловить не собиралась, а Генрих просто не успел. И теперь мы стояли возле двери, у моих деревянных башмаков белой кучкой лежал принц, а надо мной коричневой горкой возвышался Генрих и, судя по его ходящим желвакам, с трудом сдерживал желание уложить меня рядом с принцем.

-- Чаю? - улыбнулась я и переступив через обморочное тело, пошла ставить чайник.

Пока Генрих устраивал обморочного принца в кресле и пытался привести его в чувство, а огромный металлический чайник закипал, я стояла, разглядывая пейзаж за окном, и думала о принце. Дитя постреволюцинного общества и провозглашенной демократии, я плохо представляла себе монархию изнутри и методы воспитания наследных принцев правящими королями. Но сильно сомневалась в том, что результат воспитания должен быть таким. Может это Фея-Крестная намудрила со своими подарками новорожденному, а может принцу это было зачем-то нужно? С другой стороны, Добрая Фея была всерьез обеспокоена, иначе зачем бы она бросилась за помощью ко мне? А возможно, это просто мое больное воображение, вскормленное фантастикой, научной и не очень, и современной киноиндустрией, а в реальности все просто и прозрачно?

Когда чайник закипел, я заварила себе чаю и налила только в одну чашку, для себя. Принц свою порцию уже выпил, а ухаживать за недружелюбным Генрихом я не собиралась. Захочет чаю, сам организует, не маленький. Но стоило мне только вспомнить о своих гостях, как они появились на кухне. Послеобморочный принц выглядел более адекватным, чем принц дообморочный, но, судя по его улыбке, от которой у меня уже рябило в глазах, по-прежнему считал себя влюбленным, хотя в объятия уже не бросался.

-- Простите мне мое поведение, прекрасная, но пусть оправданием мне послужит восторг от встречи с вами, - а вот выражаться проще он не стал. - Позвольте же мне представиться. Меня зовут Анри, - и принц галантно поклонился.

-- Эмма, - назвала я кодовое имя, придуманное Феей.

-- Ваше имя как песня, - включился принц, получив новую тему для комплиментов. Генрих за его спиной закатил глаза, ясно давая мне понять, что восторгов принца не разделяет. Наивный, знал бы он, как я их не разделяю, удавился бы от зависти. - ... и уверен, что во дворце вам понравится.

О, кажется, я слишком отвлеклась от реальности и прослушала прочувствованную речь принца и, судя по округлившимся глазам Генриха, не я одна.

-- И мы отправляемся прямо сейчас, - продолжал тем временем принц, - возьмите Эмма свои любимые безделушки, остальное вам предоставят во дворце, и поспешим навстречу нашему счастью.

-- Легко быть щедрым за казенный счет, - подумалось мне, пока я, чисто автоматически, собирала в сумку какие-то вещи, не забыв прихватить и осточертевший роман.

Принц вывел меня из дома, Генрих закрыл все окна и запер дверь, меня посадили на белого коня, затем на нем же устроился принц (к явному неудовольствию коня), и мы дружно направились во дворец, где по заверениям принца меня все с нетерпением ждали, навстречу обещанному счастью. Судорожно вцепившись в камзол принца, чтобы не упасть, я думала о странной логике окружающего бытия, которую мне было не суждено понять. А еще о том, как мне выжить во дворце, если никто, кроме Феи, не в курсе истинного положения дел. Надеюсь, меня не будут травить в первый же день.

Собственно встреча во дворце сюрпризов не преподнесла и очень сильно напомнила встречу у царя Берендея. Меня точно также не замечали, решив, что я, видимо, отношусь к разновидности окружающей среды. И так же, как у царя, все это длилось ровно до того момента, как принц радостно и громко объявил меня своей возлюбленной, после чего во дворе воцарилась оглушительная тишина, а на лицах присутствующих - удивление, переходящее в шок. Однако все царствующие субъекты обладают очень полезной чертой - умением брать себя в руки в рекордно короткие сроки. Вот и в этот раз король (ну я во всяком случае решила, что это король) дружелюбно улыбнулся и поприветствовал меня в своем замке, после чего меня ненавязчиво отделили от принца и проводили в удаленные комнаты отдыхать. Отличие от уже опробованной мной схемы заключалось в том, что вместо толпы мамок, нянек и сенных девок в этот раз ко мне приставили одну служанку и пару стражников, то ли для охраны меня от принца, то ли принца от меня. А вся прочая толпа, преимущественно состоявшая из девиц всех размеров и возрастов, слажено и дружно направилась в ту же сторону, куда повели принца. А вот Иван, сын Берендея, помнится, не позволил нас разлучить и сам проводил меня до отведенной мне комнаты. И вообще, как я сейчас понимаю, был смелым парнем. В конце концов, он ведь пошел в ту сторону, куда его жребий послал, а мог и скандал устроить и отказаться от сомнительной чести, да и волка не испугался. Это мы с Кощеем знали, что Серый его не съест, а ему-то об этом никто не сказал. Ну а то, что он половину подвига проспал, так это вообще не его вина. И меня во дворец привел, невзирая на карий цвет синих глаз. Я тяжко вздохнула, шагая за стражниками в сторону своего нового временного жилища. Вредная у меня привычка восхищаться чужими мужьями: сначала Кощей, теперь вот Иван, которого я сама, добровольно, отдала в руки Синеглазки, так и до нервного срыва не далеко. Так что берем себя в руки и восхищаемся этим блондином, тем более что от меня именно это и требуется.

Меня проводили до отведенных мне комнат, и, явно не горящая служебным рвением, служанка поспешила исчезнуть, прежде чем я найду для нее дело. Охранники тоже не стали задерживаться, тем более что свою работу по запутыванию следов они выполнили, и теперь найти отсюда выход самостоятельно у меня не было шансов. Но коль скоро бежать я не собиралась, то меня это и не напугало. Оставшись одна, я огляделась. Мне, конечно, отвели не самые роскошные апартаменты дворца, но и на каморку служанки они не тянули. Да и потом не мне, прожившей последний год в однокомнатной избушке, привередничать. Скорее всего, эти комнаты предназначались либо для мелких дворян, либо для богатых торговцев. И комнат было две: гостиная и спальня. Гостиная была выдержана в коричнево-кремовых цветах. На полу лежал темно-коричневый или, если по-благородному, шоколадного цвета ковер, без рисунка и не слишком пушистый, но я не собиралась ходить по нему босиком, поэтому не расстроилась. Возле камина, украшенного белыми вазочками, стояло два кресла обитых шоколадного цвета тканью в белую полоску, а между ними красовался небольшой круглый столик темного дерева. У противоположной от камина стены пристроился диван. Нет, это не был обычный разлапистый и мягкий диван, на котором так удобно валяться в свободное от всего время. Это было произведение мебельного искусства, с изогнутыми ножками и резными подлокотниками, сидеть на котором можно было, только сохраняя королевскую осанку, потому как любые другие позы грозили либо искривлением позвоночника, либо шейным радикулитом. Разбавляли мрачную тональность комнаты кремового цвета портьеры, обрамляющие окно, за которым прятался тихий уголок королевского сада. Спальня была выполнена в более светлых тонах из той же цветовой гаммы. Большую ее часть занимала огромная кровать под балдахином (никогда не понимала, зачем они нужны), столик с зеркалом и пуфик, а также шкаф для одежды, да еще под кроватью прятался тот самый ночной горшок, а больше ничем особенным помещения похвастаться не могли. Вскоре вернулась служанка и принесла мне целый ворох разнообразных платьев. И самое удивительное, что все они были тех цветов, которые выгодно оттеняли мою кожу и подчеркивали цвет глаз, словно кто-то определил мой цветотип. Такого благородства я не ожидала. То ли при королевском дворе любили играть по-честному, то ли были уверены, что мне ничего не поможет. Так или иначе, но служанка не только помогла мне одеться во все эти кринолины и корсеты, но даже уложила волосы в красивую прическу, создав иллюзию длинных волос (понятия не имею, как ей это удалось), а затем проводила меня до столовой, где меня ждал самый большой сюрприз. Нет, меня не испугало огромное общество утонченных дам и благородных мужчин во главе с королевской семьей, не поразила огромная смена блюд, хотя для меня первое, второе и компот уже было излишеством, и даже столовые приборы, отличающиеся от привычных мне вилок и ложек, не повергли меня в ужас, хотя любой из этих факторов в любом другом месте и в любое другое время стал бы причиной моей паники, но здесь и сейчас самым странным были разговоры. Вся эта изысканная толпа народу на полном серьезе разговаривала о птичках и мышках. Не знаю, разговаривала ли с мышками настоящая Золушка и пела ли она песни птицам, или это позднее придумала королевская служба по связям с общественностью для романтизации образа, но местные девицы всерьез в это верили и вели себя соответствующим образом. Пять минут послушав разговоры своих соседок по столу о том, что воробьи лучше кушают под песни о любви, а голубям нравятся колыбельные, я выпала в астрал и решила из него не возвращаться. Окружающие мужчины выражениями лиц напоминали мучеников за веру, у которых эту самую веру отняли, и в глазах их стыла такая зеленая тоска, что любое болото можно было смело причислять к ночным клубам. Один только принц выглядел до странности воодушевленным и заинтересованным и вот это уже пугало (ну не может нормальный мужик интересоваться тем, какого цвета шляпка подчеркивает красный цвет глаз белой мышки). Слушая этот бред, я отчетливо понимала, что с местными девицами мне не справится, и не потому, что все они красивее и моложе меня (хотя это конечно тоже имело место быть), а просто потому, что я в принципе не способна вести беседы на такие темы, потому что при всей моей любви к сказкам и мультфильмам, я всегда считала, что против мышей надо использовать кота, как минимум, тараканов надо травить, а птицы имеют скверную привычку гадить в самый неподходящий момент, а потому стоит слушать их пение на расстоянии. То есть придерживалась самых еретических взглядов. Оставалось только решить, кого убить первым: Крестную Фею или Кощея (в чей бессмертности я желала убедиться лично).

Наверное то, что случилось потом можно объяснить только глубоким шоком, в котором я находилась, потому что ничем иным объяснить такую вопиющую небрежность и нежелание соблюдать правила ведущейся игры невозможно. Поэтому когда сидящий рядом мужчина задал мне вполне невинный вопрос в духе окружающего меня безумия о том, каких птиц я предпочитаю, я, недолго думая, ответила: "Хорошо прожаренных". Возможно еще и потому, что именно в этот момент я вела борьбу с куском полусырого мяса.

-- Простите я не расслышал, вы сказали жаворонков? - уточнил мужчина.

Но, видимо, я находилась в слишком глубоком астрале, в котором ложь из вежливости уже не имела значения, потому что вместо того, чтобы воспользоваться любезно предоставленной подсказкой, я довольно громко его поправила.

-- Хорошо прожаренных, - повторила я.

То ли голос мой был слишком громким, то ли окружающие говорили очень тихо, но после моих слов в помещении воцарилась удивительная тишина, и все окружающие немедленно воззрились на меня.

-- Любимая моя, ты, конечно же, пошутила, - воскликнул принц, явно спеша мне на выручку.

И нет бы мне воспользоваться его помощью, похлопать ресницами, состроить лицо наивной и романтичной дурочки, глупо похикикать и сказать: "Конечно, я пошутила, ваше высочество", но я ответила с присущей мне честностью и прямотой. Ох уж эта прямота и честность, черты характера, которые так важны в окружающих, но так вредны для девушки, стремящейся выйти замуж, потому как в этом случае они только вредят. И вот вместо того, чтобы схитрить, я честно ответила:

-- Нет, ваше высочество, я была абсолютно серьезна.

Голубые глаза принца затопило разочарование, и я поняла, что схватка за это сокровище мной проиграна еще до начала сражения. Видимо это же поняли и все присутствующие, потому как красавицы защебетали еще громче, а Генрих весьма неприятно ухмыльнулся, глядя мне прямо в глаза. Я вздохнула с плохо скрываемым облегчением и принялась раздумывать о том, как мне вернуться домой.

Как показали дальнейшие события, радовалась я рано.

