Вей Хелена : другие произведения.

Та что рядом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В память моей победоносной, прекрасной, вечной, прошлой "я". Спасибо тебе за то, что долгие три года ты скрашивала Киев своим бытием ...

   Та, что рядом.
  

В память моей победоносной, прекрасной, вечной, прошлой "я". Спасибо тебе за то, что долгие три года ты скрашивала Киев своим бытием ...

  
   Пролог.
   Я еще не совсем распрощалась с человечеством, поэтому мне хватит сил и слов, чтобы донести до людей, что такое реальность. Все они живут на этой планете, но еще ни одному из них она не стала домом. Еще никто так и не понял где он, для чего и с какой целью. Еще никто до конца не осознал происходящего вокруг, еще никто дал правильного ответа ни на один вопрос. Еще никто не узнал до конца, почему любит. Для меня же все проще - я нахожусь у себя дома, на своей земле, которую охраняю, и которая охраняет меня. Моя цель - нести в себе вечность и идти положенным мне путем. Все что меня окружает - все это на моей стороне, как и я на его. Я знаю ответы на положенные мне вопросы, и я люблю, потому что иначе не могу. Я люблю и несу ответственность за свою любовь и за любимое мною создание. Я нахожусь там, где должна находиться. Я вижу то, что мне положено видеть. Но так живут не все...
   Мало кто впитывает в себя с каждым глотком воздуха жизнь, мало кто чувствует, как по венам течет не просто кровь, а вечность.... Надо отличать гостей от хозяев, даже не хозяев, а слуг всевышнего хозяина. Каждый из нас - старается с честью нести свое звание стража этой земли.
   И поэтому наша реальность немного другая... Я немного приоткрываю этот занавес, и вы видите, что наш мир построен иначе. У нас нет вымысла, у нас только реальность, переполненная волшебством происходящего, оно тоже разливается по нашим жилам и смешивается с вечностью, наполняя нас осознанием бытия. Занавес открывается чуть больше - и вы видите вещи нашими глазами, видите улицы, скрашенные серебристым туманом, видите солнце, которое освещает зелень листьев, и они начинают нашептывать вам что-то на своем языке, мы понимаем его, но вы - это только зрители, и их язык не может донести до вас истины. Еще немного больше пространства открывается - и вот уже аквамариновая вода течет по венам Днепра, а воздух становится свежим, как ночью около леса. И. все оживает, все становится непостижным для смерти, все бьется ключом, мысли становятся яснее, вас переполняет желание окунутся в эту магию вечности...и... я должна закрыть занавес, оставив вас на едине с вашим скучным миром. Но я не буду этого делать. Я оставлю занавес открытым на некоторое время. Вы сможете все увидеть, осознать, но никогда не сможете стать действующими лицами в нашем мире.
  

Глава N1. Второе "я"

   Нет сил, что бы рассказать все, что переполняет меня. Это душит меня изнутри, доводя до сумасшествия. Это течет по моим венам, не согревая моего тела. Это - осознание неоспоримой реальности. Никаких иллюзий, чистая правда чувств. Осознание того, что прошлое живет во мне, не покидая ни на минуту. Оно образует отдельную материю. Вторую меня. И тогда я начинаю понимать, что земные существа (я имею ввиду такие же, как я, одаренные вечностью) умеют находить в себе себя. Умеют прощать себя. Умеют находить в себе созданий прошлого, одно из таких бродит по улицам Киева, наедине со своим неописуемым счастьем и неописуемым горем. Создание - мой образ, кусочек волшебной души, моей души.
   И среди вас врятли кто сможет увидеть ее, идущую по улицам города, впитывающую в себя серость осенних деньков. Ее вы не увидите, она легенькая материя. Она набросок, гениальный набросок сделанный всевышним художником.
   "Нет, ну это же просто счастье какое-то!!!" - вскрикнула я, улыбаясь "13летней" девочке. Я так ее называла всегда, это странное зеленоглазое влюбленное создание, сотворенное Котановым, нет, скорее "воспитанное" им. Она была мною. Частью меня, моей памятью, моим прошлым, моим неповторимым прошлым, моей удачей, моим мгновеньем с ним, она была просто мною. Той, которой я была в тот далекий 2005 год. Девочкой с вечным смехом и слезами одновременно. Девочкой, которая могла в свое прекрасное время (а оно, несомненно, было прекрасным, ведь оно было связано с Лешенькой) покорять любые, даже самые "труднодоступные" сердца, девочкой победой над неудачей, мною в 13 лет.
   Я шла, и она улыбалась мне, той "прибитой" улыбкой, улыбкой фанатки, познавшей огромное счастье взлететь на уровень королевы, но еще не до конца осознавшей этого восхитительного чувства. Да...странно идти и смотреть (мало того, общаться) с собой в прошлом. Удивительное сочетание эмоций ощущаешь в такие минуты. Можно взглянуть, как тебя воспринимают (воспринимали) люди со стороны. Я шла и рассматривала ее лицо, оно было точно такое же, как и у меня сейчас, но в нем был отпечаток детства, какой-то странной задумчивости, меня поражала ее манера меня не слушать и смотреть в одну точку, когда с ней разговаривают. Меня уже не волновало, что она мой призрак. Просто часть души, незаметно оторвавшаяся от меня в момент сильнейшего стресса 17 февраля 2005 (и все равно сотый раз шкала самооценки поднимается на этой избитой фразе...да, да ... 17 февраля...день моего взлета на прекрасного падение) она просто моя добрая помощница, моя неописуемая магия, моя прекрасная победа.
   Я протягиваю руку, но не ощущаю ее плоти, она повисла в моих глазах прозрачной пеленой. Своей сказочной призрачностью, она в сотый раз доказывает людям, что она не доступна для смертных, для обычных смертных. А "обычными" смертными она называла тех, кого не считала за личностей. Она мне так часто говорила, что надо бежать от таких людей, они связаны с ее главным врагом - бытом. А больше его, она наверно боялась только небытия. И при этих ее рассуждениях, она нервно фыркала, превращаясь из милого ребенка (ну, ладно, ладно, девушки, но только совсем немного) в дикую фурию, готовую разорвать все на своем пути. Но это бледное личико сводило с ума многих, и бросало, бросало бездушно, как бросают старые тапочки в мусорное ведро. Эта милочка не ценила любовь "обычных смертных", и ее не волновала дальнейшая судьба их разбитых сердец. Ее не мучила совесть, а если и мучила, то до полусмерти. До слез и истерик, до красных жилок в ее зазеленевших глазах. Она мало чего боялась. Только нашей с ней неизбежной фобией. Боязни лестниц. Девочке часто снилось, как она падет с вертикального эскалатора, и несется вниз...И она просыпалась перепуганной и встревоженной. Мне самой тяжело понять, что эта милочка это я... в 13 лет...
   Странно,...но мы друг другу не всегда помогали. А как же!!! Она в отличие от меня такая верная своему Лешеньке! До сих пор блуждает по золотым залам Палаца "Украина", и она совершенно равнодушна к Джерарду. Моему новому прекрасному варианту, столь полюбившегося ей Котанова! Ну, и зачем он ей сдался?! Скажу одно: Она, несомненно, лучше меня. Такая преданная.... А что ей делать? Она 3 часа простояла под удушливыми колонками в главном зале Украины, а плохо настроенный звук проходил сквозь каждую ее живую ткань, когда она еще не была призраком. Когда существовала просто "я" и никаких милочек. Она знала, как добраться до "своего" Киева. Как надо подниматься по небесным лестницам, где-то рано утром, и там - перед ней открывается новый Киев, еще могущественнее, еще ближе к небу....Там белые колонны, и звучит музыка, которая у нее с чем-то связана, но она никогда не может вспомнить с чем. Там нет ни одной такой милочки, и ей не страшно в одиночестве. Она просто одиночка. Светло бирюзовое небо кажется осязаемым, там можно бесконечно открывать за горизонтом новые дали, и питаться ощущением непостижимого и прекрасного одновременно. Там видишь все, что происходило, тебе открываются тайны вселенной, как будто это вовсе не тайны, а просто легкие загадки для детей. Там она вдыхает бесконечно-свежий воздух и наполняется чувством того, что она - это часть всего этого до невозможности превосходного мира. И девочка обнимает руками колени и садится слушать то, что ей рассказывают облака, она не будет удивляться, почему они говорят, она просто слушает эти легенды, а потом засыпает, прямо на белой поверхности, в небесном Киеве, а ветер отгоняет от нее болтливые облачные подушки, и ложится рядом с ней, перебирая ее воздушные локоны. Потом она с легкостью переходит в обычный мир, но он обычен только для вас, но не для нее. Просто в небесном городе ей как-то светлее, и ее темная сторона забивается в уголок, будто вампир, боящийся света, и ждет ее возвращения обратною. И она там, конечно, своя. Она гуляет по белым перинам города, и Бог не в обиде на нее. За что на нее обижаться? За то, что она любила? Любила до такой степени, что могла разорваться на кусочки от такой любви? И всевышний понимает ее, а она тихонечко расплачивается за данное ей счастье кровавыми слезками. И так и будет. Ей самой хочется показать, что она благодарна за все. А главное за него и за вечность. Она не обычный призрак. Она просто любовь. Моя любовь. Любовь к самому милому созданию на земле, Лешеньке. И девочка поднимается в разные районы ее верхнего Киева и думает о нем, чувствует, что ее прозрачное сердечко вот-вот разлетится от переполняющего ее чувства.
   Она была наивна и не наивна одновременно. Она сосчитала в себе многие качества так естественно, как только могла себе позволить истинная "милочка". В ней и фальш, и маски, и разнообразные заморочки, и ужасы убеждений, и преданность и ложь, непостоянство, плаксивость и твердость, обаяние и частенько давящая, нервная красота. Поэтому я, которая как никак в прошлом она, немного разбирала ребусы ее характера, в сотый рас убеждаясь в их многогранности. Я знала о том, что после всего, что она пережила, она наверняка немного сошла с ума, или скорее к ней добавилась новая порция странностей. Это было, несомненно, видно по испуганным глазам и беглой улыбки. Но как ни крути она милочка, моя милочка и я могла рассчитывать на ее поддержку в некоторых ситуациях. Чем больше я с ней общалась, тем больше я понимала что она до бесконечности необычно. Чтоб описать этот образ мне потребовалось миллионы компьютерных страницу и то, не видя ее очень сложно иметь о ней правильное мнение.
   Можно просто немного поверить мне, и я скажу честно, она совсем не такая, какая на людях. Наверно потому что она разделена на две равные части добра и зла, и совершенно неизвестно какая из частей преобладает в ней в то или иное время.
   И вот сейчас моя полупрозрачная спутница идет рядом со мной и торочит мне необыкновенно-романтичные рассказы о своем ненаглядном Котанове. (Снова мысль: милочка, а я ведь когда-то была тобой! И это я?!!!) Ее еще более чем у меня сейчас (хотя может и такой же, я не замечала) детский голосок начал быстренько мне выкладывать свои наивные мыслишки:
   "Да, да, вот ты позвала меня ради какого-то Джерарда!!! И это я могла стать такой через 4 года!!! Кошмар. (Она надула губки ну очень злостно, моя давняя привычка) Как ты могла променять Лешку на него?! Он - наша жизнь. Ну, да... Кто может заменить его? Нет, никто. Миленький мой...Я буду любить его вечно. Нет, я не хочу становиться такой как ты!"- она испуганно взглянула прозрачно-зелеными глазами.
   Я слушала эти словечки и отвечала:
   "Да ты и не станешь, можешь радоваться: ты навеки будишь любить своего, ой, моего Котанова, сколько влезет, милочка, а что, я так и рассуждала....в моем возрасте...когда была тобой....И помню еще многое...желтые фары на Европейской площади...бесконечные знаки с его стороны... Ну, хватит...я позвала тебя для другого дела..."- я взглянула в свои бывшие глаза, но когда хотела коснуться руки этой 13летней, то коснулась себя. (Ах, да...снова забыла...)
   Она снова нервно пожала плечиками, и я невольно увидела злобу на ее глазах с лопнувшими от частых слез сосудиками на белках. Она злится. Я это чувствую, я бы тоже злилась в ее годах, я даже бы убила любого за неосторожно сказанное слово в адрес моего любимого существа. Я бы разорвала на кусочки ткань за тканью любые сомнения по поводу "А вдруг он меня не полюбит?!" или еще всяких бредней. Она продолжила разговор.
   "Какое дело?! Порвать с мыслями о нашем белом котике! Нет, нет, и нет!!!" - моя прошлая "я" снова обиделась. Она не терпела никаких парней кроме Котанова. Она не могла переварить в своей головке мысли, что можно любить кого-то другого.
   "Нет...не это...Ты жива, девочка, пока жива моя память о нем и о нашей с ним любви. Я вижу тебе, моя частичка, (я легонько продемонстрировала ей ее же прозрачность рукой, когда попыталась коснуться волнистых рыжеватых волос) даны кое-какие преимущества, которыми ты смогла бы помочь одному моему дельцу. Как ты знаешь, я люблю новое "демонное создание", Джерри, и тебе нужно сделать так, что бы нам дали с ним один день. В этом городе, в моем Киеве. В моей победной крепости. Ты должна сделать так, что его группа приедет в Киев, и я проведу с ним один день, ты дашь мне все свое обаяние, удачу, все, чем ты покорила своего и моего Лешеньку" - я настороженно глянула моей вечной милочке в глаза. Она как-то нервно задергалась и свободно прошла сквозь терновый куст.
   "А что мне за это будет?" (моя, сразу видно моя частичка)
   "О...Я знала, что ты это спросишь. Очень много. Когда на закате наш день с ним закончится, я умру. То есть умрет новая я. Ты вернешься ко мне, и мы уйдем с тобой навеки скитаться по этому огромному миру, будем купаться в своей вечности, вечной юности, вспоминать былые победы, и я обещаю: мы будем жить прошлым. Я сделаю эту жертву, ради тебя. Я обещаю, что Лешка не уйдет из моего сердца, но и Джи навеки будет в нем, мы просто будем нести этот груз вместе с тобой, воплощая в единой "Елене" обе любви и обе памяти. Так ты согласна?!" - я досказала ей мое предложение, но она начала смотреть на пролетающих мимо воробьев и совершенно меня не слушала. Мне захотелось хорошенько стукнуть ее за такую невнимательность. (Это я, я!!! Мне просто тринадцать...)
   "Что, что?" - она переспросила, я не ответила, и она будто начала прокручивать пленку назад. Она умела немного руководить сознанием. Но бедняжка никогда не могла перенести себя на день своего рождения, в то знаменательное 17 февраля...Она смотрела, потупив глазки в асфальт, и прослушивала все заново.
   "Я согласна"- ее четкий ответ. Ее неоспоримое могущество, молодое, интересное, новое.
   "Отлично" - осветила я.
   Спутница шла в своем неизменно черном платье, длинными, медными волнами волос чуть ниже лопаток, детским профилем (она оставила мне его на память, спасибо, моя вечность!) и молчала. Моментами она смотрела на меня, разглядывала меня. Я осталась точно такой же, как она, время меня не капли, не коснулась, только я была выше ее на 7 сантиментов, волосы были длиннее и намного темнее, а на лице потерялся "Котановский отпечаток вечной задумчивости". Она не верила, что, если бы она не "оторвалась" от меня в тот знаменательный день, она бы стала Helena Day...Уже рожденная не Котановым, а новым, неизвестным ей существом....Она нашла на моем лице всю ту же вечность, нашу с ней вечность, вечность нашего с ней могущества (вот как классно одна победа, ну, не одна...и королевы!) Ее испугала примесь отчаяния на моем нисколько не изменившимся лице.
   Мы дошли с ней до Майдана, и она звонко рассмеявшись, начала вспоминать оранжевую революцию. (Это ее время, ее...Ее время где-то с конца 2003) Я посмеялась вмести с ней и мы решили дружить, хоть и наши сердечки (мое настоящее и ее призрачное) были отданы совершенно разным королям. Вдруг она расплакалась. Это накопилось в ней, она моя сильная, прекрасная победа могла вынести что угодно, а плакать на ровном месте.
   "Ну, что ты...-успокаивала ее я, -Ты не плачь, с чего это ты...ты будешь со своим Лешкой милочка, куда он денется...( от ее слез на снег падали снежинки, почему-то зеленые, видно подкрасились от ее глаз) Я продолжала ее успокаивать:
   "Хочешь, я тебе кое-что расскажу из твоего будущего про Котанова?!"
   Она резко покачала головой, и снежинки прекратили падать на землю.
   "Он тебя любит, любил и будет любить...Ты обогнала всех его девушек и он любит одну тебя. У меня есть масса доказательств. Но это твоя победа, но не его"
   Она реально обрадовалась. Бедная, бедная моя заплаканная душа... Но так ей и надо. Пусть платит кровью и болью за свое непродолжительное счастье.
   Никто не излечит ее от скуки. Она навеки живет в своей мертвой любви. Она навеки в своих слезах. Киев!!! Сотри с нее слезы, будь ей защитником, пока не растаяло ее прозрачное тельце от бесконечных мучений!!! Сделай ее вечным призраком моей вечной любви!!!

