- Но почему, почему ты должен уехать? Разве нельзя по-другому, ведь ты не маленький!
- Я говорил об этом родителям, но они просто не слушают меня.
Мы сидели с Жанной Поливановой в пустом тёмном классе, куда убежали, когда начали с танцевать. Я не стал дожидаться конца танца:
- Пойдём отсюда, у меня всё очень серьёзно!
И вот мы здесь, дверь закрыли изнутри шваброй, оставленной техничкой.
Жанна просто была убита моими словами о скором отъезде. У нас так всё было хорошо, мы думали о большой жизни вдвоём. И только вдвоём!
- У нас дома тоже иногда бывает так, - сказала девушка, - старшие считают, что всё делается только для нас!
- Мои выбрали момент, когда мы ещё ничего не можем самостоятельно решить!
- Тогда сделаем по-своему.
Жанна вскочила со скамейки парты и подошла ко мне, взяв моё лицо в ладони. Она долго молчала и просто смотрела на меня. Окна были тёмными, хотя свет уличных фонарей отбрасывал уродливые тени на потолке и дальней от окон стене. Точнее, верхнего угла.
Жанна была красивой. Ростом - чуть ниже меня. У неё были тонкие руки с длинными пальцами. И этот миг я должен был запомнить на всю жизнь, хотя уже готовился следующий миг!
- Сделаем так, чтобы с тобой не произошло, встретимся здесь, в Москве, у Большого театра!
- Но...
- Подожди, мы не знаем, где ты окажешься в ближайшие дни. Но, наверняка, тебе дадут поступить в какой-нибудь институт. Моя сестра в прошлом году пошла на занятия в сентябре. С первого числа! Давай 31 августа часов в шесть у фонтана напротив Большого!
- Хорошо! Я обязательно приду, если надо, сбегу, прилечу, но приеду в Москву!
- Зачем сбегать? Ты знаешь мой адрес и напишешь письмо, где ты и как ты!
Жанна молодец, она рассудительная! Даже сейчас чёткость мысли её не подводит! Но если бы я знал, что и это качество нам не поможет!
Так мы и договорились. Я уже собрался уходить, как она, как, впрочем, и я... Мы, казалось, обезумели от нахлынувших чувств. Это было безрассудным преодолением страха, что и осознать происшедшее с нами не оставалось времени, которое исчезло! Очнулись, когда за классом, в коридоре кто-то стал громко звать меня.
Это был голос отца. Через минут пять мы выскользнули из класса. Я побежал вниз, Жанна вернулась в зал.
Отца я нашёл у школы, он стоял у машины. Увидев меня, он открыл дверцу Жигулей:
- Садись, нам пора!
В машине уже сидела мама. Она тихо спросила:
- Ты, наверное, был с Жанной?
Я кивнул головой, хотя, как раз в голове был полный сумбур от произошедшего. Пока отец говорил с папой Витьки Сапожникова, который тоже приехал за сыном, я спросил:
- Неужели мы уезжаем прямо сейчас? И что за спешка? Я, что, не увижу город?
- Всё будет по-другому, - ответила мама.
- Я не увижу Жанну?
- Не знаю. Это тебе решать! Только позже.
- Как тут решишь, когда вокруг одни тайны?
Действительно, утром отец за завтраком объявил:
- Я уже взял твои документы, сын! И аттестат, и ведомость, и характеристику. Хотя...
Он немного подумал, и закончил:
- На новом месте решим, что и как. Главное, ты окончил школу! Ну ладно. Сегодня с ребятами попрощаешься, и мы заедем за тобой!
- Пап, почему всё так в спешке?
- Это для тебя неожиданно, а мы с мамой давно всё решили. Завтра нас здесь не будет!
- Нас ждёт самолёт?
Я знал, что мой отец очень авторитетный инженер. Он работал в каком-то НИИ, он дал подписку о невыезде. В общем, глухо всё!
Отец сел в машину:
- Поехали! Надеюсь, ты, сынок, ничего не натворил?
"Натворил, подумал я, ещё как! Что теперь будет? Надо обязательно встретиться с Жанной! Сбегу, куда бы не увезли меня мама с папой!"
Мама обняла меня, я не отстранился, и быстро уснул.