Человеку свойственно ошибаться, а женщине, пытающейся понять логику мужчин свойственно ошибаться как минимум в два раза чаще. А уж тому, кто не разобрался в мерах добра и зла, не стоит себя мнить. Просто не стоит себя мнить, и точка. Но, как говорится, все мы не без греха и грех наш тщеславие. Вот и я решила, что раз смогла решить проблему с Алешей (о том, что в решении этой проблемы как минимум участвовали зеркало и яблочко, умолчим, дабы не подвергать стрессам мою и без того подвергнутую психику), то уж с принцем разберусь на счет раз. И коль скоро мне удалось так легко его разочаровать за ужином, то теперь я могу расслабиться и наслаждаться полетом. Почему полетом, спросите вы. Потому что после затянувшихся до полуночи размышлений о способе возврата моей персоны к ногастой избушке, я решила попросить о помощи Горыныча. Полеты на драконе, даже если это разумный и трехголовый, дружелюбно настроенный к вам дракон, удовольствие кончено сомнительное, но все же более предпочтительное, чем одиночная верховая прогулка по неизвестным европейским лесам. И ладно бы мне грозили только встречи с местными разбойниками, с которыми всегда можно попытаться договориться. Но ведь мне вполне могут повстречаться и местные борцы со злом, а спорить с закованным в латы мужчиной о том, кто здесь разумное, доброе, вечное, а кто лучше мечом размахивает, мне вообще как-то не хочется. А потому я предпочла компанию зеленой рептилии. И пока я наивно мечтала, что уже сегодня вечером, в крайнем случае, завтра утром, смогу отправиться домой, бело-сияющий принц видимо решил, что раз я не разделяю его восторгов по поводу фауны, то научить меня ценить местных мышей и птиц его задача. И к решению этой задачи он подошел с поистине королевским размахом. К моему вящему счастью начать он решил все же с птиц (потому что не знаю, чем бы все закончилось, прими он иное решение) и для этого согнал под мои окна всех имеющихся в королевстве певчих пернатых (а имелось их в королевстве, к сожалению, много), заставив их петь мне рассветные песни. Ну что сказать по поводу такого концерта. Это было. Это было долго, громко и напоминало разминку оркестра перед началом концерта. Я не знаю, может, соловьи действительно поют очень красиво. Мне в жизни не повезло их услышать в других условиях. Может, щеглы тоже не самые вредные пернатые в мире. И вообще есть, наверное, какая-то прелесть в пении птиц в весеннем лесу, но! Прелесть есть, когда они поют в лесу небольшими группами, и каждый в свое время и по своему поводу. А вот когда они всей толпой орут на разные голоса у вас под окнами два часа подряд, это удовольствие даже не для мазохистов от музыки, это только для ищущих вдохновения пыточных дел мастеров. Я же и так отличаюсь богатой фантазией, и мне для того, чтобы зажарить отдельно взятую личность никакое вдохновение не нужно.

После того, как этот разноголосый ор выдернул меня из сна, заставив подпрыгнуть на кровати и заметаться в поисках убежища, я все два часа концерта сидела в шкафу под грудой подушек, одеяла и платьев (дабы хоть как-то укрыться от неземной музыки) и добрым ласковым словом поминала своего петуха, обещая себе, что если случится чудо и я вернусь в избушку в твердом уме и здравой памяти, то больше никогда не буду на петуха злится, пусть себе поет в четыре часа утра, если ему так хочется. Тем более что он обычно покричит пару раз и идет своими делами заниматься, и спать дальше не мешает. И вообще петухи самые лучшие птицы на свете, хотя бы потому, что из них можно варить суп, и никто от этого в обморок не падает. А вот если я предложу принцу приготовить мне такой деликатес, как соловьиные язычки, то местный король не простит мне потери наследника престола (или простит? Надо бы уточнить этот вопрос). К тому моменту, как пение под моим окном закончилось (все это время меня утешала мысль, что разбудили меня птицы, а не толпы поющих и танцующих мышей), я уже готова была начать революцию в отдельно взятой стране. И останавливало меня только незнание, где здесь находится телеграф и почта, но было бы желание, а на оппозицию выйти всегда можно. Так что все равно, чего там хотела крестная фея, но вправить мозги этому блондину определенно стоило. Оставалось понять, есть ли там что вправлять, и если да, то как.

После окончания концерта я выползла из шкафа и попыталась кое-как привести себя в порядок без помощи горничной. То ли моя горничная, прослышав о моем вчерашнем фиаско, решила не утруждать себя излишней работой, то ли она заходила, пока я сидела в шкафу, но, так или иначе, я была предоставлена сама себе, и мне предстояла задача по надеванию корсета без помощи посторонних рук. Задача, прямо скажем, не самая простая. Тем не менее, полчаса поизображав из себя белку в колесе, я наконец-то сочла свой внешний вид достойным явления публике. И убрав со своего лица застывшее на нем выражение всепоглощающего ужаса, я вышла в коридор, направившись на поиски оппозиции.

Знаете, как говорят, если день не задался с самого утра, то не стоит ожидать улучшений к вечеру. Зависимость тут весьма прямая: чем хуже утро, тем отвратительнее будет остальная часть дня. И едва я вышла за порог, как тут же столкнулась с доказательством этой в доказательстве, в общем-то, не нуждающейся, теории. Первым, кто встретился мне в коридоре, оказался ближайший друг, товарищ и брат нашего принца - зло по имени Генрих.

При виде меня Генрих гаденько улыбнулся. И не спрашивайте как молодой, красивый и мужественный мужчина может гаденько улыбаться как какой-нибудь псевдоэльф, и поинтересовался моим самочувствием и настроением. Так я и знала, что именно он поспособствовал такому оригинальному утреннему пробуждению, которое недавно имело место быть. Наверняка всю ночь не спал и какую-нибудь гадость придумывал. Почему я так уверенна, что эту гадость придумал именно он? Да потому что, по-моему глубокому убеждению, принц - идиот. А идиоты хоть и обладают богатой фантазией, но абсолютно не обладают целеустремленностью необходимой для того, чтобы воплотить эти фантазии в реальность. Так что не важно, кто и что там именно придумал, но то, что без вмешательства Генриха тут не обошлось, в этом я полностью уверена. Но Генрих не учел того, что весь прошлый год над моими бедными нервами издевался влюбленный в меня недобогатырь Алешенька. И морально к подобным вывертам неадекватного сознания я была готова, потому что быть готовой к таким вывертам физически просто не возможно, разве что только постоянно носить с собой автомат Калашникова и стрелять на поражение при первых же признаках движения. Поэтому постаравшись максимально точно скопировать улыбку Генриха, я самым елейным голосом произнесла:

-- Все просто чудесно. Утро было великолепным, - и, не дожидаясь ответного хода, пошла дальше.

Следующим препятствием на моем пути оказался принц. Он тоже улыбался и весьма ослепительно. Если бы это был какой-нибудь другой мужчина, я бы даже сказала, что улыбка его была очаровательной. Заметив меня, принц, со всем приличествующим венценосным особам достоинством, поспешил в мою сторону, и буквально через пару минут в одной точке пространства и времени сошлись Герой, Злодей и Красавица, в лице принца, Генриха, который не пожелал предаваться самоуничижению в гордом одиночестве, а поспешил за мной, ну собственно меня. Стоит отметить, что согласно всем правилам наш Герой был не одинок, и за его спиной маячила группа поддержки, состоящая примерно из двадцати девиц и такого же количества глубоко несчастных кавалеров. В руках у девиц, к моей вящей радости, виднелись различные букетики, а не какие-нибудь представители местной фауны.

-- Доброе утро, радость моя, - воззвал принц, потому как таким тоном и голосом можно только взывать, но никак не разговаривать.

-- Утро добрым не бывает, - вспомнился мне так полюбивший слоган.

-- Прости? - принц удивленно заморгал, явно не рассчитывая на такую откровенность.

-- Прощаю, - милостиво согласилась я, - но только чтобы это было в последний раз.

-- Что это? - уточнил принц, все еще прибывая в удивлении.

-- Утренние пения птиц под моим окном,- охотно просветила я. - Чтобы я таких концертов больше не слышала, любимый мой, а еще лучше, чтобы не слышала вообще никаких концертов под моими окнами, когда я спать изволю, - и я попыталась обворожительно улыбнуться.

Судя по тому, как скривились лица красавиц за белой спиной и оживились кавалеры, мне это удалось хотя бы частично. Принц же и вовсе находился в состоянии близком к кататонии, не суть важно по причине ли моего обращения, улыбки или выказанного недовольства, и, заметив, что Генрих намеревается что-то сказать, и, подозревая, что сказать что-то для меня малоприятное, я решила усугубить ситуацию и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала принца в румяную щеку. Судя по остекленевшим глазам, своего я добилась, и принца смело можно было вычеркнуть из списка прибывающих в этом мире. Подарив Генриху еще одну гаденькую улыбочку, я подхватила принца под руку и потащила его дальше по коридору, надеясь, что присутствие сей особы поможет мне в получении завтрака. Группа поддержки Героя, вкупе со Злодеем отправилась за нами, храня молчание.

-- Но как? - донесся до меня голос принца некоторое время спустя, вырвав из раздумий о чудодейственной силе моего поцелуя.

-- Да перестреляйте их всех и все, - отмахнулась я, с горечью осознав, что переоценила свои поцелуи, и использовать их как оружие массового поражения не получится.

-- Кого перестрелять? - пискнул девичий голос из-за геройской спины.

-- Птиц, - предложила я. - Для начала, чтобы не орали так громко. А вообще кого угодно можно перестрелять, из тех, кого много.

-- Но это же ужасно, - снова воскликнул тот же голос, и в нем явно слышались нарождающиеся слезы.

-- Это весело, - отмахнулась я, не отвлекаясь от поисков еды и не особо задумываясь над разговором. - Охота вообще развлечение для высокородных.

-- Охота, - дружно воскликнули сзади и, судя по грохоту, также дружно упали в обморок.

-- Охота, - подтвердила я, не давая принцу оглянуться и увлекая его в двери зала, за которыми виднелся накрытый стол.

Еда в этой комнате действительно обнаружилась, так же как и прислуга, лениво убирающая со стола остатки недавней роскоши, из чего можно было сделать вывод, что эту комнату совсем недавно использовали для принятия пищи и возможно, что даже принц. Решив, что голодный человек гордым не бывает (во всяком случае, когда этот человек я), - а любое отсутствие хороших манер, занесенных местным дворянством в мои минусы, непременно послужит мне плюсом, - я уселась на один из стульев и, пододвинув к себе одну из тарелок с чем-то напоминающим бутерброды, потребовала у одного из слуг, замерших при моем появлении от изумления, чаю. Ни выгнать, ни проигнорировать меня никто не посмел, потому что рядом со мной возвышался принц, подобно памятнику самому себе, до сих пор не пришедший в себя от осознания того, что добрая и нежная нимфа, обещанная ему Феей-Крестной, на деле оказалась неотесанной крестьянской девушкой, и Генрих, который стоял возле принца, готовый в любой момент подхватить падающее тело. Восторженные спутницы принца за нами не последовали, видимо продолжая пребывать в обмороке, а принимая во внимание отсутствие мужской половины свиты, кавалеры либо пытались этих девиц привести в чувство, либо лежали в обмороке рядом с ними, и я даже предположить не могла, какой из двух вариантов был более правдоподобным. Тем временем мне подали затребованный чай, и я с чистой совестью предалась чревоугодию. Впрочем, как и полагается истинному счастью, мое и на этот раз было недолгим. Расправившись с одной тарелкой, я раздумывала о том, стоит ли переходить к десерту или же продолжить трапезу рыбой, когда тишину залы нарушило шуршание платьев и жужжание голосов.

Глядя на вплывающих в двери, я думала об известном законе мироздания, согласно которому добро всегда побеждает зло. Независимо от форм, размеров, намерений, чаяний, действий или бездействия зла, добро каким-то непостижимым образом остается в выигрыше, даже если оно глупее. А еще я думала о несправедливости своей судьбы, по которой я оказалась непонятно где в роли отрицательного персонажа. Обидно это, знаете ли, когда рассчитываешь попасть в чудный новый мир в роли спасительницы всего сущего, которой по статусу полагается все и еще немножко, а оказываешься в глухом лесу в виде нечистой силы, чтобы местным героям было с кем бороться, да еще и не имея права на самооборону. А печальные эти мысли возникли в моей голове при взгляде на вползающих в трапезную бледных и немощных "куриц", над которыми заботливо квохтали мужчины. И получалось так, что очередной мой поступок принес пользу отнюдь не мне, а окружающим. Не знаю, ставили ли эти девицы себе целью превратить окружающих их мужчин в своих опекунов, или все они дружно были нацелены исключительно на нашего белоснежного героя, но так или иначе результат был на лицо, и возле каждой из них сейчас наблюдался представитель противоположного пола, смыслом жизни которого было благополучие и здравие его спутницы. А я как всегда осталась у все еще парализованного принца и постоянно разозленного Генриха. И для защиты от этого злодея-одиночки мне требовалась охрана, то есть кто-нибудь еще помимо блаженного наследника престола, а потому я решила завоевывать расположение его свиты, развивая тему охоты, до которой, если быть уж совсем честной, я и сама была не больно-то охоча.