Глава N2 Легенда семнадцатого февраля.

   Что бы продолжать эту мутную, спутанную историю, я должна рассказать что же все-таки произошло в тот загадочный день, когда Киев забросил все свои правила и принципы и стал свидетелем восхождения моей милочки на трон той галактической любви. Нужно припомнить, что она в ту пору училась в восьмом классе, и ее странная любовь обрушилась на нее так нежданно, как летом снег на голову. Если бы, конечно, этого не случилась, из нее не вышло бы никакой милочки, а Хелены Дей и подавно. Она стала бы тот обычной (хоть немного и странноватой) девушкой, и никаких "чудес" с ней бы не произошло. Но раз это случилось, значит это придется рассказать. Все началось с осени, когда в ту знаменательную пору она увидела его из огромного экрана ее телевизора, и этот образ сохранился в ней опечаткой в сердце на всю ее смертную вечность. Все скажут: миллионы глупых тринадцатилетних девочек влюбляются во всех кому не лень и это проходит у них с возрастом и они, вступив во взрослую "нормальную" по их мнению жизнь, даже не вспоминают о подобных увлечениях. Но это не всегда так. Передо мной часто возникают незатейливые образы предшественниц моей милочки в их глупости, непродуманности и безответственности. Их завязанные "конским хвостом" волосы. ростик в метр с кепочной, глазки серо-буро-малинового цвета, маячка с рынка (как и весь их купленный там же гардероб), восторженные крики с низов дворца "Украины", куда они поприплетались в вышесказанном обмундирование. Смех, да и только. И все эти "Джульетты" свято верящие в победу (и так же свято нечегонеделающие для нее), бьются глупыми головами о гранит безразличности прославленных народом так званых "звезд" и конечно, это никогда ничем не заканчивается. Полюбили, полюбили и перестали. Но моя девочка, прекрасно понимала, что не имея данных (красоты, обаяния, магии, волшебства, еще бесконечности нужных компонентов) ничего не выйдет, и она вернется с поражением. Она всем своим нутром старалась продумать каждый свой шажочек к далекому, светлому (глупышка она так тогда еще думала) будущему.
   Каждый ее день был пропитан запахом "Yohji Yamamoto", в нем и отражалось все ее сказочное происходящее, в его ауре и родилась та неоромантическая любовь. И вот представьте: перед собой Киев, нет, совершенно старый Киев, его улочки словите в нотах ее аромата, и все это рассыпется в шлейфе цветов...
   Так и она, моя прошлая "я" летела с купленным билетом на тот главный в ее жизни концерт, улыбалась той еще детской улыбкой, готовилась к переломному моменту ее сознания.
   "Надо хорошо поработать над этим, надо хорошо поработать. Это главное, пройти через глаза, пройти через них..."- этот лепет доносился из ее губ в течение вечера перед этим важным мероприятием. Если сейчас меня спросить, что она (или прошлая я) тогда чувствовала, я честно отвечу что страх, сильный, всепоглощающий страх. Он бился в ее сердце, наводил в мыслях странный порядок, и доводил ее до такого состояния, что от этого невроза она начала просто сходить с ума. Мне и сейчас дико представить, что эта девочка шла на довольно фантастический шаг, и если бы нечего не произошло, она наверно умерла бы. Ее бледные, тонкие, длинные пальцы дрожали, пред тем как она заснула, что бы набраться необходимых сил для такого насыщенного дня.
   Следующий день я помню от первой минуты, до последней. Как она включила радио и, подпевая что-то себе под нос, стала одеваться и приводить себя в порядок. Это надо было видеть, как девочка, весом в сорок шесть килограммов, с бесконечными волнами коричнево-рыжих волос, серебристыми ноготками, носится по комнатам и успокаивает себя, что, мол, все выйдет, и ее злощастный "белый котик" как она называла своего любимого Котанова, все-таки увидит в ней то, что искал.
   Итак, капля косметики на бледном лице, черное платье до колен, "Yohji Yamamoto", огни Киева, дворец "Украина", магия, астральная любовь, зима, февраль, ее могущество, билет - все это ее помощники и сопровождающие. Она, очарованная временем года, поднималась по лестнице напротив этого дивного здания, вдыхала слегка морозный воздух, смешенный с ароматом ее духов. Вокруг нее - подтаивающий снег, частично превратившийся в слякоть, толпы болтливых, жуткоголосых фанаток, Киев, переполненный ее же очарованием. Впереди - Котанов, (где он там, в гримерке, за сценой, неважно, она его ощущала и так), смерть и счастье, между которыми она шла, и должна была упасть в одну из них, кресло в полном ожидании зале. Девочка, она девочка 2005 года, с ее мыслями, чувствами, желаниями, победами...
   Сидя уже в своем кресле, она ждала, когда же выйдет Котанов, когда армия его поклонниц заголосит диким воплем, встречая своего, столь оригинального кумира. Песни меняли одна другую, звук давил в грудь и было тяжело дышать, глупые, бесконечно глупые реплики ведущих, и, наконец, Котанов. Все смолкло. Огни, все в огнях, огнях глаз, платьев, прожекторов, все сияет... После первой песни она идет к нему, с розами "доль чивита", которые ничего не понимая, были у нее в руках. И милочка, с дрожащим сердечком, с зелеными глазами, легкой улыбкой, с проникающим взглядом подходит к нему, который (холодный безразличный, циничный, для всех, но не для нее) расплывается в улыбке и счастливым лицом выдает "большое спасибо". Ее глаза и его, одна реальность, один мир. Все остановилось. Онемевший зал. Шокированные ведущие. Его улыбка. Ненависть фанаток.
   Так они простояли около двух минут, в затихшем от изумления Киеве. Она повернулась, задев его лицо волосами, и исчезла в темноте зрителей, оставив после себя игрушечного мягкого, белого котика у него в руках. Это был ее самый счастливый день в жизни. Было еще много разных происшествий с ним и их платонической любви, но это была завязка их истории.

