Аннотация: Одна ночь из жизни одного древнего-предревнего племени.
ЗАГЛЯНУТЬ ЗА ГРАНЬ...
Морозный воздух был пропитан душистым дымом костров, и Гуннас с удовольствием вдохнул полной грудью: ощущение такое, будто запиваешь только что снятый с огня можжевеловый отвар ледяной ключевой водицей.
Парнишка любил такие зимние ночи - с кострами, рвущимися в черно-звездную высь, с песнями, что сплетаются в причудливые многоголосья, с неистовыми плясками под стук бубнов и перезвон колокольцев. Не так уж много видел Гуннас на своем веку праздничных ночей - ему, младшему сыну вождя Вигнира, шла лишь тринадцатая зима.
Сегодня ночь Солнцеворота, самая долгая ночь в году. Для народа ваннахов издавна мыслится она неминуемым рубежом, который необходимо преодолеть, прежде чем ход времени обратится вспять. В эту ночь силы тьмы особенно могучи - страшит людей их седая мощь, давит тяжким гнетом, сковывает волю... Горе человеку в такую пору, будь он один в этом мире. Но силы света не дремлют: они уже готовы к очередному решающему сражению, от исхода которого зависит, останется ли мир прежним. И кто знает, одолеют ли они бездонную тьму, если их не поддержат ныне люди.
И люди не сидят в стороне - сообща восстают против тьмы. Во всех селениях выходят в эту ночь под звездное небо, чтобы примкнуть к воинству света, - и гонят, гонят долой ночную темень, пламенем костров прожигают путь новому дню. Так было прежде, так будет и впредь - никогда холоду и мраку не праздновать победу над светом и теплом.
Хорошо, радостно на сердце у Гуннаса. Обвел взглядом родное селение: словно танцует оно в зареве огней. Глянул в сторону озера - там, у самого берега, взметнулись ввысь огненные брызги, расписывая небесную черноту яркими штрихами: это лучники вновь пускают в небо зажженные стрелы, разгоняя упрямую, не желающую отступать ночь.
- Гуннас! - донеслось сзади.
Обернулся - и нос к носу столкнулся с Атри, лучшим другом и побратимом. Глаза у Атри так и сверкают - кажется, в них тоже пылает по костру. Шапка сбилась набекрень, русые волосы на лбу топорщатся вихром.
- Гуннас, где ты ходишь? Там уже огненные пляски начинаются! - захлебываясь, сообщил Атри.
Огненные пляски! Нет, Гуннас ни за что на свете не пропустит это захватывающее зрелище!
Обгоняя друг друга, парнишки помчались в обход бревенчатых стен городища на другую сторону холма - туда, где посреди небольшой утоптанной площадки высился резной столб с жутковатыми ликами зверолюдей и распростертыми над самым венцом орлиными крыльями.
Здесь уже собралось много народу. Над людскими головами разносится низкое, бередящее душу пение шамана - должно быть, у столба идут последние приготовления. Гуннас и Атри, извиваясь ужами, протиснулись вперед.
Они едва успели: два молодых воина уже разравнивают четыре кучи пламенеющих углей, разгребая их вкруговую. Голые их спины блестят от лютого жара. Вот пылающая тропа грозно сомкнулась в кольцо, точно огненная змея, шипя и потрескивая. По другую сторону столба алеет безногая фигура шамана: будто вросший в снег по самые бедра, изгибается он всем телом, взвивает ввысь длинные руки - сам кажется рвущимся к небу огнем.
Но вот все готово. Пение смолкло, но мгновение спустя вновь полилось уже с удвоенной силой; в воздетых руках шамана невесть откуда появился бубен - и гулко запела под костяным билом тугая оленья кожа. Громыхание бубна сплетается с низким, сильным голосом в неразрывный поток, который с каждым мигом убыстряет бег, несется в запредельную даль. И все новые струи вливаются в него: хрипловатое сопение свирелей, тонкие переливы флейт, рассыпной звон бубенцов...
Людская стена расступается, впуская в круг первых призванных. Сквозь проход тянется вереница факелов: огненные лоскутья трепещут и вздрагивают над головами пританцовывающих людей. Все сплошь юноши, из тех, что лишь недавно прошли испытания и стали воинами. Гуннас шарит глазами по лицам: может, и Снорди здесь? Но старшего брата не видать среди вышедших.