-- Ну, так когда у нас охота? - глядя на принца улыбнулась я. - Завтра утром?

Принц взглянул на меня, не выходя из ступора, но я решила не оставлять ему ни единого шанса. И хотя, несмотря на мой весьма не маленький возраст, я к стыду своему не могла отнести себя к знатокам тонкой науки соблазнения, потому что в противном случае я наверняка уже давно была бы замужем как минимум за каким-нибудь сантехником из соседнего подъезда. (Впрочем, принимая во внимание тот факт, что в моей прошлой и цивилизованной жизни я проживала в довольно-таки старом доме, где все время текущие трубы системы водоснабжения и канализации норовили устроить внеурочный потоп, сантехник в роли мужа был бы для меня вариантом более желательным, чем какой-нибудь бизнесмен.) Я постаралась улыбнуться как можно более очаровательно и обольстительно и решила взять принца "на слабо".

-- А то, если не будет охоты, я, пожалуй, к себе в лес вернусь. Скучно тут у вас, - протянула я капризным голосом, вспомнив Кикимору, и захлопала ресницами.

Не знаю, на самом ли деле принц испугался возможной потери меня, или же мое отсутствие нарушало какие-то его планы, но, не говоря ни слова, принц схватил меня за руку и с первой королевской скоростью потащил куда-то по коридору. Так мы и двигались: сияющий принц - впереди, наподобие штандарта славы самому себе, на расстоянии вытянутой руки позади принца - я, бегущая за ним мелкими шагами, и опять-таки на расстоянии вытянутой руки чашка с чаем, которую я успела взять, но не успела оставить, таким быстрым и решительным был рывок принца. Я уже было приготовилась к длительному марш-броску по коридорам и лестницам дворца, потому что кто его знает с какой целью принц решился пробежаться по коридорам, но цель нашего пути обнаружилась довольно скоро. Ею стал королевский кабинет, в котором шло какое-то совещание. "Дежа вю" подумала я, когда принц остановился посередине комнаты и, не обращая внимания на всевозможных королевских сановников и чиновников, заявил:

-- Папа, я хочу охоту.

-- Сын? - его величество вопросительно изогнул бровь в попытке понять, какая связь существует между охотой и прерванным заседанием, и я поторопилась спрятаться за спиной принца, пока он эту связь не обнаружил.

-- Я хочу охоту, - медленно повторил принц. - Завтра.

В комнате воцарилась тишина. Король, видимо, все еще пытался понять суть озвученной просьбы. Его подданные предпочли не вмешиваться в семейные разбирательства и мудро хранили молчание. (Так и знала, что принцип "промолчи - сойдешь за умную" очень старый.) Принц ждал реакции отца, а я рассматривала чашку в своей руке, удивляясь тому, что чай, несмотря на наш бег, не вылился и теперь медленно остывал. Как у любого русского человека, мои чайные пристрастия восходили к тем далеким временам, когда наши предки собирались дружной компанией за огромным столом, накрытым конфетами - бараночками и сахарными головами, где царил огромный самовар, и из-за которого было не принято вставать, пока с тебя семь потов не сойдет и пять полотенец не промокнет, а потому теплый чай, даже если он и был для желудка полезнее, я терпеть не могла. И вот пока мой герой и его отец решали важную государственную проблему, я в свою очередь тоже задавалась вопросом: пить или не пить. С одной стороны, пить в присутствии высочайших особ без их разрешения не принято, с другой стороны здесь вроде как рабочее совещание, а на таких нормальные люди всегда кофе-брейк устраивают. Но прежде чем я пришла к какому бы то ни было решению, на сцене появился припозднившийся злодей. Генрих, как всегда весь в темном, бесшумно возник за спиной своего принца, прямо передо мной, при этом нарочно толчком потеснив меня, и от неожиданности и резкого движения я выплеснула весь свой чай на его ноги. На мой взгляд, парню повезло дважды. Во-первых, потому что чай уже слегка остыл, а во-вторых, потому что выплеснутая жидкость растеклась по его бедру недалеко от стратегически важного места. Ну, то есть пару сантиметров в сторону и на пару градусов горячее, и я бы избавилась от общества Генриха на долгое время. Вот прям зла не хватает. Не хватает мне зла для настоящих злодейств, даже обидно как-то. Сам облитый бросил на меня взгляд из разряда "убью с особой жестокостью", и я поняла, что ночь мне будет лучше всего провести в кровати принца во избежание травм, так сказать.

-- Генрих, - обратился король к вновь прибывшему, - что это за идея с охотой?

-- Не поняла, причем здесь Генрих? - подумала я, когда меня резко дернули за руку и вытащили из-за надежной белой спины.

-- Ваше величество, прекрасная Эмма пожелала развлечься, и его высочество почувствовал себя не вправе отказать своей возлюбленной, - при этом говорил Генрих таким уверенным и серьезным тоном, что я сразу поверила и в то, что я прекрасная и в то, что отказать возлюбленной может только последний подлец.

-- И на кого же вы хотите охотиться, прекрасная Эмма, - поинтересовался у меня король, видимо тоже поверив Генриху и не решившись опозорить светлый образ сына.

-- На кабана, - заявила я.

-- Господи, чем тебе кабаны-то не угодили, - простонал мой внутренний голос, вспомнив о том, что он вообще-то поддерживает "зеленых" и против убийства ради развлечения.

Мне стало стыдно, но отступать было поздно. Неведомый мне кабан был приговорен к казни. Генрих пошел отдавать необходимые распоряжения, принц волевым решением отца оставлен для дальнейшего участия в заседании, а мы с моей совестью пошли каяться и жалеть бедное животное.

Послушай женщину и сделай все наоборот. Этот принцип, давно общеизвестный, всемирно пропагандируемый, неизменно поддерживаемый и свято соблюдаемый всеми мужчинами века двадцать первого, иногда даже в ущерб логике и пользе дела, здесь известен не был. Потому как вся эта толпа местных мужчин не только сделала то, что я хотела, но и сделала это самым наилучшим образом и в кратчайшие сроки. Я хотела охоту на следующее утро? Я ее получила!

-- И вот что стоило мне промолчать в самый ответственный момент?- думала я, стоя во дворе среди снующих вокруг меня людей и пытаясь что-нибудь разглядеть в предутренней темноте.

Хотя, конечно, оставался вопрос, какой именно момент моей новой жизни стоит считать ответственным. Стоило ли мне промолчать, когда я в очередной раз соглашалась помочь Кощею с исполнением его договора с Крестной Феей? Или мне стоило промолчать в тот момент, когда я вообще увидела Кощея впервые в жизни и в ответ на его приветствие притвориться немой, или, может, мне стоило хранить гордое молчание в стильном офисе во время того судьбоносного собеседования, с которого и начались все мои нынешние неприятности? Ан нет, вот именно там мне и стоило говорить. Услужливая память мне тут же подсказала, что именно на собеседовании я и хранила молчание, правда, не совсем гордое (и это еще мягко говоря) и так же молча подписала этот злосчастный договор, который не желал гореть точно так же, как и рукописи. Так что все мои проблемы вызваны именно этим несвоевременным молчанием и последующим неумением это молчание хранить.

Теоретически у меня все еще оставался шанс пойти на попятный и все изменить, но, судя по горящим глазам окружающих меня мужчин, которые наконец-то добрались до мужских забав, успехом это увенчаться не могло. Нет, конечно, меня бы оставили во дворце, как существо нежное и истеричное, но оставили бы в гордом одиночестве. Было абсолютно ясно, что неведомый зверь обречен. Как человек цивилизованный, привыкший покупать мясо исключительно в замороженном виде в магазине, никогда не видевший не только насильственной смерти истинного носителя всех этих стейков, шеек, грудинок, бедрышек и прочего, но и самого носителя как такового, я должна была попытаться спасти бедное животное, обреченное на казнь по моей прихоти. А потому, глубоко вздохнув, понукаемая совестью, я направилась навстречу принцу.

Его высочество Анри по случаю охоты сменил свои белоснежные одежды на более темный костюм, выполненный в светло-коричневой гамме, напомнившей мне о кофе латте, и теперь вместе с Генрихом они были похожи на молочный и горький шоколад, и, кстати, не только по цвету. При взгляде на принца рот наполнялся слюной от скрипящего на зубах сахара. При взгляде на Генриха приходилось напоминать себе, что черный шоколад для фигуры полезнее.

-- Куда-то не туда тебя понесло, - насторожился внутренний голос, готовый в любую минут бить сигнал тревоги.

-- Почему? - зевнула я, пытаясь держать глаза открытыми, а спину прямой.

-- Потому что тебе сейчас верхом скакать по кочкам и оврагам, а ты все о еде думаешь.

Спать расхотелось в момент. Как-то упустила я из виду, что средневековая охота очень сильно отличается от сафари на джипах, в связи с отсутствием джипов и присутствием лошадей. Мысль закатить истерику и все-таки остаться во дворце с каждым моим шагом становилась все более привлекательной. Тем более что для истерики никаких поводов и обоснований не надо.

-- Доброе утро, любовь моя, - радостно воскликнул принц, заметив мое приближение. Стоявший рядом Генрих скептически хмыкнул, а белая лошадь (или все-таки конь?) принца покосился на меня с таким чувством превосходства, что сразу стало понятно, кого именно имел в виду принц под словами "любовь моя". - Сегодняшнюю охоту и мою добычу я посвящаю тебе, прекрасная Эмма, - продолжил принц тем временем вдохновенно.

-- Мог бы какое-нибудь стихотворение посвятить, а еще лучше что-нибудь более материальное и в хозяйстве полезное, вроде кольца с бриллиантом, - прокомментировал ситуацию мой внутренний голос, с которым я была более чем согласна.

-- Генрих, - принц тем временем переключил свое внимание на другой объект, - вручаю тебе самое дорогое, что у меня есть...

-- Неужели свое достоинство? - успела подумать я, прежде чем с удивлением услышала...

-- ...мою дорогую Эмму. Береги ее, как самое меня, и помни, что по окончании охоты ты будешь держать ответ передо мной, - патетично воскликнул принц, вскочил на коня и отъехал куда-то во главу сформировавшейся колонны всадников.

Мы с Генрихом остались на месте, и, кажется, впервые за все время нашего с ним недолгого знакомства, испытывали такое единодушие. На лице Генриха огромными буквами был написан вопрос: "Что это сейчас было?", и точно такой же вопрос точно таким же шрифтом был написан и на моем лице. Собственно, я бы этот вопрос и озвучила, если бы от шока не потеряла дар речи.

-- С другой стороны, - шепнул мне мой внутренний голос, - может и хорошо, что ты будешь не с этим придурочным принцем, а с Генрихом. Сама посуди. В пылу охоты этот придурочный с его возлюбленным конем могли бы тебя где-нибудь забыть, и поминай, как звали. А Генрих тебя всяко не потеряет и назад доставит. Может быть, не совсем живой и невредимой, но уж точно в списках без вести пропавших ты числиться не будешь. А потом Кощей с Горынычем за тебя отомстят. Если уж и не из-за любви к тебе лично, то от злости, что им новую Бабу-Ягу искать придется.

С такими радужными мыслями я взгромоздилась на коня позади Генриха, и мы тронулись.

Генрих почему-то не стал догонять принца, и мы так и продолжали ехать в хвосте кавалькады. Попыток понять его странную логику я не предпринимала, мне хватало и собственных тараканов, но на всякий случай покрепче обняла его за шею. К моему счастью по правилам местного этикета дама должна была ехать позади кавалера, к тому же был когда-то в моей жизни человек, который научил меня правильно брать шею в захват с тем, чтобы при необходимости ее можно было легко придушить. И то, что у меня нет паранойи (в моем возрасте такой диагноз нисколько не красит) вовсе не означает, что некоторые не попытаются предпринять в отношении моего драгоценного тела нехорошие вещи, испытывая ко мне иррациональную неприязнь. Потому что неприязнь ко мне можно испытывать только нерационально, так как по здравому рассуждению каждому станет ясно, что я довольно милое, очаровательное и доброе существо. Предприняв необходимые меры предосторожности и намертво вцепившись в своего спутника, я принялась с интересом оглядываться и обнаружила, что мы уже въехали в местный дремучий лес. Через какое-то время к нам подъехал егерь и, показав нашу позицию и велев на ней стоять молча, тут же скрылся в неизвестном направлении, ничего не объясняя. Я почувствовала раздражение. Меня всегда ужасно сильно злит, когда что-то происходит без объяснений: я во всем люблю ясность. Но, тем не менее, какое-то время я честно соблюдала эти требования и в полном молчании любовалась окружающей меня природой. Вокруг зеленели хвойные и лиственные деревья, над головой светило солнышко, вверху пели различные птицы, - и пели они исключительно по делу, а не ради развлечения, - в воздухе летали бабочки и местные жуки.

