На Чистяках напротив бывшего дома вольных каменщиков есть кабачок. В нём мы пересеклись с Пентюхом.
Он был нездоров, нервен и попытался всучить на 23% меньше оговоренного.
Этих, кто по незнанию, я сначала предупреждаю.
- Пентиум, не жмотись. Или заберу твою ай-хрень обратно и потеряю уже сама, да понадёжнее.
Схолоднул, побледнел и отдал остаток.
- Neminem pecunia divitem fecit, - сказала я и вышла.
На улице минус пять, лёгкий снег, ветер западный, декабрь, 21-е, год 7520 от сотворения мира, 1934 с начала эры Сака, он же 2012 по григорианскому. Первая четверть луны.
Ну-ка, что тут у нас происходит...
Впереди несколько человек сгрудились вокруг оратора с микрофоном под щекой, над их головами общая цветовая оболочка, кобальтовая синь, настрой на приём информации. Явно экскурсия. Прошла женщина - дешёвый пуховик, закрашенная седина, левое плечо на 5 см ниже правого, вся в плотном эмоциональном коконе тёмно-шиферного цвета с прожилками хаки - задолбанность и рутина. Развязный паренёк в блестящей китайской куртке, зыркает по сторонам, в руке левацкий либо краденый смартфон, вокруг него плоский мышиный цвет, лепится прямо к вискам. Диагноз - узколобость и примитив.
Ничего интересного. Что, город, неужто выдохся ты на развлекуху для меня? А, нет... Слева тонко потянуло. Слышу, слышу, дорогое мироздание, с тобой не заскучаешь.
Вперёд. Налево, до угла, ещё раз налево, пересечь улицу и в арку, по дворам. След окреп, леденит, в себя затягивает, как чёрная дыра. Чую, чья-то жизнь на излёте, прибавим ходу, быстрее, бегом.
Так, вон она. Одна на улице, стоит на краю тротуара. Бесцветная, бескровная, холодная, полный кризис. С того конца улицы сверкнули белые фары и рванули по прямой, летят к ней, чёрт, успеть бы. Три, два... Подалась вперёд... Стой! Я отдёрнула её аккурат из-под визжащих тормозов, и мы чуть не свалились на лёд. Крепко её держа, ищу зрительный контакт.
- Ты чего?!
Молодая девчонка, глаза дикие, воспалённые, по пять екатерининских копеек. Картинка грустная: своих мыслей - ноль, собственных эмоций - ноль. Невменяемость по определению. Это либо пожизненный диагноз, либо чья-то работа. Кто ж тебя так?
- Спокойно, дыши глубже. На меня смотри. Ну?
Ответила плоским, как фанера, взглядом. И упала в обморок. Так. Пульс есть, дыхание слабое. Нормально, до нашатыря доживём. Где мы? Вижу. Точки на районе? Через два дома живёт Вирус. Конура, но сойдёт. Пошли.
А она легче, чем на вид. Не больше полтинника, видно, тонкая кость. Эктоморф по Шелдону. Кисти узкие, перчаток нет. Шапки тоже нет, чёрт, не застудилась бы.
Дом Вируса, подъезд, этаж - открывай, радуйся.
- Кто там?
- Снегурочка с подарочком.
- Чё? О, блин...
Замок у него ещё больше стал заедать.
- Привет. Слушай, позвонила бы хоть... А это кто? Ну да, заходи, конечно. Только, эммм... ну ладно.
Быстро - на диван её, ноги закинула наверх, голову набок, ворот расстегнуть.
- Вирус, где у тебя нашатырь?
- Эээ...
В ванной бардак со следами уборки. Кран протекает, ржавые пятна пытались затереть. В раковине длинный волнистый волос. Вирус, да у тебя новости в жизни. Ты в курсе, что запотевшие зеркала мыльным пальцем не вытирают, разводы остаются. Юля + Владик = след поцелуйчика. Зубная щётка одна.
Аптечка у него, помнится, на нижней полке.