Сколько мы ехали, не знаю, но точно, за Москву, потому что проснулся от того, что машина остановилась, и мы были в лесу. Перед нами оказался высокий забор с колючей проволокой, за ним виднелся дом, точнее полтора этажа от крыши. Проехали шлагбаум с внутренним постом, быстро пошли по дорожке к трехэтажному сооружению, которое никак не могло быть дачей.
- Я здесь работаю, - бросил на ходу отец.
В пустом холле тоже был пост. Отец расписался в каком-то документе, и мы вошли в лифт, который долго спускался вниз.
Мама всё время молчала. Она всегда была замкнутой, и, я подозреваю, что из-за секретности работы отца. Она знала больше меня, но здесь оказалась тоже впервые и лишь держала руку на моём плече. Двери лифта открылись в большом помещении, где было установлено непонятное мне оборудование. Нас встретил мужчина в белом халате. Он приветливо представился:
- Я профессор Дементьев Степан Фёдорович! Все в сборе? Пройдемте со мной.
Мы шли вдоль стеллажей, за которыми тянулась прозрачная стена, она кончилась изгибом перед кабинкой в виде эллипсовидного полушария, её дверцы были открыты, и мы вошли, усевшись в три удобных кресла.
Дементьев пожал руку отцу и занял стойку "смирно":
- Товарищ генерал! Все документы готовы, они в вашем багаже! Счастливого путешествия!
На моём лицо было написано такое удивление, что профессор не удержался:
- Я вам завидую, молодой человек. Ещё раз доброй дороги, Дмитрий Иванович!
Это уже к отцу.
Дверь закрылась.
- Пап, ты...
- Да, генерал, мне только присвоили. Но это не важно.
- Что сейчас будет? Нас запустят в Космос?
- Нет, Игорь. Мы уезжаем в будущее! Точнее, мы возвращаемся домой!
- А где наш дом? В Москве?
- Да!
Мы снова будем в Москве!
Мне больше ничего не надо, я успокоился, ну подбросят на пару-две лет вперед, какая трагедия? Лишь бы недалеко была Жанна!
- Хочу прояснить, сын. Мы не в машине времени. Мы перемещаемся по Косой Линии Шевцова.
- Так это же твоя фамилия.
- Это моё детище. Мы перейдём последовательно по временной диагонали из параллельных миров, один за другим, пока не остановимся в 2024 году. Мы с мамой там и жили, работали, родился ты, но правительство будущего решило отправить нас именно в тот период СССР, когда решались очень важные вопросы обороноспособности страны. Твой выпуск совпал с графиком нашей работы. Только это и могу сказать...
Динамик над нашей головой ожил:
- Товарищ Шевцов, всё на старте. Вы отправляетесь!
- До свидания, друзья! - каким-то хриплым, незнакомым голосом ответил мой родитель. - И добавил, уже обращаясь к нам, - возьмемся за руки, родные...
Если сказать, что просто погас свет, то значит ничего не сказать! Исчезло всякое представление об освещении, температуре, каком-то движении. Я только чувствовал руку мамы, но и эта близость внезапно исчезла, и я растворился в Космосе. Случилось то, что называют состоянием сна. Был кем-то, и перестал быть. Наверное, так происходит со смертью человека, подумал я, когда снова зажегся свет.
- Вы уже испытывались на этом? - спросил я маму.
- Да, много лет назад, когда перемещались в 1973 год. Ты был мальчиком, тебе сделали укол. Поэтому ничего не помнишь. ..
Наша кабина открылась и нам улыбнулась очень красивая женщина в белом платье, туго облегающем её фигуру.
- С возвращением Дмитрий Иванович! С прибытием Шевцовы! Вертолёт готов к отправке.
Мы вышли. Не надо было подниматься на лифте вверх. Лаборатория находилась на первом этаже совершенно другого здания из затемнённого стекла и металла. Вертолёт стоял прямо у входа в пространстве среди высоких сосен. Солнце светило, лицо ласкал лёгкий ветерок. Машина была пуста.
- Похоже летчика ещё не вызвали. Куда мы теперь? - спросил я.
- Домой! Он у нас на Ленинских горах. А лётчик нам и не нужен, полёт ведёт компьютер.
- Кто?
- Это такое изобретение.
- А мы рядом с МГУ будем жить?
- Недалеко.
