Вэл Борзочэ. Нелюбовный роман!

Вэл Борзочэ

Не любовный роман!

...скорость химических реакций зависит от того находятся ли реагенты в движении, не сами по себе, но в движущемся объекте. Что будет, если покинуть движение, оказавшись в межгалактическом пространстве? Но, черная материя... можно ли оказаться в пустоте? Участвует ли черная материя/энергия в движении? (подумать и об обратном: хим.реакция в ракете, летящей со скоростью близкой к скорости света)

Глава "раз"

Я дышала на руки, зажатые в кулаки, и никак не могла согреть их. Меня трясло. Я понимала - это не от холода. Дрожь щекотала спину, и я отчего-то робко произнесла:

-- Я всегда презирала тебя.

Он посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся. В отличие от меня, он был спокоен. Мое, еще живое тело, продолжало трясти и, в какой-то момент, мне показалось, что волосы на голове зашевелились.

Пожухлые кусты в темноте раннего осеннего вечера нагнетали мрачное восприятие действительности и могли вызвать страх, ведь мы забрели в чащобу. Густая растительность на самом отшибе нашего родного города скрывала нас от шума проезжающих по трассе автомобилей, от взглядов редких прохожих, петляющих по вытоптанным полосам земли несостоявшегося парка. Мы зашли в самые гущи, и я, то и дело, оглядывалась. Временами легкая паника накатывала на меня, и я непроизвольно изучала территорию. В очередной раз, не обнаружив никакой угрозы, я на время погружалась в дуэль "любезностей" с Олегом. Мы чище помыслов алкашей и хулиганов, для которых этот укутанный кустами пустырь, подходил гораздо больше. В таких местах много недоразвитых подростков или же престарелых работяг, обременённых никчемно существовать свои годы. Низших слоев человеческих масс, несчастных и оттого агрессивных. Мы тут случайно. Мы не такие. Мы спрятались в бесфонарную темноту от людей или же друг от друга. Так проще язвить и не выдать себя. Мы много курили, разговаривали, мы не были пьяны. Но зачем же мы сюда притащились?

-- С чего ты решила признаться?

Я обхватила себя руками, подавив неприятную робость, и нагло ответила:

-- Хочу жесткого секса. С умным мужиком не дождешься. Вечно все анализирует, - а у самой внутри кричало: "С чего ты решилась играть в похотливую стерву?" Впрочем, а кто я, собственно? Я играю саму себя. Актер в собственном спектакле, греет только, что не в чужом. Вроде как.

Он рассмеялся, а потом открыл свои объятия:

-- Иди сюда. Поцелуй меня.

Я выставила руку вперед и сделала короткий шаг назад. Волна нервов тряханула меня так сильно, что, пожалуй, он заметил это. Он подошел и обнял меня:

-- Я тоже, в общем-то, терпеть тебя не могу, - а потом легко, почти мимоходом поцеловал меня.

Он распахнул свой плащ и укутал нас в свое тепло. Я дышала в его грудь, и это еще больше заставляло меня презирать себя. Я сдаюсь, опять. Мужик и его манящий запах, - все я готова! Не влюбиться, конечно, но как минимум отдаться.

-- Давай все по плану, но отложим на завтра. - "Хочу, хочу, хочу! - кричали мои мысли, но я вывела их в иное русло: какого черта баловать своим хотением итак изрядно удостоенного моим вниманием мужика?"

Черный плащ, голубая рубашка, укутанная в лысую шерсть уютного серо-голубого в полоску джемпера, черные с потертостями джинсы и запах парфюма, свежего, недавнего - мой супермен на парочку дней.

-- Как скажешь, - он еще крепче обнял меня и стал напевать:

...А не спеши ты нас хоронить,

А у нас еще здесь дела...

Ведь знает - люблю эту песню. Я стала подпевать, и мы, перебарывая мою дрожь, принялись покачиваться в такт мелодии, звучавшей в наших головах.

