Весь мир ушел из-под ног у Радомана. Ему казалось, что он видит сон. Прекрасный сон. Только бы не проснуться. Он жил, словно в блаженном пьяном угаре, ходил с затуманенной головой. Наследник короны бросил все свои обычные заботы, даже редко появлялся на Королевском совете, а если и приходил туда, то большей частью отмалчивался, абстрагируясь в свой мир от бесконечных вопросов о налогах и войне. В Эльвиале его видели крайне редко, он постоянно где то пропадал. Об этом ходили всевозможные слухи, но что Радоману было до глупых людишек, только и умевших строить маленькие козни? Что ему все они, если в лесу его ждала прекраснейшая в Кармакаме девушка? Разве он променяет ее милую улыбку на заискивающие взгляды придворных, на пустые разговоры с кичащимися своим золотом и знатностью вельможами? Принц давно сделал выбор насчет того, что ему приятнее.
Радоман и сам не знал, что с ним происходит. Каждый день неведомая сила тянула его в лес, и он не мог противиться этой силе. Он садился на лошадь и, как мальчишка, тайком покидал Эльвиал и шумный Аларус. Одними ему известными тропами пробирался по лесу к заветной поляне. Здесь Радоман забывал обо всем на свете. Существовал только настоящий миг.
Его всегда встречала Лия, милая, легкая. С нею Радоман чувствовал себя спокойно, безмятежно, словно в давно забытом детстве. Они расстилали Радоманов плащ, садились на него рядышком и разговаривали, разговаривали и не могли наговориться. Часами. Говорили обо всем на свете. Радоман рассказывал о Кармакаме: его истории, традициях, богатствах. Он поведал историю королевской династии Хадевальдингов, знал почти все о кармакамских городах: какие укрепления, кто и как управляет, какими товарами торгуют; о кармакамском войске и его битвах: тех, что уже прошли и остались в памяти поколений, и о настоящих. Лия слушала с широко открытыми глазами, расспрашивала подробнее. Она впитывала в себя новое, была очень любопытной. Ее поражала необычная обознанность Радомана о внутреннем состоянии государства, что заставляло ее испытывать к нему уважение. Сама же Лия была отменной рассказчицей по части всяких легенд, пришедших из далекого прошлого, из тех времен, когда мир был совсем иным. Радоман понял, что она прибыла издалека, умилялся словами из неведомого чужестранного языка, иногда проскальзывавшими в ее речи. Ему нравился ее легкий акцент, он поддавался чарам ее певучего голоса. Однако никто из них так и не выдал своих тайн, умолчав истинную правду о себе. Но ни Радоман, ни Лия пока и не думали расспрашивать друг друга. Он пока решил поверить, что она дочь местного вельможи, живущего обособленно, хотя был практически уверен, что это не так. Лия тоже понимала, что ее новый друг - не простой барон.
Однако с каждым днем они все больше привязывались друг к другу и боялись каким то неострожным движением разбить иллюзию счастья и безмятежности вдребезги. Боялись, что наступит день, когда они не увидять друг друга, страшились такой потери, отмахивались от мысли "А что потом?", жили одним днем. Оба начинали понимать, что еще чуть-чуть, и они не смогут существовать порознь, без этих тайных встреч в лесной тиши. Еще чуть-чуть, и будет слишком поздно...
Но то, чего они боялись, все таки произошло. Радоман и Лия зашли слишком далеко. Были произнесены слова любви, вознесшие их на вершины счастья. Он, обычно несколько грубоватый с женщинами, долго насмеливался, прежде чем сорвал первый поцелуй с ее алых губ. Их любовь, тайная, запретная, невозможная, родившаяся в те дни в густом лесу, под кронами величественных дубов, под трели птиц, осталась чистой, но, если следовать жестоким законам жизни, ее не должно было быть. Они не могли противостоять себе и своим чувствам, не находили в себе сил пойти наперекор себе. Лето, сблизившее их, стояло на исходе, и где то в глубине души каждый чувствовал конец...
Лия сидела на бревне, неподвижным взглядом вперившись в костер. Искры взмывали вверх и таяли в ночном воздухе, словно унося с собой частицы ее души. Вокруг згущались тени, запугивая своей неизведанностью, чернеющей непроглядной темнотой. Однако девушка не боялась их. Что они могут сделать? Это всего лишь тени, неодухотворенная темнота... Вверху, меж кронами деревьев, просвечивали редкие холодные звезды. Лес полнился подозрительными шорохами, одинокими голосами ночных животных. К ночи заметно похолодало, но костер согревал ее. Лия вполуха слушала болтовню Моховика, сидевшего напротив. Да, раньше они любили с Моховиком вот так посидеть у костра, отправив Белирунду спать в дом. То были счастливые дни. Счастливые, потому что безмятежные. А тепер безмятежность утрачена.