- Здесь нет!
- На кухне может быть!
- Ч-чёрт. Полей её пока водой!
На кухне одна из полок разобрана и протёрта. Грязь на посуде не старше двух дней. Ну-ка, что в холодильнике - десять пива, два целых яйца, одно треснутое, сушёные кальмары, прилипшая макаронина, один таракан, варенье с ложкой, присохший кетчуп, селёдочья голова, фанта и, внезапно - борщ. Что? Борщ есть, а зубной щётки нет? Интересно.
- Она очнулась!
Я вбежала в комнату, суицидница сидела, дико озираясь, с её лица стекала вода. По дивану расползлось мокрое пятно.
- Вирус, ты чего? Надо было просто побрызгать.
В руках у него ковшик на пол-литра.
- Полотенце неси.
Пока он бегал, девчонка взглянула на меня, и над ней всплеснуло едко-розовым с холодцой. Испуг.
- Не бойся, здесь тебя не обидят. Скажи мне, кто ты. Зачем бросаешься под машины?
Она сморгнула, пошатнулась и подняла ко лбу дрожащую руку.
- Шестое... солнце...
Шепчет в полубреду.
- В коридорах ободранных, стенах шершавых... прячется истинный... свет.
Краски бледнеют, мельтешат, батарейки у неё на нуле. Сейчас уснёт. Да, вот обмякла и завалилась. Я поймала её и уложила на диван. Вирус влетел в дверь.
- Что, опять? Погоди, я сейчас за водой...
- Не надо. Она спит, ну и пусть спит. А ты выйди отсюда.
- Слушай, вообще-то, - переминается, - я занят, у меня тут работа, срочный заказ.
- Этот что ли? - я кивнула на окно. Внизу стоит системник, на подоконнике монитор с недописанным Хаскелем. - Тебе заказали полкило бреда? Тут смысла ни на грамм. Вирус, пошёл вон, мне некогда.
- Да? Бреда? И на кой мне бессмысленный код?
- Для понтов. Визитная карточка. Все сразу видят, что здесь берлога кулхацкера, а не просто облупленная дыра. Девчонки ведутся.
- Ну...
- Закрой дверь с той стороны, Вирус.
Итак, что нам дано: ни сумки, ни мобильника, ни документов. Прекрасно.
Суицидница бледна, сон глубокий. Европеоид, кожа тонкая, пятна тональника не в цвет - близорука либо рассеянна. Уши проколоты, серёжек нет. Шампунь с маслом дерева ши. Угревая сыпь на висках и правой щеке - неправильное питание, гормональный дисбаланс. Или нервное. Одежда качественная, но не новая: джинсы, тонкий свитер, рукава внизу чуть вытерты и растянуты - часто их поддёргивает - ногти на правой руке накрашены хуже, чем на левой, три обломаны либо сгрызены, кожа на костяшке правой ладони красноватая, стёртая, плотная, на левой в том же месте мягкая подушечка, итого - правша, сидячая работа, недостаток кальция. Или нервное. В карманах мелочь, бумажные обрывки, ключ от цилиндрического замка. Куртка на синтепоне, на правом рукаве чуть выше локтя - пятно, мутно-белая корка воска. Свежее пятно. Сапоги узкие, холодные, в разводах от уличной соли, на джинсах стёрта коленка. По телу кое-где следы старых, плохо заживающих царапин - нехватка витамина А - мышцы тонкие, слабые, кости длинные, на левом бедре синяк - видимо, не вписалась в поворот - на боку родимое пятно. Глаза сухие, красные. Перебор за компьютером. Или нервное.
- Вирус!
Я поднялась.
- Остаёшься за медбрата. Пульс проверять каждые пять минут, как проснётся, дашь горячего чая. Если что - сразу мне на мобильник.
- Эй... подожди, ты чего... ты куда? Фигасе, блин, так нельзя! У меня же... это... нельзя, в общем! Ну чё за дела, на диване спит незнакомая девка, а ко мне, между прочим...