Мои руки взлохматили его аккуратную шевелюру. Он всегда тщательно зачесывал свои пряди, и только несколько серебряных лент порой свисало на его грустные глаза. В них улавливался стандартный интеллект со штрихами утописта-поэта... какие же голубые и добрые эти глаза. Ты... Он... Так, я немного отвлеклась.

А ведь раньше он был блондином! Седина слишком рано покрыла его голову. И мне это нравилось. Высокий голубоглазый мужчина с серебряными волосами - в цвет моей тачки. Смешно, прямо аксессуар. С радостью повесила бы его на связку своих ключей, будь он поменьше. Я улыбнулась, а он как всегда принял это на свой счет. Впрочем, верно - счет был как раз о нем.

Олег вдруг наклонился вперед, и я провисла почти до земли. Он выпрямился и отпустил меня, а потом принялся вытанцовывать припев. Руки оставались в карманах плаща. От чего его танец выглядел, как полет ворона над мелочами жизни и убогостью обстановки. Я улыбнулась и в такт его напеву стала отстукивать мотив, вытаптывая по мягкой пропитанной сыростью земле.

Зазвонил телефон. Он ответил, продолжая наклоняться в ритме песни:

-- Да! Привет! Да! Подъезжай!.. - Короткий разговор окончился, и он положил свой телефон в левый карман моих джинсов. Другой рукой он обнял меня. Его лоб оказался на моей макушке.

-- Можно сказать, я вообще тебя ненавижу. - Он опустил губы на мой напряженный лоб, а потом наклонился к уху и прошептал: - На грубость можешь смело рассчитывать.

- Хорошо бы, - сказала как-то нервно. Я не совладала с голосом и потому моя реплика провизжала в тишине парковой жизни, словно писк запуганного птенца. Это вышло так неестественно и меня опять затрясло.

Олег улыбнулся и, покачивая меня в такт известной только ему мелодии, отрапортовал:

- Скоро приедет Леша. Заберет нас. Все уже на месте, ждут, когда мы приедем. Он сейчас в магазине...

- Ясно. Подождут.

Я ненадолго утеряла связь с действительность и поэтому обняла его, почесала лоб о грубую полосатую шерсть джемпера. И, ненароком, пропустила момент, но его руки уже вовсю шарили под моими штанами, а телефон все трезвонил в кармане. Очнувшись, я достала аппарат и ответила:

- Да, Леш... Выходить? К остановке? Идем уже. - Я нажала красную трубку и пояснила своей плюшевой грелке: - Он закупился. - Я опустила руки, но Олег, будто ничего не слышал. Впрочем, мой рубильник вновь кто-то повернул в режим "контроль утерян", и я провалилась с высокого полета своего разума, прямиком в ад мужского очарования. Вскоре я позабыла о прохладе и полностью обмякла.

Телефон трезвонил в руке. "Чуть позже... Сейчас, сейчас..." Но звонящий был настырен, и крайне нетерпелив, а в моей голове сейчас звучали лишь слова песни:

"Ой-ё, ой-ё, никто не услышит..."

Наконец мы вышли на дорогу. Мобильник давно молчал, но остатки совести, выпустив свои зубки, покусывали нашу кустарную страсть. Олег держал меня за руку, отчего накатывала неловкость. Я вроде не по этим подростковым плюшкам, но отпускать его руку мне не хотелось. Размякла - какое позорище!

Алексей курил, сидя в машине. Он откинул водительское сидение назад и наслаждался песнями Шнурова. Сейчас тот вовсю изучал недостатки граждан Петербурга, любивших пить!

- Я поведу! - рявкнула я, а Леша подпрыгнул и чуть не выронил окурок. - Какого хрена, ты куришь в моей машине? Я себе не позволяю! А ты смертный, на тот свет просишься?

- Задолбался ждать вас, Вера ругается... С чего ты решилась за руль? И где, черт возьми, вас носило?

- Давай, проваливай! - я оставила вопросы без ответа.

Олег добавил:

- Не связывайся, - а я подумала "Зачем же ты со мной связался?"

-- Окей, садись, - Алексей вылез, предварительно пошарив глазами по панельной доске. Обжился в моей машине, словно в своей собственной.

