НЕОПТОЛЕМ

      Неоптолем — это сын Ахиллеса.

      А Ахиллес — это могучий греческий воин. Лучший воин из тех, кто воевал с троянами. Можно сказать, что Ахиллес является — образцом воина. Образцом силы, образцом ловкости, образцом бесстрашия. Ахиллес — это воин, практически, без слабых мест (кроме пресловутой пяты, через которую его, в конце концов, и убили). Но, тем не менее, даже убитый Ахиллес — все равно остался Ахиллесом, то есть — образцом ратного человека, который по доблести своей превосходит других доблестных воинов, как соратников, так и противников, и все остальные — признают это превосходство, и даже не пытаются возражать. А что можно возразить? Такова ситуация! Ахиллес — самый великий воин. Это — аксиома. Доказывать её не надо.

      Ахиллес — круче всех. Круче Аякса. Круче Гектора. Круче Одиссея. Круче Менелая, за жену которого греки бьются с троянами. Круче Агамемнона, который является предводителем греков и главным военачальником.

      Всё. Ахиллес — это вершина воинской доблести. Превзойти Ахиллеса по воинским качествам уже нельзя. Ахиллес — самый быстрый. Самый ловкий. Самый смелый. Самый сильный. Убил самого-самого страшного врага, Гектора, который тоже изображён в преувеличенно-превосходных красках. Этакое греческое чудо-юдо. Был страшным-страшным, но Ахиллес его завалил.

      Завалил, мстя за друга. Завалил, и в гневе своём неделю не мог успокоиться. Привязывал Гектора, мёртвого уже, к колеснице и ужасал и своих и чужих, разъезжая под стенами Илиона на дикой скорости. С криками. Размахивая окровавленными руками. И возразить ему никто ничего не мог. Мол, успокойся, Ахиллес. Хватит. Покуражился и будет. Не мог Ахиллес успокоиться.

      Боги, глядя с небес на надругательства над телом Гектора, и то ужасались, хотя их-то, видевших всякое, удивить трудно. Казалось бы. А вот удивлял Ахиллес и богов, в неистовстве своём.

      Итак, Ахиллес — это эталон воина. А Неоптолем — это его сын.

      О Неоптолеме рассказывает Одиссей. Рассказывает самому Ахиллесу, находящемуся в Аиде. Живой рассказывает мёртвому. Об этом Одиссея попросил рассказать сам Ахиллес. 'Расскажи мне о сыне'. И Одиссей начал рассказывать.

      И рассказывает Одиссей о воинских подвигах Неоптолема — тоже, в самых превосходных красках. Был смелым до безрассудства, бежал вперёд, никого не боялся, убил множество врагов, сам не получил ни царапины.

      Ни дать, ни взять, — лучший воин греков.

      Другими словами, тут у греков, в их замечательном эпосе, — иносказание.

      Лучший воин — умирает. Но он — не умирает. Ибо на смену лучшему воину приходит его сын, тоже лучший воин.

      И тут мы вплотную подходим к одной интригующей загадке эпоса Гомера.

      Как у Ахиллеса мог появиться такой прекрасный сын-воин? Как?Как это возможно?

      Напомню, что у Одиссея родился сын перед Троянской войной. И сын Одиссея — ещё мал и не воюет.

      Есть сын у Агамемнона. Зовут его Орест. И он тоже ещё мал. И не воюет. Орест ещё подрастает. Через восемь лет после смерти своего отца, предводителя народов Агамемнона, Орест только достигнет зрелости и отомстит убийце своего отца.

      То есть, сыновья Одиссея и Агамемнона — ещё молоды. Они не воюют. Это — другое, следующее поколение.

      А сын Ахиллеса — воюет! И здорово воюет! Хотя он, по идее, принадлежит к поколению Ореста и Телемаха, которые, во время Троянской войны, — ещё дети.

      Как так?

      Однако, ситуация удивительная ещё больше!

      Как в стане греков мог появиться сам Ахиллес?

