Солнце еще не встало над Мидгардом. Оно еще даже не осветило Великую Гору и Колокол Пантеона не пробил час наступления утра.
Было лето середины месяца Червень.
Серебряную утреннюю дымку за открытыми ставнями пронзил шум со двора, нарушивший мирный сон жреца. Еще не успев проснуться, он встал с кровати и пересек келью к окну, ступая по холодным плитам босыми ногами. С губ была готова сорваться страстная проповедь о том, что Хель думает о столь раннем пробуждении. Сонный жрец высунулся в окно и события, развернувшиеся во дворе храма, как рукой сняли с него полудрему.
Во дворе царил хаос. Немногочисленные паладины бога Локи, одетые и вооруженные как попало, прикрывали прорывающихся к воротам монахов той же церкви. Их пытались задержать паладины разных орденов, состоящие при инквизиции. Вид у последних был такой, будто их только что выдернули из постели и заставили атаковать. Несмотря на визг маленькой фигурки, в которой жрец узнал патриарха Хиирстаада, последователи бога Локи скрылись с территории Пантеона, сверкая пятками.
- Хель Всеблагая, вот это зрелище! - возблагодарил богиню жрец, спешно натягивая рясу и приводя себя в порядок на ходу. Он выбежал из кельи и, воспользовавшись прямым выходом из корпуса, спустился во двор.
На дворе остались всего лишь несколько паладинов, уничтожающих следы потасовки.
- Что произошло, брат мой? - поинтересовался жрец у ближайшего паладина.
- Йотун его знает, - проворчал паладин - Патриарх ворвался ночью в корпус, взъерошенный как галка, у которой яйцо воруют, и приказал срочно ловить локистов. Не рассчитал, что в инквизиции локисты тоже есть. Их паладин поднял тревогу, и они сбежали. Великий Один, если б я знал, что происходит, - не выспавшийся воин возвел очи горе - Итог - три трупа, - он указал на покрытые плащами тела во дворе. Ворота в Пантеон спешно закрывались. Становилось понятно, что утренней службы не будет. - Вам будет, кого отпевать, брат. Если хотите что-нибудь понять - сходите в Священный зал, - воин указал на вход в молитвенный зал и, бормоча себе что-то под нос, пошел прочь.
Жрец рассеянно улыбнулся и кивнул в спину уходящему паладину.
- В каждой смерти есть свой смысл, - пробормотал он, снова поднимаясь к себе в келью. Неспешно умывшись и подобающе одевшись, он направился в Священный зал.
Этот зал был самым сакральным местом всего Пантеона. Он представлял собой высокий протяженный свод с множеством апсид, ориентированных на Великую Гору, которая начиналась сразу за северной стеной через бесконечно глубокую расщелину, именуемую Гинунгагап. В апсидах стояли изваяния богов, перед каждым из которых красовался каменный алтарь. В центре северной стены, прямо напротив входа, были врезаны большие ворота, ведущие на мост Биврест, перекинутый через Гинунгагап. Считалось, что тропа, начинающаяся за Биврестом, ведет прямо в город богов Асгард. Ключи от врат были символом власти патриарха и хранились у него.
Сегодня тишина и умиротворение священного места была нарушена.
Первым, что бросилось в глаза, были распростертые ниц и жужжащие молитвы клирики Хеймдалля, которые молились почему-то не в приделе, посвященном их богу, а перед Священными Вратами. Рядом с ними патриарх Хиирстаад ругался с маленьким, лысоватым человечком в такой же. как у него, белой рясе церкви Одина с изображением ока и черной повязкой инквизиции. Это был Великий Дознаватель Хакон.
- Где вас носило, когда здесь такое! - фальцетом орал Хиирстаад
- Я глава Священной Инквизиции, я выполняю свои прямые обязанности, - растягивая слова, более тихо, но не менее напряженно отвечал Хакон.
Рядом с ругающимися кипели строительные работы. Вооружившись молотками, монахи забивали досками нишу, посвященную Локи, а паладины пытались сдвинуть с места алтарь.
Но самый неприятный сюрприз ждал дальше. У алтаря Хель возвышалась худощавая фигура первосвященника Эрлинга - непосредственного главы церкви Хель в Мидгарде. Более бледный, чем обычно, первосвященник смотрел на гигантскую воронку в гранитном полу и крупные отколотые куски от алтаря богини. Соседний алтарь бога Браги вообще лежал в руинах и около него копошился какой-то послушник.
"Во имя синей руки Хель, что происходит?!", - с трудом сдерживая эмоции, подумал жрец. Он тихонько подошел к первосвященнику и осмотрел воронку, прикидывая, какая нечестивая сила могла такое совершить. Гнев рождал в голове заковыристое проклятие, которое клирик решил приберечь для виновника.
Воронка была диаметром четыре больших шага. Обугленный камень распространялся и того шире. Из центра воронки послушник заметал в совочек горстку пепла. По краю на коленях ползал послушник ордена Браги и пытался отполировать гранит и избавиться от черноты.
Первосвященник обернулся и посмотрел на жреца блеклыми, ничего не выражающими глазами.
- А, это ты, Орм, - приглушенно сказал он. Отец Эрлинг был очень странным человеком. Он обладал холодным разумом, железной логикой и стальной силой воли. Среди священнослужителей его не любили, а скорее боялись. Он был замкнут, а эмоциональностью его можно было сравнить с камнем. Кроме того, он обладал немного необычной внешностью. Высокий и худощавый, с незапоминающимися блеклыми чертами лица, у него были абсолютно мертвые серые глаза. В них не было света жизни. Даже солнечный свет, казалось, не отражался в них. Порой, они казались двумя прозрачными обезличенными безднами.
Орм лишь кивнул и вопросительно посмотрел на первосвященника. "Кому интересно предназначался удар такой силы?" - подумал он, снова переводя взгляд на воронку.
Эрлинг скривил тонкие губы и неодобрительно посмотрел на орущих друг на друга Хиирстаада и Хакона.
