Я лежал на кровати и, покуривая, уткнулся в айпад. Искал, куда бы сегодня пойти вечером. Надеялся, хоть так подниму свое паршивое настроение. Впрочем, о каком настроении может идти речь после случившегося неделю назад. Проклятая авария, будь она не ладна. Дернуло меня тогда сесть за руль. Учитывая, что я абсента выпил, да ещё и экстези наглотался, это было весьма опрометчивой идеей. Ладно экстези, под ним я ездил нормально, но абсент был явно лишним. Водитель с охранниками отговаривали, только чего они мне скажут, если я грозился всех вышвырнуть на хрен. Посадил я в свой Порш Кайен нанюхавшегося кокса Эдика и двух изрядно пьяных певичек и понеслась душа в рай. Точнее, она вполне могла там оказаться, сложись обстоятельства иначе. Пронесло. Хотя с другой стороны, как сказать.
Водил я всегда нормально. Да, любил погонять, но без особых косяков. Гонял по трассе в основном. Особо пьяным за руль не садился, а тогда вот крышу и снесло. Было около четырех утра, мы ехали с клуба на дачу к Эдику, были уже за городом. Меня переклинило, я газанул по полной, а там впереди деревня какая-то, ну и переход пешеходный, знак даже был. Только какие там знаки я мог заметить? Ну не ожидал я, что в такое время кто-то будет расхаживать. Как на зло, ещё и туман был. Когда я заметил человека, то, конечно, нажал на тормоз. Но куда там, если скорость за двести. Повернуть не додумался, да и если повернул, сам бы сдох, и пассажиров укокошил. Короче, сбил я человека.
Тогда я остановился, у меня началась паника, не знал, что делать, испугался, вдруг на смерть. Пьяные девицы орали. Пока Эдик, единственный, кто остался в адеквате, пытался растормошить меня, нас догнала моя охрана. Я не помню, чего там говорил им Эдик, у меня был провал, но как потом я узнал, вариант просто уехать был исключен. Сбитый парень был не один. Его приятель вызвал скорую, побежал к родне. Пока я залипал и не мог прийти в себя, набежал народ. Разумеется, ментов вызвали. Сматываться было поздно, нужно было решать на месте. А у меня как раз начался отходняк, сопровождающийся паникой. Все, что я требовал от Эдика и охраны, не звонить отцу. Пока ждали ментов, собравшиеся люди едва меня не линчевали, охранникам пришлось стрельнуть в воздух, чтобы их унять. Когда прибыли полицейские, я окончательно поник. Отец депутат, скоро выборы, а тут я натворил такое. Ситуацию спас Эдик, он не растерялся, и принялся договариваться. Сказал, кем сам является, а он, - сын замминистра здравоохранения. А добил он ментов, сказав, кто я такой. Ни много ни мало, Сын Венеамина Арсеньева, депутата от правящей партии, и по неофициальным данным, самого богатого человека России.
Эдик предложил ментам решить сразу и на месте, оформив происшествие как надо. Те были согласны сделать все бесплатно, только бы меньше проблем с моим отцом иметь. Правда, мы с Эдиком все равно не поскупились. В итоге, по протоколу, сбитый парень был пьян, и переходил в неположенном месте за триста метров до перехода. Ну а я, как примерный водитель, ехал не больше восьмидесяти в час. Теперь я мог хотя бы не переживать на счет отца. Тот возвращался только через три дня, предъявлю ему, будто не виноват и все такое, а остальное он и сам решит, думал я.
Отцу я, разумеется, все сообщил в тот же день. Он прилетел раньше, бросив все дела. Не знаю, поверил ли он мне, но особо не распекал. Сказал только, что все решит, а я должен сидеть тихо и не вмешиваться. Вот я и сидел, да только не сиделось, как-то не по себе было. Я же человека по своей вине сбил. Жив ли он? Вдруг убил, что само по себе пугало. Или вдруг шум поднимется, у отца врагов хватает, и меня решат посадить? Я попросил Эдика узнать про пострадавшего, но оказалось, его куда-то перевели, причем никаких данных нет. Похоже, отец постарался. Неведение не давало мне покоя. Отец вечно пропадал по делам, как всегда, но я даже не мог толком узнать, решилась ли проблема. Вот и не находил себе места.
