Рыжий стоял у окна всё того же, знакомого кабинета: дубовые шкафы, приглушённый свет настольной лампы, уютное кресло. На первый взгляд, здесь ничего не изменилось, хотя внимательный наблюдатель ощутил бы перемены: кое-где под высокими сводами можно было увидеть паутину, над порталом камина образовалась чёрная полоска от дыма. На книжных полках за стеклом откуда-то появился толстый слой пыли. Даже тёплый свет настольной лампы, казалось, приобрёл слегка ядовитый зеленоватый оттенок. Видимые следы запущения наводили на мысль о том, что хозяину кабинета или нездоровится, или ему стало безразлично, как выглядит его обитель.
Ни первое, ни второе предположение действительности не соответствовали. Правитель Холодного мира просто хандрил, и состояние это носило уже хронический характер. Он, как и прежде, проводил большую часть времени в своём кабинете, но что-то тревожное витало в воздухе и нарушало сосредоточенность и покой в этих стенах. С тех пор, как разбилась мечта стать создателем мира идеального порядка, Рыжий впал в какую-то унылую отрешённость и не обращал ни на что внимания. Дохлые мухи, потёки под потолком, мутное, почти непрозрачное зеркало... да, и сам правитель показался бы случайному наблюдателю каким-то тусклым, что ли. От яркости рыжего цвета осталось лишь воспоминание, а глаза больше не выглядели грустными, они стали пустыми и отрешёнными. Периодически его сотрясали приступы активности, и тогда он снова и снова пробовал что-то изменить, усовершенствовать, создать заново.
Видимо, отсутствие успеха раз за разом подрывало его веру в собственные возможности, но упрямство не позволяло этого факта признать. По замку сновали уже не только пародийные копии правителя, но расползлись и какие-то иные сущности. Мрачноватая атмосфера кабинета была вполне уютной, если сравнивать её с тем, что можно было почувствовать в удалённых углах замка. Там подвывали утробными голосами ящероподобные чудища, и только довольно малые их размеры уменьшали опасность, которую они могли представлять для случайного встречного. Вот тут Рыжий был изначально прав, когда не хотел никого видеть в своём мире. Тогда он, правда, думал, что посторонние будут мешать лично ему наслаждаться совершенством, а теперь можно было не опасаться, что кто-то может пострадать. Впрочем, сказать с уверенностью, были ли опасны случайно созданные существа, или они лишь выглядели страшновато, было невозможно просто потому, что никто не видел, чем они занимаются в самых тёмных и дальних уголках замка.
В свой тронный зал правитель перестал заходить с тех пор, как однажды, сидя в кресле на возвышении, он увидел, как между серебряными вазами на подставках промелькнуло гибкое тело змеи. Это была какая-то тонкая, но бесконечно длинная тварь, ниоткуда возникшая и в никуда уползшая. В тот момент, когда с лёгким шипением серебристая полоска промелькнула перед глазами Рыжего, мир пошатнулся и оглушительно провалился в тартарары. Вот уж змей-то правитель точно не создавал, поскольку испытывал к ним непреодолимое отвращение. Однако, вот же, здесь, у него под ногами появилась змея и, возможно, не одна. Откуда? Как? Эти вопросы ответа не имели, но будили очень нехорошее предчувствие. До тех пор, пока Рыжий считал лишь себя способным к созданию чего или кого-либо, он был относительно спокоен. В конце концов, тяжёлый характер ещё не делал из своего обладателя злодея. Однако присутствие зла в форме, заведомо неприемлемой для хозяина этого мира, наводило на мысль, что кто-то ещё участвует в формировании флоры и фауны.
Даже в самой глубине души Рыжий боялся себе признаться, что всю эту нечисть плодит его воля, которая, по каким-то причинам, действует мало того, что бесконтрольно, так ещё и во вред себе. Он предпочитал думать, что нечто или некто старается населить его идеальный мир всякой гадостью, чтобы раскачать равновесие и захватить пространство.