-- Ну, быстрее! - я отпихнула Алексея, уселась и подняла спинку сидения. Немного пододвинула кресло и настроила зеркала.

Мужики сели сзади и вдруг развеселились. Вспоминали пьянку, встряхнувшую деревенскую жизнь на прошлой неделе. Меня там не было и, поэтому я послали их, правда, не вслух.

Я как-то выпала из нашей компании, ненадолго. Чего таить слегка навалился стресс или депрессия. Без меня они гуляли, отрывались, а я заливалась валерианкой и несколько раз выпивала в одиночестве. Не часто, три ночи или дня. Все как-то смешалось. Но раньше, несколько месяцев назад и долгие годы нашей дружбы мы классно веселились, мы орали любимые песни и устраивали интеллектуальную дуэль с соседями. Порой они подключались к нашему веселью. И наш блудный балаган, еще больше разогревался сдобренной матами руганью. Интеллигенты с высшим образованием, мастера диалогов, искусные словоблуды, обычно превращались в грубиянов, использующих коктейль слов из подворотни, лишь оказывались в одной компании, а если появлялся алкоголь... впрочем, алкоголь присутствовал всегда.

Я сделала Шнурова громче. Теперь он учил нас "мусор выносить". Понеслась по трассе. Редкие пятна фонарного освещения врезались в лобовое стекло, подсвечивая мою внезапную злость. Мужики сидели за спиной и не могли видеть, как же в этом момент я презираю себя. За слабость, за женскую суть, проявившуюся во мне так некстати. Столько в мире важных вещей, а я переключилась на неконтролируемые животные инстинкты. Фонари, как вспышки моментов просвещения, проглатывались темнотой человеческой души. Моей души, не подлежащей будничному счастью.

Выехали за город. Я врубила дальний свет фар. Столбы света, вырезая конусы на пустой дороге, мчались без контроля спидометра. Я внимательно следила за дорогой, но отделаться от мыслей никак не могла.

Не могу я его любить! Он примитивный и слишком добродушный. Страсть невозможна! Видимо воздержание и депрессия сыграли свое. Я бесконечно метаюсь, как штрихи на кардиограмме сердца, из крайности в крайность, из пустоты в безудержные скачки. Уединение, отвержение социума, его незначительность - мой стержень жизни. А бессмысленные подстройки под импульсы, которыми общество время от времени перекраивается под актуальный мотив - не для меня. В очередной раз я выползла из-под камня родного мне одиночества, и бестолковые эмоции запорошил мое сознание.

Меня все еще трясло. Мужики давно притихли. Может они уснули или уже все обсудили, но затылком я ощущала их страх.

На спидометре указатель метался около отметки "90". Я совсем забыла, что он настроен на мили и, поэтому, вероятно, гнала немного быстрее, чем надо бы. Знакомый указатель, и я резко притормозила. Чья-то голова уперлась в мое сидение. Руль - направо. Мы съехали с трассы. За спиной раздался облегченный выдох:

-- Выжили! Хух...

А Алексей подхватил:

-- Я с твоей машиной куда ласковее обращаюсь.

-- Что не так? Мы ведь спешим. Сам говорил.

Теперь грохот сабвуфера вливал нам в мозг историю телки в восхитительных штанах: какая-то баба уверенно продвигала нам свои жизненные авторитеты.

Вскоре мы подъехали к даче Вериных родителей. Ее муж Алексей выскочил из машины и нарочно перекрестился. Открыл ворота. Я медленно заехала, остановилась, и Олег положил мне руку на плечо:

-- Обещаю тебе не меньший адреналин, чем ты сейчас в меня вкатила.

Я улыбнулась:

-- Опять обещания. За дело пора уж взяться.

-- Ненавижу тебя.

-- Но не так сильно, как я тебя. Хотя... нет, ты мне безразличен. - Он больно сжал мое плечо - его задело.