Так я оказался в Москве будущего. Земля под ногами не качалась, нас не опрыскивали из баллонов с лекарствами. Всё было буднично без оркестра или людей с автоматами.
- Здесь нет болезней, - сказала мне мама.
- Так это тот же мир, откуда мы уехали?
- Нет, - папа поспешил ответить сам. - Это мир своей параллели. Я поясню. Сейчас полетим.
Мы поднялись над лесом, высоко, настолько, что можно было увидеть крайние высотки Москвы.
- Любой мир нашей цивилизации - это единая пространственно-временная общность, у которой единая история, единые люди, единые события, - папа говорил серьёзно, словно на лекции. - И наша цивилизация бесконечна, с какой бы стороны к ней не подойти. Уезжая отсюда в том же 2024 году, мы умерли для внешнего наблюдателя. В 1973 году мы были внедрены в тот "слой" бытия, что существовал без нас. Покинув этот "слой" в 1984 году, мы умерли для внешнего наблюдателя, хотя, как такового, его в природе нет и не может быть. Это чистая теория. На практике здесь и сейчас прежний "слой" не потерял память о нас прошлых и позволил внедриться в себя. Понятно?
- Не очень, - сказал я.
- А очень и не надо, - усмехнулся отец. - Кстати, эту теорию я открыл в таком же молодом возрасте, в каком сейчас ты. Тогда умерла моя мама. Сначала отец, но я был маленьким, а потом - твоя бабушка. Куда они ушли? Вот был вопрос. Батюшка в церкви сказал: "В мир иной ушла Раба Дарья". Он имел ввиду Царство Божье. Я стал искать этот мир.
Отец на минуту замолк. Потом воскликнул:
- Смотри, какой стала Москва!
Мы смотрели вниз сквозь прозрачный пол, столица была прекрасной! Много было поразительных по виду зданий, такие были невозможными в "наше" время. Но вот и площадка в центре большого пространства между высоких домов. Среди них и мой...
Я долго ходил по двухуровневой квартире, выбирая себе комнату. Остановился на помещении втором этаже с большой лоджией. Сразу же выскочил на неё и обнаружил, что она застеклена, но стоило только нажать на рычажок у подоконника, как стёкла разошлись и в комнату ворвался свежий воздух.
Следом за мной вошли родители. Мама счастливо улыбалась:
- Ну вот, мы и у себя! Ты доволен, Игорь?
Прошёл май, июнь, июль. Я осваивался.
Тот мир, в который я попал, точнее, вернулся в него, был безумно непонятным. Во-первых, изменился строй, и страна стала другой и по масштабам, и по менталитету. Во-вторых, вокруг так много вещей, облегчающих жизнь, что диву даешься, как люди раньше без этого жили! В-третьих, исчезла партия, ну, основная и единственная, а появились другие. Не было лозунгов в верности общему делу, говорили и спорили здесь открыто, не боясь чужих ушей. Ещё появился Интернет.
Я очень осторожно стал им пользоваться, потому что меня предупредили: "Нажмёшь не туда, куда надо, лишишься дома, машины, а то и самого себя". Но папа, комментируя мои возросшее внимание к виртуальному миру, успокоил, мол система безопасности в этом жилом массиве выше, чем у гражданских. Да и мне, мол, не дадут шалить. Наверное, имел ввиду порно сайты, которые мне потом показали ребята с курса.
Когда немного освоился, то подумал, как было бы классно, если бы так переписывались из своих домов с Жанной. Впрочем, я всегда о ней думал, искал выход, чтобы связаться с ней. Но все мои проекты разваливались от одного: "Раньше надо было думать! А сейчас - ищи!"
Но время исчезло, когда я вместе с учениками одной из школ готовился к сдаче ЕГЭ. Не так уж было и трудно, но много понятий этого мира надо было хорошо усвоить. К концу лета я стал студентом Факультета вычислительной математики и кибернетики.
С утра 31 августа был университет, собрание с будущим куратором Леонтьевым Михаилом Фёдоровичем. Затем мы с ребятами посидели в здешнем кафе и ближе к шести я по самому крутому мобильнику заказал такси.
