"Здравствуй, Дусенька, милая! Большое тебе спасибо, голубушка, что не забываешь меня, старую!
Не страшно, что у вас ничего новенького, главное, чтобы беды не было. Были бы все живы-здоровы - и то хорошо.
Ты не сердись, Дусенька, что долго не писала - тогда мне было просто не до этого. Да и огорчать тебя не хотела.
Помнишь Сонечку? С которой мой Павлуша раньше встречался. Нет её больше - какие-то отморозки изнасиловали и убили (врагу не пожелаешь такого несчастья!) Кто это сделал (да гореть ему в аду!) - один Бог знает. Милиция не ищет - а оно им надо? Спихнули на Павлушу. Видят - парень сирота, живёт с бабкой-пенсионеркой, а нас разве за людей считают? В общем, арестовали Павлика, избили, буквально живого места не оставили - он и признался. Я тогда к следователю - стала умолять отпустить. Ну, не мог он такого сделать - любил он Сонечку, царствие ей небесное! И в тот страшный вечер дома был со мной. Ясно ведь, что дело сфабриковали. А следователь мне в открытую (ничего ведь не стесняется, нехристь!) - если ты, бабка, такая умная, сама ищи насильников, а у меня своих дел по горло. Потом только снизошёл и согласился "расстаться полюбовно". Пришлось продать дачу. Слава Богу, этих денег хватило, а то не знаю, что бы я тогда делала. Кинула их следователю на стол - он и замял дело. Выпустили Павлушу за недостатком доказательств.
Не знаю, как мы теперь будем жить без дачи. Раньше хоть картошка своя была да огурчики. Да ладно, проживём как-нибудь. Слава Богу, Павлуша не свободе, а остальное не страшно. А этому иуде мои деньги не принесут счастья - накажет его Бог. Я ему, когда деньги кидала, сказала: подавитесь ими.
Вот такая моя жизнь! Павлуша теперь работает, учится на вечернем. Он у меня умница, свет в окошке!
Передавай, Дусенька, привет своим. Поцелуй за меня Оксаночку.
Целую, родная!
Твоя тётя Маша"
"Дура баба! Истеричка!" - следователь Сычёвского ОВД Николай Михайлович Конченый ухмыльнулся, затем не по-доброму рассмелся.
Деньги приятно хрустели в его руках. Ай да пенсионерка! Денег у них нет! Нашла же. Когда к стенке припрёт - найдутся денежки. Стоит только мозгами пошевелить.
"Жаль, что так мало стребовал! - вдруг подумал он, пересчитывая бумажки. - Подержал бы этого Волошина, повесил бы ещё чего - глядишь, дала бы вдвое больше".
А впрочем, что сделано, то сделано. Павел Волошин не первый, не он и последний.
И всё-таки чудачка эта бабка. "Подавитесь ими!" Совсем, видать, к старости из ума выжила, не понимает, что деньгами невозможно подавиться? Бывают же такие, которые слепо верят в детские сказки: вот придёт Господь и покарает всех, кто их, слабых, обидел. Или гром их разразит, или земля под ними провалится, или после смерти в ад попадут, где черти их поджарят на сковороде. Бред всё это - нет никакого Бога!
С этими мыслями следователь положил деньги во внутренний карман рубашки и пошёл домой.
Дверь, как обычно, открыла жена. Глаза бы её не видели! Старая страшная обезьяна в безвкусном халате! А ведь когда-то была смазливой девкой в мини-юбке. Знал бы Конченый, какой она станет, ни за что б на ней не женился.
- Ну что, пожрать готово? - спросил он, разуваясь.
- Сейчас, - поспешно ответила та. - Раздевайся, мой руки... Стас, - позвала она в детскую. - Иди есть.
Вскоре вся семья сидела за столом в маленькой кухоньке. Вернее, сидел только глава семьи и двенадцатилетний сын. А жена (она же мать, хозяйка) суетилась у плиты, раскладывая по тарелкам горячую гречневую кашу.
- Как дела на работе, Коль? - этот вопрос она осмелилась задать лишь после того, как перед мужем оказалась полная тарелка. Попробовала бы до!
- Премию дали, - сухо ответил Конченый, разрезая варёную сосиску. - За хорошую работу.
- Вот и хорошо, - на лице супруги промелькнула усталая улыбка. - А то Стасику нужна куртка. Старая уже потёрлась...
