Аннотация: Улыбнитесь. Это так просто. Рассказ опубликован на электронном носителе журнала "Мир Фантастики" N8 за 2006 год. Опубликован в фэнзине "Шалтай-Болтай" N3 за 2007 год.
Побочный эффект
Царь, воевода, бояре - все собрались на самой высокой башне Детинца. Далеко видать окрест. Едва ли не всё царство.
-Ну, что он там тянет? Доколе!? - царь Дормидонт раздражённо, расталкивая всех, кто под ноги попадётся, слонялся по периметру круглой башни и посекундно выглядывал в бойницы.
Главный постельничий Буян, громила полутораметрового росту, тенью следовал за хозяином, шумно сокрушался на заставляющего ждать кудесника:
-Ить, затянул чародей, однако! Что ли сбегать да поторопить Пугача?
-Сбегай! - Дормидонт в очередной раз окинул взглядом крыши домов, усеянные народом, и деревья, словно яблоками, облепленные ребятишками. Ремесленники и дружинники, купцы и дьяки, девки и бабы, малышня и старики - все забрались повыше и напряжённо теперь всматривались в мощёные горбылями улицы столицы и пыльные дороги, петляющие среди холмов и полей; всматривались в овраги и поляны; в лощины и просто под ноги.
-Н-дык просил-то он себя не тревожить, говорил, мол, "все увидите враз, ждите только"!
-Ну, значит, не бегай!
-А...
-Началося! - голос воеводы Дрына разлетелся далеко окрест, и взоры всех приковало к столбу чёрного дыма, вылетевшего из башни кудесника Пугача. Сам чародей уже стоял на виду у всего стольного града и, воздев руки к небу, выкрикивал что-то маловразумительное. Чёрный дым не вздумал улетучиться, из него начали бить молнии прямо в землю, гром чуть не разорвал уши. Все, кто был на башне Детинца, присели и не заметили, как потряс руками Пугач - и чёрный дым воронкой втянулся обратно в башню.
Тишина оглушила.
Дрын, Буян, а затем и сам Дормидонт осторожно выглянули из бойницы... Ничего. Совсем ничего. Волшба Пугача должна была, как говорил сам кудесник, "обнажить кости земли и явить взору нашему сокровища в ней сокрытые". Вот и повылезали все кому не лень на самые вершины, чтобы, значь-ся, сразу увидеть эти самые сокровища и первыми, значь-ся, их оттудова повыковыривать. Потому у каждого способного передвигаться, за спиной висела притороченная кирка или лопата, или на худой конец вилы.
Дормидонт жадно осматривал улицы, дворы, далёкие поля, но ничего, совсем ничего. Колосилась пшеница, поднимала пыль чешущаяся дворняга, беспокойно перебирал ногами конь. Царь уже было раскрыл рот, чтобы крикнуть Пугачу всё, что он о волшбе думает, как издалека донёсся вопль ужаса, потом ещё один, и ещё. Со всех сторон слышались визги и крики.
-Что случ..., - но он не успел договорить. Он увидел, как тает у него под ногами доски перекрытия, как исчезает стена, за которую он держался, как молотят руками холопы, висящие в воздухе и не падающие. Под ногами он увидел одну за одной исчезающие ступеньки, зависнувшие сундуки, ползающих и вопящих стражников и странные фигурки маленьких человечков, в обилии высыпавших из стен.
-Ой, - Пугач схватился за бороду. - Промахнулся. Сейчас исправлю.
Дормидонт покачнулся, кинулся к ступенькам, перецепился через вопящих от страха бояр и ударился с размаха обо что-то обидно твёрдое.
-Ой, - успел сказать он раньше, чем провалился в чёрное нечто.
***
-Тише вы! Государя... очнёте! Дык надо-то очнуть-то его-то! - услышал Дормидонт сквозь сполохи цветных пятен перед глазами и вспышки боли где-то меж ушей. - А как скажем? Так прямо и скажем, что..., - тут невидимый ещё Буян завернул такое, что у царя невольно глаза на лоб полезли, и он-таки очнулся.
Первого, кого он увидел, был холоп, который почему-то стоял на карачках в двух человеческих ростах над ним и, ощупывая под собой воздух, полз вперёд. За ним волочилась пакля, вымоченная в смоле, оставляя так же висящую в воздухе черту. "Ползуна" то спереди, то сзади оббегали маленькие волосатые человечки, не карлы даже, а ещё меньше. Одни деловито тащили куда-то окорок, вторые, явно женского полу, хоть и так же волосатые, подгоняя совсем крохотную малышню, несли парующие бадьи.
