Аннотация: Необычное рядом - руку протяни. Только не каждый это увидит. А могут и показать...
Светоч
Посвящается маме моего сына
-Я, молодой человек, чудак, но чудак добрый, - дядя Ваня, как просил называть себя заказчик, улыбнулся. Морщинки лучиками брызнули от его глаз. Пётр Вениаминович, заканчивающий в этот момент свою работу, усмехнулся. То, что клиент - человек со странностями, он уже успел убедиться. - Петя... можно я буду так к Вам обращаться?
Пётр Вениаминович, а для друзей Петруха, молодой человек тридцати двух лет от роду, буркнул что-то маловразумительное, передёрнул плечами, мол, да как угодно. Монтажник кабельных сетей по профессии, он не любил, когда мешают работать. А последний на сегодня заказчик мало того, что был уже немного навеселе, мало того, что болтал всякие небылицы и несусветную чушь без умолку, так ещё и, как было видно, занимался непонятно чем. Это самое "непонятно что" постоянно отвлекало внимание монтажника, не давая сконцентрироваться на выполняемой работе. Обычно он справлялся быстрее, но не сейчас. Попросить помолчать заказчика язык не поворачивался, такого Петруха себе никогда не позволял. Да и что там говорить, эта самая чушь была очень занимательной, и уже не раз заставила монтажника про себя хмыкнуть.
-Ну так вот, Петя,- продолжил дядя Ваня. - Я добрый чудак - это все в округе знают. Меня называют пьяницей, но это не так. Меня называют дураком, но это абсолютная чушь. Я знаешь кто? - незаметно перешедший на "ты" Ваня встал в гордую позу, уперев руки в бока. Глаза его сияли то ли от гордости, то ли от алкоголя, а улыбка успешно пряталась в бороде. - Я добрый волшебник! Только тс-с-с, никому не говори, ладно?
Петруха мельком взглянул на чудака, чертыхнулся про себя. То ли "до белочки" допился клиент, то ли с дурки сбежал. Хотя, речь внятная, на ногах держится твёрдо. Да и деньгами, видать, располагает немалыми. Подключиться сразу к Интернету и кабельному телевидению - дело не дешёвое. Оборудование у него - дай Бог всякому. Если бы не картины, застившие все стены, и всякие абсолютно непонятные безделушки, то про дядю Ваню можно было подумать, что он - отец какого-то крутого бизнесмена, который ничего не жалеет для своего родителя.
-Да, я добрый волшебник, и горжусь этим! Хотя, если, например, ты меня попросишь сделать какое-то волшебство, я вряд ли уже смогу... Так, в какой-нибудь другой мир сходить, хорошим настроением всех в округе наделить - это завсегда пожалуйста, а вот летать там или фокусы какие-нибудь... Нда.
Петруха тем временем позвонил оператору, отрапортовал о выполнении подключения, сообщил параметры. Затем включил телевизор, пощёлкал каналами, настраивая их вручную по распечатке частот. Удовлетворённо кивнул - здесь норма. К компьютеру он тоже уже всё подсоединил, оставалось протестировать и проверить.
-Замечательно работаешь, Петя! С меня пиво!
Монтажник пожал плечами и крякнул. В принципе, дядя Ваня был для него последним на сегодня клиентом. Не грех и с пивком расслабиться, тем более что отсюда до его дома двадцать минут ходьбы, но... Работа ещё не сделана.
-А теперь подключим эту штучку и..., - дядя Ваня с кряхтением встал на колени и положил на кабель кусочек то ли пластилина, то ли смолы. Экран телевизора пошёл полосами, но через мгновение чёткая картинка вновь вернулась на место. Клиент защёлкал ленивчиком, каждый раз удовлетворённо покряхтывая. На экране творилось что-то несусветное. На одном канале показывали странный фильм, снятый на манер научно-популярного. На экране суетились самые обычные утюги. Диктор за кадром рассказывал о династических взаимоотношениях в кланах... да-да, их самых, утюгов. Петруха скосил глаза к верхнему правому углу экрана. Вполне нормальный канал. Щёлк! Теперь на мониторе были, наверное, новости. Бегущая внизу строка с непонятными символами, опять лейбл известного канала, а на картинке мельтешат почему-то обычные полиэтиленовые кульки. Вспомнилась вдруг сцена из известной американской драмы. Здесь же пакетов было много больше. Они ковром устилали обычную свалку, косяками летели над землёй, покрывали растопыренные ветви деревьев.
-Празднуют! Опять празднуют, сволочи! - подпрыгнул на месте Ваня. - Видишь, Петя, очередную свалку захватили - и празднуют! Ах, да, ты же..., - он вновь щёлкнул ленивчиком, но за мгновение до смены канала Петруха заметил появившегося диктора... если диктором может быть цветастый кулёк. Теперь на экране появился какой-то фэнтезийный фильм с хорошей компьютерной графикой - мелькали драконы с наездниками, трибуны. Наверное, сцена какого-то спортивного соревнования. Петруха вновь вернулся к тестированию Интернета. "Чего только не выдумают, - думал монтажник, привычно набирая в окошках символы и следя за статистикой. - Но вряд ли им удастся дядю Ваню переплюнуть. Эк фантазии иметь надо, чтобы такое нарисовать, - вспомнил он сюжеты картин. - Косяк летящих напильников. Водяные дворцы. Русалки с мобильниками. Закат тринадцати солнц. Групповой портрет королевских ведьм. А ещё говорит, что рисовал вживую с натуры. Вот трепло!"
