Я приоткрыла глаза. Бабушка, как всегда, просила о чем-то Ижееси, а из кухни тянуло пирогами и ещё чем-то вкусным. Как я любила, когда приходили гости!.. Весь день баба Люба возилась на кухне, а я ждала вечера.
Началось... Дверь распахнулась, вошли тетя Валя с дядей Володей, за ними - Танька, моя старшая двоюродная сестра. Я насупилась - противная Танька всегда меня дразнила. Зато дядя Володя дарил подарки. Только мне не нравилось, что у него не было шеи - круглое лицо, а под ним сразу туловище. Подкинув меня, дядя Володя спросил:
- Машка-ромашка, ты меня любишь?
- Не-е, у тебя нет шеи.
Дядя Володя захохотал и достал из сумки чудо - игрушечный телевизор. Повернул ключик - на экране поплыли домик, солнышко, лошадка... Я смотрела завороженно, а Танька - завистливо.
Нас с Танькой посадили в конце стола. Наевшись, сестра ущипнула меня за коленку.
- Танька щиплется, - захныкала я.
- Машка - ябеда-корябеда, - скорчила рожу Танька.
Я соскользнула под стол и поползла подальше от Таньки. Над головой кричали. Это дядя Володя и баба Люба спорили. Они всегда спорили о Сталине. Я была за бабу Любу, поэтому - за Сталина. Ну, что мог знать дядя Володя, у которого даже не было шеи? Сталин представлялся мне кем-то вроде Деда Мороза с окладистой белой бородой и кустистыми седыми бровями. Он сидел на возвышении и "наводил порядок".
Дядя Володя стучал по столу и случайно пнул меня ногой. Скатерть приподнялась, показалось его раскрасневшееся лицо:
- Ты что тут делаешь?
Лицо исчезло, и я услышала:
- Таня, марш на улицу! Машку с собой возьми!
Во дворе подбежали Танькины подружки и позвали ее играть в прятки. Кто-то начал считать, Танька схватила меня за руку, и мы понеслись. Подбежали к лестнице, ведущей в подвал. Танька усадила меня на ступеньку и убежала. Время тянулось долго. Стала догадываться, что сестра меня бросила. Хотелось заплакать. Я поднялась и побрела по дорожке. Танька не находилась. Уткнулась в чьи-то ноги, подняла голову. Передо мной стоял Сталин - белая борода, густые брови...
- Ты где живешь?- спросил Сталин.
- В Балнауле, - я знала, что живу в Барнауле, а к бабушке меня привезли на лето.
- Ты потерялась?
Я помотала головой. Бабушкин дом был за моей спиной, в конце улицы. Подумала, что всемогущий Сталин должен "навести порядок", покарать Таньку. Я произнесла:
- Таня меня блосила.
Сталин молчал. Наверное, раздумывал, где найти Таньку. Я не могла ему помочь. На всякий случай махнула рукой:
- Баба Люба вон там живет.
Сталин взял меня за руку и повел. Приближаясь к дому, услышали шум. Кричал дядя Володя, ревела Танька.
Сталин передал меня дяде Володе, и с ним мы вернулись домой. Я предвкушала, как Таньке "дадут ремня", но она побежала пить чай. Я, надувшись, взяла свой телевизор, нырнула под кровать - моё любимое укромное место. Легла на живот и повернула ключик. Рядом раздалось сопение. Возле меня мостилась Танька. Она была тёплая, и от неё пахло пирогами. Я подвинулась, а Танька сунула мне конфету и обняла за плечи. Мы лежали и смотрели - домик, солнышко, лошадка... Глаза начали закрываться, и я очутилась на кровати. Изо всех сил борясь со сном, разлепила глаза и увидела у изголовья бабу Любу. Oна горячо шептала:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое...
Ну, кто же такой Ижееси, которого каждый раз по утрам и перед сном о чем-то просит бабушка? В голове всплыл белобородый образ, и я догадалась - это же Сталин!