- Я молился ночью, - глухим голосом начал он - Как обычно. ... А патриарх проверял храм перед утренней службой, когда... постучали во врата... В те, - первосвященник кивком указал на Священные Врата, ведущие в город богов. - Мы не могли это проигнорировать. Не так часто стучат... с той стороны. Мы открыли, - Эрлинг повернул лицо, скорее напоминающее бледную маску или лицо покойника, чем живого человека. Его невозможно было вывести из состояния уравновешенного смирения. - В зал внеслась ободранная валькирия, в которой с трудом можно было узнать прислужницу Локи, - продолжал он. - Прячась за алтарями, она просила об убежище, но там, - Эрлинг указал на распластанных на полу хеймдалльцев - появился бог Хеймдалль, страж богов, светлейший из асов и тп - без выражения проговорил он стандартную формулу, - в сопровождении двух валькирий на белых волках. Беглянку сейчас заметают в совок, а Хеймдалль сообщил, что Локи - предатель, стакнулся с Утгардом, изгнан из Асгарда. Приказом Одина церковь его предать анафеме, дабы цитирую "паршивец сдох от истащения веры". Хеймдалль исчез, а нам, вот разгребать.
Эрлинг сложил руки в рукава и задумчиво пнул камешек. Орм чуть улыбнулся. Несмотря на серьезность ситуации, она чем-то его позабавила.
- Насчет истощения веры это крайне и крайне сомнительно. Но более важно, мне кажется, другое: что делать с алтарем?
- Согласен. Локисты сейчас просто разбегутся как крысы и произрастет еще один подпольный культ, как будто других проблем было мало, - согласился первосвященник, - Ну, с этим пусть инквизиция разбирается. Что касается алтаря ...
Эрлинг не успел закончить, как по залу пронесся звучный строгий голос.
- Что у вас здесь происходит? - в дверях стоял рыцарь, закованный в золоченые латы с изображением древа на груди - воин Игдрассиля - личной гвардии конунга. В кольчужных перчатах с крагами он держал большой рогатый шлем. На вид ему было пятьдесят зим - достаточно молод и крепок, хотя в коротко подстриженных волосах и аккуратной бороде было больше седых, чем светлых волос. Взгляд был прямой, спокойный и уверенный. Благородная внешность выдавала в нем ярла высокого происхождения, что подтверждалось шестью грозными воинами, стоящими клином за его плечами и загораживающими свет, идущий из проема.
- Почему монахи как стадо оленей носятся на заре по главной площади города, а у вас во дворе трупы?
Хиирстаад прекратил орать на Хакона и почтительно поклонился, бормоча какие-то объяснения. Эрлинг повернулся к Орму.
- Он тебе все объяснит, - первосвященник указал на послушника Браги. - А я пойду, попытаюсь исправить ситуацию, пока патриарх ничего не испортил.
Эрлинг направился к рыцарю.
- Надо же, сам наследник Хальвдан заинтересовался этим делом, - шепнул послушник Орму, продолжая скрести камень.
- Как будто других проблем было мало, - повторил Орм слова Эрлинга, проведя пальцами по сколотым краям алтаря и внимательно прислушиваясь к происходившему у дверей.
Не обращая внимания на бормотание патриарха, Эрлинг деловито и кратко изложил ситуацию, добавив к уже слышанному Ормом, что Хиирстаад, как глубоко верующий, поспешил исполнить волю Одина, ничуть не задумавшись о последствиях.
- Делайте что хотите, - ответил Хальвдан, строго смотря на патриарха. - Но беспорядки в городе учинять и панику разводить вам не дозволено.
- Да, высокий, - пробормотал Хиирстаад
- Я немедля доложу о произошедшем советнику, - рыцарь развернулся, воины расступились. - Да, - обернулся наследник, - в вашей ситуации вы, пожалуй, не заметите указа властителя, потому довожу до вас, что после заката в городе, в связи с появлением оборотня, объявлен комендантский час.
Хальвдан вышел, Хиирстаад, Великий Дознаватель и Эрлинг за ним.
- Ну что пошли? - спросил послушник, вставая с колен.
Клирик кивнул. Новости о комендантском часе его не обрадовали, и не потому, что он так любил ночные прогулки, нет, просто Орм терпеть не мог, когда кто-то ему указывал, будь то хоть конунг или патриарх. Важна лишь воля Хель.
Послушник Браги улыбнулся. Это был красивый юноша с вьющимися волосами, большими, наивно раскрытыми голубыми глазами и детским румянцем. Он был больше похож на девочку, но сложен ладно. Улыбался открыто, но немножко робко.
- Меня зовут Олав. Пойдемте. Нам в Академию. Может, знахари чем помогут. Алтари ведь не из простых камней сделаны.
- Идем.
В голове жреца вертелась вредная мысль: "Хеймдалль, конечно, бог, но зачем же алтари ломать.."
Олав зашагал вперед. Видимо, ему не очень нравилось повисшее молчание, поэтому он заговорил.
- Первосвященник моей церкви не вынес того, что случилось с алтарем. Ему стало плохо. Приходит в себя теперь в келье... Даже не представляю, что делать. Алтари даровали боги. Не даром мы празднуем Обретение алтарей на второй день зимнего солнцестояния.
Они миновали ворота. Пантеон все еще был закрыт, выставлена стража. Толпа зевак, пытающихся выяснить, что происходит уже начала редеть. Орм шел молча, недовольно посматривая на зевак. Речи послушника пришлись ему не по нраву. "Да, алтари священны, - думал он, - но воспринимать вот так? Похоже, кое-кто не совсем понимает, что важны не столько символы веры, сколько сама вера. А алтарь будет восстановлен. Во славу Хель." Клирик попытался представить Эрлинга, слегшего от потрясения. Картина получилась неубедительная.
Вскоре они подошли к Академии Одина Мудрого. Огромное здание, не уступающее по размерам Пантеону, располагалось рядом с его левым крылом. Башни Академии, отличающиеся по архитектуре от всех зданий города, были построены, как говорят, эльфийскими и вальгалльскими мастерами.
Ворота были заперты. Орм не стал выламывать ворота, предоставив действовать послушнику. Жрец считал, что дело слишком важное и срочное, чтобы тратить время на стук и ожидание. Олав явно не был сторонником радикальных мер. Он просто взял дверной молоток и постучал. Дверь открылась.
- Чего изволите? - Раздался голос из глубины проема.
