Причиной начала этой истории послужило не столько мое любопытство, сколько попытка решения личных проблем.
На таинственно эффективную ведунью я вышла по наводке своей знакомой, якобы та успешно преодолела с ее помощью некоторые жизненные неурядицы.
Первое знакомство, так сказать консультация состоялось в обычной комнатке, напоминающей массажный кабинет. Будучи неврологом, я не особо ожидала для себя чего-либо результативного. Но далее начались явления, выходящие за рамки моих материалистических представлений.
Во-первых, мне стало хорошо и уютно, пришло расслабление как при встрече со старым приятным знакомым. Во-вторых, мимика собеседницы свидетельствовала о том, что мои мысли явно и откровенно читают, причем настолько успешно, что при последующем озвучивании своих проблемных нюансов я боялась подумать о чем-либо неприличном.
Ведунья поспешила успокоить, что считывает лишь необходимую для пользы дела информацию и только по внутреннему разрешению сканируемого объекта. Иные мысли ее не интересуют, а если кто-то и разрешает их видение, то они настолько тривиальны и обыденны, что она от них устала.
В последующем она согласилась на мое присоединение к группе медитации, которую возглавляет, предупредив, что обучение, как и сегодняшний сеанс, будет платным.
На первом занятии я насчитала, что наше сборище состоит из четырнадцати человек, не считая наставника, и достаточно разносортно: несколько молодых смеющихся девчушек; в остальном - в большинстве это были дамы в возрасте, мужчин оказалось мало. Одни из обучаемых были в какой-то мере опытны, другие начинающие. При последующем знакомстве я с удивлением узнала, что в группе помимо меня есть еще два врача.
В первый день новички по атласу анатомии кратко знакомились со строением и отчасти с физиологией человека. Вернее, знакомились другие, а я больше хихикала про себя и даже иногда позволяла себе поправлять ведунью, когда та, например, путала эпифиз - вроде как топографическую проекцию третьего глаза, с гипофизом.
Далее следовала некая теория по разъяснению того, что такое медитация с использованием терминов энергия, вибрация, но без особого пояснения - что имеется в виду, и наконец, рассказ о семи энергетических центрах с их местоположением и ролью. Все это было предсказуемо и даже в определенной мере интересно, хотя ожидалось что-то более приземленное и понятное.
На этом же занятии мы разобрали технику специального дыхания по подъему кундалини - сгустка энергии в области то ли крестца, то ли копчика, причем поднять его было необходимо аж до макушки. Потом научились вертикализировать позвоночник. Под конец нам был дан текст мантры (молитвы) с домашним заданием не только вызубрить ее наизусть, но и осознать.
Остаток занятий был посвящен относительно опытным членам группы, а новичкам надлежало наблюдать - как примерно это происходит.
Через неделю состоялось вторая встреча. За это время я почти выучила мантру и на занятие пришла можно сказать подготовленная. После выполнения "березки" и подъема кундалини дыханием, мы всем скопом соединились вкруговую руками, закрыли глаза и хором вслед за наставником проговорили мантру покаяния.
Начиналась она так: "Я есмь здесь и сейчас. Как вверху, так и внизу. Я есмь то, что я есмь. Я есмь я. Север, юг, запад, восток, огонь, вода, воздух, земля, пространство и сознание, соедините меня с высшими силами природы...". Далее в обращении указывалось на необходимость мысленно оттолкнуться от Земли, слетать в центр Солнца чтобы очиститься и напитаться его энергией. Потом вернуться на Землю и с разгона бухнуться в северный ледовитый океан, хорошенько промыв каждый участок своего тела чистой водой. Затем вынырнуть, долететь до Эвереста и прочистить на его вершине у себя все то же самое, но теперь уже морозным горным воздухом. В завершении вернуться на исходное предполетное место, присесть и напитать каудальный отдел позвоночника энергией Земли, причем ни в коем случае не переборщить. Закончив странствия, желательно было поблагодарить каждую клеточку своего организма за благополучное существование.
Нужно сказать, что во время этой процедуры я действительно летала в пространстве, видела звездное небо, вроде бы как купалась в Солнце, а потом и в океане, и, кажется, сидела на горе. Но это был, как я поняла позже, единственный подарок наставницы, ибо она нам, с ее слов, помогала и летать, и чиститься, и впитывать. На следующих занятиях те, кто смог без подпитки ее "энергией" - тот летал, кто не смог - значит не судьба. Лично мне в ближайшие месяцы полетать более не довелось.
В финале мантра заканчивалась обращением к ангелу-хранителю с просьбой помочь разобраться в ситуации - в чем я виновата перед людьми. Поскольку вопрос был не совсем корректным - людей много, а нужна конкретика, то задачей номер один стала вина перед своими родителями. Мы отпустили руки друг друга, и каждый погрузился в себя.
Дальше не произошло ничего, то есть абсолютно: закрытые веки, темнота, беспорядочное мелькание мушек перед глазами, и все. Отвлекала неудобная поза на пятой точке со скрещенными ногами. Наверное, сыграло свою роль отсутствие привычки, но по команде ведуньи я открыла глаза с явным разочарованием.
На вопрос - кто что видел, последовали ответы: большая часть что-то видела и описала с довольно любопытными подробностями, с дальнейшими комментариями наставника. Другая, честно призналась, что никакого ангела не видела и с ним не разговаривала.
Последовал краткий разбор ошибок с неудачниками, с советом того, что видеть нужно внутри головы, а не через закрытые глаза, видение приходит само как фильм в кинотеатре, а не выдумывается, и что, наконец, нужно внутренне сосредоточиться и одновременно расслабиться так, чтобы больше не видеть и не слышать ничего извне. Последнее я совершенно не поняла, возможно это и стало камнем преткновения на следующих тренингах.
Тем не менее, по окончании занятия я выпорхнула на улицу в не типично благодушном для меня настроении, чуть ли не в экстазе и с навязчиво не покидающей улыбкой до ушей. Все вокруг казалось милым, хотелось сделать кому-нибудь что-нибудь приятное. Так я скалилась встречным прохожим, пока не дошла до дому. В квартиру ввалилась в слишком уж приподнятом настроении, чего не преминули отметить близкие.
В последующем, занятия проходили с регулярностью примерно раз в две недели. Впрочем, кто хотел - тот ходил, кто не хотел - занимался самостоятельно с периодическим контролем наставника. Я посещала занятия регулярно и с совершенно нулевыми результатами, все более ощущая собственную неполноценность. Большинство коллег все время что-то видело. Они по очереди рассказывали сюжеты своих видений, причем искренне и довольно интересно. Ведунья давала им советы как с достоинством выходить из тех или иных ситуаций - что можно говорить и делать во время таких погружений, а чего делать не рекомендуется. Ей же в ответ задавались вопросы об иерархии сущностей, контактирующих с медиумами и собственных взаимоотношениях этих сущностей друг с другом.
Ведунья рассказала о ведомственности и подчиненности христианского эгрегора, в том числе к кому из этой иерархии духов нужно обращать в первую очередь, а к кому в крайнем случае и с величайшей осторожностью. Заодно на прозвучавший вопрос было дано разъяснение о манерах и повадках домовых. Ангела-хранителя не надо путать с демоном, в отличие от демона он никогда не будет злиться, ухмыляться и отворачиваться. Что важно - не зависимо от результата, никогда ни с кем из них нельзя разговаривать неуважительно. А еще, никто вам ничего не даст, если не попросите, поскольку существует космический закон невмешательства. И наконец, никто не сможет причинить вам зло, если вы сами этого не захотите.
Ну, все, - подумалось мне. - Смешались в кучу люди, тени. Здесь и христианство, и Веды, и Буддизм, и славянская мифология. Или это третий взгляд на мироздание, пытающийся таким образом объединить все и вся?
Помимо меня еще несколько человек хронически ничего не видели, и то, что я не одна такая отсталая, несколько успокаивало и даже втайне радовало.
Но вот пробило одного из мужчин - кажется водителя по профессии, который подвязался в нашу группу чуть ранее меня. Ему, так же, как и мне до этого не посылалось ни капли мистической информации. Когда как обычно в ходе покругового разбора очередь дошла до него, ведунья с улыбкой, не лишенной сарказма, спросила - может он и в этот раз станет утверждать, что ничего не видел?
Он сказал, что видел книгу, лежащую у него на коленях.
- И что в этой книге? - уточнила она.
- Я ее не открывал, - заторможено ответил тот.
Ведунья удивленно повела бровями - вернитесь, откройте и посмотрите.