Я пытался отвлечься, ездил к Эдику, мы напились и нанюхались, но помогло ненадолго. А тут ещё Эдик с одной девицей свалил в Монако. Я не мог находится в одиночестве, совсем извелся, вот и решил снова организовать себе досуг. Зашел в Фейсбук, а тут как на зло, Мишка Федотов прислал ссылку с фотографией и описанием нового спорткара, чем только напомнил о моих проблемах. Конечно, он не знает ни хрена, но мне захотелось швырнуть айпад от злости, что я едва не сделал.
- Стучаться надо, - бросил я, когда в комнату открыли дверь и нехотя обернулся.
- А, это ты, - обрадовался я, увидев отца.
- Кто же ещё. Прислуга не рискнет соваться к тебе без стука. Ты же у нас тот ещё барин, - сыронизировал он по поводу моих замашек и достал сигарету.
- Как там дела? Тот парень как? Жив? Решилось?- сразу же стал спрашивать я отложив айпад.
- Устроил ты мне гемор? конечно, сынок, - он присел в кресло.
- Неужели проблемы будут? Меня же не посадят хоть? - испугался я.
- Не говори ерунды! Никто не посадит сына Вениамина Арсеньева! - отец сжал кулаки, - чтобы из-за какого-то идиота мой единственный наследник попал в тюрьму! Не бывать этому. Не для того я тебя растил, - рявкнул он.
- Так что там? - не унимался я.
- Я уже все решил. Но ты этим случаем мог меня сильно подставить, - напомнил он.
- Папа, ну не начинай. Я все объяснял уже. Экспертиза тоже показала. Переход был только через триста метров, а он неожиданно выскочил. В три часа ночи! - я уже столько раз повторял эти слова, что уже сам почти поверил в собственную ложь.
- Ладно, только впредь веди себя осторожнее, - настоятельно попросил отец.
- Обещаю. Скажи только, что с тем, кого я сбил? Ты же им деньги на лечение дал?- уточнил я.
- Разумеется, деньги дал. Парень тот, несмотря на твои опасения, почти не пострадал. Ребра сломаны, сотрясение. Я его отправил на лечение в частную клинику. Его родне дал денег и купил квартиру. Так что все хорошо, - поведал отец.
- Надеюсь, все в прошлом, - я с облегчением улыбнулся. Отец продолжил.
- Только есть один момент. Пока вся эта канитель с выборами, тебе желательно уехать из России. Шакалы не дремлют, сам понимаешь...
- Без проблем! - я даже обрадовался. Сменю обстановку, попутешествую.
- Ты не дослушал. Понимаешь, сейчас не время класть на общественное мнение. Я, конечно, замял все, но мало ли. Так что поедешь учиться в Оксфорд, - поставил перед фактом отец. Такого поворота я не ожидал.
- Какой ещё Оксфорд? Как же МГИМО? Я только на четвертый перешел! Занятия через неделю, разве в Оксфорд ещё принимают? Проклятье, там ведь порешать не получится, - возмущенно вопрошал я. Отец рассмеялся.
- Ну да, там с этим сложнее, чем в России. Но все в этом мире имеет свою цену. Я подсуетился. А с МГИМО никаких проблем, поедешь по обмену, ты же у нас образцовый студент, - последнее отец сказал с иронией, он в курсе, что я никогда рвением в учебе не отличался.
- Но почему в Оксфорд? Разве журналистов не удовлетворит просто моя учеба за границей. Полно нормальных заведений! Тот же колледж, имени, как там его. Алекса Моргана, кажется. В Люксембурге. Там Эдик учится. Бизнесом управлять. Он доволен. Поступить туда можно в любое время года, - в недоумении возразил я. Отец неожиданно посерьезнел.
- Я понимаю, Эдик твой друг. Но я в курсе, как он там учится. Каждую ночь вечеринки и все такое. Дело не только в журналистах и политике, хотя и в них тоже. Но я давно задумывался над твоим будущим, а тут повод подвернулся. Я хочу, чтобы ты взялся за ум, сынок. Поговорим серьезно. Кирилл, тебе уже двадцать один, но кроме развлечений тебя ничего не интересует. Я понимаю, ты молод, сам любил покутить, только в твои годы я уже три заправки держал. Так что поучишься в Оксфорде пару лет, - рассуждал отец.
