Венцимеров Семен Михайлович : другие произведения.

Города

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лирические произведения, написанные в этом тысячелетии
  
  Вдохновение
  
  Когда-то
   я "стихачил"
   только "лесенкой":
  Сказался
   Маяковского
   шаблон....
  Мечталось, что моей займется песенкой
  И на весь мир споет ее Кобзон.
  
  О сборнике мечтал, хотя бы махоньком,
  Хотя бы толщиной в одну тетрадь...
  Да ладно...
   Вам все хиханьки да хаханьки!
  ...Коль нет души, то нечего терять...
  
  Душа поэта... Выпестовал, вынянчил -
  И сам не рад, да что теперь скулить?
  У Господа талант, считай, что выклянчил
  И с ним теперь остаток дней делить.
  
  Я думал: песни станут синекурою,
  А стали вечной болью и тоской.
  За все платить приходится натурою -
  Своею шкурой и своей душой.
  
  Кто думает: поэт - придурок конченный,
  Скорее сам - законченный ... удак.
  Душа поэта - инструмент отточенный
  Сродни телепатическому, так?
  
  ...По праву было только у Всевышнего
  В начале Слово вещее... Оно -
  Я выделен из окруженья ближнего -
  Бесценным даром ныне мне дано.
  
  И оттого, что надо соответствовать,
  Душа неуспокоенно скорбит,
  Росток таланта пестовать и пестовать...
  И на себя, безумного, сердит:
  
  Ведь сколько дней и месяцев потеряно
   В бессмысленной и зряшной толчее?
  Невоплощенных замыслов похерено! --
  Следами их - моршины на челе.
  
  Судьба поэта - рытвины, и надолбы,
  И часто - одиночество в конце.
  И жизнь сама дается нам ненадолго,
  Талант - тем паче ... В чьем-нибудь лице
  
  Господь - я понимаю так - находит
  Возможность что-то высказать толпе.
  Господний дар нас из толпы выводит -
  И ты - мишень... И каждый рад тебе
  
  Устроить неожиданную пакость,
  Порадоваться горести твоей...
  А у тебя - единственная радость:
  Свет вдохновенья... До скончанья дней
  
  Оно тобой владеет как наркотик
  И ты уходишь в плотный аутизм,
  Когда вдруг неожиданно находит
  Тебя высокий выбор... Возмутись!?
  
  Но только ни один из сих несчастных
  По доброй воле этот странный дар
  Не возвратит Всевышнему... На час мне,
  На год он или на декаду дан, --
  
  Я с послушанием приму повинность...
  Опять в моей душе звенит строка -
  Толь в наказанье Божье то ли в милость -
  Предощущеньем вещего стиха...
  
  
  
  * * *
  Ну, и что ты мне хочешь сказать?
  Да, так что ты мне можешь сказать?
  Вновь в колоде четыре туза?
  В подкидного сыграем? Я -- за!
  
  Сговоримся, мол, все хорошо,
  Притворимся, что все хорошо,
   Что за глупости, что, мол, за шок?
  Кто клевещет, сотрем в порошок...
  
  Станем лгать и себе и другим,
  Дескать, все было вовсе другим,
  Не надейтесь, мол, мы не враги,
  И, как встарь, дорожим дорогим.
  
  Кто придумал, что мы разошлись?
  Это враки, что мы разошлись.
  Лишь огни в дальних окнах зажглись,
  В разных окнах - но жизнь - это жизнь.
  
  Кто сказал, что убита любовь?
  Кто соврал, что убита любовь?
  Не убита, но капает кровь
  И душа не возвысится вновь...
  
  * * *
  Полюбила поэта...
  Значит, песенка спета,
  Значит, впредь ни куплета,
  Ни строфы, ни строки.
  Но зато для поэта
  Расцвела вся панета
  И в душе столько света -
  Для чего же стихи?
  
  Припев:
  Стихи его спасали от тоски,
  В печали одинокой утешали,
  Но если нет тоски и нет печали,
  Тогда, выходит, не нужны стихи?
  
  Разлюбила поэта -
  Не пришла до рассвета.
  Почему? Нет ответа,
  Но зато есть тоска.
  Есть обрывок пакета,
  Ручка черного цвета...
  Есть душа у поэта -
  И родится строка.
  
  Припев:
  
  Стихи его спасают от тоски,
  В печали одинокой утешают,
  И, душу исцеляя, возвышают,
  И остаются на Земле стихи...
  
  
  * * *
  -- Жизнь подтверждает: далекое - близко...
  -- Проиллюстрируй, давай!
  -- Павел Есенин из Новосибирска
  Песни творит для "Hi-Fi".
  
  Я с земляками встречался в Нью-Йорке,
  Шел их концерт на ура.
  За исполненье им ставлю пятерки,
  Публика, будь к ним добра...
  
  В Новосибирске с Есениным Пашей
  Встретиться не довелось.
  Внук или правнук он гордости нашей,
  Как-то спросить не пришлось.
  
  С мамой Есенина Павла, Людмилой,
  Часто встречался зато.
  Мама догадку мою подтвердила...
  Некто, играя в лото,
  
  Судьбы, как числа, бросая на карту
  С целью, неведомой нам
  Имя поэта отдал музыканту...
  -- Благодарю Вас, мадам!
  
  А ведь могло бы слоожиться... Есенин
  Что-то из строчек моих
  Взял бы для песни... Пусть несовременен
  Меланхолический стих,
  
  Так и у рок-музыкантов причуды
  Тоже случаются, нет?
  Но Венцимеров-Есенин покуда
  Не состоялся дуэт...
  
  * * *
  
  Упорхнула на легких салазках -
  Не вернуть, не увидеть... Привет!
  Отсияла в судьбе златовласка,
  А в душе нерастаявший свет.
  
  Словно чиркнула в сумраке спичка -
  Тени - кыш! - как коты - по углам...
  Где ты, солнца земная сестричка?
  Озари мой безрадостный храм.
  
  Словно зеркальцем вдруг ослепили,
  Забавляясь на кромке беды,
  Или мне на ладонь положили
  Раскаленный осколок звезды?
  
  Жизнь уже отпылала в полнеба
  В негасимом сердечном огне.
  Доживаю бесцельно и немо
  В тайном свете, звенящем во мне.
  
  Только как, не мельча, не лукавя,
  Остывая, вершить бытие,
  Если жжет, как вулканное пламя
  Непогасшее имя твое?
  
  Амнезия
  
  Извините, но я вас любил.
  Это было давно и... неправда?
  Где случилось, уже позабыл,
  Но не Киев, не Львов и не Прага,
  
  Не Москва, не Урал, не Сибирь...
  Где-то кажется все-таки было...
  Ну, а что, а когда - позабыл,,
  Только помнится : ты не любила...
  
  И спасибо, спасибо за все.
  Я состарился с этой любовью
  И лишь вместе со мной унесет
  Смерч разлучный ту тайну с собою.
  
  Извините, любил я вас... Да...
  Откровению вечность внимает.
  Где-то есть во Вселенной звезда,
  Там сейчас та любовь догорает...
  
  Что и ныне - сильнее всего...
  Про забвение вру и остуду --
  Нет иного в душе ничего...
  Вот, строку допишу - и забуду...
  
  * * *
  
  Отнюдь не кипарисово -
  Кленово-барбарисово
  Орехово-Борисово,
  Каширское шоссе,
  А там - овсяно-рисово -
  Наташенька Борисова -
  Ей яблочко Парисово -
  Мое - танцуют все!
  
  Не спи, "сова", твори, "сова",
  В котле души вари слова.
  Орехово-Борисово туманится в росе...
  Там в кресле с верхом плисовым -
  Наташенька Борисова
  С моим стишком каприсовым
  В душе - танцуют все!
  
  Устал поэт? Взбодрись, давай,
  Книжоночку подписывый
  В Орехово-Борисово
  Под кофеек-гляссе
  С конфеточкой ирисовой...
  Да станет биссектрисовой
  Наташеньке Борисовой
  В судьбе... Танцуют все!
  
  Маяк любви
  
  Я иду по ковру,
  Ты идешь, пока врешь...
  -- Уходи по добру!
  Я сказал, ты уйдешь.
  Ты уйдешь навсегда,
  Ты уйдешь в никуда.
  Я сказал, ты уйдешь...
  Остальное - беда!
  Припев:
  Любви маяк, любви маяк -
  Звезда сияет над тобой...
  Любимая, любимая,
  Моей не ставшая судьбой.
  
  Я иду по цветам,
  Я топчу их ногой.
  Я-то здесь, ты-то там -
  Ты с другим, я с другой.
  Это ложь, это вздор,
  Это чушь, это бред...
  Под заветной звездой
  Друг для друга нас нет.
  Припев.
  
  Я иду напрямик
  Без путей и дорог,
  Я до сути проник,
  Но пошел поперек.
  Я упрям, как осел,
  Я упрямей осла.
  Я на принцип пошел.
  Я сказал, ты ушла...
  Припев.
  
  
  * * *
  
  Чужой звезде - от местного поэта:
  Лучись, сияй, нежданная звезда!
  Уже тобой судьба моя задета,
  Уже ты в ней осталась навсегда.
  
  А на звезду не возлагают длани...
  Звезда, останься светочем очей!
  Мне по пути досталось столько дряни -
  Довольно! Я не твой, но и ничей.
  
  Я никому и ничему не верю,
  Я никого к груди не допущу.
  А ежели мечтание навею, --
  Прости меня - и я тебя прощу.
  
  Прощу за то, что больно душу прятать
  И встречам - неминуемо - горчить...
  Даешься приручить - придется плакать,
  Но более меня не приручить.
  
  Не сладить сердцу с разочарованьем,
  Душе обиду впредь не пережить.
  Прости, звезда, ненужным этим знаньем
  Некстати, вот, пришлось обременить.
  
  Мне ведомо: в час славы и сиянья
  Звезде положен звонкий мадригал...
  Ну, виноват, прости... Презри стенанья,
  А все ж прими - ведь для тебя кропал...
  
  * * *
  Беатрис... Незнакомка, незнанка...
  Ты откуда, ты где, Беатрис?
  Герцогиня из старого замка,
  Сорванец-травести из актрис?
  
  Это имя пришло ниоткуда,
  Как пророчество, как колдовство.
  Я `по-прежнему верую в чудо
  И любовь для меня - Божество.
  
  Ну, а если ты вправду - актриса,
  Что ж, -- твой выход, пора, торопись!
  Я тебя назову Биссектриса,
  Пополам разделившая жизнь.
  
  Беатрис или, может быть, Глэдис,
  Эсмеральда и даже Кармен...
  Объявись, чтобы души согрелись
  Вдруг взаимно попавшие в плен.
  
  Я, влюбленный в тебя изначально,
  Без тебя пребываю в тоске.
  Вот и ты беспричинно печальна...
  Вышиванье лежит в туеске.
  
  А мечта побуждает взбодриться,
  Вдохновляет надеждой мечта.
  Беатрис, Беатрис, Биссектриса...
  Это имя пришло неспроста...
  
  Надин
  
  Надин,
  Ты откуда-то знаешь, что ты есть надежда.
  Найди
  В опаленной душе хоть надежды следы.
  На дни
  Эти странные грусть пала, как и на те, что
  Один
  Я прожил без надежды, Надин!
  