-У нас они тоже хотели двор захватить, но недобогатырь Илья... Видел Илью у первого подъезда? Ну, это добрый увалень с таким вот лицом, - дядя Ваня изобразил. Пётр и без того вспомнил громилу с явно выраженной умственной неполноценностью, сидящего на лавке с детско-насупленной рожицой рядом со старушками. Здоровяк внимательно посмотрел тогда на Петруху, быстро потерял к нему интерес, но от самого взгляда монтажнику стало муторно. "Добрый", как же. - Ну так вот, - продолжил дядя Ваня. - Повадились они лететь с улицы во двор. Массово так, десятками. Думали, захватят в два счёта. Да не тут-то было! Дворничний наш с недобогатырём схлестнулись с ними в неравной сече. И бысть битве не день и не два, а ровно сорок три минуты! В общем, наши победили. Растерзали захватчиков и выгнали их ни с чем восвояси.
Петруха вновь пробурчал что-то маловразумительное. Вообще, он был нелюдим, жил бобылём, а общался в основном только по делу... или под пиво.
-Ну так что, Пётр свет Вениаминович, не соблогво... саблогва... в общем, пойдёшь со мной на пиво? Приглашаю и угощаю. Под тарань и чипсы. И какое захочешь! Хоть залейся, а?
-Ну, если под тарань, - смущённо улыбнулся монтажник, - то почему бы и нет. Готово, хозяин, принимай работу.
Петруха освободил место дяде Ване. Тот необычайно проворно пробежался по нескольким адресам, с пулемётной очередью бывалого юзера настрочил несколько сообщений и отправил по электронной почте.
-Вот Васька удивится, - потирая руки, засмеялся "добрый волшебник", - когда получит письмишко. Я его в пивбар пригласил, так что будет у нас компания.
-Подпишите здесь и здесь, - утрясал формальности Петруха. В такой скучный момент, когда клиент просматривал и подписывал бумаги, монтажник всегда отвлекался на что-то постороннее. Вот и сейчас его взгляд упал на картину и словно прилип к ней. На полотне были мастерски изображены самые что ни на есть вампиры. Молодые, с дерзкими лицами, они купались в лунном свете. Дядя Ваня заметил заинтересованность Петрухи.
-Однажды старый вампир-вегетарианец Дрон, а по-нашему Андрей Сергеевич, - начал дядя Ваня очередную небылицу, пока подписывал в тех местах, куда указывал монтажник, - спас девочку, которая выпала с балкона. Подхватил её за несколько метров от земли и не дал разбиться. Всё случилось так неожиданно, что у Дрона не было возможности снять одежду - и вылезшие из спины крылья чуть не сломались, разрывая пиджак. С тех пор Дрон не летает, его старые крылья болят, и если его приглашают на праздник другие вампиры, его туда отвозит лучший друг - грифон Мирослав, генерал в отставке. Да всё равно Дрон с того случая носит верхнюю одежду со специальным разрезом на спине - мало ли что?
-Угу, - поставил точку Петруха, как всегда, удивляясь фантазии дяди Вани. Ему бы сказки писать, что ли, или фантастику какую-то.
-Ну что, всё нормально? - Хлопнул в ладоши теперь уже бывший клиент. - Тогда по коням - и в кабак! - он взмахнул руками как дирижёр, подумал, поджал губы. - Нет, пожалуй, не стоит. Не все поймут. А ничего, так пройдёмся, правда? Я тебе ещё много могу рассказать о наших местных! Пойдём, историй у меня на весь вечер хватит.
"О да, - подумал Петруха. - Уши мои успеют опухнуть и отвалиться. Но пиво... на халяву... сколько влезет... Ради такого можно и послушать небылицы доброго сумасшедшего".
Входная дверь за их спинами сама собой захлопнулась и закрылась на все семь замков.
Петруха этому не удивился. Автоматика нынче и не такое может вытворять.
Большой грузовой лифт, в высотных домах обычно с успехом используемый и в качестве пассажирского, со скрежетом и вздохами натруженного железа остановился на их этаже. В кабинке уже была молодая семейная пара с ребёнком.
Серьёзный молодой человек сухо кивнул, пожал протянутую "добрым волшебником" ладонь.
-Артёмочка! - присел на корточки перед летней прогулочной коляской Ваня. - Ангелочек наш, ты как всегда неотразим и чудесен!
Пухленький бутуз разулыбался, замельтешил ручками, пытаясь дотянуться чудаку до бороды. Потом он взглянул на Петруху - и от такой детской восторженной улыбки у усталого монтажника губы непроизвольно расползлись в ответной ухмылке. На душе стало мирно и спокойно, захотелось рассмеяться вголос.
-Как твои крылышки, карапуз? Не окрепли ещё? Ой, сю-сю-сю, - тетешкался с малышом дядя Ваня. Но тут лифт остановился, дверцы со скрежетом распахнулись - и молодая чета с видимым облегчением покинула их компанию.
-Этот Ваня когда напьётся, совсем за языком не следит, - услышал монтажник бормотание удаляющегося с коляской Михаила. - Ох, договорится... Возьмёт кто-то - и поверит... проверит... - расстояние между ними было теперь слишком большим, чтобы расслышать отдельные слова. Артёмка живчиком смотрел по сторонам, улыбался всем и каждому, весело мельтешил ручонками. Молодая пара неспешно, но быстро скрылась за поворотом.
Дядя Ваня с Петрухой неторопливо, но с достоинством не шли даже, а как бы шествовали, что ли. "Добрый волшебник" раскланивался с одними, здоровался с другими, махал приветственно рукой третьим. Но не всем, конечно, не всем он оказывал знаки внимания. Зато те, кому Ваня раздавал приветы, награждались парой слов, вполголоса бросаемых Петрухе. Например, раскланявшись с бабушками, сидящими на лавочках у подъезда, бывший клиент прошептал монтажнику:
-Злючки и Добрючки. Барометр настроения в подъезде.