Глава N3. Волшебство около реальности.

   "Ты знаешь, глядя на тебя со стороны, я понимаю, почему он полюбил тебя.... Только прошу, помоги мне" - я промолвила эти слова и милочка стала немного повеселее.
   "Я постараюсь это сделать. Я немного поработаю над этим" - (Все та же победная фраза) сказала девочка и встряхнула волосами. У нее было странное личико. Если смотреть на него сверху, то оно очень худенькое, а если снизу, то даже немного со щечками. Она, конечно, была очень молоденькая на вид, только ее черное платьице делало ее взрослее. Так странно, но милочки никогда не могут менять одежду. Ходят в той, в которой родились. Но так ка они неосязаемые и соотвецтвенно не пачкаются, им это не мешает.
   "Давай немного погуляем по Нашему городу" - предложила я. Моя душенька улыбнулась на это как-то загадочно.
   "Ты наверно хотела сказать полетаем..."- с этими словами она коснулась своей прозрачной ручкой моей головы и я стала прозрачной, блеклой, но все еще Хеленой Дей, просто пытающийся восстановить свое прошлое. Она немного взвизгнула и потащила меня в сторону Хрещатика. Теперь и я могла ходить сквозь предметы. Наши черные платья казались тенями прохожих, это были мы, победоносные частички одной девушки, ми- двойное сознание разных времен. Мы - необъяснимые факты. Мы - девушки всех существующих времени, рожденные Котановым, Деем, воспетые лесами и реками, ради нас старались, в нас верили, нет, скорее мы верили и победили. Our beautiful won!!!!
   Наш смех сливался с шумом города, мы были незаметны для окружающих, они теряли наши силуэты в каштановых деревьях, мы слетали по Андреевскому спуску, не чувствуя под ногами тяжесть булыжников, мы прощались с нашими отдельными жизнями, мы были детьми Киева и он гордился нами, так как каждая из нас любила своего короля, а ради этого нам стоит жить.
  
  
   "Сквозь слезы, плач и боль,
   Я иду к тебе король..."
  
   Она прошептала странную фразочку, и села на корточки.
   Моя частичка коснулась увядшего цветка на разбитой клумбе, и он ожил, набирая силы и поднимая свою лепестковую голову, снова тянулся к солнцу. Я хотела повторить за ней то же самое с другим цветком, но она сказала, что у меня выйдет обратное.
   "Я несу в себе вечность, но умею не только создавать, но и разрушать" - одна из моих истин.
   Мы ушли от клумбы. Летели дальше. Лазили по узеньким тропинкам между заброшенными домами, осмотрели весь Киев, напились его жизни, плакали и смеялись, полетели опять в излюбленные концертные залы, просили время сжалиться над нами и вернуть нам частичку прошлого. Просили для себя отнять у нас память и не знать наших королей. Моя милочка вспоминала свое малюсенькое счастье, она так гордилась им. А что бы она могла еще сделать, дай ей возможность? Каких еще королей возлюбила бы она в своем сердечке, а сколько бы королей поддались на эту (именно эту) магию, магию веры, веры в то, что в Киеве случаются сказки.
   "Ты почему его разлюбила?"- сказала частичка, тем же, моим голосом...голосом, который донес до Лешеньки тихое "это тебе".
   "Нет, ты не понимаешь меня, я не разлюбила его... невозможно разлюбить. Я нашла его в другом. В другом короле. Это так было тяжело найти среди миллионов парней (а я частенько ошибалась и влюблялась не в тех) именно его, Котанова, котика....Нет, котик повзрослел и стал львом. Помнишь, Котанов говорил, что он похож на львенка?! Так вот я нашла льва. А Котанов, львенок, останется с тобой, в твоем маленьком заплаканном сердечке, в маленьком призрачном моторчике..."
   Девочка заплакала. Опять слезы!!! Слезы холодного Марта! Весна ее бросила, оставив на попечение февралю. Он ее и воспитал. Он нашел для нее любовь. Он знал, что случится волшебство и 13летняя девочка уверенными шажками подойдет к парню, которого уже подняла слава на высоту поднебесья, который всем говорил "нет", король который влюблялся только в королев влюбился в нее, киевскую фанатку, нет, это как-то грубо сказано... в киевскую девочку...Он всегда ее так называл.
   Частичка перестала ронять снежинки.... Почему-то они были зеленые, но с примесью крови... Она некогда не вырастет из своего черного платья, как и я. Мы - вечность. Моя любовь к Вэю - ее слезы. И я не смогу их предотвратить. На покрасневшем личике было видна ее злость. Да... Девочка встала и улыбнулась. (моя извечная перемена эмоций, мои извечные перепады настроения) Толи она вспомнила что-то хорошее из своей 13тилетней жизни, толи она просто осознала, что плакать из-за моей любви к Вэю глупо. А еще ей ужасно захотелось посмотреть на моего нового избранника, (я то себя точно знаю!!!), ее мучили вопросы, по типу: "А что в нем от моего Лешеньки?"
   Мы полетели дальше, минули центр, я видела, что мир передо мной меняется. Вся оживает... Мне казалось, будто Днепр поет свою вековую песню....И она отзывается где-то очень далеко от Киева на могиле Шевченко... Я слышала прошлое.... В переливах шуршаний листьев... Меня поглощала новая реальность, я была так же прозрачна, как и моя спутница...
   Меня манил лес, и я поменяла маршрут, упав в зеленую колыбель деревьев....Но меня поразила одна вещь: я не прошла сквозь них. И тут маленькая тайна раскрылась, это подшутила моя милочка, хитро махнув рукой.
   Я почувствовала весь свежий холод листьев, меня не кололи ветки...дерево качало меня...Я все поняла.... Я была за реальностью данную видеть людям. Тогда 17 февраля я приоткрыла завесу нашего обычного мира... Я перешагнула сквозь занавес... Но это же я.
   Я тонула в шорохе листьев, пока дерево не опустило меня на землю. Я стояла босиком на холодной траве, все вокруг шептало на языке природы, травы, и мое имя "Селквэскэ" (шелест травы) роднило меня с этим языком, я была частью нашей прекрасной вечности, нашего мира, который был доступен не многим... Моя девочка взглянула огромными глазами и улыбнулась. Мои туфельки были найдены и опущены веткой возле меня...
   Я дышала свежим воздухом наполнявшим мои легкие, я ловила мелодию ветра, запутавшегося в моих волосах... Он пел о вечности... Все пело о вечности. Я оглянулась. Вокруг меня деревья, и тихая песня Днепра... Я пошла к воде.... Хотела слышать звуки воды... Туфли несла в руке, а девочка шла за мной... Я не боялась утонуть. Вода спасет меня... Ей не нужно топить своих детей. Вся природа была на моей стороне. Она дала мне все...
   Почувствовав ногами воду, я сняла платье, (которое тотчас подхватила ветка ближайшего дерева) и окунулась в холодное серебро ночи... Вода смывала с меня боль... Уносила следы усталости... Наполняла меня силой, убивала во мне остатки смерти...Серебро скользило по коже... Девочка сидела на берегу и смотрела на луну. Мне нравилось, что она меня не покинет. Я тогда думала, что она меня не покинет. Я касалась идеальной поверхности воды...Чувствовала ее холод, и необъяснимую невесомость в ногах...
   Я набрала в ладонь этого жидкого серебра, и оно стекала по моим пальцам, превращаясь в блестящие бриллианты, рожденные лунным светом и водой. Мои волосы были украшены каплями, которые переливались и меняли форму, стекая по прядям. Луна лила на меня свой свет....Освещала меня своим волшебным сиянием. Мои мысли очистились, как и мое тело, меня охватило желание вечной жизни! Я нашла свой дом! Это - земля. Она и есть моя безграничная вселенная. Она так многогранна, как и бриллианты на моих волосах...Я подпрыгнула в воде как русалка, взвизгнула и почувствовала счастье!!! Счастье, ощутить себя ребенком природы! Счастье, понимать, что весь мир на моей стороне! Все лелеет и любит меня. Отвечает любовью на любовь. Как я могу быть не благодарна природе за то, что она мне сделала? Подарила мне вечность, этот найредчайший дар.
   Я шла, разводя ногами чистое серебро, которое мне подарило очищение от всей той боли, которая накопилась у меня в душе. Вода выталкивала меня наружу сама, и вынесла на берег... Ветка вернула мне платье. Я оделась под лунным светом. Волосы высушил ветер. Я улыбнулась, и сказала своему невидимому помощнику "спасибо". Я одела платье, но туфли все-таки несла в руке. Девочка и я направились дальше. Деревья махали нам ветками, я помахала им в ответ. Они протягивали к нам свои ветвистые руки, будто просили не уходить, и еще остаться на немного. Трава ложилась под ногами шелковой гладью, свежим, живым ковром, наполняя новой анергией...Я взглянула на небо: оно было полно звезд, и они тоже были живые и говорили с нами на фоне иссинечерного неба...
   Мы с девочкой пошли наверх, взлетели, и мое пышное, черное платье развивал ветер, когда я летела.... Он играл с нашими волосами, пел нам свою свистящую песню и давал нам ощущение свежести... Вдруг я сказала своей спутницы спуститься вниз, она спросила почему, но сама нашла ответ, увидев перед собой мой дом.

Глава N4. Прозрение.