  Гляди
  На меня, мне надежда не светит, не светит.
  В груди
  Только стынь антарктических горестных льдин.
  Уйди
  Из судьбы - и никто никогда не заметит
  Седин
  В голове прибавленья, Надин
  
  Годин
  Трагедийных в душе человека простого
  Поди,
  У любого не меньше, чем в бочке железной -- сардин.
  Гардин
  Злая тяжесть, мне надобно света, простора...
  Приди,
  Воскреси мне надежду, Надин...
  
  * * *
  Ангел, ангел в вышине,
  Поиграй на укулеле,
  Чтоб от звуков околели
  Те, кто жизнь изгадил мне.
  
  Пусть, корежа их тела,
  Заскрипит твоя пашетта,
  Измели их до паштета
  За недобрые дела.
  
  Кто накликал порчу, враз,
  Флейтой-пикколо, пиликай,
  Острой музыкой, как пикой,
  Выколи лукавый глаз.
  
  Тех же, кто убил любовь,
  Сильный мой и добрый ангел,
  Сволоки ты хоть на Врангель
  Чтоб мне их не видеть вновь...
  
  * * *
  Тяжелая ветка каштана качается...
  О чем приуныл, Билли-бой?
  А это грусть первой любви не кончается,
  А значит - жива и любовь.
  
  Не знаю, какими назначено нормами -
  По сколько любви и кому.
  У всех моих песен тональность минорная
  Любивший поймет, почему.
  
  Качается ветка каштана и капают
  На листья густые желтки...
  -- Прощай навсегда! --
   Мне родная река поет...
  О, ночь, отчего так жестки
  
  Подушки на полке вагонной, в гостинице,
  И к радости нету дорог?
  А скоро и горькая старость настигнется,
  Два шага еще - и порог...
  
  Грусть первой любви - доминантою памяти,
  В той грусти нет яда и зла...
  Круги по воде - юность бросила камешки -
  Расходятся... Эх, понесла
  
  Судьбина по кочкам - и чересполосицей...
  Конечно, я сам виноват...
  Слеза покаянья непрошенно просится...
  Ах, если бы в юность назад!
  
   Ах, если бы, если бы, если бы, если бы...
  Прости меня, юность-любовь...
  Высокий мальчишка сбегает по лесенке...
  Не надо грустить, Билли-бой...
  
  
  17 сентября 2003 г.
  
  Иному счастливцу Фортуна мирволит с рожденья,
  Иному она улыбнется на первом шагу.
  Не стану молить у заблудшей судьбы снисхожденья.
  Всему вопреки я еще засверкаю, смогу.
  
  Я в море житейском нешумно, невздорно дрейфую.
  Мне больно задеть вас и неуваженьем ожечь.
  Я без суеты потихоньку себя отшлифую
  И я засияю, но душу б хотелось сберечь.
  
  И было б трагично ее разменять на афиши,
  Растратить на клаку, безмозглость пустых интервью.
  Мне б выжить в доставшейся экологической нише -
  Творить по старинке и тихо учиться новью.
  
  И мне не по чину витийствовать перед народом.
  Мне быть бы УСЛЫШАННЫМ близкими в горестный час,
  А также Всевышним в мольбах о спасении рода,
  В моих бессловесных, душой вознесенных речах.
  
  Я, в сущности, все об одном - о любви и печали.
  Две чаши у Господа, я из обеих испил.
  Я верю: еще мне позволят припасть к первой чаше.
   Душа переполнена, я еще недолюбил...
  
  * * * Действительность так груба... Мы даже не переспали... Упущенная судьба... Воздастся ли нам? Едва ли...
  
  Ведь что-то ее всегда
  От рук моих отвращало...
  И вот -- пронеслись года,
  И жизнь не вернуть к началу.
  
  Был дерзкий азарт и пыл...
  А нынче я ближе к тленью...
  А как я ее любил,
  Любил до обожествленья.
  
  Смотрел ей всегда вослед
  С невысказанной тоскою.
  Глупел я, немел и слеп
  Пред девичьей красотою.
  
  И порох в душе копил
  И чувством воспламенялся,
  Я просто пылал -- любил...
  А высказать ей стеснялся.
  
  Пусть после на целый мир
  В стихах я кричал от боли,
  Расстрогав и изумив...
  Кому это нужно -- после?
  
  А вот ожило опять
  Той давней тоской зачем-то...
  Нам лучше бы и не знать,
  Какой нам конец начертан.
  
  Но верится горячо,
  Что в будущем воплощенье
  Я встречу ее еще
  Для нежности и... прощенья...
  
  * * *
  
  Честное зерцало отразило
  Нечто непотребное весьма.
  Это кто такая образина?
  Я? Да бросьте! Ну, сойти с ума...
  
  Седина и лысина, морщины,
  Брюхо, как с картошкою мешок...
  И лядят с ухиылкою мужчины,
  И у женщин на устах смешок.
  
  Кто всерьез воспримет это горе?
  Разве только жалость просквозит...
  Где ж то тело, сиьное, другое -
  Потерявший ценность реквизит?
  
  А душа совсем не постарела.
  Это, истрепавшись о года,
  Одряхлело, обветшало тело,
  А душа все так же молода.
  
  Не скажу, что стал скупей в желаньях,
  Что мудрей, чем прежде, хоть на грош...
  Разве что сильней обиды ранят,
   Но куда от этого уйдешь?
  
  И все так же теплится надежда,
  Что любовь меня не обойдет.
  Жду и жду любви, да только где ж та,
  Та, кого душа моя зовет?
  
  Отчего судьба немилосердна,
  Чем ее прогневал Божий раб?
  Ну, да что грустить - душа бессмертна -
  Этим и утешимся хотя б...
  
  * * *
  
  Сиренью -- лиловой, и синей, и белой
  Окно озарю для любимой... Приди!
  Но ты ничего в моей келье не делай,
  Забудь обо всем, просто так посиди...
  
  Устала... Смежи напряженные веки,
  Пусть дрема и сон унесут тебя вдаль...
  Излишни слова, если в кои-то веки
  Опять в этой келье играет рояль...
  
  Опять полумрак здесь и пахнет сиренью,
  И словно бы нет расставаний и лет,
  И поздняя мудрость взывает к смиренью,
  И к трудным вопросам отыскан ответ.
  
  Меняет сирень геометрию кельи,
  А с ней и в душе все иначе, чем без...
  Сирень светозарная, тайное зелье
  Для глаз, и души, и судьбы, и чудес...
  
  А ты можешь встать и уйти. Ты свободна.
  Но разве уйдешь от сирени в окне?
  И если сирень не увянет сегодня,
  Тебе оставаться со мной и во мне.
  
  * * *
  Секунды -- тик-тик-так, а годы -- фить!
  Быстрее, и быстрее, и быстрее...
  И так тонка существованья нить,
  И мы осуществиться не успеем.
  
  Качается, вращается Земля,
  А к ней летит хвостатая комета...
  Плоды земные щедрые суля,
  Сады дурманят на вершине лета.
  
  Благоуханием пьянящих трав
  Манят нас изумрудные лужайки...
  Господь, позволь сказать, что ты не прав:
  Ведь как же покидать все это жалко!
  
  Летят перуны из косматых туч
  На шумные весенние дубравы,
  А с Божьим гневом пораженных круч
  Огнем грозят вулкана злые лавы,
  
  Неизмеримо-тайной мощью недр
  Сметает мегатонные громады...
  Спаси, Господь, ты всемогущ и щедр:
  Рождаешь острова и водопады...
  
  В людской земной обители живу,
  Законы мирозданья почитая,
  Случается, что грежу наяву,
  О чем-нибудь несбыточном мечтаю...
  
  Жених ведет торжественно к венцу
  Невесту, что полна весны и страсти...
  А мир, возможно, катится к концу,
  И счастья нет, есть лишь мечта о счастье.
  
  Взовьется в небеса зловещий гриб --
  Лишь тенью мы останемся на камне.
  И тихий вздох, и плач, и смех, и крик
  Глухим коротким эхом в Лету канет.
  
  Коль так, Господь, то для чего они --
  Надежды, сны, молитвы, вдохновенье?
  Я верую, Всевышний, вечны дни.
  Дни твоего Вселенского творенья!
  
  * * *
  Красивая женщина -- вечная тайна...
  Куда ж вы, красавица, в красном авто
  Уноситесь, будто следы заметая,
  И кто ж вас преследует, кто или что?
  
  Когда вы несетесь по Чуйскому тракту,
  Где помнят -- по песне -- лихих шоферов,
  ГАИ понимает: не с бухты-барахты
  Та гонка по краю с эскортом ветров.
  
  Ах, женщина -- пленница догм и соблазнов...
  Когда вы одна в ресторанном чаду,
  Гарсон удивляется: несообразно
  Такой красоте одиночество дум...
  
  Мы все понимаем, и нас обжигало,
  И нас уносила метельная стынь...
  ...Вы смотритесь фотомодельно - шикарно,
  И твердой рукою берете бразды...
  
  Понятно, как водится, вы -- бизнесвумен,
  И вы -- трудоголик под знаком Тельца...
  Умны, проницательны, искренни... Ум, он --
  В гармонии с чувством пленяет сердца....
  
  Прошли вы и мы вдохновенную школу,
  Едва ль справедливо нас в ней упрекать,
  Да, мы ностальгируем по комсомолу,
  Да, есть нам о чем и о ком вспоминать.
  
  А миг пролетел -- и уже юность дальше,
  Но юность -- не возраст, а свойство души...
  За вас помолюсь... О Всевышний, так дай же
  Красавице радости -- и поспеши...
  
  И здесь все о ней -- и эпитет и рифма...
  Судьбу ее счастье твори, верховодь...
  По гречески -- "мирная" будет -- Ирина...
  А вот с остальным разберется Господь!
  
  Мечта
  
  Мечта -- это жажда и голод,
  И в сердце тягучая резь.
  С мечты начинается город,
  Любовь, и дорога, и песнь.
  
  Мечта -- это зов идеала,
  Мосток между "eсть" и "хочу!"
  Кораблик под парусом алым,
  В котором к тебе полечу....
  
  * * *
  
  ...А для сумасшедшего мирика,
  Конечно, слегка тяжела
  Моя простодушная лирика --
  -- Где хитрости в ней кожура?...
  
  Для черного белого светика,
  С которым душа не в ладах,
  Видать, кисловата поэтика
  С печалью в еврейских глазах.
  
  Тогда для кого же --(вопрос-то, да?) --
  Плету я свои словеса?
  Единственно только для Господа,
  Что дарит душе чудеса...
  
  
  * * *
  
  Давайте выпьем, хоть на те, что
  Мне выдал босс сверх трудодня.
  А ты, последняя надежда,
  Молю -- не покидай меня.
  
  Когда все мерзостно и тошно,
  И с перебоями дышу,
  Дай силу мне поверить в то, что
  Я не напрасно мельтешу.
  
  И я куда-нибудь успею.
  И я чего-нибудь пойму,
  Давно обещанную песню
  С души взыскующей сниму.
  