Орм с удовольствием изволил бы врезать кулаком по наглой роже, задерживающей его на входе, и то, что в академии не ведали, по какому делу к ним пришли, вовсе не было в его глазах оправданием. Раз пришли, значит по важному. А распространяться перед каждым встречным о произошедшем было бы не самым разумным решением. Ложь в вопросах веры Орм не приемлел, но не сказать - не значит солгать. Но клирик снова смолчал. Ему было любопытно, как этот послушник улаживает дела. Кроме того, именно алтарь Браги был поврежден в наибольшей степени.
- Просим прощения, досточтимый, - поклонился Олав в проем. - Но нам необходима срочная консультация. Мы уполномочены получить у вас помощь для Пантеона.
Пауза.
- Сейчас идут занятия, если вы соблаговолите обождать в холле.
Дверь открылась шире, пропуская пришедших внутрь.
- Дело не терпит отлагательств. Смею заверить, оно очень, очень важно, - подал голос Орм. - Нельзя ли немного отвлечься от занятий?
Ему казалось, что слова не возымеют воздействия, но иные методы применять не стоило. "Ничего, Хель все знает и видит, - сказал он про себя".
Странный человек со взъерошенными волосами, исполняющий роль привратника, близоруко сощурился и почесал свой острый нос.
- Ну, если у вас так срочно... Пройдемте...
Он зашагал по притихшим коридорам, быстро перебирая ногами.
В коридорах Академии можно было легко заблудиться без провожатых. Они миновали ряды дверей, переходы, поднимались и спускались по лестницам. Олав с восторженным блеском своих детских глаз рассматривал все вокруг. Наконец, они остановились у тяжелой дубовой двери.
- Мгновение, - произнес привратник и прошмыгнул внутрь.
Орм скрупулезно отсчитал мгновение, а затем принялся с интересом рассматривать свой святой символ, который он порой использовал в качестве кистеня. Олав, благожелательно улыбаясь, смотрел на жреца искренним взглядом. Складывалось ощущение, что юноша хочет что-то сказать или спросить. Но тут из щели в двери высунулся остроносый.
- Входите.
Комната не была похожа на представление о кабинете знахаря - слишком все было аккуратно. Однако, это явно была кабинет. На стеллажах стояли книги, фолианты, тубусы с рулонами, на одном из столов - какие-то стекляшки разной формы. Посреди этого порядка стоял хозяин - высокий, смуглый ... полуэльф. Большая редкость. Было известно лишь о двух полуэльфах в городе - о детях советника конунга. Он когда-то женился на эльфийке. Она-то и основала в Мидгарде Академию. Видимо, это был их сын.
- Чем могу помочь? - деловым тоном спросил полуэльф в одежде знахаря.
Орм скромно встал позади Олава. "Как же неприятно, что об инциденте узнает много посторонних.. мм.. народу".
Олав представился по этикету:
- Послушник бога Браги, первейшего из поэтов, Олав. А это жрец богини Хель, владычицы смерти, Орм.
Знахарь кивнул
- Эйвинд. Ректор Академии.
Олав слегка опешил.
- Леди Вераниэль отказалась от своего поста по состоянию здоровья,- пояснил полуэльф. По его лицу ничего нельзя было прочитать, хотя он говорил о своей матери.
Клирик слегка кашлянул, напоминая Олаву о деле.
Олав красноречиво и подробно описал ситуацию. Ректор слушал внимательно и все больше хмурился.
- Скверно,- сказал он, когда Олав закончил.- Будто нам других проблем было мало.
Орм с большим усилием сдержал смех. У всех проблемы. И каждый считает, что его проблема важнее других. Даже он, Орм, полагает, что мало неприятностей сравнится с поврежденным алтарем. Непонятно, зачем ректор говорит это им. "Да еще оборотень.. Дать бы по носу сквернавцу, чтоб не шарился, где не надо. Ну да ладно, послушаем, что скажет Эйвинд".
Полуэльф на секунду задумался.
- Надо открыть Пантеон, иначе пойдут слухи, начнутся беспорядки. Мало сложностей с Судри и оборотнем, так еще и локисты. - Эйвинд славился не только своим мастерством знахаря, но и глобальным стратегическим и политическим мышлением. - Мне необходимо знать масштабы разрушений. Представьте место событий, пожалуйста.
Ректор подошел к священнослужителям.
Жреца буквально подмывало спросить про оборотня. Он сам не мог понять, в чем причина такого любопытства. Но раз уж пришли по поводу алтаря, придется не отвлекаться. А жаль. Орм честно попытался вернуть мысли в нужное русло, пожелав зверюге схлопотать несварение. "О чем там говорил ректор?.." - вспомнил он.
- Святой отец, сосредоточьтесь, пожалуйста, - спокойно посоветовал Эйвинд Орму, на уровне лба вытягивая к нему руку ладонью вперед - Вы же не хотите, чтобы я прочитал ваши мысли? Представьте место событий, - вкрадчиво повторил он.
Орм мысленно посадил оборотня в воронку, рядом поставил покореженный алтарь, затем представил остальную обстановку и восстановил картину того, что увидел, войдя утром в зал.
Он почувствовал легкое покалывание, будто кто-то осторожно прикасался к мозгам. Потом это ощущение исчезло. Ректор повторил процедуру с Олавом и задумался.
- Итак? - мягко спросил клирик, по мнению которого пауза слишком затянулась. - Возможно ли что-то сделать?
- Прямо сейчас, во избежание досужих домыслов мы можем сделать не много,- продолжая раздумывать, ответил ректор - Хорошая иллюзия на первое время заставит замолчать сквернословов. Что касается вас, молодой человек, - обратился Эйвинд к Олаву. - бегите к каменщикам и закажите у них глыбу размером с алтарь. Это все, что я могу предложить прямо сейчас. Думаю, вопрос разрешим, но нужно время.
Орм гневно сверкнул глазами, но вслух вежливо поблагодарил ректора. "Сквернословов надежнее заставит замолчать ритуальный кинжал.. - подумал он про себя - Кажется, символы для народа даже важнее, чем можно было бы подумать. О чем только думали боги?"
Когда Олав ушел, Эйвинд внимательно посмотрел на Орма.
- Я могу прикрепить крупные обломки на место и укрыть это иллюзией. Вас это устроит? Касаемо воронки и всяких об... нюансов - исправим аналогично.
Полуэльф вопросительно повел бровью. В его глазах проскользнул смешок, но возможно, это показалось.