- Потёрлась! Носить надо аккуратнее... Ладно, - продолжал он, чуть смягчившись. - Купим. Только чтоб недорого.
Жена привычно вздохнула. Она, видимо, хотела сказать, что качество тоже важно, а то, как говорила её мать (покойная, на радость Конченого): "Дешёва рыбка - погана юшка". Но спорить с мужем не решилась. А то, чего доброго, передумает и вообще ничего не даст.
После ужина Конченый, пробурчав: "Спасибо", оставил на столе пустую тарелку с кружкой недопитого чая, ушёл в комнату, включил ноутбук и, поставив его себе на колени, зашёл в электронный ящик. Два письма. И одно из них от Юльки.
"Привет, Колечка-Колокольчик! - прочитал он красно-розовые курсивы. - Я так соскучилась по тебе. Когда придёшь, мой пупсик? Люблю и жду! Твоя Юля. P.S. Ты ещё не говорил со своей мегерой? Всё жалеешь её?"
Последние слова так его рассмешили, что он едва сдержался, чтобы не захохотать во всю глотку. Придумала тоже - жалеет он свою уродину! Да кабы эта Юлька умела готовить, он бы не задумываясь ушёл от жены. А у неё же только и мысли, что о внешности. В салоне красоты её, наверное, уже в лицо узнают. Конечно, эти походы не бесплатные, но, благо, у Конченого хватает на это денег.
Всего этого он, ясное дело, не стал ей писать. Вместо этого ответил, что тоже соскучился по её стройным бёдрам, и чтобы завтра его ждала. Ещё написал, что всё ему обрыдло, особенно жена, с которой он непременно разберётся. А пока целует своего пупсика и сгорает от желания.
Утро выдалось на редкость хмурым. За окном моросил противный осенний дождик. Какого чёрта, думал Конченый, ещё август не кончился.
Настроение у него тоже было хмурым, как и погода. И было отчего. Он уже сто раз обшарил внутренний карман рубахи, затем столько же принимался за внешние, заглядывал даже в брюки. Но денег нигде не было.
"Стащила, зараза!" - со злостью подумал он, прежде чем заорать:
- Надька, чёрт тебя дери! Где деньги???
- Какие деньги? - недоумённый голос с кухни.
- Какие? Я тебе покажу, какие!
Он стремглав помчался на кухню. Жена разогревала вчерашнюю кашу, а рядом на плите дышал жаром старый чайник.
Недолго думая, он схватил её за грудки:
- Куда ты их дела? Говори!
- Кого? - искреннее удивление на её лице.
- Деньги, сволочь!!!
Тем временем вода в ванной неожиданно перестала шуметь. А через минуту на кухню вбежал перепуганный Стас. Отец орал так громко, что он, видимо, не успел вытереться, так как вода стекала с его лица крупными каплями. Но Конченый не обратил на сына никакого внимания, продолжая кричать на жену.
- Откуда я знаю! - ответила она в тон мужу. - Куда ты их положил, там и лежат!
- Там их нету!
- Значит, ты перекладывал! Я их вообще не видела!
- Папа, что случилось? - спросил Стас, пытаясь перекричать ссорящихся. - Чего кричишь на маму?
В ответ отец заорал: "Заткнись, сопляк" - и с размаху ударил жену по лицу.
Снег пышными хлопьями падал на чёрные ветки деревьев и осыпал покрытую белым покрывалом землю. В каждой снежинке искрилось, отражаясь, холодное солнце. По этой белой пустыни неспешно брели двое: двенадцатилетний мальчик в пуховой куртке и девочка в красном пальто и шапке. Весёлый ранец с героями мультиков висел за спиной мальчика. Другой, с куклой Барби, он нёс в свободной руке.
- Извини, Влада, я не поеду на автобусе, - говорил он ей минутой раньше. - Денег нет.
- У меня есть, - отвечала она ему. - Давай поедем вместе.
- Нет, - он покраснел, как рак. - Я не могу.
- Ну, хорошо, Стасик, - согласилась девочка. - Тогда и я пойду пешком. Опять деньги пропали?
- Опять. Вся папина зарплата. Папа думает, что мама взяла. Вчера избил её.
- Да, бедная тётя Надя! А куда они, в самом деле, пропали?
- Да кто его знает? Мама думает, что папа их спрятал и сам забыл, куда. Хотя этого бы он точно не забыл. Скорее забудет, как меня зовут.
- Ну, а следы какие-то... Может, вор залез. У тебя же папа следователь.