Из россказней дяди Вани Петруха уже "был в курсе", что Мусорщики питаются остатками эмоций и чувств, остающимися на еде и вещах и живут, само собой, в мусорных баках. Они не злые и не добрые, они просто есть. Правда, могут иногда пресытившись эмоцией, отрыгнуть случайно её на прохожего - и у того может измениться настроение.
Петруха возвёл очи горе, увидев подмигивание "доброго волшебника" мусорному баку. Не зря Ваню иногда считают сумасшедшим. Хотя... что же тогда шевельнулось на границе зрения? Словно взметнулась вверх рука в ответном привете.
-А вон и наш дворничий, - отвлёк дядя Ваня от мыслей. Он указал на сухонького маленького старичка в широкополой шляпе и комбинезоне, неспешно подметающего тротуар.
-Дворник, а не дворничий, - машинально поправил Петруха.
-Что? А, нет. Дворник - это совсем другое.
Тут в окно второго этажа высунулась молодуха и во всё горло закричала:
-Варфоломеич! Варфоломеич!
Дворник-дворничий взглянул на молодуху:
-Шо?
И вот тут случилось что-то удивительное. Женщина прокричала вновь, но её голос словно раздвоился. Будто вместо одной фразы прозвучало две.
-Варфоломеич, у меня снова горячая вода с перебоями идёт! Вызывай завтра сантехников! - был один голос.
-Варфоломеич, у меня последний моток сердечности к концу подходит! Одолжи до понедельника метров двадцать! - слышалось в те же мгновения.
А дворничий ей ответить спешит. И - вновь! - странный двойной голос.
-Не извольте беспокоиться, Клавдия Ивановна, разберёмся! (А неча, Лахесис Восемьдесят Третья, за так ужо не даю. Сменять, може, и получиться.)
-Вы, как всегда выручаете, уважаемый Варфоломеич! Чтоб Вы ещё сто лет прожили! (Вот хрыч старый! Шоб ты сдох, ирод! Шо ты хочешь, пень трухлявый?)
-Что Вы, Клавдия Ивановна, спасибо Вам большое! (А щепотку счастья или баночку света).
Чем закончился их столь занимательный диалог, Петруха не расслышал, так как дядя Ваня уже затащил его за угол дома.
-А, - Петруха указал за спину. - А что это... было?
-Что? А, так они друг в друге души не чают. Наш дворничий вообще человек золотой.
-Нет, я про...
-О, здравствуй, здравствуй, Фонарь Влюблённых, - не слушая монтажника, обратился Ваня к... столбу. Да-да, к обычному фонарному столбу. Было ещё достаточно светло, чтобы подавали электричество, но Петрухе показалось, что лампочка на мгновение мигнула, словно поздоровалась. - Удачного тебе вечера, Светоч! - дядя Ваня уже тащил Петруху за собой, увлекая.
Они прошли рядом со старушкой, мирно и сиротливо стоящей на тротуаре. Дядя Ваня посмотрел на неё долгим внимательным взглядом, почесал лоб и, задумавшись, побрёл дальше. Он так и не заметил, каким взглядом Петруха смотрел на спину прошедшего только что рядом мужчины. Одетый во всё чёрное, в чёрных же солнцезащитных очках, этот бледный старик гордо и даже надменно прошёл совсем рядом, обдав почему-то холодом. Его пиджак был аккуратно разрезан сверху донизу...
Пивбар гудел пчелиным ульем. Мужички с диагнозом на лицах остервенело заливали в себя пиво и водку. Некоторые уже пели, кто-то ссорился. "Доброго волшебника" некоторые приветствовали воплями, видать, он был здесь завсегдатаем. Ваня с Петрухой нашли местечко поуютней, расположились комфортно. Холодное пиво, удачно просоленная тарань, хрустящие креветки - что ещё нужно для хорошего вечера? Только интересный собеседник. А это утверждение дядя Ваня оправдывал на все сто пятьдесят процентов.
-А почему НЕДОбогатырь? - Петруха вспомнил, как бывший клиент называл увальня. - Только потому, что он недоразвитый?
-Так точно! Но не только. Ведь сколько по времени обычно выращивают богатырей? Ах да, всё время забываю, что ты не в курсе. Короче говоря, есть такой мир, в котором богатырей изготовляют массово. Да-да, без всяких кавычек. Сначала наращивают мускулатуру, затем боевым искусствам обучают и под конец учат обращаться со скрытыми возможностями организма. Потом этих богатырей отправляют в другие миры. К нам, например. Ну, вспомни знаменитого тёзку нашего увальня - Илью Муромца. Сколько по легенде он на печи лежал? Правильно, тридцать три года. А наш - всего восемнадцать. То есть мускулатуру ему нарастили, а вот умишко нужный вложить не успели. Никто уж и не знает, что случилось и как он очутился у нас, но на поруки взяли. Теперь Илья двор от нечисти сторожит. Вот только иногда переусердствует, прогоняет даже полезных, но не совсем добрых чудастиков.
-Ну ты, Ваня, как расскажешь! - от первого бокала пива язык у Петрухи начал понемногу расплетаться. - Так рассказываешь, что я аж заслушиваюсь.
-О да, он это умеет, - пробасили над ухом так неожиданно, что монтажник аж подпрыгнул и чуть не перелил пиво. Незнакомец грузно плюхнулся на стул рядом с Петрухой. - Звал? - обратился он к Ване. - Ну и где моё пиво?
-Это Василий, - представил "добрый волшебник" пришельца. - А это Пётр Вениаминович, мастер на все руки.