Он вернулся, но уже через минуту открыл глаза и заявил, что видел текст, но не на русском языке.
Наставница укоряюще воскликнула - так попросите контактера перевести на понятный язык!
Когда опрос дошел до меня, я со звуком упс в очередной раз развела руками. Ведунья констатировала, что я не смогла открыть двери.
Господи, какие еще двери? - мелькнула мысль.- Ничего не поймешь!
Раздражение нарастало, я не видела ничего, хотя по-прежнему не оставалась одинокой. Моя коллега из группы - в буквальном смысле врач-инфекционист, до этого полгода в своих погружениях не видела ничего кроме стула посреди призрачного помещения и готова была объявить наставника мастером иллюзий, всю организацию пустышкой, а ее членов сектантами. Но вот и она начала видеть и мне стало совсем тоскливо.
На мой вопрос - как это происходит и как этого добиться, она не смогла предложить ничего полезного.
Прошло три месяца, видения не приходили, меня буквально разрывало яростью, и я заявила коллеге-доктору, что все это не более чем гипноз.
Это не гипноз и не шизофрения, - ответила та. - Это что-то иное. Разве впечатления от самой первой встречи с ведуньей не убедили вас в том, что мы столкнулись с чем-то из ряда вон выходящим?
Прошло еще несколько недель упорных тренировок, прежде чем, наконец, прорвало и меня. Это пришло внезапно, образ ангела-хранителя, как мне показалось, был вполне четким, но его вопрос - что именно мне от него нужно, стал настолько неожиданным, что застал меня врасплох. Я растерялась и, пребывая в легком ступоре, извинившись, попрощалась.
Началась новая жизнь. Окрыленная, уже в последующие дни без наставника медитировала самостоятельно, за что в последующем получила хороший нагоняй. Действительно, я не понимала тогда насколько это было опасным, поскольку столкнуться можно было с самыми разнообразными сущностями. Под маской ангела-хранителя мог оказаться лживый демон, распознавать которых я научилась лишь позднее. Из путешествия по реке жизни можно было не вернуться, по крайней мере, меня об этом предупреждали. В опрометчивых вопросах светлым сущностям могла крыться моя неучтивость к ним вплоть до оскорбления, после которой они хоть и мило улыбнувшись напоследок, но, тем не менее, переставали со мной общаться, и требовалось немало усилий, чтобы восстановить доверительные отношения.
Первым на очереди в мантре покаяния был мой умерший отец. Отношения с ним в свое время были не то, чтобы холодными, а скорее сухими. Приверженец порядка, он всегда был достаточно скуп на похвалу и ласку, порой и суров.
Мы встретились в полумраке незнакомой комнаты. О подошел ко мне сохраняя дистанцию и не решаясь идти дальше, устремил слегка вопрошающий, но в то же время нежный взгляд, потом застенчиво и как бы виновато опустил глаза. Не в силах сдерживаться я кинулась к нему, и мы крепко обнялись.
На следующий вопрос - перед кем я виновата среди живущих, предстал мой подростковый возраст: несколько девочек постарше и младше бурно веселились рядом со строительным котлованом, заполненным водой. Предметом забавы стала шапочка самой младшей из нас, с рисунками бегемотиков и совершенно нелепая на наш взгляд. Головной убор был быстро сорван с головы девчушки и под общий гогот, в том числе и мой, обходя хозяйку, стал быстро переходить из рук в руки. Под конец его бросили в воду. Последнее что я увидела, были слезы на глазах ребенка, провожавших в последний путь мамин подарок.
Жгучей волной накатил стыд. Срывающимся голосом я попросила контактера прокрутить ситуацию обратно: головной убор снова летел в воду. В прыжке я перехватила его и, цыкнув на возмущенных подруг, протянула девочке. Она приблизилась как настороженная лань, всхлипнула и, вскинув на меня заплаканное лицо, прижала шапочку к груди.
Что они практически давали нам - эти погружения в собственную память, при которых мозг охотно выталкивал на поверхность давно забытые ошибки, трусость и даже некогда совершенную подлость? Чем помогало нам не только виртуальное, но и запоздалое исправление ошибок?
Ведунья утверждала, что таким образом мы очищаемся, называя это развязыванием кармических узлов. По ее мнению, так можно было избавиться даже от родового проклятия. Не знаю - можно ли было от чего-то избавиться или хоть что-то исправить, но на душе действительно становилось легче.
Река жизни в моих образах - это такая штука в виде ползущего тумана (ну а как же, такая вот у меня фантазия), на одном из берегов которой расположена череда поселений людей, живущих каждый в свое время. Причаливая к одной из деревень, я выходила к ним, здоровалась, и даже пыталась расспрашивать о делах. На мое представление их потомком они не реагировали никак, словно меня не было, продолжая заниматься своими делами. Вернее, они проносились мимо как тени, на которых никак не удавалось сконцентрировать внимание.
Впрочем, так было не всегда и однажды мне довелось стать свидетелем любопытного события. Причем яркого и отчетливого. Тени больше не разбегались и образы не расплывались, я видела все как в 3D кинотеатре. Выйдя из лодки, я оказалась верхом в седле и вскоре была втянута в разборку каких-то незнакомых дядек. Все они, в том числе и я, выстроились на поляне в два отряда - примерно тридцать бронированных всадников с одной стороны и полсотни пеших легко одетых с другой.
Первые восседали на лошадях чуть выше пони - настолько низкорослых, что ноги наездников почти касались земли и, не смотря на их тяжелое вооружение, скорее ассоциировались с театральным представлением клоунов, скачущих на палках, нежели с чем-то серьезным. Пешие же их противники с защитой из кожаных курток и плетеных щитов были вооружены луками, копьями и мечами.
Обе стороны, втянув головы в плечи, обменивались взглядами как мартовские коты. Комичность ситуации вызвала у меня невольный смех. Но весело было, похоже, только мне, потому что через минуту началось нечто скверное.
Стороны с гиканьем сшиблись, ломая друг друга. Очень быстро я очутилась на земле и тут же пришла вспышка, как будто шаровая молния разорвалась в голове, сознание растворилось. Шатаясь, я приподнялась и была смята вновь.
Шла драка, но никакого азарта не было, было скорее ощущение прострации, нежели желание продолжать схватку. Вокруг сновали контуры и разобрать - где свой, где чужой не представлялось возможным. Было лишь желание выбраться наверх, как в детской игре "куча-мала" и воспарить над свалкой, отряхивая головой.
- Это серьезный узел, - донеслась подсказка. - Его нужно развязать. Это кровь.
Сознание быстро прояснилось. Словно шахматные фигурки я начала растаскивать дерущихся в исходный порядок. Как при обратном воспроизведении поверженные всадники взгромоздились на своих лошадок, противники их встали с колен, построив прежние ряды. Теперь каждая сторона выжидательно и настороженно всматривалась в другую.
Первым заговорил пеший воин напротив меня, который чуть подался вперед:
- Скорее всего, мы не выстоим против вас, но и с вами не пойдем. Может, и заставите нас, но какой ценой? Кто из вас вернется домой? Ты, гордо гарцующий на жеребце, не вернешься, потому что твой лоб сейчас встретиться со стрелой. Не вернуться и многие другие. У вас добрые кони, много запасных. Поменяйте их на нашу рыбу и дичь. И мы разойдемся миром.
Шеренга всадников замялась. Строй пеших расступился, пропуская гостей.
Я невольно залюбовалась своим предком, произнесшим такую рассудительную речь, меня прямо-таки расперло от гордости за него.
- Стоп, стоп, стоп, - начал вытаскивать меня из тумана недовольный голос ведуньи. - Как вы думаете, чьими глазами вы сейчас видели и чьими ушами слышали этого мудреца? Вы где-нибудь видели гарцующего всадника? Может быть перед собой, может быть боковым зрением?
Нетерпеливо снующим всадником были вы и эта замечательная, как вам показалось, речь с другой стороны, была адресована вам, вернее вашему далекому пращуру. Он выжил после схватки и передал вам генетическую память о событии. Учитесь правильно интерпретировать увиденное, а не идеализировать.
Потом, вы что-нибудь поняли из речи этого война? Куда его отряду нужно было с вами идти и почему они не хотели идти? Почему у вас, всадников, возникла такая неприязнь и презрение к ним как к отступникам, и это привело к сражению?