Слух улавливает негромкое подпевание: это воины начали вплетать свои голоса в общее звучание. Пение их, поначалу приглушенное, постепенно набирает силу. И вот голос переднего взметнулся пронзительным, высоким переливом - и воины одни за другим ступили на угли. Голые ступни, выбивая искры, пустились в мелкий, но быстрый пляс. Все стремительнее несутся по кругу танцоры, обдавая жаром столпившихся зрителей. Гуннас почувствовал, как лоб защекотала струйка пота - до того жарко стоять вблизи вытанцовывающих на углях воинов.
- Во дают! - услышал он голос Атри - тот глядел на шествие разинув рот. - И ведь не обжигаются совсем!
Гуннас кивнул: он помнил, как в прошлый раз попробовал выбежать босиком на угли, так едва успел сделать пару шагов - тут же сиганул обратно, сунул обожженные ступни в сугроб...
- Смотри, вон и Бойд вместе со всеми!
Чудно было видеть среди танцующих Бойда - коренастого паренька, давнего приятеля обоих ребят, который, правда, был постарше их года на три.
- Ишь ты, как выплясывает, не хуже других! - восхитился Гуннас. - А в прошлом-то году, помнишь, ведь тоже на пятки дул!
- Ну, тогда он еще посвящение не прошел, - рассудил Атри. - А сейчас, гляди-ка - не успел младшим воином стать, а уже знает, как неуязвимым делаться.
- Да, - задумчиво отозвался Гуннас.
Еще каких-нибудь два года - и они с Атри тоже подвергнутся испытаниям, чтобы стать посвященными. А потом будут названы младшими воинами, тогда и им откроются многие тайны, до поры скрытые за неведомой гранью, в том числе и эта - как подчинить себе огонь...
А танцоры, не переставая кружиться, уже водят факелами по своим полуголым телам - словно обнимаются с огнем, сливаются с ним воедино...
- Да они сами сейчас - огонь! - выдохнул Атри. - Все им нипочем - ни пламя, ни угли.
Танец молодых воинов длился недолго - Атри с Гуннасом не успели толком наглядеться, как площадка опустела: лишь растревоженные уголья сердито багровели и, казалось, шевелились.
Но уже с новой силой грянули бубны, взвыли свирели, и круг зрителей вновь расступился. Низко пригибаясь к земле, метнулась вперед серая тень, за ней еще одна, еще, еще... Гуннасу кажется, что отблески огня пляшут на оскаленных клыках, и видятся ему заостренные уши, длинные мохнатые хвосты... Воины-волки! Лучшие из дружины вождя Вигнира! Один за другим пустились они в круговой пляс, то вертясь волчком, то кидаясь из стороны в сторону, точно объятые ворохами искр призраки. Угли у них под ногами словно разгорелись с удвоенной силой, кое-где даже взметнулось новое пламя, как будто сами кружащиеся выбивали пятками огонь откуда-то из недр земли...
В одном из воинов Гуннас случайно узнал Фальдера, ловкого и многоопытного бойца из отцовской дружины. И враз усомнился: не показалось ли? Нелегко было осмыслить, что вот этот кружащийся в неистовом танце призрак с волчьими чертами и есть тот самый, хорошо знакомый ему бородач-весельчак, что всегда так радушно привечает ребят. Сейчас это был не столько сам Фальдер, сколько некое подобие его тени, всего-навсего отражение Фальдера в чем-то очень могучем и древнем - гораздо более древнем, чем весь народ ваннахов. И сейчас это "что-то" наделяло его - да и всех прочих воинов - иной, небывалой силой. И было тайной, которую Гуннасу и его сверстникам тоже со временем предстоит постичь.
Между тем в руках у танцующих снова появился огонь, только теперь уже неведомо откуда - словно сами собой вспыхнули на ладонях сгустки пламени, пошли перекатываться огненными клубками по рукам, с одного плеча на другое. Гуннас даже готов был поклясться, что один или два воина изрыгнули пламенеющие шары изо рта...
Слов уже не было - завороженный восторг охватил обоих ребят. Они смотрели во все глаза, и чудилось им, что гул танца подхватывает их и несет, несет куда-то в неведомую даль... Гуннас ощутил в груди мощный порыв: вновь захотелось самому пробежаться по углям - а вдруг на этот раз получится? Но тут же последовало саднящее покалывание в ступнях: нет, не забыли еще ноги нестерпимого жара... Это слегка отрезвило парнишку. Нет, уж лучше стоять и молча восторгаться огненным танцем воинов-волков, чем снова выставить себя на посмешище.