- Но если меня выгонят, из меня ботаник никакой! - вспылил я.
- Ты уж постарайся, чтобы не выгнали. Ты что думаешь, я не понимаю ничего? Ты ни в чем не знаешь отказа, ведешь себя крайне легкомысленно. Пора тебе становится серьезнее, так что я вынужден настоять на своем решении, - безапелляционным тоном отрезал он.
- Я все понял. Когда вылет? - уточнил я.
Оказалось, я вылетаю послезавтра. Мы ещё немного поговорили, и отец оставил меня в одиночестве, как всегда отправившись по делам. Я взялся за айпад, и принялся читать про свое будущее место учебы. Спорить сейчас все равно бесполезно. Да и как тут поспоришь после случившегося косяка. Может, в другом случае я бы наотрез отказался, но сейчас я чувствовал себя виноватым. Причем не только перед отцом. Будучи пьяным, сбил человека прямо на переходе. Хорошо, тот не особенно пострадал. Но я едва не подставил отца этим. А теперь я мог хотя бы спокойно спать. Пусть даже в Оксфорде. Возможно, отец узнал правду, а может, действительно, решил образумить, теперь уже неважно. Оксфорд не самое отвратительное место, во всяком случае, куда лучше, чем тюрьма. Развлечений и там хватает, есть деньги - значит, будут клубы, девицы, выпивка и кокс. А там выборы пройдут, и отец успокоится. Меня все равно выгонят оттуда после первого же семестра.
Я никогда не любил учебу. К тому же не видел смысла особо стараться. Отец вон еле школу закончил, троечником был, пять раз едва не выгнали, и кто он теперь? Олигарх! А всякие отличницы за копейки училками работают. Ну а диплом отец купил себе, как и диссертацию. Я ещё в школе понял - все подряд зубрить глупо, особенно если предмет попросту не нужен. Вот зачем мне физика, если в будущем я буду руководить бизнесом? Правда, в школе, как все дети, я никогда не учился, у меня были частные учителя, которые приходили на дом. Так вот, лет эдак с десяти я учил только то, что хотел. То есть те предметы, которые нравились. Например, иностранные языки, я превосходно владею английским и французским. Ещё я нормально воспринимал ораторское искусство и рисование. Интересовала литература, в том числе иностранная на языках оригиналов, правда, избирательно, я читал только те произведения, которые мне были интересны. В старших классах меня увлекли философия, политология и обществознание. Историю я был согласен послушать из уст учителей, но зубрить не собирался. А физику, химию, математику и другие предметы я практически не учил. Более того, я их не понимал. Физкультура тоже была по боку. Ну а уже в МГИМО я окончательно обнаглел, и просто платил. И вот какой тут Оксфорд? Меня всунули на факультет управления бизнесом. Я только посмотрел, какие там предметы, и охренел. Половина той ерунды вообще к бизнесу отношения не имеет. Да лучше бы отец меня начал вводить в курс дела, а учеба это ерунда, так, теория. Вот только я понимал, сейчас я вынужден уступить.
Я оторвался от чтения сайта лучшего университета мира, и решил вернуться к вопросу о развлечениях. Оксфорд, значит Оксфорд, но за оставшиеся два дня я так оторвусь так, что вся Москва охренеет. Я открыл телефонную книгу и стал просматривать длинный список женских имен. С женским полом у меня никогда проблем не было. Серьезные отношения меня не интересовали, я менял девиц как перчатки, но при этом со всеми умудрялся оставаться в хороших отношениях. Более того, девушки сами липли ко мне. Я этому не удивлялся, мало того, что я богат, так ещё и выгляжу неплохо. Высокий голубоглазый блондин, от природы статный, даже спортом заниматься не надо, лицо смазливое. Ещё и слежу за собой. В постели все в порядке, я люблю и умею доставлять удовольствие девушкам. Так что выбор у меня был большой. В итоге я позвонил Алле Якушевой, одной весьма похотливой модели, и предложил за ней заехать. Девушка, разумеется, согласилась.