Непонятно, не правда ли? Вы можете попросить контактера вернуть вас если не в эту ситуацию, то в предшествующую, и попытаться разобраться - куда вы, конники, ехали и зачем. Зачем вам понадобились эти пешие люди вроде бы как славянской внешности? А заодно рассмотреть собственных сородичей - как они в действительности выглядели. Заглянуть в быт своего предка. Если интересно, конечно.
Ведунья на занятиях часто использовала термины энергия и вибрация. Эти слова не то, чтобы начинали резать слух, но если с энергией в общих чертах было более или менее понятно, то в отношении вибрации я все же не выдержала и спросила - что имеется в виду?
- Что такое вибрация? - на несколько секунд задумалась она. - Миллиарды клеточек нашего организма как производят, так и воспринимают целый океан полей, при помощи которых общаются друг с другом и с внешним миром. Если встречные волны имеют идентичные характеристики, то они, резонируя, усиливают друг друга. В таком случае успешен как организм, так и неосознаваемое для разума большинства людей окружающее участие. Если вы встретились с другом, то у вас прибавилось настроение, и у него прибавилось настроение. Вы оба стали чувствовать себя лучше, вы благодарны друг другу.
Но если резонанс между нами и внешним воздействием нарушен, нарушается и гармония.
При достаточной практике поле любого объекта может быть воспринято нашими центрами зрения, слуха и даже некоторыми другими видами чувствительности. Мы можем видеть излучение от камней, деревьев, зверей, воды, воздуха. У человека видны семь энергетических центров, расходящихся в виде двойных эллипсов, каждый из этих центров в зависимости от конкретного индивидуума силен или слаб по-своему.
Есть позитивные поля, а есть негативные. Позитивная волна - синхронная со встречной, приводящая к слаженности взаимодействия. Негативное поле даст диссонанс. Если оно не создано намеренно, например, практикой черной магии, то это просто не совпадение частот, с таким мы сталкиваемся повсеместно и ежеминутно - не может же быть только одно приятное.
Как позитивная, так и негативная волны распространяются с затуханием. Тогда, если мы говорим о позитивном поле, то в отношении ближайших объектов оно усиливает резонанс, неся лишь хорошее.
Негативное поле работает по тем же законам, но ведет соответственно к дисбалансу, порой откровенно портя жизнь людей и формируя неприятные воспоминания, и даже злобу с желанием излить ее на кого-нибудь другого. Так подчиненный, получив оплеуху от начальника, тем или иным образом передает ее более беззащитному. Или женщина в трамвае, у которой не удалась жизнь, отыгрывается на незнакомом интеллигенте. Интеллигент не отыграется ни на ком, кроме себя; разрушающая волна найдет пристанище в его здоровье. Но и это со временем может быть вытеснено позитивным воздействием с одинаковой частотой вибрирующих структур, обиды забудутся.
Я молчала, задумавшись, по-новому осмысливая термин "вибрация".
Начались яркие сны. Однажды рассказала наставнику один из них: на меня двигалась огромного роста мраморная статуя женщины на поздних сроках беременности. В животе у нее был мальчик лет семи с не по детски умным сосредоточенным лицом. Пытаясь раздвинуть руками переднюю брюшную стенку матери, он нахмурено и пытливо вглядывался вперед, стремясь выйти во внешний мир с явным намерением изменить его.
Подобные штуки, как мне помнится, раньше не снились, а если снились, то как-то фрагментарно. А теперь последовательно и довольно отчетливо.
Я спросила, связано ли это с моими нынешними способностями? А у самой перед глазами горестно чеканились слова одного психиатра 19-го века о том, что у душевнобольных сновидения могут быть несравненно более яркими, чем у здоровых людей.
Ведунья сказала, что может быть. Вы не задавали конкретный вопрос и не просили ответа на него, - продолжила она. - Это был всего лишь сон. Сновидения - конгломерат наших представлений, в которых мы утвердились, и не систематизированной информации, которая каждую ночь пытается найти хоть какое-то логическое оформление. Это всего лишь вытяжка из устоявшейся системы взглядов человека, порой не имеющих ничего схожего с действительностью, его домыслов на этот счет и условий внешней среды, в которых он пребывает. Поэтому спросите саму себя - какие элементы вашего мировоззрения и личные мотивы могли породить такое сновидение. Или попробуем разобраться сейчас.
Был ли мальчик в чреве матери похож на образ мессии, который вы наверняка видели в храмах, книгах, по телевизору?
- Да-а, - замороженно подтвердила я. - Вернее это что-то среднее между внешностью Христа и Ленина в их детстве.
- Тогда понятно. Призыв на помощь, желание пришествия спасителя - умного, справедливого, смелого, решительного, который явится и все расставит по своим местам.
Другой вопрос - почему статуя была мраморная и огромная? Ну-у, это лишь подтверждение величия носителя.
Наконец, возможны личные причины подобного сценария, например, желание иметь ребенка.
- У меня уже есть...
- Ну значит еще одного! - парировала ведунья, раздосадованная тем, что ее перебили. Потом продолжила:
- Ммм, дас-с. И вот, все это слилось в причудливую смесь.
Но ваш вопрос был о четкости подобных видений в последнее время. Связано ли это с медитацией? Да, связано. Ваше восприятие обострено. Только это не психическое расстройство, как вы опасаетесь. - уголок ее рта насмешливо дернулся.
Единственно, - добавила наставница, сосредоточенно накручивая указательным пальцем прядь волос на виске, - вы упустили многие интересные нюансы, которые просто не запомнили. Статуя женщины была бесформенна, и я бы даже сказала уродлива. У ребенка были видны только голова и руки. Да, у него длинные вьющиеся волосы, но в моем представлении он больше похож на Иисуса Христа с известных картин. И лет ему эдак 12-13, а не семь. Наконец, вы испугались и в страхе отступали от надвигающейся на вас статуи. Видимо, вы и хотите перемен, и опасаетесь их одновременно.
Еще роль играют такие факторы, как внешние раздражители или их отсутствие, которые беспардонно вмешиваются в природу сновидений. Например, если одеяло закрыло рот и нос - значит вас душат, отсутствие давления на подошвы - вы летите.
Медитация же, в отличие от сновидения, может быть не просто вытяжкой, а очищенным экстрактом взаимодействующих воспоминаний, осознанных мыслительных процессов и желания познать. При этом в мыслях своих вы можете творить что угодно и, как угодно. Любые внешние раздражители могут быть в нужной мере заблокированы, чтобы не замутить этот процесс.
И опять же, почему ваши сны стали такими яркими. Это результат тренировок. Вы упорно практиковались последние месяцы, и успехи в видении становились все более очевидными. Помните, когда вы в первый раз увидели ангела-хранителя, вам показалось что это пришло внезапно как озарение.
Ничего подобного! Образ был размытым и нечетким, ангел лишь начинал пробиваться через ваш мозг. Ничего не бывает внезапно, для всего нужен труд. И лишь в дальнейшем по мере практики выходить на контакт с сущностями становилось все легче и легче. Так и с качеством сновидений.
- Тогда не поняла. Механизм медитации и сновидений один и тот же?
- У них сходство в механизме трансляции информации. При медитации, когда мы не просим чего-нибудь экстравагантного, например, путешествия в страну предков, образ сущности и условия встречи с ней просто воспринимаются нашими мозговыми чувствительными центрами. И чем лучше натренирована чувствительность этих центров, тем легче контакт.
Сновидения же, если мы говорим о спонтанных сновидениях, когда контактеры не вмешиваются - это несколько другое. При произвольных сновидениях электрическая активность мозга выливается в поток излучения, который воспринимается чувствительными зонами этого же мозга. Это, если говорить о том, каким образом мы видим и переживаем то, о чем думаем или вспоминаем.
На первый взгляд кажется невероятным - мозг генерирует, и мозг же воспринимает. Но так оно и есть. Помните, я говорила о том, что клеточки организма общаются между собой?
Или кого-то удивляет, что мозг может транслировать информацию сам в себя? Но вас же не удивляет, что неподготовленный никакими сверх практиками человек, когда он хочет вызвать в памяти образ своего знакомого, местности или события, в принципе, довольно легко это делает - пусть не четко, пусть зачастую искаженно, но делает. И чем лучше чувствительность воспринимающих зон мозга, тем он это делает успешнее. Таков механизм сновидений, воспоминаний, представлений и вообще формирования каких-либо образов: мозг транслирует сам в себя. При контактах же с внешним миром, наоборот - информация транслируется из внешнего мира в мозг.
- Минуя аппарат глаза, слуха, обоняния и прочих периферических структур анализа?