Новые знакомые обменялись рукопожатием. Василий хмуро осмотрел стол, скривился как от зубной боли:
-Опять светлым давитесь? - и пошёл заказывать себе пенного напитка.
-Василий - маг-вреднюк на пенсии, - объяснил шёпотом дядя Ваня. - Раньше он работал на фабрике вредных игрушек в отделе контроля.
-Каких, каких игрушек?
-Вредных. Не удивляйся. Это только в этом мире игрушки только злые или добрые. А в иных мирах есть и вредные игрушки, и игрушки-плаксы, и заводилы, и защитники, и много других. Вот Василий как раз на фабрике вредных игрушек и работал.
-А как это вообще - вредные?
-Сейчас увидишь, - подмигнул дядя Ваня.
Василий уже возвращался с тремя бокалами тёмного и большущим пакетом кальмаров. С трудом всё это разместив на столе, не уставая приговаривать о том, что стол грязный, что бокалы мутные, а пиво разбавленное, маг достал из кармана маленькую фигурку человечка, завёл его миниатюрным ключиком и поставил на стол. Человечек механически жужжа, стал резво передвигаться по столу, обходя пивные бокалы и тарелки. Проходя рядом с Петрухой, опёршимся на стол локтями, игрушка вдруг остановилась, достала притороченный за спиной деревянный молоточек и, коротко размахнувшись, ткнула в нервный узел локтя. Петруха, зашипев от боли, отпрянул.
-Что за!.. - замахнулся монтажник.
-Локти со стола убери, невежа, - проскрипела... игрушка, погрозила молоточком и преспокойно двинулась себе дальше. Пока ошалевший от произошедшего монтажник смотрел на игрушку, та успела пнуть кучку чешуи (мол, какая неаккуратность!) и обругать дядю Ваню за несимметрично расположенные бокалы. Человечек нудил и гундосил до тех пор, пока похихикивающий "добрый волшебник" не расположил бокалы так, как требовала игрушка.
-Вот вредина! - резюмировал Петруха - и вся их троица подняла в очередной раз бокалы.
Пиво не заканчивалось, орешки и чипсы весело хрустели на зубах, кучка чешуи в тарелке для отходов становилась всё больше. Троица хмелела, Ваня и Вася переговаривались о своём, при этом "добрый волшебник" всегда находил время объяснить ту или иную непонятность Петрухе.
Монтажник слушал и пил, почти как тот кот в басне. Жаловаться не на что, разве что на отсутствие на сто процентов вразумительного разговора.
Он узнал, что во дворе дяди Вани живёт скрывающаяся от злого чародея муза. Вор был уверен, что научится хорошо играть на трубе только тогда, когда у него в заточении будет муза. Чародей хотел сочинить мелодию разрушения, чтобы повергать ею врагов и завоёвывать миры. Но музе удалось сбежать, и теперь она живёт здесь. Недолго и ненадолго.
Он узнал, что дворничий, кроме того, что следит за общиной иномирцев во всем дворе и противостоит всяким злыдням, является собственником ключей от двери, ведущей в сотню миров. А ещё у него есть кладовая, в которой на полочках рядом расположены брикеты радости и плошки досады, бочонки сна и вёдра электричества, банки света и целые ящики весёлых неожиданностей.
Он узнал, что Злючки и Добрючки есть у каждого подъезда. Эти бабушки - по две Злючки и по две Добрючки - неустанно следят за "погодой" в подъезде. Если плохих дел и поступков становится много больше, чем можно стерпеть, Добрючки начинают вязать узелки добра и справедливости своими спицами. Если же наоборот - подъезд превращается в рай - то Злючки продолжают эту вязь кознями и каверзами. Так в подъезде поддерживается стабильность. Конечно, бывают перекосы, но лишь на время. А бывает так, что кто-то из них исчезает: например, от старости умирает. Тогда равновесие в подъезде сильно изменяется. Дворничий ищет замену или сама замена находит такой двор. Приходит бабушка и становится у двора, своим видом спрашивая, нужна ли она. Если дворничий даст добро - тогда и заселяется Злючка или Добрючка в подъезд, и на следующий день вновь увидишь их парочки на лавочках с неизменными спицами в руках.
Он узнал, что встреченные в лифте Михаил, Наталья и малыш Артёмка на самом деле тоже нездешние. Михаил - это зелёный гоблин Мых, Наталия - симпатичная ведьмочка Натка, а Артёмка на самом деле - их сын, да ещё и Ангелочек в придачу. В этот мир они ушли со своего только на три года - не рискнули воспитать новорожденного в их довольно опасном мире.
Он узнал про отставного генерала королевских грифонов, у которого на крыше дома есть голубятня. Днём он учит ребятишек летать на дельтапланах. А ночью сидит на крыше в кресле-качалке, курит трубку и смотрит на то, как лучший его друг старый вампир-вегетарианец рисует ночь звёздами.
Он узнал, что Фонарь Влюблённых есть в каждом дворе. Светоч, как ещё его называют, может стоять в самом центре и освещать детскую площадку, а может примоститься у самого входа и включаться только на время. Но его наличие - обязательно для каждого двора. Своим светом разгоняет он неверие и недоверие в душах людей, отгоняет тьму Нелюбви, самой злой из всех колдуний. По-другому её зовут Вражда, и она всегда приходит в тот двор, где Фонарь Влюблённых погас. И тогда в этом дворе поселяется злость и вражда. Все воюют со всеми, все всех ненавидят. Никто её не любит, эту Вражду. И только сам Фонарь Влюблённых или Дитя Истинной Любви сможет прогнать злую колдунью.