В этот раз я решил воспользоваться услугами водителя. После случившегося не хотелось садиться за руль, да и расслабиться я решил капитально. Я, как всегда в сопровождении Тимура и Ромы, которые были моими телохранителями последние лет шесть, вышел к гаражам, где меня ждал подготовленный вымытый до блеска автомобиль. Но только Тимур открыл передо мной дверь, как вдруг меня кто-то резко, хотя и не очень сильно дернул сзади. Я, готовый взорваться от негодования, резко обернулся и увидел перед собой старуху. "Что она вообще в моем дворе делает? Охрана совсем прихуела" - пронеслось у меня в голове. Я брезгливо одернул её руку от своего рукава.
- Ты что, думаешь, вам, небожителям, все позволено? - со злобой тут же спросила старуха.
- Кто тебя впустил? Охрана, чего встали?! - рявкнул я, и, осмотревшись вдруг заметил, что водитель, Тимур и Рома стали как вкопанные, будто залипли. Больше никого во дворе не было. Ворота пока не открыли.
- Блять, что за херня! - я выругался и уставился на незваную гостью.
- Ты заплатишь за моего внука!- угрожала старуха, злобно уставившись черными глазами.
- Вам что мало денег дали? - с возмущением спросил я, вспоминая слова отца. Проклятье, она что, пришла шантажировать?
Тут старуха на меня так посмотрела, что прямо пробрала дрожь. Я не был суеверен, в проклятия не верил, да и что может мне сделать престарелая женщина? Но с другой стороны, случившееся с охранниками настораживало, и вообще, сам вид её напрягал. Очень уж древней она казалась.
- За то, что ты натворил, тебе даже смерти мало, - прошипела старуха.
Я застыл в недоумении. "Что за ерунда? Отец же сказал..." И тут меня осенило. Отец мне солгал. Сбил я человека на смерть. От осознания этого у меня пропал дар речи.
Не услышав от меня ответа, старуха продолжила.
- Помяни мои слова! Ты потеряешь все, - с этими словами она пошла к калитке, оставив меня охреневать от услышанного.
Вскоре охранники пришли в себя, заодно растормошив и меня. Разумеется, я выругался. Как они, спецназовцы, поддались гипнозу, проворонили старуху? Я потребовал догнать её с целью допросить и узнать правду. Но никто во всем доме ничего не помнил, старуху не видел. Обыскали каждый угол, все окрестности, но оказалось, даже камеры ничего не зафиксировали. Испугавшись, что я сошел с ума, и все это мне привиделось, я решил быть осторожнее с наркотой, и уже в Оксфорде посетить психолога. Видимо, нервное напряжение сказалось. Я всю неделю только и думал про ту аварию.
Поход на вечеринку я решил не отменять. Тем более, нужно отвлечься, этот глюк в виде древней старухи так и стоял у меня перед глазами. В клубе, несмотря на все старания Аллы, я поначалу скучал. Настроение было хреновое. Я стал бояться, что у меня шизофрения. В конце концов, я заставил себя выпить абсента. Стало чуть веселее. От кокса я решил не отказываться, надо же как-то отвлечься. После дорожки и танцев, я, наконец, окончательно расслабился. В итоге все дошло до того, что я повел Якушеву в Чилл аут. Мы сделали ещё по дорожке, и, нюхнув, в нетерпении бросились на кровать. Я содрал с нее платье, порвав его, она снимала с меня рубашку, отрывая пуговицы. Якушева расстегнула мне ширинку, и взяла член в рот. Я схватил её за волосы, и закрыл от наслаждения глаза. Да, эта модель весьма поднаторела в этом искусстве, небось, так и на тачку себе заработала. Хотя, мне было плевать на её моральный облик, я полностью отдался блаженству.
Мне было хорошо. Абсент, кокс, бьющая в виски музыка, дорогая шлюха, хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
"К чертям Оксфорд, к дьяволу старуху, гори все синим пламенем, я в Раю" - мысленно произносил я, пребывая на пике удовольствия.
Вдруг все помутилось, резко стало тошно. Перед глазами потемнело и меня понесло в сторону. А потом я лишился сознания.