Пока Вера и Алексей выясняли, кто из них мудак, а кто дура, мы вышли из машины, и я оказалась рядом с Олегом. Мы наигранно и даже пафосно поцеловались, ведь это так забавно на фоне ругани наших друзей. Их ссора тут же окончилась, и Вера выдала:

-- Вы что, после десятка лет дружбы решили начать нервотрепку отношений?

Мы рассмеялись, а Леша спокойно обнял свою "дурочку". Похоже, что его наши "маневры" ничуть не тронули.

Олег оправдался:

-- Отблагодарил ее за то, что остался жив после "А поехали в деревню".

-- О, да! - выдал Алексей и слегка выгнулся назад.

А я пожала плечами:

-- Спидометр неисправен.

Мужики пошли вперед. Вера одернула меня:

-- Что это было? Вы начали встречаться?

-- Мы и не заканчивали. Дружба иногда поддается гормонам. - А сама вспомнила забавные обстоятельства, вылившиеся в наш первый недружественный акт - секс, в общем. Где-то с полгода прошло. Разок мы уже нарушали табу дружбы. А сейчас случился маленький повтор.

-- Ага, - Вера, словно училка, покачала головой.

Мы оказались в доме. Здесь собралось много народу. Почти всех я знала. Кроме, пожалуй, парня с гитарой и парочки Веркиных соседок. Впрочем, плевать.

-- Привет, тараканы! - на меня уставились молодые и не очень люди, я выдержала паузу и добавила: - Африканские, среди рыжих прусаков.

Кое-кто облегченно выдохнул, но основная масса недоуменно изучала мою наглую физиономию. Я сразу нашла на кого напасть своим изысканным чувством юмора и вскоре веселилась от души в компании университетских собутыльников.

Вечеринка трепала округу. Мы, как обычно, орали и веселились. Только в этот вечер я резвилась без допинга. Пиво не лезло, и я украдкой поглядывала на Олега. А у него украдкой не получалось. Впрочем, наверное, как и у меня. В какой-то момент мы оказались рядом, за общим столом. Гитарист произносил тост, а я зажала рукой бедро Олега и тихо сказала:

-- Пойду, покурю... на балконе...

Он глянул на меня и кивнул слегка ухмыльнувшись. Я поднялась наверх, в комнату своего секс-друга, вышла на обитый деревом балкон и присела на пластиковый стул около такого же пластикового стола.

Я задумалась. Мерзкое чувство от последних заворотов моих бездумных решений подкатывало к горлу, сводило живот. Отвратительный привкус запретных отношений перемешанных с сексуальным напряжением вылился в изыскано депрессивные рассуждения.

Я среди пластикового комфорта, сама явилась частью пластикового мира. Моя пластиковая жизнь, выпущенная на конвейере родильной палаты, износится, дряхлеет, пачкается, покрывается порезами и разрывами. И вот, время от времени, активный пользователь пластика отмывает обгаженный жизнью полиэтилен и вывешивает сушить на своей веревочке, чтобы потом использовать для собственных нужд. Бесполезный путь в поисках истин, которые я не отыщу. Но в них я заключила смысл своего существования...

В комнате появился ее хозяин. Он вышел ко мне. Взял из моих рук еще не прикуренную сигарету и выкинул ее, поднял меня со стула и обнял.

-- Ты сделала мне больно.

-- Что?

-- Скорей всего будет синяк на ноге. - Я рассмеялась, но он заткнул мне рот своим поцелуем. Будто захлопнул крышкой мусорный бак, наполненный отходами моей смердящей депрессией головы, я переключилась. Помогло, однако.

Олег, не церемонясь, скинул с меня желтоватый кардиган, а потом резко выдернул ремень их джинсов, прям как в эротическом кино. Не хватает только чулок и ботфортов на шпильке. Ха-ха!

Мы переместились в комнату. Он грубо толкнул меня на кровать. Что же было дальше? Не важно. Я доверилась автопилоту. Помню только, что я представляла себе на месте Олега африканского льва. А, что он представлял, трудно сказать, но возможно, что в его лапах трепетала испуганная косуля. Бурное начало, в общем-то, закончилось, как обычно. Задыхаясь, но оба удовлетворенные, мы лежали и курили, глядя в потолок.