- Да. Глаза, слух, обоняние не нужны. Они только мешают. Впрочем, при достаточной адаптации могут больше и не мешать. Но даже я закрываю глаза и отключаю остальные, как вы называете периферические анализаторы, если нужно зайти в совсем тонкие сферы.
Чувствительные зоны мозга воспринимают информацию как телевизор. Практикуя медитацию, вы, в том числе, оттачиваете эту чувствительность. Причем у хорошо тренированного разума это может быть гораздо круче - не только с цветным изображением и звуком, но и с прикосновением, чувством полета и прочими прелестями, или, напротив, с неприятностями от таких ощущений.
Если в сновидения вмешиваются сущности, которых вы перед сном просили помочь информацией, то они и туда подкинут свою инфу, а может быть и нет, смотря как просили и, исходя из того, достойны ли вы таких посылов.
- А мои путешествия в страну предков? Как возникли они?
- Вы просили разбудить каналы генетической памяти, они были разбужены. Точно таким же образом.
- Да, но возвращаясь ко снам, - засомневалась я. - Вообще то, при сновидениях, воспоминаниях или представлениях, информация поступает в воспринимающие центры - те самые "телевизоры" мозга прямым путем, посредством комбинации электрического и химического взаимодействия, то есть по проводникам.
- Ммм... - замялась наставница. - Может и так. А от контактера в вашу голову тоже по проводникам?
Теперь замолчала я.
- Ну так о снах, - продолжила она, как ни в чем ни бывало. - Можно было бы сказать, что медитационное видение и сновидение во многом схожи - оба они, как их называют, измененные состояния сознания. Глобальная разница в том, что осознанным видением вы можете управлять, а сновидение для подавляющего большинства людей - это неконтролируемое состояние, управлять которым они не в силах. Поэтому, для чего же нужно так все усложнять? Если вы хотите заняться интерпретацией и контролем именно сновидений, то вспомните, что наши мысли мы можем прекрасно интерпретировать и контролировать наяву. Этого достаточно для того, чтобы попытаться изменить свою жизнь, а может быть и мир.
- Нужно ли его менять и где граница добра и зла? - спросил другой из нас.
- Нет никакого добра и никакого зла, есть баланс мироздания, - пояснила ведунья. - Баланс покоя и движения.
Интересен факт, - улыбнулась она. - Не о покое ли вы мечтаете в конце каждого буднего дня? Не о том ли вы грезите, чтобы, завершив дела, устало вытянуть ноги в постели и провалиться в ночную пустоту? В тот самый покой, то есть небытие. Если вам удалось проспать без пробуждения восемь часов подряд, чтобы не проснуться от неудобного положения или желания попить, то вы не преминете похвалиться этим как удачей, заявив - как же хорошо мне удалось выспаться!
Так что же такое покой и что такое беспокойство, или перефразирую - что такое добро и что такое зло? Где их границы? - задала она те же вопросы теперь уже нам.
Мы не знали, чем парировать, не смотря на противоборствующий задор. Аргументов пока не было.
- Важен как стимулирующий раздражитель, доставляющий нам всяческие неудобства, так и контролирующие успокаивающие его процессы, - продолжила ведунья. - Космос - это отлаженный механизм сбалансированного поддержания и того и другого. В нем все гармонично и сбоев быть не должно. Земля - лишь песчинка и малый элемент этого маховика. Если в нем произошел сбой и тенденции беспокойства, суетливости и разрушения начали превалировать, то нам, как мыслящим существам предоставили осознание этого факта. Тогда, если раздражитель, зовущий нас к жизни, и не позволяющий спать, обретает деструктивную суть и начинает нарушать равновесие, то его пора щелкнуть по носу и помочь шествию позитивного. А позитивное в настоящий момент - это спокойная творческая жизнь. В этом и состоит сегодняшняя наша задача.
Заметьте кажущееся здесь противоречие - чтобы помочь шествию покоя, пришлось разбудить и активировать вас, а потом еще и убедить, что вы способны на многое.
Случайно ли вы оказались в этой группе или по какому-то стечению обстоятельств - домысливайте, как хотите, но теперь вы инструмент по починке маховика на местном уровне. Выйдите ли вы за этот уровень, и есть ли в этом необходимость - покажет время. Но с тем развитием цивилизации, которое есть сейчас, зло и насилие не должно царствовать на планете. Эпоха его прошла. Тех, кто этого еще не понял, мы будем переделывать. Да, это тоже насилие, но временно необходимое, как закручивание ключом разболтавшейся гайки.
Хорошим инструментом вы окажетесь, бесполезным или вредным - посмотрим. Какую дорогу выберет каждый из вас - я не знаю. Кто-то останется светлым и продолжит наш путь, кто-то свернет с трассы и направит навыки на решение личных проблем, третьи используют обретенные способности для возвышения над беззащитными против них людьми и станут темными - это решит ваша совесть.
Теперь уже группа осмелела и как из прорвы вывалила на наставника все назревшие вопросы. В том числе о возможности видения грядущего.
Ответ был простым: будущее определяется нашими поступками и геофизическими факторами. Если мы не пойдем на работу, то не получим зарплату. Вот и вся причинно-следственная связь. Если к Земле несется здоровенный метеор, то определить - летит ли он вообще, шваркнется ли на планету и с какими последствиями, могут инструменты наблюдения за космосом и астрофизические вычисления, а не гадания на кофейной гуще.
- Тогда, каким образом вы предсказываете судьбы людей?
- С чего вы взяли, что я их предсказываю? - удивилась наставница. - Я захожу в видение сканируемых людей, в том числе их память о других объектах и связанных с ними событий. Например, если кто-то спрашивает меня, можно ли сплести свою судьбу или дела с тем или иным человеком, а я вижу, что интересующий вас человек синеглазенький алкоголик, который с крякающим удовольствием опрокидывает в себя очередной стакан виски, то так и говорю, что связываться с ним не стоит. Мне кажется, для такого вывода не нужно иметь семи пядей во лбу.
Или, если заинтриговавший вас человек скуп до крайности, надменен, тянет одеяло на себя - а это видно по его поступкам и мимике, часто ускользающим от внимания тех, кто склонен к идеализации, то опять-таки, предупреждаю, что будут такие-то и такие-то проблемы.
Потом, сакральные, волевой, сердечный, творческий энергетические центры сканируемого объекта - это замечательная открытая книга, в которой можно прочитать, на что человек способен, а на что нет. Мое дело увидеть и предупредить, а принимать окончательное решение - дело интересующегося.
Наконец, картина изучаемого объекта может быть для вас, а значит и для меня, скрыта. Например, вы спрашиваете о том, кто из людей сможет вам помочь в том или ином предприятии, но с этим человеком, судя по всему, вы пока не встречались. То есть, я не могу его увидеть ни в ваших мыслях, ни в вашей памяти. Тогда прошу ангела-хранителя показать мне образ этого человека. А потом описываю. Реже таким путем удается выудить имя интересующего вас человека, потому что более развернутой информацией контактер делится неохотно, поскольку подчиняется принципу невмешательства в чужие дела. Разрешение на сканирование неизвестного объекта не получено, а оно и не может быть получено, поскольку этот объект пока не известен, тогда контактер не имеет права раскрывать детальную информацию о нем. Получается замкнутый круг.
Но увидеть интересующий образ можно, и я могу это сделать. Со временем сможете и вы. Это не является закрытой информацией по тому же принципу, как можно рассматривать людей на улице. В этом нет ничего криминального. Но, как правило, не более того. Имя образа, а тем более другие подробности - это уже персональные данные, которые теоретически могут быть предоставлены, но лишь при веском обосновании.
- Как же ангел-хранитель из миллионов окружающих людей определяет именно того, кто может помочь?
- Кто ж вам ответит на такой вопрос! - фыркнула ведунья. - Или вы всерьез собираетесь спросить у ангела - как он это делает? Или мне предлагаете? Никогда не пыталась задавать подобные вопросы и вам не советую. Во-первых, это некрасиво. Во-вторых, непонятно чем закончится.
- Существует ли душа и другие жизни у одного и того же человека?
- Какое все же уникальное существо человек! - повела плечами наставница. - Сам на придумывает разных понятий, и сам же спрашивает потом - а существует ли то, что он придумал?
Я скажу так: есть ощущения, есть сознание, есть стремление жить и преодолевать преграды ради существования. Есть переживания, кои, наверное, и называют душой, но все это из ряда все того же - материального. Придет время и наша безупречная душа - неизменно юная, призрачная, грешная, вместе с телом сгорит и растает как свеча.