*****
Сложно сказать, сколько времени я пребывал в этом наваждении. Первое что запомнил, жуткая боль и отвратительный запах. Голова раскалывалась, кожа горела, бил озноб, все внутри выворачивало. Я попытался открыть глаза, но все начало расплываться и меня затошнило ещё сильнее. Попытка пошевелиться отозвалась невыносимой болью. "Блять, как же хуево то. Неужели передоз? Я же вроде только пару раз нюхнул. Дерьмо, неужели кокс херовый подсунули?" - мысленно предполагал я. Так паршиво было, что хотелось сдохнуть. Тогда я клялся сам себе, даже к травке больше не прикоснусь, не то, что кокс. Верил бы в Бога, помолился. Чтобы отвлечься, я попытался дышать глубже, но из-за мерзкой вони к горлу подступила тошнота. Потом, все ещё плохо соображая, я услышал какие-то звуки и вновь попытался открыть глаза. Увидел я только расплывающиеся тени. Попытался спросить, где я и где моя охрана, но с моих уст сорвался только хрип. А дальше все как в кошмарном сне.
- Данилушка, слава Перуну, Данилушка, ты живехонькой, онучок! - я услышал незнакомый голос и вновь испугался. "Я что, спятил? Какой на хер Перун, Данилушка? Проклятье, снова глюки!"
- Тихо, тихо, усе будет хорошо, миленькой, - в ушах звучал все тот же голос. Мне стало безумно страшно. Я теперь был уже уверен, мне нужен не психолог, а психиатр. Тут повеяло холодом, и меня начало знобить. Потом я потерял сознание, а может, просто забыл, что было дальше.
Когда я очнулся, уже смог открыть глаза. Мне было безумно плохо, и я не мог понять, где нахожусь. И главное, не понимал, я в адеквате, у меня шизофрения, или меня до сих пор штырит от передоза. Причитающая старуха, которая то и дело молилась Перуну и пыталась напоить водой, и у нее даже это получалось, никак не вписывалась в мою картину мира. Как и её одежда, такое даже бомж не одел бы, наверное. Впрочем, когда перед глазами расплываться все перестало, и я уже точно был уверен, что меня попустило, я вынужден был признать, эта сумасшедшая старуха не галлюцинация.
Когда я окончательно осознал собственную адекватность, мне стало по-настоящему страшно, если не сказать жутко. Я сопоставил факты, и ужаснулся собственным выводам. Во-первых, я избит, причем жестоко, ребра мне точно переломали, а может и не только ребра, потому как болело все, даже голова. Так сильно у меня никогда ещё ничего не болело. Во-вторых, я нахожусь неизвестно где. Охраны нет, а рядом неадекватная старуха называет меня чужим именем, да ещё и вечно Перуна поминает. Насколько я наслышан, славянские язычники вроде Перуну молятся. Вот и решил, передо мной сумасшедшая язычница, перепутавшая меня со своим внуком.
Сразу вспомнилась та древняя старуха. А что если она была не глюком, и что-то со мной сделала? В то же время мелькнула мысль, что меня избили и похитили, и вот теперь потребуют выкуп у отца. Я, теперь уже боясь даже дышать, в ужасе начал осматривать комнату, старуха принялась меня успокаивать. Какое-то время мной владела только паника. Я молчал, боясь даже пошевелиться, меня трясло, и оттого боль становилась ещё сильнее. В голову полезли ужасные мысли. Ведьма мне отомстила за убитого внука. От этой мысли становилось жутко. Да и чего греха таить, я тот ещё эгоист, мне просто было страшно, я не хотел умирать, я устал терпеть эту боль, меня пугала неизвестность. Вдруг это конец? Вдруг кто-то придет и начнет снова меня избивать?
Я не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я взял себя в руки, переборов панику. Успокоившись, я для начала решил прекратить гадать на кофейной гуще, и стал просто наблюдать за происходящим. Заодно я подумал, нужно не показывать вид, что мне хоть немного лучше. Если меня похитили, вряд ли старуха тут одна меня караулит. Да, кроме нее я никого ещё не видел, но с другой стороны, я же пребывал практически в беспамятстве. Наблюдал я так, наверное, ещё два дня, при этом ужасаясь каждого шороха. Все ждал, когда войдет бандит в маске, и все станет понятно. Сложно теперь сказать, сколько страху я натерпелся, прежде чем пришел к иному выводу. Тоже не совсем верному, но с другой стороны, узнай я тогда истину, мог бы и с ума сойти.