- Иллюзию творить необязательно, благодарю. Прикрепить осколки будет достаточно. Надеюсь, вскорости появится способ полностью привести алтарь в надлежащее состояние, - невозмутимо ответил жрец.
Ректор еле заметно улыбнулся.
- Осколки прикрепить мог и каменщик с помощью раствора. Знахаря звать было не обязательно. Вашему алтарю нанесен не только эстетический ущерб. Нанесен ущерб его эгрегору, -Эйвинд щелкнул пальцами, подыскивая объяснение - Для ясности: сила алтаря состоит из нескольких пунктов. Сила материала, заряд, данный богом - часто он выражается в сигилле, к счастью, ваш не поврежден - и главное - намоленность. Ваш потерял 2качества из трех. Первый я найду способ восстановить. Второй за вами. Если вам по какой-то причине не важна связь паствы с вашей богиней, то ради спокойствия светской власти я обязан скрыть инцидент.
Орм прикрыл глаза.
- Ваши объяснения понятны и логичны, но неясно, к чему иллюзия? Помочь восстановлению она не сможет, а что касается инцидента... Поступайте, как сочтете нужным, но алтарь Хель не будет покрыт чарами фальшивки. Если у верующих возникнут вопросы и сомнения, они могут их высказать. Это уже дело храма.
-Если б все верили, как вы, проблема решилась бы сама собой,- сухо ответил Эйвинд - Приступим.
Полуэльф прикрыл глаза и положил руку на плечо Орму. В тот же миг воздух из легких вырвался наружу, последовало чувство невесомости, затем свободного падения, и они стояли в Пантеоне.
"Еще раз так сделает без предупреждения - без предупреждения же получит в ухо" - решил для себя Орм, вдохнув.
В зале, как ни странно, никого не было. Вероятно, решалась проблема нового запрещенного культа. Полуэльф, не обращая внимания на Орма, подошел к проблеме по-деловому - снял мантию, закатал рукава кафтана и стал скрупулезно отбирать осколки. Тем временем, жрец не стал мешаться, прочел краткую молитву и выглянул во двор: неужели и там никого нет, и куда дели тела. Однако, тел действительно не было, а вот ректору явно нужна была помощь
- Вы не подержите? - попросил он Орма, поднимая большой кусок.
- Да, конечно.
Орм уже подзабыл, насколько сильно поврежден алтарь. Верующим действительно его показывать в таком виде никак не стоило. "Ну да посмотрим на результат работы.."
- Ничего не бойтесь, - сказал Эйвинд, передавая ему кусок. - Держите вот так, да. Мне нужны две руки, иначе это займет очень много времени.
Полуэльф раскрыл ладони над сколотой частью куска, выдохнул и, казалось, перестал дышать совсем. Тянулись минуты. Ничего не происходило. Вдруг, поверхность камня стала меняться. Сначала она обуглилась, затем начал кварцеваться. Между руками ректора и куском ощущался адский жар, но остальной камень оставался холодным.
- Давайте присоединим, - неожиданно произнес Эйвинд и помог Орму приладить камень. Кусок с шипением пристал к алтарю. Место присоединения обозначалось кварцевым швом. - Я постарался сделать шов как можно тоньше, - пояснил знахарь. - Эти куски поменьше, я справлюсь сам. Вы не будете так любезны свалить осколки от другого алтаря в воронку?
Жрец молча кивнул и принялся за работу. Довольно непочтительное, на его взгляд, отношение к осколкам, проскользнувшее в речи полуэльфа, он решил пропустить мимо ушей. "Хоть и осколки, но от священного алтаря. Хоть алтарь суть только символ, это не значит, что к нему не нужно относиться почтительно. Но раз Эйвинд занят намного более богоугодным делом, не будем осуждать слишком строго."
Знахарь стоял на коленях перед алтарем и сосредоточенно собирал мозаику. Нагревал, присоединял, плавил, втирал, коптил. Его кафтан хранил на себе результаты кропотливой работы - он был покрыт каменной пылью. Было видно, что Эйвинд изо всех сил старается сделать факт повреждения алтаря как можно менее заметным. Орм с удовольствием наблюдал за работой. Многие занятие он находил поразительно похожими на насаждение веры, только инструменты да объекты были другими.
- Ну, вроде все, - полуэльф вытер руки о платок. Алтарь был гладко целым, если не считать ниточек кварца и все еще оставшейся обугленности.
- От имени храма я благодарю вас. С ним нужно еще что-то делать?
- Вы починили алтарь? - раздался глухой голос Эрлинга. Первосвященник подошел слегка шурша одеянием - Я не чувствую его ауры. Здравствуйте, мэтр.
- Здравствуйте. Приятно, когда сам первосвященник богини смерти желает тебе здоровья, - сдержанно пошутил Эйвинд - Нет, мы не починили. Мы провели косметическую реставрацию. Камень называется серпентинит, иначе, змееглаз. Мне придется потрудиться, чтобы найти его. Он встречается в таких глубинах, что никакая арийская шахта не докопает.
Эрлинг понимающе кивнул.
- А можно как-нибудь избавиться от обугленности? - спросил он, указывая на следы.
- Разумеется. Я не могу тратить время на такую площадь тончайшей иллюзии, но да это можно исправить и проще, если ваш помощник согласится сходить к травнице Ингрид из торгового квартала. Она приготовит необходимый раствор, - ответил знахарь, присматриваясь к оставшемуся фронту работ. - А мне надо закончить с воронкой и дождаться этого послушника, Олава.
Первосвященник молча, но вполне красноречиво обратил свои неподвижные глаза на Орма.
Орм чуть поклонился и без слов отправился в торговый квартал.
- Скажите, что от меня, - крикнул вдогонку Эйвинд.
Торговый квартал встретил Орма шумом и суетней. У одного из прилавков о чем-то судачили сплетницы - главные поставщицы информации в городе. Телеги, стража, люди разных мастей и социального положения - все смешалось в гигантский круговорот. Жрец прислушался. Ему всегда было интересно, о чем говорят на улицах.
- ... говорят, схавал так, что и косточек не оставил, - состроив ужасающую гримасу, возбужденно говорила одна
- А как ж тада поняли, что сожрал? - скосив глаза задумалась вторая.
