Дом на окраине стоял, 
Он был от суеты далек.
В саду резвился и играл 
Веселый звонкий ручеек.

Траву и корни увлажнял,
Ручью работа - пустяки. 
Со мной он раз созорничал -
Цветы струей смахнул с руки.

А город рос, сжигал, топтал
Все на своем пути, что мог,
Асфальтом серым укатал
Он этот мирный уголок.

Но ручейка не увидал,
Ручей - лишь мелочь под ногой,                
И тот от города сбежал,
Забился в страхе под землей.

Там, где бездушно и темно,
Укрылся меж дренажных вод.
Но в заточении все равно,
Ручей хоть тихо, но поет.

На старой карте я найду
Мой отчий дом, земли клочок.  
И вспомню яблоню в саду, 
Под ней - журчащий  ручеек.

Днем городская суета    
Захватит в свой  водоворот,
Затянет, скрутит, и  тогда 
Воспоминание уйдет.

A ночью, когда город спит,
Деревья шелестят слегка,
K асфальту ухо приложив,
Услышу пенье ручейка.


Оригинал:  

Robert Frost. A Brook In The City
  
  The farmhouse lingers, though averse to square
  With the new city street it has to wear
  A number in. But what about the brook
  That held the house as in an elbow-crook?
  I ask as one who knew the brook, its strength
  And impulse, having dipped a finger length
  And made it leap my knuckle, having tossed
  A flower to try its currents where they crossed.
  The meadow grass could be cemented down
  From growing under pavements of a town;
  The apple trees be sent to hearth-stone flame.
  Is water wood to serve a brook the same?
  How else dispose of an immortal force
  No longer needed? Staunch it at its source
  With cinder loads dumped down? The brook was thrown
  Deep in a sewer dungeon under stone
  In fetid darkness still to live and run -
  And all for nothing it had ever done
  Except forget to go in fear perhaps.
  No one would know except for ancient maps
  That such a brook ran water. But I wonder
  If from its being kept forever under,
  The thoughts may not have risen that so keep
  This new-built city from both work and sleep.