Лия изогнулась, подобно кошке, переменила позу, передернула затекшими плечами. Да, все началась с тех пор, когда она повстречала человека. Говорил же Моховик, что лучше с человеком не сталкиваться. Не послушалась. И вот... В том, что Альдарик ее любит, она не сомневалась. И это заставляло ее серце трепетать. Она сама души не чаяла в рыцаре. И как иначе? Это суровое правильное лицо, крепкая фигура, привыкшая к воинским упражнениям, сильные руки, благородство, сквозившее в движениях. Какую девушку это оставит равнодушным? Да, сначала она поддалась любопытсву и еще какому то неведомому внутреннему чувству, повевшему ее. Тот, кто сначала показался капризным кармакамским вельможей, готовым бежать на край света ради своей прихоти, оказался рассудительным и мудрым, повидавшем жизнь человеком. Наверное, он был прекрасным воином, только совсем не хвастался этим, а ей, беглянке, так хотелось ощущать возле себя человека, способного защитить. Лия чувствовала большую силу, исходящую от него, чувствовала знак Судьбы, лежащий на его челе. Он был отмеченным, ему предстояли великие дела. Альдарик не мог быть простым бароном из свиты короля, одним из тысячи. Ему предстояло не подчиняться, а самому командовать. Может, и имя то у него вовсе другое. Не сказал правду...
Да она и сама хороша. Скрыла столько всего. Но разве можно выдавать незнакомцу такие тайны? Может, он больше не пришел бы, узнав, кто она. Ведь кармакамцы тепер побиваються такого. Зачем выдавать с головой себя и своих близких? Теперь Лия удостоверилась, что Альдарик - преданный рицарь, и чувствовала себя чуть ли не лгуньей.
Она прожила лето на одном дыхании. Не могла себе представить, что не сможет встречаться с ним. И знала, что совершает почти преступление. Что Белирунда сделает с ней, если узнает? Убьет? Хуже. А ведь Белирунда уже с подозрением посматривает на нее. Они не должны были видеться. Да и какое продолжение может быть в их любви? Ради того,что бы быть с человеком, ей придется пожертвовать многим, слишком многим. Белирунда не допустит этого. Да и любимый что то скрывает. В его серых глазах она видела затаенное беспокойство.
Нет, неужели надо рвать струну, сотканную из света и соединяющую их сердца? Так говорит разум. Рвать сейчас, дальше будет еще тяжелее. Но, во имя адеванамарских Сил Добра и кармакамского Высокого Неба, как это сделать, если на такое нет сил? Как же теперь?
- Сейчас в Адеванамаре должно быть спокойно. Еще бы, больше некому сражаться с Картисом. Больше некому сражаться с ним, - знай болтал себе Моховик и вдруг заметил, что его спутница ничего не слушает. - Лия, Лия, ты что, уснула?
- А? - девушка испуганно спохватилась. - Ты что то сказал, Моховик?
- Ты меня совсем не слушаешь! В каких мирах ты витаешь? - рассерженно буркнул гном.
- Прости, Моховичок, я немного задумалась. Со мной такое иногда бывает.
- Бывает с тех пор, когда ты встретила того человека, - съязвил Моховик.
Сердце у Лии быстро и предательски заколотилось, однако она приняла удивленный вид:
- О каком человеке ты говоришь? Что ты хочешь этим сказать?
- Сама знаешь, о ком я, - проворчал Моховик. - О том парне, которого ты сбросила с лошади. Ведь ты же бегаешь к нему в лес.
- Что ты выдумываешь обо мне? Ни к кому я никуда не бегаю, - попыталась отбиться Лия, однако поняла, что от настырного гнома не отвертеться.
- Лия, я все знаю. - Он говорил вполне серьезно, и девушка испуганно притихла. - Ты встречаешься с человеком. Он приезжает верхом, и ты под разными предлогами убегаешь из дома к нему. А знаешь, чем это может грозить?
-Он ни о чем не догадывается. И не выдаст нас! А если что и случится, у нас хватит сил и способностей защитится от людей! - вспыхнула Лия.
-Скажи это Белирунде! Она, наверное, думает иначе, раз избегает глупых людишек!
-Я сама за себя в ответе! - почти выкрикнула девушка, но голос предательски задрожал. Она побаивалась Белирунды, особенно ее тяжелого взгляда.