-- Вот интересно, здесь есть клещи? - подумалось мне. - И если есть, они энцефалитные или нет? Умеют здесь эту болезнь лечить? Или, может, эта болезнь свойственна исключительно человеку цивилизованному как носителю головного мозга, и клещи заразились ею от нас? Или они всегда были носителями энцефалита и заразили людей?

Прояснить этот вопрос у своего спутника я не могла, потому что словосочетание "энцефалитный клещ" на французском языке я не только не помнила, но и в принципе никогда не знала (да-да, государственным языком моей предполагаемой родины являлся именно французский, ну или какой-то другой язык, очень на него похожий), а потому, чтобы отвлечься от животрепещущего вопроса первичности клещей и болезни, я решила узнать, зачем мы тут стоим.

-- Генрих, - нежно позвала я в розовеющее передо мной ушко. Поскольку стоять на позиции мы продолжали сидя на лошади, нежную хватку на шее Генриха я не ослабляла, дабы не вводить его во искушение и не брать грех на душу. А судя потому, что Генрих это никак не комментировал, движущие мной мотивы он прекрасно понял и полностью их разделял. - Генрих, - снова позвала я, почувствовав под своими руками, пробежавшую по телу дрожь, - а зачем мы здесь стоим?

-- Мы стоим здесь молча, - напомнили мне.

-- Генрих, ну ты же умный мужчина, - умный, а не приятный, - где ты видел женщин, которые будут стоять молча?

-- Во дворце видел, сегодня утром, - просветили меня.

-- Да? - я удивилась, поскольку я тоже была утром во дворец, но такого чуда не заметила. - И кто она?

-- Девица Элеонора, невеста принца, - а парень-то не стесняется дать мне понять свое отношение к вспыхнувшей любви принца. Говорю же, умный.

-- Так это она временно, пока замуж не выйдет. А уж после свадьбы по полной отыграется за все сразу, - выдала я главный женский секрет. Пускай теперь местные красавицы новые методы борьбы придумывают.

-- Элеонора не такая, - возразил Генрих, но как-то спокойно возразил, без огонька, словно сделал это, потому что был должен, а не из искреннего убеждения в своей правоте.

-- Так и я тоже не такая.

-- Какая не такая? - в голосе послышалось любопытство.

-- Не такая, как Элеонора. Потому и не молчу. И ты теперь тоже не молчишь, так что говори давай, зачем мы тут стоим?

-- Ведьма, - тихо выдохнул Генрих, но я все равно услышала и гаденько ухмыльнулась его затылку, обещая жестокую месть при первой возможности. - Мы тут стоим, потому что мы охотимся. На кабана. Все как ты хотела.

-- Оригинально, однако, - вынуждена была признать я. - И долго мы еще будем тут охотиться? Может уже можно попробовать поохотиться в каком-нибудь другом месте? - внесла я разумное предложение.

-- Ты ничего не знаешь об охоте, - голос прозвучал как-то обреченно.

-- Я знаю, что на охоте использую оружие. А ты чем собрался сразить кабана? Своим убийственным обаянием? - я действительно не видела у Генриха ничего похожего на копье или меч-кладенец, не говоря уже об автомате или на худой конец дробовике.

-- Знаешь, временами в отношении тебя я испытываю жгучее желание, - и я даже знаю какое! - И чем дальше, тем сложнее мне с ним бороться, - а уж мне-то как чешется! - И думаю однажды настанет тот день, когда ни мое врожденное благородство, ни преданность принцу не остановят меня от того, что я хотел сделать с момента нашей первой встречи, - вот и я думаю, что та ветка на дороге свою работу не доделала. - Однажды, - мечтательно протянул Генрих.

Надеюсь только, эта его преданность дотянет до конца охоты, а уж потом я с ним наедине ни за что не останусь. Нервный срыв - явление непредсказуемое и для окружающих весьма вредное, так что когда это случится я хочу оказаться в эпицентре взрыва не одна, а с кем-нибудь, кого будет не жалко использовать в качестве щита. А учитывая, что мне тут никого не жалко использовать, я могу успеть соорудить целую стенку, главное - вовремя распознать первые признаки. А может, позвать Горыныча на подмогу? Спрячу его в розовых кустах, скажу, что эта такая новая разновидность бабочек из далекой Африки, - и девушкам тема для разговоров, и мне средство эвакуации.

-- Если эта ваша Элеонора такая хорошая и даже молчать умеет, почему принц на ней до сих пор не женился? - надо же для пользы дела прояснить вопрос с этой невестой.

-- Потому что она не живет в лесу? - сыронизировал Генрих.

-- Ну и поселили бы ее в лесу, если это у вас непременное условие для счастливого брака. Построили бы какой-нибудь домик и проблема решена. Или денег жалко было?

В этот момент я чуть было не лишилась всех своих зубов. Генрих, до этого момента сидевший очень расслабленно и даже немного сутуло как плюшевый мишка, резко выпрямился, и его затылок остановился буквально в миллиметре от моего носа, еще бы чуть-чуть и мне бы понадобился пластический хирург.

-- И где же ты раньше была? - вопросил он вполне серьезно.

Я задумалась, вспоминая, где именно я была раньше и честно ответила:

-- В домике в лесу.

От дальнейших расспросов нас отвлекли звуки приближающейся охоты. Неизвестно, где все это началось, и как долго продолжалось, но теперь все это действо неслось в нашу сторону, а мы были к нему не готовы (ну не было у Генриха копья, потому что копье в карман не спрячешь в связи с отсутствием карманов). Прежде, чем я по настоящему успела испугаться или наоборот проникнутся азартом приближающейся погони, на дорогу перед нами вылетел огромный кабан, примерно с коня ростом, и замер в боевой готовности. Лично мне идея идти на таран совсем не нравилась. Тем более что у кабана на мой испуганный взгляд шансов было больше, а Генрих был слишком мягким, чтобы послужить надежной защитой, а посему я предложила кабану альтернативу: вытянула левую руку в сторону небольшой тропинки, затерянной между деревьями, и уверенно заявила:

-- Я задержу их, ничего!

Кабан пару секунд поколебался, но потом мне поверил, и помчался в указанном направлении, а я стала лихорадочно рыться в своем декольте (а куда еще прикажете прятать всякие нужные мелочи, если у вас с собой нет бездонной дамской сумки). И именно в тот момент, когда моя рука нащупала искомое, на поляну вылетела стая собак, преследующая кабана. Размахнувшись со всей силы, я бросила на землю все те флакончики и бутылочки, которые собрала утром со своего туалетного столика, в воздухе тут же разлилось множество запахов, которые через пару минут смешались и заполнили все пространство, так что даже само понятие свежего воздуха перестало существовать. Влетевшие в это облако собаки немедленно залаяли и заскулили от обиды и разочарования. Охота была сорвана.

-- Что здесь произошло? - очень гневно воскликнул въехавший на поляну принц.

Я сделал глубокий вдох и, когда от запаха из глаза брызнули слезы, кинулась в атаку.

-- Мой принц, - заорала я прямо над ухом Генриха. - О, мой принц, это было ужасно. Я так испугалась. Этот зверь, он появился из ниоткуда, с горящими глазами, с пеной из пасти. А клыки! Вы видели его клыки? Я думала, он меня растерзает. Как вы могли, мой принц, подвергнуть мою жизнь такой опасности? Неужели я вам совсем не дорога? - надрывалась я на самой высокой ноте, чтобы мой крик слышали все, и, судя по выражению лиц некоторых, они очень сожалели, что кабану помешали осуществить задуманное злодейство.

-- Любовь моя, - принц подъехал к нам с Генрихом, - но вы же сами хотели охоту, - выглядел он при этом очень растерянным.

-- Анри, - простонала я как можно отчаяннее и повисла у него на шее, вынуждая принца либо пересесть к нам с Генрихом на лошадь, либо пересадить одну меня на своего коня.

К чести принца могу сказать, что колебался он недолго и тут же перетянул меня на седло перед собой, к вящему неудовольствию не только дам, но и самого коня, но мне было все равно. Моя безопасность требовала держаться как можно дальше от Генриха и как можно ближе к единственному мужчине, который полагал себя влюбленным. По крайней мере, до прибытия Горыныча, потому что конспирация - это хорошо, но грубая физическая сила еще никому не мешала. Поудобнее устраиваясь впереди принца я с тоской вздыхала о потерянном для меня Алешеньке. Вот угораздило же его вылечиться от действия яблочек так не во время. Зла не хватает.

Доставленную во дворец меня торжественно объявили добычей. Ну не так буквально конечно, но смысл сводился к этому. Королевская служба по связям с общественностью быстренько рассказала всем и каждому как принц отважно спас меня от огромного зверя, пожертвовав своими охотничьими трофеями, и даже те, кто был на охоте и видел все своими глазами, тут же поверили в эту версию и интересовались у меня подробностями подвига Анри. Видимо, интересоваться этими подробностями у самого принца они не решались, прекрасно понимая, что для выслушивания этой саги им потребуется вся жизнь. Поняв, что еще немного, и я начну демонстрировать знание не самых приличных выражений, под предлогом головной боли от пережитого страха я сбежала в свою комнату.

А следующим утром началось страшное. В мою комнату ворвался отряд женщин, тут же заполнивших все пространство спальни какими-то коробками, тканями, кружевами, цветами, иголками, лентами и бог знает чем еще. Меня выдернули из кровати, поставили голыми ногами на холодный пол и стали взвешивать, обмерять и измерять в ширину, высоту, глубину, по диагонали, в прыжке, на корточках, в позе лотоса и в позе ласточки, согнутую в три погибели и изогнутую в обратную сторону мостиком. После чего меня стали заматывать в различные ткани, во все по очереди и во все разом, прикладывать ко мне все эти кружева и ленты, прикалывать что-то прямо к тонкой ткани ночной рубашки, не заботясь о том, больно мне или нет, и не обращая внимания на мои вопросы, громко обмениваться замечаниями.

-- Нет, этот цвет совершенно не подходит, кожа становиться желтой как у несвежего покойника.

-- Какой ужас, абсолютно плоская попа! Куда основу крепить?

-- Что мне открывать в декольте, тут же смотреть не на что?

-- Куда ты прикладываешь эти кружева? Этот фасон хорошо смотрится только с высокой прической, а у нас тут от волос одно название.

Через два часа все эта орда вместе со своим имуществом без объяснений удалилась, оставив меня стоять на все на том же холодном полу, в полной прострации. Пришедшая горничная умыла, одела и причесала бессловесную меня, и только вопрос о завтраке вернул меня в реальность.

-- Что это было? - решила уточнить я. Может, это новые порядки, а я не в курсе.

-- Это мадам Лилиана и ее помощницы, - просветила меня горничная.

-- А мадам Лилиана у нас кто?

-- Это главная портниха королевского дома.

-- Вот свезло так свезло, - протянула я.

-- Конечно, - горячо воскликнула горничная (надо бы узнать, как ее зовут, а то неудобно). - Она лучшая в своем деле. К ней огромная очередь, и берется она обслуживать не всех. Все мечтают сшить себе платья для бала у нее.

-- А ко мне она по какому случаю с утра пораньше? Обновить мой гардероб?

-- Так ведь через неделю бал, - удивилась девушка.

-- Да ну?

-- Ну да.

-- А по какому поводу?

-- Так это ежегодный бал в честь дня рождения принца, - просветила меня горничная и ушла за завтраком.

-- Приехали, - прокомментировала я новость.