- А в конце, к старости, остается обугленный засохший комок?
- Вовсе нет, она как раз может расцвести, чего мы часто не замечаем в стариках. Распустившись, внезапно застынет, оставив добрую память. Я лишь говорю о том, что она в любом случае исчезнет, оставаясь с нами следами добрых дел.
Вообще-то, наша жизнь - это всего лишь электрический ток, запускаемый в эмбрионе на пятой неделе внутриутробного развития. Родится человек, проживет какое-то время. Но прекратится ток - исчезнет и жизнь. Все, что в вас кипело, возмущалось и бурлило, уйдет навсегда. Придет покой, который вы можете интерпретировать как угодно: небытие, пустота, выключенный рубильник, сон без сновидений.
Если же хотите индульгировать, то, пожалуйста, ничего плохого в этом нет, собирание индульгенций - составная часть гуманности. Это лишь придаст вам уверенности и надежды быть счастливым вполне и навсегда.
Во время всего этого блиц опроса я с удивлением и неотрывно наблюдала за ведуньей. В целом я была знакома, хотя бы понаслышке, с некоторыми медитационными направлениями, вплоть до бредовых. Но с такой трактовкой эзотерических воззрений встречалась впервые.
Но тут, как бы в насмешку над моим материализмом, наставница продолжила:
- Сказать вам, что никаких других жизней нет - не скажу. Но посоветую: прощаясь в конце пути, прощайтесь навсегда. Любите живых и заботьтесь о живых, пока такая возможность есть.
Чуть ранее я сказала, что такое покой. Жизнь же - это серьезное испытание беспокойством, это мытарства, возможно даже наказание за что-то, своего рода каторга.
Понятно, что восприятие жизни зависит от возраста, то есть от того - пылкая и здоровая ли это молодость или усталая отрешенная старость. Только, порой и не зависимо от возраста, если бы знать, с какими трудностями встретимся завтра, то лучше бы, не просыпаться. Поэтому ... меня так и подмывает спросить вас, жаждущих реинкарнации - а вы часом не мазохисты, желающие повторить все это снова?
Впрочем, те, кто любил и заботился, желающие в своей тоске встретиться вновь, любить и заботиться по новому кругу, стремитесь к этому. Желающему воздастся.
Тело бренно, но мысль наша неистребима. Она может нестись в пространстве с немыслимой скоростью, может при этом спать и видеть сны, может наслаждаться видами, а может искать кого-то, и находить.
Что будет после смерти? На ваш выбор: если желали покоя, то обретете покой; если хотели радости встречи и новых беспокойств, тогда мысль ваша найдет того, кого ищите. И встреча будет быстрой.
Или, может быть мысль, летая меж далеких звезд, сплетется в сны, которые при жизни были столь редкими и столь приятными, что вы называли их счастливыми. А проснувшись, огорчались, что это не явь. Но теперь, если захотите, они будут с вами.
- Такой выбор предоставляется любой душе? Или правильно "мысли"?
- Не будем играть словами - мысль или душа. Если вам так хочется, то пусть это будет душа.
Что касается выбора, он есть только у широкой души. Если она огромна, то может летать в пространстве, изгибаясь как гигантское полотнище. Пожалуй, не существует объектов, которые могли бы ее остановить против ее воли, и которые она не смогла бы обогнуть в своей божественной правоте.
Она лавирует в поиске того, кого ищет. Находит душу потерянного любимого человека и дальше они скользят вместе, несясь в океане Вселенной словно дельфины. Либо обе души зарождают новые жизни, возобновляя прерванные телесные отношения. Правда, для этого им придется познакомиться вновь, поскольку мысль не может воспроизвести в новом теле всю информацию о предшествующей жизни. Но узнают они друг друга сразу.
Такое счастье дорого дается. Его надо заслужить еще при жизни.
Бывает, что широкая душа не ищет никого, решив, что с нее хватит, и тогда продолжает свой полет беспечным космическим странником, наслаждаясь покоем нирваны. Лишь устав от бытия, ударится в звезду и растворится в бездне.
Узенькая душа, напротив, почти не способна огибать препятствия, и быстро поглощается встречными объектами. Такое исчезновение - тоже вариант покоя. Если она обладает большой энергией и если повезет с восприимчивостью встречного объекта, то может индуцировать в нем жизнь, но такую же мелочную, какой была сама. А скорее же всего, просто разогреет объект своей яростью или вызовет в нем иной диссонанс. Так или иначе, шансов на свободный полет у нее нет.
- Контактирующие с нами сущности - это не люди, у них другая организация. Получается, что они сродни мысли и они вечны?
- Ну, опять некрасивый вопрос. Во-первых, откуда я знаю? Во-вторых, давайте подумаем. Можно предположить, что это, скорее всего, нечто вроде волн или полей, организуемых и удерживаемых неким внешним источником стабилизации. Но в любой момент при нарушении правил игры они могут быть растасканы по частям и переданы другим существам. Поэтому они крайне опасаются нарушить законы Вселенной. Это нам при жизни позволено делать то, что захочется в довольно устойчивом до срока биологическом теле. А им нет, потому что расплата не заставит себя долго ждать.
И, наконец, даже если они не нарушают правил, вечны ли они? Ну, тогда зададимся вопросом - вечен ли атом водорода или магнитное поле Земли? Правильно - смотря в какие условия попадут. При термоядерном синтезе водород становится гелием. Когда Солнце станет красным гигантом, Земля сгорит вместе со своим магнитным полем. Пока же запас солнечного топлива приличный, Земля погибнет лишь через 4 миллиарда лет, и пока они нам кажутся долгожителями.
Следует заметить, что наставница почти не срывалась на эмоции, хотя, как и все мы была не лишена юмора и огорчений. Когда мы - взрослые, в общем-то, дяди и тети задавали подобные, не то чтобы наивно детские с ее точки зрения, а скорее контрольно-проверочные вопросы, она позволяла себе бросать на нас печально-сожалеющий взгляд, как на школьников, отстающих от общеобразовательной программы. Тем не менее, терпеливо отвечала на них так, как представляла ответ сама.
Пусть ответы ее расходились с моим мнением, но я не прерывала ее увлеченные монологи. Их трудно было прервать, один только рассказ о широкой и узкой душе очаровал всю группу. Лично меня в нем терзали смутные ... не то, чтобы сомнения, а нестыковки: "мысле-душа" вылетает только в процессе клинической смерти - нечто вроде последнего "выдоха господина Пеже", и только в таком случае может свободно летать и даже индуцировать жизнь в других телах. А что, при самой жизни мысль не уносилась в пространство, так сказать периодически и порционно? Или, видимо, опять - "каждому по вере его".
Или ведунья с нами играет? То бьёт абсолютно четкими материалистическими представлениями, то расхожими домыслами, прислоняясь к свойствам длинных и коротких волн. Впрочем, человек, хорошо знакомый с физикой, мог загадывать и не такие шарады. Так - ради напускной таинственности, или в свое удовольствие.
Я не могла понять - когда она играла, а когда жила. Во время обсуждения серьезных тем, в ее глазах запросто мог появиться лукавый отблеск, а при разборе обыденных вопросов, наоборот, они могли одержимо загораться, голос звенел, тело завораживающе подавалось вперед - она явно верила в то, что говорит, и заряжала своей верой.
Так или иначе, утвержденная или не очень в своих представлениях, ведунья как школьникам за партой назначала нам домашние задания и совместные походы на какую-нибудь гору для закрепления практических навыков - что-то вроде экскурсий.
В горах в числе прочего она начала обучать нас сканированию различных объектов - так называемой диагностике местности.
С самого начала меня сильно интересовало, каким образом она и часть членов группы оценивают окружающие тела, вроде бы как видя излучение, в том числе от энергетических центров человека.
- Если вы хотите видеть, то просите об этом, - подсказала гуру. - Первый раз не получится, в десятый не получится. Если просить об этом мягко, но часто и настойчиво, то, наконец, наступит тот счастливый момент, когда контактеру будет проще дать, чем не дать - рассмеялась она.
Вот так своеобразно объяснила она механизм упорных тренировок.
Практика сделала свое дело и после многократных навязчивых обращений мне, наконец, показали окружающий мир в ином соцветии.
В последующем с каждым разом вызывать такие картины становилось все легче и легче. Если поначалу мои усилия в надрывных мантрах напоминали больше настойчивый вой попрошайки, нежели просьбу, то теперь стоило лишь захотеть, как реальный мир преобразовывался в сюрреалистический.