-Но ведь ты понимаешь, чем может обернуться для тебя связь с человеком? - уже мягче спросил Моховик.
И тут Лия больше не выдержала. Ей надо было кому нибудь выговориться. Что ж, пусть это будет гном, ее надежный и верный товарищ на чужбине.
-Да все я понимаю, уже не маленькая, - сломленно ответила она. - Но не смогла с собою ничего поделать. Он видел меня всего какой то миг, но снова и снова приезжал еа это место в надежде отыскать свое видение. Меня так поразило это странное упорство, эта гонка неизвестно за чем... Я не смогла сдержать любопытства. А теперь... теперь поздно. Знаешь, он не простой человек. Я чувствую силу, заключенную в нем. На его пути великие свершения. Наша встреча не была случайной. Может, это Судьба?
-Я всегда говорил и буду говорить тебе, что кармакамцы неисправимые глупцы оттого, что слепо верят в Судьбу! - недовольно буркнул гном, воспринимавший чужие убеждения, шедшее вразрез с его собственными, в штыки. - Что ты сделаешь с этим человеком, зависит только от твоего решения. Ну посуди сама, что у тебя, адеванамарской княжны, может быть общего с кармакамским рыцарем? Пусть у него смазливая мордашка, гора тугих мускулов, он мало-мальски умеет размахивать мечом. Может, он даже не так неотесан, как его дружки. Но ты потеряешь все, что имеешь! С твоей стороны это просто самоубийство. Тебе не стоило вообще связываться с человеком, каким бы сильным и красивым он не был.
-Моховик, что мне делать? - отблески костра отразились в слезинках на щеках Лии.
Гном придвинулся, обнял дрожащую девушку за плечи одной рукой, а огрубевшей ладонью второй погладил ее мягкие волосы. Ему было искренне жаль Лию, но разум упрямо подсказывал единственно правильное решение.
-Послушай, милая, я знаю, что сердце твое будетне согласно с этим, но тебе не стоит больше видеться с тем человеком. Так будет лучше. Ты умная сильная девочка и сможешь все. Ну погрустишь немного. Время лечит. Лучше бросить эту затею сейчас, чем раскаиваться всю жизнь от совершенного непоправимого. Так или иначе, Белирунда тебя за это по голове не погладит, и если узнает, то запретит бегать к нему и вообще запрет тебя дома. Зачем тебе лишние пререкания с нею, зачем лишние слезы? А там, как знать, может мы вскоре и уедем из Кармакама, может, счастье нам улыбнется, и мы вернемся в Адеванамар. Не плачь, девочка, так бывает со всеми. Все обернется лучше, чем ты даже думаешь.
-А почему Белирунда недолюбливает людей? - сквозь слезы спросила Лия.
-Не знаю, она не говорит. Это какая то давняя и темная история. Мне самому любопытно. Ну так как мы, договорились?
-Да, да, - закивала в ответ Лия.
7
Все время, пока шел Королевский совет, Радоман почти ничего не слышал. Мысли путались, перепрыгивали с места на место, и касались они совсем не дел королевства. Он обводил присутствующих отсутствующим взглядом. Старый король Адальберт сегодня разошелся не на шутку. Его щеки покраснели от оживления, грудь время от времени сотрясал становившийся уже привычным кашель. Велиман заметно притих. Он оперся подбородком о свою тонкую руку и прятал за пальцами коварную улыбку. Зато Коломан буквально сиял от счастья. Радоман и сам улыбнулся, вдруг вспомнив, благодаря чему юнец таки попал на Королевский совет. Несколько советников, ближайшие соратники отца... О чем они говорят? Ах да, политика, торговля, казна. Как же он отдалился от этого.
Старший принц очнулся уже тогда, когда совет окончился и заскрипели отодвигаемые старинные стулья с высокими спинками и затейливой резьбой на подлокотниках. Он тоже поднялся, чувствуя, как прилила кровь к затекшим ногам.
-Радоман, останься, - в приказном тоне прозвучал почти над ухом скрипучий старческий голос.
Он нехотя повернулся к отцу, краем глаза заметив, как с нескрываемым любопытством на ходу оборачивался Велиман.
-Радоман, что происходит? - сухо спросил старик.
- О чем вы? В королевстве вроде пока как все спокойно, - удивился принц.
- Вроде пока как все спокойно вроде пока как все спокойно! - вдруг вознегодовал король. - Не прикидывайся невинным ягненком. Я говорю не о королевстве, а о тебе!