- Не знаю, но энти, как их, екзорцисты по всему городу бегали, пытаясь этого ли...лика...ликатропа поймать, - продолжила вторая - А када не поймали, так у советника, грят, зенки на лоб аж вылезли от негодаванию. Наказал час вот ентот ввести, шоба тово, кто опосля заката поймают, значить, тот значится и оборотень. Усю ночь стража, воины и екзорцисты бегать будут по городу. Грят, даже знахари подключились, - шепотом закончила баба.
Проклятая зверюга будоражила умы горожан, как и предполагал Орм. Жаль, к поискам не подключают духовенство. Жрец покачал головой и огляделся в поисках нужной лавки. Далеко ходить не пришлось. Из ближайших дверей, над которыми вывеска была украшена изображением четырехлистного клевера, выбежал человек, раздраженно машущий рукой. Вдогонку ему из лавки неслись слова:
- Я же говорю, что беладонны больше нет!
- Иди ты, Ингрид! - пробурчал человек и скрылся в толпе.
Жрец ухмыльнулся и зашел в лавку. Оборотень явно делает кое-кому прибыль.
В лавке пахло травами. Повсюду были развешены пучки трав. В соседней комнате что-то бурлило. За прилавком стояла светловолосая женщина с пучком и в переднике и листала большой каталог.
- Беладонны нет. Беладонны нет в радиусе десяти километров от городских стен. Нет, я не знаю, куда она делась, - монотонно сказала она, не отрываясь от книги.
- Что, совсем нет? Правда? Какое огорчение, - вздохнул Орм. - Придется купить что-нибудь другое. Например.. Хм.. Какой-нибудь раствор, чтоб убрал следы обугленности со змееглаза. Есть такой?
- Не только со змееглаза, - женщина посмотрела изподлобья. - С какого угодно камня. Вы от кого-то или так?
- От Эйвинда, ректора академии..
Орму не сильно-то хотелось говорить, что он бегает на посылках у какого-то знахаря, но денег хотелось платить еще меньше.
Женщина приветливо улыбнулась.
- Я ждала вас. Вот то, что вам нужно, - она достала бадеечку приличного размера и поставила перед Ормом. - Хорошо, что мэтр предупредил меня заранее, иначе я бы не успела. Вам повезло, что у меня остались излишки после заказа каменщиков.
"Вот ушлый Эйвинд.. Хорошо, что ему хватает ума не говорить лишнего.. Впрочем, и так слишком многим знание последних событий дает пищу для еретических мыслей."
- Благодарю, - улыбнулась женщина. - Скажите ректору, что услуги моей лавки всегда в его распоряжении. - добавила она и в ее голосе не было ничего, кроме преданности.
Клирик кивнул и вышел вон. В голову пришла озорная идея поклянчить беладонны для ректора, вдруг завалялась, но Орм отказался от этой мысли. События сегодняшнего дня настораживали. Жрец побрел по улице, рассеянно глядя по сторонам и читая молитву.
На солнце содержимое тяжеленькой бадейки начало вонять. В этом был только один плюс - не пришлось толкаться в толпе, пока клирик шел в Пантеон. Орм понадеялся, что ветер выдует запах из одежды и что от алтаря запах ощущаться не будет. В зале полуэльф, одевая мантию, пожимал руку сияющему и щебечущему, как ребенок, которому починили игрушку, Олаву. Он выглядел несколько уставшим. Обстановка, если исключить обугленности, была в полном порядке: гладкий, ровный пол, и нормальные алтари. Тут же рядом стояли первосвященник Эрлинг и паладин Браги.
Орм молча подошел к первосвященнику и встал рядом.
Эйвинд кивнул ему. Олав продолжал трясти руку ректора.
- От всей души благодарим вас, мэтр.
- Не за что, - утомленно ответил Эйвинд. - Еще многое предстоит сделать. Надо найти камни с цельной силой материала, перенести на них сигилль. Затем вы должны будете их намолить. Море работы.
- Если от нас что-либо понадобится, - сдержанно произнес первосвященник.
Эйвинд кивнул, махнул рукой на прощание и исчез.
Олав смотрел на место, где только что стоял ректор.
- Великий знахарь! Это было потрясающе! Он сидел перед обыкновенным булыжником, словно сам высечен из камня и буравил его взглядом. И не поверите, поверх камня стал проявляться алтарь, каким он был всегда! Но я видел прозрачную иллюзию, - Олав выкладывал впечатления, смотря на присутствующих светящимися глазами. - и камень под ним. А ректор сказал, что это потому, что я знаю правду, а он сам вообще не видит иллюзии, а только чувствует ее поле. Представляете! А тут заходит Снорри... хаха... и удивляется, как быстро починили алтарь!
Тот, кого назвали Снорри, кивнул и покосился на алтарь.
- Вот как, - сдержанно произнес Орм и взглянул на Эрлинга. - Что теперь?
- Отчистим алтарь и займемся нашими прямыми обязанностями, сын мой, - глухо сказал Эрлинг, поворачиваясь к алтарю.
- А мы тряпки принесли, как и сказал мэтр, - весело сказал Олав, показывая тряпки неизвестной породы, словно улов унций на двадцать.
- Отлично.
Жрец еще раз внимательно осмотрел алтарь и раствор, прикидывая, как ловчее подступиться, чтобы жидкостью не заляпать лишнее. Олав и Снорри ловко смочили тряпочки в бадейке и принялись отчищать пол. Жидкость шипела, как ни странно, только там, где были пятна. И абсолютно не воняла. Эрлинг тер с совершенно застывшим взглядом. Его губы шевелились в только ему слышной молитве. Орм подивился на жидкость, но и только. Работал он без энтузиазма, хоть и старательно - его расстраивало, что проблема с алтарем не решена. Впрочем, первосвященник сказал верно - обязанности не ждут.
- Иди в трапезную, пообедай, - сказал первосвященник, когда алтарь был отчищен. Брагисты все еще ползали по полу на карачках. - Жду тебя в зале отпеваний.
Орм, по обыкновению, чуть поклонился и почти бегом отправился обедать, надеясь, что его ничто не задержит. Сегодня и так произошло слишком много непредвиденного, чтобы тратить много времени на пищу.
В трапезной, где стояло два длинных стола примерно на три сотни мест, находилось всего девять человек, что-то активно обсуждающих.
Орм без интереса прислушался, автоматически идя за обедом. Мысли были заняты предстоящим отпеванием.