  И я еще спою -- и голос
  Не подведет и прозвенит,
  И донесется через космос
  К душе, что верность мне хранит.
  
  Ведь для чего-то же Всевышний
  Меня послал в тревожный мир...
  Я нужен Богу, я -- не лишний
  И значит: я кому-то мил.
  
  Я для кого-то -- свет в окошке,
  Со мной кому-то повезло.
  ...Единственный, к кому дорожки
  Ненастьем жизни замело.
  
  Любимая... Ее привечу,
  Ей все, чем я богат душой...
  И я ее, конечно, встречу --
  Не в этой жизни, так в другой...
  
  
  * * *
  
  Здравствуй, милая, здравствуй,
  Я к тебе за теплом.
  Вспоминал столько раз твой,
  Прежде -- общий наш -- дом.
  
  Давних горестей прах сдуй,
  Что осел под стеной
  И со мною отпразднуй
  Эту встречу с тобой.
  
  Здравствуй, милая , здравствуй --
  Я вернулся в свой круг.
  Ты теперь не дикарствуй --
  Я же старый твой друг.
  
  Неизменным лекарством
  Для души моей будь
  И в судьбе моей царствуй,
  И о горьком забудь.
  
  Здравствуй, милая, здравствуй,
  Знаю, я опоздал.
  Без нужды не лукавствуй...
  Мне Всевышний воздал:
  
  В самом дальнем из царствий
  Проживать мне года...
  Здравствуй, милая, здравствуй --
  И прощай навсегда...
  
  * * *
  
  Как быстро время песен пролетело,
  Как рано время грусти набежало...
  Мне б дописать одну строку припева *
  И будь, что будет * ничего не жалко.
  
  А только жалко: голос серебристый
  Пространства-времени не взял барьеры.
  И не меня идет встречать на пристань
  Звезда моей печали * Гутттиерэ.
  
  А остальное все не так уж важно
  Что сможем одолеть, то одолеем,
  Пусть в образ века не войдем стоффажно *
  Зато и не измажут нас елеем.
  
  Еще пофилософствуем немного,
  Уж если не осталось встреч и песен...
  (А вдруг да и возникнет у порога
  Та, для кого храню в шкатулке перстень?)
  
  Потерян счет потерям... Перетерпим.
  Один Всевышний знает, отчего мы
  Не насладимся вдоволь вкусом терпким
  Совсем несладких ягод у черемух.
  
  Мне для чего-то - сказочным богатством --
  Волшебный голос для судьбы дарован.
  Надеялся Господь: бесценный дар свой
  Озвучит тот, кто песней очарован.
  
  Еще и этот, значит, долг за нами...
  Вернем его * и многое простится,
  Когда неумолимыми санями
  Помчат нас по замерзшим водам Стикса...
  
  Еще, конечно, многого б хотелось *
  На многое годов нам не отпустят...
  Как быстро время песен пролетело,
  Как рано наступило время грусти...
  
  * * *
  
  
  Рано иль поздно приходит такая пора:
  Бывшее счастье при встрече нам лишь покивает,
  Синим платочком махнет из чужого двора...
  Что остается, когда нас любовь покидает?
  
  А все равно, все равно остается любовь.
  То она стоном сквозь сжатые зубы прорвется,
  То она ливнем на землю, на душу прольется...
  Ливень-любовь золотист, изумруден, лилов...
  
  Каждому в жизни дается немеркнущий миг.
  Помните в сказке: "Чего тебе надобно, старче?"
  Не проворонить звезду, не профукать во пшик,
  А просверкать его звонче, живее и ярче.
  
  Вспомнился давний простой отрывной календарь
  Легкой метафорой: дни, как листки, облетают.
  Август, четвертое... И отмечаю, как встарь,
  День той поэмы, которую не прочитают.
  
  "Надо прощать!" * неустанно твердят мудрецы.
  Меньше б мудрили, тогда б и прощать их не надо.
  Есть в том призыве * согласны? -- налет мухлецы:
  "Я погрешу * ты простишь. За грехи мне *... награда".
  
  Я и прощаю * да ведь не сотрешь, не зальешь
  Знаки измен * эти шрамики микроинфарктов.
  Все б жили в радости, если б не страх да не ложь.
  Страх правит ложью, что нас убивает де-факто.
  
  Мудрость и ясность приходят, что пользы от них,
  Если любовь остается лишь воспоминаньем?
  Верные истины мы познаем не из книг,
  Не с кем, увы, поделиться спасительныс знаньем.
  
  Но остается надежда, что где-нибудь вновь
  Вознаградит нас Всевышний последней любовью.
  Значит, судьбе вопреки, остается любовь
  Вечно неблекнущей, вечно сияющей новью.
  
  * * *
  
  Давай-ка, Господь, создадим человека,
  Которого здесь не бывало от века.
  Ведь ты, как считают давно, Всемогущий,
  Давай же замесим чего-то погуще.
  Возьмемся за дело с мечтой и любовью *
  Послужим душе, красоте и здоровью.
  Возьмем для начала ведро белозема *
  И будет походка ее невесома.
  Добавим крапивы, сурьмы, белладонны,
  Чтоб взгляд получился как небо, бездонным.
  Возьмем по пригоршне муки и поташа...
  Чур имя за мной! Имя будет * Наташа.
  А дальше -- пустяк: как написано в книжке,
  Возьмем и пристроим ребро из подмышки...
  
  
  Нью-Йорк, Южный морской порт...
  
  Южной улицы порт - шумный Нижний Манхеттен...
  Вот, забрел невзначай в свой денек выходной.
  И стою у причала с бумажным пакетом -
  Никому здесь не нужный, чужой, неродной...
  
  Облака в синеве, точно пейсы хасида,
  Чья давно борода с головенкой бела...
  Жизнь, за все, что дала мне -- спасибо, спасибо!
  И спасибо за то, чего мне не дала.
  
  Корабли на приколе давно, ну, да ладно,
  Слава Богу, не тонут пока корабли...
  Жизнь, спасибо за то, что я жил бесталанно
  И за то, что талан не купил за рубли.
  
  Не дошел до причала несчастный "Титаник".
  Не слоняйся у пирса, зови не зови...
  Жизнь, спасибо: и та не любила, и та -- нет...
  И за то, что хотя бы мечтал о любви.
  
  Я мечтаю: "Секрет", что давно в паутине,
  Алый парус наденет и двинется в Лисс...
  Жизнь, спасибо за чудо -- я это о сыне,
  И спасибо: мы оба с ним не удались...
  
  Позабытый маяк посредине квартала
  Не достанет лучом бригантины вдали.
  Жизнь, спасибо: еще озарять не устала
  Грусть последних ночей мне звезда Натали...
  
   * * *
  Вело життя мене та*мними стежками.
  Ця мова, що я вперше чув ii вiд мами,
  Менi здавалось: залишилась тiльки в сердцi,
  Та залунала в повний голос в цьому серпнi.
  
  Я пригадаю всi слова цi*i мови,
  Серед усiх знайду одне, що допоможе
  Зненацька висловити сни моi i мрii...
  Моi печалi нездоланнi i надii.
  
  Воно прилине теплим промiнем до ганку
  Чи журавлиним клином в небi на свiтанку,
  Неясним шуркотом у росянистiм листi
  А чи мотивом несподiваноi пicнi.
  
  Коли ж нi слова не знайду у цiлiй мовi,
  Вiдгомоню вiдлунням першоi любовi,
  Щемливим спогадом о тiм, чим серце млi*,
  О невтiленнiм * невмирущiм, о надii.
  
  Дощами вересень печаль мою уми*,
  Усе даремно и безглуздо без надii.
  Cибiрський сiчень заморозить бiль у серцi...
  Ряснiють в липнi полуницi, не у серпнi.
  
   Мова
  
  Я зрiдка згадую той час,
  Коли я жив ще в Украiнi.
  I залишилася вiднинi
  Лиш мова, що *дна* нас.
  
  Вона скрiзь душу мов рiка,
  Тече i не пита* згоди
  I не дару* насолоди,
  А начебто чогось шука,
  
  Комусь в душi моiй гука,
  На що нема* вiдгомону.
  Хiба сльозу мою солону,
  Давно вже висохлу, чека?
  
  Без жодних планiв i надiй,
  Без зволiкання, без умови,
  Тече рiка цi*i мови,
  Самотнi човники на нiй.
  
  А кожний човник * то * спогад
  Про давнi села i мiста
  Про нiжний потиск, довгий погляд
  Несмiлу радiсть або страх.
  
  Та рiчка, темна i бурлива
  В своiй хова* глибинi
  Секрет, чому я нещасливий,
  Чого бажа*ться менi.
  
  Я, може, навiть здогадався,
  Чому, почавшись iз струмка,
  Мене не покида* дар цей,
  Ця успадкована рiка.
  
  Чому вона менi шепоче
  Ti вiршi, що давно не чув:
  Про чорнi брови, карi oчi,
  Що я iх майже позабув,
  
  Омрiянi caдки вишневi,
  Про степ, i море, i шляхи,
  Про зiроньки у темнiм небi...
  О, зрозумiло: за грiхи
  
  Таку менi обрали кару:
  Не забувати нi на мить
  Все те, що втратив i шукаю,
  Що неможливо не любить...
  
  ...Я зрiдка згадую той час,
  Коли я жив ще в Украiнi.
  I залишилася вiднинi
  Лиш мова, що *дна* нас
  
  * * *
  Рождественская ярмарка в Манхеттене...
  Холл Вандербилта, главный их вокзал...
  Ажиотаж - спешит народ с пакетами
  И страстью потребительской в глазах.
  
  А цены - как на мой карман - кусаются:
  За кружку четвертак забавы для...
  Торопятся бродвейские красавицы
  Бойфрендов раскурочить до нуля.
  
  А как иначе поступить с бойфрендами
  Уж коль ассортимент здесь о-ляля?
  И шляпки с офигительными брендами,
  А сумки? Нет, бойфрендов - до нуля!
  
  Вот красной шерсти теплые наушницы -
  За двести баксов - умереть не встать!
  У нас такие свяжут пэтэушницы -
  И можете бесплатно надевать.
  
  А впрочем, это я с позиций нищего.
  А у кого не вакуум в мошне,
  Понятно, может осчастливить ближнего
  Иль ближнюю покупками - вполне.
  
  А я-то здесь не груши околачивал -
  Изображал охранника, ну, смех!
  Свою щепотку "гринов" вымолачивал,
  Чтоб книжечку, свой искупая грех,
  
  Издать на эти маленькие "грины"
  И подарить оставшимся друзьям...
  На ярмарке - богатые витрины
  Цвета и формы лупят по мозгам.
  
  Как славно, есть богатые в Нью Йорке,
  Чудесно, что их ярмарка влечет...
  Не надо мне ни устриц ни икорки -
  Пусть книжечку поставит мне в зачет,
  
  Тот, Кто Имел Весомые Резоны
  Волшебным даром наградить меня,
  Он ведает, как я творил бессонно,
  Дар веший выше золота ценя.
  
  На ярмарке - балдеж, столпотворенье.
  Здесь каждому найдется по уму:
  Кому-то блестки, мне - стихотворенье...
  Не задаюсь вопросом: почему...
  
