Через несколько дней после приезда из Оксфорда Эдмунд решил навестить Софью. Они расстались за неделю до его отъезда из-за сущего пустяка. Эдмунд несколько вечеров встречался с красоткой из соседнего квартала, Лоррейн, помогая ей готовиться к экзаменам. Софья рассердилась, и они больше не виделись.
Дверь ее дома была распахнута настежь, а из окон лился теплый свет. Эд вошел внутрь. Там было тихо и пусто. Раскрытая книга на столе трепетала страницами от сквозника, так как дверь в сад тоже была открыта.
На ковре виднелись круглые следы, похоже, от копыт. Их края светились серебряной пылью. Они вели в сад. На пороге что-то сверкнуло. Эд наклонился и поднял колечко с сапфиром. Он сам подарил его Софье назадолго до ссоры.
Эдмунд вышел в сад и по слабо светящимся следам добрался до качелей, подвешенных к ветке старого ясеня. Здесь он в первый раз поцеловал Софью.
Юноша сел на качели. От тишины звенело в ушах. И вдруг...
Прямо перед ним воздух засеребрился. Через несколько мгновений на поляне возникла лошадь. Ее бока были молочно-белые, а во лбу торчал длинный витой рог. С огромным удивлением Эдмунд узнал в звере легендарного единорога. Большие темные глаза не мигая смотрели на юношу.
- Ты хочешь узнать, куда исчезла твоя бывшая подруга?
Эдмунд оглянулся, но кроме него и единорога в саду никого не было, а, значит, мягкий серебристый голос принадлежал этому благородному зверю.
- Софья? Ты что-нибудь знаешь о ней? - спросил он, вскакивая.
Единорог повернулся и медленно двинулся прочь, к задней калитке, выходившей на реку. Эдмунд пошел за ним.
Калитка тихо распахнулась перед волшебным зверем. Они спустились к реке. На воде дрожала лунная дорожка.
Единорог и не думал останавливаться. Он ступил на воду, серебряную от лунного света.
Эд осторожно последовал за ним. Лунная дорожка напоминала стекло.
Они шли и шли. Наконец, река осталась позади. Дорожка пролоджалась в воздухе.
Через пару минут Эд увидел серебряную арку, в которой был он сам. Он понял, что это зеркало.
Пройдя сквозь стекло вслед за единорогом, юноша ощутил легкий холодок.
Очутились они на поляне, залитой лунным светом. В тени под деревьями серебрились белые бока других единорогов. Маленький жеребенок ткнулся бархатистым носом в ладонь Эдмунда.
- Там, - приведший Эда единорог повернулся в сторону замка, видневшегося в нижней долине. - Твоя подруга.
- И как мне туда добраться?
- Я довезу тебя. Но знай, это большая честь - ехать верхом на единороге.
Эдмунд забрался на теплую спину зверя, обхватив его белую шею.
Стук копыт единорога напоминал перезвон серебряных колокольчиков. Эдмунда совсем не трясло.
Путь к замку пролегал по лугам и холмам. Было очень тихо. Только раз Эдмунд услышал звуки флейты и увидел фей, танцующих на поляне.
Ворота замка были заперты, но перед единорогом они бесшумно распахнулись.
По мостовой они скакали в тени домов, что бы их не заметили. Наконец, мальчик и единорог прибыли к цитадели.
- Дальше иди один, - промолвил благородный зверь, когда Эд спрыгнул с его теплой спины. - Но если я понадоблюсь, позови.
Юноша открыл дверь и вошел в башню. Узкая винтовая лестница вела наверх.
Там была круглая комната с единственным окном. На стене, противоположной окну, Эд увидел девушку, прикованную цепями к стене. Он сразу узнал в ней Софью.
Эдмунд схватил валявшийся на полу меч, который засветился в его руке, и попытался подойти к девушке. Но не тут-то было.
Путь ему преградили тени. Эдмунду пришлось сражаться. В конце концов ему удалось пробиться к Софье Но тени мешали юноше освободить пленницу. Мрак клубился вокруг, высасывал силы. Эду показалось, что сейчас тьма поглотит его сердце и душу, и он станет одним из теней. Но еще оставался надежда.
Эдмунд выкрикнул магическое слово и услышал знакомый стук копыт. Как белое пламя единорог ворвался в башню. Через несколько мгновений тени рассеялись.
Эдмунд обнял друга, а потом рассек мечом оковы Софьи. После его поцелуя она очнулась.
- Эд! Ты здесь. Мне снились такие страшные сны.
По дороге обратно Эдмунд рассказал девушке обо всем.
- Ты ведь больше не сердишься на меня? - осторожно спросил он.
- На тебя невозможно долго сердиться, - рассмеялась Софья. - Ты потом делаешь такие вещи, что невольно заслуживаешь прощения.