-Обо мне? Но я вроде бы жив, здоров и имею честь стоять сейчас перед вами, - спокойно парировал сын.
-Не юли, Радоман, ой не юли! Уж от кого я не ожидал подвоха, так это от тебя! Пусть Велиман связался с разными пройдохами, но ты... Наследник трона, будущий король Кармакама, полководец, водивший в бой армии. Последний месяц тебя так редко можно увидеть в Эльвиале, как сухую солому после дождя. Где ты пропадаешь? Не являешься на советы, напрочь забыл о своих обязанностях. Постоянно уезжаешь в неизвестном направлении, и никто не знает, где тебя можно найти. Ты мне ничего не хочешь рассказать?
- Нет, -ответил Радоман как можно спокойнее. - Пока со мною не произошло ничего такого, о чем Вам надобно докладывать.
- И это мой сын? - покачал головой Адальберт. - Нет, это не мой сын! - вскричал он. - Я знал другого сына, отчаянного смельчака, мудрого правителя, светлую голову! И где он? Подменили! Подменили! На кого положиться старцу, кому оставить все земные дела перед последним походом в Паремайю , если наследник не оправдывает надежд? Пророчество Белвара сбывается! Скоро падет все!
Охрипший голос старого короля сорвался, он зашелся неудержимым кашлем. Задыхаясь, Адальберт осел, едва успев облокотиться об стол. Два стражника хотели подбежать на помощь королю, но Радоман жестом остановил их и сам подхватил отца, бережно усадив его в кресло.
- Не стоит так волноваться, отец. Судьба еще подарит вам долгие дни жизни. Вам рано думать о Паремайе. Простите, если я своим поведением, сам того не ведая, причинил вам беспокойство. Но я по прежнему верен вам. Не нужно напоминать мне, кто я, ведь об этом я помню каждый миг своего существования. Беру Небо в свидетели, что я постараюсь быть таким, каким Вы меня хотите видеть.
Радоману все происходящее было очень неприятно. Его, уже взрослого, самостоятельного, наделенного властью, сейчас отчитывали, как мальчишку. Упреки больно кололи его, и принц понимал их справедливость. Он действительно бесстыдно забыл о своих обязанностях. Это непростительная ошибка в его положении наследника короны. Радоман подавил раздражение и удержался от дерзости, так как уважал отца и чувствовал его правоту.
Король несколько успокоился, однако все еще держался рукой за немощную грудь.
- Именно это я хотел услышать от тебя, сын мой. Хвала Небу, у тебя осталось здравомыслие. Что ж, молодость, с кем не бывает, - Адальберт все еще тяжело дышал. - Надеюсь, на следующих советах ты покажешь всем, кто будет правителем Кармакама.Тебе Судьбою доверено очень много. Если не ты, то кто?.. Кстати, почему ты не интересуешься подготовкою к свадьбе?
Новое замечание привело Радомана в замешательство. Его словно ударили чем то тяжелым по голове. Свадьба? Какая свадьба? Ах да, с Фредегондой Роденской, дочерью герцога-мятежника. Да, он знал об этом, но отмахивался от этой мысли, как от назойливой мухи. Зачем было думать об этом, когда он был счастлив с другой? О, нет! Радоман до этой минуты словно находился в дурманящем сне, и теперь его разбудили нежданным напоминанием о свадьбе, на которую он сам же и дал согласие, дабы установить твердый мир в королестве. Король вопрошающе смотрел на него своими ясными глазами, ожидая ответа, а он не мог сообразить, что говорить.
- Наверное, в подготовке к такому событию задействовано множество людей, и мое вмешательство совсем ни к чему, - наконец медленно выговорил Радоман, чувствуя, как покрылся испариной его лоб.
Адальберт снисходительно улыбнулся.
- Молодежь, молодежь! Что с нее взять! Так легкомысленно относиться к собственной женитьбе! Через две недели прибудет женщина, которой Судьбою дано быть его спутницей жизни, королевой, и, надеюсь, матерью его будущих детей, а ему всеравно! Вот в мое время все было по другому. Когда я женился первый раз, то встречал свою невесту у кармакамской границы. Я так волновался, что у меня началась икота, которую никак не мог унять.
Старик еще разглагольствувал, но Радоман уже его не слушал. Две недели! Всего через две недели прибудет его невеста. Но как же так? Тогда, когда отец завел разговор о браке впервые, он не знал Лии, он только начинал искать ее. А теперь Радоман чувствовал, что совчем не хочет жениться на Фредегонде. "Я знал об этом, знал, - упрекнул себя принц, - но не придавал этому никакого значения, отдалял то, что должно было произойти. Разве я мог о чем то думать, кроме зеленых глаз Лии? Глупец! Теперь меня застали врасплох!"