  * * *
  
  За решеткой, как тупой павиан...
  Пассажиры пробегают, спеша...
  Из бутылки ледяной "Эвиан"
  Пью уныло - и тоскует душа.
  
  Здесь Нью-Йоркский "Гранд-Централ" -- их вокзал.
  Я - секюрити, иначе - вохра.
  Предрождественский готовят базар,
  Вот - устроился в охрану вчера.
  
  Мне, считается, вполне повезло:
  Пять недель побуду вновь при делах.
  А в ушах - с надрывом - "Ногу свело",
  На душе - тоска и гибельный страх.
  
  Что потом, когда период продаж
  Пролетит, собрав купцам барыши?
  Мне-то как же, мне податься куда ж,
  Дальше жить мне на какие шиши?
  
  Худо-бедно - за спиной МГУ,
  Не в маразме я пока, не алкаш,
  А найти свою стезю не могу -
  И гоню, гоню тоскливый строкаж.
  
  ... Все с баулами спешат по делам,
  Я решеткой отгорожен от дел...
  Пью печаль мою с тоской пополам...
  Я иного, братцы, в жизни хотел...
  
  
  * * *
  
  Сижу у служебного хода
  И всех направляю в обход.
  Ни входа, ни выхода... Кода!
  Ищите в окрестностях вход.
  
  И нет мне от этого выгод
  Хоть здесь просижу целый год
  Что делать, ребята, где выход?
   Обманкою сделался вход
  
  Играем с судьбою "на вылет",
  Судьба, делай правильный ход.
  Кто ведает, что из нас выйдет,
  Что в душу без спроса войдет?
  
  Зачем я судьбу просераю?
  Корячась за малую мзду,
  Бестрепетно всех посылаю...
  Стой! Брось на хлебало узду!
  
  * * *
  
  Шерамыжничаю в "Шератоне":
  Для охранников жрачка " фор фри".
  Хоть по пуду бери, хоть по тонне,
  Подходи * и три раза бери.
  
  Словно я из голодного края:
  Взял бы все, до чего дотянусь.
  Хоть и знаю: за свинство карает
  Тот, кого я люблю и боюсь.
  
  Как с голодною памятью детства
  Совладать, что в крови и костях?
  И когда ж перестанет хотеться
  Есть в запас на пиру и в гостях?
  
  Эта память лежит в протоплазме
  Каждой клетки до корня волос:
  День без жизни, а вечером праздник:
  Батя хлеба кусочек принес.
  
  Он и сам голодал безнадежно,
  Сирота, фронтовик, инвалид,
  А однажды принес мне пирожных *
  Этой памятью сердце щемит.
  
  А поди ж ты * сумел мой батяня *
  Дай, Господь ему, мирно пожить! *
  Сохранить тонкость крепкого стана *
  Он морского закала мужик.
  
  Как мне нужно быть шустрым и тонким,
  Чтобы с лета * в любовь иль поход.
  Разносолам "фор фри" шератонским
  Навсегда объявляю бойкот.
  
  * * *
  
  
  Какие были голоса!
  Они в душе моей не смокли.
  Пластинки бьются, а осколки
  Летят, как нотки, в небеса.
  
  "...Слыхали ль, как поют дрозды?"--
  Нам выводил красавец Лева,
  А как звучал Кола Бельды,
  Так экзотически и ново?
  
  Как статный Дима Ромашков
  Нам распевал про бирюсинку,
  Как без ужимок и прыжков
  Гуляев пел -- куда там Стингу!
  
  Как пела Ольга Воронец,
  Как пели слаженно и чисто
  Дуэт Ретвицкий-Таранец,
  Певцы, сказители, артисты!
  
  ...И был еще певец Мирон -
  Из той плеяды -- самый юный,
   Кохно, с которым сам -- Кобзон,
  И был квартет, а все в нем -- Юры.
  
  Как молодым меня понять?
  Для них все это бред и лепет.
  Им -- в тишине -- не услыхать,
  Как пели Мондрус, Хиль и Клемент.
  
  Квартет "Орера" и "Аккорд"
  Ансамбль "Дружба" и Эдита...
  И как я счастлив был и горд:
  В душе "Орфей и Эвридика"
  
  Звучит с тех отзвеневших лет.
  Ведь я принадлежу к тем первым,
  Кто видел, как рождает свет
  Волшебный голос Анны Герман.
  
  В моей душе не тает звук,
  Все живо в ней, все так же зримо:
  И Кристалинской "...робость рук..."
  И "...ты спеши ко мне..." Муслима.
  
  Не отзвучали, не ушли,
  Не предали, не обманули
  И те -- Бернеса -- "Журавли",
  И тот -- "Есть городок..." -- Мигули.
  
  Мне обьясняют явь и сны,
  Законы жизни и движенья
  Певцы надежды и весны
  Ян Френкель и Мартынов Женя.
  
  В тех песнях строк моих исток,
  И я тех песен -- не умнее.
  Я взял печаль их и восторг --
  И по-иному -- не умею!
  
  
  * * *
  
  
  На Землю мы приходим много раз,
  Как говорят духовные истоки.
  Да будем милосердны мы и стойки *
  Судьбой достойной нам Господь воздаст.
  
  Когда мы ВОЗВРАТИМСЯ в свой черед,
  Когда мы CНОВА для любви созреем,
  Не разминемся и ТОГДА сумеем
  Не растерять, что нам Господь дает.
  
  Но это озарение * наказ:
  Зачем же ждать ГРЯДУЩЕГО ПРИХОДА?
  Коль есть у нас хотя бы четверть года,
  Давай спасем любовь на этот раз.
  
  Пусть горечь слез, что пролились дождем,
  Нам до конца из сердца не извергнуть,
  Давай по капле вычерпаем скверну,
  Из душ испепеленных и сожжем.
  
  Тогда воскреснет истина души
  В горниле возвышающей печали
  И воссияет нежность, как вначале,
  Когда мы так чисты и хороши.
  
  Пусть выболит вся боль моя до дна,
  Пусть выгорит весь гнев и вся обида,
  Как неизменна у Земли орбита,
  Так для меня ты на Земле одна.
  
  Закружит, верю, нас любовь опять
  В волшебных неземных коловращеньях...
  И с этим никому не совладать,
  И в этом и в грядущих воплощеньях.
  
  * * *
  
  Не бегу вприпрыжку за прогрессом,
  За политбоями не слежу,
  Словно евтушенковский профессор,
  В белые деревья ухожу.
  
  Названы в стихах? Себя не тешьте,
  Вздорной не несите чепухи:
  Ваши имена случайны в тексте,
  Лишь о ней одной мои стихи.
  
  Просто так я заполнял пробелы:
  Имя брал не глядя у любой...
  В целом мире нет важней проблемы,
  Чем ЕЕ любовь и нелюбовь.
  
  Правду говоря, не в той поре я,
  Чтоб свою привязанность менять.
  Жизнь уходит в белые деревья,
  Я один * и на кого пенять?
  
  Лучше б ту любовь еще в начале
  На высокой ноте оборвать...
  Что же нынче? Утоли печали
  Разочарованья благодать.
  
  Ясно мне, что не сложить осколки
  В некогда лелеемый сосуд,
  И до сей поры в душе не смолкли
  "Да" и "Нет" * мой непрестанный суд.
  
  Я сужу себя, как злого вора,
  У себя укравшего года.
  И покуда нету приговора,
  И не будет, видно, никогда...
  
  Леди Лидия
  
  Леди Лидия, это прелюдия:
  Люди Ладоги ладят ладью.
  Мы отыщем оазис безлюдия,
  Мы укроемся в тихом раю.
  И над рыжими соснами Ладоги
  И вдали и вблизи от толпы
  Расцветут для нас светлые радуги
  И алмазы сверкнут у тропы.
  
  Леди Лидия, эта коллизия *
  Эта лирика на берегу,
  Стала тайной дущи, Леди Лидия,
  Эту тайну от всех берегу.
  А когда вновь созреет смородина
  В том заветном, в том тихом раю
  И глаза затуманит мелодия *
  Об ушедшем слезу уроню.
  
  Я в печали, но, нет, * не в обиде я,
  Я в отраде прошедшей любви,
  Где вы, с кем вы теперь, Леди Лидия?
  Радость с лаской вас благослови!
  Жизнь * извечная трагикомедия *
  Лишь с любовью, попробуй, свяжись...
  Вот и буду теперь, Лида-леди, я
  Вспоминать вас печально всю жизнь
  
  
  17 августа 2001 г.
  
  Вам давно знакомое лицо,
  Пишет Вам стихами письмецо,
  Пишет оттого письмо стихами,
  Что любовь к Вам в нем не затихает.
  Доложить Вам следует сперва:
  Здесь растут другие дерева
  И стоят дома иного вида,
  Но все та же на душе обида.
  
  Если б не соблазны и обман,
  Все бы продолжался наш роман,
  Да видать бывает только в сказках
  Вечной верная любовь и ласка.
  Все прошло, как снегопад в горах,
  Жаль любви поверженной во прах.
  Да вот только вопреки рассудку
  Сердце все лелеет незабудку.
  
  Реки здесь молочные текут
  И коврижки сладкие пекут,
  Только день-деньской, любую ночку
  Каждый провожает в одиночку.
  Вот и подошло к концу письмо,
  Извините, если что... Как смог...
  Слог неровен и вразбежку мысли
  И слезинки на душе повисли.
  
  Впору все переменить уже *
  Только Вы одна в моей душе.
  Не забыть обиды и измены,
  Да вот только нету Вам замены.
  Снится мне Ваш дом и город наш,
  В окнах свет... Лечу на тот этаж...
  К Вам письмо печаль мою доставит...
  Ладно... Пусть Господь Вас не оставит!
  
  
  Иммигрант
  (В подражание Евгению Евтушенко)
  
  F train ползет среди ночной Вселенной
  Вдоль синагог, борделей и аптек.
  Час после смены в нем, два * перед сменой,
  Треть жизни в нем наш бывший человек.
  
  Ты продал все: и дачу, и "волжанку",
  Чем дорожил, что собирал весь век...
  И мне тебя и жалко и не жалко
  Наш бывший, наш совковый человек.
  
  Бежал сюда вдогонку за прогрессом,
  Но невозможен от себя побег.
  Экс-инженер, писатель и профессор
  И в общем-то уже экс-человек.
  
  Судьбу, увы, * не перефиглимиглишь -
  Не зря слезинки покатились с век...
  * Куда ж теперь? -- ответь-ка мне in English,
  Наш иммигрантский бывший человек!
  
  F train ползет, а жизнь летит ракетой
  И где-то хорошо, но нас там нет.
  И все вопросы * ребрами, и где-то
  Уже готов на все один ответ...
  
  Кривой Рог
  
  1
  
  ...Пруд-отстойник шлама НК ГОК'a
  Чуть поменьше озера Байкал.
  Холодно, тоскливо, одиноко,
  Скользко, страшно... Я над ним шагал
  
  По большой трубе-пульпопроводу,
  Извергавшей в пруд вонючий шлам,
  Ночью, днем, в ненастную погоду *
  В говнодавах, лопнувших по швам,
  
  В куртке замазученной и рваной,
  В шапке, источавшей солидол...
  Мнились мне единственной нирваной *
  Койка в общежитии и стол,
  
  Полка с парой книжек над подушкой,
  На подушке * тонкое письмо...
  Две гантели * ржавые нгрушки *
  Сам сварганил в мастерской, как смог.
  