Он уже довольно рассеянно слушал о Пакостниках, которых не ленивый дворничий никогда не пустит во двор. Прыгнет такой Пакостник на стекло или зеркало - и проходящая симпатичная девушка увидит вместо своего пышущего радостью лица угрюмую некрасивую рожу. Её настроение тут же испортится - а ведь это только и надо Пакостнику. Он может и подножку камнем подставить, и банановой шкуркой под подошву броситься, и брызгами из грязной лужи на белые брюки долететь.
На улице стало уже темнеть, когда дядя Ваня заплетающимся языком предложил продолжить праздник у него дома. Мол, посмотрим иномировые телеканалы под пиво, пообщаемся с другими по Интернету под пиво, погорланим песни под пиво, и так далее. Под пиво.
Все трое недолго думали. Подхватив сумки и недопитые бутылки, они шалашиком зигзагом через магазин пошли к дяде Ване. Петрухе как никогда было хорошо. Пусть дядя Ваня и чудак, но правильно о нём говорят - он добрый чудак. Пусть у него не все дома и рассказывает он постоянно чушь и небылицы, но ведь они очень забавные. Пусть друзья у него тоже со странностями, но пока они не предлагали камлать Сатане или идти искать пришельцев. А ещё они классные собутыльники.
-Мы почти на месте, други! - крикнул Ваня. Он взмахнул рукой, указывая на зигзаг дороги, выводящий к его дому. - Ещё несколько шагов, и мы дома! Скоро сгущающуюся тьму разгонит Светоч, а там и двор наш!
Тут он оборвал себя и, грузно покачнувшись, посмотрел на старушку, быстрым шагом идущую навстречу. Та зябко куталась в шаль, хотя на улице было совсем не холодно. Взгляд бабушки был испуганным и очень печальным. Петруха по фигуре смутно узнал старушку, которую они встретили, когда отправлялись в кабак. Бабушка скользнула взглядом по ним, покачала горестно головой - и как можно быстрее пошла прочь.
-Что за..., - Ваня вновь повернулся всем телом. Потом, глухо вскрикнув, бросил пакет с пивом и, нетвёрдо держась на ногах, побежал к дому.
-Эй! - не поняли его друзья. - Что случилось?
Они подхватили пакет и, поддерживая друг друга, как могли быстро пошли за Ваней. По небу бежали облака, стремительно темнело. В спину подул холодный ветер. Стало как-то муторно и тревожно. Хмель быстро улетучивался.
Ваня стоял рядом с Фонарём Влюблённых, обняв его и прижавшись к круглому бетонному столбу.
-Что случилось, родимый, что стряслось? - твердил он раз за разом. - Покажи мне.
Этот мужчина очень любил свою женщину. И она в нём души не чаяла. Но у него были друзья, которые любили зло и цинично шутить. Они поспорили на интерес, за сколько дней сумеют поссорить влюблённых. Конечно, в их планы входило потом помирить влюблённых, всё рассказав и посмеяться вместе... Но они не знали, как болезненно мужчина любит свою женщину. И вот в этот день почти неделю развивающаяся травля достигла апогея. Друзья настолько подтасовали факты, что почти разбили сердце влюблённого. Теперь он возвращался домой, чтобы раз и навсегда порвать со своей любимой женщиной. В его душе скопился такой вязкий комок Нелюбви, что обычный свет Фонаря не смог разогнать Вражду. "Что же делать? - думал Фонарь - Ведь он её любит! Нет, никак нельзя им поссориться". И Светоч засиял ярче. Нелюбовь слоями начала сползать с души мужчины. Он не спешил уже домой, а просто шёл. В его душе возникли сомнения, но нет, их было слишком мало. Нужно было во что бы то ни стало спасти эту любовь. Фонарь воспылал ярче, ещё ярче! Ну, ещё немного! А мужчина всё дальше. "Если я не сумею зажечься ещё ярче, то не смогу его спасти. А если сумею, то сгорю сам". Да, таков был выбор. И Фонарь его сделал. Мужчина совсем не удивился, что за ним погас фонарь. С гулким печальным хлопком перегорела лампа. Но этот хлопок словно разбудил в нём здравый смысл и совесть. Вместо того, чтобы идти домой ссориться, мужчина пошёл купить цветов, чтобы вновь порадовать свою любимую. Ему было стыдно за мысли, руководившие им всего несколько минут назад. А Фонарь Влюблённых погас.
-Ах ты, мой хороший, - погладил Ваня столб. - Какой же ты у меня молодец! Сейчас мы всё исправим, не боись!
Дядя Ваня чуть отошёл от Фонаря, взмахнул руками, что-то пробормотал - и перед ним возникла маленькая тучка. Хлоп! - и вместо тучки уже висит в воздухе розовая свинка с очень испуганным и глупым выражением рыльца.
-Что это? - у Вани у самого глаза на лоб полезли. Петруха крякнул, протёр глаза - свинка не исчезла. Лёгкие стрекозиные крылышки держали до неприличия гладкое и чистое тельце в воздухе. - Ты... что?
Свинка хрюкнула и попыталась спрятаться за Петруху. Монтажник замахал руками, отгоняя. Свинка всё равно не улетала, она скулила и мало что не плакала.
-Пить надо меньше, - буркнул под нос Василий. Дядя Ваня тем временем опять что-то зашептал, крикнул - и вокруг столба обвилась цветочная лесенка с теми же стрекозиными крыльями.
-А это что такое? - вновь крякнул Ваня, потом махнул рукой. - Потом разберёмся, а то не успеем, - и вцепился в лесенку.
-Уже не успели, - пробурчал Василий и скорбно вздохнул.