А танцующие все стремительней проносятся перед глазами, постепенно сливаясь в сплошной круговой вихрь, так что и фигур уже не видать в хороводе пламени: кажется, будто гигантское огненное колесо вращается на утвержденной стоймя оси, соединяющей небо и землю... Вот колесо на миг припадает к земле - и вдруг подлетает вверх, точно норовит соскочить со столба, взвиться на орлиных крыльях в звездную высь. Но земля не отпустила огонь: пылающий обруч на долю мгновения завис над головами людей - и обрушился вниз, ударился оземь, разлетелся на тысячи огненных брызг.
У Гуннаса перехватило дух, в лицо дохнуло жаром - точно он заглянул в пасть дракона. Парнишка невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел лишь тучи оседающих вокруг столба искр - воины-танцоры исчезли. Стихла и музыка.
Атри восторженно заголосил, и крик его потонул в общем гуле. Гуннас тоже что-то прокричал, хотя ему и было немного досадно. И немудрено: уже который год подряд пытается уследить за танцорами, однако и сегодня не сумел подкараулить тот неуловимый миг, когда они все разом неведомо как пропадают.
- Вот это да! - прокричал ему в самое ухо Атри. - Неужто и мы так когда-нибудь сможем?
- А ты, я смотрю, сомневаешься? - Гуннас с нарочитой серьезностью окинул взглядом побратима.
- Я? - Атри опешил. - Да нет, с чего ты взял...
Однако у него был до того глуповатый вид, что Гуннас не выдержал и прыснул. Атри тут же расплылся в улыбке и пихнул друга в плечо:
- Ладно, айда теперь на озеро. Или, может, - и он лукаво глянул на Гуннаса, - может, ты сперва хочешь по углям побегать, как в прошлый раз? Смотри, вон некоторые уже пытаются!
- В нос получишь! - беззлобно пообещал Гуннас. - Пошли!
Друзья припустились вниз, к озеру.
Они обогнули холм, миновали костры, вокруг которых кучно сидели парни и девчата, и выбежали на лед. Возле самого берега ненадолго задержались у плотного людского кольца, внутри которого шел кулачный бой: Ульфер Младший, могучий здоровяк, мерился силой сразу с двумя противниками. Как и большинство присутствующих, Гуннас и Атри втайне желали победы отнюдь не Ульферу, а его соперникам, хотя и знали прекрасно, что Ульфер по прозвищу Глыба крайне редко позволяет кому-либо взять над собою верх. Вот и сейчас один из его противников уже едва держится на ногах, а стоит ему пасть - и второго не замедлит постигнуть та же участь.
- А ну их! - с напускным равнодушием махнул рукой Гуннас. - И так все ясно заранее. Пойдем-ка лучше к прорубям!
Атри не заставил себя долго ждать, и вскоре они уже протискивались сквозь толпу сородичей, подбираясь к ближайшей проруби - вытянутой и суженной с одного конца, точно наконечник стрелы.
Рдяным светом полыхают факелы, зажатые в крепких руках, огонь выхватывает из темноты лица собравшихся вокруг людей: здесь много молодых воинов, готовых потягаться друг с другом в плавании подо льдом. Один за другим сбрасывают они одежду у дальней проруби, бегут к ближней - и с гиканьем уходят под воду, которая сейчас же смыкает над ними свои черные объятия.
Толпится тут и множество подростков, ровесников Атри и Гуннаса. С восторгом и трепетом взирают они на старших своих собратьев: кажется, темная бездонная прорубь проглатывает тех навеки. Но не успевает возмущенная вода успокоиться, как в двадцати шагах - в той стороне, куда тычет острый конец "стрелы" - раздаются восторженные крики: это пловец, живой и невредимый, выныривает из-подо льда через вторую прорубь.
Временами кто-нибудь из юнцов тоже скидывал одежонку и сигал в воду - лишь для того, чтобы с истошным криком выскочить обратно и, схватив пожитки, стремглав помчаться в шатер, раскинутый неподалеку нарочно для новичков: там можно растереться и обогреться. Были, впрочем, и такие, что выныривали не сразу, а стремились продержаться в ледяной воде подольше - и тем ощутимо возвышали себя в глазах сверстников. Иные даже уходили под воду с головой, что, конечно же, заслуживало наибольшего уважения.