  В той рабочей криворожской келье
  Каждый * побратиму побратим *
  Жили * не разлей вода * артелью
  Петька, Павлик, Сенька и Ефим.
  
  Правда, по работе развозили
  Нас "летучки" в разные места.
  Петька с Фимкой "пом. маш. экс-ра" были,
  Как и я. А Павлик в мастера
  
  Быстро был продвинут * знак почета:
  Был он и смышлен и деловит.
  Мастер в восемнадцать * это что-то!
  Это нам о чем-то говорит.
  
  Петька с Фимкой тоже не в прогаре:
  Экскаваторы достались * класс!
  Ну, а мне * такой я "ловкий" парень --
  Наихудший выдался как раз.
  
  Для нормальной, собственно, работы
  Этот монстр негоден был давно.
  * Отчего ж не выбросили?
   * Что ты!
  Кто ж позволит? Экое добро!
  
  Все оно в ремонте да в ремонте *
  Надсадились стягивать болты.
  * Пуск! * кричит главмех. * Не провороньте...
  Если что * валите прочь в кусты...
  
  Федя, машинист, лицом бледнея,
  Трогал реверс чутко, как хирург *
  Тотчас начиналась ахинея:
  Машинисту не хватает рук.
  
  Монстр наш как пойдет греметь железом:
  То начнет размахивать стрелой,
  То вращать, то, одержимый бесом,
  Под откос ползет * ну, Боже мой!
  
  Рычагов-то чуть ли не десяток,
  Пять включились сами, не спросясь.
  Вмиг механик выпадет в осадок *
  Прыгнет в свой "уазик" * и атас!
  
  Ну, а нам-то некуда деваться,
  Некого в виновники писать,
  И самим приходится спасаться,
  И его, постылого, спасать.
  
  Федя костерит меня по-русски:
  Проморгаю * и считай * готов...
  Здесь моя задача * две "закуски"
  Исхитриться всунуть меж катков.
  
  Попросту сказать * огрызки рельса.
  Исхитрился * и дурак заглох.
  И опять ремонт, но хоть разбейся *
  Не хотел работать пустобрех.
  
  Так все жилы вымотает за день,
  А еще морозы и ветра,
  Гнойники от самых легких ссадин...
  Где уж нам пробиться в мастера.
  
  Хоть бы к ночи добрести к общаге,
  С той трубы не сковырнуться в шлам...
  Так вот и плетусь тяжелым шагом
  В говнодавах, лопнувших по швам...
  
  2
  
  Доплетешься * чуть ли не покойник,
  Чисто в нашей келье * просто рай!
  Все с себя долой * и бух * под койку...
  * Эй, * кричат друзья * иди, стирай!
  
  Все опять в охапку собираю,
  В душ иду.
   Раздевшись догола,
  Я сперва в бензине все стираю *
  Роба выцветает добела.
  
  Щелоком потом * и мылом, мылом...
  Тру и мою, полощу и тру.
  Хоть устал, но сроду не был хилым.
  Отмываю. Высохнет к утру?...
  
  ...После душа, в чистой рубашонке *
  Средь друзей. Друзья готовят чай.
  На подушке ждет конвертик тонкий *
  Маленькая радость невзначай.
  
  Листик круглых букв из Ленинграда *
  Школьницы знакомой письмецо,
  Чистая, невинная отрада...
  В памяти моей ее лицо,
  
  Нежный голос с дикцией особой,
  Ленинградский аристократизм.
  С сей неизбалованной особой
  Повстречались летом. Сократись
  
  Перед ней пижонство и ухарство *
  Бесполезен выпендреж. Она *
  Как холодный душ или лекарство
  Для провинциала-пацана.
  
  Да, там Эрмитаж и Исаакий,
  Там Растрелли, Зимний, Летний сад...
  Но и в Ленинграде не у всякой
  Душу завораживавший взгляд.
  
  Рядом с ней хотелось быть умнее,
  К месту Городницкого запеть,
  Кстати вспомнить о Хемингуэе,
  Словом, соответствовать.
   Заметь,
  
  Что, хоть и не в тундре обретался
  Перед этим восемнадцать лет,
  Все же в чем-то недовоспитался,
  Культурешки недобрал "поэт".
  
  А ведь мнил, чудак, себя поэтом,
  Что-то там коряво рифмовал,
  Графоманил искренне, но в этом
  Ровно ничего не понимал.
  
  В общем, жил хоть без особых тягот,
  Вырос недоучкой * чистый лист...
  Чем там отличался, блин, хотя б от
  Импрес-сиониста * сионист?
  
  Как рентгеном, тем спокойным взглядом
  Все во мне проявлено в часок
  Не обидно, не со злом, не с ядом *
  Как сестра с братишкой... Адресок
  
  Догадался попросить, прощаясь...
  Зацепила душу... Вот дела...
  Улетела. Написал. Ручаюсь,
  Что письма, конечно, не ждала.
  
  Что в ответ напишет * сомневался:
  Кто я ей и что ей до меня?...
  Но конвертик тонкий оказался
  На подушке чрез четыре дня.
  
  Написала. Радость без предела.
  Рот, как говорится, до ушей...
  А о чем? Да разве в этом дело *
  Про учебу, школу... Но душе
  
  Здесь легко другое открывалось:
  О ее нездешней чистоте...
  Между круглых буквиц оставалось
  Место вдохновенью и мечте...
  
   * * *
  
  ...Электричкой едем от Червоной *
  "Зайцами" в Долгинцево, затем
  Снова в келье, но теперь вагонной
  Покидаем детство насовсем...
  
  То есть, покидаем Криворожье.
  Бремя испытаний * с плеч долой!
  Стали молчаливее и строже...
  Вот и возвращаемся домой.
  
  ...Здесь мы рвали пуп, сжимая зубы,
  Матерились, слабости грозя...
  Да, мы стали резки, стали грубы:
  Впереди * солдатская стезя...
  
  Что из Криворожских тех реалий
  Память сохранила? * Ничего!
  Ни названий точных, ни деталей
  Где что размещалось, как кого
  
  Звали в той общаге, в той "летучке",
  В той конторе, вообще в том СМУ,
  С кем тогда здоровались "по ручке",
  С кем дружили, а порой кому
  
  Морду били * тоже ведь случалось --
  Фигою в кармане не шурша,
  Что там постепенно закалялось *
  Может сталь, а может быть душа?
  
  Все в тумане, все нерезко... Тени
  Вместо четких образов и лиц...
  Как же мы небрежны были с теми
  Там, о ком сейчас душа болит.
  
  Не велось там дневников, конечно,
  Письма тоже не сохранены,
  Оттого печалью безутешной
  Все воспоминания полны.
  
  И, понятно, смещены акценты,
  Кое-что, что мнилось дорогим,
  Нынче для меня не стоит цента *
  Время... Да и сам я стал другим.
  
  Ну, а кое-что всего дороже
  Стало из тогдашних мелочей...
  Отразилось в сердце Криворожье...
  
  Неостановим судьбы ручей...
  
  Молодость * далекая планета,
  Тот невозвратимый звездный миг,
  Что питает творчество поэта,
  Воскресая на страницах книг.
  
  Эй, куда, куда вы укатили,
  Где, в каких укрылись из квартир,
  Вы, герои той кинокартины,
  Что я без конца в душе крутил?
  
  Как три мушкетера с Д'Артаньяном *
  Все за одного, за всех * один.
  ...Разлетелись верные друзья, но
  С вами в сердце * я непобедим!
  
  Где ОНА, принцесса сладкой сказки,
  Что была мне светочем тех дней?
  Мне воображенье дарит краски,
  Чтобы ярче рассказать о НЕЙ.
  
  Не забыто имя, ну, да ладно,
  Просто так его не озвучу...
  Как тогда, смущаясь и нескладно
  Я пошлю по тайному лучу
  
  Сердца благодарного молитву:
  Господи, храни ее, храни,
  К счастью для нее открой калитку,
  Подари ей радостные дни!
  
  * * *
  
  Вот и завершается поэма...
  А вернее * начинает жить.
  Дальше это * не моя проблема:
  С кем ей повстречаться и дружить,
  
  Кто, в нее вчитавшись, вдруг припомнит
  Что-то очень важное в судьбе...
  А возможно * кто-нибудь дополнит
  То, что я сумел найти в себе.
  
  Неисповедим полет Пегаса.
  
  ...Вот поэма у ТЕБЯ в руках...
  
  Это значит: юность не погасла,
  Значит: все, что было не напрасно,
  Жизнь была трудна, но так прекрасна...
  
  И любовь не кончится в веках!
  
  Северодонецк
  
  Из другой Вселенной Фаберже да нэцкэ,
  Ренуар с Гогеном, Бергман и Дали...
  Но зато на "фене" в Северодонецке
  Вы б договориться обо всем могли.
  
  В Северодонецке * сладок квас фруктовый,
  Я нигде доселе не пивал такой.
  А сосед в общаге * бывший вор фартовый --
  Кружку мне подносит синею рукой.
  
  Как же его звали? Позабылось имя.
  Впрочем, "контингента" в городе полно.
  Город многих строек, город многих "химий"...
  От наколок синих белым днем темно.
  
  От разборок урок жутковато шибко.
  Как бы уберечься, не попасть впросак.
  Вот и верь газетам. Эх, моя ошибка:
  Строек комсомольских не видал, чудак?
  
  Я сюда подался из Кривого Рога.
  Я почти что "шишка" * мастер РМЗ.
  Мне работа в радость: я в черченье дока *
  Все хотят подъехать на кривой козе.
  
  Одному эскизик, этому * заказик...
  Допуски-посадки * с этим я на "ты".
  Славно быть умелым, нужным... Ах, не сглазить...
  Мне с "рабочим классом" наводить мосты,
  
  То есть, быть изрядно гибким дипломатом...
  Я о "контингенте" рассказал уже.
  Здесь не то опасно, что покроют матом *
  Можно оказаться ведь и на ноже...
  
  Словом, должностенка * так, не синекура.
  Видно идеальных должностей и нет...
  
  ...В Северодонецке жил Иосиф Курлат *
  Вряд ли вам известен был такой поэт.
  
  В чем-то архаичный и смешной до колик,
  Стихоман, творивший честно светлый бред...
  И его пронзительный "квадратный корень"*
  Я не забываю сорок быстрых лет.
  
  В Северодонецке пожилось пол-лета.
  Я потом все начал с чистого листка.
  
  ...Стоит помнить город, город и поэта,
  Коль от них осталась хоть одна строка.
  
  ------------------------------
  *... Она забылась, первая весна...
  Но почему, о прошлом не тоскуя,
  Квадратный корень твоего окна
  Никак извлечь из сердца не могу я...
   Иосиф Курлат
  
  Хмельницкий
  
  Я взялся сейчас за почти неподъемную тему,
  Едва ли смогу раскрутить все ее "па-де-де".
  О городе этом, как минимум, нужно -- поэму,
  Роман, эпопею, трагедию, фарс и т.д.
  