Если вкратце, то любой объект местности генерирует свое излучение. Окраска, как утверждалось, может быть любая, и зависит от предпочтений сканирующего.
В моей же градации добрый источник пульсировал зелено-желтой волной, а когда я входила в нее, щедро одаривал запахом хвои и лимона. За этой гранью начиналась бирюзовая полоса, переходящая в синий поток - отталкивающий и не желающий, чтобы к нему приближались. Когда же я по неведению пересекала сердце источника, чем-то напоминающее мерцание электродуговой сварки, оно колебалось, оскорблено вздрагивая и как бы заявляя - пользуйся моими благами, но на расстоянии.
С вредными источниками все было проще. Стоило задеть их розово-закатную сферу, как они выпускали изнутри и распрямляли скрученные ранее бордовые нити. Их щупальца тянулись ко мне, приглашая и заманивая в ловушку. Подвижные же объекты норовили сами устремиться в объятия, настойчиво приближались помимо моего желания, пытаясь играть в обнимашки, хотя их никто не звал.
Первое время окружающий мир представлял для меня пестрый ковер без какой-либо понимаемой дифференциации, но постепенно, хотя и с большим трудом, зачастую методом проб и ошибок, с помощью подсказок со стороны контактеров, я научилась разбираться в этой икебане. Естественно, у меня было жгучее желание перемещаться только по желто-зеленым зонам, но практическая жизнь такой возможности не предоставляла. Со стороны, как мне сказали коллеги, частые отклонения в движении выглядели не совсем нормально.
Компромиссом стало избегание наиболее опасных участков. Я обходила их как бы ненароком, в задумчивости, или будто по какой-то необходимости изменяла траекторию. Если все же нужно было находиться в этих опасных зонах, то я ставила защиту. Поначалу это было обращение к защитнику. Но со временем наставница укорила нас в пассивности.
- Да, - заявила она. - Вы можете бесконечно просить: "Архангел Михаил, спереди, сзади, справа, слева, сверху, снизу". Вы можете при необходимости обратиться и к более могущественным покровителям, например, к Богородице, но тем самым вы подписываетесь под собственной беспомощностью. Раз вы приближаетесь к источнику поля с негативными для вас характеристиками, повернитесь к нему боком, не стремитесь к эпицентру, отклоните голову, ничто же не заставляет вас находиться в непосредственной близости. Не находитесь там долго, решайте дела быстро.
Это не отменяет обращение к защитнику - вы все равно не сможете поставить блок так, как ставит он, но и со своей стороны попытайтесь помочь ему, потому что лучший прием - это избегание таких участков. Вступать в схватку с ними, как и понимать - нужно ли это делать и зачем, вам еще рановато.
Позднее, освоив эти навыки, я некоторое время позволяла себе играть со злонамеренными объектами. Меня забавляла их нетерпеливость и алчность. Как только я входила в пограничную зону, навстречу радостно устремлялся красиво распускающийся рубиновый цветок. Очарование его расплетающихся пучков откровенно завораживало. Он просяще тянулся ко мне, как младенец тянет руки за помощью. Когда я отступала, цветок обиженно и недоуменно сворачивался обратно.
Как-то после занятий, когда дежурные вопросы в группе были разобраны и остальные разошлись, я коротко, но не без бравады, рассказала наставнице об этой своей забаве со злыми объектами. В ответ она нахмурилась, резко заявив, что я когда-нибудь доиграюсь, кончится это плохо, и я нарвусь на серьезного демона, который обладает достаточной внутренней энергией. Выстрелу его я не смогу противостоять. Уважение и терпение ко всему - вот тонкая грань, которой нужно придерживаться.
Потом насторожилась и предложила подробно рассказать о моих цветных путешествиях. Я вывалила все в малейших деталях, долго и обстоятельно их смакуя.
Реакция ее была совершенно для меня неожиданной.
- Эк вас плющит! - выдохнула она, пытаясь сдержаться, но в следующую секунду согнулась пополам и залилась смехом.
Я вздрогнула - мистификатор признавался в обмане. То, что мы делаем, и что она проповедует, у нее вызывает смех!
- Мистификация, иллюзии, галлюцинации... можно еще как-нибудь назвать - съёжилась она. - Это происходит у вас или у меня?
Я похолодела еще больше - она опять копалась в моей голове.
- Я всего лишь научила вас тому, как достигать такого состояния. Вы достигли. Так что это - миф или реальность? Реальность ли то, что вы летаете в мыслях как птицы наяву, всерьез разговариваете с контактерами, получаете от них ответы, воспроизводите эпизоды из жизни предков? Может это фейк? Развод?
Ну ладно, не обижайтесь. Просто я впервые столкнулась со столь поэтическим описанием похождений своих воспитанников, - она пыталась скрыть вновь набегающую улыбку. - Это и стало причиной веселья. У вас неплохие литературные способности.
А если конструктивно, то вы несколько перемудрили со своим спектральными фантазиями. На самом деле все может быть гораздо проще. Хорошие и плохие объекты могут представляться в любой форме и в любом цвете - какой нам привычнее. Предупреждения об успешности или безуспешности намечаемых нами поступков могут быть самыми причудливыми, но всегда понятны. Если вы, например, собираетесь зайти в бутик модной одежды, а изображенная на его витрине девушка отчаянно размахивает руками - мол, идти сюда не стоит, так и не идите. Там, именно сейчас и именно вас встретит неудача, разочарование, облом или другое расстройство.
Шествуя после этого разговора домой, прищурив правый глаз и нахмурено отмеряя левым уплывающий под ногами асфальт, я думала - чертовщина какая-то, дьявольщина! Не может же она и сейчас читать мои мысли, так далеко, на таком расстоянии. Или может?
Это был единственный мой конфликт с наставницей. Но он многое расставил по своим местам. Во-первых, позднее я действительно научилась различать объекты в образах приветливых или откровенно угрожающих людей, зверей, деревьев и неживых организаций. А потом и интуитивно понимать - кто из них кто, без всяких представлений в образе или цвете.
Во-вторых, мучающее меня раздвоение - верить ли тому, что происходит в последние месяцы и не бред ли все это, стало беспокоить меньше.
Медитационные иллюзии начинали мне нравиться все больше и больше. Не столько оригинальностью и непредсказуемостью, традиционной для чувствований подобного рода, сколько невероятным разнообразием и позитивностью видений в большинстве их случаев. Они начинали засасывать как воронка. Я чувствовала себя малышкой, которую посадили в кучу веселых коробок, подарков, разноцветных шаров. Глаза мои разбегались от восхищения, и я не знала какую коробку открыть первой. Думала ли я тогда, что уже через несколько лет моя научная сухость отринет это удивительное царство, а чудесное зазеркалье, поняв, что я его не принимаю как реальность, в свою очередь отвернется от меня.
Но пока все шло хорошо. Я наслаждалась новыми ощущениями, неугомонно набегающими на меня, волна за волной. Их не могли испортить даже рассудительные сомнения, что перспективой может оказаться уютная палата, заботливые санитары и нейролептики.
Да нет же, - говорила я себе. - Это не мой случай, это не психическое расстройство. Хочу - вхожу в это состояние, хочу - выхожу и становлюсь обычным человеком.
Тогда же начала всерьез задаваться вопросом - в чем здесь материальная подоплека? А заодно, каким образом мои новые способности влияют на других людей?
На работе, на очередном приеме пожилой пациентке вздумалось не только поговорить со мной об ее больной шее, а как следует пополнить свои позитивные эмоции за счет моих. Я прекрасно понимаю, что все люди в той или иной степени вампиры, а уж эта сухонькая старушка совсем одинока и нуждается в общении. Но почему за мой счет?
После постановки защиты бабушка сразу сникла и, пожевав губами, разочарованно огляделась по сторонам. Мне даже стало жаль ее как ребенка, у которого изо рта вытащили шоколадку. Настолько жалко, что подумалось, может, врач действительно должен не только диагностировать и лечить, но и отдавать часть себя?
Впрочем, в сторону лирику. Вопрос был в другом - как мне удалось экранироваться от такого собеседника? Действительно ли существует некий охранитель, который приходит на помощь в минуту нужды, или это просто бабушка прочитала по моей мимике и жестам, что я банально закрылась? Может и так, но дальше стали происходить совсем интересные вещи.
На фоне продвижений в диагностике местности мне начал сопутствовать успех. Я издалека научилась определять - куда мне стоит идти, а куда соваться не следует. В каком магазине есть искомый продукт, а где ждет неудача. Где примут и решат мою проблему, а где нет.