      Напомню историю конфликта между греками и троянцами. Троянцы, а именно Парис-Александр, сын царя Приама, похитил Елену, жену грека Менелая. А похищение стало возможным, благодаря содействию Афродиты. А Афродита была благосклонной к Парису, благодаря тому, что Парис выбрал её, в качестве победительницы в споре богинь. А спор богинь случился... на свадьбе Пелея и Фетиды, родителей Ахиллеса.

      Таким образом, весь конфликт между Парисом, Еленой и Менелаем случился до того, как родился Ахиллес.

      Получается, что Парис, Менелай и Пелей — это современники друг другу, представители одного поколения, молодые люди, которые женятся и похищают чужих жён.

      И вдруг в стане ахеян, отправляющихся воевать против троян за Елену, оказывается не Пелей, а сын его — Ахиллес. Когда же он успел вырасти и возмужать, если эпизод с яблоком раздора случился на свадьбе его родителей? Ведь похищение Елены, обещанной Парису, случилось, надо полагать, вскоре после свадьбы Пелея и Фетиды. Ведь если Парис — участник события, связанного со спором богинь, и тот, кто вручил яблоко Афродите, вряд ли он долго ожидал награды от богини. Ну, не двадцать же лет прошло, прежде чем Афродита отблагодарила Париса? Разве не подразумевается, что и Парис и Елена — это молодые люди, возрастом чуть больше двадцати?

      Ну, а Пелею сколько, если он только-только поженился? Так же, чуть за двадцать... И сына у Пелея ещё никакого нет.

      И вдруг... Греки отправляются воевать за Елену, и среди них одним из главных героев оказывается... сын Пелея. Это же сколько лет прошло после похищения Елены, если у Пелея уже сын вырос и возмужал? Двадцать? Шестнадцать?

      Да мало сказать, что сын Пелея вырос и возмужал! Успел родиться сын у него! И мало сказать, что у Ахиллеса родился сын! Уже и сын Ахиллеса успел вырасти и возмужать. И принять участие в войне!

      Сколько лет Неоптолему?

      Пусть шестнадцать на момент окончания Троянской войны. Война шла десять лет. Следовательно, Неоптолем должен был бы родиться за шесть лет до начала Троянской войны. Предположим, отцу его, Ахиллесу, было шестнадцать лет на момент рождения Неоптолема. Спрашивается: когда родился Ахиллес? Получается, что Ахиллес родился за двадцать с лишним лет до Троянской войны. Сколько тогда лет Парису и Елене, если греки стали воевать через двадцать только лет после похищения Елены? Сороковник на момент начала войны? А сколько тогда на момент завершения войны? Полтинник? А сколько тогда лет Елене и Менелаю на момент, когда их посещает Телемах? Уже шестьдесят, получается?

      Итак, можно подытожить, что наличие в рядах греков таких героев, как Ахиллес и его сын Неоптолем, нарушает всю хронологию конфликта между греками и троянцами. Ну, это какая-то аномалия, что не Пелей воюет, а сын его, а потом и внук. А Пелей — из молодожена (каковым он был на свадьбе своей) вдруг превращается в глубокого старца (так его называет Ахиллес, находящийся в Аиде, когда его встречает там Одиссей).

      Итак, Ахиллес и Неоптолем — это аномалия. Это сказка в сказке. Конечно, в греческих мифах встречаются сюжеты, когда герои, по воле богов, взрослеют за одну ночь, за одну ночь из детей становятся воинами. Но об Ахиллесе и Неоптолеме, вроде бы, не было упоминаний о том, что они повзрослели за одну ночь. А как быть со старцем Пелеем? Он за одну ночь состарился, что ли, пока взрослел Ахиллес? А за вторую состарился ещё больше, пока взрослел Неоптолем?

      Конечно же, история Троянской войны — это миф, а в мифах чего только не случается: люди превращаются в свиней (как спутники Одиссея), а потом из свиней превращаются в людей, Нестор живёт триста лет, Ифигению приносят в жертву, но она не умирает, и так далее, так далее, так далее. Да и сам Ахиллес — персонаж полусказочный: неуязвимый, но не полностью.