Но редкий мальчишка осмелится повторить то, что проделывают старшие, - проплыть подо льдом до соседней проруби. Впрочем, пока этого от них никто не требует: до воинского посвящения им всем еще далеко. А вот когда придет время, это будет одной из непременных задач для каждого, кто стремится получить право называться воином. И не прошедший хотя бы одно из испытаний так и останется ходить в "отроках" до следующего года. Поэтому-то и находятся порой среди юных ваннахов такие, кто отваживается попытать свои силы загодя. Правда, при этом их непременно обвязывают веревкой - без подобной предосторожности заплывать под лед новичкам не дозволяется.
...Не успели Атри и Гуннас перекинуться парой слов со сверстниками, как молодежь расступилась, и вперед выскочил очередной желающий покорить подледную стезю: по обнаженному телу, щедро натертому жиром, заплясали блики от факелов. Гуннас запоздало признал в выбежавшем своего старшего брата Снорди - а в следующий миг тот уже метнулся к проруби, точно выпущенная из лука стрела, и головой вперед ушел под воду, почти не подняв брызг. Окружающие восторженно ухнули.
- Здорово у него выходит! - Атри даже языком прищелкнул.
- Да уж, - подтвердил Гуннас, с какой-то даже гордостью. Но почти сразу же где-то в глубине кольнула зависть: "А вот я смог бы, как брат?" При одном взгляде на темную прорубь Гуннас вдруг, к собственному удивлению, понял, что лезть ему туда что-то не очень хочется. Понял - и разозлился на себя. "Девчонка, трус! - засело в мозгу тупой иглой. - А вот и прыгну, назло прыгну!"
Атри был настроен по-боевому. Расспросил у столпившихся ровесников, кто из них уже прыгал в прорубь, кто нырял с головой. Оказалось, что никто из ребят так и не осмелился опуститься под лед.
- А мы с Гуннасом попробуем, - решительно сказал он.
- Попробуем, - вторил ему Гуннас, как можно более равнодушно, словно нырять в прорубь для него было делом давно привычным.
А у самого внутри предательски похолодело. Но Гуннас лишь упрямо мотнул головой: "Я сын вождя или кто?" - и принялся расстегивать пояс. Руки слушались плохо. И что это с ним такое сегодня? Чай не впервой в прорубь лезть, а дрожит, как маленький! Чтобы скрыть волнение, он заговорил, обращаясь к товарищам:
- А знаете, как старый Ранн называет ныряние в прорубь? - И, не дожидаясь ответа, добавил: - Прыжком в утробу ледяного чудовища.
- Это еще почему? - спросил кто-то.
Но Гуннас все возился с поясом и не сразу ответил. И тут вмешался Атри - напустил на себя важный вид и принялся объяснять:
- Когда-то великий Зихерд сошелся в схватке с Ледяным Зверем, который пожрал у людей всю воду. Чудище разинуло пасть, чтобы проглотить воина, но Зихерд отважно прыгнул ему в утробу и принялся рубить тварь изнутри. В конце концов Зверь издох, а Зихерд прорубил в брюхе дыру, выпустил воду и вылез сам.
- Ну и что? - бесцеремонно бросил Хольси, низкорослый задиристый паренек. - Кто про это не слышал!
- А то! - взъерошился Атри. - Это ведь с тех пор наши предки ввели такой обряд - нырять в прорубь, под лед. Каждый, кто проходит посвящение в воины, должен повторить подвиги Зихерда, в том числе запрыгнуть в пасть Ледяного Зверя - и невредимым выйти наружу.
- Вот оно что! - понимающе протянул кто-то.
Многим было хорошо известно: мерзлая твердь, что затягивает к зиме поверхность озера, - это не просто лед, а насылаемое повелителем стужи Хисмурсом ледяное чудовище, которое пожирает все реки и озера вместе с подводной живностью.
- Да, - подытожил Атри. - Поэтому и сегодня, в самую длинную ночь года, воины ныряют под лед, чтобы, как когда-то сделал Зихерд, помочь воде освободиться - тогда с приходом весны ледяное брюхо лопается. А не будь этого обряда - еще неизвестно, убрался бы по весне Ледяной Зверь, да и наступила бы она вообще, весна-то?
- А ты не врешь? - хитровато сощурился Хольси.
- Я вру? Да нам сам Ранн рассказывал! Вон у Гуннаса спросите, если не верите, - и Атри повернулся к другу.