Во двор, лихо взвизгивая протекторами на поворотах, влетела чёрная приземистая хищная иномарка. Коротко взрыкнув, она затормозила в нескольких метрах от Светоча. Вертикально открылась дверь - и наружу изящно выскользнула умопомрачительная дама. В обтягивающем чёрном платье, ровные блестящие в свете встающей луны волосы спрятаны под широкополой красной шляпкой, из-под шляпки выглядывает длинный мундштук с дымящейся сигаретой.
-Ну что ж, - дама оглядывается окрест, и Петруха аж задыхается от умопомрачительной красоты незнакомки. Однако вся её великолепность холодна, как у статуи, а голос злой и каркающий. - Неплохое местечко.
Тут она заметила дядю Ваню, ступившего на первую ступеньку лестницы с крылышками - и лицо её вновь преобразилось. Теперь это стала красивая, но жестокая и злобная маска.
-Ты? Снова ты? - крикнула она.
-Это Вражда, - буркнул Петрухе Василий. - Да-да, та самая Вражда. Однажды она уже встречалась с Ваней. Почти в сходной ситуации. Ваня тогда победил, но в битве потерял свою возлюбленную. Она просто... пропала где-то. С тех пор Ваня и запил.
-Почему? - прохрипел Петруха.
-Что "почему"?
-Почему я всё это вижу?
-Потому что ты... веришь, - пожал плечами Василий.
Нелюбовь тем временем продолжила:
-Тем лучше! Ах, какая находка! И двор станет моим, и тебя не станет! Свита!!!
За её спиной встопорщился невидимый раньше плащ цвета ночи - и из него во все стороны брызнуло серым и зелёным. Гадкие, злые фигуры появились ниоткуда. Их было много, очень много.
-Злыдни. Пакостники. Вражины. Бедовцы, - перечислял Василий. - Ой, Лихо пожаловало. И Горе. Несчастье. Беда собственной персоной. Плохо, очень плохо. Не совладать нам.
-Нам - и не совладать? - удивился Петруха. - Да я им сейчас!.. - он начал закатывать рукава.
-Ты? Нет, вряд ли. Свинку разве что... посторожить.
Возмутиться Петруха не успел - свита Вражды пошла в атаку. Одни вцепились в лесенку и стали рвать её на части, другие скопом завились вокруг дяди Вани, отвлекая и досаждая ему. Целая туча спикировала на Василия. Петруха кинулся было на выручку, да не тут-то было. Ноги его словно приросли к земле. Он только и мог, что крутиться на одном месте и тщетно махать кулаками, отгоняя перепончатокрылых Пакостников и рогатых хихикающих Бедовцев. За его спиной трещала крылышками донельзя испуганная свинка.
-Ну вот, снова дядя Ваня напился, да ещё и дружков своих привёл, - вдруг услышал рядом с собой Петруха, и словно наполовину сползла пелена с глаз. Злыдни стали призрачными и прозрачными, зато из ничего вдруг появились самые обычные люди. Женщина вела за руку девочку лет десяти. Дядя Ваня в этой реальности, обняв столб, тщетно силился взобраться на него. Петруха и Василий, еле держась на ногах, стояли посреди тротуара. Вид у всех троих был донельзя пьяный. Вражда, красивая эффектная женщина, настоящая разрушительница судеб, опёршись о колесо машины, скучающе курила. Но в другой реальности всё было совсем иначе. Вот один из злыдней спикировал на плечо женщины, и та вдруг без видимой причины дала подзатыльник своей дочке:
-Я говорила тебе, что с твоей тренировкой не успеем сериал посмотреть? Говорила? Вот радуйся теперь - мама не посмотрела, и всё из-за тебя. Плачь, плачь громче!
Петруха вновь нырнул совсем в другую реальность. Ах вы, Злыдни!
Василий лихорадочно работал ключиком, заводя и заводя всё новые игрушки. Те неуловимо преображались в истребители, прыгающие молотки, капканы - и бросались в драку. Вокруг них с Петрухой закипело настоящее сражение. Вот игрушечный Карлсон щедро выплеснул варенья сверху на Вражину - и у той склеились крылышки. Она брякнулась на землю, но игрушка от неё не отстала.
-Давай дружить! - механическим голосом сказал Карлсон. - Ведь я лучшее в мире привидение с мотором!
Вражина от этих слов пронзительно закричала - и лопнула. Не успел Петруха порадоваться за победу игрушки, как налетевшие Злыдни оторвали тому пропеллер - и тот, кто живёт на крыше, упал на асфальт, разлетевшись запчастями во все стороны.
А вот кучка плаксивых кукол окружила Бедовца и как устроила ему плач по полной программе! Бедовец от удовлетворения щурился, надувался... пока тоже не лопнул. Но Пакостник выливает на них целый жбан грязи - и куколки тонут.
Лесенка из цветов сплелась стеблями, крылышки мотаются из стороны в сторону, но Ваня упорно держится и мало того - всё так же упорно лезет вверх. Только Светоч сумеет разогнать всю эту нечисть. А Злыдни слетелись тучей, грызут лесенку.
Ой, не справляемся, братья!
Словно услышали их.
Из воздуха начала появляться сеть, состоящая будто из пряжи. В вопли и крики Злыдней вплёлся совсем иной звук. Шёпот, переходящий в бубнёж, сменяющийся бормотанием. А потом появились те, кто плёл сеть - Злючки и Добрючки, собравшись со всех подъездов, пришли на помощь защитникам Фонаря.
Казалось бы, зачем Злючкам идти против самой злой колдуньи города? Да потому что их каверзы - житейские, а злость Вражды совсем иного плана. Если в этом дворе восторжествует Нелюбовь, им здесь делать нечего. Вражда изгоняет все чувства, кроме плохих. Равновесие будет нарушено надолго, а восстановить порядок они сами не смогут. Потому Злючки всегда были против Вражды.