   Мы опустились во мрак ночи, и я потеряла невесомость, почувствовав под ногами асфальт. Я надела туфли, и наполнила динамикой шагов безлюдную улицу. Стук моих каблуков нарушал ночное спокойствие, а моя легенькая девочка- тень говорила мне что-то, но я думала о своем и не слушала ее детский лепет. Она шла рядом со мной, но ее шаги не были слышны.
   "Кто-то идет..." - сказала я своей милочке.
   Она хихикнула в знак того, что ее это не касается, люди ее не видят, а видят лишь ее тень, которая и без того теряется во мгле ночной улицы. Знакомые шаги ускорились, и я не успела очнуться, как передо мной стояла моя "твинкса". Мы так всегда друг друга называли. Моя девочка стояла возле меня и рассматривала направляющуюся ко мне девушку. Галчонок, (так звали мою твинксу) подошла ко мне и сказала:
   "Привет! Что ты тут делаешь так поздно? Я вот от родственников возвращаюсь. А кто это?!"- сказала Галчонок и удивленно посмотрела на мою полупрозрачную копию.
   Моя частичка вся передернулась. Ее большие зеленые глазки стали еще больше и зеленее, и в них отразился страх о том, что ее видят.
   "Она не может меня видеть. Она должна видеть только мою тень! Кто ты?!" - закричала моя милочка сорванным голоском.
   Галчонок стояла в замешательстве. Девочка нервно заметалась по улице.
   "Ленка, иди сюда!"- сказала я частичке и она послушалась, смирненько разместившись в шаге от меня.
   "Ленчик, кто она?!"- сказала Галчонок.
   "Она я в тринадцать лет. Она - мое прошлое" - сказала я, и взглянула на свою непревзойденную частичку. Тем временем, девочка что-то бурчала себе под нос и рассматривала свои серебристые ноготки при лунном свете. После чего он резко сказала.
   "Мне прийдеться оторвать и от тебя частичку. Ей должно быть 15 лет. Она тоже будет призраком" - промолвив это, девочка подошла к Галчонку и издала такой крик, что мне показалось, что мы потеряем слух.
   Девочка продолжала кричать, после чего ее призрачное тельце упало на землю. Мы не могли сдвинуться с места с шока. Голос моей частички оставался звонким эхом вокруг нас. Девочка сама поднялась с асфальта и взглянула на Галчонка. После чего коснулась рукой ее головы, и легкая прозрачная вуаль будто отовралась от тела Галчонка, после чего превратилась в нее же в 15 лет. Новое прозрачное создание улыбнулась, и посмотрело на свою бывшую хозяйку и на мою милочку.
   "Ну, вот еще одна, и теперь эта частичка твоя"- сказала я Галюне.
   Галчонок подошла к своей предшественнице и попыталась ее коснуться, но ее рука проходила сквозь бесплотное существо.
   "Итак, теперь нас четверо" - сказала наша новая призрачная девочка и улыбнулась.
   "Ты - это я?!"- сказала Галчонок и улыбнулась.
   "Да!" - звонко ответила девчонка и засмеялась. Моя частичка начала смеяться вместе с ней. О, наши прекрасные призрачные тени!!!
   Мое маленькое легкое существо, мое прекрасная 13тилетняя сущность, мое наивное победное прошлое... Она, моя маленькая нереальная реальность, в своем черненьком милом платьице, с надутыми губками и заблестевшими от слез глазами.... Как хорошо, что она вернулась, и помогает мне своим существованием. Как хорошо, что она есть.
   Мы стояли среди лунного света. Четыре тени. Четыре любви. Две души. Мы стояли, и каждая из нас смотрела на свою частичку. Мы смотрели на свое прошлое. Оглядывались назад и искали ответы на вопросы. Но они, наши милочки, это то, что прошло, а нам нужно было решать многие вещи, в которых наши частички могли сыграть немаловажную роль. Девочка Галчонка подошла к моей оторопевшей подруге и коснулась своими прозрачными пальцами ее головы. Галчонок мгновенно стала прозрачной и чуть оттолкнулась от асфальта и осталась в невесомости. Моя милочка тоже сделала меня призраком, и мы вчетвером взлетели к небу, ощущая прохладу ночного воздуха...
   Позади нас оставались слабоосвещенные, сонные дома, которые отдалялись и превращались в маленькие миниатюры своего существования. Такие же, как и моя милочка. Фонари (те которые еще не были разбиты или попорчены) смотрели нам в след, так как еще не разучились видеть сквозь людскую слепоту. Они хотели унестись вместе с нами, подальше от знакомых серых улиц, подальше от будней, и ближе к непревзойденной вечности!!!
   Нам казалось, что все позади, нужно только сделать один шаг навстречу к судьбе, убить в себе сомнения, долететь до своих королей.... Обрести то, что обрела моя душенька в 13 лет, обрести счастье, наше счастье, то счастье, которое видим только мы. Милочка отличалась своим знанием в области волшебства нашей магической киевской страны, нашей освещенной благодатью земле, которую охраняет Небесная рать. Рать Киева. И мне хотелось взлететь выше к небу, что бы выразить благодарность за данную мне помощь, что бы выразить все те слезы (нет, уже не ее кровавые снежинки), а просто настоящие серебряные слезы тому властелину природы, который дал мне все (и мою милочку) и главное вручил мне бессмертие, что бы не один факт моего существование не ушел в небытие.
   Да... Небытие.... Как я уже говорила, самый сильный страх. И я готова умирать и рождаться на этой земле, в этой природе, потому что все здесь за меня. Каждая песчинка, каждая капля воды, каждый лучик солнца и луны.... А люди? Они как пришли, так и уйдут, оставив меня наедине со своим постоянным существованием, уйдут в другие измерения, а мне прийдеться охранять мою землю, и чувствовать, как в моих жилах происходит неизменная регенерация крови.... Как с каждым днем я превращаюсь в бессмертное создание, способное любить, чувствовать, и привыкать к тому что время проходит мимо меня, не смея касаться.
   Мы летели, прорывая своим полетом, полотно неба и размышляя о том, что нас ожидает от такого путешествия.... А что нас ждет? Галчонок еще не знала о той сделке, что я заключила с моей очаровательной спутницей, и она еще не догадывалась, что и ей прийдеться сделать то же самое и со своей частичкой. У нас была надежда. Такая слабая, но мы летели на смерть, нет, не телесную, на смерть нашей надежды быть с нашими королями.
   Мы с Галчонком еще могли стать счастливыми, живыми девушками, а вот нашим частичкам прийдеться довольствоваться лишь пережитками прошлого, мутными воспоминаньями.... Как рассказала мне потом моя милочка, она часто, летала к своему Лешеньке, моментами он замечал ее легкую тень на стене, но оборачивался и не видел ничего. И тогда она начинала плакать своими снежинками, при этом своем жутком рассказе, ее слезки были кровавыми, и уже даже не походили на снежинки... Она плакала кровью.
   Мы летели, и Галчонок пыталась словить на небе пролетающие, как нам казалось, звезды, которые мелкими блесточками проносились над головой. Они были мелкими осколками от разбившихся об землю судеб, надежд, чувств...Это безграничное небо, скрывающее нас своей синевой от назойливых взглядов! О, эта волшебная ночь, наполняющая нас новыми осознаниями происходящего вокруг!!!
   Наши милые призраки летели сзади нас и о чем-то болтали (ну, да ми их понимали, им надо было выболтать все, что у них там есть в их прозрачных душонках). Я оглянулась на свою милочку и спросила, куда мы летим, и она так звонко мне ответила: "Вперед!!!!!!!!!!!!!!!!!"
   Я послушалась свою частичку, и мы с Галчонком неслись навстречу к звездам, любви и лунному свету... Можно было заметить, если в тот момент смотреть на луну когда мы пролетали, как четыре полупрозрачных теней с хохотом появлялись на фоне изогнутого, лунного тела. Звезды над нами пели все громче, хором, песню, которая напоминала церковные хоры, она разносилась по всему небу, она дотрагивалась своими нотами до каждого нерва наших призрачных сердец. И только звонкое повторяющееся "Вперед!!!" моей милой частички нарушало проникновенность этой музыки.
   Галчонок начала видеть весь мир живым, мертвые улицы, проносившиеся под нами становились светлыми, озаренными необъяснимыми явлениями, многогранными... Когда город менялся на лес, пронизанный озерами и реками, он становился необычно другим, он звал к себе, все манило своей вечной жизнью... Моя твинкса взглянула на свою руку- через нее просматривались маленькие ручейки вен, по которым бежала полная жизни кровь.... И ее уже не хотелось потерять и смыть в холодную раковину вместе с водой, хотелось наслаждаться биением сердца, его жизнью...его вечностью...

Глава N5 Свидание

   Она оглянулась, что бы посмотреть на свою душеньку, которая летела и болтала с моей чудной девчонкой. Галчонок засмеялась и рванула вперед, а потом вверх, поближе к звездам. Но тут моя милочка взвизгнула:
   "Летим вниз, там Москва!!!" - я поняла, зачем моя частичка хочет туда, она покажет мне мое дорогое, бывшее создание, моего Лешеньку, а главное ее любовь...
   И вот перед нами Кремль, и часы с него с нами здороваются томным звоном, а наши голосочки разносились по красной площади, и люди оглядывались на наши мутные тени, которые так громко смеялись и шутили.
   "Вот будет смеху, когда ты залетишь к нему в гримерку!!!"- лепетала моя милочка, и просто умирала, представляя его выражение лица, частичка Галчонка тоже заливалась хохотом. Ну, да милые!!!
   Мы мигом упорхнули с центра Москвы, и начали искать студию, где наверняка находился наш Лешенька. Облетев улицы города, мы с большим усилием отыскали его место обитания. Надо было как-то пробраться в его гримерку и ничего не напутать. Мы подошли к стене, и с легкостью пройдя эту преграду, забрались внутрь. Мы оказались на первом этаже, в зале для репетиций. На сцене играли неизвестные нам парни, и мы продолжили свои поиски дальше. Испытав ту перемену "декораций", нашего безграничного неба, на это серое, тусклое здание, мы продолжали поиски.
   "Так... Он где-то рядом... я его чувствую" - сказала милочка. (Да, да это мое чувство и оно меня никогда не подводило) Она легонько шла за своей интуицией, и мы проходили десятки стен, пока не дошли до нужной гримерке нашей группы. Наши милочки коснулись нас, и мы стали такими как в жизни, потеряв свою очаровательную полупрозрачность. Зайдя в нужную гримерку, мы обнаружили, что она была не пустая. В ней сидело несколько парней, и они все были из одной группы с Котановым.
   Нудно было видеть их лица, когда сквозь стену прошли две девушки в длинных, пышных черных платьях. Я взглянула на одного из них, его фамилия была Авенок. Он посмотрел на меня перепуганными глазами, но среди этого взгляда я заметила, что он узнал меня. Я стояла с распущенными волосами, которые произвольно спадали по плечам, спине. Над зелеными, полными вечности глазами, через полупрозрачную кожу, было видно, как проступают сосуды, а по ним бегут вечные ручейки. Парни не могли сдвинуться с места от такого призрачного действия, но моя проворная деточка коснулась меня, и перед ним предстала живая Хелена Дэй.
   "Скажи, где Котанов?" - прошипела я, и ему ничего не оставалось, как сказать где находиться мое прекрасное существо. Я и три тени, двинулись вперед к нашей цели. Я снова обрела призрачность, и мы начали поход через серые стены, эту легкую преграду до моей встречи с идеалом моей милочки. Мы наконец-то добрались до нужной комнаты, и в ней не горел свет. Только лунное мерцание освещало лицо моего любимого существа. Он сидел в глубоком кресле, и, склонив голову набок, спал. Его уставшее дыхание говорило о том, что он смертен, но жив. Жив и готов дальше пленить своим образом миллионы девчонок, как когда-то пленил меня и пленит мою милочку. На его бежевой коже был отпечаток юности, в отличие от моего Джерарда. И веки, сонными пленочками спускались на уставшие глаза. Моя милая частичка кинулась к нему, коснулась своей бестелесной ручкой его лица, но свет был сильнее ее руки, и мою девочки было почти не видно, когда она сидела с ним рядышком, и плакала алыми слезками, которые были вполне ощутимыми в отличие от нее. Они капали на его шею и исчезали. Она проводила тоненькой ручкой по его светлым волосам, рассматривала его лицо и снова плакала. Плакала от безвыходности. От ощущения того, что она привидение, а он - живой, и ей прийдеться купаться в красных слезах, когда он женится, а хуже всего умрет. И она бы с радостью пошла за ним, ей не привыкать жить в небесном городе, но она призрак. Девочка посмотрела на меня, слегка повернув голову, и сказала:
   "Иди сюда, ты наверно его долго не видела"
   Я подошла к нему, и наклонилась над любимым лицом и немного потрепала его по щеке.
   Лешка проснулся, открыв, маленькие, карие глазки, и заметив мой образ перед собой.
   "Привет... Ты опять снишься?" - сказало наше с ней ненаглядное создание.
   "Нет, это я. Но считай, что я уже умерла и пришла к тебе после смерти" - сказала я, не прекращая перебирать в руках пряди его волос.
   "Ты умерла? Нет,... Я бы это почувствовал"
   У меня на глазах накатились слезы. Я больше не могу так... Он знает все.
   "Нет, Лешенька, я, скорее всего больше не смогу быть с тобой. С тобой будет моя частичка. Я ухожу к одному мертвому. Мертвым тоже нужна любовь"
   "Ты его любишь?!"
   "Да. Но больше всего я люблю в нем тебя. Ты пойми, он не может жить, так как он живет сейчас, и мне надо лететь к нему.... А ты ищи в каждой девушки меня, и люби ее так, как ты любил бы меня... Мы будем любить друг друга в разных людях....По-другому нельзя"
   "Почему?"
   "Потому что ты живой, а он мертвый. Мертвых нельзя забывать..."
   "А живых?!"
   "А живые сами забудут" - с этими словами я поцеловала его в голову, и он заснул, будто и не просыпался.
   "Береги его, милочка"- сказала я свой частичке.