-- Это было ужасно!

-- Просто отвратительно, - подтвердил он.

-- Стоило ли оно того? Но, как вариант за неимением других...

-- У меня-то будут варианты. Но если попросишь... - он повернулся ко мне и добавил: - Целуешься, правда, неплохо.

Дым в потолок:

-- Талантлива в каждой детали!..

Олег рассмеялся, но все-таки подковырнул:

-- Я плохо разобрал, вроде ты давно не была в спортзале.

Я рассмеялась:

-- Никогда!

-- Дай-ка я проверю, - он стал гладить меня по бедрам. Потом откинул одеяло и поцеловал мой мягкий живот. Мой пупок провис над опустошенной моей нежданной диетой брюшной полостью.

Я не была дома вот уже три дня и как-то не озаботилась пропитанием. Мы вместе с Олегом не расставались все это время. Гуляли, ночевали, то тут, то там. Я не могла есть - не лезло. Я только наслаждалась его обществом. Кофе, иногда немного пива, сигареты, - вот весь мой скудный рацион. Олег, правда, что-то перехватывал время от времени, но мне не хотелось. Я впитывала его, высасывала его энергию и делилась с ним своей, измученной и грязной, как общественный сортир на вокзале. Подростковая наивность переиначила наши дни, мы как в далекие студенческие годы, будто не были набиты банкнотами наши карманы, слонялись по городу, гуляли, наплевав на все остальное. На это время я уложила собственных мозгогрызов в самый далекий ящик своих планов и навалила сверху требуху коротких отношений. Хотя какие еще отношения?

Мы давно дружили. Мы веселились и делились душевными муками, кратковременными влюбленностями и проблемами в личной жизни. Могли обсудить сексуальный опыт. Делились ощущениями открыто, без стеснения. И вот три дня назад, в осенней пакости на крыльце этого самого дома... Впрочем, бывает. Я не противилась ведь это в нашем стиле - дурацкие поступки. Надурачились! Сколько раз за эти три дня мы "курили в потолок", я уж и не сосчитаю. Трудно сказать "занимались любовью", да и отдает пафосом.

-- Нет, ты конечно не спортсменка, однозначно.

Я спихнула его с себя:

-- Зато ты настоящий лев, - я скрючила лапку и по-девичьи зарычала.

Он улегся на спину и рассмеялся. Я всосалась в сигарету и выпустила стремительный столб дыма вверх. Все тело сковали недавние ощущения. Они не отпускали меня, кожа трепетала от недавних ласк и просила еще.

Я встала и вышла в душ. Олег остался в комнате. Я не закрыла дверь, в надежде, что он составит мне компанию, но не дождалась и, вернувшись, обнаружила - он уснул в обнимку со своей вечной спутницей - книгой. Меня не было минут пятнадцать - и вот результат.

Я оделась, подошла к нему, улыбнулась... Уже хотела было взять книгу, чтобы убрать ее на тумбу - мешает вроде как, - но остановилась. Не хватало еще начать заботиться о ком бы то ни было. Поправила покрывало, чтобы он не замерз. Правда, я сразу осекла себя и уже хотела сдернуть одеяло обратно, но решила, что это сверх глупость и вышла из комнаты.

Спустилась вниз. Крики и смех доносились с улицы, видимо люд вывалился веселиться туда, и теперь в комнате сидел только одинокий гитарист. Он жалобно подвывал блатную песню.

Я плюхнулась в соседнее кресло и погрузилась в свои мысли. Жалобный мотив свистел мне на левое ухо, но я прокручивала в голове свою стратегию: никаких отношений, секс и веселье - не больше, не сметь влюбляться! Конечно, я люблю Веру, но породниться с ней это уж слишком. Тем более разборки неизбежны в любых притирках двух полов. Не хотелось бы портить дружбу с Верой, все же Олег - ее брат. Ерунда полная!

-- Я - Сергей! - заявил музыкант, когда окончил свое дребезжание на гитаре.

-- Сергей? О, а я - Влада.