- Юля заночует у себя в Подмосковье. Борща тебе ещё на два дня. Всё, Вирус, actum ut supra!
Его замкнуло.
Энергослед был очень тонок, едва мерцающая ниточка, как шёлковая. Прерывается, кое-где уже размазало. Слабость даёт себя знать. Что ж за гад тебя так запрограммировал, а? Ведь ты не сама, это чья-то поганая рука тебя толкнула, всё равно что в спину, под колёса.
Действие гипноза я видела не раз и не два. Этот - весьма неплох, таланта требует. У девчонки при себе ни денег, ни документов, но тупо ради грабежа так раскидываться не станут. Отобрал тихонько сумку и вали куда подальше, зачем убивать? Она придёт в себя, будет ногти грызть, но вспомнить ничего не вспомнит. Но нет, ты решил подстраховаться, значит, тут дело крупнее. Эта субтильная девица конкретно перешла тебе дорогу. Шестое солнце, сказала она.
Сегодня, 21 декабря, 3-го Канкина, в 4-й Ахау, обнуляется счётчик и заканчивается Эра Пятого Солнца по календарю майя. Ты выбрал этот затёртый конец света, мой неизвестный колдун, чтобы загрузить девчонке в мозжечковую миндалину и напугать до смерти, в прямом смысле. Почему? С одной стороны, дата располагает. С другой - куда проще использовать личные страхи. Она астеничка, фобий наверняка хватает.
Пятно свечного воска на её рукаве. В эру галогеновых фонарей свечи - это ретро. Либо экстрим на случай аварии на ТЭЦ. За последние два часа перебоев с электричеством в районе не было.
Гипноз, свечи, апокалипсис. Помню похожий расклад на сходке аниме-готов. По образу и подобию. Рискнём.
Волка смотрят в стае, мага ищут через другого мага. Я набрала номер из тех, что не заносятся в адресную книгу. Раз-два-три гудка - на грани фола. Больше пяти гудков - спит либо умер. На шестом воскрес-таки. Осторожнее, дорогой, я же всё помню.
- Да?
- Привет, Сенсор.
Молчит. Набивает себе цену.
- У меня клиент.
Голос у него глубокий, проникновенный, с таким гулом из связок любых полдела в шляпе. В обществе типа-сапиенсов таким голосом можно рушить монархии.
- Прости, не видела. В третий глаз что-то попало, снежинка. Или наши старые разборки до сих пор пылят.
- Чего тебе?
Теперь молчала я, пока он не задёргался.
- Ну, говори!
- Не гавкай, Сенсор, не к лицу тебе. Дело плёвое, надолго не займу. Просто выдай мне этого окосевшего мозгокрута, тихо и чётко.
- Ты это о ком?
- Брось.
- Серьёзно, о ком ты?
- О провидце, углядевшем в бездне будущего непроглядную колючую тьму. Конец света, всё тот же затасканный номер. Эра Шестого Солнца по майя, трындец планете, и кто-то у меня под носом кренит людям крыши. Говори - кто. Ну?
- Секунду... - шелестит, шаги, закрылась дверь, достойная прохладца из голоса улетучилась. - Так, Ведьмачка, давай по делу, я ни хрена не понял. Какие майя?
- Такие, у которых в настенном календаре после 21 декабря 2012 года сидит большая дырка от окурка. Говорят, что это символично. Один из твоих парней продвинулся в символизме и что-то мутит. Полагаю, по старой схеме - собрал секту и всем почитателям окурков обещает место в раю в обмен на банковский счёт. Ты знаешь способных по головам. Скажи, кто из них.
Молчит, шумно выдохнул. Из трубки рациональный синий - Сенсор думает.
- Нет. Мои ни при чём. Я их знаю, у меня контроль. Да ты сама видела. Мои в шоу не лезут, в сектах не пачкаются. Плюнь ты на этого гуру, очередное трепло.