Но Гуннасу почему-то уже расхотелось вспоминать предания, которые он с Атри слышал вчера от своего двоюродного прадеда. И без них было невмоготу: мальчику казалось, будто кто-то закручивает в узел его внутренности. Он лишь хмуро буркнул:
- Да, это правда.
- Ну вот, а я что говорил! - обрадовался Атри. - Прорубь - это пасть чудовища.
Он был уже в чем мать родила и теперь резво подпрыгивал на месте да поглядывал на Гуннаса, который все еще стягивал штаны.
- Эй, погоди-ка! - шагнул вперед Хольси, подмигнув товарищам. - Это что же получается: если вот эта прорубь - пасть, тогда другая, откуда выныривают, она что? Задница, что ли?
Столпившиеся вокруг мальчишки так и зашлись от хохота.
- Точно!
- Верно!
- Вот это сказал!
А Хольси, давясь смехом, добавил:
- Смотрите не пытайтесь через задницу вынырнуть! Застрянете еще, чего доброго! Чем вас потом вынимать?
Атри только отмахнулся: он и сам уже еле сдерживал смех.
Гуннасу же было совсем не до веселья: напротив, чем дальше, тем все более зловещей чудилась ему зияющая прорубь - того и гляди заглотит и обратно не выпустит. "Что еще за лихо!" - поморщился он в сердцах.
- Ну, чего же ты? - поторопил его Атри. И, не дожидаясь ответа, коротко разбежался и с шумом ушел под воду, обдав Гуннаса тучей брызг. Прошло довольно много времени, прежде чем голова его показалась из-под воды: отфыркиваясь и восторженно ухая, он выбрался на лед и встал на разостланную шкуру.
Вокруг одобрительно шумели. Лишь Хольси по-прежнему корчил ухмылку.
Гуннас безо всякого воодушевления глядел на черную воду, по которой плясало пламя факелов. И все же понимал, что тянуть нет смысла - надо прыгать, а то еще, чего доброго, трусом прозовут. Краем глаза он заметил, как кто-то из взрослых воинов поднес Атри кружку дымящегося можжевелового отвара, на плечи ему накинули шкуру... Но ноги уже словно сами собой оторвались ото льда - и Гуннас понял, что летит головой вперед прямо в черную бездну...
Не успела прорубь поглотить его, а он уже чувствовал, как где-то в груди разгорается огонь, быстро заполняя все тело до самых кончиков пальцев, кожу начинают колоть тысячи крохотных игл... Гуннасу показалось, что он находится под водой уже долго. Проворно развернувшись, он сейчас же всплыл - и сам не заметил, как выскочил на лед. Все тело полыхало как в огне.
- Ха-ха-ха! - Он увидел перед собой Хольси: тот держался за живот. - Быстро же ты вылетел! Видать, не понравился ты чудищу, вот оно тебя и выплюнуло! Ну, так и есть: смотри, вон даже слюни с ушей свисают!
Остальные покатились со смеху. Гуннас глянул на товарищей исподлобья: они что же, решили его на смех поднять? И Атри туда же: стоит - скалит зубы, потешается вместе со всеми! Гуннас сжал кулаки и почувствовал, как жар у него внутри разрастается еще больше - вот-вот вырвется наружу. "Ах, вот вы как? Ладно же!"
Чьи-то сильные, заботливые руки хотели набросить ему на плечи шкуру, но он оттолкнул их и рванулся назад к проруби.
- Гуннас, куда?! - услышал он за спиной голос старшего брата.
Но оборачиваться не стал: взмыл в воздух - и черная вода повторно сомкнулась над головой. Сквозь водную толщу глухо и слабо доносились голоса: там наверху что-то кричали. Гуннас заставил себя приоткрыть глаза и обнаружил, что под водой не так уж темно: сюда проникал свет от факелов, и вокруг колыхались коричневатые блики. А над головой и вовсе трепетала яркая рябь, подвижное, искрящееся пятно - прорубь в верхний мир.
Решение пришло внезапно. Гуннас быстро развернулся в нужном направлении - и ловко заработал руками и ногами, устремившись туда, где ждала вторая прорубь. Сейчас он всем покажет!
В висках уже настойчиво постукивало. Он проплыл совсем немного, но вокруг быстро сделалось темно: призрачные блики остались позади, и Гуннасу вдруг показалось, что он лишился последней связи с миром живых. Нависающий сверху толстый лед словно давил на парнишку, а снизу, из глубины, тянуло жуткой пустотой бездны. В голове начинало мутиться. И вдруг Гуннаса передернуло: а ведь он даже веревкой не обвязался! В сердце проник гадкий холодок. Но впереди уже замаячил свет...