Последним ударом по самолюбию творца стало нелепое, но крайне злобное и, видимо, опасное существо, отдалённо напоминающее мантикору - своеобразный гибрид человека и льва. Сокрушило волю правителя безусловное сходство рыжей гривы мантикоры с его собственной огненной шевелюрой. Это уже походило на издевательство высших сил, а не на слабую подготовку исполнителя. Поганая мантикора и вела себя соответствующим образом: при встрече не пряталась, дорогу не уступала, смотрела прямо в глаза и злобно скалилась. Рыжему хватило одного раза, чтобы понять, что никакого почтения эта тварь к нему не испытывает и благодарности за появление в этом мире не собирается выражать. Одна польза от неё была - этот фальшивый лев распугал мелких обитателей тёмных углов, и стало можно перемещаться по длинным коридорам без опасения быть укушенным. Впрочем, на этом польза от крупного монстра и заканчивалась.
Правитель отошёл от окна и устало опустился в рабочее кресло. Он смахнул со стола записи и пробормотал:
- Всё пустое...Всё тлен.
Зеркальная сущность давно отстала от него, не было ни смысла, ни интереса донимать хозяина своими язвительными замечаниями. Он ни на что не реагировал, был равнодушен к критике, похвале или лести, и вообще производил впечатление зомби. Изредка под сводами кабинета ещё можно было услышать невнятное бормотание, но динамичных обменов репликами, пикировок и споров не было уже давно.
Свет одинокого фонаря разгонял вечерние сумерки в переулке, куда выходила дверь Центра психологической поддержки. Слабый снег кружился столбом и укрывал неровности на тротуаре. Роберт Николаевич перепробовал уже все способы согреться, однако холод незаметно проникал глубже и глубже, а жены по-прежнему не было. Последний посетитель прощался на небольшом крыльце со своим психологом. Этого коллегу жены Роберт не видел прежде, так что когда тот прошёл мимо, они не поздоровались. Невысокий полноватый мужчина средних лет подозрительно посмотрел на прохожего, но ничего не сказал.
Наконец открывшаяся дверь выпустила ту, кого встречал Роберт:
- Ну, Маша, я замёрз. Сколько можно тебя ждать?
- Вот тебе и раз! - Мария Фёдоровна явно не ожидала увидеть мужа. - Что же ты не позвонил? Не зашёл? Зачем под дверью-то бродить?
- Ну, не позвонил, сюрприз хотел сделать, - Роберт почувствовал, что испытал колоссальное облегчение от того, что Маша вышла одна, - идём уже, пока я окончательно не превратился в ледышку.
Гаспарян всё чаще ловил себя на том, что встречает жену с работы не только и не столько потому, что это приятно им обоим, сколько потому, что не хочет, чтобы её кто-то другой встречал-провожал. После того, как Маша стала приходить домой с букетами и задерживаться иногда по несколько раз на неделе по вечерам, в доме Гаспарянов стало пасмурно. Не то, чтобы Роберт был ревнив и подозрителен, или Маша давала весомые поводы для сомнений, но недоговорённость порождала раздражительность. Никто не высказывал никаких претензий, никто не озвучивал наличие проблемы, но туча сгущалась.
Маша старалась разрядить обстановку, теребила Роберта, пыталась вытянуть его из мрачных настроений, но получалось это у неё, прямо скажем, не очень. Это был новый и неожиданно негативный опыт их отношений, так что Мария Фёдоровна просто растерялась. Не чувствуя за собой никакой вины, она постоянно ощущала недовольство мужа и терялась в догадках. Попытки поговорить и разобраться в ситуации успеха не имели. Роберт отмалчивался или настойчиво убеждал её, что всё хорошо и никаких проблем нет. Ей, дескать, всё кажется как заработавшемуся психологу, который не может выйти из своего профессионального режима.
- Маша, хватит меня лечить, - заявлял он, если Маша была, на его взгляд, слишком настойчива, - Ты опять напридумывала всякой ерунды и в ней утонула. Сама запуталась, а теперь и меня хочешь запутать. Всё хорошо.
- Ты ошибаешься, - сказала после очередного такого заявления Маша, - ты очень и очень ошибаешься, если считаешь, что всё в порядке.
- И что не так?- раздражённо спросил Роберт.
- Если не вдаваться в психологические аспекты, то посмотри на Пиню.
Кот лежал на стуле, свернувшись, и услышав своё имя, приоткрыл один глаз.
- А что Пиня? - не понял Роберт и взял кота на руки. - Ух, ты ж, боже мой... - неожиданно для себя воскликнул он.