- Переговоры с роденцами пошли бойко, свадьбу назначили на зиму, но потом я велел послам ускорить дело. Герцогу это, вероятно, польстило, и он обещал собрать свою дочь на начало сентября. До зимы еще так долго, а срыв брачного договора означает для нас огромные затруднения. "Да и силы оставляют меня" - подумал, но не сказал Адальберт.
"Он просил ускорить!" - чуть не застонал Радоман.
- Со всей округи свозяться припасы. Из Шприна вот-вот должны привезти лучшие вина, из Нальмиса - ихний знаменитый мед. Арена для турнира уже украшена. Обещали прибыть пара нелимских князей и даже вождь северных деревимов. Так что, сын мой, твоя свадьба будет истинно королевской. В грязь лицом ни перед Роденцем, ни перед соседними властителями мы не ударим!
Радомана передернуло от такого обещания. У него начала болеть голова, чего с ним раньше не случалось.
- Ладно, - словно сжалился над Радоманом почти повеселевший король, - иди, сын мой, да зайди к портному, а то бедняга уже с ног сбился, разыскивая тебя.
Принц отвесил легкий поклон и вышел из Зала Советов в весьма дурном настроении. Придворные, стоявшие, как всегда, группками в коридоре, озадаченно умолкали и спешили пониже поклониться угрюмому Радоману. Они поеживались от его едкого взгляда и провожали глазами до тех пор, пока тяжелая поступь наследника кармакаской короны не утихла в конце коридора. А он, погруженный в свои мысли, совсем не видел никого.
В ту ночь Радоман не спал. Он лежал на своем огромном ложе, уставившись в одну точку на потолке, не тронутом ни одним лунным лучом. Он принимал решение. Радоман был сильным мужчиной, а мужчины должны уметь принимать твердые решения и следовать им. Он пытался разобраться в своих чувствах к Лии и понимал одно: он уже любит ее. Ни одна придворная дама в Эльвиале не сравниться с нею. Ни одна не может покорить его сердце, как она. С нею он забывал обо всем, даже о том, что он принц Кармакамский. Ах, как бы было хорошо навсегда остаться простым бароном Лунимейским и не тяготиться своей властью. Тогда он смог бы остаться с Лией, и никто не помешал бы ему в этом. Правда, девушка была несколько странной. Отлично воспитанная, богато одетая, она жила в лесу вроде бы со своей семьей. Но где эта семья, если на много миль в округе никто не жил, кроме лесника? А этот ее странный зеленобородый старик? А таинственная тетушка, время от времени разыскивающая ее в лесу? Что то Лия явно не договаривала. Но он ничего не расспрашивал больше. Ему было просто удивительно хорошо с нею, что бы потерять ее из-за расспросов. Она же тоже приходила к нему тайком, опасаясь тетки. Да и он не лучше. Соврал о своем имени и происхождении. А что было бы, если бы она узнала, что он Радоман, принц Кармакама? Хотя многие и многие кармакамцы знают его в лицо. Каким бы не был ее род, будь он простым бароном Лунимейским, завоевал бы ее мечом. Может, бросить все, и уйти в лес, к ней?
Ах, мечты, мечты... Он был сыном короля. Так захотела сама Судьба. Именно это было его предназначением, он ясно это чувствовал. Если не он, тогда кто будет королем? Велиман? Во что тогда превратиться королевство, управляемое королем со столь дурными наклонностями? А отец? Он так в него верил, а он начал его подводить.
Радоман чувстовал свою ответственность перед всем Кармакамом. Если он не женится на Фредегонде Роденской, снова начнется кровопролитие. Адальберт годами устанавливал равновесие, и, как только междуусобные войны прекратились, и есть шанс мирно разойтись с последним могущественным мятежником еще и с огромной выгодой для короны, подобрав под свою руку много земель и обретя ценного союзника, он из-за своих чувств может все это разрушить. Подвести отца? Толкнуть Кармакам к новой войне? Сколько жизней она унесет, сколько судеб разрушит! Будущий король в ответе за свой народ. Судьба заставляет королей платить своим личным счастьем за высокое положение в обществе. И что значат его чувства по сравнению с Судьбою целого народа?
Выхода нет. Слишком много поставлено на карту. А Фредегонда ни в чем не виновата. Может, она и приглянется ему, и все станет на круги своя. О, зачем он повстречал Лию? Зачем? Сам виноват, сам искал ее в лесу.