-Очнулся, - вокруг замельтешило, загремело и зашуршало. Перед глазами показалась всклокоченная голова Буяна, потом грозно насупившийся Дрын. - Ой, государь, лихо пришло!
-Это я уже понял, воевода. Кто украл мой дворец?
-Пойдём, государь, всё покажем и расскажем в меру нашего понимания и разумения.
Дормидонта подняли на ноги и, поддерживая под обе руки, осторожно повели вперёд. Ужасная картина открылась царю. В воздухе висели вещи и ворота, сундуки и двери, иногда люди, но чаще - нелюди. Под ногами не было ничего, они словно парили в воздухе. Правда, то тут, то там на разных глубинах висели скелеты то по одному, то грудами. Барахтались застигнутые врасплох змеи и мыши, одни только кроты целенаправленно куда-то ползли. А ещё виднелись кое-где то, зачем вообще завертелась вся эта катавасия. То там, то сям висели сундучки, бочонки, а в нескольких местах - даже груды драгоценностей. Над некоторыми из них копошились люди, что-то с остервенением долбали, куда-то что-то швыряли.
Взор царя упал на площадь, на которой собрались сотни и сотни этого самого маленького народца. Волосатые, бородатые, коренастые, они дружно скандировали:
-Вер-ни всё взад! Вер-ни всё взад!
-В чей зад верни? - не понял царь. - Кто это?
И Буян рассказал.
-Это домовые, царь-батюшка! Да-да, домовые, доброжилы, доброхоты, дворовые, большухи, марухи, овинники, кикиморы, сарайники, запечники, сундучники, карман... эээ, и прочая, и прочая. Пугач как сотворил своё заклятие, так возьми и обнажись твердь-то земная. Но что-то не то получилося, государь, у кудесника-то. Как он там говорил... а, "побочный эффект" приключился. Твердь рукотворная так же прозрачною сделалась. Исчезли с глаз долой дома всякие, и овины, и курятники, и всякой другой скотины пристанища. Только не это одно приключилось. Твердь-то исчезла, а жители её проявились. Домовые, доможилы и всякие другие мавки на свет белый повыскакивали.
-А что ж их так много? - спросил ошарашенный царь, тем не менее с большим интересом наблюдающий за девкой, которая руководила трубочистом. Парень густо сыпал вокруг себя сажу, обозначая пол и стены. Но не это привлекало царя, да и всё его окружение, а то, что девка прячет под юбками. Пока сажа не застила чёрным ковром пол, вся компания дружно любовалась открываемыми снизу красотами. По тёмному полу-потолку тут же прочертилось несколько дорожек маленьких следов.
-Ну так вот, - опомнился Буян. - Эти домовые - они ведь в каждом доме! А в каждом сарае - сарайник, а в каждом курятнике...
-Понял, понял, - перебил его царь. - Но даже тогда их не наберётся столько. Ах вы!.. - крикнул он в потолок, бессильно потрясая кулаками при виде того, как небольшая кучка домовых, вооружённых дубинками и молотками, увлечённо колотит посуду на кухне.
-У каждого есть семья, оказывается, - пожал плечами Буян, уже безразлично наблюдающий, как в облаках пуха из распоротых подушек кувыркаются маленькие волосатые фигурки. - Жёны, дети, деды и бабки. Мы ж видим только отца семейства! Вот и получается, что их тут не несколько сотен, а сотни сотен.
-И все - шкодники! - влез со своим словом Дрын. - Прожоры и дармоеды!
-Ах ты! - Дрын думал было погнаться, но волосатый малютка вдруг вскочил на что-то вертикальное, и быстро попрыгал вверх, а громила Дрын с размаху встрял в препону, расквасив нос. - От сволота! Они по стенам бегают что по твоему полу! И не споткнутся нигде!
-А я считал, что домовые заботятся о доме хозяина, - слабым голосом прокомментировал государь совершаемый на глазах доброжилами грабёж сокровищницы.
-Я тут перекинулся парой слов с одним из них. Они... эээ... в отпуске, что ли. Грит, раз уж мы стали видимыми, то какого чёрта! Грит, что надоело им соблюдать каноны. Грит, ежли всё набекрень, то и они набекрень... Но если бы только это, - покачал головой Буян.
Государь молча сел на пол. Только что он увидел несколько клыкастых человек, в панике летающих между невидимыми домами. За ними гонялись волкодлаки, на спинах которых сидели серо-зелёные чудища с круглыми от ужаса глазами.