В итоге я успокоился. Мне стало ясно, старуха тут одна и заботится обо мне совершенно искренне. Переживала жутко, пыталась накормить, правда, какой-то мерзостью непонятной. К запаху в комнате, которую я изначально принял за сарай, я уже почти привык, а от варева чуть не вытошнило. Я отказался, хотя жрать хотелось до безумия. Поила меня она какими-то отварами, ими я не брезговал, пить хотелось, а простая вода тут имела вкус ещё более мерзкий, чем отвары. В общем, ясно стало, никто ей не помогает, нищая одинокая пенсионерка. Но главное, что обрадовало, никто меня не похищал. Меня просто избили до полусмерти и выбросили. Возможно в лесу, далеко на севере, так как на улице, как я понял, зима. А в Москве сейчас ведь лето.
Похоже, меня подобрала сбрендившая одинокая бабка язычница, которая будучи в маразме перепутала со своим внуком. Трясется надо мной, веря, что родной внук. С одной стороны, хоть как-то успокоился. Разумеется, я не только размышлял, кто виноват, думал я и о том, что делать. Я же тут с голоду загнусь, да и нормальный врач мне не помешает. То, что тут глушь, это понятно, раз меня ещё в больницу не увезли. Нужно добраться до телефона, и как можно быстрее дать о себе знать.
Старуху я решил не разочаровывать, больно блаженной она мне показалась. Вдруг скажу, что не Данила, вышвырнет, и даже не послушает, что я богат, и в накладе она не останется. Хрен её знает. В первую очередь я решил попросить телефон. Хотя, если честно, я сомневался, что он у нее есть. Обстановка в доме была нищей, а бабка - древней. Мобильного точно нет, а вот домашний может и есть. А если у нее телефона нет, можно ведь попросить у соседей.
- Телефон есть? - прямо спросил я, и удивился собственному голосу. Какой-то не такой он был. Правда, говорить было как-то больно, неизвестно, сколько я в лесу провалялся, так что удивляться было нечему. Простуда, видимо.
- Ой, онучок, заговорил, слава Перуну! - старуха обрадовалась, но на мой вопрос, как я посчитал, в порыве счастья ответить забыла.
- Да, мне чуток лучше, бабуль. Телефон у нас есть?- с надеждой вопрошал я. Старуха, почему то на меня удивленно уставилась.
- А кто такой телефон?
- Ну, телефон. Или может в деревне у соседей есть? - уточнил я, надеясь, что старуха все-таки не настолько в маразме, чтобы не понимать, что я прошу.
- В деревне никакой Телефон не живет! Чай за имя такое, не здешнее. Может тебе приснилось чаго недоброе, упаси тебя Перун от бесов, - испуганно произнесла старуха.
И тут я понял, что попал. Старуха совсем в маразме, даже про телефон понятия не имеет, и от нее ничего не добьешься. Сам я даже не встану, и вообще тут загнуться могу, если так дальше пойдет. Снова стало страшно, но я решил не паниковать и предложил ей пригласить соседей, пообщаться. Объяснил, я отвлечься так смогу. Но старуха оказалась совсем невменяемая. Начала утверждать, что мне только хуже гостей будет. Да и не придет никто, кроме старой вдовы Натальи. Я попросил немедленно позвать Наталью. Вдруг она более адекватная. Старуха замялась, но позвать пообещала, решив для начала меня накормить.
Есть хотелось безумно, в последнюю ночь мне снилась еда. Увы, меня опять пытались накормить какой-то дрянью. Проглотить не смог, меня вырвало после первой ложки. Пока блевал, едва не сдох от боли. Когда пришел в себя, то спросил, что это хоть за блюдо. Оказалось, пареная репа. Никогда раньше такое не ел, и не зря, видимо. Когда я спросил, что ещё пожрать есть, оказалось, только просо. Негусто, и я решил пока воздержаться. Я был уверен, объясню все Наталье, она сообщит про меня, и уже к вечеру я буду дома. Ну, или в больнице. Главное, меня там точно накормят. А старухе надо бы денег дать, в благодарность. Я очень удивился, у нее какая-то странная посуда, и миска и ложка деревянные. Мне, с детства ни в чем не нуждавшемуся, стало даже совестно. Неужели пенсионеры в деревнях так бедствуют, что вынуждены пользоваться деревянной посудой, да ещё и есть какую-то гадость. Причем, электричества тоже ведь нет. Я, конечно, понимал, что многие люди живут бедно, но сам в деревнях никогда не бывал, так, мимо проезжал. Знал, в Африке и не такое бывает, но чтобы в России? Дикость какая-то.