Оставшиеся до бала дни превратились для меня в один сплошной кошмар. Каждое утро великолепная мадам Лилиана влетала в мою комнату и два часа издевалась надо мной, называя эти издевательства примерками. После мадам за меня брался местный учитель танцев, который, видимо, задался целью научить меня за пару дней тому, чему остальные люди учатся все детство. А по вечерам местный церемониймейстер обучал меня тонкой науке распознавания титулов по одежде, тонкостям светской беседы и правильному реверансу. То есть ребята развлекались за мой счет как могли, а мне оставалось только шипеть и мысленно ругаться. Мелькнувшую мысль обратиться за помощью к Доброй Фее после некоторого размышления я отвергла как непродуктивную. С нее станется наложить временные ограничения или еще какую-нибудь гадость придумать, а мне потом среди шумного бала кусты искать, чтобы свой позор скрыть? Если честно, этих самоограничений, накладываемых добрыми волшебницами на добрые дела я никогда не понимала. Ну что за издевательство отправлять на бал только до двенадцати за два часа до двенадцати, проснуться от поцелуя только через сто лет, стоптать три пары железных туфель, чтобы увидеть любимого мужа в человеческом обличье, а потом еще Бабу-Ягу злой называют. А мы, Бабы-Яги, за все время нашего существования ни одного Ивана не съели! И я, между прочим, считаю, что это подвиг, учитывая, как все эти Иваны и прочие напрашиваются на то, чтобы быть хорошо прожаренными. Правда, сил злиться по-настоящему у меня не оставалось. У меня даже не оставалось сил удивляться тому, что влюбленный принц меня забросил, видимо, занятый собственными приготовлениями к балу. А вот неугомонный Генрих, напротив, тенью маячил на моем горизонте, и временами мне казалось, что и на примерках по утрам он присутствует, переодеваясь в одну из помощниц мадам, но эти свои галлюцинации я списывала на прогрессирующую паранойю. А потом настал день икс.

Бальная зала поражала своим великолепием: зеркальные стены зрительно увеличивали пространство; хрустальные люстры сверкали под потолком; тысячи свечей наполняли комнату, заставляя сверкать драгоценности на дамах. Где-то наверху притаился оркестр; распахнутые балконные двери уводили в сад, где горели огни и взлетали в небо фейерверки, и куда веселье должно было выплеснуться немного позднее, после того как в самом зале станет слишком душно. И апогеем великолепия возвышался возле стены трон, на котором сидел его величество король с супругой, а рядом настоящим оплотом света высился принц Анри. Можно было бы сказать, что принц ослеплял обилием белого, но в этом зале ослепляло все, и принц напоминал еще одну хрустальную люстру, которую забыли поднять под потолок и оставили возле короля для антуража. Хотя, возможно, так казалось только мне из-за естественной вредности. Рядом с троном, недалеко от принца стоял Генрих, и я впервые была искренне рада его видеть, потому что на нем взгляд отдыхал. Генрих был одет в черный костюм, и если и были на нем какие-то украшения, то я их не заметила. Он был словно олицетворением мрака, таинственным рыцарем, которому не хватало только маски для полной романтизации образа, но он не сверкал, не блестел и поглощал все цвета вокруг, и при взгляде на него не приходилось щурить глаза, чтобы не ослепнуть. Я обрадовалась ему так сильно, что чуть было не забыла поприветствовать хозяев бала, но сопровождающий меня церемониймейстер оказался на высоте и не допустил такого конфуза.

-- Ваши величества, ваше высочество - присела я в глубоком реверансе, выставляя на всеобщее обозрение созданную портнихами иллюзию.

-- Леди Эмма, рады вас видеть, - ответил король за всех, пока Анри пытался оторвать свой взгляд от моего декольте, чтобы осмотреть всю меня.

А посмотреть было на что. Портниха действительно создала шедевр, который не только подчеркнул мои имеющиеся достоинства, но и добавлял мне достоинства отсутствующие. Насыщенно синий цвет платья выгодно оттенял карие глаза, тугой корсет создавал действительно осиную талию, светло-кремовые кружева делали кожу белее, чем есть, немного спущенные плечи удлиняли шею, замысловатая прическа с цветочками и камешками добавляла рост, роскошный гарнитур из сапфиров и бриллиантов скрывал все прочие недостатки. Увидев себя в зеркале, я поняла, что всегда недооценивала стилистов, и что по возвращении домой, надо будет разориться на посещение кого-нибудь из этой братии, даже если ради этого придется продать почку. Король взмахом руки отпустил меня, позволив развлекаться, и я тут же попала в цепкие руки Генриха, который видимо должен был за мной следить, пока принц был занят представительскими обязанностями. Но увидев это пятно тьмы рядом с собой, я улыбнулась так счастливо и искренне, что Генрих, явно приготовившейся сказать мне пару гадостей, так и застыл с открытым ртом. Подхватив бокал с каким-то игристым напитком с подноса у проходящего мимо лакея, я поняла, что впервые за этот год с небольшим чувствую себя по-настоящему счастливой, как та Золушка, с тем только исключением, что мне не мучаюсь в хрустальных туфельках и в двенадцать часов мне не грозит остаться в обносках. Я была на настоящем королевском балу, в роскошном наряде, в меня был влюблен принц (ну или говорил, что влюблен), рядом со мной был мужчина, которого можно было использовать как стенку против всех недоброжелателей, и я даже немного умела танцевать, что еще надо для счастья женщине, воспитанной на сказках? Но, оказывается, в каждой бочке меда найдется неприятная вкусовая добавка. Генрих, видимо, закончив свой внутренний диалог с умным человеком, решительно подхватил меня под руку и повел знакомиться с гостями, не объясняя ни причин этой инициативы, ни того, кому она принадлежала. Через сорок минут хождения по людям я поняла, что шпионом мне никогда не быть, потому как такое количество имен мой мозг запомнить не в состоянии, а еще, что реверансы - это хорошее упражнение для мышц спины и бедер, вот только мне оно вообще не нужно. Но, сцепив зубы, я продолжала улыбаться всем этим графам, баронам, герцогам и иностранным послам, придумывая тысячу и один способ накормить Генриха отравленными яблочками и затем жестокого его мучить (практическому исполнению этих планов мешал тот факт, что яблочки были оставлены в избушке).

-- Позвольте представить вам леди Эмму, - снова провозгласил Генрих. И я, в очередной раз исполнив требуемое, выпрямилась, разглядывая новую партию мужчин.

-- Приятно познакомиться, - склонился в поклоне представительный пожилой мужчина, и в этот момент смутно знакомый голос радостно воскликнул: -Синеглазка? - Его способность игнорировать карий цвет моих глаз меня всегда поражала.

Царевич Иван, а это был именно он, не обращая внимания ни на мое шикарное платье, ни на мою роскошную прическу, ни на покорившее принца декольте, смотрел в мои карие, КАРИЕ, глаза и время от времени неверяще шептал "Синеглазка". Закусив губу, чтобы сдержать нервный смех, я тоже разглядывала несостоявшегося жениха: коротко стриженные русые волосы, серо-голубые глаза, четко очерченные губы, темные круги под глазами и морщинки, как будто он до сих пор участвует в походе ради спасения мира.

-- Эмма? А что происходит? - перевал наши гляделки Генрих, и я поняла, что ситуацию надо спасать.

-- Синеглазка, почему он называет тебя Эмма? - поинтересовался Иван-царевич.

Вот чем он всегда мне нравился, так это своим умением задавать хорошие вопросы. Еще бы мне научиться находить на эти вопросы хорошие ответы, и мы были бы с ним прекрасной парой. Я нервно схватила проходящего мимо лакея с подносом за руку и принялась методично осушать стоящие на подносе бокалы. Нет, вовсе не в попытке забыться. После самогона Лешего градус этих напитков был, откровенно говоря, низковат, да и количество явно было недостаточным. Просто мне нужно было срочно переключить их внимание, хотя бы на какое-то время. Сначала оба мои визави изумленно таращились на меня, затем одновременно схватили за руки, один за левую, другой за правую. И только я внутренне возликовала, что мне удалось с достоинством выйти из компрометирующей ситуации, как за моей спиной раздался гневный вопль принца:

-- По какому праву вы трогаете мою невесту?

-- У нас прям сегодня вечер хороших вопрос, - подумала я. - И главное время на размышление всего-то одна минута, как в одной весьма известной игре, а из всех имеющихся знатоков у нас только я в наличии.

Итак, внимание вопрос: что делать в ситуации, когда в наличии у вас есть два жениха, жених прошлый и жених настоящий, оба - королевской крови, и при этом вы не знаете, какая сейчас политическая ситуации в мире, и какие отношения между этими двумя странами, к тому же в результате оба ваши жениха должны стать счастливыми мужьями других женщин? Добавим сюда фактор негативного воздействия в виде Генриха, и фактор неизвестного воздействия в виде Кощея, который видимо опять похитил Синеглазку для каких-то своих целей, а мне ничего не сказал, и как действовать в этой ситуации, чтобы в результате не пострадать, я понятия не имею. Больше всего мне хотелось, чтобы прямо сейчас раздался гром, засверкали молнии и все окуталось мраком, и откуда ни возьмись появился какой-нибудь злой волшебник и похитил меня, спасая от этой комедии абсурда, как обычно бывает в книжках. Но, увы, никакой бог из машины не появился, и никто из окружающих не спешил мне на помощь, как в хороших английских романах. Надо было выкручиваться самой, при этом так, чтобы оба принца, свой и заграничный, остались довольны, и не случилось никакого политического конфуза. Вспомнив многочисленные бразильские сериалы, наполнявшие страстями мое отрочество, я выдернула руку из захвата Генриха и с надрывным криком "Иван, брат мой потерянный" бросилась на грудь царевича, умудрившись между тем быстренько поцеловать его в губы. Противник был полностью деморализован. Иван-царевич потерял дар речи от поцелуя, Генрих был отправлен в нокаут новым поворотом событий, а принц, как лицо изначально дезинформированное, даже не понял, что произошло. Оставался еще этот дипломатический представитель царства царя Берендея, или как здесь его должность правильно называется, но судя по загадочному блеску его глаз, вмешиваться в творящееся безобразие он не собирался. Продолжая нервно обнимать царевича и время от времени целовать его по-сестрински в щеку (дабы молчал подольше), я пыталась продумать свои дальнейшие действия. Все-таки не каждый день у одинокой девушки из лесной избушки находятся царственные родственники. А если еще задуматься о том, что такое родство увеличивает мои шансы на брак с принцем... Вот если бы не Кощей с его брачными контрактами и не мои строго безбрачные контракты, я бы возликовала, и уже тащила принца к алтарю. Хотя, правду говоря, к алтарю я бы с большим удовольствием тащила Ивана. Он все-таки соотечественник, а местного производителя надо поддерживать, да и наличие Генриха не добавляет принцу очарования. Не говоря уже о его вредной для здоровья окружающих привычке сиять по поводу и без.

К счастью, в этот критичный для меня момент местный церемониймейстер объявил первый танец этого бала, на который принц должен был пригласить свою избранницу, и я, решив последовать совету известного ученого, решила не ждать милостей (а то можно и не дождаться или дождаться не того), схватила Анри за руку и вытащила в центр зала, объявив себя избранницей по факту. По залу пробежал слаженный вздох изумления, как признак того, что я явно нарушила какие-то планы или традиции, но в данный момент мне было не до тонкостей этикета, унести бы ноги подальше от скандала, они так утомляют, особенно когда ты к ним не готов и не имеешь хорошо продуманной легенды. Мне нужен был Кощей. А до его появления мне нужна была свобода и не только маневра: не хотелось бы оставшиеся трудовые будни провести за решеткой по обвинению во вранье, а потому остаток вечера я планировала провести рядом с принцем, а принца удерживать как можно дальше от его второй половинки. Да и потом, после всех этих жутких издевательств подготовки к балу закончить его как какая-нибудь Золушка до полуночи?! Не успев ни поесть, ни попить, ни потанцевать, ни пофлиртовать?! Я глубоко вздохнула, вспомнила все прочитанные мной номера Космополитен и принялась петь принцу Анри дифирамбы в ритме кружащего нас танца.

К концу вечера я чувствовала себя, как загнанный кролик. Начнем с того, что туго затянутый корсет не пропускал еду в мой желудок, а есть хотелось страшно. Да и кому бы не хотелось есть через пять часов после единственной чашечки чая с сухой печенюшкой. Ко всему прочему меня мучила жажда. Нет, всевозможных напитков, включая безалкогольные, здесь, конечно же, было море, но вот только удобств, требующихся человеку после обильного потребления напитков, здесь вовсе не было. Поэтому во избежание неприятностей я решилась на самоограничение. А в дополнение к неудобствам физиологическим шли неудобства психологические, потому что весь вечер я петляла по залу, уходя от расставленных Генрихом ловушек, который явно хотел выяснить, что именно происходит. Ничего удивительного, что когда я в четыре часа утра вошла к себе в комнату, чувствовала я себя совсем не радужно и мечтала только о том, чтобы стянуть со своих ног "хрустальные" туфельки. И уж точно я не была готова к оказанному мне приему.

