Когда король Филипп Десятый после десяти лет вдовства вдруг объявил о своей помолвке с фрейлиной Мари, весь двор пребывал в удивлении. Его покойная супруга Диана, трагически погибшая от рук неизвестных заговорщиков, была красавицей. Фрейлины и придворные дамы, с которыми вдовствующий монарх развлекался, также блистали красотой. Невеста же была с виду такой неприметной, что оставалось лишь гадать: чем покорила она сердце короля, который в свои сорок лет оставался таким же красивым и статным, как и в юности?
- Боже, Люси, я не могу поверить! - глаза Мари горели от возбуждения. - Через неделю я стану его женой!
- И королевой, - добавила Люси, глядя на подругу с некоторой завистью.
- Это неважно! Будь Филипп простым пастухом, я бы всё равно сказала "да".
"Если бы Филипп был пастухом, - думала Люси, провожая взглядом Мари, как только та вышла из комнаты. - Это было бы твоё счастье! Но поскольку он король, прости, дорогая, но в таких вопросах женской дружбы не существует. Королевой будет только одна, и это не ты".
И Готита непременно поможет осуществить задуманное. Говорят, она ведьма, целительница, однако никто ни разу не слышал, чтобы она кого-то исцелила. Зато её яды действовали безотказно. А уж за хорошую плату Готита приготовит отраву не то что для невесты короля - для матери своей родной.
Люси не ошиблась - Готита, увидев золотые монеты, даже не сочла нужным спрашивать, кому предназначается яд. Внезапная кончина невесты накануне свадьбы опечалила монарха до слёз. В те горькие для него часы Люси старалась неизменно быть рядом. Она стала для него всем, и вскоре Филипп уже не мыслил жизни без неё.
И вот - свершилось - она его законная жена! Королева! Торжественное венчание, большой бал, где новоиспечённая королева блистала, словно огромный бриллиант. И в завершение всего этого - королевское ложе, на котором ей с Филиппом предстояло провести первую брачную ночь.
- Ты не только прекрасна, моя королева! - король отчего-то пристально смотрел на супругу, словно собирался надолго с ней проститься и запомнить каждую чёрточку лица. - Ты ещё и добродетельна, словно ангел! Твоё благородное сердце поистине заслуживает восхищения! Мне искренне жаль тебя убивать!
"Убивать? Но зачем?" - хотела было спросить Люси.
Однако не успела она и слова сказать, как кинжал, молниеносно вынутый из складок одежды Филиппа, пронзил ей сердце насквозь.
- Прости, Люси, я был вынужден это сделать, - проговорил Филипп, вытаскивая кинжал.
Вдруг он с ужасом увидел, что кровь на лезвии из алой превратилась в тёмно-фиолетовую. Демон гневается? Но почему? Он же всё сделал, как должно!
Тем времени в воздухе запахло серой, и перед перепуганным монархом появилось огромное чудовище. Раскосые глаза его сверкали таким же фиолетовым цветом, как кровь на кинжале.
- Ты нарушил договор, Филипп! - прогремел демон громовым голосом. - Ты посмел насмеяться надо мной! Разве ты забыл, что я потребовал в обмен на вечную молодость, которую дал тебе?
- Ты пожелал, чтобы я каждые десять лет окроплял этот кинжал кровью своих жён, - голос короля предательски дрожал. - Десять лет назад я вонзил его в сердце Дианы. Теперь им же убил Люси.
- Да, но главное условие было какое? На кинжале должна была быть кровь доброй женщины. Ты знаешь, кто отравил твою невесту Мари?
- Неужели она? Но я же не знал! Пощади! Прошу тебя!
Демон в ответ расхохотался и выдохнул в лицо Филиппу струю огня.
- Нет, Филипп! - проговорил он, глядя на пепел, оставшийся от короля. - Демоны не прощают ошибок!