- Может, и так. Только у меня на руках девчонка с проеденной гипнотической плешью. Чуть не кинулась под машину. Шестое Солнце, друг, подумай ещё.
Его молчание заискрило.
- Понял. Я подниму людей, наведу справки. На связи.
Энергослед - это шлейф энергии, остающейся там, где мы были. Чем сильнее человек, тем ярче след и тем дольше он остаётся. Сейчас картинка, мягко говоря, не мармелад - ещё минут десять, и куковала бы я с лупой в сугробах. Надо спешить, рассыпается прямо на глазах. Вот тут она завернула... Тут остановилась. А вот отсюда она вышла. Из этой самой проходной, из здания бывшего завода Красный станок, раздербаненного под офисы. Всё, дальше высматривать бесполезно, здесь толчётся прорва народу, всё затоптали.
- Девушка, ваш пропуск!
Прости, друг, поспи немного.
Большой внутренний двор, несколько входов, стены красного кирпича. Разнокалиберные таблички снизу доверху, как оспины. 'ООО Московская сладость', 'Еврочистка ЛЮКС', 'НПО СРО АУ Евромост', 'Столовая-бар Мечта', 'Нотариус, перевод, апостиль, без выходных', 'Данс-студия', 'Металлоремонт', 'объединение Сибзапчасть', 'турфирма 100500 отпусков'. Что ты тут делала, суицидница, ты вещи в химчистку сдавала? Справку оформляла? А может, турменеджером работаешь? Мы с ней встретились в 21:05, отсюда даже ползком не больше пятнадцати минут. Итого где-то без десяти девять она вышла с проходной. Большинство офисов к тому времени уже закрыты. Либо она перерабатывает и сидит допоздна, либо дело у неё было не офисное. Я за второй вариант - экстрасенсы в таких задрипанных конторах редко водятся. И потом, какие к чёрту в офисе свечи.
Здесь три этажа плюс подземный. Проходы наверх уже позакрывали, вниз отворено на узкую лесенку. Подвальные заводские коридоры, стёртый линолеум, по потолку идут вентиляционные трубы, дверям в кабинеты от силы года два. Друг за другом турфирма, ремонт часов, ателье 'Фасончикъ', типография. Пахнет тухлой капустой - очевидно, столовая-бар недалеко. Коридор ветвится, как биномиальное дерево.
В общем, ясно. Здесь можно часами бродить. Место большое, надо всё осматривать, а времени, чувствую, мало. Нужно больше глаз. Я набрала Паладина.
Этот с гудками не промахивается.
- Привет, чертовка!
- Ведьмачка, если можно.
- Ой, извини. Я случайно.
- Собирай банду, Пал, чтобы через пятнадцать минут были на старом месте.
- Не вопрос, как скажешь, босс. Пароль тот же.
- Всё играетесь? Песочница ФСБ? Секретная подворотня ФБР?
- Ну блин, мы ж мегаотряд самой Чёрной Леди, ёпт. Даже семки грызём элитные.
- Ясно. Отбой.
Паладин нормальный такой веснушчатый парень, с головой, хоть и физрук.
Зазвенел входящий. Молодец Сенсор, быстро соображает, чётко работает.
- Да.
- Есть инфа.
- Говори.
- К одному из моих ребят вчера пришла клиентка. Сначала долго гнала пургу, под конец спросила, будет ли конец света. За компетентным мнением пришла.
- Ну-ну.
- Он разочаровал, что не будет. Тогда она рассердилась и начала спорить, что её предупредила подруга, а подруге виднее, потому что у неё гуру - потомок майя и обладает тайным знанием. Он спасает избранных, почему-то здесь, в России. Подруга звала её тоже спастись, но она, мол, женщина разумная и решила инфу перепроверить. Я думаю, просто денег не хватило, гуру нынче в цене.
- Имя твоего человека, имя этой женщины, всех её подруг, адреса, занятия, контакты...
- Расслабься, грязная работа уже сделана.