- Бабуль, а какая у тебя пенсия? Ну, сколько? - не выдержал и спросил я. Все-таки любопытно даже стало. Но старуха вновь удивленно уставилась.
- Чаго? - переспросила она.
- Ну, пенсию ты сколько получаешь?
- Пенсию? А чаго это не ведаю! Данилушка, так тебя пришибло, бедненького, что слова путать стал, - запричитала старуха, и я окончательно понял, с ней разговаривать бесполезно. Ясно ведь, живет одинокая старуха в такой глуши, что даже пенсию не платят, родни нет, вот и сдурела от горя.
Вдова Наталья пришла вечером. Она оказалась тоже старухой, может только немного моложе моей "бабули". Одета она была богаче, но тоже странно. В какой-то старомодной затасканной дубленке и в пуховом платке. В Москве так даже старухи не ходят. Ну да ладно, что взять с деревни. Для меня было главным, чтобы Наталья не оказалась в маразме. Но, как на зло, и тут засада. Я спросил про телефон, объяснил, что мне надо другу позвонить. Так она на меня как на идиота смотрела. Варвара, так звали мою самоназванную бабку, начала объяснять, бред у меня такой. Наталья принялась поминать Перуна. Я настаивать не решился, понял, бесполезно. Мало того, странно, эта Наталья никакого подвоха не заметила, назвала меня Данилой. Ну да ладно, может этого внука до этой поры вообще никто не видел. Другое дело, эта вдова тоже про телефон ничего не знает. Можно было даже подумать, они сговорились, издеваются надо мной специально, может их цыганка наняла? Но удивления на их лицах были настолько искренние, что я понял, такое не сыграешь. Он же не бывшие артистки Мхата, в самом деле. Старухи видать на почве маразма сдружились. Хотя это в лучшем случае. В худшем случае, и более вероятном, я попал в действительно глухую деревню. Я слышал, в тайге такие есть, там староверы проживают. Тоже, ни электричества, ни хрена. Ну а тут, видимо, почитатели Перуна. Оставалось только надеяться, те, кто моложе, имеют понятие о цивилизации.
Хотя, в любом случае, ситуация дерьмовая. Я не мог даже встать, у меня все болело, еда, которую мне предлагали, вызывала омерзение. Так ведь и коньки отбросить недолго. Вот так попал, сын самого богатого человека в России в какой-то глуши подыхает. Я не сомневался, отец будет меня искать. Только найдет ли до того, как я сдохну? Теперь я готов был ехать в этот Оксфорд, и даже зубрить там круглые сутки. Только бы это закончилось. Только бы отец нашел меня.
В конечном итоге, я решил сам пойти в деревню, и разузнать все. Надеялся, найдется тут цивилизованные люди. Хотя бы спросить нужно, где ближайший город, а главное, какой. Решил, хоть ползком, но выберусь. Сделать я это запланировал уже на завтра, как раз, когда Варвара пойдет за водой. А пока я вынужден был заставить себя съесть вареное несоленое просо. Когда я спросил про соль, Варвара странно уставилась на меня и начала рассказывать, что соль есть только на столе у барина, или у богатых крестьян на праздники. А она уже и не помнит, что это такое. Да и я оказывается, даже не пробовал её. Пришлось давиться паршивой кашей. Если старуха не в маразме, тут ведь и впрямь глушь. Ну, какой может быть барин в 21 веке? Много каши я не съел, не смог. Это также стало дополнительным стимулом выбраться из дома во что бы то ни стало. Так жить ведь нельзя, тем более мне, Кириллу Арсеньеву.