- Крестовый поход! - взревел один из Паладинов, ударив рукой по столу так, что звякнули тарелки.
Орм догадывался, против кого призывает в поход паладин, и поморщился, но все же решил послушать и уточнить для себя.
- На собрании патриарх так и призывал высыпать на улицы и вешать локистов на столбах, - неодобрительно покачал головой жрец Скади
- А ты видел, как Хакон нашептывал ему что-то на ухо? Видать, помирились, - усмехнулся клирик Ньерда
- Бить надо этих локистов! И правильно, сколько мы натерпелись от их хитрых морд! - бушевал паладин Тора.
- Остынь, Торинар!Тебе лишь бы отдубасить кого-нибудь, - оборвал его жрец Одина.
- Странно, что об этом мне говоришь именно ты, - парировал Торинар - Хотя именно Один, мудрейший из асов, предал Локи анафеме.
- Один, мудрейший из асов, призывает в первую очередь думать головой. Реки крови - это самый край, который может сейчас произойти. Нет ничего хуже. Потом все покатится в Гинунгагап.
- Ну не могу я здесь больше прохлаждаться, братья, - взвыл Торинар, - хочу на границу с Утгардом.
Орм привередливо осмотрел пищу, прочел краткую молитву и приступил к трапезе, неодобрительно косясь на священнослужителей. Споры в среде духовенства он никогда не одобрял. Раздоры между богами казались ему частью великого плана, недоступного умам смертных. Насчет думать головой он мысленно согласился, но и против рек крови ничего не имел, лишь бы эти самые реки текли во имя кого нужно, а не из-за дурости. Клирики продолжали споры, крутящиеся на одном месте -нужен крестовый поход во имя искоренения ереси или нет. Характерно, что многие из сидящих всего сутки назад имели дружеские связи с локистами. И не все из них высказывались против жестких мер. Жрец так и не высказал вслух своих мыслей и как можно скорее направился в зал отпеваний, вспоминая заученный ритуал.
Просторный зал, освещенный большими восковыми свечами, больше напоминал подземелье. На специальных постаментах у одной из стен лежали тела, укрытые веточками тиса - символом скорби. На полу посреди зала была вычерчена восьмиконечная звезда, внутри которой располагались свечи, сориентированные по сторонам света. Все представители ордена уже собрались. Эрлинг просто стоял посреди зала. Рядом с ним стоял другой жрец - уродливый тип с заячьей губой, который всегда молчал, ходил сгорбившись. Ни у кого не приходило в голову спросить его имя. Если Эрлингу было что-то от него нужно, он просто отдавал приказ в воздух и все выполнялось. Чаще всего его присутствие вообще игнорировалось. Два послушника-близнеца зажигали свечи. Энки и Венки первосвященник подобрал еще детьми в какой-то канаве. Они росли при ордене, под надзором Эрлинга и выросли соответственно угрюмыми и проглотившими по аршину каждый. Пять паладинов с каменными лицами на вытяжку расположились полукругом, спиной к дверям. Догмат ордена Хель звучал как "смерть уравнивает всех", потому имя было запрещено иметь паладинам, но позволительно жрецам, которые, как избранные слуги богини, стояли на более высокой ступени.
Орм обругал себя за нерасторопность и занял полагающееся ему место.
- Ну что, начнем, - бросил Эрлинг, не глядя ни на кого.- Сегодня не очень много душ, ищущих упокоения.
В тот же миг паладины выдвинули в центр звезды три постамента, оставив еще четыре.
Первосвященник посмотрел на тела - одно женское и два мужских.
- Мужчина скончался от старости. Он простой бонд, скорее всего его заберет либо богиня Фригг, светлейшая госпожа, или Йорд, мать-земля. Женщина умерла от болезни, но была очень набожна. Она последовательница Сив, высокой жены. Мужчина умер от пьянства. Безбожник. Владычица Хель, повелительнеца смерти, заберет его.
Эрлинг встал у изголовья постаментов, сложив руки в молитвенном жесте. Безымянный встал на колени с западной стороны, послушники - в ногах. Паладины равномерно расположились вторым кругом. Было слышно лишь потрескивание свечей. Жрец склонился и погрузился в нужную молитву. Эрлинг запел литанию мелодичным голосом, которого от него никак нельзя было ожидать. Вот за это Орм и любил ритуалы под предводительством Эрлинга и очень уважал первосвященника, несмотря на некоторые недостатки, вроде отсутствия жажды деятельности.
Постепенно все отступило на второй план. Ощутилось присутствие какой-то силы и связь с ней. Голос первосвященника превратился в поддерживающий фон. Внезапно через тело Орма прошла волна покоя и тепла, означающие, что души высвободились. Легкая, приятная дрожь показала, что Хель тоже забрала свою жертву.
Имя и образ богини заняли мысли жреца.
Все стихло. Эрлинг дождался, когда все закончится, когда восстановятся чувства и восприятие.
- Следующий. Эти бренные тела потом отвезете во двор для сожжения. Как обычно.
Паладины передвинули в центр следующий постамент. На нем лежали растерзанные останки.
- Жертва оборотня, - констатировал первосвященник - Видимо, ликантропа кто-то спугнул. Обычно ничего не оставалось. - Эрлинг холодно смотрел на останки.- В первое полнолуние его только слышали, во второе видели, начиная с третьего начались жертвы, теперь он появляется каждую ночь и поймать его не в силах. Странно, что оборотень появился в большом городе, вдали от обиталища вервольфов. Это редкость - уйти от вервольфа укушенным, обычно от них не уходят. Но на все воля Хель.
- Эх, дали бы нам зверюгу поймать, - чуть слышно произнес Орм. Экзорцисты экзорцистами, но избавить город от оборотня значило бы славно послужить Хель.
- На все воля Хель, сын мой, - повторил Эрлинг - Мы должны закончить наше дело.
Орм кивнул и приготовился к продолжению отпевания. Действительно, если Хель будет угодно, он еще услышит об этом оборотне.
Отпевание продолжилось. Душу из истерзанного тела тоже забрала Хель.
- Теперь мы должны упокоить души нашего брата, - паладины придвинули тело последователя Фригг - Его богиня позаботится о нем.