-- Ты не моя сестра, - обвинительно-утвердительно заявил царевич Иван, поднимаясь мне на встречу с моей кровати.

Схватившись рукой за сердце, я выругалась. Нет, поймите меня правильно, я воспитанная девушка, которая не имеет вредной привычки при каждом удобном случае расцвечивать свою речь неформальными оборотами, но если в четыре часа утра вы застаете в своей собственной спальне мужчину, которого вы туда не приглашали, то такие слова просятся на язык сами и устоять перед этим искушением невозможно.

-- Как ты сюда попал? - спросила я, как только восстановила дыхание.

-- Через окно вошел. Оно же в сад выходит, ничего сложного, - просветил меня царевич.

Мило. Просто чудесно, скажу я вам, узнать, что в вашу спальню в любое время абсолютно свободно и легко может пробраться любой желающий. Такие мысли внушают оптимизм. Ну ладно, конкретно вот этому ночному гостю нужна только моя честь, сокровище, конечно, но в последнее время мало востребованное. А если кого-нибудь заинтересуют деньги? Не поймите меня не правильно, денег мне не жаль. Тем более что своих у меня нет, а королевскими я с радостью поделюсь, но в том то и проблема, что местный король свои сокровища в предоставленных мне покоях не прячет, да и ключ от королевской сокровищницы тоже на хранение не предложил. А если предполагаемые охотники за сокровищами мне на слово не поверят, как мне тогда доказывать свое право называться честной женщиной? Решено, первым делом подниму вопрос собственной безопасности. В конце-то концов, не может же принца совсем не волновать жизнь его лесной нимфы (как он меня весь вечер называл), ну или Генриха на худой конец. Надо только его убедить, что мое физическое здоровье критически важно для душевного здоровья Анри, и тогда он точно расстарается. Осталось только прояснить ситуацию с Иваном.

-- Что ты здесь делаешь? - поинтересовалась я.

-- Тебя жду, - а честные ответы, оказывается, так раздражают.

-- Не в моей комнате, а здесь во дворце? И почему ты не дома, ты же должен учиться царством управлять?

-- Я тебя искал, - спокойно ответил Иван.

-- Меня? Зачем?

-- Как зачем? Мы ведь собирались пожениться до того, как тебя похитили, - пояснил он.

-- А разве ты меня не спас? - мне стало нехорошо.

-- Спас, - согласился Иван, - но это была не ты.

Я предпочла промолчать, только изобразила на лице крайнюю степень удивления. Просто интересно, когда и главное как он это понял. Потому что я прекрасно помню как он уехал с настоящей Синеглазкой, и в тот момент я что-то никаких сомнений в подлинности предъявленной невесты не заметила.

-- У той девушки глаза синие, - уточнил Иван, словно прочитал мои мысли.

-- И что тут странного? - не поняла я.

-- А у тебя глаза карие, - улыбнулся он.

Я медленно осела на пол. Чувствовать себя идиоткой довольно-таки неприятно, но осознавать, что чувство это обосновано, еще и унизительно.

-- И когда ты это заметил? - выдавила из себя я.

-- С самого начала. У тебя очень красивые глаза, невозможно их не заметить.

-- Ага, - пробормотала я.

Тем временем Иван подошел ко мне и помог подняться.

-- Не сиди на холодном полу, простудишься, - приговаривал он, заботливо усаживая на многострадальную кровать.

-- Ага, - снова пробормотала я. - Мама тоже мне всегда так говорила.

-- Твоя мама - очень умная женщина, - поделился своим наблюдением Иван.

-- Ммм. Мама - умная женщина, - не стала я спорить. - А я, видимо, пошла в папу.

-- У него тоже карие глаза? - Иван явно пытался понять, что именно у нас с моим папой общего, учитывая, что половая принадлежность у нас с ним, с моим папой в смысле, разная.

-- Карие, - согласилась я. - А еще он тоже не отличался умом и сообразительностью.

-- Тоже? - удивился Иван. - А кто-то еще не отличался умом? Кто?

Вот зря он задал последний вопрос.

Мужчины и женщины те самые параллельные прямые, которые пересекаются в геометрии Лобачевского. Вроде бы точки пересечения есть, но находятся в разных плоскостях бытия. Например, мне за тридцать с лишним лет своего существования так и не удалось найти ответ на вопрос, что делает мужчин счастливыми, помимо общепринятого мнения о футболе и пиве, хотя я подозреваю, что с этими простейшими организмами дела обстоят несколько сложнее. Думаю, и их мучит загадка женского счастья. Слишком много у женского счастья слагаемых, чтобы их можно было легко определить. Взять хотя бы вкусненькое к чаю, которое меняется от настроения, погоды, времени суток, дня недели, положения Луны в Рыбах, и даже прецессии Земли, чем бы эта прецессия ни была. Что уж говорить о более сложных вещах. Но временами с женским счастьем дело обстоит до смешного просто. Вот лично мне в данный момент для полного счастья не хватало возможности обвинить кого-нибудь во всех своих неприятностях. И этот кто-то, в лице царевича Ивана, очень удачно подвернулся мне под руку, да еще и задал наводящий вопрос. Поэтому я с огромным удовольствием и очень подробно, с примерами и пояснениями, объяснила ему, кто именно тоже не блещет умом, а по-простому зовется идиотом. К концу моей лекции сомнений в личности главного виновника всех бед не осталось ни у кого.

-- И вообще, чем тебе Синеглазка не угодила? Спортсменка, королевна, наконец, просто красивая девушка, ковры такие вышивает, 3D телевизор не нужен. Чего тебе не хватало для полного счастья?

-- Но я ее не люблю, - попытался возразить мне царевич.

-- Что значит, не люблю? - возмутилась я. - Ты ее от Змея Горыныча спас, значит любишь. Это автоматическая функция. Ты просто еще не понял. Вот поцелуетесь, и сразу поймешь.

-- Мы целовались, - просветил меня герой-любовник пубертатного возраста.

-- Да? - моя бровь недоверчиво изогнулась.

-- Ты только не подумай, ничего такого, - принялся оправдываться принц, залившись малиновым румянцем от шеи до волос. - Просто, когда я ее во дворец привез, отец так обрадовался, стал сразу к свадьбе готовиться, а у меня, понимаешь, было такое чувство, что что-то не так. И я решил проверить, - царевич замолчал, явно стесняясь рассказывать о своих опытах, а я злорадно молчала. - В общем, я случайно столкнулся с ней в коридоре и поцеловал, и понял, что она - это не она. Ну, то есть не ты. Не Синеглазка. Вернее Синеглазка, но не моя, - кажется, парень окончательно запутался в идентификации Синеглазок. - Я просто не мог на ней жениться, - Иван замолчал, разглядывая свои сапоги.

Я тоже некоторое время поразглядывала его сапоги. Хорошие такие, черные, кожаные сапоги. Качественные. У Генриха точно такие же. Очень удобные, если хочешь к кому-нибудь незаметно подкрасться.

-- И что? Бросил девушку у алтаря? - решилась я узнать правду о своем бывшем будущем муже.

-- Нет, кончено, - от возмущения царевич даже руками замахал. - Я к брату пошел, к старшему. Рассказал ему все. Сказал, что хочу свою невесту найти. Он меня понял. Олег вместо меня на Синеглазке женился и наследником стал, а я вот на поиски отправился.

-- Нет, - возразил мой внутренний голос, пока я пыталась осмыслить новую информацию. - Не надо поддерживать отечественного производителя. Прав старина Дарвин, пусть выживают сильнейшие.

-- Ты о чем? - вяло полюбопытствовала я.

-- О том, что этот идиот своему старшему брату не только невесту отдал, но и трон. Ладно бы невеста была как ты, тогда такую доплату еще можно было бы понять. Но за молодую, царских кровей рукодельницу?

Я с внутренним голосом была полностью согласна и потому даже не обратила внимание на то, что за меня требовалась доплата. Тем более что доплаты теперь нет.

-- Горынычу его скормлю, - решила я. - Как только доберусь до этого трехголового, так сразу и скормлю. И Горынычу полезно, и мне приятно.

-- О чем ты задумалась, - прервал мой внутренний диалог Иван.

-- Я? О том, кто во всем виноват. О Кощее Бессмертном, - пояснила я в ответ на недоуменный взгляд Ивана, не чувствуя за собой никакой вины за клевету, в конце концов Кощей как главный злодей всегда был виноват.

Реакция царевича была несколько странной. Он улыбнулся так счастливо, как будто ему сообщили, что он выиграл миллион в лотерею.

-- И что бы ты сделала?

-- Спросила бы его, за что он так со мной? - я, конечно, имела ввиду мое последнее задание, но вдаваться в подробности не стала.

Не догадываясь о моих мыслях, Иван улыбнулся еще радостнее и, протянув мне руку, заговорщицки прошептал:

-- Пойдем со мной.

-- Куда? - поинтересовалась я.

Нет, не то, чтобы я подозревала Ивана в желании заманить меня в темный лес и бросить на съедение волкам, но до конца я ему не доверяла. Иван все еще считал меня... Хотя не понятно кем именно он меня считал, но уж точно его первая мысль обо мне не была: "Ага, это та самая Баба-Яга, которая меня заколдовала". Учитывая, что он по-прежнему называл меня Синеглазкой и смотрел восторженным взглядом, в его мировосприятии я определенно располагалась в той части, где находились жертвы злых волшебников, а не сами злые волшебники, а потому предсказать его реакцию, когда он узнает правду, я не бралась, и его идея прогуляться в неизвестное место темной ночью, ну или не совсем темной и не совсем ночью, меня не привлекала. Однако Иван уже тащил меня к окну из моей спальни, за которым раскинулся королевский сад.

Следующий час мы пробирались по саду через растущие здесь в изобилии кусты деревьев и заросли каких-то колючих цветов, хотя к услугам гуляющих были удобные дорожки и широкие аллеи. Но, видимо, Иван считал, что в кустах мы привлечем меньше внимания. На мой взгляд, это было весьма сомнительным, если вспомнить о том, что в бледном утреннем свете ярко-синее платье, украшенное драгоценностями, очень хорошо выделялось на фоне зеленой фигурно стриженой зелени. Ну а тем стражникам, которые по какой-то причине не видели синий цвет, маяком в саду служил темно-красный наряд самого царевича. Впрочем, высказать свои наблюдения у меня не было никакой возможности, Иван-царевич целеустремленно тащил меня через препятствия как ледокол, спасающий затертые льдами корабли, и все мои мысли были заняты только соблюдением правил техники безопасности: бальные туфли не были предназначены для гонок с препятствиями, а оголенные плечи очень плохо реагировали на контакт с царапающими ветками. Я всерьез подозревала, что к тому моменту как мы доберемся до конечно пункта нашего пути, в моем облике будет больше общего со словом лесная, чем со словом красавица.

Утренняя пробежка привела нас к металлической ограде, окружающей сад (кто бы мог подумать), через которую Иван предложил мне перелезть. У меня на языке вертелось много различных слов, в том числе и приличных, но немного подумав, я решила не затевать споров с перевозбужденным царевичем (слишком уж нездоровый блеск был у него в глазах) и попыталась преодолеть то, что задумывалось как непреодолимое. Новый опыт оказался весьма интересным, но не самым необходимым в жизни. Обходилась же я как-то всю свою жизнь без этого сомнительного умения. Даже в своем далеком детстве мне удалось избежать знакомства с заборами, а тут, в бальном платье, при сапфирах, полезла покорять новые вершины своего падения. Иван, надо отдать ему должное, в нелегком деле преодоления препятствий мне мужественно помогал, как и положено настоящим рыцарям, которые сначала обеспечат даму неприятностями, а потом не бросают ее в беде. Когда королевский сад остался позади, мы с царевичем, абсолютно не скрываясь, направились по главной дороге в сторону городских домов, потому что нет более непримечательного зрелища, чем богато одетый мужчина, идущий пешком, в сопровождении растрепанной женщины в изодранном платье с исцарапанными плечами и руками. Согласитесь, при виде такой картинки ни у кого не возникнет плохих мыслей и желания позвать стражей порядка. Тут ведь нет сериалов, которые воспитывают в обывателях подозрительность и учат сразу думать плохое. Раздираемая противоречивыми желаниями - разуться, чтобы дать свободу своим измученным каблуками ногам, и не разуваться, чтобы не топать босиком по грязной дороге, где неизвестно какие микробы водятся, - я со вселенской тоской вспоминала Алешеньку. Славный богатырь был. Всегда можно было рассчитывать на его сильные руки в дальнем походе. Ну, подумаешь, ступу сломал, так это же он не со зла, а радея о безопасности страны. Ну, Тугарина Змеевича убить хотел, так мало ли кто кого хочет убить, мне какое дело, я с этим Тугарином вообще не знакома. Да и Генрих, если подумать, милый мужчина. Он всего только один раз меня уронил, в самом начале. Нет, он, конечно, ко мне любовью не пылает, что определенно говорит не в его пользу, но и по кустам меня не таскает, а это, знаете ли, огромный плюс, как выяснилось. От мыслей о положительных качествах принца Анри меня спас новый забор. Не такой внушительный, как предыдущий, но тоже впечатляющий.