"Одно название! - подумал Стас. - Только и умеет, что взятки вымогать и выбивать признания".
Но вслух, разумеется, не сказал. Стыдно за отца. Вместо этого ответил:
- В том-то и дело, что никаких следов.
- Значит, - Влада на минуту задумалась. - Послушай, похоже, здесь мистика. Или инопланетяне... Да, конечно, это они.
Стас невольно улыбнулся. Начиталась своей "Тайной власти". Он как-то видел один номер. Вся газета напичкана историями про барабашек, полтергейстов, инопланетян и прочую чертовщину. В некоторых номерах, по рассказам Влады, вся эта нечисть вымогала деньги у мирных граждан. Реже - попросту воровала. Одно только непонятно - зачем инопланетянам наши рубли, когда в родной России им предпочитают доллары?
- Поймаем - и всё узнаем, - предложила Влада.
- Сначала надо поймать.
Впрочем, у Стаса уже сложился план. Что если вечером самому тихонько вытащить деньги, положить к себе под подушку, а там притвориться спящим. Притвориться, чтобы всё видеть. И как только в окно влетит летающая тарелка, и из неё выскочит инопланетянин - цап его и поднять шум. Ох, и попадёт этому инопланетянину от папы! Навеки запомнит, как землян обворовывать! А ему, Стасу, награда будет за активную помощь следствию.
- Как тебе, Влада?
- Отлично! Только тихонько, чтобы папа не увидел...
Двенадцатое февраля... День рождения самого дорогого человека. Сегодня всё для любимого мужа: и цветы, и подарки, и самая вкусная еда. И, конечно, беспрекословное выполнение всех капризов. Как была бы счастлива Наталья Ивановна, если бы Алёша был с ней! Она бы с радостью стояла у плиты, готовя его любимую запеченную рыбу, с радостью пекла бы шоколадный торт. Но уже десять лет в этот день она дарила мужу только цветочки...
Купив четыре красные гвоздики (как же цены выросли, Бог ты мой!), старушка побрела к автобусной остановке. Кабы кладбище было ближе, она бы, пожалуй, пошла пешком. А то стоять на морозе и ждать.
Наконец, автобус подъехал, и, тяжко вздыхая, остановился. Карабкаясь по ступенькам, Наталья Ивановна забралась наверх и села на ближайшее свободное место. Благо, автобус был полупустой.
Через две остановки пространство вокруг старушки начало наполняться людьми. Свободных мест уже не осталось, и пассажиры толкались, нависали друг над другом, иногда даже ругались. А между ними, как скользкая селёдка, протискивалась кондукторша.
Над Натальей Ивановной почти висела молодая женщина. Её вполне можно было назвать красивой, если бы не чрезмерно бледное лицо. "Точно, нездоровая", - сразу определила старушка. Недаром до самой пенсии она работала в травматологии, поэтому определить, здоров ли человек, не составляло труда.
Тем временем глаза девушки стала закатываться, и она ещё крепче ухватилась за поручень. Именно так вели себя пациенты, перед тем как упасть в обморок. Этого Наталья Ивановна допустить не могла.
- Садись, дочка, - сказала она, спешно вставая.
Девушка не отказывалась, наоборот, почти упала на место. Тут Наталья Ивановна заметила за её светлыми волосами пятно запекшейся крови. Она всё поняла.
- У тебя же сотрясение мозга! Тебе лежать надо, а ты куда-то едешь.
В ответ незнакомка махнула рукой, мол, заживёт.
- Это ж тебе не шуточки. Ты хоть к врачу ходила?
Впрочем, она уже знала ответ. Слабое покачивание головой только подтвердило её правоту.
- Что ж ты так, дурочка? - ласково спросила Наталья Ивановна. - Куда же ты едешь в таком состоянии?
- На работу, куда ж ещё, - ответила она слабым голосом. Вот-вот её сознание отключится.
- Значит так, - твёрдо произнесла старушка. - Ни на какую работу ты сегодня не поедешь. Сейчас через одну остановку - травмпункт. Я там раньше работала. Туда и пойдём.
- А как же... работа?
- Подождёт. Или ты хочешь где-нибудь упасть?
На это незнакомка ничего не ответила. Даже протестовать не пробовала. Видимо, ей стало настолько плохо, что было уже всё равно, куда. Хоть к чёрту на кулички.