Нет, он сильный. Воин, не знавший страха в бою, покрытый шрамами, сможет сцепя зубы, справиться сам с собой. Надо расстаться с Лией сейчас, пока еще не так поздно, пока он может трезво мыслить и не начал творить безумств. Да, это буде трудно сделать, но кто сказал, что дальше в жизни все будет даваться легко? А он навсегда останется рыцарем Лии. Радоман даже улыбнулся про себя. Ну как в старых балладах, где рыцари часто преклоняли копья пред совсем другими женщинами, минуя своих жен. Какие чувства могут быть у тех, кто жениться по расчету? А может время, великий лекарь, залечит его раны и Лия останется только светлым воспоминанием юности?
Расстаться... Судьба разделила их пути, и с нею нет у него будущего. Но как это сделать, если никто и близко на нее не похожий, если никто не сможет заменить ее? Как жить, не слыша ее певучего голоса, не видя ее доброй и простой улыбки, не чувствуя прикосновения ее нежных рук, и, главное, не ощущая ее любви? Ведь она любит его совсем не за то, что он принц Кармакамский... А какую боль он ей принесет... Как можно приносить боль столь милому существу?
Однако Радоман уже принял решение.
8
Радоман привычным движением зацепил поводья коня за ветку и от мысли о том, что он должен сделать, тяжело вздохнул. На поляне было как то непривычно тихо. Куда то подевались веселые певуньи-птицы. Принц огляделся вокруг. Сколько же счастливых часов здесь проведено. И он должен отказаться от своего счастья.
- Лия! Лия! - тихо позвал он.
Почти сразу же зашевелились кусты, и девушка вышла на краешек поляны, словно поджидая его, однако не подошла к нему, а осталась стоять на месте, нервно теребя тонкими пальцами свой пояс - настоящее произведение искусства.
- Здравствуй, - с волнением сказал он. - Я рад тебя видеть.
"О Небо, как же она прекрасна!" - думал Радоман, вглядываясь в ее точеную фигуру. Он чувствовал, что сегодня что то не так, все идет иначе, чем обычно. Неужели и она это чувствует? А ведь он еще ничего не сказал. Лия же так и стояла, молча глядя на него печальными зелеными глазами, как будто желая наглядеться напоследок. Ветер шевелил ее роскошные волосы, легонько щекотал бледные щеки, но она не обращала на это никакого внимания.
- Здравствуй, мой рыцарь, - наконец подала она голос со сквозящей в нем грустью.
У Радомана сжалось сердце.
- Лия, у тебя что нибудь произошло? Что с тобой? На тебе лица нет.
- Просто лето подходит к концу, - тихо ответила она, опустив глаза.
Они еще неловко помолчали, не находя нужных слов. И оба чувствовали, что каждый из них так или иначе понял, что должно произойти.
Наконец Радоман решился.
- Лия, я хочу тебе кое что рассказать. Я должен был сделать это раньше, но не смог. Прости меня, малодушного. Молю только об одном - не суди меня строго. Но ты все равно должна знать, что... - он замялся. В горле пересохло, и Радоману только осталось ухватить побольше воздуха, словне рыбе, выброшенной на берег.
- Говори, - просто, как приговор, сказала Лия.
- Я не тот, за кого себя выдавал, - Радоман кинул беглый взгляд на девушку, но она молчала, и он быстро заговорил дальше. - Я не барон Лунимейский. Все знают меня под другим именем.
- Кто же ты?
- Я Радоман, принц Кармакамский, старший сын короля Кармакама. И через две недели должен жениться на Фредегонде Роденской, дочери мятежного герцога Роденского. Если этот брак не будет заключен, то Кармакам сотрясет новая война.
Радоман перевел дух и на миг зажмурил глаза. Он ожидал, что Лия сейчас зальется слезами или забьется в истерике, однако она спокойно восприняла его признаниние, только плотнее сжала губы. Она уже была готова к такому повороту событий. Лия помолчала несколько мучительно долгих минут, потом ответила, прилагая усилия к тому, что бы голос звучал ровно.
- Что ж, я ожидала подобного. Я чувствовала, что ты носишь другое имя, ощущала огромную силу и власть, заключенную в тебе. Ты не мог быть протым бароном. Судьба избрала тебя для более важных и великих дел. Ты учтивый рыцарь с благородной душой. И я ничуть не удивляюсь, что ты - кармакамский принц, о котором ходит сколько легенд, и чье имя прославлено в других королевствах.