-- Очень приятно, - он встал, пошатнулся, махнул челку кверху, а потом резко выпрямился. Его слегка мотнуло в сторону, но он удержал равновесие и в пьяной улыбке выставил свои пребелые зубы. - А я знаю, что ты Влада.

-- Понятно. Ты сосед Верин?

-- Одноклассник.

-- Ах, ну тогда конечно.

-- Я хотел предупредить тебя.

-- Ух ты. Вот так сразу? - я нервно хихикнула.

-- Олег - гавно! Я знаю, о чем говорю.

Я улыбнулась:

-- Я знаю.

Он замялся, а потом удивленно посмотрел на меня:

-- Тогда зачем он тебе?

Я откинулась на спинку кресла и рассмеялась, а Сергей продолжал выкладывать свои наблюдения:

-- Не люблю его. Он ненадежный и столько баб у него.

-- Мне все равно! - однако стало интересно: сердобольный Веркин одноклассник спасает Владу от хищных намерений ласкового котика. А потом я зачем-то ляпнула: - Хочешь прокатиться? Мне надо развеяться.

Сергей задумался, в его глазах вдруг появился испуг, он даже как-то вжался в собственные плечи. Он глянул на лестницу, однако кивнул:

-- Поехали!

Я поднялась с кресла и подошла к вешалке, накинула свою кожаную куртку и в кармане прогремела связка ключей. "Брелок бы сюда", - я ухмыльнулась.

-- Быстрей! - крикнула я, а Сергей стал возиться с кроссовками.

-- Гитару взять?

-- Бери! Пойдем через парадный. Так никто не привяжется.

Мы вышли. Нафига мне Сергей? Хороший вопрос. Наверное, из любопытства. А может, разозлилась, что Олег спит в обнимку со своими детективами, а мог бы греться о выдраенную косулю! "Чокнулась уже!"

-- Открой ворота!

Сергей неуклюже топтался у закрытых ворот, пытаясь приноровиться их отворить - ему мешала гитара. Он мог поставить ее на землю или запихнуть в мою машину, но нет. Как за последнюю надежду он держался за свой инструмент, который мешал заняться делом.

Сергей вызывал у меня отвращение. Странно, ведь мы были мало знакомы. Но меня смущала нестыковка. Практически "меч короля Артура" в руках откровенного чмошника, взмахом струн разыгрывал девичьи души и, с вероятность пятьдесят процентов, обладатель осипшего голоса, мог рассчитывать на внимание баб на любой вечеринке. Не важно, кто ты и что из себя представляешь. Гитара, и ты - человек. По крайней мере, тонкая и романтическая натура. А это ценят недалекие деФАчки. Передо мной Сергей, и я понимаю, он - крыса и уродец, но наверняка даже в нашей компании он найдет сочувствие.

В конце концов, Сергей повесил инструмент на плечо. Стал открывать ворота, но незамеченными нам не удалось ускользнуть - пришел Леша:

-- Влада, ты куда собралась? После пива за руль?

-- Я почти не пила.

Он встал напротив капота и положил на него руки:

-- Фига ты уедешь! Сергей, ты что дебил? Закрой ворота!

Гитарист замер. Я глянула на него, и он немного скрипнул створкой. Леша подошел к нему, взял его лицо в ладонь и оттолкнул того на дорогу, потом закрыл ворота и задвинул засов. Гитара бздынькнула, а Сергей всхлипнул. Алексей подошел:

-- Влада, не занимайся херней! Что там у вас с Олегом? Где он кстати?

-- Не знаю.

-- Убила его что ли? - он заржал, беспородный жеребец.

-- Да пошел ты! - Я оттолкнула Лешу и пошла в дом. За воротами жалостно просился обратно музыкант и кто-то, похоже, смиловался над ним. Впустили обратно. Теперь в гостиной я была одна. Я достала из своей сумки ежедневник, который, впрочем, был моей тетрадкой для записей, дневником, объектом моих творческих изысканий и принялась писать.