-- Ты решил провести экскурсию и ознакомить меня с мастерством местных кузнецов? - поинтересовалась я, любуясь причудливым чугунным узором ограды.

Нет, я согласна в мире много красивых решеток, им даже стихи посвящают, но я как-то не подозревала до этого момента, что Иван-царевич у нас настолько ценитель прекрасного.

-- При чем здесь кузнецы?

-- А кто эту ограду делал? Разве не кузнецы? Я понимаю, конечно, что идея принадлежит какому-нибудь архитектору, но воплощал ее в жизнь, наверное, кто-то другой.

-- А, да, ограду кузнецы делали, - согласился Иван.

-- А ее ковали или отливали? Очень искусная работа, - я подошла поближе к ограде и принялась ее изучать, сожалея об отсутствии фотоаппарата. Хороший бы вышел снимок на память.

-- Да что ты к этому забору прицепилась? - возмутился Иван.

-- Что значит прицепилась? Ты разве меня сюда привел не для того, чтобы этот забор показать?

-- Зачем? Ты разве заборов раньше не видела? - Иван выглядел очень удивленным.

-- А зачем ты меня тогда сюда притащил, если не забором любоваться? - я была в шаге от того, чтобы начать кричать.

-- Потому что нам надо его перелезть, - пояснил Иван нашу остановку.

-- У нас что, сегодня по плану преодоление полосы препятствий? Или ты задался целью облазить все заборы в этом городе? Или в этом перелазанье скрыт какой-то неведомый мне сакральный смысл?

-- Чего? - удивился Иван.

-- На фига, говорю, нам лезть? - перешла я на разговорный язык.

-- Нам надо в сад.

Я глубоко вздохнула, очень глубоко, и принялась считать до ста, чтобы успокоиться.

-- Давай рассуждать логически, - вмешался мой внутренний голос. - У Ивана явно есть какая-то цель, и если мы хотим эту цель узнать, нам надо делать то, что он считает нужным.

-- Он идиот, - напомнила я внутреннему голосу.

-- Согласна, но он идиот условно влюбленный, а потому лично тебе пока не угрожает. Во всяком случае, осознанно.

-- Ага, а вред, нанесенный неосознанно, кончено же, вредом не будет.

-- Ну платье ты все равно уже испортила, да и исцарапалась так, что одной царапиной больше, одной меньше...

-- Главное, чтобы от царапин дело не перешло к переломам, - вздохнула я.

-- Зачем нам в сад? - решила я все-таки попытаться узнать цель всего этого.

-- У меня там для тебя подарок, - Иван радостно улыбнулся.

-- Подарок - это хорошо, - я снова глубоко вздохнула. - А больше нам никуда не надо будет лезть?

-- Нет, только через забор.

У меня мелькнула мысль поинтересоваться, в чей сад мы собираемся лезть, но вспомнив, что многие знания - многие печали, я решила не отягощать свершаемое нарушение лишними подробностями и полезла повторять недавний опыт. В саду Иван оставил меня возле какой-то яблони (что ж им так яблоки-то нравятся), а сам отправился за лопатой, чтобы выкопать мой подарок. Пока он бегал, я попыталась оценить ущерб, нанесенный своей одежде и внешности, и поняла, что в данном случае этот самый ущерб можно классифицировать как непоправимый. Кроме уже упомянутых царапин на правом бедре у меня наливался синяк, неизвестно когда и как заработанный, а на левой руке, чуть выше запястья, за которую меня тянул человекоподобный ледокол, проступали оттиски мужских пальцев. И, как говорится, все бы ничего, до свадьбы заживет, но возникал вопрос, а будет ли свадьба. В смысле, не пришибет ли меня принц Анри в порыве ревности. Он ведь меня вроде как любит. И что он подумает, увидев меня поутру вот такой вот расписной? Можно, конечно, понадеяться на слепоту, присущую всем влюбленным, но Генрих-то его глазастый, этот и синяк под платьем разглядит, не то, что улики, оставленные на поверхности.

Тем временем Иван-царевич принес лопату и принялся быстро и умело откапывать сокровище (сразу видно, что в его семье физическому труду тоже внимание уделяли), и вскоре лопата стукнулась обо что-то твердое. К счастью, зарытый сундук Иван вытащил без моего участия. Поставив откопанное на твердую поверхность, Иван открыл крышку, выпуская на свободу мой подарок.

-- Ты его поцеловала, - раздался гневный вопль недавно помянутого.

-- Ты с кем-то целовалась? - возмутился Иван, поудобнее перехватывая лопату.

-- И зачем мы его откопали? - подумала я, а вслух произнесла: - Здравствуй, Кощей, давно не виделись.

-- Отвечай на вопрос, Яга, ты его целовала?

-- Да кого его? - возмутилась я.

-- Подождите, кто Яга? Какая Яга? Это Баба-Яга, что ли? - встрепенулся Иван.

Вот всегда терпеть не могла это редкое присущее некоторым людям умение сразу выхватывать самое главное из любого разговора.

-- А ты каких-то еще Ёг знаешь? - голос Кощея был пропитан сарказмом. - Естественно Баба-Яга. Обыкновенная, - уточнил он.

-- Так ты Баба-Яга? - воззрился на меня Иван, явно начиная впадать в истерику.

-- Замечательно, Кощей. Вот пришел и все испортил. Он, между прочим, не знал, что я Яга. Он думал, что я кареглазая Синеглазка, - сложив руки на груди, я приняла позу оскорбленного достоинства.

Тем временем Иван, который все это время крутил в руках лопату, видимо решил применить ее по назначению и закопать всех присутствующих. Окинув нас с Кощеем очень нехорошим взглядом, он сделал какое-то резкое движение, но прежде чем я успела закричать и попытаться уйти с линии атаки, Кощей, к этому моменту успевший избавится от связывающих его веревок, резко выкинул левую руку в сторону, отправляя Ивана в профессиональный нокаут.

-- Давай все-таки разберемся с поцелуями, - предложил мне Кощей, провожая падающее тело царевича взглядом.

-- А меня ругал, когда я его била, - заметила я.

-- Правильно ругал, - возразил мне Кощей. - Если бы ты его не била, он бы сейчас был женатым и наследным, а не подрабатывал садовником на чужбине. Один вред от тебя Яга, честное слово.

На это обвинение я только удовлетворенно вздохнула. Потому что ничто не радует так сильно, как проблемы ближнего, особенно, если являешься причиной этих проблем.

-- Кстати, а как ты оказался в сундуке? - поинтересовалась я у Кощея.

-- Потому что все зло в мире от неадекватных героев, - Кощей ткнул пальцем в Ивана, чтобы исключить любые сомнения в том, кто именно из присутствующих является неадекватным героем.

-- Не спорю, - поддакнула я. - А если конкретнее?

-- Этот тип каким-то образом сговорился с Серым Волком и Котом Ученым, и они ему помогли устроить ловушку. Он добрался до моего запасного набора "Смерть Кощеева", - ты же знаешь, у меня один всегда висит на дубе на всякий случай, - сорвал сундук с дерева, зайца выпустил на свободу, а когда я прискакал, чтобы разобраться, что происходит, он меня оглушил и связал. А потом стал выяснять, где его ненаглядная невеста.

-- А ты?

-- А я сначала вообще не понял о ком речь. Потом когда он заявил, что Змей Горыныч у него похитил одну девушку, а вернул ему другую, догадался, что речь о тебе идет.

-- И сразу же выдал ему мое местонахождение.

-- Не сразу, - мне показалось, или Кощей смутился? - Только после того, как он пригрозил меня в темнице запереть без еды и воды.

-- Ты хочешь сказать, что Бессмертные злодеи испугались заточения? - я недоверчиво фыркнула.

-- Между прочим, Бессмертные злодеи больше всего боятся заточений. Длительное пребывание в темном помещении вкупе с такой же длительной голодовкой вредно для здоровья. Тем более что найти антигероя, желающего помочь несчастному злодею, в наше время очень сложно, - Кощей тяжко вздохнул, подчеркивая остроту кадрового вопроса, стоящего перед ним.

-- В общем, сдал ты меня после применения психологических пыток, - резюмировала я сказанное.

-- В общем, я ему намекнул, где тебя можно искать, а он, вместо благодарности, засунул меня в сундук и потащил с собой.

-- Наверное, решил подстраховаться, - философски заметила я.

-- Кстати, я был уверен, что он знает, что ты Баба-Яга, - удивился Кощей.

-- Теперь знает, - я принялась оглядываться, что не осталось незамеченным.

-- Что-то ищешь?

-- Думаю, на что бы присесть, а то ноги устали, - что неудивительно после всего, что им пришлось пережить.

Кощей окинул взглядом сундук, но отмел эту идею из-за резной крышки своего пристанища, а затем напоролся взглядом на лежащего Ивана. После чего к моему вящему изумлению оттащил бессознательное тело ближе к яблоне, посадил его, прислонив спину к стволу дерева и вытянув ноги, и жестом предложил мне располагаться.

-- На этом? - возмутилась я.

-- А что тебе не нравится? Во-первых, он живой, во-вторых, он теплый, а в-третьих, ты что, на коленях никогда не сидела?

-- Я, конечно, сидела на коленях, но обычно это было с согласия обладателей коленей.

-- Будем считать, что он согласен, раз молчит.

-- Железная логика, - отметила я, но на колени Ивана все же села, потому как стоять больше не могла, а сидеть на холодной земле вредно для здоровья.

-- А теперь давай разберемся с поцелуями, - миролюбиво предложил Кощей, устроившись на сундуке. - Ты его целовала?

-- Кого его?

-- Ивана-царевича.

-- Да когда бы я успела? Мы с ним только сегодня ночью на балу встретились. У меня при всем желании не получилось бы с ним поцеловаться.

-- Да не сегодня, - в голосе Кощея послышалось раздражение. - Я имею в виду то время, пока ты жила в тереме царя Берендея до того, как тебя Горыныч забрал.

-- Вроде бы нет, - Ну не считать же поцелуем тот случай после бани, можно сказать, там почти и не было ничего.

-- А если хорошенько подумать? - настаивал Кощей.

-- Да даже если хорошенько подумать, - я пожала плечами. - Ну чмокнула я его один раз в качестве благодарности, так он уже совершеннолетний.

-- Я так и знал, что без тебя не обошлось, - воскликнул Кощей.

-- Что именно не обошлось-то? - мне стало любопытно.

-- Вредительство, - припечатал Кощей. - Ты знаешь, что этот царевич отдал свое право наследования старшему брату?

-- Он что-то такое упоминал, - согласилась я. - Правда он сказал, что отдал старшему брату свою невесту, а трон шел в доплату.

-- Да, и все наши труды пропали даром. Он должен был стать следующим царем, как прошедший испытания, а теперь что будет?

-- А что будет? - полюбопытствовала я.

-- Не знаю, но папа точно не обрадуется, - скис Кощей.

-- Слушай, если тебе так принципиально, чтобы именно Иван трон занял, отрави его старшего братца и всего дело, - предложила я простой выход.

-- Да я уже думал об этом, но тут вероятность развития событий еще сложнее просчитать. И зачем тебе только надо было его целовать? - печально вопросил Кощей.

-- Да не зачем, в общем-то, - призналась я. - Просто под руку подвернулся. А в чем проблема?

-- Понимаешь, есть у поцелуев Бабы-Яги одна особенность. Если поцелуй подарен добровольно и от чистого сердца, то он защищает того, кому был подарен, от любого обмана. Другими словами задурить такому человеку голову становится очень непросто. Потому Иван и не обманулся этой историей с похищением.

-- Так он же настоящую Синеглазку увез? И потом не сразу сообразил, что она не я.

