Аннотация: Может сначала жестковато, но потом, зная правила игры, думаю можно уловить юмор и философию.
- Я хочу поговорить с тобой о главном, - Клинч склонился над Пинчем и яростно зашептал: Я долго ждал, когда ты подрастёшь, и мне можно будет с кем-нибудь, может быть именно с тобой, поговорить о главном. О главном, сынок, о самом главном.
- Что ты опять пристал к нему? Ты уже всех достал, сумасшедший! - сказала Чачага и громко расхохоталась.
Клинч схватил её за шкирку. Чачага повисла, болтая ножками. Клинч снова склонился над Пинчем и снова зашептал, оставшимся пальцем указывая в сторону Чачаги: Вот это не главное, понимаешь, не главное! А я хочу поговорить с тобой о главном!
- Налей-ка лучше "слинчу"! - прошептал Пинч и съездил Клинчу по уху.
- Какой же ты добрый, сынок! Как я люблю тебя! - Клинч вдарил Пинчу под дых.
Пинч скатился под стол и там прошептал: И я люблю тебя, папа!
- Налейте и мне тогда..."слинчу"! - попросила Чачага.
- Только Пинчу не наливайте - сказалКлинч, - он ещё маленький, и я хотел бы поговорить с ним о главном.
- О чём поговорить! Чё ты бормочешь! Если бы хотел - давно бы поговорил! А то заладил одно - "склинч" да "пинч"!
Клинч дал Чичаге щелчок по носу и продолжал держать её за шкирку.
- Что-то я сегодня устала! - не поднимая головы, сказала Чачага.
- Дать тебе что-нибудь от головы или разбавить "слинч" "анч-анчем"? - спросил Клинч.
- "Анч-анч" - гуще и медленнее ударяет в картонную коробку, так что я не уверена - что именно ты хочешь разбавить...А что, Пинч, ты нарисовал эти "хендриксы", что задали на уроке?
- Нет, мама! - Пинч на четвереньках подбежал к блокгаузу и откупорил вентиль. Прохладная струя ударила Пинча сковородкой и оставила лежать бездыханное тело на теле огорода.
- Добрее нужно быть, внимательнее относиться, Клинч!
- Ага! Как приятно! Под милые разговоры о мире вы залили кровью всю планету и говорите мне о мире! Как славно! Под благолепные разговоры о боге вы возвели на эшафот полчища тараканов и кузнечиков! Что плохого они вам сделали!
- А что ты сделал с моими собаками, Клинч?
- А что они сделали с моими брюками?
- А что ты сделал с моими бабаками, Клинч?
- А что они сделали с моими компьютерами?
- А что ты сделал с моими макаками, Клинч?
- А что вы сделали с моими муками? Да! Вы изнасиловали их! Они долго бились и
кричали, но вы всё равно изнасиловали их! Да! Вы их не послушали!
- А что ты сделал с моими чебуреками, Клинч?
- Ну, что же?! Что?!
- Ты слопал их, Клинч! Мерзко и жестоко! Они долго бились и кричали, но ты слопал их, Клинч! Ты их не послушал!
- Не слушал, и слушать не собираюсь!
- Не будешь слушать?! - Пинч подбежал к Клинчу и отвесил подзатыльник.
- Не будешь слушать?! - Чачага резво подбежала и впустила свои когти.
- Не будешь слушать?! - будильник плавно взлетел и зазвонил прямо в ухо.
- Я хочу поговорить с тобой о главном, сынок! - вдруг тихо сказал Клинч, - Я долго ждал, когда ты подрастёшь и чтобы без адвоката и свидетелей поговорить с тобой о главном! Вот этот сумасшедший дом, - Клинч показал вокруг, - это не главное! Нравственный закон внутри нас... - Клинч не договорил, и Пинч громко захохотал ему в лицо!
- Нравственный закон внутри нас... - Клинч не договорил, и Чачага громко захохотала ему в лицо!
- Нравственный закон... - Упрямо твердил Клинч и все табуретки и стулья нагло хохотали ему в лицо!
- Славная погода выдалась нынче!- произнёс Клинч и все табуретки как-будто поперхнулись и замерли в немом вопросе, широко расставив тонкие ножки.
- Славная погода! - повторил Клинч, - Неглубокий, чистый, искристый снег по колено и лёгкий прохладный ветерок.
- Лёгкий-прхладный? - уточнила Чачага.
- Да! Несильный, только с горшка сносит!
А за окном мягко насвистывал ветер, и летели люди вперемежку с ночными горшками.
- Нет, всё-таки отличное время года! Люблю зиму! - сказал Клинч.
- И я! - сказала Чачага.
- И я! - сказал Пинч.
- И мы! - сказали ночные горшки.
- А вы что здесь делаете! - рассердился Клинч, - А ну-ка, брысь на улицу! Брысь-брысь-брысь!