Я улыбалась людям, люди улыбались в ответ. Походка обрела спокойствие и уверенность. Даже собаки, обитающие в нашем дворе, которые без разбора облаивали всех прохожих, теперь почтительно расступались передо мной.
Жизнь налаживалась. Начали приходить неожиданные и приятные новости: отпуск давали в то время, когда я хочу, появлялась горящая путевка, билет на самолет подворачивался по дешевке. На работе провели перерасчет с крупным зачислением на карту, причем в тот момент, когда я остро нуждалась в деньгах.
В это же время я сдавала на водительские права. Помня уроки наставника, утверждающие, что по законам Вселенной если не попросишь - не дадут, непосредственно перед экзаменом я набралась решимости и, качественно прочитав мантру помощи, обратилась ни много ни мало как к самому начальнику эгрегора ГИБДД.
Передо мной явился средних лет упитанный мужчина в черной рубашке, с массивной золотой цепью на шее. Его пространно масленые глаза вопрошающе уставились мимо меня.
Я попросила: можно я сегодня сдам на водительское удостоверение?
Взгляд его от удивления сфокусировался, он посмотрел на меня оторопело, как носорог на муравья, который осмелился заступить ему дорогу. Но секунду спустя глаза его прищурено потеплели, и он нараспев уважительно протянул - ну по-про-буй!
И автодром, и дорогу в тот день я сдала с первого раза. Машину вела с улыбкой, спокойно и уверенно. Рука сама переключала скорости с первой по четвертую синхронно с игрой ног, как будто они жили собственной жизнью.
В теплое время года помимо местечковых походов наша группа совершала поездки к отдаленным местам паломничества медитантов. Мы выезжали в пятницу вечером, под утро были на месте, но в виду ограниченности времени без отдыха направлялись к цели. Здраво рассуждая, обостренное восприятие в таких поездках должно было быть связано как с последствиями усталости после бессонной ночи, так и с гипоксией на вершине горы или возвышенности, на которую мы имели привычку взбираться.
Более других похождений запомнился Иремель.
Подъем на него довольно крутой и продолжительный, сама гора более километра в высоту. Узкая тропинка пролегает между высокими соснами, усеяна неровными и острыми камнями, среди которых пробивается скудная растительность. По бокам тропу сопровождает густой малинник с манящими ягодами. Жара, безумно хочется пить. Вокруг витает рой слепней. Я было начала отмахиваться от них, но ведунья взмахнула рукой:
- Не надо, они не будут кусать, Иремель нас пропускает.
Группа, растянувшись длинной цепочкой и еле поспевая за спортивной фигурой ведуньи, пыхтя, устало перебирала ногами. Запас воды, взятый с собой, быстро кончился. Тропинку пересекают ручьи - на вид не очень аппетитные, но другого выхода у нас нет.
Самое разумное, как мне подумалось, если конечно найдется предприимчивый человек, так это провести здесь канатную дорогу. И, - с тоской взглянула вверх - вплоть до вершины, поскольку поток медитантов, по крайней мере летом, неиссякаем. Лично я бы сейчас лучше заплатила деньги за подъем, чем прорываться через это чистилище.
Но это так - вопль уставшего путника. Испытание подъемом, наверное, необходимо, и канатную дорогу здесь проводить нельзя. Из-за подобного надругательства Иремель может утратить мистические свойства, своего рода святость, что ли.
С трудом добравшись до верховного обширного плато и пройдя по нему с полкилометра до последнего видимого небольшого возвышения, я облегченно вздохнула, но не тут-то было. Это было лишь подножие, скрывавшее окончательную цель нашего путешествия - приличной высоты горку из крутых валунов. Всерьез измотанная, карабкаясь по ним, я чувствовала, что еще немного и переломаю себе ноги.
Финал стал несколько необычным - на вершине бушевал вихрь из столбов разного содержания, как агрессивных, так и излучающих добро. Одни из них были почти недвижимы, другие нервно отклонялись в стороны и колебались как смерч, ощупывая смежные участки и возвращаясь обратно. Казалось, они что-то ищут и конкурируют за территорию. В другой момент часть противоборствующих сторон, выждав удобного момента, словно борцы кидались в объятья друг друга. Они с треском сплетались в тугие спирали, но тут же, отпускали, раздраженно отталкивая соперника.
В таких несколько пугающих условиях мы, как обычно расселись кругом, взялись за руки и начали про себя задавать контактерам каждый свои назревшие вопросы. У меня был один ведущий вопрос, который я, наконец, решилась озвучить - суть взаимоотношений между людьми.
Ответ пришел мгновенно: большая обезьяна в лесу поймала кошку и поедала ее живой. Видимо, не лишенная жалости, в утешение несчастной она кинула перед ее мордочкой полудохлую мышь. Кошка хрипела каждый раз, как обезьяна вырывала куски плоти из ее спины, а в промежутках, обливаясь кровью, деловито обнюхивала мышку, давая понять, что она не последнее звено в пищевой цепи.
- Ну как, понравился ответ? - усмехнулся подлетевший демон.
- Такого не может быть между людьми! - взорвалась я, потрясенная не столько тем, что ответ мне преподнесла сущность, к которой я не обращалась, сколько цинизмом чудовищного видения.
- Может, может! - осклабился он. - У нас как в передаче "здесь говорят правду".
Светлые сущности проносились мимо, почти не обращая на меня внимания, как будто вопрос изначально был адресован не им. Лишь у одного призрака на лице мелькнула тень жалости, смешанная с неспособностью что-либо изменить.
Помимо нас на вершине горы восседало еще несколько групп таких же естествоиспытателей, жаждущих познания. Наверное, они тоже о чем-то спрашивали - о чем-нибудь насущном, возможно деликатном. Вероятно, тоже что-то видели, что-то недопоняли.
В задумчивости, бросая беглые взгляды друг на друга, мы двинулись обратно. Навстречу из-за горизонта валунов всплыла голова молодого парня в черной бандане. Потом показалось и все его подтянуто решительное тело байкера. В руках он нес пиратский флаг. Судя по отпечатку одержимости на его лице, он взобрался на эту гору довольно шустро - гораздо быстрее, чем мы. Следом еле поспевал напарник - очень усталый парнишка, взгляд которого красноречиво говорил - отпустите меня отсюда, пожалуйста.
Ведущий пират проследовал к нам, глаза его сверкали как у судьи из фильма "Кто подставил кролика Роджера". Немного не дойдя до нас и торжественно постояв на камнях пару секунд как над могилой, он решительно воткнул древко флага в расщелину между валунов. Затем, не переставая посверкивать глазницами, столь же бодро, как и пришел, направился восвояси. Его запыхавшийся напарник, с измученным, но надутым видом хорошо исполнившего свой долг послушника, двинулся следом.
Чего добивались эти молодые люди и что хотели этим сказать - так и осталось тайной. Мы вопросительно посмотрели на ведунью, но та лишь недоуменно пожала плечами - бывает.
Спуск с горы поначалу был легким и приятным, как будто она изгоняла нас, а может быть мне так показалось, потому что я спешила покинуть это место. Но, добравшись до подножия Иремеля, мы поняли, что обессилили окончательно и до поселения своими ногами не дойдем, а плестись предстояло еще километра четыре. Нашу неутомимую ведунью мы потеряли - она ушла далеко вперед.
От подножия Иремеля курсируют УАЗики ушлых местных извозчиков. Набрав группу паломников, за приличные деньги они довозят страдальцев до деревни. На нашу беду, свободных машин не было, но я уговорила одного водителя быстренько довести нас до деревни, пока с горы не спустились его заказчики.
Набившись в чрево "буханки", мы рванули по ужасной ухабистой дороге, вися на плечах друг друга, поскольку сидений в салоне почти не было. По пути подхватили еще нескольких ушедших вперед, которые благодарно втиснулись в нашу кучу.
Ведунью на дороге не увидели, она догнала нас позже. Войдя в деревню, похвалила - вы молодцы, это было тяжелое испытание, уж насколько я в хорошей физической форме, и то устала.
В деревенские домики наша группа ввалилась вконец изможденная. Коротко обсудив впечатления, многие быстро забылись крепким сном.
Удивительно, но утром следующего дня мы не чувствовали ни усталости в целом, ни гудящих ног, как будто накануне не совершили 15-километровый пробег. У тех из нашей группы, кто пока не мог видеть, на лице читалось явное разочарование и гнев. Даже на вершине Иремеля - столь могущественной горы, они не увидели ничего. Они совершили столь тяжкий переход впустую в надежде, что их пробьет. Но не пробило, видимо манна небесная не спускается просто так на неподготовленное тело, даже в местах подобной силы.