Глава "два"

Молодая женщина мчалась на серебристом автомобиле по пустой дороге. Ночь шептала тревогой, она жгла необъяснимым предчувствием и одновременно холодила измученный недавними событиями мозг. Темная полоса асфальта и махины столетних сосен, склоняясь, составляли узкий тоннель в лесной чащобе. Луна улеглась на бок и почти исчезла, проглатываемая новолунием, а серые испарения скользили по ней, словно по глянцевой поверхности. Созвездия висели на ночном небе, далеко, недосягаемо. Ей подмигивали искаженные атмосферой далекие светила. Плясали, неуверенно намекая на свое существование, или же были посмертным посланием из далеко прошлого чего-то глобального, невероятного...

-- Что за черт?!

Она остановилась и вышла из машины. Двигатель изможденно выдыхал пока полностью не утих. Минуту назад туча выпустила Луну, но та как будто стала меньше. Женщина наблюдала за Луной, и с каждой минутой ее узкая дуга становилась все более широкой, однако маленькая недопланета уменьшалась в размерах, словно улетала прочь от своей пленительницы Земли. Будто чей-то невидимый щелчок сыграл с ней в шашечного "Чапаева", она прощалась с нашей планетой, сверкая яркой улыбкой, выдавая в минуты месячный лунный цикл.

Женщина закурила и достала мобильный телефон.

"Нет сети", - подсветил экран. Несколько шагов вокруг автомобиля внушили еще больший страх. Она дрожала, а тишь ночного леса подстегнула страх многократно. Накатила паника, и она уселась в машину, поехала дальше.

Когда она въехала в город, Луна уменьшилась в три раза, но почти блистала полнолунием. Криво припарковав свой авто, и резво проскочив шесть этажей, она добралась до своей квартиры. Не включая свет, вышла на балкон и прикурила. С сигаретой в зубах, настроила свой телескоп и стала смотреть. Зрелище, выданное многократным зумом, испугало ее. Она присела на корточки и несколько раз глубоко вздохнула и вдруг задрожала. Эпично и страшно! Посмотрела на экран мобильника: "Нет сети".

-- Какого черта?

Докурила сигарету и впихнула ее в сотню торчащих столбами из пепельницы бычков. Вновь посмотрела на Луну, то есть на то, что от нее осталось. Верный спутник планеты не думал вставать на свое законное место, на орбитальную тропу, вытоптанную за миллиарды лет. Земля потеряет устойчивость?

-- Черт, слишком глобально, чтобы в одиночку думать о последствиях!

Город спит, улицы пусты, как и список объяснений происходящего в ее голове. Окна проглотила ночная тьма, но она сама боялась включить свет.

Вошла в комнату и открыла ноут. Выход из спящего режим запускал процессы невероятно долго. Когда система прогрузилась, рабочий стол замостил смачно смазанный гелем нападающим Мадридского "Реала". Она попыталась подключиться к интернету, но каждый раз в браузере выскакивали громадины: "Проверьте подключение к сети". Тогда она выбрала папку "Музыка" и щелкнула во вложение "Крематорий". Трель скрипки резанула слух, запел знакомый голос. Посмотрела в небо - Луна вовсе исчезла, а может смешалась с тусклыми огоньками далеких светил.

***

Я исписала страницу и перевернула ее. Ежедневник, как хаос моей многоликой жизни, выставил мне на обозрение записанные несколько месяцев назад слова: "Стандартная модель". Далее шли рисунки и приписки с определениями и моими собственными мыслями и представлениями.

Как же давно я разбиралась во всей этой чепухе квантовой физики. У меня нет специального образования, и я не крутилась в научных кругах, однако строение мира, смысл всего и его загадки заставляли меня искать и разбираться. Я днями составляла схемы и планы, структурировала открытия и в какой-то момент убедила себя - все возможно, я смогу найти решение.

Я пробежала глазами по моим записям:

Из атомов строится материя. Они основа нашего представления о строении всего в этом структурированном, четком мире и далеко за пределами досягаемости наших умов. Из них складываются молекулы, клетки, организмы, планеты, галактики, вселенная. А может и вселеннЫЕ, параллельные миры, если они существуют...