Он назвал полное имя.
- Ему тридцать два, высокий, глаза чёрные, в городе объявился четыре месяца назад. Приехал из провинции, где работал в частной клинике. Выгнали за то, что сливал на сторону медоборудование. Поддельный диплом, подростком два раза попадался на мелочах - продавал зубы динозавров и куски берлинской стены. Называет себя Пророком.
В голосе чёткое презрение. Я тоже не люблю дешёвщины.
- Ещё что-нибудь?
- Тебе хватит.
- Вполне. Спасибо.
Экран погас. Снова загорелся.
- Да.
- Слушай, она проснулась. Ничего не помнит, плачет, боится. Чё мне с ней делать?
- Двадцать капель валерьянки или пустырника. Седуксена, если есть. На худой конец, стопку водки. Только не всё вместе, выбери что-то одно. Приводи её в чувство и сам просыпайся - работёнка есть.
- А?
- Пробьёшь человека. Ссылки, упоминания, никнеймы узнай, на форумах поищи. Подними своих, вскройте почту, аккаунты, может, у него сайт есть. Имя сейчас пришлю.
- Но...
- Давай, кулхацкер, скоро буду.
На улице минус семь, похолодало. Мелкий снег, темень, время десять тридцать одна.
Вирус аж забыл запереть входную дверь. Когда я вошла, он подскочил, обернулся, выдохнул. Окутался бежевым облегчением.
Моя недосамоубийца сидела на диване закрытая как ракушка - колени подобраны, голова опущена, лицо спрятано, спина колесом. Плохо ей. Все чувства растрёпаны, правое полушарие едва работает, общий фон депрессивно-серый, и по нему кое-где размытые всполохи. Вон мысль метнулась, вон вторая затихла. Девчонка в полном раздрае, цельность личности на минус нуле. Да, любезные мои котятки, это даже не человек, это наглядное пособие по внушаемости для студентов-парапсихологов. Впрочем, те фиолетовые пятна над темечком подают надежду.
- Ну, здравствуй, солнце. Как себя чувствуешь?
Она подняла голову. Глаза сухие, воспалённые.
- Я... я ничего не помню. Ничего...
Сорвалась в шёпот, лбом уткнулась в ладонь. Сейчас заревёт.
- Так прямо ничего? Неправда, ты помнишь целый русский язык. Ответь на пару вопросов, может, ещё что найдётся.
Судорожно кивнула.
- Как твоё имя?
- Н-не помню.
- Какой сейчас год?
- Две тысячи двенадцатый.
- Ты работаешь или учишься?
- Я... мне кажется... учусь?
- Где находится Чили?
- В Южной Америке.
- Ты замужем?
- Не знаю... может быть.
- Если сто сократить на 10%, а потом то, что останется, ещё на 10%, сколько останется от изначальных ста?
- 81.
- Кто напугал тебя до смерти?
- Никто, - глаза у неё стали дикие-дикие. - Я сама хотела умереть. Этот город очень холодный, просто ледяной. Всё плохо, никто никого не любит, только дерутся за деньги. Вокруг одно тупое потребление. Ни в чём уже нет смысла, и в моей жизни - тоже. Вот я и хотела, сама.
И ведь верит.
- Успокойся... Тебя усыпили, обманули, вынули твою волю и подменили чужой, пагубной. Отпусти её, не зацикливайся. Ищи свои мысли среди хаоса в голове. Ты найдёшь их, они загорятся, как лампочки. Ищи то, чего хочешь ты, что нравится тебе, что составляет тебя. Тогда вернётся и сила, и решимость. И память.
Она подумала и сказала:
- Кажется, я люблю стихи.
Для начала неплохо.
- Ладно, пошли. У нас есть дела.
На улице похолодало ещё на градус, ветер усилился. Паладиновские ребята кучкуются в старом нежилом особняке. Одно время искали там клады в стенах. Потом обосновались, освоились, на входе в гостиную привесили жестяной лист, типа дверь. Я два раза ударила в него кулаком и один раз коротко пнула. На условный стук по центру открылась дырка. Края острые, неровные, и кто, блин, резал, открывашкой что ли.