Самой приятной поездкой был Зюраткуль. Эта гора меньше по высоте, восхождение на нее не такое утомительное, энергии в большинстве мягкие и теплые. Купание в одноименном озере стало откровенным удовольствием.
Наконец, мы взяли за моду ежегодно посещать Аркаим. Это скорее сеть высоких холмов, нежели гор. За один день можно объездить столько, на сколько хватит терпения. Одна из гор рядом с поселением - возвышенность, на вершине которой уединялись влюбленные, теперь там царствуют доверие и нежность.
Другие холмы неоднородны по содержанию. Когда-то на них весело проводили время люди, устраивали праздники и свары, мирились и ссорились снова, встречались с соседями из других племен.
Гуру повела нас на очередную горку высотой с 9-этажный дом. Подъем легкий, пологий, проходит по нещадно выжженой солнцем траве. Растянувшись в длинный ряд, мы неспешно потягиваемся вперед, переговариваясь на ходу. Наставница, покусывая губы, торопит - у нас много работы... работы много, не тормозим.
На вершине холма она указала на интенсивно бьющий столб негатива. Напомнив, что в его эпицентре оставаться долго нельзя, все же предложила нам определить - что здесь когда-то произошло?
Определить было нетрудно - негативный поток бил на месте одной из бывших дозорных вышек. Нападающие и защитники ее погибли, часть сгорела заживо. Их было много и похоронены они были в одном месте, из могильника продолжал бить ключ их страданий. Наставница предложила желающим общими усилиями развязать этот кармический узел, поскольку мы должны заботиться о благополучии не только себя, но при случае и о родовых корнях других людей.
Мы попытались, но очень быстро отступили - в умах сражающих было столько решимости и желания биться, что они обязательно бы проявили себя, если не в этом, так в другом месте.
Старые воинственные и мирные истории древнего поселения были запутаны и неоднозначны настолько, что Аркаим вскоре начал меня утомлять. В конечном счете, я перестала воспринимать это место как нечто уникальное, что требовало бы ежегодных поездок сюда, что почему-то стало традицией нашей группы. Находить и решать чужие проблемы, то есть объять необъятное я была не готова. С собственными же проблемами, как мне казалось, можно было разбираться и на месте, не выезжая из родного города.
И еще один любопытный вывод сделала я: горки Аркаима небольшой высоты, да и сама гипоксия, как я убедилась позже, не играет какой-либо значимой роли. Видеть при определенном опыте можно прекрасно и на равнине, даже на диване собственной квартиры, вообще в любой момент - где захочешь и когда захочешь. И усталость здесь ни при чем - некоторые члены нашей группы приезжали в места паломничества накануне вечером и прекрасно высыпались перед походом, но видели так же успешно, как и утомленные.
Со временем основные встречи и занятия группы стали более редкими, проходили в квартире одного из нас или в том самом массажном кабинетике. Иногда мы встречались на открытом воздухе какой-нибудь городской возвышенности, делились своими историями и давали друг другу советы.
Я давно отметила, что некоторые женщины из нашей группы повадились ходить в филармонию. Они часто обсуждали это между собой. Я и сама любитель красивой музыки, но здесь дело было в другом. Оказывается, что они там создавали связку музыки, цвета и движений.
О как! Мало того, что наши дамы купаются в цветомузыке, так они там еще и летают!
Я никогда не слышала о произвольно вызванных синестезиях. О врожденных или приобретенных в результате патологии наслоениях видов чувствительности вполне и хорошо известно. Также известно, что эти наслоения скорее являются источником проблем у своих носителей, нежели приятных ощущений или помощи в творчестве. Но перспективы научиться слышать в цвете, да еще и парить при этом в воздухе меня сильно заинтересовали.
Естественно, я пошла в филармонию, но теперь уже с вполне определенной целью. Наслоить цвет на звук не составило труда, поскольку я и раньше довольно легко включала опцию цветовидения, пусть и в отношении пока только видимых окружающих объектов.
После того, как молодой пианист наложил кисти рук на клавиши рояля, зал наполнился прорезающими воздух расходящимися радужными сферами. Яркость их, концентрированная в эпицентре, слабела при удалении, мягко била в лицо. Поначалу я испуганно отклонилась, но набегающие волны лишь ласково овевали тело.
Я оглянулась - сферы, прорезая воздух и меняя оттенки, с огромной скоростью наскакивали на все, что попадало под их обстрел.Отражались от стен позади меня, возвращались в затылки соседей, обратно к роялю. Одни отраженные потоки встречались со следующими волнами, закручиваясь с ними в малахитовом хороводе, другие от столкновения разбивались в клочья, вспыхивали пламенем и гасли в пространстве.
Там, куда они врезались, было видно легкое сотрясение. Голова сидящей неподалеку дамы с прикрытыми глазами, получая порции самых сильных ударов, еле видимо покачивалась из стороны в сторону. То же самое прилетало и в молодую пару, сидевшую впереди меня - девушку и молодого человека, но успешно растворившись в них, не производило никакого эффекта.
Их было слишком много - этих пестрых образов звучания. Полет их был непредсказуем и не поддавался отслеживанию, что, в конечном счете, мне быстро надоело. Можно смотреть минуту, можно две, но признаться, это не более занимательно, чем разглядывание детского калейдоскопа.
Я нахмурилась. Музыка, которая звучала, не заслуживала такого отношения - разглядывания ее внутренностей. Звучала соната ? 17. Такой шедевр нельзя облачать цветом, превращая его в балаган. Такую музыку можно только слушать.
Возник лик Венеры с картины Боттичелли. Женщина-любовь улыбнулась мне, подсказав, что я поняла все правильно.
Растаял и сменился образом Бетховена. Композитор напряженно, плотно сжав губы, с отпечатком страдальческого отрешения, работал над своей "Бурей". А когда закончил, удовлетворенно откинулся на спинку стула. Нахмуренное сосредоточение сменилось спокойным взглядом, а затем недоверчивой улыбкой удивления тому, что сделал. Чистотой и необычностью звуков он доигрался до того, что уставшее лицо его затмило собой земной шар, а сама Земля распустилась за ним розой в благодарность за очередной красивый труд.
Творение его продолжало наполнять зал филармонии и мозг экзальтирующей неподалеку от меня дамы, держась за края утлой лодочки, катался под чарующую музыку на штормовых волнах качелей - вперед, назад. Как расшалившийся ребенок, он стал усиленно раскачиваться, с удовольствием вытягивая и поджимая ножки. Потом весело рассмеялся.
Под такую музыку действительно хотелось лететь. Но с полетами у меня не клеилось. Активировать суставно-мышечное чувство ни в этот, ни в последующие заходы не получилось. И тогда опять пробудилось сомнение. Ранее, после чтения мантры я вполне успешно летала. Когда ангел-хранитель пытался наставить меня на путь истинный, давая целеуказание или увлекая за собой в попытке что-то разъяснить, я довольно легко скользила за ним над травой зеленого луга или стремительно неслась над бездной, не прилагая при этом усилий. Теперь же ничего подобного не получалось. Значит, мне это казалось? Это просто воображение - игра моего мозга, дающая причудливый и скорее всего кажущийся рикошет в сторону ощущений?
Взлететь удалось, когда я пошла на свой любимый орган, и началось после того, как закрыла глаза и пришло обостренное восприятие - как будто добавили громкость. Я стала разбирать малейшие тона, и даже удаленные отголоски эхо в затихающей музыке, осознанно искала эти оттенки и легко находила. Казалось, что я сама создавала музыку.
Густой низкий напор из трубы несколько раз слегка дернул вверх и вниз в кресле, а затем впечатал в сиденье. Но этого ему показалось мало, и он в несколько толчков вдавил меня туда еще сильнее. Я почувствовала себя летчиком во время перегрузок. Щеки мои надулись и стали подпирать скулы.
Затем напор отпустил, но что-то другое, осторожное, стало вытаскивать из кресла, раскачивая из стороны в сторону как удаляемый зуб. Хотелось уже мягко воспарить, но вместо этого на высоте пронзительного звука меня решительно вынесло из зала и начало трясти как бумажный паяц в воздушном вихре. Немного погодя я полетела обратно в сторону партера и, совершая кувырки над оркестровой ямой, с облегчением почувствовала, как мягкий перелив вернул меня на прежнее место.