- Когда я встретил тебя впервые, ты поразила меня наповал. Такая красота - и где? Среди дикого леса, куда и охотники забредают редко. Да еще твой странный спутник с зеленой бородой... Как здесь не удивляться? И меня неудержимо тянуло в лес, дабы разгадать эту тайну. Ты была для меня манящей загадкой, чем то вроде огонька для усталого путника. А потом, когда я уже поближе узнал тебя, то понял, что попал в ловушку, которую сам для себя и поставил. С тобою я забыл кто я, забыл о той жизни, которую вел раньше, забыл даже, что меня скоро должны женить ради блага королевства. Клянусь, другой такой как ты я еще не встречал... и, наверное, не встречу. Лия, я не должен больше приезжать сюда. Мне трудно об этом говорить, но так надо. Пока не поздно. Неумолимая Судьба расставила свои сети, из которых уже не выпутаться. Лия, прости меня. Я обманул тебя, и буду мучиться всю жизнь сознанием того, какой недостойный поступок я совершил.
Радоман припал на одно колено, взял руку Лии и приложил к своей щеке. Однако она молчала, и ее лицо не выражало ровным счетом ничего.
- Почему ты меня не ругаешь? - снизу вверх посмотрел он на нее. - Почему не ударишь меня, подлого обманщика?
- Потому что мне тоже есть что сказать тебе. Я тоже не та, за кого себя выдаю. Ты сам понимаешь, никакая знатная семья в лесу здесь не прячеться. И ты, наверное, заметил некоторые странности в моем поведении. Так знай же, Радоман, принц Кармакамский, что я адеванамарская княжна.
- Тому, что ты иноземная княжна, я не удивляюсь, но что, во имя Неба, ты делаешь в Кармакаме?
Лия горько улыбнулась и легонько потянула руку Радомана.
- Встань, рыцарь, ибо негоже будущему правителю стоять на коленях перед нещасной беглянкой.
Когда Радоман поднялся, не выпуская ее руки, она продолжила:
- Несколько лет назад Адеванамар поразила смута. Королевство разделилось на два лагеря, которые сражались между собою за власть. Выскочке Картису удалось свергнуть законного короля и захватить трон. Моя семья сражалась за лагерь проигравших. Ты не понаслышке знаешь, что делают победители с поверженными. Я осталась жива только благодаря Белирунде, великой чародейке и моей наставнице. Она забрала меня и привезла сюда. С нами еще поехал и Моховик, лесной гном. Так мы оказались в Кармакаме, - Лия умолкла. Ей горько было вспоминать события недавнего прошлого, раны которого только начали заживать.
Радоман оторопел от услышанного. Он чуть не застонал. Если Лия адеванамарская княжна, благородных кровей, значит он может безпрепятственно жениться на ней.
- Так вот почему вы прячетесь в лесу! Вы беглецы. Но почему ты не сказала мне об этом раньше? Я просто глупец! - хлопнул себя по лбу принц, приближаясь к девушке. - Все еще можно было бы изменить. Я бы забрал вас в Эльвиал, и вы ни в чем не знали нужды, а небольшой толики моей власти хватило бы, что бы защитить вас!
- Нет! - воскликнула Лия, легонько отстраняя его. - Это еще не все!
- О Небо, что еще? Скажи, не мучай меня! - голос до крайности напряженного Радомана предательски задрожал.
- Мы - не обычные люди. Кармакамцы давно отвыкли видеть таких. Они не приемлют подобных нам.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Радоман - ведь так же звучит твое настоящее имя? - с моей стороны было очень нечестно скрыть то, кем я в действительности являюсь. Но это была не только моя тайна. Но у тебя благородное сердце, и ты не выдашь нас. Видишь ли, знатные люди в Адеванамаре обладают особым даром... Знай же, что я чародейка, фея, волшебница, колдунья или как это у вас называется... Я обладаю магией.
Лия тяжело вздохнула и опустила голову, как будто была виновата в том, что владела таким умением. Радоман ошеломленно смотрел на нее и переваривал сказанное.
- И твоя... тетушка тоже?
- Она очень сильная чародейка.
- Лия, прости меня, но я тебе не верю! Так быть не может! То, о чем ты говоришь, сказки! - это была последняя попытка Радомана защитить себя от неведомого.
- Сказки? - спокойно ответила девушка. - Пускай будет так. Только ты должен знать, что почти весь мир живет бок о бок с этой сказкой, и только вы, кармакамцы, отгородились в своих границах и думаете, что ничего такого не существует. Увидеть эльфа или гнома для вас вообще в диковинку. Вы забыли, что зло было изгнано из Кармакама стараниями магов, и ваша земля процветает благодаря только исключительной силе их чар. Что ж, не веришь мне? Смотри!