  Впечаталась память о городе этом в мениски:
  Из Ракова в центр и обратно чекань строевым!
  Удач и потерь моих родина * город Хмельницкий,
  Куда в легких снах возвращаюсь к годам молодым.
  
  Я здесь "отдыхал" от домашних борщей и тартинок,
  За ужином ржавую рыбу другим отдавал.
  В том городе Саша Куприн проживал "Поединок"
  А я мои опусы для стенгазеты кропал.
  
  ...Над Красноказачьей тяжелые ветви черешен.
  ...А в Дом офицеров афиша зовет на концерт.
  ...И в парке у бани ждет юная девушка... Грешен:
  Потерян давно от письма ее синий конверт.
  
  А девушка та, между прочим, * из Новосибирска.
  Стихи, посвященные ей, и поныне храню.
  Ах, как и в пространстве и времени это неблизко:
  От Красноказачьей до, скажем, Восьмой авеню.
  
  Гордимся: от храма левитов, от древних хазар мы
  Свой Путь по Земле исчисляем * Хадерех хазе...
  А мой начинался от старой кирпичной казармы
  И тихого дворика, где повстречалась Н.З.
  
  Та мирная юность в погонах смешна оглашенно,
  Слегка голодна -- ну и что же * грустить не моги!
  В солдатской читальне впервые я взял Евтушенко,
  В армейской газете стихи напечатал мои.
  
  Поэты в погонах: Валиев, Куна, Тараканов...
  Вот вспомнил * и всплыли их строчки из темных глубин.
  Компашка была еще та из солдат-стихоманов,
  А вот "надираться" никто из ребят не любил.
  
  Еще одно имя здесь к месту * Иван Куприянов,
  Почтовая дружба с которым была * как маяк.
  Москвич, фронтовик, журналист, автор пьес и романов!...
  И я по совету его поступил на журфак.
  
  Нельзя не назвать мне здесь маму другого солдата,
  К которой бежал в увольненье (поесть), как к своей...
  Пред Анечкой Павловной быть мне вовек виноватым:
  Потом, после службы я так и не выбрался к ней.
  
  Вот стольким, выходит, еще я стихами обязан.
  И список, конечно, не полон, * увы и увы...
  Простите, друзья из Хмельницкого, кто здесь не назван,
  В стихах новых дней о себе прочитаете вы.
  
  Хмельницкий * судьбы перекресток... Туда ли пойдем мы,
  Куда моих предков повел из Египта Моше?
  Я сразу сказал: эта тема почти неподъемна,
  Но вешки расставлены * будет работа душе.
  
  Не ведала юность, что есть в мире фрак и манишки,
  В солдатский буфет не завозят эклер и безе...
  Был целой Вселенной военный, ракетный Хмельницкий...
  А девушка так и осталась для сердца * НЗ...
  
  Москва
  
  
  О, Москва!
  Мне досталось недолгое счастье *
  Провожать твои зимы и весны встречать.
  И несчастье: однажды пришлось распрощаться
  И в холодную даль безвозвратно умчать.
  
  О, Москва!
  В днях твоих есть моя пятилетка,
  Мои грезы в твоих тайно растворены.
  Ты еще вспоминаешь меня, хоть и редко
  И в мои прилетаешь рассветные сны.
  
  О, Москва!,
  Я целую твои мостовые,
  Ты, как прежде * для сердца * священный магнит.
  Пусть, как прежде чеканят шаги постовые
  И студенты в "высотке" не гасят огни.
  
  О, Москва!
  Ты меня ни о чем не просила,
  Ничего не сулила в обмен на любовь.
  Просто ты подарила невесту и сына
  И отныне у нас с тобой общая кровь.
  
  О, Москва!
  Понимаю, слезам ты не веришь,
  Ты превыше и слез, и надежд, и мольбы.
  Просто ты за меня моей болью болеешь,
  И гранишь для меня путевые столбы.
  
   О, Москва!
  Я не верю в разлуку навечно.
  Я еще возвращусь под твои облака.
  Мы еще обо всем потолкуем, конечно...
  Не прощаюсь, Москва... До свиданья!... Пока!...
  
  Прага
  
  ...A от Вышеграда до Петршина * топай и топай!
  Согласен * чудачество: есть ведь такси и трамвай.
  А просто мне хочется впрок нагуляться Европой,
  А просто мне нравится Прага и радостен май.
  
  А чешский язык как мне нравится, вы б только знали!
  Возможно, что в жизнях минувших * я чехом бывал.
  Мне радостно: вот * я по чешски могу * трали-вали,
  А как это нравится чехам * ну, просто обвал!
  
  И все в милой Чехии мне по душе и по нраву.
  Представьте * и пиво, хотя я спиртное * ни-ни!
  А мост со скульптурами через красавицу Влтаву? *
  Он * сказка из прошлого, в наши пришедшая дни!
  
  Я был в Каролинуме в День посвященья в студенты,
  Я Сметаны оперу слушал в театре его,
  От Старого Мнеста пешком добирался до Летны,
  И "Спарты" со "Славией" видел футбол... Кто * кого?
  
  Я шел к Златой Уличке стежкой таинственной Кафки,
  Поверить часы помогал Староместский орлой,
  В "Коруне" едал аппетитные чудо-шпекачки,
  Грустя у Ольштынских могил, поникал головой.
  
  Друзья дорогие, надеюсь, в том городе живы:
  И Ярда, и Штефан, Владимир, и Пепик, и все,
  Ах, как же вы, Ганка, и Лидочка были красивы!
  Я верю: года лишь прибавили блеска красе.
  
  Пою "Где ты ходишь, любовь?" вместе с Карелом Готтом.
  А вдруг отыскался бы именно в Праге ответ?
  Над крышами Праги летит и летит год за годом,
  Как новый и новый той песни * неспетый куплет.
  
  Новосибирское радио
  
  Мне казалось: вот здесь мой раек
  И надежный рубеж обороны...
  И мой голос поставленный тек,
  Точно мед, через все микрофоны.
  
  Добыватель горячих вестей,
  Острых тем и сюжетных новаций
  Был "радиен" до мозга костей -
  От стихов и до импровизаций.
  
  Полагал я: не должен настать
  Миг разлуки хотя бы при жизни...
  Сам бездарный, премерзкий, нас тать
  Разобщил... Ну, заика, держись мне!
  
  Зависть подлая корчила рот
  И кровавила глазки свиные...
  Бог не фраер, нашел укорот...
  А во мне все звучат позывные
  
  Отгремевших спортивных программ,
  Передач по охране природы...
  И забввению я не отдам
  Все, в эфир улетевшие, годы.
  
  А сегодня в эфире - бордель
  С голубой КГБ-шной подмазкой.
  Два подонка сложили картель -
  И воруют уже не под маской.
  
  Что на радио что на ТВ -
  В главных креслах - урод на уроде...
  Я б последние отдал лавэ -
  Дострелили б на радость природе.
  
  Что в эфире, что в здании - мрак!
  Голоса - не придумаешь гаже!
  Говоренье без мысли в мозгах...
  Эх, а я выдавал репортажи!
  
  Беспредметный безжанровый треп,
  Ничего никому не дающий...
  Ну, довольно, заткнитесь же, стоп!
  Ты замкни им хлебальники, Сущий!
  
  Все же верую: не навсегда
  Мерзость в новосибирском эфире.
  Пусть недели пройдут, пусть года -
  Что-то снова изменится в мире -
  
  И однажды я снова войду
  В келью-студию мало-помалу
  И как прежде легко попаду
  В ритм заставки былой по сигналу.
  
  Я копил вам все годы, друзья,
  Горы фактов и тонны примеров...
  -- Ну, начнем, помолясь... С вами я --
  Ваш навеки - Семен Венцимеров...
  
  * * *
  
  Пускай несладкою, пускай неплавною
  Была моя тропа сквозь снег и дождь...
  Давид Абрамович и Ганна Павловна,
  Спасибо вам за мой неслабый "дойч".
  
  Язык был крыльями, язык был парусом,
  Он был опорою моей стопы
  И в журналистике, и в дружбе с Клаусом,
  Во всех превратностях крутой судьбы.
  
  В иных наречиях потом стал докою:
  Болгарский выучил прям на бегу.
  И по-английски я свободно трекаю,
  И по-испански кое-что могу.
  
  Язык * мой выигрыш, мое могущество,
  Он джиу-джитсу мой и карате.
  Мое заведомое преимущество
  В мирской бессмысленности-суете.
  
  Когда слова чужих языков втискивал
  Сквозь узколобие в усталый мозг,
  Тот соответствия в родном выискивал,
  Врезая в память их, как в мягкий воск.
  
  И главный тайный дар моих учителей *
  Мой Русский, вымолившийся в стихи,
  И тонкий сборник, ими не прочитанный,
  Он * покаяние за все грехи.
  
  Ттропа негладкая к закату тянется,
  О том, что скромно жил, зря не жалей.
  Пусть память верная в душе останется
  Бессмертной славою учителей.
  
  * * *
  А меня, такого несуразного.
  Толстого, уродливого, глупого,
  Грустного, веселенького, разного *
  Больше ведь не будет на Земле.
  
  Будет все, не будет только голоса,
  Песни распевавшего хорошие
  И души моей * живого Космоса *
  Больше ведь не будет на Земле.
  
  Ни надежд моих ни заблуждения,
  Ни там суеверий ни пророчества,
  Ни под Новый год, ни в день рождения
  Больше ведь не будет на Земле.
  
  Ни обид моих ни остроумия,
  Ни того, что мне открылось тайного,
  Ни грехов, за что пошлют на суд меня,
  Больше ведь не будет на Земле.
  
  Разве что отыщется среди миров
  Существо, меня не позабывшее,
  Потому что я ему внушил любовь *
  Я тогда пребуду на Земле.
  
  * * *
  
  У одиночества есть утешенье:
  Слышатся лучше неспешные мысли:
  Об умирании и воскрешеньи,
  Об Эвересте, Байкале и Висле.
  
  Быть одиноким честнее и легче:
  Нету нужды в криводушной морали,
  Что наши души безбожно калечит,
  К подлости нас низводя по спирали.
  
  У одиночества нет компромиссов,
  У одиночества нет компромата.
  И откликаясь на вечности вызов,
  Не озирайся, мол, где тут промашка?
  
  У одиночества * тихая келья,
  У одиночества чистая греза,
  Греза о том, чтоб подруга-потеря
  Шумно в ту келью вошла бы с мороза...
  
  * * *
  
  Я * птица невысокого полета,
  Не ястреб, не орел, не альбатрос.
  Я * серый воробей, моя работа --
  Чирикать, упорхнув из-под колес.
  
  Кому я нужен? Да иной мурлыка,
  И тот меня вниманьем не почтит.
  * Чирикаешь, чирикалка? Чирикай!
  Мне недосуг, к тому ж я сыт... почти.
  
  Чирикаю... Хорошую погоду
  Люблю, когда спокойней и теплей.
  Люблю траву, песок, листву и воду,
  И солнышко, и ветер, и детей,
  
  Когда они мне открывают лица,
  И щедро улыбаются, любя.
  И я люблю, как дети, веселиться,
  Люблю всех воробьишек * и себя.
  