В дырку вытаращились глаза. Этого не помню, новичок.
- Кто?
- Свои.
- 'Как лист увядший падает на душу'...
- 'Тоска твоя по мне, любезный враг', - досказала я.
Он колебался.
- Чё-то по-другому было, вроде... типа лебедь или про звезду... Отзыв другой.
- Отзыв такой. Спроси того, кто его придумал.
- А кто его придумал?
- Я. Открывай, болван, или я высажу дверь.
- Серёг, ты чё, это ж Ведьмачка!
Кто-то из ветеранов зашебуршал. Отлязгнул дверь наконец. Комнату они, смотрю, так и не залатали, всё те же ржавые развалины.
Я вошла, они встали. Десятка два пацанов от шестнадцати до двадцати с небольшим. Каждого из них в своё время вытащила, кого с иглы, кого со статьи, кого из самого себя, пара-тройка была запойных игроманов. Сагамэн, например, эльфом был сто пятого уровня, кликуха так и осталась. Тяжёлый случай, клинический хикки.
Организовала я им тогда штаб, Паладина, добрую бабульку-библиотекаршу и фикус. Теперь они у нас с турником дружат, школьную программу дочитывают, работают кто где. В фикус сливают негатив. Все при деле, так и смысл для них появляется, и мать-алкоголичку легче терпеть.
- Ну что, бойцы, к штурму готовы?
- Чего штурмуем, командир?
- Ловим одного паршивца. Он занимается тем, что промывает людям мозги, а два часа назад чуть не прикончил невинную девушку, я этого не одобряю. Потому что убивать и обманывать - нехорошо, мы с вами это помним. Помним ведь, Косуха?
- Так точно...
- Вот и славно. Всё, на выход.
Два бога есть у человека, два параметра определяют его - привычка и стая. Человеку важно принадлежать и тому, и другому, иначе он теряется. Эти ребята, к примеру, они стая Паладина, они это знают и потому идут, как и должно волчатам, уверенно и беспечно. Идут себе, хохочут, друг другу прикуривают. А на секунду задуматься, на кой им вообще подрываться в ночи и гоняться за каким-то упырём ради каких-то посторонних людей, это им в голову не западает, да и не должно. Не их дело решать. Паладин тоже спокоен - он в свою очередь знает, что он в моей стае, а это уже железно.
Так живут все. Есть люди замкнутые, есть волки-одиночки, у них принцип тот же, просто стая маленькая.
А вот если стаи нет и привычки по каким-то причинам сбоят - вот тогда наступает мрак. Беспросветный, безысходный. Ночной асфальт и визжащие тормоза, приехали, котятки, похоронка на e-mail.
Она жмётся рядом, потерянная, не знает, как себя вести. Но о чём-то думает, это хорошо, значит, потихоньку приходит в себя. Мысль - это жизнь. Коротко глянула на меня. Над головой замельтешило лимонным, пульсирует. Хочет что-то спросить, но не решается.
- Говори.
- Я... только хотела спросить... а как заканчивается тот стих?
- Что?
- Ну, пароль. Этот, когда мы пришли, парень сказал строчку, ты вторую. Как лист... осенний...
И смотрит, несчастная, серьёзная, хоть в гроб клади. Ждёт от меня устаканенную истину. Нет её, крольчонок.
- Так, как ты хочешь.
Опять она сбилась. Но собралась. Нет конечной истины, прими ты это. Решай всё сама.
- Напомни, пожалуйста...
- 'Как лист увядший падает на душу тоска твоя по мне, любезный враг...'
Задумалась. Ищет. Вспышки над правыми долями, ух ты, и неплохая связь со сферами. Можешь ведь, можешь. Ну? Нет, утихло, краски заметались, а вот пополз холодный серый. Отчаивается.