Мутный кошачий взгляд был бездонным и удивительно тягостным. В уголках глаз скопились гнойные "заспанки", а шерсть вылезала клочьями. Пиня терпеливо висел в руках, не выражая никаких эмоций. Молчаливость, столь не характерная для домашнего любимца, окончательно выбила Роберта из колеи.
- Давно с ним такое? - спросил он, с удивлением рассматривая руки, к которым прилипли малиново-розовые шерстинки.
- Наверняка не скажу, наверное, я не сразу заметила, - отозвалась Маша, - сначала промывала ему глаза, думала, что просто воспаление какое-то, а потом уже сообразила, что не в этом дело. Кстати, он перестал летать.
- Вообще?
- Практически, да, - Маша кивнула головой в ответ на какие-то свои, не высказанные вслух мысли, - и знаешь ещё что...
- Что?
- Только не говори, что я опять выдумываю, но мне кажется, что его мучают кошмары во сне.
Роберт нахмурился и снова принялся разглядывать Пиню.
- Такое впечатление, что он во сне с кем-то борется, но постоянно проигрывает и от этого слабеет и болеет.
- Неожиданно, - подвёл итог Роберт, но больше ничего не сказал. Потеребив кота ещё несколько минут, он положил безразличного Пиню на кресло и ушёл в кабинет, закрыв за собой дверь.
- Не грусти, малыш, - сказала Маша, взяв кота на колени и почесав ему за ухом, - ты победишь своих монстров, а мы разберёмся со своими.
В ответ Пиня жалобно мяукнул и уткнулся головой в ладошку хозяйки.
На круглой поляне, усыпанной жёлтенькими цветочками, перед отвесной скалой, за которой начинались горные тропы, проходил инструктаж Лемура. Выглядело это примерно так, как если бы бабушка собирала в детский лагерь внука-переростка. Чадо из почтительности бабушку не перебивает, но явно не слушает, а лишь терпеливо ждёт, когда можно будет вскинуть рюкзак на плечо и помахать дому ручкой на ближайший месяц.
В центре поляны, занимая практически всё свободное пространство, расположился трёхголовый гвардеец правителя этого мира. На отбившемся осколке удобно устроился Лемур, который жмурился на солнце и вертел в правой лапе цветок, а на небольшом участке между каменной глыбой и драконом стремительно перемещался туда-сюда сам правитель.
- Значит, так, - Зелёный Чёртик начал загибать когтистые пальцы, - по прибытии сразу же установи связь с Драконом, докладывай обо всём, что увидишь и услышишь. Помни - ты наши глаза и уши.
Лемур снисходительно покивал головой и прищурил правый глаз.
- Ещё будет очень хорошо, если ты сможешь найти общий язык с правителем того мира и поймёшь, что там случилось. Мы тогда сможем что-то предпринять, чтобы сохранить мир здесь и исправить положение там.
Ответом правителю был очередной кивок головы и невнятное бормотание.
- Что? Не понял, - Чёртик приложил лапку к уху и демонстративно прислушался.
- Я говорю, что вряд ли мои послания будут похожи на шифровки из подполья. Всё-таки телепатия не морзянка.
Шумный вздох за спиной заставил правителя оглянуться:
- Что? Что ты хочешь сказать?
Младшая голова, как самый сильный телепат, смущённо повторила:
- Мы вообще никогда не проверяли возможность такой трансляции, а уж с другим миром и вообще непонятно что и как...
В ответ на реплику правитель взъерошился и тихо произнёс:
- Бунт? Саботаж? Срыв операции? Кругом враги?
- Да не горячись ты, - Старшая голова была и самой невозмутимой, - получится всё. Просто ты в третий раз повторяешь инструкции. Уже даже я могу в любое время дня и ночи без запинки цитировать.
- Ладно, - махнул лапкой Чёртик, - в самом деле, что это я...чай, не маленькие.
Лемур хитро посмотрел на правителя и неожиданно спросил:
- Слушай, а ты можешь мне примерно сказать, на чём можно с Рыжим сойтись? Вы ведь "одного поля ягодки", одним демиургом созданы, значит, что-то общее у вас должно быть, да?