  Вам кажется, порой, что я назойлив:
  Я -- только простодушен и открыт.
  И я всегда к вам прилечу, на зов ли,
  Иль попросту, когда у вас болит
  
  Душа или неможется от грусти...
  Я что-то прочирикаю * и вас
  Спазм сердца неожиданно отпустит.
  И снова прочь меня пошлете с глаз
  
  Долой, но не обижусь я, понятно:
  Нелепо на обиды тратить день.
  Я снова прилечу, когда обратно
  Вы позовете. Мне не в труд, не лень.
  
  Мне в радость вас порадовать, в удачу.
  Когда могу улыбку вам вернуть.
  
  Грущу ли сам? Болею ли и плачу ль?
  Неважно, ерунда... Не в этом суть.
  
  Чирикаю... Я так вас причащаю.
  Веселью, чистой радости, добру...
  
  ...А кто же начирикает вам счастья,
  Когда... не прилечу к вам поутру?
  
  Я * птица невысокого полета,
  Не ястреб, не орел, не альбатрос.
  Я * просто воробей, моя работа *
  Чирикать, упорхнув из-под колес...
  
  * * *
  
  А стихи пишу ведь без помарки я,
  Что на ум приходит, то пишу.
  Это я всю боль свою выхаркиваю,
  Что годами на душе ношу.
  
  Это я раздумья формулирую,
  То есть, как о жизни я сужу,
  Редко лишь звеню счастливой лирою,
  Если радость в малом нахожу.
  
  Говорят, великий грех * уныние:
  Жизнь одна. Будь счастлив * и весь сказ.
  Но в печали, словно в вязкой глине я *
  Светлая судьба не задалась.
  
  Все, чем жил я * перебурдомажено
  И лавиной катится с горы.
  Истощились оптимизма скважины,
  Полиняли радости шатры.
  
  Горы счастья опустились кочками,
  Суета болотная окрест...
  Отчего же с нею не покончу я,
  Фигурально * не поставлю крест?
  
  Так и быть, открою дверцу истине,
  Суть вещей от вас не утаю.
  Я люблю доверчиво и искренне
  Жизнь такую трудную * мою.
  
  
  * * *
  
  День без утех и затей
  Не обещает гостей.
  В маленький мой юбилей,
  Ты уж, душа, не болей.
  
  Пять трудных лет в США...
  А в кошельке ни шиша.
  C кем о былом говорить?
  Некому дверь отворить.
  
  Взяв на себя пятерик,
  Не одолел материк.
  Может неверен был румб?
  Впрочем, не каждый * Колумб.
  
  Да, я использовал шанс,
  Но неустойчив баланс,
  И непонятен итог...
  Знает итог только Бог.
  
  Властен лишь он над судьбой,
  И продолжается бой.
  Вере неведом откат,
  Не отступает солдат.
  
  Не исказись, моя суть,
  Не прерывайся, мой путь.
  Не подведи меня, фарт
  И продержись, миокард,
  
  Может, на новом шагу
  Осуществиться смогу.
  Может, осталась верста *
  И воплотится мечта...
  
  * * *
  Мне подарили к юбилею жизнь.
  Благодарю, Господь!
   Пусть мнят:
   жестоки
  Твои бескомпромиссные уроки.
  Благодарю, не жалуюсь.
   Скажись
  
  Урок Господен к мудрости грядущей.
  
  Картинку вижу.
   Вот он я,
   идуший
  Чрез улицу,
   ни глядя ни на что...
  Вдруг *
   ниоткуда *
   серое авто,
  
  Удар!
   Меня по камню кувыркает.
  И некто в черном
   злобно зубы скалит,
  И мысль:
   "Ну, вот: теперь я инвалид..."
  А через миг:
   "Да, кровь и все болит,
  
  Но ноги, голова и руки целы,
  Отвел Господь убийственные стрелы.
  Я жив.
   А боль и кровь *
   его урок.
  Не сетую, что он кроваво строг.
  
  Да поделом мне!
   Иль не грех гордыни:
  "Плевать на светофоры мне!" *
   А ты не
  Чрезмерно ли своей персоной горд?
  Так получай!
   Не первою из морд
  
  Твою в бетон для поученья ткнули...
  Ребята из авто
   меня тянули
  С бетона,
   и везли домой,
   и йод
  На рану лили,
   приложили лед
  
  К ушибленному локтю *
   не сбежали,
  Хоть им крутые меры угрожали.
  Я видел:
   явно поразились,
   ибо
  Я, искренне, сказал:
   "Ну что ж, спасибо!" *
  
  И проводил без жалоб за порог...
  Здесь, был, надеюсь, и для них урок.
  
  Все. Инцидент исчерпан. Стих, сложись,
  О том, как вновь мне подарили жизнь!
  
  
  Эхо 1973 года
  
  Пока над растерзанной Чили
  Свирепый карателей рык,
  Зову я друзей, чтоб учили,
  Учили испанский язык.
  
  Он станет поддержки орудьем.
  Твердите, учите всю ночь...
  А если он будет вам труден,
  Отцов попросите помочь.
  
  Нет, с ними вы не говорите
  О суффиксах и о корнях *
  Расскажут пускай о Мадриде,
  О Гвадалахары огнях.
  
  Тогда вы услышите поступь
  Бригад добровольцев всех стран
  И с ним усвоите просто
  Бессмертное "Но пасаран!"
  
  Салуд, амигос. компаньерос!
  Венсеремос! Унидад популар!
  Бандера роха, пасаремос,
  Пасаремос, но пасаран
  
  * * *
  
  Что-то вновь меня выйти из дома подвигло.
  Я не голоден шибко, однако, куплю
  Пирожки с пылу с жару * любил их с повидлом,
  Впрочем, что там любил * и сегодня люблю.
  
  В белой ленте бумажной, чтоб руки не маслить,
  Чтобы сладить с икотой * стакан газ-воды...
  Ничему из былого в душе не погаснуть --
  Прилетела из детства картинка нужды.
  
  В тот убогий ларек * на углу против сквера
  Привозил пирожки деревянный "москвич" .
  Почему-то они иногда пахли скверно,
  Но в другие разы * как пасхальный кулич.
  
  А в жел. дор. магазинчик, что был на Лысенко,
  Пирожки привозили с капустою * класс!
  Продавщицею там была наша соседка,
  С Сашкой, сыном ее, вместе топали в класс.
  
  Пирожок за полтинник * сейчас и не купишь?
  Не осталось копеек в российской мошне.
  Если б даже нашлись * получил бы лишь кукиш
  Вместе с матом отборным по этой цене.
  
  Не вернуться за лакомством в детство обратно,
  Ну, а если уж так захотелось, дружок,
  Я в ромбическом "Q" отправляюсь на Брайтон
  За пол-доллара сочный купить пирожок.
  
  * * *
  
  Над Вселенной * разлучальные дожди.
  В темном небе ни луча и ни просвета
  Уезжаешь * и грустит, грустит планета:
  Жаль былого... Ну. а что там впереди?
  
  Разлучальное качается такси,
  Разбивая струи дождика на капли.
  Рассветает, фонари уже погасли...
  Но в душе ты свет надежды не гаси.
  
  Ожидает разлучальный самолет.
  Поднимаешься по трапу без оглядки.
  Самому с собой играть не стоит в прятки:
  Ведь никто с собою счастья не берет.
  
  Но всегда находят место в багаже
  Для тяжелой изнурительной печали.
  И какие бы слова не разлучали,
  Нету слов для возвращения уже.
  
  Разлучальный шереметьевский баръер
  И таможенник, не помнящий улыбки.
  И не спросит он: "А нет ли здесь ошибки,
  В том, что ты один покинешь СССР?"
  
  А коль был бы ты волшебник-лиходей,
  Превратил ее в Дюймовочку бы с маху,
  Посадил бы в коробчонке под рубаху --
  И увез силком, не слушая людей.
  
  Разлучальный равнодушный океан,
  Беспредельно-безнадежно изначальный
  И чужой язык, глумливо-разлучальный,
  Разлучально опустевший чемодан.
  
  А потом неумолимые года,
  Точно плетью понуженные помчатся...
  Умоляю, не спешите разлучаться,
  Никогда не разлучайтесь. Никогда!
  
  * * *
  
  Когда уходит радость вдохновенья,
  Нет темы и желания писать,
  Идут недели без стихотворенья *
  Я не спешу безвольно раскисать.
  
  А просто я придумываю рифмы:
  Бог * мог, пошел * нашел, восток * листок...
  И, применив поэто-алгоритмы,
  Играю в буримэ случайных строк.
  
  Которых ниже приведу примеры.
  Я долго их в компьютере храню.
  Порой они бессмысленны без меры,
  А чаще смысл не вдруг и оценю:
  
  "Когда сыграет свой этюд тектоника
  Любой услышит эти колебания,
  В прах небоскребы рухнут * это тоника.
  А доминанта * урны колумбария..."
  
  "Рисует ухо Ленина
  Художник-ухоист,
  Во власти упоения
  Высвистывает твист."
  
  "Одолели кота клизмы,
  Скучен кот, не ест, не пьет.
  Да, бывают катаклизиы,
  Не спасает улепет."
  
  
  "И море * ванна!
  Поет душа.
  Как, Марианна,
  Ты хороша!"
  
  "Завалы периодики,
  А нет за ними драки.
  Одни лишь второгодники
  Идут сейчас в писаки.
  
  И тот * о графомания! -
  Зовется журналистом
  Кого нельзя к изданиям
  Приблизить и на выстрел."
  
  "Воспеваю клептоманию *
  Где иначе брать деньгу?
  Вот, влюбился крепко в Маню я *
  И с деньгами к ней бегу."
  
  
  "Я не бывал в Тюмени *
  И что-то упустил
  В неведомом томленье
  О том всю жизнь грустил.
  Я не бывал в Тобольске,
  Я не видал Урал,
  И не сказать, где больше.
  Где меньше потерял...
  Я не был на Алтае,
  Не ездил в Магадан
  Вот потому, болтают,
  Я глуп не по годам.
  Я не был в Ереване,
  Я прозевал Баку.
  Душа не переварит
  Такую чепуху.
  Я не был в Кишиневе,
  Не видел Самарканд,
  Вот потому лиловый
  Ношу на шее бант..."
  
  "На что враги позарились *
  Ты только посмотри:
  Вобрали в свой тезаурус
  Все наши словари..."
  
  "Вечера у нас такие,
  Что нельзя забыть...
  Отчего вдруг ностальгия?
  Некого любить!
  Как лицо твое красиво,
  Как оно бело...
  Отцвела в кустах крапива,
  Все, как есть, прошло..."
  
  "Серега, мастер-шинник
  Из автомастерской,
  Известный матерщинник,
  "Под мухой" день-деньской..."
  
  "Отдыхает калокагатия *
  Ни добра в тебе ни красоты.
  Видно в детстве мало каротина,
  Мало "гербалайфа" кушал ты...
  
  "Храните целомудрие,
  Девицы златокудрые,
  Дождитесь ваших принцев -
  Ведь мы уже в пути.
  Все корабли отчалили
  И мы спешим отчаянно
  Не успевая бриться *
  Любимая, прости!..."
  