Лет пятнадцать назад Большой Театр и его окрестности полностью отреставрировали, но скамейки перед площадью отнесены за фонтан. За завесой водяных струй и брызг, было трудно понять, сколько человек заняло скамейки, но мне хотелось, чтобы на них никого не было, кроме одного человека. Но все они были заняты, и я растерялся, переходя от одной к другой. Здесь были люди разных возрастов и мой взгляд невольно задерживался на юных москвичах. И тотчас же себя одёргивал, прошло сорок лет! Кого я увижу под именем Жанна, как не старушку с ридикюлем и трясущимися руками! Да и встречу ли, когда так непредсказуемо наши жизни разошлись в разные стороны? Вполне возможно, что моей одноклассницы уже нет в живых! Эта мысль была какой-то кощунственной, нелепой, ведь на моем календаре нас разлучили лишь несколько месяцев.
Жизнь была хорошей для тех, кто пришёл сюда. Оказалось, что многим и не нужен был театр. Здесь было удобно встречаться всем, кому не лень! Даже в одном фильме здесь назначили встречу. Может Жанна подумала о киношных героях, когда мы расставались?
Вопросов много. И их становилось больше с каждой минутой ожидания родного мне человека. Но её не было, встречающиеся или просто пришедшие сюда, под фонтан, менялись. Я уже стал узнавать некоторых. Например, одетую в джинсовый костюм женщину с каштаном волос и мелиованными прядями под апельсин. Круто конечно, не против, чтобы это была Жанна, но рядом с ней сидела девушка, не менее модная, чем её, как я понимаю, мать. Но они не показывали стремления кого-то увидеть и с кем-то встретиться. Я стал вглядываться в идущих сюда новых людей. Часы показывали уже двадцать пять минут седьмого. Ещё чуть-чуть и можно уходить. Мама собирала праздничный ужин. Надо успеть!
- Молодой человек, вы не Игорь Шевцов?
Я от неожиданности вздрогнул. Передо мной стояла как раз та "дочка", в которой я нашёл отдалённое сходство с Жанной.
Я вскочил:
- Он самый, Шевцов! Неужели ты, Жанна так изменилась?
Девушка отступила от меня, явно ничего не понимая. Она тотчас же пошла к матери, а та уже шла навстречу. Они близко подошли друг к другу и о чём-то начали говорить, то и дело показывая на меня.
Наконец резким взмахом руки мать остановила дочь и двинулась ко мне.
И чем ближе она приближалась, тем сильнее билось моё сердце. Да, это Жанна, но уже очень взрослая, хотя и красивая, как прежде, но уже зрелой красотой.
- Игорь, - только и сказала она, приблизившись ко мне. Стало ясным, что это моя Жанна!
Я бросился к ней, обнял. Но она сначала прижалась, а после резко отстранилась:
- М-М-Молодой человек... Вы сын и тоже с именем отца?
- Ну что ты, родная, - воскликнул я, - ты же знаешь, моего отца зовут Дмитрием. Он Дмитрий Иванович! Ты же Жанна!
Мы втроём уставились друг на друга, поочерёдно переходя с одного лица на другое. В наших глазах, как пишут в романах, также менялись чувства от ужаса до радости, непонимания.
- Мама, присядем на скамью! - первой позвала девушка. Мы сели и стали осторожно приводить свои мысли в порядок. Заговорили, перебирая варианты несовпадения по возрастам.
- Итак, ты Игорь? - спросила Жанна. - Ты мой одноклассник и исчезнувший из моей жизни, как казалось, навсегда? Но ты здесь, и будто вчера разошлись. Но ты здесь свой. Не двойник?
- Жанна, - в моём голосе была полная уверенность в том, что это именно она, - рядом твоя дочь.
- Да моя, её зовут Анжела, в феврале ей исполнилось 20 лет. Теперь объясни, почему ты остался при своих годах? В чём причина? Если это ты!
- Это я. И в моём мире прошло всего три с лишним месяца, как мы расстались.
- В каком это мире? Что это за мир, который разделяет людей, одних делает старухами, других...
- Мама, ну что ты, куда тебе в старухи?
- Мне 57 лет! А этому молодцу ещё и восемнадцати нет! И при том, судя по всему, он твой отец!
- Как? Вот это, что моложе меня, мой папа? Что это за игры? У меня завтра занятия, с какой головой мне сидеть на сопромате?
- Подождите! Наберитесь терпения. Я рад, что вы пришли! Всё это уму не постижимо! Но мы живём в век великих изобретений! И одно из них сделал мой отец. Не спрашивайте ни о чём! Успокойтесь, хотя я и сам изумлен до невозможности!