Когда автобус, проехав одну остановку, оказался у красного кирпичного здания, Наталья Ивановна подхватила девушку за руки (та уже немного пришла в себя, но была слишком слаба, чтобы протестовать). Водителю пришлось подождать, прежде чем обе женщины выйдут. Вернее, выйдет только старая. Молодая буквально висела на ней.
Дойти до травмпункта также оказалось нелёгкой задачей. Девушка едва могла передвигаться, даже после того, как они несколько минут посидели на остановке. Тогда казалось, что больная уже вполне опомнилась. "Мне уже и правда лучше. Я, пожалуй, пойду на работу". Но Наталья Ивановна снова сказала, что работа подождёт.
Когда они уже, наконец, дошли до травмпункта, силы у старушки уже совсем кончились, и она едва не выронила свою спутницу. Но всё-таки их хватило на то, чтобы дойти до ближайшей скамьи и посадить несчастную.
- Ася, голубушка, - окликнула она проходившую мимо медсестру.
- Ой, Наталья Ивановна! - удивилась та. - Не ожидала! Сердце беспокоит? Или просто пришли навестить?
- Да вот больную привела. Она чуть не упала прямо в автобусе. Сотрясение мозга.
- Ясно. Сейчас.
Вскоре Ася выкатила каталку и, положив на неё пострадавшую, увезла на осмотр.
- Ну и как? - спросила Наталья Ивановна, дежурившая у кабинета, где проводили рентген.
- Вы правы - сотрясение мозга. Нужна срочная госпитализация. Ну, а Вы-то сами как?
- Да как обычно. Здоровье уже не то. Ну, ладно, Асечка, спасибо тебе. Поеду на могилку к Алёшеньке. Завтра приду навещу...
- Ну и как она? Оклемалась? - Марья Владимировна отпила из кружки чаю.
- Слава Богу! Сейчас уже лучше. Повеселела. Даже улыбаться стала.
- Кто ж её так, сердечную?
- Любовник.
- Зверь, не человек, - хозяйка квартиры покачала головой. - Что ж это он?
- Да деньги у него стали пропадать. Главное, вечером они лежали в кармане, а утром их уже нет. Сначала думал, жена. А тут зарплату получил, решил заночевать у любовницы, то есть, у неё. Переночевал - а утром опять денег нет. Решил, что она взяла, и избил. Следователь хренов!
- Ой, следователь! - Марья Владимировна едва не поперхнулась чаем. - Что менты, что следователи - подлейшие люди.
Натальи Ивановна только кивнула в знак согласия. Что ни говори, а у Марьи Владимировны есть все основания говорить это. После того, как один из них едва не упрятал в тюрьму её внука.
- Сам, небось, их пропил, проиграл, а на неё и спихнул, - продолжала хозяйка.
- Это они могут... Вот я иду от неё и думаю: дай-ка к Машеньке зайду. А то всё никак не выберусь... Как Павлуша твой поживает? Всё ещё в морге подрабатывает?
- Ну да. Зарплата, правда, не ахти какая, но уже кое-что. На еду хватает, и то ладно... Да, времена пошли жестокие. То ли дело - раньше.
Обе старушки вздохнули с ностальгией по ушедшим временам.
- Да и молодёжь сейчас не та. Нет, я конечно, не про твоего Павлушу - он мальчик скромный. Но вот посмотришь: мат-перемат, секс напропалую. По улице идут - с бутылкой. Разве мы такими были?
- Ну что ты, Наташа? Мальчик на нас посмотрит, мы уже краснеем. И романтика тогда была. Помнишь, как Серёжа Лыков за тобой ухаживал? В восьмом классе.
- Помню, Маша. Он мне такие романтичные записки писал! А потом стал ухаживать за тобой...
За воспоминаниями молодости подруги провели весь вечер, начисто забыв и о случайной знакомой, и о звере-любовнике.
Семь часов вечера. Скоро муж вернётся с работы, надо готовить ужин. Тяжело вздохнув, Надежда Александровна вытерла вымытую чашку и открыла окно. Запах кофе должен выветриться, иначе муж обо всём догадается. Пусть думает, что жена крепко спит, как всегда по ночам. Тут-то она и выведет его, ничего не подозревающего, на чистую воду.
"Теперь не отвертишься! - думала она, счищая с картошки жёсткую кожуру. - Небось, по ночам к любовнице бегаешь, всё ей отдаёшь! А потом на меня всё сваливаешь... Или же".