Старуха, как обычно, вышла с двумя ведрами на улицу. Учитывая её дряхлость, нести она будет долго, так что есть время улизнуть. Я, стиснув зубы, заставил себя встать, и едва не взвыл. Ребра мне точно переломали. И правую руку пришибли неплохо. Ещё и голова кружится. Ноги, правда, не сломали. Это хорошо, хоть выйти смогу. Впрочем, все равно, каждый шаг отдавал болью в ребрах и спине. Я осторожно пошел к двери, там я уже заблаговременно приметил висящую дубленку. В комнате было темно, ставни на окнах были прикрыты, при этом старуха экономила масло для лампы. Я едва не упал, споткнувшись об табуретку. Я выругался на весь дом, так заломило. Другую одежду, кроме дубленки, я не знал, где искать. Но далеко я все равно пока идти не собирался, так, осмотреться, спросить, что хочу и назад. Пока снимал дубленку с крючка, а потом надевал, вновь едва не взвыл от боли. Я ещё и спешил, чтобы старуха не вернулась и не отправила в постель, где мне и место. Из обуви я нашел только драные лапти. Пришлось обувать их.
Как только я открыл дверь, яркий свет едва не ослепил меня. Вот
это я отвык, прямо вампиром стал каким-то. Мало того, шел снег, а главное, холодно было до безумия. Мороз точно больше минус двадцати. Я точно где-то на севере, убедился я. Решил не мешкать, а быстрее выскочить, хоть кого-то встретить, задать пару вопросов и обратно. Все-таки без брюк и в лаптях на босу ногу в такую погоду выходить глупо. Но раз уж удосужился встать, нужно хоть что-то узнать. Я, от жуткого холода позабыв про боль, практически выбежал. Ожидаемо оказавшись во дворе деревенского дома, я сразу увидел калитку, бросился к ней, открыл, выскочил на улицу. Там заметало сильнее, и стало значительно холоднее. Мне повезло, как раз мимо шли двое мужиков. Одетые странно, с бородой оба, но тогда я об этом не думал.
- Извините, а вы не знаете, у кого есть телефон? - я выскочил прямо перед ними. Те ошарашенно на меня уставились, бегло осмотрели с головы до ног и рассмеялись.
- Ну, или город рядом есть? - не терял надежды я, уже решив, что просто попал в глушь.
- Данила, ты чаго это, опять убиться решил?! Тебя к проруби то провести? - с издевкой бросил мужик с рыжей бородой.
- Дурило совсем помешался, вон как выперся! Лучше бы утопился, на кой его Михалыч вытянул! - добавил второй, и они вновь рассмеялись.
Я застыл на месте, уставившись на них. Чего они вообще мелят? Что за чушь, когда это я топился? И чего это они меня тоже Данилой называют, если я их даже не знаю. Впрочем, ничего спросить я не успел, двое пошли вперед, причем меня они оттолкнули так, что я полетел в снег. Разумеется, я выругался, даже не на этих уродов, а просто от боли. Я, ничего уже не понимал. Было безумно холодно, стал подниматься, но боль скрутила меня. Ту взгляд мой зацепился за мою ногу. Проклятье, я что, так похудел? И вообще, что-то не так. Я, одновременно пытаясь прийти в себя, задумался, но тут меня отвлекли.
- Ты чаго такое ляпнул, дурень! - с угрозой возмутился тот, что с рыжей бородой.
Я поднял на него взгляд, тут подскочила Варвара. Она подняла крик, потребовала, чтобы меня оставили в покое. Мужики стали от нее требовать, чтобы она своего дурака, то есть меня, не выпускала, потому что в другой раз меня убьют. Я ничего уже не понимал, за что убивать то меня? Чего я им сделал? Из-за ругани? Видимо, тут не принято ругаться. Да. Я и сам в Москве не особенно позволял в свою сторону такие словечки бросать. Но там у меня охрана была, да и желающих оскорблять не было.
Пока я думал, пытаясь понять, что происходит, Варвара помогла мне встать. До дома, точнее, до покосившегося домишки, идти всего ничего, но мне казалось, я иду вечно. Мало того, было больно, так ещё и окоченел на морозе. Сходил, называется, на разведку, мысленно клял я свой опрометчивый поступок. Уже перед дверью я вдруг обратил внимание на упавшую прядь отросших волос. Она была черной. Проклятье, я же блондин! Я, вновь забыв про холод, и боль, прямо у двери распахнул дубленку, уставился на свои ноги, потом глянул на ладони. Из-за резких движений боль скрутила меня, увиденное ввергло меня в шок, голова закружилось и перед глазами потемнело.