Лия закрыла глаза, что то прошептала, взмахнула широкими рукавами. Спокойный лес вдруг преобразился. На солнце набежала туча, откуда то вдруг взялся резкий ветер и закружил листву вокруг Лии. Радоман даже прикрылся руками, словно порыв воздуха направлялся прямиком ему в лицо. Это продолжалось буквально несколько мгновений. Все стихло также резко, как и началось. Лия стояла на месте и рассудительно глядела на своего спутника. Принц же потерял дар речи. В своей жизни он мало сталкивался с подобным. Перед его умственным взором проносились разные картины: закованный в цепи огр, виденный в детстве, эльфийское посольство, давным-давно посетившее Кармакам, легенды и предания, слышанные им, отец, убоявшийся пророчества, и, наконец, зеленобородый старичок и прекрасная девушка, склонившиеся над ним, когда он непостижимым образом упал с коня.
- Я верю тебе, Лия, княжна из Адеванамара, - тихо проговорил он. - Прости мне мое невежество. Но я не верю своим глазам. Ты... и такая сила... Но кто мог бы узнать? Чем тебе мешает твой дар?
- Нам нельзя было видеться. Если я свяжу свою судьбу с простым человеком, то потеряю свою силу. А это очень много, ведь не всем дано такое. Я стану обычной женщиной, ничем не отличающейся от других.
Радоман не знал, что и говорить. Мысли путались, в горле застрял ком. Такого он не ожидал. Конечно, за Лией он усмотрел некоторые странности, но что бы такое... То, что совсем не постижимо для его ума. Не только у него были тайны. Но потихоньку его ошеломленное сознание стало проясняться, а разум заработал с прежней силой. Услышанное Радоманом было настолько необычно, что он почти забыл, зачем пришел в лес. Что же делать теперь с их любовью, ставшей почти невозможной?
- И что теперь?
- Не знаю... Ничего...
Она плотно стисла губы и просто смотрела куда-то вдаль. Радоман закрыл глаза. Мир закружился с огромной скоростью. Разум порывался что-то делать. Надо было куда-то бежать или что то доказывать, убеждать... Но он не мог и пошевелить рукой. В серце пробирался холод, холод безнадеги, холод сотни будущих ночей без просвета. Лия первой нарушила молчание.
-Ведь вы же верите в Судьбу? Судьбу, сплетенную на Высоком Небе, среди звезд и облаков? Судьбу-богиню, связующую небеса и Землю? Наши нити коснулись, но не сплелись в узелок. Наши дороги слишком разные, и мы не в силах противиться этому. Тебе править огромной страной, вершить судьбы людей и земель, а мне - прятаться и скитаться. Забудь меня, словно короткий летний сон. Представь, что ты пробудился и встретил сонце нового утра... О, что я говорю... Я желаю для тебя самого лучшего, ибо ты заслуживаешь этого. Забыть меня было бы для тебя самым лучшим. Но я так слаба... вспоминай меня... иногда... а вспомнив, улыбнись... Я же чародейка, а для вас - это сказки. Значит, не было меня...
-Сказка, что стала явью. - Радоман наконец то стал брать себя в руки. - Так было нужно. Судьба соткана не просто так. И я буду помнить тебя такой, как сейчас: светлой, как сонце, зеленой, как этот лес...
Они обнялись и долго молчали, не в силах снова что-нибудь сказать. Две небольшие слезинки скатились с грустных глаз Лии, и Радоман ласкаво вытер их своей ладонью.
-Что я могу для тебя сделать? - глухо спросил он.
-Ничего. Ничего не нужно, принц Кармакамский. Это наше бремя. Когда-нибудь час нашого скитания придет к концу. Береги себя. Вот, возьми. - Лия сняла с шеи искусно сделанную цепочку с зеленым камешком в форме капли и протянула Радоману. - Если тебе будет плохо, я почувствую это и приду...
-Благодарю тебя...
-Не грусти... - Лия попиталась улыбнуться. - Время все изгладит. Скоро настанут прекрасные дни. У тебя будет молодая жена, которая сделает тебя щасливым. Мне пора. Прощай, Радоман.
Она легонько поцеловала его в лоб и исчезла, словно растаяв в воздухе.
-Лия, Лия! - закричал он, но никого уже не было рядом. Радоман понял, что она больше не придет. Ему показалось, что на плечи упало небо и раздавило его.
Заканчивалось лето. В садах наливались сочные плоды, люди убирали урожай, а ночи были лунными и пахли медом.