-- Да потому что герои эти свою голову для размышлений редко используют. Привыкли действовать по шаблону. Если есть Змей Горыныч и девушка, значит, Горыныча надо убить, девушку спасти, а то, что девушек может быть несколько им в голову не приходит. Вот и Иван твой не сразу думать начал.

-- А что ты меня раньше не предупредил?

-- Я же не думал, что ты начнешь разгульную жизнь вести, - возмутился Кощей. - Твои предшественницы этим не грешили.

-- Да, - протянула я. - Это хорошо, что ты меня раньше не предупредил, а то я бы поцелуем не ограничилась. Я бы побочные эффекты всего остального постаралась выяснить. Вдруг один из них даровал бы Ивану возможность тебя окончательно прибить.

Кощей от комментариев благоразумно воздержался и решил сменить тему, поинтересовавшись, как обстоят дела с принцем. И вот тут меня понесло. Сначала я долго и подробно высказывала свое мнение о принце Анри и его друге Генрихе, потом так же долго и подробно объясняла, что именно думаю о Доброй Фее и о разработанном Кощеем плане, и только потом я перешла к описанию случившихся событий. К концу моего экспрессивного монолога я немного охрипла, зато Кощей был в должной мере впечатлен масштабами трагедии.

-- Все не может быть так плохо, - вынес он свой вердикт.

-- А я и не говорю, что все так плохо, я утверждаю, что все еще хуже. Во всяком случае, за все время моего здесь пребывания я только раз услышала о предполагаемой невесте принца, да и то от Генриха. А уж вычислить это совершенство в следующей за принцем толпе у меня вообще не получилось. Какие уж тут показательные сравнения не в мою пользу! И, кстати, на балу он меня невестой называл. Так что, если ты не против...

-- Я против. Категорически. Девушек для принца, деревенских и не очень, пруд пруди, а с Бабой-Ягой вечные проблемы, так что еще два года даже не мечтай. И вообще было бы хорошо на этого принца посмотреть самому, - задумчиво пробормотал Кощей.

-- А ты разве его не видел? - я удивилась.

-- Да нет. Эта Добрая Фея решила, что мое знакомство с объектом совсем не обязательно. Мы с ней договорились, минуя этот этап.

-- Ты, Кощей, конечно, не обижайся, но, по-моему, тебя просто кинули, - поделилась я своим наблюдением.

-- Вот и у меня нехорошие подозрения возникают, - согласился Кощей с моим замечанием. - Но на принца посмотреть не мешало бы.

-- Ну, раз не мешало бы, тогда иди и смотри.

-- А ты?

-- А что я? Как ты себе представляешь мое явление народу? Как я свой внешний вид объяснять буду? Зашла в спальню и на меня напал шкаф? И это если допустить, что охрана дворца вся разом ослепла и оглохла и не заметила нашего кустового побега с царевичем.

-- Если бы вас заметили, вас бы остановили, - возразил Кощей.

-- Сомневаюсь. Они бы нас стали останавливать, если бы у них был приказ не выпускать меня из дворца, а с чего бы принцу такие приказы отдавать? Я вроде как по другой статье проходила.

-- Разумно - Кощей на некоторое время замолчал, а потом радостно воскликнул. - Но это же хорошо. Принц решит, что тебя похитили, и помчится спасать. Или не помчится? - заметил Кощей мой скепсис.

-- Понимаешь ли, я ему сказала, что Иван - мой брат, - призналась я в содеянном.

-- Что? - от возмущения мой работодатель даже забыл, как дышать. - Лучше ты ничего не могла придумать? Какой брат у бедной сироты?

-- А как я его должна была представлять? Как своего бывшего жениха? Или, может, как своего предыдущего клиента? - не осталась я в долгу. - Знакомьтесь, это - Иван-царевич, проходил по делу о молодильных яблочках, а это - принц Анри, проходит по делу о невесте из леса. Так, что ли? Следил бы за своим объектом лучше, он бы здесь и не появился.

-- А ты бы его не целовала, он бы и не вышел из-под контроля.

-- А в контракте на поцелуи запрета не было!

-- В следующий раз будет!

-- А это уже к следующей Яге претензии!

Кощей, скрестив руки на груди, воззрился на меня подобно прокурору, но, коль скоро я за собой никакой вины не чувствовала, усилия его пропали даром. Пока Кощей хранил гордое молчание и наматывал круги вокруг яблони, я решила озаботиться завтраком, потому как врачи не рекомендуют пропускать сей прием пищи. Правда, на завтрак ничего, кроме все тех же многострадальных яблок не было, но на отсутствие мяса и фрукты хороши.

Я мирно жевала яблоки и размышляла о различиях мужчин и женщин. Конечно, я и раньше знала, что мужчины с Марса, а женщины с другой планеты, но, как говорится, знать и понимать это разные вещи. Это как с физикой, вроде знаешь про закон Архимеда, но, каждый раз погружая свое тело в жидкость, не кричишь "Эврика". Вот и сейчас, найдя мужчину, на которого можно переложить все свои проблемы, я сразу почувствовала вкус к жизни, и даже мое разоблачение перед царевичем уже не казалось мне таким страшным. Потому как для любой женщины важно проблему создать и найти того, кто ее решит, а для любого мужчины важно проблему найти, потому как создать они ее не могут, и решить. И получается, у мужчин и женщин совместный труд для их же пользы. А раньше я потому такой несчастной была, что у меня для решения проблем никого не было. Зато теперь можно хотя бы Кощея использовать, раз уж других мужчин он меня регулярно лишает.

-- Придумал, - воскликнул Кощей наподобие древнегреческого ученого. - Придумал, как мы твоего принца на принцессе женим.

-- Что и требовалось доказать, - подумала я, ожидая пояснений.

-- У нас же по договору с Крестной Феей имя невесты не оговаривается. Ты только должна была ему показать, что крестьянская девушка для дворца не подходит, и склонить его в пользу чего-нибудь родовитого. Правильно я говорю? - Кощей подождал моего согласия, но, не дождавшись, продолжил. - Он решил, что влюбился в тебя и даже называет тебя невестой, но королевский двор против такого мезальянса, что не удивительно. А если королевский двор решит, что ты тоже царских кровей, просто заграничных, то возражать не будет, и все будут счастливы: принц - потому что женится на простой девушке по любви, все остальные - потому что принц женится на знатной девушке, ну и девушка - потому что выйдет замуж за принца.

-- Учитывая, что ты назвал будущую принцессу девушкой, это явно буду не я? - решила я прояснить этот вопрос.

-- Естественно, нет. Во-первых, тебе в ближайшее время нельзя, а во-вторых, тебе принц не нравится, - авторитетно просветил меня Кощей по поводу моих чувств.

-- Да не страшно, я сделаю над собой усилие и найду в нем что-нибудь хорошее, - съязвила я.

-- Не стоит себя мучить, - посоветовал мне Кощей, заботливо улыбаясь. - И по правде говоря, я думаю, что тебе самое время домой возвращаться, к избушке. И ты устала на чужбине, и она без тебя тоскует. Так что, погуляла по гостям, пора и честь знать.

-- Собираешься разыграть возвращение потерянной дочери? - усмехнулась я, примерно представляя, как именно Кощей использует наше с Иваном исчезновение.

-- Начало, конечно, не идеальное, - не стал отпираться Кощей, - но зато есть у меня на примете одна невеста, с очень требовательным папой. Думаю, идеальный вариант для принца Анри будет. Надо будет только обмозговать детали и поговорить с представителями обеих сторон, но в любом случае твое отсутствие необходимо. Сама знаешь, как бы там принц влюблен не был, а лицо твое он все равно со временем немного забудет, а уж если мы ему в качестве доказательства твои украшения покажем...

-- Обнаглел Кощей? - возмутилась я. - Одно дело ты у меня мужика увел, обидно конечно, но бывает. Так ты еще и на святое покушаешься? Если ты думаешь, что я эти украшения тебе добровольно отдам, то ты сильно ошибаешься. А если ты у меня их силой заберешь, то я всех твоих клиентов, прошлых, настоящих и будущих, как минимум перецелую. Уяснил мою позицию? - За такой великолепный гарнитур, который по милости Ивана все еще был на мне, я готова бала драться насмерть. Люблю, знаете ли, драгоценности.

-- Слушай, Яга, они же не твои, - попытался меня урезонить Кощей.

-- Не мои, - согласилась я. - Но раз уж я сбежала в этом, то возвращать, тем более через какую-то незнакомую мне девицу, не собираюсь. Если тебе так надо, сделай копию. В конце то концов, если ты умудряешься продавать поддельных невест, то уж поддельные украшения тебя вообще не должны смущать.

-- Подделка драгоценностей - это преступление, - попытался воззвать Кощей к моей законопослушности.

-- Или украшения, или принц Анри, одно из двух, - выдвинула я ультиматум.

-- Уговорила, - сдался Кощей. - Только куда ты их носить будешь?

-- А я в них огород копать буду, - поделилась я своими планами. - Совмещать приятное с полезным. Ты мне лучше скажи, как я домой буду добираться?

-- А в чем проблема? У тебя же транспорт под рукой.

Я посмотрела под руку. Там по-прежнему лежал Иван-царевич, и на транспорт он был похож мало.

-- Под какой рукой у меня транспорт? - уточнила я. - И какой именно?

-- Да какой хочешь, - отмахнулся Кощей. - Хочешь Сивку свою вызови, хочешь по лунной дорожке вернись.

-- По лунной дорожке? - я нахмурилась, вспоминая что-то похожее. - Это которую братец Месяц прокладывает?

-- Ну да. Тем более он у тебя теперь служит, так что можешь ему приказывать. Вернее, как только он на небо выйдет, так и сможешь приказать, - уточнил Кощей, посмотрев на солнечный диск, выплывающий на синее небо.

-- А с царевичем что делать? - не то, чтобы его благополучие меня волновало, но все-таки царских кровей человек, мало ли.

-- В сундук его засунь и закопай, - посоветовал Кощей.

-- Так помрет же.

-- Ты против?

Я задумалась. С одной стороны с живым человеком так конечно нельзя, но с другой стороны он на меня с лопатой кинуться собирался. И еще не факт, что опять не кинется. А вдруг я ему не успею объяснить свою позицию, и он меня стукнет? А это для здоровья еще опаснее, чем сидеть на голой земле.

-- Не то, чтобы я сильно против, но, на мой взгляд, это слишком кардинально.

-- Тогда здесь под деревом оставь. Если я правильно понял, то это сад при посольском доме, так что либо сам в себя придет и доползет до дома, либо его позже найдут. А пока пусть так сидит, хоть какая-то от него польза.

На том и порешили. Кощей ушел смотреть на принца и готовить почву на будущее, а я осталась в компании Ивана в незнакомом саду. Правда, перед уходом Кощей еще пару раз стукнул царевича, чтобы тот наверняка не очнулся раньше времени, и теперь я могла не опасаться попыток очередного героя сразиться с мировым злом в моем лице. Удобно устроившись на груди Ивана, я вскоре заснула и проспала весь день (видимо дал знать о себе возраст, для которого бессонная ночь и утренний скандал не прошли бесследно). Ну а когда ночная прохлада пробралась через мое не самое теплое платье, я попросила у Братца-Месяца проложить мне дорожку и без приключений добралась до своей избушки.

-- Неужто вернулась? - поприветствовало меня зеркало, стоило мне только открыть дверь.

-- Давай завтра, - попросила я, забираясь на печку и снова засыпая.

Полный файл находится на Призрачных мирах, Feisovet.

Комментарии: 50, последний от 22/11/2020. © Copyright Васильева Виктория (capitoshka_2003@mail.ru) Размещен: 26/09/2015, изменен: 27/11/2015. 163k. Статистика. Повесть: Фэнтези Скачать FB2		Оценка: *6.6218** Ваша оценка:
Аннотация: Человеку свойственно ошибаться. А человеку, попавшему в необычные обстоятельства, ошибаться свойственно вдвойне. К чему эту я? К тому, что моя персона, несомненно, заслуживает некоторого снисхождения. Считая знакомого мне местного царевича по имени Иван не совсем адекватным, я сильно ошибалась. Это я просто еще не была знакома с заграничными принцами. Вот уже где обширное поле для деятельности не только психологии, но и психиатрии. а от меня требуется такая малость: наставить его на путь истинный. Впрочем, и в этой ситуации есть плюс, теперь у меня есть надежда выйти замуж за принца, несмотря на то, что мне за тридцать. Главное как всегда понять: кто виноват и что делать. Завершено. Выложено не полностью.

Васильева Виктория : другие произведения.

Баба-Яга на договорной основе. Основания для увольнения