После первой неудачной попытки Пугач вновь завёл волшбу, вновь закричал заклятия. Но дома и земля не стали прежними. Зато откуда-то взялись нелюди. Они появились словно ниоткуда. Средь домов и в чистом поле, вися на невидимых склонах гор. И если остроухие миндалеглазые красавцы и красавицы не причиняли неприятностей, а только выли заунывными голосами что-то маловразумительное да порывались куда-то уйти на запад, то какие-то кряжистые крепыши вдруг начали колотить топорами и кирками невидимые горы, другие - спорить с домовыми и скандалить с кикиморами. Зеленокожие уродины на волках с диким криками гонялись за откуда-то взявшимися упырями с криками что-то вроде "нас гуль".
После второй неудачной попытки последовали третья, четвёртая... Пятую уже не дали свершить домовые. Стянувшись со всей столицы, они оккупировали площадь вокруг башни кудесника, захватив и весь царский дворец.
С тех пор люди пытаются вновь обрести почву под ногами, а все остальные понять, что происходит.
-Осторожнее. Тут приступочка. Мы вот уже смолой всё отмечаем. А тут стена. Ой, не тут. Не больно, мой государь? Какая симпатичная шишечка. Вот мы и в тронном зале.
-Да-а? Ты уверен?
Мимо них проползла малопонятная личность, шипящая что-то вроде "Где она? Её украли. Мою прелес-с-сть". Троица проводила ползуна долгими взглядами.
-Если это тронный зал, то где же мой трон?
Стоящие недалеко несколько домовых топтались по обломкам чьего-то престола. Конечно, он не мог быть царевым, ведь в троне Дормидонта было много драгоценных камней, а в обломках этого не было видно ни одного. Или всё же... Государь вспомнил доброжила, упрыгавшего от Дрына по стене.
Домовые смотрели вверх, будто на потолке было что-то очень интересное. Царь взглянул наверх. И совсем не удивился при виде двух драконов, висящих вниз головой, завернувшись в перепончатые крылья. Почему-то он совсем не испугался чудовищ. Может быть, потому, что в глазах драконов был ужас.
-Помогите, - пискнул один из них.
Чуть позже Дормидонт узнал, что эти высокоинтеллектуальные, сиречь шибко умные твари были совсем не злобными убийцами, как было принято считать в его царстве. Там, где они обитают, действительно драконы лежат на сокровищах, и действительно эти сокровища понемногу вживаются в их тело. Но ведь не виноваты они, что выдыхают пламя, и зубы у них длиной с локоть. Куда бы ни прилетали драконы, тут же к ним начиналось паломничество людей, которые приносили им свои сокровища в обмен на безопасность жизни. Люди не верили, что такие страшные твари не будут нападать на город. Иногда зачем-то приводили девушек, иногда приходили с оружием. Тогда этим пусть страшным, но в сущности добрым и мудрым созданиям приходилось улетать вновь. Единственно, чего боялись драконы - это маленьких существ. Мышей, крыс, детей, карликов. Маленькие создания заползали на драконов, кусались и щекотали. Это было так неприятно! Так что свидание с маленьким народцем не просто испугало попавших в ловушку невидимых стен созданий - оно их ввергло в панику!
Домовые, залезшие по стенам, уже приближались к висящим драконам, сжимая в руках булавки. "Мясо! - шептали они. - Эт ж можно целую неделю жрать от пуза!"
-Спасите! - слеза дракона, чуть не упав на голову Дормидонту, проплавила пол и провалилась ниже.
-А-а-а!!! - не выдержал царь. - Корону мне, державу и скипетр! Царь я или не царь! Дорогу мне! Иду на площадь! Говорить буду!
И он сказал! Да так сказал, что искры летели с глаз, а эхо голоса было слышно в соседнем королевстве.
В общем выступление царя заключалось в том, что раз уж мы все попали в такую переделку, так давайте что-то делать! Все вместе! Пока заключённый в башне Пугач не найдёт правильное заклятие, которое поможет вернуться по домам всем инородцам, а королевству Дормидонта вернуться на настоящую землю, требовалось как-то прожить это время вместе. Да не просто так прожить, а с пользой.
Драконам повелевалось закоптить всю землю, чтобы можно было её всё же видеть. Крепышам с кирками - добыть-таки сокровища. Зеленокожих уродцев на волкодлаках записали в пограничную дружину. Домовых и прочих кикимор просили об одном - не мешать, не ломать, не шкодить и перестать тырить еду.
Одних только миндалеглазых красавцев отправили восвояси. И так они ничего не умели или не хотели делать, кроме того, что пели заунывные песни, от которых мухи - и те дохли. Ну так пусть хоть получат то, что хотели - уйдут на запад!