Сеть раздалась в стороны и стала огибать целую стаю Злыдней, рвущих цветочную лесенку. Те сначала не обратили внимания, но когда сеть стала сужаться, заключая их в кокон, твари попытались порвать ячейки. Не тут-то было! Сеть жгла и пекла. Каверзы и удачи сплелись воедино, образовав мир и спокойствие - самых главных врагов злыдней. Почувствовали те, что дело плохо, а бежать уж и некуда. Сомкнулась сеть - и вой злыдней оборвался хлюпом и шипением. Сомкнулась цепь в точку, и вместе с ней пропали и все, кто в неё попал. Освободилась здесь лесенка, а в воздухе начала возникать новая сеть.
Начала, да не успела. Выступила вперёд новая фигура. Горбатое кривое Лихо взмахнула мосластой дланью - и порвала сеть в клочья. Запричитали старушки, но вновь принялись за работу. А Лихо смеётся и рвёт, рвёт нити.
Вот тут и подоспела новая помощь. С громким криком, мельтеша руками, к ним спешил Илья. А за ним, размахивая сковородкой, подхватив подол, неслась Клавдия Ивановна, то есть Лахесис Восемьдесят Третья. С неба раздался трубный крик - и в толчею спикировал громадный седой грифон, а на его спине сидел вооруженный кисточкой вампир-вегетарианец. Повыползали из баков Мусорщики, и они спешили на помощь. А через весь двор, потрясая светящейся метлой, спешил Варфоломеич.
Ой, что тут началось!
Недобогатырь схлестнулся с Лихом. Силушки у обоих - никому не измерить. Схватили друг друга за руки - и давят, давят, что есть сил. Асфальт под ними трескаться начинает, а они всё давят. Поднажал Илья - и согнул Лихо в три погибели. А та возьми - и кусать начала. Яд вот её, правда, совсем на недобогатыря действовать не хотел. Видать, противоядие в его крови имеется особое. Зарычал Илья от усилия запредельного - и заломал Лихо. А у той словно костей и нет совсем - гнётся во все стороны, по земле пластается, а не сдыхает! Так и стояли они один против другого.
Грифон с вампиром на злыдней и пакостников, что лестницу рвали, набросились. Дрон взмахнёт кисточкой - и вместо Бедовца какого ночь чернильным пятном расплескается. Взмахнёт на другого - и тот светом лунным рассеется. Друг его лучший вовсю лапами работает да клювом на части Вражин разрывает.
Лахесис оставила дома свои любимые ножницы, ведь у Злыдней нет нитей жизни. Но зато она взяла не менее любимую сковородку. Кто сказал, что только против мужа она действенна? Что это не так, с лихвой познала Беда. Уж как ни пыталась она дотянуться своими железными когтями до потомки мойр, но только и натыкалась на больно бьющую сковородку. А только раскроет рот для проклятья - тут же по медному лбу получит. Только и слышно было, что "бам!" да "бух!", вперемежку с прочехвостами богатой на эпитеты Лахесис.
Мусорщики выплёскивали весь запас хороших эмоций. Подлетит какой Злыдень - те ему на рога радость набрасывают. Не выдерживает вражина - и сдыхает. Правда, быстро иссякают мешки с хорошими эмоциями, уж больно охотливы до них сами Мусорщики, и много скопить никогда не удаётся.
Варфоломеич знай себе метёт, сор из двора выметает. Вжих, вжих - прутья не церемонясь сгребают в кучу Бедовцев и Пакостников. Вжих! - и в общую кучу летит и Горе. Против Вечной Метлы дворничего разве что сама Вражда противостоять может.
А дядя Ваня зря времени не теряет. Мотает его на лесенке изрядно, посекундно отбиваться от нападающих приходится, а всё равно ползёт. Помощь ему оказывают такую, за которую он должен бороться изо всех сил.
-Всё, последняя, - завёл Василий игрушечного львёнка, который тут же вцепился в лапу пробегающего Злыдня. - Теперь только своими силами, - он достал из-за пазухи крошечную отвёртку, - Брак я этим чинил, - маг взмахнул отверткой - и она превратилась в блистающий меч. - А Злыдней буду крошить этим. Йех! - и меч высек искры из косы Несчастья.
Кипит, ярится бой. Злыдней всё меньше, но и Мусорщики, жалобно вздыхая, ползут обратно в баки. Пакостники улепётывают во все стороны, прячутся в плащ Вражды, но и Злючки с Вреднючками устало опустили руки, обессиленные. Лихо тяжело переводит дыхание, бездвижно стоит напротив такого же бездвижного Ильи.
Но как ни храбрились жители двора, они были жителями всего лишь одного двора. А Вражда царствовала во многих. Крикнула она, что было сил - и стянулись со всего города Злыдни. Тучей закрыли они луну - и быстро закончилась краска на кисточке вампира. Грифон закричал страшно, но облепили твари смрадным грузом его крылья. Сковородка Лахесис уже во вмятинах вся, а меч Василия - в выщерблинах. На цветочной лесенке почти не осталось крылышек, того и гляди - упадёт Ваня.
И когда возопили злыдни, предчувствуя победу, пришла помощь оттуда, откуда не ждали. Разрезала ночь дивная лента из света, а все злыдни, кто попал в неё, повалились замертво. Вновь - чудный звук, лента света словно бичом бьёт. Заволновались твари, не поймут, откуда угроза им исходит. А противница их не заставила ждать - вышла вперёд, хитоном земли чуть касаясь. Запела она чудную песню, аккомпанируя себе на арфе. Любовь слышалась в этой песне. Любовь, мир и благоденствие. Взмётывались ввысь ажурные и прекрасные города, сплетались в страсти тела любящих друг друга людей, улыбался маме малыш, смело рассекал волны прекрасный корабль, паровал только из печи хлеб. Муза пела песнь мира.