О том, что "или же" Надежда Александровна не хотела и думать. Она хорошо помнила, что было в тот вечер, когда муж получил зарплату за январь. Вымыв посуду, она собралась было вытереть её, как вдруг обнаружила, что хлеба осталось мало - назавтра не хватит. Тогда она вышла в прихожую, чтобы послать Стаса в супермаркет. И вдруг застыла на месте: ребёнок стоял у шкафа с одеждой и лазал в карман отцовской куртки.
"Ты что делаешь?" - строго спросила она тогда. Нельзя сказать, чтобы Стас слишком растерялся. Наоборот, он приложил палец к губам, увлёк мать в детскую и принялся объяснять, что собирается положить папину зарплату к себе и поймать каких-то инопланетян. "Немедленно прекрати врать! - набросилась на сына Надежда Александровна. - Куда ты деваешь деньги? На сигареты? Наркотики?". Но он, глядя матери в глаза, клялся, что не брал ни копейки. А сигарет и наркотиков не употребляет и употреблять не собирается. Он только хотел помочь поймать вора. "Тоже мне помощник нашёлся! Запомни: если ещё хоть раз пропадёт хоть копеечка, я скажу папе". На следующее утро деньги опять пропали. Стасу влетело от обоих родителей. Тогда Надежда Александровна думала, что справедливо. А теперь сомневалась.
Ужин прошёл как обычно, но для хозяйки это время показалось вечностью. И то время, когда она мыла и вытирала посуду, казалось, тянулось непостижимо долго. Далее были целых три вечности, когда помылся Стас (хотя мылся он как раз таки быстро), когда спать лёг её муж и, наконец, когда она сама мылась, вытиралась и надевала ночную рубашку. И, наконец, наступил долгожданный момент - она устроилась под боком у мужа. В этот раз у неё сна не было ни в одном глазу - не зря сварила очень крепкий кофе. Даже закрыв глаза и подумав о чём-то хорошем (так она делала в детстве, когда не спалось), Надежде до утра не удалось бы заснуть.
Конченый уже вовсю храпел. Спал? Или также притворялся?
"И зачем только я вышла за него замуж?" - думала Надежда. Ей вдруг вспомнилась покойная мать и её слова: "Думай, Надюша, сама, но мне этот Колька не нравится. Злой он какой-то". Но влюблённая девушка - это всё равно что слепоглухонемой. Слепая, когда видит недостатки любимого; глухая, когда слышит о них; и немая, когда нужно сказать "нет". И ещё безногий инвалид, когда разум советует бежать от этого человека.
Вдруг муж перестал храпеть. Точно притворяется, гад. Зашевелился. Поднялся. Направился прямиком к шифоньеру. Ух, взять бы сейчас что-нибудь тяжёлое!.. Нет, ещё рано. Нужно застать изменника на месте.
Неслышно скрипнула дверь шкафа. Привыкшими к темноте глазами женщина видела, как её благоверный сунул руку вовнутрь и вынул зажатой в кулак. Деньги!
Тем временем он разжал кулак, взял одну купюру другой рукой и поднёс к лицу, словно старался разглядеть. В такой-то темноте! Но нет, он не разглядывал. Он... Надежде показалось, что она сходит с ума. Её муж ел деньги. Клал в рот бумажку за бумажкой и жевал.
- Коля, что ты делаешь!? - закричала она, не помня себя.
Тот вздрогнул, открыл глаза и закашлялся...
- Да, первый случай в моей практике, - доктор задумчиво потёр руки. За двадцать лет работы в Сычёвском морге он насмотрелся многого и, казалось, ничто более не способно его удивить. Но чтобы такое!
Молоденькая медсестра стояла рядом с выпученными глазами. Очевидно, была удивлена не меньше.
- Вот уж не думала, что человеку придёт в голову есть деньги. Разве что с голодухи.
- Похоже, он делал это бессознательно. Во сне.
- Вы имеете в виду лунатизм???
- Именно это. Сомнамбулы не отдают себе отчёта в том, что делают. А жена (точнее, теперь уже вдова) разбудила его своим криком.
- Жуть! Чего только в жизни не бывает! Вот недаром есть такое проклятие: чтоб ты подавился. Но никогда не думала, что оно может сбыться всерьёз.
В ответ доктор пожал плечами:
- Говорят же - слово материально... Вот что, Люся, проверь заключение психиатра. Нет, лучше всю историю болезни. Да позови Павлика и Игорька, чтобы унесли тело.