- Что угодно, - подсказала я. - Любое, из головы. 'Ты вечно ищешь бурь, и пуль, и драк ...'
Сверкнула. Поймала концепт.
- Угрюмой страстью...
Запнулась.
- ...до костей...
- ...иссушен.
- Дальше сама, - я отвернулась и взяла звонивший телефон. - Да, Вирус.
- Слушай, этот чувак лошара, пароль к ящику такой тупой. Прикинь, genius12345, зашибись скромник. Короче, тут до фига хлама от каких-то сумасшедших тёток, которые пишут, что у них с утра зачесалось левое ухо и спрашивают, как на это влияет Марс в активной фазе.
- О чём последние десять писем?
Шуршит и кликает.
- Презентация по развитию чакр... спам... приглашение на семинар по волновой гимнастике, ещё переписка с арендодателями, jpeg-картинка - кружок с надписью 'дети шестого солнца' и завитушками, график погашения кредита, подтверждение заказа из интернет-магазина.
- Что покупал?
- Не знаю, тут только номера заказов и суммы, тыщ на двадцать в общей сложности.
- Ты не проследил?
- Обижаешь, магазин 'МедГазПрофи'... Слушай, подожди секунду, - убрал трубку от лица, приглушённо оправдывается, - Юль, да никто... По работе... ну почему в полночь, нормальное время, ладно тебе...
На заднем фоне скандалит женский голос. Обвиняет и требует, ведь поцелуйчик-то на зеркале не за просто так. Эх, Вирус, Вирус, неужели ты так дёшево продался.
- Всё, всё, пять минут. Да, точно. Нет, чай не буду, - он вернулся в трубку. - Слушай, мне тут идти надо...
- Зайди на сайт магазина.
'МедГазПрофи'; Пророк, значит, закупал газ медицинского назначения, да без лицензии.
Динитрогена оксид, он же закись азота, он же веселящий газ. Подходит.
- Всё, спасибо, Вирус. Можешь идти.
- Постой, а что там у вас? Ты где?
Любопытно ему. Нет уж, друг, ты избрал широкий, утоптанный путь борщей и домашних котлет, тебе с нами нельзя.
- Иди, тебя Юля ждёт.
Баллон на 10 литров стоит около трёх тысяч. На двадцатку можно затариться для нехилой такой вечеринки, и лучше бы нам найти её поскорее. Способ один - разделяться и плутать по коридорам. Либо же... Иди-ка сюда, девчоночка. Твой разум спит, но подсознание не дремлет.
- Покажи нам дорогу, будь любезна.
- Но я... я не знаю...
- Конечно, знаешь. Ты здесь была. А стих какой сочинила потом, это же чудо: "в коридорах ободранных, стенах шершавых прячется истинный свет"... ммм... как же дальше-то?
Прямое попадание. Она оттаяла от похвалы, ободрилась и застенчиво, но с затаённой гордостью сказала:
- "Под землёю спасёмся от стонов кровавых - дети далёких планет..."
Умница. На минус первом этаже везде ремонт, значит, нам надо ниже. Паладиновцы быстро уловили суть и рассыпались по коридорам, скоро Шмопс крикнул, что нашёл лестницу вглубь. И только мы спустились вниз, в глаза кинулся яркий, чёткий след адептов Пророка. Не адептов, конечно же, а адепТОК. Этот бабский флёр ни с чем не спутать. Вокруг ободранные стены, дикие сталкерские развалины. Ещё три минуты, и след ушёл в закрытую железную дверь. Из-под неё доносилось приглушённое пение и возгласы хором. Это здесь.
Ребята Паладина сгрудились за спиной. Один из них, Вектор, ткнул пару раз кулаком в дверь.
- Истекает время, дети мои! В полночь великая тьма падёт на неверующих, священный лёд скуёт их нечестивые души, и пламенноликий Тонатиу напитается кровью человеческой!
- Тонатиу! Тонатиу! Бог Солнца!