Глава 6. Сделка

   Прощание с ним меня ранило в самую душу. Мне было тяжело понимать то, что я уже никогда не смогу быть с ним рядом. Я уже не могу больше плакать по одной и той же причине. Не могу купаться в бесконечных слезах и ждать его....Нету больше сил.
   Я и мои спутницы полетели обратно прочь из Москвы. Хотелось найти место, где бы можно было поговорить о некоторых соглашения нас и наших частичек. Мы долетели до Украины и понеслись обратно в Киев. Но решили, что будем обговаривать нашу сделку в том же лесу, где я купалась в сияние приветливой луны.
   Природа встречала нас, вся земля под нами звала нас, просила своих детей вернуться после небесной прогулки домой... Прилечь на шелковую траву, вдыхать запах свежих листьев и засыпать под колыбель ночи. Земля всегда хотела дать нам приют, в тиши полей, журчание ручейков, дыхание ветра... Мы с милочкой ценили эти дары и ждали прихода времени, когда все индустриальное прошлое уйдет, и даст нам всласть насладиться земной благодатью.
   И вот благословенное место приближалось, и Днепр пел новую песню о тишине и спокойствие...Трава, и деревья встречали нас шепотом и тянулись к нам своими зелеными руками. Мы поддались магии природы и легли на нежную поверхность травы...
   Я и твинкса уселись напротив своих знаменательных девочек.
   Оно смотрела на меня такими открытыми, такими пронзающими глазами, будто ждала чего-то. Я же, была готова к сделке, так как я насквозь пропиталась ее волшебством и доверяла ей. Единственная мысль, которая подкрадывалась в мою голову, это была о том, что моя милочка вполне самостоятельная девочка, и я не знала наверняка, любит она меня или ненавидит? Если подумать логически то, я могла стать причиной ее смерти в любую минуту. Она зависела от меня и хотела избавиться от этой зависимости. Милочке хотелась стать отдельной личностью, что бы она могла решать все сама и не думать о том, что я смогу забыть нашу с ней бывшую зазнобу и отправить ее столь ненавистное ей небытие.
   Галюне же было сложнее. Она не знала, на что она идет. У нее не было конкретных целей. Идти за своим королем, который, между прочим, был братом моего ненаглядного Джерарда, или к черту не идти на эту сделку и вернуться к прежней, пресной жизни. Цена, которую она заплатит за предоставленную ей возможность завоевать столь понравившегося ей парня, была слишком высокой. Тем более, у нее еще не образовалось. точное чувство насчет него. Еще к слову я скажу, что ее частичка запросила очень интересную цену, разрешение на то что бы она стала такой же телесной и осязаемой, как и ее хозяйка. Сделка означала для нас многое. Она решала буквально все. Она путала наши мысли, а прохладный ветер сдувал все наши сомнения и мы решились на этот важный шаг.
   "Итак,...Я дам тебе все: удачу, обаяние, магию, власть, но главное зависит от тебя Хелена. Как никак ты у нас Хелена. Дей и тебе падать с этой пропасти.... Иди...иди на смерть своего счастья... Падай в пустоту...Если тебе так нравится..." - начала моя девочка.
   Я улыбнулась - знаю ее уловки. Никаких пропастей нет. Есть огонь, мне в нем и гореть.
   "Милая, я согласна, я и так все обдумала. Это единственный выход" - промолвила я и взглянула на нее. Тысячи, миллионы художников отдали бы все, что бы запечатлеть прозрачные зеленые глаза на фоне звездного неба. Нимфу на днепровском берегу. Серого ангела серого времени. Русалку с риживатыми волосами! Что меня отличает от тебя?! Мы же одинаковые?! Те же глаза, тоже лицо, тоже детство, те же тонкие пальцы с длинными полосочками ногтей....Но ты - Елена Котанова, а я - Хелена Дэй. Мы похожи на своих королей. Мы немного переняли у них некоторые черты, ты светлость взора у Лешеньки, а готическую мрачность Джерарда... Ты окрашена в теплые тона, а я в холодные, ты - юг, а я - север...
   Наш взгляд с ней встретился. Ее четкое "решено". Наша сделка совершилась. Я взглянула на свою твинксу, она разговаривала со своей частичкой, после чего перевела взгляд на меня. " Понятно, все понятно. Решено" Так все и случилась. Тихая пауза нарушалась шепотом ветра, и моя девочка снова громко взвизгнула и взлетела на ветку дерева. Мы улыбнулись, ох уж эти ее выходки! За ней не успеешь!!! Каждая из нас начала порхать по веткам, и это стало походить на гоголевские рассказы про утопленниц. Только вместо несчастных девушек по деревьям носились, влюбленные девчонки и их восхитительные частички. Казалось, ночь не кончится никогда, но как только это показалось начало светать. Я подошла к своей милочке и позвала ее за собой. Найдя отдаленный уголок берега, мы сели возле журчания реки и я начала разговор.
   "Я хочу тебе кое-что рассказать. Прости, но это наше с тобой далекое прошлое, я знаю, ты любишь говорить о нас как о разных созданиях, но в те времена мы были одни целым. Я тысячу раз задавала себе один и тот же вопросы: "Какая была моя прошлая жизнь?", "Носила ли я в себе вечность тогда?", "Была ли я счастлива?", "Любила ли я, была ли любима?", "Как я умерла?" - эти вопросы долгие годы не давали мне покоя. Я понимала, что я умерла от насильственной смерти, ничто не могло погубить меня кроме нее. И все-таки как это произошло? В своем сне я получила ответы. Как ни странно, сон приснился с четверга на пятницу, значит этот сон правда...
   Итак.... Первый фрагмент моего сна начался с лестницы. Ты знаешь, наша общая фобия... Я зашла в комнату, которая была наполнена техникой, если точнее говорить компьютерами. Это напоминало мне компьютерный класс. За каждым устройством сидело по одной девушке. Одну из них я узнала тотчас. Я познакомилась с ней в чате, в 2006 году. Я не видела ее фото, но я четко ее представляла. И вот я подошла к тому компу за которым она сидела и поздоровалась с ней, она тотчас приветливо мне ответила. Почему-то я ярко представляю ее образ: Блондинка, натуральная, с какими-то естественно спускающимися на плечи локонами. Глаза карие, добрые, но с какой-то легкой, совсем легкой загадкой. Маленький ротик, немного открывающийся при разговоре, хороший овал лица, желтоватый цвет кожи, и какое-то очень встревоженное выражение ее личика немного смущало меня. Я присела рядом с ней, и она очень энергично протянула ко мне свои худые, детские руки и обняла, в знак приветствия. Я села за свой компьютер, немного осмотрелась по сторонам. Почти за каждым столом сидели мои знакомые, или люди которых я уже видела. Это немного встревожило меня, после чего ко мне пришла четкая мысль, что они все уже умерли, и девочка рядом со мной тоже. Я обратилась к ней:
   "Ты знаешь, внешне я тебя помню, а вот твой ник - нет. Ты не подскажешь мне, какой он был?" Я тогда не разобрала, что она мне ответила, но помню что я узнала ее голос и ее ник начинался на букву "К". Конечно, сейчас я проанализировала, кто была она. Ее фамилия была Кузьменко. Она была моей одноклассницей, очень нервная, встревоженная девочка, с ранимой и в то же время жестокой душой. После того, как я ушла из того класса, через год, она мне позвонила и сказала, что ее сильно мучит совесть насчет меня, что я очень хороший человек и она в каких-то вопросах (я уже не помню в каких) виновата передо мной. Она попросила прошения, что меня очень удивило, и сказала, что не может жить с таким грузом. Я искренне простила ее, мы с ней еще немного поговорили и больше она мне не звонила. Не с каким чатом она связана не была. Это реальный человек, и теперь мне уже стало понятно, почему она так приветственно кинулась мне на шею, возможно, она все еще чувствовала вину. Сейчас меня мучает только одно; Умерла ли она? Или это одна из таких милочек как ты, приходила от нее? Меня до сих пор это тревожит.
   Вскоре, я пообщалась с еще несколькими девчонками, я узнала среди них своих дальних знакомых, и меня с каждым разом поражало то, что я почему-то уверенно знала, что в жизни они умерли. Потто меня позвала женщина. Она была среднего роста и по виду врач. Я пошла за ней. Помню, что я шла в черном платье с распущенными волосами, и она постоянно мне говорила, что здесь так ходить нельзя. Женщина завела меня в другую комнату, которая по размерам уступала предыдущей. В ней стояли четыре небольших софы, на которых разместились три девочки, а передняя, пустая софа предназначалась для меня.
   Девчонки, заметив женщину, начали ее расспрашивать, что все-таки выяснилось насчет них. И есть ли в наших судьбах что-то ужасное, у и все ли. Женщина сказала что "они", я так поняла она и другие специалисты обнаружили в наших прошлых жизнях много непонятного. Девочки замерли в ожидании. Я присела на софу. Прямо передо мной стоял большой экран.
   "Начнем с тебя" - громко сказала женщина. У нее был резкий, звонкий тембр.
   "Итак, ты хочешь узнать все о своей прошлой жизни? Тебя не испугает такая реальность? Девушки, среди всех вас были кошмарные судьбы и надо иметь большое мужество, что бы суметь взглянуть своему далекому прошлому в глаза. Теперь насчет тебя, ты согласна?"
   "Да" - ответила я.
   "Итак, начнем. Недавно ты сказала слова, которые принадлежат языку 5 столетия до нашей эры. Надеюсь, ты и без нас знаешь свое происхождение и кто ты. Главное не это, главное то, что в 4 часа утра тебя нашли мертвой на черном диване в гостиной. Ты была замужем за владельца похоронного агентства. Тебя ненавидели все его родственники и друзья - ты никогда не старела. Когда они это заметили. Они убили тебя, твоя свекровь и твой муж. Даже после твоей смерти тебя проклял весь город, поражаясь твоей вечной молодостью. После этого ты вернулась снова на землю в привычном тебе, твоем сегодняшнем образе"
   Я чуть не упала в обморок от этих слов. Самое страшное было то, что эти слова сопровождало видео, в котором показывался и мой дом, и муж, и его семья. И мертвая я на черном, кожаном диване. Я чувствовала, что меня убивает эта информация изнутри. Я увидела глаза девушек, устремленных на меня. Они были удивлены и напуганы одновременно. После этого я вышла из комнаты и снова зашла в компьютерный класс. Там стояли уже другие девушке, и две из них произнесли:
   "Вы видели вон ту, у нее ужасное прошлое, ее все ненавидели, ее все прокляли...Посмотрите на нее, она же вся в черном! Она проклятая! Она от дьявола!!! От дьявола!" - все вокруг обернулись и начали меня обсуждать. Я не выдержала и начала кричать: "Я вас всех поубиваю, это готика, здесь нет ничего плохого! Идиотки!" - они все испуганно начали отступать и я прекрасно поняла, что я выиграла эту битву, хоть и узнала про себя много нехорошего. Хорошо, что ты не замешана в этом милочка, ты дитя не тех тревожных времен. Но мне страшно и стыдно за такое прошлая, я молю Бога, что б это было просто сном и не оказалось правдой. Мне обидно, что я когда-то так жила. Мое прошлое догоняет меня, и с каждым днем я все больше стала вспоминать свою прошлую жизнь. По чуть-чуть, по фрагментам, но я вижу ее мрачные ноты, вижу что я никогда не была счастливой... Поверь, я не от дьявола. Хоть ты в это поверь. И мои бывшие крылья были светло-серые, пока их не отняли. Я всегда была ближе к Богу, чем к Люциферу... Я просто стараюсь тонко прочувствовать эту грань между черным и белым, смертным и вечным, злым и добрым... Я немного запачкалась, но я не стыжусь этого. Я такая не одна. Мне нравиться мое пребывание здесь, и я не хочу менять эту жизнь на следующую... "
   "Я хочу тебя о кое-чем спросить..." - сказала моя девочка.
   Розовыми полосками начинался рассвет. Я вопросительно посмотрела на нее. Она грустно промолвила:
   "Зачем ты хотела убить меня?"
   Меня шокировал этот вопрос.
   "С чего ты взяла?"
   "Да, ты хотела меня убить. Ты и сейчас пытаешься меня убить. Ты каждый день меня убиваешь. Ты все время хочешь его забыть, выкинуть из головы, что б не мучиться, но ты же знаешь, что после того как ты забудешь его, я умру"
   "Я не хочу твоей смерти. Это не зависит от меня, просто любовь тихонько уходит, не оставляя даже шрама"
   "Я и есть этот шрам,...я чувствую, что я не останусь... Я теряю силы, очень медленно, но теряю..." - грустно сказала она, и потупила глазки вниз. Мне стала ужасно жалко ее, но я ничего не могла сделать... Мое долгое чувство уходило и уносило с собой все, включая мою милочку.... Она боялась, что исчезнет.
   Она сидела рядышком, такая жалкая, тихая, беззащитная...В ней на мгновенье исчезла вся ее победоносность. Я не могла дотронуться до нее, что бы пожалеть. Мы обе ощущали ее смерть. Она приближалась все ближе, и от этого становилось страшно. Я забыла даже о сделке. По моим бледным щекам проскользнула горькая капля, и будто в ответ на это проявление слабости она спросила:
   "Какой он?"
   "Кто?"
   "Он...Джерард..."
   Я улыбнулась. Бедняжка просит описать ей причину ее смерти.
   "Черный шелк волос до плеч, маленький острый носик, белая кожа, алые губы, ростом на пол дюйма выше твоего любимца"
   "Все понятно. Ах... Почему так все, почему..." - ответила она и словила глазами падающую звезду.