Зелёный Чёртик хотел возмутиться, но передумал. Он молчал несколько минут, размышляя над вопросом. Понятно, что времени для глубокого психоанализа не было, так что он признался:
- Я не знаю, чем увлекается мой коллега, но я совершенно уверен, что его, так же как и меня, беспокоит состояние вверенного ему мира. Я думаю, что у него характер не только сложный, но и справедливый. Скорее всего, он умеет признавать свою неправоту, но вот умеет ли он принимать помощь, я не знаю.
- Не уверен, что это мне поможет, - озабоченно сказал Лемур, - мне бы что-нибудь конкретное.
- Конкретное...Конкретное вот что - порядок. Я совершенно уверен, что Сумасшедшим его демиург назвал напрасно. Просто Рыжий любит порядок во всём, вплоть до мелочей, а жизнь - это стихия, хаос, так что у него, скорее всего, конфликт желаний и возможностей.
Чёртик забрался на спину Дракона и уже напоследок добавил:
- Самое главное, не вздумай его жалеть или выражать сочувствие. Ни один правитель этого не потерпит. Так что если будешь помогать или что-то советовать, то только так, чтобы он мог выдавать это за собственные находки и решения.
- Вот как? - лукаво переспросил Лемур и переглянулся с гвардейцем.
- Вот так, - внезапно рассердился правитель, - и не надо вот за моей спиной переглядываться.
На этом военный совет закончился, дракон взмыл в небо, а Лемур скорчил самому себе рожицу и отправился спать. До появления демиурга надо было отдохнуть. Дело предстояло серьёзное и , скорее всего, непростое и опасное.
Лемур только на первый взгляд мог показаться существом беззаботным и легкомысленным. На самом деле его наблюдательности и смекалке смогли бы позавидовать многие обитатели этого мира. Просто он давно понял, что незатейливая внешность и слегка детское поведение дают ему массу преимуществ как при общении с друзьями, так и с недоброжелателями. К примеру, практически все соседи по поляне считали, что если они не позаботятся о пропитании Лемура, то он так и будет жить впроголодь. Добродушные сладкоежки исправно снабжали соседа сладостями, приносили аппетитные корешки и орехи. К чести Лемура надо сказать, что он и в самом деле был существом по-детски простодушным и отзывчивым, так что всегда искренне радовался подаркам, чем доставлял удовольствие медведям. Так вот и сложился мир гармонии и взаимоуважения на одной, отдельно взятой поляне.
Из сладкой дрёмы Лемура выдернул густое ворчание одного из соседей-сладкоежек. Незлобивое рычание давало понять, что пожаловал скорее друг, чем враг, так что Лемур не слишком торопился просыпаться.
- Вставай, соня, все подвиги проспишь, - раздался над самым ухом голос демиурга, - пора спасать мир.
- Ну, начинается, - привычно заныл Лемур и перевернулся на другой бок. Как и ожидалось, его пощекотали по шее, потом почесали за ушком и, наконец, погладили по спине.
- Эх, избаловала тебя Машка, - сказал Рой, заканчивая процедуру пробуждения домашнего любимца, - как ты тут без этого живёшь?
- Плохо живу, без ласки и него, - согласился Лемур, широко зевнул, потянулся и соскочил с толстой ветки на траву.
Рой оглядел своего посланника и с сомнением покачал головой:
- Отчаянный ты, однако, друг. Ввязываться в такую авантюру, да ещё в одиночку.
- Знаешь что я тебе скажу, хозяин?
- Что?
- Уж если я в вашем мире не погиб, то уж в твоём-то точно выживу, что бы ни случилось.
- Это откуда такая уверенность?
- Ну, ты сам посуди, - Лемур говорил вполне серьёзно, и Рой с интересом ждал объяснения, - ведь мир людей придумал кто-то другой, а не ты. У вас там болезни, несчастья, смерть, в конце концов.
- Да, не я придумал, тут ты прав.
- Ты эти черты своего мира не считаешь разумными и при создании своего мира бессознательно попытался избежать всего, что огорчает тебя в человеческой реальности. Так что я надеюсь, что и в другом твоём мире не всё так плохо, как вы мне описываете.
- Первый, первый, я второй, - пронеслось над поляной, - как слышно меня? Приём.
- Что это? - подпрыгнул от неожиданности Лемур.
- Дракон, наверно, связь устанавливает, - усмехнулся Рой и взглянул на небо. Там, закладывая крутой красивый вираж, заходил на посадку гвардеец правителя. Через мгновение дракон приземлился ровно в центре и спрятал две головы под крыло. Младшая осталась снаружи, но с закрытыми глазами. Все недоуменно молчали. Через пару минут Лемур тоже закрыл глаза и впал в состояние, похожее на транс.