  Пройдет еще неделька иль декадка *
  Разгадывать загадки не спешу *
  Я вдруг пойму, в чем смысл и где разгадка *
  И быстро окончанье напишу.
  
  Вот ненароком вам и приоткрыл я
  Смешной стихов зачатия секрет.
  Выходит, врут, что у Пегаса * крылья?
  Выходит крыльев и в помине нет?...
  
  "Когда б вы знали из какого сора...":
  Согласен с поэтессой на все сто.
  Нет у поэта с Музой договора.
  А есть в руках простое ремесло...
  
  Но это полуправда, если честно,
  Я полной правды вам открыть не мог.
  Она и самому мне неизвестна.
  Всю правду о поэте знает Бог.
  
  Лишь он решает: радость иль тревогу
  Я воспою, когда душа горит.
  И "...ночь темна, пустыня внемлет Богу
  И звезда с звездою говорит..."
  
  * * *
  * Да, шестдесят пятая и угол двадцать третьей...
  * Правильно, напротив от пожарного депо...
  Где всегда так здорово соседа-друга встретить,
  Где в жару прохладно, а в мороз всегда тепло.
  
  Если подустану за день иль приду с мороза,
  Если не с кем поделиться, тем, что в голове,
  Я иду... Куда, спросите! Да, в кафе "Мимоза"...
  В здешнем евроинтерьере * словно я в Москве.
  
  Для болельщиков * TV, полит-ковбоям * пресса...
  Собеседники найдутся парню, старичку...
  Что за чудо здешний "каппучино" и "эспрессо"!
  Ну, а не желаете ль для кайфа коньячку?
  
  А проголодаемся * нам принесут по стейку
  С доброй-то закуской * ничего, что подшофе...
  Славный вечерок и рано дома греть постельку.
  Встретиться со мной хотите * шагом марш в кафе!
  
  А к примеру, в вас кафе рождает вдоохновенье *
  Многие в кафе творят поэмы и эссе...
  Кстати, именно в "Мимозе" я стихотворенье *
  Да, вот это * сочинил под чашечку гляссе.
  
  Ну-ка, чашечку еще мне принеси, Карина,
  Кофеек отменный, право, что тут говорить...
  И, конечно, молодчага славный парень Нино,
  Что сумел кафе "Мимоза" для друзей открыть!
  
  Мартовский мотив
  
  Любовь крутивший,
  Всех ох-Мурр-ивший,
  Всех победивший --
  В округе, вот!
  А ну-ка, тише!
  Всех в мире выше
  Идет по крыше
  Мой серый кот.
  
  Такой шипящий,
  Такой вопящий,
  Такой визжащий,
  Как обормот,
  Такой усатый
  И полосатый,
  В шубенке мятой --
  Куда идет?
  
  Идет по краю...
  Я умолкаю
  И замираю:
  Не упадет?
  Такой куражный,
  Большой, типажный --
  По трехэтажной,
  По крыше -- влет.
  
  Такой спесивый,
  Такой красивый,
  А вот спроси вы --
  Откуда прет?
  Он вам не скажет,
  И не покажет,
  Всех Мур отмажет
  Надежный кот...
  
  Без эпатажа,
  И репортажа,
  Без сплетен даже --
  Как он живет?
  Живет и дышит.
  Всех в мире выше
  Идет по крыше
  Хороший кот....
  
  Такой хитрющий,
  С чужими -- злющий,
  Такой жаднющий,
  Как живоглот,
  Такой жирнющий.
  Такой умнющий,
  "Мур-мур" поющий
  Любимый кот.
  
  Такой солидный,
  Такой завидный --
  Он знает выход
  И знает вход.
  Такой отважный,
  Cмешной, вальяжный,
  Довольный, важный --
  Домой идет.
  
  Он скажет: "Мяу!"
  Я пони-мяу,
  Что надо мя-асу
  И молочка.
  И все иначе,
  И жизнь богаче
  С приходом серого
  Мужичка.
  
  Пятно
  
  "До" -- это тоника,
  "М" -- это Моника,
  "Б" -- это Билл...
  Он полюбил
  Темные локоны...
  Плебс раструбил
  Рядом да около...
  Мерзостный миф выдумал мир --
  Вот и повержен кумир.
  
  "Ля" -- это квинта,
  "Л" -- это Линда,
  "Т" -- это Трипп --
  Хуже, чем грипп,
  Хуже,чем СПИД
  И ампутация,
  Где же твой стыд ,
  Подлая нация?
  Подлость в делах, подлость в душе --
  Это навечно уже?
  
  "Р" -- это рельсы,
  "Ч" -- это Челси --
  Бедная дщерь...
  Где же та дверь,
  Где та стена --
  От лепрозория,
  Где та страна,
  Что от позорища
  И оградит, и защитит,
  И уведет от обид.
  
  "С" -- это Сербия,
  Где от усердия
  Тужился Билл,
  Сербов бомбил.
  -- Браво, говно! --
  Подлых овации...
  -- Смажешь пятно
  На репутации,
  Если бомбишь ночью и днем --
  Новым -- кровавым пятном.
  
  "Х" -- это Хиллари...
  А над могилами
  Тень подлеца --
  Мужа-скопца.
  С воем летят
  Бомбы с гранатами...
  Вас поместят
  В кресло сенатора...
  Дескать, пятно это -- пустяк...
  Славно... Разрушим Ирак!
  
  * * *
  
  В театре "Маэстро" -- премьера.
  Вот я - в предпоследнем ряду...
  В программе -- страшилка, химера...
  Ох, Господи, что ж не уйду?
  
  Мне ведомо: даже на сцене
  Невместно заглядывать в ад...
  С чего ж тогда вздумалось Сене
  Пришлепнуть объемистый зад
  
  В театрике?... Нет, не бродвейском...
  Зачем я играю с судьбой?
  К чему в упованье плебейском
  Любуюсь несчастной звездой?
  
  Ах, ведьмочка, ведьмочка!... Панна,
  Зачем позвала на спектакль?
   Поди, понимаешь: опасна
  Роль Панночки? Что там - Спитак?
  
  Разверзнется ад под "Маэстро",
  Все бухнутся в тартарары...
  Падут театральные кресла
  Дровишками - прямо в костры,
  
  На коих греховные души
  Кипят в безразмерных котлах...
  ... Свет в маленьком зале потушен,
  Мурашками выступил страх.
  
   И сразу сместились оценки,
  Душа у спектакля в плену...
  Хома запирается в церкви...
  В театрике, сквозь тишину
  
  Звучит сумасшедшее скерцо,
  Ритм чаще и чаще... Беда!
  Так это ж стучит мое сердце?
  Куда ты, шальное, куда?
  
  Ну, вот... А пошел без лекарства...
  Схватило... Хоть впрямь помирай...
  ... А Панночка вправду прекрасна,
  С такою - хоть в пекло, хоть в рай!
  
  Вот, выбрался в кои-то веки,
  Спектакль вовлекает... Горю...
  -- А, ну, поднимите мне веки!!!
  Ведь это ж я сам говорю!...
  
  Год Oбезьяны
  j
  Грядет неизбежный год Манки,
  Боюсь - неудачный совсем.
  Ее не едят обезьянки
  И я ее тоже не ем.
  
  Не будет мне манны небесной,
  Не будет мне легких удач.
  И пусть. Лишь завещанной песней
  Душа разрешись, не портачь!
  
  Год Манки - в свои ли я санки
  Уселся, судьбы не спросясь?
  Какие поганки, подлянки,
  Обманки, в год Манки явясь,
  
  Ударят меня по карману,
  По совести и по душе?
  Какому соблазну, обману
  Подвергнусь - подвергся уже?
  
  Однако же в год Обезьянки
  Пусть в чем-нибудь мне повезет?
  Хотя бы: пусть в год этой Манки
  Никто из моих не умрет...
  
  * * *
  
  Кто б сказал, какого лешего
  Изуродовали так:
  Через всю башку проплешина,
  Над ремнем висит курсак?
  
  А на старой фотографии --
  Сам как жердь, и огнь в глазах...
  Чем в судьбе мы не потрафили
  Главному на небесах?
  
  Помнишь, как легко бежалось мне
  По утрам вкруг МГУ...
  Ах, оставь, не надо жалости -
  Отдышаться не могу?
  
  Cжился с гиподинамиею?
  Астмой, расширеньем вен...
  Хоть брани хоть не брани меня
  Старость забирает в плен.
  
  Вот, опять с утра икается -
  Кто-то всуе помянул.
  Жизнь под горочку покатится...
  Недожил, недотянул...
  
  Ах, прости меня, мой Боженька:
  Не сумел, не оправдал...
  Ты продлись, продлись дороженька -
  Я еще не все сказал...
  
  Содержание
  
  Вдохновение
  " Ну, и что ты мне хочешь сказать?..."
  " Полюбила поэта..."
  "-- Жизнь подтверждает: далекое - близко..."
  " Упорхнула на легких салазках..."
  Амнезия
  " Отнюдь не кипарисово..."
  Маяк любви
  " Чужой звезде - от местного поэта..."
  " Беатрис... Незнакомка, незнанка..."
  " Надин,..."
  " Ангел, ангел в небесах..."
  " Тяжелая ветка каштана качается..."
  17 сентября 2003 г. "Действительность так груба..."
  " Честное зерцало отразило..."
  "Сиренью -- лиловой, и синей, и белой..."
  "Секунды -- тик-тик-так, а годы -- фить!..."
  "Красивая женщина -- вечная тайна..."
  Мечта
  "...А для сумасшедшего мирика..."
  "Давайте выпьем, хоть на те, что..."
  "Здравствуй, милая здравствуй..."
  "Как быстро время песен пролетело..."
  "Рано иль поздно приходит такая пора..."
  "Давай-ка, Господь, создадим человека..."
  Нью-Йорк, Южный морской порт...
  "Вело життя мене та*мними стежками..."
  Мова
  " Рождественская ярмарка в Манхеттене..."
  " За решеткой, как тупой павиан..."
  " Сижу у служебного хода..."
  "Шерамыыжничаю в "Шератоне"..."
  "Какие были голоса!..."
  "На Землю мы приходим много раз..."
  "Не бегу вприпрыжку за прогрессом..."
  Леди Лидия
  "Осыпаются бывшие родичи..."
  17 августа 2001 г.
  Иммигрант (в подражание Евгению Евтушенко)
  Кривой Рог
  Северодонецк
  Хмельницкий
  Москва
  Прага
  Новосибирское радио
  "Пускай несладкою, пускай неплавною..."
  "А меня, такого несуразного,..."
  "У одиночества есть утешенье..."
  "Я * птица невысокого полета..."
  "А стихи пишу ведь без помарки я..."
  "День без утех и затей..."
  "Мне подарили к юбилею жизнь..."
  Эхо 1973 года
  "Что-то вновь меня выйти из дома подвигло..."
  "Над Вселенной * разлучальные дожди..."
  "Когда уходит радость вдохновенья..."
  "* Да, шестдесят пятая и угол двадцать третьей..."
  Мартовский мотив
  Пятно
  "В театре "Маэстро" -- премьера..."
  Год Oбезьяны
  "Кто б сказал, какого лешего..."
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"