Глава N7. Тысячи смертей на нашей совести.

   Вот я закрою на пару минут занавес, что б вы получше вслушались в мою речь. Я буду говорить о смерти. О смерти таких милочек как моя. Почему они умирают? Почему эти призрачные душеночки разрываются от боли, и уходят от нас? Что бы понять причину их смерти, нам надо разобраться в их происхождении. Во-первых, эти милые создания образуются в том момент, когда такая штука как любовь, (как хотите ее называйте) насыщает нашу душу сполна и потом в последствии она обретает наш облик в то или иное время и становится таким влюбленным призрачным созданием. Милочки образуются не от каждой любви. Чаще всего она появляются вследствие большого потрясения (в моем случае встречи с маленькой звездочкой моей жизни). Они обретают те черты характера, которые были присущи нам во время их рождения. Такая милочка "застывает" в этом возрасте. Увидеть их могут единицы, но зато они частенько могут подсказывать что-то своим хозяйкам по жизни. Так как они все без исключения влюблены в того человека, от которого они и "оторвались" от своей хозяйки, чащи всего, они просят не бросать любимое ими создание. Живут милочки по-разному. Обычно любимыми местами их обитания являются очаг их "создания". Продолжительность жизни такой частички зависит от того, сколько продержится любовь, от которой она родилась. Как только излюбленное создание этакого призрака навсегда покинет душу хозяйки - милочка умрет.
   Вот наверно достаточное количество информации о столь неизвестных созданиях.
   Меня частенько приводит в ужас одна только мысль, сколько таких частичек погибло от наших переменчивых симпатий. Сколько прозрачных телец мы раскромсали на куски одной только фразой "Я забыла его". Я слышу их крики каждую минуту, они умирают, умирают, падают как подбитые птицы, с них текут их кровавые слезы, они исчезают и сливаются с пространством.... Пока я общалась со своей милочкой, она сделала мне один подарок, научила видеть частичек других. И так я смотрела, как миллионы прозрачных телец ходят, сидят, летают, смеются, плачут...и потом какая-нибудь из них вскрикнет что есть мочи и исчезнет в пустоте. Остальные девочки вздрогнут, оглянуться, и загрустят, и я вмести с ними. В один день умирают тысячи таких милочек. Их хозяйки не берегут их, не лелеют, потому что не видят их. А для всех если существует то, чего они не видят, значит этого нет. И частички платят за эту безрассудность своими прозрачными жизнями...
   Я не хочу кого-то обвинить, я просто хочу донести до вас, что вы делаете, легко отпускаете любовь, как уничтожаете столь прекрасные создания.
   Я тоже такая. Я поменяла ее жизнь на другого, но до последней секунды старалась сохранить в себе остатки былого чувства. А она, (прекрасная моя, самоотверженная девочка) еще и согласилась помочь мне завоевать ее будущую смерть. Занавес снова открыт.
   Наверно, я должна была сказать, что моя частичка говорила мне о том, что внутренне я сильно от нее отличаюсь. Ее поражала моя любовь. Она была построена на костях моих бывших чувств. Но очаровавшее меня создание не было заменой Котанова. Джи был ярче во всем: в его импульсивности, резких движениях тела, в его сумасшествии... Он, несомненно, опережал своего соперника. У меня были симпатии к разным существам, но они все без исключения были простыми проявлениями юности и красоты, без примеси мудрости и притяжения. Мой новый король расстрелял меня своим мрачным образом. Он выгнал Лешеньку из моего заплаканного сердечка (а между прочим он был там прописан) так мгновенно, что я и сама этого не заметила. Я знаю что я говорю совсем не на ту тему, эта книга о ней, о милочке, но мне надо доказать вам (или оправдать себя) почему мне пришлось пожертвовать ею ради моего нового чувства. Почему я отдала ее в объятия страха перед неведомым, из-за темного демона? Почему я сижу на краю небесного Киева с серыми окровавленными крыльями? Почему я гублю себя и ее, любя темного, могильного демона, чернокрылого ангела, подобного Люциферу, который под прикрытиям католических знамен, пытается отмолить перед Богом не свои грехи, а свою темную сущность. Что это даст ему? Зачем переходить с черного на белый, если в мире и так существует гармония двух сил, несмотря на все проявления зла (мы просто лучше его видим на белом фоне). А кто тогда я? Одаренная вечностью пепельная душа...
   Я снова ушла с нужного направления. Итак, оставим в покое черного ворона и перейдем с главной теме этого сюрреалистического рассказа. В конце концов, не одна я и моя любовь к Джи виновата. Я никогда ни в чем не винила Котанова, но сейчас я обвиняю его в этом преступлении. Моя наивная девочка сидела на берегу и ее тревожило масса вопрос главное, из которых было: "Что лучше, исполнить свое обещание, и если вдруг я добьюсь своей вожделенной цели и она канет в пропасть, не исполнить свое обещание и она снова канет" У нее не было никакой надежды на правильный выход из положения. С каждой секунды она понимала, что любовь к ее существу решительно меня покидает, а вскоре и вовсе исчезнет, и что тогда? Смерть, смерть для моей бессмертной....Поджавши коленки и вознеся глаза к звездам, она искала выход. Бедная, бедная моя...
   Твинксе и ее частичке было легче. Их не тревожило столь давящее чувство, впереди их ждали походы за счастьем и любимым королем, а в случаи победы ее милочку постигнет, столь понравившаяся ей человеческая судьба. Галчонок видела по моему встревоженному лицу, что что-то не так. Она словила тень горечи и на лице моей девочки. Я не знала, что мне делать, моя любовь к Котанову оставляла меня с такой скоростью, что я не могла контролировать свои чувства, поэтому я неизбежно расставалась и с Лешенькой и со своей знаменательной частичкой. Она говорила о каком-то случаи, что возможно может случиться так, что она останется жива, но я прекрасно понимала, что она это говорит, что бы успокоить меня, и от этого мне становилось еще больнее...
   Берег в моих глазах будто переносил ее энергию ко мне, я чувствовала прилив сил, и я никогда не забуду ее слова:
   "Я возвращаюсь к своим истокам. Я возвращаюсь к тебе. Я буду литься в твоей крови. Я буду нестись по твоим венам, только не забывай меня, прошу..." - она говорила это со слезами, и я не могла стереть их с неосязаемого личика.

Глава N8. Готика.