Мысли Орма начала занимать финальная часть ритуала. Интересно, что Эрлинг скажет о локистах. Когда Фригг забрала своего паладина, место в центре звезды заняли последователи Локи. Первосвященник сосредоточился и снова запел литанию. Так же, как и всем остальным. Смерть уравнивает всех. Орм удовлетворенно кивнул. Служитель любого бога имеет право на уважение.
Отпевание проходило как обычно. Голос первосвященника постепенно удалялся. Внезапно создалось ощущение, что они наткнулись на какое-то непреодолимое препятствие. Эрлинг оборвал пение.
- Что-то не так, - сказал он.
Все молящиеся уже подняли глаза в непонимании. Орм поджал губы. "Итак, вот оно. Не люди, так боги."
Сначала все было тихо, но затем сильная, ледяная волна воздуха разошлась смертоносным кругом от тел. Всех сбило с ног. Орм отлетел и сильно ударился спиной о постамент с одним из тел, которые ждали очереди на сожжение. Эрлинг успел пригнуться, но ему это не слишком помогло. Перевернув канделябр, его швырнуло по каменному полу и прибило к ступени в другом конце зала. Остальных расшвыряло в разные стороны.
- Во имя синей руки Хель.. - негромко проговорил Орм, потихоньку впадая в бешенство. - Да что происходит?
Поморщившись от боли, он попытался подняться.
- Орм, символ! - услышал он голос Эрлинга, сквозь странное, усиливающееся завывание - Неупо... ....ухи - донеслось до него.
Материя над телами чуть уплотнилась, оставаясь прозрачной. Стало холодно.
Орм привычно намотал на руку цепь, на которой висел священный символ и лихорадочно стал вспоминать молитву, которая упокоила бы духов. Его любимые проклятия были явно не к месту. Он успел заметить, что послушники лежали без чувств - их сильно ударило о стену. Паладины уже поднимались с колен и кричали молитву, пытаясь подобраться к постаментам. Привидения полностью материализовались. По виду они в точности повторяли локистов, только прозрачных. Эрлинг тоже пытался подняться, но что-то ему мешало. Жрец подергал цепь, чтобы можно было стегать на максимально возможном расстоянии, и стал было потихоньку приближаться к духам, негромко читая молитву. Тут Орма посетила внезапная мысль: "А враждебны ли они? Мало ли.. Правда, это все равно непорядок." Подумав так, он сменил курс, чтобы добраться до Эрлинга и посмотреть, что с ним. Орм не успел до него дойти. Паладины выставили символы богини. Канделябры и свечи вдруг поднялись с пола и полетели на атакующих словно копья.
Прикрывшись рукавом, Орм рванул к призракам, выбрасывая вперед священный символ.
- Отправляйтесь в хель!
Канделябр врезался в Орма тараном. Руку прошила адская боль. Клирик упал на спину. Он успел заметить, как пригвоздило к стене одного паладина, а одежда второго занялась огнем, и он завопил, перекрывая вой призраков.
Эрлинг, страшно хромая, приблизился к призракам и выставил символ
- Изыди, во имя Хель!
Призраки зашипели. Они пытались добраться до первосвященника, но не могли преодолеть барьер, созданный символом, который начал светиться от переполнявшей его энергии.
- Орм, зажгите свечи кругом... вокруг тел... я не смогу... их долго сдерживать...
Эрлинг стоял, припав на одну ногу и вытянув символ перед собой. Он начал молитву, стискивая зубы от напряжения.
Жрец хапнул столько свечей с канделябра, сколько смог взять в руку, и со всей возможной скоростью похромал к телам, помогая себе молитвой. Трое оставшихся в живых паладинов поспешили ему на помощь. Призраки завыли, потянулись своими прозрачными конечностями к первосвященнику, но Эрлинг не дрогнул, продолжая молиться.
Орм, стараясь ни на что не отвлекаться, начал должным образом расставлять свечи. "Но все же, разве не удивительно, насколько могущественна душа, освобожденная от тела. Небось, при жизни так швыряться канделябрами не умели, Хель их забери."
Когда последняя свеча замкнула круг, призраки вжались в центр и истошно завопили. Эрлинг, который перестал ощущать сопротивление, не удержался и упал, тихо застонав. В углу догорал паладин.
Орм поморщился - он не любил громкого шума, кроме того, призраки повредили руку, и хорошо еще, что не спалили одежду. Про погибшего брата-паладина и сорванный ритуал не стоило и говорить. Даже желание поохотиться на оборотня поугасло. Жрец подошел к первосвященнику с намерением помочь подняться.
- Надо уйти из зала, быстро. Пока они не пришли в себя, - Эрлинг приподнялся на руках, подволакивая ногу. - Паладины мертвы. Заберите послушников.
Орм, по обыкновению, подпоясался цепью и поспешил выполнить приказ. На душе было неожиданно противно. Жрец спокойно и даже с интересом относился к смерти, но гибель священнослужителей, по его мнению, была совершенно лишена смысла. Он размышлял об этом еще с утра, те же думы всплыли и сейчас. "И чего ради, Хель всеблагая?"
Хель не ответила. У нее как всегда были свои заботы.
Паладины схватили послушников и вынесли их из зала. Эрлинг весьма неустойчиво поднялся. Судя по звуку, доносящемуся из круга, он не успевал дойти до коридора. Орм сбросил "своего" послушника на пол в коридоре, предоставив заботу о нем паладинам, и рванул в зал. Привидения рычали. Они не могли вырваться из круга. А вот помешать использовать все, что не приколочено, он не мог. Один из постаментов задрожал. Эрлинг уже подхрамывал к двери. Почти. Орм заслонил собой первосвященника от неупокоенных и внимательно посматривал в зал, готовый отпрыгнуть в сторону и дернуть Эрлинга, если проклятым духам вздумается еще что-то швырнуть. Тяжелый постамент сорвался с места. Первосвященник упал в коридор. Орм постарался как можно дальше протолкнуть первосвященника по коридору и захлопнуть двери в зал. "Если Эрлинга придавит постаментом, это уже ни в какие ворота..."
Постамент с грохотом влетел в тяжелую кованую дубовую дверь. Она скрипнула, но выдержала. Ведь ее делали с благославления бога Велунда, покровителя ремесленников и кузнецов.
Орму очень хотелось присесть и перевести дух, но вместо этого он посмотрел на первосвященника, ожидая дальнейших указаний.