Так продолжалась минут пять, затем Старшая голова вынырнула из-под крыла и спросила:
- Ну, что? Получается?
- Здесь получается, - подтвердила Младшая, - надеюсь, что и с другим миром тоже проблем не будет.
- И что ты ей сообщил? - спросил с любопытством Рой у Лемура.
- Не скажу, - ухмыльнулся тот, - это будет наш маленький секрет.
- Да чего уж там, - хмыкнула Средняя голова, - картинку ты транслировал. Такую яркую, что даже нам досталось чуть-чуть.
- А что на картинке? - Зелёный Чёртик, конечно, был здесь, только старался не вмешиваться в эксперимент.
- А на картинке какой-то овраг и каменный мост через него, трава кругом белая, и нет никого, - это вступила в беседу Старшая голова Дракона.
- Ясно, - подвёл итог Рой, - ты срисовал картинку в моей голове и передал её Дракону.
-Ну, я же говорил, что телепатия - это не морзянка, образы, а не слова, - Лемур был доволен собой и этого не скрывал.
- Ты молодец, - согласился Рой, - если все готовы, то я предлагаю проверить, как у нас получится держать связь между разными мирами. Закрой глаза, - распорядился Рой.
Когда Лемур привычно устроился на груди под курткой, демиург махнул рукой и исчез.
Лемур приоткрыл глаза и поёжился от увиденного: на сколько хватало глаз, тянулась белоснежная равнина, изредка разбавленная такими же белыми деревьями.
- Фу, какая скука, - сказал он сам себе. Через несколько минут стало ясно, что мир, несмотря на его визуальную холодность, всё же достаточно приятен. Не было ни жарко, ни холодно. Ветер не носился над полем, солнце не слепило глаза, никакие мошки не лезли в рот и уши.
Лемур сделал пару шагов и вдруг остановился. Он с изумлением разглядывал отпечатки своих лап, словно увидел их в первый раз. Впрочем, так оно и было. Сделав ещё несколько осторожных шажков боком, Лемур подпрыгнул в воздух и принялся носиться кругами, останавливаясь иногда, чтобы посмотреть на получившийся узор на снегу. Подняв хвост трубой, он мчался прямо, потом в прыжке разворачивался и летел параллельным курсом обратно, пересекая свои же следы. Набегавшись и запыхавшись, он присел на кочку и с упоением облизал лапу, в которой зажал небольшой кусочек белого вещества.
- Вот бы эта штука ещё и сладкая была, так просто рай для некоторых получился бы, - вслух сказал он. - А это кто?
На небольшом бугорке в десяти метрах от него появилось рыжее существо, размером с небольшого ежа.
- Вот и местные пожаловали, - всё так же вслух, но для самого себя, проговорил Лемур, - ну, пойдём знакомиться.
Помня о том, что внешность бывает обманчивой, Лемур приближался к непонятному объекту с осторожностью. Примерно в десяти метрах от рыжего комочка он остановился и присмотрелся. Казалось, что опасности нет, но мало ли, торопиться не стоит. Присев на задние лапы гость решил предоставить местному обитателю решить, хочет ли тот знакомиться. Минут через семь стало ясно, что динамика процесса отсутствует. В том смысле, что ничего не происходило: Лемур сидел на своей кочке, а рыжее пятно никуда не двигалось и активности не проявляло.
- Фу, ты, - подосадовал Лемур, - может, это и не существо совсем, а растение какое-то. А я сижу жду, когда оно ко мне подойдёт.
- Я тоже сижу жду, - донеслось вдруг со стороны кочки.
"Вот тебе раз! Оно всё же живое," - пронеслось в мозгу.
- И кто ты, скромный ты наш? - слегка насмешливо начал беседу гость.
- Нет, это кто ты? - прозвучал справедливый контр-вопрос.
- Да я, как ты понимаешь, мимо шёл и решил посмотреть, как вы тут живёте. Зовут меня Лемур, характер имею вздорный, но отходчивый, люблю вкусно поесть, а вот фруктов у вас не наблюдаю. Вот и не знаю теперь, то ли дальше своим путём идти, то ли ещё немного осмотреться. Не хочется с голоду пропасть.