   Это то, что соединяло нас с ней еще больше. То, что присутствовало в нас от рождения. Это готика. Она была в каждой ткани нашего тела, в каждой ноте нашего голоса, в каждой дрожи нашей общей любви. Мы были переполнены ее до края, мы питались ее плодами, мы чувствовали ее дуновение,... Готика выражалась во всем, особенно в нашем восприятие мира. Мы не боялись смерти. Мы ее уважали и обходили стороной, но если бы она нас догнала, мы бы без лишней суеты и слез сдались в ее черные руки. Моя милочка летела навстречу смерти, так как видела ней портал для переходя в другую жизнь. Для нас смерть не была небытием. Мы видели в ней дверь, в которую нужно зайти только в крайнем случае и то с разрешения небесного властелина. Конечно, готика жила и в наших снах, она водила нас по темным переходам замка и мы чувствовали себя частями этой истории, где глупо воспринимать все за шутку, здесь только правда и не каких иллюзий и шутовских представлений. Мы пробирались в эти глубины, и в одном из своих снов, когда я была еще милочкой, я оказалась в самом сердце готики. В замке с острыми, как игла шпилями, ступала по бесконечности пологих лестниц, мелких и многочисленных, дышала воздухом, пахнущим стариной и антиквариатом.... Я была там. Готика - подруга смерти, и она открыла мне свой маленький секрет, дала мне выбор, я должна была принять решение, в котором определялась смерть одного из двух моих родственников, и я выбрав, умирая от боли, одного, проснулась. Но как потом выяснилось, мрачная принцесса меня не обманула и убила показанного мною претендента. Это конечно рассеяло все мои представления о готике. Она оказалась совсем не простым стилем архитектуры, или образом жизни, черным цветом и болью нет.... Она оказалась могущественной и властной вершительницей судеб и я в этом, несомненно, убедилась.
   И это была далеко не первая встреча с ней. Мало помалу оно приоткрывала мне окно в будущее, и я могла видеть, что произойдет. Часто она действовала через сны, галлюцинации, от которых у меня частенько появлялись мысли, что я схожу с ума. В одном из моих снов я увидела новую загадку, которая привела за собой многочисленные вопросы. Как только я закрыла глаза, я оказалась в больнице с бордовыми шторами и тусклым светом. Эта палата была на двоих, со мной лежала девочка лет семи. Она редко когда что-то говорила, видно болезнь захватила ее голосовые связки и все ее бренное тельце. Я пыталась что-то спросить у нее, но она слабела. А когда я отвернула от нее голову, она вовсе исчезла, и только врач, какой-то странный, сказал, что у нее болел живот и еще какая-то болезнь, что она мне родственница и она сейчас умерла. Вообшем я пролежала в этой палате еще пару часов, осознавая, кто же эта девочка и какое она имеет отношение ко мне? Сейчас я продолжаю разгадывать эту загадку. Конечно, я не знаю кто она, мое прошлое, или настоящее... Может она мой будущий ребенок, может прошлый... Я не знаю. Это все многоликая готика, или смерть, или душевная болезнь....
   Я схожу с ума от всего этого. От боли, счастья, вечной жизни, от всего.
   Я могу честно сказать, что боюсь любви больше чем смерти. Она убивает медленно, издеваясь, выпивая всю кровь, все жизненные силы. Она совсем не такая как о ней пишут в книжках. Она жестокая. Не мрачная, но жестокая. Это три сестры: Смерть, Любовь и Готика. Все они не склоняются ни к дьяволу, ни Богу. Они где-то в золотой середине. Они мрачны и светлы одновременно.
   Я и милочка голосуем за зиму. В ней всегда и смерть и готика и любовь... Да и еще вдобавок февраль со своими сказками и киевскими грезами! У нас зима каждый день. Это звучит странно: как это, мы, рожденные весной, так любим холод. Бывает, мы заглядываем в гости к поздней осени, и сидим в тени деревьев, прячась даже от слабого света солнца. Я и милочка, милочка и я. Тихие, мрачные, под ручку с готикой, мы неторопливо идем своей ветвистой тропой навстречу к переполненному чувств будущему. Так было есть и будет.
   Обожаю фразы моего бледного создания по типу: "Я буду жить ради его спасения, а умирать ради своего", или "Если меня возьмут в небесную Рать, я выпрошу для Котанова бессмертие". И никогда ничего про себя. Никаких льгот. Сначала все для него. А задается вопрос для кого? Ради кого? Я то, ( могильно-мрачная Хелена Вей уж знаю, что в Котанове нет нечего настолько потрясающего, что б ради него так страдать) Но она любит. Любит и изо всех сил борется за свою любовь. Ее нельзя не уважать. Пусть она немного легкомысленна, отчаянна, открыта, но она же любит! Любит своей, неповторимой любовью, с примесью крови и боли, в платье черного цвета... Пусть у нее в волосах вместо веночка будут траурные ленточки, пусть вместо белого платья черное, пусть вместо дома склеп, пусть вместо счастья горе, но она же любит! А это всегда достойно восхищения. Она любит не поверхностно, без страсти, без мечтаний, без карточных замков, она любит реально с точностью, рассчитывая свои силы. Мое светлое существо, моя милочка, слишком много положила на свои плечики в 13 лет. У нее из-за Котанова раненько оборвалось детство, и она переполнилась бесконечной любовью к столь странному объекту. Мне особенно жалко ее, когда тогда в феврале, она плакала, облокотившись на подоконник, под какую-то будоражащую нервы песню, и когда она наконец-то осознала, что счастья больше не будет. Эта горькая истина так крепко впилась в ее молодой разум, что некогда не покидала его. Она несла в себе этот груз, тихо, терпеливо, как будто, так и должно быть. А так быть не должно.
   Я не могу забыть наших с ней разговоров, ее печальных реплик, резких вспышек радости, или нахлынувшего безразличия. Я слушала ее как будто со стороны, оценивая ее, как будто перед покупкой. Это было слишком цинично относиться к ней с подобным отношением. Помню один из наших диалогов:
   "Ты когда-нибудь страдала, так как я?" - спросила моя девочка.
   "Мне тяжело ответить на этот вопрос. Настолько - нет. Наверно потому что я разучилась принимать все так близко к сердцу как ты. Я стала более черствой и твердой в жизни. Я перестала верить людям. Перестала бояться людей. Перестала сочувствовать их горю. Перестала радоваться за них, так как они никогда не радовались за меня, я перестала любить их и ценить, я легко могу распрощаться с каждым даже не задумываясь, такой меня сделали сами люди. Они убили мою искренность и натуральность. Я превратилась в существо способное приспособиться к любым условиям. Я не жалею об этом. Такой хотел видеть меня мой народ, значит, подобный опыт мне не помешает" - ответила я.
   "А ты хотела бы жить как все нормальные люди? Любить, радоваться, прожить смертную жизнь с родным человеком, родить детей, воспитать внуков?"- спросила она.
   "Нет. То как они живут, наводит на меня непреодолимый страх, и я не за что не променяю свое одинокое бессмертие на насыщенную человеческую жизнь. Это не по моей природе. Во мне не заложено миллионы человеческих признаков, я просто страж земли, ее ребенок, я вижу в вечности смысл существования, я перестала торопить время, я застыла в своем возрасте и я навеки останусь такой. Все людское - чужое мне" - грустно ответила я.
   "А кто же тогда я?" - спросила милочка.
   "Ты - мостик между человеком и призраком. Когда я была тобой, я еще не знала о своем происхождении, и поэтому в тебе еще есть те милые черты наивного человеческого ребенка и ты даже не представляешь как это прекрасно" - сказала я и улыбнулась. Мое великолепное создание задумалось. Когда я прокручиваю в голове этот наш диалог, я с каждым разом понимаю, что милочка искала те причины, почему я стала такой. Она еще не могла понять, как людская жестокость могла довести ее будущее воплощение до такого очерствения души. Хоть она и сама не раз становилась жертвой человеческих нравов и понятий, но она все еще верила, что люди - это друзья. На них можно положиться, им можно доверить секреты, им можно рассказать о том, что наболело, и они поймут, пожалеют и помогут. Милая моя, как ты бываешь глупа и наивна! Кто, ты мне скажи, кто будет помогать тебе и твоему личику, зеленым глазкам и тонкости черт лица? Кто будет выслушивать звонкий голосок, говорящий им о своих проблемах и трудностях? Кто поймет тебя, и жалея, погладит тебя по ливням золотисто-медных волос? Зависть и ненависть - это все что ты можешь вызвать у людей.
   Я часто пересматриваю свои "архивы" и нахожу ее ранние работы, ее дневники, рассказы.
   Там она пишет ужасные вещи. Пишет о самых страшных днях в ее жизни, и я не могу без мук читать эти записки. Какие-то устрашающие рассказы о смерти и боли, я до сих пор не могу понять, как она в свои тринадцать могла все это держать в душе, когда все девочки ее возраста жили легкой, беззаботной жизнью. Она как будто всегда находилась близко к мраку и страданиям или она родилась расположенной к ним. Эта призрачная девочка будто подозревала, что ее постигнут несчастья, и готовилась к ним заранее.

Глава N9. Скитания.

   Могу сказать одно: все что я пишу, сидит сгустком боли у меня в душе. И я с трепетом в пальцах печатаю это странное повествование через душащие воспоминания, через дрожь в пальцах и коленях. После нашей сделки, мы ждали приезда распрекрасно-могильного Джерарда в Украину, а точнее в Киев, и все это время мы скитались по разным уголкам страны, рассевая свои печали и горести. Наша четверка парила только ночью, что б не летать под палящим солнцем, а все дни мы старались проводить или в лесной местности рядом с озерами, или возле рек, вообшем там, где было прохладно и поменьше людей. Мы сторонились всего, что казалось нам неприятным и чужим. Каждый день пролетал как минута и мы не считали времени, оно пролетало мимо нас с молниеносной скоростью и мы сами не ожидали, как прошел месяц, другой, третий.... Бывало мы садились возле воды, совершенно не чувствуя холода и мокрого песка рассказывали друг другу все свои мысли о мироздании, любви, природе... Мы сравнивали друг друга со стихиями и планетами, мы знали свои недостатки наизусть и не пытались с ними бороться, так как они были составляющими наших личностей. Галчонка было не узнать, она потеряла связь с внешним миром (как и мы) и казалась что она вовсе не человек, а призрак, созданный природой для определенной миссии. С каждым проходящим месяцем мы жили только нашей любовью к королям и носили ее как амулет в своих сердцах. Доходило до того, что мы вообще забывали кто мы, помнили лишь формальное: имя, фамилию, имя того, кого любим, возраста уже не помнили. Мы обрели какую-то вечную красоту и молодость, и время было для нас не важно. Помню горы, ведущие прямо в небо, помню небесный Киев, в который нас так часто водила моя милочка, а там лишь покой и никаких мучений. Мы настолько увлеклись этими полетами и городами, что даже забыли, где мы жили раньше, и улица и дом - все вылетело у нас из головы. Мы сходили с ума, медленно, но неизбежно. Время от времени я предупреждала наших милочек, что после такой сумасшедшей "встряски" мы врятли вернемся к нормальному образу жизни, но ее это не волновало. Наши частички хоть и выполняли условия сделки, но это было так непонятно, и их полеты в Америку постоянно откладывались (место обитания наших новых королей). Но как нестранно нас это абсолютно не тревожило, и ми продолжали наши скитания. Раз в год ровно на месяц моя девочка улетала в Москву к Котанову и никогда не говорила зачем. Так пролетело пять лет. Они оборвались мгновенно, быстро и упали на нас градом.
   Но всему пришел фатальный конец. Я не думала что это случиться, и тем более случится так скоро. В порывах наших скитаний я потеряла многие чувства и образы, я перестала ценить многие вещи, я смотрела на мир глазами призрака, который преследует только нужную ему цель. Это и подвело меня. В одну необыкновенно-темную ночь мне показалось, что я совершенно не люблю Котанова, и у меня не играла ни одна струна при воспоминаниях о нем. Я не знала, что происходит, но это чувство перерастало в абсолютное безразличие к любимому существу моей милочки. В эту же минуту когда я все поняла, ко мне подошла моя частичка и на ее лице я увидела страх. Раньше, как я уже говорила, я чувствовала подобное, чувствовала, что любовь к Котанову меня покидает, но она не покидала. А сейчас я почувствовала, что она вовсе исчезла, испарилась, и это приводило меня и мою милочку в ужас. Я, конечно, понимала, что это совершенно нормально любя Джи, разлюбить Котанова, но я так же понимала, что это приведет к неизбежной скоропостижной смерти моей девочки. Самое страшное что я не могла совладать со своими чувствами. Они руководили мной, и я не могла приказать своему помутневшему сознанию вернуть в свое сердце Котанова и не отпускать его ради моей частички. Она стояла напротив меня и ее губы шевелились от переполнявшей ее боли, казалось, она разлетится на куски. Она была такая гениальная в своей тринадцатилетней красоте, такая свободная с растрепанными волосами, горящими глазами. Такой я ее еще никогда не видела. Это были ее последние часы, и от этого она разгоралась еще ярче предсмертным факелом, вознося свою красоту.
   "Что? Что происходит?" - говорила и плакала одновременно моя милочка.
   "Я не знаю. Все куда-то уходит. Я больше не люблю его. Я стараюсь, но не люблю" - лепетала я, боясь собственных слов.
   "Я умираю, слышишь, я умираю!!!!" - она закричала. На крик прилетела Галчонок и ее частичка. Их взволнованные взгляды. Мои кошмарные сны. Западный ветер. Ее бледное, полуживое тельце. Я изо всех сил старалась прокручивать мысли о Котанове, чтоб хоть чем-то остановить уход любви.
   "Что случилось? Что происходит?" - только и слышно было от всех. Она стала медленнее и слабее говорить, и меня это еще больше мучило.
   "Я ухожу.... Отнесите меня поближе к лесу"- ветер подхватил ее на невидимые руки и перенес в зеленую чащу. Я сходила с ума. Я единственная понимала, что же все-таки происходит, и чувство вины поглощало меня целиком. Я слишком восхищалась ею, чтоб вот так потерять. Я не могла допустить даже мысли о ее уходе, это, несомненно, наводило на меня страх. Я кинулась за ней в лес вместе с остальными.