- Первое Солнце пришло и ушло, чем завершилось оно?
- Неудержимый потоп поглотил отступников!
- Второе Солнце пришло и ушло, чем завершилось оно?
- Неукротимый ураган разорвал в клочья отступников!
- Третье Солнце пришло и ушло, чем завершилось оно?
- Огненный дождь выжег дотла отступников!
- Четвёртое Солнце пришло и ушло, чем завершилось оно?
- Вселенский голод иссушил отступников!
- Вознесём же наши мольбы великому Тонатиу, и дарует он жизнь и блаженство детям своим! Когда содрогнётся земля, среди боли и ужаса нам одним дано будет спасение, для нас одних воссияет новое солнце! Возликуем же!
- Тонатиу! Тонатиу! Бог Пятого Солнца!
Шабаш. Тоже вариант стаи, кстати. Неважно, что орать - главное вместе и в унисон, тогда чувствуешь могучую поддержку толпы таких же идиотов.
Я отжала, наконец, язычок и открыла дверь.
Вот эт-то клёво, не пожалел мужик бабла на дизайн. Небольшой зал в полумраке, по стенам спускаются ряды свечей, заводской кирпич спрятан в блестящих драпировках, потолок залеплен кусками прозрачного пластика - что изображает, конечно, лёд, сквозь который светит жёлтый блин - типа, солнце.
Сам он впереди у алтаря - высокий мачо, типаж конкистадора, за спиной раскидистый подсвечник мест на пятьдесят, всё горит, создаёт ореол. Чёрные глаза, рост где-то метр восемьдесят пять. Одет в тогу, ну ты даёшь, парень, ты бы хоть костюм индейца в ТЮЗе взял. Сектантки, как и положено у маскулинных пророков, сплошь пожилые тётки с безумными глазами. Пятнадцать... двадцать три... Двадцать пять штук. В длинных юбках и с батареями браслетов по рукам, весь зал в их кислотных восторгах.
- Я помню, я вспомнила, это он! - вдруг завопила моя суицидница, выкидывая вперёд руку. Все как один обернулись, моления оборвались. - Я шла в бухгалтерию, танцы оплачивать, мне сказали это где-то в подвале. Я заблудилась и попала сюда, в комнату со свечами, я всё помню, точно помню! Он тут был один и пригласил меня сесть, ты мне начал зубы заговаривать, пророк! Я подумала, что надо в полицию сообщить. Хотела уйти, но меня как выключило. Где моя сумка, ты... документы где?!
Надо действовать быстро и нахрапом. Я включила жёсткий режим:
- В отделении разберёмся, - быстро прошла к майянскому алтарю, залепленному свечным воском. - Вы пойдёте со мной.
Держался он хорошо, не потерялся. Жестом всепрощения простёр руки и впился в меня взглядом. Я ответила. Тебе со мной не тягаться, щенок, сама тебе внушу что хочешь. Он это почуял и резко отвёл глаза. В задних рядах счастливо захихикали. Странно. Пророк быстро глянул на меня.
Вдруг в голове появилась глупая и плоская, с розовых цветочках, мысль; я сразу её фиксанула. Это как сигнализация; ко мне такие мысли не приходят. Никогда. Это не моя мысль. На меня воздействуют. Как? Он не лез мне в голову, я контролирую. Тогда что?
- Учи-итель, - сладко пропела одна из тёток и засмеялась. И вообще они расслабились... О ччёрт, это закись азота, где-то здесь открыты баллоны.
- Придурок, ты их передушить хочешь? Где вентиль?!
- Успокойтесь, сестра, все мы пребудем в мире...
Отскочил шустро, гоняться за ним времени нет. План меняется. Срочная эвакуация.
- Паладин! - скомандовала я. - Сюда!
Они всыпались, как тараканы. Экзальтантки завизжали, в их цветовой расслабон врезалась едкая фуксия.
- Ребята, выводите их. Грубо, как хотите, только быстро. И не дышите!