Эрлинг сидел, прислонившись к стене, нога была неестественно вывернута. Что он испытывает боль можно было понять только по движущимся желвакам.
- Орм, послушай меня, - в дверь раздался глухой удар, - Это души последователей Локи. Им некуда идти, потому что их бог жив, но изгнан из Асгарда, из своей обители. Они буйные, потому что паладины погибли в сражении.
Первосвященник перевел дыхание.
- Что я должен делать, отец Эрлинг?
"Предлагать отвести к целителю бессмысленно - наверняка откажется. Разберемся сначала с этими буйными."
Эрлинг посмотрел Орму в глаза. У него на лбу была испарина.
- Все не так просто, сын мой. Крестовый поход. Очень мало сегодня людей в храме. Многие ушли после собрания. Искать локистов, вероятно. Представь, что начнется, если найдут, учитывая...- первосвященник кивнул в сторону двери. Раздался очередной грохот.
Орм решился.
- Вам нужна помощь целителя.. Думаю, дверь мы сможем удержать. А остановить и предупредить остальных - уже нет. Остается надеяться, что не найдут.
Эрлинг помотал головой, хоть и дышал с трудом.
- Мы должны сделать все возможное. С дверью ничего не случится. А вот неупокоеные души касаются непосредственно всеблагой Хель. Это надругательство над смертью. Кто, если не мы, остановит это?
Первосвященник откинул голову.
- Где этот?
Тут Орм заметил, что не хватает второго жреца - типа с заячьей губой. Орм попытался восстановить события тех минут, когда Эрлинг приказал покинуть зал. Но он не смог вспомнить, чтобы видел жреца. Эрлинг прочел ответ на его лице.
- Вот еще одна причина. Надо достать тела собратьев из зала, - первосвященник немного подумал. - Нам может помочь только один человек. Иди в Цитадель к Советнику Берарду. Он поможет. Должен помочь.
У жреца не лежала душа оставлять Эрлинга в таком состоянии, но он не привык обсуждать его распоряжения, поэтому коротко поклонился и побежал во дворец, проклиная призраков, канделябры, несдержанность братьев-священнослужителей и даже неосмотрительные поступки богов. Пока Орм бежал в Цитадель, солнце скрылось за горизонтом.
Серокаменная твердыня расположилась на природном плато, с двух сторон окруженном ущельем. Донжон и дворец окружает высокая стена с башнями.
Когда Орм подошел к воротам цитадели, перед ним скрестились алебарды.
- Стой, кто идет?!
- Орм, жрец всемилостивой Хель, по срочному делу к Советнику Берарду, - спокойно проговорил жрец. Несколько последних метров до дворца он шел неторопливо, чтобы восстановить дыхание. "Сейчас начнутся ненужные расспросы."
Предвидение его не обмануло.
- Что же это за срочное дело такое на ночь глядя? - раздался голос стражника из сумерек. - Приемные часы закончились, святой отец.
- Достаточно сказать, что безопасность города под угрозой. Вдобавок к оборотню по улицам вскорости могут начать блуждать неприкаянные души. Храм делает все возможное, чтобы этого не допустить, но необходимо доложить Советнику как можно скорее.
А про себя подумал: "Да уж, Храм делает..."
- Вот повезло в самом деле, - пробурчал еще один голос.
- Сумасшедшего нам только не доставало, - вторил другой.
- Ну что ж, дело ваше, доблестные стражи. Если один оборотень приносит столько проблем, что же будет, когда сбудутся мои слова. И будьте уверены, Советник рано или поздно узнает, как вы помешали предотвратить неприятности. Именем Хель, я требую пропустить меня, иначе - кто знает, не придется ли мне в скором времени читать по вам заупокойную.
"Дать бы вам по роже.. Попадитесь мне как-нибудь вне службы.."
- Угрозы?! - возмутились стражи - Тогда ты, паршивец, действительно встретишься с господином Советником, да не так, как хотел бы. Взять его!
Орм удовлетворенно кивнул и приготовился для виду сопротивляться. Одну руку он и так с трудом чувствовал, так что новые побои сильно хуже не сделают. Эрлинг не одобрит его действий, но Орм даже для пользы дела не осквернил бы свою речь ложью, и первосвященнику это было прекрасно известно, а убалтывать стражников времени ну никак не было. Трое стражников окружили его. В свете восходящего месяца сверкнули алебарды. Двое подошли с разных сторон, чтобы схватить за руки.
- Отсутстивие уважения к священнику есть отсутствие уважения к богу, - назидательно произнес Орм, передвинувшись так, чтобы один стражник заслонял его от других. Жрец приблизился к супостату, чтобы он не мог в полную силу размахнуться алебардой, отточенным движением ударил здоровой рукой в челюсть. Удар получился не слишком сильным, рука соскользнула. Но этого оказалось достаточно, чтобы стражник отступил на шаг, схватившись за лицо. Из-за этого движения удар древком только зацепил рясу. Орма взяли в круг, наставив алебарды.
Орм нехорошо прищурился.
- Я научу вас смирению, глупые дети мои.
Жрец глянул в глаза тому, кто был прямо перед ним:"Да поразит слабость руки твои!"
Не известно, как насчет рук широкоплечего стражника, но Орм почувствовал слабость вполне явно. К этому добавился еще сильный удар древком по уже больной руке и, наконец, четкое ощущение холодного металла у шеи. Веселье закончилось, и что-то черезчур быстро. Орм мысленно в который раз помянул недобрым словом призраков и канделябры. Лица стражников он решил рассмотреть получше. "Скрутит вам на неделю кишки, попомните, как в жреца алебардами тыкать." Орм произнес краткую молитву и приготовился к побоям. Дело привычное - сколько раз ему мяли бока и на улицах, и в тавернах, и даже в храме - не счесть. "Ну так, кучей и жреца легче бить.." Серьезно, правда, ни разу не доставалось, поскольку Орм не забывал - на него возложен сан, потому ходить со сломанным носом и без зубов не пристало. Но бить не стали. Просто очень грубо и резко скрутили за спиной и так уже больную руку.
- Вы двое за мной, остальные несут караул, - приказал, видимо, начальник стражи, держась за распухшую щеку.
Орм выдохнул от боли. "Теперь главное, чтобы отвели хоть к кому-нибудь, а не бросили в подвал до разбирательства."