За этой, немного хамоватой тирадой последовала продолжительная пауза. Было такое впечатление, словно рыжий комочек медленно, по капельке, усваивает услышанное и вырабатывает ответ. Наконец, ответ был дан:
- Фрукты у нас есть, и много. Только они тебе, наверно, непривычными покажутся.
Комочек-ёж скатился со своего бугорка и засеменил лапками в сторону ближайшего лесочка. Двигался он довольно стремительно, так что Лемуру приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы не отстать.
Метров через триста ёж остановился и ловко вскарабкался на развесистое дерево. С веток посыпалась белая стружка, больше напоминавшая лепестки цветущей вишни или яблони.
- Ну, где ты? - донеслось сверху.
Лемур привычно обхватил нижнюю ветку и стал пробираться на голос, потому что сквозь многочисленные ветки и листья разглядеть что-либо было невозможно. Наконец он увидел рыжее пятно рядом с большой белой тыквой, висевшей на толстом черенке.
- Надо перегрызть и сбросить вниз, - сказал ёж, - иначе не разбить.
- Не вопрос, сделаем, - Лемур в минуту перекусил стебель и с интересом смотрел, как увесистая тыква пробивает себе тоннель сквозь ветки и листья. Когда плод ударился о землю, наружная беловатая оболочка раскололась, а внутри оказалась лилово-красная мякоть с терпким и одновременно сладким ароматом.
- Вау! - воскликнул Лемур и устремился вниз. Ежу потребовалось немногим больше времени на спуск, но свою долю сладкого он тоже не упустил.
Когда трапеза закончилась, и оба едока отвалились, ритуал знакомства возобновился:
- Так ты кто будешь? - спросил вновь Лемур. - Как мне к тебе обращаться?
Вместо ответа на довольно простой вопрос ёж смущённо отвернулся и потупился.
- Не понял, - удивился Лемур, - ты чего? Имени своего не знаешь, что ли?
Неизвестное существо зашевелило носом и обиженно дёрнулось, ответа однако, по-прежнему, не было.
- Так, я всё понял, тебе никто до меня не встречался, и ты над вопросами самоидентификации не задумывался.
- Задумывался, - ответил ёж, - только не с кем было обсудить. У нас ведь мир молодой и малонаселённый. Вообще, насколько я чувствую, наш правитель и не хочет, чтобы здесь жизнь кипела. Вот мы и стараемся никому на глаза не попадаться. А то мало ли что...
- Да-да-да, - задумчиво посмотрел на своего спутника Лемур, - это проблема. Когда не знаешь, кто ты есть, очень трудно выбрать правильную линию поведения. Знаешь что?
- Что? - существо как-то доверчиво и с надеждой смотрело на спутника. Чувствовалось, что ему не хватает общения, разговоров, совместных прогулок.
- Раз уж я здесь, то могу помочь тебе с именем. Когда я тебя увидел, то подумал, что ты очень похож на большого симпатичного ежа, хоть ты и не колючий. Хочешь, я буду тебя называть Ёж Кузя?
- Кто такой ёж, я примерно представляю, - ответил новый знакомый, - а вот кто такой Кузя?
Лемур приосанился, поднялся на задние лапы и пафосно начал объяснять:
- Кузя - это уменьшительное от имени Кузьма. А Кузьма, в свою очередь, обозначает мир. А можно ещё переводить как украшение, так что раз твой мир начал знакомиться со мной через тебя, то ты вполне можешь считаться своеобразным символом мира и его украшением. Ну, что, согласен?
Рыжий комочек задумался, осмотрелся, почесал задней лапой за ухом и, наконец, ответил:
- Бред, конечно, но пусть будет Кузя. Надо же как-то называться. И ты бы к правителю всё же наведался, а то нехорошо получается.
На это резонное замечание возразить было нечего, так что план на ближайшее время составился сам собой - идти в замок и познакомиться с правителем лично.
- Вот и славно, - подвёл итог Лемур, - будет неплохо, если ты составишь мне компанию и дорогу покажешь, хорошо?
Новонаречённый Ёж Кузя не возражал и даже обрадовался, так что через десять минут только две тонких цепочки следов тянулись к горизонту и напоминали о том, что и в белой пустыне есть жизнь.