Медный лоб Беды пошёл коррозией, Лихо рассыпалась по земле частями, меч Несчастья выпал из враз ослабевших рук, Горе еле ползёт, когтями землю царапая. Злыдней вообще по всему небу разбросало.
Закричали от радости жители двора. Да не такой была Вражда, чтобы сдаться даже теперь. Собрала всю свою чёрную силу Нелюбовь, возопила страшно - и от крика её лопнули струны на арфе музы.
Залило всё чёрным и грязным. Плащ Вражды по земле расплескался, накрыв всех поверженных. Обессиленные защитники двора сгрудились кучей. Уставшие донельзя, они уже ничего не могли сделать. Последних в кучу пригнали Василия и кинули стащенного с лесенки Ваню.
-Вот так вот, иномирцы, - прокричала Вражда. - Как ни бились вы, а всё же я сильнее! Значит, придётся вам искать другое место. Ищите, ха-ха, но вряд ли найдёте! Я везде уже, везде! Скоро весь город станет моим, а потом и всё это измерение! Ибо нет любви больше в ваших сердцах!
-Ошибаешься, Вражда, - перебил её дядя Ваня. - В наших сердцах хватает любви и стойкости противостоять всей твоей свите.
-Ну и как, Ваня? Посмотри вокруг себя! Где ты, а где я?! Все вы не сумели совладать даже с моими слугами!
-Не все, - тихо засмеялся Ваня. - Ой, не все.
-Что? Что ты там лепечешь, старик? Совсем из ума выжил после того, как я твою любимую заточила? Что, не знал? Видать, и вправду не ведал. Ну так знай же, волшебник-неудачник, твоя любимая у меня. Пока жива. А хочешь, покажу тебе её перед смертью?
-Чьей смертью? - протолкнул через зубы еле сдерживаемый друзьями дядя Ваня. - Твоей? - и засмеялся вголос, глядя совсем не на неё, а за неё, сквозь.
-Что? - Вражда обернулась и увидела новых участников этого непрекращающегося вечера.
К ним приближалась троица. Один был зелёного цвета, вторая - рыжеволосая симпатяшка, а третий... его просто не было видно из-за нестерпимого сияния, исходящего от него.
- Кто это? - отчаянно прокричала Нелюбовь и чуть ли не отчаянно кинула всех в атаку. Громадная куча злыдней взметнулась в воздух и упала на троицу, скрыв под собой. Куча всё росла, росла, пока все злыдни не оказались в ней... А потом она лопнула, как мыльный пузырь. Но тому причиной была не Натка, сумевшая за несколько мгновений упрятать всех за защитным барьером. И не гоблин Мых, уже вовсю размахивающий непонятно откуда взятым акинаком. А их сын. От ангелочка исходило сияние, маленький нимб горел над головой ярче солнца. За спиной затрепетали маленькие крылышки. Вот он увидел злыдня, протянул к нему ручки, весело засмеялся - и того словно ударной волной снесло. Вновь счастливый смех. Он тварей вколачивает в землю не хуже молота кузнеца. Ой! Какую интересную тётю увидел. Глазки загорелись, на месте подпрыгивает, усидеть не может. Крылышки ещё не совсем развитые, а ангелочка всё же нести могут. Тёмка из коляски вылетел - и на всех парах к странной тёте заспешил. Летать толком не может, его кидает из стороны в сторону, то вниз провалится, то вверх взлетит. В глазах - восторг, пухленькие ножки из памперса торчат, в воздухе перебирают. Смеётся как заведённый, а сияние от него как от солнышка исходит. Всю чернь Вражды насквозь прорывает.
-Кто? Кто это? Ребёнок Истинной Любви? Как? - визжит Нелюбовь. - В этой глуши?!
Тёмка всё ближе, ближе. Не выдержала Вражда. Погрозила кулаком, юркнула в машину - и умчалась прочь со двора, аж колёса задымились. Заплакал Артёмка от обиды, что не дала себя тётя тронуть, а тут и мама на метле дворничьего подоспела, успокоила.
Дядю Ваню тут же к лампе Фонаря подняли. Он прошептал несколько слов, провёл рукой - и засиял Светоч пуще прежнего.
Петруха наконец сумел оторвать ноги от земли. Где был, там и сел оземь.
-Ну что, пойдём с нами, Петя, - кликнул его дядя Ваня, добрый волшебник. А в глазах его совсем уж нет той сумасшедшинки. Дума поселилась в них, дума тяжкая.
-Э, нет, Ваня, - отстранил его руку Петруха. - Я лучше домой. Отосплюсь. И забуду.
И, не слушая возражений Вани и Василия, подхватив свою сумку, он что было мочи побежал прочь к своему дому.
"Это ж надо так напиться, - думал монтажник на бегу. - Всё, бросаю пить! В тот двор больше - ни ногой!.. Хотя, было бы хорошо посмотреть, как Дрон рисует звёздами небо... Или прогуляться с Ваней в мир напильников... Нет, бред, конечно, бред. Спать, обязательно спать!"
Уже закрывая глаза, он услышал, как его сосед снизу кричит кому-то во дворе:
-Фрол, слышь, Фрол. Одолжи два ведра электричества до понедельника. Во как надо!
"Будем дружить дворами", - подумал Петруха. И уснул с улыбкой на лице.