И тут сквозь отупляющее биение в висках Гуннас почувствовал, как ему сводит, скручивает судорогой ногу. Парнишка забился, задергался, словно пойманная в сеть рыба, но почти сразу с ужасом осознал: он не может плыть. В голове сейчас же мелькнула мысль: погиб! Некому ему помочь, некому вытянуть обратно: видно, Озерный Хозяин за дерзость решил утащить его в свои мрачные, холодные чертоги... Или это брюхо Ледяного Зверя?.. Хольси, гад!..
Вмиг словно кто-то высосал из его трепещущего тела все животворное тепло: обволакивающая вода сразу же сделалась удушающе ледяной. Грудь сдавило непомерной тяжестью, в ушах зазвенело, горло судорожно сжалось от подступившего вопля. Тусклое пятно света впереди - кольцо факелов над спасительной прорубью - внезапно словно отодвинулось куда-то вдаль, оставив его один на один с ледяной тьмою, а потом перед глазами заплясали яркие сполохи, обрывки сознания закружились в диком водовороте, стремительно угасая, точно искры погребального костра...
- Жив, клянусь печенкой Хисмурса!
Гуннас пришел в себя оттого, что кто-то тормошил его и бил по щекам.
Он раскрыл глаза и увидел перед собой лицо старшего брата: мокрые волосы прилипли ко лбу, в глазах одновременно тревога и радость.
- Снорди... - только и смог пролепетать парнишка.
- Переполошил ты нас, однако, - усмехнулся Снорди и принялся укутывать брата шкурами.
Гуннас понял, что лежит на льду, под него подостланы шкуры. Вокруг столпились соплеменники: лица дрожат в пляшущем пламени факелов. Кто-то сунул ему под нос дымящуюся кружку; мальчишка отхлебнул ароматно-пряного отвара, и по телу сейчас же заструилось благотворное тепло. Напившись, Гуннас откинул голову - и встретился глазами с суровым взглядом отца: вождь молча стоял над ним, скрестив руки на груди.
- Отец... прости меня, - проговорил Гуннас.
Вигнир вдруг опустился на колени, шершавая ладонь легла на лоб сына.
- Все хорошо, - проговорил вождь. - Ты молодец.
Тут у Гуннаса запершило в горле, и он, чтобы не разреветься, скривился:
- Вечно я лезу, не зная броду...
- Ну что ж, зато впредь будет наука, - под густой бородой отца скользнула едва заметная улыбка. - Главное, что ты возвратился.
А Снорди потрепал Гуннаса по щеке.
- Да, братишка. И не просто возвратился - ты прошел сквозь утробу Ледяного Зверя. Правда, не без моей помощи, - добавил он с усмешкой.
- Чего? - не сразу дошло до Гуннаса.
- Ты зашел в одну прорубь и вышел из другой, - пояснил Снорди. - Понимаешь, что это значит? Теперь ты уже не тот Гуннас, каким был прежде. Ты проник за грань. Для тебя это как новое рождение.
Гуннас на миг призадумался. И вдруг фыркнул, а потом, не в силах сдержаться, расхохотался.
- Что это с тобой? - нахмурился Снорди.
- А ведь правда... только вот... чуть не застрял! - выдавил Гуннас сквозь смех.
Снорди приподнял брови и переглянулся с вождем.
- Чуть в заднице не застрял! - наспех выговорил Гуннас. - Потому что всегда все через задницу делаю! Прав был Хольси... - и разразился новым приступом смеха. Его начинало лихорадить.
Снорди покачал головой.
- Похоже, он бредит, отец.
- Надо отнести его домой. - Вигнир встал. - Ульфер!
Здоровяк был тут как тут.
- Возьми его и идем.
Ульфер Глыба с легкостью сгреб в охапку Гуннаса вместе со шкурами и зашагал вслед за вождем к берегу. Толпа стала расходиться.
У проруби осталась торчать кучка мальчишек. Атри молча глядел в спину удалявшемуся Ульферу. Хольси шмыгнул носом.
- Ну и дела, - пробормотал он.
Больше никто не произнес ни слова.
А неподалеку, у берега, в черное небо вновь взметнулся вихрь огненных стрел, призывая все еще далекий рассвет...