Глава N10. Смертная смерть бессмертной любви.

   Та ночь на берегу прошла, ее снесло ослепительное солнце, но как только оно достигло своего зенита, мы все еще были в лесу. Я видела ее слабость, но у нее хватало сил улыбаться. Я чувствовала, что она не доживет не то что до совершения сделки, а до следующей ночи. Она таяла на моих глазах бесследно, как тает снег под непосильно-горячим солнцем. Шорох листьев доносил до меня знакомые фразы, и я ловила их смысл, поддаваясь своему природному назначению. Меня, поражало то, что я и она, такие вечные, с легкой жестокостью в наших жилах, до безумия влюблены, и едем к этой любви сквозь жизнь и смерть одновременно.
   "Ты будешь жить, так цени свое бессмертие, цени каждую его каплю, каждое его дуновение..." - сказала частичка, задыхаясь от потока лесного воздуха. Это был не совсем лес. Он как будто был подобран для ее прощальных минут, и деревья в нем напоминали какие-то неизвестные фигуры... Ангел мой, моя распрекрасная уходящая любовь приземлила свое умирающее тельце на один из древесных обломков и тревожно вздохнула.
   "Я боюсь" - промолвила она.
   "Это помимо меня. Он покидает мою душу с каждой секундой"- сказала я, топя свою боль в зеленых глазах моего идеала.
   "Не убивай меня..."
   "Это не я тебя убиваю, это - он. Он покидает меня, уходит в другой мир..." На этих моих словах она замерла.
   "Он умрет?"
   "Нет, ты что? (я не хотела говорить ей, что он больше не любит меня, это я почувствовала) Он... выгнал нас из своего сердечка, и меня и тебя..." - я говорила, и капли, такие же кровавые как у моей милочки, брызнули из моих глаз. Она замерла. Она поняла. Он ее больше не любит.
   "Вы, вы все убьете меня..." - ее тихая фраза и поджатые колени. Шорох листьев. Песни Днепра.
   "Я, я врятли бы его забыла, если бы не это....Но он забыл меня. Я хотела, что бы ты была жива..." - шептала я, и слушала ее тихие всхлипывания.
   Отдать жизнь.... Отдать жизнь.... Ради кого?!!! Кто, кто достоин ее смерти?! Он? Глупый мираж ее детского сознания?! Ее разочарованию не будет предела. Она видела в нем больше. Она видела в нем вселенную. Маленькую, но вселенную... Она искала в его маленьких карих глазах истину, а нашла пустоту и ложь. Он не увидит ее кровавых слез на сером камне. Он не увидит корчующегося от боли ее прозрачного, худенького тельца. Он не услышит затихающий пульс моей умирающей девочки. Он ее убийца. Они все ее убийцы. Они вечно будут нести грех за ее страдания. За что они ее так? За то, что она не хотела унижаться, и, сделав первый шаг, ждала шага навстречу?! Сейчас, она сидит передо мной, задыхается от слез, они душат ее душат...
   "Сделка не состоится, Хелена. Я не доживу... Я растворяюсь... - она немного вздохнула, а потом взорвалась криком, схватив меня за руку неосязаемой ручкой - Хелена, ты... другая! Я не хочу в небытие! Прошу тебя, у тебя вечность вечностей, дай мне одну из них... Я буду любить его..." Мы обе плакали. С нами плакал ветер, рассвет, солнце, остатки утра, вселенная....
   "Как я могу тебе дать вечность? Я не знаю, как это сделать, но даже если сделаю, что ждет тебя впереди? Вечные страдания, ты дитя платонической любви в переполненной зале... Ты будешь испепеляться изнутри при виде как он любит - не тебя, как будет умирать - без тебя....Как ты вынесешь это?" - я говорила и плакала все больше и больше. Девочки тоже стояли неподалеку от нас, и частичка Галчонка рыдала у нее на груди. Она не могла видеть, как погибает подобное ей создание, и что-то неизвестное и ужасающее чувство приближалось к ней все ближе...
   "Я буду любить его...буду любить.... Положи меня на ветер....Идем, будем прощаться..." - сказала она слабым, притихшим голоском.
   "А как же вечность? Как же она? Ты любишь ее больше чем Котанова, милочка! Как же это, как?!" - говорила я, ложа ее в привычные объятия ветра.
   "Нет. Вечность это твоя любовь....Не путай меня и тебя... Моя любовь - он... Мой создатель...Мой котик, мой глупый беленький котик..." - она улыбнулась, казалось, будто она увидела что-то перед собой необычайно прекрасное и радуется от увиденного. Она смотрела вперед. До последнего держась за бытие. Ее предсмертные счастливые глазки смотрели в небо. Она уходила в небесный Киев навсегда.
   "Милочка, мой ангел, моя удача, моя жизнь... Я люблю тебя, ты даже не представляешь как, хоть мы и разные, но ты - моя светлая сторона, мое небесное начало, прости за то, что я подвергла тебя на эту смерть..." Она с трудом повернула голову. Ветел гладил ее волосы, она лежала на невидимой постели. Бледные тонкие руки становились все прозрачнее. Личико казалось, бледнеет все больше и безвозвратно теряет краски. Звонкий голосок превратился в тихое эхо, и я понимала, что она умирает, не так как ей подобные, без крика, боли, слез... Тихонько, не кого не тревожа, на руках у ветра, на уровне его легких. Мои глаза теряли ее очертания из вида, и вскоре она совсем исчезла, так же быстро, как и моя любовь к Котанову. Я не нашла и следа от нее. Ни пепла и капли крови... Пустота, будто ее и не существовало вовсе. Тут за собой внезапно я услышала резкий, громкий крик - это была частичка Галчонка, она завизжала, тело ее забилось в судорогах и агонии, алые капли пролились из карих глаз, пробежались по лицу, и она исчезла так же бесследно, как и ее создательница.
   Ветер колыхал верхушки деревьев, солнце полило мир золотом, Днепр все так же пел свою песню, но она была уже прощальной. Я и Галчонок стояли друг напротив друга и все еще не могли поверить во все, что произошло. Наши милочки покинули нас так же мгновенно, как и появились. Я не знала, что теперь будет, как дальше жить, что нужно сделать что бы хоть, как-то пережить все это. Только мы лес и ветер. И никаких частичек. Никакой надежды. Мы не знали, где жили раньше, мы забыли все, что нас тревожило и волновало, когда летали с нашими душеньками. И что теперь? Два близнеца на перекрестке судьбы, опустошенные, в серых пепельных платьях, без шанса вернуть все назад. От нахлынувших на нас горестей мы даже забыли о наших королях, и только слезы, такие же кровавые как у наших милочек заливали наши мрачные лица и наполняли наши тела болью и безысходностью. Одни, одни на распутье времен...
   Конечно же, мы разучились летать, мы больше никогда не могли становиться призраками, но изменения, которые произошли в нас (как внешние, так и внутренние) остались с нами навсегда.
   "Она рядом, слышишь она рядом, рядом...." - шептала я Галчонку, шатаясь от холода и боли.
   "Ты бредишь, опять ты бредишь. Она умерла, как и моя..." - сказала она, и новые алые слезы сверкнули на уголках глаз.
   "Нет, она не умерла, она не из таких, она борется за бытие, она ушла ко мне... Она рядом, рядом"
   "Хорошо. Пусть будет так. Она рядом. Они рядом" - сказала Галчонок и вздохнула. Нам было несказанно тяжело. Мы забыли о сделке, мы думали только о них, наших миленьких ангелочков, частичках, звездочках. Моя девочка стояла у меня перед глазами и не покидала моего сознания. Я не могла забыть ее детский смех, лукавые и в то же время наивные зеленые глазки, ничто не давало мне покоя.
   С этих событий прошло не так и много времени, но память не слабеет ни на каплю. Конечно, теперь мы поняли, что вообще не надо было связывать милочек сделкой, надо всего добываться самим, надо было просто порхать над лесами и реками, не задумываясь о каких либо формальностях. И мы твинксы, начали понимать что милочки дали нам возможности осознать все те возможности мира, о которых мы даже не подозревали, дали нам понять что жизнь и смерть сплетаются на фоне реальности и глупо бежать от той или иной. И сейчас я и твинкса сидим на пороге Киева и размышляем как тогда, вместе с частичками на берегу Днепра. Многие вопросы нас тревожат. На многие из них мы так и не дали ответы. Но с каждым днем мы все больше понимаем что наша реальность намного отличается от вашей. Я не хочу сказать что она лучше, я хочу сказать, что мы просто лучше всматриваемся в грани бытия, более подробно изучаем мир во всех его проявлениях и не боимся правды. Пусть это так и останется в ваших глазах. Киев. Твинкса и я, я и твинкса. А в вдалеке блестят купола Михайловского собора и слышна песня Днепра. Ему тихим голоском подпевает моя милочка. Занавес закрыт.
  
   Эпилог.
   Я предлагала ей стать человеком, как например, хотела частичка Галчонка, но тогда она отказалась. Моя душенька, как и я больше всего на свете любила вечность и не допускала мысли отказаться даже от надежды от нее. Мне кажется, не хватит и сотни томов, что б описать ее и маленькую болезненную жизнь. Но моментами, меня посещает мысль, что она не могла умереть. Ее энергия и могущество не могли исчезнуть бесследно. Возможно, она вернулась ко мне, и спасает меня от приступов страха и боли. Бывает, когда я смотрю в зеркало, я вижу ее образ вместо своего, и она улыбается мне из отражения и вселяет в меня надежду. Она обрела вечность внутри меня, как и Котанов. После ухода милочки Лешенька еще раз посетил мою искалеченную душу и остался там навсегда. Он уже не мучил меня ни любовью, ни ненавистью, наверно только воспоминаниями. Я вспоминала его точно также как и свое прошлое, и часто с мутными слезами на глазах. Мысли о милочке меня не покидали ни на секунду. Я видела перед собой ее умирающее тельце на крыльях ветра, и это снова наводило на меня отчаяние. Но вам меня легко понять, она все-таки моя частичка и самое родное мне существо. Мне просто очень хочется верить, что она жива. Моментами Хелена Дей превращается на секундочку в милочку и ее глаза загораются похожим светом. Но это только на секундочку.
   Однажды, дождавшись волшебного месяца февраля, я приехала на станцию "Палац Україна", поднялась по ступенькам, по которым моя милочка взбиралась 17 числа, и положила возле входа две лилии. Нет, не для того, что возложить их на ее могилу, я положила их на могилу любви между Котановым и моей частичкой. На могилу того великого дня, на могилу тех магических отношений, на могилу всего того что было. Могу заметить, когда я наклонилась чтоб опустить цветы, я заметила легкую, изящную тень возле себя. Но она не исходила от меня. Возможно это плод моего изковерканого сознание, возможно, это моя воскресшая милочка, я не знаю.... Но я не хочу терять надежду в то, что она жива. Она всегда рядом. Рядом со мной. Рядом с Котановым. Рядом со счастьем. Рядом с горем. Она сопровождает меня повсюду, она в моем сердце, душе и мыслях. Когда я возвращалась домой забытой дорогой, на том месте, где родилась частичка Галчонка, лежали две желтые розы. Я улыбнулась. Мы никогда их не забудем.
   И частенько вечерами, когда я ложусь спать, я чувствую, что чья-то прозрачная тень касается на мгновенье моих волос и исчезает во мраке ночи. Это она, моя милочка, та, что рядом.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"