      Сказка? Сказка.

      Вот только история о внезапном появлении Ахиллеса и Неоптолема, это — не просто сказка, а — завуалированная сказка. Секретная сказка. Сокрытая сказка. Не сразу обнаруживаемая сказка. Сказка, которая проявляет себя, только в результате некоторого размышления.

      И должно быть, есть какие-то причины сочинить эту сказку именно таким образом. Чтобы её было не видно сразу. Чтобы она сражала потом, спустя время, при соединении концов с концами.

      Вот, как Одиссей рассказывает Ахиллесу о Неоптолеме:

      Сам я его в корабле крутобоком моем от Скироса
Морем привез к меднолатным данаям в троянскую землю;

      Казалось бы, а что такого? Ну, привёз и привёз. А почему бы и не привести, если так надо для дела? Съездил, в разгар войны, до Скироса, да и привёз. Делов-то! Это же так просто, как сходить к соседям за солью.

      Смотрите, во время войны Одиссей легко преодолевал бурное море. Привёз грекам и Неоптолема и Филоктета. С лёгкостью, как если бы это было не море, а небольшой ручей. А вот, после войны, как отрезало. Море снова стало бурным морем со всеми опасностями, ему присущими.

      Но, как бы то ни было, привез-таки Одиссей грекам Неоптолема, сына Ахиллесова.

      О чем этот факт нам говорит? О сильной связи между Ахиллесом, Одиссеем и Неоптолемом.

      Один умирает, другой едет за море и привозит юного воина, без которого победа недостижима. Дух Ахиллеса вернулся.

      Неоптолем — это не просто юный воин. Он не сам по себе, исполненный достоинств. Он олицетворяет собой — дух Ахиллеса. И именно в этом качестве он нужен грекам, чтобы добиться победы. Именно поэтому Одиссей отправляется за море, чтобы привезти Неоптолема.

      Ахиллес — умер, но дух его — не умер.

      Вот, о чём говорит нам шарада об Ахиллесе и сыне его.

      Ахиллеса, великого воина, — не может быть в стане греков (мы говорили прежде, что он ещё не родился). Но он, этот великий воин, — появляется.

      Великий воин возникает из ниоткуда.

      Его не может быть. Но он появляется.

      Это ещё одна разгадка шарады.

      А когда великий воин умирает, из ниоткуда появляется его сын.

      Их обоих быть не может, ни великого воина, ни сына его. Но они оба появляются.

      Появляются из ниоткуда.

      Сам я его в корабле крутобоком моем от Скироса
Морем привез к меднолатным данаям в троянскую землю;

      Можно сказать и так, что Ахиллес, Неоптолем и Одиссей — это не люди (хотя изображены людьми и действуют, как люди).

      Ахиллес, Неоптолем и Одиссей — это символы, это качества, которые присутствуют в каждом человеке.

      Каждый человек может быть великим воином, Ахиллесом. Только человек не знает о себе, что он может быть Ахиллесом. Ахиллес должен возникнуть из ниоткуда.

      Раз. И в нашем стане появляется Ахиллес.

      Кстати, Ахиллеса обнаруживает тоже Одиссей. Ахиллес не собирался воевать, потому что знал, что погибнет у стен Трои. Но Одиссей нашёл Ахиллеса, переодетого женщиной, среди женщин.

      То есть, Одиссей — это символ того, кто обнаруживает великого воина и символ того, кто привозит сына великого воина, когда великий воин умирает.

      Сам я его в корабле крутобоком моем от Скироса
Морем привез к меднолатным данаям в троянскую землю;

      И надо думать, что в человеке есть всё качества, о которых, возможно, он и не подозревает, что они у него есть.

      Где-то дремлет великий воин. Воин, которого нельзя убить. Потому что где-то на далёком острове сохраняется его сын, неуязвимый Неоптолем.