Каждый студент-физик знает основы: атом состоит из протонного ядра с расплывчатым числом нейтронов и прыгающих вокруг массивного ядра электронов. Почему же они скачут? Почему все подобные системы имеют орбиты, взять хотя бы строй Солнечной системы? Возможно все дело в масштабах, но не в плане размера в данном случае, а, конечно же, в плане времени. Тем более известно, что орбиты планет отклоняются едва заметно, но все же равновесие условно и естественно ненадолго, во вселенском смысле. Таким образом, имеем противопоставление масштабов размера и времени. То есть, все отклоняется, но заметить подобную закономерность нам неподвластно ввиду отсутствия полной картины жизни вселенной. Мы лишь миг, и понять, как все происходит, можно только переключившись на законы, управляющие атомами, скорректировав временные параметры. Чем больше масштаб, тем медленнее относительное время и, наоборот, на атомном уровне время несется, неуловимо меняя нано-пейзаж.

Так почему же электроны скачут? Что-то влияет, причем циклично и постоянно, но не в плане повторов, но в плане самого влияния. На этот счет есть теории, но у меня есть своя:

Гравитация - это пока(!) неуловимая энергия жизни. Она будто душа, которая не дает материи распадаться раньше, чем пройден определенный цикл. Гравитация складывается из бесконечного числа влияющих на субатомные частицы нанопланковых черных дыр, которые зарождаются в четком согласии со вспышками противоположных им - белых нанопланковых дыр. Миллиардные доли секунд живут эти управляющие жизнью мельчайшие черные бездны и обратные им белые источники материи. Гармоничный неуловимый процесс вызывает пляски в системах атомов. Они притягиваются и отталкиваются, рожденные этими гравитационными играми. Фундаментальное взаимодействие, а именно гравитация, недооцененное научным сообществом, сбивает и возвращает их на зигзагообразные орбиты.

Научный мир утверждает, что существует конкретное влияние черных дыр на время. На краю черной дыры время замедляется и в какой-то момент вовсе останавливается. Граница, на которой этот процесс начинается, называется "горизонтом событий".

Итак, в атомах существует конкретное искривление времени. Оно, то замедляется, то ускоряется под влиянием нанопланковых дыр, черных и, соответственно, белых на их горизонтах событий.

(бред из Википедии) 7*10²⁷ - это примерное число атомов в организме взрослого человека. Так вот, число дыр в относительно простых атомах: водорода, кислорода, азота и углерода, в которых на субатомном уровне, словно штампы печатного пресса, зарождается определенное количество черных и белых дыр, невелико. А в сложных атомах такая штамповка вырастает по экспоненте. Все зависит от плотности ядра атома и числа электронов, бегающих по, вовсе не хаотичной, орбите. К тому же искажение времени порой показывает нам, что электрон может находиться в разных местах одновременно. Реально это конечно же чушь!

...

Все частицы атомов (протоны, нейтроны, электроны) являются лишь частным случаем "сверхчастицы", которая одновременно несет в себе все значения. Она принимает одну из форм в зависимости от влияние нанопланкового горизонта событий и иных факторов внешней среды.

***

-- Значит - сверхчастица? Какая еще сверх частица? Блин!

Не додумала или не дописала. Всегда грешу надеждой на свою память, а та - ни к черту!

Оставить комментарий © Copyright Вэл Борзочэ Размещен: 12/06/2018, изменен: 14/06/2018. 32k. Статистика. Глава: Фантастика, Мистика Нелюбовный роман!		Ваша оценка:
Аннотация: Влада: "...скорость химических реакций зависит от того находятся ли реагенты в движении, не сами по себе, но в движущемся объекте. Что будет, если покинуть движение, оказавшись в межгалактическом пространстве? Но, черная материя... можно ли оказаться в пустоте? Участвует ли черная материя/энергия в движении? (подумать и об обратном: хим.реакция в ракете, летящей со скоростью близкой к скорости света)"

Вэл Борзочэ : другие произведения.

Нелюбовный роман!