Я набрал номер на мобильнике.
- Ещё какой крутой у него андроид! - возмутилась Анжела, но я уже говорил.
- Пап, ты где, на работе? Едешь домой? Далеко? Подъезжай к Большому театру, мы у фонтана, скажешь, куда подойти. Да, срочно и немедленно!
Когда мы сели в его Ауди, Жанна попросила его не торопиться, а только посмотреть на него.
- Да, вы не изменились. И вы папа Игоря.
- Жанна?! - сказал он. - Тогда всё ясно.
Вечер получился вопросов и ответов. Самое курьёзное и волнующее было для всех, что Анжела моя дочь. Я ещё не проникся мыслью, что все эти годы был отцом, но понимание этого факта придёт позже. Нас всех потрясла драма жизни моей Анжелы. Она хранила не только любовь ко мне, но и своё тело. Это было нереальным, но оно было!
Разговоры затянулись, потому что Поливановы рассказали обо всём, что происходило в Москве за эти сорок лет. Я подозреваю, что отец многое знал, но детали этого знания были бесценны.
- Мы вас не отпустим сегодня, - сказал он в своей решительной манере руководителя. - Жанна Владимировна и Анжела - вы наша семья. Вы будете жить с нами! Я не знаю, как сложится судьба моего сына, но, поверьте, он верен, вам, Жанна, как однокласснице первой любви, и любит вас, Анжела!
Это было сказано под утро 1 сентября в мире, в который я вернулся.
Начавшиеся занятия отвлекли от ночных разборок. В моей душе было полное смятение, но оно уступило было жажде новых знаний, интересу к жизни, однако ближе к вечеру, когда закончились вводные лекции по кибернетике и мы ещё спорили, насколько проиграли американцам, отвергнув Винера в 1948 году, как мой телефон, молчавший весь день, ожил. Это был звонок от Анжелы, я загрузил специальную мелодию, пришлось покинуть понравившихся мне ребят нашей группы. Они чувствовали себя свободно и раскованно, посмеивались над моим "аскетизмом мысли", выражение Дианы Бородиной, которая напоследок крикнула мне:
- Ты ведёшь себя, как озабоченный папаша!
И была права, потому что Анжела потребовала меня срочно к входу нашего университетского института.
- Привет! - бросилась она ко мне, как я только вынырнул из стеклянных дверей фойе. - Мама исчезла. Не могу до неё дозвониться.
- Отцу, моему звонила?
- Дома, похоже, никого!
- Без паники.
Я вызвал такси. В ожидании машины мы разглядывали друг друга, как это делают бойцы на ринге, всматриваясь в мат под ногами, словно он был зеркальным.
- А ты ничего, папаша! Правда моложе меня и, понятно, неопытнее свой дочери!
- О каком опыте ты говоришь?
- О сексуальном.
- Перестань, я не люблю такие разговоры, хотя они, похоже, часть здешнего этикета.
- Какие мы целомудренные! Когда начнёшь бриться?
- Как только...
- Как Толька?
Но мне это надоело и с радостью двинулся навстречу такси.
Однако дома нас уже встречали родители.
- Вы потеряли Жанну? - спросил нас отец, как только мы нарисовались в прихожей. - С ней ничего не случилось. Как прошёл первый день?
- Что значит, не случилось, - игнорировала его вопрос Анжела. - У неё не было на сегодня каких-то планов.
- Они у неё изменились. Я отправил вашу маму, Анжела, в год вашего рождения.
- Это рискованно? С ней может что-то произойти непредвиденное?
- С каждым из нас судьба вольна играть по своему усмотрению.
Эту философскую уклончивость мы с мамой воспринимаем как некое суеверие большинства учёных в ходе экспериментов.
- Вас, молодые люди, ждёт сюрприз. Идите каждый к себе!
Так как дочь выбрала комнату рядом со мной, мы рванули наверх и увидели на рабочих столах ноутбуки от фирмы Макинтош. Выскочили на балконы с криком "Ура!"
И увидели приземляющийся вертолёт.
Мой папа - Бог! На землю сошла прекрасная девушка, которую я бы узнал за километры!
Это была Жанна! Она взглядом нашла наш дом, увидела нас Анжелой и закричала радостно размахивая руками!